К западу от Иерусалима

      Карл Бабор с иронией заметил:
      - Ах да, все понятно, вы - американцы! Вы ищете маленькую блондинку? Она уехала!
      Крис Джонс, терпение которого кончилось, нацелил на доктора Бабора кольт. Доктор театральным жестом развел руки в стороны и сказал:
      - Стреляйте, пожалуйста.
      В его голосе чувствовалось отчаяние. Неожиданно он покачнулся, отступил назад и чуть было не упал в бассейн. Крис и Милтон в мгновение ока оказались рядом и крепко схватили его. Глядя на Малко безучастным взглядом, доктор пробормотал:
      - Они бросили меня, эти проклятые псы, арабы. Трусы и предатели. А я уже шестнадцать лет работаю на них. Вы немец? - спросил он Малко.
      - Австриец.
      - Вена - очень красивый город, - заметил доктор, - очень светский город.
      - Доктор Бабор, - опять повторил Малко по-немецки, - где находится Китти Хиллман?
      Наступило тягостное молчание. Неожиданно доктор схватил Малко за лацкан пиджака и дыхнул на него парами виски.
      - Если я вам отвечу, окажете ли вы мне небольшую услугу?
      - Что вы хотите? - холодно спросил Малко.
      Доктор Бабор умоляюще посмотрел на него.
      - Чтобы ваш друг всадил пулю в мою башку... Я боюсь крокодилов, если честно признаться...
      - Но...
      Бабор перебил его.
      - Если вы не окажете мне эту услугу, не узнаете, где Китти...
      Малко понял, что доктор не блефует, он действительно желал смерти. Невозможно оказать давление на человека, желающего смерти.
      - Это вы оперировали Китти Хиллман? - спросил он.
      Бабор цинично ответил:
      - Разве это операция! Десять минут, и все дела.
      Малко посмотрел на него с отвращением.
      - Согласен, доктор Бабор. Я окажу вам услугу. Где Китти?
      Бабор торжественно произнес:
      - Спасибо. Она находится сейчас в Сардинии, в поместье эмира Катара.
      - Но как они ее увезли туда?
      Доктор хихикнул.
      - В чемодане. Идея Азиза.
      Он говорил спокойно, только глаза его бегали.
      - Кто такой Азиз?
      - Египетская мразь. Он приехал, чтобы присутствовать на операции. Эти псы не верят даже друг другу.
      Говоря об арабских друзьях, он презрительно поморщился.
      - На какой операции? - спросил Малко.
      Немец снова хихикнул.
      - Дело в том, что война с Израилем не окончена. Решение об операции было принято разведслужбами Египта.
      Египет! Малко все стало понятно. Перед его глазами пронеслись фотоснимки сбежавших военных преступников, которые он когда-то видел в ЦРУ. Малко внимательно всмотрелся в лицо своего собеседника. И вдруг он вспомнил.
      - Вас зовут Генрих Вейстор, и вы были врачом СС в Освенциме.
      Немец машинально ответил:
      - Яволь, так точно.
      Казалось, что для него закончилась многолетняя пытка.
      Наступило молчание. Малко поежился. Перед ним стоял военный преступник, разыскиваемый более двадцати лет за совершение преступлений против человечества. Вейстор специализировался на истреблении близнецов:
      - Что вы решили? - спросил немец встревоженно.
      - Я дал слово убить Карла Бабора, - сказал Малко, - но не Генриха Вейстора.
      Малко повернулся и быстро зашагал прочь. За ним, ничего не понимая, пошли Крис и Милтон. Немец секунду оставался неподвижным, затем перешагнул через край бассейна и медленно пошел к центру. Когда вода дошла ему до груди, он поплыл навстречу крокодилам...
      Малко с охранниками дошел до дома на лужайке, и тут раздался нечеловеческий, душераздирающий крик. На секунду голова доктора всплыла на поверхность и исчезла в мутной воде.
      Глава 8
      Небольшой "фоккер" "Френдшип" приземлился в облаке желтого дыма, распугав стадо мирно пасущихся на посадочной площадке овец.
