2. Правление Мункэ

Смерть Гуюка породила даже более тяжелый политический кризис в Монголии, нежели тот, что последовал за смертью его отца. Регентство приняла вдова Гуюка хатун Огуль-Гаймиш, убежденная шаманистка, женщина жадная и склонная к предрассудкам, если верить источникам, большинство из которых отражают точку зрения соперничающей группы. Очевидно, что хатун не имела авторитета у монгольских вождей. В сложившихся обстоятельствах она не могла продолжать политику своего мужа на Переднем Востоке и, вероятно, даже не одобряла ее. Послы Людовика IX прибыли к ее двору в начале 1250 г. Вместо какого-либо обещания сотрудничества на равной основе хатун в своем письме королю потребовала от него ежегодной дани.172 Это письмо достигло Людовика IX в апреле 1251 г.

В те два года, которые понадобились королевским послам для путешествия в Каракорум и назад, с королем Людовиком случилось многое. Седьмой крестовый поход закончился неудачно. Ряды французских рыцарей, вторгшихся в Египет, подкосила чума, они потерпели полное поражение, и сам Людовик IX был взят в 1250 г. мусульманами в плен. Позднее его отпустили за огромный выкуп. Письмо хатун лишь усилило его разочарование. Согласно историку Жуанвилю, «король очень жалел о том, что некогда послал миссию».173

В 1250 г. горячие споры монгольских лидеров по поводу наследования трона великого хана зашли в тупик, и стал очевиден разрыв между двумя противоборствующими группами Чингисидов — с одной стороны, потомками Джучи и Толуя, и потомками Чагатая и Угэдэя — с другой. Поскольку последняя группа не имела сильного лидера, Бату и Мункэ чувствовали себя увереннее своих противников и в конце концов решили взять все в свои руки и подавить противодействующую фракцию.174 Когда первое заседание выборного курултая, который собрался в 1250 г. близ озера Иссык-Куль в улусе Чагатая, не пришло к какому-либо решению, Бату послал своих сына Сартака и брата Берке на восток с тремя армейскими соединениями, чтобы организовать второе заседание курултая на берегах реки Керулен в Монголии, то есть в улусе Толуя. Наиболее влиятельные потомки Чагатая и Угэдэя отказались присутствовать на этой встрече, что не помешало противоборствующей группе настаивать на ее легитимности. Поскольку Бату отказался от трона, Мункэ был провозглашен великим ханом 1 июля 1251 г. Видимо, существовало секретное соглашение между Мункэ и Бату, в котором Бату была обещана полная автономия его улуса. На этой базе два двоюродных брата пришли к полному взаимопониманию.

Первым шагом Мункэ стало безжалостное подавление противодействующей фракции. Множество князей домов Чагатая и Угэдэя были обвинены в заговоре против нового хана и казнены или посажены в тюрьму вместе со своими сторонниками. Среди прочих Алджигидей, монгольский командующий в Персии, был отозван в Монголию и казнен. Канцлер Чинкай также должен был заплатить своей головой за верность дому Угэдэя. Хитрый Махмуд Ялавач стал единственным уцелевшим императорским советником. В 1252 г. хатун Огуль-Гаймиш была приговорена к смерти. Ненависть Мункэ к ней явно проглядывает и в его стремлении опорочить ее память два года спустя в официальном документе, его письме Людовику IX: «онабыла злее суки»,— писал великий хан французскому королю.175 Монаху Вильяму из Рубрука Мункэ сказал, что Огуль-Гаймиш «была наихудшей из ведьм, и что она извела своим колдовством всю свою семью».176

