Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Руламан

ModernLib.Net / Исторические приключения / Вейнланд В. Ф. / Руламан - Чтение (стр. 6)

Автор:

Вейнланд В. Ф.

Жанр:

Исторические приключения

— Как можно заставить дикое животное исполнять такую тяжелую работу?

Почему лошади не вырвутся и не убегут в лес? — недоумевал Руламан.

— Ты слышал, что сказал Гуллох? Они принуждают работать людей и лошадей ударами палок.

— Но моя и твоя лошадь ржут от радости, завидя нас, и охотно позволяют нам садиться себе на спину! — с живостью возразил Руламан. — Может быть они лаской и любовью приучают животных к работе? Посмотри — у каждого калата отдельное жилище! Почему они не живут все вместе, как мы?

— А потому, что они завидуют друг другу, — ответил Репо. — Я слышал, что калаты крадут друг у друга пищу и одежду, и цепи, и кольца из солнечного камня.

— Если бы у айматов были такие же красивые вещи, пожалуй, и они стали бы похищать их друг у друга, — задумчиво сказал Руламан. Они сошли в долину. У входа в деревню их встретила с ожесточенным лаем стая собак. Перед первым домом сидел старик в деревянных башмаках и работал. Это был горшечник. Перед ним, жужжа, вертелся круг, и из-под его быстрых и ловких рук, на глазах пораженных айматов, выходили изящные горшки, чашки и блюдца, а целый ряд посуды самой разнообразной и причудливой формы сушился уже на солнце. Старик выводил на каждой вещице деревянной лопаточкой правильные узоры и потом чернил их кисточкой, чтобы украшения ярче выделялись на красной глине.

— Неужели все это ты сделал сегодня? — спросил Репо старика, указывая на расставленную рядами посуду. И он подумал невольно, какого труда стоят айматам их грубые и толстые горшки.

Старик не отвечал.

— Он глух, — сказал Репо, — пойдем дальше.

Несколько маленьких детей подошли к ним и с любопытством уставились на их меховую одежду.

— Не проведете ли вы нас к вашему начальнику, Гуллоху? — сказал Репо.

Дети показали на дом, стоящий на холме, и пошли вперед.

— Где ваши родители? — спросил Руламан.

— Они работают там, наверху, — сказал мальчик, показав на гору, — сегодня — барщина.

Перед некоторыми домиками сидели старые женщины, занятые пряжей льна и шерсти. Это искусство тоже было неизвестно айматам.

— Так вот как они делают свои легкие одежды! — сказал Руламан. — Мы научим этому наших женщин.

— Не нужно! — сказал Репо сурово, — для ходьбы в лесу звериные шкуры лучше. Разве ты не видел, как разорвалось на охоте платье Гуллоха, а наши остались целыми?

Дети повели их через луг, где пасся скот. С удивлением смотрели Репо и Руламан на множество невиданных ими коров, овец, коз и свиней. Когда путники приблизились к дому Гуллоха, дети испуганно повернули назад в деревню. Около дома стояла большая толпа мужчин, одинаково одетых и вооруженных. Один из них подошел к ним и спросил:

— Вы хотите видеть благородного Гуллоха? Я доложу о вас! — И он вошел в дом.

Айматы с удовольствием рассматривали большой дом, желтый фасад которого, разукрашенный красного цвета узорами, ярко выделялся на холме. Остроконечная крыша была сделана из досок, и все здание было окружено дощатой стеной в виде четырехугольника.

Гуллох дружески поздоровался с гостями и повел их в дом. Здесь все для них было ново, все возбуждало восторг и удивление, начиная с правильных четырехугольных стен, ступенек из обтесанных бревен и кончая гладким, устланным циновками полом, разукрашенным потолком и окнами со ставнями.

— Это дрянное здание, — сказал Гуллох, — но там, наверху Нуфы, мы построим хорошее!

Репо и Руламан передали Гуллоху подарки. Тот поблагодарил их.

— Ты выздоровел? — спросил Репо.

— Пустяки! — сказал Гуллох. — Жаль только моего коня! Лучше было бы потерять десяток охотников, чем его!

