Альманах Мир Приключений - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
ModernLib.Net / Исторические приключения / Велтистов Евгений / Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Чтение
(стр. 21)
Автор:
|
Велтистов Евгений |
Жанр:
|
Исторические приключения |
Серия:
|
Альманах Мир Приключений
|
-
Читать книгу полностью
(2,00 Мб)
- Скачать в формате fb2
(788 Кб)
- Скачать в формате doc
(582 Кб)
- Скачать в формате txt
(554 Кб)
- Скачать в формате html
(787 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46
|
|
У решетки, под густыми кустами сирени, все остановились. Щен опустил пирожок на землю и носом подтолкнул к нему Музыканта. А когда Биндюжник попробовал подобраться с другой стороны, Щен оскалил маленькие острые зубы и грозно зарычал. Собравшись полукругом, щенки молча следили, как Музыкант поедает пирожок. Когда последний кусочек исчез, все трое вздохнули и облизнулись. Музыкант хотел было мелодично провыть в знак благодарности, но в это время раздались голоса хозяев, громко звавших: «Дэзик! Биндюжник! Щен!» — и пришлось откликнуться на зов. Когда Щен подбежал к Рыжику, тот молча взял его на сворку, чего никогда прежде не делал. Щен удивился, но промолчал. А Рыжик, пройдя несколько шагов, спросил: — Ты не знаешь, отчего там заварилась такая каша? — Не знаю, — ответил Щен. — И кто выхватил у женщины пирожок, тоже не знаешь? — Это я, — ответил правдивый Щен. — Но я его не ел. — Тогда зачем же… — Потому что Музыкант вчера не ужинал, а сегодня не завтракал и не обедал. На это Рыжик ничего не ответил, и они молча дошли до дому, где их ждал ужин в виде небольшого кусочка колбасы, бутылки молока и хлеба (до зарплаты оставалось два дня). Щен уже знал, что в конце месяца надо есть все подряд и не привередничать. Он заканчивал свой ужин, когда Рыжик сказал: — А вот Цезарь никуда не бегал. Он очень дисциплинированный и любит своего хозяина. — Он трусливый и жадный, — ответил Щен. — А лизать руку — это вовсе не значит любить. Рыжик как-то странно хмыкнул и почесал у Щена за ухом. Потом он долго стучал на машинке, а Щен лежал на тахте и чувствовал, что в мире царит полная гармония. Уже отходя ко сну, он заворочался и вздохнул. — Тебе там не дует? — спросил Рыжик. — А пирожок, наверно, был вкусный, — мечтательно сказал Щен.
КАК РЫЖИК СО ЩЕНОМ ПОМОГЛИ ВОССТАНОВИТЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
— Вам предоставляется возможность показать себя, — произнес Редактор Отдела. Рыжик взглянул исподлобья. Лицо у Редактора было вдохновенное, как всегда, когда речь шла о «гвоздях». — Имеется интересный материал на моральную тему, — продолжал Редактор. — В парфюмерном магазине номер 10 по Тополиной улице молодая продавщица похитила 25 флаконов импортного лосьона «Мери». Что она с ними сделала, можно только догадываться. Следует заклеймить ее нечестность, несознательность, стремление к наживе… — А это точно, что украла именно она? — спросил Рыжик. Лицо у Редактора сразу стало скучное и безнадежное. — Очевидно, имеется соответствующая компетентная информация, Игорь Николаевич. (Редактор Отдела, когда хотел, мог выражаться по-научному.) Я настоятельно прошу вас выполнять задание… задание… задание… а не задавать излишние вопросы. — Слушаюсь, — сказал Рыжик и отправился к Ниночке за телефонным справочником. — Ну, как твой сенбернар? — спросила Ниночка. — Он не сенбернар, а Звездный пришелец, — обиделся Рыжик. — Это понимать надо! — А мы вчера ходили с Борисом в Дом кино, — небрежно сказала Ниночка. — Классная картина. Обхохочешься! Но Рыжик уже не слышал, он переписывал в записную книжку адрес магазина. Перед заданием он забежал домой, чтобы покормить Щена, и рассказал ему о предстоящей операции. Щен неожиданно сказал: — Возьми