История России - Московское царство

Разин спросил Евдокимова, кем он был послан на Дон, царем или боярами? Когда Евдокимов ответил, естественно, что его послал царь, Разин назвал его лгуном, избил и приказал бросить в Дон. Корнилий Яковлев выступил против незаконного поступка Разина, но тот попросил его не лезть не в свое дело. «Ты управляешь своим войском, а я буду управлять моим», крикнул Разин гневно. Яковлев молча отступил. Некоторые домовитые казаки попытались поспорить с Разиным, но он скомандовал и их тоже бросить в реку. Несколько дней Разин правил в Черкесске единовластно, но не рассчитывал делать это долго. Все, к чему он стремился, – это дезорганизовать и парализовать официальное правительство Войска Донского настолько, чтобы оно не могло помешать ему в реализации его дальнейших планов.
      Из Черкасска Разин со своими людьми отправился вверх по Дону в Паншин. Там к армии Разина присоединился Василий Ус и его казаки. В совокупности под командованием Разина теперь находило семь тысяч казаков. Такое войско может показаться смехотворно малым для попытки свергнуть могущественное царское правительство. Но Разин и Ус рассчитывали на поддержку своего движения со стороны крепостных и холопов, «молодших посадских», казаков Запорожья и Слободской Украины, а также всех недовольных. По собственному опыту Разин знал, что местные представители армией администрации Московии слабы, а стрельцы не желают сражаться с казаками.
      Разин объявил, что он восстает не против царя, а против бояр, которые держат царя в неволе. Также были распространены слухи, что у Разина в лагере находятся и покойный царевич Алексей (скончавшийся незадолго перед этим), и патриарх Никон. Никон в то время все еще содержался в Ферапонтовом монастыре, где тремя годами раньше он принял посланников Разина, но, по всей видимости, отказался от предложения казаков освободить его и возвратить к власти. Было бы весьма соблазнительно предположить, что Разин намеревался претворить в жизнь это предложение в случае своей победы. В этой связи летом 1671 г., то есть после поражения восстания Разина, Никон утверждал чиновнику, ответственному за его заключение, что заранее знал о разинском бунте из откровения Божия. Никон, судя по всему, считал это восстание Божьей карой царю за его роль в низложении Никона. Никон предупреждал, что, если решения Великого Собора не будут отменены, Россию постигнут еще большие бедствия.
      Казаки отправили гонцов, чтобы объявить свою программу населению Тамбовского, Пензенского, Симбирского и Нижегородского уездов.
      Стратегия Разина, оказавшаяся весьма разумной, состояла в том, чтобы сделать реку Волгу основной линией своих военных операций. Его первый удар был направлен против Царицыиа. Посадские открыли казакам городские ворота. Воевода Тургенев (возможно, предок писателя Ивана Сергеевича Тургенева), с небольшим количеством оставшихся верными ему людей, укрылся в крепостной башне. Казаки взяли башню штурмом. Тургенев попал в плен и на следующий день был казнен.
      Захватив Царицын, Разин перекрыл главную линию связи между Москвой и Астраханью. Московское правительство ответило, направив вниз по Волге к Царицыну отряд в тысячу стрельцов. Одновременно второй астраханский воевода, князь Семен Иванович Львов, вышел к Царицыну из Астрахани с двадцатью пятью сотнями стрельцов.
      Сначала Разин столкнулся с отрядом стрельцов, посланных против него с верхней Волги. Он попытался переманить их на свою сторону, заявляя, что поддерживает царя против бояр, тоща как стрельцы выполняют распоряжения изменников-бояр. Стрельцы тем не менее оказали упорное сопротивление. Половина из них погибла в сражении, остальные попали в плен. Офицеров убили, а три сотни РЯДОВЫХ насильственно записали в гребцы разинской флотилии.
      Разин затем развернулся против астраханской армии. Эта ситуация оказалась совершенно другой, поскольку во время своего пребывания в Астрахани в предыдущем году казаки завели там много друзей. Как только лодки Разина подошли к Черному Яру, где тогда стояло войско князя Львова, астраханские стрельцы перешли на сторону Разина (4 июня). Казаки зверски расправились с офицерами, а рядовых приняли в свою армию. Жизнь князя Львова пощадил.
