- Значит, ни разу?
      - Конечно, нет. Это им не под силу.
      - Придется исправить ошибку...
      Дмитрий выключил поле. Ратен на секунду замер и с размаху шлепнулся в воду. Звук получился очень громкий.
      - Уток не потеряйте!-закричал Дмитрий.-Уток держите. Есть у меня лавровый лист, я вспомнил!..
      Ратен ошалело молотил руками по воде, пока не сообразил, что стоит на дне. Из воды виднелась только его голова, а на лице были написаны такая детская обида, изумление, растерянность, что Дмитрий сел на землю и тихозастонал. Смеяться уже не было сил. Ратен, облепленный тиной, тяжело выбрался на берег, зафыркал, бросил уток на песок, постоял немного, подумал, потом сел рядом с Дмитрием и тоже стал смеяться.
      - Простите великодушно,-сказал Дмитрий.-Очень уж соблазн был велик. Вы отряхнитесь, я сейчас костер разложу.
      Ратен стал крутить головой, отфыркиваться, попрыгал немного на месте и стал заметнее суше: допотопный пиджак земного покроя был как-никак из водоотталкивающей ткани Короны...
      - Вот теперь я вижу, что пересек Галактику,- сказал он.- А то уж больно все хорошо было... Давайте скорее что-нибудь с уткой делать, у меня после бани аппетит.
      - Утки уже в золе,-улыбнулся Дмитрий.-А мы пока по стопке, для разогрева,- он достал флягу и отвинтил колпачок.- Между прочим, натуральный коньяк. Как у вас дома с коньяком?
      - Нормально... С этим у нас нормально,-рассеянно сказал Ратен.- Тут вот какое дело. Я в свое время оставил в доме одного феллаха - я лечил у него дочь - бутылку вина. И вот, понимаете ли, вдруг пришла мысль: не я ли виноват в том, что алкоголь наделал на Земле столько бед?
      - Ну знаете! - снова рассмеялся Дмитрий.- Слишком много на себя берете! Не казнитесь, Ратеп, могу вас уверить, что это наш первородный грех. Доморощенный. Варягов не звали, сами научились.
      Он разгреб золу и стал очищать утку от спекшейся глины.
      - Запах убийственный... Держите ножку, вы заслужили. Еще немного коньяку? Ну как хотите... Так вот, это наш грех. Поговорим теперь о ваших. Кое-что я уже знаю, хотелось бы узнать остальное. Вознесение Иисуса Христа на небо - чья работа? По времени вроде бы не совпадает с вашей экспедицией.
      - Здесь многое не ясно и для нас самих. Дело в том, что не все наши экспедиции вернулись. Сейчас я склонен думать, что они тоже сбились во времени, рассеялись, так сказать, по векам вашей цивилизации. Вполне возможно, что кто-то угодил как раз в тот период истории, который был у вас отмечен легендой о Христе.
      - Так-так... можно нескромный вопрос? За что вы раздолбали Содом и Гоморру? Они что, в самом деле были безнравственны?
      - Да нет! Какое там... Просто несчастный случай. Взорвался корабль. Погиб мой старый друг Ксантий... Кажется, они не дотянули до космодрома.
      - Баальбекская платформа - это космодром?
      - Да. Я принимал участие в его строительстве.
      - Солидно сделано... Я понимаю, на века строили. Визитную карточку оставляли.
      - Нет, это не визитная карточка. Мы вовсе не стремились к тому, чтобы материальные следы нашего пребывания на Земле дошли до вас. И Баальбек и космодром в Андах - это всего лишь наши рабочие площадки.
      - А капсула в Египте?
      - Ну, это другое дело. Капсула действительно была рассчитана на то, чтобы ее нашли. Это послание. Но вы же знаете, она запрограммирована таким образом, что расшифровать заключенные в ней сведения может только высокая цивилизация.
      - Те, кому уже не страшно показывать игрушки богов? - улыбнулся Дмитрий.
      - Вот именно... Вы говорите - визитная карточка. Да, такой карточкой должна была стать капсула. Теперь я вижу, что вы опередили события. Вы, как я понял, знали о нашем посещении еще до того как нашли капсулу?
