Буря нарастала и словно ее отражение на земле кровавая мясорубка набирала все новых сил.
      Сто сорок килрачей ворвались в транспортный узел у подножья одного из холмов: там несколько сотен шахтеров пытались организовать нечто вроде укрепленного пункта. Вооруженные камнями и палками килрачи, как стая демонов, набросились на них, наплевав на почти восьмикратное численное преимущество, и на следующие десять-пятнадцать минут весь вокзал превратился в арену бессмысленной, ужасающей бойни. Доведенные до безумия килрачи гибли один за другим, но перед этим успевали отправить на тот свет по пять-шесть человек; некоторые голыми руками рвали человеческие тела на части, в боевом безумии мощными ударами ломали шейные позвонки. Будь у людей оружие по-мощнее, нежели кирки, топоры и кухонные ножи, возможно, им и удалось бы отстоять вокзал, а так к исходу двадцатой минуты внутри здания осталось несколько сотен трупов или покалеченных людей и килрачей; оставшиеся семь "котов" лишь мельком оглядели все вокруг и пошли дальше.
      Тринадцать килрачей с трофейными вейерами и мобильной ракетной установкой больше тридцати минут прицельным огнем блокировали широкую дорогу из города, пока их сородичи взламывали оборону из трех дотов и легковооруженной бригады пехоты сотней метров севернее. В конце концов, командующий отрядом, что прорывался на подмогу своим, приказал двум имеющимся в наличии танкам двигаться на засевших в засаде, а остальным - продолжать движение к месту боя. До холмика добрался только один танк: во второй угодило сразу три ракеты, и последняя пробила покореженную броню над энергоблоком. Чудовищная вспышка взрыва осветила и расправу, учиненную первым танком над килрачами, и безнадежно опаздывающие человеческие отряды: этих самых тридцати минут более чем хватило, чтобы завалить своим трупами подходы к дотам, но зайти в "мертвую зону". Не больше пары десятков смогли проникнуть внутрь укреплений, и тогда тяжелые орудия приближающихся людей выплюнули косматые шары сконцентрированной плазмы. Словно расплатанные головы шары описали изящные дуги и рухнули на созданные самими людьми огневые точки, затопив на десятки квадратных метров вокруг все ослепительным огнем, в котором плавилась даже многометровой толщины наружная броня дотов.
      Семнадцать килрачей незаметно пробрались в тыл упорно держащейся в каком-то доме бригады местного гарнизона. Бой был коротким и неравным: под струями плазмы килрачи гибли один за другим, но зато отвлекшиеся от обороны люди прозевали решительный натиск трех сотен "котов"…
      Молодой килрач, с оторванной случайным выстрелом у предплечья рукой, откуда тугими струями хлестала кровь, успел добежать до неторопливо ползущего танка. Наводчики, совершенно напрасно посчитав его неопасным, дали первый зал по штурмующим склон холма килрачам, и лишь потом обратили свое внимание на него. А килрач в диком прыжке перемахнул отделявшие его от танка пять метров и, падая на броню, зубами активировал термодетонатор…
      Один из крупнейших отрядов под перекрестным огнем рвался к вершине холма. Семьсот килрачей без малейшего следа колебаний или неуверенности бежали навстречу истребительному урагану огня и плазмы - и гибли. Гибли десятками, сотнями, умирали молча и со страшными криками, но по их трупам шли новые и новые, презрительно игнорируя радостно раскрывающую им объятия смерть. До вершины добралось всего ничего - шесть или семь десятков, но они немедленно завязали бой с расчетами излучателей и бросившимся на перехват солдатами. А снизу подтягивались все новые и новые килрачи, и уже не было ни сил, ни средств, чтобы организовать еще один подобный смертоносный удар.
      А внизу, зажатый между холмами, лежал город, на улицах которого вольно играла паника.
      А в небесах сталкивалось два циклона, и первые капли назревающего ливня уже рвались вниз, тщетно стараясь остудить кипевшую на земле ярость, утихомирить, успокоить; гигантские молнии по несколько миль длиной протягивались на полнеба; бил молот грома; ураганный ветер срывал ветви с деревьев, выворачивал молодую поросль с корнями, поднимал в воздух комья грязи и шлейфы песка. То тут, то там появлялись воронки смерчей, пока что небольшие, но иногда они соединялись, растворялись друг в друге, и тогда новорожденный монстр с ревом принимался шествовать по степной равнине, оставляя за собой траншеи вывороченного грунта.
