Справа от выбитых в камне букв и ниже красивого Олиного лица в белом овале она увидела что-то похожее на буквы. Сначала она приняла это за простую неровность на камне, брак шлифовщиков. Но, наклонившись поближе, различила нечто, напоминавшее печать или клеймо. В центре его был крест или буква «Х», а по краям какие-то зигзаги, обрывки линий. На грубом камне разобрать что-то, кроме креста или буквы, было невозможно.
      Аня стояла какое-то время в недоумении, пока трезвая мысль не развеяла все тайны и загадки одним махом. Скорее всего, это был торговый знак фирмы — изготовителя гранитных надгробий. «Харитонов и компания»…
      Домой Аня вернулась уже под вечер, сама удивившись, сколько времени она пробыла на кладбище. Надо было что-то делать по дому, какая-то стирка, какая-то отложенная уборка настойчиво напоминали о себе, но странные образы, неясные тени не отпускали Аню. Тяжело было вытирать недельную пыль, представляя себя пылинкой на ладони вечности. Даже тряпка казалась сейчас Ане подобием тела, уже оставленного душой.
      Чтобы немного отвлечься, в поисках какого-нибудь пусть шаткого мостика между двумя мирами, Аня взяла в руки Олину книгу. Раскрыла почти наугад, но на этот раз чужие имена, странный ритм стихов пришелся как раз впору Аниному душевному состоянию.
 
…Князь Атли отдыхал
под Волчьим Камнем
после убийства
Альва и Эйольва,
Хьерварда с Хавардом —
Хундинга племя,
род изничтожил он
Мимира копий…
 
      Князь Атли… Не Аттила ли это, предводитель гуннов? Аня смутно помнила историю Древнего мира, но из курса зарубежной литературы знала, что западноевропейский эпос был связан по времени с великим переселением народов, с возникновением на карте Европы новых государств, новых династий.
 
С коня наклонясь,
дева-валькирия
конунгу молвила
(битва утихла):
«Есть и другие
у князя заботы,
кроме кровавых
в поле пирушек.
 
 
Хундинга дочь
ожидает тебя,
грозного воина,
жестокого Атли.
Пятнадцать зим
исполнилось Хельге
и нет ее краше
в целой вселенной»
 
