Он машинально ощупал карман своего пиджака, где был телекс из Москвы, разносивший его в пух и прах за участие в убийстве механика-саботажника. Только ведь у Джо Гродно тоже было звание полковника КГБ, и тот обращался за помощью не зря. В данном случае он предпринимал действия по прикрытию важной операции по дестабилизации обстановки в ЮАР с долгосрочными благоприятными последствиями для Советского Союза. Но разумеется, это не было достаточным основанием для "игры в ковбоев". Вынужденный силой обстоятельств уже давно жить на нелегальном положении, старый литовец не отдавал себе отчета в некоторых вещах. Посольство - дело святое. В мире и так выслали слишком много советских дипломатов. В Ботсване нужно было во что бы то ни стало соблюдать правила, касающиеся всякого иностранного посольства.
      Собеседники обсудили еще целый ряд технических проблем. А еще резидент передал Джо Гродно повторное приглашение явиться в Москву, куда тот из-за нехватки времени никак не мог приехать. Затем полковники распрощались с традиционным поцелуем в щеку.
      Садясь в свой "мерседес", Гродно испытывал отчасти какое-то чувство горечи. Советские оставляли его на произвол судьбы, и это в решающий момент! Теперь ему самому придется думать о собственной безопасности. И при этом он ни на грош не доверял ботсванцам. Южноафриканцы наверняка располагали осведомителями в местной полиции. Если они разгадают то, что замышляется, то придется сказать: "Прощай, старина Джо Гродно..."
      Он помахал рукой Виктору Горбачеву, который вышел на крыльцо, чтобы попрощаться с ним. Едва "мерседес" исчез из поля зрения резидента, как тот поспешил в свой офис, чтобы направить телекс в Москву. Джо Гродно был, разумеется, ценным сотрудником КГБ, но его мстительность в отношении южноафриканцев грозила завести его слишком далеко.
      Ферди нашел Малко в баре и, не сказав ему ни слова, потребовал от бармена и залпом выпил двойное шотландское виски. В баре, как всегда, стоял неумолчный шум, в котором изредка прорезались разглагольствования выпивох да звучала страстная музыка.
      - Карлу пока не удалось узнать ровным счетом ничего, - наконец вымолвил Ферди, явно обескураженный этим провалом. - Мне уже осточертела эта гнуснейшая страна... Карл скоро придет сюда повидаться с нами. У меня сложилось впечатление, что его ботсванские осведомители водят его за нос.
      Малко, которому страшно хотелось есть, с большим трудом удалось вырвать Ферди из бара и отвести в ресторан, где два актера эстрады, как всегда, предлагали вниманию зрителей свои довольно слабые номера. Малко тоже, как и южноафриканцев, поразила трагическая смерть Йоханны, но он старался сохранять ясность мысли. Они обедали, когда майор Хаах вошел в ресторан, как всегда, строго подтянутый, но теперь явно расстроенный, и уселся на свободный стул у занятого ими столика. Он уже пообедал.
      - Ко мне как-то странно позвонили, - объявил майор.
      - Кто?
      - Резидент Виктор Горбачев, с которым я однажды уже встречался. Он решил выразить мне соболезнование по поводу гибели Йоханны. Выразил подчеркнуто. Словно хотел убедить меня, что он здесь ни при чем.
      - Это, по-видимому, соответствует истине, - заметил Малко, - если даже ему известен убийца. Они не очень-то любят такого рода события. Однако на этот раз они замешаны в деле...
      - Знать бы, кто эти мерзавцы, так мы бы как должно расправились с ними, - с тяжким вздохом произнес Ферди.
      - И не мечтайте об этом, - вымолвил Малко.
      Карл ван Хаах, казалось, целиком и полностью погрузился в свои мысли. Но, помолчав некоторое время, он бросил:
      - Ко мне все же поступила кое-какая информация. От высокопоставленного чина здешней полиции, услуги которого я регулярно оплачиваю: Гродно будто бы сейчас в Габороне...
      - Где именно? - прорычал Ферди.
