- Раствор взбесился! - сделав страшные глаза, закричал средний Модл, пугая вертевшихся неподалеку малышей. Те, заверещав, понесли весть по округе. Вскоре любытные могли наблюдать следующее.
Что-то среднее между памятником и огромным куском теста торчало на стене, боясь шелохнуться. Годо Виндибур с видом опытного скульптора проколупывал в голове объекта отверстия.
- Может, еще уши ему прилепишь? - предложил кто-то. - А то он тебя не услышит.
- Можно и уши, - бесстрастным тоном ответил Годо, - щас, только рот сделаю... Ай! Да он кусается!
Старый Модл выглянул из-под руки товарища:
- Ты того, не кусайся, пугало, и руки сложи, а то как мы тебя вниз спускать будем?
- Модл, ты сам-то сначала слезь, старый хрыч! - хохотала толпа. - А руки ему складывать, похоже уже поздно, пускай парит, сокол!
Клюкла, боявшегося высоты, снимали всем миром.
Собравшиеся были правы: "наряд" архивариуса уже подсыхал. Пока возились с лебедкой и сеткой, куриный раствор папаши Уткинса схватился, что называется, не на шутку.
Очутившись внизу, Пью Клюкл обрел способность ругаться. Накал был хорош, но кроме "я вас всех", ничего членораздельного не было.
- Позовите каменотесов! - под общий хохот провозгласил Мэд.
Пока подходили каменотесы, архивариус окончательно затвердел.
Посланнику Грейзмоглу уже донесли, что на строительстве второй надвратной башни творится что-то из ряда вон выходящее. Боб Горшечник прибежал с выпученными как у рака глазами и рассказал, что невысоклики ломают какую-то статую и при этом жутко веселятся. Брызгая слюной, поборник общественной морали негодовал по поводу уничтожения культурных ценностей, не давая себе труда задуматься, откуда вообще могла взяться статуя.
Когда Гуго появился на месте, он увидел, как несколько невысокликов сбивают каменную скорлупу с какого-то существа - по-видимому, тоже невысоклика. Правда, освобожденные таким образом ступни несчастного остались совершенно лысыми. "Босой" невысоклик дико верещал и пытался отпрыгнуть от мастеровых.
- Что здесь происходит? - гневно спросил Грейзмогл.
- Да вот, ваша милость, - отвечал папаша Уткинс, - какой-то мерзавец сверзился в мой раствор, а после долго не хотел слазить со стены. Хватил, наверное, лишку, потому и хулиганит. Еле сняли.
Удар по резцу, аккурат в район темечка, прервал выкрики замурованного. Голова "статуи" развалилась на две половины, и взору посланника предстал общипанный хойбилонский архивариус. Гуго побагровел.
- Так это ты все устроил, червь бумажный?!
Но Клюкл ничего ответить уже не мог. Сведенные к переносице глаза и высунутый язык говорили о том, что каменотес немного перестарался.
Глава 13. Волшебные помощники
Остров Синей Ящерицы лежал среди островов архипелага, рассыпанных словно хвост кометы по отношению к главному острову - Бурегасу. Опытному моряку и тому было не так-то легко сориентироваться в этих водах, среди множества других кусков суши.
Дозоры повстанцев почти всегда замечали корабли Верховного консула еще на подходе. Даже сильный туман не мог помешать этому. Каратели придерживались простой тактики - приставали к берегу и начинали прочесывать местность с одного конца до другого. Иногда охота оканчивалась успехом, а иногда обнаружить уходивших в подземные лазы аборигенов не удавалось. Находя такое укрытие, в него запускали "круглый огонь" - огненный шар, катавшийся по переходам. Но не всегда этот способ себя оправдывал.
На этот раз преследование шайки Дерга на острове Синей Ящерицы почти не дало результатов. Старик считался вождем хитроумным. Дерг являлся прямым потомком правителя Борка и унаследовал некоторые выгодные черты своего предка. Он был справедлив, умен, но кроме всего прочего, еще и предусмотрителен. Найти тайный ход в укрытия повстанцев уклисты не смогли. Соратники Дерга перещеголяли самих себя: лабиринт начинался под водой, в небольшой бухточке среди скал. Для того чтобы войти, надо было вынырнуть под сводом пещеры. Там, в подземелье, находился укрепленный городок противников режима. Кроме подводного, было еще два секретных лаза, в лесу.
