Глава 7

Фрэнк Эбботт позвонил на следующий день:

— Ну вот, я застал шефа в размягченном состоянии, и он разрешил мне сгонять туда и разузнать. Конечно, не обошлось без выволочки, что все это, мол, выдумки. Так что завтра ждите моего возвращения. Ничего, если будет поздно?.. Хорошо, тогда, скажем, до полуночи.

Было далеко не так поздно, когда Эмма впустила его в дом. Мисс Силвер слышала, как она говорит, что сандвичи уже ждут его, а кофе требует внимания, чтобы никакой спешки. Она улыбнулась:

— Эмма уверена, что ты вечно голоден.

— Ну да, обед был чудовищный, скорее бы о нем забыть. — Он придвинул кресло к камину и протянул руки к огню. — Бр-р, как холодно. И съездил я не то чтобы зря, но почти зря.

Он не в первый раз подумал, что эта комната очень уютна и располагает к отдыху — с ее вневременной мебелью и отголосками века, не тронутого самолетами и бомбежками. Безопасность — вот что имели викторианцы, хотя, пожалуй, им приходилось дорого за нее платить. У них были трущобы и детский труд, культура была достоянием немногих, но по крайней мере их детей не вытаскивали из кровати, чтобы бежать в бомбоубежище, а их трущобы не равняли с булыжником. То были времена, когда ценность просвещения была не так раздута, поскольку оно частенько вело только к войнам между нациями в современном Вавилоне.

С другой стороны камина ему улыбалась мисс Силвер; руки ее были, как повелось, заняты вязанием. Она поистине была островком стабильности в нашем неустроенном мире. Люби бога, чти королеву; исполняй законы; будь добрым и порядочным; думай сначала о других, потом о себе; служи Справедливости; говори правду — вот ее заповеди. Аминь!

Ему вдруг стало смешно. Мисс Силвер во главе кабинета в Адмиралтействе, в военном ведомстве, в министерстве аэрофлота. Бесконечная череда шустрых мисс Силвер, управляющих всем и вся. «Чудовищный женский полк» Джона Нокса. Нет уж, не надо. Есть только одна Моди — пусть остается единственной и неповторимой.

Вошла Эмма с кофейником, налила ему, похлопотала над его сандвичами и удалилась. Только после этого мисс Силвер сказала:

— Значит, ты зря трудился?

— Ну, не совсем. Начать с того, что Крэддоки существуют — снимаю шляпу, хотя признайтесь, что это был выстрел наугад.

Мисс Силвер скромно промолчала, провязывая очередной ряд.

— Иногда можно попасть пальцем не просто в небо, а в нужный его кусок. Так ты нашел миссис Крэддок?

— Мистер Крэддок, миссис Крэддок и молодняк, как и было указано. За молодыми нужен глаз да глаз, неудивительно, что Анна сбежала.

Мисс Силвер перестала вязать.

— О? Так она жила в Дип-Энде у Крэддоков?

— И уехала, еле дождавшись конца второй недели. Но я думаю, вы хотите, чтобы я рассказал все по порядку.

— Именно так. Только, умоляю тебя, не торопись. Сандвичи с ливером у Эммы — просто прелесть, не отличишь от знаменитого французского паштета из гусиной печенки.

— Она гений. Предупреждаю — я съем все.

— Для того они и сделаны, мой дорогой Фрэнк. И умоляю, не дай кофе остыть.

Он откинулся в кресле, почувствовав себя совершенно как дома.

— Ну вот, в прошлом Дип-Энд — это три коттеджа с коровой и один большой дом, начатый при Тюдорах, законченный при Виктории. Вернее, его закончила война — прямое попадание в Великий зал и сопутствующее разрушение главных комнат. Самое время, потому что семья, жившая там с незапамятных времен, вымерла. Ну вот, он все стоял заброшенный, но три года назад его купили за понюшку табака. Надо сказать, особенно сильно пострадавшую центральную часть дома укрепили, но даже не попытались сделать ее пригодной для житья.

— Его купил мистер Крэддок?

— Он. Они живут в одном крыле, все остальное пустует. И приготовьтесь к худшему — он сменил название — Дип-хаус стал Гармонией!

Мисс Сил вер кашлянула.

— Теперешняя мода на такие имена, конечно, похвальна, но иногда это звучит нелепо.

