- Зачем он уехал из Бейрута?
      - Он не мог больше там оставаться, не ставя под угроз; жизнь тех, кто его там приютил. Всей семьи. Акопян выдвинул ультиматум. Для него нет ничего святого. А Арам - человек чести. Он не пожелал подвергать их риску.
      Он хотел задать ей следующий вопрос, но женщина вдруг поднялась с извиняющейся улыбкой.
      - Извините, у меня больше нет сил. Вы проводите меня?
      На улице все еще шел дождь. Малко вел машину намеренно медленно. Милена то и дело оборачивалась назад.
      - Мотоцикл, - сказала она. - Я все боюсь, что он снова появится.
      Но загадочных мотоциклистов не было. Малко остановил машину возле ее дома под номером 33.
      - Как мы поступим? - спросил он,
      Она повернула голову, вперив в него пристальный, почти гипнотический взгляд, блестящий от выпитого. Подбородок ее был решительно поджат.
      - Я вижу только одно решение, - сказала женщина. - Уничтожьте тех, кто приехал сюда, чтоб его убить. Наемников Акопяна.
      Малко не слишком удивился. Правда, ЦРУ посылало его в Белград за Эриваняном, а не затем, чтобы он уничтожил армянских террористов. Даже если б пожелание Милены совпало с его собственными устремлениями, он не мог придать своей миссии столь существенно отличное направление без одобрения ЦРУ, получить которое были весьма проблематично.
      - Думаю, это невозможно, - сказал он. - Поступим проще - отцепимся от хвоста, когда придет время уезжать.
      Выражение лица Милены стало еще жестче.
      - В таком случае можете возвращаться в Австрию. Арам сам найдет выход. Без вас и без американцев.
      Глава 6
      В гробовом молчании они напряженно смотрели в глаза друг другу. Потом что-то в лице Милены дрогнуло, кончики губ поползли вниз, выдавая беззвучное рыдание.
      - Простите ради бога, - проговорила женщина. - Ума не приложу, что мне делать. Они нанесли уже два удара. Третьего я не хочу.
      - Но так или иначе, они его обнаружат, - резонно заметил Малко. - Не может же он навсегда остаться в Белграде.
      - Знаю, - прошептала Милена. - Нужно принять какое-то решение.
      Она закрыла глаза, по щекам потекли слезы. Трогательная в своей хрупкости и ранимости, она казалась еще красивее.
      - Поднимитесь ко мне, - сказала она. - Я не хочу сейчас оставаться одна.
      Нельзя сказать, чтобы Малко было неприятно вновь оказаться в маленькой разукрашенной сверх всякой меры квартирке.
      Среди картин на стенах было несколько портретов Милены, на одном из которых художник изобразил ее в образе святой, со склоненной головой, аскетичным и одновременно чувственным выражением лица.
      И книги. Очень много книг. Что за странная жизнь у этой красавицы. Вокруг лежала пыль, и было заметно, что хозяйка вела богемный образ жизни, мало заботясь о впечатлении, которое производила на окружающих.
      Она разделась и потихоньку успокоилась. Малко подумал почему-то о слепце, запрятанном где-то здесь, в Белграде, который сейчас внимательно вслушивается в ночные шорохи. И перебирает в памяти свои тайны.
      Милена виновато улыбнулась, взяла забытую на столе бутылку сливовицы и наполнила бокалы.
      - Мне страшно неудобно, но я просто падаю с ног от усталости. В Белграде вообще сейчас жить тяжело.
      Малко решил завязать разговор, чтоб немного отвлечься и снять напряжение.
      - Почему же вы не уезжаете? - спросил он.
      - Я никак не могу привыкнуть к жизни за границей. Я сербка до мозга костей. В Белграде у меня друзья, с Белградом связаны воспоминания, здесь мои корни. Порвав с Арамом, я вернулась сюда и больше уже не уезжала. Только вот одиночество. Одиночество - моя болезнь.
      Она машинальным движением опустошила бокал и тут же снова наполнила его. Похоже, для нее сливовица то же, что для других кофе.
