Берлин – Франкфурт: начало

Под впечатлением этих политических и военных событий, о которых говорили тогда по всей стране, высоким прусским правительственным чиновникам и военачальникам стала особенно очевидна настоятельная необходимость иметь быструю и надежную связь. Ясно, что реформировать систему связи может только электротелеграф. Было также ясно, что для осуществления этого перехода нужно использовать выдающиеся способности лейтенанта Сименса, который и занимался этой проблемой. Военные успехи прусской армии в Шлезвиг-Гольштейне принесли ему широкую известность; теперь он получает задание быстро установить телеграфную линию между Берлином резиденцией прусского правительства – и Франкфуртом-на-Майне, куда вследствие революции переехал первый немецкий парламент, расположившийся в церкви Святого Павла.

Новое поручение, полученное Сименсом и его компаньоном Гальске, оправдывало существование основанной ими фирмы и давало возможность придать испытанию новой системы электросвязи наряду с практическими последствиями политическое значение и обратить на него, таким образом, внимание мировой общественности.

Само собой разумеется, исполнители должны были постараться проявить все свое умение; однако они отчетливо понимали, что введение новой линии будет нелегким, и определенные недостатки будут обнаружены только с началом эксплуатации линии. Между Берлином и Айзенахом изобретатели применили провода, покрытые гуттаперчевой изоляцией, которые были проложены под землей на глубине около полутора футов; начиная от Айзенаха, они решили применять неизолированный провод, укрепленный на изоляторах в форме колокольчиков. Чтобы гарантировать надежную и продолжительную эксплуатацию телеграфных линий, Сименс предложил использовать хорошо упрочненный кабель: это был медный провод, армированный свинцом. Но экономные прусские заказчики не были готовы к таким затратам. Поэтому – вопреки точным техническим нормам – при проведении работ использовались провода с тонкой изоляцией, не имеющие свинцовой защиты. На первый взгляд, такая техника казалась достаточно надежной; но ведь она должна была гарантировать долгую эксплуатацию. Результатом было то, что вслед за прокладчиками линии вскоре двинулся отряд по обнаружению и устранению ошибок и дефектов.

28 марта 1849 года в церкви Святого Павла во Франкфурте прусский король Фридрих Вильгельм IV в результате проведенных выборов получил титул наследного кайзера Германии. Это важное известие в тот же час было передано по электротелеграфу в Берлин и обсуждено там почти в то же самое время, что и во Франкфурте. Несмотря на то, что король воспринял это известие иначе, чем этого хотел бы немецкий народ, а также на то, что не оправдалась его надежда на создание нового единого государства, новое средство сообщения – элекгротелеграф – одержал убедительную победу: обыватели и все привыкшие к старому стилю жизни удивлялись этому явлению, которое казалось им трудновообразимым триумфом, одержанным человеческой мыслью над временем и пространством. Героем дня был Вернер Сименс, создатель первой электрической телеграфной линии в Европе, Еще до того как начала работать эта линия, Сименсу было поручено заняться прокладкой следующих линий в направлениях на Кельн, Гамбург, Бреслау, Штеттин. Теперь Гальске со своими помощниками не мог жаловаться на отсутствие заказов; их было так много, что возникла необходимость привлекать и другие фирмы. Телеграфные аппараты системы Сименса изготовлялись, например, фирмой доктора Крамера и С.Ф. Леферта, так как они были необходимы не только на конечных пунктах, но и на промежуточных станциях, если расстояния были достаточно велики. Изготовление изоляционного материала и гуттаперчевого пресса, усовершенствованного Сименсом и Гальске, было поручено берлинской фирме “Фонроберт и Прукнер”.

Когда осенью 1849 года политические волнения в Германии улеглись, положение Сименса как еще более устойчивым. И хотя осуществились далеко не все надежды, которые Сименс возлагал на электротелеграф, и реакция снова поднимала голову, кое в чем все же чувствовались прогрессивные изменения. Так, осенью 1849 года Сименс со своим компаньоном Гальске горячо приветствовали общественную презентацию телеграфной связи, после того как уже в феврале этого же года она была переподчинена: военное министерство передало ее в ведение министерства торговли и ремесел. Теперь технический прогресс мог служить широкой общественности, прежде всего деловому миру, бирже и прессе.

