Нет в мире справедливости! И это при том, что злосчастный обломок крейсера обнаружил именно он, Александр Веселов, искатель земной Базы. А вся слава достанется Плужнику и мегерам, как пить дать им, а вовсе не Сане Веселову.
      Нет в мире справедливости... Ни миллиграмма.
      Следующие полчаса Саня в одиночестве проторчал у шлюза. Вася и Виола в совершенно будничном настроении дождались, пока рейдер прыгнет поближе к находке, и вышли наружу. Навелись и отсинхронизировали вектор дрейфа просто изумительно: когда пространство за бортом пришло в норму и Плужник разрешил выход в открытый космос, поисковый рейдер и обломок древнего крейсера а'йешей разделяли жалкие двенадцать километров.
      Скафандры у искателей были модерновые: не на архаичной реактивной тяге, а с гравидвижителем. Эдакий икс-привод в миниатюре, разве что без возможности барьерного перехода. Движитель фиксировал массивную цель и подтягивал человека в скафандре к ней, словно на страховочном фале. Если же цель по массе уступала человеку, в качестве опорной точки использовался рейдер. В этом случае скафандр не подтягивал, а выталкивал своего владельца к цели.
      Сгорая от неутоленного любопытства, Саня слушал маловнятные переговоры Васи с Плужником.
      А потом произошло чудо.
      -Тиздурыч? - запросил Шулейко с некоторой озадаченностью в голосе. -Тут осматривать немерено... Шли-ка сюда Саньку на подмогу, а то и за неделю не управимся.
      Саня чуть не умер от внезапно вернувшейся надежды; грудь сдавило, словно началась тренировка на перегрузки; дыхание само собой остановилось. Боже, как отчаянно хотелось, чтобы шеф согласился с предложением штурмана! Пусть это и не совсем регламентный шаг - выслать с рейдера более половины экипажа, но ведь и отправлять рейдер в поиск при некомплекте экипажа тоже как-то мало согласуется с регламентом. С комплектацией последнее время вообще беда, искателей на Базе в лучшем случае процентов семьдесят от необходимого количества. Пахать приходится за себя и за того парня, какой уж тут регламент!
      - Думаешь, надо?- с сомнением переспросил Плужник. Саня тихо проклял все на свете.
      - Надо, Тимурыч. Это ж крейсер, не песчинка, даром что обломок. Даже так раз в десять больше нашего рейдера.
      Саня возблагодарил космические глубины и создателя космических глубин если он все-таки, есть. А заодно и создателей модульных крейсеров а'йешей - за то, что создали свои крейсеры достаточно большими.
      Бригадир тяжко вздохнул:
      - Там хоть тихо все, а? Излучение, там, еще какиe пакости? Виола, ау!
      - Пока никаких, пакостей, - проскрипела Виола. - Эта жестянка, по-моему, не опаснее заброшенной шахты.
      - Веселов! - окликнул Саню бригадир суровым до, театральности. тоном. Облачайся и давай к ним! Если без Васиного слова шаг ступишь - сгною в мехзоне!
      - Есть, шеф! - с трудом, пряча ликование, отозвался Саня и, не мешкая, разодрал перепонку перед нишей со своим скафандром.
      Удача все-таки снизошла и улыбнулась ему.
      Даже не веря в улыбки удачи, каждый искатель втайне мечтает стать первопроходцем. Саня по крайней мере мечтал. Сильно. Очень сильно.
      Облачился он за рекордное время. Внутренние тесты быстрее прогнать было просто невозможно. Шлюз прокачивался, казалось, целую вечность. Но так или иначе - спустя четверть часа Саня выпорхнул из внешней камеры в усеянную похожими на россыпь гемм звездами пустоту.
