С завтрашнего дня он принят на работу. Сегодня мы все утрясем. Кстати, ты тоже собирайся. - Куда? - Вовчика помнишь? - Какого Вовчика? - Он мне все уши прожужжал: нужен классный механик, который разбирается в оборудовании самолетов. Он сейчас шеф какого-то СП... КП, короче, ремонтирует электрооборудование. Им предложили работу, даже дают помещение под Москвой, но у них специалистов по этому профилю нет. А там заказ - по тысяче баксов на рыло! Суф, ты представляешь себе, что такое "тысяча баксов на рыло"? Суф промолчал. - Ты с ума сошла, - рассердился Матлин, - у него ни "рыла", ни документов к этому "рылу"... - Ерунда все это. Он черта лысого на работу возьмет без всяких документов. Он сам сказал, лишь бы толковый мужик. Суф, ты толковый мужик? Ты петришь в самолетах? Ты же должен петрить в самолетах! Суф еще раз промолчал. - Я обо всем договорюсь, - не унималась Наташка, - я Вовку двадцать лет знаю, он мне как брат. Там классные ребята и лишних вопросов задавать не будут.
      Пока они препирались между собой на повышенных тонах, Суф принял сидячее положение, обозначив тем самым свое молчаливое присутствие. Хотя и без этого присутствия бороться с наташкиной сумасбродной идеей было занятие не из легких. Однако спорщики умолкли в ожидании. Ожидание было тщетным - ни единого звука от Суфа не последовало. - Глаза у него, конечно, странные, - рассуждала Наташа, - но, если не знать... так ни за что и не заподозришь... А все остальное из-под шапочки "без бумбона" видно не будет. Скажем, что лицо обожжено - кто его будет разглядывать? Представим его как иностранца, шведа какого-нибудь, они все под два метра, а в акцентах Вовка все равно не разбирается. Хотя у Суфа даже не акцент, картавость какая-то - тем лучше. Скажем, что побывал в авиакатастрофе. Суф, ты в авиакатастрофе бывал? - А сейчас я, по-твоему, где? - Вот и чудненько. Суф медленно обул тапочки и снова застыл, погрузившись в состояние, не восприимчивое ни к каким проявлениям окружающего мира. - Ей, Суф! Ты здесь или ты где?.. Работать хочешь, тебя спрашивают? - Ну, допустим, хочу. - Нет, - вынес свое окончательное решение Матлин, - никаких работ! Обойдемся без тысячи баксов. Мы не привередливые.
      УЧЕБНИК ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ Теория отражения (основы идентифологии).
      Я редко позволяю себе на чем-то настаивать, особенно это касается недоказуемых абстракций. Если кто-то считает иначе - на здоровье, в конце концов, от этого ничего не меняется. Но гипотеза о том, что каждая песчинка мироздания содержит полную информацию о мироздании во всех его временных направлениях, меня всегда возмущала. Даже не своей наивной претензией на глобальное всезнайство, а в первую очередь осознанием того, что масса времени тратится впустую на прочтение книг, прослушивание лекций, задавание нелепых вопросов, - чем мои мозги хуже песка, почему я не нахожу в них нужной мне информации о мироздании? Боюсь, что мистикам и астрологам давно пора перенять порочную черту классических наук способность усомниться в увиденном, прочитанном, и уж тем более в почудившемся.
