Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Вернер фон Сименс

ModernLib.Net / Биографии и мемуары / Вейхер Зигфрид Фон / Вернер фон Сименс - Чтение (стр. 3)
Автор: Вейхер Зигфрид Фон
Жанры: Биографии и мемуары,
Публицистика

 

 


Даже после первых, еще очень несовершенных попыток в проведении подводного телеграфа англичане поняли важность этого начинания для Британской империи. От развития этой области можно было в ближайшем будущем иметь значительные доходы.

Теория прокладки кабелей получила широкое распространение, хотя ее эффективность во всех случаях была различной. Хорошая эффективность была обусловлена высокой точностью технического исполнения, которая довольно редко встречалась в практике прокладки кабеля (причина заключалась в том, что сам кабель был неудобным в работе материалом). “Научной чепухой” называло большинство англичан основанные на точном исполнении методы работы, применяемые Сименсом. Результатом такого отношения было недостаточное финансирование научных конференций и практического обслуживания телеграфа, за чем нередко следовал отказ от сотрудничества с иностранными предпринимателями.

Вильям настоятельно советовал старшему брату становиться самому более активным и, не ограничиваясь только “ноу-хау” [5], предлагать свои товары и обслуживание: в данном случае – собственный кабель и выполнение работ по его прокладке.

В соглашении, казавшемся очень привлекательным, полученным в 1864 году от телеграфного управления Франции, которое предусматривало прокладку морского кабеля между городами Картахена и Оран, Вильям Сименс увидел благоприятный повод для сооружения в Вуличе, на берегу Темзы, завода по производству кабеля. Кроме того, Вильям считал, что нашел особенно удачную конструкцию для кабеля, армированного медной обмоткой, которая должна была служить надежной защитой от морских вредителей. Вернер Сименс высказывал сомнение по поводу работ, предшествующих непосредственной прокладке кабеля. Он считал, что пробные эксперименты были проведены в недостаточном количестве. Но воля к действию и заманчивый заказ, который должен быть выполнен к определенному сроку, оттеснили эти разумные доводы. Вернер, Вильям и его молодая жена Анна должны были присутствовать при закладке их первого собственного кабеля. Но сразу же, как только началась закладка, происходившая в Картахене, выяснилось, что кабель, намотанный на горизонтально расположенный барабан, в момент глубокого погружения обнаружил недостаточную механическую прочность. К тому же в открытом море разыгралась очень сильная буря, в результате всего этого кабель разорвался, и судно со всем экипажем оказалось в опасности. В одно мгновение смерч распространился на все водное пространство. После того как в Оране кое-как были устранены самые тяжелые последствия этой катастрофы и понемногу все пришли в себя, было принято решение сделать еще одну попытку и проложить оставшийся кабель в обратном направлении. По расчетам Вильяма, оставшееся количество кабеля должно быть достаточным. Несмотря на всю утопичность этого замысла, Вернер Сименс поддержал младшего брата, проявил к нему почти отеческое терпение, что было совершенно правильно, с точки зрения психологии. Сначала все, как казалось, шло хорошо, и даже Вернер поверил в то, что мужество людей будет вознаграждено. Но когда цель была уже близка, братья увидели, как непрочный кабель стал рваться на куски и исчезать в глубинах моря. В один миг безвозвратно пропало все – “работа, длившаяся в течение нескольких месяцев, все наши старания, да и не только наши, но и всех людей, которые работали с нами вместе над кабелем. Причиной всего было использование при изготовлении кабеля нескольких конопляных нитей. Мы испытывали очень неприятное чувство, оказавшись в положении, когда нам сочувствовало все пароходство. Это было наказанием за нашу безрассудную смелость”. Такими словами Сименс подвел итог трагической экспедиции.

