Хроники Вергилии - Хроники Вергилии. Изгой

Виктор Ятаганов

Хроники Вергилии. Изгой

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

* * *

«…В трущобах Приграничного района обитала еще одна раса. Раса, появившаяся на Вергилии из-за досадной ошибки Всемогущего. Изгои. Твари, в чьих жилах кровь людей смешалась с кровью других рас.

После заключения Договора[1], когда в городах людей стали появляться анклавы эльфов и орков, по всему Лагарону прокатилась волна ужасных межрасовых кровосмешений, результатом которых стало появление изгоев. Люди ненавидели и боялись их, остальные расы – презирали.

Внешние отличия могли быть совсем незначительными – такие, как цвет кожи или волос, а могли и очень бросаться в глаза – рога, зубы, недоразвитые крылья на спине. И почти всегда «плоды» подобной страсти получались необыкновенно уродливыми и мерзкими.

И люди навеки прокляли новую расу, лишив изгоев права на человеческую жизнь…»

(Великий Архимаг Зерникус III, 852 г. П.С. Выдержка из «Истории мира»)

Глава 1

Вергилия XIV,

год 998 от Сотворения мира

Как-то так получилось, что при небесном раскладе эльфам достались жестокость и коварство, оркам – ярость и самоуверенность, а людям – житейская хитрость и изворотливость. Тем и живем.

– Изгой, вставай! – кто-то негрубо, но довольно ощутимо тряхнул меня за плечо.

Обычно я не позволяю себе такой роскоши – безмятежно спать. Профессия не та. Но вчера ночью я так вымотался, что потерял всякую осторожность и заснул, даже не поставив перед дверью в логово пары-тройки ловушек.

Но это был всего лишь Эль – мой напарник и побратим. Я широко зевнул и сладко потянулся. Приняв сидячее положение, я окинул взглядом наше более чем скромное жилище – обшарпанные стены, старую мебель и грязное окно, затянутое мутным, почти не пропускающим света пузырем дохо-жабы. Обычная комната обычного дома Приграничного района – обиталища бедняков и не шибко ладящего с законом люда.

Немного поблуждав, мой взгляд остановился на разбудившем меня человеке. Нет, не на человеке, а на эльфе. Просто за годы, проведенные вместе, я перестал обращать внимание на его необычный внешний вид.

Считается, что эльфы – красивая раса. Что ж, спорить не стану. Высокие, стройные, дети леса отличаются бледной, почти белой кожей, голубыми губами и небольшими рудиментарными радужными крылышками за спиной.

У эльфов-мужчин волосы черного цвета, а у эльфиек – белого. Нет, полагаю, самим детям леса вовсе не кажется, что цветовая гамма их волос столь уныло однообразна, но человеческий взгляд просто не в состоянии различить тончайшие оттенки черного и белого.

Не могли не привлечь к себе внимания и их глаза – удлиненные, чуть вытянутые к вискам, они были похожи на холодное, сиявшее всеми оттенками синего пламя: от жемчужно-серебристого до цвета ночного неба. Чем старше становился эльф, тем более блеклым и выцветшим выглядело это «пламя». Есть ли у эльфов радужка, зрачки и другая атрибутика человеческого глаза, я не знаю, но днем они видят намного лучше людей.

Однако самым примечательным у этой расы были зубы. На черном рынке и в среде коллекционеров редкостей небесно-голубые, похожие на камни неба зубы эльфов стоили огромных денег. Во времена Второй Великой войны[2] немало детей леса рассталось из-за них с жизнью.

Вообще-то после заключения Договора торговать эльфийскими зубками стало строжайше запрещено, но всегда находились те, кто готов был рискнуть жизнью ради немалого барыша.

Сами дети леса расставались со своими зубами с крайней неохотой. Лишиться даже одного зуба у них считалось величайшим позором, а если эльф терял их пять, он должен был совершить ритуальное самоубийство, чтобы смыть позор с себя и своего рода.

Кроме удивительной красоты эльфийские зубки обладали еще одним неоспоримым достоинством – необыкновенной твердостью и поразительной остротой. Прошедшие специальную магическую обработку, они толклись в пыль и смешивались с особым раствором. А потом этой смесью покрывались лезвия клинков. После застывания металл приобретал голубоватый блестящий отлив и превращался в вечную кромку – неразрушимый сплав, не нуждающийся в заточке и с одинаковой легкостью разрезающий как шелк, так и латника в полном боевом облачении.

У моего побратима не хватало одного коренного зуба – он подарил его мне, превратив в окантовку кинжала – моего единственного и любимого оружия, который я назвал в его честь Элеруалем.

Кто-то придумал сказку о том, что эльфы бессмертны. Абсолютная чушь. Просто их оксовски[3] тяжело убить, так как каждый из них обладает врожденным даром волшебства, в считаные минуты залечивающим любые не магические раны. Природа этого дара до сих пор остается загадкой, известно лишь то, что защищающее эльфов волшебство не относится ни к первородной, ни к природной магии.

Зато если ранить эльфа магическим оружием или побить в колдовском поединке (что не так-то просто, ведь магия детей леса основана на защитных заклятиях), то вылечиться ему будет уже гораздо сложней.

Но главным недостатком представителей этой расы является их характер. Злые и жестокие, холодные, коварные и высокомерные – вот, пожалуй, наиболее характерные черты детей леса.

Эльфы любят наслаждаться мучениями других существ и даже не стараются этого скрыть. Пытки – их любимые развлечения. И королю, дабы сохранить мир между нашими расами, приходится закрывать глаза на периодически находимые в кварталах эльфов истерзанные трупы замученных зверскими пытками людей.

А гастрономические пристрастия детей леса и вовсе оставляют желать лучшего. Пищу они употребляют исключительно в сыром виде. Это касается как овощей, так и мяса…

– Который оборот? – Я легко соскочил с кровати и начал натягивать рубашку.

– Почти полдень.

– Ого! Ну и мастер же я дрыхнуть.

– Это верно. – Эль сверкнул мимолетной улыбкой и поправил закатанный рукав своего бессменного синего плаща около культи.

У Эля не было левой руки почти до самого локтя. Где он получил такое страшное увечье, я не знал, это случилось еще до нашего с ним знакомства. Мой побратим не любил говорить о своем прошлом, а я никогда не настаивал, уважая чувства друга.

– Пора менять берлогу, боюсь, вчера я мог ее засветить.

Эль молча кивнул и закинул за спину легкий рюкзак с амуницией. Я надел еще крепкую, но уже местами потертую куртку из грубой кожи и окинул взглядом опустевшую комнату, проверяя, ничего ли не забыто. Дверь тихо хлопнула за нашими спинами, и мы оказались на улице.

Узкий грязный переулок пьяной змейкой вился меж старых покосившихся домов. Камень и дерево причудливо слились здесь воедино, составляя вместе то, что жители Лагарика называли Приграничьем. Публика, попадавшаяся нам на пути, была соответствующей – кривые, косые, больные или просто пьяные нищие и бродяги сидели, ползли, шли, ковыляли, валялись в узеньких, заваленных мусором и отходами проулках и у стен домов. Вокруг нестерпимо воняло мочой и нечистотами.

Пару раз нас попытались ограбить – и это при свете дня! – но, разглядев под низко надвинутым капюшоном лицо Эля, точнее, его принадлежность к эльфийской расе, неудачливые грабители вновь забивались в свои щели в ожидании более легкой добычи.

Чем дальше мы продвигались по городу, тем шире и чище становились улицы. Постепенно нищие окончательно исчезли с нашего пути, и мы вступили в Центральный район, в котором проживало большинство благонадежных горожан среднего достатка – булочники, кузнецы, маляры, ремесленники всех видов и специализаций.

Если посмотреть на Лагарик с высоты драконьего полета, можно увидеть, что он похож на три заключенных друг в друга круга. Самый маленький, ограниченный по периметру защитной стеной – Королевский район, там находится дворец короля, Совет магов, Королевская канцелярия, а также анклавы и особняки лагариковской знати. Королевский район как широким поясом окружен кольцом Центрального района, который в свою очередь заключен в «бублик» Приграничья.

Как только мы пересекли незримую границу Центрального района, навстречу нам то и дело стали попадаться стражники, которые даже днем не рисковали соваться в Приграничье. Они бросали на нас хмурые взгляды, но, видя перед собой эльфа, не смели останавливать, даже несмотря на висевший на поясе Эля длинный кривой кинжал, хотя ношение оружия в черте города было категорически запрещено. По крайней мере, для людей. Союзных рас, насколько я видел, никакие человеческие ограничения и законы в принципе не касались. Ха! Знали бы стражники, что Эль не имеет никакого отношения к анклаву детей леса, они не были бы столь равнодушны по отношению к нам.

Впереди показалась небольшая площадь, в которую вливалось множество кривых узеньких улочек, соединяющих Приграничье с Центральным районом. На площади, как всегда в это время, царила сутолока. Вот мимо нас прокатил тележку, груженную свежим навозом, убеленный сединами старик; вот торговец рыбой, подозрительно оглядываясь по сторонам, выкладывал на прилавок свой просроченный товар; вот перед лотком булочника с ожесточением ругались две женщины, не поделившие место в очереди…

– О-о-о… – протянул я, увидев собравшуюся у фонтана в центре площади компанию, и стукнул Эля ладонью по плечу. – Пойдем-ка отсюда, пока нас не заметили.

Интермедия

Всего 316 слов, но каких важных! Не пропускай, ты прочтешь их всего за 50 секунд.

Серым сумраком клубилось великое Ничто вокруг сверкающей капли мира, которая то набухала, то вновь сжималась, коллапсируя в предчувствии единого мига сотворения. Неясные всполохи бесконечной чернильной тьмы разрывали бесцветную муть, заставляя каждую дробиться и сверкать тысячью оттенков серого сна.

– Да будет свет! – раздался одинокий пустынный Голос, ворвавшийся потоком жизни в серое Ничто.

И тьма взорвалась ослепительной вспышкой, серая пелена кричала и сгорала в пламени родившегося светила. Маленькая искорка становилась все ярче и ярче. Она росла и множилась, заполняя своим сверкающим телом все сущее.

– Да будет твердь!

И сгустился сумрак, рождая в муках кость земли. Сначала пепел и прах холодными струями окружили новорожденное светило. Потом образовался камень, и пепел упал на его безжизненную плоть, рождая землю.

– Да будет жизнь!

Мириады искорок разом вспыхнули и повисли между солнцем и костью земли. Над миром звенящей песней разлился Голос. Он то воспарял в окружающее бесконечное пространство, то вновь обрушивался в глубинные пропасти земной тверди, и искры ожили, подчиняясь ему. Они закружились в танце Великого Рождения Жизни, и первородное пламя обожгло новорожденный мир, и в нем появилась жизнь: леса, поля, горы, моря, озера, реки, птицы, рыбы, звери…

И был этот мир прекрасен и идеален, совершенное творение совсем не совершенного Разума. Потому что Голосу, разуму, сотворившему все сущее, оказалось этого мало, и снова зазвучала дивная Песнь Сотворения. Серебристые струи омывали новорожденный мир, даруя смысл его существованию. И ступили на кость земли семь великих рас[4] и народов, общностей и культур, вдохнувших Жизнь в Жизнь и расшатавших своим появлением сами основы мироздания, грозя ему Бездной и первородным Хаосом серого сумрака Ничто.

– Ну вот и чудненько! – удовлетворенно произнес Голос. – Я уже в четырнадцатый раз создаю этот мир. Жаль только, что не пройдет и тысячи лет, как его обитатели снова его уничтожат, и мне придется в очередной раз все создавать заново.

Голос вздохнул.

– Когда же я смогу исправить все свои ошибки?.. Что ж, если не в этот раз, то в следующий уж точно, не будь я Летомом!

Глава 2

Должок

Никогда не занимай денег у орка, если хочешь дожить до старости.

Мы с Элем уже собирались было юркнуть в ближайший переулок, когда нас окликнули. Это были орки. Десяток здоровенных мускулистых и крайне недружелюбно настроенных к нам клыкастых ребят.

Вообще-то орки очень похожи на людей. От человеческой расы их отличает только более смуглая кожа, более крепкое телосложение и набор потрясающих зубов и рогов. Нет, я, конечно, преувеличиваю. Не в описании орков, а в том, что они похожи на людей. В отличие от эльфов, зубы орков имеют нормальную костную структуру, зато формой они больше напоминают заостренные клыки, чем обычные человеческие зубы. Поэтому улыбка у орков выглядит не менее впечатляющей, чем у детей леса, и гораздо более устрашающей.

На голове у орков имеются небольшие рога. Если смотреть сверху, они похожи на выступающую из волос «костяную корону». Чем старше орк, тем большего размера у него рога. Также представители этой расы имеют впечатляюще острые когти, а из костяшек их пальцев выпирают жесткие наросты, смахивающие на естественные «природные» кастеты.

– Ну здравствуй, Эрик! – Один из орков отделился от компании и неспешно, вразвалочку подошел к нам. Приблизившись почти вплотную, он схватил меня за грудки и легко, как пушинку, поднял над землей. – Ты когда соизволишь отдать долг? Орикс начинает терять терпение!

Да, забыл упомянуть, что какой-то шутник, в незапамятные времена создавший наш мир, наделил расу орков просто невероятной физической силой. Ко всему прочему, они отлично видят в темноте и обладают просто потрясающим слухом.

– Привет, Хикс. Я же говорил: деньги отдам, но позже. Сейчас я на мели.

Хикс был одним из головорезов Орикса – главы местного анклава орков, перед которым я был в большом долгу, после того как он вытащил меня из тюрьмы. Орк просто-напросто дал на лапу судье, и меня отпустили, хотя по закону самое мягкое наказание за совершенное мною преступление – это продажа в рабство на каменоломни Южных гор.

Заплатив за меня выкуп, Орикс заявил, что теперь я должен ему кучу денег и буду работать на него, пока все не отдам. Жизнь на улице научила меня многому, поэтому, несмотря на юный возраст, в своем деле я был мастер.

В Лагарике существовало четкое деление на гильдии даже в среде преступного мира, пускай они были и не такими законными, как, скажем, гильдия пекарей или гильдия рыбаков. Официальным главой гильдии убийц считался человек по прозвищу Бешеный Свен-мясник, именно ему отстегивала пятнадцать процентов «налога на ремесло» большая часть хиттокири – наемных убийц. Но на самом деле за всеми кровавыми делишками, творившимися в славном Лагарике, стоял Орикс – глава анклава орков. Именно ему шла львиная доля прибыли за «мокрые заказы». Каким-то образом этому орку удалось подмять под себя большую часть преступного мира столицы, и главари всех прочих шаек ходили перед ним на цыпочках. Только гильдия воров, во главе которой стоял Алориэль – не последняя фигура в анклаве эльфов, – считала себя свободной от посягательств Орикса и его прихвостней.

Как работает гильдия убийц? Если в двух словах, то примерно так: человек приходит в ее «представительство» и оставляет заказ. Члены гильдии прорабатывают его, узнавая про жертву всю необходимую информацию, после чего, в зависимости от сложности предстоящей работы, устанавливается плата за ее выполнение.

Вот для этого Ориксу и нужны пронырливые ребята вроде меня или Эля. Двум молодым парням, особенно при наличии определенной смекалки, гораздо легче подобраться к жертве и собрать о ней все нужные сведения, чем дюжине крепких орков явно криминальной наружности. И за каждую хоть немного ценную крупицу информации, выуженную на улицах города, я получал плату, которая и шла в счет моего долга у Орикса. Сколько у главы убийц было подобных мне информаторов – одному Всемогущему известно, но, судя по тому, насколько успешно работала его гильдия, их было немало.

До того как я, на свою беду, встретился с Ориксом и попал в зависимость от орков, мы с Элем промышляли незначительными кражами. Они были достаточно мелкими, чтобы не привлекать к себе внимания гильдии воров, и достаточно крупными, чтобы прокормить нас с побратимом.

Мне удалось отработать уже почти весь свой долг. Но в последние несколько недель нас с Элем стали преследовать какие-то глупые и чрезвычайно досадные неудачи, и я все никак не мог вернуть последнюю часть суммы. Судя по всему, орк начал терять терпение.

Я представил, как размахиваюсь и со всей силы бью по нагло ухмыляющейся клыкастой роже. Голова Хикса откидывается назад, а из разбитой губы течет кровь. Увы, такое возможно лишь в моих фантазиях, и дело было даже не в численном перевесе на стороне орков, которые конечно же немедля кинутся на подмогу своему предводителю, а в том удручающе простом факте, что мне всего семнадцать, и я намного, НАМНОГО слабее любого взрослого орка.

– У тебя времени – до второй луны. Не найдешь денег – твои проблемы. Мы тебя зароем заживо, понял?

Помните, как я описывал характер эльфов? Ну так орки тоже особой добротой не отличались. Однако надо отдать им должное – несмотря на не меньшую, а скорее, даже большую, чем у эльфов, злобность и жестокость, орки не были ни холодными, ни высокомерными. Также клыкастые никогда не прибегали к столь любимым детьми леса изощренным и утонченным в своей садистской жестокости пыткам, предпочитая или сразу отрывать не угодившим им людям головы, или, в крайнем случае, в порядке предупреждения, поломать пару пальцев, руки, ноги, спину… Лично я бы характеризовал орков как принципиальных, яростных ублюдков. Принципиальных, потому что они не признавали никаких законов, кроме своего собственного Кодекса чести[5], но уж ему следовали с маниакальной точностью. Ублюдков – потому, что их Кодекс чести не имел ничего общего с человеческими законами чести, совести и морали.

Как и эльфы, орки предпочитали употреблять в пищу сырое мясо, только в отличие от детей леса они не брезговали и человечинкой (впрочем, и эльфятинкой тоже).

Орки давали своим детям имена, обязательно что-нибудь означавшие на их родном языке. Так, например, имя Хикс в переводе с орочьего значило «меченый», а Орикс – «победитель».

Как-то так получилось, что при небесном раскладе эльфам достались жестокость и коварство, оркам – ярость и дикая самоуверенность, а людям – житейская хитрость и изворотливость.

Если бы мирному горожанину предложили выбрать, с кем он предпочтет столкнуться ночью в узком переулке – с орком или с эльфом, он, скорее всего, предпочел бы самостоятельно воткнуть себе нож в сердце. Поскольку что попасть на стол к первому, что поучаствовать в «развлечениях» второго – удовольствие весьма и весьма сомнительное, а главное, гораздо более болезненное, чем простое самоубийство.

Хикс разжал руки, и я снова ощутил под ногами землю.

Сейчас двадцать восьмой день первой луны. А значит, у меня в запасе еще шесть дней. Что ж, вполне можно успеть, тем более что деньги у меня есть, только Хиксу об этом знать вовсе не обязательно – они нужны мне совсем для других целей.

Проходя мимо, орк сильно двинул меня плечом, так что мне пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы позорно не упасть перед ним на пятую точку.

– Ха’ри так! – злобно прошипел я вслед удаляющейся компании орков на гномьем языке – самом подходящем из всех других для ругательств.

– Не переживай, мы с ним еще разберемся. Просто пока не время. – Мне на плечо опустилась рука Эля, и я невесело усмехнулся.

Я не боялся ни Орикса, ни тем более Хикса, потому что мне было нечего терять. Я не боялся смерти. Чтобы ее бояться, надо дорожить жизнью.

Придя в себя после неприятной встречи с орками, я с отвращением передернул плечами, и мы продолжили путь. Город бурлил вокруг нас своей собственной неповторимой жизнью. Жизнью обывателей, торговцев, ремесленников, простаков и богатеев, словом, самой обычной жизнью, в которой нам места не было. Немного поплутав по извилистым улочкам, мы наконец вышли к цели нашей дневной прогулки.

Собственно, эта цель была напрямую связана с работой на орков. Ориксу было необходимо разузнать кое-что о Скривусе, торговце магическим оружием. Но я слишком хорошо относился к этому старому гоблину, чтобы позволить орку его убить.

Сторонний наблюдатель мог пройти мимо лавки старого Скривуса и даже не заметить ее скрытый вход. Расположенная в отдалении от всех основный торговых артерий города, эта лавка предназначалась лишь для особых покупателей. Короткий спуск по грязной лесенке, и мы оказались около неприметной, в половину человеческого роста железной дверцы.

Призывно тренькнул колокольчик, оповещая хозяина о приходе покупателей, и мы оказались внутри. Высокому Элю приходилось нагибать голову, чтобы не задевать макушкой низенького потолка, а я, можно сказать, вписался «впритирку». Внутри лавки царил сумрак, разгоняемый лишь светом двух подвешенных под самым потолком ламп. Многочисленные стеллажи были сплошь уставлены магическими пробирками, кувшинчиками, пузырьками с зельями, подставками, какими-то книгами, пучками трав, странными фигурками, необожженными свечами всех цветов и размеров, кинжалами, ножами, стрелами, болтами и прочим магическим и полумагическим барахлом. В дальней части лавки виднелся узкий арочный проем, завешенный грязной линялой тряпкой, уводящий куда-то в недра заведения.

Занавеска всколыхнулась, и из арки показался низкорослый гоблин с болтающейся на щеках кожей цвета весеннего болота, покрытой уродливыми бородавками. Кутаясь в порванный плащ, он, кряхтя и подслеповато щурясь на свету, неторопливо подошел к нам.

– Мастер Скривус, – вежливо кивнул головой Эль, приветствуя старого хозяина лавки.

Гоблин мелко-мелко затряс головой и принялся внимательно нас разглядывать.

– А!.. – облегченно протянул он, наконец узнавая нас. – Эрик-Изгой и однорукий Эль! Зачем пожаловали?

– У нас есть кое-какая информация… – осторожно заметил я, с деланым вниманием разглядывая какую-то причудливую штуковину, внешне похожую на старую табакерку.

– Боюсь, я продаю, а не покупаю, – быстро проговорил Скривус, неверно истолковав мои слова. – Разве молодые господа не желают пополнить свой… запас?

– Не знаем еще, – честно ответил я. Каждый раз здесь гарантированно можно было найти что-нибудь новенькое, и я не видел причин, почему бы нам не совместить приятное с полезным: и предупредить Скривуса, и прикупить каких-нибудь занятных штуковин. Теперь это становилось вдвойне необходимо, потому что, как только Орикс узнает о том, что мы предупредили Скривуса, он захочет стереть нас в порошок.

Мы с Элем были давними, хоть и небогатыми покупателями Скривуса, и старый гоблин частенько отпускал нам товар в долг. Стоит ли говорить, что за все эти магические штучки старый гоблин просил просто немыслимых денег? Но, поверьте, они действительно стоили каждого потраченного на них золотого.

Немного походив меж стеллажей, я остановился рядом с секцией, которую Скривус отвел под амулеты и магические обереги.

– Скажи-ка, уважаемый… – Я взял с ближайшего стеллажа небольшой серый камень неправильной формы и принялся рассматривать его, прикидывая, для чего бы он мог предназначаться. – Нет ли у тебя чего-нибудь дальнобойного и бронебойного?

Ходили слухи, что в несколько лавок, торгующих магическим оружием, поступил необычный товар – зачарованные стрелы, сами собой находящие цель. Если нам придется удирать от Орикса, такое приобретение может оказаться очень полезным.

Старик снова закряхтел и затряс головой, соображая, о чем его спрашивают. На меня уставились два бесцветных подслеповатых глаза, и Скривус подозрительно осведомился:

– А чего это тебя, Изгой, интересует?

Я досадливо поморщился, благо стоявший за моей спиной Скривус не мог этого видеть. Удивление гоблина объяснялось тем, что раньше мы никогда не покупали у него столь убийственных штуковин, а если учесть то, сколько они должны были стоить, и то, что у вечно живущих впроголодь воришек явно не могло иметься таких денег, его можно было понять.

– Хотим расширить поле деятельности, – пришел мне на помощь Эль.

Его голос ничего не выражал, но в то же время в словах моего побратима содержалась необходимая доля загадочности, достаточная для того, чтобы заинтересовать такого ушлого торгаша, как Скривус.

Глава 3

Кража

Предтеча всякой глупости – это доброе намерение.

Старый гоблин неуверенно пожевал губами, но наживка была проглочена.

– У меня есть все! – растянув рот в улыбке, ответил наконец он, самодовольно похлопывая себя по округлому брюху. – У меня лучший товар во всем Лагарике!

Скривус подошел к стоявшему в углу стеллажу и снял с полки несколько длинных тонких стрел с матово-черными, будто стягивавшими к себе и поглощавшими весь попадавший на них свет наконечниками. Бережно передав стрелы Элю, старый гоблин отступил на шаг назад и цокнул языком.

– Только вчера получил. Пробивают любой немагический доспех с расстояния до семидесяти шагов и всегда попадают точно в сердце.

Эль присвистнул. Хоть мой побратим и был калекой, но страсть к стрелковому оружию была у всех эльфов в крови.

– А если стрелять с большего расстояния?

– Как и с обычными стрелами – зависит от мастерства лучника.

– И сколько стоит это чудо? – Эль зачарованно вертел в руке драгоценную стрелу.

– Четыре десятка золотых за пяток.

Теперь настала очередь свистеть мне. Ничего себе! Почти десять золотых за стрелу! Действительно, драгоценные! Да за такие деньги можно безбедно жить дней десять, да еще и покупать себе почти каждый день по бокалу настоящего вина серафимов!