Он повел айматов в соседнюю комнату, где стены были покрыты мечами, кинжалами, секирами и щитами, где на одном столе стояли великолепные вазы и урны из листовой меди, а на другом были разложены украшения: диадемы, браслеты, кольца, цепи, пояса и нагрудники.

Руламан был в восхищении от их блеска, а Репо сухо спросил:

— А ты покажешь мне, как обрабатывается солнечный камень?

— Прежде всего я должен вас угостить, — уклончиво ответил Гуллох.

Он свистнул. Вошло несколько девушек-служанок в красивых пестрых платьях. На руках и ногах у каждой звенели браслеты, а волосы поддерживались медными шпильками. Одна из них принесла пироги на раскрашенном блюде, а другая поставила на стол такой же раскрашенный горшок с молоком и блестящие металлические кружки.

— Это молоко от коров, которых вы видели на пастбище.

— Оно лучше, чем кумыс, — сказал Репо, попробовав.

— А я предпочитаю кумыс, также как ваш Наргу. Он получает в вознаграждение за труд своих людей каждую неделю по два оленьих желудка, наполненных этим напитком. Славный старик этот Наргу! Не то, что этот Ангеко из пещеры Гука! Он хотел лечить меня и моих охотников, но наш друид выпроводил его вон.

— Люди пещеры Тулька и Гука — двоюродные братья, — сказал обиженно Репо. — Ангеко многих излечил. В это время в дверях показалась девушка.

— Вельда! — сказал ей Гуллох. — Вот начальник пещеры Тулька. Это тот юноша, о котором тебе рассказывал Кандо, это он сражался со львом! Руламан был сконфужен такой похвалой.

— Это твоя дочь? — спросил Репо. — А я думал, что это моя Рута из пещеры Вальба! — добавил он грустно.

— Она и Кандо — мои единственные дети, — отвечал Гуллох.

И действительно, неземным существом могла показаться айматам эта стройная девушка с легким румянцем белого личика и кротким взглядом больших черных глаз.

Айматы невольно вспомнили несчастную Ару.

— Мы потеряли недавно девушку, — сказал серьезно Репо и поглядел вопросительно в глаза Гуллоху. — Она была светом нашей пещеры. Ты говорил с ней у нас. Она исчезла!..

Лицо калата на одно мгновение покрылось краской.

— Айматы из пещеры Налли рассказывали мне об этом, — ответил он равнодушно. — Очень жаль старика Наргу, который, говорят, сильно огорчен потерей внучки. Должно быть бедняжку растерзал волк.

— Нет, наша старая Парра говорит, что ее похитили.

Репо опять проницательно поглядел на Гуллоха. Но тот не смутился.

— Жаль! Тем хуже для нее!

Поднявшись с места, он сказал:

— Хотите посмотреть, как работают мои люди?

И, не ожидая ответа, он пошел вперед.

Они взбирались вверх по тропинке. Вельда пошла с ними. Недалеко от дома вождя, ближе к лесу, стоял маленький дом, без окон, окруженный каменной стеной с двумя часовыми у ворот.

— Кто живет там? — спросил Репо.

— Это тюрьма для тех, кто не хочет мне повиноваться, — объяснил Гуллох.

Вдруг Руламан громко закричал:

— Сокол, сокол! Там летал сокол с красными перьями, — он похитил нашего зяблика.

Гуллох мрачно взглянул на юношу и быстрее зашагал вперед.

— Я ненавижу соколов, — сказала Вельда.

Скоро они подошли к свеженасыпанному холму.

— Здесь лежат мои бедные охотники, погибшие на охоте, — сказал Гуллох.

Он открыл двери и показал углубление, выложенное камнем; на полу стоял ряд урн, вокруг лежало оружие, а около стен расставлены были высокие сосуды с молоком и плоские блюда с хлебом.

— Их пепел хранится в этих урнах, — сказал калат.

— Разве вы сжигаете своих мертвецов?