Но на этом все не кончилось. Была предпринята еще одна – третья по счету – прокладка подводного кабеля. Опять казалось, что теперь-то все кончится хорошо. Разрыв кабеля произошел через несколько часов после начала прокладки. Опять поражение! Финансовое фиаско, которое потерпела фирма, было настолько велико, что сама она была не в состоянии справиться с ним. Но потеря престижа в глазах мировой общественности оценивалась еще выше. Гальске, бывший компаньоном Сименса с самого начала существования фирмы, не хотел больше участвовать в таких рискованных предприятиях и заявил о своем выходе из руководства английским филиалом фирмы. Этот филиал был семейным учреждением, с 1865 года им руководили Вернер и Вильям Сименс, он носил название “Siemens Brothers” – “Братья Сименс”. Несколько позже в руководство фирмой вступил и Карл Сименс. От финансовой катастрофы в первую очередь пострадал Вернер Сименс, вложивший в филиал свое личное состояние. Семейный союз братьев в тяжелом кризисе не пострадал.

Научные аспекты

Отставка Гальске

Вскоре братья задумались над тем, как восстановить деловой авторитет их фирмы. Выход был только в большей тщательности и подготовленности всех мероприятий. Вернер Сименс продолжал сохранять верность принципу, что его фирма является местом, где постоянно ведется научно-исследовательский поиск. У него никогда не было желания извлекать большую выгоду из реализации товаров, изготовление которых длилось иногда годами и даже десятилетиями. Он постоянно стремился к новому, к прогрессу, стремился открыть в технике новые перспективы и большую часть своей прибыли вложить в новые открытия. Это коренным образом отличало его от тех представителей деловой жизни во всем мире и особенно – в Англии, кто видел свою главную цель в получении чистой прибыли.

Занимаясь производством, Сименс с самого начала уяснил, что для достижения прогресса нужны не просто опытные данные, а данные, основанные на серьезных глубоких исследованиях и точных измерениях, которые могут служить основой для проверки и рабочего процесса и изготовленного изделия на техническую зрелость.

Особая притягательность этой новой, необычной изобретательской фирмы заключалась в ее научных контактах и открытости ее руководителя.

В 1850 году Сименс выступил в Парижской Академии наук с докладом, посвященным вопросам телеграфной связи, о котором Пулле дал блестящий отзыв. Франсуа Араго (1786 – 1853), выдающийся французский естествоиспытатель XIX века, прочел об этом докладе в “Savants etrangers”, где Сименс, которому тогда едва исполнилось 35 лет, причислялся к авторитетным личностям, признанным всем миром. О том, какое впечатление вызвал этот доклад в Германии, говорит письмо, которое старик Гумбольт написал Сименсу несколько позже в связи с появившимся в печати сообщением о его намерении посетить фирму Сименса: “Я с большим интересом прочел в “Sur la telegraphic electrique” Ваш доклад, в котором удивительным образом сочетаются глубокое содержание и ясность изложения, а также отчет о нем, сделанный господином Пулле, так как я сам принадлежу к тому поколению, которое от души радует заслуженная слава, какой удостаиваются их сограждане…"

Прекрасная характеристика исключительно деятельного, открытого всему миру 42-летнего Вернера Сименса содержится в письме, написанном его другом Дюбуа-Реймоном (1818 – 1896) немецкому врачу Теодору Бильгарцу (1825 – 1862). Дюбуа передал это письмо через Сименса, направлявшегося в Египет в экспедицию с целью прокладки кабеля. После Каира он вместе с группой Шамсина посещает пирамиду Хеопса, чтобы принять участие в научных исследованиях пустыни. В рекомендательном письме, написанном Дюбуа 16 марта в Берлине и адресованном Бильгарну, физиологу по специальности, работавшему личным врачом правителя Египта, говорилось:

"Глубокоуважаемый коллега!

Я уверен, что Вы будете рады познакомиться с подателем сего письма, нашим знаменитым механиком и изобретателем телеграфа Вернером Сименсом, который со своей группой направляется для работы на Красном море и прокладки кабеля в Аден. Я рекомендую его Вам не только как соотечественника и ученого, что само собой разумеется, но главным образом как моего друга, оказавшего мне в свое время большую помощь в работе, поскольку он владел мастерской, выпускавшей электромагнитные аппараты. Я рекомендую его Вам, имея в виду еще одно обстоятельство: прошу Вас как врача, хорошо знающего тропический климат, обратить на него особое внимание. Этим Вы окажете мне, нам всем и Германии большую услугу, так как этот человек, увлекаясь своим делом, совершенно забывает о своем здоровье, и я боюсь, что он подхватит какую-нибудь особенно тяжелую лихорадку, заболеет кишечным расстройством или не убережется от солнечного удара. Прочтите ему, пожалуйста, лекцию об этой триаде, дайте несколько разумных советов о том, как нужно вести себя в тех условиях, может быть, даже снабдите какими-нибудь лекарствами”.