меня с собой. — Новое дело! — возмутился Рыжик. — Ты же знаешь, что на работу брать щенков нельзя. — Все равно возьми, — настаивал Щен. — А вдруг я что-нибудь унюхаю? «В самом деле, — подумал Рыжик. — Редактор не узнает, а ему дома скучно одному». — Только помни, — строго сказал он. — Никаких этих штучек с Голосом. Веди себя, пожалуйста, прилично. И он взял Щена на сворку. Магазин помещался в старом, еще дореволюционном здании из красного кирпича. Во дворе громоздились картонные коробки из-под парфюмерии, поролоновые прокладки и разные флаконы. Рыжика провели в кабинет директора, помещавшийся в конце длинного, затхлого коридора. В кабинете за столом сидел массивный, грузный, как сейф, мужчина. Лицо у мужчины было непреклонное, на лацкане пиджака красовался значок ДОСААФ. Напротив него, горестно сгорбившись на кончике стула, сидела худенькая девушка с такими пышными, растрепанными волосами, что лицо ее пряталось за ними, как за ветвями плакучей ивы. Рыжик протянул директору свое удостоверение. — Ну вот! — воскликнул директор, воздвигнулся над столом и пожал Рыжику руку. — Дожили! Попали под огонь прессы! При этих словах девушка зарыдала так горестно, что Щену захотелось завыть. Расстроенный Рыжик (он не мог видеть, когда люди плачут) сказал: — Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Я только хотел бы уточнить некоторые факты. Девушка откинула волосы с лица, и Рыжик увидел такие правдивые голубые глаза, что даже растерялся немного. «Ну какой же это расхититель?» — подумал он. Щен, видно, был того же мнения, потому что он пробрался поближе и лизнул ее безвольно повисшую руку. Девушка вздрогнула, увидела Щена, машинально погладила его по голове и принялась вытирать распухшие глаза. — Двадцать пять флаконов! — с чувством сказал директор. — И куда тебе такую прорву, Лидия? Ну, я понимаю, флакончик-другой для личного пользования… — Не брала я их! — закричала Лида, заливаясь густой краской. — Не нужны они мне! Стала бы я из-за них совесть терять! — Не могли же они сами уйти, — резонно заметил директор. — У них пока еще ножек нету. А на складе ты одна… — Можно взглянуть на место происшествия? — спросил Рыжик, которому до того стало жаль убитую горем Лиду, что он готов был заплатить за все двадцать пять флаконов — хотя зарплаты бы не хватило, а гонорара не предвиделось. — Пройдемте в склад, убедитесь лично, — сказал директор. И они опять прошли по коридору, вышли на лестницу и спустились в подвал, где впритык стояли коробки с одеколоном, кремами, шампунями, многие с красивыми иностранными наклейками. Все это источало разнообразные ароматы, так что Рыжик даже закашлялся, а Щен затряс головой и чихнул. — Вот, полюбуйтесь, — сказал директор. Несколько в стороне виднелась большая картонная коробка с гнездами. Половина гнезд была пуста, в остальных виднелись пластмассовые утки, коты, пистолеты с разноцветными пробками. — Лосьон «Мери», — директор вынул ярко-красную утку и показал Рыжику. — Можно использовать как пульверизатор. Цена четыре рубля пятьдесят копеек. Рыжик огляделся. Вентиляции в складе, очевидно, не было, и он проветривался зарешеченным окном, находившимся на уровне земли. Решетка шла «солнышком» — широко сверху, узко снизу, большая форточка закрывалась только на ночь. Окно выходило во двор, ограниченный с трех сторон новыми домами. Рыжик подошел к окну и задумчиво потрогал решетку. Его внимание привлекла группа ребятишек. Они сгрудились вокруг худенького малыша лет четырех, который громко ревел, повторяя: — А я скажу-у! Я папе скажу-у! — Чего орешь?! — зашипел на него бойкий, занозистый мальчишка лет девяти. Глаза у него так и шныряли по сторонам. — Ну, пойдем, я тебе три пачки мороженого куплю! У самого же горло заболит, врача