— Чары Одиночного Заключения имеют свои преимущества, — предложил Кьюджел.
Зараидес кивнул.
— Да, в этом что-то есть… Но это все пустые мечты: у меня отобрали заклинания и унесли в какое-то тайное место.
Фабельн фыркнул и отвернулся. Из-за решетки послышалось резкое предостережение:
— Сожаления и извинения не заменят вашего счета. Соревнуйтесь с Фабельном! У него уже есть один на счету, и он собирается завтра получить второй. А ведь мы захватили его случайно!
— Я его привлек! — возразил Кьюджел. — Разве вы не знаете честности? Я послал его в пещеру, он должен быть занесен на мой счет!
— Все остается, как прежде! — последовал строгий ответ.
Зараидес развел руками и принялся лихорадочно писать на пергаменте. Фабельн скорчился в углу на стуле и сидел неподвижно. Проползая мимо, Кьюджел пнул ножку стула, и Фабельн упал на пол. Он поднялся и бросился на Кьюджела, который швырнул в него стул.
— Порядок! — послышался резкий голос. — Порядок, или будете наказаны!
— Кьюджел выбил стул, я из-за него упал, — жаловался Фабельн. — Почему его не наказывают?
— Чистая случайность, — заявил Кьюджел. — По моему мнению, вспыльчивый Фабельн должен содержаться в одиночке в течение двух, а еще лучше трех недель.
Фабельн начал плеваться, но резкий голос из-за решетки потребовал тишины.
Вскоре принесли пищу — грубую похлебку с неприятным запахом. После еды всем приказали проползти в нору на нижнем уровне, там их приковали к стене. Кьюджел спал беспокойным сном и проснулся от голоса из-за двери, обращенного к Фабельну:
— Послание доставлено, оно прочитано с большим вниманием.
— Хорошая новость! — послышался голос Фабельна. — Завтра я выйду в лес свободным человеком!
— Молчание! — прохрипел в темноте Зараидес. — Неужели целыми днями я должен писать пергаменты, а по ночам слушать ваше подлое злорадство?
— Ха, ха! — насмехался Фабельн. — Слушайте, что говорит бессильный волшебник!
— Увы мне! Где мои книги? — простонал Зараидес. — Ты пел бы тогда по-другому!
— А где можно найти эти книги? — осторожно спросил Кьюджел.
— Спроси этих грязных мюридов: они захватили меня врасплох.
Теперь Фабельн поднял голову и начал жаловаться:
— Вы собираетесь всю ночь обмениваться воспоминаниями? Я хочу спать.
Разъяренный Зараидес начал так яростно бранить Фабельна, что вбежали крысолюди и утащили его куда-то, оставив Фабельна и Кьюджела одних.
Утром Фабельн быстро съел свою похлебку.
— Эй, — крикнул он за решетку, — скорее одевайте мне воротник, чтобы я мог выйти и завершить свой счет. Первый на моем счету Кьюджел.
— Ба! — сказал Кьюджел. — Какой позор!
Крысолюди, не обращая внимания на протесты Фабельна, еще более плотно закрепили на нем ошейник, прикрепили цепь и вытащили его на четвереньках, и Кьюджел остался один.
Он попытался сесть прямо, но прижался шеей к влажной грязи и соскользнул на локтях.
— Проклятые крысы! Все равно я обману их! В отличие от Фабельна, у меня нет семьи, чтобы кого-нибудь привлечь… Эффективность пергаментов Зараидеса под вопросом… Но, возможно, кто-нибудь случайно окажется поблизости, как я и Фабельн. — Он повернулся к решетке, за которой сидел остроглазый надсмотрщик. — Чтобы привлечь двух необходимых людей на свой счет, я должен ждать снаружи пещеры.
— Это позволено, — провозгласил надзиратель. — Конечно, должен быть тщательный присмотр.
— Это понятно, — согласился Кьюджел. — Но я прошу, чтобы ошейник и цепь с меня сняли. При столь очевидном принуждении даже самые доверчивые уйдут.
— В том, что ты говоришь, что-то есть, — согласился надзиратель. — Но что в таком случае помешает тебе убежать?
