Синтия демонстративно посмотрела на часы.
      - У меня очень мало времени, - объяснила она. - Надо еще написать статью.
      Майка Рабле словно окатили холодным душем. Глядя на его раздосадованное лицо, молодая женщина поспешила добавить:
      - Мы могли бы увидеться и завтра... Ну, а если вы ничего не нашли, очень жаль.
      Знакомым ему движением она переменила положение своих длинных загорелых ног, не сводя с него пристального взгляда. Майк таял, как желе. Ничто в мире больше не имело для него значения - лишь бы доставить удовольствие этой женщине. Буквально все в ней сводило его с ума. Глаза его перебегали с округлой груди к стройным, мускулистым ногам, не в силах остановиться ни на чем в отдельности.
      - Я думаю, вам надо наведаться в больницу "Саншайн" и поговорить с доктором Джилпатриком. Он подписывал разрешение на захоронение. Возможно, он будет вам полезен. Хотя, повторяю, Тони Капистрано давным-давно умер и покоится на кладбище.
      Молодая женщина уже записывала в блокнот фамилию врача. Майк Рабле отважился положить руку ей на колено.
      - Как вы красивы, - произнес он сдавленным голосом.
      С непроницаемым лицом она повернулась к нему и улыбнулась:
      - Какое это имеет значение!
      Майка так и подмывало сказать ей, что имеет, и еще какое - для него. Но она уже взяла сумочку, поднялась и протянула ему руку.
      - Благодарю вас, мистер Рабле. Так мило с вашей стороны, что вы согласились мне помочь.
      Она еще ломала комедию! Да как мастерски! Сам не свой, Майк тоже встал.
      - Я думал, мы пообедаем вместе, - слабо запротестовал он. - А потом сходим на вечеринку.
      - Нет, сегодня не могу.
      - Тогда завтра?
      Она пристально посмотрела на него своим загадочным взглядом.
      - Вы сможете мне еще чем-нибудь помочь?
      - Конечно, конечно, - поспешно забормотал Майк. - Я поищу.
      - Так я позвоню вам завтра. Или зайду.
      Она пересекла небольшой зал ресторана, пройдя мимо единственного игрового автомата, и вышла на раскаленную улицу. Майк крикнул ей вслед:
      - Я завтра весь день буду дома!
      Малко, улыбаясь, протянул Синтии пухлый коричневый конверт:
      - Это тебе.
      Вскрыв конверт, Синтия лишилась дара речи при виде пачек банкнот. Пока она беседовала с Майком Рабле, Малко успел заехать в банк "Уэллс Фарго".
      - Здесь ровно двадцать тысяч, - уточнил он. - Отдашь их Банки Капистрано. С сегодняшнего дня ты больше не "девушка из "ямы"". А жить будешь в моих апартаментах.
      Синтия покачала головой:
      - Я не могу взять эти деньги.
      - Это деньги Банни, - рассмеялся Малко.
      И рассказал ей про сорок тысяч долларов. Она, улыбаясь, наклонилась к нему и поцеловала в щеку.
      - Спасибо. Буду ждать тебя в "Дюнах".
      Она вышла из зеленого "понтиака" и отправилась на поиски свободного такси.
      - Прошу вас, сэр.
      У медсестры доктора Джилпатрика была матовая, как лепесток тропического цветка, кожа, очаровательное круглое личико, жгуче-черные глаза и вздернутый носик. Аккуратно застегнутый на все пуговицы белый халат не скрывал стройную и гибкую, как лиана, фигурку. В ее негромком голосе слышалась какая-то сладостная истома. Малко подумал, что ей, должно быть, не больше восемнадцати. Из кармана халата доносились звуки поп-музыки. Малко улыбнулся.
      - Приятнее работать под музыку?
      Круглое личико просияло:
      - О, да!
      Совсем еще ребенок. Как же она оказалась в строго обставленной приемной преуспевающего врача, спросил себя Малко. Она была здесь так же неуместна, как орхидея в заводском цеху.
      - Вам нравится работать медсестрой? - спросил он.
      Девушка закусила нижнюю губку.
      - Ох, мне здесь так скучно!
