Единственное, что Арчи мог сказать себе по этому поводу: "Если не я, то кто?"
      И он говорил это. В который раз.
      x x x
      Вээровцы давно ушли, а Арчи еще долго сидел на первом этаже башенки, собираясь с мыслями. Конечно же, он ожидал, что нечто подобное рано или поздно произойдет. Что его вновь проведут в дело. Но он не думал, что это случится так скоро.
      И еще ему сильно не понравилась ситуация. Люди-хищники, бред какой-то. Все это сильно походило на внезапно овеществленную выдумку Говарда Тона, мастера остросюжетной психоделики. Пожалуй, только операция против зомби или вампиров показалась бы более нереальной.
      Хищники. Волки.
      Неужели кому-то действительно удалось ускользнуть от биокоррекции и больше двухсот лет соблюдать полнейшую изоляцию от внешнего мира?
      Но ведь это практически невозможно. Практически. Без должной подготовки, без заранее продуманной тактики и стратегии выживания, без железной дисциплины - невозможно. В принципе, какая-нибудь закрытая организация вертикального типа, вовремя разработавшая программу выживания, имела шансы скрыться от биокоррекции. Но уже к зрелости второго, максимум третьего поколения от дисциплины и целеустремленности зачинателей такого странного шага остались бы рожки да ножки. Молодежь слишком часто предает идеи отцов, поэтому мир и меняется от поколения к поколению.
      Что-то за этим определенно кроется. Не только в гене волка дело. Сам по себе ген не так уж и опасен - ну вырвется он на свободу, ну начнут рождаться волчата... Медики мгновенно отследят это. Отследят, и выкорчуют с корнем. Чтобы снова сделать Землю миром волков нужно настоящее потрясение. А вот его-то Арчи даже вообразить толком не мог.
      Ник де Тром постучал в дверь около полуночи.
      - Закончили, шпионы?
      Арчи вопросительно поднял брови:
      - Что закончили?
      - Ну, - пояснил Ник, - Ты ж с агентами совещался.
      Арчи неподдельно удивился:
      - С какими агентами? Ты чего, Ник? Перегрелся?
      Лабрадор застыл с приоткрытым ртом. Он не понимал - дурачится напарник или играет в конспирацию.
      - А... - вздохнул он через полминуты. - Понимаю. Ладно, как хочешь. Считай, что я ничего не видел, не слышал, и ничего не знаю.
      Арчи смолчал. Ему с самого начала не нравился последний приказ шефа майора Чумаченко. Не скрывать от Ника, с которым предстояло работать спасателем, своей прежней деятельности. Понятно, не выкладывать ему на блюдечке все, что пришлось пережить. Но при случае - намекнуть, что Арчи сотрудничал с внешней разведкой.
      Странный это был приказ. Нелогичный. Нарушающий все каноны профессии. Но приказы принято выполнять, не обсуждая.
      - Там девчонки пришли, - сказал Ник. - С мускатом. Пойдешь?
      - Ну, если с мускатом... - протянул Арчи. - Пойду.
      "Надо хоть оттянуться напоследок, - подумал он. - Когда еще придется? Вот так, на море... С мускатом и девчонками."
      Он встал, нахлобучил любимую широкополую шляпу и вслед за Ником направился в темноту крымской ночи. Впрочем, здесь, в курортной зоне, темнота была достаточно жиденькая. Огни иллюминации и мельтешение дискотечных лазеров затмевали почти все звезды, кроме наиболее ярких. Только у самой полоски пляжа, цепляясь за деревца маслин, клубилась густая темень. Любимый столик спасателей прятался в этих зарослях; чья-то неведомая, но заботливая душа не поленилась бросить полевку от ближайшего домика и подвесить жестяной фонарь, хотя гораздо проще было приживить к парочке деревьев несколько химических светильников-мономорфов. Впрочем, электрический свет по яркости давал сто очков вперед мертвенному свечению существ-мономорфов. Механика неумолимо наступала на биоинженерию; все больше техногенных вещей использовалось людьми. Вот и сейчас на руке Арчи еле слышно цокали кварцевые часы, отштампованные где-нибудь в Туле или Брянске, и в узком кармане на бедре притаился стальной нож, а вовсе не живая теплая кость кинжала-мономорфа... Арчи даже сквозь плотную ткань джинсов ощущал холод металлического жала.
