Но это была капля в море. Фостер Хиллман имел доступ ко всему. Если он предал, то ставились под угрозу вся внешняя политика Соединенных Штатов и некоторые самые современные секторы системы обороны.
      Но генерал Рэдфорд был твердо уверен в том, что Фостер Хиллман не мог предать. Он повернулся к Малко.
      - Что вы об этом думаете?
      - Очевидно, что Фостера Хиллмана пытаются шантажировать. Для этого используют женщину, которую он любил.
      - Вы хотите сказать, что из-за нашего обмана сейчас подвергают таким чудовищным пыткам какую-то женщину? - тихо спросил Рэдфорд.
      - У вас есть другое объяснение?
      Рэдфорд покрутил потухшей сигарой.
      - Черт побери! Мы должны их найти. Мы не можем этого допустить.
      - В таком случае сообщите прессе о смерти Фостера Хиллмана, предложил Малко.
      - Тогда мы никогда не узнаем или узнаем слишком поздно о том, что произошло, - заметил Донован.
      - Если мы ничего не сможем найти, мы приговорим эту женщину к смерти, - сказал Малко.
      Донован пожал плечами. Это означало, что другого выхода нет, когда приходится ставить на чашу весов безопасность страны.
      - Мы дали слово Президенту, что прольем свет на самоубийство Хиллмана, - сухо сказал он, - и должны сдержать обещание.
      Донован с укором смотрел на Рэдфорда. Генерал опустил глаза, пожевал сигару и тихо сказал:
      - Я не хочу ждать, пока они пришлют следующий палец или потребуют от меня невозможного. Не будем забывать, что мы представляем Хиллмана и, следовательно, должны быть на высоте. Тем более что мы подвергаем смертельной опасности женщину, ради которой он отдал жизнь.
      - Что вы собираетесь делать? - перебил его Донован.
      - Прежде всего поговорить с близким другом Фостера Хиллмана. Вы знаете такого?
      Донован ответил, не задумываясь:
      - Это Брайс Пефруа, конгрессмен.
      - Необходимо немедленно выяснить у него, кто эта женщина, ради которой Хиллман пожертвовал жизнью.
      Донован придирчиво посмотрел на свои безупречные ногти.
      - Вы что, предлагаете отправиться за ним в Конгресс?
      - Хоть в ад, если он там! - вышел из себя Рэдфорд.
      Малко на цыпочках вышел из лаборатории.
      Военные всегда смотрели на конгрессменов как на скрытых коммунистов, в то время как конгрессмены не сомневались в том, что генералы мечтают только о развязывании ядерной войны.
      Брайс Пефруа, невысокий худой элегантный человек, разговаривал с ярко выраженным южным акцентом.
      Он подозрительно взглянул на стоящий на столе Рэдфорда поднос с рюмками и бутылками. Заместитель Хиллмана приветствовал его с самой обворожительной улыбкой, по крайней мере, так ему казалось. На самом деле Рэдфорд был готов проглотить маленького конгрессмена.
      - Господин Пефруа, - начал церемонно Рэдфорд, - мне необходима ваша помощь.
      Пефруа натянуто улыбнулся.
      Час назад двое агентов ФБР приехали за ним в "кадиллаке" в здание Сената. Один из агентов протянул написанное от руки письмо Рэдфорда, просившего немедленно встретиться с ним в высших интересах Соединенных Штатов.
      Агентам не пришлось долго упрашивать конгрессмена, тем более что он сгорал от любопытства: о каком государственном секрете пойдет речь?
      Мальвин Рэдфорд принял его в специальном кабинете, стены которого были напичканы микрофонами, как в американском посольстве в любой стране Восточной Европы. На потолке, в лепном орнаменте, были скрыты две телекамеры. К счастью, отважный Пефруа этого не знал.
      - Я в вашем распоряжении, - сказал он. - Разумеется, в пределах моей компетенции.
      Генерал Рэдфорд начал слащавым тоном:
      - Речь пойдет о необычном деле... Во всяком случае, я попрошу сохранить в абсолютной тайне все, что здесь будет сказано.
