Они прыгали на ухабах какого-то пустыря. Потом "мерседес" остановился у баррикады, состоявшей из перевернутого поперек дороги автобуса, засыпанного с одной стороны землей. Джони вышел из машины, Малко последовал его примеру. Они оказались в полностью разрушенном, необитаемом уголке Шия. Джони бросил на Малко оценивающий взгляд.
      - Мы оба с вами потеряли дорогих нам людей. Я вам помогу. Только делайте то, что вам говорят. Мечеть Хусейна вон там. Здесь никто никогда не ходит, потому что дорога заминирована. Но Фарух проведет нас.
      Они двинулись в путь, утопая в скользком месиве, под крупными каплями начавшегося вновь дождя. Через мгновенье вокруг был настоящий потоп. Последние прохожие тут же исчезли с улиц. Джони, мокрый, сгорбившийся, в зеленой куртке, сейчас больше чем когда-либо походил на огромное земноводное. Они петляли среди вскопанных снарядами садиков, рассыпавшихся, как карточные домики, зданий, каркасов автомобилей. Переулки густо заросли травой, скрывавшей порой смертоносный металл. Кое-где свисали сорванные вывески. Только бродячие кошки чувствовали себя прекрасно среди всеобщей разрухи.
      Наконец Фарух остановился и указал на четырехэтажное бело-зеленое здание. Улица, которая вела к нему, была перегорожена железнодорожными рельсами. Возле них присел часовой, опустив на глаза капюшон и положив на колени свой "Калашников". Еще двое останавливали подъезжавшие машины, но на пешеходов внимания не обращали, считая, вероятно, что они менее опасны.
      - Гараж прямо за этим домом, - сказал Фарух.
      - К нему можно подойти? - спросил Малко.
      Юный палестинец вопросительно взглянул на Джони, и тот кивнул.
      - Пошли, - сказал Фарух.
      Оставив Джони, они уже вдвоем сделали большой крюк по безлюдным полуразрушенным постройкам. Впрочем, кое-где семьи по-прежнему цеплялись за свое жилье, в окнах без стекол мелькали люди. Повсюду нищета, портреты Хомейни и эмблема "Амала". Надежда.
      Они вышли к полуобвалившемуся дому. Фарух, а за ним и Малко стали карабкаться по бетонной крошке наверх, туда, где когда-то была крыша... Малко чуть не вскрикнул от омерзения: огромная крыса проскочила у него между ног. Добравшись на четвереньках до крыши, они поползли по мокрому ледяному бетону.
      На другой стороне улицы Малко заметил площадку, ведущую к гаражу. Перед ним стоял с поднятым капотом серый "мерседес". Ворота гаража на минуту открылись, чтобы выпустить машину. Малко успел заметить внутри желтую мусорку, из тех, что ездят по Бейруту.
      Ворота захлопнулись.
      Значит, Нейла не ошиблась.
      Но обрадоваться он не успел. Свирепый вопль заставил его вздрогнуть. С крыши четвертого от них дома кричал человек в военной форме, размахивая при этом руками. Боевик "Амала"! Фарух тихо выругался и прижался всем телом к крыше. И правильно сделал. Потому что боевик открыл огонь. Защелкали пули, во вес стороны полетели куски бетона. Фарух, стараясь не высовываться, перекатывался с боку на бок.
      - Скорее! Скорее!
      Малко осмелился выглянуть. Боевик перезаряжал оружие, продолжая вопить, как сирена. А по внешней лестнице уже карабкались еще двое. Малко и Фарух вмиг очутились внизу и, петляя, нырнули в лабиринт разрушенных переулков.
      Джони ждал их возле "мерседеса". Фарух что-то протараторил по-арабски, они все втроем бросились в машину, и она с ходу рванула с места. Палестинец выглядел взволнованным, держался натянуто. Они выехали на оживленное шоссе. В тот же миг Фарух вскрикнул. Малко обернулся. Их догонял "лендровер", который они видели возле мечети, с вооруженными людьми. А за ним еще и грузовик.
      Фарух наклонился, поднял с пола "Калашников" со складным прикладом и опустил стекло.