      Воевода Астрахани, князь Прозоровский, торопливо готовился к обороне города от приближающейся армии Разина. Среди его помощников были датчанин Давид Бутлер (капитан недавно спущенной на воду корабля «Орел», стоявшего на якоре у Астрахани) и англичанин полковник Томас Бэйли, командир отряда московских солдат. Прозоровский мало надеялся удержать город, поскольку стрельцам доверять было нельзя, а вспомогательные войска калмыков и черкесов были малочисленны.
      Когда казаки 24 июня подошли к Астрахани, стрельцы и посадские встретили их с энтузиазмом. Немногих приверженцев Прозоровского убили, а он сам получил в сражении тяжелые раны. Слуги принесли его в собор, где митрополит Иосиф совершил над ним обряд святого причастия. Скоро казаки выломали соборные ворота и захватили всех знатных людей, которые со своими семьями искали спасения в соборе. Казаки выволокли их на крепостной вал. Разин приказал сбросить Прозоровского с вала. Сотни других пленников тоже погибли от рук казаков. Тела бросили в общую могилу у Свято-Троицкого монастыря. Монах, стоявший около могилы, насчтитал четыреста сорок одно тело. Бутлеру, Бойлу, Стрейсу и нескольким другим иностранцам, состоявшим на царской службе, во время беспорядков удалось спастись.
      После казней в городе начался всеобщий грабеж. Казаки разорили административные здания, дома казненных и огромные склады товаров русских, персидских, индийских и бухарских купцов. Награбленное затем поделили между собой. Разин даровал городу казацкую форму правления. Население разделили на тысячи, сотни и десятки. Каждая группа избрала собственного начальника. Общий сход (круг) народа выбрал главных чиновников.
      Разин оставался в Астрахани примерно четыре недели. Затем он начали готовиться к кампании против Москвы. 20 июля Разин выступил вверх по Волге. Василия Уса оставили командовать в Астрахани. Флотилия Разина состояла из двухсот судов; две тысячи конных казаков двигались вдоль берега. Подходя к Царицыну, казаки отправили свою астраханскую добычу на Дон.
      Разин без затруднений овладел Саратовом и Самарой, а затем подошел к Симбирску. Воевода Симбирска, Иван Богданович Милославский, родственник первой жены царя Алексея, должным образом подготовился к обороне. Тем временем другой воевода, князь Юрий Никитич Барятинский, спешил в Симбирск из Казани. Ядро войска Барятинского составляли два отряда московских солдат, подготовленных иностранными офицерами, однако они были не полностью мобилизованы и в общей сложности насчитывали только тринадцать сотен человек. 31 августа Барятинский вышел к окрестностям Симбирска. Пять дней спустя к Симбирску подошел Разин. Последовавшая кровавая битва не принесла решающих результатов, но в тот момент посадские Симбирска впустили казаков в город. Милославский, однако, еще удерживал внутреннюю крепость. Барятинский, видя, что его сил недостаточно для решения этой задачи, отступил, чтобы добрать солдат.
      Разин осаждал симбирскую крепость основными силами своего войска, тогда как небольшие отряды казаков рассеялись между Окой и Волгой в районах Симбирска, Тамбова, Пензы и Нижнего Новгорода. После прихода казаков, или даже при известии об их приближении, крестьяне поднимались против своих господ, а посадские в городах – против воеводы и богатых купцов. Нерусские племена этих районов – мордва, чуваши и черемисы (мари) – присоединялись к движению. В каждом городе, принявшем власть Разина, казаки вводили свой тип правления с атаманом и народным кругом. В каждом случае воеводу и его помощников судили на круге. Тех чиновников, против которых выдвигалось много жалоб, казнили. Тех, с которыми население находилось в хороших отношениях, оправдывали.
      Разин также отправил отряд казаков, под командованием Федора Шадры, на юго-запад для связи со Слободской Украиной. В 1668 г. Разин наладил контакт с полковником острогожского отряда Иваном Дзинковским, которому в этот раз сообщили о подходе Шадры. Ночью 9 сентября Дзинковский и Шадра вошли в Острогожск и убили воеводу и его помощников. На следующий день казаки Шадры и Дзинковского вместе с горожанами провели круг, на котором зачитали прокламацию Разина, призывающую к истреблению представителей царской администрации и богатых людей.