      - Точнее говоря, мы знали, что на Земле были... м-м... существа из космоса. Но то, что это были вы,- этого мы, естественно, знать не могли. Тем более, что в капсуле никаких конкретных сведений не было. Была констатация факта. А вот обратного адреса вы почему-то не оставили. Почему бы это?
      - Адрес был. Была система координат,- сказал Ратен.- Это я знаю точно. Может быть, ученые их засекретили?
      - Глупости. От кого засекречивать?
      - Да, действительно... Хотя постойте? Ведь вы нашли только одну капсулу? Это, безусловно, капсула Витчера, она рассчитана на средний уровень цивилизации, еще до космических полетов. Координат в ней действительно не было.
      - Осторожничали?
      - Возможно... Но в капсуле Терния были точные координаты. Кстати, мы должны будем ее отыскать.
      - Отыщем, конечно... Знаете, о чем я сейчас подумал? Вы называете имена: Витчер, Ксантий, Терний. Вас зовут Ратен... Вам не приходило в голову, что имена эти похожи на земные?
      - Пожалуй, но всерьез я над этим не задумывался, потому что единственный ответ может быть такой: мы оставили землянам свои имена. Но к моменту нашего самого первого посещения вы уже прекрасно обходились своими.
      - Логично...
      - Или еще вариант: эти имена экспортировали на Корону земляне. Поскольку это тоже отпадает, будем думать, что дело здесь просто в сходстве нашего речевого аппарата. Нашей лексики. Кстати, а как давно вы узнали, что Баальбек - это искусственное сооружение, что...
      - ...Енох летал на космическом корабле пришельцев, что большинство религиозных легенд так или иначе связано с посещением Земли гостями из космоса? - перебил его Дмитрий.- Это мы знали довольно давно. Но общая картина складывалась постепенно. Факты. Догадки. Гипотезы. Еще факты. Новые методы их обработки... Словом, когда на Балканах нашли в одном из монастырей фрески древние, заметьте, фрески,- на которых Иисус Христос был изображен в ракете, никто этому не удивился. Люди были подготовлены.
      Это первый этап. Второй начался после того как были разработаны методы обнаружения ноносферы в масштабах Галактики. Мы практически уже можем назвать десять-двенадцать сравнительно близких цивилизаций. К одной из них, кстати, и направлялась "Двина".
      - Простите, Дмитрий... Ноносфера - это что?
      - Я понимаю, термин вам не знаком. Но суть вы, наверное, знаете. Это, пожалуй, одно из крупнейших открытий нашей науки, сделанное еще в двадцатом веке академиком Вернадским. Точнее, это его идея. Всякая планета, населенная разумными существами, создает вокруг себя особое поле - назовем его приближенно полем психической радиации. Это - биение мысли. Силовое поле интеллекта. Образование, присущее только разуму. Понимаете? И мы научились в глубинах Галактики выделять те участки, где присутствует ноносфера. Это универсальный метод. Безошибочный. Но участки пока слишком велики. Со временем, конечно, мы сможем локализировать уже не участки неба, а отдельные планетные системы.
      Все это я вам рассказываю для того, чтобы пояснить свою мысль: после открытия очагов ноносферы, а следовательно, разума во Вселенной, уже нельзя было отговариваться тем, что разум - явление уникальное и неповторимое. А раз так - посещение Земли пришельцами стало фактом истории.
      А теперь несколько фактов из нашей земной, домашней, так сказать, истории. Вы улетели с вашей Короны, когда на Земле шла первая мировая война. Почти в канун революции...
      Когда Дмитрий замолчал, Ратен спросил:
      - Помните, перед тем как включился Информаторий и мы отправились сюда, в тайгу, вы назвали меня утилитаристом? Меня это, признаться, несколько смутило...
      - Да-да. Сейчас я поясню свою мысль. Ну, чтобы совсем коротко, скажу так: человечеству не нужны спасители. Ни мифические, в образе Христа или Магомета, ни во плоти, прилетающие на звездолетах. Вы прилетели открыть нам глаза. Мы открыли их сами.