      - Мы, что, в Африке? - спросил Крис.
      - Нет, в Сардинии. Но это примерно то же самое.
      Здание аэровокзала Ольбия напоминало деревянный барак. На посадочной площадке постоянно паслось стадо овец, разбегавшихся при появлении самолета, уступая ему место.
      Таможенные формальности были сведены к минимуму. Заспанный и небритый служащий с отвращением посмотрел на груду багажа, выгружаемого из самолета, и лениво спросил:
      - Есть что предъявлять?
      Видя растерянность пассажиров, большинство из которых не понимало по-итальянски, он вернулся в барак доигрывать партию в карты и больше не появился.
      Его можно было понять: жара стояла прямо-таки африканская. Ни малейшего дуновения ветерка, ни единого облачка, чтобы спрятать безжалостно палящее над дикой и пустынной местностью солнце.
      Малко из Женевы заказал по телеграфу машину. Они выехали сразу после визита к доктору Вейстору. Словоохотливый сардинец, пытаясь вытянуть из них чаевые, предложил к их услугам "фиат 2300" в хорошем состоянии и предостерег:
      - Синьор, если по дороге вас будут останавливать карабинеры, немедленно останавливайтесь, иначе будет худо...
      - Почему? - удивился Малко.
      Сардинец охотно ответил:
      - В последнее время было совершено много похищений с целью получить выкуп, поэтому карабинеры стреляют быстро... Но встречаются также фальшивые карабинеры, бандиты. Если вы не сумеете отличить, то лучше не останавливаться.
      - А как отличить настоящих от фальшивых?
      На этот раз сардинец промолчал.
      "Фиат 2300" выехал на узкую дорогу. Вокруг простиралась пустынная местность: ни единой фермы, ни какой бы то ни было растительности. Даже козы подыхали от голода. Надо быть сумасшедшим, чтобы купить здесь участок земли.
      Эмир Катара приобрел в доле с другими соотечественниками большой кусок Сардинии, чтобы застроить его отелями, сделать своего рода "резервацию" для миллиардеров. Сам он проводил в Сардинии ежегодно всего несколько недель.
      Сидя за рулем "фиата", Малко пытался разгадать, что связывало между собой Хиллмана, принцессу Риахи, эмира Катара и его помощников. Для чего этот миллиардер ввязался в столь гнусное дело?
      Они ехали почти час по разбитому шоссе и не встретили ни одной машины. Неожиданно перед глазами вырос щит с надписью: "Здесь начинается частное поместье Коста Люминоза".
      Пейзаж оставался таким же унылым, но выбоины на дороге сменились новым асфальтом. Над морем возвышались величественные скалы, вдали вырисовывалась бухта с песчаными пляжами.
      На повороте Малко резко затормозил, разбудив задремавших Криса и Милтона. Навстречу "фиату" ехала "альфа-ромео", набитая людьми в серой форме. "Фиат" остановился, окруженный группой вооруженных карабинеров. Увидев, что в машине едут иностранцы, старший из них вежливо приветствовал Малко.
      - Пардон. Мы ищем бандитов.
      - Вы их часто ловите? - поинтересовался Малко.
      Сардинец осклабился, демонстрируя великолепные зубы.
      - Нет. Еще ни разу, но...
      - Мы едем к эмиру, - сказал Малко. - Еще далеко?
      Лицо карабинера выразило почтение.
      - Десять минут, - сообщил он, отходя в сторону.
      Равнина сменилась горным пейзажем. Над извилистой горной дорогой нависали обрывистые скалы. Внизу плескались изумрудного цвета морские волны.
      Малко различил вдали архитектурный ансамбль из белых зданий, встроенных в скалу. Проехав несколько метров, "фиат" поравнялся с указателем: "Отель "Лисья нора"". Отель был современным, но по стилю напоминал традиционный сардинский дом без углов, ибо, по местным поверьям, в углах заводятся призраки...
      К морю выходил огромный бассейн, по размерам не уступающий Женевскому озеру. В бухте на якоре стояло несколько лодок и катеров.
