Глава 13

«Я должен подняться!.. Необходимо, чтобы я поднялся!» — мысленно внушал себе Боб.

Рядом умирал человек. Истекая кровью, полный злобы, он был обречен покинуть этот мир. Поэтому Бобом овладела одна-единственная мысль — прийти на помощь себе подобному, даже если этот человек всего несколько минут назад пытался хладнокровно расправиться с ним.

Минг, оглушенный падением, продолжал неподвижно лежать у ног иДола.

— Я должен подняться! — громко проговорил Моран. — Мне нужно встать!

Собственные слова вернули ему небольшую частицу энергии. Он глубоко вдохнул воздух, чтобы преодолеть боль и наполнить легкие. Ему удалось встать, и, согнувшись пополам, на ватных ногах, он двинулся, шатаясь, к Мингу. Тот, все еще будучи без сознания, лежал неподвижно. Из ужасной раны толчками выходила кровь, и смерть, казалось, была не за горами.

Движимый жалостью и состраданием, Моран наклонился над ним и расстегнул что-то наподобие пасторского сюртука Минга, вытащил из его брюк ремень и обмотал им правую руку раненого. Подобрав валявшийся неподалеку нож, француз, засунув его под ремень, стал его медленно перекручивать, чтобы сжать сосуды и прекратить кровотечение.

Покончив с этой операцией, Боб вытер струящийся со лба пот, затем взглянул на раненого. Тот открыл глаза, и на лице его отразилось удивление; Минг как бы не мог понять, что человек, которого он только что хотел убить, помогает ему, спасает жизнь.

Моран нехорошо усмехнулся.

— Я предупреждал, что Шива покарает вас, — проговорил он.

Минг даже не пошевелился. С его губ не сорвалось ни слова, ни шепота.

— Видите, — продолжал Боб, — иногда следует иметь под рукой такого опасного человека, как командан Моран. Я сейчас прижгу вашу рану. Метод не из самых лучших, но у меня ничего иного нет под рукой…

Не дожидаясь ответа, Боб Моран подошел к одной из жаровен по сторонам статуи. Нашел там нечто вроде толстого металлического прута с деревянной рукояткой для помешивания углей и сунул его в пылающий ковер огня. Только совершив все эти приготовления, он спросил себя, зачем ему это надо. Не лучше ли предоставить Минга его судьбе? В глазах людей он чудовище, выродок человеческий, и бросить его здесь подыхать — значит совершить благое деяние.

Однако Боб и сам понимал, что все эти его сомнения напрасны, что, несмотря на все свои домыслы, он никогда не оставит умирать человеческое существо, не попытавшись помочь ему.

Когда прут раскалился, Моран взял его за рукоятку и, неся, как оружие, вернулся к господину Мингу, опустившись перед ним на колени.

— Будьте мужественны, — предупредил он. — Вы почувствуете адскую боль, но так нужно.

И вдруг Минг заговорил:

— Действуйте, команден Моран. Страдание — мой старый друг, и я перетерплю это…

Моран подумал, что Минг преувеличивает. Однако на протяжении всей этой жуткой операции тот ни разу не вскрикнул, не издал ни малейшего стона. Когда все было кончено, лицо Боба заливал холодный пот, в то время как лицо Минга оставалось бесстрастным и сухим, как если бы этот странный тип вообще не чувствовал боли.

— Ну вот, вы, пожалуй, и выкарабкались, — наконец выговорил Моран. — По крайней мере на данный момент. Естественно, вам нужна теперь другая помощь, но лично я больше ничем не могу вам помочь. Меня ждут.

Говоря так, он подумал о Джини, которая с ужасом ждет его в монастыре Кунвар. Заметив в углу большой медный гонг, Моран добавил:

— Прежде чем удалиться, я вызову жрецов. Когда они явятся сюда, вы с ними уж объяснитесь сами. Когда они узнают, что вы пытались вырвать глаз у Шивы, вас будут ожидать явно не поздравления. Ну и, естественно, я забираю корону Голконды. Полагаю, что заработал ее…

Боб подошел к стеле, на которой Минг оставил корону перед их сражением, и взял ее. Затем он направился к гонгу и поднял тяжелую колотушку. Боб уже размахнулся, чтобы ударить, когда Минг неожиданно позвал его.