      Систему информационных пространств мы уже не раз бороздили вдоль и поперек. Достаточно вспомнить природу ЕИП, чтобы не морочить себе голову теорией сжатия и тиражирования информации в сыпучем материале, больше пригодном для бетономешалки, чем для суперархива. Выходы на каналы ЕИП можно нащупать везде. Трудность состоит в том, чтобы извлечь по ним достоверную информацию, которую активно искажают те же самые песчинки, личинки, классические науки и в особенности продвинутые в мистику кухонные провидцы, контактирующие с "внеземным космическим разумом", - случай особо тяжелый. Надо сказать, каждый случай познавательного контакта с неизвестным в большей или меньшей степени тяжел. Этой трудности и была посвящена так называемая "теория отражения" - третий кит идентифологии, относящийся к чуть более поздней эпохе, чем логисты. Но, как и два предыдущих, был "изобретен" посредниками задолго до возникновения Ареала и "открытия" ЕИП. Собственно, вся последующая наука этого направления может быть обобщена одной фразой: ТЕОРИЯ ВОСПРИЯТИЯ ИСКАЖЕНИЙ ИНФОРМАЦИОННЫХ ЕСТЕСТВЕННЫХ ПОЛЕЙ. В современном варианте с ней знаком каждый уважающий себя инженер-информационщик любой расы и цивилизации, как с фундаментальной теоретической основой своего дела. Но лично меня как человека не предрасположенного к точным наукам больше интересует история. Суть истории такова: каждый предмет того самого пресловутого мироздания действительно способен рассказать о своем мироздании очень много, но разные предметы расскажут вам истории абсолютно разные. И дело не в том, что в них содержится недостоверная информация, а в том, что она недостоверно через них передается, можно сказать, преломляется и преломляется всякий раз по-разному - это что касается природы отражений. А относительно теории дело обстоит так: если нам удастся смоделировать существование некоего всезнающего абсолюта или "космического разума" любимого собеседника экзальтированных домохозяек (допустим, одного единственного), от которого мы ждем откровение истины; и некоего драгоценного минерала, способного эту истину нам вещать, то из всех галлюцинаций, дошедших до наших органов восприятия, мы должны будем удалить так называемые "личностные признаки" не только минерала-вещателя, но и самого "абсолюта". Если простому смертному землянину это удается (в чем я глубоко сомневаюсь) - на выходе он получает в чистом виде "теорию отражения" - чистую "передающую антенну", которую информационщики называют "отфильтрованным каналом". Природной способностью фильтровать каналы обладают лишь существа "чистой линии фактуры" с нормально развитым АПС-фактором НИМа, что позволяет им существовать исключительно за счет этого фактора. Но "чистая линия" абсолютно не человекоподобна - это совершенно иная, непохожая на нас расовая группа, и классическое понятие "фактура" нашей расы к ней никак не подходит. Абстракция "фильтровки личностных признаков" чрезвычайно сложна для восприятия, но постлогисты вцепились в нее мертвой хваткой, заподозрив здесь продолжение логических фигур. И были правы. К сожалению, я не смогу объяснить теорию отражения применительно к Искусству, вторичному Искусству и т.д., но на примере Естества попытаюсь: Природа явлений Естества состоит из сложного набора признаков: внутренних колебаний (которые иногда называют химическим составом), рефлексии внешних воздействий, которое, грубо говоря, можно назвать физическим состоянием; динамики, которая может быть сильной, вялой, либо вовсе не характерной. Все эти признаки составляют фон, среду, в которой действует основной признак - реакция на общий связующий и гармонизирующий процесс "отражение". Это то, что влияет на колебания и рефлексирующую динамику примерно так, как структура ДНК на формирование организма или карма на эволюцию души. Если попытаться вложить это явление в логический ряд, безусловно, оно бы соседствовало с явлением симфонического оркестра. Принцип действия аналогичен: пока идет настройка, из каждого инструмента извлекается вольный звук, но выходит дирижер и приводит в гармонию весь этот звуковой хаос. Каналы Е-инфополя интерпретируются каждым инструментом этого "оркестра" и, кроме самовыражения", подчиняются воле "дирижера". Именно эту волю древние посредники учились отделять от прочей "ботвы". К "ботве" они относили даже органы восприятия собственного тела, которые составили отдельный этап "теории отражения". Все