На днях Дерг принимал гостей. К нему пожаловала пара дельфов из отряда Флога - внучатого племянника их короля. Король Илогеон таким образом приветствовал старого знакомого и прислал весточку о появлении "Мечты Кашалота". "Мы установили контакт с пришельцами, - сообщал король дельфов, - они с материка, из земли ваших предков. Горх считает их посланцами Кронлерона, и, по-моему, они обладают его "тайной"." Под "тайной" подразумевался секрет приготовления черного усмарила, который на архипелаге знал только Мазлус Горх. В конце дельфы рассказали, как легко чужаки справились с Обжорой Глоком.
Весть и радовала, и настораживала. Почему-то сразу после убытия гонцов на остров нагрянули уклисты. Конечно, у Горха лазутчики повсюду, и в воде и в небе, но кто-то слишком быстро проследил за дельфами. Только вход в убежище он не видел. "Больше так рисковать нельзя", - решил Дерг и распорядился принимать незнакомцев на противоположной стороне острова.
Флог и его дельфы хорошо знали здешние моря. Они уверенно вели "Мечту Кашалота" к острову Синей Ящерицы. Старый Брю иногда сверялся с картой, смотрел на солнце и довольно кивал. Курс был нужный. Впередсмотрящим теперь был Репейник. Пит обозревал горизонт, прикрывая глаза ладонью. Начинало припекать.
Тина и Пина только что закончили уборку после ежей и пытались отмыться, поливаясь морской водой из ушата. Хохот на юте говорил о том, что помывка превратилась в забаву. К девчонкам попытался было сунуться Болто, но под оглушительный визг близняшек мигом вылетел, облитый с ног до головы.
Заинтересовавшись происходящим внизу, из корзины высунулся Пит.
- Ха-ха! - ликовал он. - Ухажер Хрюкл получил ведром по шее! В племени мокрых куриц прибавление!
Но неунывающий Болто растянул пальцами уши и показал язык:
- А некоторым назадсмотрящим завидно, медузу им под мышку! Смотри, не выпади из гнезда, ворона!
- А ты случайно не знаешь, кто палубу не додраил, протухни его селедка, а?!
Услыхав знакомые слова, с мостика откликнулся Брю:
- Эй, салаги, отставить балаган! А ты, Питти, смотри, куда тебе положено!
Невысоклики еще немного подразнили друг дружку и, объявив временное перемирие, занялись своими делами.
Причиной постоянного подтрунивания на самом деле была ревность. И Питу, и Болто приглянулась одна и та же особа - Пина. Ее упорный характер и страсть к разным выдумкам, а также здоровая розовощекость нравились обоим. Заигрывать с Пиной в отсутствии конкурента стало доброй традицией. Пина иногда поддавалась, но чтобы весы склонились в чью-нибудь сторону - такого не было.
- Нейтралитет, сестричка, - не самая лучшая позиция, - пыталась образумить ее Тина. - Признайся, кто тебе больше нравится?
Но Пина легкомысленно отмахивалась:
- С какой стати я должна выбирать? Пускай помучаются.
Но это была явная переоценка. Никто особенно мучиться и не собирался. Невысоклики обычно не умирают от любви, да еще в таком юном возрасте. Хотя встречаются и исключения. Но редко.
Как правило, претендент посмотрит-посмотрит на такое к себе отношение, да и решит, что хороший аппетит важнее сердечных волнений. И потом, как отвернувшегося не добивайся, ничего не получится.
У Репейника если и родилась какая-то мысль на этот счет, додумать ее он не успел. Прямо по курсу Пит увидел остров.
На крики радости сбежалась вся команда. Впередсмотрящий голосил так, словно открыл, по меньшей мере, новый материк.
