Основы традиционной хронологии заложены были в XVI — начале XVII века стараниями, в основном, двух ученых: Жозефа Скалигера (1540–1609) и Дионисия Петавиуса (1583–1652). Чтобы хронология стала научной в современном понимании этого слова, им следовало бы, рассматривая имевшиеся в их распоряжении исторические документы, ответить на три вопроса, применительно к каждому из них: КОГДА это происходило? ГДЕ это происходило? И, наконец, С КЕМ это происходило? — предварительно решив, а происходило ли описываемое вообще.
      Однако, судя по результатам, документов у них было немного, да и задачу себе они ставили другую: они «увязывали» свои времена с библейской хронологией, которая к тому времени уже была рассчитана. По еврейскому календарю «Начало Мира» произошло 7 октября 3761 года до н. э. Но есть и другие даты: Александрийская, считающая сотворение мира с 25 марта 5492 года до н. э.; Византийская (она использовалась и в России) с 1 марта 5508; также — 5872 (70 толковников); 5515 (Феофил); 4700 (Самарийская); 3941 до н. э. (Иероним). Выбрав какую-нибудь из них и зная сроки жизни патриархов, можно было рассчитать хронологию Ветхого Завета. Это простая математическая задача, в общем-то, не имеющая отношения к реальной истории. Но что происходило в разных странах в это время? Как протекала история от ветхозаветных событий до рождения Иисуса? Что было от времен Иисуса до XVI века?
      Ко временам Скалигера накопилась уже изрядная историческая литература, но датировок событий практически не было. Из книг писателей XVI века (например, Джорджо Вазари) видно, что «старыми» греками тогда считали византийцев второй половины XV века, а «древними» — первой половины того же века. Старых и древних, в таком случае, разделил 1454 год, когда власть в Византии перешла от греков к туркам.
      В исторических представлениях то главенствовала, то уходила в тень «простая теория» четырёх царств, простота которой заключалась в том, что все сложности и неясности «исторических сочинений» выводились за рамки периодизации по этим царствам: Вавилонскому, Персидскому, Македонскому и Римскому. Современник Скалигера Жан Боден в 1566 году выпустил сочинение под красноречивым названием «Метод легкого познания истории», в котором так высказался о периодизации истории:

      «Долгое время господствовала ошибочная идея о четырех монархиях, получившая известность через авторитеты великих людей, которые ищут причины ее появления в столь давних временах, что теперь ее развенчание представляет трудности. Эта теория одержала верх над бесчисленными толкованиями Библии, она распространена среди современных мыслителей (М. Лютер, Меланхтон, Слейдан, Лукидий, Функ, Панвинио), хорошо знающих и понимающих древнюю историю и Святое Писание. Временами, пренебрегая авторитетами, я обращался к мысли, которую вряд ли стоило принимать на веру. Я задумался над пророчествами Даниила, его мнение по этому вопросу недостаточно доказательно, поэтому и пророчества не внушают доверия. Невразумительные и неясные слова Даниила, если их растолковать, могут принимать разумный смысл, а я предпочитаю толковать пророчества однозначно, следуя судебной формуле: „Вопрос неясен“. Я полностью одобряю ответ Кальвина, сколь изысканный, столь и умный, на вопрос об Апокалипсисе; когда его попросили высказать свое мнение, то он достойно ответил, что находится в полном замешательстве относительно смысла этого мрачного писания, добавив, что с его содержанием не соглашаются многие мудрецы. Похоже, и я тоже не вижу, каким образом жизнь нашего общества можно сопоставлять с миром диких зверей и как это связано с мыслью, высказанной и обсуждаемой Даниилом, которая сводилась к тому, что монархии, ныне процветающие, собирали силы для этого в течение длительного времени.
      В начале наших размышлений попытаемся определить: что же мы называем монархией? Монархия — это определенная территория, населенная народом одного происхождения. Именно по этому признаку мы можем определить, вправе ли мы считать некое государство монархией. Но если бы даже наш спор завязался вокруг этого неполного определения, то проповедь Даниила достаточно точного толкования не дает. В проповеди говорится, что появлению монархий предшествовало явление четырех зверей и духов, а число это соответствует количеству империй: Ассирийская, Персидская, Греческая и Римская. После падения Римская империя при известных обстоятельствах „перелилась“ в Германскую империю. И так объясняют существование Германской империи. Я осуждаю эту теорию, разоблачая ее, я забочусь о славе своего имени, своей истории, о полном разоблачении толкований Даниила».

      Но мнение Жана Бодена не было учтено при дальнейшем развитии «традиционной истории». Основываясь на теории четырех царств (а не твердых знаний о прошлом), используя выдвинутую Никколо Макиавелли (1469–1527) идею цикличности истории рассчитал свою хронологию Скалигер. Хронологам требовалось заполнить «пустыню времен», что и было сделано. Вся научность работы, похоже, свелась к математическим расчетам (в основном оккультного свойства) и привязкой высчитанных для исторических событий дат к датам солнечных затмений, которые тоже рассчитывали сами хронологи, причем очень хорошо.
      Так четыреста лет назад, то есть не очень давно, появилось понятие «единой шкалы времени», позволившее «выстроить» единую линию истории. Из всех бытовавших тогда вариантов «научно изученного прошлого» победил один, — он был освящен авторитетом церкви. Сделанный затем Дионисием Петавиусом пересчет всех дат на новую эру от Рождества Христовадал истории единую хронологию, ставшую теперь традиционной и официальной. Костяк хронологии был создан, и в дальнейшем он только укреплялся, подвергаясь незначительным изменениям.
      Эту составленную по «простым схемам» хронологическую теорию Скалигера и Петавиуса с конца XVII века популяризировал в среде европейских интеллектуалов Х. Келлер. И лишь затем появились в распоряжении ученых папирусы Помпей, еще позже — папирусы Египта и месопотамские глиняные таблички. Их «встроили» в уже создавшуюся хронологию, вместо того, чтобы использовать для ее построения! В XVIII веке появление работ Геттерера в Германии, Гиббона в Англии и Жака Кассини во Франции окончательно утвердили в исторической науке периодизацию истории, разделив ее на античность, средневековье и новое время.
      А общая теория и история хронологии была разработана лишь в начале XIX века немецким ученым Иделером в книге «Handbuch der mathematischen und technischen Chronologie» (1826). Поэтому только с XIX века античность начинает повсеместно восприниматься, как далекое дохристианское прошлое. «Вот когда идеи Скалигера дошли до широких масс!» — пишет А. М. Жабинский.

      Каждая наука, получая новые факты и методы исследований, развивается и изменяется, причем иногда самым радикальным образом. Примеров не счесть. За последние столетия изменили свой «облик» математика и химия, физика и астрономия, развивались ботаника, зоология, медицина. Постоянно дополняется и изменяется география — как в результате географических открытий, так и из-за уточнения глубин морей, высот гор, рельефа берегов и происходящих подвижек земной коры. Да и потому еще, что люди зачастую меняют названия географических объектов.
      Может ли измениться история? Казалось бы, это совершенно невозможно, ведь что было, то было; могут меняться оценки происшедшего, но сами-то события?..
      Действительно, с развитием книгопечатания и широким распространением информации скрывать, путать, фальсифицировать события стало почти невозможно. Однако задумаемся: а откуда мы знаем, что и когда происходило ДО широкого развития книгопечатания?
      От тех временен до нас дошло огромное количество разрозненных рукописных хроник, написанных авторами разных политических пристрастий. Созданы эти хроники (или переписаны, или переведены на другие языки) часто спустя много лет после событий, часто не самими участниками, а с их слов.
      Всегда ли можно верить очевидцам? Каждое свидетельское описание есть результат трех психологических процессов: восприятия, включающего осмысление факта, запоминания этого факта и воспроизведения. Удивительно, что хорошо знакомые юристам и применяемые на допросах свидетелей правила совершенно неизвестны историкам, работающим с летописями — теми же свидетельскими показаниями.
      Известный русский юрист А. Ф. Кони писал:

      «Свидетельское показание, данное даже в условиях, направленных к обеспечению его достоверности, нередко оказывается недостоверным. Самое достоверное показание, данное с искренним желанием рассказать одну правду — и при том всю правду, — основывается на условии памяти, передающей то, на что, в свое время, свидетель обратил внимание. Но внимание есть орудие для воспроизведения весьма несовершенное, память же с течением времени искажает…»

      и так далее.
      Криминалисты даже поговорку сложили: «Врет, как очевидец».
      Очевидцы событий древности не были более внимательны, чем люди нашей эпохи.
      Но даже если очевидец точно описал событие и поставил дату, ученый-хронолог, как ни удивительно, все же может стать в тупик: когда же произошло описанное? Дело в том, что единой шкалы времени в давние века не существовало. Даже и сейчас человечество в разных местах ведет отсчет лет где-то от Сотворения мира, где-то от Рождества Христова, от эры Хиджры, или по 60-летнему цикличному календарю. А если древний летописец пишет: «было это на пятую зиму после великого мора»?..
      Все мы прекрасно помним, как на уроках истории в школе нас заставляли заучивать даты событий, приводимые в некоей единой системе, центром которой было НАЧАЛО НАШЕЙ ЭРЫ, и о том, что было ранее, говорили — «это произошло в таком-то году ДО НАШЕЙ ЭРЫ». Счет в этом случае увеличивался при движении в глубь веков. А если пишется 1999 год н. э., то это означает — НАШЕЙ ЭРЫ.
      В нашей книге мы будем придерживаться именно этой системы счета лет, чтобы читатель мог воспользоваться своими знаниями классической истории. Отметим для порядка, что единообразие в хронологии было введено только в XVIII веке.
      Однако не только датировка событий, но и географические названия, встречающиеся в летописях, могли быть неправильно поняты хронологом-исследователем.
      Одни и те же города, реки и горы упоминались в летописях прошлого под разными названиями. Почему? Потому что названия были осмыслены (то есть имели конкретный смысл) на том языке, на котором давались. Например, все знают Новгород, но то же самое — «Новый город» — означает и африканский Карфаген, и испанская Картахена, и итальянский Неаполь, и Одесса на Украине. Древний хронист, переводя все, переведет и название города. Так один и тот же «Новгород» может оказаться в трех разных летописях и «породить» три истории в различных местах.
      То же происходило и с Иерусалимом: «Городом мирной жизни», «Мировым городом» или «Городом, владеющим миром». И носил это имя не только современный Иерусалим, но также и Константинополь, и итальянские города, сначала Помпеи, а потом Рим. Точная калька в русском языке — Владимир.
      Вавилоном — «Вратами Господа», именовали и Каир во времена постройки пирамид, и Авиньон во время пленения там пап, всю Римскую церковь, а через нее и сам город Рим.
      В раннем средневековье полагали, что Нил, Евфрат, Тигр и Инд текут в четыре разные части света из одного и того же пункта на Земном шаре, и пункт этот называется «Садом Услады» — ЭДМ. Это либо полная фантазия, либо описание каких-то реальных мест, но каких?
      Бытовали кое-где географические представления вроде того, что «Индия расположена на самом краю земного диска, где небосвод хрустальный соединяется с Землею, а к востоку от тех мест проживают люди с песьими головами, недалеко от страны Плешивых людей», и так далее. (Хотя отметим ради справедливости, что действительно Индия соседствует с Киргизией, где мужчины носили шапки с волчьими хвостами, и Тибетом, где выбривают макушки.)
      ЭДМ — написали мы не случайно. При письме издревле было принято пропускать гласные буквы, в частности и для того, чтобы ускорить переписывание и сэкономить дорогой писчий материал. То есть древние рукописи содержат почти только одни согласные буквы. В некоторых языках такое письмо сохраняется и сейчас; это можно видеть и в текстах на старославянском языке. Вот некоторые характерные сокращения: БЪ — Бог, ЧКЪ — человек, ХСЪ — Христос, ЦРЪ — цесарь и так далее. Разумеется, такой способ письма не облегчал жизнь исследователю рукописей. Что, например, может обозначать сокращение КРВ: корова, кровать, кров, кровь?..
      Бывало, что тексты писали, даже не отделяя слова друг от друга, единой строкой, причем в одних странах писали справа налево, в других — слева направо, а иногда так: одну строчку справа, другую слева, чтобы конец одной приходился на начало следующей. Это когда писали буквами. Но ведь еще писали иероглифами! Писали сверху вниз!
      Любая европейская летопись, переведенная на китайский язык, приобретает все китайские черты, и если ее однажды переведут обратно, это уже будет КИТАЙСКАЯ летопись о китайских событиях.
      Но это еще не все трудности. Ведь когда-то не существовало обычая давать человеку одно имя на всю жизнь. Очень часто родители просто называли детей по порядку: Первый, Второй, Третий. Отсюда такие имена, как Секонд (Второй), Терций (Третий), или Октавий (Восьмой). Имя было прозвищем (Ждан, Найденыш, Молчун), оно менялось с течением жизни, оно характеризовало человека (Длинный, Добрый, Хромой); оно переводилось на другие языки и приобретало, таким образом, другое звучание и написание; оно изменялось в зависимости от подвигов человека — так, князь Дмитрий стал Донским, Александр — Невским. Если человек по прозвищу, например, Восьмой (Октавиан) вставал во главе империи, его называли еще и Августом (богоподобным), или Цезарем (царем); так название «должности» становилось именем.
      После смерти человеку давалось имя, как бы подытоживающее его жизнь (Грозный, Освободитель, Кровавый). Кроме того, боясь сглаза, царствующих персон называли разными прозвищами, скрывая настоящее имя. Видный деятель мог иметь много прозвищ, хороших и дурных, в зависимости от того, кто их давал; это на родном своем языке. При переводе переводилось и прозвище, иначе никакой иностранный читатель не воспринял бы имени героя, оно было бы для него пустым набором звуков.
      Н. А. Морозов дает переводы имен самых известных историков древности: Тит Ливий — Почтенный Ливиец; Евсевий Памфил — Всем Милый Благочестивец; Корнелий Тацит — Рогатый Молчаливец; Сократ Схоластик — Ученый Охранитель Власти.
      Одно имя на всю жизнь стали давать лишь с появлением обряда крещения, когда человека называли именем святого покровителя, а оно не переводилось, не осмысливалось, и потому не менялось.

      «Вплоть до христианства и клерикальной регистрации новорожденных у людей не было еще собственных навсегда неизменных имен, даваемых, как наши, при крещении; не было и метрических книг, в которые они записывались бы, как обязательные на всю жизнь», —

      пишет Н. А. Морозов.
      Вот с каким количеством проблем сталкивались все, кто брался за труд свести имеющиеся исторические хроники в единое целое, «привязав» события сотен и сотен летописей к единой шкале времени! И можем ли мы, понимая это, согласиться с тем, что историки в выводах своих основываются на знании? Нет, их база — ВЕРА в правдивость источника информации, в правильность понимания событий толкователями летописей. Нам тоже остается только верить в добросовестность ученых, которые свои выводы основывали тоже на вере…
      Мнение А. К. Гуца:

      «Вера не является методом науки. И наука — всего лишь созданная западноевропейцами science, т. е. то, что в России называется естествознанием. Поэтому история не есть наука; наука не основывается на вере. В истории ситуация кардинально иная, чем в естествознании. Нет ответственности за свою теорию, кроме ответственности посредством своего научного авторитета. Как правило, утвердившаяся теория переживает своего создателя, и спросить за ошибку в работе с документами бывает не с кого, и, кроме того, тот, кто начинает восстанавливать историческую правду, действует в рамках нормальной (…) исторической науки, т. е. принимая во внимание одни документы и отбрасывая, естественно, как не заслуживающие внимания, другие».

      Чтобы история стала наукой, все старинные источники и все, основанные на вереи авторитетемнения о старинных событиях, должны быть проверены научно-естественными методами. А потом, с учетом разногласий между результатами такой проверки, должны быть выставлены вариантыистории.

      Люди бывают разные. Даже любители шахмат делятся на тех, кто досконально разбирает игры заштатного турнира, и тех, кому достаточно знать результаты чемпионата мира; тех, кому достаточно знать, кто такой Каспаров, и тех, кто не только отличит слона от ферзя, но и сумеет отыскать на шахматном поле клетку е-4.
      Условно говоря, эта глава — для дотошных. Остальные могут ее со спокойной совестью пропустить.
 
      Каким образом люди измеряют время?
      Месяцы и годы, как бы мы ни соотносили их друг с другом, все же оказываются несоизмеримы «без остатка» в несколько минут, часов или суток. Поэтому существует так называемая календарная проблема, однозначно не решенная и ныне: как согласовать сутки, недели, месяцы и года наилучшим образом?
      Можно создать лунный календарь, в котором месяцы считаются равными 29 и 30 суткам. Год состоит из 12 месяцев и равен то 364, то 365 суткам.
      Можно создать лунно-солнечный календарь и попытаться совместить в нем год и месяцы. При этом месяцев в году получается двенадцать с третью. Значит, если мы будем считать в одних годах по двенадцать, а в других по тринадцать месяцев, проблема будет решена.
      И, наконец, можно использовать солнечный календарь, так хорошо известный нам в России. Он существует в двух модификациях: юлианский, при котором три года берутся по 365 дней, а четвертый (високосный) 366 дней; и григорианский — в котором, в отличие от юлианского, 1500-й, 1700-й, 1800-й, 1900-й и 2100-й годы не считаются високосными и равны 365 суткам.
      Кроме самого счета времени по годам, есть еще точка, ОТ КОТОРОЙ начинается отсчет. Так, в магазине можно мерить ткань различными мерными линейками: метрами, футами, саженями, но откуда? — от края ткани. В хронологии такой «край» называется эра, от латинского aera, это аббревиатура выражения ab exordio regni Augusti, «от начала царствования Божественного».
      Разные народы в разные времена имели разные календари и эры.
      В Израиле принят лунно-солнечный календарь. По религиозным соображениям начало года не может быть воскресением, средой или пятницей. Поэтому возможны шесть вариантов длительности года: 353, 354, 355, 383, 384 и 385 суток. Начало года — весенний месяц Тишри. Эра считается от сотворения мира, которое произошло 7 октября 3761 г. до н. э.
      В мусульманских странах издревле используется лунный календарь. Год состоит из 12 месяцев. Все нечетные месяцы по тридцать суток, все четные — по двадцать девять. Чтобы согласовать лунный год с движением Луны, в последний месяц года время от времени вставляется тридцатый день. Эра мусульманского календаря — эра Хиджры (что значит «бегство»), началась 16 июля 622 г. н. э.
      У христиан Египта, Эфиопии и Судана счет лет идет по эре Диоклетиана от 29 августа 284 г. н. э.
      В Китае и Юго-Восточной Азии лунно-солнечный календарь. Эра считается по правителю Хуан Ди с 2637 года до н. э.
      В древности эры могли начинаться с любых заметных событий: строительства дворцов и каналов, военных побед, воцарений местных вождей. Греческий историк Темей, полагают, ввел летоисчисление от первых Олимпийских игр, c 1 июля 776 г. до н. э.
      В средневековье вплоть до конца XVII века была известна эра ab urbe condita, «от основания Города» (как полагают, Рима), но в империи она не пользовалась популярностью, потому что были большие споры — когда же Рим был основан? По мнению римского ученого Варона (житие которого относят к I веку н. э.), сей град был заложен 21 апреля 753 г. до н. э.
      Конечно, мнение этого удивительного древнеримского Варона было сформулировано не раньше XVII века. Он сам никогда не писал ни об эре «от рождества Христова», ни о самом Христе; как уже сказано, достоверную датировку по этой эре ввел в оборот Дионисий Петавиус. Все же давайте посмотрим, как создавалась традиционная хронология на примере Эры от основания Города. Итак: имеются некоторые документы, описывающие события, происходившие в такие-то годы от основания Города. ПРЕДПОЛОЖИВ, что Город — это Рим (что вовсе не очевидно), и ПРЕДПОЛОЖИВ, что Рим основан в 753 году до н. э. (что тоже спорно), хронологи пересчитали даты этих событий в годы юлианского календаря. А если хоть одно из предположений неверно, мы получаем ошибку в хронологии, причем на совершенно немыслимые сроки: на пятьсот, семьсот, полторы тысячи лет.
      Известна эра Набопаласар, начинающаяся 26 февраля 747 г. до н. э. Невозможно поверить, но ею пользовались вплоть до падения Константинополя в 1453 году.
      На Ближнем Востоке была также в ходу эра Селевкидов, в честь потомков Селевка, одного из военачальников Александра Македонского. В Сирии она применялась еще и в XIX веке.
      В ряде стран пользовались эрой от Сотворения мира.
      В СССР почти на всех календарях, помимо года нашей эры, указывался также год «от Великой Октябрьской социалистической революции». Это была эра.
      В специальной литературе вы можете прочесть, что эра от рождества Христова введена в 525 году архивариусом папы Римского монахом Дионисием Ничтожным (или Малым, прозванным так за его рост), и обозначалась AD — Anno Domini — Года Господа. Но почему-то эра эта упоминается в документах, начиная только с Х века, а в бумагах папской канцелярии лишь с 1431 года. Этого монаха за его научные пристрастия прозвали также «жемчужина пасхалий Дионисий».
      Здесь мы привели эры и даты по традиционной хронологии, в пересчете на годы нашей эры(н. э.) или до нашей эры(до н. э.). Такой стиль появился лишь в 1583 году н. э., когда Жозеф де Скалигер (1540–1609) ввел сквозной счет дней, начинающихся с 1 января 4713 до н. э. в так называемых юлианских днях. А его коллега Дионисий Петавиус (1583–1652) предложил взять за основу летоисчисления Рождество Христово и считать события от него к нам положительными, а до него — со знаком минус, и называть их aD — ante Deum — до Господа (в русском написании до Р.Х.).
      В двух предыдущих абзацах вы встретили двух хронологов по имени Дионисий: Дионисия Ничтожного (Малого) из VI века, и Дионисия Петавиуса из XVI века. Интересно, что прозвище «Петавиус» в переводе означает «Малый» (или Ничтожный). И тот, и другой Дионисий Ничтожный, с разницей в 1053 года, занимались хронологией, и тот и другой предлагали вести счет лет от Рождества Христова.
      Позднее мы еще поговорим об «исторических двойниках», довольно часто появляющихся в истории человечества из-за ошибочной, сдвинутой слоями хронологии событий. Основных сдвигов этих три: на 1773, 1053 и 333 года назад; они превратили реальную историю в этакий «слоеный пирог» истории традиционной. Дионисия же Петавиуса упоминаем тут ради курьёза: он, как один из основных хронологов своего времени, конечно, не мог сам себя размещать в разных веках. Так случилось с ним по воле его коллег-потомков, пользовавшихся, правда, его хронологией.
      И только ради полноты картины (надеемся, вы не заподозрите нас в розыгрыше) отметим, что был еще один Дионисий, очень известный хронолог, умерший в III веке н. э. Особенно много занимался он вычислениями Пасхи. Интересно не только то, что два Дионисия — этот, без прозвища, и Ничтожный (из VI века) — были единственными учеными, кого вообще интересовала дата рождения Иисуса (и Пасха) за все тысячелетие до Х века, но и то, что смерть первого Дионисия произошла за 333 года до смерти второго.
 