      Даже выхватив текст из середины, Аня поняла, что грозному завоевателю, истребившему какой-то древний род, среди прочей добычи досталась девушка, по нашим субтильным временам, совсем еще девочка-подросток. Странно, что этот кровожадный Атли поступил с ней не как с бесправной наложницей, а проявил рыцарское благородство, неожиданное для такого вурдалака. Он засыпал ее сказочными подарками, окружил роскошью и предложил Ольге стать его женой… Ольге?! Аня и не заметила, как стала про себя называть девушку из эпоса Ольгой. Действительно, ведь славянское имя Ольга было заимствовано из древне-скандинавского и звучало раньше как Хельга.
      Дальше неизвестный автор поведал прямо таки детективную историю. Первая брачная ночь. Влюбленный Атли входит в покои, где на брачном ложе ожидает его Хельга или Ольга. Утром слуги обнаруживают их в постели: Хельгу спящей, а Атли… мертвым. Интересно, что рассказчик оставляет вопрос смерти кровавого Атли открытым, не берет на себя роль всевидящего ока или подсвечника над ложем новобрачных. Умер завоеватель сам или пятнадцатилетняя девушка задушила убийцу отца и братьев руками, шнурком от платья, собственными волосами?
      Видимо, воинов могучего Атли смерть вождя повергла в такой шок, что они не растерзали Хельгу сразу, а устроили над ней какое-то подобие суда. Жаль, что на речи какого-то старика Сигрлинна эта история обрывалась, а началось пространное изложение о подготовке Вельсунгов к сражению. Некий Сигурд спорил о чем-то с Грипиром, и не было этому спору конца. Аня долистала книгу до лохматой картонки, пытаясь отыскать хотя бы еще одно упоминание о Хельге, но так ничего и не обнаружила.
      Странно, но эта история, случившаяся на заре нашей эры, чем-то напоминала рассказ Ольги Москаленко на берегу Финского залива прошлым летом. Убийство мужа, а потом суд над бедной девушкой. Может, это была Олина фантазия? Если в каждом мужчине до старости живет маленький мальчик, играющий в солдатики, то и в любой женщине, может, есть девочка-фантазерка, верящая, что она не торговка в рыбном киоске, не дворничиха ЖКХ, не менеджер в скучной конторе, а заколдованная принцесса, которая ждет — не дождется своего принца? А буква «Х» на Олином надгробье в окружении каких-то рунических знаков? Неужели это простое совпадение?
      В любом случае, надо найти продолжение этой саги. Есть, наверное, еще какие-то литературно-исторические сведения о той легендарной Хельге. Разве мало было в истории Олиных тезок? Княгиня Ольга, жена Игоря, мать Святослава, например. Но Оля почему-то хранила у себя именно эту книгу с незавершенным эпизодом о Хельге, последней из рода германских конунгов…
      — Оля моя, Оля, — проговорила Аня, обращаясь к закрытой книге. — Я перерою все библиотеки. Я выучу древние германские наречия, научусь разбирать руническую письменность, только бы отыскать тебя во времени. Ведь пока я ищу тебя, мне будет казаться, что ты не умерла, а просто потерялась в других эпохах.
      И если все это не бессмыслица, не абсурд, мы обязательно с тобой встретимся вне времени и пространства и разрыдаемся в вечности, как две глупые бабы…
      Сколько же дней прошло с Олиной смерти? Аня зашла на кухню, где висел недавно купленный Михаилом толстый отрывной календарь. Зачем только он понадобился Корнилову в середине года? Аня тогда еще долго издевалась над мужем, глядя, как он отрывает один листик за другим, медленно приближаясь к концу лета. Потом ей стало грустно, потому что время, отпущенное ей на жизнь, уменьшалось почти так же стремительно.
      Корнилов как всегда отрывал листики неаккуратно, Ане пришлось, используя ногти, подцеплять торчащие бумажные лохмотья. Вдруг прямо у себя под пальцами она увидела разгадку, то есть то, над чем сначала только посмеялась, не догадываясь о самом главном. Под крупной цифрой даты маленькими буквами было написано: «Полнолуние». Вот для чего Корнилов купил этот старушечий календарь! Значит, его небрежение к Обуру было показным, наигранным, камуфляжным. Значит, ее муженек вел двойную игру со своей женой. Прикидывался грубым реалистом, делал вид, что ползает по земле, принюхивается к следу, а сам исподтишка поглядывал на луну.