Остров Синей Ящерицы чем-то напоминал Безымянный. Не так далеко от него в сизой дымке виднелось еще несколько островов. Дельфы попросили бросить якорь с юго-восточной стороны, а сами отправились на разведку.
Вода в проливе была ярко-голубого цвета и такая прозрачная, что виднелись раковины на дне. Несколько огромных скатов проплыли мимо, паря в водной толще. Неторопливые взмахи их мощных крыльев-плавников напоминали полет горных орлов. Пестрые, размалеванные как клоуны в цирке, стайки диковинных рыбок суетились вокруг корабля, то и дело вспыхивая чешуйками. Задав стрекача от какого-нибудь хищника, они опять возвращались любопытничать.
Тина зачарованно наблюдала за пестрой возней. Таинственный и непостижимый мир лежал там, внизу, поражая многообразием обитателей. "Интересно, - думала девочка, - а каково им смотреть оттуда на нас? Наверное, с их точки зрения я выгляжу ужасно нелепо. И все-таки, ведь мы дышим одним воздухом, а значит, мы похожи".
Внезапно для себя Тина вздрогнула. Кто-то молча облокотился на борт рядом с ней. Нет, она не видела соседа, но головы не подняла. Тина и так знала, что это Олли. Она научилась чувствовать его. Волна спокойной уверенности, исходившая от паренька, всегда охватывала ее, словно пуховое одеяло.
На этот раз первым заговорил Олли.
- Красиво, правда?
Тина кивнула.
- С прибытием тебя.
Девочке показалось, что в голосе Виндибура прозвучали грустные нотки. Повернув личико, она внимательно посмотрела ему в глаза. Задумчивый взгляд Олли таил какую-то тревогу.
- Ты чем-то обеспокоен? Расскажи.
- Даже не знаю, как объяснить. Я постоянно спрашивал себя: "А зачем нам это приключение?" И не находил ответа. И вот мы там, куда так стремились. Но эта земля не наша.
- Но нашего Хойбилона больше нет.
- Неправда. Его не может не быть. Он там, где сегодня наши родичи, в Черед-Бегасе, или еще где... Там, где ваш папаша и мои дядьки, в конце концов. Знания, попавшие в наши руки, так бы могли им пригодиться! А мы торчим тут, у Синей Ящерицы, ожидая неизвестно чего.
Тинин голосок задрожал, а глаза увлажнились:
- Тебе не должно быть стыдно за себя, Олли. Что же тогда делать всем нам, которые...
Она хотела сказать "рядом с тобой", но запнулась, а потом потянулась к его уху и прошептала: "Так верят тебе, и... так любят".
Олли прижал Тину к себе и поцеловал в краешек губ, ощутив соленый вкус слезинок.
- Спасибо. Теперь я буду сильнее. Надо помочь дельфам - мы обещали.
Вдруг он озорно подмигнул и неизвестно откуда вытащил канарейку.
- Я тут кое-что сделал... Ну, в общем, она говорит.
"Тина, я тут!" - неожиданно пискнула канарейка, вспорхнув на плечо девочки.
Та восхищенно ойкнула и, залившись краской, вернула Олли поцелуй.
Переговоры с повстанцами проходили на берегу. Дерг и его соратники расселись на прибрежных камнях и с любопытством поджидали, пока подойдет шлюпка с "Мечты Кашалота". В шлюпке находились Олли, Пит и Нури. Старый Брю и Хрюкл остались на борту с девчонками и доктором. Приготовив орудия к бою, они внимательно следили за происходящим.
Первым высадился Пит, затем Олли и гном. Репейник в шлеме с алым плюмажем выглядел как заправский завоеватель. Сверкая золочеными латами, он принял эффектную позу, положив ладонь на рукоять меча.
Олли выглядел как обычно. Только кожаная куртка без рукавов была подпоясана коротким мечом в богато инкрустированных изумрудами ножнах. На поясе висело несколько подсумков. Нури вооружился той самой нетеряемой алебардой, о которой мечтал, кроме того, на плече у него висел арбалет. Арбалет принадлежал Виндибуру.
