Не в силах больше терпеть, Малко потянул кожаную юбку вверх по бедрам. Открылись полные ноги.
      - Ты с ума сошел! - выдохнула Нейла. - Сюда могут прийти.
      Но Малко уже было все равно. Упершись спиной в стол, Нейла отдалась ему, постанывая, целуя Малко, чуть покачивавшегося в кратком акробатическом номере. Звук шагов на лестнице оторвал их друг от друга. Нейла, с округлившимися от наслаждения глазами, живо опустила юбку, а неудовлетворенный Малко старался придать себе пристойный вид.
      Они вышли обратно в галерею, увешанную коврами, и благоразумно сели рядышком.
      - Знаешь, - начала юная шиитка, - я ведь на тебя очень обиделась. Тогда, с Абу Шаки, был какой-то ужас.
      - Я страшно об этом сожалею, - ответил Малко. - Потому и постарался доставить тебе удовольствие.
      Она опустила глаза на часы:
      - Они просто великолепны.
      - Ты мне снова нужна, - сказал Малко.
      - Я знаю, что тебя интересует, - произнесла Нейла. - Адрес гаража. Он в Шия, на улице Мечети Хусейна. Сразу за поворотом. Прямо возле него - остов грузовика. Вот там они и спрятали мусоровоз.
      - Фантастика! - отозвался Малко. - Но мне еще нужно кое-что другое. Помнишь, что рассказывал в Баальбеке Набил?
      - Я не все слышала.
      Он кратко передал ей историю с самолетами, заключив при этом:
      - Я должен во что бы то ни стало узнать, где они находятся. Может, через твоего друга удастся?
      - Может быть. Ему многое известно. Но разговорить его трудно. Как раз сегодня вечером он просил меня о встрече. Я согласилась.
      - Какая ты молодец! - обрадовался Малко.
      Они снова обнялись.
      - Я завтра позвоню, - сказала Нейла. - Если хочешь, вечером увидимся.
      Из магазина Малко вышел успокоенный. Нейла была прекрасной помощницей. Даже если не появится Джони, может быть, ей удастся раздобыть нужную информацию. Надо срочно сообщить Роберту Карверу место, где, по всей вероятности, начиняют взрывчаткой мусоровоз.
      Абу Насра смотрел в окно, как по внешней лестнице к его кабинету поднимается мужчина. Это был иранец, занимавшийся в Баальбеке той же операцией, что и он сам, и только что приехавший из Бекаа. Телохранители пропустили его, и они обнялись под гигантским портретом Муссы Садра.
      - Все прошло хорошо?
      - Без заминки, - подтвердил иранец и уселся в кресло.
      - Мы везли их в рефрижераторах, которые два раза в неделю привозят фрукты и овощи в Бейрут. Даже если велась аэрофотосъемка, увидеть, что там внутри, невозможно.
      Значит, все три самолета прибыли на место. Абу Насра не стал скрывать радости. Его план начал претворяться в жизнь.
      - Они надежно укрыты?
      - Местечко, где их спрятали, выдержало три израильских бомбардировки, заверил иранец.
      - Сколько времени понадобится, чтобы их проверить? Техническим обеспечением занимались иранцы.
      - Дня два, если не будет больше осложнений с двигателем. В крайнем случае, три.
      - Пусть летчики никуда не отлучаются! - приказал Абу Насра. - Никто не должен их видеть и разговаривать с ними. И у Б-2, и у евреев повсюду свои осведомители.
      - Ладно. Еще я принес отчет о позавчерашних событиях.
      И он положил перед Абу Насра тощую зеленую папку, пересланную через него шефом "Хезбола". Оставшись один, Абу Насра сразу же погрузился в чтение. Первым шел допрос предателя. Дальше - показания разных лиц о парочке, побывавшей в Баальбеке. Ничего не добавлявшие к тому, что уже было ему известно. Однако одно из свидетельств заставило его похолодеть. Боец "Амала" утверждал, что якобы узнал девушку, ездившую в Баальбек, когда она возвращалась назад в белом "мерседесе" Абу Шаки. Это была любовница одного из приближенных Абу Насра. Правда, имени ее он, увы, не помнил.