      Арчи казалось, что это прикосновение неминуемой смерти. Не его, Арчибальда Рене де Шертарини персональной смерти, старушки с косой и в балахоне. Казалось, что мертвые изделия олицетворяют приговор целой эпохе. Что-то уходит из этого мира, Арчи это чувствовал - естеством, спинным мозгом. Меняется мир. И - увы! - не в лучшую сторону. Мертвые вещи - не причина, а всего лишь примета. Меняется что-то в психологии людей, в их отношении в жизни. Жизнь на Земле вообще разваливается на две половинки, как оброненный арбуз. На биосферу и на среду обитания человека. С некоторых пор средой обитания человека перестала быть чистая биосфера - отчасти из-за того, что в обиход стала неумолимо входить техника. И Арчи интуитивно понимал, что рано или поздно среда естественная и среда техногенная начнут конфликтовать. Мешать друг другу. Пока залогом прогресса служила одна лишь биоинженерия можно было не волноваться.
      Но эти времена безвозвратно прошли.
      Кто-то из древних заметил, что на рубеже столетий, и особенно тысячелетий, на мир нисходят необъяснимые потрясения. Наступление новых наук - неорганической химии, механики, электротехники и электроники - не примета ли грядущей смуты? А явление волков, людей-хищников? Ведь каким сонным, в сущности, был двадцатый век! Благоденствие и сытость. Ну, пусть в Средней Азии и в Африке народ живет не так вольготно и богато, как в Америке, Европе или Японокитае, но все же. Голод усмирили лет сто пятьдесят назад. Войны и соседские перебранки - практически сразу после биокоррекции. Была в начале века, в тысяча девятьсот втором, если Арчи правильно помнил, вспышка лавинной болезни - синдром вырожденной иммунной реакции. Много народу тогда не удалось спасти. Но все же болезнь победили достаточно быстро, благо у человечества имелся тысячелетний опыт биоинженерного вмешательства в собственный геном да и вообще в основы практически любых жизненных структур.
      Благополучие девяностых годов двадцатого века представлялось Арчибальду Рене де Шертарини затишьем перед бурей. А нежданное, но предугаданное появление коллег по конторе - первым, еще легким и обманчиво безопасным порывом ветра.
      Стелла, Альбинка и незнакомая Арчи девушка не стали дожидаться кавалеров - откупорили мускат, и когда Арчи с Ником вынырнули из темени и зарослей, как раз чокались после тоста "за бабское".
      - Мы не опоздали? - Ник смешно повел носом.
      - О! Спасатели! Налить спасателям?
      - А что, - поинтересовалась незнакомая девушка приятным грудным контральто, - спасатели тоже станут пить за бабское?
      - Станут! - заверил Ник, не задумываясь. - Спасатели за что только не пьют!
      Альбинка ловко наполнила стеклянные (еще одна примета мертвых времен) стаканы; причем бутылку она держала на высоте не меньше чем полметра над столешницей и несмотря на это не пролила ни капли.
      Стелла, предвкушая фокус ближайшей минуты, стрельнула глазами в сторону незнакомки и елейным голоском попросила Арчи:
      - Эй, нюф! Шляп сними, да-а?
      Арчи усмехнулся. Он проделывал это сотни раз, и неизменно повергал неподготовленную публику в секундный ступор.
      Он мягким движением извлек из кармана нож и не глядя метнул в ствол ближайшей маслины - туда, где почему-то практически не было веток и в зеленой пелене шевелящихся листьев зиял лысый просвет. Нож воткнулся в дерево, отчетливо тюкнув.
      Не медля, Арчи снял шляпу, взяв за полу, и метнул ее туда же, словно тарелку. Бесшумно скользнув в полутьме, шляпа повисла на ноже, словно на вешалке. Стелла и Альбинка с готовностью зааплодировали. Незнакомка заулыбалась, и чуть не выронила стакан.