      - Нам надо выбраться на дорогу между Бордж Эль-Бражнехом и лагерем десантников, - спокойно объяснил Джони. - Будем надеяться, обойдется без заграждений...
      Гонка продолжалась в напряженной тишине. Потом раздались выстрелы. Пуля прошила заднее и переднее стекла "мерседеса". Если преследователи используют РПГ-7, им крышка. Старый "мерседес" то проваливался колесом в яму, то попадал в лужи грязи, едва уворачиваясь от прохожих. И вдруг над крышами домов Малко разглядел огромный американский флаг военного поста десантников, самого северного, располагавшегося на бывшей автосервисной станции. Джони тоже его увидел. Он что-то крикнул шоферу, тот свернул налево, потом тут же направо и выехал на более широкую дорогу. В двухстах метрах справа Малко видел теперь просторный Ямальский проспект и на нем - ливанский армейский пост и бункер десантников. Но дорогу к ним преграждали два "лендровера", окруженных боевиками "Амала".
      Шофер затормозил и обернулся, ожидая приказа Джони. Тот посмотрел вокруг. Преследователи буквально наступали им на пятки. А перед ними находилось небольшое трехэтажное, очевидно, заброшенное здание. Джони повернулся к Малко:
      - Дайте скорее Фаруху номер прямой связи с Карвером. Он попробует его предупредить. А мы пока укроемся здесь.
      Пока Малко писал, его оглушил треск очереди, раздавшейся из машины. Фарух разрядил автомат по "лендроверу". Боевики повыскакивали из него и бросились врассыпную. А мальчишка скомкал бумажку Малко, по-кошачьи выпрыгнул из машины и исчез в развалинах.
      Шофер швырнул Малко "Калашников" и несколько магазинов к нему. Джони тоже взял с пола автомат. И они, одновременно выскочив из машины, побежали зигзагами к дому. Сраженный пулей, шофер упал, а Малко и Джони добрались до здания. Палестинец показывал дорогу, бросившись к темной лестнице. Малко за ним. Они оказались в подвале, едва освещенном маленькими окошечками. Джони бросил на землю мешок с магазинами и вытер лоб.
      - Здесь мы можем какое-то время продержаться, - сказал он. - Вход только один.
      Они слышали крики преследователей, заполнивших первый этаж. Малко охватило неприятное ощущение, что он, как крыса, попался в западню. Джони подошел к лестнице и дал короткую очередь. Потом закурил и сел на пустой ящик.
      - Остается надеяться, что господин Карвер окажется у себя в кабинете, сказал он.
      И это очень мягко сказано...
      Три машины, составлявшие эскорт Роберта Карвера, а впереди них ливанский мотоциклист выехали на Ямальский проспект. По дороге резидент ЦРУ вызвал генеральный штаб десантников. Звонок Фаруха застал его в тот момент, когда он уже собирался покинуть кабинет. С тех пор он успел позвонить в штаб Четвертой бригады ливанской армии, десантникам, в службу Б-2 и в президентский дворец.
      На перекрестке Ямальского проспекта и проспекта Гобейри стоял ливанский танк с работающим двигателем, направив все свои стволы на одинокий трехэтажный домик. Прилегающие улицы били очищены от людей. Метров через сто дорогу преграждал еще один ливанский М-113. У перекрестка ждал приказа небольшой отряд десантников с двумя бронемашинами, ракетной установкой и взводом солдат с личным оружием. Роберт Карвер бегом бросился к ливанскому капитану, командовавшему операцией.
      - Какова обстановка?
      - Люди, которых вы ищете, похоже, в подвале. Все остальное здание занимают боевики "Амала". Сдаваться они отказываются.
      - Нужно выбить их оттуда, пока они не добрались до наших, - приказал американец.
      - Понимаю, - сказал ливанец. - Только это не просто. Они стреляют в нас из РПГ-7.
      Карвер вслед за ним взглянул на здание. Слепой торец его выходил на пустырь. В стене возле ливанского поста было проделано четырехугольное отверстие. В нем показалась голова, и тут же раздалось несколько автоматных очередей. Полетели осколки бетона. В ответ несколько раз громыхнул "Калашников", и все стихло. А в двухстах метрах от них по Ямальскому проспекту как ни в чем не бывало катили автомобили.