— Ну да. То же, что назвать ничтожную особу Глорией или чернявую итальянку — Бианкой! Ну ладно, Крэддок назвал дом Гармонией и стал создавать колонию, сдавая сторожку и конюшни разным чудакам, а потом получил разрешение и начал строить.

— А мисс Бол?

— Ее наняли присматривать за детьми, но она прожила у них только две недели. Ее можно понять… Видели бы вы этих! Их растили, полагаясь только на природу.

— В нашем-то климате? Мой дорогой Фрэнк!

— Нет, никакого нудизма. Кое-какая одежда на них все-таки имеется. Просто они делают все, что хотят, и если бы захотели выйти голыми, — их бы никто не остановил. Принцип таков: нельзя препятствовать природным склонностям, никакого давления и контроля. На эту тему я имел долгий сердечный разговор с мистером Крэддоком. Детям нельзя мешать, а то у них разовьются комплексы, их нельзя ругать и наказывать, потому что нет ничего хуже комплекса вины. Я искренне пожалел несчастную Анну Бол.

— А мне жаль детей. Каково им будет потом жить при таком воспитании — можно делать все что заблагорассудится? Роковое заблуждение, которое приведет к плачевным последствиям! Но вернемся к мисс Бол. Если она уехала из Дип-Энда, то куда? Или она опять не оставила адреса?

Фрэнк кивнул.

— Крэддоки говорят, что однажды она разрыдалась и сказала, что с нее хватит, пусть они сами возятся со своими чадами, а она уезжает, и немедленно. Сложила чемодан, мистер Крэддок отвез ее в Дедхам, там она взяла билет третьего класса до Лондона, и это все. Она не оставила адреса, сказав, что еще не знает, что будет делать дальше, а когда узнает, напишет друзьям. Он пытался что-то из нее вытянуть, но безуспешно. Насколько я понял, она заявила ему, что это не его ума дело. У меня такое впечатление, что они нравились Анне не больше, чем она им, но после того как я увидел деток, я далеко не уверен, что им удастся найти ей замену.

— А они пытались?

— Глава семейства сказал, что да.

Некоторое время мисс Силвер молча вязала.

— А миссис Крэддок ничего не говорила?

Фрэнк рассмеялся.

— Она там вообще почти не в счет. Должен сказать, она явно расстроена. Вконец измотанная и забитая женщина.

— А мистер Крэддок?

— Взгляд, как у Зевса: грозный и повелевающий. Бровастый, огромная шевелюра. Кажется высоким, пока не встанет. Осанка. Подпоясанная кушаком рубаха. Самодовольный сумасброд со Взглядами. А жена просто погрязла в домашней работе.

Помолчав, мисс Силвер сказала:

— Да, бедняжке не позавидуешь. Ей кто-нибудь помогает?

— Говорят, есть приходящая прислуга.

— Им требуется постоянный помощник, чтобы кто-то жил в доме. Ты сказал, они пытались найти?

— Мистер Крэддок сказал, что они дали объявление, но трудно заманить кого-то в эту глухомань. Вообще-то после Анны приезжала одна женщина, но и она не задержалась.

— Я думаю, они не подписывали объявление своим именем. Обычно дают номер почтового ящика. Миссис Дагдейл выписывает «Дейли Уайр». Если их предыдущее объявление Анна прочла в этой газете, скорее всего, для следующего они используют тот же номер. Ты мог бы узнать в редакции «Дейли Уайр» не получали ли они объявление от Крэддоков и каков номер ящика.

Его беспечный взгляд стал настороженным.

— Полагаете, можно туда кого-то послать?

— Думаю, я поеду сама.

Знакомые Фрэнка Эбботта пришли бы в неописуемое изумление, услышав, с какой горячностью их невозмутимый друг воскликнул:

— Нет!

— Мой дорогой Фрэнк!

— Бога ради, зачем вам ехать?! Все уже выяснено! Анна Бол приехала туда в ноябре, прожила две недели и уехала, не оставив адреса, не написав Томазине. Все то же самое, что было у Дагдейл.

— Она собиралась написать Томазине Эллиот. Она оставила у нее вещи. Мисс Эллиот сказала, что там и все ее зимние вещи, а сейчас уже третья неделя января. Я хочу убедиться, что она действительно уехала из Дип-Энда.

Фрэнк сделал нетерпеливый жест.

