Глава 16

Грегори собрался препроводить гостей в столовую.

— Миссис Тоут, может быть, мы с вами возглавим процессию? Думаю, обойдемся без лишних формальностей. Боюсь, что количество мужчин и женщин окажется неравным, но за овальным столом это не имеет большого значения, не так ли?

Когда они пересекали холл, Джастин почувствовал, что его ущипнули за руку. Обернувшись, он увидел Доринду, взгляд ее был умоляющим. Джастин замедлил шаг, пропуская остальных вперед.

— В чем дело?

— Он — Злой Дядюшка! — ответила Доринда, едва шевеля губами.

— Кто?

— Мистер Порлок!

— Что за чепуха?

Она энергично кивнула.

— Это он!

С этими словами они вошли в столовую.

Когда все расселись, Доринда оказалась напротив Грегори и миссис Тоут. Правее от них и ближе к ней поместились мистер Мастермен, миссис Оукли, мистер Тоут и мисс Мастермен, а по левую руку — Джастин, Леонард Кэрролл, Мойра Лейн и Мартин Оукли.

Доринда смотрела на Мойру, которая, беспечно смеясь, болтала с Леонардом Кэрролом. Она абсолютно искренне считала ее недосягаемым образцом совершенства — обворожительное создание, расточающее улыбки и остроты с неподражаемой легкостью и очарованием. Это настолько удручало Доринду, что Грегори тут же вылетел у нее из головы, поэтому когда Джастин спросил, не обозналась ли она, то получил в ответ недоуменный взгляд.

— Я о том, что ты мне сказала, — напомнил он. — Это кажется абсолютно невероятным.

— Прости, я не сразу поняла, я думала о другом. Не обозналась.

— Ты не можешь быть в этом абсолютно уверена.

— Могу. Я абсолютно уверена, что это он.

— Тогда нам лучше поговорить о чем-нибудь другом.

Доринда снова бросила взгляд на Мойру Лейн. Леонард Кэррол склонился к ней, криво улыбаясь.

— Как же она красива! — шепнула Доринда Джастину.

Эти слова почему-то его позабавили.

— Слишком расфуфыренная, — отозвался он. — Нарядилась, как рождественская елка. Интересно, ради чего?

«Ради тебя, Джастин», — подумала Доринда. Неужели он этого не знает? Хотя, когда кого-нибудь очень любишь, то либо все видишь четко и ясно, либо двигаешься ощупью, как в тумане. Иногда ей казалось, что она может читать мысли Джастина — например, когда он смотрел на ее голубое платье, — а иногда совсем не могла догадаться, о чем он думает. Вот и сейчас она понятия не имела, что он думает о Мойре Лейн.

Доринда оторвалась от этих размышлений, чтобы взять второе. Джастин, Мойра и Леонард Кэрролл о чем-то переговаривались, весело смеясь. Справа от нее мистер Мастермен сосредоточенно смотрел только в свою тарелку. Сидящая рядом с ним миссис Оукли что-то рассказывала мистеру Тоуту о необычайных способностях Марти. «Тогда ему было только три года», — услышала ее слова Доринда. Очевидно, мистер Тоут тоже их слышал, но никак не отреагировал, продолжая жевать с непроницаемым видом.

Чтобы поддержать застольную беседу, Доринда обратилась к профилю мистера Мастермена:

— Надеюсь, сегодня не будет снега.

Мистер Мастермен обернулся к ней и устремил на нее невидящий взгляд. Анфас он выглядел еще менее приятно, чем в профиль.

— Почему?

— Когда он потом тает, на улицах такая жуткая грязь.

Снова повернувшись к ней в профиль, мистер Мастермен взял вилку и начал есть второе, с тем же равнодушием глядя на содержимое тарелки. И напрасно, подумала Доринда, так как блюдо было очень вкусным и очень экзотическим. Даже поразительная красота Мойры и мысли о том, какой чудесной женой она была бы для Джастина, не могли отвлечь Доринду от такого деликатеса. Из чего это все-таки приготовлено? Трое слева от нее снова засмеялись. Джастин сидел, отвернувшись и не делая попыток вовлечь ее в разговор. Доринда и не догадывалась, что в данный момент ему важно было одно: слышала она или нет только что прозвучавший невинный анекдот.