— Моему коню я поставил каменный памятник в долине Кадде, — не отвечая, продолжал Гуллох, — я желал бы, чтобы проклятые олени натыкались на него головами. Но я придумал другой план для охоты на них… Тропинка перешла в широкую извилистую дорогу; на ней работали люди. Толпа женщин разбивала кирками камень, а мужчины возили его на повозках, запряженных парой лошадей. При приближении Гуллоха и Вельды, все почтительно кланялись и вставали. Вождь калатов лишь изредка небрежно кивал головой, но Вельда всем приветливо улыбалась. Маленькая девочка подошла к ней и поцеловала край ее одежды.

Вельда погладила ребенка по голове и ласково спросила:

— Что ты делаешь здесь, Ара?

— Моя мать больна и я принесла отцу хлеб и молоко.

— Кто же остался дома с твоей больной матерью?

— Никого, — отвечала девочка.

Вельда умоляюще посмотрела на отца.

— Отец! Позволь мужу больной женщины оставить работу и идти к жене.

— Мужчины должны работать до вечера! — отвечал Гуллох сурово. — Иначе все женщины заболеют.

— Я пойду к твоей больной матери, — сказала Вельда девочке и распрощалась с отцом и гостями. Руламан с восхищением посмотрел ей вслед.

— Счастливы ли твои люди? — спросил серьезно Репо вождя калатов.

— Скоро наступит праздник Бэла, бога солнца, — сказал Гуллох. — Приходите к нам. Ангеко и Наргу тоже придут. И вы увидите, счастлив ли ваш народ, живя в темных пещерах и перенося голод и холод девять месяцев в году?

— Как понимать счастье… — проговорил Репо. — Кому лучше по-твоему: вашей покорной собаке, или нашему голодному волку.

— Покорной собаке, — отвечал Гуллох, — она любит и ее любят.

— Голодному волку, — сказал Репо, — он свободен и никого не боится.

Они взошли на вершину горы Нуфа. С нее открылось поразительное зрелище. Прежде всего им бросилась в глаза кольцеобразная стена, высотою почти в человеческий рост и почти такой же ширины. Она состояла из больших грубо обтесанных камней, пригнанных друг к другу и укрепленных дубовыми, вбитыми в землю столбами. Около ста человек работало около нее.

— Для чего эта куча камней? — спросил Репо.

— Для защиты от врагов, — отвечал Гуллох. — Теперь сойдемте в подземелье замка, оно уже окончено.

Он сошел вниз по ступенькам и провел их в комнату с бревенчатым потолком. Отверстие вверху пропускало необходимый свет.

— Хорошая удобная пещера, — заметил Руламан. — А кто будет в ней жить?

— Пленники, — отвечал Гуллох.

— Но кто же твои пленники? — спросил Репо.

— Все те, которые не желают мне повиноваться.

— Ты, значит, таким путем принуждаешь своих людей слушаться тебя?

— Да, но не худших из них, а только строптивых. Для тех же, кто меня ненавидит, у меня приготовлена другая пещера.

Гуллох повел их к узенькой, в несколько футов вышиной стене и дал им заглянуть в глубокий, мрачный и темный колодец. Ни одной ступеньки не было в отвесных и сырых стенах его. Над темным отверстием висел ворот с бесконечно длинным канатом.

— Вот помещение для моих врагов! — надменно сказал калатский вождь и, взяв камень, бросил его вниз. Раздался глухой звук.

— И ты моришь там людей голодом? — спросил Репо.

— Это было бы легче для них, — засмеялся Гуллох, — но они получают хлеб и воду каждый день.

— Там есть кто-нибудь? — спросил Руламан с ужасом.

— Нет! Но я знаю, кто первым будет сидеть здесь, — отвечал Гуллох. — Однако, душно, выйдем на свет.

Над подземельем возвышался продолговатый четырехугольный фундамент.

— Здесь будет построен уже настоящий дом для начальника калатского народа. Но пройдут годы, прежде чем я окончу его. Он повел гостей к лесу, за выступ скалы, где виднелся густой дым. Там возвышался очаг, полный тлеющих углей. Седой старик, почти голый, с лицом и руками перепачканными сажей, смотрел в глубокий котел, стоявший на огне. Там кипела красная масса. Несколько работников стояли около него.

— Мы пришли как раз к отливке, — сказал Гуллох.