      Восстание стало распространяться в направлении Коротояка, однако скоро столкнулось с сопротивлением со стороны старшины острогожского отряда. Заместителю полковника Острогожска при помощи казаков, отказавшихся присоединиться к мятежу, удалось арестовать Дзинковского и его штаб. Жена Дзинковского, Елена, отправила гонца на Дон, прося помочь освободить ее мужа. Гонца перехватили московские солдаты. Елену арестовали. Дзинковскому и двум его помощникам 29 сентября в Острогожске отрубили голову, а месяц спустя казнили Елену. Многих участников восстания повесили.
      Хотя выступление в Острогожске было подавлено, новые волнения начались в нескольких других городах этого района, таких как Тор (важный центр солеварения), Чугуев и Коротояк. Брат Степана Разина Фрол отправился в Коротояк, чтобы руководить движением.
      Если бы восстание в Слободской Украине началось на два года раньше, оно могло бы слиться с движением Левобережной Украины. Однако к 1670 г. старшина Левобережной Украины уже восстановила свое прежнее положение под руководством гетмана Многогрешного, присягнувшего царю. Многогрешный симпатизировал политике старшины Слободской Украины, а не восставшей черни. Поэтому он послал в Слободскую Украину сильный отряд левобережных казаков на подавление восстания. Москва внесла свой вклад, отправив в район волнений князя Ромодановского, и вскоре восстание было подавлено.

III

      В сентябре московское правительство послало несколько войсковых подразделений в Окско-Волжский район, чтобы остановить крестьянское восстание и оказачивание городов. Самым видным воеводой из направленных туда был князь Юрий Алексеевич Долгоруков, который разместил свой штаб в Арзамасе. Все командующие правительственными войсками жаловались, что их силы недостаточны для решения поставленной перед ними задачи. Было выслано подкрепление, но в большинстве случаев дополнительные отряды не смогли добраться до места назначения из-за нападений на них мятежников по пути следования. Тем не менее примерно в середине октября Долгорукову и его соратникам удалось укрепить свое положение, разбив несколько крупных групп восставших, и, таким образом, они смогли приступить к разработке контрнаступления, благоприятствовало и резкое изменение в общей ситуации.
      В конце сентября князь Барятинский, получив некоторое подкрепление и дав своим солдатам отдохнуть, повел их обратно в Симбирск. 1 октября Разин потерпел сокрушительное поражение, через два дня после которого он решил бежать с донскими казаками. Другую часть войска – добровольцев из Астрахани, Царицына, Саратова и Самары – он оставил у Симбирска, чтобы Барятинский не заметил его отступления.
      Когда Барятинский получил известие об уходе Разина (слишком поздно, чтобы преследовать разинские лодки), он и Милославский с двух сторон атаковали оставшихся мятежников. Лишь единицы уцелели в этой бойне.
      Разин планировал закрепиться в Самаре, однако горожане не пожелали впустить его в город. Саратов тоже отказался принять его, я Разину ничего не оставалось как возвратиться на Дон. Скоро он обнаружил, что и там атмосфера изменилась. Домовитые казаки восстановили свое влияние в донских делах, а престиж атамана Корнилия Яковлева рос с той же быстротой, с какой падал авторитет Разина. Войско Донское отказалось предоставлять Разину какую-либо дальнейшую поддержку.
      В Окско-Волжском регионе, однако, восставшие продолжали оказывать царским воеводам упорное сопротивление даже после поражения Разина у Симбирска. Только к концу года там удалось полностью восстановить царскую власть. Жестокие наказания и массовые казни захваченных в плен мятежников в конце концов запугали население.
      В феврале 1671 г. Разин предпринял отчаянную попытку захватить контроль в донском правительстве в Черкасске, но попытка не Удалась. Он отступил в Кагальник, надеясь набрать новых последователей. И снова не достиг цели. 14 апреля верные Яковлеву казаки взяли Кагальник штурмом и сожгли крепость. Разина арестовали и выдали Москве. Там его допрашивали, но он не заговорил даже под самыми страшными пытками. 6 июня его казнили.
      Единственным крупным городом, который восставшие продолжали удерживать после поражения Разина и даже после его смерти, была Астрахань. Опасаясь, что население скоро повернется против них, Василий Ус со своими сподвижниками установил в городе режим террора. Они арестовали и казнили всех потенциальных лидеров растущей оппозиции, включая митрополита Иосифа и бывшего второго воеводу князя Львова (11 мая 1671 г.).
