Илья Захарович ВЕРГАСОВ
      В ГОРАХ ТАВРИИ
      Записки партизана
      ________________________________________________________________
      СОДЕРЖАНИЕ:
      О книге И. Вергасова "В горах Таврии"
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      Глава первая
      Глава вторая
      Глава третья
      Глава четвертая
      Глава пятая
      Глава шестая
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      Глава первая
      Глава вторая
      Глава третья
      Глава четвертая
      Глава пятая
      Глава шестая
      Глава седьмая
      Глава восьмая
      Глава девятая
      Глава десятая
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      Глава первая
      Глава вторая
      Глава третья
      Глава четвертая
      Глава пятая
      Глава шестая
      Глава седьмая
      Глава восьмая
      Глава девятая
      Глава десятая
      ЭПИЛОГ
      Биографическая справка
      ________________________________________________________________
      КРЫМСКИМ ПАРТИЗАНАМ, МОИМ
      ТОВАРИЩАМ - ЖИВЫМ И ПОГИБШИМ
      ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ.
      О КНИГЕ И. ВЕРГАСОВА "В ГОРАХ ТАВРИИ"
      За последнее время на Западе появилось много людей, которые занялись изучением действий советских партизан против немецко-фашистских оккупантов. При этом многие подобного рода "исследователи" преднамеренно извращают события и факты, возводят наглую клевету на Советскую Армию и наших героев-партизан, пытаются ослабить любовь и уважение простых людей всего мира к советскому народу и его могущественной армии, спасшей страны Европы и Азии от фашистского порабощения.
      Говоря о книге И. Вергасова "В горах Таврии", мы не собираемся полемизировать с клеветниками, прислужниками американо-английских империалистов, но считаем необходимым напомнить общеизвестные факты, свидетельствующие о действиях советских партизан.
      Все прогрессивное человечество признало, что советский народ и его Вооруженные Силы вынесли на своих плечах основную тяжесть в войне против гитлеровской Германии.
      Теперь кое-кто на Западе пытается предать забвению подвиг советского народа, фальсифицировать историческую истину. Но заслуги советского народа перед человечеством так велики, что их невозможно принизить и уменьшить.
      Простые люди всего земного шара знают, что победа советскому народу далась нелегко. Она была добыта в кровопролитных боях с коварным врагом, ценой огромных человеческих и материальных жертв. Организатором, душой победы явилась наша мудрая Коммунистическая партия.
      В дни тяжелых испытаний со всей силой и убедительностью проявились мужество и стойкость советских людей, их самоотверженность и беспредельная преданность социалистической Родине.
      Конкретным выражением высоких моральных качеств советских людей явилось могучее партизанское движение, которое развернулось на территории, временно окупированной немецко-фашистскими захватчиками.
      Партизанское движение сыграло огромную роль в героической борьбе советского народа и значительно приблизило победу над врагом.
      История еще не знала, чтобы партизанское движение имело такой широкий размах, какой оно приобрело в период Великой Отечественной войны.
      Именно партия, коммунисты сплотили в единое целое фронт и тыл. Они воодушевили и повели народ на невиданные подвиги во имя свободы и независимости нашей Родины.
      В победу над врагом огромный вклад внесли мужественные советские партизаны. Разрушая связь, коммуникации в тылу врага, уничтожая его живую силу и технику, партизаны помогали Советской Армии в разгроме гитлеровских войск, в изгнании их с территории нашей Родины.
      Силу внезапных ошеломляющих партизанских ударов вынуждены были признать заправилы гитлеровской Германии и отзывать с фронта для борьбы с партизанами значительные силы.
      Партизанская война породила тысячи героев. Ими гордится благодарный советский народ, их имена будут жить в веках. О них народ сложил много песен, легенд и сказаний. Писатели и поэты написали много увлекательных и правдивых книг, созданы кинофильмы, произведения живописи и скульптуры.
      Советские люди хорошо знают и любят такие книги, как "От Путивля до Карпат" дважды Героя Советского Союза С. Ковпака, "Подпольный обком действует" дважды Героя Советского Союза А. Федорова, "Смелые духом" Д. Медведева, роман А. Фадеева "Молодая гвардия" и многие другие произведения.
      Предлагаемая читателю книга Ильи Вергасова "В горах Таврии" занимает видное место в ряду подобных произведений советских авторов. Илья Вергасов пишет о крымских партизанах, которым пришлось действовать в исключительно тяжелой обстановке, обусловленной географическим положением полуострова.