      - Разумеется.
      - Хорошо.
      Рэдфорд прочистил горло.
      - Я полагаю, вам хорошо известно, что Фостер Хиллман - шеф нашего Управления?
      Пефруа выставил вперед грудь.
      - Считаю честью быть его другом. В течение уже двадцати лет. Но в чем дело?
      Момент был щекотливым. Зажав сигару между пальцами, Рэдфорд прямо спросил:
      - Знаете ли вы о существовании женщины, которой Хиллман очень дорожит?
      - Женщины?
      Брайс Пефруа искренне удивился, секунду оставался задумчивым, затем позеленел и вскочил со стула.
      - Что это за инсинуации? - воскликнул он. - Я хочу немедленно поговорить с Фостером.
      Он подошел к столу Рэдфорда и выпрямился во весь свой маленький рост.
      - Вы слышите? Я хочу видеть Фостера. Я скажу ему, что... что... - от возмущения он заикался, - ...что его подчиненные ведут расследование о его частной жизни... Это подлость! - заключил он проникновенно.
      В разговор вмешался Малко.
      - Господин Пефруа, - сказал он учтиво, - вы неправильно поняли вопрос генерала Рэдфорда. Генерал задал его в интересах Фостера Хиллмана, к которому мы оба испытываем глубокое уважение...
      Однако это не убедило конгрессмена, продолжавшего настаивать:
      - Я хочу видеть Фостера. Немедленно.
      Неожиданно Рэдфорд поднялся с кресла и встал перед Пефруа. Рэдфорд был ростом выше конгрессмена сантиметров на двадцать пять. Густые брови придавали ему такой устрашающий вид, что Малко испугался за судьбу конгрессмена. Но генерал только склонился к Пефруа и прорычал:
      - Значит, вы хотите видеть Фостера Хиллмана?
      - Да, - твердо сказал Пефруа.
      - Ну что же, вы увидите его. И безотлагательно. Следуйте за мной.
      Он схватил Пефруа за руку и буквально потащил его за собой. Маленький конгрессмен робко посмотрел на Малко, прося взглядом о помощи.
      Кабинет находился на седьмом этаже. Заместитель главы ЦРУ втащил бедного Пефруа в лифт и нажал на кнопку четвертого подземного этажа.
      Они остановились перед запертой дверью. Рэдфорд нажал на кнопку, и посредине щита раздвинулось окошко. Узнав Рэдфорда, человек, находившийся по другую сторону двери, открыл ее, впустив посетителей. Пефруа обдало холодом. Стены комнаты были выкрашены в белый цвет. Она была пустой, если не считать металлических носилок. Дальняя стена состояла из шестнадцати гнезд, напоминающих двери сейфа. У каждого отсека была ручка.
      Человек, открывший дверь, почтительно вытянулся перед Рэдфордом.
      - Мак, открой № 16, - приказал генерал.
      - Но он пуст.
      Оттолкнув Мака и продолжая держать Пефруа за руку, Рэдфорд дернул левой рукой за ручку гнезда.
      Металлический ящик бесшумно заскользил к ним, обнаружив тело человека, покрытое прозрачным саваном. Брайс Пефруа с ужасом смотрел на застывшее восковое лицо Фостера Хиллмана. Он сдавленно вскрикнул, ноги у него подкосились, и, если бы не железная хватка Рэдфорда, он упал бы на пол.
      - Вы хотели видеть Фостера Хиллмана? - спросил Рэдфорд замогильным голосом. - Смотрите.
      Брайс Пефруа был бледен.
      - Я ничего не понимаю, - пробормотал он. - Что произошло? Почему не было сообщения о смерти? Это ужасно...
      Глядя на застывшее лицо Фостера Хиллмана, он прошептал, словно хотел разбудить приятеля:
      - Фостер, старина, как же это?
      Рэдфорд подтолкнул его:
      - Теперь вы понимаете, господин Пефруа, почему мне нужна ваша помощь. Наш друг мертв, но мы должны оказать ему последнюю услугу: отомстить...