эти этапы были выражены в весьма занятных формулах: если "сизифовы формулы" НИМа содержали в себе характеристики всех параметров вещества: от биохимических структур до баллистических возможностей, то формулы "теории отражения" больше напоминали музыкальные фантазии на нотном стане и требовали титанических усилий для прочтения. Со временем все это упростилось до так называемых "рефлексивных матриц" свернутых в пространстве точках отсчета, способных развиваться по нужной программе. Они, кстати, оказались полезной начинкой для компьютера и используются в Ареале до сих пор. Их можно назвать одной из составляющих искусственного незамкнутого интеллекта (ИНИ)* (* что же такое искусственный замкнутый интеллект (ИЗИ) и почему каждый здравомыслящий обитатель Ареала содрогнется при его упоминании, - будет рассказано гораздо позже). О чем говорили посредникам "музыкальные" формулы? Во-первых, о скрытых аналогиях, которые невооруженным глазом ни за что не заподозришь (это то, что касается подтверждения теории логистов); во-вторых, о некоторых свойствах того самого, гипотетически предполагаемого "дирижера", которого мы будем называть "сутью природы"; в-третьих, это неизбежно привело посредников к возможности контролировать процессы, которые в природе происходят стихийно и, если не управлять ими, то, по крайней мере, провоцировать, прогнозировать, понимать их смысл. Сюда же можно приписать и в-четвертых, в-пятых и т.д. - это уже детали. "Теория отражения" замкнула собой ядро идентифологии, и эта дисциплина (искусство) надолго погрузилась в чисто эмпирическую исследовательскую работу, из которой впоследствии произросли науки, подчас самых неожиданных направлений. А идентифология как таковая, так и осталась "ядром", не более чем теоретическим "ядром".
      Глава 21
      Все сомнения и предосторожности Матлина на предмет трудоустройства Суфа кончились тем, что несчастного навигатора действительно "оторвали с руками". Правда, не в СП по ремонту электроники, а в шабашку вольных стрелков, которые кидались на любую работу, особенно на ту, что пахла деньгами. Им действительно дали помещение под мастерскую, которое скорее напоминало вросший в почву гараж, и ремонтировали они в основном разбитые машины. Иногда, если повезет, сбывали краденые запчасти; иногда, если не повезет, скупали краденые запчасти. В общем, на счет тысячи в месяц Наталья, конечно, погорячилась, но свои 200-300 долларов Суф имел. И то, если ему эти деньги совали в карман. Имей он свойство контролировать процесс распределения материальных благ, получал бы наверняка больше. Но одно хорошо - лишних вопросов нелегальному эмигранту, как было уговорено, не задавали. Помимо всех своих прочих достоинств, Суф не имел комплекса по части порыться на автомобильной свалке, стащить каркас разутого "Запорожца" под предлогом того, что этот "мусор" все равно никому пользы не принесет. Словом, правильно понимал возложенные на него задачи и из всего натасканного с помойки безжизненного барахла создавал то, что ездило, тормозило, разворачивалось, даже щелкало коробкой передач. Если коробки передач "на свалке" не находилось, он заменял ее конструкцией из ремней, блоков и всего, что попадалось под руку. Коллеги были довольны и пользовали своего молчаливого "товарища" заслуженным авторитетом. Со временем все это притупило бдительность Матлина: он хорошо познакомился с тамошними "классными мужиками", ходил с ними на пиво и ни на секунду не усомнился в том, что деньги их интересуют гораздо больше, чем обстоятельства иммиграции его "шведского кузена". Единственным недостатком Суфа как сотрудника СП "Из-дерьма-конфетку" была его необязательность в плане прихода на работу. Если он вдруг не находил в себе настроения крутить болты и решал, что ему самое время повисеть у шахты в Атлантическом океане, удержать его было трудно. Но зато, коль уж ему в руки попадалась какая-нибудь интересная штуковина, нуждающаяся в его участии, - он не высовывался из гаража до тех пор, пока не добивался от нее результата. За этим делом он мог просиживать по трое суток подряд без сна и еды, и доводы Матлина о том, что он ведет себя не по-человечески, на него не действовали. - Знаешь, что в этой работе самое противное? - говорил ему Суф. Соблюдать ваши технические традиции. Я за час могу перебрать движок, но мне понадобится еще два часа, чтобы проверить, не всобачил ли я туда чего лишнего...