Я видел, как загорелись глаза Эля при виде этих стрел, и лишь вздохнул. В отличие от побратима, я никогда не любил стрелкового оружия, предпочитая ему верную сталь.

– Ваша лавка действительно лучшая. – Эль неохотно вернул стрелу хозяину, а я не преминул спросить:

– Есть еще что-нибудь интересненькое?

– Это смотря что уважаемый господин имеет в виду под словом «интересненькое», – хитро прищурился гоблин.

Я хмыкнул. Лавка Скривуса была, наверное, единственным местом во всем Лагароне, где меня называли «господином». Хотя ушлый торговец готов был называть меня как угодно, лишь бы я приобрел что-нибудь из его товаров. И я редко его подводил, так что Скривусу приходилось вовсе не в тягость быть с нами вежливым. Желая доказать серьезность своих намерений, я, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Эля, вытащил из внутреннего кармана золотой – все наши деньги на данный момент.

Увидев блеск золота, старый гоблин стал еще услужливее и вдруг, необычайно проворно для своего возраста и комплекции, метнулся к ближайшему стеллажу.

– Есть кое-что. – Гоблин принялся шарить по полке, перебирая свой многочисленный ассортимент и тихонько бормоча себе под нос – Так… не то… не то… тоже не то… ага! Вот оно!

Торговец извлек откуда-то из недр под завязку набитого стеллажа небольшой, причудливой формы пузырек, свободно помещавшийся в его старой высохшей лапе.

– Зелье невидимости! Две порции, каждая рассчитана на взрослого мужчину. Выпейте и целых шесть минут[6] будете невидимы для обычного зрения.

– Сколько? – хором спросили мы с побратимом.

– Шестьдесят золотых.

Я присвистнул. Таких денег мне было не заработать и за целый год. А что надо делать, если ты не можешь честно приобрести понравившуюся тебе вещь? Правильно, ее следует украсть. Хотя еще год назад, когда мы с Элем впервые переступили порог этой лавки, я дал себе слово, что не буду здесь воровать, потому что, если бы Скривус поймал нас за руку, вход в эту лавочку был бы для нас закрыт.

И тем не менее я не испытывал никаких угрызений совести из-за того, что собирался сейчас обокрасть, возможно, единственное во всем Лагарике живое существо, которое относилось к нам с Элем по-человечески, потому что я собирался сделать ему куда более ценный подарок, чем это зелье, – его жизнь.

К тому же я и не планировал больше сюда возвращаться. Когда мы с Элем принимали решение предупредить мастера Скривуса о грозящей ему опасности, мы знали, что нам придется как можно скорее убраться из Лагарика, ибо в тот момент, как Орикс узнает о нашем предательстве, нам лучше быть как можно дальше отсюда.

Переглянувшись с Элем, я подал побратиму незаметный знак отвлечь Скривуса и, когда гоблин отвернулся, поспешно схватил с полки пузырек с зельем невидимости. Но не тот, что он показывал нам, а тот, что стоял в глубине стеллажа и не так бросался в глаза.

Взяв торговца за локоток, Эль ненавязчиво повлек его в противоположную часть лавки, одновременно заговаривая ему зубы.

– Скажите-ка, уважаемый, а что это за…

У меня в запасе оставалось с десяток драгоценных секунд, в течение которых еще несколько пузырьков перекочевали с полки в мой карман. В одном из них завораживающе клубилось фиолетово-черное облако магической тьмы, второй пузырек состоял из двух частей, разделенных между собой тоненькой перегородкой. В нижней у самого дна бултыхалась вязкая красно-оранжевая жидкость, а в верхней был аккуратно сложен фитиль.

Немного подумав, я схватил еще один пузырек с магической тьмой. Пригодится, когда будем удирать от Орикса и его головорезов.

– Ну все, нам пора! – жизнерадостно изрек я и не слишком поспешно направился выходу.

– Как? Как это пора? – забубнил разом потерявший интерес к Элю торговец. – И молодые господа ничего у меня не купят?

Старый гоблин наверняка жалел, что потратил такую прорву времени на не желающих ничего покупать посетителей. Хотя, с другой стороны, в лавке все равно не было других покупателей, так что Скривус почти ничего не упустил… кроме нескольких небольших пузырьков с магическими субстанциями, покоящихся сейчас у меня в кармане.

На самом пороге я остановился и, обернувшись, небрежно бросил через плечо:

– Ах да, Скривус, не знаешь, почему твоей персоной вдруг так заинтересовался Орикс?.. Он просил меня кое-что о тебе разузнать, но я решил, что меня это слишком затруднит…

Гоблин ахнул и отшатнулся назад, врезавшись спиною в стеллаж. Его глаза расширились от страха, а жабий рот мелко-мелко задрожал – он все понял.

Тихо ухмыльнувшись себе под нос – хоть одно доброе дело сделал, я толкнул дверь и вышел на улицу, где уже томился в ожидании Эль. Стоило мне только переступить порог лавки, как побратим тут же накинулся на меня с упреками:

– Скажи, Эрик, зачем ты это сделал? Зачем стащил зелья? Мы же поклялись не воровать у Скривуса!

Я демонстративно пожал плечами, сворачивая в ближайший переулок:

– Ничего не смог с собой поделать. К тому же мне кажется, мы сделали ему куда более ценный подарок. Между прочим, рискуя собственными шкурами! Ты же знаешь, что Орикс сделает с нами, когда узнает, что мы предупредили Скривуса. А эти зелья могут спасти нам жизнь.

– Все равно, это было нечестно, – продолжал бубнить вполголоса мой побратим.

Я фыркнул и искоса глянул на его огорченное лицо.

– Эль, а мы делаем хоть что-нибудь честное?

– Одно дело воровать у тех, кто этого заслуживает, а другое – у того, кто нам доверяет!

– Эль, меня иногда просто поражает твоя двойная мораль! Ты думаешь, Скривус такой уж хороший? Не говори, пожалуйста, ерунды!

Я замолчал, чувствуя, что начинаю злиться, а Эль еще больше нахмурился. Иногда на моего побратима будто что-то находило, и он начинал говорить странные вещи. В такие моменты у меня создавалось впечатление, что где-то в глубине его души просыпается совесть. Правда, к счастью, ненадолго.

Чтобы отвлечься от неприятных размышлений, я вытащил из кармана украденные у Скривуса пузырьки и принялся их разглядывать.

– Хм, интересно, интересно… – пробормотал я, поднимая пузырек с «тьмою» к солнцу и с прищуром глядя сквозь него на свет.

– Как думаешь, что это? – не выдержав, с любопытством осведомился Эль, забирая у меня пузырек.

Я пожал плечами.

– «Шак'кар ти», – запинаясь, прочитал мой побратим название, написанное на приклеенной к пузырьку этикетке. – Эх, жаль, я не знаю гномьего…

– Зато я знаю, – ухмыльнувшись, самодовольно заметил я, забирая у него пузырек.

– Да ну тебя, ты на гномьем только ругаться умеешь, – со смехом отозвался Эль, добродушно качая головой.

С каждым шагом мы все дальше и дальше удалялись от лавки Скривуса и от нашей прошлой жизни. Подумаешь, теперь в Лагарике есть еще одно место, куда нам не следует соваться под страхом сурового наказания. Хотя, если честно, я не знал, что будет, если в лапы стражников попадет Эль. Ведь он эльф, а к детям леса у нас в стране отношение особое. Но мой побратим не был обычным эльфом – давным-давно он сбежал из дома, то ли рассорившись со своей семьей, то ли, может быть, совершив какое-то преступление. А значит, он автоматически лишался и всех эльфийских привилегий.

По меркам людей, Эль был старше меня всего лишь на несколько лет, и я терялся в догадках, что надо было совершить эльфийскому юноше, чтобы ему отрубили руку? Иногда меня просто подмывало расспросить побратима о его прошлом, но я каждый раз себя сдерживал.

– И что дальше? – наконец после продолжительного молчания спросил Эль.

Я снова дернул плечами.

– А что дальше? – меланхолично переспросил я, закладывая руки за голову. – А дальше – бежать.

Но уйти далеко нам не удалось – на выходе из Центрального района нас снова перехватил Хикс.

– Далеко собрался, Изгой? – осклабившись, угрожающе прошипел орк и толкнул меня кулаком в плечо.

Чтобы не упасть, я сделал несколько шагов назад и уперся спиною в обступивших нас орков.

– Что тебе надо, Хикс? – угрюмо поинтересовался я, сверля орка хмурым взглядом из-под опущенных бровей, и потер ушибленную руку.

Глава 4

Задание

Жадность – худший из пороков.

– Смотрю, что-то ты не слишком рад меня видеть, – ядовито ухмыльнулся Хикс, скрещивая на груди перевитые мускулами руки. – А ведь я принес тебе хорошую новость. Орикс просил передать, что ты можешь забыть о своем долге… И это еще не все. Для тебя есть новое задание, очень срочное. Если ты добудешь одну очень необходимую Ориксу информацию, то получишь это. – Отпустив ворот моей куртки, Хикс сорвал с пояса небольшой мешочек и легонько встряхнул его перед моим носом. Улицу наполнил сладостный звон монет. – Тут ровно двести золотых, сечешь, малец?

Я со свистом втянул в себя воздух и во все глаза уставился на мешочек. На эти деньги средний горожанин мог прожить несколько лет, а нам с Элем хватило бы их на целый год безбедного существования на берегах Жемчужного озера[7]. Похоже, Орикс еще не знал о том, что мы предупредили Скривуса, иначе он не был бы так добр.

Посмотрев на Эля, я перехватил его изумленный взгляд. Округлив глаза, побратим покрутил у бедра пальцем, указывая на мой карман, где лежали украденные в лавке зелья, и я понял, что он подумал о том же самом.

– И с чего это вдруг Орикс так расщедрился? – Первая радость уступила место природной подозрительности – глава преступного мира никогда не отличался особым великодушием, а значит, за этим предложением скрывался какой-то подвох.

Обнажив в угрожающей улыбке весь набор своих острых блестящих зубов, Хикс схватил меня за воротник куртки и подтянул к себе.

– Значит, так, сопля, слушай меня внимательно, – зашипел мне в лицо орк, разом потеряв всю свою наигранную доброжелательность. – Сегодня утром в анклав эльфов прибыл Альвильон, сын их великого князя. Через несколько оборотов у него состоится встреча с одним… человеком, и Орикс крайне заинтересован в том, чтобы узнать содержание их беседы. Это понятно?

Я поморщился, отворачивая лицо в сторону от брызжущего слюною орка.

– И как, по-твоему, мы должны проникнуть в анклав эльфов? – прищурившись, насмешливо поинтересовался я. – Да мы и на милю к нему не подойдем, как нас тут же сцапают стражники!

– А вам и не надо туда соваться. Встреча состоится здесь. – Хикс сунул мне в руку бумажку с коряво нацарапанным адресом. – Проберетесь во двор через заднюю стену ограды. Одно из окон первого этажа будет открытым – именно в этой комнате и состоится встреча. Вам всего лишь нужно проникнуть внутрь, спрятаться, дождаться хозяина дома с эльфом и подслушать их разговор.

– И кто же там хозяин? – рассеянно поинтересовался я, придирчиво рассматривая орочьи каракули.

– А вот это уже не твое дело, Изгой, – фыркнул Хикс. – Ты все понял или мне повторить еще раз? – В голосе орка появились угрожающие нотки, и я счел, что дальнейших разъяснений просить не стоит.

– Хорошо, – всеми силами стараясь сдержать внутреннюю радость, как можно более небрежно ответил я.

Такой шанс заработать выпадает не часто. Орикс не узнает о нашем предательстве по крайней мере до вечера, а значит, у нас есть хорошая возможность прихватить на дорожку еще немного орочьих деньжат.

По округлившимся глазам Эля я понял, что мой побратим категорически со мной не согласен, но меня было уже не удержать.

– Хорошо, мы все узнаем, – еще раз повторил я, глядя прямо в глаза Хиксу.

Смерив меня подозрительным взглядом, орк поднес к моему носу здоровенный кулак и угрожающе прошипел:

– И не думай меня обмануть, я глаз с тебя не спущу, маленький гаденыш!..

Шпионить за эльфийским «принцем» нужно было отправляться в Королевский район города, а это, в свою очередь, означало, что нам придется привлечь к себе неминуемое внимание стражников, ревностно охраняющих покой богатеев и знати. Но я не мог отказаться от таких легких денег, это шло вразрез со всеми моими принципами.

Нахмурившись, Хикс еще несколько секунд придирчиво сверлил меня глазами. Убедившись, что я не отведу взгляда, он кивнул своим парням, и они растворились в толпе. Оправив воротник, я недовольно дернул плечами и вопросительно посмотрел на Эля. Побратим ответил мне столь же недоуменным взглядом и с сомнением покачал головой.

– Эрик, ты что, с ума сошел? – наконец заговорил эльф. – Как только мы переступим пределы Королевского района, нас тут же сцапает стража. Ты хоть понимаешь, что мы будем смотреться там, как вурлаки[8] на Центральной площади?

– У нас есть зелье невидимости, – хитро прищурившись, возразил я.

– И ты собираешься истратить его на такую ерунду?!

– Я собираюсь истратить его на то, чтобы заработать много денег! – разозлился я. – На что, по-твоему, мы будем жить, когда сбежим из Лагарика?

– Но у нас есть деньги! – упрямо стоял на своем Эль. – Понимаешь, не нравится мне вся эта затея… что-то тут не так. С чего это Ориксу платить нам огромную сумму за такое вроде бы простое дело?.. Нет, Эрик, это слишком опасно!

– Согласен. – Я прищурился и задумчиво проследил за деловито бегущей вдоль стены здания крысой. – Но иногда все же стоит рискнуть, чтобы выиграть большой куш.

– Я не знаю, – закусив губу, с сомнением протянул побратим, окидывая ищущим взглядом снующих по площади людей, словно надеялся разглядеть ответ на их злых потных лицах. – Это выглядит слишком легко…

– Не хочешь – можешь не идти. В конце концов, проблемы с Ориксом – это только мои проблемы! Ты ему ничего не должен, – не выдержав, взорвался я и, сорвавшись с места, решительно зашагал по улице. – Встретимся на закате у Центральных ворот!

– Эрик, постой! – со вздохом воскликнул Эль и, недовольно прицокнув языком, бросился меня догонять.

Я ухмыльнулся себе под нос и, покосившись на раздосадованное лицо побратима, свернул на улицу Света – широкую и прямую, радиусом пересекавшую Лагарик и оканчивающуюся у самых ворот окружавшей Королевский район стены.

– Только давай без глупостей, ладно? – поравнявшись со мной, тихо попросил Эль. – Я не хочу, чтобы все получилось, как в прошлый раз.

– Ладно-ладно! – поспешно согласился я, примирительно поднимая вверх руки. – В прошлый раз из-за своей неосторожности я оказался должен Ориксу, так что не волнуйся, на этот раз я нас не подведу!

Мы были в опасности. За нами по пятам шла банда головорезов – орков, готовых при малейшем подозрении свернуть нам шеи, а впереди лежал Королевский район – смертельная ловушка для любого не ладящего с законом индивида, но мне вопреки всему хотелось смеяться от счастья. Я был свободен, и впереди лежал новый, неизведанный путь!

Ухмыльнувшись, я проводил взглядом вынырнувшего из неприметной двери наемника. Ребят из этой гильдии всегда легко узнать по характерной кошачьей походке и выпирающему из-под одежды оружию. Интересно, что он тут делает? Проходя мимо нас, наемник натянул на лицо капюшон просторного темно-серого плаща, но я все же успел заметить, что лицо хиттокири пересекал длинный уродливый шрам, начинавшийся на подбородке и исчезавший на затылке. Побритая наголо голова наемника была покрыта причудливыми татуировками, какие обычно наносят на свое тело жители Южных гор.

Возле ворот, ведущих за заветную стену Королевского района, собралась довольно большая толпа. Это было вдвойне странно, поскольку обычно стражники очень быстро разгоняли все подобные сборища, свято охраняя покой короля и его приспешников.

Активно работая локтями, а иногда помогая себе и кулаками, мы с побратимом начали пробиваться в центр толпы. Нет, не ради любопытства. Нам с Элем нужно было попасть в Королевский район, а ворота на улице Света были ближайшими.

Глава 5

Прошлое

Если люди не знают о том, кто ты такой, соври. Иногда важнее не быть, а казаться.

Оказавшись в центре сборища, мы увидели то, что собрало эту кучу зевак. Возле самых ворот на земле лежал человек, а трое здоровенных стражников с остервенением избивали его ногами и пятками алебард. Толпа одобрительно гудела, со всех сторон то и дело слышались советы, куда еще стражникам стоит ударить несчастного.

Приглядевшись внимательнее, я увидел, что у лежащего на земле человека были плотно прижатые к голове уши, длинные черные волосы и неестественно бледная кожа. Совсем еще молодой парнишка! Карие глаза уже подернулись поволокой смерти, а разбитые губы еще что-то шептали, наверное моля о пощаде.

Теперь все встало на свои места, и я понял причину остервенелой злобы горожан и стражников. А поняв, кивнул головой Элю и прямиком направился к воротам. Миновав настежь распахнутые створки, я сразу же скользнул в боковой проулок, примыкавший к внутренней части огибавшей Королевский район стены.

– Эрик, ты ничем не мог ему помочь. По крайней мере, не привлекая к нам ненужного внимания.

– Я знаю, и все же…

И все же на моих глазах наша «доблестная» стража до смерти забила беззащитного человека. Хотя как раз человеком-то убитый и не был.

Изгои… Полулюди, полунелюди. Дети насилия и межрасовых кровосмешений. Люди ненавидели их и боялись, а все прочие расы – презирали.

Убитый был изгоем – в его жилах текла изрядная доля эльфийской крови. Уж и не знаю, что понесло его к стенам Королевского района, но ему явно не следовало покидать Приграничье, особенно днем.

Иногда последствия межрасового кровосмешения могли быть совсем незаметными, и такие изгои получали право на нормальную жизнь среди людей. До тех пор, пока людям не становилась известна правда…

Я тоже был изгоем, но мне повезло – внешне я выглядел совершенно нормально, и единственное, что отличало меня от обыкновенных людей, – это руки и, быть может, чуть более смуглая, чем у жителей Лагарика, кожа, словно я всю жизнь провел где-то в пустыне.

Верхние фаланги моих пальцев были покрыты твердой костяной коркой деформированных, чересчур развитых костей – «природных кастетов», так характерных для расы орков. Чтобы скрыть это уродство, я был вынужден постоянно носить на руках перчатки.

Мою мать изнасиловал орк. Хотя об этом я узнал лишь в одиннадцать лет, когда мое отличие от сверстников стало уж слишком бросаться в глаза. Стоит ли говорит, что меня не любили и даже пару раз пытались побить, но, получивший в наследство от отца удивительную физическую силу его расы, пусть несколько и уступающую силе чистокровных орков, я всегда легко давал сдачи.

В те времена моя мать была служанкой в доме какого-то мелкопоместного дворянчика, поэтому мне было позволено учиться вместе с остальными детьми в начальной приходской школе при храме Всемогущего. Но сразу же после окончания учебы, в возрасте четырнадцати лет, по настойчивым просьбам барона я был вынужден покинуть его дом. Точнее, не так. Однажды ночью, после того как барон пригрозил, что выкинет нас с матерью на улицу, если изгой не уберется из его дома, я, не дожидаясь этого, тайком сбежал.

И передо мною распахнулись двери в большой мир.

Стянув в первой попавшейся рыночной палатке пару крепких, добротных кожаных перчаток, я спрятал в них то, что превращало меня из обычного человека в изгоя, и тем же вечером покинул замок.

А куда может отправиться молодой человек без единого гроша в кармане, изнывающий от голода и жажды приключений? Естественно, в столицу. Так я попал в Лагарик.

Я мечтал стать хиттокири – безжалостным, бесстрашным наемником, продающим свои боевые умения и жизнь за звонкую монету. Охрана торговых караванов, междоусобные стычки на приграничных территориях (Договор Договором, но пустить кровь другой расе на нейтральной земле никогда не вредно), схватки с северными тварями и ледяными монстрами у подножия Великих гор[9] – вот что влекло меня в подростковые годы.

Но реальность оказалась куда более серой, чем мне представлялось в фантазиях, когда я покидал барский дом: ежедневная борьба за жизнь, мелкие кражи, бегство от стражи и постоянные схватки с такими же отбросами общества, как и я. Но от своей мечты я все же не отказался. Почти все жалкие гроши, которые мне удавалось заработать на улицах города, я отдавал мастеру Дариналу – старому воину, на склоне лет оказавшемуся на улице, чтобы он учил меня военному искусству. Благодаря его урокам уже к пятнадцати годам я неплохо владел мечом и весьма недурно стрелял из арбалета. Ну а в рукопашном бою мне, благодаря врожденной орочьей силе, просто не было равных.

Но никогда я не забывал ГЛАВНУЮ цель своей жизни, ради которой я и сбежал из дома, ради которой терпел все выпавшие на мою долю лишения и страдания. Цель, ради которой я изо дня в день изводил себя тренировками, – убить орка, из-за которого я родился на свет уродом. Больше всего на свете я хотел отомстить ему за то, что из-за него мы с матерью были вынуждены влачить жалкую жизнь слуг.

Эль знал о моем стремлении, но он всегда считал его неосуществимым. Дело в том, что я не знал, что за орк по насмешке Всемогущего подарил мне жизнь. Но однажды я его найду и убью, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни! Ненависть – великая вещь, и она может согреть в зимнюю ночь не хуже пухового одеяла. Кто знает, сколько раз, когда я был на пороге Темной Бездны, лишь только жгучая ненависть, осознание того, что я еще не успел отомстить, возвращала меня в мир живых…

– Эрик, что ты задумал? – нарушил молчание идущий рядом со мной Эль. – Конечно, двести золотых – немалая сумма, но стоит ли из-за них рисковать жизнью?

Я усмехнулся.

– Не волнуйся, Эль. Я уверен, у нас все получится.

– Ой ли? – Эль скептически выгнул дугой одну из тонких черных бровей и покачал головой.

Я молча кивнул, а напарник еще больше нахмурился.

– Не нравится мне все это. Во что ты нас снова втягиваешь, Изгой?

Я остановился, положил руку на плечо Эля, посмотрел в его пылающие синевой глаза и спросил:

– Брат, ты мне доверяешь?

Эль кивнул.

– Тогда больше не спорь, хорошо? Я уверен, что у нас все получится, я это ЧУВСТВУЮ, понимаешь? К тому же было бы неплохо напоследок надуть Орикса еще на двести золотых. – Я задорно ухмыльнулся.

Дождавшись очередного утвердительного кивка, я снова зашагал по пустынной узенькой улочке.

– В последний раз, когда ты так говорил, мы полезли в дом любовницы графа Шолуша, хранителя королевской казны… – недовольно проворчал Эль.

– Но мы же оттуда сбежали! – невозмутимо прокомментировал я.

– Да, и при этом личная гвардия графа едва не отправила нас в Долину Света! А мы даже не успели ничего взять…

– Ну откуда ж я мог знать, что граф в этот момент будет там? – невозмутимо ухмыльнулся я. – Они должны были отправиться в театр.

Эль лишь вздохнул и горестно повторил, с укором глядя на меня своими необыкновенными эльфийскими глазами:

– Это самоубийство… Эрик, ты понимаешь, что мы кладем головы в пасть голодного вурлака? А что, если Альвильона будут охранять Королевские Охотники[10]?

– Мы же будем невидимы. – Я беззаботно улыбнулся.

– Твоя любовь к авантюрам когда-нибудь будет стоить одному из нас жизни, – вздохнул Эль.

– Может быть, – не стал спорить я. – Кстати, мы уже пришли.

Глава 6

Убийство

Если ты попался – беги, если тебя поймали – сдавайся, а потом снова беги.

Нашей целью оказался большой роскошный особняк, выстроенный из дорогого беломраморного камня. С фасада и боков его ограждала причудливая металлическая решетка, сплошь увитая кустами диких роз, а вдоль задней стороны дома тянулась глухая каменная стена.

– Сюда, – позвал побратима я и, воровато оглядевшись по сторонам, скользнул к росшему неподалеку от стены дереву, раскидистые ветви которого перегибались через каменную ограду и свешивались во двор особняка.

Проворно вскарабкавшись на толстую ветку, я приник к дереву, стараясь слиться с его толстой шероховатой корой, и принялся внимательно осматривать внутренний двор дома.

Моим глазам открылся роскошный сад – аккуратные аллеи, вдоль которых тянулись цветочные клумбы, стройные ряды фруктовых деревьев, причудливо подстриженные кусты, беломраморные статуи и увитые спрутами[11] беседки.

Услышав позади себя легкий шум, я поспешно обернулся, но это был всего лишь Эль. Показав мне большой палец, эльф плюхнулся рядом со мной и, прищурившись, посмотрел вниз.

– Никого, – через несколько секунд тихо проговорил он, и я облегченно вздохнул, про себя вознося хвалу острому зрению эльфов.

– Спускаемся? – одними губами спросил я, но побратим легонько качнул головой.

– Может быть, выпьем зелье прямо сейчас? – закусив губу и сдвинув к переносице брови, неуверенно спросил мой побратим.

