Отстегнув шлемофон, Джулиан сделал глубокий вдох и передернулся – температура была такая, что ощущалась даже невзирая на морозильный агрегат внутри костюма.
      – Ну и жара…
      Проступивший было на коже пот моментально испарился. Слепящее сияние, исходившее от соляных пластов, в сочетании с несильным, но обжигающим ветром и температурой около пятидесяти градусов по Цельсию – это нечто.
      – Вот оно где, счастье-то. – Джулиан невесело усмехнулся.
      Подошедший капрал Руссель, закинув свой гранатомет за плечо, тоже отстегнул шлем.
      – Да-а-а. Как в топке!
      Собственно смотреть было не на что. Четыре шаттла, разбросанные в пределах видимости на фоне однообразно пылающей соляной массы, и возвышающиеся вдалеке горы. Полностью экипированная команда Джулиана вылезла первой. Десять человек, вооруженных специальными сканерами, разбрелись в разных направлениях. Сразу стало ясно, что никакими микроорганизмами тут и не пахнет. Была лишь соль, и ничего кроме.
      Послав мысленную директиву своему чипу, Панер переключился на командную частоту.
      – Капитан Панер, никаких признаков животной, растительной или разумной жизни не обнаружено. Похоже, все чисто.
      – Ясно. – Голос капитана прозвучал сухо. – Понятно. Почему вы сняли шлемофон?
      Сержант слегка смутился.
      – Пытаемся задействовать все возможные датчики, сэр. Порой запах действует незаметнее и разрушительнее всего остального.
      – Правильно, – уже спокойнее продолжал капитан. – Наденьте-ка опять шлем и расставьте часовых по периметру лагеря. Сейчас высадится экипаж третьего шаттла. Когда люди займут свои места, возвращайтесь в центр.
      – Вас понял, сэр.
      – Мать-перемать.
      Поертена бросил ящик с гранатами в общую кучу, вытер пот с лица и огляделся. Он постарался выругаться негромко, но Диспреукс услышала его и презрительно фыркнула. Несмотря на страшную жару, она одарила его таким холодным взглядом, что Поертена внутренне съежился.
      – Не волнуйтесь, – сказала она. – Разгрузка скора закончится. Тогда и отдохнете.
      Оглянувшись, пинопанец посмотрел в сторону солнца. Словно раскаленная сковорода, оно неподвижно висело над линией горизонта.
      – Когда же, интересно, оно заходит?
      – День здесь длинный, Поертена, – с неприветливой улыбкой промолвила Диспреукс. – Тридцать шесть часов. До темноты еще около шести часов.
      – Мать твою, – прошептал Поертена. – Приплыли. Разгрузка шла полным ходом – следовало поторопиться, чтобы до наступления темноты успеть оборудовать лагерь. Едва солнце зашло, температура резко упала, и уже к полуночи по местному времени был приличный минус. Перед наступлением темноты все рюкзаки были собраны, общее барахло разложено на носилках. Предстояла длинная холодная ночевка. Даже специальные герметичные хамелеоновские спальники не очень-то спасали от пронизывающего холода.
      Вместе с утренним восходом солнца постепенно возвращалось и тепло, но воспоминание о давешней парилке не вселяло оптимизма.
      – Что меня действительно достает – так это то, что приходится таскать все его вещи, – капрал Липинский осторожно показал пальцем в направлении, где стоял принц.
      – Вообще-то, в имперском флоте я сталкиваюсь с этим впервые, – заметила Эйкен, капрал из экипажа Браво. – Хотя, впрочем, мне доводилось быть свидетелем того, как командир заставлял младших по званию таскать свои вещи.
      – Да, – согласился Липинский. – Но только не в приличных подразделениях. Вы не согласны со мной?
      Эйкен открыла было рот, чтобы ответить, но не успела, так как неожиданно объявившаяся Диспреукс решила созвать свое отделение. Дожидаясь, пока все соберутся, она вытащила свой баллончик с водой и с наслаждением прильнула к нему.
      Запас воды полагалось иметь каждому бойцу. Шестилитровый баллон прикреплялся к ремню на спине под вещмешком и снабжался хитроумным морозильным агрегатом, работающим на примитивном динамическом приводе, то есть охлаждение жидкости происходило во время движения. Конечно, ледяной вода не становилась, но была достаточно прохладной для того, чтобы освежиться и утолить жажду.
      – О, я тоже хочу, – Липинский потянулся за своим баллоном.