      Комнату в отеле Малко тоже заказал из Женевы. Отель "Лисья нора" произвел на него самое благоприятное впечатление. Комнаты были оборудованы кондиционерами и со вкусом меблированы. Однако это не помешало Малко обнаружить под своей кроватью дохлую мышь. Директор поклялся, что никогда еще мыши не появлялись в этой комнате, обычно они заглядывают в помещение персонала.
      Покрытый потом и пылью, Малко устремился под душ. В последние дни ему не удавалось спать больше пяти часов в сутки. Это была настоящая гонка против смерти: надо было найти и спасти Китти до официального объявления о смерти Хиллмана. Зная, что его преследуют, эмир попытается избавиться от девушки.
      Надев костюм из альпака голубого цвета, Малко поставил на стол панорамный снимок своего замка и, разложив на столе карту местности, посовещался с телохранителями.
      В десяти километрах от отеля находилась деревня Порто-Жиро, туристический центр. Частное владение эмира Катара было расположено несколько дальше к северу.
      - Давайте прогуляемся до наступления темноты, - предложил Малко.
      Четверть часа спустя они стояли на небольшой площадке, почти нависшей над морем, со множеством роскошных магазинчиков и киосков. Клиентов было мало, несколько туристических групп из Англии, Франции и Италии рассматривали сувениры.
      Внизу был небольшой порт, в котором стояли яхты.
      Смешавшись с туристами, Крис и Малко спустились по узкой тропинке к порту. Милтон остался наверху, на террасе кафе.
      Малко подошел к моряку, стоявшему у бензозаправочной станции, и попросил показать ему яхту эмира.
      Моряк кивнул ему на яхту "Басра". Мостик был поднят, и на борту не было никаких признаков жизни. Малко и Крис издали наблюдали за яхтой. Крис был ошеломлен. Он еще ни разу не видел такого скопления роскошных частных яхт.
      - Это место называется Дольче Вита, - сказал Малко. - Здесь ничего и никого нет, надо идти в резиденцию эмира. Китти должна быть там.
      Они вернулись к Милтону, погруженному в созерцание мини-юбок и микроскопических маек на туристках.
      - Такое впечатление, что мы попали в Сен-Тропез [Сен-Тропез фешенебельный курорт во Франции.], - изрек Милтон со вздохом, вместившим в себя ностальгию и отвращение, но с заметным преобладанием ностальгии.
      Они снова карабкались на своем "фиате" по выжженным солнцем холмам.
      Малко остановил машину на пустой возвышающейся площадке.
      - Вот здесь живет эмир, - показал он в сторону сверкающих под солнцем белых зданий.
      Крис и Милтон, вытирая пот, вышли из машины. Малко навел бинокль на резиденцию эмира. Мало утешительного: с одной стороны море, с других скалы. Проникнуть туда непросто, тем более что Малко различил силуэты двух охранников возле ворот. Он знал, что у эмира есть личная охрана, состоящая из сардинцев и арабов.
      В большом саду располагались десять построек и бассейн шириной около тридцати метров.
      Ежегодно эмир устраивал в своей резиденции грандиозные праздники для миллиардеров и элиты. Несколько лет тому назад здесь побывал знаменитый Фрэнк Синатра, нырнувший в бассейн прямо из доставившего его вертолета. На всю резиденцию распространялась дипломатическая неприкосновенность, которой был наделен и сам эмир Абдулла аль-Салинд.
      Малко навел бинокль на араба с автоматом в руках, неподвижно застывшего на скамейке у края бассейна. Он опустил бинокль, вытер пот со лба. "Фиат" плавился под палящими лучами солнца.
      - Если мы останемся здесь еще немного, - сказал Милтон, - мы обуглимся.
      - Днем туда не проникнуть, - заметил Крис. - Ночью мы сможем нейтрализовать охрану и разыскать девушку.