      Вы хотели помочь нам навести порядок, социальную справедливость. Как видите, и тут мы справились неплохо. Наша история была трудной. Трагической. Но это - наша история. И кто знает, не пройди человечество через столько испытаний смогли бы мы стать теми, кем мы стали.
      Ребенок, который в детстве не расшибал коленей, не падал с дерева, не получал подзатыльников,- такой ребенок может вырасти нелюбознательным тихоней и трусом.
      - Но ребенка следует остановить, если он начинает играть с огнем! Если его шалости становятся опасными. Мы были старше вас, опытней, и мы поняли, что наш долг - поделиться своим опытом.
      - Нет, Ратен! Чужой опыт - всего лишь чужой опыт. Вряд ли он может помочь кому-нибудь.
      - Ну хорошо. Пусть так. А в чем же все-таки мой утилитаризм?
      - Я не закончил свою мысль. Когда-то, еще на заре космонавтики, некоторые сомневались: а стоит ли летать к звездам? Вопрос стоял так отыскать планету с высокой цивилизацией; посмотреть что к чему, поднабраться умаразума и привезти этот ум-разум домой. Но дорога длинная, пока долетишь, пока вернешься - знания, глядишь, устареют. Так стоит ли керосин жечь?
      Понимаете? Полет - за чем-то. За опытом. За золотым руном. За тайной мироздания. Все это хорошо. Но ведь самое большое чудо, самая главная цель - это встретить себе подобных. И не нужны нам сокровища их мысли, их Голконды и Эльдорадо! Их математика и их машины. Нам нужны они сами. Нужна встреча. А это устареть не может.
      Всякий иной подход к этому вопросу я называю утилитарным.
      Вот и вы тоже: летели к нам не потому, что мы существуем, а для чего-то. Помочь, спасти и так далее. Опоздали. И - растерялись. Цель потеряна.
      А помните, вы же сами рассказывали о чувствах, которые овладели вашими космонавтами, когда они впервые встретили людей - людей с ногами и руками?
      Ратен покачал головой:
      - Все верно. Но я сказал лишь одну фразу: "Мне нельзя быть довольным или недовольным. Я ученый". А это значит, что я не мог выполнить программу полета. Больше того, я заблудился во времени и до сих пор пе знаю, на каком участке маршрута попал в гравитационную ловушку. Результаты моего полета неожиданны, научная ценность их неоспорима, но как ученый я чувствую себя неудовлетворенным...
      - Мне это непонятно! С потерей времени вы потом разберетесь, ведь главное - в другом: впервые попав на Землю, вы поняли, что человечество придет к своему расцвету, знали, что не дождетесь этого, хотя вам, конечно, хотелось бы дождаться - и вот волей случая вы становитесь современником нашей цивилизации - и вы, мягко говоря, растеряны.
      - Это не то чувство. Но, возможно, вы правы, Дмитрий. Чужой опыт - это всего лишь чужой опыт. Чужая планета - это тоже всего лишь чужая планета. Даже если она - Земля... Вот таким образом... Послушайте! - Он встрепенулся и стал шарить палкой в золе.- А что, вторую утку мы разве тоже съели?
      Дмитрий рассмеялся.
      - Да нет! Я просто зарыл ее поглубже, чтобы не остыла. Вот она. Чайку вам еще налить?
      - Давайте! Должен признаться, что утки, которыми меня угощали фараоны, были пожестче.
      Он принялся обгладывать крыло. Ел обстоятельно, со вкусом, подбирая хлебом стекавший с тушки жир... Вот он сидит рядом, в пиджаке, конопатый и рыжий. Специалист по Земле. Смеется, каламбурит. И - очень чужой. "Земля-лишь чужая планета". Все правильно. Мы братья по разуму. Но как еще много нужно, чтобы мы стали братьями по духу!
      Ничего, старина! Все будет, как надо. Можешь спокойно доедать свою утку...
      Дмитрий наскоро допил чай и стад собирать нехитрые предметы полевой кухни - треногу, помятый чайник, банки с солью, перцем и прочими приправами: неподалеку, в дупле кедра, он устроил себе удобную кладовую и всякий раз, совершая обход линии, останавливался здесь на чаевку.