Осмотревшись, Олли выступил вперед. Он сразу выделил Дерга, как вождя, и поклонился ему.
- Мир тебе, старейшина Дерг. Я, Олли Виндибур, и мои товарищи - друзья дельфов. Флог рассказывал нам о вас.
Судя по всему, повстанцев изрядно удивил вид прибывших. Ничего грозного в них не было. Напротив, юный возраст гостей внушал сомнения в "волшебном могуществе".
Только Нури выглядел достаточно сурово. И то, если учесть, что гномов на островах никогда не видывали.
Тем не менее, поклонившись в ответ, Дерг вымолвил:
- Если вы общаетесь с дельфами, значит, вы не служите Горху. А это уже сама по себе заслуга. Но чем вы докажете, что вы и есть наследники Кронлерона, усыпившие Обжору Глока?
- Без представления не обойтись, - заговорщицким тоном произнес Пит. - Пусти им молнию!
Беззаботно улыбнувшись, Олли открыл подсумок и, прошептав заклинание, капнул усмарилом на ладонь. Короткий взмах рукой, и... "Тр-р-рах!" - синяя молния разнесла в щепки и подожгла одинокую пальму. Присутствующие вскочили на ноги. А Репейник картинно повел рукой и поклонился как балаганный фокусник:
- Олли Громовержец, проездом из Расшира, прошу любить и жаловать!
Дерг сразу поменялся в лице. Теперь он был готов на все, чтобы заручиться поддержкой чужестранцев.
Проводя гостей по коридорам подземного городка, старейшина рассказывал:
- Начало всему, конечно, положил Кронлерон. Никто из мудрых тогда не верил, что волшебные свойства усмарила смогут заменить обыкновенный повседневный труд. Но оказалось, что животные выгодно отличаются от существ мыслящих. Чем? Отсутствием лени. Лень - это как ненасытный Обжора Глок, сжует столько, сколько будет для нее пищи. Животное различает запахи, но не сравнивает их, так же как не ведет счет собственным усилиям в поисках добычи. Другое дело - хойбы. Они готовы работать и думать ровно настолько, насколько это им позволит не работать и не думать. это прекрасно понял в свое время Горх. А Кронлерон - нет. Правитель Борк попытался все уравновесить, но коварство и жадность не живут по закону. Лень коварна, а жадность неистребима. На острове Синей Ящерицы вы не найдете поборников "справедливого распределения", но среди повстанцев архипелага таких большинство. Вы ведь тоже для чар используете усмарил?
- Но... - немного растерялся Олли, - ведь говорят: "клин клином вышибают". Как же вы собираетесь бороться с магом, не используя волшебство?
- Мы не собираемся - мы боремся. Уже пятьсот лет.
Репейник аж остановился.
- Боретесь?
- Наше оружие - мысль и труд.
- И многого вы добились? - в голосе Пита сквозила ирония.
- Как сказать, - прищурился Дерг, поднося огонь поближе к лицу собеседника. - Свобода - это много или мало?
Нури, который всю дорогу молчал, запоминая обратный путь, усомнился:
- По-моему, свободу завоевывают. Тот свободен, кто не прячется.
- Может, вы и знаете, что говорите, мастер гном, - грустно усмехнулся старик, - да только лучше так, чем подыхать студнем.
При этих словах Репейника передернуло.
- А сороки у вас водятся? - подозрительно спросил он.
- Это кто? - не понял Дерг.
Питти облегченно вздохнул.
Переговоры получились долгими и непростыми. Общаться с повстанцами было нелегко. Иногда Олли просто не понимал, о чем они говорят. Но не потому, что их искаженный язык труден для слуха, а потому, что мыслили они как-то однобоко.
У противников Эль-Бурегасского режима все зиждилось на отрицании усмарила. Тем не менее внятно объяснить, что они собираются противопоставить волшебству Горха и его уклистов, никто не мог. Потом, повстанцев на Синей Ящерице было слишком мало. Для того чтобы связаться с соседними островами, требовалось время, да и неизвестно еще, как там отреагируют на появление чужаков.
