Бунт донских казаков и крестьян под предводительством Степана Разина был яростным выражением оппозиции московским способам управления и тяготам общественного строя Московии, многие годы копившейся в различных слоях населения Руси. Разинское восстание являлось частью серьезного кризиса, или точнее, комплекса кризисов, которые терзали Московское царство на всем протяжении второй половины XVII столетия и был преодолен лишь крайним напряжением его сил и при поддержке политической и социальной основы нации – дворянства, консервативных элементов посадских и старшины донских казаков. Большая часть высшего казачества Слободской и Левобережной Украины тоже поддерживали царское правительство.
      В начале правления царя Алексея города бурлили недовольством, проявившимся в серии восстаний (Москва, 1648 г.; Новгород и Псков 1650 г. и т.д.). Однако интересы посадских в определенной степени защитил Земский Собор 1649 г. и одобренный им свод законов (Уложение). Даже после этого они все еще облагались тяжелыми налогами и несли различные повинности в пользу правительства. Только высший класс купцов (гости) были освобождены от тягот этих повинностей. Чтобы удовлетворить интересы купцов, в особенности группы оптовых торговцев, царское правительство в 1667 г. издало Новоторговый Устав. Бояр и дворянство удовлетворили предоставленные им Уложением гарантии их прав на крестьян, по которым владельцы вотчин и поместий могли требовать возвращения беглых крепостных без ограничения срока.
      Изнуряющие годы войны с Польшей, ее союзниками (крымскими татарами) и Швецией (1654-1667 гг.), а также непрекращающиеся проблемы на Украине подвергали всю структуру Московского царства постоянному напряжению. Инфляция, последовавшая за провалом эксперимента с медными деньгами, привела к крупным волнениям в 1662 г. Финансовые реформы следующего года, упразднившие медные рубли, лишь частично оздоровили сложную ситуацию.
      Войны требовали постоянной мобилизации боярской и дворянской кавалерии, в связи с чем практически ежегодно владельцы и держатели земли со своими свитами не присутствовали в собственных владениях значительную часть года. Это не могло не привести к ослаблению контроля боярских и дворянских управляющих имениями за крестьянами, которые, воспользовавшись ситуацией, толпами бежали из имений, к которым были прикреплены, а по пути часто разоряли господские дома. Взятые в целом, подобные случаи означали начало массового крестьянского движения, особенно в областях Рязани, Тамбова и Воронежа. Многие беглые находили себе пристанище на средней и нижней Волге (где всегда была нужда в матросах и грузчиках), а также на Украине и на территории донских казаков.
      Правительство предпринимало все меры, на которые оно было способно, чтобы арестовывать и возвращать беглых, однако реализовывать соответствующие указы было трудно. Основным принципом как у донских, так и у запорожских казаков являлся отказ в выдаче любого, ищущего убежища. На Украине каждый последующий гетман клялся Москве возвращать беглых, не имея большого желания наделе производить выдачу.
      Духовно Москва тоже была ослаблена, ослаблена расколом. Предание староверов анафеме на Великом церковном Соборе 1666-1667 гг. сделало раскол непоправимым. Староверы открыто проявляли непокорность. Монахи Соловецкого монастыря на Белом море отказались принять никонианских священников и книги, а когда Москва направила для исполнения приказа воинское подразделение, монахи восстали против правительства (1668 г.). В господствующей православной церкви многих потрясло жестокое обращение с патриархам Никоном. Целые группы верующих сожалели о его положении, навещали его, заключенного в Ферапонтовом монастыре на севере и продолжали обращаться к нему как к патриарху Всея Руси. Возмущение низложением Никона открыто высказывалось на Украине и среди донских казаков тоже.
      В 1650-х и 1660-х гг. недовольство донских казаков усилилось в связи с изменениями в международных отношениях. Альянс украинского гетмана Выговского с крымскими татарами привел к возобновлению татарских нападений не только на пограничные области Московии, но также и на земли донских казаков. Московское же правительство было слишком глубоко вовлечено в дела Польши и Украины, чтобы оказывать существенную помощь донским казакам, которым турки и крымские татары преграждали выход к Азовском Черному морям.
      Как и запорожцы, группы предприимчивых казаков имели обыкновение совершать набеги на турецкие и татарские территории побережья Азовского и Черного морей. Эти набеги наносили туркам и татарам существенный ущерб, а в случае успеха доставляли казакам не только удовлетворение от освобождения соотечественников, томящихся в турецком и татарском рабстве, но и богатую добычу.