      - Ну и ну! - сказала она, качая головой. - А ты правда спасатель, а не циркач?
      - Спасатель, - негромко заверил Арчи и пригубил мускат.
      - Знакомьтесь! - оживился Ник. - Это Вика. А это наша гордость Арчибальд Рене де Шертарини восемьдесят восьмой...
      Брови Вики поползли вверх, хотя еще секунду назад казалось, что удивляться дальше она уже неспособна.
      "Последний вечер, - подумал Арчи с неясной грустью. - Последний... А она ничего. Симпатичная..."
      x x x
      - Как мне стало известно, - сказал отмытый и обработанный медиками Гном, - спецслужбы евразийских стран начали отработку совместной операции. И, вероятно, свои собственные операции. Вкратце дело обстоит так: где-то в сибирской глуши сохранилась популяция волков, умудрившаяся спрятаться от биокоррекции тысяча семьсот восемьдесят четвертого. Некоторое время назад их засветил совершенно случайный инженер-эколог. Засветил единственным телефонным звонком. Кому именно он позвонил - волки не узнали. Поэтому они убрали этого эколога, а потом стали методично убирать всех, чьи телефоны нашлись в его записной книжке... еще не всех успели, кстати, убрать. Все это подтверждает, что изоляция волков намеренная и они стремятся сохранить инкогнито. Мое мнение - уже поздно, и стараются они зря. Но дело до конца они, скорее всего, доведут. Хотя вээровцы вполне могут им воспрепятствовать.
      В кабинете шефа "Чирс" ненадолго воцарилось молчание.
      - Так-так, - протянул Сулим, сохраняя на лице печать бесстрастности. Я так понимаю, нам предстоит спланировать собственную операцию?
      - Ты как всегда угадал, Сулим, - сказал Варга. - Тебе действительно предстоит спланировать, и что еще важнее - осуществить собственную операцию. Причем ты будешь вынужден обскакать всех евразиатов, как скопом, так и порознь.
      Сулим задумчиво поиграл желваками на скулах.
      - Какими средствами я смогу располагать? - осторожно осведомился он.
      - Любыми, - незамедлительно заверил Варга. - В твоем распоряжении все агенты, любое обеспечение и любые деньги.
      - Это приятно слышать...
      Он ненадолго задумался.
      - Хорошо. Шансы у нас есть. Я бы хотел выслушать рекомендации и пожелания руководства проекта. Что, собственно, нужно проделать? Изловить парочку волков?
      - Бери выше, Сулим. Куда выше.
      Сулим бесстрастно глядел на Варгу, но в глазах его явственно читался вопрос: "Как, еще выше?"
      Варга водрузил локти на столешницу и свел кончики пальцев перед лицом.
      - Что, вероятнее всего, произойдет в ближайшее время? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, и вроде бы даже прикрыв глаза. - Давайте порассуждаем. Естественно, что известные службы ряда стран постараются нейтрализовать волков на собственной территории, и параллельно попытаются локализовать и отсечь от остального мира всю популяцию. Я не стану пока анализировать - возможно ли такое в принципе, предположим, что возможно. Когда популяция будет у них под колпаком останутся только два варианта развития событий: волки немедленно уничтожаются, а за локализованным ареалом и, скорее всего, за прилегающими областями устанавливается тщательное наблюдение во избежание утечек. Вариант второй: уничтожается бОльшая часть волков; оставшиеся поступают в распоряжение биоинженерных придатков к спецслужбам. Второй вариант сулит миру мгновенно возросшую напряженность, и от него вполне могут отказаться заранее. Но соблазн слишком велик, и всяк будет бояться, что страны-соперники все-таки решатся на какую-нибудь глупость, и чтобы впоследствии не остаться в дураках каждый попытается оставить черный ход открытым.
      - Меня вот что занимает, - вставил круглолицый пули-хозяйственник по имени Нилаш Спойде. - Как они сумеют истребить всю популяцию? Это же не одна тысяча чело... волков, то есть. Где они столько агентов-убийц возьмут? А за неделю их просто не подготовить.