      Абу Насра отшвырнул досье, кровь стучала у него в висках. Если это правда, он находится под наблюдением. Холодок пробежал по спине. Неудача последней операции для него лично будет обозначать конец. Ни сирийцы, ни иранцы не простят ему этого.
      Он захлопнул папку, запер ее на ключ в письменном столе и вылетел из кабинета.
      - Чтобы через два часа весь мой личный отряд был здесь, - приказал он.
      Абу Насра устроил себе театральный выход. Затянутый в военную зеленоватую форму, он положил перед собой новенький "Калашников" со складывающимся прикладом и обвел суровым взглядом внимательные лица своих бойцов. Совсем молодые, небритые, у многих на груди или рукаве - портрет имама Муссы Садра. Большей частью абсолютно неграмотные, зато фанатично преданные исламу.
      - Вынужден сообщить вам неприятную новость, - начал он. - Сионистам удалось проникнуть в наши ряды.
      По комнате прошелестел оскорбленный шепот. Абу Насра отеческим жестом успокоил отряд.
      - Слава Аллаху, он открыл мне глаза, враг будет уничтожен, патетически продолжил он. - Знаю, среди вас нет предателей.
      Шепот облегчения, кое-где выкрики "Аллах акбар".* Абу Насра, теперь прекрасно владея аудиторией, заговорил резко и требовательно:
      - Но одного из вас использовала сионистская лазутчица. Лжешиитка. Он сам об этом не знает, а потому я прощаю его заранее. Сейчас я задам вопрос и не сомневаюсь: он ответит, не колеблясь. У кого из вас есть подружка в Западном Бейруте? Она красится, носит юбки и продает свое тело иностранцам.
      * Велик Аллах! (араб.)
      Заканчивая фразу, Абу Насра почти вопил. Он резко опустился на стул. Среди гробового молчания.
      Мусейн Хумал почувствовал, как кровь отхлынула от лица. К счастью, борода скрыла бледность. Но ему показалось, что все вокруг смотрят в его сторону. Речь могла идти только о Нейле! Нейле, в которую он безумно влюблен.
      Сердце колотилось так сильно, что, чудилось ему, все слышат его стук. Для ответа у него оставалось слишком мало времени: если сейчас промолчит, а правда все же откроется, его расстреляют на коленях. Как предателя ислама. А если выдаст Нейлу, он хорошо представлял себе, что произойдет... Разрываясь на части, он мысленно вознес молитву Аллаху и застенчиво, не решаясь взглянуть на ?Абу Насра, поднял палец.
      Малко рассеянно наблюдал, как извиваются в бешеном танце живота, в нескольких сантиметрах от своих возлюбленных, три девушки. На Ашрафехе снова праздник. Женщины так разодеты и накрашены, словно он последний в их жизни. Над развлечениями в Бейруте всегда витал призрак смерти. Джослин Сабет, с расширившимися от наркотика зрачками, была облачена в наряд, который в южном пригороде мог бы стоить ей жизни... Юбка с разрезом, распахивавшаяся при каждом шаге, и кружевная черная блузка, едва скрывавшая соски. Все присутствующие здорово накачались. Малко тоже. Но и это не уменьшило тревоги, сдавливающей ему грудь. Он жалел, что послал Нейлу на задание после их вылазки в Баальбек.
      Скорей бы наступило завтрашнее утро! Скорей бы узнать, чем кончилась встреча Нейлы с дружком!
      Джослин вела себя, как влюбленная кошка.
      - Хочешь, уйдем отсюда? - спросила она, видя, как он угрюм.
      - Да.
      Неправильно истолковав его намерения, она немедленно распрощалась с хозяевами. Через город они промчались, как обычно, с бешеной скоростью. Малко не решился попросить женщину отвезти его прямо в "Коммодор". Очутившись дома, Джослин мигом скинула блузку и юбку и прилипла к Малко. Он ответил на поцелуй, но безо всякой страсти. Он слишком сильно беспокоился.
