Толстяк дернул шеей.
– Этот парень по-английски не понимает. – И сдавленно произнес в мобильник: – Скажи, чтоб спустил собак с привязи.
– Володя, это ты? – всполошилась тетка. – Я не совсем поняла…
Свободной рукой Ямото выхватил телефон, раздавил, как яичную скорлупу, и бросил на пол.
– Хватит, вези меня туда.
Глаза Куроедова покраснели и набрякли, он стал окутываться сумраком. Ямото зловеще усмехнулся.
– Вздумал со мной соперничать, бой? Вези быстро, не то…
Рука толстяка, удлиняясь, в невероятном зигзаге обхватила шею Ямото. Теперь они душили друг друга. Оба исчезли в сумраке, который сами и выделяли.
– Отпусти, чокнутый! – послышался окрик Ямото. – Мне нужны эти англичане!
Затем в «Мерседесе» все стихло, темный туман развеялся. Куроедов застыл на сиденье. Прядь его слипшихся волос прикрывала выпученные глаза, а голова под неестественным углом свесилась набок. Толстяк был мертв, и глава клана Черная Саранча взирал на него с негодованием. Ямото сквозь зубы процедил:
– Тебе следовало долго тренироваться, прежде чем бросить мне вызов.
Маленький японец покинул «Мерседес» и, осмотревшись, юркнул в угнанный «Ниссан». К великой своей досаде, Ямото вынужден был признать, что вновь потерял контроль над своим гневом. Теперь его миссия была под угрозой, но ниточка к биохимикам все же оставалась. Правда, лишь одна. Ямото подал «Ниссан» назад и устремился подальше от «Мерседеса» с трупом чокнутого толстяка.
7
На даче в Голицыне царила напряженная тишина. Даже вороны перестали каркать. Джордж и Люси трудились в лаборатории, а начальник охраны маячил у них над душой.
– Всех на ноги, значит? – переспросил он в который раз. – И собак спустить велел?
Люси возвела глаза к потолку.
– Я все вам рассказала. Чего вы допытываетесь?
Разговор шел по-русски, и склонившийся над микроскопом Джордж ни слова не понимал, однако от замечания не удержался:
– Помесь койота со скунсом.
Покосившись на него, Гаврилыч буркнул:
– Нельзя было позвать к телефону меня?
Люси едва не запустила в него колбой с растворителем.
– Сколько вам повторять: связь оборвалась! Не могли бы вы здесь не отсвечивать?!
Гаврилыч потоптался у порога.
– Что за компот?.. Приезд своей девахи небось обставляет. Почетный караул, гвоздь мне в печень!
– Какая еще деваха? – не удержалась Люси.
Начальник охраны подмигнул.
– Обалденная, глаз не оторвать. – И вышел, закрыв наконец дверь.
Джордж распрямился над микроскопом.
– Что он сказал?
– Девица у Володи какая-то. – Люси испустила стон. – Больше я не вынесу, дорогой! Давай сдадимся Интерполу!
В голубых глазах Джорджа светилась грусть, но губы его растянулись в улыбку.
– Не сейчас, Люси, ладно? Передай мне образцы «z» и «h». Аккуратней, растяпа, не урони!
8
– Будто в осадном положении, Глеб, Илья и Даша сидели на кухне. Светлана и Стас позвонили около десяти вечера. Глеб говорил с ними крайне холодно. Илья и Даша напряженно прислушивались.
– Доложив о напрасной поездке «не к тому» Куроедову, Светлана выдержала паузу. Глеб также молчал – ни возмущения, ни комментариев. Тогда трубкой завладел Стас и сообщил, что лишь сию минуту Калитин назвал им адрес в Голицыне.
– Диктуй, – обронил Глеб.
– Зачем? – осведомился рыжий. – Сам тебя довезу в лучшем виде. – Опять возникла красноречивая пауза, и Стас торопливо добавил: – Хорошо, записывай.
– Ты знаешь, – сказал Глеб, – я все запоминаю с одного раза.
Стас продиктовал адрес с указаниями, где сворачивать. Затем спросил:
– Когда отправляемся?