Между тем шел уже 15-й год нахождения Вернера Сименса на военной службе. Время политической и военной активности уже прошло, и Сименс считал, что наступил подходящий момент, чтобы освободиться от долгой, хотя и успешной службы в армии. Этого требовала и его работа в фирме, где присутствие руководителя часто было связано с ее дальнейшим процветанием.

О годах, проведенных им на военной службе, Сименс написал позднее в своих воспоминаниях:

"С этими годами у меня связаны самые приятные воспоминания моей юности; именно они помогли мне обрести чувство уверенности в себе и устремиться к высоким жизненным целям”.

Таким образом, Сименс сумел выполнить пожелания отца и успешно войти в жизнь.

Успехи и неудачи развивающегося предпринимательства

Вскоре выяснилось, что решение Сименса изменить свою жизнь так, чтобы самому быть хозяином своей судьбы, было не только правильным, но и очень своевременным: все больше и больше на подземных телеграфных линиях, проложенных неглубоко под землей и покрытых недостаточной изоляцией, обнаруживались сбои в работе, предсказанные Сименсом. Частично они были связаны с недостаточной точностью в выполнении изоляционных материалов, частично с мышами и червями, которые грызли расположенные неглубоко в земле гуттаперчевые оболочки проводов, вызывая короткие замыкания в проводящей цепи. Вся научная и изобретательская деятельность Сименса определялась в это время исключительно техническими потребностями. В это время он поставил перед собой задачу сделать все, чтобы его фирма на фоне других выделялась качеством своей работы и он сам как человек науки и техники имел высокий авторитет.

К 1850 году строительство государственных телеграфных линий в Пруссии было практически закончено. Телеграфным ведомством руководил теперь правительственный советник Фридрих Вильгельм Ноттенбом (1808 – 1875) – служащий, получивший хорошее техническое образование благодаря тому, что в свое время учился в промышленной школе Бейта и позднее набрался опыта, занимаясь различными техническими работами. Он был, без сомнения, заинтересован в устранении возникших недостатков на линиях, но не разделал мнения Сименса, что все недостатки были следствием экономии при проведении телеграфных линий. Специальный доклад Сименса об опыте, полученном им в прокладке телеграфных линий, в котором он открыто указал на недостатки в этом процессе, не нашел у Ноттенбома понимания и даже вызвал к Сименсу враждебное отношение. В дальнейшем этот чиновник будет всячески поддерживать идею развития телеграфа, предложенную американцем Морзе, и не будет давать заказов фирме Сименса.

Тех заказов, которые у фирмы были на поставку в Берлин телеграфных аппаратов для железной дороги и комплектного оборудования к ним, было явно недостаточно, чтобы мастерская на длительную перспективу была обеспечена интересной и приносящей прибыль работой. Затем фирма занялась производством электрических сигнальных установок для железной дороги и наконец начала производить упоминавшиеся уже электромедицинские приборы. Когда не было других заказов, фирма занималась изготовлением турбинных счетчиков количества израсходованной воды, сконструированного братьями Сименс – Вернером и Вильгельмом. Заказы на них всегда были в достаточном количестве, хотя счетчик и не был электроприбором. Изготовление этого прибора, требовавшее высокой степени точности, было одновременно тем необходимым звеном, с помощью которого Сименс начал выпускать приборы, соответствующие высоким стандартам надежности. То, что изготовление этого прибора было поручено немецкой фирме, имело социально-политические причины: эти счетчики в любом количестве закупались в Англии, которая и сама производила эти приборы, но они по своему качеству намного уступали немецким.

