— Ну… Помогать… Быть рядом… — объяснила Полина.

Алеша, насупившись, молчал, и она продолжала:

— Я не считаю, что это разумно… И сказала Маше, что мы сами со всем справимся…

— Но мы хотим, чтобы ты сам принял решение, Алеша, — сказала Ирина.

— Леша, скажи, нуждаешься ты в услугах Маши или нет?

Помолчав, Алеша попросил:

— Мама! Тетя Ира! Можно я поговорю с Машей наедине?

— Конечно-конечно… Пожалуйста… — согласилась мама и с сестрой вышла из комнаты.

Алеша обратился к Маше:

— И как это, интересно, ты собираешься за мной «ухаживать»? А главное — зачем?

— Я хочу тебе помочь, — просто ответила девушка.

— Да-а? Ты уже помогала мне, — и он ткнул в свои безжизненные ноги, — а толку никакого!!! Еще помочь хочешь?!

— Хочу. Сколько надо — столько и буду помогать… Не всё с первого раза получается! — спокойно отвечала Маша.

— А-а… Я понял! Это у тебя хобби такое — совать свой нос, куда не просят! — грубил Леша, но Маша, казалось, этого не замечала:

— Как ты себя сейчас чувствуешь, Алеша?

— Как и раньше: лучше всех! Разве не видишь? — огрызнулся он.

— Это хорошо, что ты злишься… Здоровая злость — необходимое условие для победы.

— Слушай, кто ты такая, я вообще не пойму? Строишь тут из себя… Может, ты просто ненормальная?

— Может… — улыбнулась Маша. — А кто нормальный? Ты знаешь, что такое «норма»? Я, например, нет…

— Объясни, чего ты добиваешься? Зачем тебе нужно за мной ухаживать? — взмолился Леша.

— Я не могу этого объяснить. Я просто чувствую, что должна быть рядом с тобой. Вот и все, — твердо сказала Маша.

— Зачем?! Что толку, если ты будешь сидеть возле меня целый день? Все равно ты не сможешь поставить меня на ноги! — обреченно воскликнул Алексей.

— Пока не смогла… Но буду стараться… — спокойно ответила Маша„

Алеша долго смотрел на Машу и не находил в себе сил прогнать ее. Довольная таким поворотом событий, Маша вышла из его комнаты. Ее ждали Полина и Ирина.

— Ну как? — спросила Ирина. — Что тебе сказал Алеша?

— Где я могу переодеться? — деловито поинтересовалась Маша.

Ирина и Полина переглянулись.

— Я прямо сейчас приступаю к обязанностям сиделки, — объявила Маша.

— Алеша согласился принять твою помощь? — изумилась Полина.

— Что все-таки он сказал? — уточнила Ирина.

— Много чего. И плохого, и хорошего… Но это не важно. Главное — он меня не прогнал! — гордо объявила Маша.

Вернувшись в комнату к Алексею, Маша спросила:

— Итак, дорогой друг, с чего начнем?

— Ты что… не уйдешь? — осторожно спросил Алексей.

— Нет! Как бы тебе этого ни хотелось.

— Но… После всего, что я тебе наговорил…

— Ну, сказал глупость, с кем не бывает? Я не обиделась.

— Надеюсь, ты не злопамятная.

— Не-а! Не злопамятная. Я просто злая, и память у меня хорошая.

Они рассмеялись.

— А я думал, ты уйдешь и хлопнешь дверью!

— Я обязательно хлопну дверью, — пообещала Маша. — Но только после того, как ты начнешь ходить!

— Ты так говоришь, будто уверена в том, что это будет.

— А я уверена!

Жора всю ночь обыскивал затопленный док и уже отчаялся найти что-нибудь. Усталый, он сел на какую-то доску, которая неожиданно скользнула. С удивлением Жора понял, что доска прикрывала крышку сундука, немного торчащего из земли. Его радости не было предела — он нашел, куда отец перепрятал свои сокровища! Достав нож, он начал судорожно вскрывать крышку сундука трясущимися руками. И вот она поддалась! Перед изумленным взором Жоры предстали несколько кирпичей. Не веря своим глазам, он расшвырял кирпичи: сундук был пуст. Вдруг ему на плечо легла тяжелая рука, и громовой голос произнес:

— Обидно, да?