      - Этого он мне не сказал... Более того: он дал мне ясно понять, что правительству Ботсваны весьма определенно не понравятся любые насильственные меры, направленные против него.
      Ферди чуть не задохнулся от обуявшей его ярости:
      - Выходит, они его еще и оберегают! Если только я его найду, то всажу ему в брюхо всю обойму.
      Как всегда, сохраняя хладнокровие, Карл ван Хаах бросил на Ферди неодобрительный взгляд:
      - Я в такой же степени, как и вы, хочу отомстить за Йоханну и помешать тому, что они замышляют, - произнес он. - Но мы должны действовать здесь осторожно. Я задаюсь, к примеру, вопросом, почему Гродно так рискует, оставаясь в Габороне, если мой осведомитель сказал мне правду.
      - Он чего-то ждет, - ответил Ферди.
      - Или кого-то, - подчеркнул Малко. - Например, Гудрун Тиндорф.
      Джо Гродно давал свои инструкции Лилю несколько надтреснутым голосом, говорил очень медленно, чтобы кафр все понял. Лиль уже доказал в истории с Йоханной, что он не остановится ни перед чем. То, что ему предстояло сделать теперь, было немного более опасным, но вместе с тем и более целесообразным.
      - Ты понял? - спросил литовец.
      - Да, - ответил Лиль. - Я готов к этому.
      - Будь осторожен.
      Лиль, движимый неизбывной ненавистью, был ценным сотрудником. И Гродно был уверен, что он отлично справится с данным ему поручением. Литовца очень беспокоило то, что до него не доходило никаких вестей о Гудрун. Ибо он использовал сейчас свои последние резервы. Он не мог покинуть Габороне, не заполучив немку и те ценные сведения, которые она имела при себе. Ключ к задуманной Гродно террористической кампании.
      Глава 11
      С некоторого времени Ферди словно замкнулся в абсолютном молчании, обескураженный, упорно смотрящий каким-то косым взглядом на свой стаканчик с коньяком "Гастон де Лагранж". Немолчный гул в баре, забитом до отказа, болезненно отзывался в ушах смертельно уставшего Малко. Инцидент в Претории, катастрофа с "команчем" и последовавшие за всем этим волнения в конечном счете ослабили его сопротивляемость. После того, как он выпил две рюмки "Столичной", у него осталось только одно стремление - лечь в постель и перестать думать. Быть может, на следующий день майор Хаах добудет сведения, которые позволят им действовать дальше, но сегодня они уже не в состоянии что-либо предпринять. Он поднял голову, осмотрелся и заметил упорно устремленный на него взгляд еще свободной проститутки, прислонившейся к стойке бара.
      - Ферди, пошли спать, - позвал Малко.
      Южноафриканец отрицательно качнул головой, все еще держа пальцами свой стаканчик с коньяком, вцепившись в него, как потерпевший кораблекрушение цепляется за спасательный круг.
      - Я остаюсь еще здесь, но ненадолго. Мне не хочется спать.
      Малко не стал настаивать. Он чувствовал, что его южноафриканского коллегу до глубины души потрясла смерть Йоханны. Впрочем, как и его самого; но Ферди переносил это потрясение с меньшей сопротивляемостью. Малко похлопал его дружески по плечу и вышел из бара, а следом за ним на небольшом расстоянии шествовали три или четыре шлюхи. Длиннющий, с окрашенными в зеленый цвет стенами коридор вызывал у него чувство омерзения.
      Прежде чем лечь спать, он положил на пол около кровати браунинг, данный ему ван Хаахом. С пулей в стволе. Ведь никогда не знаешь, что ждет тебя даже в ближайшие часы. Образ Йоханны все еще стоял перед его глазами, образ неотвязный, страшный!
      Габороне, небольшой нарядный городок на равнинной местности посреди пустыни, оказался гнездом гадюк! Гродно, Лиль, советские из КГБ мало чем рисковали ввиду нейтралитета страны. Вдруг он снова подумал о таинственной Ванде. Это был последний след, который оставалось изучить. Если только она существовала... Он решил поговорить об этом с Хаахом на следующий день. Быть может, тому - через посредство ботсванской полиции - удастся что-нибудь разузнать. С этой мыслью он и погрузился в крепчайший сон.
