Илья ВАРШАВСКИЙ
      БИОТРАНГУЛЯЦИЯ ЛЁКОЧКИ РАСПЛЮЕВА
      Прошло не более десяти лет с тех пор, как Норберт Винер высказал дерзкое предположение о возможности транспортировать людей в любую точку пространства при помощи электромагнитных сигналов.
      В самом деле: каждый человек представляет собой неповторимую комбинацию клеток индивидуальной структуры, и если бы удалось при помощи физических методов расшифровать эту структуру, если бы этот шифр мог быть переведен на язык сигналов и команд и если бы эти сигналы могли управлять синтезом живой клетки, то не было бы ничего проще осуществить эту идею.
      Такое обилие "если бы", столь любезное сердцу фантаста, не могло остаться незамеченным, и не удивительно поэтому, что целина, на которой гениальный ученый провел первую борозду, вспаханная в течение короткого времени плугом Воображения и обильно удобренная потом Вдохновения, расцвела яркими цветами Вымысла.
      Не хмурься ты, о лучший и серьезнейший читатель научной фантастики! Меньше всего я собираюсь въехать на эту пышную ниву в громыхающей колеснице Пародии, топча полезные злаки и сорняки копытами Сарказма, Насмешки и Сатиры.
      Я всего лишь робкий пилигрим, которому нужна крохотная пядь свободной земли, чтобы посеять туда ничтожное зернышко сомнения, скромную лепту богине Науке. Поверь, что мною руководит лишь одно: надежда получить из ее рук отпущение старых литературных грехов.
      Я бы не сошел с проторенной дороги жанра, если б в необычайной истории, которую я тебе хочу поведать, не сплелись теснейшим образом проблемы биотрангулярного перемещения с учением Павлова об условных рефлексах.
      Именно здесь, в темных ущельях пограничной зоны наук, часто доступной только фантасту, в самую жаркую пору научных дискуссий скрывается от глаз людских таинственная и неуловимая анаконда Истина.
      Я тебе обещаю, читатель, по возможности избегать литературных штампов. Моим героем будет не старый профессор физики, а молодой математик, кандидат наук.
      Математики - странные люди, у них все наоборот. Свой день они посвящают работе, а отдых заполняют чтением фантастики, вечно юными анекдотами и спортом.
      Впрочем, если дальше, по мере того как армия Ее Величества Математики будет завоевывать все новые и новые области, возрастной ценз маршалов непобедимого воинства будет продолжать неуклонно подать, то дело дойдет и до игры в бабки.
      Нет, современный ученый - это не тот рассеянный сухарь, который прочно укоренился на страницах фантастических романов. Поглядите на этих веселых ребят во время очередного симпозиума. Недаром в переводе слово "симпозиум" означает пирушку! Право, нет лучшей приправы к шашлыку, чем горячий научный спор, и ничто так не утоляет жажду познания, как обмен мнениями и бутылка сухого вина. Какой-то шутник сказал, что симпозиумом может называться любая научная конференция, если там пьют все, что крепче пива, и все говорят одновременно.
      Однако хватит, а то читатель и впрямь заподозрит меня в неуважении к науке, тогда как моя болтливость попросту вызвана искренней симпатией к молодому поколению ее служителей.
      Итак, мой герой - молодой математик.
      По паспорту он - Леонид Расплюев, но волшебница Любовь превратила это царственное имя в нежное прозвище Лёкочка. Будьте знакомы: Лёкочка Расплюев, кандидат физико-математических наук.
      Я не могу воспользоваться священным правом фантаста и представить его читателю в рабочем кабинете. Во-первых, он работает в учреждении, скромно именуемом почтовым ящиком, во-вторых, у него нет кабинета, а в-третьих, все равно, поглазев на листы бумаги, исчерченные кабалистическими знаками вперемежку с эскизами женских ножек, вы бы решительно ничего не поняли. Пусть лучше наше знакомство произойдет в двухкомнатной кооперативной квартире, когда он готовится покинуть столицу, дабы принять участие в таинственном симпозиуме на берегах Куры.
      Простите, но я чуть было не позабыл познакомить вас с его женой, или, как принято называть подруг юных ученых, "системкой". Ее зовут... ну, конечно, Нонна! Как же еще она может именоваться?!
      Элементарная вежливость требует, чтобы мы предоставили ей первое слово:
      - Тебе дать с собой плавки?
      - М-м-м-м. - Только при помощи длительной супружеской тренировки можно распознать в этом простом, как мычание, ответе отрицание. Впрочем, что же еще следует ждать от человека, пытающегося впихнуть в портфель вдвое больше вещей, чем он может вместить?
      - Тогда возьми еще одну пару трусов.
      - Зачем?
      - Переодеть после купанья.
      - Фу, дьявол! - Лёкочке, наконец, удалось оторвать замок от портфеля. - Я же тебе двадцать раз повторял, что еду не на курорт, а работать. Пойми, что за десять дней... А где же бритва?
      - Я ее положила в чемодан, под пижаму.
      - М-м-м-м.
      Лёкочка принялся выгребать на свет содержимое портфеля.
      Несколько минут он в глубоком раздумье глядел на толстую коленкоровую папку.
      - Нонна!
      - Ау!
      - Тут ко мне один тип зайдет за этой папкой, так ты не говори, что я уехал.
      - Почему?
      - Есть соображения. Скажи, что ушел, а папку просил передать.
      - Хорошо.
      - И вообще не трепли про симпозиум, не положено.
      - Хорошо, Лёкочка.