      Возле них просвистело несколько пуль. Ливанский офицер и американец спрятались под навесом торговца шашлыком. На углях шипело сразу двадцать вертелов. Снова застрекотал автомат. И Роберт Карвер вдруг решил, что пришло время действовать. Он стер со лба капли дождя, бросив еще раз взгляд на украшенный портретами Хомейни фасад осажденного здания.
      - Послушайте, - сказал он. - В меня только что стреляли. И это в зоне, контролируемой вашей армией. Я требую, чтобы вы перешли в атаку. И положили конец этому безобразию. Таков приказ вашего генерального штаба.
      Капитан не ответил. Он быстро сказал что-то по-арабски сержанту, тот бросился бежать, размахивая белым носовым платком, по пустынной улице и влетел в здание. Несколько мгновений спустя он показался вновь и вернулся к капитану. Тот обратился к Роберту Карверу:
      - Они отказываются сдаваться!
      - Ну так атакуйте! - приказал американец.
      Ливанский офицер опустил голову.
      - Мои бойцы - шииты. Они не хотят сражаться против братьев по вере.
      - Прекрасно, - побледнев от гнева, произнес Роберт Карвер. - В здании находится гражданин Соединенных Штатов, и моя обязанность - обеспечить его безопасность. Я отдаю приказ десантникам сменить вас.
      - Хорошее решение, - признал ливанец с видимым облегчением.
      Лейтенант десантников только того и ждал. Краткое совещание с резидентом ЦРУ, и вот уже обе бронемашины со звездными флагами заняли боевые позиции.
      Через тридцать секунд первый снаряд пробил чудовищную дыру в фасаде дома. В ответ раздались дружные залпы из автоматов и взрыв РПГ-7, едва не задевший установку М-113.
      Новый взрыв из 106-миллиметровки заставил затрещать их барабанные перепонки. Десантники старались изо всех сил. Роберт Карвер, вне себя от волнения, смотрел на охваченное дымом здание. Смогут ли Малко и Джони выдержать? Конечно, они находились в подвале, но не было никакой уверенности, что он устоит перед таким напором.
      Подошла новая группа десантников, вооруженная управляемыми снарядами оружием более точным, чем снаряды 106-миллиметровки. На здание снова посыпались ракеты. Мощный взрыв потряс улицу. Наверное, попали в склад оружия.
      Поддерживаемая градом ракет и отдельными выстрелами, подоспела новая группа десантников, идущих в атаку. Взрывы продолжались безостановочно. Дым вырывался из всех окон окруженного здания. Глухие удары пулеметов М-16 дополняли общую какофонию. Еще через секунду весь левый угол здания как бы приподнялся и рухнул в облаке серой пыли, выбросив наружу несколько тел. С первого этажа продолжали вести стрельбу из "Калашниковых" и РПГ-7.
      Ливийский капитан подбежал к Роберту Карверу и крикнул:
      - Только бы они не успели предупредить джамблатистов!
      Один из десантников приблизился, стреляя с невероятной скоростью из автомата. Новый взрыв стер в порошок несколько портретов Хомейни. Потом стрельба на время утихла. Подоспевшие десантники выпустили еще четыре ракеты по первому этажу, затем вступили в дело крупнокалиберные пулеметы.
      Вдруг из окна первого этажа выскочило трое мужчин с "Калашниковыми" в руках. И все трое помчались, как бешеные, прямо на десантников, поливая их на ходу из автоматов. Но очень быстро они один за другим попадали, сраженные снарядами самых разных калибров. Что-то фантастическое. Ведь у них и четверти шанса не было, чтобы выжить. Белый, как полотно, ливанский офицер выдохнул:
      - Это "Хезбола"...
      "Безумцы Господа". Прямиком из Баальбека.