      Он медленно задвинул на место ящик и направился к двери, не обращая внимания на остолбеневшего Мака. На этот раз Брайс Пефруа безропотно последовал за генералом. Спесь слетела с него, губы подергивались, он никак не мог прийти в себя.
      Они поднялись в кабинет. Пефруа залпом выпил рюмку виски, предложенную ему Рэдфордом. Воспользовавшись преимуществом, Рэдфорд нацелил на Пефруа указательный палец, словно автомат.
      - Господин Пефруа, - сказал он. - Я должен вас предупредить, что смерть Хиллмана остается пока государственной тайной. Ее разглашение карается двадцатилетним заключением в тюрьму, если не хуже... Вы поняли?
      Еще немного, и он пригрозил бы ему газовой камерой... Пефруа кивнул головой, готовый ко всему.
      - Что вы хотите знать? - спросил он.
      Рэдфорд отчетливо повторил свой вопрос:
      - Была ли в жизни Фостера Хиллмана женщина, ради которой он пошел бы на все?
      В наступившей тишине был слышен треск кусочков льда в рюмках. Пефруа повторил вполголоса:
      - Женщина...
      Затем покачал головой.
      - Я не знаю такой женщины, генерал. Фостер был человеком открытым и довольно цельной личностью. После смерти жены десять лет назад у него не было других женщин. У него была только работа...
      Маленькие черные глаза Рэдфорда сверлили Пефруа.
      - Вы часто встречались с ним? Он не мог что-то скрыть от вас?
      К Пефруа постепенно возвращалась уверенность.
      - Это исключено, - сказал он. - Вашингтон - небольшой город, а у людей длинные языки. У Фостера не было другой женщины. Никого.
      Рэдфорд стукнул ладонью по столу.
      - Нет, черт побери! Мы точно знаем, что в этой истории замешана девушка!
      Пефруа неожиданно вскочил с кресла, пролив половину виски.
      - Не девушка, а его дочь, генерал Рэдфорд.
      У Рэдфорда отвисла челюсть.
      - Его дочь? Но он никогда не говорил, что у него есть дочь. В светской хронике когда-то упоминалось о дочери, но она умерла восемь лет назад в результате несчастного случая.
      Брайс Пефруа грустно покачал головой.
      - Она не умерла. Только самые близкие люди знали правду. Сейчас вы ее услышите.
      - Подождите!
      Рэдфорд подошел к внутреннему переговорному устройству и прорычал:
      - Немедленно пригласите ко мне Донована.
      Он сел в кресло и объяснил:
      - Это очень важно, поэтому при нашем с вами разговоре будет присутствовать заведующий Отдела безопасности нашего Управления...
      Он не сказал ему, конгрессмену, что разговор будет записываться дюжиной микрофонов, и что на Пефруа направлены две камеры, одна из которых цветная.
      Пять минут спустя в кабинет вошел мрачный Нед Донован. Он кивнул мужчинам и сел. Рэдфорд представил ему Пефруа.
      - Господин Пефруа, - сказал он торжественно, - мы вас слушаем. Постарайтесь ничего не упустить.
      Пефруа заерзал в кресле.
      - Восемь лет назад, вскоре после смерти жены, Хиллман попал в автомобильную катастрофу. Он сделал слишком резкий поворот...
      - Ближе к делу, - хрюкнул Рэдфорд, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.
      На этот раз овладевший собой Пефруа испепелил его взглядом.
      - Я именно о деле, генерал. Дочь Фостера, Китти, находилась с ним. Ее выбросило из машины, и она ударилась о ствол дерева. Фостер отделался царапинами...
      - Дальше.
      - У Китти было несколько переломов черепа, но ее удалось спасти. Однако она стала после этого умственно неполноценной.
      - Что? Она сумасшедшая?
      Пефруа покачал головой.
      - Нет, еще хуже. Ее умственное развитие опустилось на уровень четырехлетнего ребенка, в то время как физически она развита нормально. У нее абсолютно нарушена память, она не запоминает людей и живет в своем обособленном мире.
      - Сколько ей сейчас лет? - спросил Донован.