В этот момент, когда миссис Оукли порассказала анекдот, Грегори Порлок обратился к ней поверх сидящих между ними мисс Мастермен и мистера Тоута. Интересно, с чего это вдруг? Миссис Тоут — его соседка справа — оживленно беседовала с Мартином Оукли: они увлеченно обсуждали замечательного и, по-видимому, не уступающего Марти ребенка ее дочери Олли. Возможно, Грегори отчаялся «разговорить» мисс Мастермен, которая оставалась абсолютно равнодушной ко всем его остротам, и решил переменить собеседника.

— Миссис Оукли, надеюсь, вам удалось достать светящуюся краску?

Ее беспомощный и испуганный вид не остался незамеченным остальными. Мистеру Тоуту она напомнила боязливого кролика, причем с примерно таким же количеством мозгов, как у этой глупой твари. Мистер Мастермен, сидящий по другую сторону от миссис Оукли, возможно, ничего бы не заметил, если бы ее левая рука, лежащая на столе, не дернулась, едва не опрокинув его бокал с шампанским. Миссис Тоут показалось, что миссис Оукли очень нервничает, а Мартин Оукли, видя, как его жена изменилась в лице, подумал, не заболела ли она.

— Да, — отозвалась наконец Линнетт и добавила: — Краску купила мисс Браун.

— Надеюсь, без всяких хлопот, — обратился Порлок к Доринде, и она вдруг почувствовала, что он знает о происшедшем в магазине «Де Люкс». Их глаза встретились. «Смотри — будь осторожна», — предупреждал взгляд Грегори. «Ясно», — отвечал взгляд Доринды.

Она не сомневалась, что это он каким-то образом организовал ее визит в «Де Люкс» и устроил так, чтобы ей подложили в карман краденые вещи. Зачем? Чтобы удалить ее из дома Оукли, где она наверняка бы встретилась с ним и узнала в нем Злого Дядюшку.

Очнувшись от своих мыслей, Доринда обнаружила, что в разговоре участвуют практически все.

— Достать краску было очень трудно, а нам она была нужна для часов Марти, — говорил Мартин Оукли. — Я вам очень признателен за подсказку, Грег. Мисс Браун как раз собиралась в город, и жена попросила ее зайти в «Де Люкс».

Доринда мысленно выстроила цепочку умозаключений. Грегори Порлок сказал Мартину Оукли, что в «Де Люкс» продается светящаяся краска, а Мартин сообщил об этом жене. Все сходится!

— А вам-то зачем светящаяся краска, мистер Порлок? — спросила миссис Тоут.

— Неужели не знаете? — усмехнулся Леонард Кэрролл. — Я сразу догадался. Он ходит с ней по ночам, чтобы творить украдкой добрые дела. От нашего безупречного хозяина ничего не ускользает. Гости спят, а он о них заботится.

Грегори тоже засмеялся. Миссис Тоут подумала, что мистеру Кэрроллу пора перестать пить шампанское. У него слишком развязался язык. Некоторые вещи, о которых он говорил мисс Лейн, было стыдно слушать, а она только смеялась и тем самым поощряла его. Таким, как он, дай палец, и они отхватят всю руку, прежде чем вы успеете обернуться!

— Боюсь, я не настолько внимателен, — сказал Грегори. — Краска нужна была мне для балки у входа в гардеробную. Эти старые дома построены чертовски неудобно. Не зная, где выключатель, в темноте можно споткнуться о порог или расшибить голову о балку, если в вас больше шести футов роста. Поэтому мне пришло в голову покрыть балку и выключатель светящейся краской. Кстати, я должен извиниться за запах. Я пока нанес только один слой, который, надеюсь, высох, но нужен еще один, поэтому мы оставили краску в шкафу в гардеробной.