– Я выезжаю в семь утра, – отчеканил Глеб. – И надеюсь, ни тебя, ни Светы на трассе не окажется. – С этими словами он швырнул трубку на холодильник и обернулся к Илье с Дашей. – Только вякните что-нибудь, только вякните!
Илья посмотрел на Дашу.
– Убьет или заколдует?
Даша пожала плечами.
– На выбор. Он демократ.
Глеб прошелся по кухне.
– Короче, так. Илюшку я отвезу домой, а его школьная подруга пока дозвонится в посольство. Пусть Сато и Такэру подъедут сюда к семи. Вопросы есть?
Даша изобразила японский поклон.
– Нет, сэнсэй.
– На фиг меня отвозить? – Илья собрал свои бумаги в папку. – Сам доберусь, не маленький.
Глеб резко к нему обернулся.
– Давай, покапризничай! Чтобы уж до кучи!
– Старик, я не капризничаю. Я вполне способен…
– Одного не отпущу, понял!
Даша заглянула Глебу в глаза.
– Ну, ты чего?
– Сперва убью, потом заколдую, – буркнул Глеб. – И никакой я не демократ.
Даша улыбнулась.
– Тогда вези Гольдберга, а я пошла звонить в посольство.
Глеб с Ильей вышли из подъезда и под дождем нырнули в «жигуленок».
– Черта с два я поработал! – посетовал Илья. – С такой нервотрепкой…
Включив зажигание, Глеб резко взял с места.
– Тебя утешить или как?
Илья погладил бороду.
– Зря ты так с ними. Засранцы, конечно… – Он вздохнул. – А кто не засранец?
Глеб раздраженно на него покосился.
– Не защищай их от меня, ладно? Если б они ломанулись по верному адресу, где б их сейчас искать? Герои долбаные!
Илья протестующе поднял руку.
– Кто говорит, что они правы? Но все-таки…
– А про «все-таки» молодец, что напомнил. – С каскадерским форсом Глеб выполнил поворот. – Без тебя, старик, я бы не сообразил.
Илья примолк и лишь у подъезда своего дома произнес:
– Спасибо за сервис. Готов рекламировать твое такси в частном порядке.
Глеб приоткрыл дверцу.
– Пойдем провожу.
Они вышли.
– Думаешь, меня караулит банда копченых? – сыронизировал Илья.
– А вот не знаю! – ответил Глеб в досаде. – Я уже ни черта не знаю!
Он поднялся с Ильей в лифте и дождался, пока тот откроет дверь квартиры. На пороге Илья обернулся.
– Колыбельную споешь? Глеб держал ногу в лифте.
– Просто войди и захлопни дверь. Не затруднит?
Илья потерся бородой о папку с уравнениями.
– Доложи завтра о результатах, – потребовал он и скрылся наконец в квартире.
Когда Глеб вернулся домой, Даша спала. На журнальном столике лежала записка: «Дозвонилась. Японская мафия прибудет в 7.00». Поправив на спящей жене одеяло, Глеб пошел в душ. Он повертелся под ледяными струями, растерся полотенцем и в комнате на полу уселся в позе «лотоса».
Через несколько мгновений, отделившись от пола, Глеб облетел помещение, ища благоприятный космический поток. Затем часа на полтора завис под потолком, впитывая энергию. Энергия была чертовски ему нужна.
9
Ямото Кае тем временем притаился в угнанном «Ниссане» у подъезда майора Луганского. Золотистый «Опель» на стоянке отсутствовал, из чего Ямото заключил, что хозяина нет дома. А караулить спецслужбиста маленький японец решил до победного конца, ибо спецслужбист этот оставался, вероятно, единственной ниточкой, ведущей к Ньюгартам. Ведь не мог же «усатик» не знать, рассудил Ямото, где его чокнутый дружок прячет англичан.
Хлебнув по глотку из двух миниатюрных фляжек, Ямото откинулся на спинку сиденья. Во сколько бы ни приехал золотистый «Опель», он его не упустит. Ошибки на сей раз быть не должно.