      - Лет восемнадцать-девятнадцать, - сказал Пефруа.
      Донован и Рэдфорд переглянулись.
      - Где она сейчас находится? - спросил генерал.
      - В Швейцарии, в одном специализированном заведении, - ответил Пефруа. - Все врачи единодушны в том, что ее состояние не улучшится, так как погибли жизненно важные нервные центры. Она - как живой труп.
      - В Швейцарии! - в один голос воскликнули Малко и Рэдфорд.
      Круг сужался. Донован задал следующий вопрос:
      - Фостер Хиллман любил свою дочь?
      Пефруа с возмущением посмотрел на него.
      - Китти? Да он отдал бы жизнь за нее. Его никогда не покидало чувство вины. Он знал, что она стала такой по его вине. Это ужасно. После каждого посещения дочери он неделю болел. Последнее время он посещал ее значительно реже, так как она все равно не узнавала его. Но он постоянно заботился, чтобы у нее было все необходимое. Он пристально следил за успехами медицины в этой области, продолжая надеяться на чудо.
      Рэдфорд покраснел, как отварной рак.
      - Вы не знаете ее адреса? - спросил он.
      Пефруа покачал головой.
      - Нет, но это нетрудно узнать. Фостер регулярно посылал туда деньги.
      Не успел он закончить фразу, как Рэдфорд бросился к переговорному устройству.
      - Пригласите ко мне директора банка Фостера Хиллмана. Через два часа он должен быть здесь. Доставьте его вертолетом.
      Пефруа с удивлением смотрел на генерала.
      - Однако вы можете мне сказать, что произошло? - спросил он.
      - Ничего, - ответил Рэдфорд. - Это все, что вы можете сообщить в отношении дочери Фостера Хиллмана?
      - Все.
      Рэдфорд выдвинул ящик и достал из него потрепанную Библию.
      - Господин Пефруа, - сказал он. - Поклянитесь на Библии, что вы никогда и никому не расскажете об этом разговоре. И никому не скажете о смерти Хиллмана.
      Пефруа поклялся, положив правую руку на Священную книгу. Его голос был спокоен.
      - Я провожу вас, - сказал Рэдфорд. - Мы очень вам признательны.
      Он открыл дверь. Конгрессмен пожал руки Малко и Доновану, затем Рэдфорду и робко спросил его:
      - Вы можете мне сказать, как умер Фостер?
      Рэдфорд медленно покачал головой.
      - Нет.
      Пефруа удалился, так и не поняв, почему в глазах генерала Мальвина Рэдфорда, заместителя директора ЦРУ, блеснули слезы. Он представил нечто ужасное, но был далек в своих мыслях от реальности.
      Когда за Пефруа закрылась дверь, Рэдфорд обхватил голову руками и тихо выругался. Донован прервал его.
      - Генерал, что вы собираетесь делать?
      - Как что? Необходимо разыскать эту несчастную девушку, спрятать ее в надежном месте и заняться мерзавцами, которые устроили гнусный шантаж.
      Донован задумчиво посмотрел на него.
      - Похоже, какая-то враждебная нам разведка узнала о личной трагедии Фостера Хиллмана и решила использовать его дочь, чтобы получить от него какие-нибудь документы или сведения.
      Рэдфорд резко оборвал его.
      - И, поскольку Фостер был неподкупным, он предпочел выброситься из окна Он хотел таким образом прекратить шантаж. Теперь понятно, почему он не оставил никакой записки? Те, что предлагали ему эту гнусную сделку, знали, что, если Фостер даже и умрет, они ничем не рискуют.
      - Если мы сообщим о смерти Хиллмана, что они сделают с его дочерью, как вы думаете? - спросил Малко. Донован почесал затылок.
      - Если они настоящие профессионалы, то не станут ее убивать, а просто освободят. Зачем им пачкать себя бесполезным убийством, если она все равно ничего не соображает...
      Малко смотрел в окно. Фостер Хиллман был действительно необычным человеком. Он заплатил своей жизнью за жизнь дочери.