— О, она благополучно уехала. Я не просто встретился с Крэддоками, я обошел всю Колонию на случай, если Анна кому-то сообщила о своих намерениях. Все ее видели, но и только. Мисс Тремлет, которая изучает народные танцы и ремесла, сказала, что Анна — безответственный человек. Гвинет Тремлет имеет ткацкий станок, и она предложила научить ее ткать, но та отказалась. Некий Августус Ремингтон — чудак, вышивающий картины на атласе, — нарек ее отшельницей. Пышная, цветущая дама, представившаяся Мирандой — просто Мирандой, — уверяла, что у Анны самая темная аура в сравнении с прочими людьми, по-моему, это означает то же самое, что сказал вышивальщик. Похоже, все пытались, так сказать, ее приучить. Довольно дружелюбная компания. Они порадовались тому, что она поехала с Крэддоками в Ледлингтон и вернулась в красной шляпе. Цвет несколько резкий, но это был уже прогресс, признак хоть какого-то жизнелюбия, отсутствие которого особенно беспокоило мисс Тремлет.

Мисс Силвер сказала:

— Зачем она купила красную шляпу?

— Это подарок от Крэддоков. «Миссис Крэддок такая душечка, но так загружена работой. А мистер Крэддок…» Я не берусь судить о справедливости всех этих комплиментов в адрес Крэддока.

Мисс Силвер глубоко задумалась.

— Зачем они подарили мисс Бол красную шляпу?

— По доброте душевной, чтобы хоть чем-то ее порадовать.

— А почему ты мне это рассказал?

Он прищурился.

— Потому что это доказывает, что Анна уехала. Мисс Тремлет видела, как она уехала с Крэддоком, то же сказали Миранда и Августус, которые в это время переговаривались через забор. Помните — он отвез ее в Дедхам и она купила билет до Лондона? Все точно: я съездил в Дедхам, начальник станции помнит, как Крэддок ее провожал — девушку в красной шляпе. Он говорит, она выглядела расстроенной, и мистер Крэддок объяснил, что у нее плохо с нервами и они рады от нее избавиться. Вот видите!

Мягким непререкаемым тоном мисс Силвер сказала:

— Думаю, я поеду в Дип-Энд.

Фрэнк рывком выпрямился в кресле.

— В качестве помощницы миссис Крэддок?

— Думаю, да.

— И не мечтайте!

— Это почему же?

— Потому что это абсурд, потому что я этого не допущу! Потому что…

Мисс Силвер покашляла.

— С каких пор ты мне стал диктовать, Фрэнк?

— Без меня у вас ничего не выйдет! «Уайр» не даст вам номер ящика.

У него было такое чувство, что она видит его насквозь.

— Ты слишком горячишься, мой дорогой Фрэнк. Ты что-то от меня скрываешь?

— Ничего я не скрываю. Просто не хочу, чтобы вы ехали.

— Ради бога, почему?

— Ну не знаю… Я не хочу — и все тут.

Она сдержанно сказала:

— Либо в исчезновении Анны Бол не кроется ничего крамольного, либо оно требует расследования. В первом случае у меня есть возможность в любой момент расторгнуть договор с моими нанимателями. В последнем — у меня есть обязательство перед Томазиной Эллиот, и я постараюсь его выполнить. Ты не можешь помешать мне поехать в Дип-Энд. Но ты можешь оказать поддержку, и тогда мне проще будет действовать, безопаснее.

Он вскинул руку.

— Сдаюсь, вы победили — как всегда. Но есть кое-что еще, что я не собирался вам рассказывать. Вроде бы тут нет никакой связи, но…

— Да, Фрэнк?

— Полтора года назад между Дип-Эндом и Дипингом нашли утонувшую молодую женщину. Я говорил вам, что дорогу заливает водой. Со всех сторон — болота. Была ночь, сыро, видимо, в темноте девушка сбилась с дороги. Там попадаются большие ямы. Ее нашли в одной из них, лицом вниз. Ни малейшего указания на что-либо необычное, типичная картина несчастного случая. Она была по колено забрызгана грязью — то есть поскользнулась и упала в яму. Сами видите, никакой связи.

Мисс Силвер звякнула спицами.

— Но ведь это она работала у Крэддоков? И эту подробность ты попытался скрыть?

Он бросил на нее раздраженный взгляд.

— Она возвращалась, проведя день в Дипинге. Она делала это не раз в течение нескольких месяцев. Решительно никаких особых подозрений… Я решил, что не стоит даже об этом упоминать.