— Марти очень любит свои часы, — неестественно высоким голосом заговорила миссис Оукли. — Мартин нанес на них еще один слой краски как раз перед нашим уходом. Марти говорит, что ему нравится просыпаться среди ночи и видеть, как они смотрят на него. По его словам, это похоже на большой глаз. У него столько воображения!

Мистер Тоут повернул к ней сердитое красное лицо.

— Как могут часы быть похожими на глаз? Ведь красят только стрелки. Ничего себе, глаз!

Линнет нервно рассмеялась.

— Понимаете, Марти покрасил весь циферблат — он не знал, что нужно красить только стрелки. А няня говорит, что это не важно, так как стрелки можно покрасить в черный цвет, и тогда она сможет узнавать время по их положению, не беспокоясь о цифрах. Ну а для Марти главное, чтобы часы светились в темноте.

— Как луч света в темном царстве, — заявил мистер Кэрролл. — Много шума из ничего. Ночные свечи выгорели. Давайте есть, пить и веселиться! Если хотите, я могу часами продолжать в том же духе.

— Они не хотят, — сказала Мойра.

— Тогда я расскажу вам о самом свежем скандале — ночные скандалы не выгорают, в отличие от свечей. — Он понизил голос, и Джастин повернулся к Доринде раздосадованный: ему еще никогда не приходилось бывать в столь скверно подобранной компании. Скорее бы этот вечер завершился.

Ему вдруг подумалось, что все довольно странно. Почему Грегори Порлок, личность весьма светская, собрал за своим столом таких несовместимых людей, как Тоуты и Леонард Кэрролл, Мастермены и Мойра Лейн… Он не находил ответа, хотя еще до конца вечера ему было суждено вновь задать себе этот вопрос. Сейчас же Джастин решил не забивать себе голову и пустился в легкий и беспечный разговор с Дориндой.

Глава 17

Можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить. Собравшиеся в гостиной после обеда гости Грегори Порлока доказывали справедливость этой поговорки. Тоутов и Мастерменов можно было сравнить с мулами, тупо глазеющими на водный поток, но который ничуть их не привлекает.

Ни миссис Тоут, ни мисс Мастермен не играли в карты, но Грегори тут же предложил другие игры. Конечно, это тоже один из способов сломать лед, но он далеко не всегда бывает успешным. Требовалось составить список предметов, начинающихся на букву «М», которые вы взяли бы с собой на необитаемый остров; предметы подразделялись на «еду», «напитки», «одежду», «домашние животные» и «разное». В конце концов мисс Мастермен предъявила абсолютно чистый лист бумаги, а миссис Тоут смогла написать только «мыши» и «маргарин». Перечень мистера Кэрролла был весьма кратким и столь же остроумным, сколь вульгарным. Доринда отнеслась к заданию серьезно и усердно, а Грегори с легкостью составил самый длинный список. Мистер Тоут не захотел играть, а мистер Мастермен куда-то исчез. Вернувшись, он присоединился ко второму туру и закончил писать вторым.

Когда лед слегка подтаял и Мойра предложила шарады, никто не ответил решительным отказом, кроме мистера Тоута. Правда, Леонард Кэрролл заявил, что постановка одной сцены с абсолютно некомпетентными актерами — тяжкое испытание для его рассудка, ну а три сценки наверняка сведут его с ума. На что Мойра отозвалась:

— Хорошо, ты возглавишь одну группу, а Грег — другую.

Обняв ее за плечи, Леонард Кэрролл пропел высоким, суховатым тенором:

— Ты первый и единственный мой выбор!

Мойра усмехнулась.

— Придется тебе взять на себя половину, дорогой. Нельзя же навесить на Грега всех.

Грегори сразу же выбрал Мартина Оукли — таким образом, не стало практически очевидно, что Линнет окажется в другой команде.