      А вот Джо Гродно никак не удавалось заснуть. Ему не нужен был длительный сон - хватало четырех-пяти часов. Особенно после смерти его жены. Он поставил на столик у постели альбом, который он только что листал. Альбом, открытый на фотоснимке замка Нойшванштейн. Его буквально завораживал "букет" горделивых средневековых башенок на фоне гор. Было тихо, но он все же прислушался. Двое вооруженных до зубов телохранителей на всякий случай оберегали его покой, и кроме того, для пущей безопасности, он регулярно устанавливал у двери взрывное устройство, используя при этом гранату. Под подушку он прятал также заряженный пистолет. Вместе с тем он прекрасно понимал, что все эти меры предосторожности окажутся равными нулю, если его враги будут иметь явное численное превосходство. Ну что ж, он убьет одного или двух, и это все. Он еще раз дал себе слово побывать в своем любимом замке, когда порученное дело будет доведено до конца. В Габороне он чувствовал себя как в западне, не имея возможности контролировать ситуацию. А все это вместе взятое вынуждало его все больше и больше рисковать. В частности, здесь, хотя он прибыл сюда не больше, чем на сорок восемь часов. И у него не было никаких вестей от Гудрун Тиндорф! Он снял свои очки и закрыл глаза, пытаясь заснуть.
      Ферди уже был во власти третьей порции коньяка "Гастон де Лагранж", когда он заметил, что она направлялась к нему. Она улыбнулась Ферди, и в ответ он тоже улыбнулся. Ему нужно было хотя бы немного человеческого участия, и кроме того, алкоголь уже начал оказывать свое действие, снимая немало всякого рода ограничений. У себя, в Претории, он се даже не заметил бы: любой африканер в привычной обстановке не взглянул бы на цветную девку. Здесь все было иначе. Глаза Ферди опустились до уровня роскошных грудей, плотно облегаемых блузкой. Остроносых, как снаряды. Во рту и в горле у Ферди вдруг пересохло, и они уподобились труту, применяемому при высекании огня. Он услышал собственный голос:
      - Выпьете со мной стаканчик?
      К его величайшему удивлению, она отрицательно качнула головой:
      - Спасибо, не могу: здесь слишком много народу.
      По какой-то непонятной причине Ферди испытал в тот момент неимоверное чувство неудовлетворенности. Тем более что проститутка, протиснувшись сквозь толкучку, еще ближе подошла к нему, и он почувствовал, как одна из ее пышных и плотных грудей врезалась ему в руку. Живот девки уперся в его бедро, и он испытал нечто вроде электрического разряда. От проститутки исходила какая-то ядовитая, животная чувственность, с которой он никогда еще не сталкивался. То, что он долго, в течение десятилетий, подавлял в себе, как бы взорвалось у него в низу живота. Он мог бы тут же опрокинуть девку на стол, чтобы овладеть ею. Он услышал словно в дурмане:
      - Если вы пожелаете, то мы сможем поехать выпить стаканчик в другом месте. На Нкрума Драйв есть отличная дискотека.
      - Поехали туда, - с неудержимой страстью в голосе произнес Ферди, отодвигая свой стаканчик коньяка "Гастон де Лагранж".
      - У меня нет машины, - сказала шлюха.
      - А у меня она есть, - сообщил Ферди.
      - Где?
      - На автостоянке.
      Их разговор то и дело прерывался клиентами бара и их ночными подругами, которые, толкая их, то входили, то выходили из заведения.
      - Я пойду первой, - сказала шлюха. - Предпочитаю, чтобы нас не видели вместе. Я подожду вас на автостоянке.