      Немного помедлив, он спросил:
      - Что вы намереваетесь предпринять?
      Рэдфорд и Донован переглянулись. Донован сказал:
      - Одно из двух: либо завтра мы сообщаем журналистам о самоубийстве Фостера Хиллмана и ждем... Теперь мы ничем не рискуем: совершенно очевидно, что Хиллман не предал. Второе решение заключается в том, чтобы найти девушку. Это опасно и для нее, и для тех агентов, которым мы поручим эту миссию. Я не знаю, насколько это оправдано...
      Рэдфорд надулся, как шар.
      - Фостер Хиллман был нашим шефом, - сказал он. - Я любил и уважал его. Мы должны попытаться спасти его дочь, отомстить за него и, кроме того, распутать это дело...
      Донован неодобрительно покачал головой.
      - Фостер Хиллман решил унести в могилу тайну. Мы должны считаться с его желанием.
      Рэдфорд взглянул на него с грустной улыбкой.
      - Нет, Донован Фостер Хиллман умер, потому что он не видел другого выхода. Он не мог ни предать, ни перенести пытку или смерть своей дочери. Но он был слишком умен и прекрасно понимал, что даже его смерть не сможет гарантировать жизнь Китти... Спасти ее должны мы, если еще не поздно...
      Малко кашлянул.
      - Донован, я по чистой случайности оказался свидетелем этой драмы и не прочь был бы вернуть свой долг Фостеру Хиллману.
      После короткого замешательства Рэдфорд вскочил на ноги и обнял Малко.
      - Спасибо, - сказал он растроганно. - Если бы было возможно, я бы сам отправился туда. Я обещаю вам всевозможную помощь.
      - Не будем терять времени, - сказал Малко.
      Зазвонил телефон, и Рэдфорд снял трубку.
      - Говорит Куртисс Райт, - послышался сухой голос. - Я банкир Фостера Хиллмана. Двое ваших людей пытаются убедить меня отправиться к вам на вертолете. Что все это значит?
      Рэдфорд вздохнул.
      - Мне срочно нужны сведения. Где сейчас находится Китти, дочь Фостера Хиллмана?
      Куртисс Райт колебался.
      - В принципе эту тему я могу обсуждать только с Хиллманом.
      Рэдфорд нетерпеливо настаивал.
      - Послушайте, мистер Райт. Я заместитель директора ЦРУ и нахожусь под непосредственным началом Хиллмана. В данный момент он не может сам поговорить с вами, но, уверяю вас, что это в интересах его дочери.
      - Хорошо. Я доверяю вам. Какие вам нужны сведения?
      - Где сейчас Китти?
      - В Швейцарии, в заведении для умственно неполноценных профессора Суссана, в Пюлли, возле Лозанны.
      - Когда вы связывались с профессором в последний раз?
      - Мои отношения с ним сводятся к ежемесячной отправке чека на сумму тысяча двести долларов.
      - Когда был отправлен последний чек?
      - Минутку, двенадцать дней назад...
      Рэдфорд покачал головой.
      - Благодарю вас. Разумеется, этот разговор должен остаться между нами.
      Банкир заверил его в молчании до гробовой доски и повесил трубку.
      Рэдфорд повернулся к Малко.
      - Хотел бы я быть на двадцать лет моложе, чтобы отправиться туда вместе с вами.
      Глава 5
      Крис Джонс глубоко вдохнул сырой воздух Женевского озера и заметил:
      - Забавно, до чего же в Европе все маленькое. Это озеро не больше чем бассейн какого-нибудь техасского миллионера.
      Малко остановил взятый напрокат "додж" на берегу озера, напротив ресторана с раскрашенными в цветные полосы ставнями, в двадцати метрах от входа в заведение профессора Суссана.
      Генерал Рэдфорд попросил у Президента еще одну неделю, по истечении которой смерть директора ЦРУ будет предана огласке.
      В помощь Малко генерал предоставил двух постоянных его телохранителей, Криса Джонса и Милтона Брабека.
      - Подождите меня здесь, - приказал Малко. - Не стоит привлекать внимания.