      Малко, надев очки, возразил:
      - Исключено. В цивилизованных странах вооруженное нападение на частное владение считается очень серьезным преступлением. Не забывайте, что мы находимся на острове, а наша принадлежность к ЦРУ не освобождает нас от соблюдения закона.
      - Но ведь похищение считается преступлением во всех странах, - сказал Крис.
      - Пока мы оповестим об этом официальные власти, эмир уничтожит все следы преступления. И это при условии, что итальянцы нам поверят, а ведь мы не имеем никаких доказательств и тем более свидетелей. Доктор Вейстор уже ничего не сможет подтвердить.
      - Значит, остается неофициальный путь, - подытожил Милтон.
      - Я нанесу эмиру визит, - решил Малко.
      Крис вздрогнул, как если бы его ужалил скорпион.
      - Вы с ума сошли!
      Малко покачал головой.
      - Нет. Эмир продолжит пытать Китти, потому что он ничего не знает о смерти Хиллмана. Сейчас он думает, что Хиллман пытается освободить дочь. Я объясню ему, что Китти ему больше не поможет и в обмен на ее жизнь я откажусь от мести.
      Крис скептически покачал головой.
      - Он отправит вас подальше. Малко пожал плечами.
      - Сейчас я не вижу другого выхода. Позднее мы можем перейти к насильственным действиям.
      - Мы пойдем с вами, - предложил Крис.
      - Нет, лучше, чтобы вы оставались снаружи, мало ли что может произойти.
      Они молча вернулись в машину. Прежде чем отправиться к эмиру, Малко хотел отвезти приятелей в отель. Высадив их возле бассейна, Малко сказал:
      - Если я сегодня вечером не вернусь, предупредите итальянские власти.
      - Не беспокойтесь, - заверил его Крис, - мы вас так просто не отдадим.
      Когда Малко остановил "фиат" у въезда в поместье эмира, из тени вышел охранник и подошел к нему. Это был пожилой сардинец с усталым и морщинистым лицом. Он почтительно приветствовал Малко.
      - Это - частное владение, господин, - сказал он. - Я не могу вас пропустить.
      - Я должен встретиться с его превосходительством эмиром, - сказал Малко.
      - Но меня никто не предупредил...
      Охранник колебался, однако элегантная внешность Малко успокоила его.
      - Оставьте машину здесь, господин. Идите прямо по тропинке до следующего поста охраны его превосходительства.
      Малко медленно дошел по тропинке до большого сада, у входа в который дремал на скамейке, зажав в руках старый автомат, крупный детина со смуглым лицом. Услышав шаги, он вскочил и нацелил на Малко свое оружие. Малко остановился и приветливо улыбнулся.
      - Я иду к эмиру, - сообщил он по-английски.
      Охранник указал Малко на сводчатый вход в сад.
      Сделав несколько шагов, Малко увидел застекленную будку с телефонным коммутатором, внутри которой читал газету араб. Охранник и араб обменялись несколькими фразами, после чего араб спросил по-английски:
      - Кто вы, господин?
      Малко протянул ему визитную карточку.
      - Передайте это эмиру, он примет меня.
      Араб внимательно взглянул на карточку и, продолжая жевать рахат-лукум, процедил сквозь зубы:
      - Я спрошу у его превосходительства.
      Малко остался ждать под бдительным оком охранника. Пять минут спустя араб вернулся.
      - Вас примет секретарь его превосходительства. Его превосходительство занят.
      Они вошли в сад и повернули направо. Малко заметил еще двух вооруженных охранников. Эмир был человеком осторожным.
      Гид остановился перед белой дверью, украшенной резьбой в виде трех позолоченных змей, и постучал. Дверь приоткрыл великан цвета кофе с молоком, с бритой головой и обнаженным торсом. На нем были широкие шаровары. Он напоминал персонаж из "Тысячи и одной ночи", разумеется, если не принимать во внимание заткнутый за пояс автоматический пистолет. Малко обдало волной ледяного воздуха.