Кьюджел принужденно рассмеялся.
— Разве я похож на обманщика? И к чему мне это делать, если я легко пополню свой счет?
— Мы примем меры предосторожности. — Через мгновение в норе появилось множество крысолюдей. Ошейник с Кьюджела сняли, но икру правой ноги проткнули серебряной булавкой; Кьюджел закричал от боли, тем временем к булавке прикрепили цепь.
— Теперь цепь незаметна, — заявил один из его похитителей. — Можешь стоять перед пещерой и привлекать проходящих.
Продолжая стонать от боли, Кьюджел выполз из норы и пещеры; у входа в пещеру сидел Фабельн, с цепью у шеи, ожидая появления дочери.
— Куда ты идешь? — подозрительно спросил он.
— Буду ходить перед пещерой и привлекать к ней прохожих.
Фабельн скорчил кислую гримасу и стал всматриваться в деревья.
Кьюджел остановился у входа в пещеру. Он посмотрел во все стороны, потом крикнул:
— Есть ли кто поблизости?
Ответа он не получил и стал расхаживать взад и вперед, цепь позванивала при его шагах.
Движение среди деревьев, всплеск желтой и зеленой ткани, и появилась дочь Фабельна, неся корзину и топор. Увидев Кьюджела, она остановилась, потом неуверенно подошла.
— Я ищу Фабельна, который попросил принести кое-какие вещи.
— Я возьму их, — сказал Кьюджел и протянул руку к топору, но крысолюди были начеку и утащили его за цепь к пещере. — Она должна положить топор на ту скалу, — просвистели ему в ухо. — Иди скажи ей об этом.
Кьюджел снова захромал вперед. Девушка удивленно смотрела на него.
— Почему ты так поскакал назад?
— Я тебе расскажу, и это действительно странная история, — ответил Кьюджел, — но сначала ты должна положить топор и корзину вон на ту скалу; туда вскоре подойдет Фабельн.
Из пещеры послышался приглушенный гневный протест, быстро стихший.
— Что это за звук? — спросила девушка.
— Сделай, как я прошу, и все будешь знать.
Удивленная девушка отнесла топор и корзину в указанное место, потом вернулась.
— Ну, где же Фабельн?
— Фабельн умер, — сказал Кьюджел. — Его телом овладел злой дух; остерегайся его: это мое предупреждение.
При этих словах Фабельн испустил громкий вопль и крикнул из пещеры:
— Он лжет, он лжет! Иди сюда, в пещеру!
Кьюджел поднял руку.
— Ни в коем случае. Будь осторожна!
Девушка в удивлении и страхе посмотрела в сторону пещеры, там теперь появился Фабельн, он яростно жестикулировал. Девушка отступила назад.
— Иди, иди! — кричал Фабельн. — Войди в пещеру!
Девушка покачала головой, и Фабельн яростно дернул цепь. Крысолюди утащили его назад в тень, но он так отчаянно сопротивлялся, что они вынуждены были убить его и утащить тело в нору.
Кьюджел внимательно слушал, потом кивнул головой и сказал девушке:
— Теперь все в порядке. Фабельн оставил мне некоторые ценности; в пещере я их тебе передам.
Девушка удивленно покачала головой.
— У Фабельна не было никаких ценностей.
— Будь добра, осмотри сама. — Кьюджел вежливо подталкивал ее к пещере. Она пошла вперед, всмотрелась внутрь, и тут же крысолюди схватили ее и утащили в нору.
— Один на моем счете, — сказал Кьюджел. — Не забудьте записать!
— Счет зарегистрирован, — послышался изнутри голос. — Еще один, и ты свободен.
Остаток дня Кьюджел ходил взад и вперед перед пещерой, посматривал во все стороны, но никого не увидел. Вечером его втащили в пещеру и приковали в той же норе, в которой он провел предыдущую ночь. Теперь там находилась дочь Фабельна. Обнаженная, в синяках, с пустыми глазами, она в упор смотрела на него. Кьюджел попытался поговорить с ней, но она, казалось, утратила дар речи.