Переход наследования от дома Угэдэя к дому Толуя был, разумеется, государственным переворотом. Хотя жесткая политика террора Мункэ временно подавила всякую мысль о восстании, тяжелый перелом не был залечен, и новый конфликт должен был произойти в правление его наследника. На какое-то время, однако, все выглядело блестяще для монгольского императора, поскольку Мункэ оказался способным и энергичным правителем. В его правление были предприняты два основных монгольских наступления — на Переднем Востоке и в Южном Китае. На Переднем Востоке король Людовик IX попытался еще раз прийти к соглашению с монголами. Услышав о добром отношении Бату к христианам и обращении его сына Сартака, король послал новую францисканскую миссию в Южную Русь под руководством вышеупомянутого монаха Вильяма. На этот раз францисканцам было рекомендовано скрывать дипломатический характер своего визита и путешествовать как миссионеры. Они покинули Константинополь в мае 1253 г. и прибыли в ставку Бату 31 июля. Бату приказал одному из спутников монаха Вильяма остаться в Южной Руси при дворе Сартака, а двум другим продолжать путь в Монголию.

Монахи достигли лагеря Мункэ в декабре 1253 г. и были приняты великим ханом 4 января 1254 г. В сообщении о своей миссии монах Вильям описывает прием следующим образом: «Мункэ восседал на кушетке и был одет в пятнистую и блестящую кожу, похожую на кожу тюленя. Он — небольшой человек среднего роста, сорока пяти лет, и молодая жена сидела рядом с ним; очень некрасивая достаточно взрослая девочка Цирина с другими детьми расположились на кушетке рядом с ними. Это жилище принадлежало некоей христианке, которую он очень любил и от которой имел эту девочку».177 Монахам предложили напитки на выбор: рисовое вино, «черный кумыс»178 и мед. Они выбрали рисовое вино. Затем они попросили разрешения «провести богослужение» для хана и его семьи во время своего пребывания в Монголии. Они сослались на дружелюбие Бату и обращение Сартака в христианство. В этой связи Мункэ сделал торжественное заявление о своем полном согласии с Бату: «Подобно тому, как солнце посылает всюду свои лучи, моя власть и власть Бату простирается всюду».. К этому времени, согласно монаху Вильяму, переводчик хана был уже пьян и Мункэ стало трудно понимать речь гостей. Сам великий хан также показался монаху пьяницей.179 После того, как официальная часть приема была завершена, беседа пошла о Франции, и монголы начали спрашивать монаха, «много ли в ней овец, скота и лошадей, и не стоит ли им прямо двинуться туда и забрать все это».180

Монахам разрешили остаться в Монголии еще на два месяца. Фактически же они оставались дольше. Подобно миссии Иоанна де Плано Карпини, брат Вильям и его спутники встретили множество христианских пленников в Каракоруме. Среди них была женщина Паша из Метца в Лорэне, ставшая женой русского плотника. Она рассказала монахам о «неком золотых дел мастере Гийоме, уроженце Парижа, а его фамилия была Буше, имя же его отцабыло Лоран Буше. Она полагала, что он все еще имел живого брата, живущего на великом Мосту, по имени Роже Буше».181 Позднее в Каракоруме монахи встретили Гийома Буше и восхищались «волшебным фонтаном», созданным им для дворца великого хана.182 Монах Вильям был принят еще раз на аудиенции 5 апреля 1254 г., затем ему вручили письмо хана Людовику IX. Он покинул Каракорум в августе 1254 г. и достиг Кипра 16 июня 1255 г. К этому времени Людовик IX был уже во Франции, но неизвестно почему архиепископ францисканского ордена отказался санкционировать визит монаха Вильяма к королю. Ханское письмо и отчет монаха были посланы к Людовику IX по каналам ордена. Когда король наконец получил письмо Мункэ, он нашел там мало полезного для себя, поскольку великий хан в качестве основы будущего сотрудничества требовал его формального подчинения Монгольской империи.183