      Как только Джослин поняла, в чем дело, она отшатнулась, словно ее укусила змея.
      - Ты снова виделся с этой негодяйкой Моной!
      - Да нет же, - заверил ее Малко, - просто я встревожен, озабочен...
      Сверкая от унижения глазами, Джослин спрыгнула с кровати, подхватила свою норковую шубу, надела ее прямо на голое тело, подцепила ключи и сухо сказала Малко:
      - Пошли, я тебя отвезу.
      Три четверти пути они проехали в тягостном молчании. Вдруг мотор закашлял. Джослин в ярости вскрикнула, выжала до упора акселератор, но все тщетно. Машина встала посреди улицы, и наступила тишина. Женщина посмотрела на приборы и нервно рассмеялась.
      - Это механики виноваты! Забыли бак залить...
      Попасть в аварию в час ночи в Бейруте - милое дело: из-за комендантского часа все закрыто.
      - Плевать, - заявила молодая маронитка. - Возвращайся в гостиницу.
      - Я не могу тебя здесь бросить, - запротестовал Малко. - Посреди Западного Бейрута на тебя точно нападут...
      Ее глаза сверкнули, и она вытащила из-под сиденья кольт сорок пятого калибра.
      - Пусть попробуют. Схлопочут пулю. Только не могу же я возвращаться пешком в таком виде.
      Шуба ее распахнулась: под ней не было ничего, кроме чулок. Увидев ее обнаженное тело, Малко вдруг почувствовал сексуальный импульс, возможно, провоцировала сама обстановка. Джослин прочитала это в его глазах. И, обвив шею Малко руками, принялась острым язычком щекотать мочку его уха. Тишина была абсолютной, лишь подрагивали от ветра стекла "мицубиси".
      - Мы одни в целом Бейруте, - зашептала она. - Тебя это не возбуждает?
      Она сумела его убедить, лианой обвившись вокруг, потом, уклонившись от руля, склонилась над ним. Наконец Малко, совершив акробатический кульбит, вошел в нее. Джослин оказалась вновь на сиденье. А он, стоя на полу на Коленях, яростно трудился над ней. Джослин задыхалась, упершись ногами в лобовое стекло и обвив затылок Малко руками. Они испытали наслаждение вместе, абсолютно забыв, где находятся.
      Малко вылез из машины. Оказалось, что они не доехали до "Коммодора" всего четыреста метров.
      - Пойду за бензином, - сказал он.
      - Возвращайся скорее, милый, - крикнула Джослин и, довольная, завернулась вновь в свою шубку.
      Перед "Коммодором" ни души. Малко подошел к портье и объяснил, в чем дело. Тот узнал его:
      - Вам уже дважды звонили... Женский голос.
      Малко вновь охватила тревога. Если Нейла, то почему так поздно? Попробовал успокоиться, убеждая себя, что скорее всего это была Мона.
      За двадцать ливров портье согласился пойти отсосать бензин из припаркованной у гостиницы машины.
      Только он вернулся, как лампочка на телефонном пульте загорелась. Ночной дежурный снял трубку и протянул ее Малко.
      - Везет. Это вас.
      Малко чуть не вырвал трубку у него из рук.
      - Малко?
      Голос Нейлы. Испуганный, но узнаваемый.
      - Откуда ты?
      - Приезжай за мной. Я не могу передвигаться по городу без пропуска. Знаешь, где площадь Мучеников? Жду возле бывшего комиссариата полиции. Приезжай скорее.
      - Что случилось?
      - Приезжай скорей, - повторила Нейла. - Умоляю.
      Ужас в голосе был неподдельным. Связь прервалась. Малко приходилось бывать на площади Мучеников: бывший центр Бейрута, целиком разрушенный. Оттуда звонить невозможно. Ловушка чувствовалась за версту, но бросить девушку он не мог.
      Канистра с бензином была готова. Ни одного такси. Вне себя от тревоги, Малко бросился бегом назад. Джослин спокойно покуривала.
      - Можешь одолжить мне машину? - спросил ее Малко.
      - С таким количеством бензина далеко не уедешь, - заметила женщина. - А что случилось?
