Иначе большинство рабов разбежится и их шайки будут представлять серьезную опасность для населения. Он, Клейн, понимает, что его указ при внимательном чтении представляется полным обмана и лжи. Да, уже сотни тысяч рабов Империи перебежали к Цинзару. Да, среди них много опытных солдат, пылающих ненавистью к Линну. Цинзар может использовать их для гарнизонной службы в захваченных городах, сконцентрировав свою основную армию для решающего сражения. Да, на быструю помощь с Венеры и Марса рассчитывать не приходится. Все это так, что указ не принесет вреда; насколько он окажется действенным, выяснится в ближайшие дни.
      В конце совещания слово взял Моркад.
      — Господа, — сказал он, — мы должны сознавать, что наш вождь и главнокомандующий не может единым ударом разрубить узел всех проблем. Он глубоко проанализировал ситуацию, в которой мы оказались; он не собирается поддерживать в нас иллюзию быстрой разрешимости этой ситуации. Из проведенного сейчас обсуждения ясно, что выбора у нас нет, — голос Моркада стал громче, его глаза сверкнули. — В этот период неминуемых бедствий мы счастливы иметь нашим вождем Сиятельного Клейна, гения, который указал нам пути, ведущие к полной победе над врагами. Господа, приветствуйте Клейна, Правителя Линна!
      Громкие рукоплескания и приветственные возгласы не смолкали в течение нескольких минут.
      Днем позже Клейн наблюдал с патрульного аэрокрафта сражение за Горам. Легкое судно носилось в воздухе, стремительно опускаясь то к одному, то к другому месту, в которых разыгрывались наиболее важные эпизоды боя. Корабли врага снова и снова пытались захватить аэрокрафт, но машина Клейна обладала бесспорным преимуществом в скорости и маневренности.
      Варварские ракеты использовали старую тактику воздушной борьбы, пытаясь нейтрализовать тягу силового источника суденышка Клейна с помощью энергетического потока своих двигателей. Этот прием, хорошо известный пилотам аэрокрафтов и космических кораблей, в данном случае не приводил к успеху. Машина Клейна даже не дрожала в воздухе, хотя это являлось обычной реакцией любого летательного аппарата, когда два источника атомной энергии, собственной и корабля противника, создавали направленные в противоположные стороны силовые потоки.
      Попытки врагов раздражали Клейна. Их назойливость мешала ему. Он хотел видеть это сражение во всех деталях. Несмотря ни на что, минута за минутой, эпизод за эпизодом.
      Горам стойко оборонялся, более стойко, чем мог предвидеть Клейн, помнивший, что за последний месяц пали четыре крупных города. Защитники Горама, в основном новобранцы, упорно сражались за свои жизни. Мерно сгибались луки, гудели тетивы, потоком лились стрелы, снимая обильную дань с плотных колонн атакующих. Длинные копья, которыми неуклюже, но достаточно энергично орудовали самые подготовленные из новобранцев, наносили варварам раны; кое-кто падал мертвым. Однако в схватке на мечах отряды Клейна несли большие потери. В ближнем бою проявлялись физическое превосходство и лучшая подготовка варваров, которые умело и быстро заканчивали свою смертоносную работу.
      Первая линия обороняющихся пала, разбитая, уничтоженная. В сражение вступила вторая линия. Резервные отряды варваров, двинувшиеся вперед, были встречены потоком стрел, от которого потемнело небо. Пораженные их ударами, варвары падали целыми группами. Затем все смешалось. Хриплые крики боли, проклятия, пронзительные вопли раненых, стоны агонизирующих линниан донеслись до слуха тех, кто находился в стремительно пикирующем маленьком аэрокрафте. Обороняющиеся стремились держаться плотным строем, согласно полученному ими приказу. Они медленно отступали к резервным частям, которые были построены в несколько каре и ограждали линнианское войско от внезапной атаки с тыла.