      В очередной прогул Суфа Матлину оборвали телефон его коллеги: найди, разыщи, хорошие деньги дают, без твоего "товарища шерстяного" ничего не получится. "Шерстяной товарищ" Матлина очень насторожил: первое, что пришло ему в голову, это то, что слово "шерстяной" - проявление неуважительного отношения к суфовой лысине, которая, по идее проекта, обязана была скрываться под шапкой. Но когда он совершенно случайно узнал, что с арабского языка слово "суф" переводится как "шерстяной", - это насторожило его еще больше: кому-то же пришло в голову порыться в словарях, от нечего делать в арабские словари не лезут... Но во сто крат больше Матлина насторожили эпитеты, типа "гениальный механик", "ему давно пора патентовать изобретения", "его нужно изучать как феномен"...
      За эту самую чрезмерно проявленную гениальность Суфу и влетело от Матлина по первое число, как положено. Многоденежный проект подвис, так как Суф не был отпущен для его реализации, а был отослан куда подальше. И все было бы прекрасно, но перспектива повышения, зависшая над карьерой Суфа, оказалась намного более серьезной и жизнестойкой. Его единственного из всей ранее предполагаемой компании взяли в дело. То самое, о котором когда-то говорила Наташа; где деньги из одного кармана брюк переваливаются в другой, минуя налогооблагающие отрасли современной индустрии. Речь шла о ремонте самолета, доломанного в одном из подмосковных авиаклубов. Старенькой модели "Як" для обучения начинающих авиалюбителей с туго набитыми кошельками, которым это, вроде бы, и ни к чему, разве что для обострения жизненных впечатлений. "Мода такая пошла, - объяснили Матлину работодатели, - обучатся, пару раз сядут за штурвал и больше их в клубе не видно. Вроде как сам себе чего-то доказал... и хватит. А машин не хватает". Деньги на проект были, но самолет не летал, не ездил и даже разбору на запчасти не подлежал. Кому пришла в голову идея поставить его "на крыло" разве что самому законченному фантазеру. Суф на технические описания вверенного ему металлолома отреагировал спокойно: "Надо взглянуть. Если там есть чему лететь - значит, полетит". Звездный час Суфа приближался с каждой секундой неумолимо и неотвратимо, как вечное стремление человека в неизведанные глубины космоса. Но, оставшись с ним наедине, Матлин зарубил подобные стремления на корню: "Учти, голубчик, эта штука должна взлетать только после разгона по полосе и, не дай Бог, она получится с вертикальным взлетом..."
      Под большое "честное слово" Суф был допущен к работе и справился с ней на удивление быстро, без фокусов, не привлекая лишнего внимания. Но на завершающем этапе нарвался на неожиданный казус, совершенно для него противоестественный. У напарника Суфа были права на управление этим типом самолетов, но Суфу, как главному механику этого безнадежного проекта, первому пришла в голову мысль вскарабкаться за штурвал и предпринять испытательный облет. Ему тут же объяснили, разумеется, всю глубину его неправоты и Матлин даже не попытался бы заступиться, если б ни одна фраза, произнесенная с нескрываемым высокомерием: "Видишь ли, парень, мастерить машину - дело одно, а управлять ей - несколько иное. Летная практика - это то, без чего о самостоятельных полетах не может быть и речи. Как-нибудь в другой раз тебя покатают..." Матлин сам удивился, как ему хватило терпения дослушать это до конца. Суф поразительно спокойно все воспринял. Тем более сам проболтался, что никогда не летал на самолетах. Но возмущение достигло глубины души: - Это у кого нет летной практики? Что ты можешь знать о его летной практике? А вдруг она у него побольше, чем у всего вашего клуба? Что ты вообще о нем знаешь? - Не надо, Феликс, он прав, - остановил его Суф и добавил на языке, непонятном для окружающих. - Дурак всегда прав, потому что только дурак способен узреть истину, - этим аритаборским словозаворотам в свое время обучил его Матлин и никак не ожидал, что они пригодятся Суфу именно на Земле.