Далее в письме содержатся несколько специальных рекомендаций, как избежать опасности и не стать переносчиком болезни – прекрасный пример сочетания дружбы и научного сотрудничества. Именно Дюбуа был тем, кто через полтора десятка лет способствовал избранию своего друга Сименса в члены Академии наук.

Упоминавшиеся уже разработки подводного кабеля, которые Сименс должен был применить на Практике, многочисленные исследования, которыми он постоянно занимался в области измерительной техники, включенные в 1860 году в Каталог в качестве первой практически применяемой единицы сопротивления – все это составляло значительную часть его блестящих достижений в научной сфере и способствовало тому, что “Сименс” стал употребляться в теории об электричестве как термин. (До 1884 года единицей измерения электрического сопротивления был “сименс”, позднее она была уточнена и введена под названием “ом”. Сегодня “сименс” – единица электрической проводимости (величина, обратная сопротивлению)).

Когда в 1860 году Берлинский университет в праздничной атмосфере отмечал 50-летие своего образования, были отмечены также научные и практические заслуги Вернера Сименса присвоением ему звания почетного доктора философии.

Такой награды в те времена удостаивались очень немногие.

Наряду с огромной ежедневной нагрузкой и частыми экспедициями после 1860 года Сименс смог находить время для занятия активной политической деятельностью в течение следующих нескольких лет.

Сименс входил в число основателей “Немецкой прогрессивной партии”, имевшей демократическую ориентацию. Это комбинированное название произошло от “Немецкой партии”, предложенной Шульце-Деличем и “Прогрессивной партии” – названия, которое было предложено Сименсом. Программа партии была выработана, в частности, при его активном и действенном участии. В 1862 году он избирался депутатом парламента. Четыре года представлял в парламенте интересы людей, проживавших в округе Леннеп-Золинген, известном своей развитой сталелитейной промышленностью. Со всей своей энергией он выступал против того, чтобы качественным отечественным товарам, предназначенным на экспорт, присваивать английские названия, умалчивая об их истинном происхождении. По его мнению, такие действия напоминают действия человека, закапывающего свой талант в землю. Он стремился к тому, чтобы у немецких предпринимателей выработалось сознание, основанное на высоких достижениях, на гордости за доброкачественные отечественные товары, которые были бы в состоянии выдержать мировую конкуренцию.

Начиная с 1863 года, он с такой же энергией занимался разработкой разумного закона об охране прав изобретателя, который, по его мнению, был крайне необходим для развития немецкой промышленности. Летом 1865 года после продолжительной болезни скончалась любимая жена Вернера, Матильда. Она оставила ему четверых детей: после двух сыновей родились две дочери: в 1858 году –Анна, в 1861 – Кете. Горячо любившему свою жену и свою семью Вернеру очень редко удавалось провести свободное время в кругу близких ему людей; причиной была не только занятость, связанная с его фирмой, делом всей его жизни – мы видели, что многие обязательства по отношению к окружающим, как близким, так и далеким, Вернер Сименс брал на себя по своей инициативе. После смерти жены он отправляется в деловую поездку на Кавказ в надежде, что прекрасные ландшафты и памятники культуры этого края помогут ему преодолеть сердечную боль.

Карл Сименс, живший в России, хотел показать Вернеру приобретенный весной этого года на юге России медный рудник в местечке Кедабег. Медь тогда считалась важнейшим материалом для изготовления кабелей, проводов и электрических приборов. Разработка меди на этом руднике была успешной, и в последующие годы оба брата не раз встречались на этом производстве и с удовольствием решали интересующие их обоих задачи, связанные с металлургической техникой. Карл хотел показать брату и ту местность, которая после окончания срока ремонтных договоров была предназначена для прокладки новых телеграфных линий. Вследствие особенностей кавказского ландшафта работа на этой линии представляла некоторые трудности. Это была вторая по счету поездка Сименса на Кавказ. Все они оставили глубокий след в его памяти, о чем он позднее напишет в своих “Воспоминаниях о жизни”. Можно с уверенностью предположить, что Кавказ с его нетронутой и прекрасной природой вызывал у Сименса чувство внутреннего покоя и этим был приятен ему.