позовут, в больницу заберут, жадина-говядина! Услышав о столь мрачной перспективе, малыш перестал реветь и заморгал. А Щен, принюхавшись к лосьону, подошел к решетке, потянул носом, забеспокоился. И тут Рыжик услышал, как Щен сказал ему Внутренним Голосом: — Пусти меня во двор. — Ну, вот, начинается, — Рыжик рассердился. — Ты же обещал, что будешь вести себя хорошо! Директор с недоумением взглянул на него, не понимая, о чем, собственно, речь. — Я веду себя хорошо, — упрямо сказал Щен. — Но я хочу во двор. Отстегни сворку! Рыжик, сам не зная почему, послушался. Щен проскользнул через решетку и очутился во дворе. Он подбежал к сгрудившимся в углу ребятам, обнюхал их, но они не обратили на него внимания. Бойкий мальчишка — ребята звали его Леха — уже всучил тем временем малышу сломанный перочинный ножик, и тот любовался им, соображая, как удобно будет вырезать разные штучки на полированном серванте. А Леха вкрадчиво говорил: — Ты иди, попей молока, чтоб мама не сердилась, а потом выходи. Мы опять поиграем, как вчера, ладно? Щен отошел от них и двинулся вдоль стены, изредка принюхиваясь. — Щен! — крикнул Рыжик, который, записывая факты, краем глаза следил за ним. Тот повел ухом и исчез за углом. — Симпатичный у вас щенок, — сказал директор. — Я, знаете, сам любитель. У меня на даче гончая… — Разрешите, я схожу за ним, — перебил Рыжик. — Он такой озорной — никогда не поймешь, чего ждать… — Пожалуйста, — сказал директор и, открыв ключом маленькую боковую дверь, поднялся вместе с Рыжиком и Лидой по истертым ступеням во двор. — Щен, — позвал Рыжик. Никто не ответил, и он поспешно пошел вдоль стены. — Щен, где ты? — Да вот же он, — сказал директор, заглядывая за угол, где Щен выкопал лапами в мягкой земле довольно глубокую ямку. — Что ты там делаешь? — сердито закричал Рыжик. — Вылезай немедленно, слышишь? — Погодите, — вдруг вмешался директор. — Песик ведь у вас не без ума… Интересный песик! Он наклонился, взял горсть земли, понюхал и протянул Рыжику. Рыжик широко раскрыл глаза: от земли остро пахло лосьоном «Мери». — Вот это да! — только и вымолвил он. А Щен сказал Внутренним Голосом: — Вот так же пахнут куртки, штаны и ботинки у этих мальчишек в углу двора. — Сюда! — крикнул Рыжик и вслед за Щеном бросился к мальчишкам. Директор недоуменно двинулся за ними. Лида безразлично смотрела в сторону — ей уже ни до чего не было дела… Когда Рыжик и Щен подошли к ребятам, те сразу замолчали. Горластый Леха громко засопел. — Ну-ка, пошли со мной, — Рыжик крепко взял за плечо Леху и повел его к ямке. Мальчишки сразу дружно заревели в пять голосов, а сам Леха стал испускать такие рулады, какие не снились даже знаменитому тенору Козловскому… — Признавайтесь, что вы тут делали, — приказал Рыжик. Мальчишки попытались дать деру, но их перехватили завмаг и Лида. — Вот я сейчас позову милиционера, он с вами живо разберется, — пообещал Рыжик. Его слова произвели на мальчишек неожиданное действие: они разом умолкли, будто онемели. — Так что же вы тут делали? — повторил вопрос завмаг. — Воева-а-али… — прогудел Леха, вытирая рукавом нос. — Выливали?! — ахнул потрясенный директор. — Воевали! — прокричал прямо в лицо директору Леха. — Мы водичкой стреляли — будь здоров! Только в глаза попадать не надо — жжется! — Что? — вскрикнула Лида и бросилась к мальчишкам. — Как… как вы это делали?! Леха оглядел перепуганных товарищей, вздохнул и решил говорить начистоту. — Тимку, маленького, запускали через решетку в подвал — он пролезает. Он вынимал пистолеты, уток, ну и все прочее. Мы забирали, а потом шли команда на команду. Кто первый отступит, тот и… — Миленькие вы мои! — Лида подхватила Щена на руки и поцеловала в холодный нос — Хорошенькие вы мои! — На кого я теперь спишу