      Крупная кампания против Азова, подобная предпринятой в 1637 г. требовала серьезной попытки прорвать турецкую преграду, однако правительство Дона считало нужным избегать такой кампании, так как ее провал мог подвергнуть территорию Дона турецкому и татарскому нашествию, против которого была бы необходима поддержка Москвы, которая в то время была не состоянии ее оказать.
      Между тем наплыв беглецов на Дон угрожал нарушить баланс между состоятельными казаками (так называемыми "домовитыми) и бедными (голытьбой). Лишь немногим из вновь прибывших удавалось найти работу. Поскольку большая часть из них являлись крестьянами, было бы естественным, если бы им выделили землю обработки. Однако это противоречило основному древнему закону донских казаков, который запрещал на их территории заниматься сельским хозяйством. Этот закон был нацелен на предотвращение образования больших земельных владений из опасений развития крепостного права. Трудности добывания средств к существованию на Дону вынуждали многих новичков присоединяться к голытьбе в предприятиях, обещающих легкую добычу.
      Поскольку путь на Черное море преграждал приказ Донского правительства, внимание предприимчивых элементов из казацкой голытьбы обратилось к Волге и Каспийскому морю. Суда московитов, доставляющие товары из Нижнего Новгорода в Астрахань, и торговые караваны, курсирующие по Волге, оказались доступной целью для отрядов искателей приключений. В 1659 году московское правительство выразило недовольство случаями грабежей руководству Донской армии, после чего сами власти Дона, раздраженные действиями воровских казаков, взяли штурмом их лагерь и казнили несколько предводителей.
      Эти репрессивные меры не могли остановить брожение среди бедных казаков, особенно вследствие того, что Донская армия имела тесные контакты с Запорожьем. Запорожье в то время находилось под влиянием правобережного украинского гетмана Дорошенко, стоящего в оппозиции к левобережному гетману Брюховецкому и, соответственно, к Москве.
      Украинские казаки, ранее переехавшие в Московию, тоже находились в мятежном расположении духа из-за вмешательства московских воевод в их свободы. К 1666 г. чернь Левобережной Украины взбунтовалась. В тот год, после подавления мятежа в Переяславе, значительное количество разбитых мятежников бежало на Дон. Там некоторые из них вступили в казачий отряд атамана Василия Уса.
      Летом 1666 г. эти казаки появились у Воронежа и попросили у городского воеводы разрешения пройти в Москву якобы для поступления на службу к царю. Воевода, догадываясь об их намерениях, не желал давать подобного разрешения. Казаки все равно продолжили свой марш на север, в направление Тулы. Их ряды быстро увеличивались за счет крестьян и боярских холопов из имений, встречавшихся на пути и в течение всего похода разорявших дома своих господ. Казакам удалюсь приблизиться к Туле, однако их силы оказались недостаточными, чтобы взять эту мощную крепость, и вскоре они отступили.
      Когда атаман Ус с товарищами возвратился на Дон, власти Донской армии арестовали его вместе с несколькими сподвижниками и подвергли всех порке.
      Походы Василия Уса в пограничные области Московии произвели сильное впечатление на тамошних крестьян. Толпы желающих избежать крепостного права потянулись в северные пределы территории Донской армии. Эти беглецы увеличили на Дону недовольных. Удавшийся лихой налет показал казакам, что крестьяне, изнывающие под гнетом крепостного права, находятся в мятежном состоянии духа и можно рассчитывать на их присоединение и поддержку, если начнется широкомасштабное восстание.

      Вскоре на Дону появился новый лидер, способный начать восстание, – Степан Тимофеевич (Стенька) Разин. Разин, (тогда в возрасте, примерно, сорока лет) обладал деятельной натурой, был бесстрашным человеком могучего телосложения и необузданного авантюрного нрава. В нем сочетались противоречивые свойства. Он мог быть великодушным и крайне жестоким. Он был дружелюбен и чужд всякого зазнайства. Даже после того, как его последователи объявили его великим вождем, он оставался доступным для каждого из них. Как и основная их часть, он любил попойки и веселые празднества. Он мог переносить огромные физические нагрузки. Что имело еще большее значение, Разин оказался смелым и находчивым военачальником с несомненными стратегическими способностями.
