Муравьи (№2) - День Муравья

Сколько, по-твоему, понадобится солдат, чтобы истребить все Пальцы на Земле?

Ты хочешь поручить мне уничтожить все Пальцы на Земле?

Да. Разумеется. Шли-пу-ни хочет именно этого. Пальцы необходимо уничтожить, искоренить. Как глупых гигантских паразитов, каковыми они и являются. Взволнованно она расправляет усики. Она абсолютно убеждена: Пальцы представляют опасность не только для муравьев, но и для всех животных, для всех растений, даже для минералов. Она это знает, она это чувствует. Она убеждена в правоте своего дела.

103683— й повинуется. Он быстро производит подсчеты. Чтобы справиться с одним Пальцем, надо хотя бы пять миллионов хорошо обученных солдат. На Земле, он это точно знает, есть по меньшей мере, по меньшей мере… три стада Пальцев, то есть примерно штук двадцать!

Нужно минимум сто миллионов.

103683— й снова вспоминает огромную черную полосу, на которой ничего не растет. И то, как все исследователи одним махом были расплющены в тончайшие листы в тумане вибраций и дымов углеводорода.

Вот каков он, Западный край мира.

Королева Шли-пу-ни молчит. Она топчется в своем брачном покое, теребит кончиком мандибулы слой пшеницы. Наконец, повернувшись к нему с опущенными усиками, она сообщает, что разговаривала со многими муравьями, пытаясь убедить их в необходимости этого похода. Но у нее нет никакой политической власти. Она только вносит предложения. Решает община. Кроме того, никто из окружающих ее девиц и даже ее сестры не разделяют ее точки зрения. Они боятся повторения войн с муравьями-карликами и термитами. Они не хотят, чтобы поход оставил Федерацию без защиты.

Шли— пу-ни задействовала многих муравьев-агитаторов. Они делали все возможное, королева тоже. Всего им удалось привлечь восемьдесят тысяч бойцов.

Восемьдесят тысяч легионов?

Нет, восемьдесят тысяч солдат. Лично она, королева Шли-пу-ни считает, что этого более чем достаточно. Если же 103683-й считает эту цифру несерьезной, то королева согласна пойти на несколько дополнительных стимулирующих воззваний — могут прибавиться еще от ста до двухсот дополнительных воинов. Но это максимум того, что она сможет получить.

103683— й размышляет. Королева не осознает масштабов задачи! Восемьдесят тысяч солдат для победы над всеми Пальцами Земли -это безумие!

Но его терзает извечное любопытство. Мыслимо ли упустить такую прекрасную возможность? Он пытается успокоить себя. В конце концов, восемьдесят тысяч солдат в его распоряжении — это не такая уж и маленькая экспедиция. Немного смелости — и порядок! Конечно, ему не удастся уничтожить все Пальцы, но зато он гораздо лучше узнает, кто они такие и как функционируют.

Он согласен на восемьдесят тысяч солдат. И все-таки 103683-й хочет задать два вопроса. Зачем этот поход? И откуда это озлобление против Пальцев, ведь ее Мать, Бело-киу-киуни, так их уважала?

Королева направляется в глубину зала, к выходу в коридор.

Пойдем. Я отведу тебя в Химическую библиотеку.

Шумная прокуренная комната, кругом столы, стулья и кофеварки.

Стук клавиатур, на скамейках валяются грязные типы, стоит ругань; задержанные, вцепившись в решетки своих камер-клеток, кричат, что все было совсем не так и что им необходимо позвонить своему адвокату.

На доске висят фотографии разыскиваемых бандитов, под каждой указана сумма вознаграждения за поимку. Размер от тысячи до пяти тысяч франков. Суммы, конечно, более чем скромные, учитывая, что коммерческая стоимость органических продуктов человеческого тела (почки, сердце, гормоны, кровеносные сосуды и всяческие жидкости) приблизилась бы скорее к семидесяти тысячам франков.

Когда Летиция Уэллс внезапно появилась в комиссариате, все взгляды устремились на нее. Она всегда производила впечатление.

— Будьте добры, где кабинет комиссара Мелье?

Мелкий чин в форме тщательно проверил ее документы и только потом указал:

— Идите прямо, его кабинет рядом с туалетом.

— Спасибо.