Жора вскочил — за его спиной стоял, ухмыляясь, отец. Жора онемел.

— Ну что уставился? Отца родного не признал? издевался смотритель.

— Ты? Ты как здесь… — лепетал Жора.

— Ты, конечно, парень хитрый, только я еще хитрей, запомни навсегда. Неужели ты думал, что я не предусмотрел, что ты за мной следить будешь? Я ж тебя, щенка, как облупленного знаю.

Жора в бешенстве сжал нож, которым только что вскрывал сундук. Заметив его жест, отец угрожающе двинулся вперед:

— Брось нож, дурак, а то я тебе в пять секунд покажу, что еще и сильней тебя.

Не выдержав его напора, Жора сдался и спрятал нож. Униженный и раздавленный, он не поднимал на отца глаз. Тот удовлетворенно кивнул:

— То-то. Пошли домой, Пинкертон. Дел невпроворот, а он по докам шляется…

По дороге смотритель продолжал поучать своих сыновей:

— Значит, так… У вас обоих, я смотрю, времени слишком много свободного… Один забил себе голову любовной блажью. То по бабам бегает, то страдает от избытка чувств…

Толик опустил глаза, а отец перевел взгляд на Жору:

— Другой тайно по докам лазит, умнее отца родного себя считает…

Жора также опустил глаза.

— Короче… Хватит вам обоим дурью маяться! Пора наконец делом заняться! — решительно заявил смотритель.

— Что за дело, отец? — первым отозвался Толик.

— Для начала нужно разыскать и доставить ко мне Костю.

— Самойлова? — уточнил Толик.

— А какого ж еще?

— А он тебе так до сих пор деньги и не вернул? — спросил Жора.

— Не вернул… Поэтому пора с ним, ребята, разобраться.

— Ладно! Мы разберемся, отец! — с готовностью отозвался Жора. — Да, Толян?!

— Тихо-тихо! Знаю я вас… Только кулаками махать и умеете… Если вы этому Косте репу в порошок сотрете — кто мне будет долг возвращать?!

Толик и Жора виновато молчали, слушая отца.

— То-то же… — удовлетворенно буркнул смотритель. — Костя мне живой и здоровый здесь нужен. Так что припугните его, но не так, чтоб очень! Я хочу, чтоб он своими ногами сюда пришел и говорить со мной мог.

— Ясно, — ответил Жора.

— Хотя, конечно, потом проучить этого Костю надо. А то парень, видно, не понимает русского языка. Должен мне кучу денег, а отдавать не торопится, — задумчиво продолжал смотритель.

— Так нам сейчас прямо его найти? — спросил Жора.

— А вы что, еще здесь? А ну, быстро за ним! — прикрикнул отец, и братья бросились исполнять его приказ.

Сегодня им несказанно повезло: очень скоро они увидели Костю, который в отличном настроении приближался к маяку.

— О! На ловца и зверь бежит. Хватай его, Толик, — радостно выкрикнул Жора.

Толик схватил Костю, заламывая ему руки.

— Э, вы чего? Я же к вам шел! — завопил Костя.

— Тем лучше. Мы тебя и доставим, — кивнул Жора.

— Пустите, больно же! — возмущался Костя.

— Зато надежно. С пути не собьешься. — И они потащили Костю к маяку.

Через некоторое время они втолкнули Костю в каморку отца, Толик заламывал ему руки за спину, Костя сопротивлялся.

— Я принес вам долг. Скажите, чтобы они меня отпустили! — возмущенно крикнул он смотрителю.

— Обыщите его, — приказал смотритель сыновьям.

Жора вывернул Костины карманы и нашел деньги.

— Здесь ровно столько, сколько я вам должен. Я шел сюда, чтобы вернуть долг… А они меня схватили… — продолжал возмущаться Костя.

— Отпусти его… — сказал смотритель Толе и ухмыльнулся Косте: — Это разве долг?

— Ну да… Здесь — вся сумма… — ошарашенно сказал Костя.