      Аня включила компьютер, вышла в Интернет на форум с этой нечистой силой. Там действительно были какие-то реплики Тануки, оставленные Обуром без ответа. В режиме on-line Аня не стала долго думать и быстро набрала следующую фразу: «Обуру. Я знаю, где проходит твоя тропа. Я прошла по ней и видела твою нору. Тануки.» Потом она немного полазала по Интернету и вернулась на форум. В теме «Оборотень» после Аниного ухода на одну реплику стало больше. Чувствуя сильное волнение, Аня не сразу попала «мышью» по значку. Чей-то ответ уже ждал ее.
      « Обур:Ты женщина?»
      Как он догадался? Аня перечитала свою реплику. Конечно, она второпях раскрыла свой пол. Хотя какое это имеет значение? Нет, совсем наоборот. Это имеет огромное значение. Если оборотень так ненавидит женщин, то кому же, как не ей выманить его из норы?
      « Тануки: Я — женщина. А вот ты кто?»
      Получилось довольно пафосно, словно это перекличка представителей далеких планет и галактик. Кажется, что все женщины мира встали сейчас за Аниной спиной, как на советских плакатах. Колхозница со снопом пшеницы, трактористка в брезентовых рукавицах, учительница с указкой, вьетнамская партизанка в соломенной шляпе, негритянка с мотыгой, проститутка с Тверской…
      « Обур:Мне кажется, я тебя знаю. Тебе страшно?»
      Ане действительно стало страшно. В эту минуту ей захотелось грубо выключить компьютер, просто нажав на кнопку. Но она этого не сделала, потому что, кроме обычного страха перед неведомой опасностью, ею владел, может, еще больший страх, что Обур замолчит.
      « Тануки:Пока ты в форуме, ты не опасен.»
      В этом была какая-то доля правды. Ане действительно представлялось в этот момент: если Обур выйдет из форума, он тут же войдет в дверь ее комнаты.
      « Обур:А ты?»
      Кажется, он дрогнул. Или это насмешка? Аня перезагрузила окно. Опять появился тот же самый вопрос Обура, но рядом была круглая смеющаяся рожица. Обур потешался над Тануки.
      « Тануки:Для тебя я опасна всегда. Я — твой кровный враг. Ты знаком с обычаем кровной мести?»
      Атакуя, Аня почувствовала себя гораздо увереннее. Правильно говорил Михаил: «Для самозащиты очень важно поменять позу жертвы на позу охотника, но чтобы противнику это не было заметно». Отчего же? Пусть видит.
      « Обур:Гораздо больше, чем ты можешь себе представить, японская собачка.»
      Все-таки он ее не уважал. Больше того, он ее презирал. Что же, посмотрим…
      « Тануки:Поздравляю с последним твоим полнолунием, „Пожиратель“!»
      Это уже был вызов. Но Аня приняла для себя важное решение. Выйдя из форума, она не будет ждать, когда он войдет в дверь, а сама выйдет ему на встречу.
      « Обур:Все слова сказаны. Я бегу…»
      « Тануки:Я тоже. До встречи под луной…»
      Собиралась Аня недолго. С горькой усмешкой вспомнила она какой-то фильм, где герой Шварценеггера собирался на дело, как он обвязывал себя, обматывал, начинял всяким смертоносным оружием, вытащила из кладовки баночку из-под «Компливита» с какой-то собачьей смесью из перца и табака, которую заботливо приготовил для нее Корнилов по рецепту Санчука. «Витамины» Аня опустила в левый карман ветровки, а газовый баллончик — в правый. Что там еще сделал Арнольд? Обнажил свой бицепс? Аня посмотрела на свой оголенный животик. Не слишком ли она легко оделась? Может, лучше джемпер? Еще Шварц нанес на физиономию черные полоски. Аня посмотрелась в зеркало. Глаза были и так достаточно яркие, а вот губы можно слегка подкрасить и лицо несколько бледновато. Ну, что? Подрумяниться и перестать так трястись?
      В этот момент ей пришло в голову, что если она будет терять время, то столкнется в дверях не с Обуром, а с Корниловым. Накинув ветровку с оружейным арсеналом, Аня выскочила на лестничную площадку и закрыла дверь на замок. Снизу поднимался лифт, постукивая, потрескивая, как мальчишка палкой по лестничным перилам. Аня поймала себя на мысли, что первый раз в их совместной жизни боится встретиться со своим мужем. Лифт, между тем, преодолев нижние этажи, приближался. Стукнув себя по лбу, Аня побежала вниз по лестнице, даже не прислушиваясь, на какой площадке остановился лифт и знакомо ли прозвенели ключи.