3 октября, воскресенье
1
Проснулся Глеб в шесть. За окном было пасмурно, однако дождь прекратился. Даша уже позвякивала на кухне посудой. Глеб с хрустом потянулся. Кофейный аромат щекотал ноздри.
Даша вошла, одетая в джинсы и свитер. Ее «конский хвост» собран был особенно тщательно. Она присела на постель.
– Я поеду?
Глеб показал кулак.
– Во, видела?
– Спросить нельзя?
– Нельзя. И не смотри так жалобно. – Глеб встал и направился в ванную. – И не ходи за мной.
– А вот это уж фиг! – Даша двинулась следом. – Вчера, когда ты с Ильей уехал, Светка звонила…
– Не слишком ли часто? – буркнул Глеб. – Она просто нас балует.
Даша подала ему зубную щетку.
– Ты же не дал ей оправдаться, бросил трубку.
– Я закончил разговор со Стасом.
– Ладно. Светка хотела только сообщить, что сосед Калитина, «парень в сумраке», практически уже оклемался. У него лишь небольшой упадок сил.
Глеб выдавил на щетку пасту.
– Обалдеть.
– Ты не слишком рад.
– Как это, не рад? Я ликую. Я просто счастлив за всех придурков, которые хлещут «бульон» и громят все подряд. Хвала Тебе, Господи: у них потом лишь небольшой упадок сил!
Даша погладила его по волосам.
– Успокойся, Ямото нас не опередит.
Глеб замер с зубной щеткой у рта.
– А если? Как мне потом… как я тогда вообще буду…
Даша притопнула ногой.
– Говорю, все будет в порядке! Сегодня я точно ведьма!
Глеб ткнул в нее щеткой.
– Смотри, ты обещала. – И принялся чистить зубы.
2
Нельзя сказать, что ночь, проведенная в джипе, была для Ямото бессонной. Напротив, он неплохо выспался на разложенном сиденье, только сон его был чуток. Маленький японец просыпался на звук подъезжающего автомобиля и, убедившись, что это не «Опель» спецслужбиста, мигом засыпал опять.
И вот наступило утро. Дождя не было. Более того, небо вдали вроде прояснилось. А золотистый «Опель» все не появлялся. Ямото зевнул. Куда запропастился чертов «усатик»? Возможно, подхваченная на остановке блондинка истощила его силы?.. Ямото усмехнулся. Что толку гадать? Никуда спецслужба не денется, вернется домой.
3
Глеб сполоснул кофейную чашку. Он был в джинсах, в рубахе с коротким рукавом и в кроссовках. Оставалось лишь надеть куртку. Даша механически протирала кухонный стол.
Без четверти семь позвонили в дверь.
– Братья Абэ раньше времени, – объявила Даша.
Глеб открыл.
В прихожую ввалились Стас со Светланой и с Ильей в придачу.
– Биться будем или мириться? – пробасил рыжий.
Даша не сдержала улыбки.
– И Гольдберга для комплекта прихватили!
– Для укрепления позиций, – уточнил Илья. – Как тут у вас кофе пахнет!
Светлана взяла Дашу за плечи.
– Ну, хочешь – врежь.
– Не хочу.
– Ну, Даш!
– Уйди, злыдня.
Глеб нахмурил брови.
– Ребята, спешу внести ясность: никто никуда не едет. – Он прошел на кухню и сел на подоконник.
Остальные вошли следом.
– Это почему же? – с вызовом осведомился Стас.
Глеб посмотрел на него в упор.
– В силу вашей ненадежности. Весомая причина?
Веснушки рыжего залила краска.
– Мы ничего не испортили. Все равно адрес пришлось пробивать заново.
– Да, – пробормотала Светлана, – что мы сделали не так?
Глеб перевел взгляд на нее.
– Скажи об этом сама. Уверен, ты знаешь.
Светлана опустила глаза. Повисла гнетущая тишина.
Илья нервно теребил бороду.