      Боги смерти и хаоса, существуй они на самом деле, наверное, были бы довольны!
 

 
      – Вперед!!! - три бластера свистнули в унисон. Преграждавшая путь стена покрылась паутиной трещин, разбежавшейся от места поражения, а потом с грохотом рухнула, подняв клубы пыли.
      – Вперед!!! - Вэракк бросился в открывшийся проем, посылая вперед заряд за зарядом. Следовавшие за ним килрачи с устрашающим воем обстреляли все подозрительные окна в соседнем доме, но желающих соревноваться с ними в огневой дуэли там не нашлось. Беспрепятственно пересеча улицу, они нырнули в узкий переулок, впервые слегка умерив бешеный темп, взятый с самого начала восстания.
      – Сколько нас? - Вэракк тяжело дыша, глотнул из найденной в развороченном ими магазине бутылке с соком, и передал ее другим. Хозяева магазина, перепуганная пожилая чета, тряслась от страха вместе с другими пленниками в середине строя килрачей, но на них внимания никто особо не обращал.
      – Девяносто восемь, - Леа, тенью державшаяся рядом с До'ошем, откликнулась первой. - Ока'ара и Сейтта со своими идут параллельными улицами; Нелл погиб на подходе. Остальные, кажется, все тут…
      Сотня… До'ош с ужасом вспомнил, что из лагеря вышло тридцать сотен килрачей, а к городу бросилась почти тысяча. Сомнительно, у Ока'ары и Сейтта осталось больше - значит, в мясорубке в предместьях оборвалось около семисот жизней. И вряд ли потери людей намного уступали: даже застигнутые врасплох, те сражались отчаянно, прекрасно понимая, что отступать некуда.
      Молодого килрача замутило, когда в памяти всплыли картины получасовой давности. "Я должен был… должен…" - твердил он себе, а перед глазами все равно стояла картина молодой, красивой девушки в порванной и опаленной блузке, замахивающейся на него каким-то странным металлическим диском с выгнутыми краями на короткой рукоятке. И заученные намертво боевые рефлексы оказались быстрее рассудка: рука легко парирует неумелую попытку опустить странное оружие ему на голову, отбрасывает тонкую кисть в сторону и тогда вторая выстреливает в смертельном рубящем ударе, с тошнотворным хрустом сминая кадык на тонкой девичьей шее.
      В Имерии Килрач каждый умел убивать!
      Теплая ладонь опустилась на плечо До'оша: Леа, внимательно следившая за ним, придвинулась вплотную и ласково заглянула ему в глаза. Она тоже видела, как он расправился с девушкой, да и сама убила не одного человека - дралась она намного лучше До'оша, - но, к его облегчению, в ее глазах он увидел нечто весьма похожее на собственные чувства. И снова, как ночью, его согрело ощущение близкой и любимой души рядом.
      Отвернувшись, До'ош почувствовал на себе внимательный взгляд Вэракка. Математик работал последние часы на износ, успевая везде, и при этом умудряясь не терять из вида никого из своего отряда. Он несомненно понял, что между его дочерью и молодым священником из Хорраг Лэйт'тэйрра что-то произошло, но понять его отношение к этому До'ош не мог. Собственно, как и принято в Империи, решала здесь все Леа, Вэракк (да и сам До'ош) мог лишь терпеливо ждать ее решения. Но мнение отца девушки было далеко не безразлично До'ошу, даже если сделать скидку на обстоятельства.
      – Заложники?
      – Восемьдесят человек, Вэракк, - ответил пожилой килрач, пристально следящий за людьми. Этим делом (в смысле, набором заложников) они занимались всю дорогу. В основном, им попадались старики, женщины и молодежь (маленьких детей и, вообще, не достигших совершеннолетия, килрачи обходили десятой дорогой), но было и с десяток мужчин среднего возраста. - У Ока'ары, кажется, на двадцать больше, а про Сейтта я ничего не знаю.