Старик схватил большую металлическую ложку с деревянной ручкой, зачерпнул ею красную, кипящую жидкость и стал тонкой струей выливать ее из ложки в отверстие круглого камня, обмотанного проволокой. Наконец-то, айматы увидали, как отливается оружие из солнечного камня. С напряженным вниманием следили они за каждым движением старика. Старик бормотал некоторое время непонятные слова, вероятно для измерения времени, пока масса охладеет. Тогда он развязал проволоку и ударил долотом по шву круглого камня. Камень разделился на две половины, и из них выпал блестящий медный топор. На обеих сторонах камня отчетливо были вырезаны половинки топора, проволока же служила для того, чтобы скреплять обе части формы.

Гуллох схватил щипцами топор и показал его гостям.

— Это кельт! — сказал он с ударением. — Вот почему наш народ с древних времен называется калатами, или кельтами! Этим топором он завоюет мир.

— Но откуда вы добываете этот камень? — с живостью спросил Руламан.

— Это знают только я и старик; но он умрет, если выдаст тайну!

И Гуллох показал на целый склад еще не отделанных, наполовину готовых топоров, кирок, колец и прочего.

— А где делаются ваши мечи? — спросил Репо.

— Они отливаются так же, как и топоры, а потом куются молотками.

С этими словами Гуллох вошел в большую хижину, где перед плоским песчаным камнем сидели на коленях несколько калатов и точили свои заступы и топоры.

— Поточи и мой меч! — сказал Гуллох одному из людей. Тот встал, подошел к круглому камню на деревянной подставке и стал вертеть его за ручку. Другой калат взял меч и держал его неподвижно, наклоняя острие, от которого сыпались искры.

Руламан радостно закричал:

— И мы можем тоже точить наши каменные топоры!

Гуллох взял отточенный меч и, схватив толстое бревно, одним ударом перерубил его надвое.

— Уже приближается ночь, — сказал Репо, — и нехорошо, если в ночное время нет начальника в пещере, — и протянул Гуллоху руку на прощанье.

Тот взял два новых топора и подарил их айматам со словами:

— Через двадцать дней — праздник солнца. Надеюсь, что мы опять увидимся.

Оба аймата в раздумье шли по краю горного кряжа. Над ними с громким карканьем носилась стая ворон.

— Руламан! — сказал наконец Репо, — видишь ли, как вороны летают над горою Нуфой и как они кричат? Лес Нуфы служил для них прежде ночлегом. Несчастные птицы айматов! Леса Нуфы уже нет. Разве вы забыли ту страшную ночь, когда калаты сожгли его? А вы все-таки ищите его каждый вечер! Они и нас также выгонят из пещер, и последние айматы, осиротевшие и бесприютные, будут бродить по склонам этих гор, искать опустевшую Тульку, плакать о ней и проклинать врагов, как эти вороны!

— Как ты думаешь, не сидит ли Ара в той хижине, у леса? — спросил Руламан.

— Я желал бы, чтобы прекрасная Ара никогда не возвращалась в Тульку, — сказал Репо.

Потом он задумался и продолжал:

— Наше время прошло!

— Нет, если мы поучимся у калатов, мы побьем их при помощи их же собственного оружия, — горячо возразил Руламан.

— Ты молод, — сказал Репо, — а я стар и умру айматом.

Глава 26. ПРАЗДНИК БЭЛА

Наступил день праздника бога солнца. Репо, Наргу и Ангеко согласились принять приглашение калатского вождя.

Рано утром оставили Репо и Руламан вместе с другими айматами пещеру Тулька. Все были одеты и вооружены по-праздничному. Недоставало только Обу. С того времени, как Руламан сообщил ему свое предположение относительно того, где находится Ара, он каждый вечер исчезал и возвращался только утром. Днем он сидел около Парры и шептался о чем-то с ней.

— Я приду позже: мой праздник начнется ночью, — сказал он угрюмо Руламану, звавшему его к калатам.

Когда айматы сошли в долину Нуфы, то вся деревня пришельцев казалась вымершей; даже старый горшечник не работал. И тропинка, на которой раньше толпился народ, была тиха и пустынна. Только лошади, коровы и овцы спокойно паслись на лугу, по ту сторону ручья.