двадцать пять флаконов? — загремел директор. — Где ваши родители, стервецы? Когда мальчишки услышали о родителях, они подняли такой вой, что Рыжик заткнул уши. Он едва удерживался от смеха, но понимал, что справедливость надо восстановить, а деньги возвратить в магазин. И стал расспрашивать мальчишек, где они живут, предупредив, что если начнут врать, то Щен их сразу разоблачит. Те всхлипывали, однако говорили правду, а когда случайно сбивались, Щен настораживал уши и рыЧал. А Лида все гладила Щена и повторяла, что она никогда-никогда еще не видела такого прекрасного, такого замечательного щенка… Щен с достоинством выносил ее ласки и очень гордился, что помог Рыжику восстановить справедливость. И когда он вечером на прогулке рассказал об этом происшествии своим друзьям, радовались все — и Биндюжник, и Дэзик, а Музыкант даже провыл свою любимую песенку. «Раз подрались два щенка». Только Вечно Благодарный покрутил своей тупой мордой и сказал: — Не наше это дело — лезть в людские дела, мы должны быть послушными и благодарными. Но его, конечно, никто не поддержал. С тех пор Лида стала звонить Рыжику в редакцию и приходить по вечерам в сквер, чтобы угостить Щена вкусным кусочком, который он по-братски делил с Музыкантом. Правда, Редактор Отдела опять был недоволен и сказал, что Рыжик написал материал совершенно не в том ключе… ключе… ключе… Но когда фельетон под заголовком «Чудеса на складе» был напечатан, в редакцию пришло столько откликов, в которых люди радовались за Лиду и благодарили журналиста, что Редактор Отдела смягчился и целую неделю называл Рыжика просто Игорем.
КАК РЫЖИК И ЩЕН ХОДИЛИ В ГОСТИ К ВЕЧНО БЛАГОДАРНОМУ И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО
— Вот что, Щен, — сказал в воскресенье утром Рыжик. — Сегодня вечером мы пойдем в гости к хозяевам Цезаря. Ты понимаешь зачем? — Нет, — ответил Щен и независимо посмотрел в окно, поскольку он сидел на подоконнике и дышал воздухом из форточки. За окном сияло солнце, Щену очень хотелось побегать по скверу, но он был наказан и знал, что до вечера гулять не придется. — Я говорю так потому, — раздельно сказал Рыжик, — что ты совершенно распустился и тебе полезно будет взять пример с Образцового Щенка. История с котлетами переполнила мое терпение. В конце концов, не для того я тебе сделал дверку, чтобы ты приводил сюда всех знакомых собак. Дверка — изобретение Рыжика — действительно оказалась очень удобной. Рыжик сделал ее в нижней филенке входной двери. Маленькая дощечка на пружине легко поддавалась нажиму, и Щен мог приходить и уходить, когда вздумается, потому что Рыжик часто допоздна задерживался в редакции, а Щену надо было выйти по делам. История с котлетами заключалась в том, что Щен привел домой Музыканта и скормил ему все, что Рыжик по забывчивости оставил на сковородке — пять свежих котлет. И когда Рыжик поздно вечером вернулся с работы, ужинать было нечем. — Неужели ты пожалел для голодного Музыканта какие-то котлетки? — укоризненно спросил Щен. — У нас ведь есть еще молоко и хлеб, просто я не умею открывать холодильник. — Ну, хорошо, — сказал Рыжик. — Бог с ними, с котлетами. А что ты сделал с моей статьей? Как это называется? …Три дня назад Рыжик всю ночь писал статью. Щен сквозь сон слышал, как стучит пишущая машинка. Утром осунувшийся Рыжик побрился и ушел на работу, оставив в машинке недопечатанный лист. Щен, которому было очень жаль усталого Рыжика, решил ему помочь. Он забрался на стол и начал изо всех сил колотить лапами по клавишам машинки. При этом он задел хвостом пузырек с клеем, тот опрокинулся и залил уже готовые листы. Испуганный Щен бросился исправлять беду, но — не везет так не везет! — разбил склянку с тушью. Когда Рыжик вернулся, на столе у него