      Малко не успел задать следующий вопрос. Юное личико вдруг застыло, и ледяной голос произнес за его спиной:
      - Прошу ко мне в кабинет.
      Доктор Джилпатрик оказался мужчиной лет сорока, с седеющими волосами, волевым квадратным лицом и намечающимся вторым подбородком. Перехватив его взгляд, брошенный на медсестру, Малко нюхом почуял, что девушка помогает ему не только в работе.
      Он вошел в кабинет. Обстановка здесь была строгая, но добротная. Доктор Джилпатрик занимал три смотровых комнаты на третьем этаже многоэтажной поликлиники, расположенной как раз напротив больницы "Саншайн". Здесь работало около тридцати врачей, аптека и оптика, часть помещения которой занимал великолепный стол для игры в "двадцать одно". Лас-Вегас во всей красе...
      Стены кабинета доктора Джилпатрика - кардиолога и специалиста по внутренним болезням - были увешаны заключенными в рамки дипломами, на все лады восхвалявшими их обладателя. Да, это был не какой-нибудь захудалый лекаришка. Он пристально смотрел на Малко, прикидывая его финансовые возможности. Доктор Джилпатрик терпеть не мог лечить бедняков. Какой смысл - только помогать им плодить новую голь, а та, в свою очередь, тоже придет лечиться, и так далее...
      Усевшись за стол, он достал авторучку и улыбнулся Малко.
      - Итак, кто вас ко мне направил?
      Малко выдержал его взгляд, не моргнув глазом.
      - Майк Рабле.
      Доктор был явно удивлен. Должно быть, старый адвокат не часто направлял к нему своих клиентов.
      - Мне надо поговорить с вами о смерти Тони Капистрано, - начал Малко. - От Майка Рабле я узнал, что именно вы подписали разрешение на захоронение.
      На миг ему показалось, что доктор Джилпатрик сейчас вышвырнет его за дверь. Ледяным тоном врач спросил:
      - Кто вы такой?
      - Я работаю в "Сан-Франциско Стар", - ответил Малко. - У нас есть основания полагать, что Тони Капистрано вовсе не умер.
      После минутного колебания доктор пожал плечами.
      - Право, это смешно. Недавно мне попалась статейка. Какой-то фантазер утверждал, будто бы нашел Тони. Конечно, этого парня и след простыл. Тони Капистрано умер и похоронен.
      - Вы сами видели, как он умирал? - спросил Малко.
      Доктор Джилпатрик кивнул.
      - Разумеется. В онкологической палате на третьем этаже больницы "Саншайн". Метастазы в печени вызвали внутреннее кровоизлияние, приведшее к летальному исходу.
      - Свидетельство о смерти подписали вы?
      Доктор и бровью не повел.
      - Да.
      - Один?
      - Да.
      - Это допускается?
      - Что вы хотите сказать?
      - Свидетельство не должно быть заверено вторым врачом?
      - Не обязательно. Тони Капистрано был моим пациентом. Я постоянно сотрудничаю с больницей "Саншайн".
      Врач отвечал ясно и четко, без околичностей. Малко мысленно подсчитал, что он зарабатывает больше ста тысяч долларов в год. Не может же он, в самом деле, быть членом мафии! Обескураженный, Малко продолжал задавать вопросы, почти без всякой надежды.
      - А что сталось с телом?
      Доктор Джилпатрик наморщил лоб.
      - Не помню... Кажется, за ним сразу приехал брат. Да, его даже не успели перенести в больничный морг. Все остальное делали родные.
      Малко тщетно пытался нащупать слабое звено в этой безукоризненной цепи.
      - Когда Тони Капистрано поступил в эту больницу, - настойчиво допытывался он, - на него ведь была заведена история болезни, не так ли? С рентгеновскими снимками, заключениями врачей, лечивших его прежде, и так далее. Она у вас?
      - Она находится в архивах больницы "Саншайн", - без колебаний ответил доктор Джилпатрик.
      Малко улыбнулся - пожалуй, даже чересчур любезно.
      - Я хотел бы проверить, цела ли она. Вы не могли бы позвонить в больницу?
      Вид у доктора был недовольный, однако он колебался лишь каких-нибудь несколько секунд, прежде чем снять трубку телефона. Впрочем, как известно, в США небезопасно спорить с журналистами...