      Дом типа бунгало был оборудован кондиционером. Великан пропустил Малко, быстро захлопнул за ним дверь, проводил его в салон и удалился. Малко огляделся. Стены салона были обиты бархатом фисташкового цвета и увешаны картинами Дега, Сислея, Утрилло, Ренуара и Ван Гога. Окно выходило в живописную бухту. Одним словом, здесь жил миллиардер.
      В комнате было полно золота - кубков, ваз, подсвечников, пепельниц и даже ведер. Пол из черного мрамора был покрыт красочными коврами. Какому-нибудь голливудскому декоратору от всего этого изобилия стало бы тошно. Создавалось впечатление, что эмир продолжал грабить караваны.
      Трудно было поверить, что эмир воспитывался в Англии! Природа одержала верх. Малко остановился перед портретом эмира, изображенного во весь рост на фоне голубого неба. За пояс эмира была заткнута кривая турецкая сабля.
      Легкое покашливание заставило Малко обернуться. Из-за драпировки появился человек, похожий на торговца лукумом на площади Джеддаха: у него были длинный крючковатый нос и небольшой круглый животик евнуха. Его рукопожатие походило на прикосновение медузы.
      Он отвесил Малко низкий поклон и крикливым голосом сказал по-английски:
      - Меня зовут Хуссейн. Я - секретарь его превосходительства эмира Катара Абдуллы аль-Салинда.
      Пухлой рукой он указал на кресло в стиле Людовика XV и начал длинный монолог, не давая Малко возможности вставить слово.
      - Его превосходительство не может принять вас сейчас, - сообщил он. Его превосходительство никогда не встает раньше трех часов дня. Его превосходительству приходится принимать много людей, которые приезжают в Сардинию со всего света. Дважды в неделю его превосходительство дает обеды на четырнадцать человек, так как четырнадцать - это число, приносящее удачу его превосходительству, а его превосходительство чрезвычайно суеверен.
      Неподражаемый Хуссейн перевел дыхание и продолжал:
      - Его превосходительство необычайно добр и поддерживает во всем мире множество благотворительных организаций. Его превосходительство верит в необходимость и бессмертие милосердия и добродетели.
      Ироничная улыбка Малко ускользнула от верного секретаря, продолжавшего рекламировать своего хозяина.
      - Будучи в сущности консерватором, его превосходительство обожает путешествия. Для этого он купил маленькое чудо: французский реактивный самолет. В конце недели его превосходительство отправляется на самолете в Барселону, на коктейль к своему другу, принцу Караману. Уезжая на короткое время, его превосходительство берет с собой только одного слугу, араба, отец которого служил его отцу, и, разумеется, своего верного секретаря. Его превосходительство терпеть не может иметь при себе деньги, не считая золотые монеты, которые он раздает беднякам в силу своей щедрости. Кроме того, его превосходительство очень любит скаковых лошадей. Недавно он продал одного из своих любимцев, Бейби, за восемьсот тысяч долларов. Не правда ли, чудесно?
      Неутомимый Хуссейн продолжал перечень достоинств хозяина.
      - Его превосходительство говорит на многих языках помимо арабского, но отдает предпочтение изысканности французского языка и практичности английского. Кроме того, он прекрасно изъясняется на немецком.
      Малко воспользовался этим замечанием, чтобы заметить, что он с удовольствием побеседовал бы с его превосходительством на французском, если тот снизойдет до беседы.
      Хуссейн заверил его, что это вопрос нескольких минут, и если Малко угодно отправить эмиру цветы, то в эмирате принято дарить по меньшей мере три дюжины роз.
      Хуссейн все больше напоминал Малко торговца подержанными машинами.
      Наконец секретарь выдохся и умолк, присев на край кресла и опустив глаза.
      Неожиданно драпировка раздвинулась, и Хуссейн с елейной улыбкой вспорхнул с кресла и протрубил:
      - Его превосходительство эмир Катара Абдулла аль-Салинд.
      Малко в свою очередь поднялся, внимательно разглядывая похитителя Китти.
      Эмир оказался еще более полным и вульгарным, чем его секретарь. Он тяжело передвигался. Малко, видевший его на фотографиях более молодым, никогда бы не узнал его. Эмир протянул Малко руку.