был полный разгром, а Щен, перемазанный клеем и тушью, тихо лежал под стулом и смотрел на Рыжика ангельскими глазами… Пришлось Рыжику еще ночь не спать и приводить все в порядок. А поскольку впереди было воскресенье, то он и решил, что самое время сводить Щена в гости к этому прекрасному, образцовому, неповторимому псу Цезарю… Щен надеялся, что Рыжик забудет о неприятном визите. Но вечером Рыжик надел ему парадный ошейник из синей и красной соломки, который подарила благодарная девушка Лида. Щен не стал возражать, хотя и не любил ошейников. Дело в том, что у франта Дэзика тоже был такой, только желтый с черным, а Щен ни в чем не хотел отставать от приятеля. И они с Рыжиком пошли. Хозяин Цезаря был экономистом-плановиком и считал, что самое главное в жизни — это расчет и экономия. Они с женой жили по самому точному расчету. Детей они не завели, поскольку это было нерентабельно, но зато приобрели породистого щенка Цезаря. По их расчетам, он должен был вырасти в огромного дога и охранять хозяйскую квартиру. А охранять там было что. Хозяин с хозяйкой, по своим экономическим выкладкам, 25 процентов зарплаты тратили на еду, 50-на приобретение разных вещей, а остальные откладывали на черный день, которого они почему-то ожидали всю жизнь. Они так убежденно доказывали своим знакомым, что черный день обязательно наступит, что было бы просто жестоко обмануть их ожидания… Квартира у хозяев Вечно Благодарного была большая, но казалась тесной от всяких вещей и вещичек. Ножки столов, стульев, диванов были подбиты резиной, на лакированном полу лежали паласы, а сверху еще парусиновые дорожки, чтобы их не портить. Вся мебель с внутренней стороны была увенчана вензелями и жестяными табличками. Хозяин дома очень любил выжигание по дереву и потому выжег с изнанки шкафов, стульев, серванта сплетенные «Н» и «П» — начальные буквы имен «Нина» и «Павел». — Рыжик, зачем эти кружочки? — спросил Щен, снизу разглядывавший стулья. — Какие кружочки? — вслух удивился Рыжик. — Это вы о вензелях? — подхватил хозяин. — Правда, эффектно? — он приподнял стул и показал Рыжику монограмму. — Красиво и надежно, как в сберкассе, с позволения сказать. Гарнитуры-то нынче каковы? Стандарт, извините меня, поточная линия… Украдут вещь — и не докажешь. А так — представляете — вензель! Несмываемый! И инвентарный номер для порядка! — Но почему вашу мебель должны обязательно украсть? — удивился Рыжик. — Всегда надо рассчитывать на худшее, — назидательно произнесла хозяйка и тихонько охнула: Щен царапал коготками палас. — У вас очаровательный песик, — сказала она, наступая на Щена так яростно, что он даже оскалился и зарычал тихонько. — Пусть поиграет с нашим Цезарем… Она подтолкнула Щена ногой, и он оказался в коридоре. Там было темно и душно. Щен пошел на запах Вечно Благодарного и увидел его в закутке между кухней и ванной, лежащим на резиновом коврике. Рядом с подстилкой стояла мисочка, до того вылизанная, что даже поблескивала в темноте. Щен подумал, что у Вечно Благодарного все дни должны быть черными. Он знал, что хозяева его ели очень мало, а пса своего и вовсе держали впроголодь. Тем не менее Вечно Благодарный гордился своими хозяевами и постоянно повторял их слова: «Воздержание — путь к долголетию». Однако, когда Цезарь, случалось, заходил в гости к Щену, он никогда не отказывался от косточки, каши или, на худой конец, просто куска хлеба… Вечно Благодарный принял гостя довольно сурово. — Садись, — сказал он. — Только не шуми, здесь нельзя. — А где можно? — спросил, озираясь, Щен. — Тут душно и скучно. Пойдем лучше на кухню. Вечно Благодарный колебался, но решил, что держать гостя в закутке и вправду неудобно. — Заходи, — сказал он. — Только не наследи, вытри лапы! Кухня была очень