      Малко слышал, как он расспрашивал сотрудника архива. Потом долго молчал - видимо, на том конце провода что-то искали.
      Затем Джилпатрик выслушал ответ, поблагодарил и положил трубку. Выражение его лица не изменилось.
      - Случилась небольшая неприятность, - объяснил он Малко. - Все архивы вот уже шесть или семь лет хранятся в подвале. Но недавно там прорвало водопроводную трубу, подвал затопило и, кажется, история болезни Тони Капистрано в числе прочих безвозвратно утрачена. Вы можете пойти в дирекцию "Саншайна" и справиться сами.
      Он поднялся. Малко понял, что больше ничего от него не добьется. Доктор проводил его до двери. Экзотическая медсестра куда-то исчезла. Да, улик набиралось маловато. Улыбка и случайная авария водопровода - явно недостаточно, чтобы изловить призрак.
      Апартаменты были пусты. У Малко упало сердце. Синтия! Что-то случилось. Он бросился к телефону, набрал ее номер. Никто не ответил. Придя в "Дюны", он так быстро поднялся к себе, что даже не посмотрел, нет ли ее в игорном зале.
      Но с какой стати ей там быть? Она обещала ждать его здесь. Может, ее оскорбило, что он дал ей двадцать тысяч долларов? И она вновь исчезла на два долгих года?
      Наконец он заметил, что дверь ванной закрыта. Устремившись туда чуть не бегом, он рывком распахнул ее.
      И с облегчением остановился на пороге. Синтия сидела на выложенном мозаикой бортике круглого бассейна, насмешливо глядя на него. Бьющие со всех сторон теплые струи пересекались в центре, чуть касаясь поверхности воды. Рядом с молодой женщиной стояла бутылка шампанского "Дом Периньон" и два бокала.
      Синтия была совершенно голая, если не считать нескольких золотых цепочек. Светлые волосы были собраны в узел. Она подняла бокал.
      - За нашу встречу! Сегодня я угощаю тебя шампанским. Малко подошел к ней, и они вместе пригубили ледяную, янтарного цвета влагу. Он выпрямился. Большие миндалевидные глаза улыбались ему. Внезапно Синтия обняла колени Малко и прижалась головой к его бедру.
      - Я так рада, что мы снова встретились. Когда ты уехал из Вьентьяна, мне было грустно. Я думала, что больше не увижу тебя. Иди ко мне. Расслабься. Дадим себе передышку.
      Малко с опаской огляделся.
      - Но ты же говорила, что этот потолок - сплошное зеркальное окно, возразил он. - И что апартаменты набиты микрофонами...
      Синтия, лукаво улыбнувшись, показала на запотевший потолок.
      - Достаточно пустить теплую воду, - пояснила она. - Шум заглушает голоса, а пар мешает им нас видеть.
      Порой она бывала просто гениальна! Малко быстро разделся в спальне и, вернувшись, с наслаждением погрузился в теплую воду. Время от времени ему необходимо было забыть о существовании ЦРУ. Закрыв глаза, он лег на воду, положив голову на мозаичный бортик, подставляя тело ласковым струям. Синтия, подойдя к нему, улеглась сверху, и оба ушли под воду. С мокрыми волосами она выглядела лет на восемнадцать.
      - Тепло, как в Меконге, - смеясь, заметила Синтия.
      Она нежно терлась об него всем телом; влажная кожа скользила. Они оставались так несколько минут, пока Малко не почувствовал, как в нем мало-помалу нарастает желание.
      Вспомнив вкусы Синтии, он на миг отстранился и встал на колени. Молодая женщина откинулась назад и оперлась спиной об его бедра. Сидя по пояс в воде, положив голову на бортик и обвивая одной рукой шею Малко, она принимала его ласки. Бедра ее задвигались сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, словно по ним прошла волна. Поднимая глаза, Малко видел их неясное отражение в запотевшем потолке; забавно было наблюдать за ускоряющимися движениями.
      Рука Синтии вдруг судорожно вцепилась в его затылок, ноги напряглись, у нее вырвалось что-то похожее на рычание. Затем она медленно погрузилась в воду, словно купающаяся нимфа. Пар стал гуще и окутал их обоих, словно спасительный кокон.