      – Этого достаточно, - просто кивнул Вэракк. - У нас их вполне достаточно, что бы обменять на детей, и заставить дать транспортник для пути домой. Что с периметром?
      Информация от разведчиков, высланных на полквартала вперед и назад, особой ясности не принесла: основные бои шли пока на восточной и северной границе города, где силы местной службы безопасности вкупе с гарнизоном отражали попытки килрачей из двух других лагерей захватить космопорт или пробиться к арсеналам и командному центру. Про падение западной линии обороны и прорыв в город трех сотен килрачей там, скорее всего, знали, но перекрыть путь вперед пока не успели. Позади еще продолжались отдельные стычки отставших групп и человеческих солдат, которые довольно грамотно пытались залатать бреши в обороне, но серьезной угрозы составить не могли.
      – Тогда вот что: двигаемся с максимальной скоростью вперед, к центру города: там должны быть его административные центры и средства связи. Там мы сможем сообщить людям свои требования, да и обороняться там легче. Дэхх - ты со своими следи за заложниками, - пожилой килрач мрачно кивнул, - Леа и… - Вэракк помедлил, - и До'ош: берите десятерых и двигайтесь к тому зданию, - он указал на возвышающийся над кронами пятиэтажный бетонный комплекс, над которым парил ярко-красный правильный крест. - Это их госпиталь: там может быть охрана, а расположен он очень удачно для обстрела всего района. Полагаю, Ока'ара и Сейтта выслали своих туда же, но вы на это не очень рассчитывайте. Мы не будем вас ждать, поэтому сразу догоняйте нас. И Леа… - Вэракк слегка понизил голос, а До'ош почувствовал, как от отца к дочери потекли потоки заботы и любви; смутившись, он наглухо заблокировал собственное эмпатическое восприятие. - Будь осторожна.
      – Я всегда осторожна, отец, - легко сказала Леа. - Все будет в порядке! И каждый, кто слышал ее, знал, что она лжет!
 

 
      Как и предсказывали метеорологи, циклоны столкнулись ближе к середине дня. В любой другой ситуации, нашлось бы немало желающих просто полюбоваться светопреставлением, бесплатно организованным природой Аполлона-2, но в этот день таковых не нашлось совсем, и вошедшая в полную мощь буря бушевала при полном отсутствии внимания к себе.
      Дождь, начавшийся в час дня, постепенно перерос в невероятной силы ливень, изредка перемежающийся градинами величиной с кулак взрослого мужчина. Опустившиеся чуть ли не до самой земли тучи совершенно закрыли светило системы, и если бы не непрерывно разряжающиеся пучки молний, вокруг царил бы могильный мрак. Немало света так же добавляли пожары, которые не в силах был загасить даже этот ливень, да и не думающие прекращаться перестрелки в районе космопорта вносили свою лепту, так что на плохую видимость грех было жаловаться.
      Паника, распространяющаяся быстрее пожара в степи, постепенно превращалась в массовую истерику. Тысячи людей бежали куда глаза глядят, метались по улицам, тщетно взывали на помощь, молились; огонь, пожиравший дом за домом, перекидывающийся на сады и кустарники, никто и не думал тушить, и вскоре почти пятая часть города стала похожа на праздничный костер, а неистовый ветер, усиливающийся с каждой секундой, все сильнее раздувал пламя. Красно-оранжевые языки огня вздымались до самих туч, сплошной стеной разделив город на части, и воплями грешников в аду звучали крики тех, кто заживо сгорал в собственных домах, и эхом отзывались обреченные стоны тех, кого безжалостно давила, топтала безумствующая толпа.
      А ураган торжествующе ревел…
 

 
      Трассирующая линия прочертила наполненный смрадом жженого мяса и сладковато-соленым запахом крови воздух, опускаясь на бросившегося из-под прикрытия бетонной колонны к подъему на верхние ярусы санитара. Он не успел даже вскрикнуть, как очередь плазмы вспорола его грудь, разворотив на части торс, и, продолжая полет, в цепы разбили информационный щит на стене.