      Так и есть! У подъезда стоял их «фольксваген». Надо будет непременно записаться на курсы вождения и получить права. Еще надо подписать все бумаги, вступить в права собственности и переехать в новый дом. Продать эту квартиру, хотя это не срочно. Дочитать странную Олину книгу. Навестить родителей. Найти, наконец, этого странного отца… Но все это после, в другой жизни, то есть завтра, послезавтра, после полнолуния. Беги, Аня, беги!
      А вот и луна! Желтый кружок, который маленькая Аня выдавливала когда-то стаканчиком в раскатанном тесте, помогая или мешая бабушке. Желтый кружок в черном тесте… Нет, луна все-таки живая! Вон как прыгает, катится за домами и деревьями, шпионит за Аней, как соседский мальчишка Сашка. Аня бежит купаться с девчонками, а он следит за ней, ползет кустами и огородами, думая, что незаметен… Да она и не такая уж яркая. Вон, немного лоб наморщен, то ли далекими земными тучами, то ли своим каким-то лунным явлением.
      У Михаила тоже есть такая дурацкая привычка — морщить лоб. Это же так некрасиво…
      А, собственно, зачем она забирается по тропе оборотня так далеко? Зачем надо было ехать на маршрутке в такую даль? Подбираться к самому логову? Можно выйти на тропу в любом месте.
      — Остановите, пожалуйста, здесь, — попросила она водителя маршрутного такси и оказалось за один квартал от ресторана «Идальго».
      Может, так и надо. Наверное, это правильно. Здесь началась эта история, здесь она и должна закончиться. Как писали поэты-мистики, круг замкнулся. Замкнем же эту кровавую прямую тропу колечком, похожим на кружок в тесте и на полную луну одновременно.
      Ресторан «Идальго» жил своей веселой псевдоиспанской жизнью. Из приоткрытых окон доносился голос Иглесиаса, по клипу тискавшего в этот момент Курникову. Какая-то внутренняя незнакомка, которой, оказывается, очень нравится этот испанский певец, попросила Аню задержаться, послушать еще немного. К ней присоединилась еще одна, которая вообще предложила зайти в ресторан, выпить для храбрости рюмку водки. Аня оказалась в меньшинстве, поэтому пришлось действовать диктаторскими методами. Она матерно выругалась от души, что позволяла себе очень редко, вернее, вообще никогда, приберегая это средство на самый крайний случай.
      Теперь можно было выходить на тропу. Не очень уверенно, чтобы превратиться на время в движущуюся приманку. Знакомые гаражи. Вот под этими кустами сидел в ту ночь странный бомж. Вон там, на границе асфальта и земли, Люда Синявина разбила бокал с каплями дождя. Здесь ложились на траву собаки под действием снотворного. А в том направлении, между обрезанными, изуродованными тополями, уходила тропа Обура. По ней и надо было идти.
      Еще одно дело Аня забыла себе наметить — заказать очки или контактные линзы. Иногда без них очень плохо, особенно в темноте, когда своя собственная близорукость накладывается на всеобщую. Разве различишь тут серую шкуру оборотня, если, конечно, это не фантазия пьяного бомжа?
      Аня шла по тропе медленно, словно поднималась вверх по скале. Самое главное, что с каждым шагом подъем становился все круче и круче. А тут еще начал моросить мелкий дождик, и ветер наклонил его прямо в Анино лицо. А как там луна? Или это грибной дождик? Как он там называется при луне? Ягодный дождик? Дождик волчьих ягод?
      От знакомого места удаляться было страшно. К тому же от ресторана донеслась та самая песня Мадонны, под которую молодая жена Корнилова отплясывала нечто испанское. Аня посмотрела еще раз на невидимую тропу, прислушалась, стараясь разложить звуки ночи на составляющие. Узнала дождь, Мадонну, какие-то машины, повернулась и пошла назад.
      Она сделала еще два шага, а внутренняя трусиха, та, которая любила Иглесиаса, посоветовала ей обернуться. Аня показала ей фигу в кармане, нащупала газовый баллончик и приказала себе дойти спокойно до крайнего тополя. Это было тяжело, так же, как Орфею в царстве Аида. Он слышал за спиной звериный вой, змеиное шипенье. Ему так хотелось обернуться. Но всего-то еще четыре шага. Раз, два, левой, правой…