      Синтия открыла глаза и улыбнулась Малко. Даря ему наслаждение, она и сама распалялась все сильнее. Она соскользнула еще ниже, длинные волосы коснулись бедра Малко, и он ощутил ее упоительно горячий рот. Теперь она стояла перед ним на коленях, при каждом движении светлые волосы колыхались на поверхности воды.
      Струи воды по-прежнему ласкали их, заглушая все звуки. Но в ванной становилось все жарче. Синтия прервала поцелуй, встала на ноги и встряхнулась.
      - Мы с тобой, как два омара, - рассмеялась она. - Скоро совсем сваримся.
      С этими словами она выскочила из бассейна. Слегка разочарованный Малко забавы ради погнался за ней, настиг, обнял, прижал к стене, ощущая всем телом ее упругую и горячую кожу. Она раскрывалась, отдаваясь его ласкам, задыхающаяся, счастливая. Уже не заботясь о том, что может причинить ей боль, он почти грубо стискивал и мял ее бедра. Он почти не надеялся доставить наслаждение и ей: еще во Вьентьяне она призналась ему, что не способна испытывать оргазм. Малко соскользнул вдоль стены на мокрые плиты пола. Синтия со смехом вырвалась и побежала в спальню.
      Вся в каплях воды, она бросилась на низкий диван, стоявший напротив огромного окна, и замерла, свернувшись клубочком, упираясь подбородком в колени и обхватив ноги руками. Бесстыдно великолепная в своей наготе, она задумчиво смотрела вдаль, на огни "Стрипа".
      Еще не насытившийся Малко подошел к дивану. Пальцы его пробежались по груди молодой женщины. Несколько минут они оставались так: глядя ему прямо в глаза, Синтия упиралась коленями в его живот. Малко почувствовал, что он готов на все, вплоть до грубого насилия. Наклонившись, он прижался губами к губам Синтии. Ее острый язычок тут же задвигался, играя с его языком. Осторожно расцепив ее руки, обхватившие колени, он теснее прижался к ней. Его живот касался ее живота. По телу Синтии пробежала дрожь. Она слегка отодвинулась назад и Малко одним движением вновь овладел ею. Скрестив ноги за его спиной, она откинулась на спинку дивана. Придя от этого восхитительного объятия в немыслимое возбуждение, Малко ритмично задвигался, стоя перед диваном, не думая больше ни о чем, кроме собственного удовольствия. Он невольно ускорил темп: желание становилось неистовым. Ему показалось, что Синтия так же невольно отвечает на его движения; ее гибкое тело отдавалось его ритму. Она обхватила его, обвила, словно диковинное хищное растение, и Малко понял, что и она теряет власть над собой. Он опустил глаза и взглянул ей в лицо. Откинув голову на спинку дивана, она часто дышала; рот был открыт, черты искажены. Внезапно у нее вырвался крик. Этого Малко никак не ожидал. Ее ногти судорожно впились в его кожу.
      - Да, да, ты...
      Ее тело сотряс сокрушительный спазм, ноги выпрямились и напряглись. Скользнув еще ниже, она закричала, широко открыв рот и зажмурив глаза, громко, пронзительно, словно женщина в родовых схватках.
      Синтия дрожала всем телом. Ее вопль перешел в жалобные стоны. В тот же миг Малко достиг пика наслаждения. Синтия снова закричала так, что в окнах зазвенели стекла. Ноги ее обмякли, словно лишенные костей. Теперь слышно было только частое дыхание обоих. На "Стрипе" взвыла полицейская сирена. Синтия открыла глаза и глубоко вздохнула. Черты ее лица словно смягчились. Горькая складочка залегла у левого уголка рта. Она крепче обняла Малко.
      - Это впервые, - прошептала она. - В первый раз я испытала наслаждение, занимаясь любовью. Невероятно... Как будто пламя повсюду, повсюду...
      Глаза ее снова закатились. Загорелый живот был усеян капельками пота.
      - Но почему же? - спросил Малко.
      Синтия покачала головой.