Принесли вечернюю похлебку. За едой Кьюджел тайком поглядывал на девушку. Грязная и избитая, она тем не менее оставалась хорошенькой. Кьюджел придвинулся ближе, но вонь от крысолюдей стояла такая сильная, что подавила его похоть, и он отполз назад.
Ночью в норе слышались приглушенные звуки: кто-то царапался, скребся, урчал. Кьюджел, проснувшись, приподнялся на локте и увидел, как часть пола скользнула в сторону, блеснул тусклый желтый свет и упал на девушку. Кьюджел крикнул; в нору ворвались крысолюди с трезубцами, но было поздно: девушку украли.
Крысолюди страшно рассердились. Они подняли камень, кричали в дыру проклятия и оскорбления. Появились другие, с корзинами грязи; эту грязь с руганью стали лить в дыру. Один обиженно объяснил ситуацию Кьюджелу:
— Там живут другие существа; они все время нас обманывают. Но мы отомстим: наше терпение не безгранично! Сегодня ночью будешь спать в другом месте, чтобы больше не было вылазок. — Он ослабил цепь на Кьюджеле, но тут его отозвали цементировавшие отверстие в полу.
Кьюджел осторожно подошел к выходу и, когда внимание всех было отвлечено, незаметно выскользнул в коридор. Прихватив цепь, он пополз в том направлении, где, как ему казалось, находится выход, но встретил множество боковых туннелей и вскоре заблудился. Туннель повел вниз и сузился, так что плечами Кьюджел задевал за стены; потом уменьшилась и высота туннеля, и Кьюджел вынужден был протискиваться ползком, подтягиваясь на локтях.
Его отсутствие обнаружили; сзади послышались гневные крики; крысолюди забегали туда и сюда.
Проход резко повернул под таким углом, что Кьюджел не смог протиснуться. Дергаясь и извиваясь, он принял новую позу, но обнаружил, что вообще не может двигаться. Он выдохнул, закрыл глаза и начал извиваться, пока наконец не протиснулся в более широкий туннель. В нише он обнаружил фонарь и прихватил его с собой.
Крысолюди приближались, выкрикивая приказания. Кьюджел прополз в боковой туннель, который кончился кладовой. Первое, что он увидел, были его меч и сумка.
В кладовую ворвались крысолюди с трезубцами. Кьюджел рубил и колол мечом и вытеснил их в коридор. Там они собрались, бегали взад и вперед, выкрикивали угрозы. Иногда один из них показывался, оскалив зубы и размахивая трезубцем, но после того как Кьюджел убил двоих, они отошли и стали негромко совещаться.
Кьюджел воспользовался возможностью, чтобы нагромоздить у входа тяжелые ящики, потом немного передохнул.
Крысолюди приблизились, нажали. Кьюджел просунул в щель меч, послышался крик боли.
Заговорил один:
— Кьюджел, выходи! Мы добрый народ и не таим зла. У тебя на счету один человек, вскоре ты, несомненно, получишь второго и освободишься. К чему причинять неудобства нам всем? Нет причины, почему бы нам со временем не подружиться. Выходи, и мы дадим тебе мясо вместо утренней похлебки.
Кьюджел вежливо ответил:
— В данный момент я слишком смущен, чтобы думать основательно. Я правильно услышал, что вы хотите меня выпустить без всяких условий?
В коридоре послышался шепот, потом ответ:
— Действительно, мы так сказали. Ты объявляешься свободным и можешь уйти, когда захочешь. Открой вход, выбрось меч и выходи!
— А какие гарантии я получу? — спросил Кьюджел, внимательно прислушиваясь.
Снова послышался шепот, потом ответ:
— Никакие гарантии не нужны, мы сейчас уходим. Выходи и иди по коридору на свободу.
Кьюджел не ответил. Высоко подняв фонарь, он начал осматривать кладовую, в которой находилось множество одежды, оружия и инструментов. В корзине, которую он придвинул к входу, он увидел переплетенный в кожу том. На переплете было напечатано:
ВОЛШЕБНИК ЗАРАИДЕС
Его рабочая книга: берегись!