      Здесь, в Крыму, гитлеровцы разрабатывали и испытывали свои методы и формы борьбы против партизан. Но ни сплошные прочесы небольших крымских лесов, ни массовые облавы, ни блокады с привлечением крупных соединений всех родов войск не смогли не только приостановить партизанское движение в Крыму, но и ограничить его.
      Смелость и отвага, бдительность и гибкость при проведении боевых операций, применение неожиданных для оккупантов форм борьбы делали партизан неуязвимыми.
      Не случайно засевшие в штабе НАТО организаторы и поджигатели новой войны против Советского Союза и стран народной демократии уделяют так много внимания изучению партизанского движения в Крыму.
      Следует, однако, подчеркнуть, что такое изучение ничего им не даст. Им не понять того, что на нечеловеческие лишения, жертвы, героические подвиги и самопожертвование во имя свободы и независимости Родины идут люди, познавшие полноту своих человеческих прав, ставшие хозяевами своей страны, хозяевами своей судьбы.
      Автор книги "В горах Таврии" является одним из участников мужественной и самоотверженной борьбы крымских партизан против фашистских захватчиков. Он с первых дней Великой Отечественной войны по заданию партии принял активное участие в организации истребительных батальонов в Ялте, командовал Алупкинским истребительным батальоном, был начальником штаба партизанского района, потом его командиром.
      Автор не ставит перед собой задачу дать подробное описание боевых действий всех партизанских отрядов Крыма. Он касается преимущественно только тех событий, участником которых был лично. Принимая непосредственное участие в боях с противником, в организации диверсий, Илья Вергасов прошел большой боевой путь, был свидетелем беспримерных подвигов крымских партизан. Об этих подвигах и рассказывается в этой книге, раскрываются моральные качества, благородство и широта души советских людей, воспитанных Коммунистической партией.
      Книга захватывает своей правдивостью, напряженностью и драматизмом борьбы советских людей за свободу и независимость социалистической Родины.
      Ярко и правдиво автор описывает первую партизанскую зиму в Крыму, полную лишений и тяжелых испытаний. Стянув крупные воинские части, фашисты вытеснили партизан из населенных пунктов и отрезали их от источников снабжения продуктами. Гитлеровское командование намеревалось непрерывными атаками измотать силы партизан, а потом задушить их голодом. Оккупанты уже раструбили на весь мир, что крымские партизаны уничтожены.
      Но партизаны выстояли, выжили. Они проявили невиданную стойкость и мужество в борьбе, железную волю к победе и победили.
      Фашисты не понимали тогда, как не понимают сейчас их американо-английские последователи, что партизан невозможно уничтожить, ибо партизаны - это борющийся народ, а народ победить невозможно.
      Книга "В горах Таврии" является замечательным документом очевидца. На примере советских партизан наши люди, советская молодежь учатся любить социалистическую Родину, укреплять ее могущество, самоотверженно бороться за ее свободу и независимость.
      Вот почему советские люди не могут без негодования относиться к тем измышлениям о наших славных партизанах, которые распространяются на Западе.
      В частности, английский бригадный генерал Ч. О. Диксон и доктор О. Гейльбрунн в своей книге "Коммунистические партизанские действия" расценили боевые действия советских партизан как незаконные. Они предали забвению подвиг советского народа в войне с фашистской Германией, извратили, оклеветали героические дела партизан.
      Конечно, от людей, которые выполняют задание штаба НАТО, и американских гаулейтеров нельзя ожидать объективной правды вообще. Нельзя рассчитывать на порядочность этих слуг доллара. Однако мимо той злобной клеветы, которую возводят Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн на советских партизан, и в частности на крымских, и тех выводов, которые они делают, пройти нельзя.
      Пользуясь фашистскими источниками, Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн пытаются опорочить бессмертный подвиг советского народа. С их точки зрения, фашистский террор по отношению к советским людям не только допустим, но и оправдан. Они сожалеют лишь о том, что гитлеровцы недостаточно подготовили себя к ведению борьбы с партизанами, что поздно оценили силу партизан и от этого понесли большой урон.
      Все жестокости и зверства, совершенные оккупантами на нашей земле, авторы ставят в вину советским людям, нашим славным партизанам. Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн очень недовольны тем, что советский народ не стал на колени перед агрессором, не смирился с порабощением и ответил организованной, беспощадной борьбой.
