Глава 1

Атмосфера планеты состояла из разреженного и очень холодного воздуха. Оби-Вану потребовался целый день, чтобы привыкнуть нему. Зато теперь он наслаждался, вдыхая чистый, свежий воздух.

Он и его учитель Куай-Гон Джинн были высоко в горах Рагоона-6, одной из планет, которая была известна своей захватывающей красотой. Миссия двух Джедаев состояла в том, чтобы просто выжить здесь. Они не взяли с собой ничего больше, кроме сухпайков. Другие Джедаи оставили для них тропу, идя по которой можно было бы придти к транспортнику. Но тропа вела их по снегу, к высоким утёсам и отвесным скалам, по которым было не так уж легко идти.

Куай-Гон выбрал это испытание после их последней миссии. После своего возвращения в Храм, он казался отвлечённым, почти капризным, что никогда не было похоже на него. Как-то рано утром он появился в дверном проёме комнаты Оби-Вана.

— Есть время для того, чтобы немного развеяться, — сказал он.

— Развеяться? — Оби-Ван никогда не слышал, что его учитель использовал это слово. Он лишь сонно кивнул, смотря на него. Он спросил себя, мечтал ли он об этом.

Час спустя он оказался в транспорте, который направлялся к Рагоону-6. Пилот-Джедай по имени Рана высадил их на высокой равнине, продуваемой ветрами. Куай-Гон Джинн объяснил ему, что они не только потренируют своё искусство выживания, усовершенствуют свои навыки, но и увидят часть самого красивого пейзажа в галактике. Оби-Ван с сомнением подумал об этом, чувствуя себя голодным и замёрзшим в это раннее утро. Но за прошедшие десять дней, он изменил своё мнение и наслаждался происходящим.

Оби-Ван сидел на плоской скале и смотрел вниз в долину. Было позднее утро и солнце уже нагрело камень под ним. Он коснулся его своей рукой. Внизу он видел луговое море из ярко-жёлтых цветов. Небо здесь было очень синими. Ночью оно превращалось в фиолетовое. Однажды, во время бури, оно было жёлтым и зелёным. Оби-Ван никогда раньше не видел таких ярких, насыщенных цветов в атмосфере. На Рагооне-6 не было городов, промышленности или транспорта, чтобы загрязнять воздух.

Оби-Ван и его учитель почти не разговаривали друг с другом. Куай-Гон, кажется, погрузился в задумчивое состояние. Было время, что казалось, что он расслаблен, — думал Оби-Ван, размышляя над положением дел. Оби-Ван знал, что что-то было на душе у Куай-Гона, однако он чувствовал, что мастер ещё не готов поделиться с ним этим.

Оби-Вану было теперь 16 лет и его отношения с учителем немного изменились. Они больше не были только учителем и учеником, они были напарниками. Оби-Ван знал, что ему ещё многому надо учиться у Куай-Гона, но он наслаждался этим новым чувством зрелости. Впервые он мог видеть день, когда он будет стоять рядом со своим учителем, как полноправный рыцарь Джедай.

Он услышал хруст снега под ногами его учителя. Куай-Гон Джинн присел на корточки рядом с ним, смотря вниз.

— Талла и я прибыли сюда для такой же миссии, когда обучались. Это было давно, — сказал он, — мы всегда говорили об этом, говорили о том, что вернёмся сюда вместе, в один день. Но никогда этого не сделали.

Талла была рыцарем Джедай, которая вместе с Куай-Гоном завершила своё обучение в Храме. Она теперь была известным рыцарем и их дружба была крепкой и долгой. Она ослепла несколько лет назад, и Оби-Ван всегда отмечал нежность и теплоту, с которой Куай-Гон говорил о ней.

Куай-Гон смотрел на горы и долину.

— Мы сейчас здесь, а уже через мгновение можем исчезнуть, — тихо сказал он, — ты, непременно должен знать, чего ты хочешь и во что ты веришь, Оби-Ван. Иногда наш путь запутан и неясен, но найди время учиться понимать себя. Исследуй каждый день своей жизни.

Оби-Ван кивнул, но слова Куай-Гона казались ему непонятными. Обычно наставления учителя были ясны и понятны. А сейчас даже его пристальный взгляд был устремлён куда-то вдаль.

Затем, в типичной для него манере Куай-Гон встал. Он был уже максимально сосредоточен.

— Кое-кто следит за нами, — тихо сказал он.

— Кое-кто?

— Животные. Они следят за нами, надеясь заполучить нас в добычу. Следы говорят о том, что это малиа.