      - Я сейчас,- сказал Ратен, видя приготовления Дмитрия.-Я почти готов. Я не был вам особенно в тягость? Хотя должен сказать, с обязанностями хозяина вы справляетесь хорошо. И дело делаете, и гость у вас напоен-накормлен.
      - Вот и вы учитесь,- улыбнулся Дмитрий.- Перенимайте опыт. Глядишь, и к вам на Корону тоже гости пожалуют.
      - Они уже были,- равнодушно сказал Ратен.
      - Были - кто? - не понял Дмитрий.
      - Гости, как вы говорите. Пришельцы. Люди из космоса. Мы еще сами не знаем кто.
      - И давно?
      - Давно. В каменном веке Короны. Тоже оставили нам кучу всякой ереси. Молитвенный столб, который при ближайшем рассмотрении - через двадцать тысяч лет, естественно,- оказался исковерканным отражателем гравитационного двигателя. Ну и так далее. Легенда о Высекающем огонь, например. Сохранились даже его изображения... Вам в этом отношении повезло, лики ваших святых благообразны, а у нас... у этого Высекающего огромный шрам через все лицо.
      - Любопытно. Что же, наскальные рисунки, скульптуры?
      - И то, и другое. Наскальные - это прижизненные, а потом даже бронзовые статуэтки, фрески, как полагается. Богатая иконография.
      - Значит, тоже по образу и подобию?
      - Конечно! Деталь эта, в общем, утешительная. Нас во Вселенной больше, чем мы думаем. Но тех, кто был у нас, еще предстоит найти.
      - Найдем,- сказал Дмитрий.- Куда они денутся. А почему, собственно, Высекающий огонь? Он что, вроде нашего Прометея? Первооткрыватель, так сказать?
      - Нет, здесь совсем иное. Огонь уже был давно известен, но древние люди Короны просто не могли по-другому обозначить то, что они увидели. А увидели они плазменный резак. Увидели, как тонкая игла света режет каменную гору, словно головку сыра. Впрочем, при желании вы можете это увидеть.
      - Это как же?
      - А вот так. Мы имеем возможность в исключительных случаях почти достоверно реконструировать некоторые эпизоды нашей истории. Видите, сколько оговорок сразу: в исключительных случаях, почти, некоторые эпизоды - я это подчеркиваю, потому что процесс реставрации необыкновенно сложен и требует такого количества энергии, которого даже мы не всегда можем себе позволить... Я не могу объяснить вам сам процесс: я не специалист, но если приблизительно, то мы имеем дело с остаточной информацией. Это, если хотите, энтропия наоборот. Тонарный анализ...
      - Не надо,- перебил его Дмитрий.- Тонарный анализ говорит мне ровно столько же, сколько и энтропия наоборот. Я не гордый, могу признать, что кое в чем мы еще ученики. Давайте суть.
      - Хорошо. Перейдем к сути. Итак, мы смогли реконструировать некоторые эпизоды пребывания Пришельцев.
      В частности, тот эпизод, из-за которого, по всей вероятности, один из них и стал Высекающим огонь. Сейчас вы это увидите.
      - Прямо здесь?
      - А почему бы нет? В конце концов я должен чем-то отплатить вам за Информаторий? - Он снова, как и в первый раз, достал из кармана передатчик.- Дайте, пожалуйста, эпизод дубль-два, первую часть крупным планом.
      - Почему вы разговариваете с пилотом? То есть... Ну, с киберпилотом на нашем языке?
      - Потому что я учитывал и несколько рискованные ситуации, в которые мог бы попасть на Земле. Понимаете?
      И в этих случаях мне легче было бы объясняться с пилотом на языках Земли. Он запрограммирован на шесть языков. А теперь, пожалуйста, будьте внимательны. Вы присутствуете при извержении вулкана Центарий. Это было двадцать тысяч лет назад, на заре цивилизации Короны...