В итоге «труппа», удалившаяся вместе с Леонардом Кэрроллом, состояла из миссис Оукли, Мойры, мистера Мастермена и миссис Тоут, а Грегори остался в гостиной с мисс Мастермен, Дориндой, Мартином Оукли и Джастином Ли. Мистер Тоут продолжал курить, сидя в большом кресле, как будто происходящее его абсолютно не касалось. Его жена, выходя из комнаты, бросила на него выразительный взгляд, в котором светились и понимание, и — одновременно — упрек. Можно сердиться, но совсем необязательно забывать о хороших манерах, Алберт давно уже не мальчик, пора знать свои возможности. Пара коктейлей, шампанское, бог знает сколько портвейна — неудивительно, что ему не до игр. Впрочем, если на то пошло, то и ей самой тоже. Игры хороши для молодых, а старикам достаточно смотреть, как они развлекаются. Они всегда устраивали рождественские вечеринки для Олли. Какой она всегда была хорошенькой с ее развевающимися светлыми волосами!

Когда мистер Кэрролл вывел их в холл, по нему проходил дворецкий с кофейным подносом. Отнес кофе в гостиную и снова вышел. Дворецкий был худым и узкоплечим, из-за впалых щек и близко сидящих глаз он слегка напоминал обезьяну. Это навело миссис Тоут на приятные воспоминания о походе с Олли в зоопарк, где они наблюдали за чаепитием шимпанзе.

Чем плохи всякие шарады, так это тем, что половина компании вынуждена томиться в ожидании, покуда их соперники развлекаются переодеваниями и спорят о том, что и как они будут изображать. Леонард Кэрролл ясно дал понять, что намерен играть ведущую роль, а остальные должны выполнять его указания. Он собирался изображать дьявола. Мойре отвели роль монахини («принеси простыню и два полотенца»). Мистер Мастермен должен был надеть длинный черный плащ («один такой висит в вестибюле»), а миссис Тоут — макинтош и самую большую мужскую шляпу, какую ей удастся найти. Миссис Оукли было позволено не переодеваться, если она хочет, пусть возьмет из столовой цветы и сделает себе венок.

— Помните, — закончил Леонард, — что все должны уложиться в положенное время, поэтому если кто-нибудь не выполнит указаний, то отправится прямиком в ад в моих острых когтях! — Открыв дверь в гостиную, он обратился к подопечным Грегори: — Показывать шараду будем в холле. Публика пусть разместится у камина — там тепло и уютно Мастермен сообщит вам, когда мы будем готовы.

Мисс Мастермен и мистер Тоут сидели в гостиной молча; остальные разговаривали друг с другом. Доринда невольно восхищалась остроумными замечаниями дядюшки. Ей было действительно весело и интересно. Возможно, потому что Джастин сидел на подлокотнике ее кресла. Было бы куда хуже, если бы он ушел в холл с Мойрой Лейн. Но Джастин определенно был не нужен мистеру Кэрроллу, который сам явно был без ума от Мойры.

Мистер Кэрролл справился со всем очень быстро. Не более чем через десять минут дверь открылась и мистер Мастермен, облаченный в черный плащ, поманил их за собой.

После ярко освещенной гостиной холл казался совсем темным. В камине горел огонь, но электрический свет выключили, кроме лампы для чтения. Она стояла на мраморной каминной полке, а ее абажур был накрыт плотной коричневой бумагой таким образом, чтобы единственное пятно света оказалось на полу, между подножием лестницы и массивным дубовым столом у стенной панели. Все остальное — сама лестница, пространство вокруг нее, задняя часть холла — было покрыто мраком.

Мастермен проводил их к камину, у которого стояли стулья, развернутые к лестнице и задней стене холла. Впоследствии все никак не могли точно вспомнить, присоединился ли мистер Тоут к остальным или нет.

Откуда-то сверху донесся высокий пронзительный голос:

— Занавес поднимается!