      Она тотчас же удалилась, горделиво проскальзывая между другими проститутками. Ферди обалдело сидел перед стаканчиком своего коньяка. Он был убежден, что эта девка готова провести с ним ночь, занимаясь любовью. Однако он пока что чуточку колебался - его еще удерживало чувство верности своей супруге. Он решил в конце концов, что вместе со шлюхой поедет в дискотеку, но выпьет только рюмашку и вернется в гостиницу только для того, чтобы лечь спать, а подумав, решил, что, может быть, потанцует еще с этой девкой, чтобы ощутить ее обольстительное тело... Он протянул бармену купюру в десять пул и вышел. В соседнем с баром помещении он подошел к игровому автомату и стал испытывать свою судьбу.
      "Клинг-клннг-клинг".
      Посыпалась груда монет. Но теперь Ферди и дела не было до этого. Он даже не притронулся к деньгам и направился к выходу на улицу. Затем он прошагал вдоль фасада гостиницы. Свежий воздух слегка отрезвил его, и он чуть не сделал второго полукруга, но видение роскошных грудей проститутки остановило его. "Выпью с ней только стаканчик", - повторил он про себя.
      Ферди завернул за угол здания, вдали от оживления, царившего у входа в бар.
      На автостоянке было темно и пустынно. Но вот раздался звук шагов, и та самая девка возникла перед ним и тут же прислонилась к кузову машины.
      - Как мило, что вы пришли! - произнесла она негромко.
      - Поехали? - спросил Ферди с неожиданной для самого себя грубостью.
      - Разумеется.
      Но она не сдвинулась с места и стояла, опершись на дверцу автомобиля, слегка покачивая бедрами, вся такая соблазнительная. Не отдавая себе отчета, он вплотную прижался к ее божественному телу, наклонился, и его губы коснулись ее влажных губ, теплых и нежных, как у него самого.
      И вот тогда-то Ферди испытал самое сладострастное ощущение, которого до сих пор не знал. По его подбрюшью словно бегали дивные мурашки, и он подумал, что вот прямо сейчас, немедленно он насладится этой прекрасной шлюхой, - так она его возбуждала. Поэтому он ничего не видел и не слышал, кроме красавицы-метиски. Не увидел и не услышал он, как к нему приблизилась какая-то тень, словно призрак. И последнее, что он испытал, рухнув на землю, был крепчайший удар по затылку. Широким шагом, не оборачиваясь, проститутка удалилась с места происшествия. Из тьмы возник еще один призрак, на этот раз настоящий гигант! Вооруженный огромной дубиной, он обрушил ее изо всех своих сил на Ферди, очнувшегося на какие-то секунды и тщетно пытавшегося заслонить руками лицо, на которое прежде всего и обрушил гигант свое орудие.
      Не произнося ни слова, убийцы с ожесточением наносили все новые и новые удары по своей жертве, методично разбивая кости черепа. Но вот звуки от ударов дубиной и свинцовой трубой стали уже едва слышны, а череп Ферди превратился в какое-то совершенно невообразимое месиво. Он давно уже был мертв.
      Убийцы склонились над трупом, обыскали карманы, забрали пистолет полковника и исчезли, бегом направившись к полю для игры в гольф, примыкающему к саду гостиницы "Габороне Сан".
      Малко разбудил какой-то гул голосов, доносившийся снаружи. Солнечные лучи заливали через незавешенные полоски весь его номер в гостинице. Он взглянул на свои "ссйко-кварц": Боже мой, уже семь часов десять минут! Поскольку шум не стихал, Малко встал с постели и через дверь-окно,* выходившее на автостоянку, увидел группу негров, что-то оживленно обсуждавших. Вероятно, драку. В тот момент, когда он собирался вновь опустить занавеску, один из зевак отошел в сторонку, и Малко увидел ногу человека, распростертого на земле.
      * Так называемое "французское" окно.
      Эта нога была обута в кожаный ботинок каштанового цвета. Такие ботинки носил Ферди.
      В один миг Малко оказался снаружи, проскочив через "французское окно". Он приблизился и пожалел, что так поспешил. Узнать Ферди можно было только по его одежде. Его рубашка выглядела как окровавленная тряпка, а его лицо превратилось в отвратительное месиво раздробленных костей и какого-то дьявольского фарша. Его правая рука, которой он, должно быть, хотел закрыть лицо, тоже была раздроблена, и можно было видеть розоватый перламутр костей.