— Малиа?

— Жестокие животные, которые живут в горах. Они не большие, передвигаются на четвереньках, размером доходят до колен, но они очень опасны. Говорят, что если вы достаточно близко, чтобы услышать крик малиа, то вы уже мертвец.

Несмотря на яркое солнце, Оби-Ван вздрагивал от холода.

— И они отслеживают нас?

— Здесь была суровая зима. Нам лучше избежать встречи с ними. Давай, пойдём.

Куай-Гон взял на плечо свои вещи и пошёл, Оби-Ван поспешил собрать свои и последовал за ним. В течение следующего часа они шли по плато, направляясь к лесу. След, оставленный Джедаем Раном был едва виден, но зрением, обострённым Силой, они были способны увидеть его на земле, листьях, снеге. Они двигались быстро. Оби-Ван надеялся, что их и малиа разделяет несколько километров. Внезапно Куай-Гон остановился. Оби-Ван увидел, что дорога теперь разделяется на две тропы. Два Джедая изучили всё, что было рядом, прошлись немного по каждой дорожке, ища указатели. Они не нуждались в совещании, потому что делали это много раз до того. Обычно или Куай-Гон или Оби-Ван находили подсказку по какой дороге идти. Но в этот раз, они возвратились к развилке без каких-либо ясных идей по этому поводу. Здесь бы пригодился поисковый дроид, но это задание было разработано с целью, чтобы Оби-Ван мог научиться как выживать без них.

— Рана сделал нам вызов, — сказал Куай-Гон, — мы должны выбрать дорогу, а затем вернуться назад, если она неверна.

Оби-Ван кивнул.

— Если мы должны будем возвращаться, то потеряем время, которое у нас есть, — продолжил Куай-Гон, — мы можем столкнуться со сворой малиа. Почему ты не выбираешь дорогу?

Оби-Ван уставился на две дорожки. Его чувства ни о чём не говорили. Он выбрал правую, которая взбиралась на крутой скалистый холм. Возможно Рана хотел, чтобы их работа была немного тяжелее.

Они шли в течение часа, не находя никаких дальнейших подсказок. Наконец, Куай-Гон остановился.

— Я думаю, что мы должны вернуться назад, падаван. Мы должны были бы увидеть некоторые признаки того, что эта дорога верной, — Куай-Гон посмотрел на небо, — скоро стемнеет.

Двигаться в наступающем сумраке было трудно. Температура снижалась, заставляя образовываться на пути ледяные заносы. Они отправились на скоростной спуск, используя всю свою концентрацию, чтобы не поскользнуться. Когда они вернулись к отправной точке, Оби-Ван услышал протяжный крик. Он резко остановился.

— Это не человеческий, — сказал он, — по крайней мере, я так думаю.

— Это крик малиа, — сказал Куай-Гон, — и прозвучал он близко.

Оби-Ван не услышал опасения в голосе учителя. Он никогда этого не делал. Но голос Куай-Гона не звучал и как обычно.

— Вы боитесь их? — спросил Оби-Ван.

— Нет, — ответил Куай-Гон, — я их уважаю. Если мы наткнёмся на них, падаван, помни, что они очень быстры. И очень хитры. Когда они охотятся, то прибегают к осмысленной стратегии.

Они продолжили спуск вниз, идя настолько тихо, насколько это возможно. Оби-Ван не тревожил даже листья под ногами.

— Как только мы найдём что-то подходящее, то должны будем остановиться на ночь, — тихо сказал Куай-Гон, — задержка не повредит нам. А огонь сможет защитить.

Оби-Ван не видел и не слышал никакого движение вокруг себя. Деревья здесь подходили близко к тропе. Но все же у него было чувство, что их преследовали. Несмотря на холод, он чувствовал, как струйка пота сбегает вниз по шее.

Ветвей стало больше, заслоняя дорожку впереди. Он мог только взглянуть на развилку, где они остановились. Там была опушка, где они бы могли устроить лагерь. Вдруг справа он увидел вспышку чего зелёного. Оно не вписывалось в обычные оттенки леса. Он было собрался сказать об этом Куай-Гону, как вдруг его учитель внезапно потянулся к своему световому мечу.

— Малиа! — предупредил Куай-Гон.

Спустя долю секунды Оби-Ван увидел пятно сине-серого меха животного, метнувшегося к ним из-за деревьев. Теперь он знал о происхождении этой нечёткой зелёной вспышки. Это были глаза малиа, мерцающего желанием убить. Малиа возможно достигала колен Куай-Гона, был стройный и жестокий. Оби-Ван удивился его уродству, с его с уженной мордой. Он оскалил смертоносные жёлтые зубы.

