Казаки – и русские и украинские – сыграли важную роль в событиях Смутного времени в Московии.
      Обе группы приняли активное участие в расшатывании традиционных форм государственности и общественной организации Великороссии. После этого, однако, донские казаки сражались против поляков и шведов и помогли спасти независимость России и восстановить московскую монархию. Тогда как украинские казаки воевали на стороне Польши до Деулинского перемирия 1618 г.
      В 1618 г. под предводительством гетмана Сагайдачного казаки оказали поддержку польскому кронпринцу Владиславу, но несмотря на это полякам так и не удалось взять штурмом Москву. В ответ на свою помощь они ожидали, что король и сейм пойдут на определенные уступки им и православной церкви в Западной Руси.
      Поляки, однако, стремились сохранить над казаками строгий контроль и не желали предоставлять особые права и привилегии кому-либо из них, кроме небольшой группы занесенных в особый список (реестр). В отличие от группы «зарегистрированных», запорожские казаки являлись полузависимыми.
      Казаки были необходимы Польше для защиты своих южных границ от набегов крымских татар и нападений турок. С другой стороны, морские атаки запорожцев на турецкие города черноморского побережья, даже в периоды мира между двумя странами, раздражали Турцию и могли послужить предлогом для объявления султаном войны против Польши.
      В чрезвычайных обстоятельствах, таких как война с Турцией или Московией, отряды зарегистрированных казаков и запорожцев оказывались недостаточными, и польское правительство позволяло вообще всем украинцам вступать в ряды казаков добровольцами. Когда необходимость проходила, правительство отказывало этим добровольцам в казацком статусе и смещало их. Предполагалось, что крестьяне тогда должны были возвращаться в свои деревни и опять исполнять повинности в королевских или государственных имениях, и это чаще всего провоцировало волнения.
      По сути дела, в среде самих казаков не было единства, и во многих случаях польское правительство имело возможность извлечь выгоду из социального расслоения внутри казачества – из конфликта между старшими офицерами (старшина) и рядовым составом. Последние приветствовали увеличение своих рядов за счет крестьян. Первые, многие из которых принадлежали к украинской шляхте, не хотели принимать крестьян в казацкое братство.
      Польский гетман Жолкевский прекрасно знал, как использовать разногласия между казаками для усиления контроля над ними. В 1617 г. Жолкевский писал королю: «Мне удалось посеять среди них раздор: старшина в разладе с чернью».
      Популярный казацкий лидер того периода, гетман Петр Конашевич Сагайдачный, принадлежал к группе старшин. Он родился в украинской шляхетской семье в Самборе (Галиция) примерно в 1575 г. (точная дата неизвестна) и получил образование в острожской школе на Волыни. В период между 1605 г. и 1610 г. он вступил в братство запорожских казаков и был избран кошным атаманом. В 1616 г. возглавил смелый морской поход казаков на Каффу в Крыму. Казаки захватили богатую добычу и освободили много русских и украинских пленников. Этот подвиг сделал имя Сагайдачного известным.
      В 1618 г. именно Сагайдачный повел казацкую армию (в двадцать тысяч человек) на подмогу полякам у стен Москвы. Когда война закончилась, поляки, боясь, что казаки выйдут из-под контроля, потребовали, чтобы всех казаков, не вошедших в разряд зарегистрированных, распустили. Это привело к недовольству, а затем и мятежу.
      Для подавления волнений поляки послали войска под командованием Жолкевского. После продолжительных переговоров Сагайдачный и старшины 17 октября (по новому стилю) 1619 г. согласились на компромисс: отряд зарегистрированных казаков был увеличен с одной тысячи до трех. Фактическое количество казаков в момент соглашения составляло десять тысяч. Остальным сказали, что они получат в конце концов постоянный статус казаков, если разойдутся. Те неохотно подчинились.
      Жолкевский полагал, что соглашение от 17 октября умиротворило казаков и поэтому отвел из Украины большую часть польских войск. Он оценивал ситуацию только по военным меркам. На самом деле проблема оказалась сложнее: казаки постепенно становились важным элементом украинского религиозного и национального движения.
      Старшины имели тесные связи с украинской шляхтой, рядовые казаки– с крестьянством. Обе группы казаков поддерживали отношения с горожанами. Все они принимали духовное руководство православных священников и были готовы поддержать тех в борьбе с униатской церковью.