Поднимаясь по извилистой дороге в гору, айматы услышали шум и говор толпы. Кольцеобразная стена, прежде голая и белая, теперь представляла сплошной зеленый венок. Она была обсажена вокруг елями, и высоко над ней, на тонком шесте, весело развевался золотистый флаг. Когда они приблизились к замку, раздался громкий звук рога, возвещавший их прибытие.

Вскоре показался в воротах Гуллох с Кандо и Вельдой, все трое в великолепных праздничных нарядах, вышитых золотом; за ними следовал отряд телохранителей с музыкантами. На шее Гуллоха и его сына сверкали тяжелые золотые цепи, а на голове Вельды сияла диадема. Гуллох громко приветствовал гостей и предложил Репо и Руламану по блестящей звезде.

Он их повел через двор замка в лежащий за ним лес. Большая круглая площадка была очищена там от деревьев и тщательно утоптана; с одной стороны ее возвышались высокие подмостки, украшенные листьями и еловыми ветвями.

Гуллох взошел на подмостки, пригласив с собой Репо и Руламана. Остальные айматы должны были остаться внизу. Такое неравенство не понравилось Репо.

На подмостках стоял длинный стол с сиденьями для вождей. Над ними возвышалась крыша из зеленых листьев. Отсюда можно было видеть всю площадку с толпой народа.

Когда вожди показались на подмостках, раздались звуки рога и шумное приветствие ликующего народа. Всюду виднелись возбужденные, веселые лица, праздничные пестрые наряды, всюду раздавался веселый говор, шум и смех. На деревьях пестрели флаги, и все кругом было убрано зеленью и цветами. Руламан был восхищен блестящим зрелищем, но Репо смотрел по прежнему пасмурно.

— Что это за каменное сооружение посредине площадки? — спросил Руламан сидевшего рядом Кандо.

— Это жертвенник!

— Правда ли, что вы приносите вашему Бэлу человеческие жертвы?

— Мы приносим нашему богу солнца лучшее, что у нас есть: хлеб от нашей жатвы, чтобы он благословил наши поля, плоды от наших деревьев, чтобы они поспевали и зрели под его теплыми лучами, животных от наших стад, чтобы они размножались, и дитя от нашего народа, чтобы он помогал калатам повелевать врагами. Так учит нас друид.

— И твой отец позволяет друиду убивать сыновей своего народа?

— Никто не смеет противоречить друиду, даже мой отец, так как с ним разговаривает сам Бэл, и народ верит в него.

— О, если бы я был вождем калатов, — сказал Руламан с волнением, — ни одна капля человеческой крови не пролилась бы под солнцем! Опять раздался трубный звук. Гуллох встал.

— Подходят другие гости, — сказал он и пошел навстречу гостям вместе с Кандо и Вельдой.

Они вернулись с Ангеко и Наргу, которых сопровождала большая толпа айматов обоего пола. Большинство айматов оделось в калатские одежды; Наргу и Ангеко также облеклись в шерстяные платья и золотые украшения, которые они получили от калатов в уплату за работу своих людей; но оба они поверх шерстяной одежды накинули шкуры белого волка. Наргу, несмотря на глубокую старость, казался еще видным мужчиной. Шепот и смех пробежал в толпе при виде высокой шапки и ожерелья Ангеко.

После взаимных приветствий Гуллох дал знак к началу празднества.

Все стихло. Глаза всех устремились в сторону замка.

— Идут, идут! — пронеслось по толпе.

Высокий юноша в красном платье, с шапочкой, украшенной перьями, и с голыми коленями открывал, как герольд, шествие трубными звуками. Около него шли, танцуя, шесть других юношей в золотисто-желтых одеждах, ударяя в медные бубны. Следующую группу составляли двенадцать маленьких, одетых в белое девочек с венками из цветов на темных локонах и с букетами в руках. За ними шли более взрослые девочки, также в белых платьях, украшенных пестрыми лентами; они несли длинную гирлянду цветов. Процессия окружила жертвенник.