      Они отступали — но в последнюю минуту приземлятся космические корабли и спасут всех, кто еще годен к будущим битвам. После полутора месяцев обучения эти новобранцы уже являлись слишком ценным материалом, чтобы жертвовать ими в бессмысленной бойне заключительного этапа сражения.
      Клейн посмотрел вниз. Уже не было сомнений относительно исхода сражения и дальнейшей судьбы города. Темное покрывало ночи надвигалось на Горам, и в наступающем мраке жестокие огни победы расцвели на всех главных улицах города. Дым поднимался к небу, кроваво-красное пламя рвалось в темноту. Клейн подумал, что вряд ли сражающиеся сейчас внизу линниане могут представить себе, что оборона этого города, возможно, является поворотным моментом всей войны.
      Пришло время определить, когда и где главные силы Линна будут брошены в битву за контроль над планетой. Одновременно с этим в душе Клейна крепла решимость совершить еще одну попытку проникновения в городской особняк. Он должен хотя бы на несколько минут оказаться рядом с этим сгустком энергии, световым шариком, который совершал свое бесконечное движение в прозрачном саркофаге.
      Клейн неловко повернулся, и плащ туго обтянул его хрупкие плечи. Он сидел в кресле, опустив голову и упираясь подбородком в скрещенные на груди руки. Его размышления прервал тихий шелест шагов. Слуга принес послание, доставленное одним из нобилей Линна, который был захвачен в плен варварами во время штурма столицы. Письмо содержало только одну фразу:

      Хотите ли вы узнать, мой дорогой Клейн, каким образом была полностью уничтожена цивилизация Золотого Века?
      Цинзар.

      Над этой проблемой Клейн в свое время долго размышлял. Но он никогда бы не подумал, что ответ может быть известен варвару, прибывшему на Землю с луны Юпитера.
      Золотой Век… Эпоха, в которой были созданы космические корабли, освоены все годные к жизни планеты Солнечной системы… Эпоха неизмеримого роста численности человечества, подготовки к первым межзвездным полетам… Затем — почти мгновенное уничтожение людей на всех обитаемых планетах, которое во времена Клейна объясняли гневом Атомных Богов. И снова медленный подъем по ступеням цивилизации, объединение крохотных групп оставшихся в живых: сначала — в общины, потом — в государства и империи. Восстановление крупиц потерянных знаний… сначала — слепое, потом — все более осознанное копирование древних чертежей. Наконец, Линн, распростерший свои руки над тремя крупнейшими планетами системы… Войны, безуспешные поиски секретов древнего оружия…
      Клейн плохо представлял социальное устройство общества Золотого Века. Но в древних книгах и легендах не было упоминаний о войнах, рабах и великих властителях. То было время справедливости. Могучее человечество обладало могучим оружием, и это, возможно, породило беспечность. Люди пропустили какую-то опасность. Она надвинулась так стремительно, что ее не успели даже осознать — в противном случае с ней бы справились. Наверно, жестокость и недоверие необходимы в этом мире, думал Клейн, они заставляют людей всегда быть настороже…
      Он вызвал освобожденного варварами нобиля и начал расспрашивать его о положении в Линне. Новости были неприятными. Многие рабы, особенно из числа венерианских военнопленных, жестоко и бессмысленно мстили своим бывшим хозяевам. В городе все время росло число благородных женщин, вынужденных заниматься торговлей своим телом.
      Особенно подробно Клейн расспрашивал нобиля о любых новостях, касающихся его линнианской резиденции. С удивлением он узнал, что Цинзар обнародовал приглашение всем ученым Храма принять участие в изучении и охране «некоторых священных предметов старины, находившихся ранее во владении Сиятельного Клейна».
      На мгновение задумавшись, Клейн снова обратился к нобилю:
      — Вы уверены, что этот варвар упоминал мое имя?
      — Так было написано в объявлении, — отвечал тот, пожимая плечами. — Я читал его, когда был на работах в парке, окружающем дворец вашей светлости.