Народы Европы, пережившие в XIX веке несколько либеральных революций, вспыхнувших в разных точках континента, пришли к новому осмыслению жизни, поэтому зачастую их действия в сфере экономики и техники отличались активностью, решительностью и выражением своей воли. Стиль “бидермейер”, который олицетворял “доброе старое время”, окончательно ушел в прошлое. Многие, кому духовные и материальные перемены, наступившие после 1848 года, казались слишком медленными, потянулись за океан, в Америку, где, как они полагали, их надежды могли осуществиться быстрее. Братья Сименс, и больше всех родившийся в 1826 году Фридрих, который уже однажды в качестве юнги на торговом судне совершил дальнее путешествие, длившееся несколько лет, тоже иногда задумывались о том, не стоит ли попытать счастья на других берегах.

Но потом побеждал разум, который говорил, что нужно продолжать работать над тем, что уже начато, по возможности расширяя и совершенствуя свое дело.

Весной 1857 года во дворце “Кристаллпэлис” в Лондоне открылась Первая Всемирная промышленная выставка, проходившая под покровительством английского принца Альберта, имевшего в своей родословной немецкие корни. Здесь впервые в репрезентативной форме были представлены самые выдающиеся достижения технического творчества стран со всего мира. Среди экспонатов были и изделия немецких фирм: Круппа из Эссена и Сименса и Гальске из Берлина. Ошеломляюще и неожиданно прозвучало в заключение этого первого международного состязания известие о том, что жюри присудило обеим немецким фирмам – наряду с очень немногими представителями других стран – высшую награду – медаль муниципалитета Лондона. Крупп продемонстрировал в Англии, издавна отличавшейся выдающимися достижениями в области металлургической техники, свое достижение – литье больших и очень тяжелых отливок.

Сименсу, представлявшему новую техническую отрасль, со своим стрелочным телеграфным устройством удалось также заполучить высокую награду. Тот, кто раньше считал, не без достаточных оснований, что самые выдающиеся технические достижения возможны только в Англии, на этой выставке смог впервые убедиться в другом. Значительные технические достижения показали на этой выставке не только немецкие фирмы; другие страны – США, Франция тоже представили изделия, свидетельствовавшие о развитии технического прогресса в этих странах. Все наглядно подтверждало, что былая слава медленно, но верно покидала англичан.

Понятно, что сам Сименс и братья, поддерживавшие его, по праву гордились этой признанной во всем мире наградой. Уже в 1850 году, готовясь к Международной выставке в Лондоне, Вернер Сименс обратился к живущему там брату Вильгельму с просьбой помочь ему в установлении контактов между его фирмой и экономическими кругами Англии. Было также ясно, что проникнуть в британское экономическое пространство будет нелегко по причине превосходства Англии во многих отраслях промышленности.

К этому времени в жизнь Вернера Сименса входит еще один брат – Карл Сименс, родившийся в 1929 году, который помогал Вильгельму в организации стенда Сименса на Всемирной лондонской выставке. В течение всей своей долгой жизни Карл меньше других братьев и сестер доставлял забот Вернеру Сименсу, хотя по характеру он был довольно своевольным. Вернер дает Карлу еще одно задание – установить в Париже связи в промышленных кругах с целью сбыта там изделий, выпускаемых фирмой Сименса и Гальске. Карлу не удалось добиться желаемого результата; Париж стал горьким разочарованием для 22-летнего юноши, и это вполне объяснимо, так как в то время в городе была очень хорошо развита точная техника, в нем было много хороших мастеров, среди которых особенно заметным был Бреге. Другой причиной неудачи, испытанной Карлом, были его недостаточные профессиональная подготовка и деловой опыт.

Строительство телеграфных линий в России

Брат Карл

В 1851 году фирма “Сименс и Гальске” поставила в Россию для единственной существовавшей в то время телеграфной линии между Москвой и Санкт-Петербургом 75 телеграфных аппаратов. Здесь, по мнению Вернера, где продукция его фирмы нашла хороший спрос, он сможет в будущем найти новую возможность для развития своего рынка. На работе его фирмы по-прежнему сказывалось отсутствие прусских государственных заказов. В 1852 году он отправляется в почтовой карете – в те времена путешествовали именно таким образом – через Кенигсберг, Ригу в Санкт-Петербург, чтобы вести переговоры с царским представителем о расширении в России телеграфной связи. При этом Сименсу удалось опередить своего английского конкурента, уже представленного в России, и получить первые заказы, которые были так необходимы ему для оживления работы фирмы.