      Западнорусская православная церковь являлась епархией Константинопольского патриархата. Фактически, все восточные патриархи имели высокий духовный авторитет у православных в Западной Руси (как и в Московии). Но они, находясь под турецким правлением, не располагали возможностью оказать Украине какую-либо материальную поддержку. За ней западнорусское духовенство вынуждено было обращаться к Москве.
      Для Польши представляло потенциальную опасность то, что казаки, частично под влиянием киевского православного духовенства, тоже обратились за помощью к царю.
      В феврале 1620 г. гетман Сагайдачный направил в Москву послов, главой которых был Петр Одинец, выразить готовность запорожских казаков служить царю, как они прежде служили его предшественникам.
      Послов приняли 26 февраля в Посольском приказе. Их переговоры с боярами и дьяками продолжались весь март и апрель. Перед отъездом из Москвы послы получили письмо царя гетману Сагайдачному. В вежливых, но острожных словах царь благодарил Сагайдачного и казацкую армию за желание служить ему. Он пожаловал им скромную субсидию (300 рублей) и пообещал в будущем дать больше. Пока же, как объяснялось в письме, Московия находилась в мире с крымскими татарами и службы от казаков не требовалось.
      Хотя миссия Сагайдачного в Москве и не принесла немедленных результатов, она, когда о ней стало известно, обеспокоила поляков, как сигнал доброй воли между казаками и Москвой. Тогда же киевское православное духовенство воспользовалось визитом патриарха Иерусалимского Феофана (на обратном пути из Москвы на Ближний Восток) для восстановления западнорусской православной иерархии, нарушенной польской поддержкой униатской церкви. К 1620 году большая часть западнорусских монастырей и церквей со всеми их землями находилась в руках униатов. Престол митрополита Киевского и все епископские кафедры тоже занимали униаты.
      Православные еще имели несколько монастырей, преимущественно в Киеве и прилегающем к нему районе, и довольно много прихожан, однако у них не было епископов, поскольку те немногое, кто не вошел в униатскую церковь в 1596 г., к этому времени умерли, а польское правительство не позволяло православным заменять их. Епископ Львовский (назначенный королем Сигизмундом III в 1607 г.) Иеремия Тиссаровский, хотя официально и униат, тайно оставался православным. Однако он не мог ничего делать открыто.
      Городские общины являлись главной опорой православия в Западной Руси, хотя в то время они не имели большого политического влияния в Польше. Более значительным было появление в Западной Руси новых решительных поборников православия – казаков. В такой обстановке оказался патриарх Феофан, который, посвятив в сан Филарета и затем пробыв в Москве примерно шесть месяцев, решил возвратиться в Иерусалим через Киев и Константинополь. Он покинул Москву 4 февраля 1620 г. В Прилуках его встретил гетман Сагайдачный с казаками и сопроводил в Киев, куда он прибыл примерно 22 марта.
      Патриарх Константинопольский уполномочил Феофана во время пребывания в Западной Руси действовать от своего имени и позаботиться о нуждах западнорусской православной церкви.
      Феофан понимал, что польское правительство, а также униатские прелаты отнесутся к его миссии с подозрением, боясь возрождения православной церкви в Польше. Униаты распространили слухи, что Феофан – шпион султана, а его цель – подстрекать казаков против Польши. Канцлер и гетман Жолкевский дали указание киевскому воеводе Замойскому, держать Феофана под строгим наблюдением. Принимая во внимание все это, Феофан провел шесть недель своего пребывания в Киеве в спокойном уединении в гостинице Богоявленского братства. Казаки поставили вокруг гостиницы свою охрану, чтобы защитить Феофана от какого-либо насилия со стороны поляков.
      Феофан встретился с некоторыми монахами Киева и мирянами – членами братства, однако принимать кого-либо отказывался. Люди, в свою очередь, боялись приходить к Феофану до легализации его пребывания в Киеве польским правительством.
      5 мая Жолкевский написал городскому совету и голове Киева, что король одобряет их учтивость по отношению к Феофану (позволение задержаться в Киеве) и посылает в Киев своего камергера, чтобы сопроводить Феофана до молдавской границы. Это было равносильно легализации статуса Феофана в Киеве, особенно поскольку конкретное время его отъезда не оговаривалось.
      17 мая Феофан обнародовал свое первое послание киевлянам и всем православным Западной Руси. Затем он посетил православные монастыри в Киеве и его округе. Православные священники и миряне начали стекаться в Киев просить у Феофана благословения. В июле Феофан обратился к королю с просьбой отложить его отъезд. Король ответил 1 августа вежливым письмом, в котором, тем не менее, напоминал Феофану, что наступает время уезжать.