– Его силы хватит всего на шесть минут, а мы не знаем, как долго нам придется пробыть в доме, – возразил я, и Эль нехотя кивнул, недовольно пробормотав себе под нос:

– Ох и не нравится мне все это. Зря мы сюда пришли, Изгой, ох зря…

Но я, более не слушая бурчания побратима, свесился с ветки и легко спрыгнул вниз.

Оказавшись на земле, я проворно скользнул за большой, покрытый мхом камень, с вершины которого неторопливо струилась вода. Приглядевшись, я обнаружил, что она стекает в небольшой искусственный пруд, красиво оформленный большими декоративными кувшинками.

Через мгновение рядом со мной приземлился Эль. Махнув ему рукой, я стремительно побежал к виднеющемуся меж деревьев дому, стараясь, чтобы моя голова все время оставалась на уровне кустов – так, если кто-нибудь из обитателей особняка вдруг решит выглянуть сад, они хотя бы не сразу меня заметят.

Неодобрительно покачав головой, Эль последовал моему примеру.

Нам повезло, и до дома мы добрались без лишних проблем.

– Смотри, – едва слышно прошептал я и показал Элю на одно из окон первого этажа.

Как и обещал Хикс, оно было слегка приоткрыто, и я, не колеблясь ни секунды, осторожно пробрался к нему вдоль стены дома.

Кивнув Элю, я встал на цыпочки и, ухватившись пальцами за край подоконника, осмотрительно заглянул в комнату. Убедившись, что она пуста, я аккуратно подтянулся на руках и быстро скользнул внутрь. Эль, что-то недовольно прошептав себе под нос на родном языке, проворно последовал за мной.

Комната, в которой мы оказались, размерами могла поспорить с Дворцовой площадью. Две ее стены были обиты тканью глубокого сливового оттенка, всю третью стену занимали несколько больших шкафов, забитых толстенными фолиантами. Шкафы были настолько высокими, что, для того чтобы добраться до их верхних полок, требовалась специальная лестница. Я присвистнул. Чтобы купить такое количество книг, нужно было потратить не одну сотню золотых.

Четвертая стена представляла собой каменную кладку, в которую был вделан камин. Искусная каменная резьба, украшавшая обитель пламени, изображала какие-то фигурки и сценки на религиозную тему – что-то из битвы Всемогущего с черными творениями Окса. Взгляд то и дело натыкался на развешанные повсюду картины в дорогих золоченых рамах на аналогичную тематику, на полу лежал шикарный, невероятно дорогой ковер из меха зила.

И я вдруг понял, в чьем доме мы оказались. И, похоже, не я один.

– Пойдем отсюда, – шепнул мне на ухо Эль и настойчиво потянул меня за рукав куртки. – Я не хочу иметь никаких дел с архижрецом!

Архижрец Вартак являлся главой религиозной общины Лагарика, через его цепкие пальцы проходили доходы от всех храмов Всемогущего, значительно при этом оседая в его бездонных карманах.

Встреча архижреца с эльфийским князем[12] была тем удивительней, что Вартак являлся ярым противником Договора. Он считал этот документ ненужным пережитком прошлого, принуждающим людей следовать его устаревшим и не работающим в рамках современного мира законам. И только страх перед королем мешал ему открыто подбивать свою паству на бунт – когда в твоих руках власть над душами народа, очень просто убедить его в том, что Бог не любит не-людей[13].

Зато теперь понятно, почему Орикс заинтересовался этой встречей – никогда прежде я не слышал, чтобы глава святой церкви Всемогущего привечал у себя дома эльфов, даже настолько высокопоставленных.

Чем больше я думал, тем более подозрительным казалась мне эта работенка, но так просто отступить я уже не мог – мешало врожденное упрямство. Наверное, это еще одна черта, которую я унаследовал от своих орочьих предков.

– Ладно, где спрячемся? – оглядываясь по сторонам, тихо спросил я. Пить зелье невидимости не хотелось – неизвестно, сколько нам предстояло ждать архижреца и его гостя, а действие колдовского напитка длится всего шесть минут.

– Сюда, – позвал меня Эль и, придвинув лестницу к одному из книжных шкафов, принялся проворно забираться наверх.

Окна на этой стороне дома выходили на запад, потому в комнате, несмотря на еще ранний оборот, царил полумрак, и верх гигантских шкафов терялся в тени.

Кое-как втиснувшись в узкий промежуток между потолком и верхом шкафа, я осторожно отодвинул лестницу в сторону и затаился, приготовившись к долгому ожиданию.

Однако, вопреки моим предположениям, ожидание не затянулось – стоило нам только затихнуть, как дверь распахнулась, и в комнату вошел невысокий мужчина лет пятидесяти, с лысой головой и окладистой бородой в сопровождении высокого, стройного эльфийского юноши. Дитя леса был одет в простой, но добротно сшитый костюм эльфийского покроя, его длинные черные волосы были небрежно зачесаны набок, а на холеном, красивом лице застыло презрительно-брезгливое выражение, словно эльф находился не в доме одного из самых известнейших людей Лагарика, а в какой-нибудь лачуге на краю Приграничного района.

Эльфийского князя я видел впервые, но и его спутника тоже – это определенно был не архижрец, а значит, я обрадовался рано.

Я досадливо закусил губу и осторожно поднес руку к лицу – многолетняя пыль щекотала нос, и мне невыносимо хотелось чихнуть. Усилием воли заставив себя не думать об этом, я сосредоточился на происходящем внизу.

– Прошу вас, князь. – Человек вытянул руку и указал эльфу на одно из стоявших перед камином кресел.

Смерив Лысого надменным взглядом, князь Альвильон с неохотой опустился в кресло, словно делая этим своему собеседнику величайшее одолжение.

Кивнув самому себе, человек подошел к небольшому бару и, достав из глубины резного шкафа два бокала, спросил, подняв брови:

– Вина?

Эльф благосклонно кивнул, позволив своим губам изогнуться в одобрительной улыбке.

Наполнив два фужера, человек протянул один из них князю и со скрытым в голосе торжеством негромко проговорил:

– За успех нашего дела. – Наклонившись вперед, он легонько коснулся своим бокалом бокала эльфа и осторожно пригубил искрящегося фиолетового напитка.

Поставив фужер на стоящий рядом с винным шкафчиком столик, он неторопливо подошел к окну и, несколько мгновений полюбовавшись на дивный сад, плотно его запер. Вернувшись к бару, Лысый вновь поднял свой бокал и осторожно пригубил драгоценного серафимского вина.

Что-то настораживало меня в этом человеке, что-то, что работало на уровне глубинных инстинктов, приобретенных мною на узких улочках Приграничья.

Сощурив глаза, я вытянул шею и внимательно к нему пригляделся. Лысый был опасен, я чувствовал это печенкой. Но чем? И для кого?

Пронзительные зеленые глаза с легкой насмешкой изучали сидевшего напротив него эльфа так, как охотник наблюдает за уткой, которую он собирается подстрелить.

– Когда я могу видеть архижреца? – потеряв терпение, недовольно спросил Альвильон.

Мужчина улыбнулся и, не меняя выражения лица, успокаивающе проговорил:

– Отец Вартак скоро будет. – Лысый опустился в глубокое, обитое мехом кресло и небрежно щелкнул пальцами. – А пока я постараюсь вас развлечь…

Одновременно со щелчком человека двери комнаты распахнулись, и на пороге показалась высокая, закутанная в плащ фигура. Под низко опущенным капюшоном виднелся изуродованный шрамом подбородок с причудливой фиолетовой татуировкой.

Едва удержавшись от того, чтобы не вскрикнуть, я во все глаза уставился на вошедшего. Хиттокири с площади! Так вот что он делал в Центральном районе…

Кажется, эльф не сознавал грозившей ему опасности.

Губы Лысого растянулись в змеиной улыбке, и он медленно кивнул.

Наемник, неподвижно стоявший до этого на пороге комнаты, в мгновение ока оказался рядом с эльфийским князем. Единым слитным движением выхватив из-под плаща короткий меч, он воткнул его в грудь Альвильона.

Глаза эльфа удивленно расширились, и он с ужасом уставился на торчавший из его груди клинок, пригвоздивший его к креслу, как бабочку к доске.

– Что… – прошептал Альвильон, но поперхнулся кровью и закашлялся.

– Я полагаю, вы этого не ожидали? – с глумливой вежливостью осведомился Лысый, рассматривая на свет вино в своем бокале. – Когда заключаешь сделку с Оксом, не жди, что он будет с тобою честен…

Эльф поднял руки, чтобы выдернуть меч из своей груди, но наемник ловко пресек его попытки освободиться.

Я восхищенно покачал головой. Любой человек на месте Альвильона давным-давно был бы уже мертв, но эльф, благодаря врожденной способности к самолечению, продолжал упрямо цепляться за жизнь.

– О да, пока меч в ране, вам не удастся ее залечить, – злорадно протянул Лысый, делая небольшой глоток из бокала. – Поверьте, мне не доставляет удовольствия смотреть на ваши мучения, но я обещал моему хозяину, что ваша смерть не будет быстрой.

– Вы… скр… запла… стт…тите… – булькая кровью, сумел выговорить эльф, сверля человека ненавидящим взглядом.

– Не думаю, – с холодным равнодушием возразил Лысый и сделал наемнику какой-то жест.

Хиттокири кивнул и, выдернув меч из груди эльфа, с размаху воткнул его ему в сердце.

– Но, увы, у меня слишком мало времени. Пора с этим заканчивать, – поднимаясь с кресла, с усталым вздохом проговорил Лысый и посмотрел на шкаф, прямо на нас с Элем.

Глава 7

Дидра

Ах эти женщины…

У меня похолодело в груди, а сердце билось с такой силой, словно готовилось выскочить наружу. Но, вопреки всему, Лысый, вместо того чтобы приказать хиттокири стащить нас вниз, просто вышел из комнаты. Наемник бросил на пол окровавленный меч и молча последовал за ним.

Переглянувшись с Элем, я одними глазами указал ему на окно. Побратим понял меня без слов. Как бы там ни было, а разговора между Альвильоном и архижрецом явно не получилось, а значит, настала пора делать ноги.

Осторожно подтянув к себе лестницу, я начал проворно спускаться вниз, зажав в кулаке пузырек с зельем невидимости.

Но стоило только моим ногам коснуться пола, как тяжелая дубовая дверь вылетела от мощного удара и в комнату ворвалась стража.

Не теряя времени, я поднес к губам заветный пузырек и, сделав глоток, ловко перекинул зелье Элю. Мгновение ока – и мы с побратимом растворились в воздухе.

Увы, лишь ненадолго. Раздалось негромкое «бум!», и я увидел, что в том месте, где стоял мой побратим, воздух начал мерцать, постепенно густея, пока не принял очертания Эля.

Выругавшись под нос, я бросился к окну, но у меня на пути выросли два дюжих стражника.

– Взять их! – раздался короткий властный приказ, и на нас с Элем со всех сторон набросилась стража.

Я размахнулся и мощным ударом свалил одного из нападавших, но их было слишком много. Пол качнулся навстречу и со всей силы врезал мне по лицу. Мир погрузился в непроглядную черноту…

Моего лба коснулось что-то мокрое и божественно холодное. Кто-то застонал (кажется, это был я). Голова и тело нещадно болели, будто на мне танцевал коландай весь анклав эльфов. Я снова застонал и попробовал открыть глаза, но тщетно – они опухли и заплыли, и на какое-то мгновение мне показалось, что я ослеп.

– Тебе крепко досталось, – услышал я сочувственный голос, и моего лица снова коснулась восхитительная прохлада.

– Что… что случилось? – Мой собственный голос был непривычно хриплым и каким-то надтреснутым, так что я даже не сразу его узнал.

Застонав, я попытался сесть. Крепкая рука побратима, подхватившая меня под мышку, помогла мне принять подобие вертикального положения. Моих ушей достиг тихий вздох эльфа.

– Я не знаю, – немного помолчав, негромко ответил он. – Я думаю, нас подставили.

– Как это? – От обилия полученных ударов моя многострадальная голова стала плохо соображать, и лишь ценой огромного усилия воли я принудил себя сосредоточиться на словах побратима.

– Убийство князя Альвильона. Как ты думаешь, кого теперь в нем обвинят?

Я угрюмо усмехнулся, на что моя голова тут же отозвалась вспышкой немилосердной боли. Я поморщился и застонал, но все же нашел в себе силы задать глупый вопрос:

– Нас?

Эль слегка дернул плечами.

– Возможно, не только, – последовал неожиданный ответ. – Вспомни, где произошло убийство – в одном из домов архижреца. Всем известно, что Вартак – ярый противник Договора и что он ненавидит не-людей. Мотив есть, заказчик есть, исполнители тоже схвачены, – устало-равнодушным голосом, словно речь шла не о нашей судьбе, а о завтрашнем походе на рынок, проговорил Эль. – Что еще надо для полного счастья? Ах да, нужно дружно повесить их всех на городской площади. Показательная казнь, сожри меня Окс! – Эль снова печально усмехнулся, а по моей спине поползли ледяные мурашки.

– Не очень приятная перспективка… – немного помолчав, уныло заметил я.

– Боюсь, так просто вы не отделаетесь, – неожиданно раздался чей-то насмешливый голос. – Сначала вам здорово придется помучиться в руках эльфийских кало[14].

Я рискнул разлепить один глаз и посмотрел в сторону говорившего. Точнее, говорившей, так как это, судя по звукам голоса, без сомнения была особа женского пола.

В царившем в подземелье сумраке, разгоняемом лишь тусклым светом висевшего в коридоре факела, я увидел стоявшую в соседней клетушке, отделенной от нашей камеры железной решеткой, девушку. Белоснежные, точно первый снег, кучерявые волосы грязными космами ниспадали на ее спину, обрамляя хорошенькое, не в меру бледное личико с полными светло-голубыми губами и огромными, глядящими на мир с нахальной дерзостью карими глазами. Если бы не эти глаза, я бы подумал, что передо мной настоящая эльфийка. Интересно, у нее есть крылья?

Заметив, что я смотрю на нее, девушка усмехнулась, сверкнув в свете одинокого факела ровными белыми, с легким голубоватым отливом зубами.

– Ты изгойка? – чувствуя, как боль понемногу начинает отступать, с любопытством осведомился я, стараясь отвлечься от мыслей о нашей собственной судьбе.

– Это так заметно? – с ироничной насмешкой протянула девушка и лукаво улыбнулась.

– За что ты здесь? – спросил я, чувствуя, что начинаю испытывать к ней невольную симпатию – как и я, она была изгойкой, и это в какой-то степени нас роднило.

И снова циничная ухмылка искривила ее хорошенькие губки.

– А разве нужна причина, чтобы засадить в казематы изгоя? Спасибо Всемогущему, что вообще жива осталась, – беззаботно откликнулась девушка.

– Понятно… – задумчиво протянул я, внимательно изучая ее взглядом.

– А вы здесь какими судьбами?

– По ошибке, – нахмурившись, мрачно изрек я.

– Все так говорят! – звонко рассмеялась девушка. – Кстати говоря, я Дидра.

– Эрик, – представился я.

– Эль… – неохотно буркнул мой побратим. Как любой настоящий эльф, он не очень-то любил называть свое имя первому встречному.

– Вы – те самые Эрик-Изгой и однорукий Эль, знаменитые хиттокири, которые ухлопали великокняжеского сыночка?! В городе только о вас и говорят! – с восторгом воскликнула Дидра. – Честно говоря, я думала, что вы немного… постарше.

– Мы никого не убивали, – мрачно буркнул я.

– Хм… сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Да королю и не нужна правда. Сейчас ему нужны кабалы отпущения, те, кого можно отдать эльфийскому князю для пыток…

Услышав упоминание об эльфийских пытках, я весь передернулся – об их жестокой кровавой изобретательности в народе ходили легенды.

– И кто ж вас, ребятки, так подставил? – облокотившись на решетку, сочувственно поинтересовалась Дидра.

– Орикс, – немного помедлив, ответил я.

Эль бросил на меня удивленный взгляд, но я лишь слегка дернул плечами – утаивать что-либо не имело смысла, и уже тем более не стоило выгораживать Орикса, толкнувшего нас в эту западню. А все моя жадность, будь она неладна!

– Если бы Орикс не был орком, а значит, личностью неприкосновенной как для Королевских Охотников, так и для самого короля, он как негласный глава гильдии убийц первым бы оказался в самых нижних казематах Подземелья Ужасов. А так вам придется отдуваться за все самим, – невесело ухмыльнувшись, прокомментировала услышанное Дидра.

Я удивленно моргнул и с интересом посмотрел на нее. Она была в курсе того, что на самом деле за гильдией убийц Лагарика стоял Орикс, а вовсе не Свен, как это было принято считать в народе. А это могло означать только одно: девушка сама была как-то связана с преступным миром. Конечно, в наши неспокойные времена практически каждый житель Лагарика имел хоть какие-то отношения с преступными гильдиями. Кто-то платил им дань, кто-то сам был членом банды.

Да и встретились мы с Дидрой совсем не на улице Света, но все-таки… все-таки об Ориксе знали немногие. Только те, кто напрямую работал на орков и преступные гильдии.

– Так ты говоришь, тебя засадили в Подземелье Ужасов просто так, ни за что? – нарочито небрежным голосом осведомился я.

– Ага, – жизнерадостно согласилась девушка, а потом, хихикнув, добавила: – Ну эльфийских князей я уж точно не убивала.

Я криво усмехнулся в ответ и тяжело вздохнул. Да, в этот раз мы с Элем влипли по-настоящему, и на спасение не было никакой надежды. Из Подземелья Ужасов – самой охраняемой тюрьмы Лагарика – еще никогда и никому не удавалось сбежать. И насчет нашей дальнейшей участи я тоже не питал никаких иллюзий. Убив официального представителя великого князя эльфов в Лагароне, мы совершили тягчайшее преступление против Короны.

Так что сначала нас ожидают долгие и болезненные разговоры с королевскими палачами, а потом пыточный стол где-нибудь в Эвиленде.

В моей душе разрасталось отчаяние.

Глава 8

Надежда

Надежда – самое полезное и самое пагубное из всех человеческих чувств.

– Что приуныл, Эрик-Изгой? – тишину каземата вновь нарушил глубокий грудной голос Дидры.

– Думаю…

– Хм, полезное занятие, ничего не скажешь, – усмехнулась девушка. – Жалко мне вас, ребята.

– Да что ты говоришь? – Я неловко пошевелился, и голова тут же отозвалась немилосердной болью. Сдавив виски руками, я глухо застонал, пережидая, пока огненная буря, разразившаяся в моем черепе, наконец утихнет.

– Зная дурной нрав эльфов и их нездоровую тягу к пыткам, вам не позавидуешь… – Девушка покачала головой, давая понять, что считает наше положение безнадежным. Что ж, Эвиленда она не открыла – я и сам был примерно такого же мнения.

Но все же я нашел в себе силы ответить:

– Забавно это слышать от полуэльфийки.

Девушка усмехнулась, показывая, что она оценила шпильку в свой адрес.

– Ну да… И как тебе тут? – спросила она, заметив, что я оглядываю камеру.

– Миленько, – снова попытался пошутить я.

М-да… серые каменные стены, покрытые мхом и сочащейся сквозь трещины влагой, пук прелой полусгнившей соломы, небольшая дырка в углу камеры, источавшая невыразимую вонь выгребной ямы. Я посмотрел на покрытый плесенью потолок. Интересно, как глубоко под землей мы сейчас находимся?

В Приграничном районе среди нищих и бродяг ходили слухи, что самые нижние уровни Подземелья Ужасов то и дело затапливались грунтовыми водами, и все находившиеся в них узники тонули, так как стража, спасавшая свои собственные жизни, и не думала помогать несчастным заключенным.

– Очень миленько, – со вздохом повторил я.

– Только не привыкай, – ухмыльнулась девушка. – А что это твой приятель все время молчит? – Дидра склонила голову и с интересом уставилась на Эля.

– Я говорю лишь тогда, когда мне есть что сказать, – с достоинством откликнулся мой побратим. – А пустое сотрясение воздуха – глупое и бесполезное занятие.

– Бесполезно лишь то, что не приносит денег. – Девушка обнажила красивые голубоватые зубы в язвительной ухмылке.

Я встрепенулся. Эта фраза была мне очень хорошо знакома.

Увидев изумление на моем лице, Дидра пояснила:

– Так любит выражаться мой папочка.

– Ты – дочь Алориэля? – Черные брови Эля взлетели едва ли не к самой границе волос.

Фраза «бесполезно лишь то, что не приносит денег» в самом деле была любимой приговоркой главы гильдии воров. Девушка пожала плечами.

– Да, и что?

– Странно, что Алориэль допустил, чтобы его дочку закрыли в Подземелье Ужасов, – невольно вырвалось у меня.

– Так из-за него, можно сказать, я здесь и оказалась, – снова раздвинула в улыбке пухлые губки Дидра. – Орикс решил надавить на папочку и приказал своим прихлебателям из городского суда посадить меня в самую гадкую камеру из всех имеющихся.

– И давно ты тут… отдыхаешь?

– Да уже день, пожалуй. Время тут тянется оксовски медленно.

– О-о-о… В таком случае тебе повезло не больше, чем нам, – заметил я, сочувственно глядя на девушку. Вот уж не думал, что у Алориэля есть дети, тем более от человеческой женщины. – Как думаешь, тебе еще долго придется тут торчать?

Девушка беззаботно пожала плечами.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что про меня все забыли. Правда, пару раз охранник приносил кувшин с водой и какую-то бурду, которую и пищей-то назвать сложно.

В этот момент у меня мелькнула отчаянная мысль, что Дидра, точнее, ее отец может помочь нам отсюда выбраться. Это было маловероятно, но все же попытаться стоило.

– А скажи мне, Дидра… – начал вкрадчиво говорить я, – ты можешь как-нибудь связаться с почтенным эрлом Алориэлем?

– Хм… а что?

– Я думаю, мы могли бы заключить взаимовыгодную сделку. Если твой отец поможет нам выбраться отсюда, мы в свою очередь окажем ему в будущем парочку услуг. Я знаю, что уважаемый Алориэль имеет в этом городе ничуть не меньшую власть, чем Орикс. И он вполне мог бы попытаться устроить нам побег.

Я импровизировал на ходу. Прекрасно сознавая, что нам нечего предложить Алориэлю взамен за свое спасение, я надеялся напустить побольше тумана и заставить Дидру поверить в нашу значимость. В конце концов, она сама сказала, что в городе только о нас и говорят.

Девушка усмехнулась.

– Предложение, конечно, заманчивое…

– Эрик, не надо. – Мне на плечо легла рука побратима. – Ты не знаешь, что такое быть должником эльфа.

– …но, увы, я не вправе принимать такое решение за отца. Да и устраивать побег королевским изменникам – далеко не самая лучшая затея. Не говоря уже о том, что вы убили эльфа, а значит, нанесли оскорбление всему нашему роду, в том числе и моему отцу. К тому же твой друг прав. Связывать себя обязательством с эльфом все равно что повесить на шею камень и прыгнуть с ним с моста в воду, – с плутоватой улыбкой заметила Дидра.

Я уважал мнение своего названого брата, но лучше уж быть должником эльфа, чем корчиться на пыточном столе его собратьев. Дидра – наша единственная надежда. А она явно врет, когда говорит, что не может ничем нам помочь. Я чувствовал по ее тону, что девушка колеблется.

Улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой, я возобновил натиск:

– Милая Дидра! Неужели у столь очаровательной девушки в ее хорошенькой головке не найдется ни одной идеи, как помочь двум попавшим в беду молодым людям?

– Не трудись, – фыркнула девушка. – Ты не в моем вкусе. А как вас вообще угораздило попасться? Я слышала, Эрик-Изгой и однорукий Эль неуловимы!

Девушка ехидно рассмеялась, а я нахмурился. Ох уж мне эти слухи! Еще вчера во всем Лагарике не набралось бы и трех десятков людей, которые знали бы Эрика-Изгоя и однорукого Эля, а сегодня о нас говорил весь город! Более того, с каждым оборотом наши биографии обрастали все более и более невероятными подробностями, вскоре грозившими заочно превратить нас в самых великих и сильных хиттокири, которые когда-либо ступали на землю Лагарона. Что ж, распустившего эти сплетни человека можно было понять – подставив нас, он должен был убедиться, что никто не станет сомневаться в нашей виновности.

– Кстати, а почему тебя зовут Изгоем? На вид ты – самый обычный человек, – прищурившись и окинув меня внимательным взглядом, с интересом спросила девушка.

Я фыркнул и оскорбленно отвернулся.

– Да ладно, я все понимаю, – неожиданно серьезно проговорила Дидра, и всякая веселость исчезла из ее голоса. – Кто-то очень круто вас подставил, ребятки. Кому-то нужно было убрать князя Альвильона и свалить убийство на архижреца Вартока, а вы просто оказались в ненужное время в ненужном месте, потому что этому кому-то нужны были кабалы отпущения.

Я уныло вздохнул.

– Впрочем, в этом есть и один плюс – если вы переживете всю эту историю, отныне в Лагарике у вас будет репутация самых крутых хиттокири, – вновь усмехнулась девушка и задумчиво добавила: – Пешки сдвинуты, ладья упала, и королю объявлен шах. Только защищаться король, похоже, будет тоже вами, пешками, ребята.