Снова послышались вежливые голоса крысолюдей:
— Кьюджел, дорогой Кьюджел, почему ты не выходишь?
— Отдыхаю, собираюсь с силами, — сказал Кьюджел. Он взял книгу, перелистал страницы, нашел содержание.
— Выходи, Кьюджел! — послышался более строгий приказ. — Мы сейчас введем в кладовую, где ты так упрямо закрылся, ядовитый газ. Выходи, или тебе будет хуже!
— Терпение! — отозвался Кьюджел. — Позвольте мне собраться с мыслями!
— Пока ты собираешься с мыслями, мы готовим котел с кислотой. Туда мы поместим твою голову.
— Сейчас, сейчас! — воскликнул Кьюджел, погруженный в чтение. Послышался скрип, и в помещение просунули трубу. Кьюджел ухватился за нее и согнул трубу так, что она снова высунулась в коридор.
— Говори, Кьюджел! — послышался зловещий приказ. — Выйдешь, или мы посылаем к тебе ядовитый газ?
— Вы не сможете это сделать, — ответил Кьюджел. — Я отказываюсь выходить.
— Посмотришь! Пускайте газ!
В трубе засвистело; из коридора послышались отчаянные крики. Свист прекратился.
Кьюджел, не найдя в рабочей книге нужного, взял другой том. На нем было написано:
ВОЛШЕБНИК ЗАРАИДЕС
Его Компендиум заклинаний
Берегись!
Кьюджел открыл и стал читать; нашел подходящее заклинание и поднес книгу к фонарю, чтобы лучше видеть знаки. Четыре строчки, всего тридцать один слог. Кьюджел впихивал их в мозг, где они ложились, как камни.
Звук сзади? Через другой вход в помещение входили крысолюди, оскалив зубы, опустив уши, они ползли вперед, размахивая трезубцами.
Кьюджел погрозил им мечом и начал произносить заклинание, известное как Шиворот-Навыворот. Крысиный народ в ужасе смотрел на него. Послышался громкий резкий звук: коридоры выворачивались наизнанку, выбрасывая свое содержимое в лес. С писком носились крысолюди, и среди них какие-то другие белые существа, которых Кьюджел при свете звезд не смог узнать. Крысолюди и белые существа яростно схватились и начали драться, лес заполнился писком и воем, резкими криками и болезненными воплями.
Кьюджел незаметно отошел и затаился в зарослях черники.
Когда рассвело, он вернулся на холм, надеясь отыскать компендиум и рабочую книгу Зараидеса. Все было засыпано мусором, повсюду маленькие тела, но того, что он искал, Кьюджел не нашел. С сожалением он отвернулся и вскоре среди папоротников увидел дочь Фабельна. Когда он появился, она закричала. Кьюджел поджал губы и неодобрительно покачал головой. Он провел ее к ближайшему ручью и попытался вымыть, но при первой же возможности она вырвалась и спряталась под скалой.
7. ДОМ ЮКУНУ
Заклинание, известное как Шиворот-Навыворот, уходит своими корнями в глубокое прошлое, о его происхождении ничего не известно. Некий Гонитель Облаков из двадцать первой эпохи истолковал древнейшую версию; полулегендарный Базиль Черная Сеть усовершенствовал его содержание; этот процесс был продолжен Веронифером Ласковым, который добавил усиливающий резонанс. Архимаг Глер перечислил четырнадцать его вариантов; Фандаал поместил его с списке А — «Совершенные» — своего монументального каталога. В таком виде оно и оказалось в книге мудреца Зараидеса; Кьюджел, заключенный под землей, нашел его и произнес.
Теперь, рассматривая обломки, явившиеся следствием применения заклинания, Кьюджел обнаруживал множество самых разнообразных предметов: одежду новую и старую; камзолы, плащи и куртки; древние одеяния; брюки в стиле Каучика или снабженные кисточками по экстравагантной моде Андромахи. Встречались туфли, сапоги, шляпы самых различных форм и размеров: плюмажи, султаны, эмблемы, значки; старые инструменты и разбитое оружие; браслеты и цепочки; потемневшая филигрань, треснувшие камеи; украшения, которые Кьюджел не смог высвободить и которые, вероятно, задержали его и не дали найти то, что он искал, а именно: рабочие книги Зараидеса, которые оказались разбросаны вместе с остальным.