      Внезапно Милена повернулась к Малко и натянуто спросила:
      - Я красивая, как вы находите?
      Неожиданный вопрос. От удивления он несколько секунд молчал. Разумеется, Милена была хороша, чувственна, с высокими скулами, чудесными глазами и губищами во все лицо.
      - Да, - произнес он наконец. - Очень.
      Милена деланно засмеялась.
      - Знаете, а у меня вот уже четыре года не было мужчины! Ни одной связи, даже легкого приключения.
      Женщина словно разговаривала сама с собой. Малко не слишком понимал, куда она клонит. Предлагает переспать? А может, как раз наоборот, пытается прогнать минутную слабость? Вдруг Милена вытянула перед собой левую ногу и приподняла длинную юбку чуть не до пояса. На ней были плотные черные колготы.
      - Я часто хожу в сапогах и длинных платьях, и люди думают, что у меня страшные ноги, - сказала она. - Но это неправда. Видите... я, между прочим, танцевала.
      Она опустила подол и вздохнула.
      - Я, наверное, кажусь вам сумасшедшей.
      Малко задел этот наивный и неожиданный акт экзибиционизма. С таким лицом, как у Милены, незачем демонстрировать ноги, чтоб привлечь мужчину.
      - Верно, - сказал он. - И ноги у вас великолепные. Некоторое время они сидели молча. А потом Малко спохватился. Ведь он в своих поисках так и не продвинулся ни на йоту.
      - Вам что-нибудь известно об убийцах? - спросил он.
      Милена не без труда спустилась на землю.
      - Нет, призналась она.
      - И вам неизвестно, где они скрываются в Белграде?
      - Нет.
      - Так как же вы в таком случае собираетесь их убрать?
      Она качнула головой, сохраняя отсутствующий вид.
      - Не знаю. Вам искать способ. Я ложусь спать.
      Они поднялись одновременно и несколько секунд стояли друг против друга. Потом Милена резким движением кинулась ему на шею, обвив руками затылок Малко и прижавшись к нему изо всех сил.
      Их первое соприкосновение.
      Она подняла голову и прижалась губами к его рту. Но не раскрыла их.
      Целомудренный и вместе с тем страстный и краткий поцелуй.
      - Я хочу показать вам кое-что, пока вы не ушли, - прошептала женщина.
      Она взяла его за руку и повлекла в самый дальний угол комнаты. Приподняла потертый ковер, и Малко увидел штук двенадцать крупноформатных фотографий. Он опешил. На каждом снимке была Милона в самом разнообразном сексуальном белье: тут были и чулки, и комбидресы, и кружевные пояса. Она взволнованно поглядела на Малко.
      - Это мой маленький секрет, - сказала Милена. - Каждую пятницу я хожу по магазинам. А потом мы с одной моей приятельницей фотографируемся.
      - Разве вы...
      - Нет-нет, меня никогда не привлекала лесбийская любовь. Но раньше я была большой кокеткой.
      - Раньше, это когда?
      - Когда жила с Арамом.
      Милена вернулась к столу. Механически налила себе еще сливовицы. Малко понял, что сегодня ему уже ничего больше из нее не вытянуть.
      - Я поехал, - сказал он. - Завтра договорим.
      Милена проводила его до дверей. По ней нельзя было понять, сожалеет она о том, что Малко уходит, или хочет этого. Она словно отсутствовала.
      Будто хранила какой-то секрет. Очевидно, отношения ее с бывшим террористом были непростыми. Малко подумал вдруг: не слишком ли упрощенно представляет себе ЦРУ задание, связанное с Эриваняном... Но так или иначе, ключ к его решению - Милена Братич. Если не удастся привлечь ее на свою сторону, все провалится.
      Вдруг она произнесла:
      - Верните мне, пожалуйста, пистолет.
      Поистине трудно было уследить за ходом ее мыслей. Причины отказывать ей Малко не видел. Он достал из плаща пистолет Макарова и вернул его югославке.