      15 августа, в день Успения Богородицы, которому посвящен главный храм Печерского монастыря, в Киеве собрались многочисленные паломники. И духовенство, и миряне обратились к Феофану с просьбой посвятить митрополита и епископов для западнорусской церкви. Феофан сначала колебался, но гетман Сагайдачный убедил его согласиться и обещал, что казаки сумеют его защитить. Было решено, что православное духовенство и братства изберут кандидатов на престолы.
      В этот момент, из-за изменений в международной обстановке, Польша оказалась в трудном положении, и православная группа не преминула этим воспользоваться. Чешские восстания против Габсбургов (1618 г.) положили начало потоку событий, которые стали известны под названием Тридцатилетней войны.
      Польша заключила союз с Империей в 1613 г. и была связана обязательством поддерживать Габсбургов. Чехи вошли в союз с Трансильванией. Последняя возражала против вмешательства Польши в дела Молдавии. Молдавский сюзерен турецкий султан решил заменить пропольского воеводу Молдавии Граззиани трансильванским кандидатом – Радулом.
      В августе 1620 г. мощная турецкая армия, при поддержке двадцати тысяч белгородских (аккерманских) татар, руководимых Кантемир-мурзой, вступила на земли Молдавии. Польское правительство не желало упускать Молдавию и решило защищать Граззиани силой оружия. Гетману Жолкевскому удалось получить от казаков только небольшой вспомогательный отряд в тысячу человек.
      2 сентября Жолкевский пересек границу Молдавии. Он расположился лагерем недалеко от Ясс, где к нему присоединился Граззиани со своими последователями, которых было лишь шестьсот человек. Через две недели турки стали осаждать польский лагерь. 29 сентября Жолкевский приказал своим измученным войскам отступать в направление Могилева-на-Подолии. Полякам не суждено было туда добраться. 6 октября (по григорианскому календарю) их со всех сторон окружили турки и татары. Только единицы уцелели в этой бойне. Сам Жолкевский тоже погиб. Турецкий командир Искандер-паша приказал послать султану голову гетмана в качестве особого трофея.
      Среди погибших в сражении казаков был подстароста из Чигирина Михаил Хмельницкий. Его сын Богдан (будущий гетман), юношей двадцати пяти лет от роду, попал в плен к туркам.
      Мобильные отряды татар разошлись по Подолии, Восточной Галиции и Волыни, разоряя города и селения, уводя с собой тысячи пленников. Большое турецкое нашествие казалось неминуемым.
      Польское правительство торопливо собирало новые силы, для отпора туркам. В этой ситуации польским лидерам стало ясно, что они должны обеспечить себе лояльность казаков, и уступки казакам православной церкви стали неизбежны.
      Православная группа, не теряя времени, воспользовалась создавшейся ситуацией. Кандидатов на престолы митрополита и епископов духовенство и братства назвали в сентябре. В октябре Феофан посвятил их, одного за другим. Поскольку это делалось без с короля, церемонию каждый раз проводили втайне. 6 октября Исайя Копинский был посвящен в сан епископа Перемышля; три дня спустя Иов Борецкий стал митрополитом Киевским; примерно 15 октября Мелетий Смотрицкий – архиепископом Полоцким.
      В начале ноября сейм король созвал сейм для выработки мер против угрозы турецкого нашествия. Православные депутаты не преминули упомянуть о своих обидах. Чашник Волыни Лаврентий Древинский выступил в роли оратора. В своей речи он указал, что поскольку от православных, как от других польских подданных, потребуется служить в армии, их требования восстановления прав православия следует принять во внимание.
      Чтобы умиротворить православных, король и сейм подтвердили конституцию 1607 г., гарантировавшую определенные права православной церкви, включая пожалованья землей епископатам и монастырям. Конституция перестала действовать с пресечением в Польше православной иерархии, но с ее восстановлением (при помощи Феофана) правила 1607 г. могли получить законную силу.
      Православные представители, однако, официально еще не объявляли о посвящении в сан новых прелатов. Они, по всей видимости решили отложить это объявление до отъезда Феофана и не ставить под угрозу его безопасность. Кроме того, они, вероятно, полагали, что будет легче склонить короля к одобрению новой иерархии, когда закончатся сессии сейма.
      10 ноября король написал Феофану письмо, в котором просил убедить казаков оказать полякам полную поддержку в войне с Турцией.