Вниз по лестнице начали спускаться смутно различимые фигуры, становясь все более отчетливыми по мере приближения к пятну света и снова растворяясь во мраке. Первым шел Мастермен, выглядевший весьма эффектно в черном плаще и в зловещей белой повязке на глазу, скрывающей половину лица. За ним следовала миссис Тоут, опираясь на раздвоенную сверху клюку — серый атлас и бриллианты скрывал старый грязный брезент, а голова утопала в потрепанной широкополой шляпе. За ней в освещенном участке появилась Линнет Оукли — в своем розовом с серебром платье, с цветами в руках и в волосах. Ей было велено улыбаться, но, оказавшись в луче света, она внезапно испугалась и застыла с остановившимся взглядом и открытым ртом, словно ожидая, что что-то случится. Простояв несколько секунд, она вздрогнула и исчезла в темноте. Ее место заняла Мойра Лейн в белом одеянии монахини. Она шла, опустив глаза и перебирая четки, но, проходя через пятно света, обернулась, бросив быстрый взгляд через плечо.

Когда Мойра поравнялась с дубовым столом, на лестнице произошло какое-то движение, единственный источник света погас, и холл погрузился во мрак. Внезапно в этой непроглядной тьме появилось светящееся лицо с двумя рогами и две светящиеся руки, которые взметнулись вверх и столь же быстро опустились. Крик Мойры, отозвавшийся эхом в балках потолка, сменился жутким кудахтающим смехом.

Мойра не стала кричать снова, когда Лен Кэрролл схватил ее за плечи и прижался своим кривым ртом к ее губам, но больно ущипнула его под мышкой.

Когда мистер Мастермен включил все лампы, «дьявол» снова оказался на столе, с которого только что спрыгнул; темный пуловер скрывал его рубашку, в руке болталась бумажная размалеванная маска, а два бумажных рога озорно торчали над лицом, которое в этот момент отнюдь не выглядело дьявольским. Публика захлопала в ладоши, а Грегори воскликнул:

— Браво, дорогой мой! Но мы угадали вашу пословицу: «Дьявол хватает последнего»[9].

Леонард Кэрролл махнул белой от краски рукой и спрыгнул со стола.

— Теперь ваша очередь, — сказал он. — Мне нужно смыть с себя эту дрянь, а то я все тут перепачкаю.

Впоследствии каждому задавали вопрос, насколько близко находился Лен Кэрролл к Грегори Порлоку. Все утверждали, что он подошел к сидящим у камина, поговорил с одним или двумя, выслушал поздравления с эффектно разыгранной шарадой и побежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Но на вопрос, подходил ли он и к Грегори, никто не мог ответить с уверенностью. Когда же Кэрролла спросили, почему он не мог умыться в гардеробной, он объяснил, что должен был снять пуловер и надеть смокинг, который оставил в своей комнате.

Доринда посмотрела на Мойру, стоявшую между столом и камином и стаскивающую белые полотенца, которыми перевязала лоб и подбородок, изображая монахиню. Взгляд ее был сердитым, а пальцы двигались быстро и энергично Швырнув полотенца на стол, она сорвала с себя простыню служившую монашеским одеянием, и швырнула ее следом. Простыня соскользнула с полированной столешницы и упала на пол, потянув за собой одно из полотенец. Расправив темно-красную юбку, Мойра провела рукой по волосам Зеркала в холле не было, и она обратилась к Джастину:

— Как мои волосы? Не хочу подниматься наверх.

— Все в полном порядке, — отозвался он.

— Слава богу. Как я выглядела в шараде?

— Как сказал Порлок, это было первоклассное шоу. Боюсь, наша шарада будет выглядеть бледно в сравнении с вашей. Ты так натурально закричала! Жаль, что мы не можем тебя позаимствовать.

— А тебе бы этого хотелось? — рассмеялась она и добавила довольно кислым тоном: — Хотя звездой номера, конечно, был Лен.

Подойдя к лестнице, Грегори обратился к группе у камина:

— Ну, теперь наша очередь. Боюсь, мы не сможем с вами сравниться. Ваша шарада была слишком хороша. Пожалуйста, пройдите в гостиную и позвольте теперь нам попытать счастья. Кэрролл подойдет чуть позже — краску так быстро не смоешь. Думаю, мы можем начать без него. Итак, миссис Тоут, миссис Оукли, Мойра и Мастермен отправляются в гостиную, а прочие остаются здесь.