      - Спасибо, - сказала Милена. - Мне так спокойней.
      - Нам надо встретиться завтра, - предупредил он.
      Малко был раздражен и обеспокоен. Теперь уж все равно отъезд, как он рассчитывал, очень скорый, пришлось бы отложить по крайней мере на день, до завтрашней встречи с резидентом ЦРУ. Если запасной вариант сработает... Правда, до тех пор могло произойти все что угодно. Не исключено, что придется заново оценивать сложившуюся ситуацию.
      - Конечно, - произнесла женщина, стараясь подавить дрожь в голосе. Вот мой телефон: 8765487.
      Они вышли на лестничную площадку. Она снова поцеловала его. Точно так же, как первый раз, только дольше. Потом, улыбнувшись, отстранилась.
      - У нас считается, если люди целуются вот так, то они что-то скрепляют. Говорят, чтоб лучше держалось... Будет держаться?
      - Надеюсь, - ответил Малко, не слишком хорошо понимая, на кого или на что намекает женщина.
      На улицу он вышел в раздумье. Он не мог разобраться, что за человек Милена. Слегка истеричные нотки, вызывающая и двусмысленная манера вести себя могли быть показными. Не ведет ли она двойной игры? Действительно ли она так искренне и сильно напугана, или хочет по одной ей ведомой причине удержать Арама в Белграде?
      Может быть, встреча с местным резидентом ЦРУ Эндрю Виткином что-то прояснит.
      Он поехал к центру и вскоре очутился в самом сердце Белграда, напротив зеленоватых мозаик гостиницы "Москва". Делая круг на маленькой площади перед фасадом отеля, чтоб повернуть к порту, он заметил на земляной насыпи, возле самого фонтана, большой мотоцикл.
      Заинтригованный рассказами Милены, он остановился, вышел из машины и осмотрел мотоцикл. Черная "Ямаха", кажется, совсем новая, номера греческие. Где, интересно, ее владелец? В "Москве" было три бара - чайных салона. Один выходил на Балканскую улицу, а два других находились со стороны улицы Геразие. Сначала он зашел в первый. Бар с пианино был почти пуст. Никто из его клиентов по виду не мог разъезжать на здоровом мотоцикле.
      А вот чайный салон, находившийся в шпиле здания, напротив, был забит до отказа! Посетители в основном молодые, много иностранцев, даже негров... Малко продолжал осмотр. В главном баре, вытянутом метров на тридцать, не было ни одного свободного стула. Адский шум перекрывал скромную мелодию, которую наигрывал маленький оркестр. Малко окинул изучающим взглядом клиентов.
      Здесь было по меньшей мере человек двадцать "потенциальных" мотоциклистов, в основном арабов... Малко колебался. Если он будет ждать в машине, во-первых, его могут обнаружить, а во-вторых, из-за дорог с односторонним движением совсем нетрудно потерять мотоцикл. Он нашел уголок в основном зале бара и заказал "Контрекс", чтоб промыть горло после сливовицы. Сквозь стеклянные стены бара ему была видна площадь с припаркованным на ней мотоциклом.
      * * *
      Насколько пустынно было в городе, настолько людно в кафе. Отупев от жары, гула и дыма, Малко с большим трудом заставлял себя сохранять обычную внимательность. Всегда нужно оставаться начеку...
      Вдруг сквозь стекло он увидел, как к мотоциклу двинулось два силуэта. Из-за толкучки у входа он не заметил, как эти двое вышли. Оставив двести динаров на столике, Малко бросился на улицу. Завернув за угол гостиницы, он замедлил шаг.
      И выругался про себя.
      Водитель и пассажир уже успели натянуть каски, закрывавшие все лицо!