      …Проведя с помощью астрономических расчетов проверку синхронных сведений, имевшихся в летописях, историки, желающие узнать реальную картину прошлого, должны вычислить основные даты, знание которых позволит пересчитать и другие исторические даты по единой системе летоисчисления.
      Надо было сообразить, с какого момента отсчитывал эти годы каждый летописец, и связать даты с нашей эрой и сквозным счетом юлианских дней. А правители и жрецы, отвечавшие за правильность счета времени в те, не знавшие наручных часов и отрывных календарей века, злоупотребляли своим положением. Они то увеличивали, то уменьшали интервалы времени в зависимости от того, надо им было продлить время своей власти или приблизить время сбора податей.
      Это создает еще одну трудность для выявления истинной хронологии событий мировой истории.

      Критическое изучение хронологии возможно при помощи так называемого «этнопсихологического» метода проверки. Это метод чисто логического размышления: возможно ли допустить, чтобы то или иное крупное литературное или научное произведение появилось именно в то время, которому его приписывают, с учетом стадии моральной и мыслительной эволюции человека?
      Вот простейший вульгарный пример.
      Можете ли вы себе представить, чтобы ваш сын — сорванец, двоечник и враль, вдруг ни с того, ни с сего накатал серьезный научный трактат об этике?.. Нет, это невероятно.
      Или что он действительно взялся за ум, научился водить машину, долго тренировался, а потом в одночасье забыл даже, как ее заводить?
      Можно уверенно утверждать, что человечество сразу и ВСЕГДА, как только узнавало о положительных результатах деятельности какого-либо ученого (механика, писателя), начинало применять эти результаты, подгоняя их под уровень своих технических возможностей и потребностей.
      Долго ли пролежали у людей «под сукном» электроника, электротехника, бионика; космическая техника, транзистор, телефон, радио; паровая машина, двигатель внутреннего сгорания? Долго ли оставались невостребованными Великие географические открытия? За последнюю тысячу лет был ли хоть один случай, чтобы гениальное художественное произведение, признанное таковым, вдруг исчезло без следа из памяти людей?
      Если военный узнает о новом оружии, он немедленно желает получить его себе. Ибо если оно попадет в руки врага раньше — быть беде.
      Если купец узнает о новом, более быстром и удобном караванном пути или средстве транспорта, он немедленно воспользуется им, чтобы перегнать конкурента и заработать больше денег.
      Если издатель узнает о новом литературном гении, на издании книг которого можно заработать… Если фабрикант узнает о новых швейных машинах и красителях для тканей… Сталеплавильщик о новых сплавах… Агроном о новом сорте картошки…
      Да ведь на этом основан человеческий прогресс!
      Последний пример — атомная бомба. Сложнейшая технология, дороговизна изготовления, практическая ненужность — и что же? Надолго ли осталась эта бомба секретом великих держав?
      Цивилизация, если понимать ее как развитие духовной, общественной и материальной культуры человечества, основана на использовании ВСЕМИ народами достижений КАЖДОГО народа.
      Но если принять как истинную ныне существующую традиционную хронологию цивилизации, придется volens-nolens признать, что раньше человечество было совсем, совсем другим!
      Оно все забывало. Ему ничего не было надо.
      Положите, например, в ряд географические карты от Птоломея до наших дней, и вы сразу увидите, что достигнув определенного прогресса в античные времена, человечество впало в детство, рисуя на протяжении полутора тысяч лет какие-то каракули, а в Средние века вдруг возродило свою память, добираясь до уровня, с которого оно уже однажды стартовало.
      Косьма Индикоплевст (по-гречески Плаватель в Индию), космолог VI века, считал, что Вселенная — это ящик, в центре которого из плоской Земли, омываемой океаном, поднимается гора Арарат, и Солнце ходит вокруг горы, а звезды — это маленькие гвоздики в крышке ящика, а по углам его 4 ангела, производящие ветер.
      Но почти за тысячу лет до этого «открытия» Аристарх Самосский (конец IV — начало III века до н. э.) уже знал, что Земля — шар, вращающийся не только вокруг своей оси, но и вокруг Солнца. А Луна вращается вокруг Земли… Кстати, за что же страдали Галилей и Джордано Бруно?!
      Эратосфен Киренский (276–194 до н. э.) не только не сомневался, что Земля шар, но и измерил окружность этого шара, да так верно, что его результаты были уточнены только в начале XIX века. Если поверить, что этот ученый творил действительно в то время, к которому его относит хронология, то, значит, большинство своих научных результатов он просто угадал, потому что не имел не только хронометра с секундной стрелкой, но и простых часов, и время ему мерить было нечем; расстояния же между разными географическими пунктами измерял он по средней скорости верблюжьих караванов, а углы подъема Солнца — с помощью врытой в землю палки.
      И все, чего ни достигала научная мысль в древности, человечество забывало на века.
      Чтобы отправиться в первые кругосветные плавания (и по пути открыть Америку и много всякого другого), мореходы языки себе отболтали, уговаривая монархов субсидировать такую авантюру. Да вот хоть бы Колумб: если бы он знал то, что знали за сотни лет до него древние греки, разве допустил бы он такую ошибку (в четыре раза) в своих расчетах пути до Индии? Нет, он ничего не знал.
      Если традиционная хронология верна, то возникает интересный вопрос: как, каким образом человечество потеряло память?
      Не умея этого объяснить, историки ссылаются на Церковь. То ли она, такая реакционная, держала научные открытия под спудом; то ли она, такая дальновидная, сохранила память об этих открытия в своих монастырях…
      Мы не будем спорить. Действительно, какое-то ОДНО открытие, один какой-либо научный трактат можно было сжечь или сохранить.
      Мы обратим внимание лишь на то, что и церковь не избежала общего поветрия: все забыть, а потом вспомнить, и снова забыть. Рассмотрим, например, историю римских церквей. Первые списки памятников и церквей Рима были составлены только в XII веке. В этих списках историк Ф. Грегоровиус отмечает «изумительную смесь верных и ошибочных названий». Что же считается «ошибочным»?
      Вот что говорится о церкви святого Сергия в Риме:

      «Она была посвящена не только св. Сергию, но и св. Вакху; имя этого святого (Вакх) звучит странно; но все-таки оно не составляло исключения в Риме, так как среди римских святых мы снованаходим имена других древних богов и героев, как то: св. Ахиллеса, св. Квирина, св. Дионисия, св. Ипполита и св. Гермеса…»

      Если верить традиции, этих имен не могло быть в средневековом Риме; они принадлежат древности. Получается, их «вспомнили» в XII веке, и опять забыли. Чтобы вспомнить в XIX веке.
      Пользуясь этно-психологическим методом проверки данных, мы можем уверенно сказать: большинство научных открытий, сделанных якобы учеными Древнего мира и античности, не могло быть сделано.
      Если они все-таки были сделаны, человечество не могло бы их ЗАБЫТЬ. Или не смогло бы вспомнить.
      С точки зрения здравого смысла невозможны забывания-вспоминания, когда речь идет о целых пластах культуры, о народах, о сотнях событий и исторических личностей.

      Трудности датировки документов, о которых мы говорили в главе «Сложности метода», привели к серьезным ошибкам. Во многих случаях, устанавливая даты каких-либо событий, средневековые хронологи здорово промахнулись.
      Критика началась сразу, как только история человечества примерила пошитую на нее хронологию. Уже в XVI веке профессор Саламанского университета де Арсилла высказал мнение, что ВСЯ древняя история — это сочинение средних веков. В XVII веке иезуитский историк и археолог Жан Гардуин указывал, что классическая история — произведение XVI века.
      А вот высказывание Вольтера:

      «Существует еще более смешная история, чем римская со времен Тацита: это история Византийская. Ее недостойный сборник содержит лишь декларации и чудеса и является позором человеческого ума».

      Накопившийся материал послужил основой для более углубленной критики официальной хронологии в XIX веке. Так, Т. Моммзен писал:

      «…В отношении всемирной летописи дело обстоит еще хуже. Развитие археологической науки позволяло надеяться, что традиционная история будет проверена по документам и другим надежным источникам, но эта надежда не оправдалась. Чем больше было исследований и чем глубже они становились, тем отчетливее выяснялись трудности написания критической истории Рима».

      В другом месте Т. Моммзен так высказывается о методе работы древнего историка:

      «…и наполнил этот промежуток (о котором у него не было никаких сведений) одним из тех бессодержательных списков царей, которые, к сожалению, были в таком ходу у египетских и греческих летописцев».

      В начале XX века немецкий ученый Роберт Балдауф считал не только древнюю, но и раннесредневековую историю фальсификацией эпохи Возрождения, отрицая тем самым само название этой эпохи; то есть, если история античности — фальсификация, то и события XIV–XVI веков не могли быть «возрождением» античной культуры.
      Как видим, эти авторы не задавались вопросами КОГДА, ГДЕ и С КЕМ происходили исторические события. Они усомнялись в самих событиях, оставляя незыблемой историческую хронологию. Но развитие естествознания, применение новых математических методов, появление новых доказательств или иное понимание старых привело к другому вопросу: может быть, события-то были, но НЕ ТОГДА, или НЕ ТАМ, или НЕ С ТЕМИ ПЕРСОНАЖАМИ? Может быть, ошибочна сама хронология?
      Исаак Ньютон (1643–1727) посвятил пересмотру официальной хронологии, прежде всего библейской и христианской, около двадцати лет напряженных научных исследований, что вызвало большой интерес тогда, но совершенно неизвестно теперь. А ведь сэр Исаак и по современным меркам крупный ученый! Используя методы текстологической и филологической критики, новые данные астрономии и методы расчетов, он изучил и переосмыслил громадный объем информации, передвинув даты очень многих событий древности, в основном «омолодив» их, приблизив к нашему времени на триста, пятьсот, а то и на две тысячи лет сразу.
      Более пятидесяти лет посвятил хронологии выдающийся ученый-энциклопедист, академик Н. А. Морозов (1854–1946); само понятие «Возрождение», введенное в оборот незадолго до него, он предлагал заменить словом «Зарождение». Его версия событий на протяжении десятилетий замалчивалась официальной наукой.
      Уточнением хронологии занимался М. М. Постников. Существует целая группа «Новая хронология». Пересмотром истории занимается американский ученый И. Великовский, профессор А. К. Гуц из Омска… В самом конце XX века А. М. Жабинский сделал воистину грандиозное открытие: определил алгоритм, при помощи которого основоположник «научной хронологии» Скалигер сконструировал мировую историю. А. М. Жабинский даже построил «синусоиду времен», позволяющую представить новую, объемную картину истории.
      Основываясь на научных позициях Н. А. Морозова, дополненных «синусоидой Жабинского» и нашим пониманием некоторых фактов, мы подготовили эту книгу. Мы понимаем, что ее трудно читать. Еще сложнее нашу версию истории принять! Мы понимаем, что многие из вас не захотят расстаться со школьными представлениями. Но вспомните, десятилетиями астрономы наблюдали на Марсе каналы, и сколько было мечтаний! предположений! Аэлит!.. А каналы оказались обманом зрения. Такая же история и с историей.
      Причем обращаем ваше внимание: мы не выкидываем привычные вам исторические сюжеты! Полагаем, многое, описанное в Библии, Евангелиях, мифах и историях Древнего мира, БЫЛО, но НЕ ТАМ и НЕ ТОГДА, куда и когда относит эти сюжеты традиционная история.

      История цивилизации человечества на Земле цельна, последовательна и непрерывна. Это настолько очевидно, что уже и школьный курс о древних временах называется «Мифы Древней Греции». Сколько же можно жить сказками? Это все равно, как если взрослый дядя будет учитывать в своих жизненных расчетах опыт того, что в детстве приходил серенький волчок и таскал его за бочок.
      Не было серенького волчка, дядя. Это сказка.
      В те времена и в тех местах, где якобы шумели базары Древнего Востока, битвы Древнего Рима и ученые дискуссии Древней Греции, на самом деле шумели только леса.
      Люди, однажды появившись и начав расселение по планете, непрерывно эволюционировали, поскольку новые знания одной какой-то части человечества быстро становились знаниями всех. История общения между людьми и народами, история знаний, верований и торговли — это и есть история цивилизации. А не «история войн», как думают некоторые.
      Этносы, изолированные от человечества природными условиями (лесами, как пигмеи Африки, или океанами, как туземцы Австралии), отстают от цивилизации. Этносы, начинающие максимально широко пользоваться всеми знаниями человечества, достигают очень быстрых и поразительных результатов (Япония во второй половине XX века).
      Как же получилось, что в традиционной истории возникли некие исторические образования, как бы изолированные от общего потока цивилизации, и все же достигшие небывалого расцвета, вроде Древнего Египта, Индии, Рима?
      Исследования показали, что одни и те же события, происшедшие до XVI века, изложены в различных летописях не единожды. Таким образом, получились дубликаты исторических документов, с которыми имели дело хронологи. И вот, приняв такой дубликат за оригинальный документ и не зная, куда его поместить в известной ему истории, хронолог опускает его в глубь, совершенно естественно. Куда ж его еще девать?
      Предположим, монаху-хронологу известен династический список императоров Римской империи (которую мы ныне называем Третьей). В руки его попадает другой список, тоже явно римский. Это та же самая династия, но с другими именами! И даты проставлены «от воцарения»!
      Средневековый монах не имеет никаких возможностей (ни наших современных математических методов у него нет, ни компьютера), чтобы статистически обсчитать данные этих династий по количеству правителей и срокам их правления и определить степень вероятности совпадений. Он принимает эту династию за неизвестную, но реально существовавшую. Но когда? Конечно, ДО известной ему династии (которую мы теперь считаем Третьей).
      А потом он находит еще один список царей… Так одна и та же династия правителей в три раза удлинила историю, а, кроме того, стала литературной основой для «Книги Царей» Библии.
      А если дубликат — это перевод какой-то оригинальной истории на иностранный язык, вторично переведенный на язык, которым владеет хронолог? Так реальная история из жизни Карла Великого в изложении багдадского романиста превратилась в похождения Гаруна, а хронолог ищет в истории место для Гаруна. И вот дубликат попадает не только в более раннее время, но и в другую страну.
      Далее мы приводим списки императоров Римских империй разных времен, а также списки царей Израильского и Иудейского царств (по Библии), но располагаем их не друг за другом, как это делается традиционно, а РЯДОМ. На наш взгляд, бесспорно совпадение династий.
      (в скобках — сроки правления)
 
 
      Расхождения в длительностях правлений некоторых императоров разных династий происходят из-за того, что в истории бывали случаи соправительства нескольких лиц; не все древние летописцы упоминали соправителей, а более поздние толкователи летописей сочли одни и те же списки, написанные разными людьми, за РАЗНЫЕ списки, удлиняя сроки правления.
      Первые три императора 3-й Римской империи (Люций Аврелиан, Диоклетиан и Констанций Хлор «Рыжий») одновременно являются и императорами Восточной Римской (Ромейской, Византийской) империи, то есть они как бы «общие» императоры; первые три царя Израильского царства (Саул, Давид и Соломон) одновременно цари Иудейские, они — общиецари. Имеется «наложение» Восточной Римской империи и царства Иудейского.
 
 
 
      Надо отметить, что у «параллельных» императоров и царей имеются и биографические параллели, некоторые из которых будут рассмотрены в следующих главах.
 
      …Неправильно прочитанные названия стран в летописях средневековья приводили к возникновению историко-географических двойников. Так, средневековая Венеция, владычица Средиземноморья, крупнейшая торговая держава, родина знаменитого стекла, превратилась в мифическую древнюю Финикию, владычицу Средиземноморья, крупнейшую торговую державу, родину стекла. Поменялось место и время ее существования, незначительно изменилось произношения названия Венеция-Финикия. По всей видимости, то, что приняли исследователи-историки и географы за древнюю Финикию — колония средневековых венецианцев. Точно также средневековая Генуя превратилась в древнейший библейский Ханаан.
      Вот еще примеры «исторических двойников».
      Все знают древнегреческого Платона (427–347 до н. э.), основателя платонизма, создателя платоновской Академии, автора трактата-утопии «О законах». В III веке уже нашей эры попытался внедрить идеи древнего Платона знаменитый философ-неоплатоник Плотин (204–270). А в XV веке Гемист Плетон (Плефон) не только возродил древний платонизм, но и создал свою плетоновскую Академию и написал утопию «Трактат о законах». Утопия до нас в полном виде не дошла, но это не беда: как раз в XV веке (не раньше!) была обнаружена рукопись того, древнегреческого Платона, основателя учения.
      Согласно «синусоиде Жабинского», которую мы подробно рассмотрим в следующей главе, эти трое ученых находятся на соседних «линиях веков». То есть в некоей «объемной истории» Платон и Плотин или жили одновременно (в XIV веке), или являются одним и тем же лицом, а Плетон непосредственно продолжал их науку в XV веке.
      Вот что пишет Ф. Шупферт о знаменитом Римском праве:

      «Серия великих римских юристов заканчивается Эреннием Модестином, умершим в 244 году после Р. Х. Юридическая наука впала в летаргический сон, и девятьсот лет спустя благодаря Ирнерию …она вдруг воскресла во всей своей первоначальной красоте в Болонье».

      Эренний и Ирнерий, имена созвучны, и оба знаменитые юристы, между которыми наука вдруг пропала? Эти двое тоже рискуют оказаться одним и тем же юристом.
      Ниже мы приводим цитаты из монографии Ф. Грегоровиуса о средневековом Риме.

      «Мы встречаем в Х веке римлян с прозваниями, звучащими очень странно. Эти прозвища приковывают наше внимание, воскрешая в нашем представлении древние памятники».

      Средневековые римляне:

      «…призывают себе на помощь из могил древности, ставших уже легендарными, тени консулов, трибунов и сенаторов, и эти тени как бы действительно витают в вечном городе в течение всех средних веков».
      «Сан консула очень часто упоминается в документах Х века. Оттон III …со всей страстью вводил уцелевшие остатки римской империи — чины, одежды и идеи времен этой империи… Стремление облагородить варварскую эпоху подобными воспоминаниями было общераспространенным».

      Много, очень много указаний на то, что «Древний Рим» — это кусочки быта и нравов средневекового Рима, переброшенные в древность. Средневековые хроники просто переполнены поразительными фактами: «…неподалеку от Рима Ной основал город и назвал его своим именем; сыновья Ноя Янус, Иафет и Камез построили на Палатине город Яникул… Янус жил на Палатине и позднее, вместе с Нимвродом… Воздвиг еще город Сатурнию на Капитолии». Этот документ сообщает о событиях, происходивших в средневековом итальянском Риме, а традиционная история все упомянутые здесь лица и названия относит к библейским временам, причем Нимврод вообще царствовал в Вавилоне.
      Одно из двух: или надо признать, что в истории слишком много фальсифицированных документов и нелепостей, или согласиться: ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ЦЕЛЬНА, ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНА И НЕПРЕРЫВНА, а хронология ее нуждается в коренном пересмотре.

      О том, что искусство, наука и литература античности и средневековья имеют «параллели», известно давно. Можно сказать, как только появилась хронология Скалигера, так они сразу и выявились. В конце концов, сам термин «Возрождение» ввел Жюль Мишле только в 1838 году потому, что художники, ученые и писатели XIV–XVI веков, как полагают, возрождали именно античность.
      Исследуя эти параллели, искусствовед и художник А. М. Жабинский обнаружил, что составленная в XVI веке хронология имеет волновой характер и выстраивается в структуру веков, которую он сам назвал «синусоидой». Стандартная синусоида основного нашего хронолога Скалигера показывает, что по «линиям веков» повторяются исторические события. На каждой «линии» легко найти не только сходные события, но и похожих героев. Троянская война XIII века до н. э. схожа с войной за Константинополь XIII века н. э.; война с Тарквиниями VI века до н. э. — с Готской войной VI века н. э., битва при Кадеше XV века до н. э. — с битвой за Константинополь XV века н. э., и т. д. В циклах нашей эры с VI по XII-й «темные века», и в циклах ДО нашей эры — с XII по VI-й — «темные века».
 
 
      А. М. Жабинский пишет в книге «Другая история искусства»:

      «…полагаю, что подобная структура возникла от замысла автора хронологии, Скалигера. Это тем более вероятно, что незадолго до Скалигера идею циклизма развивал Никколо Макиавелли (1469–1547). Она заключается в том, что ситуации, имевшие место в прошлом, повторяются: таково божественное провидение. Если Скалигер стоял на сходной точке зрения, то ему не надо было даже искать древние документы: повторяй в прошлом события вчерашнего дня, и не ошибешься. Ведь этот хронолог занимался совсем не выяснением Истории, а привязкой ее к Библии».

      Стили искусства, направления литературы, научные открытия, экономические теории, изображения на монетах и многое прочее тоже развиваются «волнообразно», но только по немного измененным синусоидам — в зависимости от того, какую «историю» они представляют: греческую, римскую, вавилонскую… С IX по XVII век нашей действительной истории достижения античности «вспоминаются» с той же скоростью, с какой античность развивалась с минус IX до минус I века. Мало того, что по теории вероятности столь полное повторение попросту невозможно, так еще ученые сами же сообщают публике, что «возрождение» началось только с XIV века, когда, дескать, средневековые люди «впервые откопали» античные произведения искусства и литературы. А как же могли они столь последовательно «повторять» античность до XIV века?..
      Разумеется, услышав о такой замечательной синусоиде, сторонники традиционной версии истории не поспешили отбрасывать хронологию Скалигера. Они даже обрадовались: а вот мы всегда знали, что история развивается по спирали! Вы только подтвердили это. И с ними можно было бы согласиться, если бы не две крупные (для традиционной истории) неприятности.
 
 
      Во-первых, авторы средневековья из всех своих «античных коллег» знали только тех, кто жил «параллельно» с ними. Например, Данте (1265–1321, линия № 5–6) в поэме «Божественная комедия» упоминает сто имен античных деятелей. Судя по синусоиде, все они жили в веках не выше линии № 6. Каким образом могло случиться, что Данте не были известны имена ученых и писателей эллинистического периода, III–I веков до н. э.? Только, если они жили позже него.
      Данте не знает Архимеда. И не секрет, что механизмы, изобретенные Архимедом (ок. 287–212 до н. э., линия № 7), и в самом деле не были известны в XIV веке; о них «узнали» только во времена Леонардо да Винчи (1452–1519, линия № 7) и Рабле (1494–1553), который, кстати, в своих статьях пенял «антикам» (вроде Цицерона и Диогена) за то, что они «пишут всякий вздор о французской королеве». Фокус в том, что Диоген расположен на «греческой» синусоиде, а Цицерон — на её «римской» волне.
 