Кьюджел искал долго. Он нашел серебряные чаши, ложки слоновой кости, фарфоровые вазы, отшлифованные кости и сверкающие зубы множества разновидностей: они блестели, как жемчуга, среди листьев, но нигде не мог найти тома и фолианты, которые помогли бы ему одолеть Смеющегося Волшебника Юкуну. А Фиркс, созданное Юкуну средство принуждения, вонзил свои колючие конечности в печень Кьюджела. Кьюджел воскликнул:
— Я ищу самый короткий путь в Азеномай: скоро ты воссоединишься со своим товарищем в чане Юкуну! Успокойся; неужели ты так торопишься? — И Фиркс угрюмо ослабил свое давление.
Кьюджел безутешно бродил взад и вперед, заглядывая между ветвей и под корни, вглядываясь в проходы между деревьями, пиная папоротник и мох. И вдруг у пня увидел то, что искал: груду книг, собранных в аккуратную стопку. На пне сидел Зараидес.
Кьюджел шагнул вперед, разочарованно поджав губы. Зараидес безмятежно разглядывал его.
— Похоже, ты что-то ищешь. Потеря не очень серьезна?
Кьюджел коротко кивнул.
— Потерялось несколько безделушек. Пусть гниют среди листвы.
— Ни в коем случае! — заявил Зараидес. — Опиши потерю, я пошлю разыскивающую вибрацию. Через несколько мгновений пропажа отыщется!
— Не стану утруждать тебя таким мелким делом. Обдумаем другие вопросы. — Он указал на стопку, на которую Зараидес теперь поставил ногу. — К счастью, твоя собственность в безопасности.
Зараидес довольно кивнул.
— Теперь все хорошо. Я обеспокоен только нарушением равновесия в наших отношениях. — Кьюджел отступил, но Зараидес поднял руку. — Тебе не о чем беспокоиться; наоборот. Твои действия предотвратили мою смерть; Закон Равновесия нарушен, и я должен проявить взаимность. — Он расчесал пальцами бороду. — Вознаграждение, к несчастью, будет чисто символическим. Я мог бы исполнить все твои желания и все равно не сдвинуть чашу весов против того, что ты, пусть несознательно, сделал для меня.
Кьюджел подбодрился, но Фиркс снова проявил нетерпение и произвел новую демонстрацию. Схватившись за живот, Кьюджел воскликнул:
— Прежде всего, будь добр, извлеки существо, которое раздирает мне внутренности, некоего Фиркса.
Зараидес поднял брови
— Что это за существо?
— Отвратительное создание с далекой звезды. Напоминает спутанный клубок, чащобу, сеть из булавок, колючек, крючьев и когтей.
— Ну, это дело нетрудное, — ответил Зараидес. — Эти существа поддаются примитивным методам искоренения. Пойдем: мое жилище близко.
Зараидес встал с пня, собрал свои книги и бросил их в воздух: они быстро поднялись над вершинами деревьев и исчезли. Кьюджел печально смотрел им вслед.
— Удивляешься? — спросил Зараидес. — Это пустяк: простейшая процедура и предосторожность против воров и мошенников. Пойдем: надо изгнать существо, которое причиняет тебе беспокойство.
Он пошел между деревьями. Кьюджел шел за ним, но теперь Фиркс, с опозданием ощутив угрозу, начал протестовать. Кьюджел, согнувшись вдвое, вынужден был бежать за Зараидесом, который шел, не оглядываясь.
Дом Зараидеса размещался под ветвями огромного даобада. К простым воротам вела лестница через разросшийся куст. Кьюджел поднялся по ступенькам сквозь куст и оказался в большой квадратной комнате. Мебель была в одно и то же время простая и роскошная. Окна во всех направлениях выходили в лес; толстый ковер желтого, черного и зеленого цвета устилал пол.
Зараидес поманил Кьюджела в свою мастерскую.
— Мы сейчас же устраним это неудобство.