Едва она вошла, комиссар сразу ощутил укол в сердце.

— Мне нужен комиссар Мелье, — сказала она.

— Это я.

Жестом он предложил ей сесть.

Удивлению его не было предела. Никогда, никогда в своей жизни он не видел такой красавицы. Он покорил множество женщин, но все они и в подметки не годятся Летиции.

Первое, что в ней поражало, — это ее сиреневые глаза. Лицо мадонны, грациозная фигура и все это окутано ароматом духов. Бергамот, ветивер, мандарин, галоксид, сандаловое дерево, все это на капле мускуса каменного Пиренейского барана, — так проанализировал бы химик этот запах. Но Жак Мелье мог только с упоением вдыхать его.

Он наслаждался звуком ее голоса, не разбирая слов. Что она сказала? Он сделал усилие, взял себя в руки. Сколько визуальной, пахучей и звуковой информации переполняет его мозг!

— Благодарю за визит, — пробормотал он наконец.

— Это я вам благодарна за то, что согласились на интервью, вы ведь никого не балуете.

— Нет, нет, я вам очень обязан. Вы открыли мне глаза на это дело. Принимая вас, я лишь воздаю должное.

— Прекрасно. У вас замечательный характер. Вы позволите записать нашу беседу?

— Как вам угодно.

Начался разговор. Они обменивались невинными словами, но он был загипнотизирован белым лицом молодой женщины, ее черными-пречерными волосами, постриженными как у Луизы Брукс, с длинной тяжелой челкой, ее удлиненными, вытянутыми над высокими скулами сиреневыми глазами. Ее сочные губы были слегка подкрашены розовой помадой. Костюм фиолетового цвета выдавал руку шикарного кутюрье. Украшения, манеры — все в ней дышало высшим классом.

— Я могу закурить?

Он кивнул, подвинул пепельницу, и она щелкнула маленькой резной зажигалкой. Прикурила сигарету и выпустила голубое облачко с дурманящим запахом. Затем достала из сумки диктофон и начала задавать вопросы:

— Мне стало известно, что вы все же потребовали вскрытия тел. Это правда?

Он подтвердил.

— Каковы результаты?

— Это был скорее страх, чем яд. В некотором роде, мы оба правы. Лично я думаю, что вскрытие — это не панацея. Оно не в состоянии объяснить нам все.

— Анализ выявил следы яда в крови?

— Нет. Но это ничего не значит: существуют яды, не оставляющие следов.

— Вы обнаружили какие-нибудь улики на месте преступления?

— Никаких.

— Следы взлома?

— Нет.

— Каков, по вашему мнению, мотив преступления?

— Как я уже сообщил в докладе агентству, Себастьен Сальта проигрывал в карты крупные суммы.

— А ваше личное мнение об этом деле?

Он вздохнул:

— У меня его нет… Но позвольте и мне спросить вас. Вы, кажется, проводили собственное расследование с учетом психиатрического аспекта?

В ее сиреневых глазах он прочел удивление.

— Браво, вы прекрасно осведомлены!

— Это моя профессия. Вы узнали, что могло бы напугать трех человек до такой степени, чтобы убить на месте?

Она колебалась:

— Я журналистка. Моя профессиональная задача — собирать информацию у полиции, а не предоставлять ее.

— Ладно, я предлагаю простой обмен фактами, и вы вовсе не обязаны соглашаться.

Она сняла с колена ножку, обтянутую шелковым чулком.

— А от чего вы, комиссар испытываете страх? — Она потянулась к пепельнице, чтобы стряхнуть пепел и пристально посмотрела на него. — А впрочем, не надо отвечать. Это слишком личное. Мой вопрос почти неприличный. Страх — это такое сложное чувство. Страх — это что-то очень сильное, идущее из древности. Он коренится в нашем воображении, поэтому не поддается контролю.

Она глубоко затянулась и потушила сигарету. Потом подняла голову и улыбнулась ему:

— Комиссар, я думаю, что мы находимся перед разрешимой загадкой. Я написала эту статью, потому что я боялась, что вы упустите верное решение. — Она выключила диктофон. — Комиссар, вы не сообщили мне ничего, чего бы мне не было известно. Но я все же вам сообщу вам кое-что новое. — Она поднялась. — Дело братьев Сальта гораздо интересней, чем вы думаете. Скоро в нем возникнут новые и неожиданные повороты.