– Короче, бояре. Хватит вам…
– Молчи, кулацкий подпевала! – Даша села на подоконник рядом с Глебом. – Может, и тебе разжевать, что было не так?!
– Дуська, не ори! – огрызнулся Илья. – У меня уши в порядке!
Вновь наступила тишина.
Стас обвел всех взглядом.
– Объясните мне. Я тупой.
– Свет! – разозлился Глеб. – Скажи ему то, что наверняка уже говорила!
Помедлив, Светлана подняла глаза.
4
Золотистый «Опель» подъехал наконец к дому. Приоткрыв дверцу джипа, Ямото напрягся, как взведенная пружина.
Майор Луганский припарковал «Опель» и, позевывая после бурной ночи, стал выбираться наружу. Что в этот миг произошло, он толком не понял. Будто отброшенный смерчем, майор вновь очутился в машине, дверца захлопнулась, и рядом нарисовался коротышка азиатской внешности. Не успев даже испугаться, Луганский пробормотал:
– Что, черт побери, вам тут…
– Говори по-английски! – рявкнул Ямото. – Где Ньюгарты?! Адрес, живо!
Луганского можно было упрекнуть во многом, но не в отсутствии смекалки. Вопросов типа «Кто вы?» и «Что вам нужно?» он задавать не стал. Костяшками сжатых пальцев он ударил незнакомца в переносицу, причем весьма технично. Беда лишь в том, что переносицы Ямото на месте не оказалось, и удар майора ФСБ сокрушил воздух. Ямото, однако, пришел в ярость, от чего погрузился в сумрак. Рука его, удлиняясь, захлестнула и сдавила шею Луганского.
– Адрес Ньюгартов! – повторил он.
– Не знаю, – по-английски прохрипел майор.
Лицо японца походило на гипсовую маску.
– Еще одно «не знаю» – и будет вот что. – Другая рука Ямото, скользнув между ног майора, стиснула его причиндалы. – Про девок забудешь, бой.
Майор вскрикнул по-английски:
– Загородный дом в Голицыне!
Ямото встряхнул его.
– Полный адрес! – И, когда Луганский адрес назвал, грозно потребовал: – Начерти, как ехать! Детально!
Майор мигом прикинул, что стоять за Куроедова в данной ситуации резона не имеет. Более того, назревающий инцидент можно будет как-то использовать себе во благо.
– Минское шоссе, – пробормотал майор. – Тут недалеко. – В железных объятьях Ямото он извлек из «бардачка» блокнот с авторучкой и начертил план проезда на дачу бывшего делового партнера, стрелками указав все повороты. А в уголке латиницей каллиграфически вывел адрес. – Вот, не хуже военной карты, – похвалился он.
Продолжая сжимать его шею, Ямото внимательно изучил чертеж.
– О'кей, – сказал он. – Вези меня туда.
Луганский дернулся.
– Еще чего?!
Рука Ямото вновь ухватила его промежность.
– Могу ли я тебе доверять? Мало ли что ты там начертил.
– Там все точно, – проблеял майор, трепыхаясь.
– Вот и проверим. Если не соврал – мотай на четыре стороны. – Пальцы Ямото крепко держали хозяйство Луганского. – Поехали.
Майор со стоном врубил мотор.
5
Светлана посмотрела в глаза сидящему на подоконнике Глебу.
– Если б мы сунулись на дачу Куроедова… в смысле, по настоящему адресу, мы ни хрена бы про Ньюгартов не выяснили. Пустая фишка.
Глеб кивнул.
– Зато напортачили бы легко. Только не говори, что ты с ним, – указал он на Стаса, – этого не обсуждала. А ты, рыжий, не вкручивай мне, что сориентировался бы на месте.
Стас смотрел набычась.
– Ничего я не вкручиваю. Я бы исходил из обстановки.
– Скучаешь по военным действиям? – осведомился Глеб.
Илья не выдержал:
– Старик, послушай. В конце концов, Куроедов не знает об их визите к другому Куроедову, так что…
– Погодите, – перебила Светлана. – Куроедов вообще мертв.
Все примолкли в изумлении.
– Что? – не поверил ушам Глеб.