— Но все-таки упомянул. Пришлось.

Пристыженный, он ответил:

— Я не хочу, чтобы вы туда ехали.

Глава 8

Через десять дней мисс Силвер приехала в Дип-Энд в качестве помощницы миссис Крэддок. Предварительно она имела беседу с мистером Крэддоком в вестибюле частного отеля, ради которой этот величавый господин вырядился в подпоясанную блузу, как и описывал Фрэнк Эбботт, и в серый костюм, в общем, запросто мог сойти за священника, исповедующего принципы широкой церкви. Шевелюра у него действительно была роскошная, да и в остальном соответствовал параметрам красивого мужчины: свежий цвет лица, серо-голубые глаза. Было очевидно, что он считает себя важной персоной и требует, чтобы к нему относились с почтением. У него был бас и уверенные манеры человека, привыкшего, что все с ним считаются.

Мисс Силвер сразу выбрала подходящую тактику. Ей даже не пришлось играть роль, достаточно было вспомнить свой прежний статус скромной, тактичной гувернантки.

Мистер Крэддок торжествовал: она ему вполне подходила. Немолода, конечно, но пожилые женщины, зарабатывающие себе на жизнь, бывают исключительно прилежны; такая если уж получит должность, то держится за нее. Хватит с него девушек, с ними никакого сладу, вечно их что-то не устраивает, сплошные эмоции. В течение двадцати минут он излагал свои взгляды на воспитание детей и был выслушан с почтительным вниманием. Это его устраивало, равно как и согласие мисс Силвер на жалованье два фунта в неделю и ее надежные рекомендации.

В качестве поручительниц мисс Силвер назвала ему имена миссис Чарлз Морей и миссис Гарт Олбани. Она была преисполнена чувства благодарности. Она рада получить это место. Сколько пожилых гувернанток будут ей завидовать! Она очень, очень благодарна.

Через несколько дней она двинулась в сторону Ледлингтона, там пересела на другой поезд, который не спеша потащился по сельским просторам. Ближайшая к Дип-Энду станция, Дедхам, была в пяти милях от дома. На станции ее поджидало рахитичное такси. День близился к концу; туман сменился моросящим дождем, и от дороги у нее осталось только одно впечатление — что вокруг плоская равнина, целиком отданная в распоряжение фермеров. Потом дождь усилился, а дорога стала уходить под откос. Они проехали через горбатый мостик, живая изгородь закончилась, и открылся вид на болотистые пустоши по обе стороны дороги. Далее следовал небольшой подъем, и, проехав меж высоких колонн, они свернули на дорогу к тому, что раньше было Дип-хаусом, а теперь именовалось «Гармонией». Было почти темно, и мисс Силвер удалось рассмотреть только центральный массив и два выступающих флигеля.

Такси въехало во двор и остановилось у двери правого крыла. Мисс Силвер вылезла, нажала звонок и расплатилась с таксистом, после чего он, не потрудившись вылезти, включил мотор и укатил.

Поскольку мисс Силвер, как некогда Анна Бол, не стала обременять себя большим багажом, ее это не огорчило. Два чемодана стояли рядом с ней на ступеньках. В крайнем случае, донесет сама.

Когда она позвонила в третий раз, раздался страшный шум, дверь распахнулась, и ее встретила какофония звуков, извлекаемых из губных гармошек, сделанных из гребешков. Даже не верилось, что трое детей, три гребня и некоторое количество туалетной бумаги могут производить столько шума. Если они и пытались изобразить мелодию, разобрать ее было невозможно, ухо воспринимало только назойливое жужжание и гудение.

Мисс Силвер, подняв чемоданы, вошла и оказалась в каменном коридоре без ковра, освещенном дальней тусклой лампочкой. В полумраке плясало, визжало, завывало и дуло в гармошки неутомимое трио: долговязая девочка двенадцати лет, Дженнифер, и два мальчика семи и четырех лет, Морис и Бенджи. Они были похожи на призраков.

Не обращая внимания на этот концерт, мисс Силвер прошла мимо, после чего вой гармошек сменился дружным воплем: «Дили-дили, просим в дом, а потом тебя убьем!» Когда это зловещее приглашение прозвучало в пятый раз, слева распахнулась дверь, и появился мистер Крэддок в подпоясанной кушаком белой шерстяной блузе — словно сошел с Олимпа. В сумраке коридора больше ничего нельзя было разглядеть, но когда дети с громким кваканьем исчезли и он провел мисс Силвер в комнату, она увидела, что костюм дополняют бархатные ярко-красные штаны, а блуза расшита знаками Зодиака.

