КАБИНЕТ ЭМРАЛА

 
      — Так взбудоражить и настроить против себя Совет — надо уметь! Долго готовили выступление? — Эмрал был в прекрасном расположении духа, чего нельзя было сказать об Урчи и компании — они стояли в его рабочем кабинете, потупив головы. — Лучше бы вам некоторое время не показываться им на глаза, пока не стихнут разговоры и пересуды и все не отойдут от этого безобразия. (Но помните, если хорошее со временем забывается, то плохое в лучшем случае — замалчивается.) Поэтому то, что я хочу предложить, будет вам в данную минуту весьмакстати.
      — Но прежде позвольте вам кое-что показать. — Волшебник еле слышно прищелкнул пальцами, и колбы с разноцветными эликсирами, стоявшие в шкафу, начали строиться в шеренгу по размеру. Когда последняя из них спешно заняла свое место, расталкивая соседок, громоздкий шкаф элегантно отъехал в сторону, открывая закрученную лестницу, уходившую куда-то вверх.
      Друзья проследовали за Эмралом в смотровую башню. Но ожидания увидеть Гертал так, как видят его парящие орлы и спешащие ведьмы, не оправдались, они оказались в сумрачной круглой комнатке с множеством запертых дверей.
      Волшебник сделал несколько пассов руками, и одна из дверей с надписью «Экзамен на профпригодность» нехотя приоткрылась. Все осторожно приникли к узкой щелочке.
      Игральные карты, шелестя и перемигиваясь, перелетали из ладони в ладонь.
      — Тяни билет.
      Студент, зажмурившись и поминутно сплевывая через оба плеча, осторожно придвинул дрожащую руку. Секунда — и веселый шут уже скалился с карты, позвякивая бубенцами и показывая язык.
      — Не угадал, даю еще попытку.
      Карты завертелись бешеной каруселью вокруг головы несчастного, постепенно замедляя ход, пока тот отчаянно и наугад тыкал пальцами, как зажиточный крестьянин, впервые выбравшийся на ярмарку. Наконец, решившись, схватился за одну и в ужасе отпрянул изогнувшись, небольшой, но свирепого вида крокодил вознамерился позавтракать его запястьем и теперь разочарованно пощелкивал зубами.
      — Это экзамен на магическую науку, не тест на везение! К сдаче не допущен, придешь в следующий раз.
      Профессор Ээлк, принимавший экзамен, с досадой взвился под потолок и, уставившись оттуда на трясущихся абитуриентов, продолжил свою мысль:
      — Когда вам суждено будет выйти, закончив Школу, в людской мир, вы должны быть готовы к любым сюрпризам. Запомните, вы будете принадлежать к привилегированной касте — магам. Надменные короли и финансовые воротилы, искушенные красавицы и маститые поэты — все они с радостью будут привечать вас, не гнушаясь обществом скромного чародея. Но еще чаще они сами ищут нашего брата, потому что всем им однажды становится нужна магическая помощь. И когда надеяться больше не на кого, появляется маг — последний носитель чудес в нашем мире. Успех — и все блага на короткий миг будут у ваших ног. Но помните, нет ничего страшнее несбывшихся надежд. Чем больше разочарование, тем сильнее ненависть. Поэтому не удивляйтесь гостеприимству — вам за него придется расплатиться, не противьтесь просьбам — для кого-то это последний шанс, и не ожидайте чудес — их ждут от вас. И приготовьтесь поровну делить тяготы великолепия дворцов с философским спокойствием выгребной ямы.
      … Друзья еще немного тайком понаблюдали за процессом сдачи экзамена.
      — Профессор, но ведь в этом свитке нет ни единого понятного слова, только значки и закорючки?
      — Цивилизация, что создала эту письменность, давно исчезла и забыта. Никто не знает их языка, это может оказаться кулинарный рецепт или долговая расписка.
      — Но так нечестно, текст нельзя расшифровать без дополнительной информации и подсказок, тем более за столь короткое время, даже магия на такое не способна!