      - Мне надо на площадь Мучеников.
      - В такой-то час?
      - Да, меня там ждут.
      Она нахмурилась.
      - Кто это ждет?
      - Агент.
      Ливанка покачала головой.
      - Не нравится мне все это. Место опасное. Садись, я подвезу.
      - Лучше я отвезу тебя домой, а потом возьму твою машину, - предложил Малко.
      - Не будь идиотом! Садись!
      Вдруг она передумала.
      - Нет, знаешь, садись за руль. А я спрячусь. Пусть думают, что ты один.
      За восемь лет жизни в таком городе, как Бейрут, волей-неволей приобретешь кое-какие рефлексы. Малко не стал спорить: время поджимало. Джослин подсказывала ему дорогу в лабиринте улочек Западного Бейрута. До самого перекрестка Содеко, где стоял последний пост ливанской армии, дальше - разрушенный центр города. Начиная с площади Рияд Сольх - настоящий Апокалипсис. Они подъехали с южной стороны, через базар Абу Наср. Женщина тихонько скользнула на пол. Фары вырывали из темноты страшную картину: обломки разрушенных зданий, сорванные вывески, стены, продырявленные снарядами, зияющие дыры окон без стекол. Что удивительно, электричество работало. На древней площади Мучеников фонари ярко освещали искореженные, выпотрошенные дома и дырявые стены. Малко остановился возле памятника в центре площади, чудом оставшегося невредимым, выключил двигатель и опустил стекло.
      Полная тишина.
      Он огляделся и увидел маленький белый домик с колоннами и крыльцом, где раньше располагался комиссариат. Где же Нейла? Машина при ярком освещении представляла собой изумительную мишень. Раздался крик, показавшийся еще страшнее в тишине разрушенного квартала.
      - Малко!
      Голос женский, голос Нейлы. Кровь заледенела в жилах у Малко. Он доносился из полной обломков ямы рядом с белым зданием, где пролегала когда-то улица Эль Мутанаби. Второй, еще более ужасный крик, захлебнулся в бульканье.
      Малко выскочил из машины.
      - Не ходи туда! - завопила Джослин. - Не ходи!
      Глава 16
      Но Малко не слушал предостережений Джослин. Он мчался к тому месту, откуда раздавались крики. Выскочив из освещенного круга, с ходу вскочил на крыльцо. Здание представляло собой пустую оболочку из изъеденных пулями стен, полы провалились, за стропила цеплялись остатки красной черепицы. Сразу за колоннадой крыльца Малко различил распростертое внизу тело. Малко бросился к нему и, дотронувшись до волос, ощутил на руках что-то теплое и липкое.
      - Нейла!
      Юная шиитка не отвечала.
      Малко схватил ее под руки, вытащил на свет, и его едва не вывернуло наизнанку. Девушке перерезали горло практически на его глазах, из обеих артерий фонтаном била кровь. Нейла умирала, и ничто не могло ее спасти. Ее мозг лишился подпитки, и она, к счастью, впала в забытье. Он осторожно опустил девушку на землю, присел рядом с ней на корточки, запустив одну руку в ее кудрявую шевелюру, и, сгорая от ярости и ненависти, осмотрелся. Те, кто совершил это ужасное злодеяние, должны были находиться совсем рядом: в развалинах комиссариата либо на улице Эль Мутанаби. Им хотелось, чтобы Малко, прежде чем умереть, увидел труп Нейлы.
      Он взглянул в сторону машины, по-прежнему стоящей возле статуи. Они дожидались, чтобы Малко сел в нее, тогда он окажется весь на виду. Они-то знали, где он находится, а вот он о них ничего не знал. Единственное, на что он мог еще рассчитывать, это помощь спрятавшейся в автомобиле Джослин. Внезапно раздался короткий выстрел, а вслед за ним - мощный взрыв. "Мицубиси" превратилась в огненный шар и взорвалась с оглушительным шумом. Стреляли из РПГ-7. Малко почувствовал, как вдоль спины у него заструился холодный пот. Это конец. Что может он с револьвером, если у врага противотанковое оружие?