      Человек в белой врачебной форме беззвучно рухнул на бетон, и До'ош от всей души поблагодарил Ушедших, что он не видит того, что от него осталось. И без того, он за последние полчаса увидел гораздо больше такого, чего желал бы никогда не знать, а до конца всего было еще очень далеко.
      В госпитале их встретил мобильный отряд из гарнизона города: двадцать с чем-то солдат и наскоро мобилизованный медперсонал. Возможно, они, как и предсказывал Вэракк, собирались снайперским огнем выбивать наступавших, или пришли помогать в эвакуации - сейчас это был сугубо академический вопрос. Соединившиеся отряды Вэракка, Ока'ары и Сейтта легко прошли по трем подземным ярусам непосредственно к главному корпусу - и накрепко застряли на подземной стоянке суспензерных машин. Люди сделали все правильно - здесь было самое выгодное место для обороны: этажом выше их количества просто бы не хватило, чтобы перекрыть все переходы, а на нижнем ярусе было слишком много свободного пространства, чтобы рисковать открытой схваткой. К этому времени практически все люди на Аполлоне-2 расстались с иллюзией собственного превосходства в силе. Если то, что рассказал во время краткой передышки командир отряда Сейтта - правда, то сейчас под контролем килрачей находился почти весь город, за исключением космопорта, южных окраин, где бушевал страшный пожар, и командного центра - но, по правде говоря, никто туда сильно и не рвался: сородичи До'оша целенаправленно пробивались к центру города, набирая по пути заложников.
      – Ейтих'хт - давай на левый фланг! - рыкнул охрипшим голосом До'ош, поливая потоками плазмы машину скорой помощи, стоящую метрах в сорока впереди. Ярко-красные клубки плазмы играючи пробили в дюжине мест металл, а затем всю стоянку сотряс сильнейший взрыв. С жужжанием и воем обломки разлетелись кругом, ударная волна перевернула вверх тормашками две соседние машины. Людям, что прятались за ними, очень не повезло: одного аккуратно срезала короткая очередь откуда-то слева от До'оша, а второй упал на пол и дико завизжал. Впрочем, шумел он не долго: многотонная машина со скрежетом и лязгом рухнула на него, грохотом падения полностью заглушив предсмертный вопль.
      Против них осталось не больше полутора десятка человек; отряд До'оша уменьшился ровно на половину, а десятки, посланные Сейтта и Ока'арой, - и того больше. Как и везде, здесь бой шел на полное истребление врага - и врагом был тот, кто попадал в прорезь твоего прицела!
      Вейер До'оша коротко свистнул - и высунувшийся было солдат с песочными волосами стремительно отпрянул назад, пряча лицо от брызг расплавленного добела металла. Рядом коротко выругалась Леа: ее выстрел прошел мимо, а ответная очередь человека помешала троим килрачам бросится к атаку.
      – До'ош, я иду к Моссеке! - та, про которую говорила Леа, была сейчас у стены слева: там драка шла почти что врукопашную. Моссека с компанией оттянула на себя самых лучших солдат противника, чем немало облегчила задачу До'ошу: санитары, нечего сказать, бились как львы, но опыта и сноровки им не хватало.
      – Давай. Только, Леа… - До'ош хотел попросить ее быть осторожнее, как сообразил, что почти слово в слово повторяет просьбу Вэракка.
      – Я знаю, До'ош. Ты себя береги!
      Она схватила голубую накидку (точнее, она когда-то была голубой, а сейчас ее цвет угадывался далеко не с первого раза) и две энергообоймы. Девушка крадучись, прикрываясь обгоревшими, иссеченными плазмой остатками машин, и разбитыми бетонными колоннами, поползла к далекой отсюда стене, а До'ош с удвоенной яростью принялся посылать вперед выстрел за выстрелом; бывшие рядом килрачи немедленно поддержали его, и на каких-то пару минут на их участе ни один человек не смел даже поднять головы.
      Далеко у полуразрушенной стены среди серо-черных глыб бетона мелькнуло голубое пятно. "Леа! Почти добралась!" - подумал До'ош, с облегчением переводя дух. Молодой килрач начал отворачиваться, выискивая новую цель, как совсем рядом от этого места из клубов дыма выскочила перепачканная в саже и копоти фигура с поднятой вверх рукой. Расстояние мешало рассмотреть его лицо, но и без этого все было ясно: кто-то из людей незамеченным подобрался вплотную к врагу и решил посмертно стать героем.