      Наступила абсолютная тишина. Защитники дома были все до единого выведены из строя... Одна из стен с гулким грохотом рухнула, и десантники стали осторожно приближаться. Снова откуда ни возьмись появился продавец шашлыков, повылезли из укрытий гражданские лица, спасавшиеся от пуль и снарядов, быстро попрыгали в свои автомобили и понеслись подальше от этого места... Над домом кружили два вертолета ВВС США, бдительно следя за тем, чтобы никто не вышел из здания незамеченным. Роберт Кар-вер бежал к дому вместе с десантниками и кричал:
      - Малко! Малко!
      Первый этаж теперь представлял собой месиво из бетонной крошки и искореженных обломков арматуры. Если Малко остался жив, он должен быть под ними.
      Десантники по рации вызывали бульдозеры и скреперы. Ливанские солдаты присоединились к тем, кто разбирал руины. Один из них махнул Роберту Карверу рукой. Из-под бетонной плиты слышались крики.
      Бульдозеры прибыли через четверть часа. Было потрачено еще двадцать минут, чтобы столкнуть с места массу бетона. Когда шеф отделения ЦРУ увидел волосы Малко, серые от пыли, и голову Джони, он испустил крик радости. Оба вылезли на поверхность оборванные, исцарапанные, оглушенные.
      - Вы спасли нам жизнь первым снарядом, - объяснил Малко, - он забил вход в подвал. Если бы не это, они бы нас прикончили своими РПГ-7.
      - С вами все в порядке?
      - Да, - ответил Малко. - Вы подоспели вовремя. Еще бы немного, и...
      Маленькая фигурка прошмыгнула среди десантников Фарух кинулся к Джони. Мужчина и подросток обнялись. Малко в это время вынимал впившиеся в кожу кусочки цемента.
      - Джони узнал, где находятся самолеты, и для чего Абу Насра предназначал их.
      Глава 18
      Танк заглушил лязгом гусениц восклицание Роберта Карвера. Малко закашлялся от едкого дыма и цементной пыли. Здание, где они укрывались, превратилось теперь в небольшую кучу щебня. Верхние этажи обрушились, так что весь дом теперь представлял собой груду обломков высотой не более трех метров.
      - Бог мой, вы уверены? - воскликнул резидент ЦРУ. - И какова же цель удара?
      Джони спокойно отряхивал свой зеленый шерстяной мундир. Фарух держал пока его "Калашников". Потом палестинец зажег сигарету и жадно затянулся.
      - Завтра утром ваш посол дает официальный завтрак в честь президента Джемейла. Тот прибудет в сопровождении советников. "Безумцы из Баальбека" посадят самолеты прямо в саду резиденции, сначала расстреляют запас ракет, а потом взорвутся вместе с машинами.
      Малко было известно, что многочисленные заслоны, охраняемые танками, делали резиденцию посла США на холме Баабда практически недоступной для наземного отряда. К тому же всегда можно было быстро получить подкрепление из расположенного поблизости министерства обороны.
      - Откуда вам это известно? - спросил пораженный Роберт Карвер.
      Джони холодно улыбнулся:
      - Неважно. Поинтересуйтесь лучше, откуда иранцы пронюхали о нашей встрече с Малко.
      - Сообщите мне все подробности, - потребовал резидент.
      - Каждая машина может взять на борт сто килограммов взрывчатки или соответствующее количество ракет, - доложил Джони.
      - А мусоровоз зачем? - поинтересовался Малко. - Или это для другой операции?
      - Нет. Его направят к лагерю десантников для отвлечения боевых сил...
      Рядом с ними складывали трупы. Десантники закончили свою работу. Их лейтенант подошел к Роберту Карверу.
      - Мне нужно подписать документы, - сказал американец. - Поехали вместе.
      Они уселись в черный "шевроле" и под прикрытием двух танков двинулись к лагерю десантников. Въезд в лагерь, расположенный неподалеку от аэропорта, напоминал форт из старого вестерна. Мелькнул за окнами апокалиптический пейзаж, и вот они уже возле генерального штаба. Здания, где погибло две с половиной сотни десантников, практически больше не существовало. На земляной насыпи и бетонных плитах - перевернутые автобусы. В приспособленном под командный пункт помещении, неудобном и темном, все стены были завалены зеленоватыми мешками с песком.