      - Сама не знаю. Это пришло внезапно, так быстро... Как только ты взял меня, я уже знала, что получится. Надеюсь, не в последний раз.
      Шорох за дверью заставил Малко вздрогнуть. Он резко повернулся, высвободившись из объятий Синтии. Она негромко вскрикнула.
      У него вырвался нервный смешок. Кто-то подсунул под дверь вечерний выпуск "Лас-Вегас Сан".
      Малко поднял газету с пола и, вернувшись на диван, раскрыл ее. По его лицу Синтия поняла: что-то случилось. Она тоже стала читать, наклонившись через его плечо.
      Заголовок огромными буквами над восемью колонками на первой полосе гласил: "Труп из Долины Смерти опознан. Это фотокорреспондент из Сан-Франциско Генри Дуранго. Он приехал в Лас-Вегас на поиски брата известного всем Банни Капистрано, Тони Капистрано, который, возможно, жив".
      Малко не сводил глаз с газетной страницы. Теперь у него в руках нить, более надежная, чем неуместная улыбка или затопленный архив. Люди мафии никогда не убивают "чужих" без всяких оснований. Гибель Генри Дуранго доказывает, как дважды два, что Тони Капистрано жив.
      Ему вспомнилось честное лицо доктора Джилпатрика. Нет, врач, должно быть, ничего не знает. Но чтобы "прижать" Банни Капистрано, нужны неоспоримые доказательства. Синтия прижалась теплой грудью к плечу Малко. Соски ее еще были твердыми.
      - Этот мерзкий старикан Майк Рабле наверняка что-то знает, - сказала она.
      Малко тоже так думал. Но действовать следовало очень осторожно. У него не было ни малейшего желания оказаться в каком-нибудь ущелье Долины Смерти.
      Глава 12
      Майк Рабле в сотый раз посмотрел на электрические часы над письменным столом. Его божество запаздывало. Может быть, она вообще не придет... Он напрасно прождал весь день.
      Теперь он успокаивал себя мыслью, что уж Сэнди Джонс не замедлит явиться. Сегодня у нее урок гольфа в четыре часа. Придется утешаться, занимаясь любовью с ней и думая о восхитительной блондинке... Звонок в дверь вернул Майка к действительности. Это наверняка была Сэнди. Приободрившись, он пошел открывать.
      На пороге стоял незнакомый светловолосый человек в темных очках, держа под мышкой сложенную газету. Майк нахмурился:
      - Что вам нужно?
      - А вот и я, - послышался грудной голос Синтии.
      Выступив из-за скрывшей ее двери, молодая женщина предстала восхищенному взору Майка Рабле. Черная майка обрисовывала округлую грудь, коротенькие шорты, казалось, еще удлиняли ноги.
      Адвокату ничего не оставалось, как впустить гостей.
      Что он и сделал, пытаясь переварить горькую пилюлю разочарования. Взгляд его остановился на бесконечно длинных ногах, открытых вызывающе короткими шортами. Он едва удерживался от искушения коснуться этих дивных округлостей. Его интеллектуальный коэффициент падал с каждой секундой. Почему, черт возьми, она явилась не одна? Майк чуть не плакал от досады.
      Атмосфера в конторе вдруг показалась ему удушливой. Он рванул на себя створку окна, но лишь впустил в кабинет еще более раскаленный воздух. Синтия уселась на продавленный диван, скрестив ноги, отчего содержание адреналина в крови Майка Рабле достигло предельного уровня.
      Сверхчеловеческим усилием воли он заставил себя оторвать взгляд от восхитительного зрелища и посмотреть на светловолосого незнакомца.
      - Кто вы такой? - спросил он.
      Малко развернул газету. Всю первую полосу занимала статья о Генри Дуранго.
      - Я веду расследование по поводу якобы умершего Тони Капистрано, сказал он. - У меня есть основания полагать, что он жив. Вы были его адвокатом, не так ли? И вы, кажется, близкий друг Банни Капистрано?
      Глаза Майка за стеклами очков смотрели прямо, ни один мускул не дрогнул на его лице. Почуяв опасность, он вновь обрел свою ясную голову.
      - Да, я с ним знаком, как все в городе. Но и только. Я вел для него несколько дел. Самых простых.