В комнате было тепло и светло. Вдоль стен стояли книжные полки, имелся большой письменный стол, тяжелые шторы и удобные кресла. В широком и глубоком камине пылали дрова. Подойдя к огню, мисс Силвер протянула руки к весело потрескивающему пламени.

— Сегодня очень свежо.

Мистер Крэддок просиял.

— Ничто так не радует, как огонь, — сказал он глубоким басом, который придавал словам необыкновенную весомость, и важно, словно цитируя Екклесиаста, высказался о шумном приветствии, затеянном его чадами: — Сколько азарта и жизнелюбия! Таковы привилегии юности.

Она ответила соответствующей общей фразой, но тут дверь открылась, и вошла маленькая женщина с подносом, уставленным тарелочками и чашками. Шлепанье быстрых ног показало, что дверь ей открыл кто-то из детей.

Мистер Крэддок величаво взмахнул рукой:

— Моя жена миссис Крэддок. Эмилия, это мисс Силвер, любезно согласившаяся тебе помогать. Ты появилась как раз вовремя — ей необходимо подкрепиться после поездки по холоду.

Он не сделал попытки помочь жене, и той пришлось пробормотать несколько слов приветствия, все еще держа на весу тяжелый поднос. Стол не был готов, и ей пришлось воспользоваться письменным столом, что вызвало упрек мистера Крэддока:

— Моя дорогая Эмилия, не лучше ли заранее приготовить чайный столик, если несешь поднос? Немного предусмотрительности, дорогая, немного предусмотрительности.

Ни ему, ни миссис Крэддок не пришло в голову, что он сам мог бы проявить предусмотрительность. Она вздрогнула, извинилась, расчистила столик и переставила поднос. Ее удивленное «о, спасибо!», когда мисс Силвер помогла ей, означало, что ей редко кто-либо помогает. Для такой маленькой хрупкой женщины поднос был непомерно тяжел. Мистер Крэддок заметил, что вызвал у мисс Силвер чувство, довольно далекое от восхищения, и это его разозлило.

Позже она тщательно проанализировала свои первые впечатления. Он старается подать свою особу с должным эффектом, это очевидно. Как говорится, это не ново. Колоритная внешность и умение быть импозантным искушают его играть роль, которая ему не по силам. Выглядеть как Зевс еще не означает, что ты способен повелевать громами. А вот миссис Крэддок, как и говорил Фрэнк Эбботт, прямо-таки раздавлена домашней рутиной, полинявшее платье висит на ней как на вешалке. Худая, сутулая, с ранними морщинами на лице. Голубые глаза нервно перебегали с мужа на мисс Силвер и обратно. Она им восхищалась, она его боялась, она спешила выполнить любой его приказ.

За чаем, слегка отдающим ромашкой, как выяснилось целительным, мисс Силвер завела речь о детях. Дженнифер было двенадцать лет, Морису восемь, Бенджи — четыре года.

— В них столько энергии, — тихим, усталым голосом говорила миссис Крэддок, с трудом исторгая слова, словно ей не хватало сил их произносить. — Я надеюсь, вам будет нетрудно с ними справляться.

Мистер Крэддок отрезал себе кусок домашнего пирога и сказал:

— Только никакого насилия, договорились? Свобода выражения и развития — кардинальный принцип. Свобода самовыражения, свобода развития, не мешайте им достичь Предела и познать его — вот в чем суть. Могу я быть уверенным, что вы дадите им развернуться?

Мисс Силвер ответила, что постарается, гадая, на какую из этих свобод может рассчитывать миссис Крэддок.

— Эмилия, — звучным басом сказал мистер Крэддок, — будь внимательней к нашей гостье. Ее чашка пуста. — Он устремил на гостью благожелательный взгляд. — Это мой особый травяной чай, полезный и бодрящий. Я долго экспериментировал, прежде чем добился желаемого вкуса. Сбор трав следует проводить в соответствии с предписаниями астрологии; одни нужно рвать в полнолуние, другие при определенном расположении Венеры и других планет. Все это досконально изучено, наука тут изрядно преуспела, я имею в виду научные дисциплины. Но есть и неисследованные области. Что дает мне надежду на то, что и мое имя будут помнить потомки. Пока мой вклад в научный прогресс очень скромен — этот целительный чай.