      Саня Веселов никогда не робел перед пустотой. Здесь трудно было держать горизонт - горизонта не существовало вовсе. Здесь трудно было понять, где верх, где низ - низа и верха не существовало тоже. Саня умел главное; привязаться к паре-тройке ориентиров и держать в голове всю трехмерную картину в целом. Рейдер - безусловно, оставался "сзади"; далекий красный глазок сигнального феера Васи Шулейко виднелся "впереди"; а во-он то смутное пятнышко, ближайшая звезда, пусть будет "низом". Все, теперь главное - не терять ориентиры, и тогда ни за что не померещится, будто ты висишь в пустоте совсем один на многие световые годы, брошенный и забытый, не будет болезненно сдавливать грудь, и воздуха всегда останется достаточно, чтобы не задохнуться. Все страхи и неудачи проистекают в первую очередь из головы, из подсознания обитателя поверхности планеты или замкнутых помещений на искусственных станциях, а уж только потом от сбоев в оборудовании и непредвиденных обстоятельств.
      Теперь - заарканить массивный обломок крейсера невидимым гравитационным поводком и подтянуться, словно на лебедке... Сколько раз Саня проделывал Подобное на тренировках! Начиная с третьего курса. Потом на ежемесячной сдаче нормативов, уже на Базе. А вот в рейде - впервые довелось выйти в открытый космос. Предыдущие рейды неизменно заканчивались ничем. Вообще ничем - даже для завалящего ремонта ни разу не пришлось напяливать толстый жилет скафандра и цепенеть в тесном шлюзе.
      "Все когда-нибудь происходит впервые, - философски подумал Саня. - А потом это назовут приобретенным опытом. Опытом искателя! Приобретается в сей знаменательный миг вовсе не тупая цифра в графе совершенных пустых рейдов у великовозрастного малька-дубинушки, а опыт, настоящий опыт молодого, но уже повидавшего пространство спеца! И в баре можно будет небрежно бросить приятелям: "А вот когда мы старый крейсер подцепили у этой, как ее... Ну, есть такая звездочка у черта на рогах, в периферийном секторе..."
      Рабочий выход ничем - ну совершенно ничем не отличался от тренировочного. Разве что квалификаторы не пялятся с открытой преподавательской платформы да прожекторов поменьше - всего-навсего два. Один у шлюза, другой над выпуклой, похожей на бегемотий лоб кабиной рейдера.
      Вскоре красная точка Васиного маячка перестала выглядеть просто точкой. Точнее, маячок-то как раз точкой и остался, только поярче стал. Просто фоном для странной рубиновой звездочки служила теперь не чернота с вкраплением звезд настоящих, а смутно видневшееся черно-серое пятно, которое настоящие звезды наоборот заслоняло. По мере того как Саня подлетал, пятно росло, расползалось и скоро закрыло собою чуть не полнеба.
      А рейдер съежился до размеров двойного прожекторного огонька где-то далеко-далеко позади; потом огоньки слились в один.
      Оглянулся Саня Веселов всего лишь раз.
      Обломок крейсера был действительно здоровенным. Куда больше поискового рейдера. И ведь это только обломок! Процентов тридцать - тридцать пять от целого корабля! Саня невольно вообразил, что эти милые кораблики когда-то насмерть рубились тысячами, и сам себе позавидовал. В том смысле, что родился в мирное и достаточно сонное время, а стало быть, не приходится гореть заживо или аннигилировать в жерле какой-нибудь межзвездной заварушки.
      Не то чтобы искатель Веселов полагал свои времена безмятежными и сладенько-розовыми. Вовсе нет. И пиратов по космосу шатается не счесть, и темных делишек проворачивается - разрядов на калькуляторе не хватит пересчитать, и мафия орудует везде и всюду, и жизнь разумного существа стоит не так чтобы очень уж дорого... Но и не сущий грош, как во время войны, когда солдаты гибнут едва ли не миллионами, когда гибнут не только солдаты, а и планеты, а порою и целые планетные системы.
      И ведь это еще далеко не самый крупный крейсер из применявшихся за сотни лет космической войны!