      Дождавшись, пока Липинский и Эйкен отыщут свои доспехи, а остальные бойцы утолят жажду, Диспреукс опять призвала всех к вниманию.
      – Чтобы я больше не видела никого разгуливающим без доспехов, – строго выговорила она. – И чтобы все баллоны были наполнены водой. Иначе сразу напишу рапорт. – Она снова оглядела всех и кивнула на висевшее на плече ружье. – Также я буду наказывать любого, кого застану безоружным. Про эту планету мы почти ничего не знаем, поэтому следует быть предельно внимательными: враг может притаиться где угодно. Всем все ясно?
      Услышав в ответ утвердительный хор голосов, Диспреукс кивнула.
      – Капитан хочет сказать всем пару напутственных слов. До отправления осталось пятнадцать минут. Наполните баллоны все, кто пока не успел это сделать, – она еще раз внимательно всех осмотрела. – Итак, давайте повторим. Мы с вами пьем?..
      – Воду, – раздался нестройный хор веселых голосов.
      – Когда?
      – Всегда.
      – Сколько?
      – Много.
      – И носим?..
      – Оружие.
      – Как?
      – Не снимая.
      – Прекрасно, – закончила Диспреукс, ослепительно улыбнувшись. – Смотрите не подведите меня, – добавила она, лукаво подмигнув, и направилась к Косутик.
      – Итак, нам предстоит нелегкая задача, – напутствовала Косутик. – Вы, как командиры подразделений, должны четко представлять себе, какая ответственность ложится на ваши плечи. Будет тяжело, даже очень тяжело. Я знаю, что, прежде чем попасть сюда, вы и ваши подчиненные прошли огонь и воду, участвуя в сотне учебных полетов, десантирований, вооруженных столкновений. Типичный сценарий этих тренировок можно описать в двух словах: вы как снег на голову обрушивались на врага, пинали его в задницу и спокойно возвращались домой. Все предельно ясно и понятно. Все преподносилось, как говорится, на блюдечке с голубой каемочкой. Сейчас же ситуация совершенно иная. Операция может продлиться несколько месяцев. Ничего нельзя ни спланировать, ни предугадать.
      – Вы должны быть готовы к тому, что люди будут страшно уставать, могут не захотеть ни есть, ни пить. Могут потерять осторожность, бдительность и тому подобное. Запомните: вы должны быть для них как мать и отец. Именно вы обязаны заботиться, чтобы личный состав не голодал, чтобы бойцы вовремя ели, вовремя пили, соблюдали правила гигиены, а главное, чтобы ни при каких обстоятельствах не вешали носа.
      – А я, в свою очередь, буду следить за вами, – закончила Косутик и рассмеялась.
      – Ваше высочество, вы уже пили что-нибудь сегодня утром? – поинтересовался Панер, наблюдая за тем, как принц возится со своим оружием. О нем стоит поговорить особо. Это было чисто охотничье ружье системы Паркинса и Шпенсера калибра в одиннадцать миллиметров, по праву считавшееся одним из лучших среди крупнокалиберных стрелковых ружей. Стрелять из него можно было как одиночными залпами, так и в полуавтоматическом режиме. Большие по размеру пули обладали исключительной пробивной силой и поражали цель на расстоянии до двух километров. Оптический прицел обладал пятидесятикратным приближением.
      Но очевидные достоинства ружья совершенно тускнели перед его весом в пятнадцать килограммов. Кроме того, используемые пули, патрон которых изготавливался из специальных медных сплавов, невозможно было заменить какими-то другими. А это означало, что, как только боеприпасы принца истощатся, в его руках останется очень дорогая и очень тяжелая, но совершенно бесполезная палка.
      Панер неоднократно пытался урезонить Роджера, уговаривая его отказаться от этого ружья, но самонадеянный юнец и слышать ничего не хотел.
      – Давно уже ничего не пил, – покачал головой Роджер, придерживая рукой ствол и щелкая затвором.
      – Я все же посоветовал бы вам выпить воды, ваше высочество, – проговорил Панер сквозь зубы. Он прекрасно знал, что суперчип принца постоянно контролирует внутренние резервы его организма, обеспечивая по возможности оптимальную жизнестойкость. Таким чипом не мог бы похвастаться ни один из его телохранителей. И в то же время Панер понимал, что обезвоженность организма ни к чему хорошему не приведет.