      Малко быстро вернулся в свой номер и схватил телефонную трубку. Карл ван Хаах находился еще у себя дома.
      - Они убили Ферди! - объявил Малко. - Скорее приезжайте!
      Малко вышел из гостиницы и смешался с толпой. Несколько полицейских пытались навести хоть какой-то порядок. Кто-то принес простыню и набросил ее на тело Ферди. Малко посмотрел на оба ботинка, выступавшие из-под простыни. Каким же образом Ферди угодил в засаду?
      Он мучительно пытался найти ответ на этот вопрос, когда увидел, что майор ван Хаах вышел из своего "рейнджровера" и тотчас же представился ботсванскому полицейскому, которому было поручено расследование дела. Затылок Ферди представлял собою какую-то массу из раздавленных позвонков, в которой кровь была перемешана с мозгом. Потрясенный, Карл ван Хаах подошел к Малко.
      - Что же это такое?! Разве вы не были вместе с ним?
      - Был, - ответил Малко, - но я отправился спать первым.
      Видимо, Ферди продолжал тогда пить в баре. А что же произошло потом?
      - Вы полагаете, что он ушел с одной из этих шлюх? - спросил майор.
      - Не думаю. Он, как мне показалось, очень любил свою супругу, однако вчера вечером он был очень расстроен смертью Йоханны, которая буквально привела в смятение его душу... Его могли завлечь в ловушку.
      - Это преступление не останется безнаказанным, клянусь вам... - сурово бросил майор. - Ферди был чудесным товарищем, таким...
      Ван Хаах остановился; чувствовалось, что сдерживаемые рыдания мешают ему говорить; он отвернулся, и ему удалось сказать несколько слов твердым голосом:
      - Приезжайте ко мне на виллу к полудню. Я должен отправить донесение в Преторию.
      Между тем "скорая помощь" увезла тело Ферди. Малко направился в бар и выпил рюмку водки.
      Они прибыли в Габороне втроем, а теперь в живых остался он один. Бесясь от ярости, он понял, как ловко их враги манипулировали ими. Ферди допустил ошибку в оценке Лиля, который отнюдь не был тупым кафром. И потому он закончил счеты с жизнью. И Йоханна тоже. А Лиль растворился где-то в окрестностях, как, впрочем, и Гудрун Тиндорф. Всякий раз, когда они, казалось, приближались к цели, задуманное, словно по волшебству, срывалось. Их противники ловко уничтожали все следы.
      И вот теперь, оставшись в одиночестве, что он сможет предпринять?
      Прежде всего, ему нужна машина. Он подъехал на такси к конторе по прокату, принадлежавшей Бюдже и расположенной в крохотном аэропорту. В течение пяти минут он все оформил и получил в свое распоряжение "сьерру" синего цвета, как две капли воды похожую на машину той же марки, на которой он разъезжал по Претории, и тоже совершенно новую. Затем он приехал на виллу майора ван Хааха.
      Карл ван Хаах вышел навстречу Малко; его лицо выглядело странно перекошенным. Коллеги крепко пожали друг другу руки, и южноафриканский офицер объявил:
      - Я только что был в угрозыске. У них нет ни единого следа. Поданным проведенного ими расследования, Ферди вышел из бара в одиночестве около двух часов ночи. Его видели несколько свидетелей.
      Стол был накрыт под верандой. Прежде чем усесться за него. Карл ван Хаах собирался с мыслями чуточку дольше, чем обычно.
      - А эта Ванда? - спросил Малко. - Никакого следа?
      - Никакого, - признался южноафриканец. - Я разговаривал с лейтенантом из полиции нравов. Он знает всех проституток "Габороне Сан". Ни одну из них не зовут Вандой.
      - Пошлите телекс в Преторию, - попросил Малко. - Пусть снова допросят ту, которая навела меня на этот след.