Кроме производственных и деловых отношений, существовавших между Сименсом и Гальске, их соединяла нерушимая дружба, которая сохранялась обоими компаньонами до последних дней жизни. В руководстве фирмой у Гальске было практически такое же положение, как у Сименса; в решении специфических задач с обеих сторон всегда проявлялись уважение и тактичность. Гальске был не только исполнителем заказа. Кроме участия в руководстве их мастерской он выполнял еще целый ряд закрепленных за ним обязанностей, например, именно он должен был детально разрабатывать проект, проводить испытания, руководить монтажными работами, заниматься заготовкой материалов и решать все проблемы, связанные с деловыми поездками. Жена Гальске также помогала в работе: в конце каждой недели она раскладывала заработанные деньги по пакетам и вручала их всем сотрудникам фирмы. Часто Гальске сам представлял фирму: это было и в те годы, когда Сименс находился на службе в армии, и позднее, когда он бывал в длительных поездках по делам фирмы.

Тщательность, с которой изготовлялись инструменты и приборы в мастерской Гальске, создала прочную основу для дальнейшего быстрого развития их совместной фирмы.

В 1857 году в связи с увеличением заказов, поступавших, в основном, из Англии и России, фирма была вынуждена ввести серийное изготовление продукции и аккордную оплату, что конечно же, не могло устроить такого мастера своего дела, как Гальске, воспринимавшего каждый заказ как индивидуальный, требовавший художественного исполнения. Обезличенное массовое производство не отвечало его представлениям о надежности и точности. При существующем в то время уровне развития станкостроения и автоматики различия между этими направлениями были вполне объяснимы. Принятое фирмой решение было новшеством, и как любое новое начинание оно требовало времени для своего развития. Учитывая постоянное расширение производства, это решение фирмы было правильным, что хорошо понимал мастер Гальске.

– С началом строительства кабельного завода в Вуличе английская дочерняя фирма выбрала как это вскоре выяснилось – рискованный, с экономической точки зрения, путь развития. Этим фактором для Гальске создавалась вторая проблема: он не хотел нести ответственности, если еще раз возникнет опасность разорения, как это уже было при катастрофе в Картахене.

Если все это рассматривать как повод для ухода Гальске из руководства лондонской фирмой, то его решение покинуть к концу 1867 года и берлинскую фирму отражало недовольство ее безмерным разрастанием. Это свидетельствовало о том, что в принципе Гальске не был предпринимателем, заинтересованным в росте своей фирмы любой ценой, тем более ценой постоянного риска.

Несмотря на это, в первые годы существования фирмы между компаньонами никогда не возникало разногласий; Гальске был прекрасным надежным руководителем производства и в силу своей натуры медлительный, он был одновременно идеальным партнером динамичному компаньону Сименсу.

Пройдет более десяти лет и Гальске покинет образованную им совместно с Сименсом и горячо любимую фирму. Находясь в преклонном возрасте, он будет участвовать в руководстве Берлинским музеем художественных ремесел и несколько лет будет являться почетным муниципальным советником Берлина. До самого конца своей жизни – он умер в 1890 году – Гальске сохранил дружеские связи с Вернером Сименсом и его братьями; его сын Альберт, умерший в 1894 году, тоже работал в фирме “Сименс и Гальске” в качестве коммерческого директора.

Только в 1966 году фирма “Сименс и Гальске” официально прекратила свое существование; с этого времени ее название стало более коротким, она стала называться “Акционерное общество Сименса”, сокращенно – “Siemens AG”. Это также свидетельствует о том, как высоко ценился вклад Гальске в качестве соучредителя в общее дело процветания фирмы.