* * *

       …Я бегу. Сначала это побег. Это бегство из каменного мешка, из города мертвецов.
       Я чую этот трупный запах, смердят не только их тела, их дыхание, но и слова, и мысли, и фантазии этих ходячих мертвецов. Но полная луна появляется, как тюремщик со связкой колючей, и выводит меня в каменный коридор. Мои первые шаги мучительны, неловки, тяжелы, дыхание сбивчивое, чужое. Но на бегу я сбрасываю кандалы немощи, выкашливаю из легких человеческую слабость. Теперь мой бег легок и стремителен. Я слышу древний, нарастающий зов. Теперь это не побег, а возвращение. Возвращение к самому себе, где в действительности меня и нет, и не было никогда, и не будет.
       Я уже предвкушаю, как раскроется передо мной лесная книга, как папоротник зашелестит своими зелеными страницами, как деревья и камни начнут мне сообщать последние за несколько веков новости, а даль запоет мою любимую песню. Но это еще далеко впереди, а пока надо бежать по каменному коридору. Пока еще есть страх и ненависть. Почему я их так боюсь и так ненавижу? Может, мне кажется, что они преследуют меня и убежать от них мне так и не удастся?..

* * *

      Аня развернулась по-солдатски на каблуках… Крик родился в ней, но так и замер где-то внутри. Какими-то медленными, растянутыми прыжками, словно в замедленной съемке, к ней приближался волк на двух лапах. Аня ясно видела, несмотря на выборочный свет фонарей и свою близорукость, оскаленную волчью пасть и остекленелые звериные глаза. Она вдруг почувствовала себя в кинозале на первом ряду, а это значило, что спастись можно очень просто. Надо только закрыть глаза ладошками и спросить соседа сбоку: «Все? Можно смотреть?» Она бы так и сделала, если бы в кустах справа не рявкнула собака.
      Ее не было видно в темноте, но зато было слышно, что она бежит сюда. Анина левая рука еще предательски тянулась к лицу, но правая уже сжимала баллончик. Ее ладошка с зажатым баллончикам вдруг оказалась такой огромной, как у Микки-Мауса, и никак не могла выбраться из кармана.
      Но оборотень, почувствовав приближение нового, более опасного врага, остановился и приготовился к защите. В руке его сверкнуло странное устройство, похожее на широкие, изогнутые ножницы. В руке… В руке! У Обура были руки!
      Анина рука, словно услышав этот мысленный возглас хозяйки и приняв ее за команду, вылезла, наконец, на свет вместе с баллончиком. Аня сделала решительный шаг, нащупала пальцем выемку кнопки и нажала, целясь в волчью морду. Баллончик не подвел, струя действительно вылетела и, кажется, попала точно в цель. Но на Обура это не произвело никакого эффекта. Зато выскочившая из темноты собака, уже готовая прыгнуть на врага, вдруг отпрянула в сторону.
      Обур опять повернулся к Ане. Но теперь она видела чуть пониже волчьей морды человеческое лицо и человеческую руку с какой-то адской машинкой. Это показалось ей настолько глупо и неестественно — погибнуть от руки ряженого, карнавального волка, что на смену страху пришло омерзение и злость. Она достала из кармана баночку «Компливита» и стала раскручивать ее с удивительным спокойствием.
      — Оборотни кушают витамины? — спросила она, уже только слегка дрожащим голосом. — Для клыков и шерсти очень полезно.
      В тот момент, когда вовкулак бросился на нее, она успела вытряхнуть ему навстречу содержимое баночки. Теперь она целилась не в волчью пасть, а немного пониже. Наверное, она попала? Скорее всего, попала. Но вот остановить огромную волчью или человечью массу уже не успела. От сильного толчка Аня полетела назад. Ударилась затылком, но не больно. Аня даже успела удивиться, что издала своей головой такой громкий звон, словно удар в большой колокол. А потом зазвенели маленькие колокола, даже бубенчики. Это на тройке ехал ее суженый, ряженый…

Глава 21