      Аэлт не удержался и тихонько прошипел на ухо Зару:
      — Почему же нельзя, ведь если нет знающих правильный ответ, кто докажет, что твой — неправильный? В Школе даже негласно хранится коллекция лучших переводов.
      Небольшой взрыв — и вошедший студент оказался укутанным с ног до головы мелко исписанной бумажной лентой, словно мумия бинтами. Сработало противошпаргалочное заклинание, дипломный проект одного из бывших выпускников, чье имя мстительная студенческая братия упоминает исключительно в бранной речи.
      — Если сможешь ответить, экзамен сдан.
      — Я что-то недопонял, он ведь ничего не спросил? — не вытерпел Урчи.
      — Балда, он же наложил заклинание молчания! Неважно, что ответить, главное вообще заговорить (кстати, проверенный метод, помогает при сдаче любых экзаменов).
      — Здравствуйте, профессор, я прекрасно подготовился и знаю ответы на все вопросы экзамена.
      — Вы его уже провалили. Удачи в следующий раз.
      — Но почему?
      — Экзамен готовит вас к реальной жизни, а в ней не встречается задач, ответы на которые известны заранее.
      С трудом оторвавшись от увлекательного зрелища (и отметив, что им так и не удалось увидеть успешнойсдачи выпускного экзамена), юные маги заглянули в следующую дверь… Будто гигантская шахматная доска лежала перед ними, переливаясь разноцветными квадратами.
      В одном из них миниатюрный караван брел через бескрайнюю пустыню к еле заметному оазису, и верблюд, несший двойную ношу, летел к нему быстрее прочих. В другом две армии, кажущиеся игрушечными на просторах карты, сражались за свою судьбу, и все выше взмывался стяг с развевающимся грифоном.
      То их внимание привлек ежегодный рыцарский турнир, собравший весь цвет королевства и шепчущих магов, сидевших в разных концах ристалища и поддерживающих каждый своего чемпиона.
      Возник спасительный маяк, уводящий от гибельных скал, и маг, наколдовывающий немеркнущий огонь, пробивающий тьму.
      Потом появилась восторженная толпа, следующая за фанатичным чудотворцем, и легкомысленный маг, скромно стоящий в стороне и помогающий чудесам своими заклинаниями.
      Карта материка пульсировала всеми цветами: багрянец и пурпур, лазурь и червлень, зелень и чернь. Каждый квадратик имел свой индивидуальный оттенок — от пепельно-серебристого до карминно-алого. Почти незаметно глазу, они изменялись, будто подчиняясь неизвестному закону.
      — Это вторая миссия Школы, — пояснил Эмрал, — куда менее известная непосвященным, — мы призваны следить за балансом магии в мире. Иногда мы рекомендуеммагам посетить те или иные области, если кажется, что там может понадобиться помощь. Наш мир все еще напоминает неоперившегося птенца, и только магия способна служить ему должной опорой.
      Перед третьей дверью Эмрал на секунду замер, а затем признался:
      — Те, кто разочаровываются в магической науке и решают покинуть Школу, так и не став чародеями, навсегда забывают то, чему их здесь учили. Но магическая аура, пусть и не ощутимая для них самих, всегда будет сопровождать их на жизненном пути.
      Он распахнул дверь, и по струящейся дымке поплыли картины чужой жизни.
      Штурман торгового судна, сотни раз проходивший знакомый маршрут, неожиданно решает срезать путь и ночью пройти изобилующим рифами проливом, что отделяет остров от материка. Капитан сдержан и необычайно молчалив, матросы снуют по палубе с факелами и шестами, на всякий случай готовятся бочки с оливковым маслом, впередсмотрящий сорвал голос и изо всех сил стучит по мачте, пытаясь привлечь внимание.
      Только через неделю они узнают о шторме, разыгравшемся с внешней стороны острова и унесшем многие жизни, а для них обернувшимся свежим попутным ветерком.
      Пожилая, но крепкая и уверенная женщина, пользующаяся непререкаемым авторитетом в своей деревне. Она точна и практична, сентиментальность в крестьянском труде — подспорье невеликое. И купленный однажды иноземный цветок, посаженный ею в своем огороде, а через год уже растущий на обочине всех тропинок в деревне, рассматривается жителями как безобидное чудачество, да и она сама не сможет объяснить, почему он ей так приглянулся.