      Все трое, да еще полковник десантников устроились в оперативном штабе, где на стене висела огромная карта южного пригорода. Роберт Карвер повернулся к палестинцу.
      - Можете показать нам расположение базы террористов?
      Джони долго изучал карту, потом ткнул пальцем в точку чуть восточнее улицы Бордж Эль-Бражнех, приблизительно на одном уровне с аэропортом.
      - Вот тут, в Адете. Раньше это была наша база. Там есть бронированный ангар, который способен выдержать удары легкой артиллерии. Теперь здесь находится опорный пункт боевиков "Амала". По периметру установлены двуствольные 23-миллиметровые орудия. Кроме того, самолеты охраняют человек сто фанатиков из "Хезбола" и "Амала", поклявшихся умереть, но не допустить уничтожения машин. Вокруг на большой глубине они установили сигнализацию. Врасплох их не застать. Они чувствуют себя как дома. И получаса не пройдет, как там соберется в случае необходимости еще несколько сотен бойцов. Кроме того, они могут связаться по рации с Джамблатом, чтобы тот поддержал их артиллерией. Роберт Карвер повернулся к полковнику:
      - Предположим, мы получили сверху добро. Вы сможете выступить немедленно?
      Полковник скептически поморщился.
      - Сэр, - сказал он, - у нас есть аэрофотоснимки этой зоны. Тут каждый дом - крепость. Понадобятся огнеметы. Даже израильтянам не удалось разрушить этот район.
      - А если атаковать с вертолетов?
      - В их распоряжении не одна сотня РПГ-7, и они умеют ими пользоваться. Я уж не говорю о 23-миллиметровых орудиях. Мы рискуем потерять много машин...
      От близкого взрыва задрожали стены. Завыла сирена, свет погас. Артобстрел. Когда снова зажегся свет, четверо мужчин переглянулись. Без особой надежды. Роберт Карвер раскурил сигару и задумчиво пыхтел ею.
      - Что если "Нью-Джерси" подавит очаг из своих 420-миллиметровых орудий? - предложил Малко.
      Каждый такой снаряд способен превратить в пустырь квадратик со стороной 500 метров. Такое небольшое землетрясение.
      Роберт Карвер отложил сигару:
      - Нет, Пентагон не позволит разрушить целый квартал Бейрута, даже если речь идет об уничтожении банды самоубийц. А то можно было бы очень просто решить задачу с помощью "фантомов" 6-го флота. У них есть радиоуправляемые бомбы с поразительной точностью попадания. Вы же сами видели, что сделали евреи в Баальбеке.
      - А ливанская армия не справится? - снова спросил Малко.
      - Да что она может... - откликнулся хозяин штаба. - Разве что 8-я бригада. Христиане. Но если они войдут в этот квартал, прольется море крови. Там настоящий лабиринт из галерей, бункеров, повсюду пушки и ракеты "земля воздух".
      Американец снова взял свою сигару, выпустил густое облако дыма и оперся на стол.
      - Можете вы вдвоем с Малко пойти на разведку? - спросил он Джони. Постарайтесь сфотографировать самолеты. Может быть, тогда удастся убедить генеральный штаб в необходимости решительных действий. Кроме того, нужно тщательно изучить местность. Я понимаю, что посылаю вас в волчье логово, но у меня нет выбора. Через час стемнеет.
      - Сегодня уже поздно, - ответил Джони. - Завтра на рассвете можно попробовать.
      - Рассветает в шесть, - заметил полковник. - Даже если к этому времени вы будете уже на месте, нужно еще осмотреться, осуществить саму операцию и вернуться назад. Остается совсем ничего.
      - У них будет радиосвязь, - возразил Роберт Карвер. - Я немедленно займусь разработкой операции. С вашей помощью.
      - Разумеется, - согласился полковник. - Но риск все же невероятный...
      У Джони был такой отсутствующий вид, словно его все это нисколько не касалось. Малко же подумал про себя, что в таком состоянии, как теперь... В любом случае ему прежде всего необходим отдых, нервная разрядка, а потом уже можно будет отправляться на разведку.