Будущие заказы делали возможным переезд фирмы в новое, более просторное помещение. Из простой мастерской переехали в помещение фабрики, расположенной на Маркграфенштрассе, 94 – внушительный комплекс, имевший хорошие возможности для расширения. Это помещение до самого конца жизни Вернера Сименса и даже после его смерти в 1892 году, называлось просто “Маркграфенштрассе” и продолжало оставаться местом расположения фирмы – как ее администрации, так и производственных помещений.

Во время первой поездки в Россию у Вернера Сименса была еще одна встреча, которая сыграла важную роль в его последующей личной жизни.

В Кенигсберге он встретил профессора Друмана, мужа рано умершей двоюродной сестры Вернера, и его дочь Матильду. В первый раз Вернер увидел Матильду в Берлине в 1844 году, и уже тогда эта девушка, которая только что потеряла мать и глубоко переживала это, запомнилась ему. Теперь она стала привлекательной молодой женщиной, и Вернер сделал ей предложение. Предложение было принято, и счастливый жених смог уже осенью 1852 года ввести ее в свой новый дом, когда вся фирма переезжала на новое место. В одном из домов помещались квартиры для семьи Гальске и молодой четы Сименсов. В ноябре 1853 года у них родился старший сын Арнольд, в июле 1855 – второй сын, Вильгельм. Сохранились письма Вернера Сименса, которые он писал зачастую издалека к Матильде, свидетельствующие о том, как трогательно и нежно он относился к своей молодой жене, не обладавшей хорошим здоровьем и частенько прихварывавшей.

Налаженные деловые отношения с Россией имели для дальнейшего существования фирмы “Сименс и Гальске” исключительно важное значение. Этим самым фирма преодолевала кризис, в который она начала вступать, и обеспечивала себе уверенное существование на ближайшие 15 лет. В переговорах, которые Вернер Сименс проводил во время своего второго посещения Санкт-Петербурга в том же 1852 году с графом Петром Андреевичем Клейнмихелем (1793 – 1869), главным управляющим путей сообщения и коммуникаций, выявилась необходимость, чтобы при увеличивающемся объеме работ в Санкт-Петербурге постоянно находился представитель фирмы “Сименс и Гальске”. Сименсу пришла в голову исключительно удачная мысль назначить своим представителем в Санкт-Петербурге брата Карла.

Подобно тому, как Англия стала второй родиной для Вильгельма, далекая Россия станет ею для Карла Сименса. Хотя в 1853 году, когда он приступил к выполнению этой важной и ответственной миссии, ему было всего 24 года, он вскоре показал себя как осмотрительный и опытный предприниматель. Он быстро овладел русским языком, попутно знакомясь с обычаями страны, в которой ему теперь предстояло жить.

Под его руководством были сооружены телеграфные линии, которые впервые техническими коммуникационными средствами соединили отдаленные регионы Европейской части России.

С помощью изобретения Сименса царская Россия получила самую совершенную телеграфную систему в мире.

Осенью 1853 года между Россией и Турцией начались военные столкновения, перешедшие в последующие годы в русско-турецкую войну, тогда-то военные корабли союзных с Турцией государств, Англии и Франции, появились в Черном море, что вызвало в России ускоренное развитие телеграфных линий, так как быстрая передача военных известий из Санкт-Петербурга через Москву на Крымский полуостров имела в тех условиях неоценимое значение. Особенно большое стратегическое значение имело продолжение линии Москва – Киев – Одесса и дальше к Севастополю, вокруг которого шли ожесточенные бои. Позднее была проложена линия между Санкт-Петербургом и Кронштадтом, причем на участке между Ораниенбаумом и Кронштадтом кабель прошел по дну Балтийского моря. Для фирмы “Сименс и Гальске” такое задание было совершенно новым, сам морской кабель не являлся их собственной продукцией, но тем не менее задание было выполнено успешно. Следующие телеграфные линии были проложены из Санкт-Петербурга в Финляндию, Гельсингфорс и Або, в Польшу, Варшаву. И Финляндия, и Польша находились тогда в составе Российской империи. Польская линия имела несколько ответвлений: они вели в Нарву и Ревель, в Ригу и в Гумбиннен [3], расположенный в Восточной Пруссии. Для того чтобы соединить Россию с немецко-австрийским телеграфным комплексом, была проложена еще одна линия, ведущая через Санкт-Петербург и Варшаву в местечко Мысловице в Силезии. Таким образом, системой записывающих телеграфных устройств была осуществлена связь России с Западной Европой.