      Разин принадлежал к состоятельной, «домовитой» семье. Правительство Донской армии часто доверяло ему дипломатические и военные миссии. Так, в 1660 г., Разин входил в донскую делегацию царского посольства к калмыкам. Два года спустя он вместе с другим представителем снова вел переговоры с калмыками о военной поддержке против крымских татар. В 1663 г. Разин командовал отрядом донских казаков, которые при помощи калмыков и запорожцев воевали с татарами. В 1661 г., после своей первой миссии к калмыка Разин был в Москве, по всей вероятности, в качестве члена Донской делегации, и оттуда совершил паломничество в Соловецкий монастырь на Белом море.
      По своему социальному положению Разин естественным путем стал бы уважаемым и влиятельным членом старшины Донской армии, но он выбрал другую судьбу, присоединившись к отчаянным бедным казакам и став их предводителем.
      Морская экспедиция с соблазном сказочной добычи являлась для ее организатора наиболее перспективным способом завоевать авторитет среди казаков как богатых, так и бедных. Сама идея подобного похода отвечала предприимчивой природе Разина. Согласно традиции донских казаков, всю добычу делили между участниками похода. Чаше всего бедный казак, как будущий член экспедиции, не имел средств на необходимое обмундирование и вооружение. В таком случае состоятельный казак предоставлял ему все, что нужно. За эту помощь ему отходила половина доли добычи получившего вспоможение. Предприятие напоминало совместную компанию.
      Цели Разина простирались дальше финансовых дел экспедиции. Он связывал ее с честолюбивыми планами широкого политического значения. Лично для него успех предприятия такого рода мог дать возможность стать признанным лидером всей Донской армии, а не только казацкой голытьбы. Более того, Разин и его соратники думали масштабнее: вдохновляясь традицией Смутного времени, они мечтали о введении казацкой формы правления во всем Московском царстве. Успех запорожских казаков, начавших в 1648 г. украинское восстание против поляков, и борьба украинских казаков с Польшей и Москвой (в 1666 г. и позже) не могли не произвести впечатления на воинственно настроенных донских казаков.
      Донские казаки, как запорожцы, традиционно выступали против крепостного права. Набег Василия Уса в 1666 г. выявил, что крестьяне в Московии находятся на грани бунта. Разин и его сподвижники были готовы возглавить этот бунт. Но прежде всего они должны были завоевать авторитет среди донских казаков, и успешная морская экспедиция казалась для этого наилучшим способом.
      Ранней весной 1667 г. Разин в качестве будущего атамана запланированной экспедиции разместил свой штаб на донских островах, созданных весенним паводком, в излучине реки напротив излучины Волга. На его призыв собралось около тысячи бедных казаков и беглых крестьян.
      Из этого стратегического пункта Разин мог угрожать Царицыну, а также поддерживать связь с новыми соратниками и налаживать снабжение из районов Воронежа и Слободской Украины. Посадские Воронежа откликнулись, выслав Разину муку и свинец. В Слободской Украине представители Разина наладили контакт с украинскими поселенцами, имевшими собственные претензии к московскому воеводе. Полковник острогожского казацкого отряда обещал Разину свою помощь, если начнется восстание против московского правительсва. Некоторые друзья Разина среди яицких казаков говорили, что район Яика может быть удобной базой для операций по нижнему течению Волга и в Каспийском море.
      Разин принял их план. Чтобы привести его в исполнение, должны были перевезти суда и припасы через волок между Де Волгой, затем спуститься по Волге в Каспий и пройти морем из северного побережья к устью Яика. Достигнув Волги, казаки собрали флотилию, захватив дополнительные суда, включая морские.
      Первым предприятием Разина на Волге стало нападение на крупный речной караван, следовавший из Нижнего Новгорода в Астрахань. Этот караван состоял из нескольких судов московского правительства (на одном из них перевозили высланных из Москвы в Астрахань) и нагруженных товарами лодок, принадлежавших купцам. Караван сопровождал отряд стрельцов. Для московской администрации стало угрожающим предупреждением то, что стрельцы запись защищать караван от казаков. Люди Разина предали смерти всех представителей Москвы, освободили пленников и предложили рядовым стрельцам присоединиться к казакам. Многие так и поступили; другие просто разошлись.