      - Нам все же нужна будет поддержка, - заметил Малко. - Вы сможете взять с собой Фаруха?
      Джони кивнул.
      - Только ему придется заплатить.
      - В моем сейфе найдутся наличные, - тут же откликнулся Роберт Карвер. Малко и Джони, следуйте за мной. Полковник, мы увидимся с вами через два часа.
      - Высадите меня здесь, - попросил Джони.
      Они только что проехали поворот на Шатилу и находились теперь в центре палестинского квартала.
      - Как мы встретимся? - спросил Малко.
      - Я позвоню вам в пять в гостиницу, - ответил палестинец. - У меня еще много дел.
      Он выскочил из "шевроле" и растаял в темноте. Роберт Карвер шумно вздохнул:
      - Если бы не он, вам бы не быть живым, да и все мы оказались бы по уши в дерьме.
      - Вот уж точно, - съязвил Малко. - А то сейчас мы не в дерьме. За несколько часов мы должны предотвратить покушение, которое готовилось не одну неделю. Да еще...
      - Вы правы! - признал резидент ЦРУ. - Однако я уверен, что при вашем везении и сноровке удача не ускользнет от вас, Малко.
      - О! Знаете, сколько таких сноровистых и везучих на кладбище! - ответил Малко.
      Им удалось миновать без приключений заграждение возле музея, и через двадцать минут "шевроле" доставил Малко к "Коммодору". Махмуд обрадовался ему, как собака хозяину. В ячейке его номера лежала записка. Ему звонила некая Мона. Но ничего не передавала. Значит, фигуристая стюардесса не забыла Малко. И он снова стал мечтать о ней, стоя под горячим душем и смывая с себя въевшуюся в поры цементную пыль. Похоже, судьба специально разводила их.
      Поддавшись внезапному импульсу, он оделся, сунул в карман плаща свой "магнум" и спустился вниз. К нему тут же бросился Махмуд.
      - Снова на войну? - спросил он с комичной гримасой.
      - Нет, - ответил Малко. - Едем на Ашрафех.
      Махмуду понадобилось сорок пять минут, чтобы отыскать в лабиринте узких улочек Ашрафеха дом, куда Малко подвозил стюардессу в день их знакомства. Внизу был установлен домофон, но имен на табличках не значилось... Зато работало электричество.
      Тогда Малко стал по очереди жать на все кнопочки, спрашивая Мону. Наконец, утопив седьмую кнопку, он услышал в ответ мелодичный голосок:
      - Да?
      - Это Малко.
      Молчание, потом легкий смешок.
      - Но... Я же не просила вас приезжать. Я звонила вам днем. А сейчас занята.
      У Малко все еще дрожали от взрывов барабанные перепонки. Но это лишь подхлестывало его желание. Раз Мона пыталась ему дозвониться, значит, он не был ей совсем безразличен. Он постарался проворковать самым нежным голоском:
      - Я пробирался через весь Бейрут, только чтобы увидеться с вами. Не можете же вы меня просто не впустить. Угостите хотя бы стаканчиком.
      Молчание. Потом не совсем уверенный голос Моны:
      - Хорошо. Поднимайтесь, только совсем ненадолго.
      Урчание домофона зазвучало в ушах Малко райской музыкой.
      Мона ждала его на восьмом этаже, на пороге своей квартиры.
      В красном халате, из-под которого выглядывали длинные стройные ноги в дымчатых чулках и туфлях на высоком каблуке, она встретила Малко насмешливым, несколько ироничным взглядом.
      - Я не сомневалась, что вы в конце концов объявитесь. Из проигрывателя лилась ритмичная арабская мелодия. Мона бросила взгляд на часики, украшенные бриллиантами, на которые стюардессе понадобилось бы трудиться десять лет, и вздохнула с деланным сожалением:
      - Вам решительно не везет... Вот-вот должен зайти Жюль. Но выпить по стаканчику мы, конечно, успеем.
      Она смотрела ему прямо в глаза, вызывающе, развязно и очень уверенно.