      – Хорошо, что вы вспомнили об этом, – с легкой улыбкой ответил Роджер. – Через минуту я даже воспользуюсь вашим советом. Но сначала мне надо разобраться с ружьем.
      – Хорошо, ваше высочество. Мы выходим через несколько минут, – Панер улыбнулся, – под палящее мардуканское солнце.
      – Сейчас освобожусь, – взглянув на капитана, ответил принц. Последняя фраза Панера не произвела на принца никакого впечатления, – он в это время распихивал патроны по ячейкам своего бронежилета и вскоре стал напоминать ежика, у которого вместо колючек торчали пули.
      «Да поможет нам бог», – уже в который раз подумал про себя Панер.

      Деревья были тонкими и очень высокими. Первые солидные ветви торчали метрах в двадцати от поверхности земли. Сорока– или пятидесятиметровые гладкие стволы серого цвета венчались пышными кронами. Редкие ветки в самом низу были сломаны, и здесь же сделаны какие-то явно выраженные зарубки. Деревья торчали словно гигантские поганки.
      – Нехороший знак. Странные отметины… – Роджер покачал головой.
      – Извините, ваше высочество? – Элеонора переводила дух, то и дело глубоко вздыхая. Темп, выбранный Панером, был щадящим – капитан чувствовал, что ломиться вперед очертя голову по незнакомой местности не слишком разумно, и все же страшная жара подавляла всех, а тем более женщину, которая и за город-то практически не выезжала.
      Отряд двигался уже около шести часов, чередуя пятидесятиминутные переходы с десятиминутными привалами. Основную часть времени отняли безбрежные соляные поля, которым, казалось, не будет конца. До гор было уже рукой подать. Стала попадаться кой-какая растительность, состоящая в основном из уже упомянутых деревьев-поганок, почему-то выщербленных внизу…
      – Странные знаки, – повторял Роджер, рассеянно подставляя Элеоноре левое плечо. Принц изрядно вспотел, но особой усталости не чувствовал. Возможно, отчасти это объяснялось тем, что он нес меньше других. Но главная причина заключалась в живом интересе ко всему, что происходило вокруг. По крайней мере, происходящее нравилось ему гораздо больше, чем все, что было до этого.
      – Пометки на деревьях можно объяснить двояко, – рассуждал принц. – Либо это животные, пожирающие кору, либо это какая-то разметка территории. Если это животные, то мне думается, что были бы помечены все деревья.
      – М-да… – О'Кейси перевела дух. – Что же это все-таки может значить. – Она понимала, что причина должна лежать на поверхности, но жара ее совершенно доконала. Проверив свой чип, она сдержала стон. До следующего привала оставалось еще двадцать минут.
      Старший сержант Косутик с интересом наблюдала за рядовым Берентом из отделения Джулиана. Третий взвод, как экипированный лучше всех, шел впереди. Берент с ног до головы был буквально нашпигован различными датчиками и фотоэлементами. В левой руке он держал установленный на максимальную дальность действия переносной сканер, чувствительность которого намного превосходила возможности обычных датчиков. До сих пор ничего подозрительного сканер не улавливал. И тут совершенно неожиданно рядовой оцепенел и поднял палец – все как один резко остановились и замерли.
      – А если мы вдруг наткнемся на кого-нибудь… или на что-нибудь?.. – вымолвила Элеонора. – Оно ведь может и убить. – Она поймала себя на том, что разговаривает сама с собой.
      Встроенный в шлемофон репитер позволял Панеру видеть у себя на щитке, как на экране дисплея, всю обстановку. Четверть изображения составляли добытые разведывательные данные, на двух других квадратах отображались общие данные о передвижении групп и их боевом порядке, в правом нижнем углу высвечивались текущие координаты и информация о направлении движения. Что покажет сканер – вот единственное, что поглощало все внимание командира.
      Темно-коричневая тварь, неожиданно объявившаяся среди груды валунов, была ростом со слона, только несколько длиннее и массивнее. Мощная, окаймленная панцирем шея, на голове два длинных, слегка искривленных рога, назначение которых говорило само за себя. Огромные лопатки, сплошь усеянные прочнейшей чешуей. Шесть толстых коротких конечностей, мясистый хвост, которым тварь непрерывно помахивала из стороны в сторону. Если добавить к этому резкий, злобный, какой-то утробный, как из охотничьего рожка, рев, получится приблизительный портрет чудища. Капитан соображал. Конечно, видок у бестии был еще тот, но к отряду плотоядных она, по всей видимости, не относилась. Во-первых, отсутствовали клыки. А во-вторых, несмотря на ряд довольно крепких зубов, обнажавшихся, когда тварь открывала пасть, в глазах ее отсутствовал привычный злобный блеск, свойственный большинству хищников. Без сомнения, игнорировать такое соседство не стоило – мало ли что взбредет твари в голову. Очевидно было одно: признаков агрессии она не проявляла, а значит, нападать на людей не собиралась.