      Как их теперь узнаешь? Через несколько секунд они уедут. Малко прыгнул в "мерседес". Красный огонек удалялся в сторону проспекта Маршала Тито, "Елисейских полей" Белграда. Мотоцикл дважды проигнорировал красный свет светофора. Малко нагнал их на площади Димитрия Туковича, напротив гостиницы "Славия". Они завернули за гостиницу и через жилые кварталы направлялись на юг. Внезапно мотоцикл увеличил скорость, мгновенно оторвавшись на весьма значительное расстояние. Бульвар, по которому они ехали, был практически пустым. Через триста метров Малко остановился у светофора, и мотоцикл пропал из виду. Неизвестно, обнаружили мотоциклисты слежку или просто решили прокатиться с ветерком, благо мощность машины позволяла.
      Правда, Малко был известен номер. С помощью ЦРУ можно будет выйти на владельца. Он снова повернул к мосту через Саву. "Интерконтиненталь" был похож на огромный зеленоватый корабль, выброшенный штормом на берег Дуная. Поднявшись в номер, Малко сразу же лег спать. Только бы сработал запасной вариант, о котором они договаривались в Лицене, только бы ему удалось встретиться завтра с резидентом.
      Заснул он с трудом, и все чудилось ему загадочное лицо Милены Братич.
      * * *
      Яростный ветер разогнал тучи. Портье вручил Малко конверт. В нем лежала очень короткая записка. Его приглашали на праздник в честь Святого Николы Угодника к некоему Милличу Продовнову. К шести часам... Запасной вариант сработал... Он купил сербскую газету и пробежал глазами заголовки. Об убийстве Генри Гарвуда ни слова. Либо газета версталась слишком рано, либо труп так еще и не обнаружили, либо югославская полиция решила ничего не разглашать...
      Элько Кризантем спросил:
      - Что у нас по плану?
      Малко не знал, следует ли ему встречаться с Миленой до того, как он поговорит с резидентом. Но если удастся убедить женщину отвести его к Араму Эриваняну, сколько времени он выиграет!
      К тому же еще эти загадочные убийцы. На их счету три трупа. И никаких следов.
      - Поедете со мной, - сказал Малко. - Будете сидеть в засаде в гостинице "Москва". На случай, если наши мотогонщики вернутся. Только без глупостей. Не хочу, чтоб вы стали четвертым трупом в этом деле.
      Турок довольно улыбнулся. Со смертью он был на ты. Элько гладил кончиками пальцев шнурок в кармане, как другие перебирают четки.
      Они сели в баджетовский "морседес-190" и двинулись в сторону Белграда. Малко высадил Кризантема у "Москвы", а сам поехал дальше на север. Его просто бесило, что приходилось терять впустую столько времени. С Миленой Братич он столкнулся у дверей. Она, в вечной своей шляпе, как раз выходила на улицу.
      - Вы же мне не позвонили, - сказала женщина. - Я хочу вызволить свою машину.
      - Садитесь, - сказал Малко. - Я вас довезу.
      Она села на переднее сиденье. Сегодня Милена выглядела гораздо спокойнее.
      - Есть какие-нибудь новости от Эриваняна? - спросил Малко.
      - Нет. Я еще не звонила. Сейчас позвоню. Направляйтесь, пожалуйста, в Кара Дусана...
      - Милена, - сказал Малко. - Мы все сидим на пороховой бочке. Ему надо немедленно покинуть Белград.
      Молодая женщина наклонила голову.
      - Согласна, немедленно, но живым. Я уверена, что за мной следят. И не могу вести себя так, словно убийц не существует вовсе. Я уже дважды совершила ошибку, и вы знаете, к чему это привело. Наверное, вам нужно еще увидеться со своими?
      - Да.
      - Ну так и скажите им. У вас большие возможности.
      Малко не успел ответить. Милена указала рукой на высокую решетку, возле которой дежурил милиционер.
      - Это здесь. Я потом сразу же вернусь домой.
      Говорила она скорее сухо. Томное создание, целовавшее его и демонстрировавшее ножки, исчезло. Пожалуй, накачавшись сливовицей, она становилась симпатичней...
      Ему не терпелось встретиться с Эндрю Виткином. Чтобы не кружить по узким улочкам Белграда, он решил вернуться к "Интерконтиненталю". Малко уже собирался повернуть к мосту, когда резкий звук сирены заставил его вздрогнуть. Его обогнала милицейская машина с синей мигалкой на крыше. Милиционер, высунув руку в открытое окно, размахивал красным диском, приказывая ему остановиться.