      - Очень рад вашему визиту, - сказал он певучим голосом. - У меня много друзей в Германии и Австрии. Странно, что мы там не встречались...
      Малко пожал протянутую руку, жирную и мягкую.
      - Я живу в Соединенных Штатах, - пояснил он. - Мой замок в Австрии еще не полностью отреставрирован.
      Эмир покачал головой, давая понять, что ему знакомы эти неудобства.
      Повернувшись к Хуссейну, эмир щелкнул пальцами. Секретарь тотчас же пронзительно крикнул:
      - Кофе!
      Почти в ту же секунду появился черный гигант, осторожно держа на подносе кофейник и две крохотные чашечки. Налив каплю горячего кофе в одну из чашечек, он протянул ее эмиру. Эмир поднес чашку к губам и отпил глоток, после чего слуга наполнил обе чашки.
      Прежде чем удалиться, Хуссейн шепнул Малко на ухо, что его превосходительство мусульманин и поэтому никогда не употребляет алкоголь.
      Было совершенно очевидно, что эмир не имел ни малейшего понятия о том, кто такой Малко на самом деле, иначе он не оказывал бы ему подобного гостеприимства. Они молча выпили кофе, после чего эмир вежливо спросил Малко:
      - Как вам нравится Сардиния?
      - Очаровательный остров, - заверил его Малко. - Дикий, но очень красивый.
      - Мне это стоило большого труда, - вздохнул эмир, словно ему пришлось копать землю своими смуглыми руками. - Я полагаю, что вы намерены на какое-то время остаться. Отчасти я создал весь этот комплекс для таких людей, как вы, и мы будем здесь в своем кругу. - Он подчеркнул слово "своем".
      Малко почесал подбородок.
      - Откровенно говоря, я не намерен оставаться, - уточнил он. - Мне необходимо было встретиться с вами.
      Эмир радостно заморгал близорукими глазами. Он не был избалован такой почтительностью со стороны европейцев, которые часто называли его за спиной грязным миллиардером.
      - Я очень польщен, князь Малко, - заворковал он, - и надеюсь, что вы будете моим гостем.
      С лица Малко сошла улыбка. Он пристально посмотрел на безвольное лицо собеседника.
      - Ваша светлость, - сказал он, - я прибыл сюда по делу, по неприятному делу.
      Эмир заерзал в кресле и вымученно улыбнулся.
      - Неприятному? Я не понимаю.
      Правой ногой Малко нащупал твердый выступ под ковром. Вероятно, это был звонок.
      - Ваше превосходительство, - продолжал он, - вы совершили большую ошибку. Я приехал, чтобы помочь вам исправить ее, разумеется, если вы этого захотите.
      - Ошибку?
      Либо эмир великолепно владел собой, либо он действительно совершенно не догадывался, кто такой Малко. Может быть, он принимает его за рафинированного просителя?
      - Я приехал сюда за девушкой по имени Китти Хиллман, которая находится у вас против своего желания.
      На этот раз эмир побледнел и спросил слабым голосом:
      - Девушка? Я не понимаю.
      Однако его выдавал тон. Пытаясь скрыть охватившую его панику, эмир вынул из кармана очки и надел их, чтобы лучше разглядеть Малко.
      - Однако кто же вы, господин? Судя по вашей визитной карточке, я думал...
      - Я - агент ЦРУ, - спокойно сообщил Малко. - Вы достаточно осведомлены об этой организации. Что же касается моего титула, то он абсолютно подлинный! Я, как видите, очень эклектичен.
      Эмир задохнулся от возмущения. Он смотрел на Малко, словно тот был евреем или коброй, затем пробормотал:
      - Я не понимаю, о чем вы говорите, господин. Мне не следовало вас принимать. Вы... вы авантюрист.
      Малко повторил вопрос. На этот раз в голосе его слышалось негодование.
      - Что вы сделали с Китти Хиллман после того, как отрезали ей палец?