Светлана обвела всех взглядом.
– Вы же не дали сказать. Около трех ночи позвонил Калитин: труп Куроедова обнаружен в «Мерседесе». Сломана шея.
Побледневший Глеб соскочил с подоконника.
– Мать вашу! Понимаете, что это значит?! – Он ринулся в прихожую.
Даша метнулась за ним.
– Как же Такэру Сато?
– Они только что подъехали, взгляни в окно. – Глеб надел куртку. – Их беру с собой. – Шагнув на кухню, он обратился к Светлане и Стасу: – А вас… Если б вы не прокололись, я бы гадал, как вас придержать, чтоб не путались под ногами. Спасибо, что дали хороший повод. – И, сделав им ручкой, он выбежал из квартиры.
На лицах Светланы и Стаса проступили улыбки.
– Вот прохвост! – возмутился рыжий.
И Светлана поддержала:
– Не то слово!
Между тем Даша, стоя у окна, наблюдала, как Глеб выбежал из подъезда, обменялся репликами с идущими навстречу братьями Абэ и затем все трое впрыгнули в «жигуленок». Посольская машина, внутри которой оставался лишь водитель, устремилась следом за ними. Даша в тревоге отвернулась от окна.
– Если вожачок – прохвост, – сказала она, – не позавтракать ли нам в знак протеста?
– Первая дельная мысль, – отозвался Илья. И справедливости ради добавил: – За нынешнее утро.
6
Золотистый «Опель» с предельной скоростью несся по Минскому шоссе. Впереди тучи редели все более, и местами проглядывало солнце. Лицо майора Луганского, однако, сохраняло пасмурность. Усики его топорщились, и прическа не была идеальной.
– Представляю, как Вова обрадуется, – пробормотал он.
Ямото сдавил его шею.
– Говори по-английски!
– Думаю, хозяин вас не впустит, – перевел свою мысль майор.
Ямото бесстрастно обронил:
– Хозяин мертв.
Луганский, что называется, врубился не фазу.
– Серьезно? Откуда такие сведения?
– Его убил я, – не стал юлить Ямото.
Майора точно жаром опалило. Ему вдруг припомнились слова школьного учителя о японском гангстере, сказанные в кабинете шефа. Майор мигом связал одно с другим.
– Мак-Грегора тоже убили вы? – полюбопытствовал он светским тоном.
Ямото взглянул на него с некоторым уважением.
– Как ты узнал?
Тут майору по-настоящему сделалось плохо, ибо он сообразил, что отпускать его этот монстр не собирается, что он, Юрик Луганский, практически уже труп.
– Служба такая, – ответил он на вопрос японца. – Кстати, бензин кончается.
Ямото недоверчиво воззрился на приборную панель. Бензин действительно был на исходе. Ямото в досаде сдавил шею Луганского.
– Уверен, у тебя имеются запасные канистры. – И, поскольку майор в ответ качнул головой, зловеще прошипел: – А если найду?
– Канистры есть, – признал Луганский, – целых четыре. Но они пусты.
Подумав, Ямото приказал:
– Останови, проверим.
Майор притормозил. Движения на шоссе почти не было: лишь изредка в обоих направлениях проносились одинокие автомобили. Ямото отпустил шею Луганского, они вышли из «Опеля». Майор открыл багажник. Там действительно лежали четыре металлические канистры. Ямото встряхнул одну из них – канистра оказалась пустой.
В этот момент Луганский, сиганув через кювет, рванул к лесу. Вернее, сделал попытку. Ямото даже гнаться за ним не стал. Рука японца, удлинясь невероятно, точно арканом захлестнула шею майора и, словно щенка, вернула беглеца обратно. После чего приняла нормальные размеры.
– Ты у меня, как на ладони, – бесстрастно заявил Ямото. – Я слегка тебя отпустил, дабы ты осознал свое положение. Рискнешь еще раз – ты покойник.
Луганский затравленно хватал ртом воздух. «Покойник я в любом случае», – мелькнуло у него в мыслях, но догадку эту он оставил при себе. А вслух произнес:
– Но бензин, правда, кончается.