      Господа "цивилизованные" колонизаторы, отрицая справедливое и законное право народа защищать свою свободу и независимость, оправдывают жестокий террор оккупантов против советских людей.
      Для чего так стараются Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн? Не только для того, чтобы обелить гитлеровцев. Дело в том, что американские и английские империалисты, подготавливая войну против Советского Союза и стран народной демократии, против народов Востока, выступают последователями гитлеровцев и хотят использовать их опыт подавления народов.
      Империалисты понимают, что война в современных условиях против социалистического лагеря, против народов Востока, обязательно вызовет могучую волну народного гнева, еще более широкое партизанское движение. Под напором народных масс агрессорам не устоять, с ними будет покончено навсегда.
      Ученые лакеи империализма - диксоны, гейльбрунны и другие пытаются скомпрометировать идею народной войны против поработителей, оклеветать действия партизан. Это своего рода пропагандистский трюк, рассчитанный на притупление бдительности народов, на ослабление сопротивления его агрессорам.
      Но навряд ли эта сумасбродная клеветническая пропаганда может иметь успех. Провалившаяся агрессия Англии, Франции и Израиля против Египта осенью 1956 года, империалистическая интервенция против народов Ливана и Иордании показали, что империалисты просчитались в своих грязных планах. Захватчики теперь не могут рассчитывать на покорность и безропотность народов, умеющих ценить свою свободу и независимость.
      Между тем империалисты не унимаются. Они продолжают готовить агрессию против лагеря социализма, против свободолюбивых народов, разрабатывают планы военных действий не только против регулярных войск, но и против партизан, с которыми они неизбежно столкнутся в будущей войне, которую стремятся развязать.
      Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн, в частности, даже не пытаются скрыть причин интереса к боевым действиям советских партизан. Они прямо заявляют: "...в любой будущей войне нам придется бороться против партизан в нашем тылу".
      Еще более откровенно высказал эту мысль в предисловии к книге командующий военным округом Северной Ирландии генерал-лейтенант Реджинальд Ф. С. Деннинг. Он пишет: "С точки зрения нынешней международной обстановки эта книга появилась весьма своевременно... Во всяком случае, авторы своевременно обратили в своей книге внимание на необходимость для свободных наций разработать планы борьбы против партизан, с которыми они могут столкнуться в любой будущей войне".
      Таким образом, авторы подробно изучают структуру советских партизанских соединений, управление партизанскими отрядами, их тактику ведения боя с тем, чтобы подготовить себя к будущей войне против свободолюбивых народов.
      Однако основное внимание они обращают на изучение форм и методов борьбы с партизанским движением, применявшихся гитлеровскими захватчиками, и вырабатывают на этой основе свою собственную тактику. Не случайно две трети книги отводятся именно действиям фашистских карателей против партизан, подробно излагаются их наставления по борьбе с партизанами, преимущественно в Крыму.
      Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн не скупятся на похвалы вешателю Манштейну, бывшему командующему 11-й фашистской армией, действовавшей в Крыму. Они берут Манштейна себе в учителя, подробно разбирают и изучают формы и методы борьбы с крымскими партизанами, разработанные его штабом, и считают их наиболее совершенными.
      У кого учиться англо-американским поджигателям войны - их дело. Однако известно, что Манштейн не смог добиться желаемого результата в борьбе против крымских партизан. И об этом хорошо рассказано в книге "В горах Таврии". Своими активными действиями партизаны свели на нет все старания оккупантов, перепутали и сорвали их планы. Манштейн даже не сумел хотя бы сколько-нибудь ограничить движение народных мстителей в Крыму, которое с каждым днем росло и крепло и превратилось в грозную силу, причинявшую огромный урон захватчикам.
      Это обстоятельство следовало бы помнить Ч. О. Диксону, О. Гейльбрунну и их хозяевам, и не забывать о конечной участи всех захватчиков. Забывчивость не может привести к добру.
      Книга Ильи Вергасова "В горах Таврии" наглядно показывает непреоборимую силу патриотического народного движения, самоотверженный подвиг народа в защиту социалистической Родины. Пусть об этом не забывают все господа, одержимые политикой "холодной" и "горячей" войны, желающие бросить миллионы людей в пропасть войны.