      - Какой ужас! - притворно воскликнул эмир.
      - Я полностью разделяю ваше мнение.
      Малко неожиданно ощутил чье-то присутствие за драпировкой и понял, что секретарь подслушивает их беседу. Он пожалел, что не взял с собой пистолет.
      Эмир поднялся с места, а Малко остался сидеть.
      - Я распоряжусь, чтобы вас выпроводили, - сообщил хозяин.
      - Не советую, - сказал Малко. - Я не успел еще сообщить вам одну важную новость: Фостер Хиллман умер, он покончил с собой в результате вашего шантажа. Таким образом, у вас больше нет оснований держать у себя эту девушку. Даже если вы изрубите ее на мелкие куски, вы не получите в обмен ничего, даже расписания поездов по маршруту Нью-Йорк - Вашингтон.
      - Уходите, - сказал эмир.
      Малко попытался урезонить араба.
      - Ваше превосходительство, отныне вы имеете дело не с измученным человеком, пытающимся спасти дочь любой ценой, а с ЦРУ... Вы отдаете себе в этом отчет? Даже если вы избавитесь от меня, ЦРУ пришлет новых агентов. У нас есть и время, и деньги. А если вы убьете девушку, ничто не спасет вас, ваше превосходительство.
      - Вы сумасшедший! - крикнул эмир.
      Малко сделал еще одну попытку.
      - Будьте благоразумны. Освободите Китти Хиллман, и мы не вернемся больше к этому делу. В противном случае вы разделите судьбу доктора Вейстора.
      Лицо эмира стало серым, но он нашел в себе силы крикнуть что-то по-арабски. Перед Малко тотчас же предстал черный гигант, держа руку на рукоятке длинного парабеллума. Малко понял, что партия проиграна. Было нечто, чего эмир боялся больше, чем ЦРУ, иначе он вернул бы Китти.
      Малко медленно пошел к двери, но, прежде чем выйти, обернулся и сказал эмиру:
      - Ваша светлость, если вы передумаете, то я к вашим услугам. Я повторяю, что Фостер Хиллман мертв. Скоро эта новость появится в газетах. Китти вам больше ничем не поможет.
      Черный гигант угрожающе смотрел на него.
      Малко снова оказался под палящим солнцем, прошел мимо равнодушного охранника и сел в раскаленную машину. Он возвращался с тяжелым сердцем, не видя в данный момент никакой возможности освободить Китти Хиллман, если она еще жива.
      Абдул Азиз вышел из-за занавеса с широкой улыбкой на лице. В руке он держал пистолет, который во время всей беседы был нацелен на Малко. На Малко и на эмира, если последний неожиданно станет словоохотлив. Азиз низко поклонился эмиру и сказал:
      - Ваше превосходительство прекрасно провели беседу. Этот американец блефовал.
      Эмир с яростью топнул ногой.
      - Пес, он не блефовал! Они убили доктора и собираются убить меня.
      Египтянин коварно улыбнулся и снова поклонился.
      - Брат! Такова воля Аллаха. Нельзя возвращать эту девушку, это будет непростительной ошибкой. Прежде всего, они все равно вас убьют, и, кроме того, у вас уже не будет никакого шанса получить то, что вы желаете.
      - То, что вы желаете, - с негодованием сказал эмир.
      - То, что мы желаем, - поправил египетский барбуз.
      Эмир смерил его злобным взглядом.
      - Убирайся с моих глаз, пес. И займись этим американским шпионом, иначе...
      Эмир проводил взглядом, полным ненависти, тощий силуэт Азиза, исчезнувшего за драпировкой. С какой бы радостью он избил его плетьми под палящим солнцем, поливая раны уксусом...
      Обессиленный, эмир опустился в кресло. Ему было страшно, и все его миллиарды не могли помочь ему.
      Кошмар начался на конференции в Хартуме, вскоре после окончания войны с Израилем. Эмир присутствовал на конференции, как и большинство арабских руководителей. Скрепя сердце, он был готов расстаться с несколькими сотнями тысяч долларов, чтобы разбить израильских агрессоров. Что же касается его собственной армии, то она состояла из сотни головорезов, не способных противостоять танкам.