белая и тоже заставленная разными шкафами, табуретками и столиками. — Смотри, говорил Цезарь, облизываясь. — Вот это кухонный комбайн. Он делает из мяса прекрасные котлетки. Запах у них такой, что слюнки текут! Правда, я никогда не пробовал, но зато могу сколько угодно смотреть, как их готовят… «Ну и ну! — подумал Щен. — Хорошо бы мне жилось, если бы Рыжик кормил меня только запахом…» Словно прочитав его мысли, Цезарь сказал: — Мы должны быть вечно благодарны нашим хозяевам за то, что они помогают нам избавляться от обжорства и других пороков… И осекся, заметив, что на голубом кафельном полу отпечатались лапы Щена. — Я же говорил — вытирай лапы, — заныл он. — Что теперь будет? — Мы сейчас замоем, — успокоил его Щен, заметив стоящее в углу ведро с водой. — Хозяйка тряпку не велит трогать, — мрачно пробурчал Цезарь. — А я затру спиной, — сказал рационализатор Щен. Он подбежал к ведру и изо всех сил толкнул его, чтобы плеснуть немножко воды, но ведро качнулось, опрокинулось — и вода залила весь пол. Цезарь взвыл от ужаса. Щен посмотрел на него с удивлением. — Чего ты? — весело спросил он. — Так же гораздо лучше! Мы вымоем весь пол, твои хозяева похвалят нас и дадут по котлетке… Не дожидаясь ответа, он бросился прямо в середину лужи и стал кататься по полу, изображая щетку. Вечно Благодарный поглядел-поглядел и, решив, что Щен открыл ему единственный путь к спасению, принялся кататься рядом. Они стали носиться по кухне, налетая на ножки шкафа и табуреток. Цезарь был сильным щенком, поэтому с буфета слетела какая-то тарелка и разбилась вдребезги. Услышав грохот, хозяева примчались на кухню. Щен опомнился, только услышав истошный вопль хозяйки, перекрытый пронзительным визгом Цезаря. Хозяин сорвал висящую за дверью плетку и изо всех сил огрел его по спине. Второй удар пришелся по Щену: он почувствовал, как полоснуло болью по голове и шее… Щена за всю его жизнь еще никто никогда не бил, разве что Рыжик шлепал слегка за шалости. Но это было не наказание, а скорее упрек, так что обижаться было не на что. Многие предки Щена (хотя и не известно, были ли они Звездными пришельцами) славились как смелые, решительные, храбрые псы. Это их бесстрашие, переданное Щену по наследству, заставило его не отступить с визгом, поджав хвост, а молниеносно подпрыгнуть и вцепиться в руку обидчика… Хозяин взвыл от боли не хуже Вечно Благодарного, но тут опомнившийся, наконец, Рыжик схватил Щена и крикнул: — Отпусти сейчас же руку, слышишь?! Щен неохотно разжал зубы. Он не прочь был бы вцепиться и в хозяйку, но Рыжик крепко прижал его к себе и стал поглаживать по мокрой шерстке. Щен перестал рычать и залился лаем. А Рыжик сказал громко: — Какой позор — бить беззащитных щенков! Они же просто расшалились! — Безобразие! — вопила хозяйка. — Привел в дом бешеного пса, а еще журналист! Завтра же сообщим в вашу редакцию! Пава, позвони в милицию, пусть придут и застрелят этого людоеда! — Вот я вам покажу людоеда, — сказал Рыжик. — Мещане вы несчастные, с вашими вензелями и номерами — смотреть противно! До чего вы своего Цезаря довели — ребра торчат! Вам не пса надо держать, а на живодерне работать! Пойдем, Щен, нечего нам тут делать! Залезай под пиджак, а то простынешь. Он бережно сунул мокрого и грязного Щена под пиджак, надел пальто и вышел. Вечно Благодарный смотрел и слушал разинув пасть. Мир буквально рушился у него на глазах. Набедокурившего щенка не высекли, его защитил сам хозяин! И еще заботится, чтобы он не простыл! Все понятия Цезаря о послушании и благодарности рухнули. И когда взбешенный хозяин снова занес над ним плетку, Вечно Благодарный зарычал на него так, что тот попятился, а хозяйка юркнула в дверь и успокоилась, только когда закрылась в ванной на задвижку.