      Н. К а р п е н к о
      Ч А С Т Ь П Е Р В А Я
      ГЛАВА ПЕРВАЯ
      В сплошной тьме ноябрьской ночи машина медленно поднималась на плато Ай-Петри. На высоте тысячи метров над морем порывистый ветер ревел и бушевал, креня фанерный кузов нашего пикапа.
      В такой же темноте, не зажигая фар, мы пересекли яйлу. Шофер Петр Семенов с каким-то необыкновенным спокойствием и уверенностью повел машину под уклон по опасной горной дороге. Мы торопились. Я должен был проверить, как идут работы по взрыву моста через реку, пересекающую шоссе на северном склоне.
      Наш истребительный батальон получил приказ задержать передовые отряды противника, захватившие Бахчисарай и стремящиеся кратчайшим путем выйти к морю, чтобы помешать отходу наших войск на Севастополь.
      Фашистские самолеты бомбят станцию Сюрень. В фейерверке разноцветных ракет и пламени разрывов чернеют отроги скал Орлиного залета. С северо-запада доносится глухой гул - вражеская артиллерия бьет по северным подступам к Севастополю.
      За крутым поворотом Семенов притормозил. Бурная река с шумом падала в пропасть. С трудом разглядели мы в темноте людей. Саперы работали молча, зло, - у всех нас плохо укладывалось в сознании, что гитлеровцы в Крыму.
      К нам подошел старший группы Александр Обремский, техник-строитель из Ялты. Он доложил:
      - Мост к взрыву готов.
      - Где противник?
      - Вошел в Коккозскую долину.
      Низко над нами пролетел самолет, хлестнул по мосту пулеметной очередью.
      - Стараются помешать, - сказал Обремский и поспешно повел меня под мост.
      Осмотрев саперные работы, мы выставили дополнительные боковые дозоры.
      - Взорвешь мост? - спросил я Обремского.
      Он ответил раздельно, твердо:
      - Пока я жив, ни один фашист через мост не пройдет.
      - Но со взрывом не торопись. В долине есть еще наши.
      Семенов развернул машину, и мы поехали обратно, в штаб батальона, располагавшийся высоко в горах, в помещении ветросиловой станции. Я думал об Обремском. Коммунист, отец большого семейства, он отказался от эвакуации. Такой человек не подведет, за мост можно не беспокоиться.
      В бараки ветросиловой станции штаб перешел недавно.
      Наш Алупкинский истребительный батальон располагался в подсобных помещениях Воронцовского дворца. В батальоне собрались люди самых разных возрастов и профессий, в основном - партийный и советский актив. Обязанностей у нас было много: охрана территории от десантов противника, контроль за дорогами и тропами, патрульная служба на побережье Ялта Симеиз и, конечно, военная учеба.
      Обычно ранним утром комиссар батальона - бывший директор Пушкинского музея в Гурзуфе - Александр Васильевич Поздняков читал сводку Совинформбюро. После политчаса люди строились и расходились по делам: в верхнем парке дворца учились приемам штыкового боя, кололи чучела, метали гранаты, забрасывали деревянными болванками макет немецкого танка. Под густолиственными платанами белели косынки санитарок из соседнего санатория, - будущие медсестры срочно заканчивали курс.
      Помню, в конце сентября меня и Позднякова вызвали в Ялтинский райком партии.
      Райком партии размещался в двухэтажном особняке на Виноградной улице. В приемной секретаря райкома партии людно... Сидят военные, гражданские с усталыми глазами, подтянутые, на вид щеголеватые моряки. Всех их привели сюда неотложные дела. Начальники полевых госпиталей, главные врачи здравниц, директора совхозов, капитаны морских транспортов шли в эти дни с большими и малыми делами в райком, чтобы среди других, ждущих срочного решения вопросов, в первую очередь решить свой, как им казалось, самый главный вопрос.
      В большом светлом зале нас ждали члены бюро, представитель областного комитета партии.
      Секретарь райкома Борис Иванович Герасимов открыл внеочередное заседание. Герасимов - кадровый путиловец - пользовался у ялтинских коммунистов большим уважением. Все мы с тревогой ждали: что-то скажет нам Борис Иванович.