 
      Во-вторых, А. М. Жабинский обнаружил для исторических царств римскую, старовавилонскую, византийскую, арабскую «волны», а также весьма специфические ассиро-египетскую и индийско-китайскую синусоиды.
      «Римская» волна имеет свои сложности (скажем, в показе эволюции искусства она сдвинута вниз относительно «греческой» примерно на пол-линии, а в показе событийности — нет), и требует дальнейшего изучения. «Старовавилонская» и «византийская» волны как бы продляют друг друга. Одного этого достаточно, чтобы целиком отказаться от идеи циклического развития человечества. История была сконструирована создателями хронологии, которые в расчетах своих исходили из идеи цикличности.
      Затем оказалось, что «ассиро-египетская» синусоида в целом сходна со стандартной «греческой», но изобилует «исключениями»: некоторые века по уровню искусства и техники значительно выше по «линиям», чем века до или после них. Понятно, почему это произошло. Египтология — наука молодая, и «встраивание» истории Египта в общемировую хронологию производили в XIX — начале XX века люди, не знавшие об алгоритме построения ее хронологами XVII века; ошибки были неизбежны.
      А вот историей Китая занимались специалисты, похоже, помнившие еще, по каким правилам надо историю создавать. Книгопечатание в Китае началось в XVI веке, а в XVIII веке был предпринят:

      «…сбор всех печатных книг, когда-либо вышедших в Китае. Сбор продолжался 20 лет… По сути дела, это была грандиозная операция по изъятию книг… и не менее грандиозная операция по фальсификации текстов. В вышедших новых изданиях были изъяты все нежелательные места; менялись даже названия книг».

      Это сообщает нам «Всемирная история» (т. 5, стр. 322), изданная Академией наук, — то есть о том, что процесс фальсификации истории имел место, науке известно!!!
      Мнение А. М. Жабинского:

      «Переписывать историю Китая „под Скалигера“, уничтожая и подделывая книги, начали с 1772 года. Между тем истории Китая и Индии в значительной степени синхронизированы. Ясно, что в том же XVIII веке индийскими властями, или в XIX веке англичанами была проведена такая же операция по изъятию индийских книг, чтобы добиться согласования историй стран Востока со скалигеровской. Спрашивается, сколько подобных акций произошло в самой Европе?»

 
      (Века указаны не римскими, а арабскими цифрами для экономии места).
      Целая череда «возрождений» в самой Европе (Каролингское, Оттоновское и другие) удивительным образом совпадает с индийским «возрождением» IX века. Этот век в Индии, согласно синусоиде, есть реальный XV век. И IX век Европы событийно также перекликается с XV веком (только искусство «каролингского возрождения» находится на уровне XIII века, причину чего хорошо объяснил А. М. Жабинский). Очевидно, последователям Скалигера пришлось увязывать созданную его стараниями цикличную историю с реальными историями разных стран. Швы этой «увязки» и проявились в необъяснимых «возрождениях» в Азии и Европе.
      «Индийско-китайская» синусоида очень причудливо ведет себя в правой верхней части. Это объясняется тем, что произведения искусства, созданные в Индии и Китае уже после открытия этих стран западными европейцами (XVI век), были отброшены во времена «дикости», начисто «оголив» культуру Востока той эпохи, которая предшествовала английскому владычеству здесь. Европейцы XVIII века, поселившиеся в Индии, всерьез полагали, что живут среди дикарей, и никакой, ни «древней», ни новой культуры не видели. Только в XIX веке они начали открывать для себя культуру этих стран, но датировку произведений выполнили не лучше: удивились качеству средневекового искусства и датировали его XVI–XVII веками, благо эта эпоха была пуста, стараниями их предшественников.
      Чтобы воссоздать историю в подлинном, «объемном» виде, следует свести воедино все ветви всех синусоид. Проблема здесь в том, что человечество как-то жило и до «линии № 1», то есть до IX века. Поэтому, прежде чем складывать из мнимых ветвей синусоид «объемную историю», надо суметь вычленить из них события, датировку которых традиционная история выполнила правильно.
      Дальше, излагая в основном вариант, разработанный Н. А. Морозовым, мы будем приводить и другие, — прежде всего, изложенные в версии А. М. Жабинского.

      Жан Боден, современник Скалигера, автор книги «Метод легкого познания истории», в одной из глав перечисляет государственные должности, «путая» древнеримские и современные его времени названия этих должностей:

      «…Третий вид работ выполняется теми, кто имеет несколько оплачиваемых общественных должностей, не лишенных престижа, но не предусматривающих получения какого-либо особого звания; это, например, трактирщики, писцы, нотариусы, судебные исполнители и их помощники. Четвертый вид приносит почести и награды, но еще не дает верховной власти; это, например, священники и послы. Пятый предполагает великую честь, без вознаграждений и власти; таково звание президента Сената или дожа в Венеции. Шестой наделяет и честью и властью, но без оплаты, и распространяется на магистратов; к таковым относятся консулы, преторы, цензоры, трибуны, архиепископы, эфоры и им подобные».

      Следует пояснить, что магистрат — это государственная должность, присущая именно Древнему Риму. Цензоры — тоже древнеримская должность, они занимались переписью граждан, определением налогооблагаемого имущества и контролем за финансами. Эфоры — «наблюдатели», высшие должностные лица, как полагают, известные только древней Спарте. А вот, оказывается, эти должности существовали одновременно с преторами и архиепископами. Но это бы еще ничего. Нам могут возразить, что Жан Боден даже не «путал» времена, а специально перечислял все известные ему названия должностей вперемешку: римские, венецианские, спартанские, древние, средневековые. Может быть. Но что же нам думать о следующем его высказывании?

      «Мы не будем рассматривать отправление религиозного культа как часть гражданского порядка, хотя деятельность священников и епископов контролируется властью магистратов; но делается это прежде всего потому, что церковные обряды и церковные налоги в государстве должны строго защищаться. Религия сама по себе является непосредственным обращением просветленного разума к Богу; поэтому она может существовать вне сферы внимания гражданского порядка, только в душе одного человека, при этом этот человек, по мнению многих людей, окажется счастливее всех остальных потому, что он отделен от гражданского общества. Гражданская же жизнь требует непрерывного действия, ведь государство в целом не может быть занято созерцанием, так же как все тело целиком или все свойства души не могут быть полностью отданы размышлениям. Если мы определим благо только лишь как созерцание, то это состояние, являющееся счастьем для одного человека, не будет счастьем для государства. Это двусмысленное положение очень беспокоило Аристотеля, и он так и не смог найти из него выход; поэтому, по утверждению Варрона (Марсилио Фичино приписывал это также и Платону), идеалом для человека, живущего в обществе, является не только исключительно досуг или только чистая деятельность, мы должны определить характер этого идеала как смешанный, если хотим сделать его универсальным и для отдельного человека, и для общества».

      Перечисленные здесь лица принадлежат к линиям № 5–7 «синусоиды Жабинского». Ни одного выше или ниже. Аристотель (384–322 до н. э., линия № 6); Варрон (116-27 до н. э., линия № 6 «римской» волны); Марсилио Фичино (1433–1499, линия № 7); Платон (427–347 до н. э., линия № 5–6). В средневековье два заметных события разделили мироустройство: в XIV веке таким событием стала чума, ополовинившая население Европы, в XV веке — потеря Царьграда, переход византийских земель к мусульманству. Возможно, по этим событиям и разделилась история на «древний», «старый» и «новый» период, что породило в дальнейшем хронологическую путаницу.
      Следующая цитата вообще сшибает с ног. Здесь Жан Боден утверждает, что если бы галльский проконсул слушал не приказы римского Сената, а советы самого Жана Бодена вкупе с Демосфеном, то в XVI веке (линия № 8) император Священной Римской империи германской нации Карл V из династии Габсбургов, воюя с Османской империей, смог бы избежать разрушения Коринфа римской армией и поражения Тарента в ходе пунических войн в 212–209 году до н. э. (линия № 8 «римской» волны). Приводим сплошной текст Бодена, без всяких изъятий:

      «Далее обратимся к примеру из деятельности римского Сената, который приказал галльскому проконсулу разрушить союз ахейцев, и это при том, что если бы тот следовал добродетелям своей натуры, то ему, наоборот, надлежало бы поддержать их дружбу и примирить, случись им поссориться. Мы считаем, что это было бы полезнее для римлян, потому что и лакедемоняне, и венеды, и многие другие народы придерживались именно этого пути; Демосфен же в своей речи против аристократов показал выгоду избранного пути и для афинян. Однако если нарушались права народа, то это должно оцениваться как бесполезное и недостойное. По мнению неопытных и несведущих людей, для Карла V было выгодно убить послов Рихена и Фредоса и скрыть, что они были убиты его людьми, потому что они имели своими союзниками армию турок. Все же это преступление не только оказалось подлым, но и обернулось самым пагубным образом против Карла V и его страны, став поводом для великой войны, в которой христианское королевство запылало в огне. Разрушение Коринфа и поражение Тарента не имело какой-либо иной причины, кроме оскорбления послов».

      Здесь будет кстати привести мнение А. М. Жабинского. Он пишет:

      «История Турции блестяще подтверждает и нашу „синусоиду“, и тот неоспоримый для меня факт, что историки-традиционалисты не желают понимать средневековые тексты. А из них, помимо прочего, следует, что с истории Турции и ее взаимоотношений с окружающими странами „списана“ история мифического Древнего Рима. По „линиям веков“ совпадают события и их география».

 
      Линия № 7.
       Реальная история. В 1480 году Мехмед II высадился в Южной Италии. В конце XV века испанцы захватили ряд городов Северной Африки.
       Мифическая история. В III веке до н. э. Рим завоевал Южную Италию, Первая Пуническая война (между Римом и Карфагеном). Рим подчинил себе Сицилию, Вторая Пуническая война.
 
      Линия № 8.
       Реальная история. В XVI веке османские войска подчинили себе Египет, к Турции присоединены города Триполи и Алжир, затем турки вытеснили испанцев из Алжира и захватили город Тунис (1574).
       Мифическая история. В 149–146 годах до н. э. происходит Третья Пуническая война, разрушение Карфагена. И, добавим, разрушение Коринфа римской армией Луция Муммия и поражение Тарента в ходе его захвата Ганнибалом в 212–209 году до н. э.
 
      Есть ли другие основания для отождествления Османской империи с позднеантичной Римской империей? А. М. Жабинский предлагает посмотреть, что говорит «по этому поводу» сама традиционная история, и приводит мнение Лорда Кинросса, который был историком скалигеровской школы (и почему-то султана считал своим единомышленником):

      «С момента своего восшествия на престол Мехмед II видел себя в качестве наследника классической Римской империи и ее христианского преемника. Теперь завоевание Константинополя только утвердило его в этой роли… Хорошо знающий историю, сверхуверенный в своей способности достичь и удержать в руках абсолютную власть, Мехмед стремился соперничать и даже превзойти, в качестве мирового завоевателя, достижения Александра Великого и римских императоров.
      Как уверял Мехмеда критский историк Георгий Трапезундский, позже вызванный ко двору султана: „Никто не сомневается, что вы являетесь императором римлян. Тот, кто законно (! — Авт.) владеет столицей империи, тот и есть император, а Константинополь есть столица Римской империи“. Он одновременно был Кайсар-и-Рум, Римским императором, наследовавшим Августу и Константину, и Падишахом, что по-персидски означает „тень Бога на земле“.»

      Когда читаешь Жана Бодена, невозможно отделаться от впечатления, что историки Средневековья сами «разделились» на средневековых и «древних», поделив, таким образом, и всю историю. Какая же могла быть для того причина? Возможно, историки вынуждены были так поступать из боязни гнева власть имущих. Жан Боден пишет, как трудно было историкам говорить правду незадолго до его родного XVI века:

      «Историкам — современникам событий трудно выпустить в свет свои произведения, ибо отчет может пострадать, подправленный во имя кого-либо, или может нанести ущерб чьей-нибудь репутации. В своих речах Цицерон говорит, не упоминая конкретных имен, об ораторах, которые жили, „боясь гнева тех, кто имел власть“. Более того, разве можно историку искать правду в государстве, основой которого является принцип: что бы ты ни думал, но высказывать свое мнение постыдно и опасно? Поэтому лучше преодолеть страх настоящего и жажду наград и вверить свое уникальное сочинение потомкам. Но если кто-то захочет добиться блестящей славы своим трудам еще при жизни, он должен будет беспристрастно исследовать все общественные и частные источники и только потом уже писать историю. Знаменитые писатели дают пример такого подхода — Ливий, Светоний, Тацит, Арриан, Дионисий Галикарнасский. На работы этих авторов можно легко положиться потому, что они писали не о своем собственном государстве, собирая все комментарии и свидетельства дипломатических сношений государств из официальных документов. К этому же классу историков можно отнести Полибия, Плутарха, Мегасфена, Аммиана, Полидора, Ктесия, Эмилия, Альвареса и Людовика Римского. Но к рассказчику меньше доверия, если он употребляет сведения, полученные из вторых рук, — опираясь на рассказы других, как сказал Полибий, даже если он и не использовал фальсифицированных документов. Поэтому лучшие писатели подчеркивают, что они собирали свой материал из официальных документов, отбирая наиболее достоверное для своих произведений».

      Здесь в одном ряду перечислены «древние греки» линии № 6, «древние римляне» линий № 6–7 «римской» волны, и авторы эпохи Возрождения линий № 7–8, например, Полидор Вергилий жил в 1470–1541 годах в Урбино, затем в Англии и Уэльсе, а Альварес Франсиско одновременно с ним в 1465–1541 годах, но в Португалии. Понятно, почему Жан Боден не упоминает ни одного человека, жившего после его смерти: он и не мог их знать. Но почему же нигде не упоминает он ни одного «античного грека» линии № 9?.. Только потому, что эти «греки» тоже творили после смерти самого Бодена.

      «Допустимо, что в ответе Катона Цицерону, как сообщил Тацит, многие вещи излагались так, чтобы подстраховаться и выстроить защиту еще до того, как его осудят судьи. Мнение врага можно считать основательным, если этот человек не развращен деньгами и не думает непрестанно о славе, словно заключенный о свободе. И это вполне справедливо в отношении Фруассара (ок. 1337 — после 1404). Разве не правда, что англичане оказались более должны ему, чем он англичанам, стоило ему открыто признать, что он принимал от них щедрые подарки. Тем же путем шел Леонардо Бруни (1370 или 1374–1444), похваляясь подарками, которые он принимал от воспеваемых и восхваляемых им людей. В заключение я хочу высказать следующую мысль: свидетельство человека, большая часть жизни которого отдана делам государственным или войнам, звучит более убедительно. Я думаю, что никто не может совсем отказаться от восхвалений своей страны и не может в этих похвалах быть равнодушным. Так, например, Полибий (200–120 до н. э.), наиболее внимательный и правдивый среди лучших из известных нам писателей, повествовавших о своих соотечественниках, не смог воздержаться от очень язвительной брани в адрес Филарха (III век до н. э.) только потому, что тот скрыл доблесть и славу меголополетян в войне против Аристомаха (тиран Аргоса в III веке до н. э.)»

      Все перечисленные здесь лица относятся к линиям № 6–7.

      «Этот мотив, если я не ошибаюсь, стал основным у Плутарха в произведении о злобе, направленном против Геродота. В этой работе он остановил свое внимание на материале о биотийцах и херонейцах».

      Плутарх (ок. 45 — ок. 127), относящийся к линиям № 6–7 «римской» волны, вполне мог направлять стрелы своего остроумия против Геродота (484–430 до н. э.), линия № 5 «стандартной синусоиды». Ведь в нашей версии истории Геродот умер лет за 50–70 до рождения Плутарха и в те неспешные времена мог даже считаться его современником. Кстати, Жан Боден не ставит в своих текстах дат жизни большинства упоминаемых лиц, поэтому позволим себе и дальше дополнять его текст — исключительно для того, чтобы читателю было легче ориентироваться в исторической обстановке. Ведь сам этот историк тоже дает читателям советы:

      «…читатель имеет право отвергнуть Тимея (356–260 до н. э.)…, ибо он отступает от истории, часто сводя повествование к простым упрекам, — его не зря называют „клеветником“. И вряд ли есть что-либо более трудное, чем решать беспристрастно, имеешь ли ты право судить других за эмоциональные оценки величайших руководителей государства, если ты сам не был рожден частью государственной системы или консулом? Кроме того, что является более глупым, чем мнение о войне тех, кто никогда не видел сражения, но пытается мудрствовать по поводу чужих поражений или побед? Тот, кто рассказывал о войнах Генриха (II Валуа, 1519–1559), я упущу имя этого историка, кто воевал в книге с императором Карлом V (1500–1558) и принимал решения и за того и за другого, окружил короля такой лестью, так засыпал его славословиями, что даже Генрих не мог выносить его восторгов без отвращения. Этот „хороший“ человек не понимал, что и лесть и упреки могут быть одинаково оскорбительны, особенно если речь идет о собственном короле… В результате он единодушно признан всеми лживым как историк и пристрастным как судья. Я согласен с позицией Ксенофонта (430–354 до н. э.), Фукидида (460–396 до н. э.), Светония (70-140), Гвиччардини (1483–1540), Слейдана (1506–1556), которые отваживались на собственное мнение, но делали это довольно редко и осмотрительно».

      Все здесь упомянутые авторы относятся на самом деле к XIII–XVI векам, и вполне естественно, что Жан Боден пишет о них, как о своих предшественниках. Он сам родился в 1530 году. Ему было 10 лет, когда умер Гвиччардини; Слейдан мог быть его учителем, Светоний — учителем Слейдана. «Древние греки» Ксенофонт и Фукидид жили самое большее за двести — двести двадцать лет до Жана Бодена. Действительно «древность», если вникнуть в смысл слова: ведь это столько же, сколько от нас до А. С. Пушкина. Но ни из чего не следует, что предшественников Бодена отделяют от него и его учителей два тысячелетия:

      «…Следует помнить, что он [Тит Ливий] исколесил землю почти до Африки, но Салюстий принимал государственные заявления слишком искренне и прямолинейно. Что могло быть смелее, чем приписать только Цезарю или Катону доблесть всех римлян этой эпохи?
      В противоположность такому подходу Фукидид превозносил Перикла, а Слейдан — короля Франции и герцога Саксонского. Дю Белле и другие искали правды, а Слейдан присваивал себе награды, которые те отклоняли, поссорившись с соотечественниками… Это является общим для всех, кто вместе с Гвиччардини, Плутархом, Макиавелли, Тацитом пытается вывести на чистую воду чьи-то тайные планы и разоблачает различные военные уловки. Слейдан был представителем короля Франции и очень часто участвовал в посольствах в другие страны. Но так как он планировал писать в основном о религии, у него не было причины разглагольствовать о чем-то другом. Он не только не привел главных и второстепенных аргументов, но также пренебрег и книгами о религии, написанными обеими сторонами, что многим неприятно. Никто, конечно, не увидит ничего предосудительного в том, что человек интересуется историей древних (двухсотлетней давности, — Авт.) и делает государство предметом своих исследований. Это касается прежде всего таких писателей, как Монстреле (1400–1453) и Фруассар (ок. 1337 — после 1404). У них великое множество всякой всячины, тех самых подробностей, безделиц, которые и открывают нам картины древности; да и современные времена не были ими опрометчиво обойдены. Та же картина была найдена мною у Эмилия, опустившего многие вещи, уже описанные другими. Подобный характер носят труды Льва Африканского, Альвареса и Гаци, который подошел к материалу столь отстраненно, не определяя его значения, что в глазах инквизиции просто рябило от всевозможных вариаций и подробностей».

      Тексты перечисленных Боденом авторов и послужили в конце того же XVI века Жозефу де Скалигеру основой для создания полной исторической хронологии. Но только в его версии многие из них уже не выглядят живущими одновременно с прямыми предшественниками историков XVI века, они «выселены» в какие-то мнимые времена.
      Скалигер, рассчитывая даты событий, широко пользовался приемами магов-нумерологов. Его старший современник Жан Боден, описывая в своей книге такой метод построения истории, упоминает и Скалигера тоже; он мог почерпнуть у него материал для некоторых «математических» рассуждений. На протяжении десятков страниц убористого текста Боден показывает, сколь часто длительности жизни и правления, сроки существования государств оказываются кратными магическим цифрам 7 и 9, высчитывает кубы, а также толкует события астрологически. Вот какую хронологию, явно рассчитанную на основе каких-то магических правил, приводит он от Цезаря:

      «Галлия подчинилась римлянам от окончательной победы Цезаря над галлами до времени маркоманов, когда вожди франков, полагаясь на силу своих воинов, отказались платить подать правителю Валентиниану в 441 г., число, которое образовано из квадрата 7, умноженному на 9, затем до [начала правления] Варамунда [прошло] 9 лет, до конца же его правления [прошло количество лет, равное] 9, взятых три раза. Но со времени, когда он был назван герцогом, до Пипина, который как майордом узурпировал власть и сверг короля Хильдерика, [минуло] 343 года, [значение] куба 7. От убийства Сиагрия, последнего римлянина, управлявшего Галлией, до Капета, галла по происхождению, хотя немцы отрицают это, и анжуйца по рождению, который отнял власть у первых франкских королей, количество лет представляет совершенное число 496. От Варамунда до Капета прошло 567 лет, это число получается через квадрат 9, помноженный на 7. И вновь от Варамунда до Гуго Великого и от последнего до изгнания Людовика IV знатью и его пленения насчитывается 512 лет — чистый куб».

      И так далее.
      В одной из следующих книг мы проведем подробный разбор этих оккультных построений, использовавшихся в XVI веке для «конструирования» нашего прошлого. Здесь отметим только, что упомянутые даты неизвестно, от какого события исчислялись. Например, платить Валентиниану подать отказались в 441 году, утверждает Жан Боден. Можно подумать, что речь идет о 441 годе от Рождества Христова. Но по «эре Диоклетиана», которая началась в 284 году, 441-й соответствует 725 году от РХ. Причем это не единственный вариант, и «точка отсчета» может оказаться в IX или Х веке. Во всех «нумерологических» расчетах традиционных хронологов нужно еще очень и очень разбираться, но мы оставим это для следующих исследований, а пока вернемся к событийности истории.
      Самый любимый Жаном Боденом историк — Полибий (ок. 200–120 до н. э.), автор «Всемирной истории» в 40 книгах, в которых он охватил пласт истории, начиная с Пунических войн, то есть, как считается, с 264 года до н. э. Если в рамках сконструированной магами истории расположить годы его жизни по стандартной синусоиде, то он — современник самого Жана Бодена, если по ее «римской» волне — то, значит, он творил за сто лет до него и относится к линии № 7. Вот что пишет Боден об этом «древнем греке» (добавления в скобках наши — Авт.):

      «Он любил мудрых законодателей, хороших военачальников. Полибий высказал свое мнение о многих вещах, о делах военных и гражданских, а также много писал о назначении истории. В дополнение он оставил отчет почти о всех людях, которые были знамениты в его время и немного раньше — от 124-й Олимпиады или 3680 г. от Творения, до 3766 г. Но из сорока книг, которые он написал, тридцать четыре погибли. Полибий понимал, конечно, что оставить по себе память как о философе нисколько не хуже, чем как об историке. В случае с союзом карфагенян он предупреждал вождей и руководителей государства, что они могли бы объединиться без тех, с кем создали союз, принужденные необходимостью или возможностью дружбы. Указаниями такого рода наполнена шестая книга, в которой он выразил себя очень полно, рассуждая о военных и гражданских занятиях римлян. Никто из древних писателей не дал более точной характеристики отдельных земель и регионов. Кроме того, он часто пренебрегал чуждыми ему мнениями ранних историков, которые много писали нелепых и глупых вещей о римлянах. Благодаря этому человеку мы открыли плачевные ошибки Тита Ливия и Аппиана, свидетельствовавших, что отряды галлов подчинялись Бренну, отличавшемуся таким хвастовством и надменностью, что другому человеку это было не под силу выдержать, и именно поэтому город и был взят. Юстин пострадал из-за подобной ошибки, так же как Каллимах (эллинистический поэт и ученый, ок. 300 — ок. 240 до н. э., линия № 7) и его схоласты, которые написали, что войска Бренна опустошили Италию, вторглись в Грецию, но после того, как они разграбили Дельфийский храм, все были поражены молнией и погибли. Кроме того, Полибий показал с большой ясностью и убедительностью доказательств, что эти войска сожгли город, продвинулись до Геллеспонта и, прельщенные удобными, благоприятными участками, поселились вокруг Византии, где в конце концов были завоеваны фракийцами, но при этом они все-таки сохраняли королевство даже во времена Клиара. Этот факт сам по себе не дает возможности установить, когда Бренн был вождем, как долго галлы оккупировали Византию и сколько времени контролировали Грецию».