      На сиденье рядом с Крисом Джонсом лежал огромный кольт. Милтон Брабек тоже был вооружен до зубов. В случае необходимости они оба могли выдержать продолжительную осаду. Малко должен был им поставить уже не одну свечку...
      Подойдя к решетчатой калитке, Малко нажал на кнопку звонка, расположенную под дощечкой с надписью: "Профессор Суссан. Клиника нервно-психиатрических болезней".
      Проникнув за решетку, Малко оказался на большой лужайке чисто швейцарского облика. От лужайки широкая аллея вела к дому из тесаного камня. Слева от дома медсестры играли с детьми. На крыльце дома Малко ждала медсестра с суровым лицом, похожая на статую Командора.
      Малко был небрит и в плохом настроении. Даже его костюм, всегда безупречно отутюженный, был мятым и жалким. Черные очки скрывали красные от усталости глаза.
      - Я хочу поговорить с доктором Суссаном, - сухо сказал он.
      - С профессором, а не доктором, - поправил цербер с сильным бернским акцентом. - Вы условились с ним о встрече?
      - Нет, - сказал Малко. - Но мне необходимо видеть профессора по очень важному делу.
      - Профессор принимает только по договоренности, - отрезала медсестра, повернувшись к двери.
      Малко протянул ей визитную карточку, одновременно придерживая дверь ногой.
      - Передайте это профессору, - попросил он. - Скажите ему, что речь идет о жизни и смерти человека. Я не уйду отсюда, не поговорив с ним.
      Медсестра почти вырвала карточку из рук Малко и удалилась, хлопнув дверью.
      Накануне агент ЦРУ, работающий в американском посольстве в Берне, охарактеризовал Малко профессора Суссана. Профессор имел хорошую репутацию, и поэтому Малко озадачил столь нелюбезный прием. Невероятно, чтобы профессор участвовал в подобной операции... Однако Малко хорошо знал, что часто как раз люди, не внушающие подозрений, работали на разведывательные службы... Он был почти уверен в том, что Китти Хиллман не окажется в клинике профессора Суссана. Тем не менее танцевать надо отсюда.
      Если профессор Суссан замешан в эту историю, ему предстоит щекотливое объяснение...
      Дверь открылась, и на пороге появилась та же медсестра.
      - Профессор примет вас, - сказала она с сожалением.
      Малко шел за ней по ослепительно белому коридору. Профессор Суссан стоял в своем кабинете возле письменного стола. Это был высокий и худой человек в белом халате, в очках без оправы. В руке он держал визитную карточку Малко.
      - Вы князь Малко Линге? - спросил он.
      - Он самый, - сказал Малко. - У меня к вам серьезный разговор.
      Малко сел в плетеное кресло.
      - Я к вашим услугам, - сказал профессор, с любопытством разглядывая посетителя, выражение лица и небритые щеки которого не внушали ему доверия.
      Малко сразу перешел к делу.
      - Я прибыл из Соединенных Штатов, чтобы повидать дочь Фостера Хиллмана - Китти.
      Профессор не моргнул глазом. Он нажал пальцем на кнопку звонка.
      - Вы родственник девушки или у вас есть разрешение ее отца на свидание?
      Малко достал из бумажника удостоверение Госдепартамента, легальное прикрытие, которым он пользовался за границей.
      - Я сотрудник Федерального Бюро, - сказал он. - Вы можете навести справки в нашем посольстве в Берне, достаточно позвонить... У нас есть серьезные опасения, что Китти Хиллман похищена. Я нахожусь здесь по просьбе ее отца.
      Профессор Суссан пожал плечами.
      - Почему вы в таком случае не обратитесь в полицию?
      Малко едва сдерживал себя.
      - Профессор, мы не хотим пока разглашать это дело. Но, отказываясь отвечать на мои вопросы, вы становитесь соучастником преступления. Я могу обратиться в швейцарскую полицию с просьбой произвести обыск в вашем заведении при прямом вмешательстве нашего поверенного в делах. Мне кажется, ваша клиентура удивится таким мерам.