      А то, что пришедший в страну через несколько лет чумовой мор чудом обошел их крохотную деревеньку, селяне объясняют тем, что деревня слишком мала, и болезнь ее просто не заметила.
      Маленькая девчушка безутешно рыдает над разбитой незамысловатой глиняной игрушкой. Молодой человек отделяется от веселой толпы. Он подмигивает ей, подхватывает на руки, и уже они вместе торопятся, чтобы успеть к началу кукольного спектакля, что вот-вот развернется на импровизированной сцене городской площади. И девчушка будет улыбаться, а в конце ей подарят одну из кукол.
      И какое им дело до гонца, спешащего с секретным донесением, что через несколько минут будет мчаться по этой узкой улочке, не разбирая дороги, — когда уже начнется театральное представление.
      Пока все обдумывали увиденное и пытались понять, зачем волшебнику понадобилось показать им именно эти сцены, Урчи остановился перед наглухо забитой досками дверью, которая едва ощутимо подрагивала. Неожиданно раздался негромкий треск и мгновением позже — хлопок, его отбросило в сторону прежде, чем Эмрал успел прокричать запечатывающее заклинание.
      Урчи рассеянно потирал полученный ожог и с возрастающим интересом рассматривал то, что его обожгло, — дымящийся шарик, как будто состоящий из двух половинок — в одной неистовствовал огненный смерч, в то время как в другой таилось леденящее спокойствие снежной метели.
      — Это обычная градинка, — объяснил Эмрал, — как раз на данную тему я и хотел с вами поговорить.

 

НАЧАЛО ПУТИ

 
      Эмрал взволнованно расхаживал по своему кабинету, словно пойманный лев, не знавший неволи, разве что он не хлестал себя возбужденно хвостом по бокам. Прерывать его размышления и начинать разговор первыми друзьям определенно не хотелось (даже самые дружелюбные создания не переносят, когда их отрывают от еды, пробуждают от сна или сбивают с мысли). Наконец волшебник очнулся от своих раздумий и, пощипывая увертливый ус, вернулся к прерванному рассказу. Он все еще явно находился в плену каких-то своих замыслов.
      — Дело в том, что сейчас я занимаюсь жизненно важными исследованиями: грядут невиданные магические атмосферные бури, и если не успеть от них защититься, то последствия катастрофы могут быть ужасающими, ибо в них завывания ураганного ветра складываются в слова волшебных заклинаний, молниеносных и разрушительных. Если мы не сумеем вовремя заслонить Гертал волшебным заградительным щитом, призванным утихомирить разбушевавшуюся стихию, само существование Школы будет поставлено под угрозу.
      Поэтому каждый из действующих колдунов и чародеев Школы сейчас изучает возможные способы борьбы с приближающейся опасностью, с тем, чтобы потом мы вместе смогли выработать наилучший план действий.
      Но мне очень не хватает одного элемента, крайне желательного для нормальной эффективной работы. Поэтому я прошу вас направиться в Заброшенный Лес и раздобыть там корень редкого и загадочного дерева Арборея, ибо только оно способно существенно ускорить процесс размышлений и исследований, что веду я в текущий момент. Помните, что от вашего успеха может зависеть судьба всей Школы. Поторопитесь, вам надлежит немедля отправляться в путь.
      Заодно вы, покидая пределы Школы, не будете крутиться под носом у рассерженных и обозленных вашими, с позволения сказать, подвигами соперников. Это в вашем положении будет очень мудрый ход.
      — Но ведь по закону Школы мы не имеем права выходить за границы защитного купола?
      — Экстремальные обстоятельства позволяют нам использовать нестандартные решения. (Не к месту, но отметим, что многие стратеги и политики тоже любят и умеют сами, иногда тайно и негласно, чужими руками, создавать подобные обстоятельства ради того, чтобы воспользоваться недоступными или запрещенными в обычное время средствами.) Ядоговорюсь со стражами, и проход будет открыт.