      Отпустив недавнего пленника, Клейн долго обдумывал все, что рассказал ему этот человек. Он подозревал, что его пытаются заманить в ловушку, — но разве мог Цинзар знать, какой неизмеримой ценностью обладал этот светящийся сгусток!
      Предположим, что это — ловушка. Ну и что же? Ему нужно всего лишь приблизиться к шарику; несколько мгновений — и контакт будет установлен. Мог ли он упустить такой шанс?
      Клейн все еще размышлял над этим рискованным предприятием, когда другой освобожденный из плена патриций доставил второе письмо Цинзара:

      Я был бы рад побеседовать с вами и показать предмет, подобного которому — готов держать пари — вы никогда не видели. Можете ли вы предложить время, место и условия такой встречи?
      Цинзар.

      На следующее утро Клейн зачитал это письмо на очередном заседании штаба. Офицеры дружно запротестовали против свидания с вождем врагов, однако сочли разумным направить ему формальный ответ. Это послание гласило:

      Цинзару, главе варваров.
      Трусливая попытка заслужить прощение за совершенные преступления путем личного обращения ко мне — бесполезна. Убирайтесь с этой планеты вместе со своей ордой. Только немедленное подчинение этому приказу может спасти Европу от уничтожения. Остерегайтесь!
      Клейн, Великий Правитель Линна.

      Письмо отправили с захваченным вражеским офицером. Клейн немедленно начал подготовку к решительной атаке основных сил варваров. Эта операция была подробно разработана штабом, который рекомендовал нанести по столице Империи отвлекающий удар. Офицеры Клейна считали, что высадка десанта в районе Линна обескуражит защитников города и даст возможность главным силам армии освободить ряд удаленных ключевых центров Империи, которые и являлись истинной целью атаки. Предполагалось, что войска, брошенные на штурм столицы, ночью будут тайно передислоцированы в другие районы.
      Клейн остался доволен этим планом. Он вылетел к столице за день до штурма, проделав значительную часть пути в аэрокрафте. Приземлившись в уединенном месте, он выгрузил из машины ослика и тележку с овощами. С помощью этого нехитрого транспорта Клейн преодолел последние двенадцать миль до Линна.
      В своей темной рабочей одежде послушника Храма он ничем не выделялся среди тысяч погонщиков, бродяг, нищих и калек, двигающихся к городу. Армия рабов в Линне была так огромна, что люди Цинзара были вынуждены быстро наладить снабжение города пищей; без непрерывного подвоза продуктов из окружающих столицу районов ее населению грозила голодная смерть.
      Как и докладывали разведчики Клейна, ворота города были открыты. Он вошел внутрь без каких-либо помех со стороны бывших рабов, стоявших на страже. Оказавшись в городе, среди наполнявших его толп, он стал еще менее заметен; никто не интересовался его правом двигаться в любом направлении. Погоняя осла, Клейн неторопливо шел по улице, ведущей к его городской резиденции. Он взобрался на холм и получил разрешение провести свою тележку через калитку в низкой ограде, которую охранял единственный солдат-варвар.
      Спокойно и неторопливо, как будто совершая привычные действия, Клейн подогнал тележку к кухне и сдал овощи двум женщинам, вышедшим ему навстречу. Затем он спросил:
      — Кто сегодня отмечает получение товара?
      — Гледон! — услышал он в ответ варварское имя.
      — Где же он?
      — В конторе, конечно. Ты должен идти туда, — и одна из женщин указала ему на коридор, проходящий рядом с центральным залом, в котором размещалась большая часть драгоценных машин и аппаратов.
      Когда Клейн вошел в огромную комнату, он увидел дюжину варваров, расположившихся в дальнем углу. Он увидел также, что контейнер со световым шариком стоял в центре помещения.
      Туманный шар, пылающий от внутреннего жара, катящийся туда и обратно… Он должен пройти через комнату и мимоходом коснуться его.