Ко времени переговоров Мункэ с Рубруком монгольское наступление на Передний Восток уже началось. Возглавлял этот поход брат великого хана Хулагу.184 Его основная армия сконцентрировалась в Монголии в 1253 г. Все было предпринято для обеспечения успеха экспедиции. Четыре тысячи техников китайской армии были мобилизованы для обеспечения работы военных механизмов, предназначенных для метания камней, дротиков и горящей смолы на вражеские города. Фураж для кавалерийских лошадей и их пополнение собирались армией Хулагу на всем пути от Монголии до Персии. Вперед были посланы инженеры для строительства или ремонта мостов над главными реками; огромные склады провианта и вина были созданы в Персии.185

В сентябре 1255 г. Хулагу достиг Самарканда и в январе 1256 г. пересек Амударью с отборными войсками; в этом пункте его армия была укреплена несколькими подразделениями армии кипчакского ханства. Первый удар Хулагу нанес по племени ассасинов. В течение года были уничтожены около сотни замков и крепостей сектантов, включая их оплот — Аламут. Большинство членов секты было убито или попало в тюрьму; некоторые пошли на монгольскую службу. После подавления ассасинов Хулагу атаковал Багдадский халифат. В феврале 1258 г. Багдад был взят штурмом и разграблен, а халиф, последний из династии Аббасидов, взят в плен и казнен. Хотя весь суннитский мир ошеломила эта весть, шииты не могли не испытывать удовлетворения от крушения лидера «еретиков».186

Следующей целью Хулагу была Сирия, чьи монахи находились под сюзеренитетом султана Египта. С 1250 г. Египет управлялся новой династией — Мамлюками, которая была основана предводителем мамлюкской гвардии бывшего султана; гвардия рекрутировалась из пленных-иностранцев, в основном кипчакского происхождения. Новая династия дала Египту сильное правление, и, поскольку ожидалось упорное сопротивление султана монголам, Хулагу должен был тщательно подготовится перед решающим ударом. Поэтому после захвата Багдада в монгольских операциях на Переднем Востоке наступило затишье.

Тем временем китайская кампания, которая началась в 1253 г., так же успешно развивалась под командованием другого брата Мункэ — Хубилая, наиболее способного из всех братьев.187 Монгольские вожди последовали смелому стратегическому плану, согласно которому сильная армейская группировка под личным предводительством Хубилая блокировала центр империй Сун. Пройдя через провинцию Шечван, войска Хубилая вошли в Юньнань, а к 1257 г, некоторые из подразделений дошли до Тонкина. Успех и растущая популярность Хубилая породили подозрения при дворе Мункэ. В 1257 г. Мункэ вызвал Хубилая в Каракорум и послал генерального инспектора в Южный Китай для расследования предполагаемых нарушений, совершенных администрацией Хубилая. Разрыв между двумя братьями казался неизбежным. Однако Хубилай мудро подчинился приказу Мункэ и вернулся в Монголию, оставив сына Субэдэя Урьянгэдэя командовать войсками в тонкинском регионе. Хотя великий хан был удовлетворен объяснениями своего брата, он все же решил лично принять верховное командование кампанией. Хубилаю было доверено командовать армейской группировкой, которая должна была осуществлять операции в Хэнани, Хубэе и Анвее; Урьянгэдэй получил приказ двинуться на север от Тонкина для соединения с войсками Хубилая. Сам великий хан должен был закончить завоевание Сычуани. В целом все операции развивались успешно. Вскоре, однако, в Сычуани разразилась эпидемия дизентерии, которая нанесла большие потери войскам великого хана. Среди ее жертв был и сам Мункэ. Он умер в августе 1259 г.

3. Правление Хубилая

В течение правления Мункэ князья дома Чагатая и Угэдэя не имели альтернативы подчинению дому Толуя. В целом большинство монголов, казалось, приняли лидерство Мункэ. Серия выдающихся военных успехов лишь увеличила его престиж, равно как и престиж Хубилая и Хулагу. Бату скончался на западе, около 1255 г.188 Его сын Сартак прибыл в Каракорум и был утвержден Мункэ ханом кипчаков; он, однако, скончался на обратном пути в Сарай в 1255 г. Его сменил его брат Улагчи, чье правление было также очень коротким.189 Предположительно и Сартак, и Улагчи были отравлены своим дядей — братом Бату Берке, который принял власть в Кипчакии около 1258 г.190 Отношения Бату с Мункэ казались довольно дружелюбными, и следовало ожидать, что он останется лоялен по отношению к дому Толуя.