      Следующие несколько часов Саня вовсю впитывал пресловутый опыт. Под руководством тертого пространством Васи Шулейко и сморщенной мымры Виолы, тоже прекрасно сознающей, что ей здесь делать, Санины функции свелись в основном к блужданиям по уцелевшим отсекам и подробным докладам Васе и Тимурычу. "Дуй отсюда направо. Что видишь? Твиндек? А там есть такая низкая дверца со значком , сбоку? Похожим на створовый знак "Умерь тягу!"? Есть? Так, жди, сейчас подойдем". После чего в твиндек из какого-нибудь бокового лаза вплывал Вася, некоторое время возился у дверцы и неизменно открывал несложный магнитный запорчик. "Давай полезай..."
      Саня полезал.
      "Что видишь? Пульт? Твою мать, поверить не могу! А сколько перед ним креслолож, две или четыре? Что? Семь? Так, стой, ничего не трогай, сейчас буду! Виола, давай в сектор привода, кажется, у нас нетронутый боевой пульт нарисовался!"
      Прилетала Виола со своим напичканным разнообразными приборами чемоданчиком, и следующие час-полтора Сане Веселову в лучшем случае доводилось что-либо подать-подержать, не более.
      В общем, на объекте проторчали четырнадцать часов кряду, прервавшись только несколько раз. На обед и физиологические нужды. Когда вернулись на рейдер, Саня чувствовал приятную усталость в теле и не менее приятную удовлетворенность в душе. Пока тащились на гравитационном аркане назад, удалось послушать переговоры Васи с Плужником и мегер между собой.
      Сверхсенсационного их группа ничего не обнаружила.
      Всего лишь обломок достаточно древнего крейсера чужой союзной расы.
      Но! Судя по всему, этот крейсер подвергся атаке; весь экипаж погиб, не успев даже сообщить о своей судьбе командованию и метрополии. Стало быть, этот корабль числится пропавшим без вести. Именно поэтому среди аппаратуры и снаряжения сохранилось несколько устройств, содержащих и поныне засекреченные узлы и детали. Как тот же боевой пульт из отсека со знаком, похожим на "Умерь тягу!". Если поисковик доминанты Земли обнаруживает и доставляет на Базу подобные засекреченные блоки, как правило, это заканчивается тем, что хозяева технологических секретов предоставляют доминанте Земли кое-какую ценную информацию. Чаще всего - именно по найденным блокам. Иногда - другую, но тоже ценную.
      Обнаружение пропавшего без вести корабля само по себе тоже является ценной информацией. Хотя бы потому, что, невзирая на скверные времена, союз продолжает чтить погибших в давней войне. Поэтому землянам от а'йешей также наверняка перепадет что-либо полезное.
      И последнее. Самые бурные споры мегеры-научницы вели о причинах гибели старого крейсера. По их словам, корабль а'йешей будто бы рассекла на две неравные части некая неведомая сила, причем таким образом, что произошла практически полная разгерметизация найденной меньшей части. А'йеши кристаллическая форма жизни, привычная к низким для землян температурам. Но и для них вакуум убийственен. Поэтому экипаж погиб. Что за смертоносная сила разрезала крейсер? Именно этот вопрос, как показалось Сане, более всего занимал старших коллег-поисковиков. Доступная часть архива-сводария была тщательно перетряхнута. Обращение по мгновенке в ближайший сводарий а'йешей также принесло некоторые плоды: упоминание о пропавшем без вести крейсере там имелось.
      А чуть позже бригадир Плужник вторично отдал Сане Веселову приказ просканировать окрестности, и тому сновa повезло, правда, не на второй минуте, а в этот раз на четырнадцатой.
      Засеченный предмет был ничтожных по космическим меркам размеров цилиндр полутораметровой длины и сорокасантиметрового диаметра. Плюс-минус, разумеется; на таком расстоянии даже супереканер свайгов давал некоторую погрешность.
      Плужник озадаченно поскреб в затылке. Идентифицировать находку сканер не сподобился - сообщил просто, что зарегистрированных технологических аналогов не имеется. Радар эту штуковину вообще не брал, показывал пустоту. Скорее всего цилиндр просто поглощал луч.