Олли и его спутники возвращались на корабль, когда уже на небе высыпали звезды. Качаясь в шлюпке, Виндибур думал о странностях и непредсказуемости судьбы, забросившей его в эту часть света. Чего только не случалось с ним за последнее время. С детства привычный ко всяким неожиданностям, Олли заметил, что воспринимает происходящее, словно так и надо, будто наблюдает за собой со стороны. Это кто-то, а не он, принимает решения, борется с трудностями, переживает за других. И самое интересное, от казалось бы сиюминутных решений зависит ход событий.
Оставшиеся на корабле приняли переговорщиков так, словно не видели неделю. Тина приготовила замечательный ужин. За трапезой и расспросами пролетело несколько часов. Но на вопрос, что ждет путешественников дальше, никто ответа не дал. Решив, что завтра будет видно, пошли спать.
Экипаж "Мечты Кашалота" уже привык к тому, что вести приходят вместе с дельфами. На этот раз Флог сообщил: старейшины повстанцев с других островов прибудут на Синюю Ящерицу в течение ближайших двух дней. Дергу удалось связаться с ними и убедить в необходимости встречи. К тому же внучатый племянник короля передал Олли приветствие от своего двоюродного деда. Король Илогеон сообщал, что в случае необходимости может выставить отряд до пятисот дельфов и предостерегал от доверительных бесед с некоторыми вождями повстанцев. "Не все, кто против Верховного консула, поддерживают Дерга, а многих мы совсем не "слышим", - предупреждал Илогеон.
Флог пояснил:
"Король не доверяет "зеленым бородачам" и "махаонам". Он считает, что мозги и тех и других сильно пропитал усмарил. Сейчас они против Горха, но кто знает, что они сделают, если почуют возможность занять его место. И вот еще что: нужно усилить наблюдение за этим проливом. Не хватало, чтобы Зарклох подобрался сюда. А Горх, между прочим, недавно с ним общался. Мы выставим дозорных по обоим концам пролива. Со мной еще пятнадцать товарищей, то есть всего - двадцать. Если что, этого должно хватить, чтобы заглушить ледяной ужас Зарклоха. Только дельфы умеют делать это."
После тревожных известий вахту впередсмотрящего решили возобновить. Но это имело смысл только в светлое время суток.
Олли решил еще раз позаниматься с волшебными книгами. "Пока есть время, - подумал он, - полистаю-ка я их, может, что и найду полезное". Полезного было много, но отношения к морским чудовищам оно не имело никакого. Виндибур перелистал уйму страниц, просмотрел кучу оглавлений, но все без толку. Он уже отложил очередной фолиант, собираясь устроить передышку, как вошел Репейник. На плече у него сидел крупный малиновый попугай. Пит явно гордился своим новым творением.
В ответ на вопросительный взгляд друга, Питти хихикнул:
- Думаешь, он не умеет говорить? А вот и нет. Еще как может! А потом, какой морской волк без попугая? Вот и Брю говорит...
- Хорошо хоть поросенка не завел, - мрачно пошутил Олли.
- А ты что книжками обложился, ищешь чего?
- Ты же слышал про Зарклоха.
- Ну, слышал.
- А как бороться с ним, знаешь?
- Ну, молнией ему промеж глаз врезать, или...
- Утопить, - не сводя с товарища глаз, продолжил Виндибур.
- Или утопить...
- Кого, спрута?! - Олли покрутил у виска пальцем.
Питти понял, что сел в лужу.
Но тут вдруг заговорил попугай.
- Смер-рть Зар-р-клоху! Свар-р-рить!
- Ого, - воскликнул Олли, - а он у тебя боевой! Слушай, птичка, ты что имеешь ввиду?
Попугай бочком, бочком подскочил к другому фолианту и клювом распахнул его.
- Свар-р-рить! - настойчиво повторил он.
Невысоклики склонились над книгой, но тут же хором воскликнули:
- Ничего себе!