– Мы не разменные фигуры! – взвился я и со злостью ударил кулаком по каменному полу.

– Ого! Какая экспрессия! – не то искренне, не то иронично заметила Дидра. – Только по всему выходит, что это так.

– Так ты сможешь нам помочь? – положил конец разгоравшемуся спору мой побратим.

– Смогу, – все-таки решилась Дидра. – Как только выберусь отсюда. Точнее, я передам ваше предложение папочке. Может, он и поможет вам. Если успеет до того, как вас казнят. И если решит, что вашу вновь обретенную репутацию можно как-то использовать.

Но Всемогущий, похоже, был сегодня не на нашей стороне. Где-то в отдалении загрохотали шаги. Они были все ближе и ближе, и вот уже коридор и часть нашей камеры оказались залиты светом десятков факелов.

Я сощурился и поглядел на заявившихся к нам в гости людей. Нет, не людей. Мое сердце обмерло от страха – по ту сторону решетки стояли два расфранченных эльфа в сопровождении дюжины Королевских Охотников. Великолепные камзолы из дорогих тканей, сверкание золота, драгоценных камней и надменные выражения на бледных лицах. Я сглотнул вставший в горле комок.

Ну вот и все. Пронзительные, пылающие синевой глаза с холодным любопытством уставились на нас с Элем, а потом медленно переместились на стоявшую в соседней камере Дидру.

– Привет, папочка, – махнула рукой полуэльфийка и расплылась в довольной улыбке.

Эльф молча кивнул стражникам, и те с абсолютно непроницаемыми, будто вытесанными из гранита лицами кинулись отпирать решетку. Что ж, видно, Орикс сосредоточил в своих руках действительно нешуточную власть, раз для того, чтобы освободить дочь, Алориэлю самому пришлось спускаться в казематы.

Проходя мимо нашей камеры, девушка на секунду задержалась и ободряюще шепнула:

– Не отчаивайтесь!

Процессия стала медленно удаляться, вновь погружая нашу камеру в объятия сумерек.

– М-да… – через некоторое время нарушил молчание я, прислушиваясь к пульсирующей боли во всем теле. Все-таки мне крепко досталось в доме архижреца. – Как думаешь, брат, Дидра нам поможет?

Эль едва заметно пожал плечами.

– Не думаю, что стоит на это надеяться. Едва ли Алориэль сочтет нас достаточно ценными для того, чтобы рисковать ради нас доверием великого князя. Тем более что после смерти Альвильона он стал фактическим главою лагариковского анклава.

Я тяжело вздохнул. Мне не хотелось верить, что наши жизни оборвутся вот так вот нелепо, став частью неведомой нам игры. Выход должен был быть. Выход есть всегда, просто из надвигавшейся на меня тьмы отчаяния я не мог его разглядеть.

– Все в порядке. – Мне на плечо опустилась рука побратима, и одинокий луч тусклого света отразился от его драгоценных зубов. – Не кори себя, ты не виноват, что все так произошло.

– Виноват, – опустил голову я и глухо зарычал от отчаяния. – Ты ведь меня предупреждал.

Эль вздохнул.

– Я предупреждаю тебя едва ли не каждый раз, как мы идем на дело, но ты никогда меня не слушаешь… и до сих пор ты всегда оказывался прав. Просто вчера нам… не повезло, вот и все.

И камера снова погрузилась в давящую тишину. Все, что мы могли сказать друг другу, – это жалкие слова утешения, а они были ни к чему.

Глава 9

Подземелье Ужасов

Отчаяние есть противоположность надежде. И если вы впали в отчаяние, не дайте ему смутить ваш разум и поступайте так, будто надежда еще не утрачена.

Сколько так прошло времени, я не знаю. Из зыбкой полудремы меня вырвал топот шагов, многократно усиленный каменной кишкой коридора.

– Вот и все, – невесело улыбнулся Эль, когда дверь распахнулась, и с десяток недобрых рук подхватили нас и потащили вон из камеры. Сопротивляться не имело смысла – стражников было слишком много. Попытайся мы сбежать, и нас просто еще раз избили бы. A целая голова и здоровые ноги могли нам еще пригодиться, конечно, если Алориэль все-таки решится действовать.

Коридоры, подземелья, переходы, снова длинные извилистые, как кишки каменной змеи, коридоры.

Наконец нас втолкнули в огромную, наполненную смрадом комнату. В моих глазах потемнело, а сердце на мгновение перестало биться.

В стене напротив входа пылал очаг. Пламя вздымалось на высоту человеческого роста и с гудением опадало обратно в огненную бездну. Жара стояла невыносимая, и я в одно мгновение покрылся вязким, липким потом. Все остальное пространство комнаты занимали разнообразнейшие инструменты и приспособления для пыток. Они висели на стенах, лежали на огромных каменных столах и просто стояли на полу. Мы оказались в самом сердце Подземелья Ужасов.

Я замычал от бессилия, от невозможности что-либо изменить или предотвратить грозившую нам пытку.

– Ну что, Изгой, где твоя знаменитая удачливость, где твой хваленый оптимизм? Ах да, я забыл, ими тебя наградили лишь слухи, – издевательски протянул вошедший следом за нами в пыточную камеру человек.

В немом изумлении я обернулся на знакомый голос и увидел… того самого Лысого, который приказал хиттокири убить Альвильона! Те же пронзительные зеленые глаза, тот же отливающий оранжевым в свете оксовского пламени лысый купол, та же окладистая борода. Только вот дорогой камзол сменили простые серые штаны, холщовая рубашка и заляпанный бурыми пятнами крови фартук.

Сказать, что я был удивлен, значит, ничего не сказать. Мы с побратимом изумленно переглянулись, и, судя по расширившимся глазам Эля, он тоже узнал нашего палача.

– Не советую сопротивляться, – со сладострастным причмокиванием прошептал Лысый и взмахом руки указал на двух замерших у двери стражников. Каждый из них держал в руках по тяжелому армейскому арбалету и старательно целился в нас. – И можете мне поверить, стрелять они будут отнюдь не на поражение, так что о быстрой и безболезненной смерти можете даже не мечтать. Хотя в вашей ситуации она была бы лучшим выходом, – со злорадным удовольствием добавил он. – Если хотите, чтобы все закончилось быстро, советую вам сказать мне то, что я хочу услышать…

Лысый щелкнул пальцами, и откуда-то из-за очага выскочили помощники палача. Они подхватили меня под руки и поволокли к стоявшему рядом с очагом столу. Несмотря на сопротивление, мои запястья, лодыжки, грудь и шея оказались очень быстро прикреплены широкими ремнями к гладкому, отполированному сотнями тел столу.

В это время несколько стражников привязывали Эля к стоявшему у стены странному пыточному кругу. На какое-то мгновение у них произошла заминка, когда они обнаружили, что у Эля нет одной руки, но злобный окрик палача заставил их мозги работать чуть быстрее, и они, растянув петлю, зафиксировали левую руку эльфа не у отсутствующего запястья, а у локтя.

Наши глаза встретились, и Эль попытался ободряюще мне улыбнуться, но я видел, что в его глазах застыл страх.

– Думаю, вы не догадываетесь, кто я такой? – сложив пальцы домиком, с загадочной улыбкой осведомился Лысый.

– Нет, – угрюмо буркнул я и для пробы подергал руками. Освободиться не было никакой надежды – палачи короля свое дело знали.

– Что ж, позвольте представиться, приор Ваалур.

Мои глаза расширились от удивления – приор возглавлял Королевскую канцелярию, а значит, убийство князя Альвильона не было простым убийством, это был настоящий заговор! Вот только против кого?

– С каких это пор приор занимается пытками? Я думал, это дело королевских палачей, – с как можно большим презрением процедил я.

Приор усмехнулся:

– Кажется, вы не до конца понимаете, что значит убийство эльфийского князя. А точнее, чем оно может обернуться для Лагарона… – Не дождавшись от нас реакции, Лысый пояснил: – Войной с эльфами. И единственный шанс избежать ее – наказать убийц. Но вы – всего лишь простые исполнители, и ваша смерть не поможет делу. Нам нужен заказчик. Я лично вызвался допросить вас, это слишком громкое дело, чтобы доверять его простому палачу.

Приор склонился над моим лицом и вкрадчивым голосом спросил:

– Итак, кто нанял вас для убийства его светлости эльфийского князя Альвильона?

Краем глаза я увидел, как сидевший в углу комнаты секретарь принялся проворно строчить пером, записывая наш допрос.

– Кто нанял вас для убийства его светлости эльфийского князя Альвильона? – с нетерпением повторил Ваалур.

Убийца ведет допрос подставленных им жертв! Абсурдность всего происходящего заставила меня горько усмехнуться. Впрочем, улыбка довольно быстро сошла с моих губ, эта комедия могла означать лишь одно – Лысому любой ценой нужно было выбить у нас признание. Я сглотнул и скосил глаза на лежавшие повсюду пыточные инструменты.

– Мы никого не убивали! – облизав пересохшие губы, выдохнул в лицо палачу я, чувствуя, как меня все больше и больше охватывает паника. Вряд ли я смогу продолжать настаивать на своем, когда начнутся пытки.

Морщинистое лицо склонилось еще ниже, и приор, растянув губы в недоброй улыбке, проговорил делано сочувственным тоном:

– Мальчик мой, если ты будешь упираться, мне придется применить… другие методы убеждения, а мне, поверь, вовсе не хочется этого делать. Ладно, я облегчу твое признание. Скажи, вам приказал это сделать архижрец Вартак?

У меня перехватило дыхание – все развивалось именно так, как и предсказывал Эль. Мы были лишь пешками, безмозглыми орудиями, необходимыми для того, чтобы придать этому наспех слепленному делу хоть какую-то правдоподобность. Но что я мог поделать? И я лишь снова прошептал, упрямо стискивая зубы:

– Мы никого не убивали.

Приор разочарованно вздохнул и отошел на несколько шагов в сторону. Заложив руки за спину, он отсутствующим взглядом уставился на висевшие на стене пыточные инструменты. Помолчав несколько минут, Ваалур протянул руку и, попробовав пальцем остроту одного из них, неторопливо заговорил:

– Не глупи, Изгой. Ты же не хуже меня знаешь, что твоя участь уже решена. Если ты будешь упорствовать в своем заблуждении, – это слово он выделил голосом, – ты ее никак не изменишь, а лишь причинишь себе и своему соучастнику лишнюю боль. Но если ты скажешь ПРАВДУ, то я лично буду ходатайствовать за вас перед королевским судом. И, может быть, вас просто милостиво казнят, вместо того чтобы передать в руки эльфов!

Закатав рукава, приор осторожно снял со стены какое-то замысловатое приспособление, напоминавшее трость с набалдашником из игл и лезвий. Я сглотнул, не в силах оторвать глаз от этой штуковины. Заметив мой взгляд, Ваалур усмехнулся, и в его глазах мелькнуло торжество. Метнувшись ко мне, он быстро пробормотал, даже не стараясь скрыть звучавшего в его голосе триумфа:

– Я повторяю вопрос: вас нанял архижрец Вартак?

– Пошел к Оксу! Князя убил ты! – потеряв последние крохи выдержки, заорал я, изо всех сил дергая руками и ногами в тщетных попытках высвободиться из удерживавших меня оков.

Приор усмехнулся и ткнул своим инструментом мне в бок. Сотни иголок и десятки тоненьких, острых лезвий вонзились мне в плоть, разрывая и кромсая ее на части. Бок взорвался ослепительной, ни с чем не сравнимой болью, но я стиснул зубы и каким-то немыслимым усилием заставил себя не закричать. Лишь только мучительный стон сорвался с моих закушенных до крови губ.

– Вас нанял архижрец Вартак?

– Нет!

Последовал новый удар. Потом еще и еще. Но я молчал. Молчал вовсе не потому, что хотел защитить архижреца от навета, а потому, что не хотел становиться пешкой в непонятной игре неизвестных мне игроков. Молчал из врожденного упрямства, того самого, что и завело нас в эту ловушку, молчал, несмотря на нечеловеческую боль, причиняемую мне умелыми руками Ваалура.

Несколько раз я терял сознание, но моего мучителя это не останавливало, и в себя я приходил от очередного приступа боли.

Сколько так продолжалось, я не знаю, но в какой-то момент приор сдался и, видя, что пытка не приносит желаемого результата, отступил в сторону.

Несколько долгих блаженных минут меня никто не трогал, и я тихо стонал, чувствуя, как во всем теле пульсирует дикая, ни с чем не сравнимая боль.

Швырнув на стол так и не помогший ему инструмент, палач склонился над моим лицом и, злобно усмехнувшись, вкрадчиво пробормотал:

– Может, стоит сменить тактику?

С этими словами он вновь подошел к верстаку с пыточными инструментами и начал неспешно их перебирать.

– Ага! – торжествующе хохотнул Ваалур. – То, что надо!

Его ладонь сомкнулась на тонком длинном стержне с прозрачным кристаллическим набалдашником. Хм… он что, решил для разнообразия немного меня пощекотать?

Заметив мой настороженный взгляд, приор еще раз гаденько улыбнулся и охотно пояснил:

– Знаешь, что это такое, Изгой? Это стек. Камень в его верхушке называется глумом, он причиняет немилосердную боль любому живому существу. На самом деле я редко использую его в пытках, потому что мало кто может выдержать такую боль. Но если мне достается такой крепкий орешек, как ты, и я вижу, что применение других инструментов – лишь трата времени, я сразу перехожу к главному блюду…

Облизав кончиком языка вытянутые в змеиной улыбке губы, приор легонько покачал в воздухе стеком.

Видя, что на меня его слова не произвели никакого впечатления, он нахмурился и неторопливо приблизился.

– Вас нанял архижрец Вартак? – наверное, уже в стотысячный раз повторил Ваалур и легонько провел стеком по моей груди.

Казалось, он лишь слегка прикоснулся ко мне, но грудь неожиданно обожгло огнем, будто по ней проползла огненная змея. Я закричал.

Ваалур довольно улыбнулся и отвел стек в сторону, но моя грудь в месте прикосновения глума продолжала пылать невыносимой болью, будто плоть плавилась под дыханием самой Бездны.

Такой муки мне еще не доводилось испытывать никогда, и я потерял сознание. Но даже там, в черном спасительном небытии, я продолжал испытывать эту жуткую боль, боль, от которой меня могла спасти только смерть.

Пришел в себя я от того, что меня облили ледяной водой, и я снова услышал злобный голос мучителя:

– А теперь представь, что стало бы, если бы я прикоснулся чуть сильнее? Можешь мне поверить, ты бы страдал еще больше. Кристалл глума был создан в незапамятные времена магами Балтикуса[15] для управления темными существами Бездны, так как многие из них невосприимчивы к обычным видам боли. Стек способен укрощать демонов, а что перед ними ты? Жалкая тварь. Итак, я еще раз спрашиваю: убить эльфийского князя вам приказал архижрец Вартак?

Перехватив направленный на меня взгляд приора, я скривил губы в презрительной улыбке и сплюнул на пол скопившуюся во рту кровь.

В глазах палача вспыхнула ярость, но он обуздал ее усилием воли и, задыхаясь от сжигающей его ненависти, медленно проговорил, заставляя свой голос звучать спокойно:

– Я вижу, что тебе совершенно наплевать на свою жизнь. Что ж, посмотрим, возможно, ты пожалеешь своего побратима…

С этими словами он подошел к распятому на круге Элю и несколькими уверенными движениями ножа превратил его рубашку в клочья. Затем в руке приора снова оказался проклятый стек. Палач размахнулся и со всей силы ударил моего побратима глумом. Эльф закричал, а на его обнаженной груди красным, тускло светящимся багровым росчерком вспыхнул след от удара.

– Ну что, вы и дальше будете упираться? – выкрикнул палач, с наслаждением щурясь при виде наших страданий. – Тогда мне придется продолжить урок.

Я вдруг понял, что этот человек не остановится ни перед чем, лишь бы вырвать у нас заветное признание. Не удивлюсь, если он давно уже продал душу Оксу.

Но что я мог поделать? Я прекрасно понимал, что если мы сдадимся и подтвердим слова Ваалура, то тем самым просто подпишем себе смертный приговор. Нас немедленно казнят, дабы мы, не дай Всемогущий, не раскрыли бы рта в руках еще более искусных эльфийских палачей. Поэтому я стиснул зубы и молчал.

Наш мучитель решил сменить тактику и вкрадчиво зашептал:

– Скажи правду, герой. Но только ту правду, которая мне нужна, и вы снова отправитесь в свою уютную камеру. Кто нанял вас для совершения столь дерзкого убийства? Говори, Изгой. Иначе сначала ты увидишь смерть своего побратима, а потом тебя выпустят на свободу. Но едва ли после этого ты сможешь спокойно жить…

Я вздрогнул, и мое сердце сжалось от ужаса. Откуда Ваалур мог так много обо мне знать?

На какое-то мгновение я поверил в его слова и представил, что буду делать, если приор в самом деле выпустит меня на свободу, объявив, что я невиновен, а настоящий убийца найден и казнен. И Ваалур был совершенно прав в том, что я не смогу жить, зная, что из-за меня погиб Эль.

Это было безвыходное положение. И я вдруг понял, что тянуть больше нет смысла – нам никто не поможет, а сопротивление лишь приносит боль.

Я прерывисто вздохнул и, борясь с охватившей меня жгучей ненавистью, медленно, с усилием заговорил:

– Нас… – я тяжело сглотнул, – нас нанял архи…

– Не надо… – прохрипел Эль и натужно закашлялся. – Не говори.

– Тебе мало, эльф? – взвился Ваалур и снова ударил Эля стеком.

Эль мучительно закричал, и его голова упала на грудь. Я понял, что мой друг потерял сознание, но это вряд ли принесло ему облегчение…

– Кто вас нанял? Говори, говори!.. Молчишь? Ну что ж, у меня есть еще одно средство, которое может помочь тебе все вспомнить.

В руке палача сверкнул нож, я с ужасом понял, что это мой собственный клинок. Ревущее в очаге пламя отбрасывало причудливые отблески на мягко переливавшуюся в его свете вечную кромку, и я вдруг понял, что собирается сделать палач.

Вечная кромка, созданная при помощи раствора из эльфийских зубов, была одним из немногих средств, которые могли преодолеть защищающую детей леса магию. Раны, нанесенные таким оружием, не заживали.

Голубоватый клинок медленно поплыл к горлу Эля…

– Нас нанял архижрец! – заорал я, и будь что будет.

Приор довольно улыбнулся и медленно опустил нож, кивнув кому-то стоявшему вне поля моего зрения.

Прошелестели шаги, и на меня навалилась тьма, пришедшая в виде дюжего стражника, треснувшего меня в висок тяжелой рукоятью меча.

Глава 10

Побег

Бегство – лучший выход почти из любой ситуации.

Вопреки всем ожиданиям, пробуждение не было ни мучительным, ни болезненным, и лишь во рту стоял отвратительный привкус крови.

Сплюнув на пол, я осторожно принял сидячее положение, опасаясь, что боль в любую минуту может вернуться.

– Ты как, Эль? – спросил я, прежде чем мой взгляд наткнулся на лежавшего ничком посреди камеры друга.

– Эль!

Я кинулся к эльфу и перевернул его на спину. Вся грудь Эля была исполосована следами страшных пыток. Тяжело застонав, эльф медленно приоткрыл глаза. Все-таки дети леса куда более выносливые ребята, чем мы, люди. Хотя досталось ему гораздо сильнее, чем мне.

– Ты как, друг?

– Бывало и лучше. – Эль попытался улыбнуться разбитыми губами, но вместо улыбки у него получилась лишь жалкая гримаса. – Зачем ты признался?

– Я сделал то, что сделал, – сдвинув брови, упрямо ответил я. – И не о чем тут говорить… поверь, так или иначе, он все равно заставил бы нас сказать то, что ему было нужно.

Эль немного помолчал, потом тяжело вздохнул:

– Спасибо, брат. Но боюсь, это лишь краткая передышка…

– Эль, – немного помолчав, задумчиво проговорил я. – Это странно, но у меня ничего не болит. Как думаешь, зачем им было лечить меня?

Эль едва заметно дернул плечами и тут же поморщился от пронзившей его боли.

– Не знаю. Может быть, чтобы ты смог пережить суд.

– Но на тебя они явно не стали тратить сил, – угрюмо пробормотал я, глядя, как по лицу Эля то и дело проходят мучительные судороги.

– Наверное, не захотели тратиться, – заставив себя улыбнуться, откликнулся мой побратим. – Ты же знаешь, на эльфах раны заживают и так…

Я закусил губу и молча кивнул.

Помочь Элю я сейчас ничем не мог – врожденная магия сама должна была излечить тело эльфа, но осознание собственной беспомощности заставляло меня трястись от ярости, сжимать кулаки, так что ногти до боли впивались в кожу, и глотать закипавшие в глазах слезы злости.

Время шло. Получив вожделенное признание, о нас как будто забыли. И я уже начал впадать в отчаяние, решив, что нам с Элем придется провести в этой гниющей яме остаток своих дней, как о нас все-таки вспомнили.

Коридор осветился десятками факельных огней, вдалеке послышался топот тяжелых шагов. Я сощурился и, прикрывая глаза от яркого света, отвернулся к стене.

Загрохотала решетка, и в камеру вошли четыре дюжих стражника. Двое из них держали нас под прицелом арбалетов, как и еще четверо из оставшихся в коридоре товарищей, а двое принялись проворно связывать нам руки.

– И куда вы нас ведете? – спросил я самым любезным тоном, на который только был способен, следом за стражниками переступая порог камеры.

– На казнь, – коротко ответил один из солдат и весьма нелюбезно подтолкнул меня в спину.

Мое сердце упало. Едва удержав равновесие, я механически продолжал переставлять ноги, тогда как мои мысли были далеко от этих мрачных серых стен.

Значит, вот и все. Еще несколько минут, и нас с Элем казнят, бросив наши жизни на доску чьей-то игры.

Не знаю, о чем должен думать человек в последние минуты своей жизни, но в моей душе чистым пламенем горела ненависть. Ненависть и желание во что бы то ни стало отомстить тем, кто распорядился мною, как пешкой; тем, кто без раздумий пожертвовал мной, чтобы выиграть в этой дурацкой игре, правил которой я даже не знал и в которой никогда не желал участвовать. «Интриги королевского двора», – я сотни раз слышал эту фразу, но у меня никогда и в мыслях не было, что однажды я сам запутаюсь в сетях одной из них.

Нацепив нам на головы мешки, стражники грубо затолкали нас в простую деревянную повозку, крытую небеленым холстом. На какое-то время нас с Элем оставили в покое. Помотав головой, я попытался скинуть с нее мешок, но не тут-то было – грубая, отвратительно пахнущая ткань лишь еще плотнее прижалась к моему лицу.

– Эль, – позвал я, поразившись, как глухо звучит мой голос.

– Да? – раздался сбоку безучастный голос моего побратима.

– Неужели это конец? – Я сам не верил в свои слова, хотя умом и понимал, что да, это действительно так.

– Конец, – со вздохом откликнулся эльф, и я услышал, как он завозился, пытаясь устроиться поудобнее.

Повозка тронулась. Ехали мы долго, и я уже начал думать, что мы никогда не приедем, как телега качнулась и замерла, так что я врезался головой в ее высокий борт. Несколько крепких рук подхватили меня под мышки и выволокли наружу.

Ощутив под ногами твердую землю, я попытался удержать равновесие, но, когда стражники отпустили меня, не устоял и упал на пятую точку.

Чья-то рука сдернула с моей головы мешок, и я часто-часто заморгал, пытаясь привыкнуть к яркому дневному свету. Оглядевшись по сторонам, я понял, что мы находимся на главной площади.

В трех милиузлах от нас, по центру вымощенной плиткой площади, была сооружена виселица. Поняв, для кого она предназначается, я тяжело сглотнул.

Стараясь не смотреть на мерно раскачивавшиеся под порывами ветра петли, я перевел взгляд на обступивших помост людей.

Как обычно в дни казней, на площади собралась толпа зевак. Среди людей царило веселое, приподнятое настроение, ведь для них все это было лишь представлением. Что ж, в наше время разнообразнейшие казни, в изобилии устраиваемые Королевской канцелярией, были единственными праздниками для многих из них – нынче оказаться в петеле было легче, чем заразиться простудой, и люди радовались, что на этот раз вздергивают не их.

– Похоже, нашу смерть увидят многие, – усмехнулся Эль, окидывая взглядом взбудораженную толпу.

На помост взобрался глашатай и, развернув зажатый в руках длинный свиток, начал зачитывать наши выдуманные преступления. Следом за ним выступил королевский обвинитель.

Я отвернулся, и мой взгляд упал на несколько небольших помостов, сооруженных неподалеку от «нашего». В центре первого помоста скорбным перстом возвышался кол, на котором в невыразимых мучениях умирал какой-то человек. Рядом с ним, на втором помосте, стояла еще одна виселица, тоже не пустовавшая: на ней раскачивалось тело молодой женщины с мешком на голове. Третьей в этой унылой композиции смерти была окровавленная плаха. Судя по обилию крови, заливавшей деревянные доски, наша казнь будет далеко не первой и не последней в череде запланированных на сегодня представлений.