— Подождите, команден Моран… Еще не время… Я хочу поговорить с вами…

Стоя в двух метрах от господина Минга, который захотел выразить свое последнее желание, Моран приготовился выслушать раненого. Минг заговорил своим обычным низким и мягким голосом, который странно было слышать из уст этого чудовища.

— Вы спасли мне жизнь, командан Моран, и без вашего быстрого и умелого вмешательства я вряд ли бы выжил и выполнил свои планы. Я не призываю вас принять в них участие, ибо ясно, чю вы наотрез откажетесь, да и вообще их не поймете. Но я вам признателен, и не столько за свою жизнь, сколько за то, что я смогу осуществить свои замыслы. Вот почему вы и мисс Савадра останетесь живы. Я также отдаю вам корону Голконды.

Моран усмехнулся:

— Спасибо за такой подарок, господин Минг, но она уже у меня, и вы не можете взять ее обратно.

— Вы так полагаете?.. Несмотря на мою физическую слабость, мне достаточно особым образом посмотреть вам в глаза, что бы вы вернули эту корону. Однако я этого не сделаю. Более того, я сделаю вам еще более ценный подарок…

Здоровой рукой Минг расстегнул ворот рубашки, просунул ее за пазуху и вытащил небольшую вещицу на шелковом шнурке, которую бросил к ногам француза.

Боб наклонился и поднял ее. Это была маленькая маска, литая из серебра, трех-четырех сантиметров в диаметре, которая изображала гримасничающего демона, со лбом, покрытым кабалистическими знаками. Боб немало времени провел в Азии и мог с достаточной долей уверенности сказать, что это было тибетское изделие, хотя подобных ему он никогда не видел. Знаки ему тоже были незнакомы.

— И что же это такое? Талисман?

— Называйте как хотите, но носите на шнурке на шее под рубахой. Может быть, скоро вы будете рады этому.

Подумав, что это в любом случае не должно принести ему неприятности, Боб последовал совету Минга и повесил маску на шею под пиджак.

— А теперь уходите, — сказал Минг. — Уходите и постарайтесь как можно скорее добраться до монастыря Кунвар…

Моран повернулся к гонгу и изо всех сил ударил в него. Звук был подобен удару грома и пронесся через весь храм, не вызывая никакого сомнения, что спящие где-то поблизости священнослужители сейчас же воспрянут ото сна. Не дожидаясь их, ибо это могло повлечь за собой новые для него неприятности, подхватив в правую руку корону Голконды, Моран вскарабкался по скульптурам на стену к отверстию. Перед тем как нырнуть в дыру, француз оглянулся на Минга, но тот, казалось, не обращал никакого внимания на своего спасителя, как будто того вовсе не существовало.

Тогда, выбросив из головы мысли о раненом враге, Боб пролез в, отверстие и двинулся навстречу свежему воздуху, навстречу свободе.

Глава 14

Повернувшись спиной к храму Шивы, Моран решительно зашагал через Старый город в направлении лестницы с тиграми, которая, как он помнил, вела к долине. Подходя к площади, где находился фонтан с головой коровы, он на всякий случай сделал крюк.

Тем не менее мысли его продолжали возвращаться к Мингу. Загадочный персонаж, которому предназначена загадочная судьба. Какие грандиозные планы он вынашивал? Боб не знал и, конечно, никогда не узнает этого. Между тем он размышлял о человеческом самомнении. Из-за своего неординарного ума, необычайной воли и физической силы Минг считал себя неуязвимым. Однако насколько хитроумными были неведомые строители святилища, соорудившие механизм, который срабатывал от прикосновения к глазам идола, благодаря чему жизнь Минга оказалась висящей на волоске.