      Дмитрий едва не отшатнулся, потому что прямо ему в лицо полыхнул нестерпимо яркий поток клокочущей лавы. Она заполнила весь экран, если можно назвать экраном то, что возникало перед его глазами. Раскаленная река выплеснулась из кратера и стремительно неслась вниз, по крутому каменистому склону... Изображение на миг потускнело, потом масштабы изменились, и лава уже выглядела пойманной на лету молнией: шевеля лучамищупальцами, она лениво стекала в долину, обагренную отблесками огня, и в этом смешении черной ночи и горящего камня не сразу можно было заметить в самом устье долины крохотные домики обреченного города. Дмитрия не oбманула эта кажущаяся медлительность: изображение передавалось с расстояния многих километров, и там, в натуре, он знал, лава текла со скоростью гоночного автомобиля...
      - Это столица древнего государства Алканов,-сказал Ратен.- Колыбель нашей культуры. Город, который еще и сегодня...
      - Не надо!-попросил Дмитрий.-Подождите... Какая... жуткая тишина!
      Все происходило в полном безмолвии. Люди Короны или не умели реставрировать звук, или сделали это умышленно. По крайней мере ни душераздирающие крики, ни вопли, ни грохот не могли бы сейчас ничего прибавить к картине, которая открывалась Дмитрию. Он видел добела высвеченные улицы, перечеркнутые резкими тенями мечущихся людей; видел полные предсмертного ужаса глаза женщин, прижимавших к себе детей, и сразу понял, что уже знает все это, потому что перед ним были последние минуты древней Помпеи...
      - Везувий,- тихо сказал Дмитрий.
      - Центарий,- поправил Ратен.- Не надо аналогий. Помпеи на этот раз не будет... Смотрите! Все закончилось иначе.
      Он появился как-то сразу. Словно шагнул в кадр со стороны. Он стоял спиной к Дмитрию, широко расставив ноги, массивный, черный, совсем черный на фоне полыхающего неба. И потому что масштаб был явно смещен, город игрушечными кубиками стелился у его ног, а вершина вулкана едва доставала ему до плеча. Это было как у Свифта. Гулливер стоял над гибнущим городом... Но машина, проводившая реставрацию, быстро восстановила масштаб, и громада Центария нависла над крохотной фигуркой.
      Лава была уже совсем близко. И тогда он понял, что надо делать. В устье долины вздымался колоссальный каменный палец, скала, оставшаяся после того, как ветры и солнце разрушили гору. Скала нависала над долиной, и он сразу все понял. Стремительная белая игла наискось перечеркнула небо:, он пробовал резак, он примерялся, прикидывал, как сподручней под корень полосонуть по каменному пальцу.
      Скала секунду еще постояла, потом медленно и аккуратно рухнула поперек долины. Она упала математически точно в том месте, где ей надо было упасть, потому что за эти короткие мгновения он сумел рассчитать траекторию ее падения. Она упала так, что перекрыла дорогу лаве, но освободила ей сток в соседнюю долину...
      Он опустил резак. Он держал его в руке, слегка отставив в сторону.
      И в это время осколок скалы, крошечный осколок, маленький камешек, летящий, как снаряд из пращи, ударил ему в лицо...
      - Вот и все,- сказал Ратен, когда изображение исчезло.-Один из двенадцати подвигов Геракла, как у вас говорят... Сейчас на центральной площади города стоит этот каменный Человек с резаком в отставленной руке. И шрам пересекает его лицо от виска до подбородка...
      - А почему он все время стоял спиной? Почему ни разу не видно было его лица? Вы что, не смогли его реставрировать?
      - Мы тоже задавали себе этот вопрос. Видимо, дело здесь вот в чем. Он стоял лицом к огню. К лаве. Так ведь? И та часть остаточной информации, которая должна была сохраниться в лаве, сохраниться не могла, потому что лава все время была в движении. Информацию, грубо говоря, размыло. И сохранилось лишь то, что было сзади... Но лицо мы его знаем. Я ведь говорил вам, что у нас много прижизненных изображений... Погодите! Знаете что! Я вспомнил... Ну да, он очень похож на командира вашего звездолета. На Дронова.