      - Товарищи, фашистские войска подошли к Перекопу, - тихо начал Герасимов. - На севере Крыма идут тяжелые бои. Наши войска хорошо дерутся, но положение сложное. У врага много танков, авиации, за его плечами двухлетний опыт современной войны. Военная обстановка требует создания базы для партизанского движения и формирования боевых групп будущих отрядов. Истребительные батальоны, - Герасимов повернулся к нам, становятся ядром организации партизанской борьбы на Крымском полуострове.
      На совещании нам было предложено сформировать из состава истребительного батальона третью партизанскую группу Ялтинского отряда.
      Мы с Поздняковым вышли на набережную. За парапетом пенилось и клокотало море. У мола двухтрубный корабль, гремя цепями, пришвартовался к гладкому, как каток, причалу.
      Мы заметили следы боевой схватки корабля в море. Нам бросились в глаза разрушенные надпалубные сооружения, пробитые осколками шлюпки, срезанный, как ножом, угол капитанского мостика...
      Сутулясь от холода, мы прижались к сухой стене мола и не спускали глаз с судна. Оно было уже заякорено, но палуба еще пустовала, а едва слышимая команда неслась издалека, будто с самого мутного неба. Вскоре по трапам застучали кованые сапоги. Солдаты в касках и с автоматами бегом сошли на берег. Они оцепили прилегающий к пароходу участок...
      - Выстраивают пленных, - шепнул мне комиссар.
      Первая колонна пленных прошла мимо нас, за ней вторая, третья... Немцы, румыны, снова немцы. Мы жадно всматривались в пленных, нам хотелось проникнуть в их думы, понять их чувства, понять, что за люди очертя голову бросились на нашу землю. Пленные были похожи друг на друга: бледнолицые, с опущенным взглядом и неуверенной после морской качки походкой. Что-то жалкое было в их облике, и было очень трудно представить, что именно они штурмовали Одессу и что вот такие же рвутся через Перекоп.
      Обезоруженные солдаты все шли и шли. От их однообразного постылого вида становилось не по себе. Мы поспешили к машине.
      Ехали с потушенными фарами, но Семенов, опытный горный шофер, вел машину быстро. Далеко в море мигали сигнальные огни сторожевых катеров, а над всем уснувшим побережьем гулял теплый ветер и стояла тревожная тишина.
      Несмотря на поздний час, батальон не спал, люди забросали нас вопросами:
      - Правда, что противник у Перекопа?
      - Что делается в Одессе?
      - Надо ли эвакуировать семьи?
      В бывшей столовой санатория летчиков комиссар Поздняков собрал коммунистов. Он доложил обстановку и информировал товарищей о решении бюро райкома.
      Двадцать восемь коммунистов тотчас заявили о желании вступить в партизанский отряд.
      Последним к комиссару подошел Яков Пархоменко, директор алупкинского ресторана. Пархоменко когда-то служил в Красной Армии, с первых дней войны рвался на фронт, но тяжелая болезнь держала его в тылу. Он записался в истребительный батальон, ревностно выполнял свои обязанности, учил людей военному искусству.
      - Яков, возьми обратно заявление, в партизаны не пойдешь, решительно сказал ему Поздняков.
      - Почему?
      - Ты еще спрашиваешь, почему? Болен - раз, дети - два, райком партии настаивает на твоей эвакуации - три.
      - Это касается одного меня. Никто не запретит мне поступать так, как подсказывает совесть, - Пархоменко в упор посмотрел на комиссара.
      - Иди, Яша, завтра потолкуем, - с сожалением сказал тот. - А в партизаны зачислять не будем.
      - И не зачисляйте, дорогу сам найду, - круто повернувшись, Пархоменко вышел, хлопнув дверью.
      Поздняков помолчал, снял очки, улыбнулся:
      - Горяч! Хороший командир, душа-человек, жаль, больной... Пока надо поручить ему подготовку партизанской группы. Пусть базирует продовольствие. Он это сделает лучше других.
      Шли дни. Все ожесточеннее становились бои за Крым. Над побережьем летали фашистские пикировщики, бомбили тихие курортные поселки.
      По горным дорогам шли машины. Они везли в лес продовольствие, взрывчатку. Создавалась материальная база партизанского движения. Действовал Центральный штаб во главе с командующим всем партизанским движением Крыма Алексеем Васильевичем Мокроусовым. (Мокроусов еще в 1920 году успешно руководил партизанскими отрядами в тылу барона Врангеля.)
      К концу октября 1941 года Крымский обком партии выделил более двух тысяч коммунистов в состав двадцати семи партизанских отрядов.