      Какая скромность! Майк Рабле два или три раза спас Банни Капистрано жизнь, исключительно благодаря своему недюжинному уму.
      Раздался звонок. Майк так и подскочил. Насей раз это могла быть только Сэнди Джонс. И как не вовремя! Он сделал вид, что ничего не слышал.
      - Звонят, - заметил Малко.
      Звонок повторился. Майк Рабле встал. Прямо в дверях Сэнди с подозрительным пылом бросилась ему на шею.
      - Дядюшка Майк!
      Отвечая на ее поцелуй, Майк почуял знакомый запах "Джи энд Би". Глаза Сэнди неестественно блестели. Пьяным-пьяна, - понял Майк. Помимо "маленького платья", доходившего до середины ляжек, на ней были золотистые сапожки и такого же цвета колготки. Ну просто сама благопристойность. При виде Малко и Синтии она в растерянности застыла на пороге.
      - А, так у тебя тут сабантуйчик!
      Взгляд ее остановился на Малко. Она наморщила лоб:
      - Я вас уже видела! Это вы тогда привезли Банни полный чемодан башлей.
      Майк Рабле от удивления чуть не проглотил свои очки. Он решительно ничего не понимал.
      - Верно, - подтвердил Малко.
      Сэнди плюхнулась рядом с ним на диван, откровенно зазывно улыбаясь. Взгляд ее упал на развернутую газету, лежавшую на коленях Малко. Она громко икнула и издала презрительный смешок:
      - Гляди-ка, его уже нашли. А Банни-то говорил, что не отыщут до зимы. Джо-Мороженщику надо было глубже копать...
      Майку Рабле показалось, что его голова сейчас расколется. Он открыл было рот, чтобы заставить Сэнди замолчать, но ее уже понесло.
      - Ну и свин же он был, этот парень! Надо же - отказаться от пятидесяти штук и предпочесть пулю в брюхо. А аппарат-то так и не нашелся. Банни до сих пор из-за него ночей не спит!
      Малко насторожился.
      - Какой аппарат?
      - Заткнись! - выкрикнул Майк Рабле.
      Сэнди расхохоталась, не обращая на него внимания.
      - Да ведь он же сделал снимки, этот тип. Но когда его сцапали в "Голден Наджет", ни аппарата, ни пленки не нашли. И он так и не раскололся, куда их дел.
      Майк Рабле в отчаянии вскочил, одним прыжком пересек комнату и, схватив Сэнди за руку, попытался поднять ее с дивана. Она яростно отбивалась, силясь высвободиться. Однако старый адвокат вытолкнул ее из кабинета в тесную прихожую и захлопнул за собой дверь.
      - Пусти меня! - вопила Сэнди. - Я знаю, ты хочешь трахнуть эту крашеную шлюху!
      Майк Рабле отступил на шаг и с размаху залепил ей увесистую затрещину. Голова Сэнди стукнулась о стену. Оглушенная, она вмиг умолкла.
      - Заткнись! - прорычал Майк. - Попридержи язык. Ты сама не понимаешь, что несешь.
      Слегка протрезвевшая, Сэнди, шмыгнув носом, сделала попытку оправдаться:
      - Но это же не "чужой". Это дружок Банни. Он привозил ему башли...
      - Идиотка, - перебил ее Майк. - Это как раз "чужой". Да еще журналист. Вынюхивает тут про Тони.
      Пары "Джи энд Би" улетучились окончательно. Сэнди задрожала всем телом. Она полностью протрезвела, ничего не могла понять и ей было страшно.
      - Только не говори Банни, - взмолилась она.
      Майк открыл дверь и вытолкнул Сэнди на лестничную площадку.
      - Не скажу, только ради всего святого убирайся!
      В лифте Сэнди Джонс продолжала дрожать и всхлипывать. Впервые в жизни у нее не было ни малейшего желания заниматься любовью.
      Майк Рабле вернулся в кабинет и вызывающе посмотрел на Малко и Синтию, готовый к решительной схватке. При виде ног молодой женщины он чуть было снова не позабыл обо всем на свете, однако сумел овладеть собой и даже выдавил из себя улыбку.
      - Эта девица совершенно пьяна, - сказал он. - Я очень сожалею...