Изобретение динамо-машины

Осенью 1866 года Вернеру Сименсу исполнилось 50 лет. Приблизительно к этому времени относится его самое значительное изобретение – он разрабатывает принцип действия динамоэлектрической машины.

Этой проблемой Сименс интересовался издавна, со времени прокладки линий в России. Уже тогда он хотел получать постоянный электрический ток и более высокое напряжение без применения гальванических батарей, только механическими способами. В 1856 году, сконструировав двойное Т-образное якорное устройство, он открыл принцип устройства приборов, обеспечивающих производство постоянного тока. Практически эта мысль впервые воплотилась несколько позже – в магнитных стрелочных телеграфных аппаратах, поставленных фирмой Сименса для государственной Баварской железной дороги, а также в других приборах, например, в сигнальных индукторах для железной дороги, позднее – в телефонных аппаратах и запальных взрывателях.

Осенью 1866 года Сименс снова стал интенсивно заниматься этой проблемой. Он построил индуктор, в котором при движении Т-образного двойного якоря между полюсным наконечником и электромагнитом из мягкого железа оставался небольшой зазор. Электроток, полученный во вращающемся якоре, он применял для возбуждения магнитного поля, образовав таким образом замкнутую цепь из обмотки якоря, обмотки возбудителя и внешним участком цепи. Для взаимного усиления тока в якоре и магнитного поля вполне хватало остаточного магнетизма.

И хотя многие изобретатели, например, датчанин Сорен Йорт, венгр Аньош Йедлик, англичанин Альфред Варли и Чарльз Уитстон работали над этой проблемой независимо друг от друга, в одно и то же время или опережая друг друга, в пользу Сименса говорит то, что ему первому стало совершенно очевидным значение открытия динамоэлектрического принципа, или принципа самовозбуждения. Он убедительно изложил свои научные выводы, непосредственно связанные с этим открытием, в докладе, зачитанном профессором Густавом Магнусом 17 января 1867 года в Берлинской Академии наук, который закончил его следующими словами: “В настоящее время техника получила возможность вырабатывать электрический ток любой силы дешевым и удобным способом везде, где есть свободная механическая энергия. Этот факт будет иметь большое значение для многих областей техники”.

Если первоначальной целью Сименса было получение более высокого напряжения для передачи сообщений, то с изобретением динамо-машины появился источник энергии, обеспечивавший гораздо большую силу тока, которую можно было использовать для освещения и привода механизмов. Понимая это, Сименс должен был последовательно и интенсивно заниматься разработкой практического использования сильноточной техники.

Интересно проследить за тем, как открытая в 1831 году Фарадеем индукция, стала физической основой сильноточной техники. Пиксии, Якоби, Давенпорт, Вагнер и многие другие десятилетиями пытались сконструировать машины, работающие на этом принципе. Но только Сименсу удалось на основе открытого им принципа самовозбуждения обосновать экономически возможность применения техники сильных токов.

Решить задачу поддержания молодой развивающейся техники сильных токов физическими и математическими расчетами удалось англичанам Максвеллу и Гопкинсу.

После 1866 года прошло много времени – целых 12 лет, – прежде чем динамо-машина была построена и внедрена в практику. В эти годы были разработаны не только теоретические основы этого открытия, но пройден первый, самый трудный период становления; повсеместно начали проводиться практические работы, создавшие основу для значительных конструктивных усовершенствований созданного аппарата.

Сначала производство динамо-машин не было прибыльным, а чтобы оно могло “дозреть” и начать развиваться, фирма должна была зарабатывать необходимые деньги в ставших для нее уже традиционными областях: в строительстве телеграфных линий, изготовлении и укладке морского кабеля, а после 1870 года в новой развивающейся отрасли – сигнализации на железнодорожном транспорте.

“Siemens Brothers” и телеграфная линия в Индию

Опираясь на накопленный уже опыт строительства телеграфных линий в России, фирма братьев Сименс в 1868 году приступила к осуществлению задачи, которая по своей масштабности считалась в то время одной из самых смелых в техническом отношении – прокладке индоевропейской телеграфной линии. Эту задачу можно было без труда приравнять к таким мировым достижениям, как строительство первой трансамериканской железнодорожной линии от Нью-Йорка до Сан-Франциско, строительство Суэцкого канала, существенно сократившего морской путь в Индию, а в области средств передачи информации проложенная наконец в 1866 году постоянная трансатлантическая кабельная линия.