      В конце концов царь отправил на усмирение Астрахани войска под командованием боярина Ивана Богдановича Милославского. Флотилия Милославского подошла к Астрахани в конце августа. Отбив несколько атак восставших, Милославский разбил лагерь на северной стороне города. Князь Касбулат Муцалович Черкасский со вспомогательными отрядами кабардинцев осадил Астрахань с другой стороны.
      Милославский решил, весьма мудро, не пытаться взять город штурмом, а дождаться изменения в настроении жителей Астрахани. Он объявил астраханцам, что царь простит их, если они сдадутся без боя. Более того, Милославский дал знать народу, что любой можете придти в лагерь и поговорить с ним. Через некоторое время все больше астраханцев начало покидать ряды восставших и переходить на сторону царского воеводы. 26 ноября Астрахань сдалась, и на следующий день Милославский со своим войском вошел в город. Удовлетворенный народными изъявлениями верноподданничества, Милославский воздержался от каких-либо карательных мер. Не арестовали даже главарей.
      Только летом следующего года царь отправил в Астрахань князя Якова Одоевского, чтобы арестовать и предать суду руководителей восстания. Пятерых казнили; других выслали в центральную Русь и там взяли на царскую службу.
      Даже несмотря на то, что разинское восстание закончилось провалом, личность Разина и его лозунг об упразднении крепостного права произвели сильное впечатление на казаков и крестьянство по всей Руси. О нем сложили многочисленные песни и сказания, некоторые из которых исполняли в русских деревнях еще в начале двадцатого столетия.

2. Раздел Украины (1667-1682 гг.)

I

 

Карта 4. Фортификационные линии и южное направление Русской колонизации

 
      Московскому правительству удалось, хотя и с большими усилиями, подавить восстание Разина, и острейшая фаза глубокого кризиса, охватившего Московское государство и общество в конце 1660-тых гг., была преодолена. Однако подспудные очаги недовольства сохранялись в огромной части русского народа. Голытьба донского казачества, пусть временно и усмиренная, оставалась непокоренной. Крестьяне Московии продолжали возмущаться крепостной зависимостью и бежать от нее на Дон и Украину.
      Староверы, преданные анафеме Великим Собором 1667 г., стали непримиримыми. Соловецкий монастырь держался против правительственных войск до 1676 г.
      Сложная ситуация в Московии не могла не отражаться также и на украинских делах. Запорожские казаки традиционно поддерживали тесные контакты с донскими. Не только запорожцы, но и все украинские казаки не желали выдавать Москве беглых крестьян. По существу, конечно, украинский кризис середины 1660-тых гг. имел и собственные социальные и политические корни и усугублялся международным соперничеством – политикой соседей Украины: Московии, Польши и Турции.
      В 1667 г. Москва отказалась в пользу Польши от своих притязаний на правый берег Украины (исключая Киев), поскольку Московия была истощена, а также потому, что правобережные казаки, руководимые своей старшиной, предпочитали объединиться скорее с Польшей или Турцией, чем с Москвой. Многих московских государственных деятелей раздражали так называемые постоянные измены казаков, и они придерживались мнения, что Москве лучше оставить казаков в покое. Если Москва должна контролировать левый берег, то этот контроль необходимо, по крайней мере, значительно усилить. Таковой была позиция выдающегося дипломата Московии того периода Ордина-Нащокина, человека, который провел переговоры о перемирии в Андрусово, а после этого руководил политикой Москвы в отношении казаков вплоть до своей отставки в 1671 г.
      Польша тоже имела проблемы с непредсказуемыми правобережными казаками. В 1665 г. пропольский гетман Тетеря, опасаясь, что собственные люди выдадут его левобережному гетману Брюховепкому, бежал в Польшу. Несколько кандидатов начали борьбу за булаву (знак гетманства), успеха добился Петр Дорошенко. Сначала он признал сюзеренитет польского короля над казаками, однако вскоре его возмутило отношение поляков к украинскому народу, и он решил обратиться за защитой к турецкому султану.
      После изменения отношения Дорошенко к Польше старшина правобережных казаков избрала своим гетманом Ханенко. Монах Гедеон (Юрий Хмельницкий), в 1667 г. вернувшийся на Украину и поселившийся в Уманском монастыре, поддержал Ханенко.