      – Леа! - закричал До'ош, надрывая горло; ужас, равного которому он не испытывал за все это кошмарное утро, ледяным молотом ударил его. - Леа, берегись!!!
      От развалин в грудь обезумевшему самоубийце метнулось сразу три луча плазмы; серебристой рыбкой мелькнул нож, исчезнув в горле человека… Но До'ош видел только вываливающееся из руки того, что миг назад было человеком, светло-зеленое овальное металлическое яйцо…
      – ЛЕАааа!!! - не сознавая, что делает, До'ош бросился туда, и лишь великолепная реакция бывшего рядом килрача спасла ему жизнь: не долго мудрствуя, он ударил До'оша по ногам, всего на полсекунды опередив слаженный залп людей. Священник с Хорраг Лэйт'тэйрра упал на выщербленный бетон, заходясь в отчаянном, безнадежном крике, всей душой желая оказаться там, рядом с Леа, схватить ее, унести прочь…
      Вибрирующий удар, от которого вздрагивает все…
      Заволакивающей потолок и стены завитки хищного огня…
      Тьма…
 

 
      Сотни мужчин и женщин тряслись от страха в центре огромного зала, а двадцать килрачей держали эту толпу под прицелом. Главный церемониальный зал городской ратуши в прошлом видел разные собрания, но еще никогда ему не выпадало быть вместилищем для без малого пятнадцати сотен заложников.
      Килрачи почти не встретили сопротивления, захватывая ратушу. Последний серьезный заслон ждал их на центральной площади, стоивший сорока трем килрачам жизни; двадцать восемь солдат внутреннего гарнизона слишком поздно поняли, что остановить килрачей не удастся, и попытались отойти назад. Сделай они это с самого начала - у них бы были шансы, а так перекрестный огонь зашедших с флангов положил последнего в двадцати шагах от сооруженной на скорую руку баррикады.
      – Вэракк, здание осмотрено, охрана выставлена на каждом уровне, - Сейтта, совсем молодая, но пользовавшаяся большим уважением всех, кто ее знал, девушка поднялась при виде математика.
      Вэракк кивнул, мимоходом вспоминая безудержную ярость этой хрупкой, изящной девушки, с которой она повела своих на решающий штурм баррикады.
      – Мы нашли исправный передатчик и небольшой арсенал, - поделился своими новостями он. - Сил противника пока не видно, но я не думаю, что они задержаться.
      – Вы уже передали ультиматум?
      – Пока нет. Сперва мы должны продемонстрировать им серьезность наших намерений. Скольких охранников мы захватили?
      Сейтта вздрогнула, сглатывая комок в горле.
      – Восемь, Вэракк. Может…
      – Никаких "может"! - жестко оборвал ее Вэракк. - Приведите их сюда и по-быстрее! У нас не так много времени, чтобы его терять!
      – Они уже здесь, - тихо сказала Сейтта, показывая глазами на группу людей поодаль. Три женщины, пять мужчин - все молодые, с одинаковым затравленным выражением в глазах. При захвате ратуши они не сопротивлялись, рассчитывая, что им сохранят жизнь, и в другой ситуации они не так уж ошибались бы. В другой…
      – Поднимайте их! - Вэракк щелкнул предохранителем бластера. - Олсса - включайте запись!
      Панический шепот прокатился по толпе заложников, при виде быстро идущих к ним килрачей; Сейтта не отставала от Вэракка ни на шаг, несмотря на застывшую на лице маску ужаса перед тем, что им предстояло совершить.
      Вблизи они оказались еще моложе, чем думал Вэракк: пожалуй, самому старшему было не больше двадцати лет. Сторожившие людей килрачи бесцеремонно заставили их встать на ноги, затем трое уверенно подошли к Вэракку с Сейтта. Математик не сказал им ни слова, как и девушке, стоявшей рядом с ним: здесь каждый должен был сделать свой выбор сам! Отдать подобный приказ кому-то другому - он даже и помыслить не мог про такое! "Да простят меня Ушедшие!" - взмолился про себя Вэракк, безуспешно стараясь вызвать сжигающую душу ярость, с которой можно легко совершить и не такое, но вместо этого стыд и бесконечное отвращение к самому себе лишь усилились.