      - Сделаю это немедля, - ответил Карл ван Хаах, - чтобы они сейчас же взялись за дело.
      По его возвращении они съели без аппетита по бифштексу и выпили по чашечке кофе.
      - А как с явочной квартирой Джо Гродно? - спроси Малко.
      - Ничего нового, - произнес Карл ван Хаах.
      - У вас по-прежнему нет никакой информации о Гудрун Тиндорф?
      - Никакой, - признался Карл ван Хаах.
      - По моему мнению, - заметил Малко, - мы обнаружим ее именно здесь. Только этим объясняется присутствие Гродно в Габороне. Он приехал сюда специально, чтобы вывезти ее в Замбию или в другое место.
      Карл ван Хаах взглянул на свои часы:
      - Пойду проверю, получили ли они телекс, и тотчас же вернусь.
      Он поднялся из-за стола, оставив Малко погруженным в раздумья и машинально рассматривающим цветочные клумбы. Убийство Ферди было спланировано. Интуиция Малко подсказывала ему, что таинственная Ванда была к этому причастна... Он еще раз проанализировал все события, происшедшие с момента прибытия в Габороне, и пришел к очевидному выводу. Основанному, увы, на одних лишь предположениях. Вскоре вернулся Карл ван Хаах.
      - Дело сделано. Они передадут нам сведения по телексу сегодня вечером.
      - А пока что у меня возникла идея, - сообщил Малко. - Мне кажется, что я знаю, кто виновен в смерти Ферди.
      Глава 12
      - Вы это знаете! - воскликнул ошеломленный Карл ван Хаах. - Тогда почему же вы ничего не сказали полиции?
      - У меня только предположение, - спокойно объяснил Малко. - Есть в "Габороне Сан" девка, к которой Ферди испытывал определенное влечение. Если он пошел вслед за кем-то, то этим "кем-то" была та самая шлюха.
      - Кто она? Ее надо немедленно арестовать!
      - Это - Ванда.
      - Ванда? Но я считал, что мы не установили личности преступников. Это так?
      - Это так, но я кое-что подозреваю. Если ее арестуют, она будет все отрицать. У нас нет никаких доказательств. Я хочу попытаться поймать ее иным способом.
      - Скажите мне ее имя.
      - Луиза. Помощница крупье. Великолепно сложенная метиска.
      - Не поступайте так, как поступил Ферди, - со скорбью в голосе сказал южноафриканский офицер. - Вы ведь видите, к чему это привело...
      Малко решил успокоить своего южноафриканского коллегу.
      - Вы отвезете меня в "Габороне Сан". Если из Претории поступят какие-либо новые сведения, вы дадите мне об этом знать. В противном случае я попытаюсь кое-что предпринять. Если со мной произойдет то же самое, что произошло с Ферди, вы, по крайней мере, установите, кто в этом замешан... И если я окажусь прав, у нас есть шанс добраться до Джозефа Гродно и Гудрун Тиндорф.
      Малко очень хотелось доказать свою правоту и вместе с тем он знал, что ему придется столкнуться с новыми мерзостями.
      Та самая проститутка, которая подстроила Ферди смертельную ловушку, была опасна, как кобра. Причем, теперь она тоже могла быть более предусмотрительной и принять соответствующие меры.
      Вокруг игровых автоматов все время толпились и завсегдатаи, и новички. Малко все же удалось, хоть и с трудом, проложить себе дорогу до балюстрады, доминировавшей над собственно игорным залом. Здесь он облокотился о перила. Действовали все столы для игры в рулетку и в американский "блэк-джек". Малко глядел во все глаза, выискивая интересовавшую его особу, и обнаружил се между двумя последними столами для игры в рулетку следящей за шариком. Как всегда, достойную резца скульптора, благодаря корсажу, затянутому на спине, преподносящую, как на подносе, свои груди молочно-кофейного цвета, в строгой прямой черной юбке, из-под которой виднелись очень красивые ноги... Луиза, помощница крупье. Все мужчины старались приблизиться к ней, и она им иногда улыбалась - улыбкой гордой и высокомерной.