— Да ты нам в три раза больше должен!!! — возразил смотритель.

Костя от неожиданности потерял дар речи.

— Я же все вернул… Почему в три раза больше?!

Жора и Толик заговорщицки переглянулись.

— Потому что проценты, — объяснил Жора.

— Давай беги. Ищи деньги, — скомандовал Толик.

— Время пошло, Костя, — подвел итог смотритель.

— Вы… серьезно?!

— Мы похожи на клоунов? — изумился Жора.

— Но… Где же я найду…

— А эти где нашел? — Жора кивнул на принесенные Костей деньги.

— Что, испугался? Да пошутили мы, пошутили! — окончательно ошалевшего Костю похлопал по плечу смотритель.

Костя облегченно вздохнул.

— Страшно стало, да? Поверил? — спросил довольный Жора.

— Ну вы даете…

— Ты мне теперь должен всего лишь две штуки баксов. Лишнего я не прошу, но и своего упускать не хочу. Раз проценты накапали, их нужно погасить.

Костя опять изменился в лице.

— Иди, Костя. Но возвращайся поскорее. И с деньгами.

— Вообще-то, у меня к вам есть одно дело…

— Как я понимаю, речь идет о контрабанде? — догадался смотритель.

— Именно! Риска никакого, все продумано до мелочей, а ваше участие в предприятии будет хорошо оплачено.

— А что конкретно-то делать надо, я не понял? — поинтересовался Жора.

— Да, Костя, объясни подробнее, — попросил смотритель.

— В порту стоит судно — сухогруз «Верещагине». Вам нужно будет переправить с ним одну посылку. Товар, — объяснил Костя.

— И как это сделать?

— А вот это уже ваша головная боль. Мое дело — поставить задачу. Ваше — выполнить ее. За это вам и заплатят.

— Ладно, это я понял. Меня интересует другое. Конкретная сумма, которую мы получим.

— Ручка есть у вас?

Толик протянул ему ручку. Костя написал на бумаге сумму, копируя Якова. Смотритель взял бумажку и, увидев сумму, с уважением посмотрел на Костю.

— Сюда входят и мои две тысячи… — добавил Костя. — Ну, те проценты, которые я вам должен.

— Какой ты хитрый! Хочешь, чтобы и вашим, и нашим, — сказал смотритель. — Ну хорошо. Давай обсудим.

Смотритель поставил на стол бутылку. Костя, выпив коньячку, стал несколько вальяжен.

— Да я на сто процентов уверен, что все получится. Вы не пожалеете, что со мной связались! — убежденно говорил он.

Толик и Жора были настроены скептически.

— Посмотрим… — сказал Толик.

Костя повернулся к нему и панибратски похлопал по плечу.

— А чего ты боишься? Все будет в порядке, поверь мне! Со мной не пропадешь!

Смотритель слушал и подливал Косте коньяк.

— За успех нашего предприятия! — произнес свой тост Костя.

Все выпили.

— Ну, коль скоро о деталях мы договорились, не" смею тебя больше задерживать, — твердо сказал смотритель.

Костя удивился, что праздник так быстро закончился.

— Надеюсь, теперь все будет без эксцессов? Ведь у нас с вами общее дело! И я, и вы заинтересованы в его успехе!

— Конечно Константин.

— Я знал, что на вас можно положиться!

И Костя, слегка покачиваясь, ушел.

— Я же говорил: чую, будет дело! Чутье меня никогда не подводит! — потер руки смотритель.

На стоянке перед домом Самойловых следователь аккуратно припарковал свою машину.

— Ну, тут уже, конечно, ничего не найти. Слишком много времени прошло, — констатировал он, осмотрев место, где стояла Лешина машина.

— Может, стоит поискать свидетелей? — с надеждой спросил Борис.

— Спустя столько времени? Вокруг столько машин. Вряд ли кто-то обратил внимание на Лешкину машину. Хотя… — Следователь осмотрелся и заметил невдалеке лавочку, на которой сидела одинокая старушка. Поймав его взгляд, Борис сказал:

— Это, кажется, наша соседка.

— Тогда пойдем, познакомимся с твоей соседкой. — И Григорий направился к лавочке.