      - Кто похож? - не понял Дмитрий.
      - Высекающий огонь. Или Дронов похож на него. У меня хорошая зрительная память.
      - Я вас больше не буду поить коньяком,- рассмеялся Дмитрий.- Но Дронову будет очень приятно узнать об этом. Тем более, что на Земле у него двойников не было. А теперь, пожалуй, в путь. У нас еще четыре автомата по дороге, и собака дома не кормлена. Надо торопиться.
      Они включили автоматы и вышли на просеку, ведущую к дому. Шли молча. Дмитрий устал. Таблетка дпконола могла бы мгновенно возвратить силы, но он терпеть не мог все эти стимуляторы. Они необходимы в крайних случаях, когда другого выхода нет, а сейчас он просто чувствовал себя усталым. Человеку нужно иногда чувствовать себя усталым.
      На запястье тихо загудел браслет. Дмитрий остановился.
      - Что это? - спросил Ратен.
      - Бсепланетное оповещение. Надо срочно к Информаторию. Видимо, снова "Двина".
      - Поспешим,- сказал Ратен.
      - Да нет, тут не поспешишь. Минуточку.
      Он нажал на браслете кнопку. Почти сразу же рядом сел гравилет. А еще через две минуты они уже были перед Информаторием. Сообщение только что началось.
      - ...развивались столь неожиданно, что сейчас мы не можем даже приблизительно судить о результатах,- закончил фразу озабоченный человек на экране, в котором Дмитрий узнал одного из руководителей Службы Контактов.Мы передаем канал связи Лунной станции наведения. Там сейчас Председатель Совета, руководители основных служб обеспечения, представитель комитета по адаптации. Включаем Луну. Связь будет восстановлена через несколько минут.
      Экран погас.
      - В двух словах напомните маршрут "Двины",- попросил Ратен.
      - Ушла к Эпсилону Бениты, где были замечены следы ноносферы. Перелет рассчитан на сто земных лет. Связь неожиданно прервалась. Больше никто ничего не знает, кроме того, что звездолет вернулся с полдороги. Ну вот! Включились. Смотрите внимательно, собрался весь цвет космонавтики. Дело серьезное. Микрофон берет кто-то из комитета по адаптации. Если я не ошибаюсь, это значит, что в Совете опасаются за психическое состояние экипажа.
      Человек из комитета заметно нервничал.
      - Час назад "Двина" вошла в зону дальней космической связи. Вы уже знаете из вчерашних сообщений, что связи с кораблем на выходе из тоннеля времени не было. Сейчас мы принимаем первую информацию.- Он посмотрел на Председателя Совета. Тот кивнул.- Странную информацию, если говорить осторожно. Дронов сообщает, что связь была потеряна из-за непонятного ему гравитационного возмущения. Но... далее он говорит о том, что полет проходил успешно, экипаж полностью выполнил программу, совершив посадку на третью планету Эпсилона Бениты... Совет решил пока воздержаться от встречной информации. Есть опасения, что экипаж находится в состоянии психической депрессии.
      - У меня таких опасений нет,- вмешался по земному каналу Ларин.Будьте добры, доложите подробнее информацию, поступившую с "Двины". Что сообщает Дронов о Третьей Бенитьт?
      - Сведения отрывочны. Связь, как я уже говорил, с "Двиной" односторонняя... На Третьей Бениты - гуманноидная цивилизация, каменный век. Планета - земного типа. Ярко выраженного земного типа. Режим обитания оптимальный.
      - Сколько они там были? - снова спросил Ларин. Представитель Службы Контактов вопросительно посмотрел на Председателя Совета, словно ища у него поддержки: стоит ли на весь космос повторять явный бред больного человека. Председатель кивнул: продолжайте. На вопросы Ларина следует отвечать.
      - Экипаж "Двины" пробыл на планете полтора года...- При этих словах все сидевшие за пультом станции переглянулись.- Полтора года! Так... Дальше. Гуманноиды идентефицированны как вид хомо сапиенс... Тут в информации пробел. На обратном пути вышли из строя все навигационные системы. Причины неизвестны. Дважды выходили из тоннеля времени для связи с Землей, оба раза безрезультатно. В критический момент получили пеленг. Дронов отмечает необыкновенную точность фокусировки, радуется нашим успехам. Это спасло экипаж...