Предполагалось, что трон твердо обеспечен потомкам Толуя, и что Хубилай, как старший из здравствующих сыновей Толуя, станет естественным кандидатом на императорский титул. Однако неожиданно появился другой кандидат, самый младший из братьев Хубилая — Ариг-Буга, встречные претензии которого породили раскол в доме Толуя и дали возможность князьям соперничающих домов бросить вызов власти потомков Толуя. В роли очигина Ариг-Буга жил в Каракоруме и должен был принять регентство после смерти Мункэ. Он превысил свои полномочия и, не дожидаясь прибытия Хубилая или Хулагу, созвал курултай, на котором присутствовали князья и родовые вожди, бывшие поблизости в Монголии. Среди них было несколько известных полководцев, включая Аландара. Очевидным намерением Ариг-Буги было самому завладеть троном.

Тем временем Хубилай, получив известие о смерти Мункэ, спешно заключил перемирие с династией Сун, чья империя почти рассыпалась и которая теперь получила передышку. Затем он поспешил на север с сильным воинским соединением, чтобы быть готовым к любой случайности. Благодаря этой предосторожности, когда он достиг Пекина и услышал о намерениях Ариг-Буги, то был достаточно силен, чтобы утвердить свою власть. Его первым контрдействием стал созыв соперничающего курултая близ Долон-Нор в Северном Чихли. Это собрание посетили некоторые родственники Хубилая, а также сын Угэдэя Кадан и внук младшего брата Чингиса Темуга-Очигин. Этот курултай вряд ли можно назвать законным, но таковым не был и курултай, собранный Ариг-Бугой 6 мая 1260 г. Хубилай был провозглашен своим курултаем великим ханом; две недели спустя другой курултай избрал императором Ариг-Бугу. Все попытки Хубилая достичь компромисса потерпели фиаско, и между двумя братьями разразилась война. Аландар и другие последователи Ариг-Буги попытались перетянуть армии в Шечван и Кансу на его сторону, но были разбиты полководцами Хубилая. В следующем году армия Хубилая вторглась в Монголию. Вслед за этим Ариг-Буга отправился в Джунгарию и вступил в союз с Алугу, внуком Чагатая,191 которого Ариг-Буга признал ханом Трансоксании. Хубилай использовал дипломатию вместо войны и преуспел, отколов Алугу от Ариг-Буги. Последний в итоге должен был сдаться. Хубилай отчитал, но простил его; сообщники его, однако, были арестованы (1264). Несколько недель спустя было объявлено, что Ариг-Буга скончался от болезни.192

Смерть Мункэ и последующие затруднения серьезно подорвали монгольские позиции на Переднем Востоке. Также как смерть Угэдэя спасла Западную Европу, кончина Мункэ спасла Сирию. Это был еще один радикальный пример того, как монгольская политика влияла на военные дела. В 1259 г. Хулагу закончил приготовления для силового вторжения в Сирию. Услышав о кончине великого хана, он понял, что его присутствие на курултае важнее, нежели сирийская кампания. Он решил двинуться в Монголию, взяв с собой свои лучшие войска.