Ямото указал на оставшиеся три канистры.
– Продемонстрируй.
Майор открыл каждую из канистр по очереди, перевернул вверх дном и встряхнул.
– Хочешь проверить сам? – предложил он равнодушно. Ямото с треском захлопнул багажник.
– Хоть в этом не соврал! – И, когда они сели в «Опель», осведомился: – Далеко до заправки?
Включая зажигание, Луганский осторожно ответил:
– Думаю, дотянем.
Ямото пронзительно на него взглянул.
– Учти, бой: ты у меня, как на ладони.
Золотистый «Опель» вновь понесся в сторону Голицыно.
7
«Жигуленок» Глеба выехал на Минское шоссе. Братья Абэ расположились на заднем сиденье. Посольский автомобиль следовал за ними по пятам, вызывая у Глеба раздражение.
– Может, он припаркуется здесь и подождет? – предложил Глеб.
Сато покачал головой.
– Это неудобно, Глеб-сан. – Абэ-старший, как обычно, был в отглаженном костюме, при галстуке и в легком демисезонном пальто. – Мне хотелось бы забрать Ньюгаров в посольство и вылететь в Токио до полуночи.
– Если они еще живы, – мрачно ввернул Такэру, одетый в джинсы и куртку и готовый схватиться с самим чертом. – Боюсь, мы опаздываем.
Сато одернул его:
– Помолчи!
– Могу, – вздохнул младший брат, – только это ничего не изменит.
Глеб хмуро согласился:
– Что да, то да.
Утро все более распогоживалось, и октябрьское солнце завоевывало небо. Стало заметно, что на деревьях оставались еще зеленые листья.
– Раз Куроедов мертв, – проговорил Сато, – возможно, Ямото и вправду… выпытал у него адрес еще вчера.
– Не факт. – Глеб проскочил перекресток на желтый свет. – Если б Ямото узнал адрес дачи от Куроедова, то для проверки заставил бы его себя сопровождать. И убил бы племянника, лишь убедившись, что тот привел его к тетушке.
Сато с сомнением произнес:
– Но все-таки он его убил. Почему?
Глеб пожал плечами.
– Кто знает… А зачем он убил Ричарда? Тоже вроде никакой логики. Однако лишь в том случае, если Куроедов перед смертью не выдал адреса дачи, у нас есть шанс застать Ньюгартов в живых.
Глядя в окно автомобиля, Сато сказал:
– Если б я верил в бога, я бы за это молился.
8
В Голицыно по-прежнему было тихо и спокойно. Заглянувшее в окна солнце застало Джорджа и Люси в лаборатории. Невзирая на воскресенье Люси колдовала над пробирками, Джордж ворчал, вперившись в окуляр микроскопа:
– Ферменты опять не фиксируются, черт бы их драл! Распадаются, словно карточный домик!
Люси переставила колбы.
– Владимир не ночевал. Такое с ним впервые.
– Скучаешь? – Джордж подрегулировал микроскоп. – Дай-ка хлористый аммоний.
Люси задумчиво щурилась на солнышко.
– Скучать не скучаю, но как-то странно.
– Хлористый аммоний, курица! – прикрикнул Джордж. – В городе он остался, девица у него там обалденная! Слыхала ведь!
– Да, но… дорогой, он собирался привезти ее сюда.
– Черт с ним и с ней! Либо ты дашь мне хлористый аммоний, либо я тебя уволю! Без выходного пособия! И занесу в черный список военно-морского флота!
Люси едва улыбнулась.
– Я просто устала, дорогой. Если б ты знал, как я устала.
Джордж отстранился от микроскопа. Солнечный луч, скользнув по его плеши, утонул в голубых, полных тревоги глазах.
– Ну-ну, детка, не так все плохо. Может, устроим себе выходной? Погуляем по этому концлагерю.
– Давай погуляем, милый! – обрадовалась Люси. – От этих твоих слов я становлюсь законченной пессимисткой!
Супруг воззрился на нее в недоумении.