      Цель Дорошенко состояла в том, чтобы восстановить единство Украины, захватив власть над обоими берегами Днепра. Для достижения этой цели он пытался использовать сначала помощь Польши против Москвы, а затем поддержку турок и татар против: и короля, и царя. Его политика в конце концов привела к полному разорению правого берега Украины и окончательному разделу страны. Таким образом, она принесла результаты, прямо противоположные тем, которых Дорошенко намеревался достичь.
      Первый шаг к разделу Украины, уступка Москвой правого берега Польше в 1667 г., разочаровал не только Дорошенко, но и всех украинских казаков, хотя именно на них (или, скорее, на аристократической части старшины) лежала ответственность за предательство Москвы и переход на сторону Польши в 1659 г.
      Затем среди казаков левого берега Украины, до сих пор верных Москве, распространился слух, что царь намеревается передать их Польше, часть за частью. Это усилило всеобщее недовольство и разочарование, а также социальные противоречия между старшиной и рядовыми казаками, между гетманом и городами. И гетман и города видели в царе арбитра; обе стороны просили расквартировать на левом берегу московские гарнизоны. Города выразили готовность передать московскому воеводе деньги, собранные в качестве местных налогов и сборов. Однако, когда Москва прислала собственных сборщиков налогов и начала перепись населения Украины, народ восстал.
      Первоначально гетман Брюховецкий, из-за ссор с городами, сам согласился на то, чтобы из Москвы прислали сборщиков налогов. Теперь, чтобы выжить, он свалил вину на Москву и решил порвать с царем. Брюховецкий прекрасно понимал, что в обратном случае население левого берега призовет Дорошенко в качестве руководители движения против Москвы.
      8 февраля 1668 г. казаки Брюховецкого взяли верх над московским гарнизоном. Затем Брюховецкий разослал приказы казацким командирам других левобережных городов делать то же самое. Одновременно Брюховецкий направил письмо донским казакам с призывом поддержать Разина и подниматься против Москвы.
      В этих обстоятельствах Дорошенко потребовал, чтобы Брюховецкий признал его гетманом обоих берегов. Брюховецкий направил послов к покровителю Дорошенко, турецкому султану, прося его о защите. Султан распорядился, чтобы крымский хан дал в помощь Брюховецкому отряд татар. Татары появились, но предпочли не вмешиваться в усобицу между двумя гетманами.
      В июне 1668 г. Дорошенко со своей армией подошел к селу Диканька, но сторонники двух гетманов созвали «черную раду» и отказались сражаться. По знаку Дорошенко над Брюховецким учинили самосуд его собственные люди. Через несколько часов казаки обоих берегов хотели убить также и Дорошенко, но ему удалось спастись. На следующий день он появился снова и был признан казацкой армией гетманом обоих берегов.
      Дорошенко с войском вернулся в Чигорин, назначив черниговского полковника, Демьяна Многогрешного, своим заместителем (наказным гетманом) на левом берегу. Однако, как только войска Дорошенко ушли, в Северщине (Северской земле) начали проявляться признаки недовольства. Воспользовавшись переменой в настроении народа, командующий московитов, князь Ромодановский, повел свою армию в Чернигов и штурмом взял новую крепость, в которой до восстания Брюховецкого стоял московский гарнизон. Многогрешный тогда выразил Ромодановскому желание признать царскую власть, но на определенных условиях. Черниговский архиепископ Лазарь Баранович и нежинский протоиерей Симеон Адамович служили посредниками в предварительных переговорах между Многогрешным и царем Алексеем.
      В январе 1669 г. в Москве приняли посольство от Многогрешного и левобережной старшины. Было решено созвать в Глухове раду для избрания нового гетмана. Рада собралась во дворе штаб-квартиры Ромодановского. В ней приняли участие архиепископ Лазарь Баранович, старшина, делегаты от рядовых казаков и посадских. Три дня, с 3 по 5 марта, рада обсуждала условия восстановления царского протектората, доставленные Ромодановским из Москвы. Некоторые из этих условий вызывали возражения как со стороны архиепископа, так и со стороны старшины, но Ромодановский отказался внести какие-либо серьезные изменения. Рада, таким образом, оказалась перед дилеммой: либо принять московские условия, либо порвать с Москвой. 6 марта все члены рады подписали предложенные статьи. Основные пункты Глуховского соглашения заключаются в следующем:
      1. Царь посылает своего воеводу в четыре города (в добавление к Киеву): Переяслав, Нежин, Чернигов и Остер. Функции воеводы ограничиваются военной – командованием московским гарнизоном. Воевода не вмешивается в дела местного населения. В случае появления жалоб на злоупотребления со стороны московских войск, воевода судит обвиняемых с помощью представителей украинского (и малоросского) народа.