      - Я буду жаловаться господину Хиллману. Я не допущу, чтобы меня подозревали...
      - Где сейчас Китти Хиллман? - перебил его Малко. - Ответьте мне на этот вопрос.
      Профессор Суссан медленно сказал:
      - Сейчас ее здесь нет. Приходите на следующей неделе...
      - Где же она?
      Профессор был абсолютно спокоен.
      - Она проходит курс специального лечения по просьбе ее отца.
      Спокойствие этого человека и его уверенность выводили Малко из себя.
      - Профессор Суссан, - торжественно начал он. - Я прибыл сюда с официальной миссией. Мы располагаем сведениями, что Китти Хиллман похищена, и, поскольку вы отказываетесь мне помочь, я все-таки буду вынужден обратиться в швейцарскую полицию...
      Профессор взорвался.
      - Что все это значит? Почему ее отец не приехал сюда сам? Мне кажется...
      - Господин Хиллман не смог приехать сам, - сухо ответил Малко. - Вы отказываетесь оказать мне помощь?
      Профессор Суссан, не отвечая, встал из-за стола, подошел к шкафу красного дерева, достал из него папку, полистал ее и положил на стол лист бумаги.
      - Вот адрес в Цюрихе, по которому находится мадемуазель Хиллман, но я дам его только полиции моей страны.
      Малко прищурился. Теперь он не сомневался в благонамеренности швейцарца, что, однако, само по себе еще не облегчало дела.
      - Профессор, позвоните, пожалуйста, в эту клинику и проверьте, там ли мадемуазель Хиллман. Я в этом не совсем уверен.
      Суссан уступил и набрал номер. Через несколько секунд в трубке раздался равнодушный голос: "Вы ошиблись номером. Этот номер не значится за названным вами абонентом".
      Профессор трижды набирал номер, но результат был тем же. Он переводил обезумевший взгляд с листа бумаги с записанным телефоном на Малко.
      - Теперь остается проверить, - сказал Малко, - существует ли вообще в Цюрихе эта клиника.
      Десять минут спустя, после тщательной проверки, растерянный швейцарец положил трубку на место. Клиники, в которой должна была находиться Китти Хиллман, вообще не существовало. Суссан снял очки и прошептал:
      - Это ужасно, я ничего не понимаю. За ней приехала машина медицинской службы с двумя санитарами. Врач представил письменное распоряжение Фостера Хиллмана.
      - Оно у вас?
      - Разумеется.
      Профессор Суссан открыл папку и достал письмо. Оно было отпечатано на машинке. В тексте говорилось о том, что Китти Хиллман должна быть отправлена на обследование с предъявителем этого письма.
      - Кто-то злоупотребил вашим доверием, профессор. Фостер Хиллман никогда не диктовал этого письма. Расскажите мне теперь обо всем случившемся подробно, ничего не опуская.
      Профессор Суссан, нервно потирая руки, пробормотал:
      - Неделю назад мне позвонил мужчина, назвавшийся врачом. Он сказал, что по просьбе Хиллмана собирается использовать новый метод лечения.
      - Вас это не удивило?
      Суссан покачал головой.
      - Отнюдь. Однажды мне пришлось возить Китти в Лондон, где находился проездом один знаменитый японский специалист. Дело в том, что Хиллман внимательно следит за всеми достижениями медицины в этой области и не упускает ни малейшего шанса, чтобы попытаться хоть чем-нибудь помочь дочери. Я подумал, что речь идет о новой попытке.
      У профессора была возможность для самооправдания: похищения в Швейцарии случаются нечасто.
      - Вы можете описать этого так называемого врача?
      - Это был мужчина в возрасте, русый, худой, с грустным лицом. Он действительно врач, так как мы с ним довольно долго беседовали на профессиональные темы. Очень подтянутый, чистоплотный, то есть тип человека, к которому инстинктивно испытываешь доверие...
      - Какой он национальности?
      - Думаю, что немец. Он назвался Карлом Бабором. Говорил по-французски с легким акцентом, но я слышал, как он разговаривал с шофером на безупречном немецком.