Световой меч Оби-Вана был в его руке и он бросился назад, чтобы защитить Куай-Гона. В это же время, другое существо бросилось от деревьев к противоположной стороне. Затем третья, четвёртая, пятая. Они двигались быстро и были настолько быстры, что казалось изменяли форму. Они кружились, щёлкая зубами у световых мечей, стремясь достать Джедаев, которые всё-таки оставались вне пределов их досягаемости. Их движения должны были утомить добычу. Они держали Джедаев под угрозой.

— Они играют с нами, — сказал Куай-Гон, повернувшись, чтобы защитить себя от нападения сзади двух малиа.

Оби-Ван оскалил зубы.

— Я не могу ждать, пока они станут серьёзными.

— Осторожнее, падаван, не позволяй им быть рядом. Если малиа вонзит зубы тебе в запястье, то они вырвут всю руку.

— Это успокаивает, — пробормотал Оби-Ван.

— Если мы будем держать их в страхе, то они могут бросить нас и начать искать себе более лёгкую добычу, — сказал Куай-Гон. Он быстро кружился, прогоняя трех малиа, которые присоединились, чтобы напасть.

Оби-Ван увидел краем глаза другое пятно и повернулся, чтобы встретить угрозу. Малиа попытался напасть на Куай-Гона. Оби-Ван прыгнул вперёд, свет синего клинка осветил темноту. Он видел, что малиа разочарованно обнажил свои жёлтые зубы. Ещё в прыжке он смог увернуться и приземлился вдалеке от Куай-Гона.

Другой малиа влез на дерево. Теперь они были атакованы как снизу, так и сверху. Нога Оби-Вана поскользнулась на льду. Куай-Гон прыгнул вперёд, чтобы защитить его, но прежде чем он сделал это, малиа увидел слабость противника. Оби-Ван видел, что ещё немного и острые зубы малиа достанут его протянутой руки. Он быстро повернулся к животному и рискуя, использовав Силу, дал ему сильный пинок. Удивлённое животное полетело обратно через дорогу, рыча и разбрасывая пену изо рта. Оби-Ван быстро встал на ноги. Его дыхание было сбивчивым. Он никогда раньше не сталкивался с таким быстрым животным. А малиа казалось не уставали. Их крики были чудовищны. Один из малиа внезапно прыгнул на Куай-Гона прямо с дерева, тогда как двое других напали на него сзади. Куай-Гон повернулся, его световой меч блеснул. Через мгновение прыгавший с дерева малиа мёртвым упал на лесную землю, а два других быстро изменили свой курс. Куай-Гон повернулся, потому что нападение возобновилось вновь. Когда один из ни атаковал, то вскоре упал кучкой меха на землю.

Ещё один малиа остался в нескольких метрах вдалеке, рыча на Куай-Гона. Оби-Ван видел как его мышцы готовились к прыжку. Вдруг его глаза закатились и он упал мёртвым.

Оби-Ван посмотрел на Куай-Гона. Он видел, что учитель не меньше удивлён, чем он сам. Оставшиеся малиа словно по сигналу, внезапно умчались в лес.

— Что произошло? — спросил Оби-Ван, оглядываясь, чтобы удостовериться, что малиа действительно ушли.

— Скоро узнаем.

Вдруг из чащи вышла группа существ. Они были невысокого роста, со смуглой кожей и мощной грудью. Их лица были покрыты волосами, а уши были длинные и заострялись к концу. Они держали в руках оружие, которого Оби-Ван не видел прежде. Длинные трубки, сделанные как будто из полированного камня. Он предположил, что оружие обрабатывалось огнём.

— Не двигайся, — сказал Оби-Вану Куай-Гон. Одно из существ выступило вперёд и заговорило с ними на общегалактическом.

— Ваша смерть сейчас будет более приятной, чем от малиа, — сказал он, — наш яд действует быстро.

Он подал сигнал другим. Племя подняло трубки к своим губам.

— Вы можете забрать малиа, — сказал Куай-Гон. В его словах не было никакого намёка на спешку или боязнь.

— Мы всего лишь гости в вашем мире и держим путь к своему транспортнику. Мы благодарим вас за то, что спасли наши жизни.

Вождь поднял руку. Трубки хоть и не опустились, но племя с осторожностью наблюдало за Джедаями.