И вдруг я с невероятной отчетливостью понял, что это мой последний день. Я прищурился и посмотрел на медленно ползущее к закату солнышко. Пьянящий воздух приятно холодил кожу, мои глаза с отчаянной тоской вглядывались в окружающий мир. Последний день! Как же не хотелось умирать…

Королевский обвинитель заунывной, монотонной тарабарщиной зачитывал обвинительный приговор, но я его не слушал. Как много есть мелочей, на которые мы в повседневной жизни не обращаем внимания. Таких, казалось бы, раздражающих, как, например, саднящий локоть или колючка в сапоге. Но ведь это и есть жизнь!

– …По традиции приговоренным к смертной казни разрешается выпить по бокалу вина. Пейте, и да исполнится воля Всемогущего и посланника его на земле – нашего славного короля!

– Нам ничего не надо, – сквозь зубы процедил Эль, окинув толпу презрительным взглядом.

– Хорошо. – Королевский обвинитель, кажется, ничуть не огорчился и уже было собрался подать знак стражникам, приказывая им тащить нас к виселице, как раздался мой громкий удивленный вскрик.

Дело в том, что мое внимание привлекла стоявшая в первом ряду толпы девушка. Это была Дидра.

Скинув с головы капюшон, скрывавший до этого ее лицо, она быстро поднесла ко рту ладонь, сложенную таким образом, словно у нее в руке был зажат бокал, и сделала глотательное движение. Убедившись, что я заметил ее, девушка подмигнула мне и, снова набросив на голову капюшон, скрылась в толпе.

– Подождите! – крикнул я.

Стражники нерешительно замерли, вопросительно глядя на свое начальство.

– Мы выпьем. – Надеюсь, я правильно истолковал жесты Дидры. Неужели Алориэль все-таки решился нас спасти?

Эль кинул на меня удивленный взгляд, но спорить не стал и молча взял протянутую одним из стражников мятую оловянную кружку. Я пил медленно, не торопясь, наслаждаясь каждым глотком жизни.

Когда моя кружка опустела почти наполовину, я почувствовал, что с миром происходит что-то странное. Исчезли все звуки: гомон толпы, шелест ветра, скрип досок – все это вдруг растворилось в ватной тишине, нестерпимо давившей мне на уши. Люди стали двигаться как черепахи – медленно и плавно. Я вдруг увидел, как неторопливо, едва двигая своими крыльями, кружит возле капральского шеврона одного из стражников большая, жирная муха. Капрал начал невыносимо медленно поднимать руку, пытаясь от нее отмахнуться. Я удивленно моргнул, не понимая, что происходит. Казалось, время вокруг замедлило свой ход.

И тут меня осенило! Я понял, почему весь мир в одночасье превратился в застывший кисель. Я просто находился под воздействием наркотика. И не какого-нибудь, а бесерина! Наверное, нам подмешали его в вино. Как людям Алориэля удалось это сделать, я не представлял. Но теперь совершить побег не представляло никакого труда – ведь на какое-то время я стал быстрым, как молния, сильным, как орк, и умным, как сам Окс!

Я хрипло рассмеялся. Сейчас я был подобен Всемогущему! Да я и был сам Всемогущий! Я легонько повел плечом, и удерживавшие меня стражники разлетелись в разные стороны, как ветки, уносимые ураганом. Я уже спрыгнул с помоста, когда остальные солдаты еще только тянулись за своими мечами и арбалетами. Поздно, братцы, поздно.

И я бросился бежать. Люди, как в замедленном сне, пытались убраться с моего пути, но они двигались слишком медленно. Справа от меня мчался Эль. Лицо эльфа было похоже на искаженную гневом и пьянящей силой маску. Его обнажившиеся в страшном оскале зубы сверкали в свете солнца и сейчас больше, чем когда либо, походили на драгоценные камни.

Я успел добежать до конца площади и свернуть в ближайший проулок, когда меня настигла БОЛЬ. И не просто боль, а именно БОЛЬ – всепоглощающая, всепожирающая, сжигающая душу и заставляющая плавиться кости.

Я упал на колени, мир перед глазами помутнел и окрасился в цвет крови. Как сквозь вату, моих ушей достиг далекий глухой крик боли, и я потерял сознание.

Глава 11

Сделка

Если ты думаешь, что заключил выгодную сделку с Оксом, перечитай договор еще раз. А когда найдешь тот пункт, что пропустил, не жалуйся.

Увы, это недостаток любого наркотика – за минутное удовольствие потом приходится расплачиваться болью. Бесерин на время наделяет принявшего его сверхчеловеческими (сверхэльфийскими, сверхорочьими) возможностями, но и боль, которая приходит после его использования, тоже не сравнима ни с чем.

Первое, что я почувствовал, – это жажда, практически такая же невероятная, как и та боль, что медленно грызла мои кости, выворачивала суставы и тысячами раскаленных иголок впивалась в глазные яблоки. Я снова застонал. Чьи-то заботливые руки положили мне на лоб прохладную тряпицу, смоченную какой-то резко пахнущей жидкостью. Моих губ коснулся шершавый обод чаши.

– Выпей, это снимет боль.

Не думая, что это может быть отрава, я сделал несколько больших глотков и действительно через несколько минут почувствовал, как боль, разочарованно шипя, медленно покидает мое тело.

– Я вижу, тебе лучше, Изгой.

Я приоткрыл глаза и, морщась от яркого света, посмотрел на склонившуюся надо мной фигуру.

– Спасибо, Дидра, – пробормотал я, вновь обессиленно закрывая глаза.

Девушка хохотнула и поправила компресс у меня на лбу.

– А ты крепче, чем я думала. Очнулся всего лишь через сутки после приема бесерина!

Я рассеянно кивнул, оглядывая свое временное убежище. Небольшая светлая комната с тяжелой дубовой кроватью, на которой я сейчас и лежал. Комод, несколько стульев и невысокий трехногий столик, заставленный какими-то склянками и баночками, чисто выметенный пол и свежепобеленный потолок. Вполне обычная комната. Хм…

– Где Эль?

– Не беспокойся, с твоим напарником все в порядке, он же эльф. Он очнулся около оборота назад и сейчас беседует с моим отцом.

Теперь настал мой черед усмехаться.

– Значит, почтенный эрл Алориэль все-таки счел нас достаточно ценными, раз уж он рискнул спасти наши шкуры?

Дидра кивнула:

– О да. Я позову их…

И, не став больше ничего объяснять, девушка вскочила с места и выбежала вон из комнаты, оставив меня наедине с моими мыслями.

Мое предложение, обращенное к Алориэлю через его дочь там, в казематах Подземелья Ужасов, было продиктовано отчаянием, и я искренне не понимал, чем мы с Элем могли быть полезны главе гильдии воров. Насколько я слышал, этот эльф всегда предпочитал действовать без крови и только в пределах зоны влияния своей гильдии. То есть, если в Лагарике что-то ценное меняло своего хозяина не самым честным путем, концы всегда можно было найти в гильдии Алориэля, но с убийствами он дел предпочитал не иметь. Вот я и спрашивал себя – что заставило его вытащить из петли головы двух обвиняемых в убийстве преступников? Это не говоря уже о том, что мы совершили преступление против его сородича, а значит, по их же дурацким законам чести, нанесли оскорбление и всему эльфийскому роду?

Чем больше я думал об обстоятельствах нашего спасения, тем больше и больше они начинали вонять.

От раздумий меня отвлек скрип открываемой двери. В комнату вошли трое: Алориэль, Дидра и Эль.

– Приветствую тебя, Эрик-Изгой. – Глава гильдии воров придвинул к моей кровати стул и уселся на него верхом.

Голубые глаза эльфа изучающе уставились на мое лицо, и я моментально ощутил себя мясной вырезкой, критически оцениваемой поваром – то ли он купил? Я ответил ему не менее выразительным взглядом. Если он хочет меня испугать, ему это так просто не удастся!

– Как ты, брат? – Эль присел рядом со мной. – На тебя бесерин подействовал сильнее, чем на меня.

– Все в порядке, – ответил я побратиму, по-прежнему не отрывая взгляда от горящих холодным голубым пламенем глаз Алориэля.

Самый главный вор усмехнулся и отвел взгляд от моего лица.

– Что ж, я вижу, распущенные о вас слухи действительно имеют под собой кое-какую почву – ты и вправду не из робкого десятка…

Было в этом эльфе что-то настораживающее, что-то, что заставляло меня желать сократить всякое с ним общение до минимума.

– Почтенный эрл Алориэль, нас спасли по вашему приказу, значит, теперь мы должны с вами расплатиться. Просто давайте порешим с этим поскорее и снова разойдемся на дороге жизни, идет?

Наверное, мои слова звучали несколько невежливо, но мне было совершенно на это плевать. Алориэлю, впрочем, по всей видимости, тоже. Эльф снова усмехнулся и зажал сложенные лодочкой ладони между коленями.

– Ты прав, Изгой, я спас вас не просто так. Я рискнул и поставил на вас в одном… очень важном для меня деле. Если вы проиграете, то вместе с вами проиграю и я. А ставка в этом деле – жизнь…

Я нахмурился. Поставил на нас? Последнее дело, в котором мы с побратимом принимали участие в качестве фигурок тень-шенш[16], чуть не закончилось для нас виселицей. Стоит ли говорить, что я не имел ни малейшего желания играть в какие бы то ни было игры? Но выбора у нас не было – Алориэль действительно очень рисковал, спасая «врагов Короны».

Я вздохнул и посмотрел на Эля, но лицо моего побратима по-прежнему оставалось невозмутимым. Эльф, что с него возьмешь… Я снова перевел взгляд на высокую фигуру главы гильдии воров, неподвижно сидевшего передо мной.

– Чего вы от нас хотите? Что мы должны сделать?

Эльф немного помолчал.

– Убить Орикса.

– Что?!

Услышав это, я как подброшенный вскочил с кровати, но тут же об этом пожалел – затаившаяся где-то на дне сознания боль радостно взвыла и с утроенной силой впилась в мой мозг. Схватившись за голову, я застонал и медленно опустился на кровать, сжимая и разжимая кулаки. Дидра подскочила ко мне, и моих губ снова коснулась чаша с лекарством.

Когда боль отступила и ко мне вернулся слух, моих ушей достиг голос Алориэля, терпеливо пояснявшего свою в высшей мере странную просьбу.

– В последнее время Орикс совсем потерял страх. Он стал лезть в мои дела, дела моей гильдии и даже осмелился перехватить несколько особо выгодных заказов. Но это все мелочи, которые я мог бы решить и на Совете гильдий… Гораздо хуже то, что Орикс посмел мне угрожать! – Эльф зло сощурился и саданул кулаком по коленке. – Он взял на себя слишком много, и его пора наказать.

Предложение Алориэля было тем невероятней, что прежде нам никогда не приходилось никого убивать. Увы, распущенные о нас Ваалуром слухи свидетельствовали об обратном. Я посмотрел на побратима. На этот раз лицо Эля ожило, и появившееся на нем выражение в какой-то степени напоминало мое – он явно не ожидал, что задание будет настолько… невыполнимым.

Об охране этого орка ходили легенды. Я открыл было рот, чтобы высказать все, что думаю по поводу такого смертоубийственного задания, но поймал предостерегающий взгляд побратима и заткнулся, предоставляя возможность говорить с соотечественником Элю.

– Орикс – глава гильдии убийц, и он крепко держит в руках всех своих шакалов, так что никто из них не осмелится взяться за этот заказ, – медленно заговорил Эль, тщательно подбирая каждое слово. – Не говоря уже о том, что о вашем задании, кому бы вы его ни поручили, тут же станет известно самому Ориксу, и он в ответ поспешит убрать вас. Но я все же не пойму, зачем вам мы? Разве вы не можете поручить это задание кому-нибудь из своих профессионалов?

Алориэль закусил губу и отвел взгляд в сторону.

– Не могу. Я не хочу пачкать в этом деле никого из своих эльфов, это может привести к войне между гильдиями. А вы… вы не относитесь ни к одной из гильдий. – Эльф слегка пожал плечами. – Одиночки, желающие отомстить за предательство… Да, я знаю, что вас подставил именно Орикс. Опережая ваш вопрос, отвечу: нет, я не знаю, зачем ему нужно было это делать… Поверьте, я обеспечу вас всеми необходимыми средствами, чтобы ваше… мероприятие закончилось успешно. Поймите, у меня есть план, как убрать Орикса, у меня есть идеальное оружие для этого. У меня нет только подходящих исполнителей, которые смогли бы его воплотить.

– Вы спасли нас, – бесцветно откликнулся Эль, невидящим взглядом уставившись куда-то в пустоту над головою эльфа. – Теперь мы обязаны вам жизнью и должны заплатить.

Эль немного помолчал, собираясь с мыслями. Наконец он резко поднял голову и в упор посмотрел в пылающую бездну глаз Алориэля.

– Для эльфа долг чести превыше всего, поэтому я принимаю ваш заказ.

Глава 12

Заказ

Когда дела идут хуже некуда, я говорю себе: эй, все могло быть еще хуже! И само собой, все тут же становится гораздо хуже.

Я вздохнул и стиснул зубы, всеми силами стараясь подавить стон – ввязываться в это дело было верным самоубийством, но бросить побратима я не мог, и я сказал:

– Я тоже.

Алориэль довольно кивнул и поднялся со стула.

– Вот и чудесно. Итак, к делу. Мне удалось раздобыть план дома Орикса…

– Что? Лезть в берлогу к вурлаку? Да у Орикса там наверняка полно охраны! Эрл Алориэль…

Глаза эльфа полыхнули яростью, и он резко топнул ногой, обрывая меня на полуслове.

– Я же сказал, что у меня есть план! Вам нужно всего лишь безукоризненно его исполнить, и тогда вы выберетесь оттуда живыми!

Я в примирительном жесте поднял ладони, показывая, что сдаюсь, и эльф, смерив меня недовольным взглядом, продолжил говорить:

– Днем вокруг Орикса крутится многочисленная охрана, а вот ночью… Глава гильдии убийц не доверяет даже своим приспешникам, и его сон стерегут лишь магические ловушки. Охрана есть только во внешней части дома, и если вам удастся успешно ее миновать, то убить Орикса не составит никакого труда. На подготовку к операции у вас не так много времени. Орикс предъявил мне ультиматум, срок которого истекает послезавтра вечером. Орк должен быть мертв завтра.

– И что за ультиматум?

– Об этом тебе знать не надо, Изгой. Вы готовы действовать?

– Готовы, – твердо заявил Эль, а я лишь вздохнул.

Кажется, только что мы сменили одну петлю на другую, и еще неизвестно, что было бы для нас лучше – умереть там, на виселице, или стать жертвой орков.

– Тогда Дидра вам все объяснит. – Эльф отрывисто кивнул и вышел из комнаты, а я уныло покосился на его дочь.

Перехватив мой взгляд, девушка расплылась в улыбке. Пройдя вперед, она плюхнулась на стул, который ранее занимал Алориэль.

– Ну что, Изгой, поработаем вместе?

– Мы работаем только вдвоем, – ответил за меня Эль. – От тебя нам нужна только информация.

Девушка пожала плечами и почесала затылок.

– Без меня вам ни за что не пройти через внешнюю часть крепости Орикса.

Эль нахмурился и хотел было что-то возразить, но я успокаивающе положил ему на плечо руку.

– Все в порядке, Эль, – сказал я и повернулся к Дидре. – Сначала просто вкратце расскажи нам о плане.

– Без проблем. – Девушка хмыкнула. – О том, что вам помог сбежать Алориэль, не знает практически никто. Так что, если верить слухам, вы – парочка крутых убийц, не только запросто убивших эльфийского князя, но и без проблем сбежавших от Королевских Охотников. И если Орикс умрет от вашей руки, никому и в голову не придет этому удивляться, поскольку по крутости вы сейчас почти не уступаете ему самому.

– Кстати о нашем побеге: как тебе удалось добавить бесерин в вино осужденных на смерть? А что, если бы его выпили те, кого казнили до нас с Элем?

Дидра отмахнулась:

– Не бери в голову, это воровские штучки. Иногда от того, как вовремя ты сделаешь ту или иную вещь, зависит твоя жизнь, так что надуть палачей короля было ничуть не сложнее, чем одурачить охрану какого-нибудь герцога. Единственное затруднение возникло, когда вы отказались пить вино. Мне пришлось чуть-чуть засветиться и подать вам знак. А дальше дело техники, и вы сбежали. Действия наркотика хватило, чтобы вы пересекли площадь, а там вас уже ждали доверенные люди моего отца. Вас тайно доставили в наш дом в анклаве, где вы сейчас и находитесь. Теперь то, что касается непосредственно плана. Нападать на Орикса лучше всего на рассвете, когда сон самый глубокий и сладкий. Я помогу вам миновать охрану во внешней части дома Орикса, но дальше вы пойдете одни. Вам нужно миновать внутренний двор и проникнуть во внутреннюю башню. Там живой охраны нет, только магические ловушки. Перед домом Орикса я дам вам амулет, который их дезактивирует, и одну… штучку, которая значительно повысит ваши шансы в схватке с Ориксом. Это и есть оружие, о котором говорил мой отец.

– А почему бы тебе не дать нам его прямо сейчас? – перебив девушку, настойчиво попросил я.

Дидра усмехнулась и игриво погрозила мне пальчиком.

– Чтобы у тебя не возникло желания применить ее не по назначению… Если вы справитесь, отец предоставит вам убежище на то время, пока шумиха вокруг этого дела более-менее не уляжется.

Мы с Элем переглянулись. Алориэль даст нам убежище? Хотя, если подумать, главе гильдии воров в самом деле выгодно на некоторое время нас «приютить», по крайней мере, пока растревоженный улей гильдии убийц не успокоится. Потому что если нас поймают, то через нас выйдут и на самого Алориэля. А это значит, что его убьют.

– Но если твой план сработает, кто ж тогда узнает, что Орикса убили именно мы, а не, скажем, эрл Алориэль? – вдруг пришло в голову мне.

– Не беспокойся, я позабочусь, чтобы охрана вас запомнила, – усмехнулась девушка.

– Ясно. Но прежде чем идти на дело, нам нужно запастись… хм… инструментами.

Дидра понимающе усмехнулась.

– Вот этим? – Из-под кровати на свет появились… наши с Элем мешки.

– ?

– Я взяла на себя труд забрать ваши вещи у палачей.

– Ага, а попросту выкрала их.

Девушка улыбнулась и развела руками.

– Издержки профессии. Выступаем завтра вечером. А до тех пор вам придется воспользоваться нашим гостеприимством.

М-да… Вот мы и вляпались. Второй раз в жизни мне предстоит играть роль сыра в сквошеловке[17]. Первый такой опыт окончился для меня пыточной камерой в Подземелье Ужасов, а чем может окончиться второй, даже боюсь себе представить…

Откровенно говоря, я бы наплевал на все и сегодня же вечером покинул бы Лагарик, послав и Орикса, и Алориэля к оксовой бабушке. Но, во-первых, хитрый эрл не выпустит нас из своего дома да самого «дела», а во-вторых, и что гораздо важнее, Эль никогда не согласится бежать, потому что для моего упрямого побратима честь превыше всего, и он лучше умрет, чем откажется от нее. Что ж, а разве там, в казематах ужаса, я не поклялся отомстить тем, кто против воли втянул меня в эту непонятную игру? Так почему бы не начать с Орикса, воспользовавшись поддержкой главы гильдии воров?.. Ведь это он втянул нас во все это.

Распутав горловину мешка, я обнаружил, что в нем лежали все наши вещи, которые отобрали у нас в Подземелье Ужасов.

– Спасибо, – кивнул головой я и принялся проворно распихивать вещи по карманам. – Дидра, а ты случайно не знаешь, что это такое? – спросил я, показывая девушке украденные мною в лавке старого Скривуса магические пузырьки.

Дидра взглянула на бутылочку с кружащимся фиолетово-черным облаком, очаровательно наморщила лобик и, немного подумав, ответила:

– Чернильное облако. – Взглянув на второй, состоявший из двух частей пузырек, она добавила: – А это – взрывчатая смесь. Чтобы активировать ее, нужно выдернуть пробку и сдавить пальцами кончик магического фитиля. Он загорится, и у тебя будет около десяти секунд, чтобы распорядиться зельем. Можешь бросить его в кого-нибудь, а можешь просто оставить на земле в качестве «приятного» подарка преследователям.

– Понятно, спасибо, – поблагодарил я изгойку, засовывая магические склянки во внутренний карман куртки.

– Ладно, отдыхайте, – улыбнувшись, проговорила девушка и вышла из комнаты.

– Угу, – не глядя, кивнул ей в ответ я, вешая на пояс Элеруаль и магические кошки. – Эль, как ты думаешь, нам удастся выбраться из всего этого живыми?

– Вряд ли, – «жизнеутверждающе» ответил мой побратим.

Глава 13

Загадка

Если ты чего-то не понял, переспроси. Если снова не понял – спроси еще раз. Если и теперь не понял – притворись.

Город гудел. Центральный и Королевский районы, Приграничье – все только и делали, что обсуждали смерть эльфийского князя. Люди со страхом ждали, что же предпримет в ответ великий князь Элагор. Но хотя новости и имеют тенденцию распространяться со скоростью полета эльфийской стрелы, Эвиленд был не близко, и ожидать реакции эльфийского князя можно было не раньше чем к концу следующей недели. За это время король и Королевские Охотники надеялись отыскать убийц, или тех, кто под пытками был бы готов взять на себя вину. Иными словами, нас с Элем.

Но вряд ли кому пришло бы в голову искать нас здесь, в самом центре эльфийского анклава, под крылышком у всеми уважаемого почтенного эрла Алориэля, а посему мы с побратимом чувствовали себя в относительной безопасности, если, конечно, не думать о предстоявшей нам опасной операции.

Когда ты занят бездельем, время тянется мучительно медленно. Сегодняшний день превратился для меня в одну нескончаемую пытку – я оказался запертым в одной маленькой комнате и решительно не знал, чем себя занять. Нет, формально меня на замок никто не запирал, но выходить из комнаты я все же не рисковал – больно много вокруг было не слишком дружелюбно настроенных эльфов. Даже Эль с самого утра ушел куда-то со своими сородичами. Несколько раз ко мне заходила Дидра. Цель ее визитов так и оставалась для меня непонятной – она осведомлялась о моем здоровье, бросала еще несколько в общем-то ничего не значащих фраз и снова убегала.

От нечего делать я подошел к окну и принялся изучать открывавшуюся из него панораму, благо второй этаж хорошо этому способствовал. Пышная растительность, расцветшая в самом начале весны благодаря эльфийской магии, скрывала за собой уютные беседки, аккуратные, выложенные цветными камешками дорожки, уводившие к разным постройкам эльфийского анклава. Все кругом тут казалось до безобразия прелестным, словно было нарисовано на картинке. Одновременно в этой идеальности было что-то отталкивающее, словно здешние сады создавались не для того, чтобы в них гуляли, а лишь для того, чтобы на них смотрели, и стоит только притронуться к этому цветущему великолепию, как мираж рассеется, и ты один на один окажешься с суровой действительностью грязного города. Возможно, всему виной было мое происхождение – орки никогда не отличались чувством прекрасного, и определяющими понятиями для них всегда были комфорт и функциональность. А может, сказывалась моя личная неприязнь ко всему эльфийскому – уж слишком сильно мне не нравился план Алориэля.

Через несколько оборотов этой пытки ничегонеделанием я наконец нашел себе стоящее занятие, а именно: завалился на кровать и принялся плевать в потолок (фигурально выражаясь). Когда на Лагарик безликим покрывалом опустилась ночь, дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошел Эль. Я сел на кровати и вопросительно уставился на него.

Эль нахмурил брови и, закусив губу, принялся нервно мерить шагами комнату. Вообще-то такое поведение было несвойственно моему всегда невозмутимому и спокойному побратиму. Чтобы привести его в ТАКОЕ расстройство, должно было произойти что-то действительно неожиданное. Или плохое. Или и то, и другое вместе, а в нашем положении любое осложнение могло стать фатальным.

Наконец я не выдержал и окликнул его:

– Эль, что случилось?

Эльф быстро подошел к кровати и плюхнулся рядом со мной.

– У нас проблемы, брат…

– Это я и так знаю! – раздраженно закатил глаза я, но Эль только покачал головой, не отрывая взгляда от невидимой точки на полу.

– Я кое-что узнал.

– Что именно?

Эль ненадолго замолчал и еще сильнее нахмурился.

– Я не могу тебе этого рассказать, – наконец с сожалением проговорил он.

– Что? – только и сумел вымолвить я.

Просто великолепно! Мало того что я сую голову в пасть голодному вурлаку, так еще и вынужден делать это с завязанными глазами!

– Ты не должен идти к Ориксу, – после тягостного молчания тихо сказал эльф.

– Почему?

– Прости, брат, но я не могу тебе этого рассказать. Прошу, просто поверь мне. Мы столько лет работаем вместе, и я никогда тебя ни о чем не просил. А сейчас прошу: ты не должен идти сегодня со мной, я попробую убить Орикса сам. – Эль перевел на меня взгляд, и, хоть обычно мне было трудно понять, что выражало холодное пламя эльфийских глаз, я мог бы поклясться Всемогущим, что увидел в его взгляде мольбу. – Беги! Беги из Лагарика как можно скорей!