Тогда появился другой герольд, объявляя о приближении солнечной колесницы Бэла; это была маленькая позолоченная повозка, на которой был прикреплен цепями большой котел, отливавший золотом. Повозку несли четыре калата на покрытых красной тканью носилках. За ней шел друид в длинной белой одежде, с золотым поясом, держа широкий блестящий жертвенный нож. Народ упал перед ним на колени.

Торжественным, размеренным шагом друид подошел к алтарю, встал на возвышении перед ним и поставил на него золотую повозку с священным сосудом.

Снова затрубили герольды, и открылось шествие жертв. Впереди всех шли девочки с блестящими чашами, наполненными золотистыми яблоками, грушами и свежей земляникой. За ними длинные ряды мужчин с корзинами, наполненными плоскими жертвенными хлебами, испеченными в виде звезд. Потом шли девушки, неся на голове красные, расписанные узорами кувшины с молоком. Вслед за ними показались жертвенные животные. Впереди всех три белые овцы, с венками из листьев на шее; их подгоняли девочки в пестрых платьях. За ними юноши в красных туниках вели трех великолепных белых быков с позолоченными рогами и гирляндами цветов на спинах. Наконец, показалась прекрасная белая лошадь, которую вел под уздцы воин в полном вооружении. Двенадцать мальчиков, в длинных белых одеждах, похожих на платье друида, заключали шествие.

Послышался звучный голос друида, певший хвалебный гимн Бэлу. После каждой строфы били барабаны и звучали трубы. Но вот друид высоко поднял священный нож. Началось жертвоприношение. Прежде всего ударами топора оглушили овец; друид сам перерезал им шеи. От каждого животного взяли немного крови и вылили ее в священный котел. Остальная кровь была выпита народом, который черпал ее чашками и прямо руками.

Сердце и почки животных были предоставлены друиду, который положил их на круглый камень перед алтарем. Над ним неожиданно взвилось синеватое пламя, и жертва быстро превратилась в пепел.

— Милостив Бэл! Милостив Бэл! — возликовал народ.

Друид, раздав народу жертвенные хлебы и плоды, удалился к замку мимо склонившейся перед ним толпы.

Народ бросился устраивать костры, зажигая их огнем от жертвенника. В лесу началось шумное веселье.

Наргу с достоинством любовался праздником; Ангеко следил за всем с подавленным, почти испуганным видом. Репо сидел сосредоточенный и по прежнему серьезный и гордый. Что-то неопределенное бродило в душе у Руламана: он и удивлялся этому народу, и ненавидел его.

— В следующий праздник солнца я надеюсь увидать своих братьев, живущих у Мамонтова озера, — говорил Гуллох. — Тогда устроим еще более пышный праздник. Я думаю, что вы и ваши собратья к тому времени уже будете жить с нами в долине Нуфы.

— Два вождя не уживутся вместе, — сказал шутливо Наргу.

— У вас хорошие люди, — обратился Гуллох к Ангеко, — они привыкли к повиновению и чтут нашего друида, а повиновение и труд делают народ счастливым. Свобода и леность приносят заботы и голод, что прилично только диким зверям, живущим в лесу.

— Разве жертвоприношение кончилось? — спросил Руламан Кандо.

— Нет еще, — отвечал тот: — самая торжественная часть праздника — принесение в жертву человека — откладывается на вечер, когда на горе зажгут огни.

— А где тот человек, которого принесут в жертву?

— Это один из двенадцати мальчиков, которые пошли за друидом. Никто из них не знает еще, доживет ли он до следующего дня.

— Кто же избирает несчастную жертву?

— Сам Бэл, — отвечал Кандо. — Друид черпает жертвенную кровь и предлагает мальчикам, и тот, кого Бэл выберет, падет мертвым. Другие мальчики завидуют этой чести, и весь народ поздравляет его родителей. Его кровь пьет только друид и начальник народа.

После угощения народ разошелся по лесу, а Гуллох повел гостей в свой дом. Солнце жгло обнаженную гору, а на западе поднималась черная туча.

— Я слышал, что ты умеешь управлять погодой, — обратился Гуллох к Ангеко с насмешливой улыбкой, — прошу тебя, позаботься, чтобы погода не помешала нашему жертвоприношению.