      Неторопливо Клейн двинулся вперед, опустил пальцы в неощутимо бесплотную субстанцию сферы и без остановки направился к конторе. Он испытывал болезненное искушение не подвергаться дальнейшему риску. Если он будет действовать немедленно и захватит дом, то получит контроль над саркофагом со своим сокровищем.
      Но если он выполнит полностью задуманный план… если выполнит… Его вдруг пронзила мысль, что саркофаг могут переставить или спрятать так, что он не сумеет найти его в ближайшие три дня, пока светящаяся сфера не потеряла своей активности… Он пожал плечами и отказался даже думать о такой возможности.
      Письма Цинзара произвели на Клейна сильное впечатление. Вождь варваров мог дать важную информацию. Где-то каким-то образом он разыскал предмет настолько ценный и непонятный, что был готов пожертвовать уважением к себе, пытаясь установить контакт с предводителем противника. С Клейном, Правителем Линна. С единственным человеком, который мог ему помочь.
      Захватить дом? Но если предпринять сейчас поспешные действия, то это знание будет потеряно. Нет, торопиться нельзя.
      Мысли метались в голове Клейна, пока он, внешне спокойный, пересекал комнату. Мгновением позже Клейн вошел в контору и сообщил варвару-офицеру, находившемуся там, что он — ученый Храма и прибыл для сохранения реликвий Атомных Богов.
      Офицер, крупный, рослый мужчина, встал и оглядел Клейна с ног до головы. Его глаза изумленно расширились, он вздрогнул, подскочил к двери и вызвал двух солдат. Затем офицер сказал:
      — Клейн Линн, вы арестованы! — И, обернувшись к солдатам, скомандовал: — Веревку, болваны!
      Когда его связывали, Клейн не сопротивлялся.
      Как только Цинзар получил известие о пленении Великого Правителя, он немедленно направился в Линн. Мейван, конструктор, поджидал его на плоской крыше центрального дворца. Полная, простоватая физиономия толстяка расплылась в улыбке.
      — Ваш ход оказался верным, — сказал Мейван с ухмылкой. — Как и предполагалось, мутант не смог упустить такую возможность. Он прибыл сегодня утром.
      — Расскажите все мне подробно, — прозвучал золотой, чарующий голос.
      Лицо Цинзара стало задумчивым, когда конструктор описал ему все детали пленения Клейна. Он задал несколько вопросов, Мейван ответил. Но он спрашивал снова и снова, интересуясь мельчайшими подробностями; казалось, вопросам не будет конца. Наконец, Мейван сказал:
      — Я уверен, что наши люди выполнили все наилучшим образом. Им было приказано схватить его, как только он войдет в здание, — чтобы он не мог чего-либо сотворить или коснуться какого-либо прибора. Охранники выполнили приказ в точности. Так как они — шайка ленивых негодяев, я все проверил сам, допросив каждого в отдельности. Но что могло случиться? Что вас беспокоит?
      Цинзар молчал, стараясь не выдать владевшее им возбуждение. Слишком все быстро и просто получилось, сказал он себе. Он открыто обратился к ученым Храма, предложив им совместно владеть реликвиями Золотого Века, попавшими в руки варваров. Этот ход, с одной стороны, был рассчитан на завоевание доверия побежденных путем демонстрации уважения к их святыням. С другой — это была западня, расставленная для совершенно конкретного ученого Храма. В обращении Цинзара содержалось только одно условие — изучение священных реликвий должно продолжаться, как если бы войны не было и в помине… «Служение богам выше мелких ссор грешного человечества», — с изрядной долей лицемерия заявлялось в обращении.