      Золотистые глаза Малко внимательно смотрели на адвоката.
      - Она не пьяна и вполне в своем уме, - возразил он. - Она сказала чистую правду. Этого репортера убили по приказу Банни Капистрано. Вы должны нам помочь. Дело принимает скверный оборот, а вы завязли в нем по уши.
      Майк Рабле снова улыбнулся - на этот раз иронически:
      - Если вы рассчитываете на свидетельство Сэнди, чтобы предъявить обвинение Банни... Да и вообще, в этом городе, имея друзей, за убийство можно получить не больше полугода условно. Что до меня, я предпочитаю завязнуть, но остаться в живых. Я ничего не знаю и мне нечего вам сказать.
      Малко поднялся. Синтия тоже. Из всех пор старого адвоката буквально сочился страх.
      - Возможно, мы еще увидимся, - сказал Малко.
      Старый адвокат вперевалку шел за своими гостями, в последний раз созерцая ноги Синтии. Решительно, ее шорты были на грани приличия. Но когда дверь захлопнулась, он вздохнул с облегчением. Странные все-таки журналисты. Чутье подсказывало ему, что они не те, за кого себя выдают.
      Теперь, когда опасность миновала, к нему вернулся его обычный аппетит. Упустить двух женщин за один день - это уж слишком! Правда, он знал одну негритяночку, которая облегчит его карман всего на двадцать долларов и будет счастлива. Но его скаредная натура не могла смириться с таким расточительством. Достав свою записную книжку, он полистал ее и нашел адрес одной разведенной дамочки с вулканическим темпераментом, которая обычно в этот час загорала в бассейне "Кайзер Паласа". Как раз то, что ему нужно. Может быть, она даже пригласит его пообедать.
      Но надо же, какая тварь эта Сэнди, подумал он.
      Обескураженный Малко смотрел на шесть сотен игровых автоматов. Мимо прошла группа хохочущих негров, один из них отпустил сальность по поводу бедер Синтии. Пестрая толпа заполнила все тротуары, люди сновали, как муравьи, из одного казино в другое. На фасаде "Голден Наджет" гигантский ковбой из неоновых трубок изрекал каждые тридцать секунд неизменное "Хэлло, старина!", поднимая вверх большой палец длиной сантиметров в двадцать. Грохот автоматов и гомон игорных залов были слышны даже на улице.
      - Куда мы идем? - спросила Синтия.
      Она стоически переносила жару, толкотню и гвалт, хотя чувствовала, что вот-вот спечется заживо на раскаленном тротуаре. Выйдя от Майка Рабле, Малко решил восстановить путь, которым прошел Генри Дуранго в день своего исчезновения. Благодаря Сэнди они знали теперь о снимках. Надо было попытаться найти исчезнувший фотоаппарат. Включив в машине кондиционер, они с Синтией для начала принялись просматривать "Лас-Вегас Сан". Журналисты хорошо поработали. Тут было все. Сперва интервью с некой Ди Виндгров, соседкой Банки Капистрано, которая призналась, что Генри Дуранго жил у нее несколько дней. В то утро он рано ушел; с собой у него был фотоаппарат с широкоугольным объективом. Больше она его не видела.
      Затем следовало лаконичное заявление служащего мотеля "Фламинго": когда за полчаса до ареста в "Голден Наджет" репортер вышел из мотеля, фотоаппарат был при нем.
      Внизу страницы была помещена прекрасно выполненная фотография шерифа, которой заявил, что когда его люди арестовали Генри Дуранго, чтобы передать его частным детективам "Дюн", у него не было ни аппарата, ни пленки. Насколько ему известно, добавил шериф, фотографа вскоре отпустили; во всяком случае, в этом его заверила администрация "Дюн". Тот факт, что тело Генри Дуранго было обнаружено в сотне миль от Лас-Вегаса, говорит о том, что убийство не имеет никакого отношения к "Дюнам". И наконец, короткое интервью с Банни Капистрано, который был снят на фоне игорных столов. Он ослепительно улыбался. Он ничего не понимает в этой истории и неприятно удивлен, что начались разговоры о смерти его любимого и горячо оплакиваемого брата Тони. Далее следовал намек на недоброжелателей и конкурентов, которые, несомненно, и распускали эти гнусные сплетни. Банни даже позволил себе упомянуть имя одного недавно прибывшего в Лас-Вегас миллиардера, погоревшего на одиннадцать миллионов на покупке серебряного рудника, где при ближайшем рассмотрении не оказалось ничего, кроме мела. Отчего у бедняги сильно испортился характер, и он пытается теперь отомстить всему свету.