Кьюджел побрел за ним и по жесту волшебника сел на стеклянный пьедестал.
Зараидес извлек экран из цинковых полосок и прижал его к спине Кьюджела.
— Это сообщит Фирксу, что им занялся опытный волшебник: существа такого рода совершенно не выносят цинк. Теперь очень простой состав: сера, аквастель, раствор зайха; некоторые травы: бурнада, хилп, кассея; впрочем, последняя не обязательна. Пей… Фиркс, выходи! Вон, ты, внеземной паразит! Изыди! Или я осыплю все внутренности Кьюджела серой и проткну его цинковыми стержнями! Выходи! Что? Я должен прижечь тебя аквастелем? Выходи; возвращайся на Ахернар как можно быстрее!
Фиркс с гневом разжал свои когти и выбрался из груди Кьюджела — клубок белых нервов и щупалец, каждое с крючком или когтем. Зараидес поймал существо в цинковый сосуд, который накрыл цинковой сетью.
Кьюджел, потерявший сознание, пришел в себя и увидел, что Зараидес вежливо ждет, пока он оправится.
— Тебе повезло, — сказал ему Зараидес. — Средство было применено в самый последний момент. Преступные инкубы стараются просунуть свои щупальца по всему телу, пока не захватывают мозг; тогда ты и Фиркс превратились бы в одно целое. Как к тебе попало это существо?
Кьюджел скорчил гримасу отвращения.
— Это дело рук Юкуну Смеющегося Волшебника. Ты его знаешь? — Брови Зараидеса взлетели высоко.
— Главным образом по его репутации смешливого и причудливого волшебника, — ответил мудрец.
— Он шут гороховый! — воскликнул Кьюджел. — За воображаемую обиду он забросил меня на север мира, где солнце висит низко и светит не ярче лампы. Юкуну повеселился, но теперь я буду шутить! Ты объявил, что благодарен мне; теперь, прежде чем приступить к моим главным желаниям, мы выработаем подходящую месть Юкуну.
Зараидес задумчиво кивнул и пробежал пальцами по бороде.
— Я дам тебе совет. Юкуну тщеславный и чувствительный человек. Наиболее уязвимое его место — самомнение. Повернись к нему спиной, не старайся с ним встретиться! Такое презрение причинит ему гораздо большую боль, чем все, что ты сможешь придумать.
Кьюджел нахмурился.
— Такая месть кажется мне слишком абстрактной. Если ты призовешь демона, я дам ему указания относительно Юкуну. Дело тогда будет кончено, и мы сможем обсудить другие дела.
Зараидес покачал головой.
— Все не так просто. Юкуну очень изобретателен, его нелегко застать врасплох. Он сразу узнает, кто осуществил нападение, и наши отдаленно сердечные взаимоотношения тут же кончатся.
— Ба! — фыркнул Кьюджел. — Мудрец Зараидес боится показать себя справедливым мстителем? Неужели он робко мигнет и отойдет подальше от такого слабого и нерешительного колдуна, как Юкуну?
— В общем… да, — сказал Зараидес. — В любое мгновение солнце может погаснуть; мне бы не хотелось последние часы провести, обмениваясь шутками с Юкуну: его юмор гораздо изобретательнее моего. Так что внимание. Через минуту я должен буду заняться очень важными делами. Как последний знак благодарности, я перемещу тебя туда, куда ты захочешь. Куда тебе нужно?
— Если это все, что ты можешь, доставь меня в Азеномай, на слиянии Кзана и Скаума!
— Как хочешь. Будь добр встань на этот помост. Сложи руки вот так… Глубоко вдохни и во время перелета не выдыхай и не вдыхай… Ты готов?
Кьюджел подчинился. Зараидес отошел и произнес заклинание. Кьюджела подхватило и понесло вверх. Через мгновение его ноги коснулись земли, и он обнаружил, что стоит на главном перекрестке Азеномая.
Он перевел дыхание.
— После всех испытаний, после всех злоключений я снова в Азеномае! — И, качая в удивлении головой, осмотрелся. Древние здания, террасы, выходящие на реку, рынок: все как прежде. Неподалеку лавка Файностера. Повернувшись спиной, чтобы его не узнали, он пошел прочь.