      Чудесное сообщение о событиях последнего столетия перед взятием власти в Византии турками. А еще того чудеснее, что в 10-й главе этой же своей книги — «Расположение и отбор историков», Жан Боден рекомендует читателю ознакомиться с трудом упомянутого выше поэта и ученого Каллимаха под названием «История борьбы поляков против турок». Где античный грек мог бы отыскать в III веке до н. э. поляков и турок — загадка, а вот в XV веке, находящемся на той же линии № 7 «синусоиды», он это сделать вполне мог.
      Среди прочих книг, которые Жан Боден рекомендует читателю, обращает на себя внимание труд Никифора Калиста «Восемнадцать книг Священной истории от Христа до Гераклита». Если здесь речь идет о том Гераклите Эфесском, которого непременно упоминают все энциклопедии, то жил он в конце VI — начале V века до рождения Христа. Сообщает Боден и о трех книгах Турпиана и Эйнгарда «Жизнеописания Карла Великого», причем в третьей книге жизнь Карла, традиционно относимого на IX век, продлена до 1490 года.

      «В наше время Павел Джовио, во всем следуя Полибию (!), тоже решил разделить всеобщую историю, правда, на свои собственные периоды. Но между ними есть и различия, и они прежде всего состоят в том, что последний присутствовал при событиях, или описывал ситуацию по горячим следам, или выискивал материалы повсюду и получал личные и общественные отчеты и записи. Первый же из вышеупомянутых, а именно Джовио, многие вещи описал так, что напрашивается вопрос: „А имел ли он голову на плечах?“ Полибий долгое время занимался военными и гражданскими дисциплинами, ни один ученый муж не имел такого опыта. Полибий был признанным вождем в своем государстве среди рядовых граждан. Уже обогащенный большим опытом, он стал врачом. Полибий много путешествовал; объехав большую часть Европы, побережья Африки и Малой Азии, он мог изучить традиции многих народов. А Павел Джовио, как он сам хвастался, оставался в Ватикане в течение тридцати семи лет. Первый был наставником, помощником и советчиком Сципиона Африканского (военачальник II века до н. э.) повсюду, во всех его войнах, а последний был ежедневным советником папы.
      ( Как видим, основное отличие между этими историками не в том, что между ними 1800 лет, а в том, что Полибий лично путешествовал и участвовал в описываемой им войне, а Джовио отсиживался в Ватикане.)
      Когда его спросили, почему он пишет вещи, которые заведомо являются фальшивыми, или скрывает то, что является правдой, то он ответил, что делает это потому, что так нужно его друзьям. Кроме того, он считал, что потомки будут верить ему бесконечно, вознесут похвалу и ему, и его соотечественникам. Жорес Парижский определенно дал окончательное доказательство этому, когда выразил уверенность, что выдуманные басни об Амадисе будут нести не меньше правды и вызывать не меньше доверия, чем написанное Джовио. Недостатки его были бы еще разительнее, если бы он распространял придуманную им ложь в интересах какого-либо государства. Является фактом, хотя Ксенофонт и Платон и ставили это под сомнение, что если ложь для кого-либо служит основой в жизни, то, действительно, в истории ему всегда найдется место. Как-то кардинал Виссарион (1395–1472) сказал, что когда он заметил, как многие из тех, кого он осуждал, обращались к богам с глупыми восхвалениями Риму, то он действительно стал очень сильно сомневаться, были ли правдой вещи, описанные древними. Таким образом, лживые истории разрушают веру во все остальное».

      Действительно, так и создавалась история. Одновременно соседствовали разные «школы», вводились «периодизации», и все это не имело ничего общего с реальным ходом событий, имевших место в прошлом. В итоге победила одна какая-то версия. Впрочем, ясно, какая: ставшая теперь традиционной, непререкаемой. Тоталитарной, попросту говоря.

      «Если Джовио подражал Полибию, то он должен был бы помнить, как его кумир отмечал, что тот, кто отделяет правду от истории, закрывает глаза на самое прекрасное. Подчеркивая свою правдивость, Джовио пишет, что ему известно имя человека, который называет его автором сплетен, но ведь и Брутт Венецианский часто обвиняет Слейдана в лживости, потому что последний руководствовался религиозными пристрастиями, а позднее — ненавистью к тирании. Но он мог быть опровергнут самим отцом истории Гвиччардини, глубине анализа и правдивости которого могут позавидовать многие. ( Вот вам и новый „отец истории“, вместо Геродота). Если его произведения сравнивать с работами Джовио, то они имеют сходства не более, чем круг и квадрат. Они отличаются друг от друга и особенностями речи, и стилем, и трактовками договоров, законов, которые Джовио позволяет себе выдумывать по своему усмотрению. И он так преуспел в насилии над правдой, что рядом с ним рассуждения грубых солдат выглядят как речи утонченных схоластов. Оценивая его самого и отношение к нему других, Алкиатти (1492–1550) заявил: „Отметая глупые похвалы императора Карла, считавшего, что в честь Джовио должны играть фанфары, я обращаю свое внимание на его [Джовио] болтовню, которая представляется мне не более правдоподобной, чем рассказ о том, как Мулей Хасан убил две тысячи львов, или о том, что шесть тысяч овец и две тысячи голов крупного рогатого скота были похищены одним галлом с поля Бреска. Причем его утверждения не подтверждены даже ссылкой на какой-либо авторитет. Многое из того, что он писал об императорах Персии, Абиссинии, Турции, также вызывает сомнение, кое в чем из написанного он даже сам раскаивается“.»

      Если только что вы прочли об историке XVI века, который «переврал» историю Древнего Рима, то дальше вас ждут древние греки, «перевравшие» историю своей собственной Древней Греции (все — линий № 5–6) и два средневековых историка, которые сумели их существенно поправить:

      «Некоторые как к судье обращаются к Диодору… Хронист среди философов, историков, поэтов, он внес в историю свой неповторимый вклад. Например, в четырнадцатой книге, он пишет, что Ктесий определил начало истории от Нина (основатель ассирийской державы) в правление архонта Лизиада. Диодор изложил в одной книге шесть книг этого автора об ассирийских событиях и некоторую часть истории Персии, там же автор среди других выделяет Геродота. Плутарх, Павсаний, афиняне, а также все греки часто цитируют Ктесия и ссылаются на него; мы же имеем лишь краткие конспекты его работ.
      Диодор писал, что Фукидид начинает свою историю правлением Харита, а это — время пребывания консулами Квинта Фурия и Папирия. Эфор, с другой стороны, ведет повествование от снятия осады Гераклитом с Персеполя, Теопомп — от первого года правления Филиппа Македонского, архонства Калимеда. Но те же самые претензии, которые Диодор выдвигал против Теопомпа, могут быть предъявлены и ему самому. Он считал, что пять из пятидесяти девяти книг Теопомпа точно недостоверны, тогда как из сорока книг Диодора, которые дошли до нас полностью, первые пять выглядят почти собранием небылиц. Поэтому Вивес полагает, что нет автора более пустячного, чем Диодор.
      Но еще Плиний, выступив судьей, первым среди греков призвал прекратить придавать значение пустой болтовне; кроме того, он предложил писать мировую историю, всеобщие работы. Тем не менее, появились сочинения по греческой истории. Кроме того, он очень подробен в передаче речи Гелипия, в то же время при описании спартанцев он сам упрекает Фукидида в отходе от лаконической краткости. Это касается истории войн, которые повсеместно велись в Италии на протяжении почти трех столетий. Однако в пространном отступлении он исследовал просчеты афинян и их причины. Я не уделяю внимания нелепостям его обоснования лунного года, в соответствии с которой получается, что человек должен жить двести лет или даже что время его жизни должно превышать этот возраст.
      ( Удивительное подтверждение правоты А. М. Жабинского, который в „римской“ волне синусоиды показал III век растянутым на три „линии веков“; в такой „истории“, в самом деле, жизнь одного человека должна удлиниться в три раза и достичь двухсот лет.)
      Но с тех пор как он признался, что провел тридцать лет в работе над созданием истории и в путешествиях, я не перестаю удивляться, почему он пренебрег исследованием и описанием истории Италии, особенно учитывая то, что он жил там во времена расцвета Римской империи, совпавшего с диктатурой Цезаря.
      Если кто-либо сравнит Ливия и Дионисия с Диодором, то обнаружит в древней истории римлян частые и заметные противоречия, особенно в расчетах [религиозных] постов и Олимпиад, в чем последний ошибался особенно часто.
      ( Еще одно подтверждение, что исторические даты рассчитывались, причем задолго до Жана Бодена и Скалигера, а не были летописно оформлены).
      Причиной я считаю недостаточное знание латинского языка, и именно поэтому он не исследовал более старательно произведения римских писателей. Доказательством может служить то, что слово „phrourios“ он перевел как „ярость“, вероятно спутав его с греческим. Также он допустил ошибки в переводе имен собственных, например, он называет Марком Анка Марция, Манлия — Мелием, Лукана — Лактуцием. Допустим, что это можно отнести к ошибкам переписчиков, но подобное оправдание не годится, когда он ошибочно наделяет правомочиями консулов и децемвиров даже солдатских трибунов. В дополнение ко всему он пропустил в своем перечне три или четыре ступени и таким образом полностью перепутал всю систему консульских постов. Но этот материал может быть легко исправлен благодаря Карлу Сигонию (1520–1584) и Онофрио Панвинио (1529–1569) — оба они заслужили высшее признание и уважение их одаренности благодаря точному изложению истории древних римлян».

      Надеемся, читатель обратил внимание, какое громадное количество книг писал каждый из «древних авторов». Мы и сами не чужды этому занятию, и уверяем вас, оно не такое легкое и быстрое, как может показаться. Чем писали, на чем? Из каких источников? Узнать невозможно, поскольку подлинников, написанных именно в те «древние» века, нет, а только средневековые копии. А ведь эти книги в те же самые древние времена еще и тиражировали! У Светония можно прочесть, что книгу такого-то писателя «изготавливали» чуть ли не сотнями экземпляров даже для иностранных библиотек. Слова «печатали» там нет. То ли его еще не изобрели, то ли переводчик постеснялся, нам неведомо. О качестве же творчества исторических писателей вот какое мнение излагает Жан Боден:

      «Мы имеем бесчисленное множество писателей, которые наводнили мир своими сочинениями… так, что, кажется, главная и серьезнейшая беда его — объем. Поистине написанное должно быть глупо и несовершенно, ведь только тот, кто беспомощен в писательстве, порождает большее количество книг. Я еще не встретил ни одного писателя, который смог бы в краткой форме изложить разбросанный и разнородный материал. Люди, которые давали подобные обещания в пышных заголовках, потерпели неудачу».

      А вот его сообщение об огромных тиражах книг:

      «В этом отношении нам также очень поможет Корнелий Тацит (ок. 58 — ок. 117, линии № 6–7 „римской“ волны) … Он описал традиции, институты и обряды Германии с такой тщательностью, что немцы, для того, чтобы узнать свою древнюю историю, обращаются к Тациту. Он описал события великого значения, потому что Тацит, провозглашенный проконсулом благодаря своей великой мудрости, неоднозначным уступкам Сенату и легионам, в своих книгах, КОИМИ ОН НАВОДНИЛ ВСЕ БИБЛИОТЕКИ, показал черты оригинальности, отличия его расы от других народов. Конечно, он не мог допустить, что мы постигнем всю его работу целиком. Стиль Тацита захватывает, он проницателен и точен».

      После объемистой похвалы Тациту беспристрастный Жан Боден сообщает о письме, которое Алкиати написал Джовио (тому самому врунишке XVI века, о котором уже шла речь). В этом письме Алкиати отважился «назвать ясность святой истории [Тацита] дремучими зарослями колючек». Такого мнения придерживался не он один: «Несколько иронично Бюде называл Тацита самым вредным среди историков, потому что тот написал кое-что против Христа». Боден пишет по этому поводу:

      «Если пренебречь некоторыми заслуженными обвинениями, то я предполагаю, что Тацит должен быть оправдан. Хотя, по его заключению, иудеи — выходцы из окрестностей горы Ида на Крите, так же как и идайцы. Он, как и Николай Дамаскин, утверждал, что и само название „Иерусалим“ имеет греческое происхождение. Если это считать преступлением, то Ульпиан является не меньшим преступником, потому что он написал свои семь книг о мучениях христиан не ради истории, но для устрашения. В действительности грешным в своих описаниях христиан был Светоний. Но его история в основном превозносилась, потому что беспристрастное перечисление вызывает доверие и кажется, что нет ничего более точного, чем когда-то записанный на бумаге факт. Но его история не всегда доставляет удовольствие, потому что он уделяет внимание всяким пустякам… Однако, не касаясь знати, он точно и энергично описал совершенно ужасные похоти королей, чем Корнелий Тацит в своей истории пренебрег. Но в этом отношении его легко превосходит Лампридий, который так много места уделил описанию чудовищных вожделений Гелиогибала (император по прозвищу „Бог Солнца“), сделав это с одной лишь целью — правдиво воспроизвести деяния каждого. Оба автора много знали и были достаточно искушены в описаниях ближайшего окружения королей; особенно Светоний, который был секретарем Адриана и лишился службы по обвинению в более чем свободных отношениях с женой императора… Те, кто последовательно (!) описывает жизнь императоров, сменяющих один другого, а именно Дион, Спартиан, Капитолин, Геродиан, Требеллий, Вописк, Евтропий, Лампридий, Волкаций, Аммиан, Помпоний Лэт, Орозий и Секст Аврелий, не были писателями такого уровня, как Светоний, но Флавий признался, что был наивен, когда, оценив заслуги Светония, назвал его наиболее безошибочным писателем…
      Кто более заслуживает справедливой оценки, чем сам мастер мудрости Соломон? Геродот не проявил особого усердия в установлении правды. Обычно ему не удавалось восстановить все пороки и добродетели описываемого им правителя. И очень часто он был обречен следовать ошибкам Спартиана и Капитолина».

      Итак, надежных «исторических писателей» накануне создания традиционной истории не обнаруживается. Даже Геродот, которого Жан Боден сравнил тут с Соломоном, и чье имя означает «Даритель древностей», не безупречен как историк. Можно предположить, что кроме мифов и фантазий, написанных с неизвестно какой степенью достоверности, сдобренных астрологическими соображениями и оккультными расчетами, ничего не было у тех, кого принято называть «отцами» истории и хронологии. Что же теперь делать?

      Мы не знаем, когда, где и как появился человек на нашей планете, и сомневаемся, что кто-либо из ныне живущих достоверно знает это. Судя по результатам, люди, появившись однажды, начали расселяться по Земле, ведя первобытнообщинный образ жизни, занимаясь охотой и собирательством съедобных растений.
      Для формирования цивилизации и прогресса людей требовались определенные условия, и они в некий период времени сложились в районе Средиземноморья.
      Этих условий было три:
      1. Переход от животных видов «работы» по добыванию пищи (охота, сбор плодов) к человеческому труду: сельскохозяйственному, промышленному, интеллектуальному.
      2. Создание людьми коммуникаций для обмена продуктами труда и идеями, в том числе (и прежде всего) письменности.
      3. Принятие единобожия, как идеологии духовной общности, единства людей разных рас и племен.
      Существует представление, что человечество развивалось медленно и неспешно, продолжалось это тысячелетиями, и лишь в XX веке был совершен резкий рывок вперед. Реальная картина все же несколько другая: разобщенные племена сотни тысяч лет развивались самостоятельно, накапливали знания и суеверия, рывок же начался в первом тысячелетии нашей эры в едином центре — Средиземноморье.
      Это вроде копья с длинным древком, наконечник которого — цивилизация, а XX век всего лишь острие этого наконечника. Цивилизация наша более чем молода; по отношению ко всей истории человека длительность ее составляет доли процента, так удивителен ли разрыв в уровнях развития разных народностей, наблюдаемый нами в конце XX — начале XXI века нашей эры?
      Причиной перехода к технической цивилизации стало превышение человеком емкости среды. Иначе говоря, человечество в своем развитии, прежде всего численном, слишком расширило свою экологическую нишу, что привело к колоссальному кризису между численностью людей и возможностями природы. Произошел он незадолго до начала письменной истории и носит название неолитического кризиса или неолитической революции. Академик Никита Николаевич Моисеев описывает это так:

      «В начале неолита люди были прежде всего охотниками (и собирателями). Однако в связи с усовершенствованием оружия человечество весьма быстро (может быть, даже за одно-два тысячелетия) извело всех крупных копытных и мамонтов — основу своего пищевого рациона времен раннего неолита, и охота уже не могла больше обеспечить пропитание людей. Человек оказался на грани голодной смерти и был обречен на деградацию. Он имел и реальный шанс вовсе исчезнуть с лица Земли, как исчезали многие другие биологические виды. Судя по всему, многие популяции наших предков были на грани исчезновения. А некоторые вымерли, не сумев справиться с трудностями, или были уничтожены другими популяциями человека в борьбе за ресурс, который был у них общим.
      Однако в целом судьба homo sapiens, точнее — кроманьонцев, оказалась более благополучной и неолитический кризис, несмотря на то, что население планеты уменьшилось почти на порядок, был стартом нового взлета в развитии человечества. Человек изобрел земледелие, а несколько позднее и скотоводство, т. е. начал создавать искусственные биогеохимические циклы — искусственный кругооборот веществ в природе. Тем самым он качественно изменил свою экологическую нишу и положил начало той цивилизации…, плодами которой мы пользуемся еще и сегодня».

      В состоянии дикости человеческие племена могли жить сколь угодно долго, и некий толчок к прогрессивному ходу эволюции к возникновению нашей цивилизации произошел не так уж давно; А. М. Жабинский предполагает, что немногим более 2000 лет назад.
      Мы видели в «синусоиде», составленной этим автором, наличие в некоторых случаях «нулевых линий веков». Это совершенно правильно, ведь история началась не с IX века н. э., а значительно раньше. Здесь речь даже не о том, что многие события раннего средневековья действительно происходили в те годы, каким их приписывает традиционная история (и определить их очень даже не просто). Речь о том, что в «нулевых» линиях скрыта вся история человечества, протекавшая до появления письменной истории.

      «В общем и целом, можно сказать, что цивилизация начинается, когда люди научились заниматься сельским хозяйством, жить в постоянных общинах, создают определенные формы государства и овладевают искусством письма», —

      пишет британский историк Э. Хантингтон.
      К тому, что он назвал, следует, видимо, добавить разделение труда и обмен товарами.
      Что же это за «люди» научились заниматься сельским хозяйством, создали государство и письмо? Это те самые кроманьонцы, которые пережили неолитический кризис. Это были, условно говоря, дети жителей мезолита, внуки палеолитических гоминидов.
      Однако даже наиболее выдающиеся «натуралисты»-археологи, а вслед за ними историки, социологи и популяризаторы, имея перед глазами пещерные росписи первобытных людей, еще в XIX веке исходили из непреложного постулата, что на протяжении всего палеолита человек был существом примитивным, «животным» по своим потребностям. Во многом этот взгляд не изжит до сих пор. Причем вопрос, а когда же и почему примитивный человек перестал быть таковым, не рассматривает.
      Еще об одном нужно сказать: о повсеместности и равномерности культурного развития, протекавшего до появления письменной истории. Судить об этом позволяет археология. А. Д. Столяр, анализируя пещерную живопись, пишет:

      «…изображения из Костенок или Мальты оказываются семантическими двойниками находок, сделанных на западной оконечности Европы. Загадочные в своем одиночестве, при изолированном анализе, эти произведения красноречивы именно в совокупности, когда они… объясняют друг друга… Сравнительный анализ этих памятников показывает, что они при всей сложности творческой эволюции, ее многообразии и известной неравномерности, в конечном счете воплощали одни и те же идеи».

