Кандидат

Астролог перебросил несколько страниц на компьютере, вывел какой-то график. Жестом пригласил гостей взглянуть на экран:

– Вот его возможности, а вот реализация. Нижняя линия делает небольшой прорыв к верхней, когда вашему господину было чуть больше двадцати. Думаю, это студенческие годы. Затем снова покой и невостребованность. Видите? И лишь лет девять тому назад происходит то, к чему его звала судьба! Он достигает отметки десять, а это максимальная реализация предназначения.

– В это время он стал лидером забастовочного движения, – уточнил Крупин.

– Может быть. Но это длилось недолго. Человек вдруг теряет смысл жизни, инициативу. Чем это объяснить, не знаю. Могли быть причины и объективные, и субъективные.

– Что у него сейчас? – поинтересовался Коробов.

– Сейчас у него идеальное состояние. Последняя возможность реализовать себя. Причем результат может быть фантастическим. Судьбоносным. Его ведет космос, и если ваш человек воспользуется его силами, реализация состоится по полной программе.

– А мы, при необходимости, сможем его остановить? – Коробов был явно озабочен.

Колмогоров понимающе кивнул:

– Конечно, сможете. Насильственным путем, например. Но это может привести к самым драматическим последствиям.

– Например?

– Например, государственный переворот. Бунт! Да все что угодно. Космос не прощает, когда кто-то ломает его выстроенную программу. Он крепко наказывает.

Повисла довольно продолжительная пауза, Колмогоров просмотрел еще какие-то данные в компьютере, взглянул на гостей:

– Еще вопросы будут?

– Как нам поступать?

– Активно и срочно вводите вашего героя в игру. Для полной самореализации у него осталось не так много времени. Не теряйте ни дня.

Пятисотый «мерседес» мощно мчался по улицам Москвы, Коробов и Крупин расположились на заднем сиденье и негромко переговаривались.

– Вообще-то любопытный вывод. – Коробов что-то просчитывал. – Неожиданный.

– Погодин, – задумчиво произнес Крупин. – Бывший профсоюзный лидер? А теперь он кто?

– Теперь он замсекретаря Совбеза.

– Из наших?

– Из наших. Правда, последнее время мы с ним контакта не имели.

– Значит, теперь будете иметь, – засмеялся Крупин.

– По всей видимости, да, – кивнул замдиректора. – Хотя вся эта компьютерная чепуха у меня по-прежнему особого доверия не вызывает.

– Какой выход?

– Выход? Выход, к сожалению, один. Придется доложить директору, и если он одобрит, поверить компьютерным выводам и срочно начинать работать с Погодиным.

– Думаете, Погодин решится на эту, простите, аферу?

Коробов бросил на него косой взгляд, ухмыльнулся:

– Аферу?

– Аферу.

– Эта «афера» может иметь серьезные исторические последствия.

– В том случае, если компьютер не ошибся и с Погодиным хорошо поработать, – подвел черту Крупин.

– Значит, будем работать.

– А если он все-таки не пожелает?

– А мы постараемся. У нас ведь есть разные формы убеждения.

Оба понимающе рассмеялись, помолчали какое-то время, глядя на проносящиеся за окном московские улицы и перекрестки, затем Крупин осторожно поинтересовался:

– А Мамонов? Петр Иванович знает о возможной комбинации?

– Знает. Но участвовать в ней отказался. Пока! Хочет еще поработать с Долговым. Вдруг что-нибудь получится.

– Ничего не получится. Долгов стал слишком откровенно играть в свою игру.

– Я тоже так считаю. Поэтому подключайтесь к Погодину немедленно.

Глаза Крупина округлились:

– Я?!

Коробов смотрел жестко, не мигая.

– Вы. А вы думаете, зачем я веду с вами просветительские беседы?

– Но я работаю с Мамоновым! На Долгова!

– Начнем с того, что вы работаете на нас! – по-прежнему жестко ответил Коробов. – А от Петра Ивановича уйдете. Сразу же после беседы с Погодиным.

Крупин какое-то время осмысливал услышанное, потом недоуменно крутнул головой:

– Значит, я должен срочно встретиться с Погодиным?

– Естественно.

– Илья Ильич! – бывший комсорг завертел возмущенно головой. – Где, что, как? С какого чердака, как говорит один мой приятель! Что я ему скажу? Что объясню?

– Вы встретитесь с будущим кандидатом после того, как с ним побеседует директор… Николай Николаевич.