Уже с середины 50-х годов в Англии возникла потребность в единой и надежной в эксплуатации телеграфной линии. Синайское восстание в Индии в 1857 году убедительно показало британскому правительству, какое значение имеют постоянно действующие средства передачи информации.

Вильяму О'Шагнесси, руководившему в Индии строительством сети телеграфных линий, королевой Англии был пожалован рыцарский титул. Именно с ним несколько лет назад вел переговоры о телеграфной связи между Европой и Азией Вильям Сименс. Тогда еще не пришло время для этого проекта, сейчас оно как будто бы наступило.

Братья Сименсы, которые уже с 1865 года выступали под международной маркой “Siemens Brothers”, увидели, что они могут предложить британскому правительству свои услуги по сооружению этой дальней телеграфной линии, которая должна играть очень важную роль в экономическом, политическом и военном аспектах. С технической стороны Вернер Сименс намеревался использовать совершенно новую систему, имевшую протяженность примерно в 11000 км и проходившую от Лондона через города Берлин – Торунь – Одесса –Керчь – Тифлис – Тегеран – Бушир – Карачи до Калькутты. Никакие другие средства связи, известные в то время, ни наиболее распространенные аппараты Морзе, ни введенные с 1855 года печатающие аппараты Хьюза не могли обеспечить связи на линии такой протяженности; их мощности не хватало даже для участка длиной 6000 км между Лондоном и Тегераном. Специально для этого Сименс сконструировал особый телеграфный аппарат с записывающим устройством, работавший по принципу поляризованного реле и имевший чувствительность, свойственную реле. Этот аппарат должен был обеспечивать не только передачу телеграммы от одного пункта к другому, с целью контроля осуществлялась также запись передаваемой телеграммы.

Для передачи сообщения в этом аппарате использовалась штампованная перфорированная лента. Передаточное устройство, через которое проходила перфолента, имело приспособление, благодаря которому полученные с помощью индуктора переменные токи точно соответствовали периоду замыкания электротока, управляемого перфолентой. Наряду с механической передачей, осуществляемой с помощью электротока, в приборе предусматривалась возможность передачи при помощи аппарата Морзе.

В результате длительных переговоров, продолжавшихся иногда в течение нескольких лет, проходивших в России и главным образом в Персии, братьям Сименс и их сотрудникам удалось обеспечить предпосылки, для перевода переговоров в практическое русло. В апреле 1868 года с английской стороны на правах акционерного общества была образована Индоевропейская телеграфная компания с уставным капиталом 450000 английских фунтов. Примечательно, что большинство акций было зарегистрировано на европейском материке, в особенности в Северной Германии. В качестве гарантийных платежей братья Сименс должны были внести 1/5 часть от общего капитала, то есть 90000 фунтов . Им удалось, благодаря личным контактам Вернера Сименса, собрать эту сумму буквально в течение нескольких дней, не обращаясь к посредничеству банка. Если бы мы имели целью изложить здесь, хотя бы в общих чертах, историю строительства индийской линии, прошедшей через континенты и моря, горы и степи, то в этой главе описывались бы очень яркие и сенсационные истории. Часто строители на юге России и в Персии попадали в совершенно неожиданные для них ситуации, в которых им как европейцам приходилось бывать впервые. Одно только описание доставки металлических опор на Иранское плоскогорье составило бы целую главу. Их изготовляли в Англии, по морю доставляли в Санкт-Петербург, оттуда по железной дороге – в Нижний Новгород, пароходом до Астрахани, затем опять пароходом с севера на юг Каспийского моря, далее от Решта в специально построенных вагонах через труднопроходимый Эльбрус, откуда они наконец попадали на Иранское плоскогорье. Понимая, с какими неожиданностями придется столкнуться тем, кто отвечает за строительство, Вернер Сименс предоставил руководителям строительных работ на участках в России, на Кавказе и в Персии свободу действий во всех видах работ. Он смог это сделать, так как был абсолютно уверен в этих людях, с большинством из которых ему уже приходилось работать и бывать в критических ситуациях при строительстве линий связи в 1850-х годах в России и прокладке кабеля через Средиземное и Красное моря.