      После недель вынужденного безделья искатели всегда с удовольствием пашут сутками. Поэтому Вася Шулейко немедленно был посажен за бригадирский терминал. Виола - за библиотечный. Сане велели снова подежурить у шлюзов, на подхвате, а сам Плужник с Региной облачились в скафандры и отправились в рейд ко второй находке.
      Сканер оставили включенным.
      Никто не знал, что запущенный древними исполинами телепортационный "фонарик" пробудился в тот самый момент, когда поисковый рейдер вышел из-за барьера. И что до входа рейдера в пятно портала осталось ничтожно мало времени.
      Плужник и Вася переговаривались, Саня их слушал. Мегеры, похоже, переметнулись на другой канал и совещались о чем-то своем, специфическом. Слушать мегер было неинтересно: Саня воспринимал только местоимения да наречия, все остальное - сплошная наука уровнем куда выше университетского. А старших-коллег-искателей, наоборот, интересно. Саня и слушал,'затаив дыхание и даже слегка приоткрыв рот - создавалась иллюзия, что так лете понимать сказанное.
      Голоса мегер поплыли по тембру и утихли; переговорник настроился на бригадирский канал.
      - ...а'йеши уже знают - мы ведь запросили их сводарий. Так что на твоем месте я бы дал знать ближайшей военной флотилии, - советовал Вася.
      Плужник молчал; Саня Веселов тем временем напряг память, пытаясь вспомнить, какое ближайшее человеческое поселение достаточно велико, чтобы к нему прибился хоть небольшой осколок бывших военно-космических сил. Не то Калиновка-Ш, не то Вермелинья...
      - Пожалуй, ты прав, Вася, - согласился бригадир. Согласие стоило ему определенных усилий, это чувствовалось. Но Тимурыч был из тех людей, которых возможно убедить словесно, если слова, разумеется, не пусты. - Пожалуй, ты прав. Хрен с нею, со славой первооткрывателя, а премии все равно никуда от нас не денутся. Когда невдалеке маячит человеческий крейсер - как-то спокойней в области задницы...
      У Веселова на этот счет имелось два совершенно противоречивых мнения: честолюбие молодого искателя боролось с врожденной осторожностью. Даже трусоватостью - Саня не любил неоправданного риска. Будучи курсантом, он умудрился ни разу за четыре года не подраться. Постоянно норовил сгладить острые углы в отношениях со сверстниками. Примитивная дипломатия Сане давалась как никому; его даже прочили в контактеры с новоразумными расами. Но не сложилось. В итоге Саню направили в поисковую группу.
      - Что там у нас ближе всего? Калиновка? - спросил Плужник.
      - Фалькау, - уверенно и без запинки ответил Шулейко. - Сто тридцать шесть световых.
      "Точно. - Веселов мысленно хлопнул себя по лбу. - Как я забыл о Фалькау?"
      - Так я вызываю, Тимурыч?
      - Вы...
      Именно в этот момент Тахир Плужник влип в измененное пространство пятна. Не в самый центр, ближе к краю. Секундой позже в портал провалилась научница Регина.
      Два пятнышка просто исчезли с рабочего радара. Очередной импульс отразился от их тел; следующие несколько нашли только Регину, а потом радар очистился.
      - Тимурыч? - неуверенно переспросил Вася и непонимающе вперился в шарик радара. Еще секунду назад две точки ясно отображались в сфере слежения. Теперь там не отображалось ничего.
      - Не понял! - озадачился Вася и вызвал контроль гравизахвата.
      Контроль давал нули по всему горизонту. Никто не использовал рейдер как точку опоры для движителей скафандра.
      О броузере мгновенной почты штурман временно позабыл, хотя еще минуту назад намеревался спешно связаться с правительством Фалькау.
      - Куда они делись? - непонятно у кого вопросила из-за библиотечного терминала Виола.
      - Вы у меня спрашиваете? Или риторически?
      Научница метнула на Васю уничтожающий взгляд, но, к удивлению искателей, промолчала.