— Доброе утро. Меня зовут… — начал было Самойлов, но старушка прервала его:

— А то я не знаю, как вас зовут. Самойлов вы, Борис Алексеевич, вон в том подъезде живете. Я ж соседка ваша, Анастасия Семеновна.

— Да, действительно… Анастасия Семеновна, — виновато повторил Борис.

— Сколько лет живете, а соседей не знаете, — укоризненно продолжала она. — И Костя, старший ваш, такой же. А вот Алеша, тот всегда здоровается! Какое несчастье-то с ним, Господи…

— В тот день вы случайно не видели, как Алексей уезжал? — сразу повел разговор по нужному руслу Григорий.

— А как же! Он такой нарядный в машину-то садился, что ты! Жених!

Самойлов и следователь переглянулись.

— Анастасия Семеновна, припомните, пожалуйста, в тот день никого посторонних возле машины Алексея не было? — строго спросил следователь.

— Нет, кроме сыновей ваших. Кости да Алеши, никого. А почему вы спрашиваете? Вы что, из милиции? — догадалась старушка.

— Да, я следователь, — подтвердил Буряк.

— Так это был не просто несчастный случай, это было преступление! — воскликнула старушка. Я, мил человек, ведь не глупая, я понимаю, что просто так следователи не приезжают! Это было преступление, и я помогу вам его раскрыть!

— Вы вспомнили что-то еще?

— Еще нет, но если вспомню… Я же говорила, у меня память хорошая! — похвасталась старушка. — Стоит что увидеть — мгновенно все запоминаю! Вот, например, посмотрела один раз программу передач — и все помню! В деталях! А здесь такая история, неужели думаете, я не докопаюсь до истины?!

Самойлов со следователем обреченно переглянулись.

— В таком случае давайте сделаем так. Я вам оставлю визитку, а вы, если что-нибудь вспомните еще, позвоните мне, хорошо?

Он протянул Анастасии Семеновне визитку.

— Хорошо. Обязательно позвоню! Вместе мы найдем преступника!

Самойлов и следователь пошли к машине, а старушка, сжимая в руке визитку, смотрела им вслед горящим взглядом мисс Марпл.

Буравин, сидя за столом, работал. В его кабинет осторожно вошла Катя. Увидев ее, отец недовольно спросил:

— Катя? Что тебе здесь надо?

— Я хочу с тобой поговорить, — заявила она.

— Вот как? Вчера я тоже хотел пообщаться, но никак не мог застать тебя дома. А сегодня у меня нет желания с тобой разговаривать, — холодно сказал отец.

Катя присела на стул, виновато глядя на отца. Буравин упорствовал:

— Катя, ты мне мешаешь. У меня много работы. Уходи.

— Нет, папа, я не уйду! Пока ты не выслушаешь меня, я буду сидеть на этом стуле и смотреть в твои грустные глаза.

— Катя, если ты сейчас же не уйдешь, я буду вынужден вывести тебя отсюда за руку. Неужели ты хочешь, чтобы тебя выставили из кабинета, как нашкодившую первоклашку?

— Папа, я все понимаю… Ты вправе так себя вести… Но я пришла поговорить о Леше.

— О Леше? Хорошо, я тебя слушаю…

Он выжидательно посмотрел на дочь. Та молчала.

— Я очень тобой недоволен, Катя. Очень. Ты поступила некрасиво… Да что там некрасиво — подло ты поступила! Ты хоть понимаешь это?

Катя кивнула.

— Понимаю…

— И чего ты в таком случае ждешь от меня? — мрачно спросил Буравин.

— Совета.

— Совета? Какого?

— Что мне делать, папа… Потому что я по-прежнему люблю Лешу… И мне очень стыдно от того, что я сделала…

Катя уткнулась отцу в плечо.

— Мне так жаль, что из-за моей глупости свадьба не состоялась… Я была такая дура! Почему я тебя не послушалась раньше?! Он никогда меня не простит…

— Успокойся, Катюша, — смягчился Буравин. — Все еще можно исправить, поверь мне.

— Правда?!