      В две секунды он потерял двух своих лучших союзниц. И обе умерли по его вине.
      Пришел и его черед. В этом богом забытом квартале никто не услышит взрыва. У него один шанс - добраться до южной стороны площади Мучеников и скрыться в поросших растительностью улочках бывших базаров. Но для этого придется пересечь освещенное пространство между крыльцом и памятником. Малко снял с предохранителя свой "магнум" и прыгнул.
      Не пробежал он и нескольких метров, как за спиной раздалась автоматная очередь, и в цоколь памятника со злобным мяуканьем ударилась пуля. Впереди еще двадцать метров, ему не добежать. Вдруг из темноты рядом со статуей раздался крик:
      - Малко, ложись!
      Он плюхнулся на землю и, перекатываясь, заметил: в самом начале улицы Эль Мутанаби присел мужчина, нацеливая на него длинное дуло РПГ-7. А напротив Джослин, которую он считал погибшей, держала обеими руками кольт.
      Раздались выстрелы, и мужчина упал набок, а его оружие взорвалось, образовав на другом конце площади сноп красного пламени.
      Малко вскочил и за одну секунду преодолел десять метров, отделявшие его от Джослин. Она перезаряжала пистолет.
      - Бежим? - сказала женщина. - Их несколько, я видела...
      - А я думал, ты...
      - Я выбралась из машины раньше. Ожидала чего-нибудь в этом роде...
      Затрещала длинная автоматная очередь: стреляли со стороны комиссариата. Пули прошли над ними. Пользуясь статуей как прикрытием, они стали отступать.
      Было в этой сцене что-то нереальное. Голая Джослин в норковой шубе с кольтом в руке и растрепанными волосами, красное пламя, продолжавшее вырываться из "мицубиси", которая пылала зловещим бенгальским огнем.
      - Осторожнее, сейчас они пытаются обойти нас по развалинам, предупредила Джослин. - Проходы кругом есть. Лучше спрятаться в руинах кинотеатра "Риволи". Я тут каждый закуток знаю, в семьдесят шестом здесь располагались наши позиции.
      Они снова побежали, стараясь держаться в тени деревьев, росших посреди площади, и тут заметили силуэт, двигавшийся в их направлении и стрелявший на ходу, прикрывая остальных бойцов. Внезапно послышался грохот со стороны улицы Абу Наср. И на площадь Мучеников выехал танк, а за ним - два джипа. Прожектор бронированной машины медленно прошелся по площади и поймал в фокус Малко и Джослин. Но тут же его вдребезги разнесло очередью. Пулемет танка медленно повернул дуло в ту сторону, откуда стреляли, и принялся поливать опасный сектор огнем, выщербив еще больше стены развалин...
      Патруль открыл огонь изо всех стволов. Когда все стихло, Малко и Джослин поднялись с земли. Боевики растворились в руинах базара. Джослин Сабет как следует запахнула шубу и сунула в карман кольт.
      - Нам повезло, - сказала она коротко.
      Малко повернулся в сторону, где осталось лежать тело бедной Нейлы. Он сгорал от беспомощной ярости и бесполезных угрызений совести. Ливанские солдаты осторожно приблизились к ним, Джослин сказала несколько слов по-арабски, и они опустили оружие.
      У Роберта Карвера под глазами висели мешки. Малко разбудил его среди ночи, и с тех пор он так и не заснул.
      Ливанская армия прочесала площадь Мучеников, но это, разумеется, ничего не дало... Тело Нейлы присоединилось в морге к ста тысячам убитых в гражданской войне. Малко, измученный и исстрадавшийся, почти потерявший надежду, не видел, каким образом он мог бы выполнять задание дальше. Несмотря на просьбу, переданную Малко через Фаруха, Джони не объявлялся.
      Ночное покушение доказывало, что из охотника Малко превратился в дичь. Полумрак, в который был погружен кабинет резидента, только усиливал ужасное настроение Малко. Оба молча пили противный переслащенный кофе, приготовленный секретаршей. И искали выход.