      Вэракк вздохнул, собираясь с мыслями. Под потолком прозвенел мелодичный сигнал - запись происходящего началась; немедленно в громадном помещении установилась мертвая тишина.
      – Вы держите взаперти несколько сотен наших детей, - без предисловий начал на лингвосе Вэракк, вглядываясь в лицо каждого из восьми стоявших перед ним людей. Было бы легче не смотреть на них, но математик упрямо заставлял себя смотреть и запоминать. - У нас почти полторы тысячи заложников, которых мы предлагаем обменять. Вы освобождаете детей, даете транспортный корабль, а мы, как только дети покинут планету, отпускаем заложников и прекращаем сопротивление. Мы даем вам на размышление полтора часа по вашему времени: после истечения этого срока мы будем каждые пятнадцать минут убивать по тридцать человек до тех пор, пока вы не одумаетесь, или пока мы не перебьем всех заложников, - в толпе людей, напряженно слушавшей речь гиганта, раздались крики ужаса и стоны: самые слабые падали в обморок, другие разражались рыданиями - здесь никого не требовалось убеждать в правдивости слов килрача. - А это - вам пища для размышлений!
      "Простите меня, Ушедшие!" - отчаянно повторил про себя Вэракк, вскидывая бластер. Пленники перед ними отшатнулись, высокая, русоволосая девушка что-то закричала, умоляюще протягивая вперед руки. - "Простите…"
      И первым спустил курок!
 

 
      "Тревога! Тревога!" - выли сирены, посылая темно-алые блики на стены и металлическую палубу. "Тревога, тревога!" - вторила голоса из всех коммуникаторов.
      – Лейтенант? - Николай Белов, на ходу застегивая сьютер, подбежал к горбоносому брюнету; вокруг разбегались техники, убирая шланги и оборудования от космолетов.
      – Садитесь в истребитель, сержант Белов, - отрывисто распорядился командир звена. - В локальное пространство Аполлона-2 вошло пять тяжелых крейсеров Империи Килрач. У вас пятьдесят семь секунд до старта.
      – Есть, сэр! - жизнерадостно откликнулся Николай, в предвкушении отличной драки. Пять крейсеров - пустяк: даже без секторального флота у Аполлона-2 более чем достаточно средств, чтобы справиться с ними. Ничем эти твари тем, кто баламутит воду на поверхности, не помогут!
      "Стрела" Белова вырвалась из ангара боевой базы "Сигмунд", мгновенно набирая боевую скорость. Рядом выстраивались в атакующие порядки шеренги истребителей, чуть ниже собирались вместе бомбардировщики под прикрытием звена "Кобр".
      – Эй, Зайчик, не отставай! - его напарник Мик Степлейн вставал на крыло. - Сегодня мы начистим рыло "котам"!
      – Смотри, как бы тебе хвост на подпалили, - расхохотался Белов. На радаре вокруг мерцали синие точки, вытягивающиеся к стройному клину пяти красных точек, обозначавших вражеские крейсера. - У "котов", кажется, сегодня плохой день…
      – Внимание, говорит "Сигмунд", - внезапно врезался суровый мужской голос. - Всем пилотам Конфедерации - сохранять боевой строй, но не приближаться к кораблям Империи Килрач без приказа. Повторяю, никому не приближаться к крейсерам врага!
      Белов разочарованно выругался, одинаково честя и килрачей, и "бесхребетное командование". Давить надо "котов", давить, а не ждать у моря погоды!
      – Эй, ты там по-тише, - шикнул на него Мика. - Тебе что, неприятности нужны по возвращению? Ты…
      Рация ожила вновь. Но на этот раз в наушниках раздался не человеческий голос; шипящий акцент и странное произношение окончаний яснее ясного подтверждала данные навигационного компьютера: по всем каналам транслировалась передача с килрачских крейсеров.