— Ну конечно, моя маленькая… Просто на будущее, Катя, это будет тебе уроком. Любовь надо беречь. За любовь надо бороться… И не упустить момент… Иначе можно совершить самую большую ошибку в жизни…

— Я понимаю. Я тоже так думаю… я поговорю с Лешей.

— Ты умница, ты все правильно решила.

— Спасибо тебе. Ты самый лучший папа на свете.

Сестры сидели в гостиной и беседовали.

— Видишь, как все удачно складывается… — сказала Полина. — С Лешей теперь дежурит Маша. На эту девочку можно положиться.

— Ты уверена? Мне Костя говорил, что у нее нет специального образования!

— А разве дело в дипломе? Я же вижу, как она работает, как ухаживает за Лешей… Она знает, что делает.

— Тебе виднее, — согласилась Ирина.

— Так что я смело могу вспомнить о своей работе. Заняться делами.

— Ты прямо сейчас уйдешь?

— Да, а что?

— Не понимаю, почему ты так рвешься работать? — недоумевала Ирина. — Меня, например, никто не заставит выйти на работу, скажем, на день раньше из отпуска… А работать по выходным это вообще — нонсенс! Поля, ты ненормальная. Работать, когда можно спокойно посидеть дома, с сестрой…

— Ира, свою работу надо любить… — принялась объяснять Полина.

— Ну и люби ее, только без фанатизма! Давай ты никуда не пойдешь, а? Мужиков нет, посидим, поболтаем. Или сходим куда-нибудь. За Лешкой Маша присмотрит.

— Нет, Ир, мне правда надо идти. Ты не понимаешь… Работа, раскопки, исследования — для меня это очень важно…

— Ну-ка, дорогая моя, посмотри на меня… Ты точно идешь на работу? Я хорошо тебя знаю, что-то ты темнишь.

— Нет, нет, с чего ты взяла? — поспешно ответила Полина. — У меня действительно много дел…

Роман Полины с Буравиным продолжался. Узнав, что Полина снова вышла на работу, Буравин очень этому обрадовался и спросил, может ли он приехать к ней в офис.

— Приедешь… Зачем? — спросила Полина.

— Мне нужно с тобой поговорить. Это касается Кати и Леши. И это не телефонный разговор.

— Хорошо, — согласилась Полина. — Я тебя жду.

— Все, сейчас буду.

Этот разговор пыталась подслушать Людочка, но услышала только последнюю фразу.

— Уже уходите, Виктор Гаврилович? — невинно спросила она, когда Буравин вышел из своего кабинета.

— Да, Люда. Дела…

— Конечно, конечно… Понимаю.

Людочка уже понимала, что все это связано с какой-то женщиной, и даже догадывалась, с какой.

Полина и Буравин были рады встрече. Буравин рассказал о том, что дочь раскаялась, любит Лешку, страдает…

— Но если честно, я приехал потому, что хотел тебя увидеть… А разговор о детях — это предлог, — признался Буравин.

— Я догадалась, — тихо ответила Полина.

— Я хотел поговорить совсем о другом. О том, что наболело на душе… Мы с тобой никогда не говорим об этом… но оба чувствуем, что мы важны друг другу. До сих пор. Я по-прежнему ревную тебя к Борису… И все так же тебя люблю.

Они впервые так откровенно поговорили. После свидания Буравин подбросил Полину домой, но она попросила не подвозить ее к подъезду.

— Не надо. Так будет лучше. Я дойду пешком.

— Понятно, — вздохнул Буравин. — Снова шпионские игры. Зачем лишние разговоры, да?

— Ты же сам все понимаешь…

Вернувшись в офис и не обнаружив Буравина, Самойлов удивился.

— Где Виктор Гаврилович? — спросил он секретаршу.

Люда равнодушно пожала плечами:

— Уехал.

— Куда? — поинтересовался Самойлов.

— Не знаю! — неопределенно пожала плечами Людочка.

— И что, ты не слышала, с кем говорил Буравин перед тем как уйти?

— Я не имею привычки подслушивать! — покраснела Людочка. — Я просто исполняю свои обязанности и не интересуюсь личной жизнью своего начальства.