      ...С первыми проблесками зари мы подъехали к баракам ветросиловой станции.
      Вокруг теснились лысые безлюдные горы, чуть накрапывал дождь. У дверей бараков топтались часовые, в кухне батальонный повар гремел посудой.
      Меня встретил дежурный, отрапортовал:
      - Товарищ старший лейтенант, вас Ялта - к телефону.
      Несмотря на ранний час, в телефонной трубке слышится голос секретаря райкома:
      - Взрывчатку доставил? - спрашивает Герасимов.
      - Так точно!
      - Кто, кроме тебя, участвовал?
      - Шофер Семенов.
      - А как с мостом?
      - У Обремского все готово.
      - Сегодня же, сейчас же отправляй в Ялтинский отряд товарищей, давших согласие партизанить. Пусть группу возглавит Поздняков. Ясно? Сам же приезжай в райком партии. Батальон передай начштаба.
      ...У каменной стены недостроенного здания стояли люди. Перед ними комиссар в своем сугубо штатском осеннем пальто, фуражечке, роговых очках. Поздняков не был похож на военного человека. Движения его медленные, осторожные, голос тихий, мягкий. "Трудно будет ему партизанить", - подумал я, наблюдая за ним.
      Поднимая очки на лоб, Поздняков подносил к близоруким глазам список и выкрикивал фамилии:
      - Учитель Мацак?
      - Есть!
      - Аня Куренкова?
      - Я здесь, товарищ комиссар, - ответила из строя высокая девушка.
      - Директор санатория Шаевич?
      - Есть Шаевич!
      Комиссар сложил список, поднял руку:
      - Вы все добровольно записались в партизанский отряд. Теперь пришло время уходить в лес. Еще раз напоминаю, что идем на трудное дело. Лес, камни, бурелом, холод, а может, и голод... Прошу каждого по-партийному еще раз взвесить свои силы... Кто желает говорить?
      Строй молчал.
      - Значит, в путь! - Комиссар подошел ко мне, не очень умело козырнул: - Разрешаете?
      Мне было жаль расставаться с Поздняковым. Всего месяц мы вместе с ним руководили батальоном и не просто, как говорится, сработались, но и постепенно сдружились, а на войне разлуку с другом ощущаешь особенно остро: встретимся ли?
      Только успели проводить отряд Позднякова, как послышался близкий стрекочущий гул немецких самолетов. Нас поразило непривычное их направление. Наверное, не у одного меня дрогнуло сердце. "Неужели будут бомбить Ялту, мирный курортный город, не имеющий ни одного военного объекта?"
      Сжав винтовки, мы молча смотрели, как над городом встают черные фонтаны разрывов.
      Вдруг замечаем, что два самолета летят к нам и очень низко. Вот они уже над яйлой! Метров сто, наверное, от нас, не больше!
      - Огонь!!
      Маскируясь у стен, мы открыли из винтовок залповый огонь по самолетам.
      Одна машина развернулась, на мгновенье как бы повисла над нами. За самолетом потянулся черный клубящийся дым.
      Струя дыма все больше, чернее... Показались огненные языки. Летчик начал петлять, пытаясь сбить пламя, метнулся в сторону Симферополя, стал снижаться и, не долетев до Бешуйской долины, рухнул в лес.
      Удача! Она нас как-то сразу ободрила, как бодрит в туманный осенний день ясное, на минуту выглянувшее солнце.
      ...Машина шла в город. Порывистый ветер гонял в кюветах пожухлую листву, свистел в верхушках старых сосен. Тучи спускались с горы Могаби все ниже и ниже к морю.
      В городе хмуро, серо, море бушует и плещет волнами о гранитные плиты. Морская пыль фонтанами взлетает к небу, окутывая прибрежные дома. Из ущелий дует холодный ветер. Раскачиваясь, скрипят платаны.
      Оставив полуторку в глухом переулке, иду в райком партии. В выцветшем кожаном пальто, желтой шапке-ушанке, шагаю по набережной, наблюдая за всеми изменениями, которые произошли в городе за последние дни.
      Еще недавно веселый и яркий городок с пляжами, дворцами, музыкой, розами, цветущими чуть ли не круглый год, нахмурился, поблек. Здания камуфлированы, местами залеплены грязью. На тротуарах хрустят стекла следы сегодняшнего авиационного налета врага.