      - Поскольку с самолетами мы пока ничего сделать не можем, - сказал Малко, - давайте хоть пока разберемся с мусоровозом.
      - Я уже предупредил десантников и французов, - отозвался американец. Вся округа контролируется вертолетами.
      - Может, нам ее поискать? - предложил Малко. - Так будет еще вернее.
      Роберт Карвер поставил чашку на стол и задумался. Малко догадывался, что его беспокоит: никто никогда не разрешит ему послать отряд десантников в Шия. Резидент помолчал немного и поднялся.
      - Вы совершенно правы! - сказал он. - Пошли к комиссару Киконасу, в службу безопасности.
      По крайней мере, за делами забывается тревога.
      В Музейном проезде жуткая пробка. Для того, чтобы попасть на нужную улицу, пришлось сделать большой крюк.
      Серое четырехэтажное здание ливанской службы безопасности отделялось от проезжей части запретной зоной с колючей проволокой, амбразурами, бетонными блоками, блокгаузами. К ливанским часовым возле глухой стены того, что было когда-то музеем, прибавилась личная охрана Роберта Карвера. Тут прошли самые яростные сражения. За десять минут израильтяне потеряли четыре танка...
      Комиссар Киконас оказался маленьким любезным человечком, одетым с иголочки. Он принял их в роскошном кабинете, где стены были обшиты светлым деревом, и угостил горьким кофе с кардамоном. Пока американец излагал суть вопроса, он с наслаждением несколько раз щелкнул пальцами.
      - Чрезвычайно интересно! - заключил он. - Необходимо остановить террористов. Нам известно, что этот квартал - настоящее осиное гнездо. Но наша служба не имеет туда доступа. К тому же за Большой Бейрут отвечает Б-2... Повидайтесь с полковником Тариком. Он в штабе 8-ой бригады. Я ему позвоню.
      - Не стоит, - сухо ответил Роберт Карвер. - Мы прекрасно знакомы.
      Шоссе на Дамаск тянулось через Ярзе по холмам Баабды, квартала некогда элегантных вилл, изуродованных ныне снарядами Валида Джамблата. Роберт Карвер указал Малко на большое плоское здание, ощетинившееся антеннами, на самой вершине холма, справа от них:
      - Министерство обороны, куда мы едем.
      Они свернули с шоссе, преодолели дюжину военных постов, усиленных танками, раз двадцать показали пропуска. Чем ближе они подъезжали к зданию, тем напряженней становилась атмосфера... В доме, где располагалось министерство, не оказалось ни одного целого стекла.
      Полковник Тарик принял их в крохотном кабинете, где оконный проем был закрыт прозрачным плексигласом и отделен от комнаты металлической картотекой со следами от осколков. В чайнике кипела вода, холод в помещении стоял сибирский. На походной койке валялись порнографические журналы, а рядом каска...
      - Извините, что принимаю вас здесь, - сказал хозяин. - Сегодня утром в нас снова попал снаряд...
      Чайник кипел вовсю. Он разлил кипящую жидкость по бокалам, а Роберт Карвер уже излагал свою просьбу. Ливанец поднял на него красивые черные глаза.
      - Почему вы пришли ко мне? Разумеется, я могу дать вам отряд, чтобы уничтожить этот гараж. Но мне необходим приказ из президентского дворца. Нам запрещено проникать в шиитскую зону. Кроме случаев, когда приказ подписан самим президентом. Почти с полной уверенностью скажу, что вам не получить его подписи. Впрочем, если в он все же вознамерился вам помочь, ему пришлось бы отозвать 8-ую бригаду из Сук Эль Гарб, а это ослабило бы его военные позиции. (Он вздохнул.) Знаете, на прошлой неделе по расположению наших войск было выпущено пять тысяч снарядов в час на квадратный километр... Сирийцы стараются похоронить джамблатистов под артиллерийскими снарядами...
      - Значит, ничего не поделаешь? - спросил Малко, уязвленный тем, что Нейла рисковала жизнью, как выяснилось, впустую.
      Ливанский офицер с хитрой улыбкой пригладил усы.