      Всю дорогу домой Суф был молчалив и задумчив, будто решал для себя один принципиальный вопрос: обидели его смертельно или еще можно жить... Обидеться Суф умел, но был на редкость отходчив. Самой большой обиды хватало лишь до смены темы разговора. Это касалось всего на свете, кроме одного, святая святых, его "летучего" достоинства безотносительно зоны Акруса или неба местного аэроклуба. Вызов попал в самую десятку: - Почему они считают, что я разобьюсь? - удивлялся он. - Я же ездил на машине. Меня этому никто не учил. Собрал, поехал и все нормально. - Вот и я думаю... - согласился Матлин. - Сам разобьешь - сам же починишь. Только как я им объясню, почему ты остался жив? На машине Суф действительно разъезжал даже по городу, даже иногда соблюдая правила дорожного движения и всего раз нарвался на инспектора ГАИ за "лефт-трефик", предпринятый им на загородном шоссе со скоростью сто километров в час. Он терпеливо выслушал все претензии к себе, а когда понял, что просто так ему уехать не придется, воспользовался КМ-лифтом Перры, не забыв захватить с собой машину. К сожалению, свидетелей не оказалось, можно только предполагать, какова была реакция инспектора. Вероятнее всего, он был озадачен. - Почему я должен разбить самолет, - недоумевал Суф, - если эта машина специально сделана для того, чтобы лететь? - Давай договоримся: если тебе дадут возможность полетать одному - попроси у них парашют и твори, что хочешь. Только, если что, постарайся, чтобы парашют раскрылся, ради меня... - Не надо одному! Я же не собираюсь угонять эту рухлядь. Пусть будет кто-нибудь - и мне спокойнее, и соблазна меньше, и вообще... - ухмыльнулся Суф, - я сейчас на Перре не вполне уверен, что один... А ты говоришь, на самолете... - Как это? - Помнишь, мы катали твою подругу? Индикатор машины показал присутствие в салоне четвертого. Как думаешь, кто бы это мог быть? - Али, прохвост! Кто же еще? Но в самолет он с тобой не полезет - его от высоты тошнит. - Теперь каждый раз, садясь за управление, я вынужден сам себя пересчитывать. А как прикажешь пересчитывать себя за штурвалом? Еще не хватало, чтобы его вытошнило прямо на доску приборов. - Ты же в курсе, что он держится за меня... - Один момент, - усомнился Суф, - мы в тот раз даже за орбиту не выходили... А когда выходили - у меня в глазах не троилось. - Ерунда какая... Ты хочешь сказать, что он прицепился к Наташке? Индикатор реагирует только на его человеческое состояние. Или ты хочешь сказать, что он взял моду прятаться от нас под сиденьем салона? - Я ничего не хочу сказать о тех вещах, в которых не разбираюсь. А вот тебе следовало бы посмотреть, как выглядит "раздвоение призрака", прежде чем тащить его сюда. Матлин схватился за голову. - Что ты мелешь! Не пугай меня, не то я "выйду из игры" раньше, чем он. - А я и не пугаю. Просто надо было смотреть, когда предлагал шестирукий. Ты у нас здесь главный мадистолог: возишься с ним - вот и возись, только не забудь спросить, от чего у меня двоится в глазах.
      Глава 22
      Для решительного разговора с Натальей Матлин выбрал не самый удачный день. И тот факт, что в собственном подъезде он наткнулся на шедшего к нему обидчика Суфа, никак не повлиял на решительность его намерений. Наталья встретила его зареванной. Впрочем, это состояние в последнее время было для нее характерно. - Чего тебе? - рассердилась она. - Что тебе еще надо? Я знаю все, что ты скажешь. Ты это говорил уже миллион раз. Весной мы поженимся. На свадьбу придешь, а теперь убирайся. - Нам надо поговорить сейчас же, срочно. Ты даже представить себе не можешь, что я тебе скажу. - Полиция нравов! Опять будешь наставлять меня на путь истинный? - Нет. Только на технику безопасности общения с мадистой. - Это ты здесь главная мадиста! И Суф твой - мадиста! Господи, когда вы, наконец, уберетесь отсюда в свой ареал! - Наташка попыталась выпихнуть Матлина за дверь. - Матюша, скоро я решу, что ты ревнуешь. - Не смеши! Нам надо поговорить, пока не поздно. Иначе ты наживешь себе проблему, от которой без моей помощи не отделаешься. - Да, я это сделаю тебе назло! Только тебе назло!