На открытой странице красовалось какое-то чудище в огненном кольце. Вода вокруг него кипела. Пояснение гласило, что лучший способ обезвредить монстра - это его сварить. Главное - удерживать чудовище в зоне кипения не менее пяти минут, а также, не давать выбраться на берег.
- Ты откуда про это узнал, умник? - накинулся на птицу Пит.
Попугай приосанился и брякнул:
- Пугай - помощник чар-родея, дело знает!
Олли удивился:
- Где ты его выкопал, Питти?
- Да так, увидел у Пины книжку подмастерья Кронлерона. Как там его... Тонюсенькую такую: "Звери-помощники". Ну и сотворил... А то у Тинки есть, а у меня нет. А ты где канарейку брал?
- А я тоже у Пины, в книге "Рецепты фей". Там похожий раздел есть, наверное, тоже работа Мурса.
- Вот Пинка, - Пит тряхнул головой, - ну все к себе тянет!
Случай с попугаем Репейника заинтересовал экипаж. А кто откажется от умного зверя или птицы-помощника, с которым поговорить можно?
В книжке Мурса на выбор предлагались: попугай, енот-полоскун, крылатая собака, обезьянка, тюлень и пингвин. Бойцовые ежи в эту категорию не входили.
Ни тюлень, ни пингвин чародеев не вдохновляли.
- Это, наверное, помощники для рыбаков, - предположил старый Брю. - Как хотите, а я лично выбираю попугая, свистни рак ему в ухо. А ты, док?
Четырбок предпочел енота. Болто Хрюкл и Пина тоже попугаев, как Брю и Пит, а Олли, всегда любивший возиться со щенками, - крылатую собачку. Только гном никак не мог решиться. Нури ходил-ходил взад вперед, бормотал-бормотал, а потом удивил всех: взял, да и выбрал обезьянку.
Попугаи выходили почему-то все разные, наверное, срабатывала сущность новоиспеченных владельцев.
Старый Брю стал хозяином важного бирюзового попугая размером со среднего филина, с "бакенбардами" и "ушами" из фиолетовых перьев. Пинина птица имела оранжевый окрас и расфуфыренную лимонную прическу. "Попугай" Хрюкла, тот вообще получился странный и зеленый (Болто, видимо, что-то напутал.). Он был довольно большим, клювастым, с ластами а под клювом у него болтался мешок, ну вылитый пеликан.
Первое, что сделал подопечный Брю, так это уселся на штурвал с криком:
- Кр-р-расота, ущипни меня кр-р-раб!
На что попугаиха Пины, кокетливо наклонив головку, заметила:
- Сур-ровый р-романтик!
Услышав болтовню соплеменников, прискакал малиновый Пугай Пита.
- Пр-р-рошу пр-р-рощения!
И, подскочив к оранжевой даме, поклонился:
- Р-рад безмер-рно!
Наблюдая за происходящим, хозяева покатывались со смеху.
Тут мимо прошел доктор со своим енотом. Четырбок нес под мышкой пустой таз, а за ним на задних лапах следовал груженый бельем енот-полоскун. Весь его вид говорил о том, что он горд возложенным поручением.
- Кр-рах! - прокомментировал Пугай. - Енот-пр-рачка!
Подопечный доктора повернул морду и сказал:
- Кыш-ш, платок нестиранный, куш-шу!
- Гр-рубиян! - возмутилась Апельсинка, на всякий случай придвигаясь к малиновому Пугаю.
Но енот, хвост трубой, уже удалился.
Крылатая собачка, не успев появиться, лизнула Олли прямо в нос. Невысоклик засмеялся, схватил ее в охапку и стал кружиться по каюте.
- Ух ты, моя хорошая! - приговаривал он. - Рыжуха... Как же мне тебя назвать-то?
Собачка была как собачка, только с крыльями. Она неуклюже брыкалась и виновато посматривала на Олли.
- Ну-ну, не бойся, милая, - произнес Виндибур и поцеловал ее в пухлую бархатную мордочку. Кожа на голове и холке животного собиралась в смешные складки, отчего вид у нее был умильный и немного печальный. Несмотря на это, сложение она имела довольно крепкое и доставала невысоклику почти до колена.