Он вздрогнул:

— Откуда вы знаете?

— Мне пальчик сказал… — ответила она, растягивая очаровательные губы в загадочную улыбку и прищуривая сиреневые глаза.

Потом она исчезла, гибкая как кошка.

Никогда раньше 103683-й не был в Химической библиотеке. Место действительно поразительное. Насколько хватает глаз, тянутся ряды яиц, наполненных живыми жидкостями. В каждом из них хранятся свидетельства, описания, уникальные идеи.

Они продвигаются между отсеками, а в это время Шли-пу-ни рассказывает. Она узнала, что ее мать, Бело-киу-киуни, общалась с подземными Пальцами, когда владела Закрытым городом Бел-о-каном. Мать Шли-пу-ни интересовалась Пальцами. Бело-киу-киуни считала, что они являются самостоятельной цивилизацией. Она подкармливала их, и взамен они рассказывали ей об удивительных вещах. О колесе, например.

Для королевы Бело-киу-киуни Пальцы были полезными животными. Как же она ошибалась! Теперь у Шли-пу-ни есть тому доказательства. Все свидетели единодушны: Пальцы предали Бел-о-кан огню и таким образом убили Бело-киу-киуни — единственную королеву, которая стремилась их понять.

Печальная истина — их цивилизация основана на… огне. Вот поэтому Шли-пу-ни не желает общаться с ними, и тем более кормить их. Поэтому она замуровала проход через гранитную плиту. Поэтому она жаждет стереть их с лица Земли.

Многочисленные доклады различных экспедиций подтверждают ту же информацию: Пальцы зажигают огонь, играют с огнем, изготавливают предметы при помощи огня. Муравьи не могут позволить им упорствовать в своем безумии. Это приведет к концу света. Испытание, выпавшее на долю Бел-о-кана, лишь подтверждает это.

Огонь!… 103683-го передернуло от отвращения. Теперь он понимает одержимость Шли-пу-ни. Все муравьи знают, что такое огонь. Когда-то они тоже открыли для себя этот элемент. Как и люди, случайно. Молния ударила в деревце. Горящая веточка упала в траву. Один муравей подполз к ней, чтобы разглядеть этот кусочек солнца, от которого чернело все вокруг.

Все необычное муравьи стараются притащить в гнездо. Первая попытка закончилась неудачей. Следующие — тоже. Огонь угасал по дороге. Но потом при помощи длинных веточек опытный разведчик сумел донести одну до самого муравейника. Он показал, как можно передвигать эти кусочки солнца. Его собратья ликовали.

Каким чудом казался им огонь! Он давал энергию, свет, тепло. И какие красивые цвета! Красный, желтый, белый и даже голубой.

Это случилось не так давно, всего каких-то пятнадцать миллионов лет назад. Социальные насекомые до сих пор об этом хранят память.

Возникла проблема: пламя горело недолго. Приходилось дожидаться, когда ударит новая молния, но — увы! — она всегда сопровождалась дождем, а он тушил огонь.

Тогда, чтобы защитить пылающее сокровище, у одного муравья появилась идея укрыть его внутри города. Инициатива оказалась разрушительной! Огонь горел дольше, но тут же спалил купола из веточек, вызвав гибель сотен яиц, рабочих и солдат.

Никто не похвалил новатора. Но исследование огня на самом деле только начиналось. Таковы муравьи. Они всегда начинают с наихудшего решения, а потом постепенными исправлениями достигают самого лучшего.

Муравьи долго бились над решением проблемы, связанной с огнем.

Шли— пу-ни раскупоривает феромон памяти, где записаны эти исследования.

Сначала заметили, что огонь очень заразен. Достаточно было к нему приблизиться, чтобы самому загореться. В то же время он был поразительно хрупкий. Простого взмаха крыльев бабочки могло хватить, чтобы от него остался только черный дым, улетающий вверх. Когда муравьи хотели потушить огонь, самым удобным было вылить на него немного слабоконцентрированной муравьиной кислоты. Изобретательные предшественники, стрелявшие в раскаленные угли слишком мощной струей кислоты, быстро превращались в горелки, а затем и в живые факелы.