      Глава 7
      Малко едва подавил сильный приступ тошноты. Случилось то, чего он опасался с того момента, как пересек границу Югославии. Нечего соваться в коммунистическую страну, когда столько лет работаешь секретным агентом ЦРУ... Он взглянул на дорогу. На своем "мерседосе-190" он запросто обгонит дизельный милицейский "фольксваген". Но дальше-то что?
      Один милиционер вышел из машины - синяя фуражка сдвинута на затылок, а микрофон рации прикреплен на груди - и направился к Малко.
      Малко подумал о лежащем в кармане плаща пистолете и невинная улыбка далась ему с трудом.
      Милиционер заговорил с ним по-сербски. Слава богу, Малко понимал по-русски, а это языки родственные. Когда же до него дошло, что в вину ему вменяется непристегнутый ремень безопасности, он едва не бросился на шею работнику дорожной милиции... Разумеется, отвечал он по-немецки, вытащил все документы на машину, свой паспорт и долго рассыпался в извинениях. Когда же и дорожный инспектор уразумел, что Малко готов тут же на месте уплатить штраф в двести динаров, атмосфера окончательно разрядилась.
      Десятью минутами позже он отъехал, пристегнутый по всем правилам, под благожелательным взглядом дорожной инспекции, довольной тем, что попался такой сговорчивый турист... Лежавший в плаще ультраплоский пистолет, не слишком тяжелый, оттягивал карман так, словно весил тонну...
      * * *
      Малко не успел даже выйти из машины. Турок ждал его у витрины цветочного магазина, каких в Белграде прорва, прямо против фасада гостиницы "Москва". Он возбужденно вскочил в "мерседес".
      - Кажется, кое-что нашел! - заявил он.
      - Вы видели мотоциклистов?
      - Нет. Но я встретил одного турка, эмигранта, он здесь работает. Частенько наведывается в "Москву", потому что тут собирается народец с Ближнего Востока. Так вот, вчера он видел армян... а их в Белграде почти нет. Эти двое говорили то по-армянски, то по-арабски. Как армяне из Бейрута.
      Малко затормозил, чтоб не столкнуть с рельс трамвай.
      - Они были на мотоцикле?
      - Нет, - сказал Элько Кризантем. - У них старенькая "застава". Но есть кое-что еще поинтересней. Они встречались с одним типом, дипломатом. И проводили его до машины. Номер СД 10.
      Это было даже чересчур здорово...
      - А почему эти армяне заинтересовали вашего приятеля?
      - Потому что он настоящий турок, - гордо ответил Элько Кризантем. - Три года назад другие армяне убили нашего посла в этой стране. И у этих тоже мысли черные.
      Малко счел неуместным заметить своему подручному, что с точки зрения турок у всех армян вообще мысли черные.
      - Он дал их описание?
      - Да. Один совсем молодой, крепкий, коротко стриженный, глаза глубоко посажены. Другой постарше, почти лысый, очень худой, с маленькими усиками.
      Конечно, то, что рассказал Элько, могло оказаться чрезвычайно важным, но в данный момент абсолютно ничего не давало. Разве что попытаться перебрать Белград камешек за камешком...
      И все же есть кое-какие вещественные улики. Номер мотоцикла, описание армян, их встреча с дипломатом. Эндрю Виткин сумеет, может быть, вытянуть из этого кое-что существенное.
      Но до встречи еще оставалось немало времени.
      * * *
      Миллич Продовнов жил на улице Илендарской в старом темном доме. Уже с третьего этажа Малко услышал громкий гул голосов: коктейль был в самом разгаре. Квартира оказалась двухэтажной, нижняя часть выполняла роль прихожей. Две большие комнаты наверху были забиты толпой приглашенных, женщин и мужчин, с бокалами в руках. Малко встретила блондинка, заговорив с ним сначала по-сербски, а затем перейдя на английский, и буквально силой потащила его к буфету.