      - Да какая разница - как? - пожал плечами Варга. - Уверен, что у каждой страны в распоряжении давно разработанный и продуманный в деталях план операции массового поражения на значительных территориях. Вирусы, газ, яд, излучение - мало ли чего напридумали разные свихнувшиеся ученые за последние двести лет? Неважно это. Но исходить надо из того, что подобные возможности у вээровцев имеются. И опередить вээровцев. Да еще неплохо бы оставить их в полном неведении относительно того, что их опередили, и в полной уверенности, что свою миссию они успешно выполнили.
      - Ну и задачки у вас, шеф! - покачал головой Сулим.
      - Справишься, - сказал, как отрезал Варга. - Кадры у нас не хуже любой разведки, да еще преимущество перед всеми.
      - Это какое такое преимущество? - недоверчиво спросил начальник связи, овчар Бертольд Непке.
      - Нам не нужно думать о защите целой страны, общественном мнении и о политике в целом. Мы - безмастная карта. Джокер.
      - Джокер тоже иногда кроют, - заметил Сулим мрачновато.
      - Вот и позаботься, чтобы крыть было нечем. Хорошенько позаботься, парировал Варга и повернулся к Гному: - Что еще скажешь?
      - Есть пара мыслей. Вероятно, в район предполагаемого волчьего ареала стоит забросить агента. Насколько я знаю, я лучший, кто есть в распоряжении "Чирс".
      Варга осклабился:
      - Ты не страдаешь ненужной скромностью.
      - И еще мне кажется, - невозмутимо продолжал Гном, - что в этом ареале в ближайшее время обнаружится пропасть случайных людей: геологов, этнографов, туристов, переселенцев... Ну, просто десятки. Это надо учесть, поскольку вся эта публика, безусловно, неожиданно ловко для местных будет пользоваться оружием, коммуникационными селектоидами и техникой... ну, в общем, всем арсеналом разведчиков.
      - Да, кстати, - оживился Сулим. - В пределах ареала есть постоянные поселки неволков? Нормальных людей?
      - Наверняка, - ответил Гном. - Это легко установить.
      - Ух ты! - Нилаш Спойде оскалился и покачал головой. - Если там есть хоть один поселок, весело же придется вээровцам! Ухлопать много волков - это трудно, но ухлопать вместе с ними еще и некоторых людей... Шеф, мне кажется, ни одна из стран на это не пойдет.
      - Много ты знаешь, - фыркнул Варга. - Даже я не способен предугадать, на что они пойдут. Японокитай, например, в сороковых такое на островах Пасифиды вытворял - эксперты с ума сходили прямо над выкладками. Думаешь зря Австралия им биоэмбарго объявляла на целых двадцать семь лет?
      Спойде сокрушенно вздохнул. Эрудиция шефа всегда его потрясала.
      - Вернемся-ка к плану, - попросил Сулим. - Итак, возможны два варианта. Но ведь нам нужно опередить вээровцев. Что нужно конкретно? Я так и не понял.
      Варга резко развел руки в стороны и в упор взглянул на шефа разведки.
      - Установить контакт с вождями волков и убедить их переселиться в окрестности "Чирс". Провести само переселение. И отсечь неизбежные слухи-пересуды. Скажем, временный палаточный лагерь на Хендываре. А?
      Сулим судорожно сглотнул.
      - Что? - поинтересовался Варга вкрадчиво. - Тебе такая задача кажется невыполнимой?
      Сулим не ответил.
      - А тебе? - Варга повернул голову к Гному. - Как непосредственному исполнителю?
      Гном провел рукой по гладкому черепу.
      - Это трудная задача, шеф. Но мне она не кажется невыполнимой. Полагаю, волки и сами захотят куда-нибудь переселиться. Я думаю, они и от биокоррекции ускользнули под видом переселения. Знакомая схема, в обиходе "гантелей" зовется. На старом месте знают, что еще не, а на новом думают, что уже да.
      - Кого назначим в прикрытие первого круга? Кого во второй? - Сулим брал быка за рога.
      - Давай помозгуем... - сказал Варга. - Кто там у нас сейчас в наилучшей форме?
      - Бизон... Лэснер. Потом, братья Шарадниковы, - Сулим методично рылся в памяти. - Испанец.