Позже, семьсот пятьдесят тысяч лет назад, когда муравьи в своих исследованиях пробовали все подряд (что является их научным подходом), они, как всегда случайно, открыли, что огонь можно «сотворить» не дожидаясь молнии. Как-то один рабочий потер друг о друга два очень сухих листика и увидел, как сначала от них пошел дым, а потом они загорелись. Опыт был повторен и изучен. Отныне муравьи могли зажигать огонь по своей воле.

За этим важным открытием последовал период эйфории. Каждое гнездо почти ежедневно находило новое применение огня. Огнем уничтожали ненужные деревья, крошили самые твердые материалы, согревались его теплом при выходе из зимней спячки, лечили некоторые болезни, и в его свете все выглядело красивей.

Энтузиазма поубавилось, когда огонь начали использовать в военных целях. Теперь четыре муравья, вооруженные длинной горящей веткой, были способны уничтожить вражеский Город с миллионом населения менее чем за полчаса!

Случались и лесные пожары. Муравьи плохо контролировали заразный эффект огня. Малейшего тления при небольшом ветре было достаточно, чтобы разгорелся большой огонь, а выстрелами слабой кислоты муравьи-пожарные уже не могли справиться с пламенем.

С горящего кустарника огонь тут же перекидывался на деревья, с одного на другое, и за день не триста тысяч муравьев, а тридцать тысяч муравейников превращались в кучки черного пепла.

Этот бич не щадил никого: ни самые высокие деревья, ни самых крупных животных, ни даже птиц. На смену восторгам пришло отторжение. Полное. Единодушное. Как далека была радость первых дней! Огонь оказался слишком опасным. Все социальные насекомые заключили соглашение: огонь предали анафеме и наложили на него табу.

Отныне никто не должен был приближаться к огню. Если молния ударит в дерево, то по закону следовало отойти от него. Если начинают гореть сухие веточки, долг каждого — их потушить. Инструкции пересекли океаны. Вскоре все муравьи планеты, все насекомые знали, что от огня надо бежать и ни в коем случае не пытаться завладеть им.

Осталось всего несколько видов мошек и бабочек, которые все еще бросались в огонь. Но все они были светозависимы.

Остальные строго выполняли предписания. И если отдельная особь или же целое гнездо пытались использовать огонь в военных целях, то все виды, от мала до велика, объединялись и уничтожали их.

Шли— пу-ни водрузила феромон памяти на место.

Пальцы продолжали использовать запрещенное оружие и до сих пор используют его в любом своем деле. Цивилизация Пальцев — это цивилизация огня. Значит, мы должны уничтожить ее, пока они не спалили весь лес.

Королева испускает запах твердого убеждения.

103683— й потрясен. По словам Шли-пу-ни, Пальцы -это патологическое явление. Временные обитатели Земли. И, конечно же, обитатели эфемерные. Они здесь всего не более трех миллионов лет, и они не задержатся здесь надолго.

103683— й моет усики.

Муравьи обычно не препятствуют представителям различных видов сменять друг друга на поверхности Земли, жить и умирать, то есть они не занимаются их уничтожением специально. Тогда откуда такая позиция?

Шли— пу-ни настаивает:

Они слишком опасны. Мы не можем ждать, когда они сами исчезнут.

103683— й замечает:

Кажется, под Городом есть живые Пальцы.

Если Шли-пу-ни всерьез решилась заняться Пальцами, то почему же она не начинает с них?

Королева удивляется, что солдату известна эта тайна. Она начинает оправдываться. Пальцы там, внизу, не представляют угрозы. Они не смогут выбраться из своей ямы. Они в западне. Стоит оставить их умирать от голода — и проблема решится сама собой. Может, сейчас они уже трупы.

Жаль.

Королева поднимает усики:

Почему? Тебе что, нравятся Пальцы? Ты общался с ними во время путешествия к краю мира?

Солдат возражает:

Нет. Но для зоологии это была бы большая потеря: нам не ведомы ни нравы, ни морфология этих гигантских животных. И еще жаль, что, отправляясь в поход, мы почти ничего не знаем о наших противниках.

Королева задета за живое. Преимущество в споре на стороне солдата.

А тут такая возможность! У нас дома в нашем полном распоряжении есть гнездо Пальцев. Так почему бы этим не воспользоваться?