      – Всем, всем, всем, – произнес Панер, переключившись на общую волну. – Не стрелять. Это травоядное. Еще раз повторяю: не стрелять!
      Из-за небольших помех голос Панера звучал немного приглушенно, но смысл сообщения и интонацию, с которой оно было произнесено, Роджер уловил четко. Затаив дыхание, принц пожирал глазами чудовище. Поражали лапы – перепончатые, когтистые, как у огромной плотоядной жабы. К тому же размеры гадины и ее внешний вид сразу же натолкнули Роджера на мысль, что отметины на деревьях – ее лап дело. Принц также чувствовал, что, скорее всего, перед ним разновидность какого-то травоядного. Вряд ли тварь присутствует в единственном числе, наверняка она из какого-то стада себе подобных, грызущих деревья, чтобы отметить границы своей территории. Последнее обстоятельство делало животное в глазах принца весьма опасным. Позволить гадине, словно буйволу из сказки, безнаказанно разгуливать вокруг и нападать на них? Ну нет! Принц уже был готов стереть в порошок все стадо.
      Приставив приклад к плечу, Роджер глубоко вздохнул. Так, прицеливаемся… нажимаем на курок…
      У Панера от удивления отвисла челюсть, когда он увидел, как громадная животина с жутким скрежетом, подняв облако пыли и гравия, стала валиться набок. От удара даже земля под ногами завибрировала. После непродолжительной, но мощной конвульсии тварь затихла.
      – Кто посмел, черт возьми, – злобно прогремел Панер. – Кто стрелял, я спрашиваю?!
      – Должно быть, его высочество, – вставил ухмыляющийся Джулиан.
      Пропустив мимо ушей явную иронию командира отделения, Панер резко обернулся к принцу. Из опущенного ствола еще курился дымок. Протерев запотевший щиток шлемофона, Роджер взглянул Панеру в глаза.
      Подойдя к принцу вплотную, Панер переключил коммутатор на командную частоту, не позволявшую кому бы то ни было прослушивать их конфиденциальную беседу.
      – Ваше высочество, позвольте сказать вам пару слов.
      – Конечно, капитан Панер, – язвительно ответил принц.
      Оглянувшись вокруг и убедившись, что никто не подслушивает, Панер продолжал:
      – Ваше высочество. Можно задать вам один вопрос?
      – Ну разумеется, капитан Панер…
      – Если позволите, ваше высочество, – Панер задыхался от бешенства. – Могу… я… задать… вам… один… вопрос?
      – Да.
      – Вы хотите живым вернуться на Землю?
      Роджер помолчал, прежде чем ответить.
      – Это угроза?
      – Нет, ваше высочество. Это вопрос.
      – Тогда, само собой, да, хочу, – кратко ответил принц.
      – Так вот, зарубите себе на носу раз и навсегда, что мы сможем выжить лишь в том случае, если вы прекратите соваться не в свое дело и гадить в самый неподходящий момент!
      – Капитан, я вас уверяю…
      – Замолчите! Замолчите сейчас же! Вы вправе уволить меня по возвращении на Землю! Можно было бы, конечно, связать вас по рукам и ногам и тащить всю дорогу, но это лишний груз, и я этого не сделаю. Вам следует понять, в конце концов, что мы не на безобидной лесной прогулке, где можно стрелять во все подряд, без всяких последствий. Когда до вас дойдет, что нас совершенно запросто могут убить? И тогда я не смогу до конца выполнить возложенную на меня миссию и передать вас вашей мамочке в целости и сохранности. Так что если вы не уйметесь, то, поверьте мне, я вас живо утихомирю и доставлю в космопорт даже в бессознательном состоянии. Надеюсь, теперь вам все ясно?
      – Да, – спокойно ответил Роджер. Он понимал, что не сможет доходчиво объяснить взбешенному Панеру, что заставило его поступить именно так.