      - Здесь, в Ливане, всегда можно найти выход: надо заплатить агентам, чтобы они вели непрестанное наблюдение за гаражом, и перехватить мусоровоз, как только он покинет квартал. Я предупрежу посты вокруг Шия, чтобы они проявляли особую бдительность. Мы его остановим. Или...
      Он не закончил фразы. Роберт Карвер не позволил ему замолчать:
      - Или что?
      Ливанец продолжил с обезоруживающей улыбкой:
      - Недалеко находятся позиции ваших десантников. Вы могли бы осуществить превентивную операцию. Или атаковать с вертолетов. Или с помощью артиллерии...
      Малко показалось, что резидент ЦРУ готов вцепиться в горло полковнику Тарику.
      Хриплый голос по-арабски передал какое-то сообщение по переговорному устройству, лежавшему на письменном столе, и полковник Тарик, прижавшись к микрофону губами, ответил ему. Вошел молодой майор в больших очках и молча слушал их разговор. Роберт Карвер поднялся и бросил на Малко разочарованный взгляд. Тот тоже встал. Ситуация ясна. От ливанцев ждать нечего. Но когда они направились к двери, полковник Тарик окликнул их:
      - Почему бы вам не обратиться к президенту? Он там недалеко от вас...
      Роберт Карвер пробормотал что-то, к счастью, не слишком внятно. А в коридоре повернулся к Малко:
      - Теперь видите, почему сами ливанцы называют службу внутренней безопасности службой внутренней бесполезности. Я был уверен, что этим кончится. Жандармерия, в которой служат и мусульмане, и христиане, с трудом поддерживает собственное внутреннее равновесие, ее никто не решается использовать. В глубине души они наверняка считают: одной машиной-бомбой больше, одной меньше - какая разница. Город и без того разрушен восьмилетней войной. Так что не о чем особенно беспокоиться.
      Вестибюль был усыпан осколками. Часовые не сводили глаз с зеленой линии Шуфа, где располагалась артиллерия друзов. Малко с яростью поддел ногой пустую банку из-под пива.
      - Раз так, я сам пойду посмотрю, что это за гараж такой, - сказал он. Хотя бы смерть Нейлы не будет бесполезной. А потом дадим телекс в центр.
      - Вы с ума сошли! - запротестовал Роберт Карвер. - Они же вас знают. А я ничего не смогу сделать, как только вы попадете в этот квартал. Кроме того, главная наша цель - самолеты.
      - Не идти же мне с лупой по их следу, - ответил Малко.
      - В данный момент найти самолеты невозможно.
      - То, что вы собираетесь сделать, просто идиотизм, - настаивал на своем американец.
      Малко даже не стал отвечать ему. Так он был взбешен.
      "Олдсмобиль" медленно проехал мимо почерневшего остова гостиницы "Святой Георгий", мимо "Фениции", тоже превращенной в пустой каркас. От порта осталась лишь куча щебня. Квартал, где раньше проживали армяне и бедные курды, просто больше не существовал, так же как кафе на сваях, куда старики-бейрутцы приходили выпить и заключить пари о чем угодно.
      - Едем на площадь Мучеников, - сказал Малко.
      Махмуд послушно свернул на заросшую травой улицу Заафаран и выехал на площадь Мучеников. Малко приказал остановить машину возле памятника. При солнечном свете развалины выглядели еще печальней. Он сделал несколько шагов к ступеням комиссариата. Дождь еще не совсем смыл кровь Нейлы. С болью в сердце посмотрел он на коричневое пятно, больше чем когда-либо преисполненный решимости довести дело до конца даже в одиночку.
      Малко, с "нагрой" на плече, слился с толпой на улице Омара Беюма. Махмуд, предусмотрительно оставшийся за рулем "олдсмобиля", провожал его взглядом. Пропуск "Амала" по идее должен был обеспечить Малко безопасность. Между постами на улице и командным пунктом связи не было. Продавцы заняли товаром грязную проезжую часть, оставив для машин узкий проход. По плану, который составил для себя Малко, улица Мечети Хусейна должна быть третьей справа.