Этот сложный заказ, выполненный братьями Сименс практически за два года, в котором проявились их выдающиеся предпринимательские способности, имел продолжение, которое закончилось заключением еще одного договора. Вначале Вернер Сименс считал, что обещание, данное им русскому государству, согласно которому пущенные его фирмой телеграфные линии будут работать бесперебойно в течение долгих лет, является определенным риском с его стороны. В результате он выполнил это требование, получив от России соответствующее финансовое обеспечение. Практически этот договор мог означать, что, если в течение 6 – 12-летнего гарантийного срока в работе телеграфных линий появятся непредусмотренные договором недостатки, то нужно будет полностью обновлять целые участки линий передач.

"Ремонтные расходы” – так назывались тогда средства, отпускаемые на техническое содержание оборудования, – были достаточно высокими, поэтому риск заключения такого соглашения оказывался вполне оправданным и, стремясь к сохранению и увеличению русских заказов, можно было пойти на него. Так как принципом Вернера Сименса было безупречно высокое качество произведенных ям работ и приборов, то средства, отпущенные на ремонтные расходы, в большей степени стали его чистой прибылью. Таким образом, довольно стабильный доход из России, получаемый все эти годы, существенно укрепил берлинскую фирму. И когда в 1857/58 году Европу охватил экономический кризис, в результате которого многие молодые предприниматели оказались разоренными и должны были выйти из игры, Сименс мог без особых забот пережить это время и продолжать работать над новыми техническими изобретениями.

В 1855 году, когда строительство телеграфной сети в России в основном было закончено, Карл Сименс становится совладельцем фирмы “Сименс и Гальске”, заменив своего двоюродного брата Иоганна Георга Сименса, вышедшего из нее. Доля участия Карла составляла 1/5 часть всего капитала. В то же время петербургская часть фирмы стала дочерней фирмой, которой он продолжал управлять.

В то время как после 1856 года русский филиал стал постепенно снижать темпы своего развития, а берлинская фирма медленно увеличивала объем работ, Вернер Сименс занялся усовершенствованием техники связи, критически анализируя проделанную работу и делая выводы из накопленного опыта. Например, из соглашения по проведению ремонтных работ вытекала необходимость в создании прибора, быстро фиксирующего возникший дефект и по возможности ограничивающий его распространение. Сконструированный Сименсом прибор, рассчитанный на условия работы в России, так называемый “татарский гальванометр”, прекрасно выполнял эту функцию. В эти годы Сименс разработал и ввел способ многократного использования провода. Таким образом, стало технически возможным телеграфировать из пункта А в пункт Б и обратно, используя один и тот же провод, что принесло большую экономическую выгоду. Понятно, что спрос на эту техническую новинку не заставил себя долго ждать. В это же время Сименсом, а одновременно с ним и независимо от него Карлом Фришеном было внедрено усовершенствование в результате которого телеграфные линии теперь постоянно находились под напряжением, благодаря чему переданное сообщение могло быть в любой момент воспринято приемным устройством. Оба изобретателя проявили редкое взаимопонимание и взаимоуважение, позднее Фришен стал даже ведущим специалистом в фирме Сименса. В поисках механического источника тока, в котором Россия все больше нуждалась ввиду наличия в ней сети телеграфных линий, в 1856 году Сименс сконструировал двойной Т-образный якорь, найдя целесообразное применение электромагнитной индукции, открытой Фарадеем. Он должен был стать главным элементом его важнейшего изобретения – динамо-машины.