      «Итак, проблема решена, — подумал Цинзар, — урод сам пришел ко мне». И он приказал вслух:
      — Доставьте его сюда. Каждая минута его пребывания в собственном доме, около этих машин, может грозить нам катастрофой. Мы знаем так мало, а он — так много…
      Ожидая своего опасного пленника, он решил проверить силовой хлыст — один из сравнительно простых действующих инструментов, обнаруженных в городском доме мутанта. Цинзар не был человеком, который готов доверять старым истинам. То, что хлыст работал неделю назад, не означало, что он будет работать сейчас. Он проверил оружие, направив его через распахнутое окно на ближайшее дерево в парке. Ни звука, ни световой вспышки — однако вершина с грохотом рухнула вниз. Цинзар испытал удовлетворение предусмотрительного человека, чья логика оказалась непогрешимой. С самых ранних дней, когда он еще служил простым писцом, до дней его возвышения к власти, он рисковал ровно столько, сколько было необходимо, ни больше и ни меньше. И даже сейчас он не мог дать гарантий, что этот колдун, наследник знаний Золотого Века, не уничтожит его, Цинзара, с помощью какого-нибудь ловкого трюка.
      Он сунул хлыст за пояс и начал задумчиво мерить шагами обширный зал. Затем вызвал рабов и велел принести ящик, который стоял в леднике дворца. Он указал, где его поставить, и кивком головы отпустил рабов.
      Внезапно в тронный зал ворвался дежурный офицер.
      — Великий вождь, — возбужденно закричал он, указывая рукой в окно, — корабли! Сотни кораблей! Они атакуют нас!
      Моментом позже, стоя у окна и наблюдая за приземлением вражеского флота, Цинзар понял, что его смутное предчувствие оказалось верным. Появление Клейна в городе являлось частью продуманного плана, который развивался теперь к своему смертельному концу. Было приятно знать, что Сиятельный Клейн сам себя загнал в ловушку.
      Цинзар не стал тратить время на бесполезное наблюдение из окна. Отсюда он не мог видеть всех важных деталей сражения. Он приказал отнести ящик обратно и написал записку для Мейвана. Затем, в сопровождении сильного эскорта, он двинулся к штабу резервной армии, сосредоточенной в центре города.
      Ядро резерва составляли варвары, но большая его часть включала рабов-венериан. Прибытие Цинзара было встречено возбужденным гулом. Приветственные возгласы, стук мечей о щиты, одобрительные крики долго не смолкали после того, как он вошел в здание штаба.
      Он обсудил положение с несколькими высшими офицерами, которые держались спокойно и уверенно. В соответствии с их данными, в атаке на город участвовало шестьдесят тысяч линнианских солдат. Это точно равнялось числу варваров, которые захватили Линн два месяца назад. Такое совпадение удивило Цинзара; может быть, оно имело какое-то символическое значение. Эта мысль вызвала у него насмешливую улыбку. Не символы, но мечи говорят на языке победы.
      После полудня атака линниан была отбита. Так как непосредственная опасность миновала, Цинзар вернулся во дворец и немедленно велел принести ящик. Затем он вызвал Мейвана. Тот явился через полчаса, толстый, как всегда растрепанный; широкая ухмылка блуждала на его лице. За ним четверо рабов тащили портшез, в котором, связанный по рукам и ногам, сидел Великий Правитель Линна. Портшез был поставлен на пол, и рабы молча удалились. Безнадежность была написана на лицах этих бывших нобилей Империи.
      Клейн изучал вождя варваров с нескрываемым интересом. Мнение Лидии об этом человеке показалось ему справедливым. Вопрос заключался в том, может ли этот самоуверенный военный гений испытать ужас при мысли, что Атомные Боги существуют и действуют. Удастся ли внушить ему этот ужас сейчас, в ближайшие полчаса?
      Цинзар прервал молчание.
      — Клянусь божественными конями, — сказал он с отвращением, — вы, линниане, все-таки жалкие существа.
      Клейн не ответил ничего. Часто он сам с сожалением думал об этом. Могучая варварская сила воплощалась в стоящем перед ним Цинзаре. Стройный молодой человек, с лицом белым и нежным, как у женщины… впрочем, все это ему не поможет.