      - Сегодня праздник Святого Николы, - сказала она. - Съешьте кусочек "цито".
      "Цито" оказалось несъедобной ореховой массой, сделанной, вероятно, в основном из сахарина и искусственного какао. Чтобы запить блюдо, хозяйка протянула Малко маленький стаканчик прозрачного спиртного, которое вполне могло бы служить горючим для ракеты "Ариана"...
      Народ вокруг Малко объедался пирожными, громко сплетничая при этом по-сербски. Малко уже почти пришел в себя после пищевого ожога, когда к нему подошел почти лысый человек с ярко-голубыми глазами. Он поднял свой бокал.
      - С праздником, - сказал он по-английски.
      - Взаимно, - вежливо ответил Малко.
      - Я Эндрю Виткин, - представился собеседник. - А вы Малко Линге, не так ли?
      - Собственной персоной...
      Американец улыбнулся.
      - Я узнал бы вас по глазам.
      Как только люди, стоявшие поблизости, отошли подальше, улыбка тут же исчезла с лица американца и он тихо произнес:
      - Господи! Как я рад вас видеть. Я так боялся, что с вами что-нибудь случится... Бедный Генри. Просто ужасно. Вам что-нибудь известно о происшествии?
      - Не больше, чем вам, - ответил Малко. - Когда я приехал, он был уже мертв.
      Он рассказал ему все, что затем случилось с ним и с югославкой, и спросил:
      - Как вы узнали о его смерти?
      - От югославской полиции. Его нашли сегодня утром. Обнаружил рядовой патруль. Тихо! Эта история мне очень не нравится. Я виделся с Генри за час до назначенной встречи: он был абсолютно спокоен. А Милена Братич...
      - Я размышлял о ней. Считаю, что в убийстве она но замешана.
      Гости вокруг шумно беседовали, поздравляли друг друга с днем Святого Николы, нисколько не обращая внимания на их уединение.
      Какая-то толстячка задела их и, извиняясь, растянула в улыбке накрашенный дешевой помадой рот. Малко передал Эндрю требования Милены Братич.
      Едва он кончил излагать, Эндрю взорвался:
      - Да она с ума сошла! Мы не можем ввязываться в разборки с армянами!
      Малко отодвинул тарелку с пирожными и спросил:
      - Кто на самом деле эта женщина?
      Американец язвительно улыбнулся:
      - Хороший вопрос. Мы заинтересовались ею, еще когда она жила с Арамом Эриваняном. Она была рядом, когда с ним произошел "несчастный случай".
      Потом долгие годы мы следили за ее публикациями в иностранной прессе. Неизменно резко антисоветскими. До такой степени, что она потеряла место журналистки и живет теперь временной работой. Мы даже использовали ее для составления политических анализов. Блестяще.
      - Вы верите в ее рассказы об убийцах на мотоцикле?
      - Когда убили Грега Морриса, речи о мотоцикле не было. Но это, в общем-то, ничего не значит...
      - Что я могу сделать? - спросил Малко. - Мне не хотелось бы задерживаться в Белграде.
      Эндрю Виткин нервно зажег сигарету.
      - Нам нужен Арам Эриванян. Это единственный для нас способ добраться до Абу Нидала.
      - Как уничтожить наемников?
      - Выявив их, - предположил американец. - А потом я надавлю на югославов, и они сами заткнут им глотки. Югославам сейчас очень нужны доллары: их экономика разваливается на части.
      - Я должен сообщить вам две улики, - сказал Малко.
      И назвал номер мотоцикла, а также повторил рассказ Кризантема. Эндрю Виткин вздрогнул:
      - Вы уверены, что правильно запомнили номер дипломатической машины?
      К Виткину подошел толстяк в очках со стеклами, как у телескопа, и они на несколько секунд прервали разговор. Большая часть приглашенных рассосалась, однако те, что не ушли, были решительно настроены не оставлять после себя на столе ни капли спиртного и ни крошки сладкого. Наконец американцу удалось отделаться от толстяка.