Я сжал кулаки и заскрежетал зубами. Он что, издевается?! Неужели это оксово дитя леса всерьез решило, что я его брошу?!

– Эль… – Я говорил медленно, тщательно подбирая каждое слово. – Помнишь, что ты сказал мне, перед тем как мы вляпались в ловушку Орикса? Ты не хотел браться за это дело, а я настоял, сказав, что, если ты не хочешь, можешь со мной не идти. Но ты все равно пошел. Так вот и сейчас: что бы ты там ни узнал, я все равно не позволю тебе отправиться к Ориксу одному. Тем более если это действительно так опасно, как ты говоришь.

– Эрик, я…

Но я поднял руку, обрывая побратима и всем своим видом давая ему понять, что не намерен выслушивать никаких возражений.

– Ты можешь мне не рассказывать того, что узнал, но я все равно пойду с тобой. И точка. Все, больше никаких возражений.

– Эрик… – Эль покачал головой – Прости, что я не рассказываю тебе всего, но я правда не могу… Понимаешь…

Эльф замолчал, вновь уставившись в пол. Я видел, как два противоречивых чувства борются в душе моего побратима: с одной стороны, он хотел поделиться со мной тем, что так его тяготило, с дрогой стороны, Эля что-то останавливало. Но что именно, я не знал.

– То, что ты узнал, касается Орикса?

Сначала Эль кивнул, но почти тут же отрицательно помотал головой.

– И да, и нет. Просто… мы не должны были вмешиваться…

– Во что?

– Мы не должны были позволить им убить Альвильона.

– Почему? – Мне приходилось вытягивать из побратима слова буквально клещами.

– Убийство Орикса – это лишь еще одно звено в этой цепи, – немного помолчав, непонятно ответил Эль.

– М-да? И кто же ее кузнец? – вопросительно вскинул брови я.

Лицо Эля снова исказила мучительная гримаса, и он опять кинул на меня умоляющий взгляд.

– Я не могу тебе рассказать…

– Но ты-то это знаешь? Ты теперь знаешь, кто нас подставил? Это был не Орикс?

Эль кивнул, а я вскочил на ноги и, вцепившись в волосы руками, принялся метаться по комнате.

– Поразительно! Ты знаешь, кто это оксово отродье, втянувшее нас в какую-то непонятную игру, едва не закончившуюся для нас петлей, и молчишь! Да я поклялся отомстить этим гадам, Эль! Пожалуйста, скажи мне!

Я замер напротив побратима и постарался перехватить его взгляд, но Эль отвел глаза в сторону и тихо прошептал:

– Орикс – такая же фигура на игральной доске, как и мы. Пусть не пешка, но и не ферзь… пока не ферзь. Прости, Эрик, но я правда не могу ничего тебе больше рассказать. Именно потому, что знаю, что ты захочешь отомстить. Мы… – Эль шумно сглотнул, – мы попали в большую беду, но выхода нет. Для меня нет – я должен убить Орикса, понимаешь, ДОЛЖЕН, потому что для меня это дело чести, но тебе гибнуть необязательно!

– Я не оставлю тебя, брат. – Я вздохнул и присел рядом с Элем. – Давай заново. Кто-то поручил приору убить младшего эльфийского князя Альвильона – официального представителя великого князя Элагара в Лагароне. Этот же «кто-то» приказал Ориксу найти двух простофиль, на которых можно было бы повесить это убийство, а потом с помощью нашего признания обвинить в нем архижреца, известного своей нелюбовью к не-людям. И ты знаешь, кто стоит во главе всей этой схемы, но не можешь мне рассказать, потому что я захочу его убить?

– Ну… почти так.

– Хорошо. Как бы там ни было, но план этого загадочного «некто» полностью удался, однако от виселицы нас спас Алориэль. И теперь в качестве ответной услуги мы должны сунуться в берлогу к вурлаку и попытаться убить Орикса?

– Все верно.

– А потом?

– Что – потом?

– Что мы будем делать, после того как убьем Орикса? – Я едва подавил желание вместо «после того как» сказать «если сможем».

– Уедем, – без колебаний ответил мне Эль.

– Куда?

– Куда угодно, лишь бы подальше от Лагарика. События слишком… закрутились.

– Как это «закрутились»?

Эль пожевал губами.

– Я не могу тебе рассказать. Прости.

– Ладно, я понял. А кто тебе все это рассказал? Алориэль?

– Нет.

– А кто? Или этого ты тоже не можешь мне рассказать? – Я почувствовал, что начинаю злиться.

– Извини.

– Эль! – наконец не выдержал я. – А если я пообещаю, что не стану убивать того, кто ответственен за всю эту историю, ты мне расскажешь?

Эль с сомнением покосился на мою пышущую гневом физиономию и слегка дернул плечами. Это что, означает что-то вроде «не знаю»?

– Мгм… я не уверен, что это хорошая идея.

– И все-таки.

– Но ты даешь слово?

– Да. Да, да, да!

Эль еще немного помялся, но потом все же неуверенно сказал:

– Хорошо, я тебе расскажу.

Глава 14

Кукловод

Часть правды – это та же ложь.

Решительно тряхнув головой, Эль посмотрел мне прямо в глаза и тихо, со значением добавил:

– Но я расскажу тебе лишь часть истории. Я просто не могу рассказать тебе всего: это тайна эльфийского анклава…

– Хм, а я думал, ты давно уже не общаешься с сородичами.

– Я бы не хотел говорить о моем прошлом, – поджав губы, сухо обронил Эль. – Тот, кто подставил нас с убийством Альвильона, очень могущественная фигура в политическом мире. – Эль снова замолчал, но я решил его не торопить: раз он решил поделиться какими-то сведениями, он и сам все расскажет. – Он хочет развязать новую Великую войну. И убийство князя Альвильона – это первый к тому шаг. У того, кто стоит за всем этим заговором, есть свой человек в Королевской канцелярии, именно он и помог ему организовать убийство Альвильона, в котором впоследствии обвинили Вартака, ярого противника Договора. – Эль вздохнул и бессознательно потер ладонь о колени, словно пытался смыть с нее несуществующую грязь. – Единственное, что еще удерживает наши народы от войны, – это Договор. Но если он будет нарушен, наш мир вновь окажется ввергнутым в хаос. Приор был прав: чтобы уладить разгорающийся конфликт, ваш человеческий король должен был казнить убийц князя, понимаешь?.. То есть нас и Вартака.

– Но убийцы бежали, и великий князь снова пылает гневом? – понимающе усмехнулся я, а Эль кивнул.

– Мы должны были умереть, понимаешь, Эрик?

– Но ведь нас освободил Алориэль, а он далеко не последняя фигура в эльфийском анклаве. Неужели он не понимает, что наш побег лишь усложнит отношения между детьми леса и людьми?

– Ему это выгодно.

– Чем? Я не понимаю, если эльфам анклава известно, кто настоящий заказчик убийства Альвильона, почему они не расскажут об этом своему князю и не разрушат тем самым планы этого загадочного «некто»? Раскола не будет, наши расы, наоборот, только укрепят взаимоотношения?

– Неужели ты не понимаешь? – Эль с тоской посмотрел на меня и принялся бессознательно выводить пальцем на коленке какие-то рисунки.

– Не понимаю.

– Алориэль использует нас, чтобы убрать со своей дороги Орикса, а потом убьет. Понимаешь?.. Он и не собирается нас отпускать! Эрик, если мы выживем после схватки с Ориксом, то нам надо будет как можно скорее покинуть Лагарик. Мы МЕШАЕМ всем. И король, и Алориэль хотят видеть нас мертвыми, как убийц эльфийского князя, и настоящий заказчик этого убийства тоже постарается отправить нас в Долину Света как лишних свидетелей, особенно после гибели Орикса!

– Я не пойму одного: почему ты не хочешь назвать мне имя этого таинственного заказчика?

– Потому что, если мы хотим остаться в живых, нам нужно будет на какое-то время затаиться, но если ты узнаешь его, то ни за что на это не согласишься, и тогда мы просто погибнем! Поэтому я и хочу, чтобы ты ушел отсюда, я разберусь с Ориксом сам!

Но я лишь упрямо покачал головой.

– Что ж, свою судьбу каждый выбирает сам. Тогда стоит сейчас отдохнуть – нам выступать через несколько оборотов. – Немного помолчав, Эль задумчиво добавил: – А хуже всего то, что главе этого заговора кто-то помогает. И от этой помощи за версту пахнет магией Северных земель…

Я со свистом втянул в себя воздух. Единственная магия, которая осталась по ту сторону Великих гор, – это черная магия, магия некроса и не-жизни.

Каждая мать с детства пугает своих непослушных детишек чудовищными некромагами, а жуткая память о кровавых зверствах, творимых ими во времена Первой Великой войны[18] до сих пор заставляет людей содрогаться от ужаса.

Сотни лет некромаги не лезли в дела своих соседей по этому миру, и вот они снова решили сунуть свои мертвые руки в дела живых. Если хозяин Орикса и Ваалура обратился за помощью к таким страшным союзникам, это действительно могло грозить нам всем большой бедой.

– Но я не понимаю, – сдавленно выдавил я, пытаясь обрести утраченное было равновесие. – Зачем некромагу ему помогать?

Эль лишь едва заметно пожал плечами.

– Его… призвали, – наконец тихо ответил он, а я снова подавился собственным дыханием.

– Что?.. – просипел я, заходясь в нервном кашле и пытаясь осознать полученную информацию.

Согласно преданиям, для того чтобы обрести дарованную им мощь, некромаги заключили сделку то ли с Оксом, то ли со своим кровавым богом Летомом. Он даровал им неслыханную силу в познании магии смерти, и некромаги решили стереть с лица Вергилии все прочие расы. И у них это почти получилось, но Всемогущий им помешал. Он разделил Вергилию XIV пополам Великими горами и изгнал некромагов к северу от них, тогда как все остальные народы остались жить к югу, и в нашем мире на какое-то время воцарился мир – до тех пор, пока оставшиеся расы не развязали новую войну, едва ли не более страшную, чем первая. Но на этот раз Всемогущий вмешиваться уже не стал.

И теперь, чтобы некромаг мог пересечь Барьер, поставленный Всемогущим вдоль хребта Великих гор, его должен был кто-то призвать. То есть житель Юга заключал с некромагом Сделку – некромаг выполнял его просьбу взамен на оговоренную плату. И некромаг мог применять свою разрушительную магическую силу только в рамках заключенного соглашения, после выполнения которого он был обязан вернуться назад, на Север. Если же некромаг пытался колдовать вне рамок полученного задания, у него ничего не получалось – древнее заклятие Всемогущего сковывало его силу.

Но если эта Сделка была нарушена либо призывающей стороной, либо любым другим способом не по вине некромага, то черный колдун обретал на землях Юга свободу, то есть мог без ограничения колдовать в своих целях, а это было пострашнее любого стихийного бедствия.

Подобных случаев в Лагароне было известно всего несколько. Во-первых, некромага еще нужно было уметь призвать; во-вторых, они не очень-то охотно откликались на такой зов. Согласиться некромаг мог лишь в двух случаях – если предложенная плата оказывалась достойной (что маловероятно), либо если в процессе выполнения задания могла появиться возможность обмануть заказчика и, перейдя с его помощью через установленный Всемогущим в Великих горах Барьер, вырваться здесь на свободу. Зачем им было это нужно? Чтобы завершить дело предков и поработить Юг…

И все подобные вызовы оканчивались плачевно, потому что связываться с некромагами – все равно что заключать сделку с Оксом.

Например, около двухсот лет назад богатый купец, узнав, что конкуренты собираются его убить, призвал некромага для того, чтобы он защищал его жизнь. Что купец пообещал некромагу взамен – неизвестно. Но, заключая Сделку, жадный торговец не слишком хорошо обговорил ее условия, и вышло, что согласно их договору некромаг был обязан защищать его лишь от конкурентов. И когда на купца напал дикий зверь, некромаг просто… не вмешался. Купец был мертв, черный маг обрел свободу. После того как Сделка была разорвана, он смог воспользоваться своей темной магией в своих целях. В тот раз погибло много сотен людей, прежде чем магам короля удалось прогнать некромага обратно за Великие горы.

А в другой раз, совсем недавно, около десяти лет назад, брат эльфийского князя призвал некромага, чтобы избавиться от соперника, нынешнего великого князя, но общими усилиями всех эльфийских магов им удалось изгнать некромага восвояси.

Сколько бы раз некромаги ни были призваны на нашу землю жадными до власти богатеями, ни одна подобная Сделка добром не заканчивалась, и каждый раз некромагам удавалось вывернуть все наизнанку и заставить жертву нарушить условия заключенного Договора, как бы тщательно он ни составлялся.

И думать, что сейчас дело закончится иначе, было глупо. Кто-то – и Эль почему-то не хотел говорить мне, кто именно, – призвал некромага. Каковы были условия их Сделки и как быстро некромагу удастся из них выпутаться, остается только гадать, но то, что это рано или поздно произойдет, не вызывает никаких сомнений.

Вопреки всеобщему мнению, некромаги Севера были не монстрами из Темной Бездны, а обыкновенными людьми. И тем не менее мы с упоением друг друга ненавидели. Любой житель Лагарика, спроси его, что он думает о некромагах, начал бы тут же плеваться и покрывать себя знаменем Всемогущего.

Но несмотря на это, простой народ мало что знал о настоящей некромагии, ограничиваясь внушенными святой церковью Всемогущего страшилками о том, они «приносят в жертвы дитяток малолетних да светлых духом страшными пытками мучают».

Почему-то людям Юга оказалось легче подписать Договор с совершено иными расами, чем с единокровными сородичами, верящими в иного Бога и использующими другую магию – мы, люди Юга, верили (не все, конечно, но большинство) во Всемогущего и использовали природную магию, а некромаги Севера верили в загадочного Летома и обращались к некросу – первородной силе Смерти. Кто такой Летом, никто тут, у нас, на Юге, так доподлинно и не знал. Церковь Всемогущего умело обрубала все ползущие из-за Великих гор слухи, заставляя народ довольствоваться лишь тем, что Летом – кровавый языческий бог, и верующие в него после смерти попадут в Темную Бездну.

– Что ж, – пробормотал я, задумчиво глядя в окно. – В таком случае, ты прав. Нам не стоит задерживаться в Лагарике. Как только мы развяжемся с обещанием Алориэлю, тут же уберемся подальше отсюда.

– Я зайду за тобой на рассвете. – Эльф поднялся с кровати и, сжав на прощание мое плечо, ободряюще улыбнулся и вышел из комнаты.

Я снова растянулся на постели и, заложив руки за голову, принялся пялиться в потолок. Дела… Конечно, Эль так и не сказал, кто тот самый главный кукловод, которому мы обязаны за все свалившиеся на нас неприятности, но, если учесть, что в деле оказался замешан некромаг, это уже и не важно – скоро этот кукловод все равно будет мертв, об этом позаботится черный колдун.

Я вздохнул. Я никогда не расспрашивал побратима о прошлом, но, думаю, если Эль все же решится когда-нибудь заговорить, ему будет о чем рассказать…

Глава 15

Секретное оружие

Чтобы пробраться в хорошо охраняемую крепость, не нужна маскировка, не нужно ставить лестниц и рыть подкопов. Просто притворись, что ты только что оттуда вышел.

Иногда умственное напряжение выматывает намного больше, чем физические нагрузки, и я сам не заметил, как ко мне незаметно подкрался сон. Но стоило только погрузиться в сладкую дрему, как мое сознание, измученное последними злоключениями, провалилось в кошмар.

Мне приснилось, что я иду по узенькой дорожке, выложенной человеческими черепами, а вокруг меня бушует море раскаленной лавы – крови. Внезапно впереди из багрового сумрака выросла чья-то фигура. Я подошел ближе и понял, что это Эль, только в моем сне у него было две руки.

Он воздел вверх правую руку, и мне в грудь уперлась его раскаленная ладонь.

– Ты не должен идти дальше, Изгой.

Эль стоял посреди тропинки, и обойти его не было никакой возможности. Но я знал, что мне надо двигаться дальше. Там, впереди, за алой пеленой сомнений скрывались ответы на все мои вопросы, а значит, чтобы пройти, мне придется скинуть побратима в бушующую вокруг кровавую лаву.

– Почему?

– Я не могу сказать.

– Эль, опять ты начинаешь эти свои игры! – Даже во сне я почувствовал, как во мне просыпается раздражение.

– Ты не должен идти дальше, Изгой, – снова как заводная кукла повторил Эль и начал давить мне на грудь, медленно подталкивая назад. В груди начала разрастаться боль от ожога его ладони, и, не выдержав, я вскрикнул и отскочил назад.

– Эль, что происходит?! Уйди с дороги!

– Ты не должен идти дальше, Изгой, – снова последовал неумолимый ответ, и побратим, нет, совершенно чужой сейчас мне эльф продолжал надвигаться на меня.

В моей душе вспыхнула ярость, я размахнулся и со всей силы ударил Эля кулаком по лицу. Эльф, не ожидавший нападения, сделал шаг в сторону, его нога подвернулась, и он беззвучно скрылся в огненной пучине.

– Эль! Я не хотел! – воскликнул я, подскочив к тому месту, где всего секунду назад стоял мой побратим. Но был поздно – я понял, что Эль мертв. Я правда этого не хотел…

Но я должен был идти дальше и, собравшись с силами, вновь начал двигаться, и путь мой был бесконечен – узенькая тропка из черепов и кровавая геенна по сторонам. Но вот впереди начали вырисовываться контуры еще одной фигуры. Я понял, что это и есть конец пути, то, к чему я так стремился. И я побежал, но фигура по-прежнему оставалась безмерно далеко от меня – расплывчатый силуэт, скрытый в багровой дымке.

У меня больше не осталось сил бежать. Я остановился и, задыхаясь, закричал:

– Кто ты? Кто?! Отвечай!

– Я тво… – До моих ушей донесся хриплый низкий голос, практически тут же скрывшийся в раскатах безумного хохота.

Фигура взмахнула руками, и черепа под моими ногами превратились в прах, а я полетел в бездонную пропасть лавового мира. Когда раскаленная кровь коснулась моей кожи, я закричал…

– Эрик! – кто-то тряс меня за плечо.

Я резко сел на кровати и чуть не стукнул лбом склонившегося надо мной Эля.

– Что случилось? – Я провел рукой по мокрому лицу, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Почему мои руки дрожат?..

– Ты вдруг стал кричать, – вместо побратима мне ответила стоявшая за его спиной с фонарем в руках Дидра.

Маленький язычок робкого пламени едва освещал их бледные лица. Эль был откровенно испуган, а Дидра очень сильно удивлена.

– И у тебя так каждую ночь, Изгой? – немного нервно хмыкнула девушка и поправила на груди наспех надетую кофточку. Судя по той скорости, с какой она оказалась в моей комнате, Дидра явно была приставлена ко мне в качестве не то шпиона, не то охранника. Но что первое, что второе, на мой взгляд, не имело абсолютно никакого смысла – захоти мы с Элем сбежать из дома Алориэля, нас не смог бы остановить и десяток таких Дидр. По крайней мере, мне хотелось так думать.

– Мне просто приснился сон… – Я постарался сосредоточиться и вспомнить, что же произвело на меня такое впечатление, и кошмар зыбким видением тут же наполнил мое сознание, принося с собой пустоту и ноющую боль где-то в районе сердца.

– Судя по всему, он был не очень веселый, брат… – усмехнулся Эль.

– Это уж точно. – Я постарался скопировать усмешку побратима, но она вышла какой-то кривоватой. – Который оборот?

– Два ночи.

– Нам не пора?

Дидра отрицательно мотнула головой:

– Еще оборот. У дома Орикса мы должны оказаться в половине четвертного.

– Ты должен отдохнуть, Эрик. Нам предстоит серьезное дело, – сочувственно проговорил Эль.

– А то я не знаю!

– Ладно, мальчики, вы тут развлекайтесь, а я пошла. – Дидра аккуратно опустила фонарь на прикроватный столик и, зябко поежившись, вышла вон из комнаты.

Эль кивнул мне и тоже направился было к выходу, но я окликнул его и попросил вернуться.

– Эль, ты веришь в сны? – Отчего-то ночной кошмар не давал мне покоя и наполнял сердце смутной тревогой.

– Иногда это видения будущего, но чаще – лишь игра нашего воображения.

Я как можно подробнее рассказал ему свой сон.

– Как думаешь, к чему это?

Эль нахмурился, но уже через несколько секунд его лицо разгладилось и приняло прежнее невозмутимо-спокойное выражение.

– Я не думаю, что хоть где-то в нашем мире существует такое место. Скорее всего, это лишь некая аллегория, и в этом сне просто отразилось твое раздражение на то, что я отказался рассказать тебе все, что знаю об этом деле.

– Ясно, спасибо.

– Отдохни, – еще раз повторил Эль и вышел из комнаты.

Я постарался выкинуть из головы дурацкий сон и последовал совету побратима. Мне показалось, я закрыл глаза лишь на секунду, но кто-то уже снова деловито тряс меня за плечо. Обычно я сплю чутко и просыпаюсь задолго до того, как кто-либо успевает приблизиться к моей постели на расстояние удара, но события последних дней заметно нарушили мое душевное равновесие, и я вдруг почувствовал, что начинаю превращаться в размазню. Нет, это не дело. Надо снова брать себя в руки.

– Пора? – Я открыл глаза, и трясший меня за плечо Эль согласно кивнул.

Я молча соскочил с кровати и принялся натягивать сапоги (в незнакомых местах я предпочитал не раздеваться, поэтому и одеваться не было необходимости). Куртку на плечи, магические склянки по карманам – и я был готов действовать.

Проходя мимо окна, я бросил мимолетный взгляд на улицу. Низкие свинцовые тучи укрывали небо, и висевший над горизонтом Эб, вечный спутник Вергилии в ее полете сквозь Суть, был похож на огромное расплывчатое пятно цвета фуксии. Небольшая бледно-зеленая Ио была скрыта от взгляда серым одеялом облаков, но я знал, что сейчас она должна была находиться в зените. По древним преданиям, Эб – это глаз Окса, а Ио – око Всемогущего, и когда небо скрывали тучи, это означало, что две могущественные силы вновь сошлись в извечной борьбе друг с другом.

Было еще темно, и если бы я не знал, что стрелка на оборотах замерла напротив цифры «3», я запросто мог бы подумать, что сейчас еще глухая ночь. Мысленно поблагодарив Всемогущего за тучи, я следом за Элем покинул территорию эльфийского анклава.

Втянув ноздрями свежий, чуть терпковатый ночной воздух улицы, я довольно улыбнулся, чувствуя, как ко мне мало-помалу возвращается прежняя уверенность. Мы сделаем это, мы победим. Тогда уже ни Орикс, ни Алориэль, ни кто-то другой не посмеет втягивать нас в свои игры.

И мои губы сами собой растянулись в улыбке. Перехватив взгляд Эля, я кивнул ему. Брат подмигнул мне в ответ, и мы медленно двинулись прочь от нашей временной тюрьмы-убежища.

– Эй! Подождите меня! – раздался рассерженный окрик из-за решетки ворот, и через несколько секунд нас догнала Дидра. Ее лицо было густо нарумянено, чтобы скрыть свойственную эльфам бледность, губы накрашены, а на голове красовался парик, так что издали девушку невозможно было отличить от человека.

– Забыли, что без меня вам к Ориксу не пройти? – возмущенно прошипела она и, толкнув меня в бок, пристроилась рядом.

Я безразлично пожал плечами:

– Я не сомневался, что ты где-то рядом.

«…Шпионишь за нами», – хотел добавить я, но благоразумно не стал.

Дом, а вернее, мини-крепость Орикса находилась в нескольких кварталах от эльфийского анклава. В свое время он переехал туда из своей резиденции в анклаве орков. Я слышал много разных версий, почему он отказался жить с сородичами, но общее мнение сходилось к тому, что так было удобнее руководить преступным миром Лагарика.

Несмотря на то что дом Орикса находился в общем-то недалеко, наше продвижение значительно замедляли добросовестно охранявшие покой короля стражи, усиленно патрулирующие Королевский район города. А после дерзкого побега двух «знаменитых, неуловимых, непобедимых убийц» количество стражи было увеличено, по крайней мере, вдвое. Но особых проблем нам это не доставило. Дидра, в силу своей воровской профессии, двигалась практически бесшумно, умело перебегая из одной густой тени в другую и прячась в ней от взоров не в меру усердной стражи. Мы с Элем тоже умели не привлекать к себе внимания, так что у стен ориксовской крепости мы оказались к назначенному сроку.

Перед самым домом Дидра затормозила и, закусив губу, воровато оглянулась назад, словно проверяла, нет ли за нами слежки. Я инстинктивно проследил за направлением ее взгляда, но улица позади нас по-прежнему оставалась пуста.

– Держи, – пробормотала вдруг девушка и сунула мне в руку небольшой прохладный кристалл. – Это обезопасит вас от магических ловушек. Надеюсь, вы не собираетесь теперь сбежать?

Я разжал руку и уставился на блеснувшее в тусклом ночном свете стеклышко.