      Не произнося ни слова, Панер оглядывал унылую равнину. Он хорошо знал, насколько обманчивой бывает эта кажущаяся безжизненность. Едва заметные глазу впадины, расщелины могут скрывать десятки, сотни нежданных врагов или хищников. Неожиданность могла подстерегать всюду. На протяжении всего пути, грозящего затянуться на несколько месяцев, необходимо быть предельно осторожными и бдительными. Все пехотинцы, в отличие от опекаемых ими гражданских, очень хорошо это знали. Панер покачал головой и переключился на широковещательную полосу.
      – Так, внимание. Двигаемся дальше.
      «Да… просто замечательно, – размышлял между тем командир. – Это же надо с самого начала такое отчебучить. Только этого всем и не хватало…»
      – О-хо-хо… – прошептал Джулиан в свой микрофон. – Полагаю, что принц сам себя наказал.
      – Держу пари, что Панер даже не поинтересовался, почему он выстрелил, – заметила Диспреукс.
      – Он знает, почему Роджер выстрелил, – выпалил Джулиан. – Большой скверный охотник заметил огромного зверя. Самое время опробовать свое новое ружье.
      – Может быть, – согласилась Диспреукс. – Но он и в самом деле охотник на большого зверя. Это его хобби. А возможно, еще он знал что-то такое, о чем Панер и не догадывался.
      – Мне кажется, ему просто нравится убивать, – рассудительно заметил Поертена. Подойдя наконец вплотную к туше убитого зверя, они смогли внимательнее его рассмотреть. – Да, такой трофей, я думаю, – мечта любого охотника.
      Диспреукс взглянула на пинопанца. Огромный рюкзак, висевший на спине у Поертены, делал его похожим на муравья, несущего огромный валун. Но, несмотря на это, он шел за ними так тихо, что она и не замечала его присутствия.
      – Вы правда так думаете?
      – Конечно. Я не раз слышал о его охотничьих трофеях, которыми уже уставлен целый зал, – Поертена глотнул воды. – Он любит убивать, – повторил он.
      – Может быть, – снова вымолвила Диспреукс и вздохнула. – Но раз так, полагаю, он мог бы чему-нибудь и научиться. Например, сохранять выдержку.
      – Я думаю, долго ждать не придется. При первом же контакте… – успел проговорить Джулиан.
      – Контакт! – возвестил Берент.

      Косутик выхватила ружье.
      – Какой-то гуманоид, покрытый пеной, – прокомментировала она, подойдя к Беренту.
      – Следите внимательнее!
      – Появился неизвестно откуда, – добавил Берент. – Больше ничего конкретного сканер не показывает.
      – А глаза ваши для чего?! – резко бросил сержант Джин. Взглянув на пенистого, спокойно стоящего в отдалении, он вздрогнул от неожиданности.
      По человеческим меркам мардуканец выглядел великаном, высота в два с половиной метра впечатляла. В одной руке он держал огромный щит в форме восьмерки, на плече лежало длинное копье. Голову гуманоида покрывал странный балдахин, напоминавший широкополую шляпу, по-видимому служивший в качестве зонта от дождя или солнца. Слизь, покрывавшая все тело, поражала больше всего. При такой жаре она, в основном, очевидно, состоявшая из воды, сотни раз должна была испариться. Как туземец умудрился выжить, дойдя до границы соляных полей, оставалось загадкой. По идее, он давно должен был умереть от обезвоживания организма.
      Резким движением вскинув ружье на плечо, Косутик сразу стала походить на гуманоида, разве что вместо копья у нее было более серьезное оружие. Подойдя к трем бойцам, окружившим чужестранца, она вытянула руку ладонью вперед. Гуманоид воспринял этот жест как сигнал подойти поближе.
      Махнув рукой в сторону лежащей твари, мардуканец что-то невнятно пробормотал. По всей видимости, он выражал недовольство, что убили его любимое животное, либо, напротив, радость, что спасли ему жизнь. Так или иначе, смысл произнесенной фразы оставался неясен, поскольку косутиковский чип не смог достойно ее перевести. Очевидно, распознать диалект незнакомца чипу было не под силу, несмотря на заложенные в него пять сотен базовых слов.
      – Мне срочно нужна О'Кейси, – громко произнесла Косутик в свой головной микрофон.
      – Мы уже идем к вам, – ответил Панер, – вместе с его высочеством.