      Но спустя час, как только Матлин успел вернуться домой, она позвонила и, заходясь рыданиями, сообщила, что покончит с собой, что такая жизнь для нее невыносима, что этот "засранец" опять от нее прячется и что есть у нее самые худшие предположения насчет обещанных ей проблем.
      Весь вечер они просидели у Матлина на кухне. Наташка курила одну сигарету за другой и несла полную ахинею о летающих драконах; о том, что лучше всех понимает, что Али никогда на ней не женится; о том, что понятия не имеет, зачем он мучает ее и что ему от нее нужно... - Он чаще тебя беспокоит? Наташка разрыдалась: - Проклятый мадиста! Видеть его не могу. От одного его вида меня тошнит. У тебя в Ареале не изобрели таблетки, чтоб выпить и забыть его навсегда? - Ваше общение как-нибудь изменилось? - Изменилось. Мы не общаемся вообще. Тебя это устраивает? - Я ничего не понимаю, - растерялся Матлин, - совершенно очевидно, что у него существует какая-то связь с тобой. И, если я исчезну с Земли, он может остаться, а меня это совершенно не устраивает. - Нет! - закричала она. - Феликс, нет! Если ты исчезнешь - он потащится за тобой. Я знаю это точно. Пожалуйста, пообещай мне... - она вцепилась в его рукав, - пообещай, что я поеду с вами. Я не могу без него жить. Это все равно, что смерть. - Вот это мы сейчас и проверим, - Матлин встал и полез на антресоль за манжетом. - Что ты задумал? - Эксперимент. Сейчас я на Перре отойду от Земли и подожду. Если он последует за мной - девочка, ради всего святого, перекрестись и забудь. Я найду для тебя любую "таблетку". - Ага... - И только попробуй ее не принять. - Ага... - Пообещай, что дашь стереть с памяти все, что там наворочено... - Ага... - кивнула она, - а если нет? - Если я не дождусь его - действительно придется тебя забрать. Наташка оцепенела. - И что? Что там будет? - Неважно. Главное, что тебя не будет здесь. - Феликс, подожди... - Будешь до конца жизни любоваться истинным лицом своего принца. Но имей в виду, чудовища превращаются в принцев только в сказке. В жизни все как раз таки наоборот.
      Перра отошла на два диаметра от орбиты. - Ну и что? - спросил Суф. - Так и будем висеть или займемся чем-нибудь? - Спляшем, - огрызнулся Матлин, - вот только развеселимся, как следует, и тут же спляшем. Мне вешаться впору! - А мне бы, пока нас двое, прощупать ближайшие планеты. Есть у меня подозрение, что половина из них - "пломбы". - Ну и что? Что это меняет? Пломба - не пломба! Меня волнует только одна из этих планет, будь она хоть десять раз пломбой, я не могу оставить на ней мадисту! Суф презрительно фыркнул. - А что это меняет? Мадиста - не мадиста. Если даже ты его не можешь отличить от человека. - В том-то все дело, - бушевал Матлин, - что я не знаю, что это меняет. Понятия не имею. Ты уверен, что до Наташки индикатор меня не "раздваивал"? - Мы с тобой летали-то всего раз... Вполне возможно, что к тому времени он уже привязался к ней. - Ты уверен, что индикатор не ошибся? - Обижаешь машину. Смотри на панель: нас по-прежнему двое.