– Что это?

– Дымчатое око! – сдавленно вздохнул Эль и осторожно взял у меня из рук кристалл. – Это очень редкий камень, его можно найти только на южных отрогах Великих гор. Он очень труден в обработке, зато может защитить своего владельца практически от любых видов магического воздействия.

Я удивленно присвистнул и представил, сколько такая штука может стоить. По всему выходило, что немало. Неудивительно, почему Алориэль не хотел отдавать нам камень сразу.

– И как… им пользоваться? – задумчиво протянул я, все еще разглядывая драгоценный кристалл.

Девушка пожала плечами и буркнула:

– Повесишь себе на шею, потом возьметесь за руки, и я прочитаю активирующую камень магическую формулу. Его силы должно хватить, чтобы укрыть от ловушек вас обоих.

– Должно? – вопросительно изогнул бровь я, наконец отрывая взгляд от ока, мягко переливающегося в свете вышедшего из-за туч Эба. Взглянув на небо, я усмехнулся. Значит, Окс на нашей стороне.

– Хватит, – уверенно проговорил Эль и без дальнейших разговоров нацепил кристалл мне на шею.

– И вот еще. – Покопавшись в набедренной сумке, Дидра протянула нам небольшой продолговатый металлический цилиндр, поверхность которого украшала причудливая эльфийская резьба. – Это оружие, которое поможет вам справиться с Ориксом. Коснешься им орка, и считай, дело сделано.

– Всего-то коснуться? – скептически приподнял бровь я, придирчиво разглядывая зажатую в руке девушки штуковину.

Дидра нахмурилась и настойчиво сунула мне цилиндр.

– Поверь, без этой штуки вам точно с ним не справиться!

– Это же хорос?[19] – полувопросительно произнес Эль, с любопытством разглядывая лежащий на моей ладони цилиндр.

– Да, – согласно кивнула Дидра. – В нем заключен мощный магический заряд, который высвобождается при контакте с телом орка.

– Что?! – Я выругался и поспешно сунул цилиндр в карман. – Дидра, ты с ума сошла?! А если бы я был без перчаток??!

– Не бойся, человеку это не повредит, – хлопнув меня по плечу, с усмешкой ответила девушка. – Ладно, идем.

Я нахмурился, но ничего не сказал. Похоже, Дидра не знает о том, что я, как и она, тоже изгой.

Дом Орикса действительно был самой настоящей крепостью – массивный четырехугольник без всяких изысков и украшений мог поспорить размерами с дворцом самого короля. Внешняя часть дома представляла собой подобие квадратной рамки, каменной стеной окружавшей внутренний двор. В этой части располагались комнаты приспешников Орикса, кладовые, оружейные и прочие служебные помещения.

В центре двора возвышалась трехэтажная башня – внутренняя часть крепости, которую занимал сам Орикс. Там были его кабинет, спальня, сокровищница и прочие личные комнаты.

– Ну и куда дальше? – с тоскою оглядев вздымавшиеся высоко вверх стены внешней крепости Орикса, обреченно поинтересовался я.

– Как куда? В ворота! – без колебаний ответила девушка и, совершенно не таясь, направилась к массивным деревянным своркам, перекрывавшим доступ внутрь крепости Орикса.

Дидра размахнулась и… невозмутимо заколотила в деревянную преграду. Я подскочил к девушке и схватил за ее руку.

Глава 16

Цитадель орков

Доверяй, но проверяй.

– Ты с ума сошла?!

Но Дидра лишь поморщилась и вырвала свою ладонь из моих пальцев.

– А может, ты рискнешь предположить, что я знаю, что делаю? – довольно нелюбезно осведомилась девушка и вновь принялась колотить в ворота.

Деревянная ставня, прикрывавшая сделанное на уровне глаз окошко, предусмотрительно забранное с внешней стороны частой решеткой, дрогнула и отвалилась внутрь. В образовавшемся отверстии показалась хмурая заспанная рожа угрюмого орка. Окинув нашу компанию неприветливым взглядом, он широко зевнул и пробурчал:

– Чего вам?

Надо же, видимо, бедолага спал. А не преувеличены ли слухи о неуязвимости охраны Орикса? Хотя, если подумать, орк (даже заспанный) в силу одной своей физической природы был втрое сильнее любого человека, поэтому рядовому грабителю или убийце все равно было с ним не справиться.

Дидра прижалась губами чуть ли не к самой решетке и что-то шепнула охраннику, а затем что-то ему показала. Тот немного помедлил, рассматривая полученную вещицу, но все же кивнул, и через некоторое время окошко снова оказалось закрыто деревянной ставней, зато внутри ворот что-то зашуршало, заскрежетало, и одна из створок медленно поползла внутрь.

Я схватил девушку за плечи и довольно жестко развернул ее к себе.

– Что ты ему сказала? – прошипел я.

– «Мы от Кана», – пожала плечами и таким же шепотом ответила мне Дидра.

– Кто это?

– А разве это имеет значение? – неприязненно покосилась на меня девушка и попыталась вырвать плечо из моей хватки, но я лишь еще крепче стиснул пальцы. – В чем дело, Изгой?

– Кто такой Кан? – раздельно проговорил я.

– Ты стал слишком подозрителен.

– Я всегда был таким. И я предпочитаю знать как можно больше о том деле, в которое ввязался!

– Это шишка в империи орков.

– Что ты дала охраннику?

– Кусочек кожи с печатью Черепа[20], это пропуск. Шпионы моего отца сумели… уговорить одного из орков поделиться этой штуковиной. Ты удовлетворен?

Я молча отпустил плечо девушки, стараясь не думать о тех способах, какими эльфы обычно «уговаривали» своих жертв поделиться необходимой им информацией.

– Дурак, – буркнула Дидра, потирая поврежденную руку, но ответить я ничего не успел – левая створка ворот распахнулась, и на нас со скучающим видом уставился давешний орк.

Нет, я был совершенно не удовлетворен объяснениями Дидры, но я не мог позволить себе спорить с нашей спутницей на глазах у стражи Орикса – орки могли что-то заподозрить, и тогда за наши шкуры я не дал бы и ломаного гроша.

– Проходите. Орикс будет недоволен – он ждет вас уже два дня! – усмехнулся впустивший нас орк и почесал голову в районе рогов. Один из них был обломан почти у основания, – видать, парню в свое время где-то крепко досталось.

Мы оказались в небольшом караульном помещении, где помимо впустившего нас стража у столов лениво развалилось еще с десяток орков. И все они смотрели на нас.

– Нас задержали обстоятельства, – поджав губы, сухо обронила Дидра.

– Ну у вас и компания… – между тем продолжал внимательно рассматривать нас первый орк.

– И что? Разве Орикс не предупреждал о нашем приходе?

– Предупреждал, – кивнул орк, все так же не отрывая глаз от девушки. – Но он сказал, что придут трое людей, а с вами эльф. – И он посмотрел на Эля.

– Эй! Я дала тебе метку, так чего тебе еще надо?! – совершенно искренне возмутилась Дидра.

Хоть я и не совсем понимал, что происходит, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что девушка блефовала, и на нас в любую минуту могли свалиться неприятности в виде десятка хорошо вооруженных орков. Поэтому я постарался как можно более незаметно приготовить Элеруаль и стал напряженно следить за развитием событий.

– Да, дала… – Орк еще пару мгновений нас поразглядывал, потом медленно кивнул. – Ладно, проходите. В конце концов, вы не выглядите особо опасными, – заявил он, отмыкая дверь в задней стене караулки.

Я криво усмехнулся. Этот орк даже не представлял, насколько он ошибался, по крайней мере, согласно народной молве. Но, естественно, я и не подумал его разубеждать.

– Орикс ждет. – Орк со сломанным рогом махнул нам рукой и скользнул в темный проем двери.

Вздохнув, я последовал за ним, невольно поежившись, когда увидел, что следом за Элем и Дидрой в коридор скользнули еще трое орков. Видимо, так, на всякий случай, чтобы гости не баловались.

Комнаты, коридоры и переходы внешней части крепости сливались в какую-то непроходимую паутину, и если бы не проводник, мы давным-давно заблудились бы.

Нас провели в небольшую комнатку с единственным окном, выходящим во внутренний двор крепости, и сказали ждать Орикса здесь. По ухмыляющейся, явно довольной роже орка я понял, что ждать нам придется весьма и весьма долго. Еще бы! Думаю, Орикс сейчас спит и видит десятый сон…

Покинув помещение, орк-охранник конечно же озаботился запереть дверь – а вдруг посланникам захочется побродить по крепости хозяина? Когда шаги солдата стихли в отдалении коридора, я резко обернулся к девушке и, злобно сверля ее глазами, прошипел:

– Кажется, все пошло немножко не по плану? Если Орикс заявится сюда, он сразу же нас узнает, и это будет конец!..

– Не переживай, – загадочно улыбнулась девушка, спокойно встречая мой взгляд. – Все идет так, как надо.

– Так, как надо? Ты с ума сошла?! Мы не сможем перебить всю охрану Орикса! – Я сделал шаг вперед и, схватив Дидру за тоненькие кисти рук, принялся ее трясти.

– Вам и не придется, Изгой. – Девушка ловко вывернулась из моей хватки и, яростно сверкнув глазами, брезгливо передернула плечами, будто одно мое прикосновение было для нее отвратительным. – Я обещала провести вас мимо головорезов Орикса, и я вас провела. Сами бы вы ни за что не миновали и первого охранного рубежа! А отсюда попасть во внутренний двор уже нечего делать. Но у нас не так много времени – надо перехватить Орикса до того, как он покинет внутреннюю башню.

– Полагаю, наш проводник отправился будить своего хозяина?

Но Дидра отрицательно качнула головой.

– Нет. Вспомни, я же говорила: Орикс никого не допускает во внутреннюю башню. Зато он озаботился оснастить свой дом магическими переговорниками[21]. Но у нас есть несколько минут, пока чары камней не разбудят Орикса.

– Несколько минут? – вздернул тонкие брови Эль.

– Ну, может быть, минут десять… В любом случае нельзя терять времени. Прыгайте в окно.

– Что?

– Ты всегда так много споришь? – раздраженно осведомилась девушка и подскочила к окну, настежь распахивая раму. – Здесь второй этаж, ничего, не сломаетесь.

Я неторопливо подошел к окну и выглянул наружу. Из окна была хорошо видна башня Орикса. В здании не светилось ни одного огня – значит, орк еще спал сладким сном. Либо окна его комнаты выходили на ту сторону башни, но я предпочел бы первый вариант.

И все равно все это казалось слишком легко. Неужели огромный внутренний двор никак не охраняется? Я спросил об этом девушку.

– Почему же не охраняется? Охраняется. Тут повсюду понаставлены магические ловушки, но дымчатое око на целых пол-оборота защитит вас от любых проявлений нейтральной магии.

– Полоборота?! Кажется, раньше ты ничего не говорила ни о каких временных ограничениях! – в панике прошипел я, но девушка лишь досадливо дернула плечиком и, заправив за ухо выбившуюся кудряшку парика, нетерпеливо посоветовала:

– Я бы на твоем месте поспешила, Эрик. Орикс не будет дрыхнуть вечно.

И то верно.

– Как мы попадем в башню?

– Во-о-он то окно. – Дидра вытянула палец и указала на одно из окон первого этажа. – Оно не заперто, там сломан замок. Комната Орикса на втором этаже. Как войдете в башню, увидите спиральную лестницу. По ней наверх, потом прямо по коридору, и вы у цели.

Откуда девушка знала про сломанный замок, я спрашивать не стал: одно слово – ворье.

– Значит, на все у нас есть около половины оборота, – задумчиво протянул я. – А ты?

– Я буду ждать вас здесь.

– А не боишься, что орки тебя схватят?

– Если вы все сделаете правильно, орки не узнают о том, что Орикс мертв, до самого утра. А теперь быстрее, у вас не слишком много времени!.. Я активирую камень. – Дидра стремительно шагнула вперед и, уперев ладони мне грудь, произнесла активирующую амулет формулу.

Схватившись за руки, мы с Элем ловко сиганули в окно. До земли и в самом деле было недалеко. Гораздо труднее оказалось сделать перекат через голову, не теряя при этом руки побратима.

Ночь мягко приняла нас в свои объятия. Две серые тени, невидимые в ночной мгле, но рожденные и укрытые ею, скользили к приземистой двухэтажной башне в центре двора. Казалось, наши ноги едва касаются земли – чуть примятая трава мгновенно распрямлялась за нами, и не было слышно ни единого шороха, ни единого стука от нашего движения. Это действовала лесная магия Эля – его уникальный врожденный дар, тщательно охраняющий свое дитя.

Амулет на груди начал едва заметно нагреваться – в дело пошли высвобождаемые им чары. Для скольких же ловушек он сделал нас невидимым? Да, Алориэль действительно поставил на эту вылазку все, раз решил доверить нам столь ценную вещицу. Правда, большим недостатком амулета такого класса было то, что использовать его можно было всего один раз – в течение какого-то времени он добросовестно охранял своего обладателя, но потом постепенно утрачивал силу. Надеюсь, нам хватит запаса его чар на дорогу в оба конца, иначе мы никогда отсюда не выберемся.

Добежав до башни, мы прижались спинами к ее прохладной каменной кладке и несколько мгновений переводили дух. Успокоив бешено колотящееся сердце, я посмотрел на Эля и, получив его одобрительный кивок, двинулся к указанному Дидрой окну.

Если изгойка не соврала – нам сюда. Приподнявшись на цыпочки, я осторожно заглянул внутрь, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте комнаты, рядом со мной присел на корточки Эль.

– Ну что? – шепнул эльф, с напряженным вниманием глядя на меня снизу вверх.

Благодаря иному строению глаз днем эльфы видели намного лучше людей. Их мир был четче и богаче оттенками, но в темноте дети леса видели так же плохо, как люди. Зато орки, наоборот, в отсутствие света ориентировались так же хорошо, как и при его наличии. К счастью, эта особенность частично передалась и мне.

– Не знаю, кажется, никого, – немного помедлив, откликнулся я и, набрав в грудь побольше воздуха, решительно толкнул черную деревянную раму окна.

На какую-то долю секунды мне показалось, что оно заперто и мы не сможем проникнуть внутрь, но уже через миг тяжелая рама, подчиняясь моему усилию, плавно скользнула вперед, открывая нам путь в самое сердце цитадели Орикса.

Интересно, неужели он настолько безответственен, что оставил без охраны такой простой путь проникновения в дом?

И, словно бы в ответ на мои мысли, как только мы переступили какую-то невидимую черту на подоконнике, на меня волною обрушилась боль.

Глава 17

Орикс

Если не можешь победить врага, притворись его другом, а когда он поверит – убей.

Казалось, амулет вспыхнул и магическим клеймом врезался в мою кожу, выжигая мясо и плавя кости. Я открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба. Боль была до того нестерпимой, что, казалось, сознание сейчас покинет меня.

Я принялся отчаянно рвать и скрести на груди одежду в тщетных попытках выцарапать причинявший боль артефакт. Эль тихонько выругался и схватил меня за руки, не давая сбросить с себя амулет. Через некоторое время боль начала медленно отступать.

Переведя дыхание, я на мгновение прикрыл глаза, думая о том, что едва не погубил нас обоих – если бы боль стала чуточку сильнее, я бы скинул с себя амулет, и даже Эль не смог бы меня удержать. А тогда неизвестно, какие еще напасти на нас обрушились бы.

Кое-как расшнуровав куртку, я сунул руку под рубашку и осторожно ощупал ладонью грудь. Я ожидал обнаружить там ужасный уродливый ожог, но нет – кожа была цела, а амулет все так же спокойно висел у меня на шее.

– Охранное заклинание, – перехватив мой взгляд, одними губами прошептал Эль, и я согласно кивнул.

Мы двинулись дальше. Несмотря на то что тучи давно рассеялись, в комнатах башни царила тьма. Не темнота, а именно тьма. Угольно-черная, будто ласкающая взгляд своей бархатной мягкостью, приглашающая прилечь, закрыть глаза и отдаться на волю струящегося потока сна, готового унести уставшее сознание в тихую гавань Тьмы, где душа и разум успокоятся навеки…

– Эрик! Эрик, очнись! – донесся до меня горячий шепот Эля.

Зачем он меня будит?! Ведь так хочется спать! Я наугад отмахнулся от побратима и, кажется, заехал ему по носу. По крайней мере, назойливый эльф прекратил меня трясти и отпрянул куда-то во тьму. Сначала я услышал тихую ругань, по-моему, что-то на эльфийском, а потом кто-то ударил меня несколько раз по щекам. Всякая сонливость мгновенно пропала, и я резко сел.

Оглядевшись, я понял, что сижу на полу посреди какой-то незнакомой мне комнаты. Все вокруг было залито бледно-фиолетовым, угасающим светом Эба и стоявшей в зените Ио. Побери мои кости Окс! Мы же в доме Орикса! Я поспешно вскочил на ноги, ошалело тряся головой и стараясь избавиться от остатков чуждой ворожбы. Похоже, амулет Дидры защищал все-таки не от всех чар. Либо в основе этих заклятий лежала не природная магия… Я тяжело сглотнул, стараясь изгнать из головы мгновенно вспыхнувшие в ней кошмарные рассказы о черной ворожбе некромагов. Как говорится, не поминай лиха… особенно когда оно рядом.

Перехватив неодобрительный взгляд пылавших в полумраке синих глаз Эля, я ухватился за его протянутую руку, и мы двинулись к спиральной лестнице, свившей свои кольца-ступени в углу комнаты. Хорошо еще, что побратим не вляпался ни в какую ловушку, когда я потерял сознание и отпустил его руку.

Да, Орикс не доверял даже своим ближайшим сподвижникам, зато его дом надежно защищала магия. Но на всякое заклятие найдутся еще более сильные чары, и тогда все-таки стоит иметь под рукой хотя бы парочку верных солдат. Но Орикс сделал свой выбор, и сейчас ему предстояло за него заплатить.

– Помнишь, какое сильное заклятие защищало окно? Я думаю, на двери Ориксовой спальни может стоять что-нибудь еще хуже, – тихо прошептал побратим.

– А мы и не будем туда соваться, – хищно усмехнулся в ответ я.

Эль одарил меня удивленным взглядом, но ничего спрашивать не стал – когда надо будет, я сам все расскажу.

В доме Орикса было на что посмотреть, и если бы не задание, я с интересом предался бы этому занятию. Коридор второго этажа был выложен драгоценными мраморными плитами ручной работы, стены и ниши украшали гобелены, картины и гротескные статуи на невысоких постаментах, повсюду стояла роскошная мебель из самых дорогих сортов дерева.

А вот и заветная цель – двустворчатая и белоснежная дверь в спальню хозяина крепости. Наверняка она защищена каким-нибудь особо изощренным убийственным заклятием.

Алориэль не обманул и действительно снабдил нас оружием, которое должно было помочь справиться с Ориксом. Но применить его мы могли только с близкого расстояния, что несло в себе немалую опасность, если учесть, что нам предстояло иметь дело со злым матерым орком. А если вспомнить, что любой орк в несколько раз сильнее среднего человека или эльфа, это значило, что мы были практически беззащитны перед Ориксом. А следовательно, для того чтобы наше «мероприятие» окончилось успехом, нам необходимо было застать Орикса врасплох.

Наверное, это был один из тех немногих случаев, когда я мог обрадоваться своему не вполне человеческому происхождению – текущая в моих венах кровь полуорка могла хоть немного уравнять наши шансы в драке с Ориксом.

– Что ты собираешься делать? – едва слышно спросил Эль, нервно теребя завязку ремня, удерживавшего у его бедра короткий кинжал с кривым лезвием.

– Орикс отправляется на встречу с посланниками Кана, да? Вот мы его и встретим, – угрожающе усмехнувшись, отозвался я. – Устроим Ориксу сюрприз.

Подав Элю знак, я затаился возле стены рядом с одной створкой двери, а мой побратим – рядом со второй. Перекинув эльфу конец тонкой, тоньше волоса, но крепче стали магической веревки, я прижал палец к губам и присел на корточки. Стоит нам натянуть эту колдовскую нить, и вышедший из комнаты орк неминуемо споткнется об нее и упадет. И тогда мы без труда сможем использовать хорос Алориэля.

По ту сторону двери послышались чьи-то тяжелые, уверенные шаги. Я напрягся и буквально кожей ощутил, как на противоположной стороне коридора неподвижно застыл мой побратим. Подчиняясь мощному рывку, обе створки стремительно распахнулись внутрь, и на пороге ярко освещенной комнаты возникла фигура Орикса.

Он был здоровенным даже для орка. Высокий, выше меня, наверное, головы на две, и настолько же шире в плечах, массивный, в кольчужной орочьей рубашке[22], с тяжелым мечом на боку и жестким выражением на хмурой физиономии, он был действительно опасным противником.

Когда Орикс двинулся вперед, мы с Элем одним хорошо отрепетированным движением натянули свои концы веревки и… Я не знаю, как описать то, что произошло дальше. То ли каким-то звериным чутьем почуяв засаду, то ли заранее о ней зная, орк подпрыгнул и, развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, выхватил меч. Едва ноги Орикса коснулись пола, как он зарычал и бросился на меня. При этом орк опрометчиво подставил спину притаившемуся сзади Элю.

Сталь встретилась со сталью – я едва успел подставить Элеруаль под тяжелый удар орочьего меча, который, как ни странно, не раскололся от соприкосновения с вечной кромкой. Но удивиться я не успел – сила удара была такова, что у меня затрещали кости – если бы не вечная кромка, Орикс разрубил бы меня пополам. Вскрикнув от неожиданности и боли, я отступил на несколько шагов назад и врезался спиною в стену, Элеруаль выпал у меня из рук. Орк снова коротко замахнулся.

От верной гибели меня спас Эль – Ориксу пришлось поспешно отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать удара кривого кинжала эльфа. Да уж, два юнца против опытного воина – не самое лучшее соотношение, но на другое нам рассчитывать не приходилось. Оставалось только надеяться, что полученные у мастера Даринала уроки и изнурительные ежедневные тренировки не прошли для меня даром.

Теперь мы с Элем стояли плечом к плечу, а Орикс, оскалив клыки и тихонько рыча, застыл на полусогнутых ногах перед нами. Эль стал отступать влево, стараясь обойти орка сбоку и снова ударить ему в спину, но Орикс не дал моему побратиму такой возможности и, замахнувшись мечом, кинулся на него. В руках у Эля был кинжал из обычной стали, и он, не выдержав соприкосновения с зачарованным мечом орка, разлетелся на тысячу металлических осколков. Клинок Орикса пронзил насквозь плечо моего названого брата и застрял в стене. Чем я тут же и попытался воспользоваться: я подскочил к противнику сбоку и, выхватив из кармана хорос, попытался прижать его к незащищенной шее орка.

Но Орикс меня опередил. Выпустив рукоять меча, он нагнулся вперед и резко выбросил назад и вверх ногу. Удар пришелся мне в грудь, и я снова врезался в стену. Хорос вылетел у меня из руки и с глухим металлическим стуком покатился по мраморному полу коридора.

Благодаря невероятной силе Орикса его удар получился настолько мощным, что на какое-то мгновение я потерял сознание. К моему счастью, действительно всего лишь на мгновение, потому что иначе мне пришлось бы раньше времени отправиться с визитом в Долину Света, ибо, лишившись меча, Орикс схватил с ближайшего постамента массивную хрустальную вазу и метнул ее мне в голову.

Одним лишь чудом разминувшись с тяжеленным снарядом, я перекатился на середину коридора прямо под ноги Ориксу и успел заметить, как Эль с искаженным от боли лицом рванулся вперед, пытаясь освободиться от пришпилившего его к стене меча. С противным скрежетом заговоренное оружие вышло из камня, и эльф по инерции повалился вперед, прямо на орка.

Орикс, занятый мною, не ожидал такой прыти от раненого эльфа и инстинктивно сделал шаг назад, уклоняясь от падающего на него тела, но споткнулся об меня и рухнул на пол, чем я тут же и воспользовался. Оседлав орка сверху, я для начала размахнулся и крепко заехал ему кулаком по физиономии, а потом принялся душить.

Орк, оскалив зубы и приоткрыв рот, схватил меня за руки и начал неуклонно разжимать сдавливавшую его горло хватку. Я видел глаза Орикса. Они горели яростью, но в них не было ни капли удивления – как будто глава убийц знал, что мы пришли за его жизнью.

– Эль, хорос! – отчаянно крикнул я и, не найдя ничего лучшего, с размаху ударил орка головой в нос. И тут же об этом пожалел. В отличие от человеческих костей, кости орков были не в пример крепче и надежней, и так просто сломать их было нельзя. Но и я был не вполне человеком, так что мой удар все же дал некоторый результат – на несколько мгновений он ошеломил Орикса, так что мне удалось вырвать руки из его цепкой хватки и отпрянуть от него.

Впрочем, здоровенный орк оказался на ногах практически в то же мгновение, что и я.

Краем глаза я увидел, как Эль, опомнившись, бросился к валявшемуся возле стены магическому цилиндру. Подхватив его, он опрометью кинулся назад, и наша тройка снова застыла друг напротив друга – Эль, сжавший в ладони холодный цилиндр хороса; я, стиснувший кулаки и с ненавистью прожигавший врага взглядом; и Орикс, вытащивший из-за пояса кинжал и с пренебрежительной улыбкой скалящий в нашу сторону зубы.