Руководство в сирийской кампании было поручено опытному полководцу Кит-Буке. Он был христианином несторианского вероисповедания и старался завоевать симпатии передневосточных христиан в своей борьбе против мусульман. По словам Рене Груссе, это был «желтый крестовый поход».193 К несчастью для монголов и христиан силы под командованием Кит-Буки не были достаточными для решения этой задачи. Его основная армия состояла лишь из одной группировки тюркских войск, под руководством монгольских предводителей. Сначала он добился некоторого успеха. Как Алеппо, так и Дамаск пали перед желтыми крестоносцами (январь — март 1260 г.). В этот момент египетский султан решил послать свои лучшие войска в Сирию, чтобы остановить захватчиков. Следует напомнить, что мамлюкские войска были также тюркского происхождения, в основном, кипчаками. Итак, битва между «монголами» и «египтянами», разыгравшаяся в Галилее 3 сентября 1260 г., была, в действительности, дуэлью между двумя группами тюркских солдат.194 Монголы потерпели сокрушительное поражение; сам Кит-Бука был взят в плен и казнен. Это поставило предел монгольской экспансии на Переднем Востоке. Битва в Галилее, как безусловная победа ислама, фактически обрекла на вымирание остатки государств, созданных западными крестоносцами в Палестине.

Хотя Хулагу пожертвовал успехом своего сирийского похода в попытке повлиять на выборы нового великого хана, он оказался не способен активно вмешаться в монгольскую высшую политику. Быстрые действия Хубилая и Ариг-Буги по созыву каждым своего собственного курултая сделали невозможным присутствие Хулагу на каком-либо из них, вследствие большого расстояния между Персией и Монголией. Хулагу заявил о своей полной поддержке Хубилая и вернулся в свою ставку в Персии, чтобы укрепить власть над этой страной и организовать новую кампанию против мамлюков. Эти планы, однако, пришлось отложить из-за его столкновения с кипчакским ханом Берке. Во время войны Хулагу против племени убийц и Багдадского халифата кипчакский хан посылал воинские соединения для усиления армии Хулагу. После завершения кампании, Берке потребовал своей доли добычи, прозрачно намекая, что хотел бы получить Азербайджан. Цена показалась Хулагу слишком высокой. Он сам интересовался Азербайджаном, Муганские степи которого были отличным пастбищем для коней его кавалерии. Конфликт между Хулагу и Берке был обострен и симпатией Берке к Ариг-Буге, а также его обращением в ислам. Переговоры между двумя кузенами длились много лет без особого результата. Наконец Берке двинул свою армию в Транскавказ; битва закончилась серьезным поражением войск Хулагу (1263-64 г.).195

Хулагу умер в 1265 г., Берке — в 1266 г. Конфликт между иль-ханом (наследником Хулагу) и кипчакским ханом продолжался с неослабевающей силой, но, несмотря на это, как Хулагиды, так и Джучиды признали Хубилая в качестве сюзерена. Оба посылали ему войска для завершения завоевания империи Сун. Итак, Хубилай мог сохранить монгольских воинов в новой кампании в Южном Китае, которая началась в 1267 г. Большинство его армии состояло из солдат, рекрутированных в Персии и Руси. Китайский полководец (из Северного Китая) Ше Танг-це был назначен главнокомандующим.196 В целом отношение Хубилая к Китаю очень отличалось от его предшественников. В 1264 г. он сделал Хан-Былик — Пекин — своей столицей; в 1271 г., следуя китайскому стандарту, он дал своей династии новое имя — Юань. Он рассматривал Китай как наиболее ценную часть своих владений и постепенно оказался под влиянием китайской культуры, приняв буддизм как собственное вероисповедание.

Новая политика Хубилая также находила отражение и в его военных операциях. Он использовал все возможности для спасения китайцев от ужасов войны и обещал почетный мир каждому китайскому городу, который сдавался добровольно. Эта политика приносила плоды, и в 1276 г. монгольский полководец Байян захватил Ханижоу в Шеньяне, где искала убежища вдовствующая императрица и ее сын. Байян отослал их в Пекин, где мальчик-император по совету своей матери формально передал свои императорские права Хубилаю. Последний, со своей стороны, великодушно обеспечил содержание последних Сун.197 Даже после этого один из сунских принцев продолжал сопротивление в Кантоне. И только в 1279 г. весь Китай подчинился монгольскому императору.