      Рейдер продолжал неумолимо дрейфовать в сторону поставленного цилиндром пятна. Собственно, цилиндр всегда так ориентировал портал, чтобы вышедший из-за барьера корабль неизбежно угодил в самый центр, и если корабль не начинал активно маневрировать, портала ему было не миновать.
      Последний маневр поисковик "Шустер-эпсилон" совершил как раз перед выходом Плужника и Регины из шлюза.
      - Вася, что будем делать? -срывающимся от волнения голосом справился Веселов. - Мне. выходить?
      По правде сказать, выходить наружу Сане решительно расхотелось. Он не видел ни радара, ни гравиконтроля; он понял только, что с бригадиром и его спутницей произошло что-то на редкость нехорошее. Подспудное опасение, что найденный артефакт может оказаться небезопасным, переросло в твердую уверенность.
      - Веселов! - скомандовал Вася. У него голос звучал твердо, но все же не как обычно. - Шлюзуйся! Выйдешь за борт - сразу заякорись! От борта - ни декаметра! Фонарь не забудь, будешь сигналить.
      - Есть, - повиновался Саня. Приказ есть приказ... Само собой, ему показалось, что теперь шлюз отработал цикл куда быстрее, чем в прошлый раз, когда Саня страстно стремился наружу. Хотя абсолютное время совпадало до миллисекунды.
      Гравизахват Саня активировал еще внутри шлюза, что хоть. и не поощрялось инструкциями, но в явном виде и не возбранялось.
      Выпорхнув из шлюза, Саня зафиксировался, потом без суеты переместился вдоль борта.
      - Ну что, видишь их? - Штурману явно не терпелось убедиться, что на рейдере просто забарахлило оборудование.
      - Нет, - мрачно ответил Саня. Он и вправду не видел красных сигнальных габаритов, близнец которых сейчас мирно рдел у него над правой лопаткой.
      - Прошвырнись вдоль борта, может, их звезда какая затмевает, посоветовал Вася без особой надежды.
      - Там нет ярких звезд, - хмуро ответил Веселов, но послушно сместился метров на двадцать к левому обтекателю.
      - И сигналь, сигналь, - напомнил Вася.
      Мегера, как ни странно, молчала. Видно, стервозность сбоит в неспаренном варианте.
      Саня зажег белый фонарь и пошарил лучом перед рейдером. Потом принялся мигать стандартным кодом "Ответьте мне!", "Ответьте мне!".
      Тщетно.
      Шулейко без устали вызывал голосом.
      Напрасно.
      А минуты истекали.
      Внутри рейдера переход был почти незаметен, только на миг сбросились показатели всех без исключения приборов. А Сане за бортом на секунду померещилось, что он на какой-нибудь землеподобной планете очутился где-то в дикой степи, грозовой ночью, и что темноту неожиданно расколола вспышка молнии. Почему-то беззвучная.
      Он не сразу понял, что изменился рисунок звезд - к местным созвездиям никто не успел привыкнуть. Не сразу сообразил, что пропал из виду избранный ориентир "низа" - тусклый шарик ближайшего светила. Зато далеко впереди Саня явственно разглядел крохотные красные габаритные огоньки.
      Два огонька.
      - Вижу их! - радостно завопил Саня. - Вижу! Прямо по курсу, в нескольких километрах!
      Следующая фраза заставила его внутренне напрячься.
      - Где это мы? - совсем уж непривычным голосом спросил Вася Шулейко.
      Штурман "Шустера-эпсилон", поискового рейдера земной Базы, тупо глядел, как астрогационные приборы икс-привода, еще полминуты назад твердо и уверенно показывавшие местонахождение в пространстве, пытаются привязаться к стандартным гравитационным ориентирам и все время безрезультатно.
      - Черти вас раздери, что происходит? - нервно проорал бригадир. - Вас не было четверть часа!
      - Тимурыч! - Вася не менее нервно сглотнул - это было понятно даже на слух. - Давайте-ка назад. У нас тут вся аппаратура с ума сошла. Веселов, ты тоже дуй на борт.
      - Вам подсветить, бригадир? - предложил Саня, хотя ему больше всего хотелось шмыгнуть внутрь рейдера, как мелкой рыбешке при приближении хищника.