КАК РЫЖИК УЕХАЛ В КОМАНДИРОВКУ
— Щен, — сказал однажды Рыжик, вернувшись домой, — завтра я уезжаю в командировку. — А что такое командировка? — спросил Щен. — Ну, это такая поездка по заданию редакции. Понимаешь, в одном колхозе живет парень. Он прислал очень сердитое письмо. Надо поехать, проверить факты и, если они подтвердятся, написать о нем статью. — А я? — спросил Щен — У нас поживет Борис Этенко. Помнишь его? Он будет тебя кормить и выводить. Боря хороший человек. — Не надо мне хорошего, — упрямо сказал Щен. — Я хочу с тобой. — Но это служебная командировка! Тебе нельзя! — В магазин тоже было нельзя. Возьми меня, Рыжик, ну пожалуйста! Может, я опять немножко тебе помогу… — По-моему, я совсем тебя распустил. Все будет так, как я сказал. Баста. И чтобы не видеть несчастных глаз Щена, Рыжик поскорей уселся за машинку, но работа в этот вечер у него не клеилась, и тогда, очень сердитый, он улегся на тахту и заснул. На следующий день к ним пришел Борис Этенко с большим портфелем, от которого пахло бумагой, колбасой и клеем. Он хотел было погладить Щена, но тот так угрожающе зарычал и оскалился, что Борис отдернул руку. — Ничего, — сказал Рыжик, — он вообще-то добрый, просто нашла на него фанаберия. Только корми его досыта, слышишь? — Все будет в порядке, старик, — ответил Борис — К твоему приезду он превратится вот в та-акого льва! Оба засмеялись и пошли закусить на кухню. Щен видел их из прихожей, где он пристроился возле двери. — Пора, — сказал Рыжик, вышел в прихожую, надел плащ и, наклонившись к Щену, потрепал его за ухом. — Счастливо, старик. За пса не волнуйся. Все будет тип-топ, — сказал Борис. Рыжик подождал, не скажет ли ему Щен что-нибудь Внутренним Голосом, но тот угрюмо молчал. Рыжик вздохнул, взял портфель и открыл дверь. И тут — р-раз! — Щен стрелой вылетел на площадку и припустился вниз по лестнице. — Щен, вернись! — отчаянно закричал Рыжик, но тот уже выбежал на улицу, влетел в подворотню и, притаившись за баками с мусором, слушал, как Рыжик и Борис зовут его. Наконец, Рыжик махнул рукой и пошел на вокзал, который, к счастью, был недалеко — за три квартала, а Борис побежал в сквер, пронзительным голосом окликая Щена. Щен дождался, пока Борис скроется за деревьями, выскочил из своего укрытия и помчался за Рыжиком. Несколько минут он бежал по запаху и наконец увидел Рыжика, который шагал очень быстро, но все время оглядывался по сторонам. Начиналась привокзальная площадь, народу становилось все больше. Машины шли сплошным потоком, и Щен еле успел перебежать на другую сторону. Рыжик оглянулся в последний раз и скрылся в здании вокзала. Тогда Щен тоже взбежал по ступенькам и, путаясь среди множества чужих ног, сумок и чемоданов, поспешил за хозяином. Рыжик вошел в вагон, бросил портфель на полку и стал у окна, оглядывая платформу. Его томила тревога об убежавшем Щене, но он успокаивал себя, что Борис все-таки найдет его в сквере: наверное, он побежал к Музыканту поделиться своим горем… Уже из вагона попросили выйти провожающих, уже спутники Рыжика обменялись первыми неопределенными фразами насчет погоды, а радио заиграло: «Едем мы, друзья, в дальние края…» И вдруг Рыжик увидел Щена. Он сидел на платформе у самых колес и облизывался. Рыжик протер глаза, ринулся в коридор, спрыгнул на перрон, схватил Щена в охапку и вскочил в тамбур в ту самую минуту, как поезд плавно тронулся. Он в сердцах крепко шлепнул Щена, но тот даже не взвизгнул, только крепче прижался к нему. Щен очень понравился попутчикам Рыжика. Всем хотелось его погладить и угостить, но Рыжик не позволил. — Пусть сидит в углу, — сказал он сурово, — искупает свою вину! И Щен послушно уселся в углу полки, а сердитый Рыжик закрылся от него газетой «Советский спорт». Позже, когда стали разносить чай и ужинать, Щену все-таки перепал кусочек вкусной колбаски от соседа-полковника. Рыжик сделал вид, что ничего не заметил. Уже перед самым сном он вытащил пирожок с мясом и дал Щену, а потом они легли спать. Щен забрался к Рыжику под одеяло, но полка была узкая, а Рыжик весь как будто состоял из одних острых углов. Поэтому Щен сказал сердито: — Рыжик, ты опять заехал локтем мне в нос! — Еще и не то будет, — проворчал Рыжик, а Щен продолжал обиженно: — Уж если ты не можешь обойтись без меня даже в командировке… Рыжик охнул и приподнялся на локте. — Такого наглеца… — начал он, но вдруг засмеялся и закутал Щена в край одеяла. — Все-таки, когда вернемся домой, я тебя выпорю, — пообещал он и слегка дернул его за хвост. …На станции в райцентре «Озерное» их встретили дождь и машина, которую звали «газик». Рыжик сел на переднее сиденье и пристроил Щена на коленях, так что ему была видна и желто-серая проселочная дорога, и голубые поля льна, и упругая, зеленая стена колосьев. Рыжик объяснил Щену, что к осени колосья созреют и станут совсем желтыми. Их соберут, обмолотят, смелют на мельнице в муку, отправят в пекарню и испекут ту самую свежую булку, которую они так любят есть с молоком. А лен тоже соберут, потеребят, обмолотят, вымочат в росе, высушат, и он превратится в волокна, из которых делают разные красивые ткани, укрывающие от холода людей. «Как это все сложно!» — подумал Щен, ощутивший даже некоторую робость при мысли, что тот кусок булки, который Рыжик ему крошит в молоко, добывается с таким трудом. И тут он увидел внизу, в долине, покрытой густой зеленой травой, странных животных. Они были, как показалось Щену, очень большие и разноцветные — серые, бурые, пятнистые с тяжелыми головами, украшенными двумя заостренными палками. — Рыжик, кто это? — спросил Внутренним Голосом Щен. — И почему у них на голове палки? — Это не палки, а рога, — пояснил Рыжик. — Они не деревянные, а костяные. Животные называются коровы; они дают молоко, которое мы с тобой пьем. А вот это, видишь, огромный участок? Там растет сахарная свекла. Из нее делают сахар, а из сахара — конфеты, которые ты вечно выпрашиваешь. «Из свеклы — сахар, из сахара — конфеты, — думал Щен. — Наверное, это ужасно трудно. Гораздо лучше было бы сажать конфеты в землю, чтобы они росли, как вот эти колосья. Странные все-таки люди, ни до чего не могут додуматься. Тогда каждый щенок мог бы прибежать и поесть вволю!» — Приехали! — сказал шофер, останавливаясь у двухэтажного кирпичного здания с надписью: «Дом приезжих колхоза «Маяк». Рыжик взял портфель в одну руку, Щена в другую и взошел на крыльцо. Потом он поговорил о чем-то с толстой старухой, которую звали «дежурная», пошел с Щеном по коридору и отпер дверь. Комната была небольшая, чистая, в ней стояли кровать, застланная белым покрывалом, стол с двумя стульями, зеркальный шкаф и вешалка. На полу лежала разноцветная дорожка. Рыжик посадил Щена на дорожку, вымыл руки, пригладил перед зеркалом волосы, достал из портфеля блокнот и кусок колбасы. Колбасу он дал Щену, налил в блюдечко воды и велел сидеть смирно и ждать, пока он не вернется. Но только Рыжик взялся за дверную ручку, как дверь отворилась сама и в комнату стремительно вошел высокий парень с очень маленькой головой. Щен уставился на него с восторгом: парень был в голубых брюках, желтой куртке, красно-зеленом шарфе и лиловом берете, сдвинутом на правое ухо.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46
|
|