Хотя властное первенство Хубилая было признано в Китае, в монгольском мире оно встретило противоборство со стороны внука Угэдэя Кайду. Во время прихода Мункэ к власти Кайду был среди младших князей соперничающей фракции, которые не рассматривались в качестве опасных и подлежащих казни. Ему было даже дано небольшое владение в районе Или. Хотя Кайду вряд ли нравилось преобладание князей дома Толуя в монгольских делах, он понимал, что пока его ресурсы были недостаточны для противостояния им.198 Итак, он сделал своей главной целью объединение улуса Угэдэя. К 1269 г. он был господином Трансоксании и Кашгара, и его лидерство признавалось большинством родичей, равно как и некоторыми князьями дома Чагатая. Более того, какое-то время он старался не находиться в оппозиции к императорской власти Хубилая открыто. И лишь в 1274 г. Кайду почувствовал себя достаточно сильным, чтобы заявить о независимости.

Первым шагом Кайду стала попытка изгнать наместников Хубилая из Кашгара, Ярканда и Хотана. В 1276 г. он вторгся в центр Уйгурии — район Куча-Турфан — с тем чтобы потребовать вассальной зависимости идикута уйгуров. Хубилай быстро среагировал, послав в Центральную Азию экспедиционный корпус под командованием одного из своих сыновей — Номогона. Вскоре императорская власть была восстановлена в Кашгаре и Хотане. Но энергичный Кайду не считал себя побежденным. В союзе с сыном Мункэ и с другим племянником Хубилая Кайду поспешил в Монголию и захватил старую столицу Каракорум в 1277 г. Это событие произвело глубокое впечатление на монгольских вождей. Все те, кто считался принадлежащим к старомонгольской партии и выступал против прокитайской политики Хубилая, теперь смотрели на Кайду как на своего лидера.

Понимая серьезность ситуации, Хубилай послал своего лучшего полководца Байяна в Монголию. Кайду и его союзники были разгромлены, и Каракорум вернулся под власть Хубилая в 1278 г. Однако Кайду все еще контролировал Западную Монголию и большую часть Туркестана, отрезав линию коммуникации между Китаем и западными ханствами (Персия и Кипчакия). Было ясно, что Хубилай должен оставить все иные предприятия и сконцентрировать свои силы на подавление восстания Кайду. К этому Хубилай не был готов: он имел ресурсы, способные лишь парализовать периодически повторяющиеся попытки Кайду организовать рейды в Центральную и Восточную Монголию (1287-88 и 1293).

Вслед за завоеванием Южного Китая Хубилай обратил свое основное внимание на периферийные государства, отдельные из которых находились под реальным или номинальным сюзеренитетом либо династии Чин, либо династии Сун. Дорога к Тибету была открыта для монголов после разгрома царства Тангут Чингисханом в 1227 г. В ходе последующих войн с Китаем монголы пересекли восточную часть Тибета и захватили некоторые из его провинций. После своего обращения в буддизм Хубилай рассматривал себя как естественного защитника тибетских монахов и в 1261 г. назначил ламу Пагба Ханом Закона, дав ему духовную и светскую власть в Тибете. В ответ лама благословил династию Юань.199 Именно Пагба разработал новый монгольский алфавит, так называемую «квадратную письменность», которая использовалась монголами в период Юань.200

В то время как отношения между монголами и Тибетом были дружественные, Хубилай должен был послать войска в Бирму и Индокитай, чтобы подчинить их властителей. В своих экспедициях в Аннам, Чампу, Камбоджу и Бирму в 1280 г. монголы одержали несколько первоначальных побед, но в большинстве случаев их войска пострадали от дизентерии и иных тропических болезней; в целом, солдаты монгольской армий — монголы, тюрки и др. — не могли приспособиться к влажному климату нового театра военных действий. Это в конце концов привело к поражению и отступлению монголов. И все же правители индокитайских государств находились под сильным впечатлением от монгольской мощи, и к 1288 г. многие из них признали сюзеренитет Хубилая. Лишь монгольская морская экспедиция на Яву в 1293 г. получила явный отпор, а власти великого хана был брошен твердый вызов со стороны раджи Маджапахита.