      Косутик опять протянула вперед руку и поглядела через плечо. Два ружья и плазменная пушка в руках бойцов по-прежнему были направлены на аборигена, который, правда, не проявлял признаков агрессии. Издали приближалась группа людей. Миниатюрную О'Кейси было почти не видно за объемными скафандрами Панера и Роджера. Вокруг принца, почти вплотную к нему, двигались телохранители из второго взвода, готовые, если потребуется, изрешетить все живое.
      Элеонора О'Кейси не относилась к числу профессиональных лингвистов. Помимо специально разработанных чипов настоящие лингвисты обладали несомненным языковым чутьем, талантом, позволяющим им многократно повысить качество перевода. О'Кейси же приходилось пользоваться уже готовым программным обеспечением. Конечно, не последнюю роль должны были сыграть ее обширные биологические познания в области представителей мыслящих гуманоидов. И все же задача ее была не из легких.
      К примеру, в районах, окружающих космопорт, знаком, призывающим приступить к переговорам, обычно служили четыре сплетенные руки. Помимо того, что и тут существовали свои нюансы, с трудом поддававшиеся истолкованию, имелась очевидная заковыка: рук у людей было всего две…
      Д'Нал Корд изучал стоящее перед ним низкорослое существо. Все представители этого племени походили на бесиков, поскольку имели по две руки, были невысокого роста и, по всей видимости, физически довольно слабые. Возникало, правда, странное чувство, будто все они сливаются с окружающим фоном, словно являются его неотъемлемой частью. Вероятно, это объяснялось их странной одеждой, но все равно сильно сбивало с толку. С другой стороны, их оружие (или магия?), позволившее им убить эту тварь, бесспорно свидетельствовало о незаурядной силе.
      Существо поклонилось ему, по-видимому, в знак приветствия и что-то пробормотало, издав странный гортанный звук.
      – Я ищу того, кто убил эту флет-ке, – пояснил Корд, кивнув на лежащую скотину. Эти животные днем обычно прятались от невыносимого зноя среди холмов. Сам абориген тоже, похоже, измучился от невыносимого зноя и сухости, да и возраст давал себя знать. Выжил Корд по счастливой случайности, так как этот буйвол не решился напасть на него в одиночестве. Будь этих тварей больше – ему бы не сдобровать. И вот, слава богу, тварь убита.
      Корд медленно проговорил еще раз:
      – Я… ищу… того… кто… убил… эту флет-ке.
      Элеонора дотронулась рукой до груди:
      – Я… Элеонора. – Она взглянула на мардуканца в надежде, что тот ее понимает.
      Пенистый опять что-то пробурчал в ответ. Похоже, он был сильно возбужден. Это пекло кого угодно сведет с ума. Неожиданно ей пришла в голову идея.
      – Капитан Панер, – обернулась она к командиру. – Диалог может затянуться. Нельзя ли устроить какой-нибудь навес от солнца?
      Панер оценил высоту светила над поверхностью и сверился со своим чипом.
      – День продлится еще три часа. Нам рано разбивать лагерь для ночлега.
      Элеонора попыталась было протестовать, но Роджер жестом остановил ее и обернулся к Панеру.
      – Нам следует поговорить с этим человеком, – принц кивнул на пенистого. Но мы не сможем это сделать, если парень умрет от испепеляющего жара.
      Панер глубоко вздохнул, огляделся вокруг и вдруг сообразил, что замечание принца пришло на командной частоте. Значит, принц уже в курсе. Тем не менее он не прав.
      – Если мы пробудем здесь дольше положенного, нам может не хватить воды. Необходимо добраться до низины, чтобы восполнить свои запасы.
      – Мы должны поговорить с ним, – уверенно повторил Роджер. – Мы потратим для этого столько времени, сколько необходимо Элеоноре.
      – Это приказ, ваше высочество? – спросил Панер.
      – Нет, это резонное предложение.
      – Извините. – Элеонора не могла слышать их препираний, но почувствовала, о чем идет речь. – Я не собираюсь болтать всю ночь. Если вы в состоянии соорудить какой-нибудь навес, дать человеку напиться и освежиться, то, я думаю, беседа не отнимет много времени.
      Принц с Панером посовещались. Наконец Панер повернулся к Элеоноре.
      – Хорошо.
      Несколько пехотинцев вышли вперед и оперативно натянули большой тент. Температура воздуха внутри, естественно, не сильно отличалась от наружной, но, после того как побрызгали водой на стенки, испарившаяся жидкость охладила воздух, слегка повысив его влажность. Конечно, ожидать ощутимого облегчения было глупо, но мардуканец все же почувствует себя лучше.