      - Испанец? - удивился Спойде. - Его же сломали два месяца назад в Геок-Тепе.
      - Уже в строю, - отмахнулся Сулим. - Стаффорды - морфа крепкая, не тебе чета.
      Пули только вздохнул. Он прекрасно понимал, что стаффорд действительно не ему чета. Да еще такой чокнутый, как Испанец. Говорят, он может убить без всякой накачки, правда, только если изрядно выпьет.
      - Значит так, - Сулим прищелкнул пальцами. - Шарадниковых лучше заслать вперед, пусть повертятся в Алзамае. Полагаю, вокзал там есть? Вот пусть там каждую пылинку изучат. Их наверняка быстро отследят и пофиксят, но пусть. Бизона забросим втихую, и поглядим, как его будут обхаживать. И кто - тоже поглядим, разумеется. Потом для острастки сунем Испанца - этот быстро чьи-нибудь кости переломает, и пока вээровцы будут хором суетиться, по следу рванет Лэснер, как самый незаметный...
      Сулим увлекся, и не он один; его речь захватила остальных, будто детективный роман. Только Гном слушал Сулима с легким скепсисом во взгляде: мол, напланировал море, но ведущим-то идти все равно Гному. А о нем шеф разведки пока даже не заикнулся.
      - ...тебе же, Гном, - Сулим наконец вспомнил о лучшем агенте "Чирс", спокойнее будет во втором ряду. И только когда Лэснер беспрепятственно дойдет до цели, подключишься ты.
      - Полагаешь, Лэснеру дадут БЕСПРЕПЯТСТВЕННО дойти до цели? - Варга пытливо глядел на Сулима. - Всерьез полагаешь?
      Сулим выдержал тяжелый, как бетонная плита, взгляд руководителя "Чирс".
      - Если все организовать правильно... может получиться. Должно получиться. Все-таки мы профессионалы, шеф.
      - В вэ-эр тоже не лопухи работают.
      - Ну... - Сулим вежливо усмехнулся. - Мы оплачиваемся лучше. Кто же станет много платить худшему?
      - Ладно, ладно, - проворчал Варга. - Не ершись. Я только хотел сказать, что нельзя недооценивать вээровцев.
      Сулим промолчал. И это послужило лучшим ответом.
      - Итак, - Варга подтянул клавиатуру поближе. - Поехали, что ли?
      Сулим подсел к столу; референт тут же подал портативный компьютер-полиморф.
      - Глянем на окрестности Алзамая. Где тут можно успешно прятаться? Запад сразу отпадает, тут шоссе...
      - Тоже мне, шоссе, - Спойде презрительно оттопырил нижнюю губу. - От Янбаша до Бикровы проселок и то пристойнее, чем это шоссе.
      - Умный ты, завхоз, как пуделиха после течки. Лесозаготовки там. Вот, видишь? И вот.
      Пули, поглядев на карту, пристыженно умолк. Его терпели, хотя привычка совать нос в каждое дело многих раздражала. Но в своем ремесле Спойде слыл асом: если бы к обеду шефу понадобилась атомная бомба, Спойде ее отыскал бы и сумел бы доставить на "Чирс". У лохматого венгра, добрейшего, в сущности, человека, весь мир был опутан сложной сетью знакомств и обязательств, причем всегда получалось так, что весь мир обязан чем-нибудь Нилашу Спойде, а Нилаш Спойде никому и ничем, как правило, не обязан. Варга считал его ценным работником, а уж в чем нельзя было обвинить руководителя проекта "Хищник", так это в покровительстве бесполезным людям.
      x x x
      - Входи, Виталик, - майор Коршунович приглашающе взмахнул ладонью.
      Виталий Лутченко вошел в кабинет начальника отдела и подсел к столу. У него не было с собой ни папки, ни портативного блокнота-полиморфа. Никаких записей. Только то, что осело в памяти, но уж там все оседало накрепко и без ошибок.
      - А Шабанеев где? - спросил Коршунович.
      - В вычислительный умчался. Ты же его знаешь.