То, что монголы не имели своей силы на море, также выявилось в провале двух их попыток завоевать Японию в 1274 и 1281 гг. Для второй из них Хубилай собрал в северокитайских и корейских портах огромную флотилию, чтобы перевезти экспедиционный корпус в Хакату на остров Кюсю. Высадка армии произошла по плану, но вскоре после этого монгольские корабли были уничтожены или разбросаны по морю тайфуном. Отрезанная от своих баз, армия была окружена и разбита японцами. После этого несчастья Хубилай оставил идею подчинения Японии.201

Отношение Хубилая к Западу отличалось от взглядов его предшественников столь же радикально, сколь не походила на предыдущую его политика по отношению к Китаю. Поскольку он был поглощен созданием собственной Китайской империи и поддержанием контроля над монгольскими князьями, он оставил идею покорения Европы. Он был наиболее могущественным властителем в мире; большая часть Азии, равно как и восточная часть Европы, признали его высшую власть. У него не было побудительного мотива расширять свою империю далее на Запад; если бы это и дало какие-либо преимущества, то они в большей степени касались бы интересов местных ханов, а не империи. Кроме того, Хубилай был достаточным реалистом, чтобы признать, что если европейские правители и согласились бы сотрудничать с монголами на Переднем Востоке, то сделали бы это только как союзники, а не как его подданные. Несмотря на свое обращение в буддизм, он также питал искреннее уважение к христианству. Несторианская церковь имела полную свободу в его империи, и он был готов допустить в свои владения и римскую католическую церковь.

С политической точки зрения, соглашение с христианами было в особенности важно для монгольского ханства в Персии, поскольку его правители в качестве иль-ханов202 были готовы продолжать свою борьбу с Египтом. Уже в 1267 г. преемник Хулагу Абага послал свои поздравления папе по поводу его победы над последним Гогенштауфеном, Манфредом Сицилийским.203 Несториане на Ближнем Востоке со своей стороны пытались поддержать взаимопонимание между монголами и Западом. При содействии Абаги два несторианских клирика присутствовали на XIV Вселенском соборе в Лионе в 1274 г.204

Хорошо известно, какую важную посредническую роль в контактах монголов и Запада играли в течение правления Хубилая три венецианских купца — Маффио и Никколо Поло и сын последнего Марко, известный как Иль Мильоне. Маффио и Никколо прибыли в Китай первый раз в 1262 г. В 1266 г. Хубилай отправил их назад в Европу со специальной миссией к папе, с просьбой о посылке в Китай сотни христианских ученых и техников, чтобы дать представление его подданным о западном образе жизни и религии. Когда братья Поло достигли Рима в 1269 г., папский престол пустовал. Как только новый папа Григорий X был избран в 1271 г., братья Поло были посланы назад в Монголию с его благословением и обещаниями о сотрудничестве. На этот раз молодой Марко сопровождал своего отца и дядю. Дела Марко в Китае, равно как и его впечатления о империи Хубилая живо описаны в его бессмертной книге и общеизвестны. Он говорит о внешности великого хана следующим образом: «Онхорошего телосложения, не высок и не низок, среднего роста. Он не имеет избытка плоти, его части тела стройны. Цвет его глаз сочетает белый и красный оттенки, глаза черны и красивы, нос красивой формы и хорошо посажен».205 Марко Поло провел семнадцать лет при дворе Хубилая (1275-92), ему была доверена важная дипломатическая миссия на Дальнем Востоке, он выполнил и различные административные задачи. Его успех в Китае стал важным фактором благосклонности Хубилая к Западу.

Позитивное отношение собора в Лионе к идее монголо-христианского сотрудничества на Переднем Востоке было понято иль-ханами как подтверждение союза между ними и папой.