      - А Китти не возражала?
      Профессор грустно улыбнулся.
      - Бедняжка! Она послушно исполняет все, что ей говорят.
      - Она могла бы узнать своих похитителей?
      - Нет, она не узнает даже отца.
      Наступило тягостное молчание, прерванное профессором.
      - Я должен немедленно предупредить господина Хиллмана и полицию.
      Малко покачал головой.
      - Не спешите, это ничего не изменит, дело не совсем обычное, и полиция навряд ли кого-нибудь найдет. Расскажите подробнее о похищении Китти.
      Швейцарец сказал изменившимся голосом:
      - Они приехали в девять часов. Доктор Карл Бабор передал мне письмо господина Хиллмана. Мы поговорили минут двадцать, и я пошел за Китти. Санитары проводили ее к машине, в то время как я повел доктора Бабора в бухгалтерию.
      Малко подскочил.
      - В бухгалтерию? Зачем?
      Голос профессора стал тверже.
      - Дело в том, что согласно нашим правилам ни один больной не может оставить клинику, пока его счет не закрыт. Доктор оставил чек...
      - Где этот чек?
      - Мы снимаем фотокопию со всех чеков. Я наведу справку в бухгалтерии.
      Профессор позвонил бухгалтеру, через три минуты тот принес в кабинет фотокопию чека. Малко внимательно изучил его и поморщился: в нем не было никакого имени, только номер 97 865. Чек был выдан Депозитным банком с указанием адреса: Цюрих, Банхофштрассе, 49. Малко вздохнул.
      - Номерной чек...
      - У меня тоже есть такой, - сообщил профессор. - От налоговой инспекции. Согласно закону банки не имеют права называть имя владельца даже полиции.
      Малко знал это. Рассчитывать на поддержку Службы безопасности Швейцарии можно было только в случае оглашения похищения. А ни один швейцарский банкир никогда не выдаст секрета фирмы.
      Малко поднялся и спросил:
      - У вас есть фотография девушки?
      Профессор с готовностью кивнул.
      - Ее регулярно фотографируют по просьбе господина Хиллмана.
      Он снова открыл папку и протянул Малко снимок, изображающий очаровательную юную девушку с длинными белокурыми волосами, с чуть вздернутым носиком, чувственным, пухлым ртом и ямочками на щеках...
      - Она прелестна! - вырвалось у Малко.
      Профессор Суссан тяжело вздохнул.
      - Увы! Если бы она имела нормальное умственное развитие, я бы не отказался от такой дочери. Она прекрасно сложена... но, увы, умственно неполноценна.
      Малко поднялся и подошел к двери.
      - Если вы верующий, молитесь, - сказал он. - Это все, что вам остается. Пока ни слова полиции, в противном случае вы приговорите девушку к смерти.
      Оставшись один, профессор дрожащими руками закрыл папку и вдруг, о чем-то вспомнив, отодвинул кресло и помчался по коридору. Запыхавшись, он подбежал к Малко.
      - Господин... Линге... Я забыл вас предупредить об одной вещи относительно мисс Хиллман...
      Малко заинтересованно посмотрел на него. Профессор снял очки и, смущаясь, сказал:
      - Дело в том, что мисс Хиллман в силу своего возраста и темперамента имеет повышенные сексуальные потребности. Поскольку она лишена разума, то воспринимает это как детскую игру. У меня были серьезные проблемы с некоторыми санитарами, которые злоупотребили ее доверчивостью, мне пришлось их уволить Я несу за нее ответственность...
      Малко грустно улыбнулся.
      - В настоящий момент Китти Хиллман рискует гораздо большим. До свидания, профессор.
      Малко вернулся в "додж", где оба телохранителя встретили его вздохом облегчения.
      - Где крошка?
      Малко быстро ввел их в курс дела, рассказал о похищении и показал им фото девушки.
      Парни широко открыли рты. Крис заметил:
      - Я не думал, что сумасшедшие могут так выглядеть.
      - Не забывай, что у нее затронут только мозг, все остальное функционирует нормально, а может быть, и анормально.