      Затем разинские суда спустились вниз по Волге мимо Цариц и Черного Яра, воеводы которых были бессильны остановить их.. Ниже Черного Яра казаки по самой восточной протоке дельты Волги вошли в Каспийское море. Двигаясь вдоль северного побережья, дошли до устья Яика, поднялись по реке и захватили Яицкий городок. Здесь стрельцы гарнизона опять не оказали им сопротивление, однако отказались вступать в армию Разина. Большую часть из них казаки убили; спаслись лишь немногие.
      На зиму 1667-1668 гг. Разин расположился в Яицком городке. В ноябре его посетили гонцы, доставившие письма от царя и руководства Донской армии. В обоих письмах Разина убеждали прекратить мятеж и возвратиться на Дон. Разин ответил, что в конце концов попросит у царя прощения.
      Пока же он собирал суда и людей для запланированного им дерзкого предприятия – морского похода на западные и южные Каспийского моря. С исторической и геополитической точек эту экспедицию можно сравнить с набегами руссов на Закавказье в Х веке.
      И когда он стоял в Яицком городке, и в начале каспийского похода Разин поддерживал связь со своими приверженцами в Доне армии. Около семи сотен из ее воинов присоединилось к разинской экспедиции у Терского городка в устье Терека. На самом деле известие об успехе Разина взволновало всю Донскую армию. Его авторитет возрастал. Глава консервативной партии, атаман Корнилий Яковлев вышел в отставку. Новым атаманом избрали Михаила Самаренина (Самарина), более приемлемого человека для казаков в их теперешнем настроении.
      Ситуация на Дону серьезно беспокоила московское правительство, особенно после того, как гетман Левобережной Украины Брюховецкий в январе 1668 г. начал мятеж против царя. 14 февраля Брюховецкий послал письмо донскому атаману «и всем князьям Дона», в котором призывал донских казаков поддержать восстание запорожцев против Москвы. Он советовал донским казакам действовать в содружестве с «паном Стенькой» (Разиным).
      Примерно в это время Разин, или от его имени соратники Разина, пытались установить связь с низложенным патриархом Никоном, содержавшимся в Ферапонтовом монастыре. Посланники казаков навестили там Никона весной 1668 г. Некоторое время спустя архимандрит Ново-Спасского монастыря Иосиф доложил царю, что видел двух из этих казаков, а Никон признался ему, что казаки, почитая его законным патриархом, предложили ему свою помощь в освобождении. Иосиф также утверждал, что Никон рассказал о том, что донские казаки навещали его и раньше, когда он находился в Воскресенском монастыре, и говорили, что, если будет на то его воля, они соберут достаточно казаков и боярских холопов, чтобы заставить царя возвратить его (Никона) на патриарший престол.
      23 марта 1668 г. Разин выступил из Яицкого городка на Каспийское море. Его флотилия состояла из двадцати четырех судов, на которых находилось шестнадцать сотен человек. Перед выступлением Разин вооружил свои суда пушками, захваченными в этой крепости. Казаки разграбили мусульманские города западного побережья Каспийского моря от Дербента до Баку. Достигнув персидского города Решт на южном берегу, Разин предложил шаху свои услуги в обмен на земли, чтобы расселить своих казаков в Персии. Переговоры по этому поводу уже начались, когда жители Решта прервали их, напав на казаков, оказавшихся захваченными врасплох. Казаки потеряли четыре сотни людей, прежде чем отплыли в другой персидский прибрежный город, Ферахабад, который они безжалостно разорили. Ими были захвачено много пленников, и, овладев находившимся поблизости мысом, они предложили персам обменять их на русских и других христианских пленников, которых у персов было немало (зима 1668-1669 гг.).
      Весной 1669 г. Разин разграбил туркменские владения на всточных берегах Каспия. Позже казаки установили свой штаб на Свином острове, южнее Баку. Шахский флот атаковал их там, но был разбит. Персидский адмирал, Манади-хан, ушел лишь с тремя судами. Сын и дочь адмирала попали в плен к казакам. Разин сделал девушку (красавицу, как говорят) своей наложницей.