- Олли-хозяин! - сказала собачка, радостно захлопав крыльями и завиляв скрученным в бублик хвостом. Потом вытянула шею и внимательно понюхала штаны. Запах не понравился - раздался громкий чих, похожий на хрюк. Олли вновь расхохотался:
- Ах ты, хрюря! Ну точно: Хрюря и есть.
Вообще-то в морском деле присутствие всякой живности на корабле не приветствуется. Но на "Мечте Кашалота" появление говорящего зверья заметно подняло настроение экипажа. К тому же польза, особенно от некоторых представителей, была очевидна.
После очередной ежиной кормежки (а на якорной стоянке ежи хоть и впадают в спячку, но поесть просыпаются все равно) четырбоковский енот выбежал на палубу снять высушенное белье. Выбежал и остолбенел. Окинув взглядом последствия колючего пиршества, енот аж выронил таз. Ему стало плохо. Зверь в обморочном состоянии сел на пятую точку, чуть не сломав хвост.
Тина, увидев такое дело, бросилась звать доктора, но Четырбок и сам уже высунулся, услышав грохот медного таза.
- Мой санитар! - заломил руки эскулап и бросился за "бодрянкой".
Отпоив несчастного чистюлю "живой водой", врачеватель заявил:
- Больной, вам вредно волноваться!
Но, очухавшись, потрясенный енот вырвался из рук доктора и поскакал за водой и шваброй. Заряд бодрости, влитый в него Четырбоком, оказался таким мощным, что Санитар, как его потом прозвали, выдраил до блеска всю палубу и принялся за ежиные плошки. Двойняшки переглянулись и стали помогать. В процессе уборки енот время от времени ругался:
- Штыдно пачкать, штыдно... Грязные ж-жабы!
Когда с уборкой закончили, Санитар направился достирывать то, что не достирал, по пути многозначительно бросив синеглазой обезьянке:
- Вечером полировка пушек. Явка обязательна.
Норина мартышка Сапфира широко открыла глаза и закивала: "конечно, конечно".
В это утро Олли ой как не хотелось вставать. А надо было. В полдень на берегу встречал Дерг, чтобы проводить вглубь острова, где устраивали свой тайный совет вожди повстанцев.
Шлюпку, шедшую к берегу, проводил Флог. Он еще раз пожелал удачи в переговорах и напомнил Виндибуру и его друзьям о предостережениях короля Илогеона.
"Зеленобородые" будут гнуть в свою сторону, но ты не уступай. Их сладкоголосого вождя не даром прозвали Малина, и цвет лица тут ни при чем. Никто, на самом деле, не знает, с кем он".
- Еще и "махаоны" какие-то были, - напомнил Олли.
"Те всегда с большинством, но публика гадкая. Их психология - психология падальщиков".
В этот раз с собой взяли старого Брю. Капитан "Мечты Кашалота" одел кирасу, посадил на плечо попугая, а за пояс заткнул абордажную саблю. Вид у паромщика был весьма воинственный.
Покидая судно, морской волк распорядился:
- Матрос Хрюкл, не вздумай спать! Присмотри за доктором, и чтобы этот... с полосатым хвостом, - он ткнул пальцем в енота, - мне мостик тряпками не завесил, хрясни его весло!
Санитар боялся паромщика, поэтому сразу куда-то ушмыгнул.
Всего на Синюю Ящерицу прибыло двенадцать вождей повстанцев со своими немногочисленными отрядами. Даже вождь "махаонов" не заставил себя ждать.
Обычно апатичные обитатели острова Большого Махаона не поддерживали вылазки своих соседей против режима. Они довольствовались малым - их не трогают, и ладно. Усмарил не вызывал у них такого уж неприятия, но и любви тоже. От солдат они предпочитали прятаться в джунглях на деревьях, а от себя уходить с помощью курения дурманящих листьев. Жили они собирательством и не принимали никаких правил. Орден уклистов даже порабощал их пару раз, но без толку. Работать "махаоны" не могли, потому что постоянно находились в дурмане, а без своего зелья быстро погибали. Уклисты ничего не могли с ними поделать, и в силу этого считали бесполезным мусором.