Шли— пу-ни не подумала об этом. 103683-й прав. И в самом деле, эти Пальцы -ее пленники, они вроде клещей, которых она изучает в зоологическом зале.

Помещенные в ореховую скорлупу, клещи для нее — вивариум [8] бесконечно малого. Запертые в пещере, Пальцы — это вивариум бесконечно большого…

На мгновение королева испытывает искушение прислушаться к солдату, спасти последние Пальцы, если они еще живы, хладнокровно управлять своим «Пальцарием» и даже при случае возобновить диалог с ними. Все для науки.

А почему бы их не приручить? Не превратить их в гигантских лошадей? При помощи еды будет легко добиться от них покорности.

Но тут случилось непредвиденное.

Возникнув из ниоткуда муравей-камикадзе бросается на Шли-пу-ни и пытается ее обезглавить. В этом цареубийце 103683-й узнает мятежника, живущего над стойлом скарабеев. Подскочив, 103683-й ударом мандибулы-сабли повергает смельчака, прежде чем тому удается совершить злодеяние.

Королева остается невозмутимой.

Теперь ты видишь, на что способны Пальцы! Они превратили муравьев с запахом земли в фанатиков, готовых убить собственную королеву. Пойми, 103683-й, мы не должны вступать с ними в разговоры. Пальцы не такие, как остальные животные, они совсем другие. Они слишком опасны. Они даже словом могут погубить нас.

Шли— пу-ни уточняет, что ей известно о существовании мятежников, которые продолжают общаться с агонизирующими под полом Пальцами. Она держит ситуацию под контролем. В ряды мятежников просочились верные ей шпионы, они держат ее в курсе всего, что происходит в Пальцарии. Шли-пу-ни знает, что 103683-й вышел на контакт с мятежниками. Она это одобряет. Таким образом, солдат тоже сможет быть ей полезен.

Поверженный мятежник-убийца из последних сил простонал:

Пальцы — наши боги.

И затих. Он умер. Королева обнюхивает труп.

Что означает слово «боги»?

103683— го тоже мучает тот же вопрос. Королева меряет шагами королевские покои и повторяет снова и снова, что надо как можно скорее избавиться от Пальцев. Истребить их. Весь их род. В осуществлении этой грандиозной задачи она рассчитывает на своего опытного солдата.

Очень хорошо. Для сбора войск 103683-му понадобится два дня. И — вперед. Держитесь, все Пальцы мира!

Умножьте ваши приношения,

Рискуйте жизнями, жертвуйте собой,

Пальцы важнее, чем королева и расплод.

Никогда не забывайте, что

Пальцы — вездесущи и всемогущи.

Пальцы всемогущи, ибо Пальцы — боги.

Пальцы всемогущи, ибо Пальцы — великие.

Пальцы всемогущи, ибо Пальцы — непобедимы.

Такова истина!

Автор этого послания быстро отошел от аппарата, пока никто его не застукал.

Каролина Ногар не любила семейные трапезы. Ей не терпелось, чтобы все побыстрей закончилось, чтобы она смогла спокойно приступить к своему «творению».

Вокруг жестикулировали, болтали, передавали блюда, жевали и спорили о проблемах, на которые ей было глубоко наплевать.

— Какая жара! — посетовала ее мать.

— По телевизору тип из прогноза погоды объявил, что это только начало жары. Виной тому загрязнения атмосферы в конце XX века, — завершил отец.

— Это дед виноват. В его время, в девяностых годах, они все изгадили. Их поколение надо отдать под суд, — осмелела младшая сестричка.

За столом их было всего четверо, но и троих вполне хватало, чтобы вывести Каролину Ногар из себя.

— Мы идем в кино. Хочешь с нами, Каро? — предложила мать.

— Нет, спасибо, мама! Мне надо дома поработать.

— В восемь-то вечера?

— Да. Работа важная.

— Как хочешь. Если вместо того, чтобы пойти с нами, ты предпочитаешь сидеть одна и работать в неурочное время — это твое неотъемлемое право…

Сгорая от нетерпения, она закрыла за ними дверь на два оборота. Быстро подбежала к своему чемодану, достала оттуда стеклянный сосуд с гранулами и высыпала их в металлический резервуар, который поставила на горелку Бунсена.