– Почему пессимисткой?
– Я начинаю думать, что ты самый лучший Джордж из всех Джорджей.
Муж ее хмыкнул.
– Мы погуляем, детка, но прежде – закончим эксперимент. И если ты, черт тебя дери, сию минуту не передашь мне чертов хлористый аммоний, я живо сделаю из тебя оптимистку.
– Как ты это сделаешь, дорогой?
– Надеру тебе задницу. Тут ты мигом осознаешь, что я не самый образцовый Джордж и бывают Джорджи получше.
Люси рассмеялась, едва не разбив колбу.
9
«Опель» Луганского въехал на автозаправку. Поблизости, как назло, не было ни одной машины. Будто читая мысли майора, Ямото усмехнулся.
– Все пойдет по-моему, бой. Заправляй бак и четыре канистры. Дернешься – убью мгновенно.
Луганский вполне ему поверил.
– Канистры-то зачем? – полюбопытствовал он.
Ямото вперил в него злобный взгляд.
– Просто делай, что я говорю.
Они вышли из машины. Достав бумажник, майор направился оплачивать бензин. Ямото следовал за ним вплотную. Женщина за окошком смотрела на них со скучающей миной. Не надеясь привлечь ее внимание, Луганский расплатился, сунул в карман сдачу, и они с Ямото двинулись к колонке.
Майор молча залил бак и принялся наполнять канистры. Ямото стоял рядом, словно приклеенный. Когда Луганский закрыл последнюю канистру, подкатил красный «Хаммер». Из «Хаммера» выпрыгнул бритоголовый здоровяк и с благодушной улыбкой проорал:
– Мужики, вы даете! Расставили, блин, на дороге! – подхватив две канистры, он всучил их Ямото. – Оттаскивай, мужик! Дай подъехать!
Ямото автоматически принял канистры.
Майор Луганский без промедления чесанул в сторону леса. Застыв с канистрами в руках, Ямото пытался принять решение. Момент, однако, был упущен: беглец скрылся за деревьями.
Бритоголовый водитель «Хаммера» изумленно спросил:
– Че это с ним?
Не понимая по-русски, суть вопроса Ямото уловил. Он указал на свой живот и выразительно скорчился. Версия желудочного расстройства бритоголового удовлетворила. Ямото спешно погрузил канистры в багажник и помчался далее по начерченной майором дорожной схеме.
Среди поредевших облаков сияло солнце. Воздух заметно потеплел, будто осень вздумала притвориться весной. Но это не улучшило настроения Ямото. Клокоча от бешенства, он обдумывал детали убийства Ньюгартов.
До Голицыно оставался один поворот.
10
Глеб и братья Абэ неслись в «жигуленке» со скоростью сто тридцать. Посольский автомобиль не отставал. После продолжительного молчания Такэру произнес:
– Может, мы зря не взяли с собой Стаса?
Сато сердито на него покосился.
– А может, мы зря взяли тебя?
Глеб сжимал руль.
– Спокойно, ребята. Нам только бы успеть, а уж там… Только бы успеть.
11
Даша, Илья, Светлана и Стас бестолково слонялись по кухне. Говорили мало, обмениваясь в основном односложными репликами.
– Шли бы вы в шкаф! – не выдержала Даша. – Искупались бы, что ли!
Илья поцеловал ее в щеку и сунул под нос кукиш.
Стас буркнул:
– Вот именно.
А Светлана предложила:
– Даш, может, тебе прилечь?
Зеленые глаза Даши сверкнули.
– Свет, приляг сама. Я спою тебе колыбельную.
Рыжий изобразил улыбку.
– Могу чечетку сбацать. Жутко бодрит.
Илья обеспокоенно всех оглядел.
– Ша, бояре. Не перейти ли нам в голубую гостиную?
– На хрена? – поинтересовалась Светлана.
Илья пожал плечами.
– Я знаю?.. Для перемены обстановки.
Предложение было принято, и они перешли в комнату. Затем – опять на кухню. И опять в комнату… Ожидание было мучительным.