      Если его задержат, он делает репортаж для своего радио.
      Портреты с застывшей улыбкой бородатого имама Муссы Садра и Хомейни образовывали разноцветную мозаику, отчасти прикрывавшую серые зачуханные стены из бетона, плохо отделанные да еще изуродованные снарядами. Кое-где они перемежались с фотографиями "страдальцев" "Амала", отретушированных так, что они стали походить на великомучеников... Мысленно помолившись, Малко стал удаляться от белого танка итальянцев, стоявшего на перекрестке. Последний дружественный островок. Кроме них, он тут единственный иностранец. Почти на каждом шагу попадались теперь бойцы "Амала" с "Калашниковыми" на плече, которые подозрительно оглядывали прохожих. В толпе встречались женщины с закрытыми лицами, которые несли на головах корзины. Дождя, как ни странно, не было.
      Мимо на полной скорости промчался "лендровер" с вооруженными людьми и обрызгал его до колен грязью. На минуту он остановился, чтобы отдышаться, возле портрета четырех боевиков "Амала", казненных израильтянами. Если лететь по воздуху, отсюда до "Коммодора" не больше пяти километров, но это уже другой мир. На плоских крышах повсюду дежурят возле крупнокалиберных пулеметов бойцы. В глубине двора он заметил едва замаскированный танк Т-52. Сделка "Амала" с палестинцами удалась, и квартал ломился от оружия.
      Молодой парень чистил на балконе свой "Калашников", а рядом толстая женщина отжимала белье.
      Малко повернул направо, на улицу Мечети Хусейна с полуразрушенными хибарами, которые еще держались, казалось, лишь благодаря портретам Хомейни, укрепленным на их фасадах. В этом квартале новым было только оружие.
      Малко находился в таком напряжении, что вздрогнул, услышав за спиной пронзительный свист. Он обернулся и не поверил собственным глазам. Ему подавал сигнал маленький палестинец Фарух!
      Малко подошел к нему.
      - Что слу...
      - Пошли быстрее, - перебил его мальчик. - Шеф хочет с тобой встретиться.
      Малко последовал за ним. В десяти метрах стоял черный "мерседес". Фарух открыл дверь, и Малко заметил зеленую куртку Джони.
      Он забрался в машину. Палестинец спокойно курил. Его вытаращенные глаза взглянули на Малко с восхищением и иронией.
      - Приветствую вас. Вам надоело жить? Что вам тут нужно?
      - А вам? Я вас искал.
      - Знаю, - ответил Джони. - А я делал для вас кое-какую работу. И присматривал за вами. Не хотел назначать свидания заранее. А так мы можем поговорить, когда мне только захочется.
      - Но почему здесь?
      Палестинец наклонился вперед и показал рукой в конец улицы.
      - Почему, спрашиваете?.. Видите "лендровер" вон там? Это люди Абу Насра. Они дожидаются вас.
      Малко разглядел грузовик, а перед ним - бойца с РПГ-7 и снарядами к нему за поясом. У него кольнуло сердце. Палестинец молча смотрел на Малко.
      - Вы в смертельной опасности, - сказал он, наконец. - Они собираются вас арестовать.
      Глава 17
      Малко словно окатило ледяной водой. Тем временем Фарух уже нырнул на переднее сиденье. И водитель "мерседеса" подал назад и свернул на улицу Омара Беюма. В тот же миг Малко заметил, как к "лендроверу" подбежал человек и стал что-то говорить сидевшим в нем боевикам. Джони заметил:
      - Вовремя мы, однако...
      Вместо того, чтобы повернуть на север, машина углубилась в переулки Шия.
      - Куда это мы? - спросил Малко.
      Джони криво усмехнулся.
      - Отважиться на то, что вы хотели сделать! Обследовать в одиночку гараж возле мечети...
      - Откуда вам известно...
      - Я же сказал, что работал на вас, - ответил палестинец. - Правда, я был поосторожнее, потому что хочу остаться в живых. Мне удалось узнать, где находятся самолеты и что творится в этом гараже. Потому что, как выяснилось, самолеты и гараж связаны между собой...