      Малко пробрался в гущу игроков и, в конечном счете, почти достиг стола, вокруг которого царило наибольшее оживление, невдалеке от того места, где находилась помощница крупье. Затем он стал ждать, затерянный в толпе и заслоненный толстущим африканером. Благоприятный случай представился через несколько минут. Туда, где стоял Малко, приблизилась помощница крупье, чтобы произвести необходимую по ходу партии операцию. По-прежнему прячась за африканером, Малко бросил:
      - Ванда!
      Краем глаза он увидел, что помощница крупье стремительно обернулась, но затем тут же приняла нарочито (Малко это заметил) безразличную позу. В сгрудившейся толпе и заполнявшем игорный зал гуле было невозможно установить, кто назвал ее этим именем. Малко дождался, пока она не удалилась на некоторое расстояние, и, в свою очередь, исчез из игорного зала, отправившись в свой гостиничный номер.
      Карл ван Хаах, должно быть, держал в руке телефонную трубку, ибо мгновенно ответил.
      - Я был прав, - объявил Малко. - Это именно та девка, о которой я думал.
      - Браво, - воскликнул обычно невозмутимый ван Хаах. - А я только что получил ответ Претории. Эта Шона исчезла. Что вы собираетесь делать?
      Малко в общих чертах объяснил ему. Сообщив и то, что предпочитает действовать в одиночку.
      Потом он вытянулся на кровати, поставив будильник на полвторого ночи. Но будильник ему не понадобился, ибо он не смог сомкнуть глаз. Незадолго до часа ночи он взял крупнокалиберный браунинг, засунул его за рубашку на уровне пояса, положил в карман вместе с ключом запасную обойму и тихонько отворил "французское окно", выходящее на автостоянку.
      На всей площадке никого не было. Малко затворил за собой "французское окно", заперев его на замок. В результате никто не мог установить, у себя он в гостиничном номере или нет. Он двинулся дальше пешком, пересек автостоянку, перебрался через живую изгородь, растущую на обочине улицы Нейрере Драйв. Потом он перешел на другую сторону улицы, прошел с сотню метров, опять перебрался через авеню и снова направился к автостоянке "Габороне Сан", на этот раз через обычный вход, чтобы добраться до своей "сьерры", оставленной на виду у входа в гостиницу. Сел за руль. Таким образом, никто не видел его выходящим из мотеля.
      Теперь оставалось только ждать.
      Открыв боковые стекла, он наблюдал за входом в гостиницу. Благодаря свежему ветерку, у него создалось впечатление, что он находится в Европе. Уже было около двух часов ночи. Возможно, это ожидание окажется напрасным. Помощница крупье вполне могла выйти не одна. В таком случае ему не удалось бы осуществить свой план.
      Отдельные группы девиц беспрерывно выходили из мотеля. Это были проститутки. Наконец он увидел ту, что ожидал. Его светящиеся "сейко-кварц" показывали полтретьего ночи.
      Помощница крупье была одна. Она села в какое-то такси, которое тут же тронулось с места. Малко тоже пустился в путь по тому же, что и такси, маршруту не зажигая фар. Увидев, что преследуемая им автомашина свернула с Нейрере Драйв, он пропустил ее немного вперед и, в свою очередь, выехал на кольцевую автостраду. Зажег фары. Они пересекли два перекрестка, а на третьем такси повернуло на Каунда-род, а потом, спустя две-три минуты, - на узкую, плохо освещенную улицу. Такси проехало около пятисот метров и остановилось. Малко, вновь погасивший свои фары, последовал его примеру, остановившись примерно в пятидесяти метрах позади такси, и бегом устремился к нему. Между тем такси разворачивалось. Малко разглядел в окружающей тьме помощницу крупье, направляющуюся к какому-то дому. Малко настиг ее как раз в тот момент, когда она открывала дверь. Он тихонько позвал:
      - Ванда!
      Помощница крупье резко обернулась. Малко поднял вверх левую руку и снопом света электрического фонарика ярко осветил лицо метиски. Ее словно приковала на месте какая-то невидимая сила... Он приблизился на шаг.