      – Мы говорим от имени еашш-руала Нерага, командующего секторальным флотом Империи в секторе Ригель, и на данный момент контролирующего локальное пространство поселения Джулиана. Это единственное предложение…
 

 
      "…предложение: вы освобождаете и передаете нам всех детей. В противном случае, по истечении трех часов, по поселению Джулиана будет нанесен полномасштабный планетарный удар в режиме полной стерилизации. Передача закончена!".
      – Вот так! - мрачно подытожил Соло. Всего десятью минутами раньше они прослушали аналогичное послание от захвативших ратушу килрачей и полюбовались на безжалостную расправу с безоружными пленниками, тела которых потом выбросили со второго этажа ратуши на площадь.
      Ханнуан поднял голову и окинул внимательным взглядом людей, волей судьбы возведенных в ранг руководителей всего Аполлона-2: заместитель мэра Герман Фитсбори и лейтенант Рудаков, заменивший погибшего в самом начале восстания начальника гарнизона города. И он, старший лейтенант Ханнуан Соло, командующий остатками сил безопасности колонии, а теперь, после гибели полковника Арбитмана ("есть все-таки справедливость, есть!") - начальник концентрационных лагерей Аполлона-2.
      Выбор, если это можно назвать выбором, у них был весьма скромный. Все силы безопасности и войска гарнизона из последних сил удерживали космопорт, командный комплекс и арсенал, небольшие отряды продолжали вести мелкие стычки по всему городу, попутно пытаясь тушить страшный пожар в южных кварталах. Ресурсы, чтобы провести успешную операцию, отбить ратушу и освободить заложников взять было неоткуда, а остатки флота на орбите Аполлона-2 больше волновала пятерка килрачских крейсеров, нежели бардак под ними.
      Соло прокашлялся:
      – Значит мы трое… Решать все нам: либо мы отдаем детей, либо будем пассивно наблюдать, как они будут убивать каждую четверть часа по тридцать человек, а поселение Джулиана с миллионом жителей сожгут антиматерией. Герман?
      Заместитель мэра ответил растерянный взглядом: плотный мужчина средних лет с намечавшейся лысиной на затылке занимался вполне рутинной работой, изредка оживлявшейся выборами в городской совет, и менее всего рассчитывал оказаться в такой ситуации.
      – Ну… Я, это… - он беспомощно оглянулся на залитое водой окно, за которым беспрерывно вспыхивали зигзаги молний. - Давайте отдадим им щенков, а? Зачем они нам?
      "Полковник Арбитман бы тебе объяснил зачем! - хмыкнул про себе Соло. - Он бы тебе все втолковал! А килрачи за "щенков" тебе, наверное, голову открутили - все одно она у тебя вещь лишняя." Но вслух он ничего не сказал.
      – Старший лейтенант, у нас нет выбора, - наклонился вперед лейтенант Рудаков. - С одной стороны двести пятьдесят щенков, а с другой этот кошмар и миллион жителей поселения Джулиана.
      – Значит, вы согласны уступить им?
      – А что делать? Меня бесит мысль сдаваться на условиях "котов", но сейчас - это единственная возможность взять ситуацию под контроль. А потом мы разберемся с "котами", которые виноваты за это все!
      "Нет, это не "коты" виноваты! - зло подумал Соло. - Это плата за то, что мы хотели сделать с их детьми, плата за "потерявший актуальность афоризм", как сказал Арбитман. А ведь если я наплевал на карьеру, поднял бы шум по сектору, надавил на все рычаги - может, мне и удалось бы помешать Арбитману, отдать килрачам их детей и не допустить до такого."
      – Сэр? - проблеял заместитель мэра. Но Ханнуан, не обращая на него внимания, с силой провел рукой по лицу. Потом коснулся кнопки интеркома:
      – Откройте каналы связи по всем диапазонам, потом свяжитесь с администрацией космопорта и прикажите им готовить к старту любой пассажирский транспортник, - распорядился Соло. - Давайте сообщим килрачам, что мы согласны на их условия, и покончим со всем!
 

 
      Радость!
      Люди согласились на их условия, согласились отпустить детей; в космопорту готовится транспортник, который заберет их и перевезет на имперские крейсера, а уж те быстро и безопасно доставят их в Империю!
      Мы победили…