Вернер Сименс в истории прокладки Индийской линии связи выглядит как человек широкой натуры, предприниматель, готовый пойти на любой риск; работая вместе со своими братьями в Англии и России и племянником Георгом Сименсом; посланным Вернером в качестве посредника в Персию, действуя сначала на ощупь, а потом все более и более уверенно, он вместе с братьями доводит дело построения сети технической связи между Лондоном и Калькуттой до успешного окончания. Но даже после пуска линии в ее работе наблюдались сбои. В первый же год эксплуатации линия надолго вышла из строя по причине землетрясения, случившегося на черноморском побережье. В результате этого кабель на восточном побережье Черного моря пришел в полную негодность. После землетрясения начали строить новую высотную телеграфную линию на стальных опорах, предназначенных для строящейся в то время линии дальних передач, которая должна была пройти через весь Кавказ. После этого линия долгое время работала удовлетворительно, несколько десятилетий практически без перебоев, до 1931 года она была самой протяженной на Земле телеграфной линией, пока не разрушилась из-за технических нарушений, связанных с военными действиями. До настоящего времени на отдельных участках в Иране можно видеть остатки стальных опор, на которых надпись “Siemens Brothers” напоминает нам о техническом достижении, имевшем место более 100 лет назад.

Упоминавшийся уже племянник Сименса Георг Сименс (1839 – 1901), посредничая на персидском участке линии, выполняя тяжелую, кропотливую работу, способствовал успеху общего дела. В его жизни эта работа и успех его миссии не прошли бесследно. В 1870 году он был назначен первым директором только что основанного Немецкого банка, именно он определил профиль работы этого банка: он видел свою основную задачу в том, чтобы оказывать финансовую поддержку отечественным предприятиям, работающим за границей. Этим самым он облегчал немецкой экономике выход на мировой рынок.

Трансатлантический кабель

Кабельное судно “Фарадей"

Очевидный успех индоевропейской линии как в техническом, так и в финансовом отношении должен был воодушевить ее создателей на дальнейшие начинания. Случай начать новое дело представился, и вдохновителем оказался Карл Сименс, который в 1869 году переселился из России в Англию.

Его постигла та же судьба, что и Вернера, он рано потерял свою жену, воспоминания о которой не давали ему покоя. Желая уйти от них, он покидает Россию. К тому же его дела в Санкт-Петербурге шли не блестяще, в то время как Вильяму срочно требовалась помощь для расширения английского филиала фирмы.

Воспоминания о катастрофе, постигшей их в Средиземном море при прокладке кабеля, были еще свежи в их памяти, поэтому они долгое время не думали о продолжении работы в этом направлении. Но прошло несколько лет и они решили снова заняться этим делом, особенно после того, как другой группе в 1866 году, которой руководил Цирус Филд, с успехом удалось проложить два первых трансатлантических кабеля. Этот случай показал, что, впрочем, было и так ясно, что любая удачно решенная техническая задача не сразу удовлетворяет имеющийся на нее спрос. В данном случае это означало, что обмен телеграммами между Старым и Новым Светом невероятно возрос, и, следовательно, имеющиеся линии скоро не смогут удовлетворить возросшие потребности в телеграфной связи.

Вскоре после окончания немецко-французской войны, ранней весной 1871 года, к Вернеру Сименсу обратился один известный берлинский банкир, обдумывавший как раз идею прокладки трансатлантической линии, в которой участвовали бы немецкая и американская стороны. Сименс посчитал необходимым познакомить с этой идеей обоих братьев, живших в Англии, и только после этого ответить на полученное предложение. Нужно было учесть, что финансирование такого заказа на тот период времени с немецкой стороны не вызвал бы больших трудностей, так как в Германии как раз ожидали выплаты Францией военных репараций. Было также известно, что одна треть всего объема телеграфной связи между Европой и Америкой приходилась на Германию.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5