      Однажды к нему подошел некий Юссеф Саади, египетский барбуз, и предложил сделку, не требующую никаких денежных затрат. Вклад эмира в победу над Израилем должен был заключаться в том, чтобы раздобыть ценные сведения. Секретные египетские службы обнаружили, что большинство агентов ЦРУ в Египте, Сирии и Ливане работали также и на Израиль, в соответствии с каким-то тайным договором.
      - Но почему я? - возмутился эмир. - Я ничего не понимаю в этом.
      - Возможно, - согласился Юссеф Саади, - но вы знакомы с Фостером Хиллманом, возглавляющим ЦРУ, так что мы уверены, что вы сможете быть полезны.
      Эмир так никогда и не узнал, каким образом египетской контрразведке стало известно о его отношениях с Хиллманом.
      Он подозревал доктора Вейстора, который его ненавидел и поддерживал прекрасные отношения с немцами, работающими в секретных египетских службах, в том числе с неким Зелигом Хаттомом, бывшим начальником гестапо в Дрездене, настоящее имя которого было Вильфрид Готтингер.
      Эмир несколько раз встречался с Фостером Хиллманом в Швейцарии на неофициальных конференциях, где ЦРУ решало некоторые щекотливые вопросы с Разведывательным управлением Великобритании. Эмир всегда поддерживал прекрасные отношения с Лондоном, что позволило ему избежать в своей стране нескольких революций...
      В Хартуме эмир получил предостережение от своего друга из Саудовской Аравии. Тот считал, что всю эту историю затеял египетский президент Насер, чтобы избавиться от эмира Катара, которого он считал предателем арабского дела. Он предполагал, что эмир никогда не сможет получить сведения, которые от него требовала египетская контрразведка.
      Спустя два дня после возвращения эмира Катара в Швейцарию, в Женеву прибыли Абдул Азиз и Фуад Абд эль-Баки, якобы для того, чтобы оказывать помощь эмиру в реализации плана. На самом же деле они должны были следить за действиями эмира и убить его, если он ничего не предпримет.
      Загнанный в угол, эмир вспомнил о дочери Фостера Хиллмана... Однажды директор ЦРУ невзначай поведал эмиру о ее трагической судьбе.
      Позднее эмир, воспользовавшись связью с принцессой Риахи, сделал ее своим посланником. Принцесса умирала от скуки, а слово "мораль" в ее лексиконе не значилось. Эмир был очень испуган известием о ее гибели. Он постоянно жил под страхом собственной смерти, зная, что секретные агенты ЦРУ не пощадят его...
      Разумеется, эмир мог бы легко избавиться от обоих египтян, но это ничего не меняло. Он прекрасно понимал, что в таком случае его убьют другие египетские агенты: они отличаются если не смелостью, то, по крайней мере, злопамятностью.
      Эмир нажал на кнопку звонка.
      Глава 9
      Вернувшись в отель, Малко столкнулся в холле с высокой блондинкой в розовом эластичном костюме, облегающем безупречную фигуру. Голубые глаза незнакомки горели гневом, и она с таким неистовством топала по мраморному полу, что, казалось, мрамор расколется.
      - Я все равно не уеду отсюда, - кричала она, - даже если вы примените силу.
      Администратор, добродушный итальянец, вовсе не собирался применять силу. Что касается директора, швейцарца, то он поминутно прикладывал платок к вспотевшему лбу, несмотря на ледяной воздух, подаваемый кондиционером.
      - Мисс Эшли, клянусь, что у меня нет свободных комнат. Мне очень жаль, но я ничего не могу поделать, так как мы не получили вашу телеграмму.
      Блондинка еще раз топнула ножкой и сказала с угрозой:
      - Я пожалуюсь эмиру. Он пригласил меня на вечер, который состоится послезавтра.
      Малко навострил уши.
      - В чем дело? - поинтересовался он.
      Директор охотно объяснил ему: