Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 1

3) Г. Устинов. «Крушение партии л. с.-р.». Издание ВЦИК. 1918 г. Москва.

4) К. П. Новицкий (К – Петровин). «От самодержавия к диктатуре пролетариата». Государственное издательство. 1920 г. Москва.

5) М. Лацис. «Два года борьбы на внутреннем фронте». Государственное издательство. 1920 г. Москва.

6) Ю. Стеклов. «Год борьбы за социалистическую революцию». Ч. II. Издание ВЦИК. 1919 г. Москва.

7) Е. Ярославский. «Трехсвятительская богородица Мария». Издание ВЦИК. Москва. 1919 г.

8) К. Радек. «Международное положение и внешняя политика Советской власти». Издание ВЦИК. 1918 г.

9) Его же статья в сборнике «Октябрьский переворот и диктатура пролетариата». Государственное издательство. Москва. 1919 г.

На этом можно бы закончить список, но для полноты мы приведем также левоэсеровские источники:

1) «Социалистическая Россия» («La Russie socialiste»), издана в Женеве на французском, немецком и английском языках в 1918 году.

2 и 3) Резолюции третьего и четвертого съездов партии левых эсеров.

Первая книга вышла нелегально, вторая – издание «Революционный социализм». Москва. 1918 г.

4) М. А. Спиридонова. «Письмо к Центральному Комитету большевиков». Издано нелегально.

5) Сборник «Вокруг московских июльских событий», издание «Революционный социализм». Саратов. 1918 г.

Июльские дни не остались без отклика и в белогвардейском стане. Вот книга Д. Сидорова «Организованные расстрелы общественных деятелей в московской Бутырской тюрьме» (рассказ спасшегося от расстрела поручика Д. А. Сидорова), Ростов-на-Дону. Типография Товарищества Обновление 1919 г.

В этой книге любопытно указание на связь левоэсеровских лидеров с белогвардейской организацией «Спасение России».

П. М. [П. Макинциан]

I. ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ВЫСТУПЛЕНИЮ

В своем заседании от 24 июня ЦК ПЛСР[135] – интернационалистов, обсудив настоящее политическое положение Республики, нашел, что в интересах русской и международной революции необходимо в самый короткий срок положить конец так называемой передышке, создавшейся благодаря ратификации большевистским правительством Брестского мира. В этих целях Центральный Комитет партии считает возможным и целесообразным организовать ряд террористических актов в отношении виднейших представителей германского империализма; одновременно с этим ЦК партии постановил организовать для проведения своего решения мобилизацию надежных военных сил и приложить все меры к тому, чтобы трудовое крестьянство и рабочий класс примкнули к восстанию и активно поддержали партию в этом выступлении. С этой целью к террористическим актам приурочить объявление в газетах участие нашей партии в украинских событиях последнего времени, как-то: агитацию крушений и взрыв оружейных арсеналов.

Время проведения в жизнь намеченных первых двух постановлений предполагается установить на следующем заседании ЦК партии.

Кроме того, постановлено подготовить к настоящей тактике партии все местные организации, призывая их к решительным действиям против настоящей политики СНК.

Что касается формы осуществления настоящей линии поведения в первый момент, то постановлено, что осуществление террора должно произойти по сигналу из Москвы. Сигналом таким может быть и террористический акт, хотя это может быть заменено и другой формой.

Для учета и распределения всех партийных сил при проведении этого плана ЦК партии организует Бюро из трех лиц (Спиридонова, Голубовский и Майоров).

Ввиду того что настоящая политика партии может привести ее, помимо собственного желания, к столкновению с партией большевиков, ЦК партии, обсудив это, постановил следующее:

Мы рассматриваем свои действия как борьбу против настоящей политики Совета Народных Комиссаров и ни в коем случае как борьбу против большевиков.

М. А. Спиридонова, член ЦК партии левых эсеров

Однако, ввиду того что со стороны последних возможны агрессивные действия против нашей партии, постановлено в таком случае прибегнуть к вооруженной обороне занятых позиций.

А чтобы в этой схватке партия не была использована контрреволюционными элементами, постановлено немедленно приступить к выявлению позиции партии, к широкой пропаганде необходимости твердой, последовательной интернациональной и революционно-социалистической политики в Советской России.

В частности, предлагается Комиссия из 4-х товарищей: Камкова, Трутовского, Карелина…[136] выработать лозунги нашей тактики и очередной политики и поместить статьи в центральном органе партии.

Голосование было в некоторых пунктах единогласное, в некоторых против 1 или при 1 воздержавшемся.

М. Спиридонова

Командир Отряда

Особого Назначения Дружины

Всероссийской Боевой Организации

партии левых социалистов-революц. УДОСТОВЕРЕНИЕ

(интернационал)

При Московском Областном Военном

Комиссариате.

3-го июля 1918 г.

№ 25

Дано настоящее удостоверение Штабом Отряда Особого Назначения при Московском Областном Военном Комиссариате члену Боевой Дружины тов. Петру Овсянкину в том, что он командируется означенным Штабом в г. Витебск для приемки, отправки, погрузки и сопровождения дружинников (400 чел.) в гор. Москву в распоряжение Штаба отряда.

Все железнодорожные, государственные и общественные организации и учреждения просим оказывать ему (Овсянкину) всяческое содействие.

Командир Отряда

Печать Делопроизводитель

Российская Федеративная

Советская Республика

Союз Коммун Северной Области

Отдел Наружной Охраны УДОСТОВЕРЕНИЕ

Комиссариат по Внутренним Делам

4 июля 1918 г.

№ 1086

Петроград

Отдел Наружной Охраны срочно командирует Отряд дружины в 80 чел. под начальством тов. Терентьева в Москву в распоряжение Главного Штаба боевой охраны левых с. – рев.

Комиссар по Внутренним делам

Союза Коммун:

Северной области (подпись неразборчива)

Заведующий Отделом (подпись неразборчива)

Секретарь (подпись неразборчива) Печать

Все члены должны состоять в одной из боевых дружин армии по своему выбору и желанию или по месту жительства.

Вся армия членов делится на боевые дружины, число их не ограничено.

Дружина есть основная боевая тактическая революционная единица, спаянная солидарностью мысли, общностью достижения цели, товарищеской честью и дисциплиной.

В основу соединения и организации дружины положено звено из семи человек, друг друга знающих и по духу родственных товарищей членов партии.

Дружина для лучшего управления и действия делится на 4 взвода.

Взвод составляется из двух отделений.

Отделение составляется из двух звеньев.

Звенья, отделения, взводы и вся дружина управляются выборными начальниками, избранными общим составом дружины.

Дружина из своей среды общим постановлением повзводно выбирает и формирует:

1) Отделение пулеметчиков,

2) » гранатчиков-подрывников,

3) » разведки и связи,

4) административно-хозяйственных исполнителей и руководителей дел дружины.

Ш т а б б о е в о й д р у ж и н ы

Боевой состав Вооружение

1) командир дружины… 1, револьв., 35 револьв. патрон

2) командиров взводов… 4,» 140»»

3) » отделений 8, винтовки по 120 патронов

4) старших звеньев… 16,»» 120»

5) членов дружинников 96,»» 120»

125, 5 револьв., 175 револьв. патрон

120 винтовок, 14 400 ружейных патронов

П у л е м е т н о е о т д е ле н и е

1) командир отделения … 1, револьвер, 35 патрон.

2) начальников пулеметов 2,» 70»

3) наводчиков 4, карабин, по 60»

4) подносчиков 4,»» 60»

5) помощников наводчиков 4,»» 60»

___________

15 человек, 3 револьвера, 105 револьв. патр.

12 карабинов, 720 ружейных патронов

Б о е в о е п у л е м е т н о е и м у щ е с т в о

Пулеметов Максима….. 2

Коробок с лентами….. 20

Патронов для лент запасных. 500 000

Принадлежности и приборы полностью

и запасные части и Принадлежности и

приборы и полностью запасн. части на

каждый

Двуколок дышловых….. 1

«патронных ….. 2

Лошадей…….. 5 (1 верховая)

О т д е л е н и е г р а н а т ч и к о в

1 командир отделения …….. 1 револьвер, 35 патронов

Старших звеньев ……………… 2» по 35»

Гренадеров-подрывников … 12»» 35»

___________

15 человек, 15 револьверов, 315 патронов

Все гранатчики вооружены, кроме того, бомбами по восьми штук и подрывное имущество имеют по особой табели.

О т д е л е н и е р а з в е д к и и с в я з и

1 командир отделения …… 1 револьвер, 35 патронов револьв.

Старших разведчиков…….. 1 карабин, 60» ружейных

Разведчиков ………………….. 6» по 60»»

Старший телефонист ……… 1 револьв., 35» револьверн.

Телефонистов ………………… 6» по 35»»

Старший посыльный……… 1»» 35»»

Самокатчиков……………………….. 10»» 35»»

Мотоциклистов……………………… 2»» 35»»

_______

28 человек, 21 револьвер, 736 револьв. патронов

_______

7 карабинов, 420 ружейных патронов

Кроме карабинов разведчики вооружены 4 гранатами.

А д м и н и с т р a т и в н о – х о з я й с т в е н н ы е ч л е н ы

Оружейные мастера: старший 1 револьв., 35 патрон, револьв.

помощник 1» 35»»

А р т ел ь щ и к о в

По вещевому довольствию 1 револьвер, 35 патронов револьв.

«продовольствию 1» 35»»

Кашеваров …………………… 2» по 35»»

К а н ц е л я р ия

Секретарь, делопроизводитель 1 револьвер, 35 патронов рев.

Писарей ……………………………… 2» по 35»»

Литографщиков ………………….. 1» 35»»

10 человек, 10 револьверов, 350 патронов револьверных

Всего членов 193, 54 револьвера, 1680 патронов револьверных

139 винтовок, 15 540 ружейных патронов

Дружина формируется по следующему способу. Главный боевой штаб получает сведения от политического штаба (Центрального Комитета, районных комитетов или партийного коллектива) о числе партийных работников района, месте нахождения и другие важные политические и стратегические данные. Высшая коллегия совета боевого штаба постановляет о формировании дружины и делает распоряжение о созыве собрания членов вновь мобилизуемых. Со дня первого собрания, в течение трех недель, дружина или ее основание – кадр должен быть сформирован и вполне обучен.

Дружина может только формироваться, если число членов не менее 35 человек. Члены менее данного числа штабом приписываются и вводятся в корпорацию ближайшей дружины целой или ее части. Причисление к дружине возможно только с общего согласия заинтересованных двух сторон и должно быть засвидетельствовано их протоколами.

Основание (кадр) дружины штабом считается и принимается как тактическая единица, вполне готовая вести самостоятельный бой, – это взвод.

После сформирования взвода объявляется о сформировании, утверждается, принимается на учет, получает свой номер, свое знамя и в дальнейшем своем развертывании действует самостоятельно, уведомляя только штаб об успешности и о количестве своего пополнения каждовременно.

Члены района числом в 35 человек по вызову штаба и под руководством его созывают общее собрание, па котором должны принять единогласно штат дружины, устав, условие службы, и тогда только приступают к выборам своих руководителей: 1) одного взводного и 2) двух отделенных путем голосования, причем за каждого руководителя должно быть подано не менее двух третей голосов; тогда таковой считается избранным и советом штаба утверждается.

Оставшиеся члены группируются взвенья по 7 человек. Группирование должно происходить только по обоюдному соглашению и желанию совместногослужения в звене. Лица должныбыть знакомы друг сдругом, верить и надеяться друг на друга и действительно [должны] были бы [быть] товарищами в полном значении этого слова.