      - Дмитрий! - Ратен схватил его за руку.- Послушайте, Дмитрий, вы можете спросить его, откуда ориентировочно был подан пеленг? С какой точки Земли? Это очень важно!
      - Я не могу,- сказал Дмитрий.- К сожалению, я не могу. Нас на Земле восемь миллиардов...
      - Как же быть? Это действительно важно!
      В этот момент на другой стороне земного шара еще один человек подумал о том, что это очень важно. В отличие от Дмитрия он имел право спрашивать.
      - Откуда был подан пеленг? - спросил Ларин.- Дронов сообщил об этом?
      - Да. Тибетская станция наведения.- Представитель Службы Контактов, чуть помолчав, потом не без язвительности добавил: - Вы, вероятно, знаете, что Земля не подавала пеленг. И что в Тибете нет станции наведения. Сейчас вы вынуждены прервать наши сообщения. "Двина" выходит на орбиту дрейфа. Через десять минут связь будет восстановлена.
      Ратен сидел в кресле, уронив голову на руки.
      - Кто этот человек - Ларин? - глухо спросил он. - Это большой человек. Автор тоннеля времени.
      - Вы что-нибудь понимаете? - Ратен вскочил, быстро заходил по комнате.- Пеленг, который получила "Двина",- это сигнал капсулы Терния. Она замурована в Тибете и ориентирована таким образом, что при всяком пересечении поля, которое постоянно поддерживается между ней и Короной, особое устройство выдает импульс огромной силы. Направленный импульс точной фокусировки. Вы улавливаете мысль?
      - Пока очень смутно. "Двина" пересекла это поле? То есть вы хотите сказать, что она была в окрестностях Короны?
      - Я бы никогда не мог этого сказать. Но пеленг! И потом-почему Ларина интересуют его координаты? Вы можете с ним связаться?
      - Увы!
      - Плохо! Но еще успеем.- Он вдруг остановился прямо посреди комнаты. Все его возбуждение мигом пропало.
      - Дмитрий,- сказал он.- А ведь я знаю, что произошло. Они действительно были где-то возле Короны. Идите сюда, садитесь. Дайте бумагу. Так, Видите - я рисую сектор. Между его лучами - большая часть траектории моего полета к Земле. И в этом же секторе, если принять пеленг за факт,-курс "Двины". Я потерял двести лет, слегка коснувшись внешней дуги Сферы гравитационного возмущения,- пока у меня нет точного названия этому явлению. Приближенный расчет показывает, что, если "Двина" прошла хоть на сотую градуса ближе к центру Сферы, она могла потерять... Не пугайтесь! Могла потерять двадцать тысяч лет. Укладывается такое?
      Дмитрий вздохнул. Он всегда принимал невероятные законы времени и пространства и всегда беспомощно пытался хоть что-нибудь в них понять.
      - А теперь приготовьтесь к самому невероятному, хотя я всегда избегаю этого слова.
      - Я тоже стараюсь избегать,- сказал Дмитрий.- Вернее, старался...
      - Так вот. Если "Двина" прошла с другой стороны, чем я, от центра Сферы, она прилетела на Третью Бениты через двадцать тысяч лет, но в минусовом варианте!
      - В минусовом,- совсем тихо повторил Дмитрий.- То есть.
      - Да-да! Двадцать тысяч лет назад. Провалилась-в угольную яму времени. В прошлое. За несколько земных месяцев "Двина" ушла на двадцать тысячелетий назад, побывала на планете, вернулась обратно в своем, изолированном времени, а на планете, где она была, время шлосвоим чередом. Звездолет просто нырнул в прошлое и вынырнул. Сейчас там, где он застал каменный век,- могучая цивилизация.
      Он снова зашагал по комнате.