      - Кто вы? Что это значит? - спросила она переменившимся от страха голосом.
      На какой-то миг Малко осветил свое собственное лицо и правую руку с зажатым в кулаке большим черным пистолетом.
      - Это только я, - сказал он.
      И тут же вновь направил на нее электрический фонарик.
      На несколько секунд метиска словно застыла. Опомнившись, она медленно и самым что ни на есть естественным образом протянула правую руку к сумочке и спросила удивленным голосом:
      - Что вы здесь делаете? Зачем это оружие?
      Малко подошел еще ближе, по-прежнему направляя браунинг на молодую женщину.
      - Не прикидывайтесь идиоткой, Ванда, - сказал Малко, - я не Ферди. Бросьте свою сумочку на землю.
      Поскольку она не двигалась, он протянул руку с фонариком и одним движением выхватил сумочку.
      - Отойдите.
      Она повиновалась. Он наклонился, перевернул сумочку вверх дном. Из нее с глухим стуком выпал небольшой пистолет. Малко подобрал его и сунул в карман. Потом дулом своего револьвера он указал на дверь, где в замке уже висела связка ключей.
      - Входите. Я думаю, нам с вами есть о чем поговорить. В квартире есть кто-нибудь?
      - Нет... - ответила она задыхающимся от волнения голосом. - Но...
      - Входите!
      Он слегка подтолкнул се, и она наконец повиновалась - вошла и зажгла свет в крохотной прихожей. Как только она там очутилась, Малко закрыл за собой входную дверь, держа под дулом пистолета переднюю и две выходящие в нее двери.
      - Откройте эти две двери! - приказал Малко.
      - Вы спятили!
      В течение нескольких мгновений они пристально смотрели друг на друга. Малко испытывал какую-то неизбывную печаль. Луиза была божественна, женственна, чувственна. Каким же образом она оказалась (возможно!) замешанной в зверском убийстве Ферди?
      - Зажгите свет, - сказал Малко, как только она открыла двери.
      Она выполнила это распоряжение. В обоих помещениях никого не было. Это были бедно меблированные кухня и комната. И только один предмет роскоши телевизор, соединенный со старым видеомагнитофоном "Акай" с набором кассет. Малко запер входную дверь, оставив ключ в замочной скважине, и приказал молодой женщине войти в комнату. Она села на кровать, он же остался стоять. Казалось, помощница крупье вновь обрела все свое хладнокровие. Она закурила сигарету и взглянула на Малко своими большими миндалевидными глазами.
      - Говорите же, что вам надо?
      - Во-первых, - ответил Малко, - вы мне сказали, что вас зовут Луизой. Но отозвались, когда я назвал вас Вандой. В тот вечер я спросил вас, не знаете ли вы ту, которая носит это имя, и вы сказали "нет".
      - Действительно, меня так звали когда-то, но я предпочитаю забыть это время, - заметила молодая женщина. - Так это вы окликнули меня сегодня в игорном зале?
      - Да, - ответил Малко.
      Он вынул из своего кармана оружие, обнаруженное в сумочке Ванды-Луизы, и, держа его за ствол, спросил:
      - Зачем вам это?
      На лице Луиза мелькнула грустная улыбка.
      - Если бы вы были красивой женщиной и прогуливались ночью по Габороне, вы бы не задали такого вопроса. Ваши южноафриканские друзья иногда проявляют весьма назойливую настойчивость, когда выпьют. К примеру, на прошлой неделе они впятером дожидались меня на автостоянке "Габороне Сан", чтобы изнасиловать. Если бы у меня не было револьвера, им удалось бы это. Но скажите сначала, почему вы задаете мне все эти вопросы?
      Малко вновь спрятал оружие в своем кармане. Луиза-Ванда явно была твердым орешком.
      - Ладно, - сказал Малко, - оставим это. Вы очень нравились моему другу Ферди. Когда я оставил его в баре, вы находились в казино. По-моему, вы единственная женщина, за которой он хотел пойти.