      - Почему вы спросили? - возобновил разговор Малко. - Этот номер вам знаком?
      - Да. 10 в этой стране означает Иран. Так вот, политический советник иранского посольства Ирадж Хосродар уже был замешан в операции армянских террористов в Белграде...
      - Не может быть!
      - Однако это так. Три года назад. Убийцы Акопа Акопяна разделались тогда с турецким дипломатом прямо на улице. Югославская служба безопасности доказала, что Хосродар провез из Будапешта в своей дипломатической машине оружие, которым и было совершено убийство. Но югославы не захотели ссориться с Ираном и замяли дело...
      - У вас есть его координаты?
      - Разумеется. Может быть, через него вы выйдем на убийц Гарвуда.
      - Во всяком случае, можно попробовать, - сказал Малко. - Не так много у нас версий. Остается только надеяться, что эти самые убийцы не найдут Эриваняна раньше нас... И вот еще что, вы разрешаете мне оказать давление на Милену Братич?
      - Какое?
      - Пригрозив ей бросить все и уехать, если она будет мешать мне действовать по своему усмотрению.
      - Хорошо, - согласился американец. - Смотрите только не доведите ее до срыва.
      На Эндрю снова набросилась толстуха, и Малко отошел в сторону. Наконец Виткин кое-как отделался от нее и нашел Малко.
      - Запомните адрес Хосродара, - сказал он. - Он живет на улице Милана Ракича, она идет параллельно бульвару Революции. Номер дома 145. Большое современное здание. Попытайтесь завтра утром. Только осторожно, без насилия. Югославы не любят беспорядков. Армяне, которые убили турецкого дипломата, получили по двадцать лет тюрьмы.
      Обнадеживающая информация.
      К ним приближалась какая-то пара. У него волосы стрижены бобриком, лицо квадратное, смеющееся. А рядом шагала потрясающая девица. Копна рыжих волос обрамляла чувственное, довольно вульгарное личико, острые груди оттягивали пуловер из грубой шерсти, а шерстяные бежевые колготы, наподобие трико, что носят танцовщицы, обрисовывали длинные, как у манекенщицы, ноги и округлые ягодицы. Деланно-презрительное выражение на ее лице лишь подчеркивало вызывающий вид.
      Мужчина обнял Эндрю Виткина.
      - С праздником, Эндрю!
      - Богдан Николик, - представил их друг другу американец. - Малко Линге, мой венский друг.
      - Очень приятно, - сказал югослав. - Вы тоже дипломат?
      - Нет, что вы, - ответил Малко. - Просто землевладелец, из Австрии.
      - Богдан - журналист из агентства "Рейтер", - добавил Эндрю Виткин. Очень хороший журналист... Югослав радостно засмеялся и объявил:
      - Эндрю, ты ведь знаком с Наташей. Она теперь работает у меня в бюро.
      Судя по длине ногтей, она не слишком убивается на работе. Богдан фамильярно взял Малко за локоть.
      - Значит, приехали проведать свою бывшую колонию? - и он захохотал.
      Роскошная Наташа жеманно заметила:
      - О, я обожаю Австрию. Вы живете в Вене?
      - Совсем рядом. Я часто бываю в столице.
      Богдан взял под руку подружку и поволок ее дальше.
      - Пойдем поищем чего-нибудь выпить, - сказал он. - Надеюсь, еще увидимся.
      Наташа врезалась в толпу, сверхвызывающе поигрывая бедрами. После психологических вывертов Милены такая откровенность действовала благодатно...
      - Что за птица этот Богдан? - спросил он у Эндрю Виткина.
      - Один из моих осведомителей, - объяснил резидент ЦРУ. - Он отлично знаком с проблемой терроризма и имеет большие связи в Югославии. Это он сообщил мне об иранце. А девицу его видели? Полный отпад. У него таких десятки. За билет на самолет они готовы абсолютно на все. Самые отчаянные едут автостопом.