«Впрочем, что это я все о Минге да о Минге, — подумал Боб. — Он сейчас уже объясняется со жрецами, разбуженными звуками гонга. Сомневаюсь, кстати, что он выживет при такой ране, если не получит своевременной помощи со стороны квалифицированного врача. Он потерял много крови и нуждается в переливании. Впрочем, в таких вещах никогда нельзя ничего утверждать с уверенностью. Когда я покидал его, он поблагодарил меня за то, что я спас ему жизнь…»

То, что такой опасный тип, как Минг, вдруг испытал чувство благодарности, поразило Морана, и он подумал, что даже в негодяе осталось что-то человеческое. Ведь в случае с Мингом признательность последнего была явной слабостью, и ничем иным.

Вдруг, когда Боб уже прошел половину пути от храма до лестницы с каменными тиграми, слух его опять напрягся. Откуда-то донесся тяжелый шум и задрожала земля.

Боб Моран медленно подкрался к просвету в листве, за стеной которой раздавался шум. Осторожно он отодвинул ветку и увидел серую колышущуюся массу, узнав слонов, виденных им ранее поднимающимися по лестнице. Их сопровождали люди во главе с Хубертом Язоном. На слонах висели огромные тюки, и Моран понял, что начался вывоз сокровищ, чтобы перепрятать их в новый тайник. Это была первая партия золота и драгоценных камней, в то время как Кларксон, по всей вероятности, занимался второй.

Приняв все меры предосторожности, чтобы не быть замеченным, Моран тайно последовал за маленьким караваном, который пересекал его путь. Вдруг позади него раздался какой-то шелест. Боб хотел обернуться, но не успел. Его схватило множество рук, и корона Голконды упала в высокую траву. Он еще попытался сопротивляться, но понял, что это бесполезно. А над его ухом прозвучал торжествующий клич дакоитов.

Этому крику ответил другой за стеной растительности. Потом она расступилась, давая проход Хуберту Язону, который держал в руке большой зажженный фонарь. Обнаружив Боба Морана, «король покера» так и покатился со смеху.

— Смотри-ка, — воскликнул он, — мой старый друг командан Моран! Мне кажется, что вы опять вытянули плохую карту!

Моран почувствовал, что пропал, но он был не из тех, кто показывает свою слабость противнику, да еще прощает мелкие подначки.

— Я никогда не вытаскиваю плохих карт, господин Язон, — спокойно заявил он. Однако вспомните, на «Ганге», когдамы играли на квит-дубль…

— Ну да, конечно, вы вытянули туза пик, это так, — признал Моран. — Но вы-то ведь не видели' моей карты. А это был туз червей.

На лице Язона Хуберта отразилось глубокое удивление.

— Туз червей? Вы меня смешите. В этом случае вы должны были…

— Я просто добровольно проиграл, господин Язон. Вот так-то. А проиграл я потому, что не люблю пользоваться чужими деньгами.

Теперь, казалось, Язон пришел в себя от удивления. Он пожал плечами и заявил:

— Ну, допустим, что вы хотите выставить себя человеком незаинтересованным, и однако…

«Король покера» не успел закончить фразу. Один из дакоитов, который стоял рядом, вдруг вытянул руку, указывая на грудь Морана, где висела маленькая серебряная тибетская маска. Индиец быстро заговорил на языке, в котором Боб не понял ни единого слова, скорее всего, это был какой-то местный диалект. Другие дакоиты тоже, заметив брелок, стали переговариваться, пока шепот ужаса не зазвучал хором, а держащие Морана руки отпустили его.

— Знак! — воскликнул Язон. — Вы носите знак?!