— Вам не нужно мясо малиа? — спросил вождь.

— У нас есть собственные запасы, продовольствие нашего мира, — сказал Куай-Гон, — мы не охотимся здесь.

Вождь какое-то время изучал их.

— Тогда уходите.

Оби-Ван был рад поступить именно так. Но он не хотел повернуться спиной к племени, однако в то же время, он заметил с какой лёгкостью это сделал Куай-Гон. Он последовал за своим учителем. Вместе они прошли мимо трех мёртвых малиа, лежащих на дороге.

— Это была удача, — сказал тихо Оби-Ван, когда они были вне пределов слышимости членов племени.

— Это прекрасный мир, но и суровый, — сказал Куай-Гон, — я знаю, что племена используют малиа для еды, а также работают с их шкурами. Малиа трудно убить, потому они очень ценные. Это главное занятие этих племён. Большинство существ в галактике не убивает без цели. И если ты узнаешь цель, то сможешь предупредить сражение.

— А как быть с теми, кто убивает без причины?

— О них и необходимо беспокоиться. Теперь, падаван, мы должны…

Внезапно Куай-Гон резко остановился. Он закрыл глаза. Оби-Ван ждал. Что-то встревожило его учителя. Он мог видеть и чувствовать это. Куай-Гон, казалось, прислушивался к чему-то далёкому, к тому что было внутри его.

Когда он открыл глаза, Оби-Ван не мог заметить, как обеспокоился его учитель, но он чувствовал, что что-то не так.

— Что вы видели? — спросил он.

Губы Куай-Гона были сжаты.

— Опасно трактовать видения, — кратко сказал он, — мы должны немедленно вернуться на Корускант.

Глава 2

Темп, с которым они шли, не удовлетворил Куай-Гона. Все казалось очень долгим. Потребовалось три дня, прежде чем, они смогли добраться до транспортника. Вновь и вновь Куай-Гон размышлял о терпении, но не мог найти его. Он знал, что подгонял Оби-Вана, но он не должен был испытывать выносливость своего падавана. Это было связано с его собственным чувством беспокойства.

Видение пришло без предупреждение. Он шёл вниз, как вдруг в следующее мгновение перед ним явилась Талла. Она была в большой беде.

В этой поездке Талла была часто в его мыслях. Было ли это причиной? Талла нуждалась в нём? Или его собственные мысли вызвали это видение?

Пилот вёл транспортник на самой быстрой его скорости. Это было другое семичасовое путешествие к Корусканту. Каждая минута, казалась, длиною в вечность. Оби-Ван молчал во время всей поездки. Они хорошо узнали друг друга за эти годы, и Оби-Ван знал, что сейчас Куай-Гон очень нуждался в тишине.

Куай-Гон не знал, почему явилось тревожное видение о Талле. Он только знал, что должен вернуться к Храму и удостовериться, что она в безопасности.

Наконец они достигли Корусканта и пошли на снижение. Уже стали видны высокие шпили многоуровнего города. Куай-Гон влился в самый быстрый транспортный поток, при этом подрезал путь транспортнику, большему по размерам. Оби-Ван удивлённо посмотрел на него, но Куай-Гон лишь увеличил скорость.

Он посадил корабль и выдвинул трап. Он встал, но впервые за последние четыре дня, он медлил.

— Я сожалею о своей спешке, Оби-Ван. Я объясню все однажды.

Если я все это сам пойму, — подумал он про себя.

Он не дал падавану шанса ответить, а поспешил спуститься по трапу. Куай-Гон оставил Оби-Вану пройти необходимые процедуры прибытия. Он прошёл дальше и остановился на контрольно-пропускном пункте, где был рыцарь Джедай Кал-И-Вон.

— Мне необходимо найти рыцаря Джедая Таллу, — сказал Куай-Гон.

Кал-И-Вон быстро коснулся экрана, стоящего перед ним.

— Её нет в своих комнатах. Одну минуту.

Он коснулся другой точки экрана.

— Её комлинк не отвечает.

— Спасибо, — даже простая любезность стоила Куай-Гону усилий, — она здесь? В Храме?

— Да, у меня нет данных о её отъезде.

Пальцы Куай-Гона выбивали на столе барабанную дробь. У него не хватит терпения обыскивать весь Храм. Было только несколько мест, где могла быть Талла и где она выключала свой комлинк. Она или медитировала, или плавала в озере, или…

Или в зале Совета Джедаев.