      Но под настойчивым взглядом Малко ей пришлось опустить ресницы.
      - Мне очень понравился ваш номер тогда на вечеринке, - сказал Малко.
      Она захохотала.
      - Какой именно? Когда я танцевала или позже...
      - Оба. Для начала потанцуйте.
      Она посмотрела на него с удивлением.
      - Сейчас?
      - Да.
      - Вы с ума сошли! У нас нет времени. Завтра вечером мы сможем поужинать вместе, и тогда...
      - Что будет завтра вечером, никому не известно.
      Мона долго не отводила от Малко загадочного взгляда. Но он не отвел глаза. В Бейруте, рядом со смертью, загадывать на завтра бессмысленно. Не говоря больше ни слова, она развязала пояс халата, и он соскользнул с ее плеч. К белой грации были пристегнуты дымчатые чулки. Мона подхватила большой платок и обернула им бедра, достаточно медленно, чтобы Малко успел заметить, что одевать еще и трусики она сочла лишним.
      - Садитесь, - девушка показала на кровать, единственное удобное сиденье в ее доме.
      Звучала та же музыка, что и тогда на вечеринке у декоратора. Мона постояла неподвижно, едва заметно покачивая бедрами, но затем все ее тело пришло в движение, руки заходили волнами. Это было так же чудесно, как и в первый раз. Мона, постепенно приближаясь к Малко, изображала нескончаемый оргазм. Порой край платка отворачивался, открывая взгляду мужчины полоску тела над чулком.
      Мона начала уже мягко оседать, чтобы исполнить гвоздь программы, когда Малко схватил ее за запястья и потянул к кровати. Сначала она, смеясь, пробовала сопротивляться. Пока они боролись, платок развязался, обнажив живот девушки. Тела их соприкоснулись, и Малко показалось, что он тут же, немедленно получит наслаждение.
      Несколько мгновений Мона лежала спокойно, тесно прижавшись к Малко, словно чтобы убедиться в том, какое воздействие она оказывает на мужчин. Потом попыталась его оттолкнуть.
      - Вы же хотели, чтобы я танцевала, а не...
      Он закрыл ей рот поцелуем, на который она очень быстро ответила, а тело ее уже снова начало извиваться, пока Малко не впал в полуобморочное состояние. Он обвил ее талию рукой, а Мона продолжала танцевать, тесно прижимаясь к нему и не сводя с него жаркого взгляда.
      Зажужжал домофон. Их словно ледяной водой окатило. Они стояли неподвижно, Малко не решался заговорить. Мона выдохнула:
      - Это Жюль. Надо идти. А то он сам поднимется.
      Но Малко не выпускал девушку.
      - Не отвечай. Он подумает, что тебя нет.
      - Он знает, что я здесь.
      - Ну, скажешь потом, что домофон сломался.
      - Но он же в порядке...
      И словно в подтверждение ее слов, домофон снова пронзительно зажужжал. Малко отпустил Мону, подошел к стене и вырвал шнур надоедливого аппарата.
      - Теперь он точно сломался.
      Малко вернулся к Моне, подтолкнул се к кровати, на которую они и рухнули вместе. Мона сама помогла ему, перекатившись под него и подняв ноги, чтобы мужчина мог взять ее одним нетерпеливым движением бедер. Наконец-то сбылся сладкий сон Малко.
      Мона сдавленно застонала. Они любили друг друга яростно и нежно. Это было просто фантастично.
      - Еще, еще, - шептала она.
      Но Малко не послушался, он немного приподнялся, мягко перевернул ее на живот, а сам встал на колени возле кровати. Мона хотела встать, попыталась протестовать:
      - Нет, только не так!
      - Ты же даже не знаешь, что я собираюсь сделать, - пробормотал Малко.
      Он еще раз погрузился в нее, а потом сделал как раз то, чего она, по-видимому, опасалась. Девушка коротко вскрикнула. И выгнула спину, когда он стал медленно прокладывать себе секретную дорожку, однако, по всей видимости, неплохо освоенную.
      Очень скоро Мона забыла о сдержанности. Она прошептала в экстазе между двумя стонами:
      - Ты трахаешь меня, как суку!