      Это не должно нас удивлять, поскольку склонность к творчеству, как уже сказано, присуща человеку изначально. Многие сходные произведения первобытного периода обусловлены единством биологической природы человека. Но в природе человека и стремление внедрять те новшества, полезные для выживания, которые он подсмотрел у других. Чем шире становились, прежде всего благодаря торговле, контакты между племенами и народами, тем быстрее становились достоянием всей Ойкумены не только стили и приемы искусства, но и все категории общественной жизни, превосходящие чисто животные «программы выживания». Волна окультуривания быстро охватывала весь населенный мир. Это можно сказать и о принципах построения государственной власти. Проявились в районе Средиземноморья каганаты, власть в которых была в руках высшего жреца, — и вот мы видим в VIII–IX веках цепь каганатов: Хазарский, Русский, Тюркский, вплоть до Уйгурского, в состав которого входила даже Монголия. Установилась в Европе светская, королевская власть — и повсюду в течение нескольких десятилетий тоже власть стала светской. Стала «модной» демократия — и вот все, включая королей, превратились в демократов.
      Изобразительное искусство хорошо для исторического анализа тем, что оно дает в руки исследователя объём, материальность прошлого. Специалисту легко сравнивать стиль и мастерство, с каким сделано то или иное произведение. Имея в руках образцы, он может сказать, что они выполнены в одну эпоху — и его не собьет с толку появившееся лишь сто-двести лет назад «мнение», что между ними три тысячи лет.
      Традиционная история уверяет, что в Египте в XIX веке до н. э. ваяли скульптурные портреты, по качеству и стилю ничем не отличающиеся от работ XIV века н. э. Кроме чуда, это нечем объяснить. Еще большее «чудо»: достигнув такого уровня, египтяне от него отказались.
      Надо же, наконец, понять, что какие-то части культуры не могут ни с того, ни с сего «выпрыгивать» существенно выше общекультурного уровня. Не может такого быть, чтобы в естественно развивающемся сообществе люди достигли умения строить морские корабли, но не додумались до стремян для своего коня. Если нет умения кроить ткань, откуда появятся навыки скульптурного творчества?
      Если вы никогда раньше не рисовали картин, попробуйте. У вас не получится ничего, кроме картинок в стиле «наив». Именно это и получалось у древнего человека, и никаких шедевров средневекового уровня он создать не мог. А ведь надо иметь в виду, что, в отличие от вас, древнему художнику негде было увидеть те шедевры, которые известны вам, чтобы хотя бы подражать им.
      Также поражает существующая в умах многих людей «нестыковка» между пещерной (наскальной) и настенной росписями. Будто когда-то, в неизмеримой дали времен, пещерные жители разрисовывали стены своих пещер. Потом бросили это дело, и значительно позже, в цивилизованное уже время жители городов вдруг додумались разрисовывать стены своих домов. А, между прочим, принципиальной разницы нет ни в стиле, ни в мастерстве. Построив каменные дома, люди могли ходить в пещеры и разрисовывать их, тем более, что это наверняка имело какой-то религиозный смысл. Затем (и раньше всего в равнинах) постепенно перешли к росписи настенной.
      Религиозные обряды предусматривали принесение жертвы высшему духовному существу. Произведение искусства, скульптура или картина (идол), чтобы приобрести сакральный смысл, должно было пройти через этот обряд. Жертву приносили через посредствоискусственного произведения. И мы до сих пор повторяем фразу: «Искусство требует жертв».
      А. М. Жабинский предложил ввести понятие «условный век». Если самые примитивные изображения на стенах пещер и гротов условно датировать ПЕРВЫМ ВЕКОМ — просто «первым», без привязки к конкретной эре, — то небольшие скульптурные произведения из кости или дерева можно отнести к третьему условному веку. Затем происходит постепенная детализация и увеличение информационной составляющей произведений, а также развивается стремление к схематичности, сведение изображения к знаку. К пятому условному веку, наверное, следует отнести наиболее удачные произведения в обоих этих направлениях, причем развитие знаковости привело к рождению орнамента, носившего ритуально-магический характер.
      Эти «условные века» не имеют размера: I и II могут длиться по несколько тысяч лет, следующие — по пятьсот, триста, двести лет.
      С появлением храмов VI–VII условного века (Чайеню, Чатал-Гуюк, Неа Никомедиа, Джармо, Хаджиляр, Муллино и др.) искусство приобрело черты традиционности. Но, с появлением в обществе традиций, то есть сознательной передачи от поколения к поколению элементов культурных и социальных достижений, люди все еще не расстались с пещерным искусством!

      «В Африкеи Австралиитрадиции наскального искусства сохраняются на протяжении нескольких тысячелетий. Многослойно перекрывающие друг друга изображения свидетельствуют о том, что изобразительная традиция, берущая начало в верхнем палеолите, сохранялась здесь еще недавно, —

      пишет В. Мириманов. —

      Наряду с древними изображениями сцен охоты и мифологических существ живопись и петроглифы Северной Америкиизображают события, относящиеся ко времени прибытия на континент первых европейцев, сцены сражений, в которых впервые появляются всадники, вооруженные ружьями… В отдельных районах Сибирии Средней Азиинаскальные изображения подновлялись или даже создавались совсем недавно, а кое-где традиция жива еще и сегодня».

      Вот насколько близки мы к «древности»!
 
      Монументальные сооружения бронзового века из необожженной глины и грязи быстро разрушались, и, по мнению А. М. Жабинского, люди быстро освоили приемы каменного и кирпичного строительства. Но эти приемы применяются и сегодня! Широкое использование кирпича следует отнести, наверное, уже к седьмому условному веку.
      Итак, I–II условные века — палеолит;
      III–IV у.в. — мезолит;
      V–VI у.в. — неолит;
      VII–VIII у.в. — энеолит (медный век) и переход к бронзе, а затем к железу (часто к железу переходили, минуя бронзу);
      IX–X у.в. — в Европе это эпоха варварских королевств;
      XI–XII века — романика, и здесь мы уже переходим от «условных веков» к безусловным, к векам нашей эры;
      XIII–XIV века — готика, и так далее, вплоть до эпохи так называемого «Возрождения». Возрождения чего?!
      Вполне достаточно для Человека разумного двух столетий, чтобы перейти от наскальнойживописи к самым примитивным настеннымросписям! Такой переход естественен. А что естественного в повторном появлении после тысячелетнего «сна» целых пластов культуры? Свои умения люди не приобретают в готовом и завершенном виде. Всему надо учиться. Если же случился катаклизм и знание действительно потеряно, то новый путь к нему никак не может в точности повторять путь, уже однажды пройденный.
      «Классический период» искусства, по мнению историков и искусствоведов, начался с появлением письменности и закончился в процессе научно-технической революции (изобретение фото, кино и т. д.) в конце XIX века н. э., после чего «классику» сменил модернизм. Однако такие произведения средневековья, как «Даниил во рву львином» (капитель церкви Сан Педро де ла Наве, 680–711), «Христос во славе» (рельеф алтаря короля Ратхиса в церкви Сан Мартино в Чивидале-ин-Фриули, ок. 740) и многие другие почти ничем не отличаются от произведений энеолита, который традиционно относят на 3–4-е тысячелетие до н. э. Запредельная примитивность этих вещей не может быть сознательной: нельзя нарушать правила изображения, не имея их. А самые элементарные правила появились позже, в девятом условном веке.
      В. Мириманов пишет:

      «Почти одновременно в скульптуре и наскальной живописи человеческие изображения начинают члениться на верхнюю и нижнюю части, что в конечном счете приводит к созданию „битреугольной“ фигуры. Это фигуры на греческих амфорах, глиняные женские статуэтки из Туренг Тене, каменные фигурки из Трои и Тель Асмара, мраморные кикладские „идолы“.»

      Появление определенной школы (правил изображения фигур и тому подобного) — это начало классического искусства. Но в западноевропейском искусстве даже Х века еще не всегда можно увидеть это четкое деление фигур на две части!

      «В числе самых ранних антропоморфных изображений на керамике додинастического Египта встречаются битреугольные фигуры, появляющиеся в наскальном искусстве Сахары в середине II тысячелетия до н. э. (это VIII–IX условный век). Женские фигуры обычно изображаются в фас, иногда в позе танца, с поднятыми руками. Эту позу порой в точности повторяют средиземноморские и ближневосточные статуэтки. Мужские фигуры изображаются в двойном ракурсе: верхняя часть до пояса — в фас, нижняя, включая ступни ног — в профиль».

      Первым шагом к развитию той цивилизации, которая ныне быстро подходит к концу, стало возникновение земледелия в Египте. Это был даже не шаг, а гигантский скачок! Изобретение земледелия воистину революционное событие.
      Почему можно утверждать, что колыбелью искусственного возделывания земли стал Египет? Рассмотрим этот вопрос. Дело в том, что земледелием нельзя заниматься «между прочим». Посадка семян, обработка, сбор и хранение урожая делают человека привязанным к одному месту, поэтому, проведя анализ условий жизни в различных местах планеты, можно определить место проведения «первого опыта».
      Если в этом месте много другой пищи, земледелие попросту не возникнет, в нем не будет нужды; если мало — человек станет слишком зависимым от урожая, и опыт может кончиться печально для этого человека. Урожая должно быть достаточно, чтобы результат сразу превысил некоторый предельный порог. Первый же эксперимент должен был принести удачу, и в долине Нила это было возможным, так как из-за ежегодного разлива наносился ил, и урожай можно было получать без особых технических средств и приемов.
      Со временем другие народы, в других местах стали заниматься земледелием; одновременно происходило появление новых орудий труда и освоение конной тяги.
      В часто упоминаемом районе между Тигром и Евфратом, в Месопотамии, как традиционно считается, существовало ирригационное земледелие. Но оно могло возникнуть только тогда, когда УЖЕ были хорошо известны не только технология земледелия, но и технология изготовления сельскохозяйственных орудий и, конечно, металлургия. Значит, земледелие в Месопотамии «импортного» происхождения; его принесли сюда представители других, оседлых народов; подробнее мы поговорим об этом в главе «Кто придумал земледелие?», а пока отметим, что даже этих элементарных соображений достаточно, чтобы усомниться в «приоритете» Месопотамии, история которой якобы много древнее, чем египетская.
      До начала письменной истории на Балканах или в Богемии впервые научились плавить кричное железо. (Внук библейского Каина, изобретатель и ковач металлических орудий, носил имя Балкан или Вулкан.) Использование железа сделало возможным появление принципиально нового вооружения и средств труда, что позволило культивировать земли, на первый взгляд, для этого не приспособленные.
      Первоначальное развитие скотоводства с одомашниванием животных происходило на Малоазийском полуострове, и его вершиной стало приручение коня. А конница как вид вооруженных сил впервые появилась тоже на Балканах: мифический создатель конницы — македонский царь Филипп, чье имя как раз и означает «коневод» (Фил — любить; ипп — конь, вспомните слово «ипподром»).
      Приручение коня, безусловно, резко ускорило развитие цивилизации, поскольку сделало более быстрым и надежным сухопутное общение народов, но не меньшее значение имело и начало судостроения, создание кораблей, способных не только на малый каботаж, но и на дальние плавания. Развитие же судостроения немыслимо без новых способов обработки древесины, изобретения пилы и сверла.
      Был открыт способ выплавки в промышленных масштабах меди из кипрских рудников, начата разработка оловянных руд в Испании, а появление в результате этого бронзы позволило производить бронзовые предметы хозяйства и оружие. Было положено начало наук, первыми из которых стали геоцентрическая астрономия и астрология.
      Как видим, хозяйственное и культурное развитие народов Средиземноморского региона было невозможным без их взаимодействия. Велась широкая торговля; купцы везли зерно из Египта, вино из Галлии, домашний скот, кожи, шерсть с Малоазийского полуострова, металлические изделия из Румынии, Пешта, Рура, Испании, воск из славянских земель. Торговля — двигатель прогресса. Это такой двигатель, который, будучи включенным один раз, работал без перерыва, втягивая в производственную и интеллектуальную деятельность все большее и большее количество народов, и работает по сию пору.
      ЛЮДИ были такими же, как мы, не хуже и не лучше, только их окружал другой быт, и представления их о мире были совсем иными.
      Реализацией третьего, и важнейшего условия создания единого человечества (цивилизации) стало принятие единобожия на всей территории Средиземноморья, и это привело к возникновению первой в истории Ромейской империи.
      Центром религиозной жизни был поначалу Египет, но к III веку как второй религиозный центр выделилась местность у подножия вулкана Везувий, самого заметного и удивительного «божественного знака» Средиземноморья. Сюда приходили люди разных народов, устанавливали свои алтари (а попросту, «отмечались» перед своим Богом). Здесь сложилась первая жреческая община, учившая всех приходящих своему пониманию Бога.
      Извержения вулкана и землетрясения время от времени рушили алтари, установленные богам разных племен, подтверждая учение местных жрецов, что Бог един, и поклоняться надо Ему, и только Ему.
      Признание всеми единого Бога привело со временем к признанию власти от Бога, которую единый владыка получал путем посвящения, помазания на царство. К имени царя добавлялась приставка Помазанник Божий или Посвященный — Назарей на библейском языке, Христос по-гречески, Август на латыни, причем о евангельском Иисусе Христе, как он известен нам, до седьмого примерно века люди не имели совершенно никакого представления.
      Религиозным центром стал Везувий в Италии (подробнее об этом в следующих главах). Политический же центр первой в истории империи разместился в Румынии (Романии) и примыкающей к ней Румелии, это общее название балканских стран и Малой Азии. До начала широкого железоделания в Германии (в Руре) эта область, и прежде всего область Пешта (Венгрия) была в промышленном и техническом отношении самой передовой в мире, сюда тянулись купцы из Европы, Азии и севера Африки. Здесь было средоточие торговых путей, сюда стекалась информация со всего мира, а информация дает власть.
      Первая мировая Ромейская империя включала в себя Англию, Францию, Германию, Италию, Испанию, Египет и всю Северную Африку, Болгарию и Балканский полуостров с архипелагом, Малую Азию и Сирию. (Названия приведены здесь в современной географической традиции.)
      Вот чем была изначально Римская империя. В этой книге мы называем ее Ромейской или Византийской, а ее западную, европейскую часть называем Романской.
      Названия двух частей этой территории, Романии и Румелии, дали основу легенде об образовании Рима (Roma) двумя братьями Ромулом и Ремом.
      Н. А. Морозов пишет:

      «У всех византийских летописцев греки не называются иначе, как „римлянами“ (ромеями). И только в XV столетии афинянин Халкокондилас усвояет за своими земляками наименование „эллинов“.»

      Здесь замечательно, что по «синусоиде Жабинского» совпадают по линиям веков «эллинистический период» в истории Греции и появление самого слова «эллины» в ренессансной Европе. Что касается ромеев, то есть римлян, то так называют себя современные греки в Греции, а группа греков, живущих на Кавказе и говорящих на турецком языке, называет себя урумами. Это слово произошло от названия Рум, Румский султанат, что есть отуреченное название Ромеи.
      Оседлость, достаточный уровень производства и государственные потребности позволили некоторой части зажиточных людей заняться интеллектуальной деятельностью, наукой и литературой, а начало производства в Библосе и Египте носителя информации, папирусной бумаги, способствовало широкому распространению грамотности.
      Литература зародилась как короткие записи сказок и анекдотов, первичной речитативной поэзии и разного рода практических сведений и рецептов, потом появились первые хроники.
      Художественность изначально присуща людям.

      Разбирая «тайны истории», надо иметь в виду совершенно безбрежную суеверность людей, одушевление ими предметов и, главное, звезд. Звезды! Они имеют имена, которые могут быть записаны буквами. Они объединены в созвездия, и созвездия эти — не скопища пылающих шаров в безвоздушном пространстве (как знаем мы), а ФИГУРЫ, имеющие названия и свои предназначения. Астрология не была отвлеченной наукой!
      Звезды и созвездия суть письмена Бога на небе, их тоже можно толковать. Глядя на небо и толкуя (описывая в образах) увиденное, астрологи вовсе не принимали небесные «события» за пророчество на будущее, для них это были РЕАЛЬНЫЕ события, реальный текст, написанный Господом. Вот Стрелец, вот пущенная им Стрела, а вот Орел, пораженный Стрелой. Такие истории удобны для обучения учеников, они распространяются широко.
      Предполагается, что люди СНАЧАЛА придумывали мифы, а ПОТОМ размещали их на небе, давая названия созвездиям. Думается, что чаще случалось обратное, небесные истории становились земными мифами, засоряя реальную историю.
      Например, вот история из библейской книги «Эсфирь». В ней речь идет о том, что царица Астинь отказалась принять приглашение царя Артаксеркса на пир, и была удалена от лица царя, а приближенной оказалась царица Эсфирь. Н. А. Морозов же «обнаружил» всю эту историю на звездном небе, и даже высчитал, что события произошли в IX веке н. э. В его описании первая глава библейского рассказа принимает такой вид. Артаксеркс — царь Святой Сферы, Солнце. Сначала его супругой была звезда Астинь, что по-еврейски значит Основа; в обыденном смысле это продольные нити ткани, а в данном случае — основа небесных меридианов, поперек которых идут параллельные круги. Ее, как «жену царя», сменила Астер, что значит «звезда». Это имя с переходом из еврейского языка в греческий превратилось в Естер, а по-славянски в Эсфирь.
      Вся история прямо указывает на Гамму созвездия Овна, с которой когда-то начинался счет небесных меридианов, и которая постоянно сопровождала Солнце. Но из-за прецессии она к IX веку отстала на 14°, перестала скрываться под горизонтом при потухании вечерней зари, то есть уже не ложилась вечером «спать» вместе с Солнцем. Понятно, что астрологи «низложили» ее из цариц.
      Ведь такая странность, как «измена» звезды Солнцу, не могла не вызвать их недоумения. Но отвергать очевидность стало, наконец, невозможно. Простой вывод: «первая звезда» Астинь чем-то «провинилась» и потеряла свое первенство, которое перешло к другой звезде. Новой звездой-царицей, приближенной к Солнцу, стала Альфа Андромеды — Эсфирь. Она хоть и была дальше от эклиптики, но «ложилась спать» (заходила за линию горизонта) рядом с Солнцем.
      Из этого получилась целая романтическая история.
      Слева она дана в современном переводе Всемирного Библейского Переводческого Центра с некоторыми сокращениями, справа — в переводе Н. А. Морозова, который дается по рукописному тексту (на начало 2001 года нигде не публиковавшемуся).
 

Слева:

      В третий год своего царствования Артаксеркс устроил пир для своих приближённых и вождей. Там были все военачальники и знатные персидские и мидийские вожди. Пир продолжался сто восемьдесят дней, и в течение всего этого времени царь Артаксеркс показывал огромное богатство своего царства и великолепную красоту и богатство своего дворца.
      Когда прошли эти сто восемьдесят дней, царь Артаксеркс устроил во внутреннем саду царских палат еще один пир, который продолжался семь дней. На пир были приглашены все, кто находился в столичном городе Сузах, от самого знатного до самого незначительного человека.
      Этот внутренний сад был отделан белыми и синими льняными драпировками, которые прикреплялись шнурами из белого льна и пурпурной ткани, висящих на серебряных кольцах и мраморных столбах. Там были ложа, сделанные из золота и серебра. Эти ложа были установлены на полу, выложенном мозаикой из порфира, мрамора, перламутра и других дорогих камней. Напитки подавались в золотых сосудах, и один сосуд был не похож на другой! И было там очень много царского вина, ибо царь был очень щедр. Он приказал своим слугам давать каждому гостю столько кипа, сколько тот пожелает. И слуги, разносившие вино, повиновались царю.
      Царица Астинь тоже устроила пир для женщин в царских палатах.
      На седьмой день пира царь был в веслом, приподнятом настроении от выпитого вина. Он отдал приказ семи евнухам, которые служили ему. Эти евнухи были: Мегуман, Бизфа, Харбона, Бигфа, Авагфа, Зефар и Каркас. Он приказал этим семи евнухам привести к нему царицу Астинь в царской короне. Она должна была прийти для того, чтобы показать срою красоту вождям и знатным людям, ибо царица была очень красива.
      Но когда слуги передали царице Астинь царский приказ, она отказалась прийти. Тогда царь очень разгневался. У царя был обычай спрашивать у мудрецов совета о законе и наказаниях. И царь Артаксеркс поговорил с мудрецами, которые понимали закон и были его приближёнными. Их звали Каршена, Шсфар, Адмафа, Фарсис, Мерес, Марсепа и Мемухан — семь самых знатных князей Персидских и Мидийских. У них были особые привилегии видеть царя. Они были самыми важными в царстве. Царь спросил этих людей: «Как по закону нужно поступить с царицей Астинь? Она не подчинилась приказанию царя Артаксеркса, переданному ей через евнухов».
      Тогда Мемухан ответил царю в присутствии других приближенных: «Царица Астинь поступила плохо. Она виновна перед царем, вождями и всем народом из всех областей царя Артаксеркса. Все остальные женщины услышат о том, что сделала царица Астинь, и перестанут повиноваться своим мужьям. И непочтительность и злоба будут повсюду.
      Вот мой совет: пусть царь издаст указ, и пусть он будет записан в персидских и мидийских законах, которые не могут быть изменены, о том, что Астинь больше никогда не будет входить к царю Артаксерксу. А её царский сан пусть царь передаст другой, которая лучше её. Когда царский указ будет объявлен во всех уголках его огромного царства, все женщины, станут оказывать почтение своим мужьям, от самого знатного до самого незначительного».
      Царь и его приближённые были очень довольны этим советом. И царь Артаксеркс сделал так, как посоветовал Мемухан.
 

Справа:

      Это было в третий год Царя Святой (небесной) сферы (Солнца). Он сидел на своем троне в Светлом Чертоге (неба) и сделал пир для всех своих князей, для служащих при нем (планет), для всех отрядов своего на две части (на два небесных полушария) разделенного звездного войска и для первых сановников и начальников своих (звездных) областей, показывая в сиянии облаков великое богатство своего царства и необыкновенный блеск своего величия по окончании полугодия (180 дней, от сентября до марта).
      Затем он сделал еще семидневный пир в окруженных оградою (горизонта) садах своего Светлого Чертога всем от большого до малого.
      Белые, как кисея шерстяные занавесы (облаков) висели на серебряных кольцах и мраморных столбах (воображаемого небесного свода), прикрепленные пурпурными и багряными виссоновыми шнурами. Золотые и серебряные подстилки виднелись на помосте (горизонта), выстланном камнями зеленого цвета и мрамором и перламутром. Красное вино (вечерней зари) разлито было во множестве в золотые разнообразные сосуды, как и следует быть у царя небесной сферы, но никто не принуждался его пить, потому что каждый поступал по своей воле.
      И царица Основа (небесной сети), звездочка Гамма в созвездии Овна, служившая первоначальной меткой весеннего равноденствия, к IX веку удалившаяся на 140 по эклиптике) тоже дала пир для женщин в Чертоге царя Святой Сферы (праздник весеннего равноденствия, Пасха).
      На седьмой день, когда развеселилось сердце царя, он сказал своим слугам: Грому, Молнии, Зною, Граду, Затишью, Легкому ветерку и Вихрю, всегда ожидающим приказания перед его лицом:
      — Приведите мне царицу Основу (т. е. звездочку Гамму Овна, царицу весеннего равноденствия и начала сети небесных координат ).
      Он хотел показать всему народу и князьям ее красоту. Но она не захотела придти на пир (весеннего равноденствия) по приказанию, переданному ей через слуг. Сильно разгневался царь и сказал своим мудрецам, знающим времена (т. е. планетам):
      — Как мне поступить с Основою (небесной сети)?
      Ближайшими к нему тогда были Марс (в Овне), Юпитер (в Овне) и Меркурий (в Рыбах около 13 градусов эклиптикальной долготы, при Солнце +17 градусов).
      И сказал Великий Святой (Юпитер ):
      — Не перед одним царем виновата царица Основа, а перед всеми народами (созвездиями) во всех областях царя небесной сферы. Как только разгласится поступок царицы, все жены будут говорить, как она, свои мужьям. Пренебрежений и огорчений будет довольно.
      Да выйдет от царя повеление, и будет оно записано в законы широт и долгот, и не отменится: чтоб не приходила более Основа (небесной канвы) перед лицо царя Святой Сферы, и ее царское достоинство да будет передано другой (звезде), которая лучше ее (т. е. более яркой звезде осеннего равноденствия). Услышав об этом повелении царя, все жены будут отдавать почтение своим мужьям.
      И сделал царь по слову Великого Святого (Юпитера).