      2. Количество реестровых казаков устанавливается в тридцать тысяч человек.
      3. Казаки, удостоенные дворянства (прав русских дворян), сохраняют его. Царь продолжает жаловать дворянством заслуживающих того казаков, по представлению гетмана и старшины.
      4. Гетман, старшина и «вся армия» направляют в Москву постоянного посла.
      5. Московские войска, служащие на Украине, расквартировываются в домах горожан и крестьян, но не казаков.
      6. Московским солдатам запрещается называть украинцев «изменниками».
      7. Делегаты от казаков присутствуют на московско-польских переговорах при обсуждении дел Малороссии, но избегают ссор [с поляками].
      После подписания участники рады проследовали на площадь перед собором. Там Ромодановский спросил, кто будет их гетманом. Единодушным ответом было: Демьян Игнатович (Многогрешный) Ромодановский передал Многогрешному царскую грамоту, после чего все присутствующие вошли в собор и присягнули на верность царю.
      В Глуховских статьях нет ни единого слова о праве Москвы посылать в Малороссию сборщиков налогов. Московское правительства хорошо усвоило урок и не пыталось повторить этот эксперимент.
      Дорошенко, будучи не в состоянии силой предотвратить отступничество Многогрешного, попытался дискредитировать нового левобережного гетмана, попросив Константинопольского патриарха отлучить его от церкви по основаниям морального порядка. Патриарх не желал делать этого, однако Дорошенко, являясь вассалом султана, оказал на прелата давление через турецкое правительство. Патриарх уступил. Многогрешный воззвал к царю. Алексей вступил в переговоры с патриархом, который объяснил свой поступок недостаточным пониманием сложной ситуации на Украине. Отлучение аннулировали. Тем не менее авторитету Многогрешного среди украинского населения был нанесен определенный ущерб.
      На 1670 г. приходился пик восстания Разина, и Москва не имела возможности проводить на Украине активную политику. К счастью для царя. Многогрешный и окружающая его старшина не сочувстаовали ни разинской голытьбе, ни сторонникам Разина в Слободской Украине, а поддерживали воеводу, князя Ромодановско, в подавлении там восстания.
      В январе 1671 г. в Москве произошло событие, которому суждено было сыграть исключительно важную роль как в непосредственной политике московского правительства, так и в будущем России. Первая жена царя Алексея, Мария Ильинична Милославская, умерла в марте 1669 г. Почти через два года Алексей снова женился. Его невестой стала Наталья Кирилловна Нарышкина, сирота из сравнительно бедной дворянской семьи. Ее опекуном был Артамон Сергеевич Матвеев, и именно в его доме царь Алексей впервые встретился со своей невестой. Несмотря на скромный официальный статус (Матвеев в тот момент являлся думным дворянином, членом Боярской думы третьего чина), Артамон Сергеевич был одним из близких друзей и советников Алексея. Покойная жена Матвеева, Евдокия Гамильтон, происходила из Шотландии. Ее племянница, тоже Гамильтон, вышла замуж за дядю царицы Натальи, Федора Нарышкина. Из-за родственных связей между Матвеевыми и Нарышкиными Матвеев и стал опекуном Натальи.
      Вторая женитьба привела к смене людей, имеющих влияние при дворе и в правительстве. Родственники первой жены царя, Милославские, и все связанные с ними боярские фамилии постепенно утеряли свое былое влияние на царя. Матвеев стал ведущей силой в проведении внешней политики Москвы и управлении государством, особенно после отставки в том же году Ордина-Нащокина (его ставка не была связана с царской женитьбой). С 1669 г. Матвеев руководил Малороссийским Приказам (департамент Малороссии). В 1671г. его назначили главой Посольского Приказа, (департамент иностранных дел), но Малороссийский приказ остался в его ведении. Из родов, связанных с Милославскими, оскорбленными себя почувствовали князья Голицыны. Военачальник, к которому Милославские относились враждебно, князь Григорий Григорьевич Ромодановский, получил от царя еще большую свободу действий, чем раньше.