Выделившиеся звенья, каждое самостоятельно, из своей среды выдвигают и ставят над собой руководителя (старшего звена). Разбивка на звенья и назначение старших помимо самого звена ни в коем случае не допускается ни с чьей стороны. В дальнейшем звенья группируются по обоюдному соглашению, сговору и желанию в отделения. Каждое отделение принимает и ставит во главе себя для руководства одного или двух отделенных, выбранных перед тем общим голосованием. Приглашение и желание работать с избранными отделением, двумя звеньями, должно быть явно выражено и запротоколено всеми членами отделения. С этого момента отделение находится в полнейшем подчинении у своего командира в делах и интересах партии.

После принятия руководства отделением командиры запрото-коливают полное свое и всех членов своих отделений принятие руководительства, дисциплины и полнейшего подчинения в целях партии своему избранному взводному командиру.

*Временно утверждено 22/VI 1918 года Московским областным комиссариатом по военным делам

Подписал: Военный комиссар Московского военного округа

Н. Муралов

Скрепил: Управляющий делами Бурдуков

С подлинным сверял и верно:

Член Главного штаба Всероссийской боевой организации

партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов)

Подпись неразборчива.

II. МЯТЕЖ

а) Документы, с которыми Блюмкин явился в Германское посольство:

Российская Отдел Секретный

Социалистическая Федеративная

Советская республика

___________

Всероссийская чрезвычайная комиссия

по борьбе

с контрреволюцией и спекуляцией УДОСТОВЕРЕНИЕ

при Совете

Народных Комиссаров

6 июля 1918 г.

№ 1428

Москва, Б. Лубянка, 11

№ телеф.

Всероссийская чрезвычайная комиссия уполномочивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Революционного трибунала Николая Андреева войти в переговоры с господином Германским послом в Российской Республике по поводу дела, имеющего непосредственное отношение к господину послу. Председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии:

Ф. Дзержинский[138] (Подпись тов. Дзержинского подделана, см. с. 191 и 227[141])

Печать Секретарь: Ксенофонтов[139][140]

Я. Г. Блюмкин, заведующий секретным отделением отдела по борьбе с контрреволюцией ВЧК

Аналогичный заголовок КОРОЛЕВСКОЕ

на датском языке ДАТСКОЕ ГЕНЕРАЛЬНОЕ КОНСУЛЬСТВО

в Москве

___________

№ 33529 Москва, 17 июня 1918

Малый Харитоньевский пер., д. № 12

В ВСЕРОССИЙСКУЮ ЧРЕЗВЫЧАЙНУЮ КОМИССИЮ ПО БОРЬБЕ С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ, САБОТАЖЕМ И СПЕКУЛЯЦИЕЙ

З д е с ь

Настоящим Королевское Датское генеральное консульство доводит до сведения Всероссийской чрезвычайной комиссии, что арестованный офицер австро-венгерской армии граф Роберт Мирбах, согласно письменному сообщению Германского дипломатического представительства в Москве, адресованному на имя Датского генерального консульства, в действительности состоит членом семьи, родственной германскому послу графу Мирбаху, поселившейся в Австрии.

Печать

(Подпись)

Королевский Датский генеральный консул

Королевское

Датское генеральное консульство

в Москве

Москва, 26 июня 1918

Малый Харитоньевский пер., д. № 12

№ 34389

В Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем

З д е с ь

Королевское Датское генеральное консульство настоящим честь имеет обратиться в Чрезвычайную комиссию с покорнейшею просьбою не отказать в сообщении, согласна ли комиссия освободить из-под ареста австрийского военнопленного графа Мирбаха при условии гарантии со стороны консульства в том, что упомянутый граф Мирбах по первому требованию впредь до окончания следствия явится в Чрезвычайную комиссию.

Печать Королевский Датский генеральный консул

Подпись: Гакстгаузен

Москва, 15 июня 1918 года № 33441

КОРОЛЕВСКОЕ ДАТСКОЕ ГЕНЕРАЛЬНОЕ КОНСУЛЬСТВО

В МОСКВЕ

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Королевское Датское генеральное консульство сим удостоверяет, что оно уполномочило предъявителя сего представителя консульства господина Евгения Янейка вести переговоры с Чрезвычайной следственной комиссией по делу арестованного офицера австрийской армии графа Мирбаха.

Печать Королевский Датский генеральный консул

Подпись: Гакстгаузен

Копия

ОБЯЗАТЕЛЬСТВО

Я, нижеподписавшийся, венгерский[142] подданный, военнопленный офицер австрийской армии Роберт Мирбах, обязуюсь добровольно, по личному желанию доставить Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией секретные сведения о Германии и о Германском посольстве в России.

Все написанное здесь подтверждаю и добровольно (обязуюсь) исполнять.

Граф Роберт Мирбах

На подлинном есть аналогичная надпись на немецком языке.

Подлинник хранится в несгораемом ящике при Всероссийской чрезвычайной комиссии.

1918 года июля 7 дня я, инспектор Московской уголовно-розыскной милиции Ксаверьев, собирая сведения по делу убийства посла Германского правительства графа Вильгельма Мирбаха, сего числа явился в посольство, что в доме № 5 по Денежному переулку,[143] где опрашивал адъютанта военного агента лейтенанта Леонгарта Мюллера, который по настоящему делу мне объяснил следующее:

«Вчерашнего числа, около 3-х часов пополудни, меня пригласил первый советник посольства доктор Рицлер присутствовать в приемной при приеме двух членов из Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. При этом у доктора Рицлера имелась в руках бумага от председателя этой комиссии Дзержинского, которой двое лиц уполномочивались для переговоров по личному делу с графом Мирбахом. Войдя в вестибюль с доктором, я увидел двух лиц, которых доктор Рицлер пригласил в одну из приемных (малинового цвета) на правую сторону особняка. Один из них, смуглый брюнет с бородой и усами, большой шевелюрой, одет был в черный пиджачный костюм. С виду лет 30–35, с бледным отпечатком на лице, тип анархиста. Он отрекомендовался Блюмкиным. Другой – рыжеватый, без бороды, с маленькими усами, худощавый, с горбинкой на носу. С виду также лет 30. Одет был в коричневатый костюм и, кажется, в косоворотку цветную. Назвался Андреевым, а по словам Блюмкина, является председателем революционного трибунала. Когда все мы четверо уселись возле стола, Блюмкин заявил доктору Рицлеру, что ему необходимо переговорить с графом по его личному делу! Требование свое Блюмкин повторил несколько раз и, несмотря на заявление доктора Рицлера, что он уполномочен и на секретные переговоры, оставался при своем первоначальном требовании. Имея в виду сведения о покушении на жизнь графа, о чем нам было известно от Гинча, доктор Рицлер отправился к графу и в скором времени вернулся с графом. В данном случае доктором Рицлером руководило, по-видимому, предположение, что приезд двух членов из Чрезвычайной комиссии связан непосредственно с дознанием о возможности покушения на жизнь графа Мирбаха. Уже в малой приемной для меня стало известно, со слов Блюмкина, что визит их связан с процессом одного венгерского офицера, графа Роберта Мирбаха, и, когда на слова Блюмкина посол ответил, что он ничего не имеет общего с упомянутым офицером, что это для него совершенно чуждо и в чем именно заключается суть дела, Блюмкин ответил, что через день будет это дело поставлено на рассмотрение трибунала. Посол и при этих словах оставался пассивен; тогда сзади сидевший рыжеватый мужчина обратился к брюнету с замечанием: по-видимому, послу угодно знать меры, которые могут быть приняты против него. По-видимому, эти слова являлись условным знаком, так как