      - Когда у вас будут сведения по номеру мотоцикла? - спросил Малко.
      - Как только вернусь в бюро, дам телекс резиденту в Афины, - ответил американец. - Думаю, завтра к концу дня что-то будет. А теперь я вынужден вас оставить. Мне еще нужно здесь кое-кого повидать. Запомните явку для наших будущих встреч: каждый день в полдень в православной церкви на улице Юла, 7. Там всегда полно туристов. Вас не заметят.
      - Есть необходимость в таких предосторожностях? - спросил Малко.
      - Да. Не будем дразнить югославов. Даже если они в курсе. Я прощаюсь с вами до завтра или до послезавтра.
      Малко поставил пустой стакан на комод и спустился в прихожую, изнемогая от жары и шума.
      Он уже брал свой плащ, когда заметил сидящую напротив раздевалки на стуле Наташу.
      Югославка тут же поднялась с такой улыбкой, что без труда совратила бы и попа.
      - Малко! О, как я рада. Вы на машине?
      - Да, - ответил он. - А в чем дело?
      - Богдану пришлось срочно вернуться на работу, - объяснила девушка. Мне хотелось еще немного побыть тут. А вот теперь никто не едет в мою сторону. Не в автобус же мне влезать. Может, вы меня отвезете?
      - Конечно, - сказал Малко. - Где вы живете?
      - Да совсем недалеко, - протянула она кокетливо. - На бульваре Революции.
      И улыбнулась совсем невинно, однако Малко подумал, что ее чары действуют мгновенно...
      - Ну так поехали.
      На улице Наташа взяла его под руку, а при виде сверкающего нового "мерседеса" Баджета вскрикнула так, словно перед ней вспыхнул всеми гранями бриллиант.
      - О, какая красивая!
      Она опустилась на мягкое сиденье, бросив на Малко влажный взгляд.
      - В такой машине я готова объехать весь мир! У нас они все старые и страшные. Давайте покатаемся немного.
      Он пересек мост через Саву и поехал по набережным вдоль Дуная. Наташа без устали расспрашивала его о Вене. А когда они доехали до старого австро-венгерского квартала Земун, девушка сообщила:
      - Если вы проголодались, рядом отличный ресторан, "Карп".
      - Не обедать же мне в одиночестве, - сказал Малко. - Присоединяйтесь.
      - Есть я не буду, - промурлыкала Наташа, - а то еще потеряю фигуру. Но компанию вам составлю.
      - Вы изумительная женщина... - сказал он, косясь на нее краем глаза.
      Тонкая шерсть колгот обтягивала ее до неприличия.
      - Поверните направо, - сказала Наташа, - по берегу Дуная.
      Огромные современные здания, стоявшие вдоль всего бульвара Маршала Тито, производили зловещее впечатление. Через несколько минут брусчатка сменилась асфальтом. Машина въехала в Земун. Наташа показала светящуюся вывеску на сооружении у самого берега Дуная, напоминавшем избу: "Карп".
      - Приехали, - сказала она.
      Декоративные керосиновые лампы освещали строгое убранство помещения, украшенного картинами охоты. Клиентов было немного, не больше дюжины. Наташа уселась напротив Малко, продолжая улыбаться ему радужно и вызывающе.
      - Обожаю рыбу, - заявила она.
      * * *
      Наташа ела как птичка.
      Как гриф, например.
      Она вычистила тарелку остро приправленной рыбы и гарнира, предварительно заглотив три огромных куска копченого окорока. Не говоря уж о десерте, состоящем, похоже, из чистого сахара. Слава богу, им подали сухой "Рислинг", было чем все это запить... Малко знал уже о ней все. Наташа была манекенщицей и иногда играла крошечные роли, а недавно благодаря своему приятелю нашла работу в агентстве "Рейтер". Но ее мечта - стать актрисой на Западе. Малко заверил девушку, что с такими данными, как у нее, возможности откроются необозримые...
      - Я хочу потанцевать, - заявила она внезапно.
      - А где в Белграде можно потанцевать? - спросил Малко.