Мисс Силвер покашляла.

— Боюсь, я в этом мало разбираюсь. Тут требуются большие познания.

Поскольку миссис Крэддок уже наполнила ее чашку, поневоле пришлось влить в себя вторую порцию целительного чая. Что до вклада в научный прогресс, мисс Силвер попросту его не заметила, поскольку единственным достоинством напитка было то, что он горячий, а для этого достаточно вскипятить чайник. Труды мистера Крэддока были, увы, пустой тратой времени.

В последующие полчаса она услышала об этих трудах совсем иное. Оказывается, мистер Крэддок посвятил себя Великой Работе. Ему требуется полная тишина, как для предварительной медитации, необходимой для этой работы, так и для литературного труда. Некоторые его эксперименты столь деликатного свойства, что малейшее вторжение в процесс может быть фатальным. Поэтому для своих занятий он выбрал себе место в пустующей центральной части дома, которое величал Убежищем.

— Там никто не живет, ибо отдельные его части недостаточно надежно укреплены. Что касается детей, тут мне пришлось наложить вето. При всем моем почтении к полной свободе, в данном случае у меня не было альтернативы. Сами понимаете, — посетовал он, щедро намазывая клубничным джемом очередной кусок пирога.

— Мистеру Крэддоку нужна полная тишина, — слабым надтреснутым голосом сказала его жена. — Его нельзя беспокоить.

Провожать мисс Сил вер в ее комнату отправилась, разумеется, миссис Крэддок. Никто, и уж тем более мистер Крэддок, и не подумал позаботиться о ее чемоданах. Она взяла один и увидела, что миссис Крэддок собирается взять другой. Дверь была уже закрыта, и поэтому она дерзнула сказать с решительным неодобрением:

— Он для вас слишком тяжел. Может быть, мистер Крэддок…

Эмилия Крэддок покачала головой:

— Нет-нет, я привыкла таскать тяжести. Мы и так отняли у него много времени.

Чтобы уничтожить четыре тоста с маслом, три куска пирога с джемом и полтарелки печенья, действительно потребовалось много времени, но мисс Силвер пришлось оставить это соображение при себе. Взяв по чемодану, они пошли налево и вышли в маленький холл, откуда лестница вела на второй этаж. Не успели они ступить на нее, как сзади послышались летящие шаги, Дженнифер накинулась на мать, одной рукой встряхнула ее за плечи, другой вырвала чемодан:

— Этого только не хватало! Отдай! Почему она тебе это позволяет? Она же приехала тебе помогать. По крайней мере, так считается. Пусть сама тащит. Эй, вы! — Через плечо миссис Крэддок она впилась глазами в мисс Силвер. — Какой от вас толк, если она все равно таскает тяжести?

В темных глазах сверкала недетская ярость. Мисс Силвер спокойно посмотрела ей в глаза:

— Я надеюсь, толк будет, Дженнифер. Если ты понесешь чемодан и покажешь мне комнату, маме не придется подниматься наверх.

Враждебный взгляд, вмиг улетучившийся гнев, а потом нерешительность… Нахмурившись, Дженнифер оттолкнула миссис Крэддок и, выкрикнув: «Обойдемся без тебя!» — взбежала вверх по лестнице.

Мисс Силвер чинно пошла следом. Нести чемодан было нетрудно, просто она не хотела спешить. Она гадала, увидит ли еще раз Дженнифер; добравшись до лестничной площадки, она увидела коридор, протянувшийся в обе стороны. Над лестницей была лампочка, но коридор тонул в темноте.

Мисс Силвер наугад пошла направо. Она дошла уже почти до конца, когда распахнулась дверь и из нее вырвался поток света и издевательский хохот Дженнифер. Внезапно она замолчала.

— Почему вы не кричите?

— Не вижу оснований кричать.

— А вы во всем ищете основания?

Детский голос ее в чем-то обвинял, но в чем? Мисс Силвер с предельным спокойствием произнесла:

— Стараюсь. Чтобы все учесть, спланировать.

Она вошла в комнату, Дженнифер — за ней; высокая, тоненькая, в старых шортах и линялой красной кофте. Загорелые длинные голые ноги обуты в сандалии. Она была похожа на испуганного жеребенка — та же смесь тревоги и фации и вскинутая голова с непослушной прядью на лбу.