Ангеко собрал все свое мужество и отвечал с достоинством:

— В день праздника Бэла я уступаю друиду власть приказывать облакам.

В прохладном доме Гуллоха гостям предложили хлеб, мясо и кумыс. Во время еды Гуллох попросил Вельду спеть старинную песню калатов. Вельда взяла инструмент и, пробежав по нему тонкими пальцами, запела.

Свободно лились мягкие, нежные звуки.

Потом девушка встала и начала танцевать, выражая легкими, грациозными движениями все то, о чем пела песня. Айматы были потрясены пением и пляской, но Репо всеми силами сопротивлялся этому новому очарованию. Руламан же отдался ему всем сердцем.

Наступил вечер. Хозяева и гости снова взошли на гору. Стояла страшная духота. Багровое солнце скрывалось за темными тучами. В отдалении слышались раскаты грома.

— Ночью будет буря, — сказал Репо. — Может быть, лучше возвратиться домой!

— Останьтесь, — сказал Гуллох, — разве аймат боится грома.

— Аймат не боится ничего, — возразил Репо, — но чует опасность, когда она близка. Ведь молния губительна. Она может ударить в наш старый тис перед пещерой Тулька, а это считается у нас страшным предзнаменованием. Гуллох старался рассеять его мрачное предчувствие.

— Не отравляй мой праздник унылыми речами. Смотри, там на горе Гуллаб мои люди уже зажигают костры Бэла; скоро вся долина засияет огнями. В лесу на площадке уже горели смоляные факелы, образуя пылающее кольцо. Второе кольцо факелов окружало алтарь, бросая вокруг яркий красный свет, и медный котел на нем сверкал и искрился. Наступила бурная ночь, мрачные облака заволокли все небо, а отдаленные молнии уже сверкали на горизонте.

Когда вождь калатов и его гости заняли места, раздался оглушительный трубный сигнал. Со всех сторон на площадку повалили толпы народа. После довольно долгого ожидания раздался вторичный сигнал, и из темного двора замка при свете факелов вышел друид с двенадцатью мальчиками. Голос старика сливался со звонкими голосами детей. Гроза приближалась, и глухой раскат грома как бы вторил песне. Друид остановился перед алтарем, мальчики разместились вокруг него. Старик схватил золотую чашу, зачерпнул из котла жертвенной крови и дал выпить первому мальчику, потом второму, третьему, четвертому. Толпа замерла, затаив дыхание. Но вот выпил двенадцатый мальчик, и ни один из них не упал на землю, как жертва, принятая богом. В толпе пробежал зловещий ропот.

Тогда друид поднял руки к небу и закричал громовым голосом:

— Калаты! Бэл разгневался на нас: он отвергает вашу высшую жертву! Враг калатов и враг Бэла принял участие в священном празднике. Его крови требует Бэл.

С этими словами он удалился.

Толпа сначала замерла в ужасе, потом хлынула к подмосткам с громкими криками, угрозами и проклятиями. В эту минуту над головами всех раздался оглушительный раскат грома.

— Это голос Бэла! — пронеслось среди калатов.

К Гуллоху подбежал запыленный, запыхавшийся воин и закричал в ужасе:

— Убийство! Измена! Айматы напали на темницу, убили моего товарища и увели с собой айматскую девушку!

Гуллох побледнел от гнева, встал и отдал приказание:

— Взять всех айматов в плен, пока они не выдадут виновника! Его кровь принадлежит Бэлу!

Как бешеный вскочил Репо и грозно закричал Гуллоху:

— Разве я не был прав? Ты похитил Ару, а теперь хочешь связать своих гостей!

И, выхватив меч, он всадил его в грудь Гуллоху.

Раздирающий душу вопль Вельды огласил воздух:

— Отец! Отец!

— За мной, айматы Тульки! — кричал Репо, потрясая мечом! — Не дадимся этим убийцам! Сюда, ко мне!

Но было поздно. Телохранители взбежали на подмостки, и началась страшная схватка. Репо дрался, как лев, пока не упал, пронзенный множеством копий. Старый Наргу храбро защищался, но его люди были далеко, а нападающих слишком много, и он пал под свирепыми ударами калатов. Ангеко потерял всякое мужество, закрыл лицо волчьей шкурой и был убит без сопротивления.