— Да, конечно… — согласился Самойлов. — Но сейчас я прошу тебя помочь. Вспомни, пожалуйста, может, ты все-таки что-нибудь слышала?

Люда кивнула.

— Ну… Сегодня к Виктору Гавриловичу приезжала дочь, они о чем-то поговорили, он повеселел…

— А потом?

— Потом куда-то позвонил, — продолжала секретарша, — с кем-то поговорил, разволновался, и уехал.

— Кому он звонил? — подозрительно спросил Самойлов.

— Не знаю. Я не успела понять. Но, кажется, он говорил с женщиной.

— Так. Ясно… — мрачно сказал Самойлов.

Он поднял трубку и позвонил домой.

— Алло! Полина? Как это нет? А где она? А, на работе… Спасибо.

Людочка посмотрела на него понимающим взглядом.

— Давай договоримся, Люда. Отныне ты будешь докладывать мне обо всем, что происходит в этом офисе в мое отсутствие.

— Подслушивать? — возмутилась Людочка. Если надо — да! — жестко сказал Самойлов. —А вы не боитесь, что такое же поручение я могу получить от Буравина?!

— Нет. Этого я не боюсь.

Маша приступила к выполнению своего плана лечения Алеши.

— Все это бесполезно, — предупредил ее Алексей. — Это иллюзия, что я поправлюсь… Обман.

— Ты не прав.

— Прав. Но я устал с тобой спорить. Тебе никогда этого не понять, потому что, извини, ты не калека.

— Значит, так! Во-первых, ты должен продолжать заниматься. Тренировать руки. А во-вторых… Чтобы я больше не слышала, как ты ноешь! — безапелляционно заявила Маша.

Леша удивленно вскинул брови:

— Слушай, а по какому праву ты так со мной разговариваешь? Командуешь мной?!

— Потому что оттаскивала тебя от окна и спасала, когда ты струсил!

— А вот это удар ниже пояса.

— Знаю. Но по-другому нельзя! Надо верить! И бороться за право жить.

— Ну, хорошо. Допустим, ты — права, а я — нет. И что ты собираешься делать?

— Значит, так! Первым делом, надо избавиться от инвалидной коляски!

— Что?! Как это избавиться от коляски?! Ты… с ума сошла?

— Не волнуйся, я в своем уме. А вот коляска тебе больше не нужна. Ты сможешь ходить сам.

— Да это бред!!! Я — калека!!! Я никогда не пойду!

— Ты опять начинаешь?

— Нет, это ТЫ опять начинаешь! — резко ответил Алеша.

— Всё, мои решения не обсуждаются, — твердо сказала Маша.

— Что?! — возмутился он. — Да ты вообще… соображаешь, что делаешь?! — Леша смотрел на Машу с изумлением и попытался подтянуться, чтобы сесть. При этом он слегка изменил свое положение.

— Ты потом скажешь мне спасибо. Кстати, обрати внимание, ты почти смог сесть сам. Подумай над этим.

И Маша выкатила из комнаты коляску. Когда, она завезла ее в прихожую, Ирина удивилась:

— Ну-ка, стой! Это что еще за дела?

— Так надо, пусть постоит здесь.

— Что значит «здесь»?! А Леша?

— Леше она больше не нужна, — уверенно заявила Маша.

Вернувшись в Алешину комнату, Маша увидела, что ему совсем не по душе ее начинания.

— Ты кое-что забыла. Забыла, кто ты и кто я! Да, я — убогий урод, но ты здесь для того, чтобы выполнять мои указания! Ты здесь всего лишь наемный персонал, и не забывай об этом! — теряя над собой контроль, закричал он.

— Я прекрасно об этом помню, — спокойно сказала Маша.

— Да нет! Ты развела здесь самодеятельность! Немедленно верни коляску!

— Нет. Ты все сказал? А теперь — подтягивайся.

— Не буду! — нахмурился Алексей.

Но Маша умела настаивать на своем.

— Ну? И долго ты будешь упрямиться? Показал характер, молодец. Может, хватит? — спросила она у Алеши.

— Я тебе уже все сказал. Мне все равно, что со мной будет, — наигранно безразлично сказал Леша.