      - Все это, безусловно, суть одного и того же явления. Какое-то грандиозное возмущение материи. Кто знает возможно, мы свидетели рождения новой Вселенной, первые, кто испытал на себе становление ее временных законов. И разрыв во времени Земля - Корона, и мой прыжок через два столетия, и провал "Двины" - все это связано между собой...
      - Знаете что? - сказал Дмитрий.- Это, наверно, может быть. Даже наверняка может быть. Только...
      - Что "только"?
      - Только я, простите, в это не верю.
      Сказав так, Дмитрий впервые за долгие годы удивился.
      Но удивиться своему удивлению он не успел, потому что снова включился Информаторий. На этот раз передачу вел сам Председатель.
      - "Двина" швартуется к "Луне-2". Совет разрешил подключить Информаторий к внутренней связи звездолета. Через минуту будет говорить командир Шестой галактической Александр Дронов.
      - Хочу воспользоваться этой минутой,- снова раздался голос Ларина.-Даю справку. Вчера геофизики нашего института обнаружили в труднодоступном районе Тибета вторую капсулу пришельцев. Приступаем к изучению. Склонны думать, что пеленг Дронову был послан аппаратурой капсулы.
      Люди у пульта пришли в движение. Председатель выключил тумблер. Экран погас.
      - Маленькое совещание в тесном кругу,- сказал Дмитрий.- Слишком много информации даже на тренированные головы.
      - Да-да... Все сходится. Дайте мне кофе, Дмитрий. Покрепче, пожалуйста... Мне кажется, я не удивлюсь, если узнаю, что "Двина" побывала даже на Короне двадцать тысяч лет назад и оставила там свой гравитационный отражатель.
      - Этому вы, пожалуй, удивитесь,- сказал Дмитрий.- Вот вам кофе, и не надо фантазий. Давайте пока придерживаться фактов. Трезвых фактов.
      - Давайте,- согласился Ратен.- Только не моя вина, что факты пока не очень трезвые... Смотрите! Этот ваш Ларин снова у телевизора.
      - Действительно! Неистовый академик, надо сказать, довольно бесцеремонно пользуется правом свободного выхода в эфир. Ну-ка, что-то он нам приготовил...
      Ларин между тем некоторое время возился с какими-то бумажками, потом нашел, видимо, нужную запись.
      - Швартовка несколько затянулась,- сказал он, поглядывая в камеру исподлобья,- поэтому хочу сказать еще несколько слов, чтобы подготовить общественность. На первый случай, хотя бы ученых... Анализ траектории "Двины" и других данных,. полученных за последние не сколько часов, показывает, что... Я перейду прямо к выводам. Тоннель времени обладает остаточным вектором, он не изотропен. Это значит, что между Землей и третьей планетой Бениты установились свои пространственно-временные отношения. Образно говоря, в общем потоке времени выделилось течение, омывающее наши планеты.
      И подобно тому, как если мы бросим пустую бутылку в Гольфстрим, она обязательно прибьется к берегу, омываемому этим течением, подобно этому любое материальное тело, вошедшее в тоннель времени в окрестностях нашей системы, будет прибито "течением" времени к третьей планете Бениты...
      - И наоборот,- громко сказал Ратен.
      - Что? - не понял Дмитрий.
      - Подождите...
      - Прошу моих коллег,- продолжал Ларин,- не требовать от меня немедленного объяснения, ибо его нет. Я даже не говорю "пока нет", потому что сомневаюсь, что это объяснение может быть получено в ближайшее время... Но я могу, чтобы хоть как-то придать этому факту реальность, поздравить всех нас с установлением транс-регулярной галактической пассажирской линии...
      - Академик изволит шутить,- улыбнулся Дмитрий.- Академик изволит быть в некоторой растерянности.
      - Напрасно вы так,- тихо сказал Ратен.-- Я не знаю, каким математическим аппаратом располагает Ларин, но он, по-моему, действительно гений... Пусть пока интуитивно, но он нащупал самую суть. И то, что мы долго воспринимали как цепь удивительных случайностей, начинает обретать форму... Я не знаю, как это сказать - форму Одной Великой Случайности, если это не будетзвучать нелепо... Я думаю, что мы с Лариным в ближайшее время об этом поговорим...