На шум прибежал друид. С развевающимися волосами, с факелом в одной руке и окровавленным ножом в другой, он кричал калатам:

— Убивайте мужчин! Убивайте мальчиков, щадите женщин!

Руламан, бросившийся на помощь к Репо, был ранен сзади в спину и во время общей свалки сброшен с подмостков. Его узнал один из айматов Тульки и, подняв на спину, скрылся с ним в лесу.

Так кончился праздник на горе Нуфа.

Глава 27. БЕГСТВО ПАРРЫ В ПЕЩЕРУ СТАФФА

Гроза утихла, и в ночной тишине у пещеры Тулька сидели вокруг Парры женщины, поджидая мужей. С тяжелым сердцем отпустили они мужчин на праздник калатов. Репо обещал вернуться к ночи. Прошла уже полночь, а их все еще не было. Оставшиеся прислушивались к каждому шороху в лесу. Наконец, они ясно услышали торопливые мужские шаги.

— Это ворон со своим зябликом! — закричала Парра.

И действительно, к ним бежали Обу и Ара.

— Тебя видели? Ты убил обоих часовых? — был первый вопрос старухи, хорошо знавшей план освобождения Ары.

— Только одного, другой убежал, — отвечал Обу.

Старуха тяжело вздохнула и сказала громко:

— Плачьте, женщины: ваши мужья не вернутся!

В ответ ей раздался горестный плач женщин.

— А разве наши еще не вернулись? — спросил с тревогой Обу. — Значит, калат побежал на гору, и наших захватили в плен!

— Нет, нет! — закричала Парра, — айматы Тульки не дадутся живыми в руки врагов. Они лучше позволят себя убить!

В тяжелой, почти безнадежной тоске проходили часы за часами. Приближался рассвет. Опять послышались шаги со стороны леса. Надежда снова вспыхнула в сердцах ожидающих.

Обу подбежал к пропасти и прислушался.

— Их немного! — закричал Обу, — я вижу только двоих; где же другие?

Руламан и один из айматов Тульки, спасший его, пришли окровавленные, изнемогая от усталости. Отчаяние было написано на их лицах. Руламан хотел что-то сказать, но, смертельно побледнев, упал к ногам прабабки. Старуха издала пронзительный крик.

— А где Репо?

— Убит!

— А где другие айматы?

— Убиты, убиты! Также Наргу, Ангеко и все айматы Гуки и Налли, — все, все изменнически убиты!

Ломая руки, бегали несчастные женщины и звали по именам своих мужей. Только Парра сидела на месте, словно каменная статуя. Застывшими от ужаса глазами смотрела она на своего любимца.

Потом, подняв голову, спросила оставшегося в живых аймата:

— А Гуллох жив?

— Он пал первым от руки Репо!

— А белый старик?

— Более ста калатов пало, — ответил аймат, — но белый старик все стоял у алтаря и кричал: «Смерть, смерть айматам!»

— Бегите, дети, бегите! — закричала старуха, — утром калаты уже будут здесь!

— Куда бежать? — спросил Обу.

— Вы помните пещеру Стаффа, там, на скале? Узкий вход в нее порос густым виноградником, и доступ к ней опасен. И если мы умрем с голоду, пусть она будет нашей могилой, но волки-калаты не потревожат там наших костей!

— Пещера Стаффа слишком мала, — сказал Обу. — В ней не хватит места нам всем.

— Делайте, что хотите, — сказала устало Парра. — У меня кружится голова! Поддержите меня, я падаю! Делайте что хотите, и не верьте старой Парре ни в чем. Отнесите меня с Руламаном в Стаффу! Пусть я там умру с ним! Ара! Дитя мое! — шепнула она, сжимая ей руку, — исполни мою последнюю волю: в Стаффу! в Стаффу!

Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8

ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА ModernLib.Net

Вейнланд В. Ф. - Руламан

Популярные авторы

Популярные книги

Руламан

Глава 26. ПРАЗДНИК БЭЛА

Глава 27. БЕГСТВО ПАРРЫ В ПЕЩЕРУ СТАФФА