      7 января 1621 г. Феофан, перед возвращением домой, остановился в штаб-квартире зарегистрированных казаков. После торжественной службы в тамошнем монастыре Феофан передал послание гетману Сагайдачному и всем казакам, в котором он благословлял их и побуждал поддержать короля в войне против турок. «Ваша верность королю», – убеждал Феофан, – «заставит его признать и одобрить вашу [православную] иерархию».
      Казаки сопровождали Феофана до молдавской границы. По пути он сделал остановку в Белой Церкви. Там Феофан посвятил Паисия Ипполитовича в сан епископа Холмского. В Буше, на молдавской границе, он произвел еще одного прелата, посвятив грека Авраама в епископы Пинска. Там он еще раз благословил казаков и отпустил им грех участия в войне против православной страны (Московии) в 1618 г. Он наставлял их никогда впредь не делать этого.

      Перед выступлением к Хотину в Подолии, который, как ожидалось, станет первой целью нападения турок, казаки, возглавляемые гетманом Яцко Бородавкой (любимцем рядовых), отправили делегацию к королю Сигизмунду с просьбой утвердить православных прелатов, посвященных Феофаном. Главными членами этой делегации являлись бывший гетман Сагайдачный и епископ Луцкий Курцевич. Король принял их в июле 1621 г. Сигизмунд сказал, что принимая Курцевича как епископа Луцкого, он тем самым признает его таковым. Он также неопределенно пообещал признать и других православных иерархов. Сагайдачного удовлетворил такой ответ.
      В середине августа польская армия под командованием гетмана Ходкевича, которому помогал кронпринц Владислав, встала лагерем на берегу реки Днестр около крепости Хотин. Казаки с гетманом Бородавкой, продвигаясь к Хотину, дошли до Могилева-на-Подолии. Ходкевич отправил Сагайдачного (возвратившегося из Варшавы) убедить казаков поторопиться. Использовав разногласия между старшинами и рядовыми в лагере казаков, Сагайдачный обвинил Бородавку «во многих преступлениях». Бородавку сместили и казнили; Сагайдачного снова избрали гетманом и он повел казаков к Хотину.
      Турки и татары достигли Хотина 2 сентября 1621 г. Весь сентябрь они штурмовали польский лагерь, но так и не смогли взять его. Казаки отважно защищали Хотин. 27 сентября скончался Ходкевич. Его преемник немедленно начал переговоры о мире с турками, заключение которого состоялось 9 октября. По условиям договора Польша обещала предотвратить набеги казаков на турецкие владения. Турция обещала гарантировать назначение на молдавский трон кандидата, приемлемого для Польши.
      Сагайдачный получил на войне тяжелую рану. Кронпринц Владислав осыпал его милостями и наградами, и он удалился в Киев, где умер 10 апреля 1622 г.
      Поскольку угроза со стороны турков отступила, а Сагайдачного не стало, поляки уже не желали удовлетворять требования православных и признавать их иерархов. Папа советовал королю Сигизмунду не идти на уступки схизматикам. Униатский митрополит Вениамин Рутский и архиепископ Полоцкий Иосафат Кунцевич сделали все, чтобы позволить православным прелатам исполнять свои обязанности.
      Чтобы сформулировать каноническую законность православной иерархии, епископ Мелетий Смотрицкий написал специальную научную статью на польском языке под названием «Подтверждение невинности». 6 декабря 1622 г. митрополит Иов Борецкий отослал копию статьи королю. Петиция, также написанная Мелетием, была представлена сейму в январе 1623 г. Сейм отказался ее обсуждать. Дело передали комитету, рекомендации которого не одобрили.
      Разногласия между униатами и православными достигли новой высоты. Самым непримиримым среди униатов был Кунцевич, архиепископ Полоцкий. Даже литовский канцлер Лев Сапега жаловался униатскому митрополиту, что в действиях Кунцевича слишком много насилия, и поэтому люди его ненавидят. Сапега также писал самому Кунцевичу, советуя ему быть более сдержанным.
      Кунцевич не обратил никакого внимания на предостережения Сапеги. Он захватил все православные церкви и монастыри в Полоцке и Витебске и запретил проводить православные службы даже в частных домах. 12 ноября 1623 г., когда Кунцевич приехал в Витебск, разъяренная толпа растерзала его.
      Происшедшее не могло не вызвать реакции со стороны польского правительства. Король назначил специальную комиссию под руководством Льва Сапеги для судебного разбирательства и наказания виновных. Хотя Сапега предвидел опасность непримиримости Кунцевича, теперь он считал необходимым предотвратить возможность будущих волнений жесткими мерами.