Куай-Гон поспешил к турболифту и направил его на верхние этажи, там где заседал Совет. Двери были закрыты. Совет заседал. Куай-Гон нарушил одно из главных правил Храма и открыл двери, не запрашивая разрешения на вход. Он вошёл внутрь.

Талла стояла на середине круга. Она обернулась на звук открывающейся двери. Даже не видя, она знала, кто пришёл. Куай-Гон был настолько рад видеть её, что не возражал против её хмурого взгляда.

Йода, прищурившись, спокойно смотрел на него, Мэйс Винду нахмурился.

— Чему мы обязаны этому… вторжению, Куай-Гон? — спросил Мэйс Винду.

— Прошу прощения у всех магистров Джедаев, — сказал Куай-Гон, поклонившись, — я знал, что Талла здесь и почувствовал, что я тоже должен присутствовать.

К его удивлению, Мэйс Винду кивнул, как если бы причина Куай-Гона была логичной.

— Мы позволяем вас остаться, видя, что у вас есть связь к этой миссии, — сказал он, — если бы знали о вашем возвращении, то также бы пригласили вас.

Куай-Гон скрыл своё удивление. Талла сжимала свои руки. Он видел, как её длинные пальцы сжимают её длинную одежду. Было ясно, что она не была рада его вмешательству.

Тем не менее, её голос был спокоен, когда она говорила.

— Я продолжу, — сказала она, повернувшись так, чтобы Куай-Гон был теперь немного позади неё. Это эффективно показывало магистрам её желание остаться центром встречи.

— Сегодня утром я получила сигнал бедствия от сестёр близнецов Алани и Эриты с планеты Новый Апсолон.

Теперь Куай-Гон понял реакцию Мэйса Винду на его присутствие. Несколько лет назад, Талла и Куай-Гон были посланы на миссию на Апсолон. Они были посланы как Джедаи-наблюдатели, чтобы гарантировать мирный переход к новому правительству.

— Позвольте мне вспомнить мою последнюю миссию там, — сказала Талла, — У Апсолона было тоталитарное правительство, котором привело к расколу их народа. Преуспевающее меньшинство называлось Цивилизованными, а большинство было Рабочими. Рабочие жили в отдельном секторе города, в бедном жильё и должны были по дороге на работу проходить контрольно-пропускные пункты между энергобарьерами. Цивилизованные строили свою власть на ненавидимой Рабочими тайной полиции, названной Абсолютом. Как знают члены Совета, Апсолон — это центр высокотехнической промышленности. Рабочие попытались достигнуть того, что они назвали «бескровной революцией», посредством индустриального саботажа. Гражданская война повлекла насилие, но ничего подобного что мы видели на других мирах. Главным образом насилие происходило от Абсолюта, потому что они пытались остановить саботаж и демонстрации. Но Рабочих это не остановило. Экономическое давление вынудило правительство организовать свободные выборы и дать каждому из рабочих голос. В результате был избран лидер Рабочих, Эвон, которого считают народным героем. Апсолон был переименован в Новый Апсолон, чтобы символизировать своё новое направление.

Куай-Гон хорошо помнил Эвона, также как и двух его дочерей. Эвон был заключён в тюрьму много лет назад. Мать девочек умерла, когда они были ещё маленькими, так что их воспитали сторонники Эвона. Они были симпатичными, тихими девчонками, которые смотрели на Таллу со страхом, но они пробудили в Талле нежность, которую он редко наблюдал.

Эвон управлял планетой в течение пят лет, как Верховный Губернатор и был переизбран на этот пост, — продолжала Талла, — но вскоре после этого, он был убит.

Куай-Гон закрыл глаза, вспоминая все. Высокий, аристократичный Эвон был ослаблен годами заключения, но его внутренняя сила лишь усиливала его ауру благородства. С точки зрения управления он был идеальным лидером. Он был справедлив, но не мстил своим бывшим врагам. Как жаль, что ему не дали шанса выполнить, то, что он собирался.

Его преемником стал его близкий соратник, Роан, один из немногих Цивилизованных, который ратовал за социальное изменение. Роаном восхищались многие, но теперь многие среди Рабочих верят, что Роан покрывал убийцу Эвона, чтобы встать у власти. Планета вновь погрузилась в нестабильность. Дочери Эвона, Алани и Эрита, которым теперь по 16 лет, опасаются за свои жизни и скрываются. Они обратились за помощью ко мне. Они хотят беспрепятственно добраться до Корусканта. Я должна отправиться на Новый Апсолон и сопроводить их.

— Достойная миссия, — сказал Мэйс Винду, — конечно, девочки должны быть спасены.