Он направился к ним, но не успел сделать и пару шагов, как свет погас снова. Линнетт Оукли испуганно вскрикнула, а мистер Мастермен сердито осведомился, кто это сделал. Все зашевелились. Кто-то опрокинул стул. Внезапно послышались нечто среднее между кашлем и стоном и звук падения тяжелого предмета.

Джастин Ли схватил Доринду за руку и подвел ее к стене, потом двинулся вдоль стены в сторону парадной двери. Он понятия не имел, где другие выключатели, но в каждом нормальном доме должен быть по крайней мере один, который можно включить, войдя снаружи. Не обращая внимания на взволнованные голоса позади, Джастин прошел мимо двери кабинета и добрался до цели. Он нащупал выключатель, и электрические свечи ярко вспыхнули. Это произошло секунд через сорок пять после того, как прозвучал стон.

Сцена, которую увидел Джастин, четко запечатлелась у него в памяти. Стоявший в дверях гостиной мистер Тоут уставился на внезапно осветившийся холл. На лестнице, на третьей ступеньке сверху стоял Леонард Кэрролл, держась рукой за перила и занеся ногу для следующего шага. У камина были Доринда (на том самом месте у стены, где ее оставил Джастин), Мастермен, миссис Тоут, мисс Мастермен и, на дальней стороне, Мартин Оукли. Между ними и началом лестницы две женские фигуры и мужская — Мойра Лейн, Линнет Оукли и Грегори Порлок.

Грегори лежал где-то посередине — на полу лицом вниз, выбросив одну руку вперед и придавив другую своим телом. Нечто похожее на рукоятку кинжала поблескивало у него между лопатками.

Взгляд Джастина переместился на стенную панель над камином. Между двумя канделябрами висело оружие — два кремневых ружья со скрещенными дулами, шпага с рукояткой из слоновой кости, еще одна шпага в потускневших бархатных ножнах, пара длинных рапир и полдюжины кинжалов. Вскоре он обнаружил брешь — одного кинжала не хватало. Джастин снова посмотрел на блестящую рукоятку между лопатками Грегори Порлока.

Никто не говорил, не двигался с места и как будто даже не дышал, покуда Линнет Оукли не сделала два шага вперед и не опустилась на колени с криком:

— Глен мертв! Боже мой, он мертв! О, Глен, Глен!..

Казалось, камень угодил в зеркальную гладь, и отражавшаяся там картина разлетелась на осколки. Все зашевелились и заговорили. Мистер Тоут шагнул в холл. Лен Кэрролл спустился с лестницы. Мойра сделала три шага назад, медленных и скованных, словно ее гибкое живое тело под алым платьем превратилось в нечто твердое, тяжелое и холодное. Она продолжала пятиться, пока не наткнулась на стул, и застыла, не сводя глаз с того места, где лежал Грегори Порлок.

Мартин Оукли подошел к жене. Она бросилась в его объятия, истерически рыдая:

— Это Глен!.. Кто-то убил его! Он умер!

Глава 18

В чрезвычайных обстоятельствах обычно кто-то один берет на себя инициативу. В данном случае это был Джастин Ли. Он быстро подошел к Грегори, опустился перед ним на колени, попытался нащупать пульс, потом встал и направился к звонку, находившемуся слева от камина под рядом выключателей. Ожидая ответа на вызов, Джастин быстро огляделся вокруг. Никто не мог погасить свет, воспользовавшись выключателем у парадного входа. Зато любой из находящихся у камина мог добраться до выключателей слева, футах в пятнадцати по прямой линии от того места, где был заколот Грегори. Дверь в гардеробную и помещения для слуг в задней стене также могли открыть незаметно, а потом протянуть руку к выключателям. Под прямым углом к ней находилась дверь в бильярдную, но она располагалась в глубокой нише, и к выключателям было невозможно подобраться, не входя в холл и не рискуя быть замеченным кем-то из группы у камина.