— О'кей. Я поняла. Не хочешь поправиться — не надо, продолжай лежать пластом, я тебе сейчас верну твою коляску, лежи тут и страдай, — согласилась Маша. — Но учти, что я тебя перестану уважать! Потому что так ведут себя слабаки и тряпки, а ты не такой.

Маша сменила тон, присела радом с Алешей и очень серьезно попросила:

— Вспомни, какой ты на самом деле! Вспомни. Когда мы познакомились, ты был волевой, решительный, ты в шторм не побоялся поплыть…

— Ты правда думаешь, что у меня есть шанс? — так же серьезно спросил Леша.

— Правда. Давай! Еще раз, еще!

— Я устал, — снова капризным тоном сказал Леша.

— После двух подтягиваний? — Маша тона не сменила.

Алеша молча стал подтягиваться на перекладине, закрепленной над его кроватью.

Полина не случайно отказалась, чтобы Буравин подвез ее до подъезда. Она как чувствовала. На лавочке ее ждал Самойлов.

— Почему ты оставила сына?! — спросил он жестко. — Что, твоя работа важнее сына?!

— Не передергивай! Ты прекрасно понял, почему я ушла.

— Нет, Полина, как раз этого я и не понял! Будь добра, объясни мне! Почему ты ушла и оставила Лешу?!

— Боря, что происходит? Ты ведь сам настаивал, чтобы я не бросала работу! Говорил, что иначе Алеша будет чувствовать себя виноватым!

— Да, но обстоятельства изменились! — наступал Самойлов. — Катя сорвала свадьбу, Леша очень переживает. За ним теперь нужен глаз да глаз!

— Он сам настоял, чтобы я не уходила с работы, а у меня как раз накопилось много дел.

— Хорошее объяснение! У нее накопились дела! Ты что, уже забыла, как Леша пытался выброситься из окна?

— Я все помню! И я не бросаю сына на произвол судьбы. Рядом с ним хорошая сиделка. Маша.

— Все равно не нужно забывать о материнских обязанностях!

— Да в чем дело?! Ты меня в чем-то подозреваешь?

Самойлов, конечно, ее подозревал, он чувствовал, что она встречалась с Буравиным, но у него не было доказательств.

— Я просто переживаю за Лешу, — примирительно сказал он.

— Он отлично ладит со своей сиделкой. Она нашла к нему подход, расшевелила его, пытается вывести из депрессии.

— А ты уверена, что этой Маше можно доверять?

— Думаю, тебе нужно убедиться в этом самому, — ответила Полина и жестом пригласила мужа в комнату сына.

Заглянув в комнату к Алеше и увидев сына таким активным, родители заулыбались.

— Маша, я бы хотел с вами поговорить. Можно вас на минутку? — попросил Самойлов.

— Конечно, пойдемте.

Маша вышла с Самойловым на кухню и спросила:

— О чем вы хотели со мной поговорить?

— О Лешином самочувствии.

— Леша понемногу возвращается к жизни, — робко начала рассказывать Маша. — Правда, у него часто случаются резкие перепады настроения… Иногда ему кажется, что он вот-вот начнет ходить, а через минуту — что не пойдет никогда. Но я с этим борюсь.

— По крайней мере он уже не лежит, отвернувшись к стене, и не отмалчивается… Маша, я очень благодарен вам за то, что вы делаете для Леши.

— Спасибо. Это моя работа, я просто делаю, что должна, и все…

— Я давно не видел сына в таком хорошем настроении, как сегодня. Я понимаю, что это ваша заслуга.

— Леша для меня — не просто пациент. Он… много для меня значит, и я очень хочу, чтобы он поправился!

— Леша — мой младший сын, любимый. И я верю, что вы знаете, что делаете.

— Честно говоря, — призналась Маша, — когда вы попросили меня выйти, я думала, что вы решили меня уволить…

— Ну что вы! Делайте все, что посчитаете нужным.

— Спасибо! — горячо поблагодарила Маша.

Но тут в коридор выглянула Ирина и спросила, кивнув на Машу:

— Боря, ты уже сделал ей выговор? И правильно! Посмотри, что она выдумала — выбросить коляску! На твоем месте я бы ее немедленно уволила!