12
Дачу Куроедова Глеб отыскал без труда: она располагалась на огромном земельном участке, несколько в стороне от поселка для богачей. Двухэтажный деревянный домина поблескивал на солнце резными окнами и окружен был, как водится, высоким сплошным забором. У приоткрытых ворот стоял распахнутый золотистый «Опель*. Глеб и братья Абэ выскочили из „жигуленка“, посольский автомобиль притормозил сзади. Сато подал знак водителю, чтобы тот не двигался и ждал. Вокруг царила какая-то неестественная тишина. Глеб, Такэру и Сато скользнули в приоткрытые ворота.
Представшая их взору картина ошеломляла. Перед домом, на широком газоне, лежали восемь мертвых охранников с лопоухим своим начальником. Почти рядом с каждым валялось оружие – автомат или пистолет, – воспользоваться которым покойнику, очевидно, не удалось. Три откормленных бульдога также лежали мертвыми. Крови не было. Тела людей и собак были изломаны, как тряпичные куклы.
– Ямото! – вырвалось у Такэру.
И Глеб в отчаянье выдохнул:
– Опоздали.
Сато с грустью осмотрелся и… вдруг принял боевую стойку.
– Иди сюда, тварь!
Глеб обернулся. Маленький японец со шрамом над бровью, вынырнув из-за угла дома, старательно поливал стены бензином из канистры. При возгласе Сато он поднял взгляд и с усмешкой отбросил опустевшую канистру.
– О, Абэ Сато, человек-кондор! Я рад нашей встрече!
Такэру принял стойку рядом с братом.
– Давай, черная цикада! Покажи себя!
Ямото рассмеялся, окутываясь сумраком.
– Выйди сперва из пеленок, сопляк!
Глеб хмуро посмотрел на братьев.
– Ребята, он мой.
– Нет! – запротестовал Сато.
Но Такэру крикнул:
– Сэнсэй имеет право!
Ямото обратил взор на Глеба.
– Сэнсэй?!. О, я тебя помню! Отель «Метрополь», дружок тупицы Мак-Грегора! – Глава клана Черная Саранча принял боевую стойку. – О'кей, начнем с тебя!
Глеб не шевельнулся.
– Я не убью тебя, Ямото, – пообещал он по-японски. – Просто спеленаю и сдам в ФСБ.
Глаза японца со шрамом превратились в щелочки.
– И как же ты это сделаешь, бой?
Глеб посмотрел на часы.
– Засекай: две минуты, не более.
Покрытый сумраком Ямото с расстояния пяти шагов выбросил удлинившуюся руку, нацеленную Глебу в горло. Удар был столь молниеносным, что у Такэру и Сато невольно вырвался вздох. Но кошмарная рука сокрушила лишь воздух. Поднырнув под эту руку, Глеб закатил противнику пощечину, от которой тот отлетел на три метра.
Просиявший Такэру взглянул на брата.
– Сэнсэя никому не одолеть.
Ошеломленный Ямото между тем вскочил и, погруженный в сумрак, словно черный вихрь, ринулся в атаку. Скорость его меняющих размеры конечностей была неимоверной, и трудно было вообразить, как можно блокировать такие удары. Глеб, однако, на блоки не разменивался: просто ни один удар японца не заставал его на месте. И вот вторая пощечина отбросила Ямото на несколько метров.
Братья Абэ рассмеялись.
От унижения и ярости Ямото, что называется, света белого не взвидел. Ноги его удлинились втрое, и на подобных ходулях, не утратив скорости, Ямото в сумраке, точно демон ада, снова ринулся в атаку. На сей раз Глеб не выжидал, а прыгнул противнику навстречу. И, немыслимо извернувшись в прыжке, ногой ударил Ямото в тазовую часть великанского бедра. С диким криком японец рухнул на газон. А Глеб, сделав сальто, приземлился легко, словно кошка.
Ямото, утратив сумрак, обрел обычные размеры и со стоном пестовал сломанную ногу.
Глеб взглянул на часы.
– Минута сорок семь. – И обратился к Такэру: – Принеси-ка веревку из багажника.