Покуда Джастин отмечал все это, дверь в гардеробную открылась и вошел дворецкий. Увидев, как изменилось его лицо, Джастин шагнул навстречу и сказал:

— Мистер Порлок мертв — его закололи. Пожалуйста, позвоните в полицию и попросите их прибыть сюда как можно скорее. Скажите им, что мы ничего не будем трогать. Потом возвращайтесь сюда.

Дворецкий открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал и быстро вышел. Джастин вернулся к телу. Леонард Кэрролл подошел к нему и тихо осведомился:

— Не много ли вы на себя берете? Как насчет того, чтобы вытащить нож и дать бедняге шанс?

Джастин покачал головой.

— Бесполезно — он мертв.

— Почему вы так в этом уверены?

— Я побывал на войне.

— Ну, я чувствую, мы переходим прямиком к игре «Поймай убийцу»! — заметил Кэрролл чуть ли не с веселой усмешкой, впрочем, тут же подавленной. — Интересно, кто это сделал. Впрочем, убийца, кто бы он ни был, может особо не переживать: местная полиция с присущим ей усердием уничтожит все улики, которые он, возможно, оставил. Любопытно, кто же ненавидел Грегори до такой степени, что рискнул даже воспользоваться игрой в шарады?

Джастин, которому был адресован вопрос, не ответил. Он смотрел на группу людей, каждый из которых мог быть тем, о ком спрашивал Леонард Кэрролл. Миссис Тоут сидела на маленьком резном стуле в стиле «шератон»[10]. Дождевик, который она надевала для шарады, лежал у ее ног, напоминая очертаниями второй труп, но старомодная широкополая шляпа все еще оставалась у нее на голове, правда, немного съехала набок. Лицо выглядело напряженным — возможно, его бледность усиливали серое атласное платье и блеск бриллиантов. Она сидела прямо и неподвижно, стиснув руки, унизанные кольцами.

Мисс Мастермен стояла слегка склонившись вперед и вцепившись в спинку стула обеими руками. Колец на них не было, а костяшки пальцев заметно побелели. Джастин видел, как брат подошел к ней и что-то сказал, но не получив ответа, подошел к очагу и наклонился, чтобы подбросить полено. Линнет Оукли, упав в кресло, рыдала. С одной стороны от нее стояла Доринда, а с другой — Мартин. Белые и розовые гвоздики, которые она взяла в столовой, чтобы сплести венок, почти все валялись на полу. Один цветок лежал на подлокотнике кресла, еще один — у нее на коленях. Бутон и лист свисали ей на шею, подобно серьге. Она уткнулась лицом в плечо мужа, который посмотрел на Джастина и резко произнес:

— Я должен увезти отсюда мою жену — она в ужасном состоянии.

Джастин подошел к нему и сказал, понизив голос.

— Очень жаль, но боюсь, вам придется подождать прихода полиции.

Их взгляды встретились. Глаза Мартина гневно блеснули.

— И кто же заставит меня ждать?

— Полагаю, здравый смысл, — ответил Джастин.

— Что вы имеете в виду?

— А вы как думаете? Любой, кто уйдет отсюда, привлечет к себе больше внимания, чем он того заслуживает.

Последовала напряженная пауза. Джастин помнил, что Злого Дядюшку звали Глен Портеус, а миссис Оукли кричала, что Глен мертв. Это слышали девять человек, и если Мартин Оукли будет держать язык за зубами, то остальные не смогут и не станут этого делать. Миссис Оукли, которая сегодня вечером якобы впервые встретилась с Грегори Порлоком, придется объяснить, почему она, рыдая, бросилась на его труп и называла его Глен. Отойдя на прежнее место, Джастин увидел одну из ее розовых гвоздик. Сломанный цветок лежал между левым плечом Грегори Порлока и его густыми вьющимися волосами.