— Ты правда думаешь, что я должен так поступить?

— Конечно!

— А по-моему, Маше, наоборот, нужно доверять. Если она считает, что коляску можно выбросить, — значит, коляска не нужна.

— Что значит «не нужна»? Я не понимаю тебя, Витя! — удивленно воскликнула Ирина.

— Я не собиралась ее выкидывать! Она еще может пригодиться для прогулок. Просто ей нужно было вынести из Лешиной комнаты, убрать с его глаз! — объяснила девушка.

— Вот видишь! — посмотрела на Ирину Самойлов. — Это психологический прием. Идите, Маша.

Следователь и Самойлов провели следственный эксперимент и выяснили, что ампулу подбросили в машину специально.

— Но кто это сделал? — задался вопросом Самойлов.

— Кто-то из очень близких людей. Тот, кто имел доступ к машине и не вызывал никаких подозрений, — предположил следователь.

— Ты думаешь?

— Уверен. Хотя я только начал копать, дальше может всплыть все, что угодно. Чаще всего так и бывает.

Но Самойлов вдруг попросил пока приостановить дело.

— Ты что? Боря, о чем ты говоришь? — Следователь был удивлен.

— Мне это очень нужно. Просто поверь мне на слово. Я не прошу тебя закрыть дело, да это и невозможно, но спустить на тормозах, на время… Это же не проблема?

— Но… я думал, ты, наоборот, землю носом рыть будешь… — даже растерялся следователь. — Да и я готов… Это же касается твоего сына!

— Знаю. Потому и прошу, — сказал Самойлов мрачно.

— Хорошо, — согласился Буряк, — приостановлю. Но только на время!

Костя пришел отчитываться о проделанной работе к Якову, который ждал его в ресторане «Эдельвейс».

— Дядя Яша, я нашел исполнителей. Теперь все будет в порядке.

— Надеюсь… И потом, я хочу, чтобы ты понял: успешный исход дела в первую очередь, в твоих интересах. Ты сейчас самое важное звено в этой цепи!

Польщенный Костя кивнул.

— Так что это за люди? Надежные? — поинтересовался Яков.

— Даже очень. Смотритель маяка и его сыновья.

— Но это не любители, которые только и могут, что молоть языками?!

— Нет, что вы, они настоящие профессионалы, — успокоил Якова Костя. — Они как раз и промышляют такими делами. Не волнуйтесь, все под контролем!

— Молодец!

— Да, дядя Яша. Но у меня к вам еще одно дело. Мне нужны деньги! — сказал Костя, потупившись..

— Костя, я ведь уже выдал тебе задаток! — напомнил Яков. — Вторую часть ты получишь только по окончании дела.

— Понимаете, деньги нужны мне сейчас. Вы же сами говорите, что я самое важное звено. Плохо, когда у такого человека денежные затруднения. Правда?

— А, понимаю, ночная охота? — вдруг догадался Яков.

— Вроде того… — Косте не понравилась эта догадка.

Яков передал ему несколько купюр.

— Вот. Но больше не проси, не дам! Дело в первую очередь, Костя! Гулять будем потом.

Тут к столику подошел Лева.

— Здравствуйте. Костик, познакомишь нас?

— Мой друг Лева, — неохотно представил товарища Костя. — Он владелец этого ресторана. А это дядя Яша, муж маминой сестры. Приехал к нам погостить.

— И правильно сделали, — похвалил Лева. — Воздух здесь очень хороший. Особенно когда ветер с моря.

— Спасибо, я уже заметил, — сухо ответил Яков.

Костя встал, попрощался и вышел из ресторана. Немного подумав, он направился к Таисии посоветоваться и согласовать планы. Кати дома не было, и можно было спокойно поговорить.

— Я бы хотел… В общем, хотел бы пригласить Катю на прогулку. Романтическую.

— Это похвально, — одобрила Таисия.

— Да, я подумал, может, она захочет пойти со мной, у меня как раз есть деньги.

— Для романтических прогулок они никогда не лишние, — благосклонно кивнула Таисия.