      Что касается будущего России, то 30 мая 1672 г. царица Наталья родила царю Алексею сына – здорового мальчика, которого нарекла Петром – ему суждено было стать первым русским императором, Петром Великим.
      После 1671 г. украинские дела полностью приняли на себя Матвеев и Ромодановский. Матвеев занимался общей политикой Москвы в украинском вопросе, а Ромодановский – военными задачами. Из-за подчиненности Дорошенко турецкому султану, Москва встала перед угрозой войны с Турцией. Ситуация, таким образом, стала исключительно напряженной и сложной, особенно в связи с тем, что, несмотря на все заверения в верности царю, гетману Левобережной Украины, Многогрешному, доверять было невозможно.
      В 1669 г., из-за давления левобережного духовенства, старшины и рядовых казаков, Многогрешный счел необходимым покинуть Дорошенко и принять царский протекторат, подписав Глуховские Статьи. На самом деле Многогрешного возмущала суть статей, поскольку они означали увеличение над гетманом царской власти. Очень скоро он вступил в тайную переписку с Дорошенко.
      Многогрешный не скрывал своего несогласия с Москвой по многим пунктам, и, напившись, мог вспылить, а напивался он нередко. Московское правительство стало относиться к нему с подозрением, и направило в резиденцию гетмана (город Батурин) отряд стрельцов в тысячу человек, с официальной целью защитить резиденцию от возможных нападений казаков Дорошенко и крымских татар.
      Эта акция усугубила недовольство Многогрешного. Он не видел альтернативы переходу на сторону Дорошенко, и, чтобы расчистить дорогу восстанию, приказал капитану московских стрельцов уменьшить количество его людей в карауле. Чего Многогрешный не принял во внимание, так это настроения старшины. Они не пожелали последовать за гетманом и проинформировали капитана стрельцов о готовности Многогрешного к измене. Более того, ночью 13 марта 1672 г., группа старшины под руководством обозного (начальника квартирмейстерской службы) Петра Забелы взяла гетмана под стражу и отправила его в Москву. За доставку арестованного в столицу отвечал писарь казацкой армии Карп Мокревич. После ареста Демьяна его брат Василий постригся в монахи и бежал в Киев, где искал убежища под вымышленным именем в монастыре Киевского Братства. Когда об этом стало известно настоятелю монастыря, он раскрыл секрет московскому неводе Киева, который немедленно приказал арестовать Василия и Депортировать в столицу.
      В Москве Демьяна Многогрешного и его брата Василия судили за измену. Мокревич от имени старшины дал боярам показания, во-вторых обвинил гетмана в намерении начать против Москвы войну. Показания дали и несколько других людей, как русских, так и украинцев. Демьян Многогрешный сначала отвергал обвинения. Однако, после очных ставок с некоторыми свидетелями и пыток, он признал себя виновным в преступных намерениях. Обоих братьев, Демьяна и Василия, приговорили к смертной казни через отсечение головы. Казнь назначили на 28 мая в местечке под названием Болото, что в окрестностях Москвы. Оба брата были уже там, когда в последний момент от царя прибыл гонец с объявлением о замене смертной казни на ссылку в Сибирь.
      Тем временем старшина решила созвать в Конотопе раду для выборов нового гетмана. Царь приказал князю Ромодановскому принять в ней участие. Заседания рады проходили в середине июня 1672 г. берегу реки Красна, недалеко от Конотопа. Сначала зачли и подтвердили Глуховские статьи от 1669 г. Затем Ромодановский предложил несколько новых статей, и рада их одобрила. Среди новых статей были следующие:
      1. Гетман не казнит и не смещает никого с поста без слушания дела в суде казацкой армии.
      2. Гетман не поддерживает отношений с иностранными державами и с Дорошенко без разрешения царя и консультаций со старшиной в каждом конкретном случае.
      3. При нападении на Польшу турок или Дорошенко избранный гетман не поддерживает их.
      4. Гетман, старшина и казаки не предоставляют убежища беглым крестьянам из Московии.

II