Получилось коричневое пюре. Сначала из него вырвалась струйка воздуха, затем пошел серый дым, и, наконец, разгорелось пламя, поначалу с примесью дыма, а затем яркое, чистое и красивое.

Процедура выглядела несколько архаично, но на этой стадии другой не существовало. Она любовалась своим творением, когда раздался звонок.

На пороге стоял бородатый мужчина с яркими рыжими волосами. Почти красными. Максимилиан Мак'Хариос скомандовал «лежать» двум крупным борзым, которых держал на серебристых поводках, и вместо приветствия спросил:

— Готово?

— Да, работу я закончила дома, но основные операции проводились в лаборатории.

— Прекрасно. Проблем не было?

— Никаких.

— Никто не знает?

— Никто.

Горячую субстанцию цвета охры она слила в бутылку с толстыми стенками и протянула ему.

— Всем остальным я займусь сам. Теперь вы можете отдыхать, — сказал он.

— До свидания.

Заговорщицки кивнув ей, он скрылся в лифте с двумя своими борзыми.

Каролина Ногар снова осталась одна и почувствовала себя освобожденной от тяжкой ноши. Теперь, подумала она, их уже ничто не остановит. Они добьются успеха там, где другие потерпели неудачу.

Она налила себе холодного пива и неторопливо выпила. Потом сняла рабочий халат и накинула розовый пеньюар. На рукаве она заметила крошечную квадратную дырочку. Сейчас она быстренько зашьет ее. Взяв нитку с иголкой, она устроилась перед телевизором.

Передача «Головоломка для ума» уже началась. Каролина Ногар включила свой ящик.

Телестудия.

Тут по-прежнему мадам Рамирез: эта среднестатистическая француженка всегда с какой-то врожденной робостью отвечала на вопросы и рассказывала о логических процессах, которые этому предшествовали.

И ведущий был как всегда в своем репертуаре:

— Как же так, у вас нет ответа? Посмотрите внимательно на доску и скажите телезрителям, на какие мысли вас наводят эти цифры.

— Ну, знаете ли, задача и в самом деле необычная. Это треугольная прогрессия, она исходит из простого единства и восходит к чему-то гораздо более сложному.

— Браво, мадам Рамирез! Продолжайте идти в том же направлении, и вы найдете ответ!

— Вначале цифра «один». Можно подумать… можно подумать, это почти…

— Телезрители слушают вас, мадам Рамирез! И публика вас поддерживает.

Бурные аплодисменты.

— Ну же, мадам Рамирез! Так что это, по-вашему?

— Священный текст. 1 разделяется и дает две цифры, которые в свою очередь дают четыре цифры. Это как будто…

— Что как будто?

— Прелюдия к рождению. Составные части первичного яйца растут, увеличиваясь сначала вдвое, потом вчетверо, а затем весь процесс еще больше усложняется. Интуитивно эта картина ассоциируется у меня с рождением, с существом, которое появляется, а затем развивается. Это весьма метафизично.

— Точно, мадам Рамирез, точно. Какую превосходную задачу мы вам предложили! Достойную вашей проницательности и оваций публики.

Аплодисменты.

Ведущий попросил тишины:

— И какой закон управляет этой прогрессией? Каков механизм этого рождения, мадам Рамирез?

Раздосадованное лицо кандидатки.

— Я не знаю… Э, я воспользуюсь своим джокером.

Ропот разочарования пробегает по залу. Впервые мадам Рамирез терпит неудачу.

— Вы абсолютно уверены, мадам Рамирез, что хотите сжечь один из ваших джокеров?

— А как по-другому?

— Как жаль, мадам Рамирез, после столь безупречного пробега…

— Эта загадка особенная. Она стоит того, чтобы на ней задержаться. Итак, джокер, и вы мне помогаете.

— Прекрасно. Мы дали вам первую фразу: «Чем больше у вас ума, тем меньше у вас шансов найти».

Вторая вот такая: «Надо забыть все, что вы знаете».

Снова раздосадованное лицо кандидатки.

— И что это значит?

— А это вам решать, мадам Рамирез! Чтобы помочь, я вам подскажу: вам следует погрузиться вглубь вашего сознания, как это делают во время психоанализа. Упростите его. Освободите механизмы логики от предвзятого мышления.

— Это не легко. Вы советуете мне уничтожить мышление мышлением!