      Казаки затем решили, что настало время возвращаться домой. Разин отправил гонцов астраханскому воеводе, князю И.С. Прозоровскому, с выражением готовности просить царя о прощении и обещал впредь верно служить царю со всей своей армией. 25 августа 1669 г. воевода встретил Разина и его товарищей у входа в свой приказ. Казаки сложили персидские штандарты, захваченные во время своих рейдов, и передали привезенных с собой персидских пленных. Казаки настаивали, однако, на получении выкупа за этих пленных. Они также отказались расстаться с остальной добычей, так как каждый казак уже получил свою долю добытого и их нельзя было попросить отказаться от нее. Воевода опасался перечить казакам. Он посоветовал жившим в Астрахани персидским купцам выкупить у казаков пленников, а со своей стороны отказался от государственных пошлин, обычных при подобных сделках. Из пушек, захваченных, казаками в Яицком городке и Персии, у Разина еще оставалась сорок одна. Он уступил воеводе двадцать одну, остальные оставив у себя. Он также передал морские суда, сохранив за собой речные. Казаки пробыли в Астрахани десять дней, веселясь и продавая местным жителям шелк и другие товары по символическим ценам. Неудивительно, что они снискали необыкновенную популярность. Астраханцы считали Разина гениальным предводителем, настоящим богатырем, подобным описанным в древних сказаниях.
      Разин передал сына персидского адмирала князю Прозоровскому. И, хотя он был увлечен персиянкой, ему показалось предосудительным позволить ей сопровождать его в дальнейших кампаниях в качестве наложницы. Это противоречило бы правилу, установленному им для всех членов армии, и его соратники могли бы выступить против, если бы он нарушил правила. Но Разин не хотел и освободить девушку. Служивший царю матрос, датчанин Ян Янсен Стрейс, посетивший лагерь Разина около Астрахани, рассказал, что в один из своих приступов бессмысленной жестокости Разин бросил несчастную персиянку в Волгу как подарок реке. «Ты прекрасна, о Река, я получил от тебя горы золота, серебра и драгоценных каменьев. Ты – отец и мать моей чести и моей славы, и я виноват, что до сих пор не поблагодарил тебя. Я больше не хочу быть неблагодарным». Этот эпизод запечатлен в одной из многочисленных народных песен о Разине:
      Однажды, когда Стенька [Разин] шел на лодке по морю, сидя на волшебном ковре и играя с казаками в карты, а его наложница, пленная персидская девушка, сидела рядом с ним, поднялся шторм. Товарищи Стеньки говорят ему: «Море сердится на нас. Брось девушку в море [чтобы успокоить его]». Стенька бросил девушку за борт, и море снова стало спокойным.
      Комментируя мотивы поступка Разина, Костомаров связывает их с пережитками народных верований древних языческих времен, когда реки (и море) почитались как божества, и люди традиционно приносили им жертвы.
      4 сентября казаки выступили из Астрахани вверх по Волге к Царицыну. Астраханский воевода советовал царицынскому коллеге не продавать казакам спиртное, предупреждая, что навеселе они могут буйствовать. Воевода Царицына не решился отказать казакам в вине, однако вдвое поднял на него цены, чтобы предотвратить большие продажи. Казаки пришли от этого в ярость и попросту убили воеводу. Из Царицына Разин возвратился на Дон и у Кагальника разбил свой лагерь.
      Оставив Дон два года назад незначительным командиром небольшого отряда искателей приключений, Разин вернулся на родину влиятельным атаманом с авторитетом могущественного руководителя успешного морского похода, давшего его последователям огромный военный опыт, а также сказочную добычу. Люди Разина передали половину своей добычи домовитым казакам, которые лично не принимали участия в экспедиции, но при ее подготовке снабдили оружием и обмундированием казаков, что позволило тем присоединиться к походу. Доходы, полученные от этой сделки, не могли не увеличить популярность Разина среди казаков вообще.
      Когда стало известно, что Разин со своим штабом находится у Кагальника, туда потянулись толпы бедных казаков с Дона и с территорий севернее Дона, а также из Запорожья. В результате этого донские казаки разделились на две группы: разинскую армию и регулярное Войско Донское с атаманом Корнилием Яковлевым, состоящее в основном из домовитых казаков. (Яковлева к этому времени еще раз избрали атаманом.)
      Весной 1670 г. Разин со своими последователями появился в Черкасске, тогда являвшемся столицей Войска Донского, и силой прорвался на круг, где выбирали членов Донского посольства для сопровождения возвращавшегося московского посла – дворцового чиновника (жильца) Герасима Евдокимова.