      Малко выучил "Лас-Вегас Сан" почти наизусть, но не продвинулся ни на шаг. Где-то между "Стрипом" и "Глиттер Галч" Генри Дуранго удалось избавиться от фотоаппарата, в котором, по всей вероятности, находилась роковая пленка, послужившая причиной его гибели...
      - Пойдем, отдохнем, - предложил он.
      Он тоже был мокрый, хоть выжимай. С наступлением сумерек стало, казалось, еще жарче. Они свернули на 3-ю улицу, где оставили на стоянке "понтиак". Проходя мимо одной из витрин, Синтия вдруг заметила:
      - Интересно, почему это люди сдают в ломбард так много музыкальных инструментов.
      Малко застыл, как вкопанный.
      - Синтия, - произнес он. - Ты - гений.
      И тоже уставился на витрину ломбарда. Здесь было все, что угодно: музыкальные инструменты, бинокли, радиоприемники. И фотоаппараты... Идеальное место, чтобы спрятать вещь на время.
      - Надо узнать, какой аппарат был у Генри Дуранго, - сказал он. - Может быть, в "Сан-Франциско Стар" это знают.
      На углу 4-й улицы и Карсон-стрит стояла телефонная будка.
      - У него был "Никон", - объявил Малко. - Зеркальная модель с широкоуголъным объективом.
      Пока он звонил, Синтия листала пожелтевшие страницы телефонного справочника, выискивая адреса ломбардов. Им повезло: все они были сконцентрированы вокруг "Глиттер Галч" и работали практически круглосуточно.
      Они зашли в ближайшую лавочку. Неопрятный старичок с сальной улыбкой уставился на ноги Синтии:
      - Оставьте ее в залог, даю вам сразу сотню.
      Взгляд молодой женщины заморозил бы кипящую лаву. А Малко не удержался от мысли, что порой убийство может стать благим делом.
      Ростовщик счел за благо не продолжать:
      - Так что же вы хотите загнать?
      - Ничего, - ответил Малко. - Я хочу купить, фотоаппарат. Какие у вас есть?
      - Вот все.
      - А "Никона" нет?
      - А что это такое?
      Уже в дверях Малко спросил:
      - Как долго вы храните вещи, прежде чем пустить их в продажу?
      - Месяц, - ответил хозяин. - Но выкупает только один на десяток.
      - Нет! Нет! Не убивай меня!
      Растрепанная, с размазанным гримом, Сэнди рыдала в голос, стоя на четвереньках у края бассейна на вилле Банни Капистрано. Когда она попыталась подняться, Банни с силой пнул ее ногой.
      - Ползай, ползай, шлюха поганая! - прорычал он.
      Подняв большой кольт 45 калибра, он выстрелил. Осколки мозаики брызнули во все стороны в нескольких сантиметрах от головы Сэнди. Опираясь на локти, она поспешно отползла.
      Вернувшись из "Дюн", Банни застал Сэнди на вилле в состоянии, не поддающемся описанию. После третьей оплеухи она во всем призналась. Ярости старого мафиозо не было границ. Сэнди сделала попытку убежать в сад, но Банни поймал ее там и заставил ползать вокруг бассейна, стреляя всякий раз, когда она порывалась встать... Джо-Мороженщик и Кении молча взирали на эту картину.
      Наконец Банни Капистрано выдохся и крикнул своим подручным:
      - Отведите эту сучку в мою ванную!
      Джо и Кении подхватили Сэнди и повлекли ее в дом, впрочем, не слишком грубо: она могла еще вернуть себе положение фаворитки. Банни Капистрано последовал за ними и тщательно закрыл дверь ванной, облицованной розовым мрамором. Сэнди, рухнув на пол, забилась в истерике.