      Первое, о чем мы узнали в городе, - противник занял Алушту, бои уже идут в районе Гурзуфа. Там мой совхоз, моя работа, мой дом.
      Командиры и комиссары партизанских отрядов собрались в приемной секретаря райкома. Здесь же - Герасимов. А в его кабинете - секретарь обкома партии, к которому беспрерывно заходят люди, коротко докладывают о неотложных делах.
      Нас позвали в кабинет, с нами зашел и Герасимов. Он доложил:
      - Все, предназначенное к эвакуации из Ялты, эвакуировано. Вина массандровских подвалов вылиты в море, коллекционные вина отправлены на Кавказ. Теплоход "Армения" с ранеными - на причале, погрузка закончена. Немного помедлив, Герасимов сказал: - В моем районе остается обком партии. Я беспокоюсь...
      - Знаю, товарищ Герасимов. Обком покинет Ялту последним и своевременно. Тебе, Борис Иванович, сопровождать теплоход до Новороссийска.
      - Мне бы в лес, к народу, - тихо сказал Герасимов.
      - До свидания, вы сопровождаете теплоход, - и секретарь обкома протянул Герасимову руку.
      Я вышел провожать своего секретаря. Видно, тяжело ему было уезжать в такое время.
      - Передай привет людям, - попросил Герасимов. - Мы дали в лес лучших коммунистов района, верю, что доверие оправдаете. Ну, до встречи! Герасимов обнял меня.
      Я вернулся в кабинет.
      Секретарь обкома пригласил нас ближе к карте. Он обвел на ней полудугу у отметки - Севастополь.
      - Шестой день враг штурмует город, - сказал он в полной тишине. Родина приказала: город держать! - Секретарь поднял седеющую голову, посмотрел на нас. - Держать! - повторил он. - Мы будем его держать. Главное внимание обкома партии - Севастополь. И партизанское движение должно быть подчинено обороне. Наши советские войска, наш флот превратят стены Севастополя в бастионы, о которые будут разбивать лбы самые прославленные дивизии Гитлера. Вспомним историю, товарищи! Под Севастополем много иноземных кладбищ. Есть английские, французские, итальянские, турецкие...
      - Будут и фашистские! - крикнул кто-то.
      - Будут! Обязательно будут! - секретарь еще ближе подошел к нам. Партия возлагает на вас, товарищи коммунисты, огромную ответственность. Вы должны быть зрением, слухом, щупальцами, самым чувствительным нервом обороны. Вы будете действовать в чрезвычайно сложных условиях, очень близко к переднему краю врага. Враг сосредоточит вокруг Севастополя большое количество войск. Вам придется жить, бороться в гуще этих войск...
      Секретарь подошел к столу и добавил сурово:
      - Помните - то, что мы сделали для партизанской борьбы, - это только первые шаги. Не думайте, что все пойдет, как в сказке, не надейтесь, что все образуется. Нет! Главное и самое трудное в вашей жизни - впереди.
      ...Двадцать семь лет я прожил на свете. Учился, служил в армии, имел военное звание, потом жил на Южном берегу Крыма, где увлекался механизацией виноградарства, участвовал во Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Настало время отдать всего себя служению родной стране, родному народу, партии. Я, конечно, не мог сразу вникнуть в смысл каждого слова, сказанного тогда секретарем обкома, но понимал, что они сказаны не ради простого напутствия. Они очень и очень ко многому обязывали меня, молодого коммуниста.
      - Как здоровье? - неожиданно спросил меня секретарь.
      - Спасибо, чувствую себя хорошо...
      - Хорошо... Вы человек с военным образованием, умело применяйте свои знания.
      - Постараюсь, товарищ секретарь.
      ...Через город идут отступающие войска. Идут торопливо, но без шума, сохраняя железный порядок. Части спешат, чтобы через узкое горло Байдарской долины проскочить в Севастополь.
      Враг ошалело рвется к морю, ищет лазейки в горах. Он наступает со всех сторон. Наши арьергардные части совместно с истребительными батальонами громят вражеские роты, преграждают им путь к морю. В окрестностях Ялты выросли первые свежие могилы.
      Наша машина идет по набережной. Красные отсветы пожаров на черной воде, крышах, стенах.
      Горит Ялта. Над нефтехранилищем бушуют огненные языки. Черный дым кружится над опустевшим молом, по ущелью Уч-Кош тянется на яйлу.