— Что теперь? — думал он. — Во-первых, новая одежда, потом удобства гостиницы, где я могу обдумать всесторонне свое положение. Если хочешь посмеяться над Юкуну, за это дело нужно браться с большой осторожностью.
Два часа спустя, умывшись, постригшись, отдохнув, в новой черно-зелено-красной одежде, Кьюджел сидел в общем зале гостиницы «Речная» перед тарелкой острых сосисок и бутылкой зеленого вина.
— Дело представляется крайне деликатным, — рассуждал он. — Действовать нужно с величайшей осторожностью.
Он налил вина и съел несколько сосисок. Потом раскрыл сумку и достал небольшой предмет, тщательно завернутый в мягкую ткань, — фиолетовую линзу, которую Юкуну хотел получить в пару к той, что была у него в собрании. Он поднес было линзу к глазам, но остановился: все окружающее он увидит в такой великолепной иллюзии, что не захочет отнимать линзу от глаз. И тут, когда он глядел на полушарие, в его мозгу возник план, такой изобретательный, такой теоретически эффективный и в то же время связанный с такой малой опасностью, что он немедленно отказался от поисков лучшего.
В сущности план был очень прост. Он явится к Юкуну и даст ему волшебную линзу, точнее, линзу такой же внешности. Юкуну будет сравнивать ее с той, что у него уже есть, чтобы проверить ее эффективность, и неизбежно посмотрит одновременно через обе. Несоответствие между реальным и иллюзорным поразит его мозг и сделает беспомощным, и Кьюджел примет меры, какие сочтет безопасными.
Есть ли недостатки в его плане? Кьюджел их не видел. Если Юкуну обнаружит подмену, Кьюджелу придется извиниться, отдать подлинную линзу и тем усыпить подозрения Юкуну. В целом же вероятность успеха казалась очень большой.
Кьюджел неторопливо прикончил сосиски, заказал вторую бутылку вина и с удовольствием принялся смотреть на Кзан. Торопиться некуда: когда имеешь дело с Юкуну, импульсивность — серьезнейшая ошибка, как он уже сумел узнать.
На следующий день, все еще не обнаружив недостатков в своем плане, он навестил стеклодува, чья мастерская располагалась на берегу Скаума в миле к востоку от Азеномая, в роще пушистых желтых билибобов.
Стеклодув осмотрел линзу.
— Точный дубликат, той же формы и цвета? Нелегкая задача, тут очень редкий и богатый оттенок фиолетового цвета. Такой цвет трудно придать стеклу; нет специальной краски; все придется делать путем проб и догадок. Но… я все же приготовлю расплав. Посмотрим, посмотрим.
После нескольких попыток он получил стекло нужного оттенка, из которого изготовил линзу, внешне неотличимую от подлинной.
— Великолепно! — заявил Кьюджел. — Теперь — какова цена?
— Такую линзу из фиолетового стекла я оцениваю в сто терций, — спокойно ответил стеклодув.
— Что? — в гневе воскликнул Кьюджел. — Я похож на легковерного? Цена чрезмерна.
Стеклодув убирал свои инструменты, трубки и сосуды, не обращая внимания на негодование Кьюджела.
— Во вселенной не существует подлинного постоянства. Все меняется, течет, пульсирует, увеличивается и уменьшается; все подвержено изменчивости. Моя цена имманентна космосу, она починяется тем же законом и определяется необходимостью клиента.
Кьюджел в неудовольствии отошел, а стекольщик протянул руку и взял обе линзы. Кьюджел воскликнул:
— Что ты собираешься делать?
— Стекло верну в тигель, что еще?
— А что с линзой, которая принадлежит мне?
— Я сохраню ее на память о нашей беседе.
— Подожди! — Кьюджел перевел дыхание. — Я заплачу тебе эту невероятную цену, если новая линза так же прозрачна и совершенна, как старая.
Стеклодув осмотрел сначала одну, потом другую.