Он приказал дакоитам отойти и лишь тогда заговорил:

— Никогда ни один из этих людей не смеет касаться человека, носящего знак. Пусть исполнится воля господина Минга! Вы правы, командан Моран, вы никогда не вытаскиваете плохую карту, так что вы выиграли и на этот раз…

Дакоиты, а за ними и «король покера», скрылись за стеной растительности, оставив Морана одного, удивленно оглядывающегося вокруг. Еще до конца не понимая, что, по сути дела, произошло, Боб повертел в руках серебряную маску и проговорил:

— Знак! Какой же еще знак может оказать подобное воздействие? Минг был прав, когда сказал мне: «Может быть, скоро это спасет вашу жизнь…» Режьте меня на куски, если я что-нибудь толком понимаю. Но, в конце концов, скажем, как говорил мой друг «король покера»: «Пусть исполнится воля господина Минга!»

Он пожал плечами, подобрал корону Голконды, которая продолжала лежать в вековой траве там, где он ее выронил, и в свою очередь прошел через стену зелени, за которой скрылся Хуберт Язон со слонами и дакоитами. Но за нею уже никого не было. Когда Боб двинулся к лестнице, на небе уже начал золотиться рассвет.

Моран спешил добраться до монастыря Кунвар, чтобы показать Джини, какие сокровища ему удалось сохранить из ее сказочного наследства. Пусть девушка весело улыбнется ему, и это будет самой лучшей наградой. Но он думал не только о Джини, В мире было еще много других людей, которым требовались его покровительство и помощь, поэтому и к ним тоже лежал его путь.

1

Голконда — государство в Индии, на Декане (XVI — XVII вв.). Славилось ткацким и другими ремеслами и добычей алмазов. — Примеч. ред.

2

Лифарь Серж — танцор и хореограф. Родился в Киеве в 1905 году. Ставил балеты во французской опере. — Здесь и далее примеч. перев.

3

Аурангзеб (1618-1707) — правитель Могольской империи в Индии с 1658 г. Завершил завоевание Декана и Юж. Индии. Преследовал индусов.

4

Могольская империя — крупнейшая феодальная держава в Индии. Образовалась после распада Делийского султаната в XVI в. Управлялась династией Великих Моголов. В XVII в. включала большую часть Индии. Столицы — города Акра и Дели.

5

Роланд — франкский маркграф, участник похода Карла Великого в Испанию в 778 году. Погиб в битве с басками в ущелье Ронсеваль. Герой эпоса «Песнь о Роланде».

6

Собственное имя Будды, как правило, отождествляется С царевичем Гаутамой Шакьямуни. Гаутама — его фамильное имя.

7

Бонза (от японского бодзу) — главный монах в булдийском храме. В европейской литературе бонмми называли любого буддийского монаха безотносительно его ранга.

8

Гавиалы — индийские кроколилы

9

Африканское «Общество леопарда» — кровожадная форма магии. Наряду с «Обществом крокодила» и «Обществом бабуина» совершает ритуальнме убийства. См.: Лоуренс Грин. Последние тайны старой Африки. М., Мысль, 1966.

10

Граф Сен-Жермен — авантюрист XVIII века. Якобы владел элексиром бессмертия. Объявился внезапно в Париже в 1750 году. В беседах как бы случайно «проговаривался», что был знаком с Платоном, Сенекой, знал апостолов и присутстиовал на пире Ашшурбанипала и тому подобное.

11

Ганеша — в брахманизме и индуизме слоновоголовый Бог мудрости, считающийся сыном бога Шивы.

12

Пектораль — шейное металлическое украшение, облегающее грудь и плечи.

13

Вишну — великий Бог-охранитель, солнечное божество.

14

Шива — один из трех верховных богов (наряду с Брахмой н Вишну в брахманизме и индуизме). Изображается в грозном виде, часто в священной пляске, или аскетом, погруженным в созерцание.

15

«Кохинор» — «Гора света» — один из крупнейших вмиреалмазои, после первой обработки месил 186 карат (166б г.), переогранен в 1852 г. и сейчас принадлежит английской короне. «Регент» — алмаз, найденный в 1701 году в Индии. До обработки весил 400 карат, после обработки — 13б,9 карата.

16

Фонтеиуа — селение в Бельгии, где во время англо-французской войны 1744-48 годов французы разбили англо-голландские войска.