      - Не нужно, вижу габариты, - буркнул Плужник.
      - А находочка-то наша тоже пропала, - неожиданно возникла на бригадирской волне Р"гина.
      - Я заметил, - тем же тоном буркнул Плужник. - Давайте побыстрее...
      Когда створки шлюза сомкнулись и отделили Саню от усеянной глазками звезд пустоты - стало легче.
      Но ненамного.
      В рубке они собрались минут через двадцать - двадцать пять.
      Вася уже успел просмотреть логи приборов ориентировки и сейчас мрачно листал их в объеме светящегося столбика.
      - Что у нас? - с порога вопросил бригадир, в сердцах швырнув куртку прямо на пол.
      Саня Веселов потихоньку отошел в сторону и притих на свободном кресле; Регина присоединилась к сестре.
      - У нас - бред собачий, - зло пояснил Вася. - Вот, сам погляди. Последние привязки... все как положено. Система вполне стабильна. Потом исчезаете вы...
      Вася переключился на другой столбик, с показаниями радара.
      - Потом - обнуление всех данных, неизбежные всплески, вход в рабочий режим... и белиберда. Нет обозначенных очагов. Точнее, очаги есть, но это не обозначенные очаги.
      - Другими словами, - проскрипела от библиотечного терминала Виола, - мы в другой галактике. Саня от неожиданности икнул.
      - Хм... - Вася на глазах оживился. - Между прочим, это бы все объяснило. Понятно, что в другой галактике очаги расположены совершенно... иначе. Да и параметры у них другие. Вот приборы и шизанулись.
      - Побойся бога, Вася, - фыркнул Тимурыч. - Какая еще другая галактика? Межгалактические прыжки невозможны. Ты это лучше меня знаешь.
      - Знаю, - вздохнул Вася. - С удовольствием выслушаю иное объяснение. Валяй, я весь внимание.
      - Сбой в стандартных данных, например, - пожал плечами бригадир. - Твои железяки после обнуления забыли истинное расположение этих самых очагов и считают их непривычными.
      - Обижаешь, Тимурыч. - Вася действительно обиделся. - Семнадцать основных я выучил еще кадетом. На хрен мне стандартная база не нужна, грубо я тебе и на глазок скажу, где мы находимся. Я вижу очаги - они расположены совершенно иначе, Тимурыч. Это другой сад камней, понимаешь?
      - Хорошо, - неожиданно легко согласился бригадир. - Как мы сюда попали?
      - Тут где-то тоннель, - снова подала голос Виола. - И мы в него угодили. Сначала вы с Региной, потом весь рейдер. Вася мгновенно схватился за клавиатуру:
      - Сейчас посчитаем... Скорость дрейфа, вектор, время между вашим исчезновением и обнулением приборов... Повисла тягостная пауза.
      - Сходится, - с гробовой интонацией подытожил штурман. - И время, и вектор... До третьего знака. Стало быть...
      - А логи обнулились или сохранились? - забеспокоился бригадир.
      - Сохранились, Тимурыч. С провалом, но старые данные есть. Обнулились только текущие показания.
      - Разворот на сто восемьдесят! - скомандовал бригадир. - Скорость та же! Вектор - тот же! Посчитай время до предполагаемого... хм... перехода!
      Уговаривать Васю не нужно было. Разворот он обсчитал моментально, Тимурыч едва успел взять управление рейдером.
      Около минуты маневрирования, потом Вася глубоко вдохнул и сообщил:
      - Вектор взят, скорость та же. Предполагаемый переход - через сорок семь минут. Плюс-минус секунд тридцать.
      - Ничего не трогай, - попросил бригадир.
      - Вот уж не собираюсь! - заверил Вася. - Хотя опишу-ка я местные привязки... Авось пригодится. База гравитационных очагов соседней галактики это ж золотое дно!
      - А кто тебе сказал, что она соседняя? - ехидно осведомились мегеры. Хором.
      - Что? - не понял Вася.