      Королевская комиссия в сопровождении отрядов кавалерии и пехоты прибыла в Витебск 15 января 1624 г. Ее официальные заседания продолжались три дня (18-20 января). Все горожане Витебска были признаны виновными. Девятнадцать зачинщиков, включая двух бургомистров, обезглавили, а их собственность передали казне. Сто горожан, которым удалось спастись, приговорили к смертной казни заочно, их собственность также изъяли. Город Витебск лишили Магдебурского права и всех привилегий и подчинили воеводе. Две обнаруженные на окраине города православные часовни разрушили. Запретили звонить в колокола городских церквей, которые находились под контролем униатов без специального разрешения униатского митрополита.
      Эти жестокие меры укрепили униатскую церковь в Витебске. Мертвый Кунцевич оказался более влиятельным как мученик, чем живой иерарх. В 1643 г. римско-католическая церковь причислила его к лику блаженных. (В 1867 г. папа Пий IX канонизировал его и объявил покровителем Западной Руси.)
      Волнения в Витебске вызвали тревогу не только у польского правительства и униатов, но и у некоторых западнорусских православных прелатов. В 1580-е и 1590-е гг. существовало соперничество между православными общинами горожан и православными епископами, что послужило причиной поворота к Риму определенных западнорусских епископов, инициаторов униатской церкви.
      Убийство Кунцевича произвело болезненное впечатление даже на некоторых православных прелатов, включая номинального православного архиепископа Полоцкого, посвященного в сан Феофаном, Мелетия Смотрицкого, которому Кунцевич препятствовал в исполнении его церковных обязанностей. В своих посланиях и проповедях Смотрицкий успешно полемизировал с Кунцевичем, когда тот был жив. Когда же униаты получили возможность – и не упустили ее – использовать мученичество Кунцевича в качестве свидетельства жестокости православных, Смотрицкому ничего не оставалось, как согласиться.
      Несмотря на то, что Мелетия Смотрицкого православные любили и почитали как образованного и талантливого оратора, его деятельность в церковной администрации находилась под контрорем городских братств, и это вызывало его недовольство. Поэтому в конце 1623 г. Мелетий с благословения митрополита Иова Борецкого отправился в Константинополь и Палестину просить восточных иерархов упразднить независимый статус братств.
      Мелетий провел на Ближнем Востоке два года и возвратился с посланием от патриарха Константинопольского Кирилла Лукариса, одобренном другими греческими прелатами, которое упраздняло независимость западнорусских братств и подчиняло их власти митрополита и епископов.
      Обнародование Мелетием этого послания вызвало негодование по отношению к нему и митрополиту Иову со стороны не только горожан, но и многих священников. Братства Вильно и Львова отправили делегатов к патриарху Константинопольскому с просьбой дать объяснения. Патриарх пояснил, что не желал ликвидировать привилегии самых старых братств, которые утвердил и благословил патриарх Иеремия.
      После этого положение Мелетия стало сомнительным. В 1627 г. он тайно присоединился к униатской церкви и целый год пытался убедить православных пойти на мир с униатами и признать главенство папы. Сначала казалось, что митрополит Иов и новый архимандрит Печерского монастыря в Киеве Петр Могила склоняются к компромиссу с римско-католической церковью, но затем они изменили свою позицию. Кончилось тем, что в 1628 г. Мелетий открыто объявил о своей приверженности к униатской церкви.

      Непризнание сеймом 1623 г. иерархии православной церкви и наказания, последовавшие за убийством Кунцевича, внесли отчаяние в души православных и привели к распространению антипольских настроений как среди церковных лидеров, так и среди казаков.
      24 августа 1624 г. митрополит Иов Киевский послал Исаака, епископа Луцкого, в Москву с тремя письмами, адресованными царю Михаилу, патриарху Филарету и думному дьяку Грамотину. По дороге воевода Путивля задержал Исаака и отослал письма Иова вместе с письмом Исаака в Москву и стал ждать ответа. Ему приказали пропустить Исаака в Москву без промедления.
      В своем письме царю Михаилу митрополит Иов посылал приветствий и благословение и описывал ужасное положение православия в Западной Руси. Иов говорил, что, хотя православная церковь и держится с помощью казаков (черкасских молодцов), она нуждается в поддержке паря. Он рекомендовал царю Исаака как человека, которому он может доверять и который свято сохранит «царские секреты».