      Коршунович кивнул. Он действительно достаточно хорошо знал Ивана Шабанеева. Но он также хорошо знал и Виталия Лутченко, и поэтому был стопроцентно уверен, что на все вопросы, которые могли возникнуть к Шабанееву, полно и точно ответит Лутченко.
      - Ладно, - Коршунович отодвинул клавиатуру. - Как он? Давай по порядку.
      - Нормально, - осклабился Лутченко. - Нас с Ванькой вычислил мгновенно. Мы вечером пошли, он как раз со своим напарником-лабрадором в кафешке расслаблялся. Кстати, заметь, Вениамин Палыч: пили оба не пиво, а водичку, хотя креветки лопали - сплошное заглядение.
      - Может он вас раньше отследил?
      - Нет, - Лутченко отрицательно потряс головой. - Исключено. Вообще-то пиво он потребляет, мы у них в башенке разговаривали. Пустая тара в наличии... Мне показалось, что он сознательно ограничивает себя в спиртном.
      - А почему? - поинтересовался Коршунович.
      - Бес его знает. То ли пытается держать себя в форме, то ли у него действительно развито предчувствие.
      - Ладно, проехали, - Коршунович откинулся в кресле и прикрыл глаза; кресло жалобно пискнуло.
      "Черт, - подумал Коршунович. - Опять я его забыл покормить... Ладно, закончим - сразу Вальку покличу."
      - Реакция на задание была просто заглядение: сдержанно-позитивистская. В том смысле, что, конечно, это глупость дергать спящего агента на третьем году, но раз контора так решила - значит есть причины. Готовность у него, по моей оценке, близка к стопроцентной.
      - Что с напарником? - продолжал допытываться Коршунович.
      - И тут все внешне близко к идеалу. Лабрадор даже не скрывал, что знает о прежней причастности Ника к разведке. На просьбу прогуляться отреагировал вполне адекватно: спросил сколько ему гулять и свалил. Во время беседы его рядом не было, действительно куда-то ушел.
      - Жучка потом-то хоть с него снял?
      - Арчи снял. Я его попросил. Ночью, когда они с девками мускатик в кустах попивали.
      - Понятно... Реакция на состав?
      - Вот тут интереснее, - Лутченко потер переносицу. - Мне показалось, что он не поверил. В принципе не поверил. Ну, сам подумай: приходят к тебе, спящему агенту, какие-то олухи и начинают плести небылицы о волках. Честное слово, я то и дело угадывал в его взгляде желание дать нам с Ванькой по кумполу и задействовать резервный канал связи с конторой. Но он сдержался, и это не стоило ему особенных трудов. Я потом эмоциограмму проглядывал. Само спокойствие. Просто холодная оценка вариантов и выбор наиболее приемлемого.
      - М-да, - Коршунович задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Прям не агент, а ангел какой-то. Даже подозрительно. Неужели никаких недостатков? А, Виталий?
      Лутченко выдержал небольшую паузу.
      - Только один, Вениамин Палыч. Только один. Но боюсь, что он может перевесить все, что я сейчас расписал.
      Коршунович требовательно глядел на него. Просто - глядел, и вслух ничего не спрашивал.
      - Тоска, - изрек Лутченко. - Такая у него во взгляде тоска иногда прорезается... аж жуть.
      - Брось, - Коршунович поморщился. - Семнадцать "фитилей", вспомни. Тут не то что тоска во взгляде, тут игломет в руке прорежется. Но только не в реальности. Такие не ломаются, Виталий. Ломаются вообще обычно на первых трех "фитилях". Кто переступает через пятый - уже не ломается.
      Лутченко вздохнул.
      - Тебе виднее, Вениамин Палыч.
      - Ладно, - буркнул Коршунович. - Официальная оценка?
      - Годен без ограничений, - вздохнул Лутченко.
      - Так и пиши, - клавиатура перекочевала к Виталию; тот быстро открыл документ-заключение об оперативной проверке, настучал то самое "годен без ограничений" и приложил палец к папиллятору.
      - Скажи, Вениамин Палыч, - спросил Лутченко отодвигая клавиатуру. Только начистоту, ладно?
      - Ну? - Коршунович нахмурился. - Что такое?