      - Я подогнала сферу видимых объектов под данные сводария. Ни единого совпадения, даже по квазарам..Я боюсь представить, где мы находимся... если, конечно, у нас не коллективная галлюцинация.
      - Эй, - не смог сдержать возгласа Саня Веселое.
      Все невольно обернулись к нему.
      По-прежнему работающий сканер свайгов засек очередной "объект предположительно техногенного происхождения". Опознать его сканер снова-таки не сумел, но особо отметил полную идентичность с предыдущим обнаруженным и неопознанным объектом.
      - Такой же цилиндр! - восхищенно проорал Вася. - И на радаре - ни фига! Как там! И ориентировка относительно нашего вектора такая же! Гляди, Тимурыч, мы идем почти тютелька в тютельку в направлении, куда указывает его торец! И первый раз так было! Тимурыч, это портал! Портал перехода, дыра в галактику, которая находится черт знает где!!!
      - Подожди радоваться, - процедил бригадир. - Как бы он односторонним не оказался.
      - Не накаркайте, бригадир, - смиренно попросила одна из мегер.
      Видать, даже мегерам не улыбалось сгинуть вдали от дома, в невообразимой бездне, где даже привычного эха квазаров не уловишь...
      - Сорок минут до перехода, - объявил Вася. - Ждем...
      Некоторое время все беспокойно ерзали в креслах. Потом Вася неожиданно вскочил:
      - Я не могу, жрать охота. Пойду бутербродов настрогаю...
      - А я кофе приготовлю, - вызвалась Регина. - Никто не возражает?
      Никто не возразил. Никто ничуть не изумился из ряда вон выходящему альтруизму сухопарой научной дамы, у которой даже спросить: "Сколько времени?" - было как-то неловко.
      Кофе и бутерброды смели минут за пять, втрое быстрее, чем приготовили. Осталась четверть часа, долгая, как жизнь.
      Последние минуты перед намеченным мгновением вообще растянулись на целую вечность.
      А потом показания приборов вторично за сегодня сползли на ноль, секундой позже выправились, а астрогатор, умиротворенно пискнув, дал знать, что привязался к привычным ориентирам.
      И сразу нахлынуло чувство безграничного облегчения, и усталость после суток напряженной работы и почти часа нервного ожидания, и пробудилось снова неутолимое любопытство, встрепенулась жажда разгадать секрет неведомо чьих артефактов в форме цилиндра, защекотала воображение реальная возможность своими глазами взглянуть на миры чужой галактики, далекой-предалекой...
      Экипажу "Шустера-эпсилон" с земной Базы вопреки вероятностям улыбнулось счастье. Они наткнулись на бесценный осколок прошлого, способный в корне изменить настоящее и будущее.
      Но никто из пятерых искателей еще не знал, насколько сильно их находка - наследие неведомых исполинов знания - изменит и то, и другое.
      - Всем отдыхать, - скомандовал бригадир Плужник. И потянулся к терминалу мгновенной связи. Столбик броузера послушно возник над пультом; в адресном поле услужливо рдел адрес ближайшего населенного мира доминанты Земли. Фалькау.
      ЭКЗОТИК-ТУР
      Пронг-32 (Табоска), доминанта Земли
      В сущности, туризм - это глупость со стороны клиента и надувательство со стороны турфирмы. Все это прекрасно знают, и клиенты, и турагенты. И тем не менее ежедневно миллионы разумных в галактике отправляются в путешествия. Потому что разуму свойственно тянуться к неизведанному, разуму свойственно сознательно обманываться, чтобы убежать от постылого будничного расклада, когда ты просыпаешься, наскоро поглощаешь какую-нибудь безвкусную синтетическую дрянь, а потом до вечера занимаешься работой. Хорошо еще, если любимой или не очень любимой. А если осточертевшей до последнего, самого завалящего и неприхотливого фибра души? Поневоле позволишь себя обмануть во время отпуска.