Но иногда и мусор может доставлять неприятности. "Махаоны" могли, например, отравить воду, что часто и делали, добывая таким образом еду. Дохлая отравленная рыба не могла им повредить, так как яд готовился из тех же самых листьев хи-дерева. Однажды таким образом они отправили на тот свет целый корабль уклистов, не придав этому обстоятельству особенного значения: растащили судно по досточкам, трофеям и... забыли. Но этого не могли забыть им другие повстанцы - те, кто рассчитывал на появление в своем арсенале военного корабля.
Конечно, половину придурков потом перебили, но все равно, ведя беспорядочный образ жизни, "махаоны" плодились как кролики.
Весьма колоритные персоны расселись кружком на лесной поляне. Каких названий тут только не было: и "рыжие попугаи", и "скалоеды", и даже "отрицающие бамбук" с острова Большого Бамбука, не говоря уж о "большеухих" или тех же "махаонах".
Одеты островитяне были кто во что горазд. Представления о моде на каждом острове были свои собственные. Кто одевался в звериные шкуры, а кто в пеструю домотканую одежду. Например, вождь "большеухих" носил на голове воронье гнездо, а "рыжий попугай", соответственно, корону из рыжих попугайских перьев. Кстати, последний сам был с огненной бородой и весь в конопушках. Интересней всех выглядел старейшина "отрицателей бамбука". Вся одежда у него была сплетена из морских водорослей, а оружие сделано из носа рыбы-пилы. Жители этого острова ненавидели произрастающий всюду бамбук и считали "грязным и позорным делом" использовать его для строительства хижин, утвари и чего бы то ни было, так как это, по их мнению, до неприличия облегчало жизнь. "Наиболее сложный путь к выживанию - самый достойный для отрицающего", - гласила местная мудрость.
Усевшись в круг рядом с другими, Олли и его спутники ждали слова Дерга. Дерг, как хозяин, должен был вести Совет.
Наконец вождь "синих ящериц" вышел на середину поляны и начал:
- Уважаемые хойбы не покорившиеся Горху! Я, Дерг, позвал вас сюда, чтобы договориться. Пять веков прошло с тех пор, как Эль-Бурегас покинул маг Кронлерон. Теперь к нам из земли, к которой он когда-то отправился, прибыли его ученики-чародеи. Они называют своего предводителя Олли Громовержец.
При этих словах Виндибур встал и поклонился.
Дерг продолжал:
- Конечно, некоторые из нас не принимают использование усмарила даже для борьбы с Горхом. Еще недавно я тоже входил в их число. Но скажите мне, имеем ли мы право отказываться от помощи, если получаем реальный шанс покончить с режимом? Или вы хотите подождать еще лет пятьсот?
Тут поднялся "большеухий" с гнездом на голове.
- Скажу сразу - мой народ больше ждать не намерен. Если чародеи гарантируют нам "справедливое распределение", мы поддержим их и "синих ящериц".
- В таком случае мы тоже поддержим, - сказал вождь "рыжих попугаев", странно посмотрев на Брюгая паромщика.
Брюгай с достоинством перешел на дальнее от вождя плечо хозяина, высунулся и заявил:
- Полундр-ра! Живодер-р, протухни его селедка!
- Да цыц ты, индюк говорящий! - шикнул старый Брю.
Вожди с уважением посмотрели на капитана "Мечты Кашалота". "Видно, он большой маг, раз у него даже птица ругается". На островах попугаи почему-то не говорили, даже рыжие.
- А не сделают ли уважаемые хойбы ошибки, соглашаясь поддерживать чужестранцев? - раздался голос вождя "зеленобородых".
Вежливый вкрадчивый голос Малины сеял сомнения.
- Подумайте, Горх вечен, а вы - нет. У него армия и Орден, а у вас что? Даже если с помощью чужаков вы одолеете Верховного консула, где гарантии, что они дадут вам то, чего вы хотите?