      Лутченко, глядя в стол, выдохнул:
      - Почему вы так привязались к этому нюфу? Он что, действительно такой ас?
      Коршунович некоторое время молчал, словно прикидывал: стоит рассказывать или не стоит. Наконец, решился:
      - Он действительно ас, Виталик. Но дело не в этом. У него такое прикрытие есть на эту операцию, обсвистишься. Я даже не поверил сразу.
      Лутченко заинтригованно подобрался на стуле.
      - Прикрытие?
      - Ага. Родная бабуля в Алзамае. И бабуля в данный момент при смерти. Он, кстати, еще не знает.
      Лутченко задумался на секунду.
      - Хм... Любящий внук прется к престарелой бабуле из Крыма через всю Сибирь? Что-то не особо верится...
      - Но он настоящий внук. Настоящий. Его проверят, и выяснят, что настоящий. Понимаешь, в таком деле даже секундная заминка соперника может обеспечить нам победу.
      - Ты полагаешь, что соперники будут? - с сомнением протянул Лутченко.
      - Готовиться, Виталик, - назидательно произнес Коршунович, - всегда нужно к самому худшему. Учу-учу вас, обормотов, а вы все задаете и задаете одни и те же вопросы. Я-то уже привык, что все обстоит не так плохо, как кажется, а гораздо хуже. Привыкайте и вы.
      - Привыкнешь к такому, пожалуй, - Лутченко поднялся. - Когда наш ангел прибудет-то?
      - Завтра, наверное. Готовь проводку по неформалке, не будем же мы его тащить в контору на виду у всех...
      - Добро, все обеспечим. Мне доступ оформили?
      - А как бы ты документ подписал? - фыркнул Коршунович.
      Лутченко хлопнул себя по лбу:
      - Тьфу, ты! Верно. Никак не привыкну к этим новомодным штучкам-дрючкам-умным полиморфам... Шабанееву легче.
      - Всем легче, - сказал Коршунович, - кто не делает ни хрена.
      Позвать техничку, чтоб покормила в кабинете мебель, Коршунович, конечно же, и сегодня забыл.
      x x x
      Впервые за два с лишним года Арчи встал не на рассвете, а гораздо позже. В башенке было пусто; сдвинутые в сторону буи казались бренными останками погибшего спрута. На столе, вопреки ожиданиям, царил порядок, видно Ник с утра зачем-то решил прибраться. За окном было ярко; Арчи вскочил и поглядел на часы: девять пятнадцать.
      "Е-мое! - подумал он сердито. - Все проспал! Ник, зараза, не мог разбудить. Ну, я ему!"
      И торопливо зашлепал в умывальню.
      Ника он увидел, едва свежий и взбодренный покинул башенку: напарник хлопотал с кем-то неразличимым издалека у загона катеров. Скрежетнув блендамедными зубами, Арчи направился туда же, предвкушая, какую сейчас учинит Нику выволочку, потому что старшим формально числился Арчи, и Ник обязан был разбудить его на рассвете (сегодня как раз была очередь Ника просыпаться первым, по будильнику). И никакие вчерашние гульки не оправдание, хотя девушка-аморф оказалась фантастически пылкой и заснул Арчи порядком измочаленным.
      Он приблизился настолько, что стал различать слова; с некоторым удивлением Арчи убедился, что распинается Ник перед другой девушкой. Причем, девушкой-нюфкой.
      - ...даже в шторм не капризничает, не то что "Скаты"! - Ник завершил фразу и увидел напарника.
      - А вот и шеф! - радостно сообщил он нюфке и крикнул Арчи: - А я тут твою смену с катерами знакомлю!
      - Здравствуйте! - поздоровалась нюфка. - Ирина Поволоцкая, Азовская водная школа. Меня вместо вас прислали!
      Арчи сдержанно кивнул. Как будто и так непонятно, что вместо него.
      Лицо и фигура этой Ирины свидетельствовали о чистой и достаточно длинной линии. Арчи даже немного порадовался, что уезжает, потому что вся база с сегодняшнего дня хором стала бы ожидать стремительного романа. Два чистых нюфа, ля-ля-тополя, и все такое прочее. Даже неловко как-то.