      - Вот так. - Лёкочка затянул портфель ремнем, подхватил чемодан и, запечатлев на губах Нонны рассеянный поцелуй, направился к двери. Будь жива!
      - Мыло ты взял?
      - Взял, взял.
      - Так когда тебя ждать?
      - Дней через десять, не раньше.
      * * *
      Прошло три дня. Первый из них Нонна наслаждалась обществом очаровательной и ветреной подружки Свободы, второй провела с престарелой камеристкой Скукой, а на третий, измученная непрошеным назойливым визитом Одиночества и Тоски, улеглась спать в десять часов вечера.
      Было уже за полночь, когда кто-то потряс ее за плечо и знакомый голос произнес привычную фразу:
      - Подвинься, не могу же я спать на воздухе!
      Из всех рефлексов, которыми человек обзавелся за длительный путь эволюции, супружеский самый стойкий, и, пробурчав обычное замечание о том, что, к сожалению, промышленность еще не освоила выпуск трехспальных кроватей, Нонна подвинулась к стенке.
      Неизвестно, как бы прошла эта ночь, если б часов около трех Лёкочка не почувствовал нестерпимую жажду.
      Направляясь на кухню, он опрокинул стоявший у кровати торшер, произведя при этом шум, соизмеримый только с грохотом падения Вавилонской башни.
      Нонна зажгла свет над кроватью и с изумлением уставилась на мужа.
      - Лёкочка, ты?!
      По выражению Лёкочкиного лица можно было предположить, что вместо горячо любимой супруги он увидел на семейном ложе легендарную Медузу.
      - Нонна?!!
      - Почему ты здесь? - спросила Нонна, накидывая на плечи халатик Что-нибудь случилось?
      - Не знаю... - его вид выражал полную растерянность - Честное слово, не знаю...
      - Ты не был в Тбилиси?! - У нее мелькнула страшная догадка - Скажи мне правду, не был?!
      - Был. - Лёкочка сел на кровать и обхватил голову руками. - Я... и теперь... в общем... в Тбилиси...
      - Что?!
      С одной стороны, ароматы грузинской кухни, которыми благоухал Лёкочка, исключали всякие подозрения, но с другой...
      - Как в Тбилиси?! Ты понимаешь, что говоришь?! Лёкочка!
      - Не понимаю. - Он потер лоб ладонью. - Не понимаю, Нонна, хотя кое о чем догадываюсь. Впрочем... право, не знаю, можно ли об этом говорить, ведь я...
      Черт побери! Тут уже пахло тайной...
      Мне не хочется разглашать методы, которыми пользуется в таких случаях лучшая половина человечества.
      - Только без трёпа, - сказал Лёкочка, - клянешься?
      - Клянусь! - Розовые лучи восхода уже зажгли волшебным пламенем ореол белокурых волос на подушке. - Клянусь, Лёкочка, ты же меня знаешь!
      - Так вот... на этом симпозиуме была группа физиков. Они выступили с бредовой идеей о возможности биотрангуляпии.
      - Чего?
      - Биотрангуляции. Ну, возможности переносить человека в любую точку пространства.
      - На чем?
      - Ни на чем. Просто так, по эфиру.
      - Вроде телевидения, да?
      - Г-м, не совсем. По телевидению ты видишь изображение, а тут... Лёкочка потрепал ее по щеке, - а тут, так сказать, полный перенос материального тела. Впрочем, это уже подробности, которые нельзя разглашать, ты же поклялась, помнишь?
      - Помню, Лёкочка. Так они тебя тран... тран?..
      - Биотрангулировали. Другого объяснения я найти не могу. Видишь ли, днем я очень резко выступил по основному докладу, доказывал, что при нынешнем уровне науки эту затею осуществить нельзя. Вот они, наверное, и решили подшутить.
      - Тебе было больно?
      - Нет. Мы сидели за столом. Они притащили с собой какой-то черный ящик. Я в это время ел шашлык на ребрышках, и вдруг!..
      - Ты был пьяный?
      - Ну что ты, Нонна! Это же симпозиум.
      - Постой! А вещи? - Нонна приняла сидячее положение. - Чемодан они тоже трангулировали?
      Лёкочка развел руками.
      - Чемодан остался в гостинице. Они, видимо, не учли...
      - Нужно немедленно дать телеграмму! - Нонна подошла к телефону. В какой гостинице ты остановился?
      Лёкочка одним прыжком преодолел расстояние в пять метров.
      - Ты с ума сошла! Пойми, в какое положение я попаду. Ведь я член редакционной комиссии. Можешь себе представить, как все будут ржать, если выяснится, что меня биотрангулировали сразу после моего выступления?!
      - Да, но чемодан...
      - Мне нужно немедленно лететь в Тбилиси. Через два часа я буду там как ни в чем не бывало. Пусть попробуют доказать, что меня...
      - О, господи! Ты так и будешь мотаться взад и вперед?
      - Ну нет, второй раз им эту хохму выкинуть не удастся.
      Лёкочка с лихорадочной быстротой оделся и направился к двери.
      - Ну, я поехал.
      - Деньги-то у тебя на билет есть?
      - Есть, есть. Бегу, а то опоздаю на самолет.
      Он исчез так же внезапно, как и появился, и только смятая подушка, хранившая смесь запахов лука и цинандали, свидетельствовала о том, что это был не сон.
      Что же касается всяких толков, будто... Нет, нет! Пусть уж лучше вся эта история останется загадкой для грядущих поколений.