      За наблюдением панели Матлина из припадка ярости потянуло в сон. Прошло полчаса молчаливого ожидания. Суф крутил память индикатора во всех режимах, но никакой более конкретной информации из нее извлечь не удавалось, а Земля, завернутая хлопьями облаков, все дальше и дальше уплывала от них по правому борту. Матлину начали мерещиться песчаные пустыни под оранжевым светилом Аритабора, высокий человек, замотанный в черное полотно до самой макушки, сигналил ему "танцующей азбукой", больше похожей на танец рук - древнейшую азбуку посредников. "И все-таки это дун, - думал Матлин, - но у черного ангела не может быть крыльев. За тем, у кого нет крыльев, можно идти по пескам. Рядом с ним мне хуже не будет" он сделал шаг вперед, как вдруг кто-то схватил его за руку: - Эй, приятель! Ты где? Приснилось что-то? Матлин подскочил и уставился на индикатор. - Есть! В задней части салона четко послышался шум падающей воды, и две ласты звонко шлепнули по полу. - Чего висим, мужики? Помощь нужна? Увидев это зрелище, Матлин не поверил глазам, будто из одного сна его перекинуло в другой: полуголый и абсолютно мокрый Али сливал из маски акваланга воду прямо на напольную панель "пряника" и отстегивал ремни кислородного баллона. - Ты откуда? - сердитым тоном спросил его Матлин. - Из Южной Африки, а что? Случилось что-нибудь? - Разговор есть. Али освободился от акваланга, скинул его на пол и захохотал. - Ребята! Вы меня раскусили. Убей меня Бог, я виноват! Я не хотел, но я помогу вам выбраться отсюда. Все произошло так неожиданно - надо было дублировать пилотаж. Но я помогу вам вернуть корабль. Будет сложно, но я помогу. Это ты! - Али хлопнул по плечу Суфа. - Ты, лысый черт, меня раскусил! Я знал... я догадывался, что с тобой лучше не связываться! - Ты уберешься с Земли вместе с нами! - Клянусь! - Али положил руку на сердце. - Я же обещал! - Только попробуй меня еще раз обмануть! - Я не хотел. Я нечаянно. - И прежде чем убраться отсюда, будь любезен, сделай так, чтобы Наташка не страдала по такому придурку как ты... Максимально корректно и безболезненно. - В лучшем виде! Я ей всегда говорил, Феликс, что ты больше, чем кто бы то ни было, достоин ее страданий. Да ты и сам ей наболтал лишнего. Так что не сомневайся. Матлин еще раз сердито посмотрел ему в глаза. - И только попробуй еще хоть с кем-нибудь... - Ни за что! Мне твоей Натальи хватило на всю жизнь! Ребята, если я не вынырну через полчаса, меня будут считать без вести утонувшим. Здесь кислорода не осталось... - Али пнул ногой баллон, - а меня в Мексику пригласили. Англичане. Такие милые ребята... Они так расстроятся, если я не посмотрю на живых индейцев. Так тоже нельзя... Давайте-ка, поплыли обратно.
      На подходе к орбите Али исчез, и индикатор сбросил одну живую единицу. - Ты что-нибудь понял? - спросил Матлин Суфа. - Да. Эта сволочь занулила нам болф. - А с индикатором? Суф долго вертел головой и не мог понять, какие еще в этой жизни могут существовать проблемы, кроме зануленного болфа? - Да брось ты, Феликс, он сам себя раскусил. Ты убедился, что все в порядке, а выберемся мы и без его помощи... как-нибудь. - Все в порядке! Пока в порядке, но я так и не понял, что он здесь делает? - Почему ты решил, что должен все понимать? Тебе было ясно сказано: на индейцев смотрит. Почему ты ко мне цепляешься? Почему его не спросил? Ну, хочешь, еще раз перекроем ему кислород?
      УЧЕБНИК ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ Природа и Творения.