      - Инструктаж я уже провел! - хитро подмигнул Ник.
      Арчи не стал его распекать. Расхотелось. Вместо этого снял с шеи медальон с чеканным названием базы и словом "Спасатель", и отдал его девушке.
      - Вот... Теперь это ваше. Не роняйте честь морфемы, Ирина!
      Ирина улыбнулась, принимая медальон.
      - А вы к нам в гости заезжайте! - храбро попросила она.
      "Ну, вот! - подумал Арчи уныло. - Опять цепляют..."
      Впрочем, он чувствовал, что при случае заехал бы сюда на недельку просто отдохнуть с превеликим удовольствием.
      И дабы не искушать себя заранее, круто развернулся и побрел к башенке. Собираться.
      Вещей у него было исчезающе мало. Нож, шляпа, часы, зубная щетка и портативный компьютер. К этому весьма пошел бы солидный пухлый бумажник, но Арчи бумажников не любил и деньги всегда носил в карманах. Подхватив единственную небольшую сумочку, Арчи огляделся. Казенная форменная одежда уже в ванной, в стиралке. Собственная - извлечена из свертка и надета. Что еще?
      Ему не впервой было уходить с привычного и насиженного места.
      "Что ж, - подумал Арчибальд Рене де Шертарини. - Это были не самые худшие два года моей жизни."
      Скрипнула дверь - в башенку сунулся Ник. Прощаться, надо понимать.
      Арчи опустил сумку на диван, подошел и крепко напарника обнял. Бывшего напарника. Почему-то в такие моменты спасатели всегда понимали друг друга без слов. Вздохнули хором. Похлопали по спинам.
      - Ну, - сказал Арчи, - бывай, друже.
      - Ты, как шпионов своих переловишь, действительно заедь как-нибудь, попросил Ник тихо. - Девчонки без тебя скучать будут.
      - А ты не давай им скучать, - посоветовал Арчи.
      Он уже хотел потянуться к сумке, но вместо этого снял с руки часы.
      - Вот, держи. На память.
      Дарить при расставании нож запрещали давние обычаи. А больше у Арчи ничего и не было.
      Ник засуетился, полез в тумбочку и отыскал свои - он всегда не любил носить часы на руке. Часы у Ника оказались покруче - не тулка, и не Брянский часовой. Настоящий "Daemon", мечта подводника.
      - Ого! - поразился Арчи. - А не жирновато ли мне будет?
      - Носи, носи. Считай, что это мой вклад в оборону, - Ник хмыкнул.
      Арчи послушно продел руку в браслет и еще раз полюбовался подарком.
      - Спасибо, Ник. Теперь я точно буду вспоминать тебя чаще.
      Они вторично обнялись.
      - Все! - сказал он спустя секунду, решительно подхватил сумку, на ходу хлопнул Ника по плечу и пошел прочь.
      Нюфка сидела на лавочке перед бассейном. Она энергично помахала Арчи ладонью. Вероятно, снова приглашала как-нибудь заехать.
      Директор базы, не глядя, подмахнул документы (компьютеризация в курортное дело входила чрезвычайно медленно), пожал Нику руку и сказал, что если будут проблемы с работой - то всегда милости просим. Толстая болонка-бухгалтерша выдала не менее толстую пачку кредиток. Арчи пересчитывать не стал, хотя ему показалось, что выдали больше, чем он рассчитывал.
      По пути к воротам он еще с кем-то прощался, с шоферами, с девчонками-ложкомойками, с радистом-меломаном, который все лето напролет травил отдыхающих своим тяжелейшим роком. Хмин-Петрович даже вызывался подбросить Арчи на молоковозе до трассы, но Арчи отказался. Хотелось пройтись пешком.
      До трассы было километров семь. Два - вдоль шеренги пансионатов, и пяток по плоскому, изредка затопляемому дну лимана. Узкая насыпь, приплюснутая дремлющей лентой асфальта, изгибалась наподобие серпа, и, некоторое время сопровождая пологую Донузлавскую гряду, вливалась в трассу Мирный-Евпатория.