брюнет, повторив слова рыжеватого мужчины, вскочил со стула, выхватил из портфеля револьвер и произвел по нескольку выстрелов в нас троих, начиная с графа Мирбаха, но промахнулся. Граф выбежал в соседний зал и в этот момент получил выстрел – напролет пулю в затылок. Тут же он упал. Брюнет продолжал стрелять в меня и доктора Рицлера. Я инстинктивно опустился на пол, и когда приподнялся, то тотчас же раздался оглушительный взрыв от брошенной бомбы. Посыпались осколки бомбы, куски штукатурки. Я вновь бросился на пол и, приподнявшись, увидел стоявшего доктора, с которым кинулись в залу и увидели лежавшего на полу в луже крови без движений графа. Тут же вблизи на полу лежала вторая неразорвавшаяся бомба и в расстоянии примерно 2–3 шагов в полу большое отверстие – следы взорвавшейся бомбы. Оба преступника успели скрыться через окно и уехать на поджидавшем их автомобиле. Выбежавшие из дверей подъезда слуги крикнули страже стрелять, но последняя стала стрелять слишком поздно и этим дала возможность скрыться безнаказанно убийцам. Скрываясь от преследования, злоумышленники забыли свой портфель с бумагами по делу графа Мирбаха и другими документами, бомбу в том же портфеле, портпапиросник с несколькими папиросами, револьвер и свои две шляпы. Теперь скажу относительно Гинча. Это лицо, занимающееся в каком-то кинематографическом деле. Недели 4–5 тому назад, а может быть, и больше, утвердительно сказать затрудняюсь, в посольство наше явился этот Гинч и передал заведующему канцелярией господину Вухерфенику, что на графа Мирбаха партией «Союз Союзов» готовится покушение на убийство. Об этом доктором Рицлером было сообщено в Комиссариат по иностранным делам, который в свою очередь уведомил Чрезвычайную комиссию. Также не придали этим заявлениям никакого значения. Прошло некоторое время, и Гинч вновь явился в посольство с однородными сведениями. Я и Гинч ездили в «Метрополь» для переговоров с председателем Чрезвычайной комиссии Дзержинским, который отнесся с недоверием к заявлению Гинча, хотя тот прямо говорил ему, что в этом деле замешаны и члены комиссии. Не далее как вчера, 6 июля, доктор Рицлер ездил в Комиссариат по иностранным делам и просил Карахана обратить особенное внимание на неперестающие циркулировать слухи о покушении на убийство графа Мирбаха. Это тем более являлось настоятельным в глазах чинов посольства, что дней 10 тому назад являлся тот же Гинч и говорил определенно, что между 5 и 6 июля может случиться покушение.

Лейтенант Л. Г. Мюллер

Инспектор: подпись неразборчива.

Перевод.

Москва, 7/VII, 1918 г.»

Н. А. Андреев, фотограф в секретном отделении отдела по борьбе с контрреволюцией ВЧК

«Около Ѕ 3 ч.[144] после обеда зашел ко мне советник посольства гр. Бассевитц и сообщил, что пришли двое членов Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, которых намерен принять тайный советник доктор Рицлер, и чтобы я при этом присутствовал. Когда я встретился с доктором Рицлером, у него в руках было удостоверение этих лиц, подписанное председателем комиссии всемогущим Дзержинским, которое гласило, что член этой комиссии Блюмкин и член суда трибунала Андреев уполномочены вести переговоры с посланником по чисто личному делу.

Доктор Рицлер и я вышли в приемную, где оба лица сидели, и провели их через вестибюль и зал в приемную, где мы уселись. Блюмкин засим объяснил, что получил от Дзержинского строгое предписание говорить по этому чисто личному делу с графом лично.

Доктор Рицлер ответил, что он в качестве первого советника посольства уполномочен вести все переговоры вместо графа, в том числе и личного свойства. Блюмкин ответил, что он обязан придерживаться определенного своего поручения, но на вопрос доктора Рицлера, удовлетворится ли он письменным уполномочием графа, он ответил утвердительно. После этого доктор Рицлер покинул приемную и вскоре вернулся в сопровождении посла. Блюмкин после этого вынул из своего портфеля большое количество подлинных документов и объяснил, что он должен с послом переговорить по поводу дела некоего графа Роберта Мирбаха, лично графу незнакомого члена отдаленной венгерской ветви его семьи, за которого якобы уже ходатайствовали граф Мирбах и датский генеральный консул. Этот Роберт Мирбах будто бы замешан в каком-то деле о шпионаже. Разговор, касающийся этого дела, продолжается около пяти минут, причем были представлены документы, подписи коих посольству были хорошо известны, как, например, подпись датского генерального консула Гакстгаузена. Когда доктор Рицлер предложил графу Мирбаху прекратить переговоры и дать письменный ответ через комиссара Карахана, второй посетитель, до сих пор только слушавший и сидевший в стороне, сказал, что мы, по-видимому, хотим узнать, какие меры будут приняты со стороны трибунала по делу графа Роберта Мирбаха, на каковой вопрос, при его повторении со стороны Блюмкина, граф Мирбах ответил утвердительно.

У меня теперь такое чувство, что этот вопрос явился условленным знаком для начала действия.

Со словами «это я вам сейчас покажу» стоящий за большим тяжелым столом Блюмкин опустил руку в портфель, выхватил револьвер и выстрелил через стол сперва в графа, а потом в меня и доктора Рицлера. Мы были так поражены, что остались сидеть в своих глубоких креслах. Мы все были без оружия.

Граф Мирбах вскочил и бросился в зал, причем его взял на прицел другой спутник; второй, направленный в меня выстрел я парировал, [тем] что я внезапно нагнулся. Первый посетитель продолжал стрелять и за прикрытием тяжелой мебели бросился также в зал. Один момент после этого – последовал взрыв первой бомбы, брошенной в зал со стороны окон (приемная соединена залом большим отверстием без дверей). Оглушительный грохот раздался вследствие падения штукатурки стен и осколков разгромленных оконных стекол. Вероятно, отчасти вследствие давления воздуха, отчасти инстинктивно доктор Рицлер и я бросились на пол. После нескольких секунд мы бросились в зал, где граф Мирбах, обливаясь кровью из головной раны, лежал на полу; в некотором отдалении от него лежала невзорвавшаяся бомба. Оказалось, что злоумышленники тем временем выскочили в окно и вскочили в ранее заготовленный и находящийся в движении автомобиль.

Мюллер»

Лейтенант запаса, прикомандированный в качестве военного атташе при немецком дипломатическом корпусе в Москве.

Перевод.

«В субботу, приблизительно в 3 Ѕ час.[145] после обеда, двое уполномоченных г. Дзержинского просили о личном свидании с графом Мирбахом по личному делу. Оба были снабжены удостоверениями г. Дзержинского для их поручения. Я принял обоих в присутствии лейтенанта Мюллера в качестве переводчика. Первый из них объяснил, что ему непременно поручено об этом деле переговорить с графом Мирбахом, так как это дело личное и [он] не может уклоняться от этого приказания. Я ему ответил, что граф не принимает. Но я, как старший чин посольства, уполномочен принимать и личные сообщения. Если он требует для этого письменного уполномочия графа, то я могу ему таковое доставить. Докладчик заявил, что он согласен, еще раз получив от лейтенанта Мюллера уверение, что я и есть доктор Рицлер. Я пошел к графу и попросил его о таковом письме. Но граф решился сам выйти к ним. Мы уселись, и докладчик разложил на мраморном столе свое производство. Граф Мирбах, я и лейтенант Мюллер уселись напротив его, другой пришедший сел несколько подальше, у дверей. Докладчик на основании некоторых документов из дел комиссии по борьбе с контрреволюцией изложил дело графа Роберта Мирбаха, арестованного несколько недель до того означенной комиссией; арестован, по нашим сведениям, по ничтожным совершенно причинам. Хотя граф Роберт Мирбах лично неизвестен послу графу Мирбаху и является только очень отдаленным родственником его, посол граф Мирбах еще до того делал со своей стороны представления об его деле.