— На мой взгляд, они одинаковы
— А как же фокус? — спросил Кьюджел. — Поднеси обе к глазам, посмотри через обе и сравни!
Стеклодув поднес обе линзы к глазам. Одна позволила ему взглянуть на Верхний мир, вторая показала реальность. Пораженный контрастом, стеклодув покачнулся и упал бы, если бы Кьюджел, опасаясь за линзы, не поддержал его и не посадил на скамью.
Взяв линзы, Кьюджел бросил на рабочий стол три терции.
— Все изменяется, и вот твои сто терций превратились в три.
Стеклодув, слишком потрясенный, чтобы ответить, что-то пробормотал и попытался поднять руку, но Кьюджел уже вышел из мастерской.
Он вернулся в гостиницу. Здесь надел свою старую одежду, выпачканную и порванную в долгом пути, и пошел по берегу Кзана.
По дороге он репетировал предстоящий разговор, стараясь предусмотреть все возможности. Впереди солнце блестело сквозь стеклянные спиральные башни — дом Юкуну!
Кьюджел остановился, рассматривая это эксцентрическое сооружение. Сколько раз за время своего путешествия представлял он себе, как будет стоять здесь, и до Юкуну Смеющегося Волшебника рукой подать!
Он поднимался по извилистой дорожке, выложенный темно-коричневой плиткой, и каждый шаг усиливал напряженность нервов. Подошел к передней двери и увидел то, что не заметил в первый раз: вырезанное в древнем дереве изображение, аскетическое лицо с худыми щеками, в глазах выражение ужаса, рот широко раскрыт в крике отчаяния.
Уже подняв руку, чтобы постучать, Кьюджел почувствовал, как душу его охватывает холод. Он отступил от резного лица и посмотрел в ту сторону, куда были устремлен его взгляд, — через Кзан, на туманные голые холмы, которые вздымались далеко, насколько хватал глаз. Он снова вспомнил план операции. Есть ли недостатки? Опасность для него самого? Нет. Если Юкуну обнаружит подмену, Кьюджел извинится, скажет, что ошибся, и отдаст подлинную линзу. Достичь можно очень многого, а риск так мал! Кьюджел снова повернулся к двери и постучал в тяжелую панель.
Прошли минуты. Дверь медленно раскрылась. Навстречу ударил поток холодного воздуха, несущий в себе острый запах, незнакомый Кьюджелу. Солнечный свет через его плечо ворвался в дверь и упал на каменный пол. Кьюджел неуверенно всмотрелся в вестибюль, не желая входить без ясно выраженного приглашения.
— Юкуну! — позвал он. — Покажись, чтобы я мог войти в твой дом! Я не хочу больше несправедливых обвинений!
Что-то шевельнулось, послышался звук медленных шагов. Из боковой комнаты вышел Юкуну, и Кьюджелу показалось, что он заметил перемены в его наружности. Большая мягкая желтая голова казалась расслабленней, чем раньше: щеки обвисли, нос свисал, как сталактит, подбородок казался всего лишь прыщом под большим дергающимся ртом.
На Юкуну квадратная коричневая шляпа, каждый угол которой приподнят, блуза из темно-коричневой узорчатой ткани, свободные брюки из тяжелой, тоже коричневой ткани с черной вышивкой — прекрасный костюм, который на Юкуну сидел очень неловко; казалось, это костюм чужой, и ему в нем неудобно. Юкуну приветствовал Кьюджела очень странно:
— Ну, приятель, что тебе нужно? Ты никогда не научишься ходить по потолку, стоя на руках. — И Юкуну прикрыл рот рукой, чтобы спрятать смех.
Кьюджел в удивлении и сомнении поднял брови.
— Моя цель не в этом. Я пришел с очень важным делом — сообщить, что поручение, по которому я был послан, успешно выполнено.
— Прекрасно! — воскликнул Юкуну. — Значит ты можешь передать мне ключи от хлебного ящика.
— От хлебного ящика? — Кьюджел смотрел удивленно. Юкуну сошел с ума? — Я Кьюджел, которого ты отправил с поручением на север. Я вернулся с волшебной линзой, позволяющей смотреть на Верхний мир.