      Лицо Цинзара снова изменилось. Теперь на нем была нескрываемая ирония.
      — Я имею честь говорить, — сказал он подчеркнуто вежливо, — с Сиятельным Клейном Линном? Мы не сделали ошибки?
      Клейн принял вызов.
      — Ошибки нет, — кратко ответил он. — Я — Клейн Линн. Я шел в город с единственной целью — говорить с вами. И вот я здесь.
      Должно быть, эти слова прозвучали нелепо в устах спеленутого веревками человека. Стоявшие позади охранники грубо захохотали; им вторило хихиканье Мейвана. Один Цинзар остался невозмутимым; его чарующий голос был тверд, как сталь, когда он произнес:
      — Я не имею времени играть словами, а потому — приступим к делу. Я вижу, что вы рассчитываете на что-то, что может спасти вас; я полагаю, что это связано с вашим знанием древних наук. — Он положил руку на силовой хлыст, торчащий за поясом, и продолжал: — Насколько я понимаю, мы можем уничтожить вас в одно мгновение — если мы этого пожелаем.
      Клейн покачал головой.
      — Вы ошибаетесь. Убить меня — не в вашей власти.
      Мейван кашлянул и сделал шаг вперед.
      — Цинзар, — сказал конструктор мрачно, — этот человек невыносим. Разрешите мне дать ему пару пощечин — и мы сразу определим, помогут ли ему Атомные Боги сохранить в целости свою физиономию.
      Цинзар знаком велел ему замолчать. Он пристально посмотрел на пленника, глаза которого вдруг расширились и засияли, как звезды. В громадном зале воцарилось напряженное молчание. Цинзара изумило, с какой невероятной быстротой мутант сумел добиться преимущества. «Убить меня — не в вашей власти!» — этой фразой он бросил вызов своим противникам.
      Цинзар недовольно нахмурился. На самом деле его предусмотрительность в отношении Клейна диктовалась здравым смыслом, а не предчувствием какого-либо бедствия. Но теперь он отчетливо осознал, что поведение его пленника ненормально и что за этим стоит не безрассудная отвага, а несокрушимая уверенность. Значит… — он вновь нахмурил лоб, — значит, его собственные цели и намерения относительно Линнианской Империи находятся под угрозой.
      Цинзар встряхнул головой, как будто отгоняя тревожные мысли, и сердито сказал:
      — Я хочу кое-что показать вам. Можете без опасения рассматривать этот предмет; пока вы знакомитесь с ним, мы не будем пытаться убить вас. Но, ради вашей безопасности, советую не предпринимать никаких действий — какой бы реальной мощью вы ни обладали.
      Он поймал на себе изумленный взгляд Мейвана.
      — Мощь! — прохрипел конструктор, тыкая пальцем в связанного пленника.
      — Мощь, которой он обладает!
      Цинзар не обратил на него внимания. Дело касалось его личной тайны — тайны, которая занимала его воображение уже несколько лет и которую он не делил ни с кем. Он больше не мог медлить.
      — Принесите сюда ящик и откройте его, — приказал он охранникам.
      Шестеро солдат, бросив на пол копья, пошли к дальней стене зала, у которой стоял ящик, и с усилием подняли его. Лед уже начал таять, из ящика капала вода, оставляя темные следы на бесценном паркете тронного зала. Когда ящик поставили перед портшезом Клейна, вокруг него немедленно образовалась лужа.
      Находившиеся в зале люди замерли в напряженном ожидании. Стражи, стоявшие у дальних дверей, с любопытством вытянули шеи; Мейван застыл, слегка наклонившись вперед. Цинзар и Клейн были спокойны; один знал, что находится в ящике, другой заранее был готов ко всему.
      Вспотевшие от усилий солдаты мечами сорвали крышку и отбросили ее в сторону. Волна ужаса, прокатившаяся по залу, разбила напряженное ожидание.
      То, что находилось внутри, имело в длину примерно восемь футов. Его ширина казалась неопределенной; по-видимому, многочисленные складки и изгибы тела создавали впечатление большего размера, чем это было на самом деле. Очевидно, это существо погибло незадолго перед тем, как его нашли и положили в лед. Оно выглядело свежим, почти живым в обрамлении льда — негуманоид, уставившийся невидящим взглядом в резной потолок тронного зала.
      — Как вы получили это… это тело? — с заминкой произнес Клейн.
      — Его нашли на одной из малонаселенных лун Юпитера — через несколько часов после того, как там заметили странный космический корабль.
      — Когда это было?
      — Три года назад — три земных года.
      — В таком случае, — задумчиво произнес Клейн, — представляется очевидным, что этот корабль уже покинул Солнечную систему.
      Цинзар отрицательно покачал головой.
      — Наши шахтеры нашли второе тело на одном из метеоритов семь месяцев назад. Это существо было одето в какое-то подобие космического скафандра.
      — Цинзар помолчал и затем добавил тихим голосом, так, чтобы не могла слышать охрана у дверей зала: — Эти странные находки могли посеять панику. Я приказал надежно изолировать всех, кто имел к ним отношение.
      В течение долгого времени Клейн пристально рассматривал лежащее в ледяном гробу существо. Наконец он поднял голову, и его глаза встретились с напряженным, ожидающим взглядом Цинзара.
      Клейн медленно сказал, кивнув в сторону ящика:
      — Что же вы думаете об этом?
      — Очевидно, мы встретились с негуманоидной расой, обладающей великими научными познаниями, но безжалостной и недружественной. Мне сообщали о внезапном и загадочном уничтожении всего живого в некоторых удаленных областях Европы… Эти доклады приводили меня в недоумение, пока… пока не было найдено это тело. Я хотел бы знать, не является ли прибытие этого корабля их вторым визитом в Солнечную систему. Я не могу представить вам каких-либо логических доказательств, но мне кажется, что цивилизация Золотого Века была уничтожена в результате первого визита этих существ.
      Клейн внимательно слушал вождя варваров, иногда кивая головой. Его лицо было спокойным и каким-то отрешенным; казалось, он не обращал внимания ни на веревки, глубоко врезавшиеся в его тело, ни на враждебные взгляды, которые продолжал метать на него Мейван. Наконец он сказал:
      — Благодарю вас; то, что вы показали и рассказали мне, — поразительно. Но какую цель вы преследовали этим?
      Цинзар глубоко вздохнул. И сделал второй ход, чтобы предотвратить катастрофу, приближение которой он уже ясно ощущал в каждом действии и слове своего необычного пленника. Пристально глядя на Клейна, он произнес:
      — Взаимное уничтожение наших армий может оказаться огромной ошибкой для любого из нас.
      — Вы хотите просить пощады?
      Это было сказано слишком сильно. Вождь варваров усмехнулся, оскалив зубы; его чарующий голос вдруг перешел в низкое рычание:
      — Я только обращаюсь к вашему здравому смыслу.
      — Думаю, что сейчас любое соглашение уже невозможно, — сказал Клейн. — Мои люди хотят мстить. И, в случае победы, их удовлетворит только ваша смерть.
      Эти слова были прерваны непристойным ругательством Мейвана. Лицо конструктора налилось кровью, он потрясал огромными кулаками.
      — Цинзар, что за балаган здесь происходит? — заорал он. — Я никогда не видел тебя в подобном состоянии! Никто из наших не допускает даже мысли о возможном поражении! Я покажу, что мы должны сделать с этим… с этим… — он задохнулся от крика, потом обернулся к солдатам охраны и махнул рукой. — Парни, проткните этого урода копьем!
      Никто не двинулся с места. Охранники смотрели на Цинзара, который невозмутимо кивнул головой и приказал:
      — Солдаты, вперед! Я хочу точно знать, можно ли убить этого человека.
      Опять никто не пошевелился. Казалось, солдаты боятся приблизиться к портшезу и к стоявшему перед ним ящику с ужасным содержимым. Они решительно переглядывались, когда Мейван вдруг бросился к ним, вырвал копье у ближайшего стража и, с угрозой выставив его вперед, повернулся к связанному человеку.
      Это было все, что он успел сделать. Там, где только что стоял конструктор, плясал в воздухе сгусток света.
      — Попробуйте, — раздался голос Клейна, — использовать силовой хлыст.
      Цинзар коснулся пояса, затем в нерешительности отдернул руку.
      — Попробуйте, не бойтесь, — повторил Клейн, — я не трону вас.
      Цинзар поднял хлыст и нажал кнопку активатора. Ничего не произошло. Только световой шар, казалось, несколько увеличился в размере и засветился ярче.
      Голос Клейна вновь расколол тишину.
      — Вы все еще не верите в богов, вождь?
      — Меня удивляет, — сказал Цинзар, — почему вас, ученого, не тревожит, что суеверия распространяются быстрее и шире, чем научные знания. Мы, так называемые «варвары», — продолжал он гордо, — презираем ваш Храм за попытки сковать человеческий дух и оградить знание от людей. Мы мыслим свободно, и всех ваших колдовских фокусов не хватит, чтобы убедить нас в реальности богов.
      Несколько мгновений Цинзар сосредоточенно разглядывал колыхавшийся в воздухе шар, потом вернулся к солдатам охраны. Они уже пришли в себя после неожиданного исчезновения Мейвана. Для этих людей, считающих смерть профессиональным риском своего ремесла, появление реальной опасности было подобно отрезвляющему удару. На их лицах уже не было следов страха и нерешительности. Цинзар одобрительно кивнул головой, перевел взгляд на световой шарик и произнес:
      — Что касается вашего способа управления этим объектом, то он мне совершенно непонятен. Но думаю, что боги здесь совершенно ни при чем.
      Это последнее замечание поразило Клейна, и он недоверчиво спросил:
      — Действительно ли никто из вашего народа не верит в Атомных Богов?
      — Солдаты, — резко приказал Цинзар, — убейте его!
      Раздался лязг оружия, тяжелый топот, и вдруг все звуки оборвались. Только сгусток света мерцал у дверей зала. Стражи больше не было.
      — Теперь вы верите? — сказал Клейн.
      Вождь варваров выглядел уставшим и старым.
      — Я проиграл войну… — пробормотал он. — Только в это я верю. А вам достанется мантия властителя, упавшая с моих плеч. — Он помолчал, затем огонь любопытства вспыхнул в его глазах. — Оставим ваших богов в покое. Скажите, что из себя представляет этот шар?
      — Он содержит целую звездную вселенную.
      Пытаясь осознать это, Цинзар нахмурил брови и коснулся ладонями висков.
      — Целую вселенную? Как это может быть? — спросил он наконец.
      — Если вы посмотрите внутрь сферы через увеличительную трубу, вы увидите звезды. Шар подобен окну в пространстве — но это не окно. Это — сама вселенная.
      Вождь варваров был в замешательстве.
      — Это — вселенная? — сказал он озадаченно, разглядывая шар.
      Клейн кивнул, не давая больше никаких пояснений. Не так легко понять и принять подобную мысль. Даже ему в свое время это далось с трудом, хотя в древних источниках он нашел подробные письменные разъяснения.
      Цинзар покачал головой:
      — Вы имеете в виду, что и Земля, и Солнце тоже находятся там? — он указал на сферу.
      — Наш мир, — терпеливо сказал Клейн, — является четырехмерным. Все, что существует вокруг нас, — проекция четырехмерного мира на три измерения, доступные нашим чувствам. Но древние ученые открыли иной способ создания такой проекции; ее вы и видите перед собой.