— А! Именно поэтому наша передача так и называется «Головоломка для…

— …ума»! — подхватил зал хором.

Зрители зааплодировали сами себе.

Мадам Рамирез вздохнула и нахмурилась. Ведущий сделал предупредительный жест.

— Ваш джокер дает вам право на дополнительную строчку.

Он взял фломастер и написал:

1

11

21

1211

111221

312211

Потом добавил:

13112221

Крупным планом лицо мадам Рамирез, она растеряна. Она заморгала. Потом начала бормотать «один», «два», «три», как будто речь шла о рецепте сливового пирога из равных частей муки, масла, сахара и яиц. В особенности соблюдать пропорции «трех». Зато не скупиться на «один».

— Итак, мадам Рамирез, теперь проясняется?

Крайне сосредоточенная, мадам Рамирез не ответила и только промычала «ммммм», означающее «я думаю, на этот раз я найду».

Ведущий проявил уважение к ее размышлению.

— Я надеюсь, вы тоже, дорогие телезрители, внимательно записали нашу новую строчку. Итак, до завтра, если пожелаете!

Аплодисменты. Титры. Барабанная дробь, фанфары и крики.

Каролина Ногар выключила телевизор. Послышался какой-то шум. Она закончила штопку. Прекрасно: не видно ни следа этой гадкой маленькой дырочки. Она убрала нитки и ножницы. Снова шум, как будто мнут бумагу.

В ванной комнате. Вряд ли это мышь. Звук был бы другой, если бы она пробежала по кафельной плитке. Может это взломщик, а может он не один? Но что они делают в ванной комнате?

На всякий случай она взяла из комода маленький 6-миллиметровый револьвер, который держал ее отец на случай подобных обстоятельств. Чтобы застать чужака или чужаков врасплох, она снова включила телевизор, прибавила звук и крадучись направилась к ванной.

Группа рэперов горланила бунтарскую песню.

«Мы сожжем все: ваши дома, ваши бутики, все, все, все, все…»

Сжимая револьвер обеими руками, Каролина Ногар подошла вплотную к двери: она видела, как это делают в американских сериалах. Затем резко ее распахнула.

Никого, но шум нарастал, он раздавался все громче и громче за занавеской душа. Она энергично отдернула ее.

Сначала она глазам своим не поверила. Потом от страха закричала, без толку выпустив все пули из магазина. Потом, едва дыша, попятилась, и ногой захлопнула дверь. К счастью, ключ был с внешней стороны. Она повернула его на два оборота и замерла, находясь на грани истерики.

«Оно» не пройдет через закрытую дверь!

Но «оно» прошло. И даже погналось за ней.

Она стонала, на бегу хватала безделушки и швыряла их в «это нечто». Она отбивалась и ногами, и кулаками. Но что она могла сделать против такого противника?

Он вычищает голову, обрабатывая ее гребенкой, расположенной на голени.

Теперь 103683-й даже не знает, с кем он.

Он боится Пальцев и… собирается их победить. Он уже готов был поверить в дело мятежников и… вот теперь вынужден их предать. В свое время он дошел до края мира с двадцатью исследователями и… теперь, когда ему дают восемьдесят тысяч, эта цифра кажется ему просто смешной.

Но больше всего его занимает само движение мятежников. Он представлял их хитрыми авантюристами, а столкнулся с полоумными придурками, которые твердят лишенное смысла слово «боги».

Поведение королевы тоже странное. Для муравья она слишком говорлива. Это ненормально. Она хочет истребить все Пальцы, но не дотрагивается до тех, которые живут под ее собственным Городом. Она утверждает, что будущее за изучением видов, и отказывается воспользоваться своим Пальцарием, чтобы проводить опыты на самых экзотических и самых удивительных из них.

Шли— пу-ни не все ему открыла. Мятежники тоже. Ему не доверяют или же пытаются им манипулировать. Он чувствует себя игрушкой королевы, или мятежников, а может быть, и тех и других одновременно.

Он вдруг осознает очевидное: ничего подобного никогда не происходило ни в одном муравейнике на этой планете. Можно подумать, что в Бел-о-кане все лишились разума. У муравьев стали появляться странные мысли, все чаще у них возникает томление духа — словом, они не те муравьи, какими они были раньше. Они мутируют. Мятежники — мутанты.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.