* * *

      Н. А. Морозов отмечает характеристическое несогласие между еврейско-латинским и греко-славянским текстами. В греко-славянском фигурируют, как и следует быть по равноденственной планетной констелляции, только три планеты: Марс, Юпитер и Меркурий. А еврейско-латинские перечисляют все известные в древности планеты, как это сделано в приведенном (слева) отрывке. Очевидно, что в многовековом процессе превращения «звездной сказки» в человеческую историю еврейские и латинские переписчики первоначального текста перестали понимать, почему «обижены», не упомянуты остальные, кроме Марса, Юпитера и Меркурия планеты. А греки и славяне ни о каких планетах и думать не думали. Первый переводчик с еврейского еще, возможно, знал, что речь идет о звездном небе, но для дальнейших переписчиков приведенные названия превратились уже в имена людей, и добавлять что-либо они не видели никакой возможности. А также мы можем сделать вывод, что перевод на все существовавшие тогда письменные языки был сделан сразу после события.
      Книга Эсфирь описывает и дальше много приключений, и все их можно «отыскать» на звездном небе. Так, покушение на жизнь Артаксеркса — царя Святой Сферы, описанное во второй главе Эсфири — Звезды, относится к солнечному затмению 27 июля 827 года. Мы же здесь напомним еще раз о разногласиях между текстами, составленными на разных языках, и зададимся вопросом: а как вообще появилась письменность?

      Цивилизация стала неизбежной в тот день, когда наш неизвестный пращур сделал грандиозное открытие, смысл которого и сегодня в полной мере не постигнут человеческим умом: неизвестный гений придумал алфавитную письменность, в которой каждый письменный знак соответствовал звуку речи.
      Явления такого порядка происходят лишь один раз.
      Легко ли появилась устная речь? Легко. Во всяком случае, для этого не нужен был пример других народов. Даже животные имеют определенный набор звуков для выражения эмоций. Человеку было ЕСТЕСТВЕННО заговорить.
      Легко ли было «изобрести» огонь? А его не нужно было изобретать! Огонь — природное явление, он появляется, например, когда молния ударяет в дерево, когда извергается вулкан, когда самовозгорается торф. Трудно было придумать, как добывать его самим.
      Легко ли было изобрести колесо? Трудно. Но подсказка тоже имелась: при строительстве жилищ из бревен или перетаскивании камней люди собственным хребтом понимали, что легче катить, чем носить на руках или кантовать с торца на торец.
      А вот природной письменности не существует. Нет нигде записи определенных звуков определенными знаками, зрительно различимыми. Подсказок не было. Но однажды мысль о том, что речь можно записывать знаками, влетела в голову первобытного Гения.
      …Представьте себе время, когда письменности не было. Представили?.. Попробуйте еще раз. Письменности — не было. Не было. Совсем не было. Люди только говорили и слушали, иногда рисовали, а писать и читать не могли — не потому, что не учились или не хотели, а потому, что письменности НЕ БЫЛО. Жили себе и даже не понимали, что ЭТО может быть.
      До какого-то момента письменности НЕ БЫЛО нигде и никогда.
      И вдруг появилась.
      Предположим, наш Гений жил со своим племенем в лесу, недалеко от моря и был колдуном. Время есть, сядет с сыном в уединении, и возятся с кусками кожи и камнями. Одним прекрасным утром собрал он в центре поселка соплеменников и говорит:
      — Я здесь, а сын мой на берегу моря, но все, что любой из вас тут скажет, он повторит.
      И говорили ему разные слова, а он царапал на куске кожи. Бежали к сыну, тот читал. Говорили слова сыну, он писал, отец повторял. Сын колдуна отходил все дальше, дальше, но неизменно правильно повторял сказанное и записанное…
      Вы помните, что ДО этого письменности не было?
      Вы можете представить себе, какое впечатление произвело происходящее на окружающих? Благоговейный ужас, вот что чувствовали люди.
      Об этом можно судить уверенно. Известно, как восприняли письменность, принесенную белыми людьми, аборигены Америки и Австралии. Они сочли, что обучение письму — это некий религиозный ритуал, что книга живое существо, умеющее говорить и видеть. Описан случай, когда туземный гонец отказался брать письменное послание, опасаясь, что оно будет разговаривать с ним по дороге. В другом случае туземец нес в соседнюю деревню четыре буханки хлеба и письмо с указанием количества буханок. Одну из них он съел и его, конечно, разоблачили. В следующий раз, прежде чем съесть буханку, он спрятал письмо в дупло, но правда опять выплыла наружу. Тогда он стал избивать письмо, приговаривая, чтобы бумажка за ним не подглядывала и оставила его в покое. Точно так восприняли возникновение письменности народы Европы, Африки и Азии.
      Мистический восторг испытывали окружающие племена и перед первым грамотным народом. Ведь грамотность — это Чудо передачи мыслей на расстоянии! Для всех было несомненным, что этот народ получил тайну письма прямо от Бога, что он, стало быть, богоизбранный народ. Да что там говорить! Люди очень долго отождествляли письменность (алфавит) и Бога:

      «И Он дал Моисею, когда перестал говорить на горе Синай, две плиты с законом, исписанные Божьим пальцем».
(Исход, 31/18).

      Или:

      «Знание про них у Господа моего в книге, не заблуждается Господь мой и не забывает».
(Коран, сура 20/ 54).

      Откройте канонический текст Апокалипсиса (Откровения). В первой же главе, после обращений к семи церквам, Иоанн приводит самые первые слова Бога, слова, которые должны были сразу убедить читателя Апокалипсиса, что говорит именно Бог: «Я ЕСМЬ АЛФА И ОМЕГА», то есть, Бог — от первой до последней буквы АЛФАВИТА.
      Апокалипсис — первая божественная книга, написанная в 395 году на греческом языке. До этого во всей империи безраздельно владычествовал язык библейский, который с некоторой долей условности можно назвать древнееврейским.
      Лингвисты относят еврейский язык к глубокой древности, полагая, что за четыре века до нашей эры он «был вытеснен арамейским». Но «арамейский» (а-ромейский), это и есть тот библейский язык, на котором писала и говорила Ромейская (Византийская) империя в первые века нашей эры. Это язык международного общения, международный жаргон, как русский в бывшем СССР, или английский в странах Содружества наций.
      Арамейские племена, как официально считается, это семиты, жители Передней Азии. Сейчас на арамейском языке говорят ассирийцы. Многие тексты Библии, Вавилонский Талмуд, Кумранские рукописи написаны на нем. Широкое хождение он имел до VII века н. э., (примерно с III века наряду с письменным греческим и латынью), и был постепенно вытеснен после появления своей письменности у многих народов.
      А сначала все народы (галлы, готы, кельты, славяне, хазары), чтобы освоить письмо, были вынуждены осваивать и устную речь библейского народа. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем в последней четверти XX века на примере распространения компьютерной грамотности: пока не появились компьютерные программы на русском, все русские программисты освоили английский язык.
      Что касается алфавита, то количество и формы знаков финикийского, палестинского и арамейского письма совпадают полностью (Финикию и Палестину мы упоминаем просто для обозначения географического места, отводимого им современной историей).
      Вообще слова «еврей» и «иврит» — не названия народа. Они происходят от слова «Hiber», переселенец. Как назывался народ изначально, и каким был, мы не знаем. Совершенно неправильно отождествлять современных евреев с этим библейским народом, и здесь он так назван лишь в силу традиции.
      Кто же изобрел алфавит? Согласно греческому мифу о Кадме, финикийский царь Агенор послал своих сыновей отыскивать сестру их Европу, похищенную Зевсом. Один из них, Кадм, попал в Беотио, построил крепость Кадмею, около которой очень скоро образовался город Фивы. Сделавшись затем царем основанного им самим города, он стал обучать жителей различным искусствам, в том числе искусству письма, благодаря которому они научились излагать свои мысли при помощи особых, изобретенных Кадмом, 16 букв.
      Греческие буквы действительно не вполне сходны с финикийскими или еврейскими. И в самом деле, узнать об алфавитной письменности греки могли от финикийцев. Но из мифа вовсе не следует, что саму письменность придумали финикийцы!
      Я. Б. Шницер высказал такое мнение по этому вопросу:

      «Отец истории Геродот впервые, кажется, приводит предание о Кадме и в вопросе о происхождении письма в Греции ссылается на него, как на единственный ему известный в то время исторически источник, хотя говорит о Кадме и финикийских переселенцах не как об изобретателях алфавита, а лишь как о наставниках греков в деле письменности. „Финикияне, пришедшие с Кадмом в Грецию, — говорит Геродот, — принесли к эллинам вместе с другими предметами, касающимися образования, и письмена, употребление которых, как мне кажется, прежде этого неизвестно было грекам“ (Herod., книга V, глава 58). С легкой руки Геродота и другие древние писатели увековечили в своих произведениях предание о Кадме, и некоторые даже прямо называют финикиян изобретателями алфавита, хотя, правда, тотчас же подчеркивают, что их мнение основано на устном предании, за достоверность которого они ручаться не могут. Возьмем хоть, для примера, стихотворение знаменитого латинского поэта Лукана:
      „Финикияне первые, если верить преданию,
      Стали грубыми знаками увековечивать звуки.
      В то время еще жители Мемфиса не умели сшивать
      Из папируса книги, и лишь изображения птиц и разных животных,
      Высекаемых на камне, хранили их таинственно-волшебные речи“.»

      Но были в старину и другие мнения об изобретателе алфавита. Например, Тацит, описывая в одном месте своей «Летописи» (Annal., XI, 14) происхождение письмен, говорит:

      «Идет молва, что Кадм, приплыв с финикийским флотом к берегам Греции, передал ее необразованным народам свое искусство письма. А между тем изобретателями этого письма являются египтяне; от последних его заимствовали финикийские мореходы и, передав его затем грекам, получили славу изобретателей того, что на самом деле они только позаимствовали».

      Плиний честь изобретения алфавита отдает на долю ассирийцев, Диодор Сицилийский выводить алфавит из Сирии, и так далее.
      Ныне общепринята версия еврейского происхождения алфавита. В доказательство этой точки зрения Я. Б. Шницер в книге «Иллюстрированная всеобщая история письмен» (1903 год) пишет:

      « Названиябукв древнейшего алфавита сохранили нам евреи в неизменном виде. С точки зрения лингвистических изысканий названия эти могли принадлежать одинаково, как евреем, так и финикиянам, так как и те, и другие употребляли один и тот же язык. Но о названиях букв финикийского алфавита мы опять-таки не имеем никаких сведений и судим о них лишь по названиям греческих букв, принимая, конечно, предварительно на веру сказание о Кадме. Во всяком случае то обстоятельство, что те же названия существуют у греков, в языке которых они не имеют никакого реального значения, несомненно доказывает, что они были ими заимствованы вместе с алфавитом, а это в свою очередь говорит за их высокую древность. Впрочем, когда бы эти названия ни возникли — одновременно ли с появлением алфавита, пли же впоследствии, как это думают теперь некоторые, в том и другом случай они могут оказать нам драгоценную услугу в деле выяснения вопроса об изобретателе алфавита, так как с одной стороны они бесспорно свидетельствуют о том, что народ, среди которого алфавит получил свое начало, очень долгое время находился под непосредственным влиянием египетских иeроглифов — этого единственного в то отдаленное время письма, в котором звуки речи точно так же выражались названиями предметов и животных (например, буква „а“ обозначалась в египетском письме изображением орла и называлась ahom, буква „b“ — изображением журавля и т. д.), а с другой стороны по значениям этих буквенных названий мы можем отчасти судить о характере, занятии и культурном развитии того народа, который, по выражение французского поэта Бребефа, впервые придумал способ „рисовать нашу речь и говорить глазам“ (de peindre la parole et de parler aux yeux). И в самом деле, для какой бы цели эти буквенные названия ни были придуманы, они должны были выбираться с таким расчетом, чтобы обозначали предметы наиболее известные, наиболее бросающиеся в глаза, с которыми, следовательно, чаще всего приходилось тогда иметь дело. Из названий же букв еврейско-финикйского алфавита некоторые не имеют для нас особого значения; к ним принадлежать: gof — узел, thav — крест, а также те, которыя означают различный части человеческого тела: yod — рука, kaf — ладонь, аin — глаз, phe — рот, resch — голова и schin — зуб. Но зато остальные названия рисуют нам довольно наглядную картину жизни того народа, среди которого эти названия впервые возникли. Так, некоторые названия нам указывают на то, что народ этот преимущественно занимался земледелием (alef — бык, gimel — ярмо, cheth — ограда и lamed — рогатина) и рыболовством (mem — вода и nun — рыба), что он был оседлым, так как жил не в переносных палатках, а в настоящих домах — beth, снабженных дверьми — daleth и окнами — he, при постройке которых употреблялись столбы — samech и гвозди — vav. Кроме того, он был народом воинственным; в битвах он пользовался различными оружиями — zain, из которых чаще всего употреблял копье или дротик — tsade. Наконец, мы узнаем еще о том, что страна, где народ этот жил, изобиловала змеями — teth.
      Таким образом мы видим, что буквенные названия нисколько не характеризуют финикиян; мы здесь не встречаем ни одного предмета торговли, ни одного атрибута мореплавания, этих двух единственных занятей, поглотивших, как известно, всю историческую жизнь финикийского народа. Напротив, это живое описание древнееврейского народа в эпоху его переселения в Ханаан после исхода из Египта, когда из пастухов он превратился в воинов, из кочевников в оседлых земледельцев. Словом, названия букв несомненно принадлежат евреям».

      Когда-нибудь история станет наукой многовариантной. Ученые будут рассматривать разные версии, как бы «поворачивая» прошлое разными гранями. Тогда даже следующее небольшое утверждение Я. Б. Шницера, составленное им, естественно, во вполне традиционном ключе, можно будет по-разному толковать. Сейчас мы приводим его для завершения разговора об изобретателе алфавита:

      «…мы считали бы наиболее вероятным предположение о том, что алфавит впервые зародился у еврейского народа и зародился под небом Египта и на почве его иероглифической системы, а отсюда уже, благодаря событию Исхода, он перенесен был евреями в ханаанскую землю, где он окреп, вырос и вместе с финикийским товаром получил свое распространение по всему миру».

      С возникновением письменности появилась возможность записывать СЧЕТ. До этого счет велся при помощи натуральных предметов: по камушкам, по шкуркам животных… Умеющий считать, например, «по арбузам», вряд ли бы справился со счетом «по баранам». Нужен был единый принцип, и он появился, причем еще в иероглифический период. Алфпвитная азбека упростила дело. Буквы одновременно становились цифрами. (Здесь возможны варианты. Или буквы-цифры лишь со временем приобрели самостоятельное начертание, или, наоборот, появление значков для счета привело к появлению букв.) Слово «ал-гебра» в переводе значит «наука переселенцев», то есть того же библейского народа.
      Мы не знаем, сколько времени понадобилось для развития и распространения грамотности в Средиземноморье: сто лет, двести или пятьсот. Во всяком случае, к третьему веку нашей эры здесь уже была широкая прослойка грамотных людей. А грамотность резко и навсегда изменила мировосприятие людей, стали возможными надежное запоминание информации и расчет событий.
      До этого люди жили, как свободные кони: сегодня есть еда, вчера был дождь, позавчера медведь приходил, а раньше — это «раньше», или «давно», не знаем, когда, сколько пальцев на двух руках, вот когда (современные дошкольники так же воспринимают мир). Наступлению каких-либо событий (например, разливу рек) предшествовали приметы, но для крупных, редких и особо заметных явлений, вроде затмений Солнца, предварительных примет не было.
      Только появление письменности и счета могли дать начало развитию и распространению по планете ТЕХНОЛОГИЙ различного вида производств. Экономика вообще требует больших письменных материалов и грамотных людей. Сообщения не должны допускать произвола в толковании, чего не могли дать пиктографические системы письма, а только алфавитная.
      Грамотный человек (народ), умеющий накапливать и обрабатывать информацию, мог точно сказать, когда и что было, и предсказать небесные события; сказать, когда и что делать, толковать законы. Ему верили. Он был — Пророк!.. И естественно становился лидером.
      Письменный язык переселенцев (иберов) стал всеобщим языком потому, что был ЕДИНСТВЕННЫМ; на его основе создались алфавиты других языков. О том, что латынь произошла от западно-греческого языка, вы можете прочесть в любой энциклопедии, как и о том, что, начиная с VIII века н. э. латынь легла в основу систем письма большинства народов Западной Европы.
 
 
 
      Воспринимая письмо как божественное явление, для упорядочивания алфавитов ученые средневековья обращали свой взор опять-таки на небо. Если написать все буквы по кругу, по две буквы на знак зодиака (дом), то гласные покажут, где в момент составления алфавита находились планеты: Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Альфа — это Солнце, первая буква. Решение такого гороскопа может быть только одно, или не быть вовсе. Расчеты показали, что греческий алфавит приобрел современный вид в 1152 году, а германские руны, например, в 1198 году. Разное время упорядочивания, расстановки букв по местам дает нам несовпадение положений одних и тех же букв в разных алфавитах.
      Любопытно, что, как полагают лингвисты, буквы V и U латиняне стали различать по звучанию только в XVII веке; до этого и писали их, и читали, как Бог на душу положит, то «в», то «у».
      Обратите также внимание, что звучание букв иврита осмысленно, в греческом же буквы «звучат» как в иврите, но уже НЕОСМЫСЛЕННО, а это ясно показывает, что греческий алфавит повторяет алфавит «языка переселенцев», иврита, он от него произошел. Такая же история произошла позже и с кириллицей, от «аз, буки, веди, глаголь, добро» и других ОСМЫСЛЕННЫХ букв которой — русская азбука: А, Б, В, Г, Д…, а далее, на основе русской азбуки, возникли многие алфавиты народов российской империи. Однако кириллическая азбука в своей осмысленности идет дальше, чем иврит, составляя цельное сообщение всей совокупностью букв (Аз Буквы Ведая Глаголю Добро…), что могло появиться лишь в поздний период.
      О скорости изменения языков вот что сообщает Жан Боден, автор XVI века:

      «Изменения в языке происходят главным образом по трем причинам (я пренебрегаю мнением Моисея, считавшего, что это произошло одномоментно, а не постепенно). Первая: неизбежен ход времени, под влиянием которого не только языки, но и все вещи изменяются и природа любых вещей стареет. По этому поводу Полибий написал, что менее чем через 50 лет, минувших со времени подписания союзного договора между карфагенянами и римлянами, слова текста, который он сам назвал древним, могли уже понимать с большим трудом. Действительно, песни, которые исполнялись в соответствии с древними обрядами, понимались лишь несколькими людьми. Итак, мы видим, что все языки всех народов изменяются в ту или иную сторону. Другой причиной является слияние народов в результате многочисленных переселений».

      Спрашивается, какую латынь «возрождали» в средние века — времен подписания договора с Карфагеном, времен Полибия, или других лет? Да и каким образом, если языки столь быстро изменяются, можно хоть какой-то «возродить» и вновь ввести в практику?
      Когда письменность распространилась достаточно широко, ученые (которых было немного), чтобы скрыть свое знание от невежд, стали прибегать к шифровке, создавая «искусственное» письмо. Пример — месопотамская клинопись, придумать которую можно было, только уже зная алфавитную письменность.

* * *

      …Мы начали эту главу с утверждения, что изобретение алфавитной письменности стало первым шагом к тому, что называется цивилизацией. Почему это так? Потому, что появилась возможность создания писаных законов. Собственно, первый закон от Бога и был дан Моисею через письмо.
      Таким образом, цивилизация есть этап развития человечества, когда социальные (общественные) отношения в значительной мере превалируют над биологическими, семейно-половыми отношениями, а жизнь сообщества людей, в силу этого, базируется на единой общепринятой морали и едином, письменно оформленном праве, исключающем разночтения. Такие понятия, как культура и степень цивилизованности, находятся в связи с понятием цивилизации человечества, показывая ее развитие в пространстве и времени (в разных странах и в разные эпохи).

 
      «Комментарии» к Пятикнижию Моисееву весьма и весьма обширны. Мы приведем из них двадцать пунктов подряд, без выборки, из относящихся к библейским географическим названиям Книги «Числа» (глава 33):

      14. Рефидим — обычно пытаются локализовать в окрестностях Вади Фиран или Вади Шейх на западе Синайского полуострова.
      15. Пустыня Синай — окрестности священной Горы; локализация местности не ясна и зависит от локализации горы Хорев.
      16. Киврот-Хаттаава — евр. «Погребения вожделения».
      17. Хацерот — идентифицируется с пунктом Айн ал-Хазра на северо-востоке Синайского полуострова.
      18. Ритма — обычно отождествляется с Вади Ретемат поблизости от Айн Кадис.
      19. Риммон-Парец — расположение неизвестно.
      20. Ливна — местоположение неизвестно.
      21. Рисса — возможно, идентифицируется с Расой, расположенной неподалеку от Акабы (Эйцион-Гевер).
      22. Кехелат — название означает «Место собрания».
      23. Гора Шафар — идентифицируется с Джебель Аранф.
      24. Харад — возможно, Джебель Араде.
      25. Макхелот — местонахождение неизвестно.
      26. Тахат — возможна идентификация с Вади Эльти.
      27. Тарах — местоположение неизвестно.
      28. Митка — местоположение неизвестно.
      29. Хашмона — местоположение неизвестно.
      30. Масерот — местоположение неизвестно.
      31. Бене Йаакан — местоположение неизвестно.
      32. Хор-Хаггидгад — возможна идентификация с Вади Гузагиз, но также с Вади Гиддаде.
      33. Йатевета — местоположение неизвестно.

 
      И так далее, и так далее, и так далее.
      Столь полно описанный в Библии путь Моисея (в Коране под именем Мусы) и его народа в рамках современной географии Ближнего Востока почти никак не локализуется. Отчего такие сложности? Дело в том, что в первоначальных текстах географические названия НЕ БЫЛИ ОГЛАСОВАНЫ, то есть, были записаны только согласными буквами, почти совсем без гласных: КНУН, ЛБНУН, ПРТ, и только значительно позже, когда евангельская географическая традиция уже сложилась, названиям этим попытались придать гласные буквы, и получилось — Ханаан, Ливан, Евфрат… Место действия толкователи поместили в Палестину, там и стали разыскивать места событий. А правильно ли это? Правильно ли «огласованы» названия?
      Если в библейских текстах описаны реальные события (а мы полагаем, что это так), происходившие с реальными людьми (что тоже правда), то, без сомнений, дело происходило в каких-то реальных местностях. Правильно определив эти местности, мы увидим, что совершался поход Моисея от горы Синай (Сион, Хорив) в землю обетованную значительно позже, чем говорят теологи. Во II или III веке н. э., полагает Н. А. Морозов. Возможны и другие варианты: VI или VII век. Но в любом случае, Палестина тут совершенно ни при чем.
      Так откуда нам начинать поиск «объектов», то есть поименованных в Библии городов, рек и гор? Представьте себе, буквально «от печки», от вулкана.
      Вулканических фрагментов в Библии тьма-тьмущая, на это давно обратили внимание многие исследователи. На третье новолуние после «бегства из Египта» Моисей оказался возле некоей горы, на которой имел продолжительную встречу с Богом-Громовержцем. Эта гора носит разные названия: Сион (Столб), Синай и Хорив (Хоррибл, ужасный). Это вулкан, ужасный и громогласный, со столбом дыма и пепла.
      Обратимся к первоисточнику.

      «На третий день, при наступлении утра, были громы, и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане… Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и поднимался ее дым, как дым плавильной печи, и очень сотрясалась вся гора. И звук трубный становился все сильнее и сильнее…».
(Исход, 19).

      «И стоял народ вдали; а Моисей вступил во мрак, где Бог».
(Исх., 20/ 21).

      «Вы приблизились и стали под горою, а гора горела огнем до самых небес, и была тьма, облако и мрак. И говорил Господь к вам из среды огня; глас слов его вы слышали, но образа не видели, а только глас».
(Второзак. 4/11–12).

      Итак, описания горы Синай-Сион-Хорив однозначно показывают нам действующий вулкан.
      Но! Традиционная гора Синай никогда не была вулканом. Вообще на Синайском полуострове, в Сирии и Палестине, на севере Африки нет, и в исторически обозримом прошлом вулканов не было.
      Где же наша «печка»?
      Геологическая карта Средиземноморья вкупе с некоторыми библейскими «подсказками» дает нам единственный подходящий вулкан: Везувий в Италии.
      Везувий — вулкан плинианского типа. Вот что представлял он собой в те времена: из кратера с огромной силой бьют газы, образуя вместе с пеплом высоченный, многокилометровый столб багрово-черного цвета. Вверху он расплывается в облако в форме итальянской сосны, пинии, а издали похож на столб с перекладиной, крест.
      Образование креста сопровождается грозами с полыхающими молниями. Изредка происходит извержение лавы, но грозы с ливнями, смешиваясь с колоссальным количеством пепла, дают грязевые потоки, по разрушительности не уступающие лавовым.
      Одновременно наблюдается трясение земли с преизрядным грохотом, слышимым на десятки километров.
      Это был очень, очень заметный и самый необъяснимый объект Средиземноморья.
      Египет был не только колыбелью цивилизации, но и первым религиозным центром человечества; Везувий стал вторым.
      Вернувшись ненадолго к вопросу об алфавите, отметим, что, несомненно, полученные Моисеем на этой горе скрижали Бога могли иметь свой смысл и значение лишь в том случай, если народ уже заранее был знаком с письменностьюм, которая была использована в начертании заповедей. Иначе Моисею пришлось бы предварительным обучением подготовить народ свой к пониманию скрижалей, а это противоречило бы назначению этого письменного памятника в той обстановке, в которой он дан был моисееву народу, а обучение безграмотного и невежественного народа искусству письма является делом не быстрым.
      Я. Б. Шницер пишет:

      «…новейшая критическая история смотрит на Моисея, не как на родоначальника священнической корпорации, как это принято было думать до настоящего времени, а лишь как на знаменитейшего представителя уже существовавшей до него жреческой касты, исключительной привилегией которой было служение культу, и которая впоследствии, во время пребывания евреев в Египте, по-видимому, являлась еще единственным сословием, располагавшим правом и досугом заниматься науками, искусствами и египетской мудростью. Вот, исходя из этой точки зрения, а также принимая во внимание предшествующие факты, мы считали бы наиболее правдоподобным предположение о том, что алфавитное письмо было известно евреям гораздо раньше Моисея и было создано еврейскими жрецами под непосредственным влиянием египетских иероглифов. Появление алфавита на свет у еврейских жрецов могло быть вызвано, конечно, различными причинами, между которыми известную роль могли играть, например, соревнование с египетскими жрецами, которым они не хотели уступать в мудрости, и некоторые соображения политического характера».

      Надо полагать, спор Моисея с «египетским фараоном», описанный в Ветхом Завете — это спор о вере с применением колдовства, — если только весь спор не приснился тому, кто его записал. Но как бы там ни было, не желая оставаться рабом прежнего Бога, Моисей хотел уйти и увести своих последователей, «свой народ», а национальность народа не имеет никакого значения.
      Давайте посмотрим, куда мог пойти он со своим народом, своими единоверцами, если шли они от Везувия? Возможна ли идентификация библейских названий?

      «Господь, Бог наш, говорил нам в Хориве, сказав: Довольно вам сидеть на этой горе! Поворотитесь и двиньтесь, и пойдите на Гору Аморейскую и ко всем их соседям, в пустыню, на гору и на низменность, и на южный край и к берегам моря, в землю КНУН и к ЛБНУН, даже до реки великой, реки ПРТ»
(Второзаконие, I/7).

      В итальянской географии можно огласовать эти названия, как Кенуя (Генуя) вместо Ханаана; ЛБНУН в точном переводе значит «Белый» — и действительно дальше, по пути из Италии, имеется Белая Гора, Монблан. ПРТ, огласуемый обычно как Евфрат, можно посчитать рекой Прут, это крупный приток Дуная.

      «И отправились мы от Хорива и шли по всей этой великой и страшной пустыне…»

      В самом деле, рядом с Везувием расположены знаменитые Флегрейские поля, обширные, выжженные земли, залитые лавой, полные мелких вулканов.

      «И пришли в КДШ В-РНЭ».

      Теологи полагают, что это то ли город, то ли водный источник Кадес-Варни; но это, возможно, Кадикс-на-Роне, современная Женева.

      «И много ходили вокруг горы Сеир».

      Название горы оставлено без перевода; если же перевести, получится «Чертов хребет», Чертова гора. За Женевским озером она так до сих пор и стоит: Diablereux, Чертова гора.
      (Если был бы проведен конкурс по выбору местности, претендующей на звание Земли обетованной, с участием Палестины и Швейцарии — что выбрали бы вы?)
      После исхода из «Египта» (ставим Египет в кавычки, так как в еврейском оригинале Библии вместо применявшихся в средневековье названий Египта — Копт или Гипт, написано МЦРМ или МИЦ-РАИМ); так вот, после бегства от «фараона» (в Коране «фир-аун») была послана погоня за беглецами, однако те прошли по дну моря и спаслись.

      «Гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушей, и расступились волны»
(Исход, 14/21).

      Совершенно недвусмысленно написано: восточный ветер! Посмотрите на карту: если дело происходит у Красного моря (таково традиционное решение), то восточный ветер в лучшем случае может НАГНАТЬ воду, но никак не отогнать. Восточный ветер может отогнать воду, например, в Неаполитанском заливе, недалеко от Везувия. Видимо, беглецов прижали к берегу и они не имели другого пути.
      Невозможно не заметить, что для рабов, спасающихся от притеснений и нищеты, эти люди снаряжены неплохо: серебро, золотые украшения, богатые ткани, металлическое оружие… Читая Библию, обратите внимание на бытовую сторону жизни этих людей — очень интересно.

      «Вечером налетели перепела и покрыли стан, а поутру лежала роса около стана»
(Исход, 16/13).

      И говорить нечего, что перелетные птицы, попавшие в поднявшиеся вверх ядовитые газы от извержения вулкана, падали мертвыми в окрестностях его.
      Вот яркая картина! Грохот, ужас, разрушение, повержены языческие идолы — беглецы, славящие единого Бога, не имеют, чем питаться, и тут Бог посылает им пищу. Голодный народ, вместе со своим предводителем, толкует это как заботу Бога о них… Но:

      «…Мясо еще было в их зубах, еще не были съедены птицы, как возгорелся на них гнев Громовержца и поразил он их великим мором. Они назвали это место Могилами прихоти (Погребение вожделения), потому что тут похоронили умерших».

      То ли мясо птиц было ядовитым, то ли вулканические газы начали опускаться, доходя до земли и отравляя людей, но такого не придумать было ни тогда, ни теперь.
      Одна из стоянок моисеева народа при бегстве, ТБЭРЕ, огласовано как «таверна», но не Тибр ли это? Далее следует ЦН, Сиена.

      «Перейдите поток АРНН»
(Второзаконие, 2/24).

      В современном переводе: река Арнон. Но в Италии и сегодня можно видеть реку Арно!

      «И шли к Васану».

      Считается, что Васан (Башан) — это местность в Заиорданье; постоянно упоминается в Библии и… до сих пор стоит в Ломбардии: Bassano.

      «…и шли к Васану; и выступил против нас на войну Ог, царь Васанский, со всем народом своим, при Адрии»
(Второзаконие, 3/1).

      Адрия существует до сих пор, под этим же названием, близ устья По, а реку По латинские авторы часто называли Иорданом (Eridanum), что хорошо ложится на библейское название ИРДН.

      «И взяли мы в то время все города его; не было города, которого мы не взяли бы у них: шестьдесят городов, всю область Аргов, царство Ога Васанского»
(Второзаконие, 3/4).

      Города укреплены были высокими стенами, не поселки какие-нибудь камышовые. ШЕСТЬДЕСЯТ укрепленных городов! У одного только царя Ога! А сколько еще царей победило войско Моисея?.. Не было, нет и, возможно, никогда не будет такого количества городов на землях современного Израиля. А вот на севере Италии и в самом деле стояло в средние века (в СРЕДНИЕ века) множество городов, известных и по сию пору: Верона, Падуя, Феррара, Болонья и другие.

      «Ибо только Ог, царь Васанский, оставался из Рефаимов. Вот, одр его (гроб), одр железный, и теперь в Равве, у сынов Аммоновых: длина его девять локтей, а ширина его четыре локтя, локтей мужских»
(Второзаконие, 3/11).

      Ну что тут сказать? Знаменитая металлическая гробница Теодориха Готского, действительно, «и теперь в Равве», да только эта Равва — Равенна — не в Палестине, а в Италии. Традиционная история датирует гробницу Теодориха VI-м веком н. э.
      Город Масса (Исход, 17/7), где Моисей извлек воду из скалы ударом своего посоха, существует и теперь к северо-западу от Феррары. Город Реховот, где царствовал Саул над Эдомом (Бытие, 36/37), и теперь называется Реджио, к востоку от Пары, библейского Парана (Второзаконие, 33/2 и Числа, 10/12).
      Громовержец дал Моисею четкий стратегический план: покоряя народы Европы, дойти до места слияния Дуная с рекой Прут, спуститься вниз, до Румынии и Румелии, и основать государство на идеологии единобожия.

      «Вот, Я даю вам землю сию, пойдите, возьмите в наследие землю, которую Господь с клятвою обещал дать отцам вашим Аврааму, Исааку и Иакову, им и потомству их».

      Должны сказать любителям поплеваться при звуке еврейских имен: Авраам (Аб-Ром), Исаак и Иаков — НЕ имена. Не было тогда еще имен в нашем понимании! Вот как переводит это Н. А. Морозов, переводя эти «имена»:

      «Вот земля, о которой я клялся Отцу-Риму, Распространителю письмен и Богоследителю, говоря, что дам ее их потомкам».

      Далее следует указание, как вести себя единобожцам в отношении язычников:

      «…но их жертвенники разрушьте, и [священные] их плиты разбейте, и их Ашеры (священные древа) разрубите, и статуи их богов сожгите огнем, ибо ты не поклоняйся другому богу, но Яхве-Богу: Мститель — его имя, Бог-Мститель он».

      (Мститель в смысле ревнивец, ревнующий к иным богам.)
      Моисей и его первосвященник Арон (в Коране Харун) несли народам идею единобожия, вбивая ее со всей жестокостью, разрушая по договору с Богом (Яхве, Иеве) капища местных языческих божков, ставя над народами новую знать «из колена Израиля», то есть из Богоборцев, насаждая новых священников, новые обряды, вводя новые налоги. Моисей, гениальнейший человек, создавал новый мир.
      Израиль не было названием страны или нации. Слово это означает борющихся, сражающихся с богами. Другое значение по корню ИШР, прямой. Страна Израиля — идеал, а не вещность. Имя Моисея (МШЕ) означает Избавитель или Спаситель, Арон — светлый, Просветитель.
      Из века в век, из книги в книгу повторяется нелепая байка, якобы Моисей сорок лет водил народ свой по пустыне. Что же это за пустыня, в которой стоят десятки городов, растет чудесный виноград, живут разнообразные народы?! Если только пустыня духа, куда не пришла еще идея единого для всех Бога.
      (Напоминаем, что здесь мы не занимаемся богословием, а используем Библию как источник исторических сведений.)
      Книга Чисел интересна тем, что в ней приводятся результаты первых в истории переписей населения. Переписи необходимы для правильного взимания налогов и расчета бюджета государства, для организации призыва в армию. Для чего это вчерашним рабам, пленникам фараона, бредущим «по пустыне»?
      Перепись исчислила мужчин от двадцати лет и старше, всех годных для войны богоборческой, в шестьсот тридцать тысяч пятьсот пятьдесят человек (колено Левита не призывалось).
      Если армия составляет более пяти процентов населения — страна разоряется дотла (пример СССР не даст соврать). Предположим, Моисей рискнул и призвал все же пять процентов, тогда, значит, население его государства достигало 12,5 миллионов человек.
      Это лишнее доказательство, что события происходят не на узкой полоске суши, где сейчас живут 4,5 миллиона израильтян. В самом деле, не на головах же они друг у друга сидели? Они бы не прокормились!

      «До XX века евреи в земле Израиля почти не занимались продуктивным трудом, да и никто не занимался тут продуктивным трудом»
(Исраэль Шамир, «Путеводитель по Агнону»).

      Судя по всему, это численность всех подвластных Моисею народов. Ученые высчитали, что в V веке нашей эры в Италии, Галлии, Германии и на Балканах жило суммарно 8,5–11 миллионов человек («История Европы», 1992 г., том 2).
      Моисей расставил по странам 12 колен Израилевых (богоборческих):
      Юг — Нижний Египет (Библос), Верхний Египет (Мемфис), Аравия, Испания и Мавритания.
      Восток — Сирия, Анатолия, Греция.
      Запад — Италия (Римская область и Ломбардия), Сицилия.
      Север — Дунайская область, Северная Германия, Франция.
      Колено Левита в армию не призывалось: мужчины этого рода становились священниками. Левитов (ЛУИ = прислужник, священник) получилось общим счетом 22 тысячи человек. Понятно, такая тьма священников тоже не для одного города предназначалась.
      По расчетам Н. А. Морозова выходит, что Пятикнижие Моисеево было приведено в окончательный вид в 710 году н. э., значительно позже событий, и не им самим, ибо не мог же он сам написать о себе:

      «И умер там Моисей, раб Господень, в земле Моавитской, по слову Господню. И погребен на долине в земле Моавитской против Веффегора (Бет-Пеора), и никто не знает места погребения его даже до сего дня»
(Второзаконие, 34/5–6).

      До какого, спрашивается, дня?
      Моисей умер в походе, и дело его принял Иисус сын Нуны (Навин); и убил он при завоевании Страны Израиля (при создании богоборческой империи) тридцать царей, в том числе отца армянского царя Шобаха. Собрал армянский царь великую силу воевать Навина, но ничто не помогло ему, «сокрушил силу армян Иисус Навин».
      Откуда такая прорва царей в Израиле? И какого горя искали там армяне? Не объяснить этого никак, если не понять, что выполнил Навин завет, дошел до устья Дуная, сражаясь по пути с царями, а, спустившись к югу берегом Черного моря, нашел идеальное место у Босфорского пролива, откуда удобно вести контроль за военными, религиозными и финансовыми делами складывающейся империи. Между прочим, идеальное место и для международной торговли, и для поборов с проплывающих судов.
      Здесь уже территория Армении (А-Ромении?). Она включала в себя в отдельные времена земли от Каспийского до Средиземного моря, и стала составной частью создаваемой единобожцами империи.
 

ЗАПОВЕДИ БОЖИИ,

данные людям через Моисея

 
 
      Аналогичные заветы имеются и в Коране. Например:

      «И вот взяли Мы договор с сынов Исраила: Вы не будете поклоняться никому, кроме Аллаха; к родителям — благодеяние, и к родичам, и сиротам, и беднякам. Говорите людям хорошее, выстаивайте молитву, приносите очищение…
       И вот Мы взяли договор с вас: Вы не будете проливать вашей крови, и вы не будете изгонять друг друга из ваших жилищ»
(Сура 2/77, 78).

      А завет «не убий» просто пронизывает Коран…

      Распространено мнение, что Перун — это древнерусский «бог грома», не более того. Будто бы Перун языческий идол, деревяшка с узорами, объект наивных поклонений отдельных диковатых племен степной и лесной Руси, сожженный в конце Х века н. э. после прихода на Русь христианства.
      Нет ничего более далекого от истины.
      Изучение диалектов индоевропейского языка показывает, что Перун, во-первых, известен едва ли не всем народам Европы и Азии, а во-вторых, имя этого бога этимологически связано с такими понятиями, как «гора, скала», «дуб, сосна», «гром и молния», «небо».
 
      литовский — Perkunas,
      латышский — Perkuns,
      прусский — pеrcunis (гром),
      древнеисландский — Fjorgyn (мать бога грома Тора),
      кельтский — Hercyniy,
      древнеиндийский — Parjanya (бог грома, дождя)
      там же — Parvata (божество Горы),
      русский и украинский — Перун,
      белорусский — Пярун,
      чешский — perun
      польский — piorun (гром),
      албанский — Peren-di (бог, небо)
      кафирский — Пярун (имя бога войны)
 
      В латышском Perkuona uozuols означает «дуб бога грома». В хеттском Перунаш — скала, но и женщина, рождающая сына богу Кумарби. В Афганистане созвездие Плеяды носит название Perune. «Перуну-Перкуну» созвучны названия дуба в кельтско-итало-германских и в древнеиндийских диалектах. Имеются этимологически родственные слова в значении «гора».
      Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов в своей книге «Индоевропейский язык и индоевропейцы» делают по этому поводу такой вывод:

      «Связь общеиндоевропейского имени 'бога грома' p(h)er(k(h)o)u-nc названием 'горного дуба', 'дубового леса на горе', 'горы', 'скалы' легко объясняется древнейшими представлениями о 'молнии', поражающей мощные дубы на вершинах гор. Такие представления должны были отражать постоянно наблюдаемые явления в высокогорных районах обитания древних индоевропейских племен».

      Очень интересное мнение, но, к сожалению, слегка притянутое за уши. Не на всех территориях, где расселились индоевропейцы, имеются горы и скалы. И трудно предположить, что народы толпами, в грозу, взбирались на горы, чтобы полюбоваться, как молния поражает мощный дуб. Так что вряд ли такие явления были «постоянно наблюдаемы».
      Самое интересное, что разноплеменные «перуны» представляют собой как бы осколки единой картины. У одних народов в этом слове совмещается бог, молния и дождь. У других — бог и скала. У третьих — скала и дуб. Или просто скала, гора, просто дуб, а то и небо. А в романских диалектах вместо дуба — сосна (пиния).
      Не нужно забывать, что индоевропейцы — достаточно условное наименование племен, расселившихся по планете от одного какого-то, пусть и обширного, территориального центра. У этих родственных племен могли быть (и были) общие воспоминания, мифы и предания.
      До V века славяне занимали центр и юг Европы. Затем началось их вытеснение на восток, они и сами уходили под давлением более культурных и сильных германских племен. Одновременно «излишнее» население Малоазийского полуострова распространялось в сторону Ирана, Индии, Средней Азии, Китая.
      Но еще до начала расселения всех этих народов какое-то одно событие так поразило всех, что рассказы о нем сохранились потомками, заселившими планету. Потомки эти через сотни, может быть, лет, в других совершенно местностях искали объекты для приложения Словао том давнем событии и прилагали его к дубам, горам и грому…
      Что же это за событие? Что за Гора такая, на которой поражающий воображение Дуб, и Гром, и Молнии, и пламя до небес, и Бог? Это — извержение Везувия. Напомним: из кратера бьют газы, образуя вместе с пеплом толстый, высоченный, многокилометровый столб багрово-черного цвета. Вверху он расплывается в облако, как бы крону дерева, вроде итальянской сосны или дуба. Образование «дерева» сопровождается грозами с полыхающими молниями. Одновременно происходит громовое трясение земли.
      И падают камни с небес.
      Отсюда Моисей повел своих сторонников на богоборческую войну за утверждение веры в единого Бога.
      Богу грома Перуну был посвящен на Руси один из дней недели, четверг, и у римлян четверг был «отдан» громовержцу Юпитеру. Доныне французский четверг называется жеди, «Юпитеров день», а немецкий четверг — доннерстаг, означает «день грома».
      В некоторых индоевропейских диалектах сохранились слова, относящиеся к камням бога-Громовержца, которые он с неба бросает на землю. Литовское Perkuno akmuo, камень Перкунаса, польское kamien piorunowu, камень Перуна. Всеобщим было представление о каменном небе, о Громовержце, обитающем в горе или на каменном небе.
      Извержение вулкана действительно во всех смыслах потрясающее явление. Он виден (и слышен) на громадном расстоянии всеми людьми, и камни, вылетевшие из него, потом падают с небес. Он страшен, он ужасен, он воистину может быть принят за явление Бога.
      Отголоски воспоминаний об этом событии мы и находим во многих языках. Разве могли бы породить такой эффект даже самые оглушительные грозы, разбивающие пусть мощные, но достаточно ординарные дубы в горах? Грозы проносятся над землей постоянно. Они могут, конечно, вызвать изрядный страх в первый-второй раз, но со временем приедаются. Не нужно считать наших предков такими уж дурачками с детским умишком. Они жили в условиях более трудных, чем мы, и чтобы напугать их, требовался не менее, чем Бог.

      Диоклетиан Гай Аврелий Валерий (Богопризванный Сильный Золотой Крепкий, с латыни и еврейского), согласно традиционной истории, стал императором в 284 году, в возрасте сорока лет, после того, как его предшественник умер в походе.
      Мы уже говорили, что имен в сегодняшнем понимании в начале нашей эры не было. Поэтому мы не знаем, как звали Богопризванного Сильного Золотого Крепкого до воцарения.
      По варианту истории, предложенной Н. А. Морозовым (хотя возможны и другие варианты), III век — это век «перехода» от истории мнимой к истории подлинной. Ромейская империя, начало которой мы описываем сейчас, как быуже «закончилась» накануне этого века, сдвинутая в прошлое на 333 года в результате хронологической ошибки. Получается, что перед первым императором, Диоклетианом, правил последний император ЭТОЙ ЖЕ империи.
      Но между началом и концом целой эпохи общество развивалось. Если и в самом деле перед нами НАЧАЛО после конца, мы должны неизбежно обнаружить изрядный регресс, попятное движение. И такое попятное движение есть! Его обнаружили сами историки и не зная, как объяснить, просто приняли за данность: так уж, дескать, получилось… все вернулось к прежнему…
      Такой эффект, будто кинофильм крутят задом наперед. Вот, судите сами, традиционное описание этого «регресса», которое вы можете найти в любом учебнике истории:

      «Ранее (до Траяна) не только оружие римлян, но также и речь, вера, обычаи всюду продвигались вперед. 100–200 лет спустя (ко временам Диоклетиана), обратно, все римское стало отступать назад. По краям империи село множество варваров; латинская речь местами исчезла, местами огрубела и исказилась. Особенно войско потеряло прежний римский характер.
      К солдатам переходила вера врагов империи. Иноплеменники, потомки варваров, добирались до важных должностей, получали начальство над легионами. Денежный налог заменялся натуральным. Все больше и больше исчезали старинные римские обычаи и порядки. Император уже более не делился властью с сенатом. Он не считался уполномоченным от народа: он был правитель по божественному закону».

      На самом-то деле до «сената» было еще жить да жить; и ничто римское не отступало назад, его просто не было, все было впереди, а первым императором «по божественному закону» стал Диоклетиан.
      Опыта руководства такого рода империей еще не имелось (кроме опыта Моисея и Навина?), и в 285 году Диоклетиан своей властью назначил себе трех соправителей: Максимиана (Максимиан Марк Аврелий Валерий, 240–310), который считался Августом (божественным) наряду с императором, и двух цезарей (рангом пониже), Галерия и Констанция Хлора (Рыжего).
      Империя была разделена на четыре части, состоящие суммарно из 12 диоцезов (двенадцать колен?), по 101–120 провинций в каждом. Между собой их разделили так. Диоклетиан управляет Восточной частью. Это Египет, Ахайя, Понт и Фракия. Столица — Никомедия в Малой Азии. Максимиан получил Италийские диоцезы, включавшие Италию, западную Иллирию и северную Африку. Резиденция — Медиолан (современный Милан в Италии).
      Иллирийские диоцезы взял Галерий. Резиденция — Сирмия на Нижнем Дунае. Галльские диоцезы — Галлия, Испания и Британия, достались Констанцию Хлору. Резиденция — Трир у Рейна.
      Обратите внимание, никакого итальянского Рима пока нет и в помине.
      Неверным было бы представление об этой империи, как о чем-то вроде Российской империи начала XX века, едином государстве, управляемом наследным императором.
      Н. А. Морозов пишет:

      «Старинная „Римская империя“ во все периоды своего существования походила более на современные союзы, вроде бывшего тройственного между Германией, Австрией и Италией. Латинская, греческая и египетская (арабско-мавританская и коптская) части жили совершенно независимой жизнью, и если признавали в данный исторический период главенство какой-нибудь одной области, считаемой наиболее сильной или культурной, то в той же мере, как и в тройственном союзе признавалась гегемония Германии».

      …При Диоклетиане, владыке по божественному закону, вошли в обычай пышные выходы и приемы императора, земные поклоны перед ним. Он появлялся в длинной одежде первосвященника с белой жреческой повязкой, усеянной жемчугами, на голове.
      Его рисовали с сиянием вокруг головы. Все, что его окружало, приобретало священный характер.
      Он, конечно, воевал. Ведь по краям империи было множество варваров! Воевали в Галлии с багаудами (прототип восстания Спартака), с маврами в Африке, с Ахиллом в Египте (в 294–295), Каравсием в Британии (297). Отражали нападения франков и альманов на Рейне, диких племен на Дунае. То, что варвары — это варвары, а племена дикие, является мнением тех, кто эти события описывал. «Варвар», или «барбар» в точном переводе с латыни значит борода, тот, кто носит бороду. От этого слова произошло современное испанское barbudo и, возможно, русский пес Барбос. В чем заключалась «дикость» дунайских племен, кроме небритых лиц и неподчинения императору, мы сведений не имеем.
      В 286–287 и в 296–298 Диоклетиан воевал на персидских землях, в результате чего укрепил влияние в Армении и Иверии (Грузии) и подчинил империи часть Месопотамии.
      Армия его составляла 450 000 человек на всю империю. В главе «Путь Моисея» мы приводили сведения Ветхого завета, согласно которым перепись исчислила призывников для войны богоборческой в количестве 630 550 человек. Это — лишнее доказательство, что Моисей пересчитывал людей не в пустыне, а во всех землях империи.
      Проведя военную реформу, Диоклетиан разделил войска на подвижные и пограничные. Ромейская империя очень долгое время была чисто военным государством. Диоклетиан, как и все последующие императоры, был обязан крепко держаться в седле и быть в состоянии сам вести войска. По «синусоиде Жабинского» вся эта эпоха прекрасно совпадает со средневековыми Крестовыми походами, когда вся знать превратилась в рыцарей, и обязана была крепко сидеть в седле. Это линия № 6 «синусоиды».
      В 301 году императорским эдиктом были установлены лимиты цен на товары, но эта антирыночная реформа провалилась. Зато во взимании налогов император преуспел и дал пример будущим поколениям.
      В каждой области, диоцезе, провинции, городе появилось множество чиновников для поддержания порядка, сбора налогов, надзора за поставками хлеба, продовольствия и всего прочего для войск и столицы. А чтобы исключить злоупотребления этих чиновников, были назначены другие чиновники по надзору за первыми. Еще одна группа чиновников находилась в столице; эти принимали счета, донесения и известия и обо всем докладывали императору. Вот когда зародилась бюрократия! — одновременно с появлением государства.
      Такие перемены вызвали большое общественное воодушевление. Требовались грамотные люди! Но даже неграмотный, но достаточно смышленый человек мог выстроить неплохую карьеру; так, вице-император Максимиан был неграмотным.
      Чтобы содержать свой двор, а также чиновников и армию, Диоклетиану требовалось много средств. Он их, конечно, брал у населения. Был установлен единый поземельно-подушный налог, то есть брали с количества земли и с физического лица в натуральной форме (зерном, баранами). Этот факт позволяет усомниться в подлинности известной монеты с надписью «Диоклетиан (Богопризванный)», приписываемой его эпохе и, кстати, совпадающей по качеству изготовления с европейскими монетами XIV века (линия № 6).
      Когда мы говорим, что «налоги брали», то это именно и означает: ходили по домам и БРАЛИ. Но имейте в виду такое противоречие, что большинство жителей воспринимали императора и его указы как божественные, а сборщиков налога считали, скорее всего, грабителями (вот где драма!).
      Человек, не умеющий содержать себя и платить налоги, закреплялся за государством или другим человеком, который о нем заботился и заставлял работать, и платил налоги за него. Люди «из лесов» и пленные варвары не понимали современной жизни; рабство было НЕОБХОДИМОЙ общественной мерой.
      В своем императорском деле Диоклетиан достиг выдающихся успехов, он по праву числится среди самых замечательных государей своего времени. В империи начались распри, вспыхнула война за власть, когда он в 305 году добровольно отказался от трона, да еще и Максимиана подбил сделать то же самое. Он поселился в своем поместье в иллирийском Салоне (в Хорватии) и занялся огородничеством. Когда однажды к нему примчались былые соратники, с громогласными призывами вернуться и навести порядок, мол, без него империя гибнет! — он ответил: — Но вы посмотрите, какая у меня уродилась капуста! И никуда не поехал.
      Может быть, он чувствовал себя слишком старым, чтобы сидеть в седле и вести войска? Или разочаровался в людях, окружавших его? Или иные духовные горизонты открылись ему, сделав неинтересными богатство, почести и бесконечные бои, пусть и во славу Господа?
      Н. А. Морозов впрямую связывает имена Диоклетиана и библейского Моисея, считая, что это одно лицо. Мы склонны думать, что Моисей — это обобщенный образ; в Библии, приведенной в современный вид позже описанных в ней событий, в Моисее слились черты и биографии нескольких первых руководителей Ромейской империи.
      …Некоторое время после Диоклетиана правил Констанций Хлор, затем сын его товарища Константин, тоже иллириец (славянин); это он перенес столицу империи в поселок Византия. Константин — имя латинское, означающее Твердый, Постоянный; а как звали его папа с мамой? — тоже неизвестно.
      С тех пор название Византии прилагалось и к столице, и ко всей империи; официальное же название столицы, Константинополь, скорее всего, появилось позже; его можно перевести с латино-греческого, как «Укрепленный город». В этой книге мы чаще называем этот город Царьградом; название происходит от еврейского Кошар, превратившегося в греческом произношении в Кай-сар или царь.
      Византия, давшая начало Царьграду, считается греческим поселком. Якобы греки, живущие издревле в Греции (со столицею в Афинах), колонизовали побережья морей и вот, завоевали себе земли на Босфоре и построили там Византию. Как вы увидите позже, напротив, искони «греки» жили на берегах Черного моря и Средиземноморских островах, составляя одну из народностей империи, и лишь с VIII века н. э. начали колонизацию территории Греции.
      На месте Византии была выстроена столица Ромейской империи, первый Рим, Царьград. Итальянского Рима, «древнейшего» и величайшего, в то время еще НЕ БЫЛО, как не было и Афин в Греции.

      Давайте подумаем: случаен ли выбор мест для постройки столиц? Посмотрите на карту. Все столицы Европы и Средиземноморья расположены в устьях крупнейших рек, на их берегах и берегах морей. Если кто-то думает, что цари просто хотели жить поближе к свежему речному или морскому воздуху, то пусть оставит эти мысли. Реки — это дороги! На реке не заблудишься. По реке легко попасть вглубь материка, море дает выход к другим странам, а это информация, торговля и благоденствие. (Зря, что ли, Петр I «рубил окно» в Европу через Балтийское море? Хотя, откровенно говоря, Россия искони имела морской выход в Европу через Северную Двину.)
      Александрия стоит на Ниле, величайшей реке Африки. Париж на реке Сене, длина которой 780 км, площадь бассейна почти 80 тысяч квадратных километров. Столица Великобритании стоит на Темзе: длина 332 км по равнине, ширина в черте Лондона до двухсот пятидесяти метров. А сколько столиц на Дунае и его притоках? Поразительно удобно расположение Царьграда (ныне Стамбул) на берегах Босфорского пролива: выход ко всем морям, ко всем окружающим странам по любым берегам!
      Нет, в древности не цари выбирали, где быть стольным градам. Столицы возникали и росли сами, не спрашивая властителей.
      Почему же Рим, Город городов, Столицу столиц, построили на несудоходной горной речке, в тридцати километрах от моря? Чтобы люди могли в него попадать, пришлось мостить дороги во все стороны!
      Дело в том, что Рим столицей какой-либо империи не был НИКОГДА, и не мог ею быть. И в более поздние времена, когда делались попытки провозгласить его центром империи, ничем, кроме конфуза, такие попытки не кончались. Рим был резиденцией церкви, и то стал ею не сразу. Даже столицей Италии он смог стать лишь в XIX веке. Городами, стоявшими в политической иерархии значительно выше Рима, в Западной Римской, то есть Романской империи, были морские города Неаполь, Генуя, Венеция. Столица же империи вообще находилась в Германии, в Ахене.
      Вас это удивляет? Но почему? Ведь если на Западе «Germania» стала звучать как «Джэмэни», то у нас-то на Руси она и сейчас произносится по-прежнему, артикль и название: Хэ-Романиа, Германия. И ясно, что это было название основного государства империи, которое дали ему окружающие народы. Ведь сами немцы свою страну Германией не называют, а говорят Дойчланд.
      Так какая необходимость была у Ромула с Ремом, выкормышей одной волчицы, с помпой и шумом затевать в VIII веке до н. э. строительство Рима-столицы? Никакой. При начале строительства, заметим, Ромул убил Рема, и пример, что ли, оказался заразительным? Западная Романская империя, в свою очередь, «убила» Восточную Ромейскую, присвоив себе ее историю.
      Здесь мы возвращаемся к византийскому императору Константину, чтобы сравнить его историю с историями Ромула и библейского царя Иеровоама. Уж слишком много в них совпадений! Все трое основали новые столицы: Рим, Сихем и Константинополь. Рим и Константинополь названы в честь своих основателей. После «эпохи Ромула», эпохи Иеровоама и эпохи Константина других оснований столиц не было.
      Каждый из них имел соправителя: Ромул брата Рема, Константин — Лициния, а Иерововам — Ровоама. Соправители Ромула и Константина погибли в результате борьбы со своими царями; Иеровоам и Ровоам постоянно воевали.
      При Ромуле и при Иеровоаме из-за отсутствия женщин возникла угроза пресечения рода. И в том, и в другом случае для решения проблемы женщин похитили у соседей. В истории Рима это было знаменитое «похищение сабинянок»; Библия описывает «похищение девиц Силомских» при Иеровоаме. Сообщений о чем-либо подобном при Константине нет, но известно, что войско императора при закладке города было сплошь мужским, и подобное похищение могло быть.
      Ромул был обожествлен при жизни; Иеровоам — основатель крупнейшего религиозного движения; Константин, как и Ромул, тоже был обожествлен при жизни (причислен к святым) и, как Иеровоам, основал крупное религиозное движение, арианство.
      При Константине родился Василий Великий, легенды о котором тождественны легендам об Иисусе Христе, сыне Бога. При Иеровоаме начинает править «царь Аса», исторический двойник и Василия Великого, и Иисуса.
      Константин I ближе к нам по времени правления. Возможно, двое остальных «списаны» с него: Ромул хронистом Титом Ливием, а Иеровоам — авторами Библии. Но могут быть и другие варианты.

      Традиционно считается, что Диоклетиан был ярым сторонником бога Митры и гонителем ранних христиан. Противоречит ли это взгляду, что империя основывалась на идее единобожия? Нет, не противоречит, точно так же, как идее единобожия не противоречит христианство.
      Митра, человек, посланный Богом-отцом для борьбы со злом, совершив свои подвиги на земле, возносится на небо к своему отцу, чтобы вернуться на землю в ее последний день. Культ имеет обряд омовения от прошлых грехов при приеме новообращенного, а также обряд священной трапезы, когда митраиты едят хлеб с вином, разбавленным водой, вспоминая последнюю трапезу своего учителя с учениками и приобщаясь к божеству. Проповедуется аскетизм, равенство и братство.
      Должны сообщить вам, что хронология религий запутана ничуть не меньше, чем все прочие хронологии. Например, считается, что митраизм — древнейший культ, так как он содержится в учении Заратустры, а он якобы жил во времена падения библейского Богоборческого царства. Между тем культовые надписи и рисунки этой религии указывают, что непобедимый Митра, Бог-солнце, побеждает быка (тельца), то есть астральный смысл легенды заключается в борьбе Солнца с созвездием Тельца. Это позволяет однозначно утверждать, что культ возник в начале нашей эры, ведь только с этих пор в день весеннего равноденствия созвездие Тельца «сгорает» в лучах вечерней зари. Лишь в начале нашей эры митраизм появился в Европе, но не пришел с Востока, как считают сейчас историки, а отсюда и с этих пор начал распространяться НА Восток.
      Видимо, название митраизма происходит от еврейского МТР, что значит орошенный, то есть крещеный водой. Таким образом, разбросанные по всей Европе древние митреумы — это просто крестильни, подобные католическим баптистериям.
      День рождения Митры 25 декабря по юлианскому счету; праздничный день — воскресение, называемое днем Солнца. «Митраизм был почти всеобщей религией Западной Европы в первые века христианской эры», сообщает Дж. Робертсон. Надо полагать, легенда о Митре и обрядность этого культа, соединившись с реальной биографией Василия Великого (об этом в следующих главах), и дала человечеству идею христианства.
      Головным убором митраистского верховного жреца была тиара, или митра. Это название имеет и головной убор папы Римского; как и жрецы Митры, обувается папа Римский в красную обувь, и так же заведует ключами «бога-скалы» Петра.
      Нам «перетягивание» митраизма с древнего Востока в раннее средневековье Европы дает еще одно доказательство того, что библейское Богоборческое царство не что иное, как аналог Ромейской империи, сдвинутой в прошлое хронологами. Это подтверждается и утверждением Корана, будто Арон, брат библейского Моисея (Мусы) — дядя Иисуса Христа, ибо мать его, Мария (Марйам), сестра их:

      «Вот сказали ангелы: О, Марйам! Вот, Аллах радует тебя вестью о слове от Него, имя которого Мессия 'Йса, сын Марйам, славном в ближнем и последнем мире и из приближенных»
(Сура 3/40).

      «О, Марйам, ты совершила дело неслыханное! О, сестра Харуна…»
(Сура 19/28–29).

      Об истории религии мы еще поговорим, а пока ограничимся лишь некоторыми аналогиями. Так, помимо митраизма, с христианским культом практически совпадает египетский культ богини Исиды.
      Поклонники этого культа имели свои заутрени, обедни, вечери, поразительно напоминающие соответствующие католические, а зачастую и православные службы. Историки описывают рисунки со стен храмов:

      «…воскресение Осириса из мертвых после трехдневного пребывания его во гробе. Изображен он в момент воскресения, восстания из гроба… Рядом с ним стоит его жена и сестра Исида».

      Описание пяти египетских барельефов, традиционно датируемых 1500 годом до рождения Иисуса:

      «На первой картине божественный вестник Тот стоит перед царицей-девой Мет-ем-ве и благовествует, что она родит сына. На второй объясняется, кто будет отцом последнего: названная дева и верховный солнечный бог Аммон сжимают друг друга в любовных объятиях. Третья картина дополняет и раскрывает смысл предыдущей: непорочное зачатие от божественного семени. На четвертой картине представлена сама сцена рождения царственного бого-человека, и, наконец, пятая рисует нам поклонение младенцу. Три коленопреклоненные человеческие фигуры приветствуют и подносят ему дары»
(Н. Румянцев).

      Не только в Египте, но и в древней Индии, Месопотамии, Персии широко распространены изображения крестов. Дионис и Вакх — два имени умирающего и воскресающего Спасителя древней Греции. В биографии Будды и Кришны масса совпадений с основными евангелическими мифами.

      «…кто надеется доказать отличие смерти Иисуса от рода смерти его малоазийских родственников, кто в Марии Магдалине и других Мариях, стоящих у креста и гроба Спасителя, не могут узнать индийскую, малоазиатскую и египетскую богиню-мать Майю, Мариамму, Мариталу, Марианну, Мандану — мать „мессии“ Кира, „Великую матерь“ Пессинунта, скорбную Семирамиду, Мариам, Мерриду, Мирру, Майру (Меру)… тот пусть не суется в религиозно-исторические вопросы»
(А. Древс).

      Многие и многие культы различить было бы просто невозможно, их различают датировкой, а совпадения объясняют заимствованиями. Наверное, надо прекратить эти детские «пряталки» и сказать правду: традиционная хронология не верна.

      Сдвинув в прошлое жизни многих царей империи, хронология зачастую в еще более древнее прошлое отбрасывает их смерти.
      В Библии часто встречается упоминание о таинственном городе ЕЙР-ДУД (город Давида). Н. А. Морозов собрал и систематизировал все упоминания об этом городе, и выяснилось, что почти во всех случаях он упомянут как место погребения богославских (иудейских) царей, а в силу династических параллелизмов между библейскими царями и царями Ромейской (Византийской) империи — византийских императоров.
      «Город Давида» упоминается только в составе неизменяемой погребальной формулы: «И почил с отцами своими, и погребен с отцами своими в городе Давида», то есть речь не о городе в бытовом понимании, а о крупном некрополе, городе мертвых.
      Можно уверенно сказать, что здесь были похоронены, по крайней мере, императоры Диоклетиан, Констанций I Хлор, Василий Великий, Лициний, Феодосий I Великий, Аркадий, Феодосий II, Лев I, Зенон, Анастасий. В традиционной истории неизвестны не только гробницы этих самых выдающихся владык империи, но даже приблизительное место их захоронения. Что интересно, этот факт может быть объяснен тем, что все перечисленные — лишь «отражения» реальных руководителей империи, живших в позднее средневековье. Впрочем, давайте продолжим рассмотрение варианта истории, предложенного Н. А. Морозовым, а другие варианты будем брать в скобки.
      Где же в Средиземноморье находится такой громадный погребальный комплекс, в котором на протяжении веков могли быть захоронены не только перечисленные императоры, но и другие цари, их ближайшие родственники, военачальники, высшие сановники?
      Такой комплекс существует, причем единственный. Это знаменитое поле пирамид в египетской Гизе (в которой возведено три самостоятельных пирамидных комплекса.)
      Дело в том, что с IV по VI век н. э. включительно, до времени отпадения Египта от империи под воздействием мусульман, покойных императоров увозили в Египет, а там хоронили, записывая их посмертные имена демотическим (древнеегипетским) письмом. (Это линии № 3–5 по «синусоиде Жабинского», что в позднем средневековье соответствует векам владычества европейцев над Сирией, Палестиной и Египтом и войнам с мусульманами.) Хронологически же история Египта запутана и сдвинута в древность значительно дальше, чем история Европы. Строго говоря, никакой истории Древнего Египта вообще нет.
      Почему имена покойников записывали демотическим письмом? Оно было самым древним из существовавших тогда письменных языков, естественно было писать прозвища усопших на том же языке, что и прозвища ранее умерших предков.
      Исследования, проведенные египтологами, показали, что по строению черепов и пропорциям частей тела множество мумифицированных соответствуют людям европейских племен.
      Египет был первым по времени возникновения, но вторым по значению крупным религиозным центром Византийской (Ромейской) империи, и естественно стал имперской усыпальницей. Тут возник культ мертвых, чем и объясняется преобладание погребально-культовой темы в монументальных и письменных памятниках, а вовсе не природной некрофилией древних египтян, как можно подумать, читая исторические труды.

      «…большая часть сохранившихся памятников с находящимися на них надписями посвящена религиозным целям. Из дошедших до нас папирусов, может быть, девять десятых — религиозного содержания. Весь этот материал довольно односторонний; происхождением своим он почти всецело обязан существовавшим похоронным обрядам. Надписи же в большинстве случаев имеют характер кратких формул, содержащих имена богов смерти…»
(Шантепи-де-ля-Соссей).

      Трупы в песке не гниют. Бальзамирование, скорее всего, возникло с целью сохранения царственных останков во время долгого пути в Египет через Средиземное море (сразу вспоминается миф о громадной реке Стикс, лежащей между миром живых и Страной Мертвых). Император, в божественной сущности которого было уверено все население, конечно, не мог быть захоронен, как обычный смертный.
      Местных же египетских номархов (руководителей номов, областей) не бальзамировали, а погребали в склепах, вырубленных в скалах.
      Убедительные доказательства «молодости» египетских построек — гороскопы, обнаруженные на некоторых из них. В Дендерах, городе к северу от Фив, найдены два каменных гороскопа на стенах храма: четырехугольный и круглый. Точные решения для них: 6 мая 540 года и 15 марта 568 года н. э., а это не такая уж и древность.
      Искусственную пещеру в Верхнем Египте с погребением отца и сына, на потолке которой изображены два гороскопа, историки «отнесли» к I веку н. э., расчеты Н. А. Морозова показывают 1049 и 1065 годы н. э.
      Саркофаг из сикоморского дерева с изображением звездного неба, обнаруженный Г. Бругшем в 1857 году, определили, как принадлежащую I веку н. э., датировать гороскоп не смогли. Но решение было найдено, как только отказались от налагаемых традицией ограничений: 17 ноября 1682 год н. э.