Молодой человек в гражданской одежде с военной выправкой встретил Погодина не у главного входа в ФСБ, а возле маленькой, едва заметной двери, и без всяких формальностей проводил к лифту; вместе они поднялись на пятый этаж, прошли по длинному узковатому коридору, оказались затем в широком фойе с портретами государственных и ведомственных деятелей, вошли в приемную с табличкой «ДИРЕКТОР ФСБ ВЛАСОВ Н. Н.», и молодой человек коротко бросил молоденькой секретарше:

– Погодин.

Та коротко взглянула на гостя, кивнула:

– Проходите. Вас ждут.

Николай Николаевич Власов радушно поднялся из-за стола, пошел навстречу Погодину, протянул руку и повел к столу.

– Здрасьте, дорогой Юрий Алексеевич. Давненько вы у нас не бывали. Забыли, наверно.

Погодин чувствовал себя явно смущенным, озирался, бегло изучая кабинет высокого начальника.

– Нет, не забыл. Вспоминаю. Но в этом кабинете бывать не приходилось.

– Времена меняются, Юрий Алексеевич. Меняются времена, меняются начальники, а кадры остаются. Проверенные кадры. Чай, кофе?

Погодин сел на стул, кивнул:

– Кофейку.

– А может, чего-нибудь покрепче? – директор едва ли не игриво смотрел на пришедшего.

– Нет, нет. Кофе. Мне еще на службу.

Власов рассмеялся:

– Служба у нас, а там работа.

Он распорядился по поводу кофе, сел напротив гостя, внимательно посмотрел на него.

– Как жизнь? Здоровье?

– Слава богу.

Вошла миловидная секретарша поставила две чашки кофе и исчезла.

Власов подсел к Погодину.

– Разговор у нас, Юрий Алексеевич, будет серьезный.

– А разве здесь бывают несерьезные разговоры?

– Редко. Как вы оцениваете общую ситуацию в стране?

– В каком смысле?

– Ну, хотя бы в смысле будущих президентских выборов.

Погодин не понимал, к чему клонит высокий чиновник.

– Сложно. Вас интересует что-то конкретное?

– Конкретное… – Николай Николаевич помолчал, прикидывая, с чего начать. – Что вы скажете о Долгове Дмитрии Дмитриевиче?

– Нормально. Президент назначил его своим преемником, и все остальное укладывается в эти рамки.

Власов взял чашку с кофе, сделал глоток и откинулся на спинку стула.

– Я предупредил – разговор у нас серьезный. Вы знакомы с выступлением Долгова на последнем митинге?

– Да, как замсекретаря Совбеза я изучил этот материал.

– И что скажет замсекретаря Совбеза?

– Глупость.

Власов откинулся на спинку стула.

– Что?

– То, что говорил Долгов. Или провокация.

– Представьте, я такого же мнения.

Погодин не без удивления отставил чашку с кофе.

– Вы, Николай Николаевич, для этого меня пригласили? Услышать мое мнение?

– И для этого тоже.

Власов отпил кофе.

– С нашей точки зрения, Долгов-преемник становится опасным для государства. До выборов остается всего ничего, а он день ото дня набирает и силу, и уверенность в своей несокрушимости и непогрешимости.

Погодин не ждал такого поворота разговора.

– Вы ждете от меня совета?

– Да. Как от замсекретаря Совбеза и нашего сотрудника.

Юрий Алексеевич подумал, пожал плечами:

– Не знаю. Не вижу выхода.

Власов не сводил с него умного внимательного взгляда.

– Вы действительно не видите выхода?

– Не вижу. Ситуация патовая.

– А я так не думаю. – Власов побарабанил пальцами по столу, внимательно посмотрел на гостя. – К примеру, можно срочно ввести нового кандидата на президентское кресло.

– Еще одного? – удивился Погодин.

– Не одного, а своего. Единственного и гарантированного. Найдем и двинем.

Повисла пауза, мужчины изучающе смотрели друг на друга, наконец Погодин не совсем уверенно произнес:

– Во-первых, на поиск нет времени. А во-вторых, кого двигать? Попробуй такого найти.

– А мы уже нашли. – Власов приблизился почти вплотную, по-прежнему не сводя с него глаз.

– Ну и какие проблемы? – усмехнулся гость. – Двигайте, у вас ресурсов более чем достаточно.

– Проблема есть. Мы не знаем, как он отреагирует на это предложение.

– Думаю, нормально отреагирует. Помните, я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Власов взял чашку с кофе, но пить не стал, внимательно изучая черную маслянистую жидкость, затем медленно произнес:

– Вот и я делаю вам предложение.

Погодин не сразу понял смысл фразы. Он поправил очки на переносице и переспросил:

– Что?

– Я предлагаю вам включиться в президентскую гонку.

– Мне?

– Вам.

Погодин откинулся на спинку стула.

– Это что… шутка?

– В этом кабинете не шутят, Юрий Алексеевич.

– Бывают исключения из правил, Николай Николаевич. Извините…

Он поднялся, по-военному приложил руки к бокам, склонил голову.

– Я могу уйти?

– Сядьте, – жестко приказал директор ФСБ.

Погодин послушно сел. Лоб его покрылся мелкими каплями пота. Власов в упор смотрел на него.

– Была проделана большая работа, и мы остановились на вашей кандидатуре. – Власов присел рядом с Погодиным. – Прошу отнестись к этому крайне серьезно.

– Но я не готов ни к разговору, ни тем более к такому предложению.

– Сколько вам понадобится дней?

– Для чего?

– Чтобы взвесить все и принять решение.

Погодин снова встал и едва ли не истерично выкрикнул:

– Я уже принял. Отказываюсь! Это либо насмешка, либо афера.

– Вы столь низкого мнения о себе? – с усмешкой спросил Власов.

– Я о себе самого высокого мнения, иначе я бы немедленно, как идиот, согласился.

Власов помолчал, барабаня пальцами по столу, потом поднялся.

– Ну что ж… Свободны. Всего хорошего.

Погодин тоже встал, хотел было подать руку, но, не встретив со стороны генерала встречного жеста, на ватных ногах направился к двери.

– Задержитесь!

Гость от неожиданности вздрогнул, замер. Хозяин кабинета подошел к нему и произнес негромко, внушительно:

– Вам отпускается один-два дня на анализ. И я жду от вас положительного ответа.

– Нет.

– Я сказал: день-два. Думаю, вы оправитесь от шока и у нас будет возможность для сотрудничества.

Приоткрыв дверь, Власов спросил секретаря:

– Крупин здесь?

Крупин вышел из дальнего угла, подошел к генералу.

– Здесь, Николай Николаевич.

– Зайдите.

Крупин вошел. Власов, окинув его быстрым взглядом, сказал Погодину:

– Это ваш новый помощник – Крупин Олег Петрович.

– У меня уже есть помощник, – полуобморочно возразил тот.

– Вы не расслышали – новый помощник, – раздраженно повторил директор. – Будете вести дела через него. Даже если вы не примете наше предложение.

Крупин улыбнулся, протянул гостю руку:

– Олег Петрович.

Юрий Алексеевич машинально пожал крепкую руку офицера, буркнул:

– Погодин.

Власов проводил мужчин до двери, легонько приобнял Погодина.

– Все будет хорошо. Удачи. Олег Петрович проводит вас. Чтоб не заблудились.

Посетители вышли. Власов вернулся к столу, набрал по одному из телефонов номер.

– Илья Ильич? Приветствую.

– Здравия желаю, – ответил Коробов. – Как?

– Нормально. Ждал худшего.

– Согласился?

– Ну, он же не идиот! – засмеялся Власов. – Согласится! Мы поможем.

– Крупин при нем? – поинтересовался заместитель.

– Конечно. Он-то его и дожмет. А ты распорядись, чтоб организовали утечку информации. Дескать, в недрах Кремля зреет план выдвижения еще одного кандидата.

– «Серой лошадки»? – хохотнул Коробов. – Будет сделано, Николай Николаевич.

Погодин и Крупин молча шли по тем же длинным мрачным коридорам знаменитого заведения, по которым Юрий Алексеевич был препровожден к Власову. У пропускного пункта Крупин остановился, протянул руку:

– Когда вам позвонить?

– Без понятия, – пожал плечами Погодин.

– Если я это сделаю завтра утром?

– Зачем?

Крупин улыбался:

– Узнать ваш распорядок.

– Мой распорядок вас никак не касается! – раздраженно бросил Юрий Алексеевич. – Всего доброго!

Он прошел мимо молчаливого дежурного в цивильной форме к выходу.

Выйдя из подъезда ФСБ, Погодин направился к своей «ауди», стоявшей на спецплощадке. Кивнул вышедшему из служебного автомобиля мрачноватому, вечно чем-то озабоченному помощнику, неуклюже нырнул на заднее сиденье автомобиля, чуть не сбив при этом очки с переносицы, и раздраженно спросил Утилова:

– Бумаги по «Обьнефти» захватил?

– Вот они. В папке.

Крупин красочно и подробно описал встречу с Погодиным. Илья Ильич с удовольствием смеялся, попивая минералку, потом переспросил:

– Значит, его распорядок вас не касается?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.