      Звездная система Пронг-30 состояла из желтоватой, похожей на земное Солнце звезды - разве что чуть побольше размерами да погорячее - и семи планет. Ближняя к Пронгу - выжженный дотла морщинистый шарик, по сравнению с которым Меркурий или Сковородка покажутся раем. Вторая - вполне землеподобная, расположенная к светилу ближе Земли, но дальше, чем Венера. Все как положено: кислородная атмосфера, океаны суша, органическая жизнь. Третья - холодный мирок, также имеющий кислородную атмосферу, сплошь засыпанный снегом и закованный во льды. Жить можно, но не хочется. Четвертая, пятая и шестая классические газовые гиганты. Седьмая - вероятно, случайный гость, каменная глыба, с орбитой слегка вытянутой и не совпадающей с плоскостью эклиптики. Словом, зауряднейшая система, каких в галактике миллионы.
      Вторая и третья планеты имели собственные имена. Табаска и Ухта. Остальные звались просто "Пронг-тридцать первая" или "Пронг-тридцать пятая".
      Ни Табаску, ни Ухту нельзя было назвать обитаемыми, хотя на Табаске имелось постоянное население. Две горнорудные заимки в приполярных районах, научная станция университета Фалькау, несколько рыбацко-планктонодобывающих поселков с простенькими космодромами, парочка животноводческих ферм и сеть туристских заповедников на всех четырнадцати материках.
      Материков на Табаске действительно было аж четырнадцать; и все мелкие, не чета земным. Самый большой - чуть меньше Австралии. Самый миниатюрный - в полтора раза крупнее Мадагаскара. Собственно, литосферных плит имелось всего три, поэтому материки группировались в неравные скопления, изобилующие внутренними морями. Наиболее многочисленное скопление состояло из восьми крупных участков суши и нескольких архипелагов; среднее - из четырех плюс опять же несколько архипелагов, а малое по иронии судьбы включало самый крупный и самый мелкий континенты да три одиноких островка между ними. Восьмерка располагалась в южном полушарии, четверка и двойка - в северном. Могучее экваториальное течение, фабрика погоды Табаски, опоясывало планету, словно ремень солдатскую талию. Единые конвекционные воздушные потоки от экватора к полюсам равномерно распределяли тепло в атмосфере, поэтому. температура на экваторе и на полюсах разнилась всего лишь на пятнадцать - двадцать градусов по старому доброму Цельсию, и, понятно, ни о каких полярных шапках речи быть не могло. Табаска не знала снега даже в Заполярье полугодовой ночью. Зато океаны были куда более холодными, чем на Земле, - вне зоны теплых течений температура даже недалеко от экватора редко достигала пятнадцати градусов.
      Скотч все равнял с Землей, потому что родился на Земле. Тридцать один земной год назад. Точнее, тридцать один локальный, равный стандартному земному, потому что частые полеты на кораблях с икс-приводом нарушили четкое соответствие с размеренным хронопотоком на прародине человечества.
      Старший брат Скотча в шестнадцать лет завербовался на торговый транспорт и отсутствовал, по его словам, двадцать два года. Когда он вернулся, на Земле прошло девятнадцать с небольшим. Скотч тогда еще редко выбирался из родного дома. Космос увеличил разницу между братьями почти на три года. Потом Скотч в свою очередь подался на заработки и за семь лет облетел прорву Планет, пока не осел на Табаске гидом-инструктором "Экзотик-тура", а заодно и директором одной из турбаз.
      "Экзотик-тур", развлечение для скучающих обитателей индустриальных планет. Головокружительные приключения в девственных джунглях Шарговера, Табаски и Овулоо! Сто- процентный адреналин! Почувствуйте себя мужественными!
      Чушь в стакане. Обычная реклама. Все приключения организовывались коллегами Скотча или самим Скотчем, поблизости всегда дежурили спасатели на случай, если чего-нибудь пойдет не так. Но алчущий адреналина турист честно и в удовольствие сражался с рукотворными трудностями (под чутким руководством гида, разумеется), получал честные, вполне настоящие синяки и ссадины и, понятное дело, знать не знал, что трудности, которые он героически преодолевал, сплошь рукотворные.