      Друзья с радостью согласились выполнить эту задачу (если предположить, что их согласия кто-то спрашивал). Эльфа радовала возможность бросить на время опостылевшую профессию гида, Зар от предвкушения приключений дрожал в охотничьем азарте, словно гончая, а Урчи… Урчи, как всегда, был рад любому новому случаю попрактиковаться в волшебном искусстве — предстоящее мероприятие предвещало великое их множество.
      Выйдя из кабинета, Урчи прислонился к прохладному железу двери и слушал затихающее заклинание, с которым, в данный момент экспериментировал Эмрал:
      «Пусть не кажется пустяк или мелочь, подходите ко всему с должной мерой, крупно мелят жернова, рвут и мечут, мерно мерит колесо, день за месяц. Конный, пеший, пришлый или местный, метет ветер, изменяется местность, млеет небо, меркнет сила, медлит буря и уходит в вышину легкой змейкой…»
      Урчи мог провести вечность, улавливая закономерности ритма и пытаясь проникнуть в суть чародейства, но сейчас его ждали собственные заботы.
      И первым делом наш герой отправился за Камнем Понимания, у него появилась очередная идея, как можно его заполучить.
      Он основательно подготовился к новой встрече с драконьим псом (правда, на вкус Урчи, встреча была даже излишне восторженной).
      — Мне наконец-то есть что предложить взамен того артефакта, что ты так ревностно охраняешь, — начал Урчи. — Нам предстоит трудная, но увлекательная миссия, от которой может зависеть судьба Школы, и я бы хотел взять Камень с собой. Но я предлагаю тебе присоединиться к нашей команде, ты сможешь повидать сказочные города и завести удивительные знакомства — ты получишь все то, чего был лишен, охраняя сокровища в этой темной пещере. Я помню про твои обязательства, поэтому предлагаю считать, что ты просто одолжил мне амулет и идешь со мной, дабы охранять его от враждебных посягательств.
      Драконий пес расплылся в гримасе, в которой угадывалась добродушная улыбка (конечно, если вам привычны улыбки из двойного ряда острых зубов с проблесками пламени в пасти).
      — Я действительно знаю о мире только по рассказам моей матушки, ибо отлучаться куда-либо мне строжайше запрещено. Правда, раскрою маленький секрет, только не говори никому: иногда я на время таскал книги из библиотеки. Поэтому я с большой радостью присоединюсь к вашей компании — от подобных предложений не отказываются. (Присказка, что подобный шанс судьба дает только раз в жизни, обычно ставит своей целью заставить нас принять то или иное решение. Правда же состоит в том, что жизнь предоставляет тысячи шансов, но повторяется очень редко.) Осталась сущая ерунда — выбрать мне имя, это ведь только в одиночестве имена ни к чему. — Драконий пес сбросил с полок библиотеки множество книг и стал увлеченно рыться в них, ловко перелистывая лапой страницы. Через некоторое время он удовлетворенно сообщил: — Все, решено, отныне меня зовут Ярл.
      — Подожди, — воскликнул Урчи, — но мне казалось, что «ярл» — это…
      — Ярл, — драконий пес взглянул на него спокойно и безмятежно, — это мое имя.
      — Друзья, — заявил Урчи, когда все, уже познакомившись, пару раз поцапавшись и, следовательно, сдружившись с новым членом команды, собравшимися в дорогу сидели в его комнатке, — я совсем недавно выучил новое заклинание телепортации. Оно поможет нам мигом добраться до Заброшенного Леса, так что никаких проблем не предвидится.
      Последние эти слова можно было бы сделать эпиграфом к любой ситуации, которая впоследствии обрастает такими эпитетами, как чрезвычайная, критическая, взрывоопасная и, разумеется, непредвиденная.

ГЛАВА 17,
где поиски начинаются с того, что им начинают мешать в поисках

ГЛАВА 18,
в которой убеждаешься, что нужные знания можно найти в самых неожиданных местах, что совсем не означает, что ради этого стоит туда стремиться