– Не думал, что вы решитесь на это, – усмехнувшись, проговорил Орикс и вытер свободной рукой стекавшую из уголка рта кровь – след моего первого удара.

Лицо его расслабилось, словно владевшая им мгновение назад ярость просто испарилась.

– Ты о чем? – нахмурившись, с вызовом переспросил я. Орикс был чудовищно силен, и я все больше и больше сомневался, что нам удастся одолеть его даже с помощью хороса.

Глава 18

Рассказ Орикса

Ты можешь смело рассчитывать, что однажды твой друг окажется твоим врагом, но не стоит надеяться, что враг станет другом.

– Когда я узнал, что вы сбежали, я догадался, что вы захотите мне отомстить за подставу. Но пытаться меня убить? Вы же сопляки! На что вы вообще надеялись? – с искренним недоумением в голосе спросил орк. – Или вы поверили в те сплетни, что гуляют о вас по городу?

Я хмыкнул. Мой кинжал лежал у стены прямо посредине разделявшего нас с орком расстояния. Если я брошусь вперед и сделаю быстрый перекат, я верну себе оружие и смогу атаковать Орикса.

– А почему бы и нет? – Я как можно более безразлично покачал головой.

– Я знаю, ребята, вы вляпались в крупные неприятности…

– Это ТЫ нас в них втянул. – Против воли в моих словах прозвучала какая-то детская обида.

Орикс пожал плечами:

– Можно сказать и так.

– Ты не удивился, когда мы напали на тебя. Почему? – компенсируя предыдущую неудачу, вызывающе спросил я, сверля орка пронзительным взглядом.

Орикс усмехнулся, обнажив два ряда острых, заточенных самой природой серых зубов.

– Я что, по-вашему, похож на идиота? Когда охрана сообщила, что пришли посланники от Кана, я попросил их описать. А однорукий эльф слишком бросается в глаза, вы не находите?

– Но ты все равно приказал нас впустить. – Это был не вопрос, а простая констатация факта.

Орикс еще раз усмехнулся и кивнул.

– Да. Я хотел поговорить с тобою, мой мальчик.

– Мы пришли не разговаривать, а убить тебя! – Покровительственная фамильярность, звучавшая в каждой фразе орка, доводила меня до исступления. Он говорил с нами так, словно не видел в нас опасности и для него это все была лишь веселая игра.

– Да что ты говоришь, – низко, раскатисто рассмеялся орк, и я почувствовал, как он расслабился, а значит, окончательно перестал воспринимать нас как угрозу. Сжав кулаки, я беспомощно зарычал. Что ж, похоже, он был прав. – А я думаю, нам как раз стоило бы кое-что обсудить…

– Кто такой этот Кан? – перебив орка, напряженно спросил я.

За сегодняшнюю ночь я уже в третий раз слышал это имя, и мне почему-то казалось чрезвычайно важным узнать, кто он такой.

– Хм… всего лишь тот, кто…

– Мы не станем тебя слушать, презренный орк! – не дав ему закончить, дерзко выпалил Эль и шагнул вперед, поднимая перед собой хорос, но на Орикса это не произвело ровным счетом никакого впечатления.

Орк перевел задумчивый взгляд карих глаз на моего побратима и насмешливо поинтересовался:

– Я слышу дрожь в твоем голосе, эльф! Ты боишься того, что я могу рассказать?

Эль дернулся, как будто получил здоровенную оплеуху, и гневно зашипел, не найдя, что на это возразить. А Орикс снова посмотрел на меня и раздельно, кажется, даже с удовольствием, проговорил:

– За вашу жизнь, ребятки, я не дам и паршивого медяка!

Эль яростно вскрикнул и кинулся было на Орикса, но я схватил побратима за плечо и остановил его самоубийственный порыв. Орк продолжал стоять и нагло улыбаться, ни на миг не испугавшись и не попытавшись прикрыться от так и не завершившейся атаки эльфа.

– Что ты имеешь в виду, орк? – не менее презрительно, чем мгновением раньше сам Орикс, заговорил я.

– Сначала я хотел вас просто убить, свернуть ваши цыплячьи шеёнки своими собственными руками. Но вы неплохо показали себя в драке, и я решил, что вы можете быть больше полезными мне живыми, – загадочно протянул Орикс, и его глаза задумчиво сузились. – Вы очень крепко влипли, ребятки. Думаете, после моей смерти Алориэль оставит вас в живых?

Я вздрогнул от неожиданности. Откуда он знает, что нас послал глава гильдии воров? Видимо уловив по выражению лица охватившие меня чувства, орк криво улыбнулся и пояснил:

– А кто еще, кроме него, мог дать вам эту штуковину? – Орикс кивнул на зажатый в ладони Эля хорос. – К тому же у меня есть шпионы среди эльфов Алориэля. Кстати, Изгой, а знаешь ли ты, что твой побратим вовсе не тот, за кого он себя выдает? – протянул орк таким тоном, словно только что об этом вспомнил.

Свет, падавший из распахнутых в комнату Орикса дверей, хорошо освещал наши лица, и я ясно увидел, как сильно побледнел после этих слов Эль.

Его и без того по-эльфийски бледная кожа стала белее мела, а на висках вспухли мельчайшие бисеринки пота. Если бы не это, я даже не подумал бы обратить на слова орка внимание.

– Что ты имеешь в виду? – снова повторил я. Мой взгляд метался между вытянувшимся лицом Эля и ехидно ухмыляющейся физиономией Орикса.

– Только то, что сказал. Ты многого не знаешь, Эрик, а вот твой друг эльф прекрасно обо всем осведомлен. – Рука орка вытянулась вперед, и когтистый палец указал на моего побратима.

– Ты говоришь загадками, Орикс. Или отвечай прямо, или я сочту, что ты просто выигрываешь время.

Орк раскатисто рассмеялся и демонстративно засунул кинжал за голень высокого сапога.

– Видишь, я не вооружен, Эрик. – Орк развел руки в стороны. – И если бы я хотел вас убить, поверь мне, вы давно уже были бы мертвы.

Совсем не хотелось ему верить, но орк говорил так убедительно… К тому же он сказал кое-что, требующее разъяснения, поэтому я тоже опустил руки и попросил эльфа убрать хорос.

– Но, Эрик! – протестующе возопил Эль. – У нас есть задание! Мы должны отправить это отродье жабы Дохо в Бездну Тьмы! К чему все эти разговоры?

Я снова перевел взгляд на кривящего в улыбке разбитые губы орка и только упрямо покачал головой.

– Я хочу выслушать его! – с нажимом проговорил я и упер взгляд в пронзительные синие глаза Эля.

Побратим глубоко вздохнул и как-то сразу поник, будто из него выпустили весь воздух. Даже его глаза потускнели. Нехотя опустив хорос, он отвернулся, сосредоточив внимание на ране, словно мог ускорить процесс заживления.

– Что ж, Эрик. Думаю, я знаю, что хочет сказать тебе Орикс. Но знай: если ты сейчас согласишься выслушать его, твоя… наша жизнь никогда больше не будет прежней, – глухим голосом, словно борясь с собой, поведал Эль, и его здоровая рука сжалась в кулак.

– Это то, что ты так старательно не хотел рассказывать мне сегодня днем?

Эль печально кивнул, а я посмотрел на Орикса. Сейчас огромный орк больше всего напоминал мне Окса – грязного пса Темной Бездны, искушавшего меня, дабы отвлечь мое внимание и завладеть моей бессмертной душой, стоило мне допустить хотя бы малейший промах. И тогда я буду обречен на вечные муки в его обители ужаса и мрака.

Но я все равно повторил, упрямо глядя в карие глаза орка:

– Рассказывай.

Мне было плевать на душу, Я ХОТЕЛ ЗНАТЬ ПРАВДУ! Казалось, орк только и ждал этих слов. Его речь полилась гладким, как будто заранее отрепетированным потоком:

– Я не знаю, что тебе известно об истинных мотивах убийства принца Альвильона…

– Я знаю достаточно! – перебил его я, вызывающе вздернув подбородок.

– Как скажешь, – не стал спорить Орикс и, плутовато улыбнувшись, добавил: – Но, наверное, вся твоя информация исходит от Алориэля, да?

– Нет, мне рассказал Эль, – машинально признался я и тут же пожалел о сказанном – откинув голову назад, орк раскатисто рассмеялся. Отерев выступившие на глазах слезы, он со стоном перевел дыхание и иронически протянул:

– По-твоему, это не одно и то же? Можешь не сомневаться, Алориэль тщательно следил за тем, что позволить узнать твоему приятелю.

– Это неправда! – вскинув голову, злобно сощурился Эль. – В анклаве у меня есть… друзья. И Алориэль не знает о том, что нам известно о его планах.

– О, так вы уже догадались о том, что он собирается убить вас, как только вы вернетесь к нему в анклав? И вы все равно пришли сюда… Глупо, – презрительно покачал головой орк.

– Это долг чести, – стиснув зубы, с достоинством пробормотал Эль, на что Орикс лишь фыркнул:

– Поверь, эльф, истинная честь заключается вовсе не в том, чтобы держать слово, данное собственному палачу. Ладно, позвольте, я перейду к главному. Итак. Убит эльфийский князь. Но убит не просто так, а якобы по заказу архижреца, давно славившегося своей нелюбовью ко всем не-людям. Но чтобы обвинить в гибели Альвильона Вартака, нужны улики. И тут на сцене появляетесь вы – «крутые» хиттокири, пойманные на месте преступления. В умелых руках королевских палачей вы сдаете своего нанимателя, и дверца клетки за Вартаком захлопывается. Теперь от наемников нужно спешно избавиться, чтобы они не попали в руки эльфийских кало, которые наверняка сумеют вытянуть из них НАСТОЯЩУЮ правду. Но позволить казнить вас властям ни в коем случае нельзя, ведь если убийцы будут наказаны, у короля появится шанс уладить дело с Эвилендом миром. Поэтому убийцы должны сбежать. И они сбегают, да как! С помощью запрещенного наркотика бесерина, о котором ничего не было слышно в Лагарике уже несколько лет! Анклавы на ушах, стража лютуют, князь пригрозил выйти из Договора…

– Подожди… – с расширившимися от внезапного озарения глазами пораженно пробормотал я. – Так получается, Алориэль с самого начала планировал помочь нам бежать, и там, в Подземелье Ужасов, Дидра оказалась вовсе не случайно?..

– А ты умнее, чем кажешься на первый взгляд, Изгой, – язвительно усмехнулся Орикс. – Алориэль спас вас от стражей короля, потому что для развязывания войны между Лагароном и Эвилендом убийцы князя должны были исчезнуть, ты это понимаешь?

Я кивнул.

– Алориэлю следовало уничтожить вас, как только вы попали к нему в руки, – продолжил рассказывать Орикс. – Но он решил одним выстрелом убить двух зилов: и выполнить задание, и избавиться от меня. Алориэль сыграл на долге чести твоего эльфа. Он думал, что ничем не рискует – вы либо убили бы меня и вернулись к нему, и тогда он сам позаботился бы о вашем молчании, либо пали бы от моей руки, такой исход его тоже вполне устраивал.

– В любом случае мы бы тихо отправились в Бездну… – угрюмо пробормотал я.

– В точку! – щелкнул пальцами Орикс. – Сначала я сгоряча чуть так и не сделал, но потом до меня дошло, что таким образом я просто сыграю этому отродью Бездны на руку, и я решил немного изменить правила игры. – Орк плотоядно улыбнулся. – Именно поэтому я и решил с вами поговорить. Возможно, живыми вы будете мне полезнее.

– Хватит! – не выдержав, рявкнул я. – Я больше не буду разменной фишкой в вашей игре! Слышишь, Орикс, я в ваши игры больше не играю!..

Мое лицо налилось кровью, на виске, в такт биению сердца, пульсировала жилка.

– Не горячись, Изгой, а лучше выслушай меня до конца, – негромко предложил Орикс. Прозвучавшее в его голосе спокойствие подействовало на меня, как ушат холодной воды, – гнев испарился, кулаки сами собой разжались, и я бессильно махнул рукой.

– Так-то лучше, – с едва заметной улыбкой кивнул Орикс, и его напрягшиеся было после моей вспышки гнева мускулы расслабились. – Я знал, что Алориэль перехватил направлявшихся ко мне гонцов Кана. – Орк стиснул кулаки и оскалил зубы. – Этот эльф, это паршивое отродье Темной Бездны, решил меня кинуть!

Орикс вздохнул и постарался взять себя в руки. Когда ему удалось немного успокоиться и с лица его исчезла звериная гримаса, орк снова заговорил:

– И мне нужна твоя помощь для, так сказать, ответной услуги Алориэлю.

– Всемогущий поможет! – злобно сощурившись, буркнул я. Я уже догадывался, что именно попросит Орикс.

– Посуди сам, Изгой. Твой эльф сказал, что Алориэль не знает о том, что вам стало известно о его замыслах. И он будет ждать вас с известием о моей гибели. И вы ему его принесете. Тогда он решит убрать вас, как и планировал сделать с самого начала, но вместо этого сам станет жертвой.

– И почему я должен тебе помогать, Орикс? Хочу напомнить: именно ты втянул нас в заварушку с эльфийским князем, а вовсе не Алориэль.

– Какой же ты дурак, – закатив глаза, со вздохом протянул Орикс. – Неужели ты так ничего и не понял?

Глава 19

Просьба

Когда заключаешь сделку с Оксом, не жди, что он будет с тобою честен.

Я нахмурился и смерил орка угрюмым взглядом.

– Мы действовали сообща! – теряя терпение, с досадой воскликнул Орикс и нетерпеливо взмахнул руками.

– О… – глубокомысленно протянул я. – Так, значит, вот кто стоит за всем этим заговором. Ваша сладкая парочка?

– Не совсем. – Орк замолчал и несколько мгновений напряженно размышлял, словно прикидывал, что стоит мне рассказывать, а о чем лучше умолчать. – Как ты думаешь, зачем Алориэлю убивать меня?

Эль вскинул голову и постарался заглянуть мне в глаза, всем своим видом давая понять, что мне не стоит слушать Орикса, но я лишь отмахнулся от побратима и ответил орку:

– Потому что в последнее время ты слишком обнаглел, Орикс, и стал лезть не в свои дела. А в нашем мире это чревато расплатой. По крайней мере, он мне так сказал.

– Но, я надеюсь, в свете услышанного ты больше так не думаешь? Все гораздо сложнее, Изгой, чем кажется на первый взгляд. Ты себе даже не представляешь, какие силы приведены тут в движение…

– Так просвети меня или убирайся в Темную Бездну! – потеряв терпение, предложил я.

– Хм, говорить в коридоре не очень-то удобно, может, зайдем в комнату? – Орикс сделал приглашающий жест по направлению к раскрытой двери в его покои.

Но я лишь упрямо мотнул головой и процедил сквозь стиснутые зубы:

– Нет, говори здесь.

Орк нахмурился, но спорить не стал. Секунду помолчав, он заговорил, тщательно подбирая слова:

– Инициатор этого, как ты выразился, заговора вовсе не я, и даже не Алориэль. Убийство эльфийского младшего князя Альвильона и все остальные загадочные смерти, произошедшие в последнее время в Лагароне, Эвиленде и Дахароне, – все это звенья одной цепи, один конец которой держит в своих руках некий Кан, а вот второй – хорошо знакомый тебе Алориэль и я.

– И что? Кто такой, наконец, этот Кан?

– О! Это самое интересное! – воздел к потолку когтистый палец Орикс, а Эль закусил губу, больше не ища моего взгляда, а, наоборот, отводя глаза в сторону. – Но лучше обо всем по порядку. Позволь мне сделать небольшое отступление, дабы ты смог увидеть картину в целом, а не собирать ее по кусочкам, которые накидали тебе твой побратим и Алориэль. Итак. Заключенный сто лет назад Договор стремительно трещит по швам. Король людей, князь эльфов и император орков делают все, что в их силах, чтобы предотвратить новую войну. Но наши народы слишком разные, и недовольство зреет, любовно взращиваемое такими ярыми противниками Договора, как архижрец Вартак. Подобные «вартаки» есть и среди других рас, и они старательно подзуживают, подогревают народ. И когда-нибудь взрыв грянет. А может быть, и не грянет, если нашим правителям удастся вовремя успокоить подданных и искоренить подобных возмутителей спокойствия. А так как они, как правило, ведут себя слишком неосторожно, на каждом углу крича о своих бунтарских взглядах, – это лишь вопрос времени. Куда опаснее те, кто затаился в тени и хочет воспользоваться сложившейся ситуацией в собственных целях. И один из них – это первый советник императора Дахарона Кан. Он, с нашей с Алориэлем помощью, подготовил ряд операций, которые должны подорвать доверие между тремя нашими народами и в итоге заставить их правителей выйти из Договора. Одним из таких дел было убийство Альвильона. Все от начала до конца было подстроено руками Алориэля и доверенных лиц Кана.

– То есть тебя, – уточнил я.

Орикс кивнул.

– У каждого из нас была своя роль в этом плане. Я должен был найти тех, на кого можно повесить это убийство, Алориэль должен был обеспечить им побег. У Черепа есть приспешник в вашей Королевской канцелярии. Я не знаю, кто это, но именно он должен был устроить так, чтобы принц Альвильон отправился в Долину Света, а найденные мною «убийцы» указали на архижреца. Это убийство преследовало две цели. Во-первых, после устранения Альвильона Алориэль стал фактическим главой анклава эльфов и приобрел еще больше власти, а значит, теперь у него полностью развязаны руки. Во-вторых, было положено начало раскола между эльфами и людьми.

– Неужели вы думаете, что наши народы так легко поссорить? – скептически изогнув бровь, недоверчиво осведомился я.

– Изгой, до того как появился Договор, наши народы воевали между собой почти четыре века, на фоне этого столетний мир уже не кажется таким уж прочным… Но речь не об этом. Не так давно у нас с Алориэлем возникли некоторые… разногласия. Мне кажется, он считает, что Кан решил выкинуть его из своих планов, ведь в принципе все наши дела в Лагарике могу уладить и я. Чтобы обезопасить себя, Алориэль решил избавиться от конкурента, то есть от меня. Он перехватил направлявшихся ко мне посланников Черепа и попытался воспользоваться вами для того, чтобы убрать меня со своего пути. Да, пока что Алориэль с Каном союзники, но они совершенно не доверяют друг другу. И правильно. Когда дело будет сделано, один из них обязательно предаст и убьет другого. Так что, пока жив Алориэль, я, как ни крути, выхожу лишним. И наоборот.

– И какова цель всех этих заговоров? – У меня уже голова шла кругом от обилия полученной информации, но я чувствовал, что должен разобраться во всем до конца. Так я хотя бы пойму, в какую игру нас втянули.

– Мы готовим войну. Войну всех против всех. Войну, во время которой мир утонет в крови, великие правители падут, а на их место придут другие, те, кто сомнет мир и подчинит его себе, пируя на костях наших народов и их пролитой крови. Один из нас троих, если наш план удастся, станет во главе всего, подмяв или попросту уничтожив остальных. Пока что больше всех шансов на это у Кана, именно он – главный кукловод. Но и нас с Алориэлем тоже пока рано сбрасывать со счетов.

– Ага. И ты хочешь, чтобы мы помогли тебе избавиться от Алориэля, дабы слегка повысить твои шансы?

Орикс пожал плечами.

– Алориэль не будет ждать от вас опасности. Вы слишком… – орк пощелкал пальцами, подбирая нужное слово, – незначительны. Разменные фишки на доске для тень-шенш. Такими жертвуют на первых этапах плана, а потом о них забывают. Но если такая фишка дойдет до края доски, она может превратиться в дарату[23]. Я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество. Вы помогаете мне, а я вам, и когда все закончится, мы вместе станем у истоков этого нового мира.

Стоит ли говорить, что я не поверил Ориксу ни на грош? Только глупый кабал мог бы купиться на его слащавые речи. Он просто хотел нас использовать, так же, как уже использовал до этого Алориэль.

В моей душе начал закипать гнев.

– Значит, так, – изо всех сил борясь с душившей меня яростью, прошипел я. – Мне нет никакого дела ни до Договора, ни до «дружбы народов», ни до этого твоего Кана, ни до тебя, ни до Алориэля. Орикс, я разменная фишка, а не политик, или ты забыл об этом? – Вопреки воле, в моем голосе проскользнула нотка горечи. – Можешь убить меня, если хочешь… если у тебя получится это сделать, но я не стану больше играть в ваши игры. Если мне удастся выбраться отсюда живым, я уеду подальше от Лагарика, подальше от ваших войн и интриг, ясно?! – Мой голос сорвался на крик.

– Ясно, – с деланым равнодушием пожал плечами Орикс. – А я думал, ты будешь больше заинтересован в том, чтобы избавиться от дар Кана…

– С чего это? – удивленно моргнул я, не понимая, куда клонит орк. – Я вообще во второй раз в жизни слышу это имя!..

Орикс склонил голову на один бок и хитро прищурился. А Эль закусил губу и еще ниже опустил голову.

– Изгой, как давно я тебя знаю? – вместо ответа негромко спросил орк, и в его глазах появилось какое-то странное выражение.

– Не помню. Года три, – отвернувшись в сторону, буркнул я.

– Да-да-да, примерно тогда мне на глаза впервые и попался голодный самоуверенный юнец, мечтавший вырасти и стать хиттокири, – с жестокой улыбкой кивнул орк. – И разве я не исполнил твоего желания? Правда, несколько не так, как ты того желал. Кого ни спроси, сейчас в Лагарике нет убийц известнее вас с Элем…

– И что?

– Все эти три года я давал тебе небольшие задания, чтобы глупый наглый мальчишка не умер с голоду раньше, чем он мог оказаться мне полезным. А один раз я даже выручил тебя из тюрьмы!..

Сноски

1

Договор – в 897 г. П.С. четыре великие расы (серафимы, люди, орки и эльфы) после нескольких сотен лет долгих кровопролитных воин заключили Договор о ненападении и сотрудничестве. В качестве первого жеста мира каждая из рас (кроме серафимов) основала анклавы на землях друг друга, самыми большими из которых были анклавы в столицах. Позже к Договору присоединились и гномы.

2

Вторая Великая война, 510–897 гг. П.С. – затяжная, кровопролитная, разрушительная война между серафимами, людьми, орками, эльфами и гномами за передел мира. Завершилась после заключения Договора.

3

Оксовски – дьявольски.

4

Семь великих рас – по порядку появления на Вергилии XIV: альвы, серафимы, орки, эльфы, гномы, гоблины, люди. Некоторые историки выделяют лишь 6 великих рас, считая альвов полуразумными животными, одичавшими за столетия, прошедшие с момента их появления на Вергилии XIV.

5

Не путать с родовой честью (честью рода) эльфов. Кодекс чести орков регламентирует их повседневный быт, и в своей империи орки требуют соблюдения этих правил как от своих сограждан, так и от гостей империи. Родовая честь детей леса распространяется исключительно на эльфов и заключается в том, что, если вы оскорбили одного эльфа, вы оскорбили и весь его род, а значит, мстить вам, соответственно, тоже будут все.

6

О единицах измерения времени см. в глоссарии ст. Год, месяц, день.

7

Жемчужное озеро – прекрасное озеро с чистейшей водой и мельчайшим золотистым прибрежным песком. Мягкий климат и богатая красочная растительность этого края сделали его излюбленным местом отдыха лагаронской знати.

8

Вурлак – обитающий в лесах Эвиленда страшный зверь, представляющий собой помесь льва и крокодила.

9

Великие горы – высокие, почти непроходимые горы, с запада на восток разделяющие Вергилию XIV пополам.

10

Королевские Охотники – особый военный отряд, предназначенный для розыска особо опасных преступников и беглецов.

11

Спрут – ползучее растение, нечто среднее между вьюнком и плющом.

12

По древнему обычаю эльфийский великий князь именует своего наследника князем (или младшим князем) еще при своей жизни.

13

Так люди обычно называют представителей всех остальных рас.

14

Кало – мастер пыток.

15

Балтикус – империя некромагов к северу от Великих гор. Из-за трудной проходимости Предела мира про нее мало что известно, кроме того, что ее жители используют некромантию, сотни лет назад отказавшись от всех других видов колдовства.

16

Тень-шенш – игра наподобие шахмат.

17

Приспособление для ловли сквошей – мелких грызунов, обитающих в домах.

18

Война Юга и Севера, 211–500 гг. П.С. – кровавая война между некромагами и остальным миром. Согласно Истоку, была остановлена Всемогущим, «когда земля отказалась впитывать в себя пролитую кровь», а некромаги истребили почти всех обитателей Юга.

19

Хорос – сосуд, в котором эльфы обычно запечатывают свою магию, чтобы ее мог использовать тот, кто несведущ в колдовстве.

20

Череп – по-орочьи: «кан».

21

Магические переговорники – камни, зачарованные с помощью особых заклятий. Подробнее см. в глоссарии.

22

Кольчужная орочья рубашка – облегченный вид брони, использующийся в основном орками: короткая и без рукавов.

23

Дарата – главная фигура (фишка) в игре тень-шенш, эльфийского аналога шахмат.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.