      Зеркало отражало их яростные объятия. Мона несколько раз резко качнула бедрами, и Малко испытал наслаждение. Они оставались неподвижными до тех пор, пока Мона сама не освободилась и не вскочила, взглянув на часы.
      - Боже мой, уже половина девятого.
      - Может, он ушел, - предположил Малко.
      - Наверняка нет! Уходи первым, а мне еще нужно привести себя в порядок.
      Малко и не думал возражать: он уже осуществил свои мечты. Мона поднялась, сверкая глазами, и подтянула чулки.
      - Завтра я свободна, - сказала она. - Если ты хочешь еще.
      - На все воля Аллаха...
      Они поспешно распрощались. На лестничной площадке никого. Но внизу Малко встретил высокого бородатого парня, нервно вытанцовывавшего возле своего "БМВ". Он бросил на Малко злобный взгляд и бросился через распахнутую дверь по лестнице. Моне нелегко будет успокоить его.
      Теперь Малко будет легче прожить оставшееся до рассвета время. Ровно через двенадцать часов все будет кончено.
      Из-за дождя безобразные фасады домов выглядели еще более зловеще. Только что кончился комендантский час, и в центр въехали первые машины с окраин Бейрута. В старом "мерседесе" Джони стоял ледяной холод. Он сам заехал за Малко. Тот вышел с зеленой сумкой, в которой лежали подарки Роберта Карвера. Резидент передал их около полуночи: доллары, ливанские ливры, два фотоаппарата. Палестинец выглядел озабоченным. У Музейного проезда они свернули на юго-восток, на шоссе, ведущее вдоль железнодорожного полотна, к Хазмие. Грустный пейзаж: бетонные блоки перемежаются с пустырями. Малко кольнуло в сердце, когда они проезжали последний ливанский пост. Навстречу попалось несколько итальянцев возле белого М-113, и все. Теперь они находились в логове "Амала". На расстоянии нескольких световых лет от Ашрафеха и Муны.
      - Место здорово охраняется, - предупредил Джони. - Такую операцию неделями готовят. Я знаю, что они истратили около ста тысяч долларов только на организацию разведки и оплату информаторов. Не говоря уж о стоимости самих самолетов. Готовят покушение и обрабатывают объект местные ребята, которые работают за деньги. Мой осведомитель, выдавая себя за продавца воды, добрался аж до резиденции вашего посла... Сейчас вы его увидите...
      Малко не мог прийти в себя от изумления.
      - Где?
      - Он уже ждет нас. Только ему известно, где расположены посты. Без него нам не пройти.
      Они пересекли маленький мостик над рекой и повернули направо, углубившись в улочки Хаде. Вдруг из темноты возник силуэт человека в куртке и шерстяной шапке, надвинутой на уши. Он преградил им дорогу. Джони зажег свет в машине и опустил стекло.
      - Давайте пропуск "Амала", - сказал он Малко.
      - Но они же меня знают.
      - Этот не умеет читать.
      Короткий диалог, улыбка, тронулись. Проехав еще два километра на юг, они снова свернули на разбитую дорогу.
      - Подъезжаем, - предупредил Джони.
      Они запрыгали на ухабах разбитых переулков, минуя заслоны. Вдалеке громыхнул разрыв, послышались знакомые звуки. Потом Джони заехал в темный гараж, на который сверху обрушилось четырехэтажное здание. Потушил фары и вышел. Пронизывающий холод заставил Малко содрогнуться.
      - Будем ждать здесь, - сказал палестинец.
      Они стояли, прислонившись спиной к ледяному бетону. Откуда ни возьмись, возник молоденький парнишка, полноватый, в очках, с испуганным взглядом ночной птицы, который он тут же остановил на Малко. Джони успокоил его, коротко сказав что-то по-арабски, и обратился к Малко:
      - Он боится вас, не любит иностранцев.
      - Спросите, что ему известно.
      Долгая беседа вполголоса. Они стояли в глубине гаража за машиной. Снаружи никто не смог бы их заметить. Джони перевел: