Миграция Души. Том 2: 1982–2012 избранное

Поэтому передаем отчет из крематория

от Анатолия: Гляжу – летит указ!

ХЛОПОК, КРОВИЩА, СОПЛИ, СМЕХ! И ТИШИНА!

И все рыдают.

Творят стихи о смысле жизни, клянутся

богу,

желают счастия, себе, собаке,

и долго смотрят на выпускные

фотографии.

И вспоминают Марь Иванну – учителя

словесности.

Вздыхают, ложатся спасть в пижамах.

Проснутся рано, с петухами,

встречают пасху – целуются.

И вдруг опять —

ХЛОПОК! КРОВИЩА! У ВСЕХ ВСТАЕТ

Заклятье Гегеля.

Стихи его читали-с?

– А как же, знаем – набереуты —

«Бюджет достаю из широких штанин»…

– Вот это проза у народа!

А Любовь какая!

Яровая!

Эсэнговая!..

А Думцы смотрят так в окошко

и тихо думают – какая радость

поцеловался – и встает

производительность труда

И на бумагу:

Течет с венца! У девок зуд!

Сапожник! Хотим в кино про Моозунд!

Друг-дружке глазками, локтями

– посюда хочете?

– Еще вчера. Импичментом!

Свист, хохот, кутерьма,

Механик пленку заряжает,

все прыгают, ползут, летают,

но только задом наперед!

Бежит братва, бежит народ,

наперерез – кулик горбатый

с полей грачи – набиты ватой

шакум-банзай их мать родная

под ними рыбка золотая

концы мотает,

гуляют все, шунты снимают,

и лишь коровы не летают

они ползут и умирают.

Но не сдаются – ползут и снова

умирают.

Их Ванька сидоров-бассаев

хромоногий и босой

неумытый и косой

ослиной нефтью поливает

за ним из рощи березовой

в тачанке яко-пуринсон,

за ним в пол акта – без кальсон

оленевод тарзан– тулиев

за кадром нона бордюкова

с отупенным окайлом

орет – «Ох, дура я дырявая!

Надо ж позвонить родителям

Зиновия Герца!»…

ПОСЛЕДНЯЯ СЦЕНА – НА ПЛОЩАДИ

ИМЕНИ

БЕРТОЛЬДА БЕНЦА.

Веселое время. Хмурый день.

Народ под струями

«джакузи».

Неверных просят удалиться. Несут

плакат: «Да здравствует

дедовщина

Октябрьской революции!»

Проходят девочки из групп

поддержки. За ними быстро —

пенсионеры, сандунисты и

делегация с Алтая. Но их

снимают.

(Лицом не вышли).

На смену им в пальто выходят

втроем посемеро козлят.

За ними листьев,

толкает мысли

на тему братьев-поросят

через минуту затихает. Так

незаметно.

Так деньги тают в во рту у

ссореса.

Так тихо ссорятся

крутые пидо-сепидисты

на день Зомбиста.

Они бегут, несут плакат:

Мы наш мы новый им построим

как завещал товарищ скроев

нам дайте форму цвета «узи»,

ракету, целку, танк, планшет

на весь военный дебюджет.

Им отвечают – его нет —

он кабы сдох, но он не умер

Садится руст – он полоумен,

садится к-о-х-х в старинном «Гуме»!

Он вам комиссию направит!

Он даже самых честных правил,

он вместе с Эллочкой де-бонннэр

готовит вам спортивный номмер:

верхом на танке пацифисты

на пацифистах коммунисты

на коммунистах монархисты

на монархистах пофегисты

снимают мерку на шинель

а вместо флага ставят ель

цены не зная

от них червяк ползет бодаясь

(товарищ «Ха» с булатным взором)

Вращает молотом пудовым

бьет по секретным проводам:

«Агдамм! Агдамм!»

– Не дам, не дам – кричит ему

гражданка в Саже У– мулатова! Мечта

Геракла!

Ее судьба летать по воздуху

в рубахе белой

сбивая грудью фонари

ее страна – пейзаж Дали

один стотысячный Иван,

и Дьяк с повесткой

– замаскированный кащей

терзает милую невесту

из министерства

святого ангела.

Она в джинсуре.

Уже дает прямой ответ

губами к радости готовыми

а сзади лейбл-этикеткой

под музыку стальных колес

ее обнюхивает пес

монетариста вранглера.

Вот диафрагма!

Такой еще никто не видел!

Нажми на кнопку, аль-почино!

– Дурашка. Нажал – и умер…

ЭПИЛОГ. ГОРЕ ОТ УМА – 2

Упала скатерть со стола

крадутся лапы без кота

не стал героем комсомолец

и в животе одна вода.

И шепчет Агния Барто

что наверху закончится метро

(в Госплане).

На площадь Мира выйдет Невский

меня разбудит вздох невесты

споет гражданке Окуджава

а товарищ купит новое РЕНО!

Вот так, Пьеро!

Зачем нам эта революция

итало-шведского кино?

Пятак же остался!

Мы купим свечку

пойдем помолимся

и сходим в баню

или в кабак

какая разница?

Ничто не делится

и никуда не денется.

– Все будет нашим навсегда,

– встревают братья

Карамазовы.

Ложатся мило на диван. И засыпают.

Дрожит свеча – смотрите – их фааллосы опять

срастаются

подставьте им быстрее хвост

комметы

шумейхер-левиной!

– Хоп! Успели. На сцену входит генерал:

«Сейчас в хлеву Зомбист родился. И тут же сдох.

Я лично роды принимал.»

Конец[6].

205. ПОЭМА. «Мальчик ДО и ОТ»

«Я выиграл способ трижды два раза родиться…»

(Виктор Авин)

(создано в 2003 году)

1. Деться.

… В дощатом рабочем поселке,

у старых бокситных болот,

на улице крайней, «Евейской»

в сыром и кривом коридоре,

ведущем к большому окну,

однажды случайно был найден

в проеме, где стул и комод

с большой головой странный мальчик

назвали его «До и От».

И жил бы худой, странный мальчик,

среди нелюдей и планет

однако для данной поэмы

он выбрал сложнее маршрут

он выбрался из-под комода

вошел и сказал – «Я НЕ ТУТ»?!

Поэтому

поэтами

ему был завЕщана

святая эпиграмма:

«Живи как смерть – над гаммой

святого излучения

под куполом небесным

и не делись программой

ни с мамой ни с Тургеневым»…

…И жил он так, наветами,

с чуднЫми «прихаметами»,

вокруг старух с приметами,

среди лесов, кустарников

черемухи и вереска,

где бабы шли колоннами

с корзинами, с батонами

и с «чухарями», вепсами,

метали скирды вилами,

и падали под снопами

на солнце, а под вечер

с грибами возвращались

и пели песни каждая

на три-четыре голоса;

распущенные волосы

сушили после бани

в рубахах, на завалинке

и конопатый «валенок»

им раздвигал гармонию

и шла гулять колония

полународных масс!

Вокруг неслось – «Налейте»!

в ответ – «Ну, падла, вдарю щас!»…

Под утро затихало все,

на крыше пряли нити

полотнища дождей

и ровно с краем солнышка

вставали лесовозы,

ходили в леспромхозы,

и пастухи отвязные,

в ватниках, с веревками,

стегали плетью, хлопали

в широкие ладони

и выходили Дуни;

с мычаньем коров

собаки мирно тявкали

и в будке рядом с «Шариком»

поскуливал «пилот» —

мальчонка «До и От»…

Он ел бруснику с молоком,

потом бежал в соседний двор,

метал в ведро тупой топор,

свистел два пальца заложив,

и с другом Васькой, предложив

в пари прибор из мельхиора,

он тщетно Шарика тащил

на полубелую корову,

чтобы телята у нее

волков гоняли, не боялись,

потом они неслись в проем,

в полуподвале закрывались

и ждали – каждый постовой —

когда их молния ударит

(она жила в полуподвале,

в розетке старой, угловой,

такой цветной, искристый шарик)…

… Жил мальчик, мама, Домовой

еще жил дядька весь помеченный,

он сильно бил ногой по мячику

и мог попасть коту под нос

и в вазочку на шкафчике,

за что его не били,

а он всегда – иначе,

бил Шарика на сдачу,

потом бежал за палкою,

с патронами и порохом

за мамкой, за удачею,

за водкой с перепою,

а мальчик – тот за мухами

(он ненавидел мух)

с резинкой от сапожек

которой в оконтовочке

служить было дано

когда-то в «скороходовой»

необувной программе.

Короче, прямо в гамме

людской, в водовороте

ворот и вороватых,

Жил мальчик «автоматом»

С отметиной от «Дьявола»

– пятном на рукаве,

и с родинкой на пальчике

– Божественно вполне…

И жил и жил и жил он,

и воду выжимал

из сыра сильным пальчиком,

гулял, ходил, бежал,

стоял, во сне лежал,

но вот в одно-единожды

в большое ярко утро

за ним пришли как-будто…

И осенью прохладной

с букетом алых роз

(а может и мимоз,

а может не букет то был

а веник с русской бани,

но это ведь не главное,

вопрос оставим няне);

и так, в хлябину, осенью

с ранцем на плече

бежал учиться мальчик.

Впервые к Сатане.

но путь ему закрыло

море до колен

и встал он перед выбором

профессии своей

что делать, кто виновен

и кто теперь осмелится,

иглой проколет Дело

напишет на заборе

его худого тела:

«Он мальчик «До и От»,

Он будет испытателем,

и первооткрывателем

молочных берегов,

и летчиком-ваятелем,

и прЫгуном-пажом,

и вод(к)у-выпивателем,

и даже генералом

береговых канав,

но главное, что в возрасте

около «семь-сорок»

он станет надувателем

воздушного эфира

и строго отрицателем

законов тяготения

кузнечиком, короче,

собственного счастья.

И побежал по морю

держа себя-за-пястья

магнитный странный мальчик —

Так в школу он хотел!!!

Однако, вот случилось же

дождю упасть, и море…

Теперь судьба, иначе,

и в самом центре лужи

в точке невозврата

он вдруг подумал – если

мне взять – и утонуть,

то что расскажут в песне

друзья и октябрята?

– О том как было в школе

положено на ватман

и циркулем по черепу

кругом обведено

и стало в резолюции

«жил мальчик «От и до»…?

…Стоял он в центре лужи

и слушал эту песню

головку опустив

смотрел как затекала

медленно но верно

вода поверх сапожек

с резинкой-окантовочкой,

а остальным казалось

что он тонуть не может ведь,

что на прямой поверхности

простой осенней лужи

стоит не ангел – хуже —

«седой» сутулый мальчик

с ранцем на плече,

в возрасте «семь-сорок»,

с букетом в рукаве

и с голубем в кармане

с цилиндром в голове

и самое ужасное,

что под его цилиндром

спрятаны «согласные»

УЖЕ ПРОСТЫЕ МЫСЛИ:

«родиться надо трижды…»

И так, все убежали

давно учиться в школу

но мальчик мой остался

он тщетно, но пытался

быть легче странной лужи

вода стояла вровень

с краем тех сапожек

и медленно струилась

вниз, до самой кожи

холодных пяти-пальчиков

и поднималась выше,

до щиколоток, выше,

до самого подъема

короче, от и до…

все больше воспалялось

легкое, одно, второе…

… Мальчик долго плакал,

три месяца во тьме

спасли пеницилином…

…Родился мальчик «НЕ»…

– Мама, а кто такие «андроиды»?

– Ты где набрался мата? Вот тебе,

вот, вот, вот…

– Блин, ну больно же по заднице…

«По вертепам я с дества скитался

на имея прямого угла,

ах, зачем я на свет появился,

ах, ну где ж вы, мои удила…»

2. Переезд.

Я помню только, что ко мне

подошли.

Двое. Взяли за руки. И мы поплыли.

По улице.

Когда я заявился домой – не

помню.

Только очень скоро я увидел себя

в машине.

Со стороны проезжающей мимо

«Волги»

Рядом с каким-то дядькой.

Я пытался вывернуть голову

и посмотреть, лежит ли в кузове,

под ворохом чемоданов

и старых разбитых шкафов коробка

с моими новыми оловянными

солдатиками…

Которых мне как-будто подарили…

3. Оттопыречество.

Мы с пареньком вдвоем в сортире

впервые курим «беломор»,

круги считаем на заборе,

выходим, весело поем,

сдаем ботинки в раздевалке,

домой, быстрее, ждет работа

наутро снова спорткультура,

потом история с задачкой:

ванна, мел, огромный член

выпирает Архимеда…

Двойка, пять, опять в дневник

а потом бегом в столовку,

и большая перемена —

За окном включают небо

вплоть дозатемна с красивой

белой жещиной зубрим

труд большой литературы…

… Ах, господа, почему люди не летают как птицы?

– Ну почему же, летают! С детства зимой,

на лыжах, с горы высотой до неба

они разгоняются быстро, и становятся легче

воздуха,

потом – как птицы ловят потоки свежего,

колючего ветра

и ищут – куда бы им приземлиться…

Бывает, что их уносит в сторону

порывом страшного болевого потока,

и птенец на деревья садится…

А потом, после больницы,

жизнь вдвойне уже прекрасна,

куль пятерок, зубы классной,

теореммы Пифагора, на все стороны напрасно

мерять ровные клеши, лето, дачницы на танцах

в гастрономе новом девка, ноги, тело-конфетти,

чуть с ободранной коленкой продавщица лимонада,

в ней сидит «трихомонада», впрочем это тайна

«Ада»

но пока все чинно, ладно, «Скалолазкою» зову

за ободранны коленки; умирает мальчик, к стенке

эту женщину прижав. Режет руки финнский щебень

очень древнего костела, переделанного в клуб,

рядом песни, старый дуб…

Только вот в спине напрасно ломит тень от

смерти ясной

от второй по счету Дамы, что позволила понять

как же сладко быть напрасным, легче воздуха,

летать,

а потом увидеть утром пальцы на второй ноге,

заставлять, ломать, просить, чтобы двигались,

впотьме заниматься психострессом

представлять себя внутри своего же организма:

вены, жилы, позвоночник, сеть нейронов, кости,

кости,

шлю команду – шевелись, отогрейся! Помогает,

постепенно раз за разом, но вот только

раздвоенье

в голове садится где-то, и ты точно понимаешь,

что есть мозг, душа и тело, ты их видел, ты их

знаешь,

ты проник в их тайны света, цвета, боли, смеха,

тьмы

«Скалолазка»!? Это ты?…

– Мальчик умер!

– Мальчик умер?

– Мальчик – зуммер!

– Мальчик жив.

Тренер, а кто такие андроиды?

– Это ребяты из соседней команды.

– Ааа….

4. Юбность.

Ша! Я включаю «Пинк-Флойд». В двадцатый раз.

Свиньи! Вы – «Энималс»! Этого не может быть

никогда!

Почему я не слышал такого ЗВУКА вчера!?

Впрочем, вчера,

мой «Океан» передал Новгородцева! Вот это сила!

ДА уж, бедлам. В СССЭЕре такое

творится!

Оказывтся!

…Выпускные экзамены,

бармены, лошади, сборная,

путевка, диплом, проходная,

колоннами идем по коридору

самому длинному в европе!

Открываются двери – в зевоте

декан, кашалот. Листает бумаги.

Ошеломляет… О, Горе, мне, горе!

О, эти дяденьки в погонах!

Они с десткого сада меня ведут!?

Такого милого мальчика по имени «До и

от»?

– А как же медали, оценки,

спорткомитет?

Все это смерти под хвост?

– Ну, ладно, до первой сценки..

Но если … тогда… берите. И уходите.

По коридору ходите в берете.

Здесь так принято, у академиков.

– УРРРА!!!!!

Зачислен мальчик-поворот,

в юбном возрасте «семь-сорок»…

Холод. Стужа. Мы напрасны.

Мы пойдем по льду, в Апраксин

купим денег на галере

купим баночку икры

и заедем прямо к Тане…

– Тихо, Танечка, не плачь,

мы не быдло, вы не мяч…

– Только двери бы закрыли..

Мой па-па совсем уж болен…

Блин, удар – открылись двери

возникает старый мерин

полоумный чин-гвардеец

он с ружьем наперевес!

«Бац» – хлопок, дымок, в ушах

пробки, стены коромыслом

я смотрю – так это ж мысли

расползаются по стенке…

Не мои? Да вроде не.

Это – Сани, его мысли…

…Эх, у Тани тити, сани,

прокатите меня до бани…?

На могилке, рядом с другом,

друг не рядом, он во тьме,

а над ним стоит во мгле

милый мальчик «До и От».

От креста и до ворот

тянет сыростью, свечами,

листья, небо, сосны, ели,

три вороны – надоели,

норовят отнять ломоть

на стакане. Ну, пора.

Извини, мой милый парень

лотерея – не судьба

промахнись папаня мимо,

я б лежал а ты стоял…

Дайте тройку, или мину!

Эх, бежать бы на пожар

да свернуть не бесу шею

и спасти ребенка, рею

отвести от той идеи..

Милый, господи, прости…

– Учитель, а кто такие андроиды?

– Андроиды – это УчителЯ!

– Да ну, бросьте…

5. Вечность.

Курсы, колеса, отряды, оценки,

девки, пивные, столбы, ступачи,

карты, дипломы, зарплата, уценки,

бьется в ускоренном темпе нежизнь

свадьба, женился, наука и дети,

яма провал, живем в «таулете»,

типа в той новой и первой квартире,

промах, ножом в подстроенной драке,

продажа путей, перестройка, удача,

стрелки, стреляют авророй по даче,

на путче, с плакатом «Даешь демоКРАТИЮ»

Дают два сюрприза и в морду впридачу,

бежим к горизонту, на лот эхолотом,

кастрюли, панамки и два самолета,

все на продажу – не все – кроме «Дота»

который зовется семьей и женою,

детьми и сестрою – продаст? Ведь родная,

(прости, меня господи, продала, знаю),

бегом, по дорожке, вперед, к светофору,

танцую с бедою, вскрываем ворота

ночные, мы в клубе и вас приглашаем..

… Махаются люди, ломают витрины,

вправляем, чирикают скобы об стену,

уходим, ложимся, влетают, по телу,

летучие мыши, с прикладами, СЧАСТЬЕ,

жить с оболочкой в святое ненастье

менять и машынки, солдатиков, нафиг,

еду по Нилу, Парижу, по даче,

еду по людям, по тебе и себе,

новых партнеров меняю на сдачу,

снова «семь-сорок», меняю удачу

опять на удачу, ложусь мордой об пол,

июль по хересам счета мои хлопнул.

Встаю.

Пора.

Сегодня пришла она.

Настоящая лотерея.

Для мальчика.

По имени «До И ОТ»

в возрасте семь-сорок.

Достаю из порток

Чудище маленькое

от черных следопытов.

На рукоятке надпись

«штабс-капитану Копытову».

Давно хотел испытать.

Сыграть.

В рулетку.

(без бойка)

В андроидном возрасте.

Всполох.

Звук.

Щелчок.

ША!

У меня еще есть две попытки.

Прощайте, господа.

Я зарекаюсь бывать «поэтом».

Это обременяет.

Ответом.

Курка.

А, впрочем,

Не зарекаются

Любя.

Звуки.

И рифму.

Блин, какая все это КЕРНЯ —

андроиды.

Просто навязчивая идея!

Я верю. В смерть. Андроиды

в это не верят…

«Родиться надо трижды…, два

раза, утонуть

потом не зацепиться и не

бывать застреленным,

потом не стать осмеянным, на пасть на жатве

гривен

и в свой последний ливень суметь не

застрелиться,

а просто так – напиться, нажать, но

промахнуться

местом в барабане

на площади семь-сорок от края до виска…»

Здраствуй, штабс-Никодимов! Ну что, принес?

– Принес. А ты хочет читать?

– Да. Хочу. Накануне сороковника будет в тему.

Или в темя..

– Ну, ну. Не боишься узнать ПРАВДУ?

– Да бросте вы. Было бы что знать…

– Гы. Дело не в ступе. Дело в процессе дела…

Стихи вдогонку:

206. Стихи для детей наших киборгов

мама просто не видна —

маму спрятала стена

на вэбкамеру, не мяч

улыбнись ей через скайп

видишь – бабушка Надежда

и прабабушка Любовь

им уроки приготовь

быстро напиши, прилежно

домработница в очках

тетя Клава не исправит

в слове «майбох» исказит

букву «г» на возглас «ах»

Вера, ты стране видна

помни, мама все простит

будь хорошей как она

зарабатывать сама

чтобы – доброй стать учись —

ты почаще к ней ходи

она ждет тебя в сети.

13.02.012

207. Бедуины славянских племен

У ели, цели и пирамиды

Есть и вершина и горизонт

У нарисованных – перспективы

Еще не взятых – крутой уклон

У расщепленных – следы от молний

У покоренных – нехватка игл

И лабиринты внутри до корня

Да круга выдернутая спираль

От вращения квадратурой

О небесный в общем-то грааль

Трется и превращает слезы

В сгустки смоли для маски-вуаль

И закольцованный смерти сон

В пирамидах[7] ждут автоматы

И разносимое семя в семьях

В виде шишек, планет и волн

И точно выставленные координаты —

Центр мира с углом в отношениях

Бедуины славянских племен —

Ель, пирамида и цель – твой дом.

21.02. 012.

208. Отопление Солнца

Я взываю снова к маме:

Подари мне свой румянец

И на бледность белой ночи

Наложи на лоб не строчек

Крылья, тонкие как нож

Множь

Пусть всегда я удивляюсь —

Крыльям надо, чтоб махая

Отрывали от земли…

Она тянет… помоги

Удивляться что взлетаю

Прямо к солнцу на порожек —

На румянец грим наложит

Чтоб на землю стал похож

Корж

Мама, я тебя узнаю

Я твой лучик, я, взлетая

Возвращаюсь в солнца рожь…

– Задержись. Еще не ночь

– За меня посветит дочь

– Молодая дочь, не греет

Не прожжет и телогреек

Не растопит этот лёд

В сердце вороной горы

Пусть немного подрастет

Белый ворон, ты не стар!

– Так я Икар? Карр-карр-каррр…

Ждут на ветках снегири…

209. На лужайке неги перед океаном счастья

А пастораль я спою потом

Перед островом святой Елены

Когда Малага под крылом

Гвалтом мартовским усы на нервы

Намотает, и кульбит прыжком —

На арену без парашюта

Капельно-космическим за то путем

Впрыснет в Музу тоски по это

И Вас спасает лишь утро гретое

В гамаке и нирване, в путах

Слов беззвучных с энерго-смыслом

Камышу и липкой Осоке

Подарит львиную камасутру

В холодном мареве у бочек жгучих

А над ними кузнец стрекочет

Ненависть Бог до любви кольцует

А ведьма доводит любовь до икоты

И обручи ставит Диоген на бочки

И пастораль заполняет соты…

209а. Черкешенка

…Вишенка в гроздьях на ветке – спелые фрукты

Златой 21-й украсила век «дары сада Кавказа»

И персики с красной рябиной гранитная ваза

В себя приняла, и весну из подножия бухты

Подснежников девственный цвет и чабрец

заполярный

Украшает гармонию – полная чаша как будто

А утро ложится на временный пояс нещадно

И брызги из солнечной массы рождают объем

Все выше растет, к небесам золотой окаем

Не даст он скатиться из вазы, побеги ростком

Обернутся вокруг расширяя у дома сей сад

И сварит варенье мой брат на весь дом до весны

И рецептом (свои) мы поделимся… Но кое-что —

клад

И черкешенка тайну хранит за своим очагом

Станет слаще, но в меру размеры у вишен и врат

Чтобы очередь все же была орошать райский сад

И могли даже там пообщаться, поздравить земли

Сверху, побеги, привив молодые ростки мы.

08.03.012.

210. Картина. Искушение Евы в строю верб арта

А вы не слышали как гудят стволы?

Включайте звук, что льется с первым мартом

На дюне взморья у корабельной стой сосны

Или прильни к шероховатости верб арта —

Что на поверхности окажется пушистым

Комочком почки развернет зеленый листик

Сейчас течет по проводам весенних мыслей

И прорывается наружу без обмотки

Удар. Конвульсии. Еще один! Готовь!

Нужна одна. Ты прислонись не без азарта

Трясись в подключке не к греху а песне марта

Свое что можно и нельзя ему открой

Натурщица, плода познанья – амфора

И истекающая из нее любовь.

01.03.012.

211. До слез

Люблю весну в начале марта

Когда звонок второго акта

В фойе небесного театра

И продолжается

Поднимается

Опускается

Поднимается

Опускается

Поднимается…

Доводит счастие до слез.

01.03.012.

212. Жизнь как воля

Жизнь прожить не поле перейти в

прощенное воскресенье

Двигайся поперек межи или вдоль

междурядья, зрением

Держа боковым и солнца круг и дерево в

центре поля

Мишень не найдешь – ни ты ни цель ни

мушка а твоя воля

Жизнь – это не пшено и плуг и не

репейник дома

Жизнь это не друг а вдох и выдох,

овраг до грома

Жизнь это невозврата точка, с молнией

старт и тишь

Смещение пули воздухом, видение

алмазных крыш.

28.02.012.

213. Стелите быстрее асфальт – им копать надо!

Не кричи им – в гнездо под окном на высокой

березе

Под капотом твоим, чтобы спутать проводку

с батоном?

Батоном покрошено рядом с тобой – на осине.

А что так чувствительна? Мы же не спим а в

России

Это тебе не Япония, мать, а блестит

И солнечный луч отражает в гнездо, паразиты

Не зря жетам свили гнездо – обманули пиита

У них там сейчас хорошо, как в июле, потомства

Все больше, и больше не лиха а спроса на порше

И зеркальца-ушки тебе я весной забываю сложить

И родится еще один ворон, и снова ничей

И рабочий напрасно копает асфальт для грачей…

03.03.012.

214. Я подарил себя этой стране…

Я подарил себя стране

За год до в космос полета первого землянина

Был послан

Подарком разума всемирного, в колхозный

Строй первобытный и сошел сюда с тарелки

Под пыткой что мое созвездие Медведицы

Иначе Разум превратит в созвездье Белки

И не крутя педали на вело-сипеде

А в колесе, на месте

Шесть миллионов лет будет топтаться

Разве я мог вам после этого не сдаться?

В надежде что вы мне на утро все ж поверите

В то что пред вами в рай открою эти двери

И кушать подано – не пешки, ешьте шашки

Купюры собственной истории – какашки

Земляне, землю ешьте, кровью чтоб не клясться

А то подарят как меня вас, миллирды

Каждого уколют геном правды

И сошлют по уголкам вселенной с миссией

По одиночке вас, по звездочке на каждого

Дадут, исполнят ваше в генах – позвездить

Чтоб не звиздели вы что и Христос звездил

И поднимали в марши на ноги горилл:

Не ведая что, твори —

Прижми к грудизвездочу

Встань на ноги и беги…

05.03.012.

Фото найдено в интернете, в свободном доступе. Автор фотографии автору книги неизвестен.

215. Закат и Восход

Искусственно все, что рождают мысли

Не относительно, а просто ложно

И «два плюс четыре» и «рано-поздно»

Не усреднить нас – не пой нам песен

Не свести биоритмы, мой друг, зависни

Семь дней в неделе – ловушка мозга

Потому что бывает пять дней и восемь

Знаменатель один на всех, кто спросит —

«Закат и Восход» а меж ними пропасть