      Религия фактур - тема особого порядка, но пока что никем не относимая к разряду принципиальных или основополагающих. Поэтому для начала неплохо было бы определить, что именно здесь будет пониматься под словом "религия". В 4-й Книге Искусств существует несколько противоречивых критериев на каждый случай... В каждой фактуре можно выявить кое-что из проявлений внимания к тому, что сильно и необъяснимо - это отнюдь не бонтуанское изобретение. Начнем определяться с того, что ближе к нам: религия - это предполагаемое наличие некой необъяснимой действующей либо присутствующей субстанции, имеющей влияние на что-то, проявление в чем-то. Далее возможны варианты: это суррогат дремучего сознания; это направление интуитивного познания; это область особого искусства восприятия неизвестного. Это может быть достоянием группы существ (людей) или одного. Это может быть объектом веры и культа, либо неприязни и соперничества, даже конкуренции. Эта субстанция в своих проявлениях может быть разноликой, а может иметь характеристику "ничто из ничего", как, впрочем, может и отсутствовать, - такие фактуры называют "нейтральными". Обычно это искусственные образования с начала второй ступени (по Дуйлю). Им свойственна некоторая заторможенность развития с ярко выраженным интересом к самопознанию или сходство с колонией гуминомов. По религиозным направлениям и особенностям, перечисленным в 4-й Книге Искусств, существует несколько способов классификации ранних фактур (бонтуанские фактуры в эту систему не входят), и по качеству религиозности довольно четко вычисляются их перспективы. В той же самой 4-й Книге содержится еще одна любопытная вещь, - описание естественных фактур, к которым ни один признак религиозности не подходит и которые, тем не менее, успешно существуют. Кроме того, эти цивилизации имеют одну общую характерную особенность - после вхождения в Ареал они никогда не оставляют за собой "фактурных хвостов", что, в принципе, явление редкое. То есть этой цивилизации на уровне фактуры больше не существует никогда и нигде. Посредники - одна из таких цивилизаций. Почему 4-я Книга считает, что посредники обошлись без религиозных тенденций и не оставили "хвостов" вопрос сложный. С точки зрения некоторых авторов Книги, бонтуанцы со своими "хвостами" никакого отношения к этой цивилизации не имеют. Но с точки зрения сочинителя, выращенного в бонтуанской фактуре, это в корне не так и сочинитель по-своему прав. Но если с "фактурными хвостами" посредников все более-менее очевидно: на нет и спроса нет, то религия посредников - вопрос куда более интересный. Она действительно слабо вписывается в стандартные критерии, поэтому скорее похожа на философское мировоззрение (это уже из области того, что 4-й Книге могло быть неизвестно): существовал некогда давно забытый термин "религия богов". Ни в коем случае не потому, что она являлась таковой на самом деле, а исключительно ради того, чтобы это словосочетание получше бесило бонтуанцев во времена их Великих Аритаборских разборок. Это была попытка этического творчества посредников, заведомо притянутая за уши, но свою миссию она выполняла блестяще - бонтуанцы были взбешены. Особенно от ее противопоставления "религии защиты", и уж чрезмерно оттого, что плоды "религии богов" каким-то образом стали просачиваться в фактуры и так основательно в них въедались, что все старания бонтуанцев были обращены в полный маразм. Именно из этого маразма и произошло так называемое "древесничество", то самое пуленепробиваемое "древесничество" с жесткими канонами и, в высшей степени, гениальной логикой, способной покалечить даже самую перспективную фактуру. Она стала главным оружием против так называемых "мистических эпидемий" - влияния на обитателей фактур некоторых проявлений многомиллионнолетней цивилизации посредников. Переварить эти влияния фактуриалам не позволял ни исторический опыт, ни возможности интеллекта. Этому влиянию с самого начала не суждено было перерасти во что-то подобное посреднической протофактуре, поэтому все последующие проявления "древесничества" на территории, зараженной "мистической эпидемией", были похожи на борьбу с ветряными мельницами. Но и это еще не все: зараженные фактуры, не сумевшие самостоятельно удержать баланс между этими двумя "эпидемиями", были выброшены бонтуанскими фактурологами на произвол судьбы, и участь их оказалась незавидной. В пример можно привести хотя бы первую цивилизацию Акруса, которая по хронологии попадает именно в постаритаборский период. "... великое природное равновесие касается и глупости. Тот, кого перевалило на один край весов, должен смириться с тем, кто находится на противоположном. Иначе - не долго ему быть на краю..." Из архива Бонтуанских хроник: каноны "религии богов" (кстати, изрядно адаптированные).