Глубоководный кабель

Английский филиал фирмы

Картахенский кризис

В середине 50-х годов в поле зрения Вернера Сименса появились новые проблемы. В 1851 году братьям Бретт, уроженцам Англии с успехом удалось проложить по дну морского пролива первый морской кабель между городами Дувр и Кале с целью установить телеграфную связь между Лондоном и Парижем. Два года спустя Сименсу и Гальске также удалось проложить первый морской кабель на территории России; это произошло в бухте Балтийского моря в районе Санкт-Петербурга, о чем было сообщено. В обоих случаях кабель был проложен по дну сравнительно неглубокого морского бассейна.

Сначала Бретт полагали, что подводный кабель может быть проложен на любой глубине, поэтому их не пугала техническая сторона укладки кабеля в глубоких водах. Когда они в 1856 году попытались соединить города Кальяри на Сардинии и Бон [4] в Северной Африке прочным четырехжильным подводным кабелем, он уходил в мягкое дно, не встречая достаточного сопротивления. На третью попытку они не отважились. Но на нее отважилась конкурирующая фирма “Ньюолл”, имевшая с фирмой “Сименс и Гальске” деловые отношения. Эта фирма имела разрешение не только на поставку электроизмерительных приборов для данного предприятия, но также просила и получила разрешение на личное участие в этих работах. Задача Сименса не ограничивалась только проверкой свойств электрокабеля, он сам был готов всеми доступными ему средствами способствовать успеху этой экспедиции.

Услышав от рабочих критические оценки прокладки кабеля, Сименс, находившийся на борту этого импровизированного судна-кабелеукладчика, быстро принимает решение использовать для этой цели динамометр, чтобы избежать новой потери кабеля. Этот прибор оправдал свое назначение и сделал возможной успешную и надежную укладку кабеля в водах глубиной до 3000 метров .

Это исключительно удачное предприятие имело следствием не только дальнейшие работы по прокладке кабеля в Средиземном море, а в 1859 году в Красном море, оно создало технические предпосылки для прокладки в северной Атлантике на глубине 5000 м глубоководного морского кабеля между Старым и Новым Светом. Эта выдающаяся операция, проведенная в 1858 году, привлекла к себе всеобщее внимание и принесла ее участникам первый, хотя и длившийся всего лишь четыре недели, успех.

Этим Вернер Сименс еще раз показал свое высокое мастерство и в области прокладки подводной телеграфной линии, продемонстрировал свои способности к самостоятельной научно-исследовательской работе, которая привела его к замечательным практическим успехам. Его работа по вопросу электростатической индукции и увеличении электропотока в бутылочном проводе (этим названием Сименс проводил параллель между появлением электрозаряда в глубоководном кабеле и таким же зарядом в лейденской банке), его кабельная теория принесли ему международное признание как лучшему знатоку этого предмета. Следствием было то, что английское правительство назначило его на должность советника по этим вопросам. Однако на помощь, которую Сименс оказывал английским производителям и прокладчикам кабеля, они зачастую реагировали проявлением недружелюбия и недовольства, основанных на мелочности и зависти.

Вильгельм Сименс, живший уже полтора десятилетия в Англии, по своему стилю, мышлению и образу жизни очень близко сошелся с британцами; он хорошо чувствовал себя в английском обществе, соответственно, его ценили и уважали. В 1858 году при содействии Вернера и Гальске он основал в Лондоне собственный английский филиал фирмы, названный им “Сименс, Гальске и К°”. Его первая скромная мастерская расположилась в Милбэнк-Роу, в тени как раз строящегося большого здания парламента в Вестминстере. Так же, как и Карл, который в 1855 году женился на молодой русской женщине, родившейся в Прибалтике, Вильгельм в 1859 году решил жениться на англичанке. Одновременно он подал прошение о предоставлении ему английского гражданства и изменил свое имя: теперь он стал называться Вильямом.