— Грустно это, что планета вновь в хаос погрузилась, — сказал Йода, — однако правительство не просило нас о помощи, поэтому ваша миссия неофициальной будет.

— Я должна доказать девушкам мою преданность, — сказала Талла, — я должна идти.

Куай-Гон не был удивлён намерением Таллы. У неё сформировалась привязанность к этим молодым близнецам. Они стали причиной серьёзных разногласий между двумя Джедаями. Как только выборы были проведены и Эвон был выбран, Куай-Гон был готов оставить планету. Талла же была заинтересована в том, чтобы обеспечить безопасность Эвона и его семьи. Она чувствовала, что новое правительство хрупко и не знало, кому доверять. Ещё оставались мощные фракции среди богатого меньшинства, которое хотело, чтобы оно потерпело неудачу. Она подозревала, что Абсолют не был расформирован, как было обещано, а все ещё работал в подполье. Куай-Гон согласился, что часть этих подозрений могла быть верной, но это не было работой Джедаев, чтобы заниматься этим.

Они обсудили тогда, оставаться или нет. Куай-Гон чувствовал, что привязанность Таллы к Эрите и Алани влияла на её чувства. Лишённые матери, девочки теперь привязались к ней. Куай-Гон убедил тогда, и они с Таллой покинули планету.

Не являлось ли теперь это причиной холодности Таллы к нему? Он мог чувствовать это также реально, как и присутствие в комнате. Помнила ли она их ссору? Чувствует ли она теперь правой? Девочки были в опасности. Возможно, если бы Джедаи остались и ликвидировали последние пристанища Абсолюта, Эвона бы не убили.

Возможно. Но не было никакого способа узнать это наверняка. И в последнее время между Таллой и Куай-Гоном была некоторая напряжённость, которая не имела отношения к миссиям. Это была напряжённость, которую он полностью не понимал. Талла взяла на обучение Бент как падавана, но полностью не приняла её как партнёра, часто оставляя её, отправляясь на миссии в одиночку. Она знала, что Куай-Гон осуждает её за это. Куай-Гон же поражался насколько она была способной и удивлялся тому, как она компенсирует свою слепоту. Тем не менее он опасался, что в некоторых ситуациях, которые могли возникнуть, она бы переоценивала себя и свои способности. Её желание идти на миссии в одиночку, беспокоили его.

Независимо от того, как он упрекал себя, он не мог заставить себя прекратить защищать Таллу. Это было не из-за её слепоты. Это было из-за её потребности доказывать, что слепота не имеет значения.

— Мы дадим указание пилоту транспортника подготовить корабль, — сказал Талле Мэйс Винду, — мы просим, чтобы вы связывались с нами почаще, поскольку вы отправляетесь одна.

— Я желаю пойти вместе с Таллой, — быстро сказал Куай-Гон, — я тоже хорошо знаю ситуацию и могу помочь.

— У меня нет никакой потребности в том, чтобы Куай-Гон сопровождал меня, — ответила Талла, — у меня есть посредник на Новом Апсолоне, он войдёт в контакт с девочками, я смогу забрать их и вернуться в течение нескольких дней.

Куай-Гон кивнул в направлении Таллы.

— С уважением, но я должен напомнить, что у Джедаев на Новом Апсолоне есть и враги. Есть некоторые с обоих сторон, кто не был рад нашему визиту. Цивилизованные обвиняли нас в поддержке Рабочих, Рабочие обвиняли нас в поддержке справедливых судов по отношению к военных преступникам с обоих сторон. Талле может угрожать опасность.

— Я не думаю, что этому помешает присутствие другого Джедая, — начала Талла, но её прервал Йода.

— Хорошее возражение Куай-Гон привёл, — сказал он, — Правильное. И все же ваше желание не брать с собой напарника в эту поездку, которая недолгой будет. Предлагаю вам скрыть свою настоящую личность, когда вы прибудете туда.

Талла выглядела победившей.

— Я смогу сделать это.

Куай-Гон открыл рот, чтобы что-то сказать, но Йода остановил его взглядом.

— Тогда улажено это, — сказал он.

Куай-Гон больше ничего не мог сделать, кроме как последовать за Таллой в её комнату. Он не мог рассказать о тревожащем его видении Совету. Он не рассказал бы его Талле. Джедаи не поступают так, что видение управляет поведением. Их было легко неправильно понять, а иногда они основывались на внутренних опасениях, что каждый полностью не понимал. Это было бы бесполезным для Куай-Гона, чтобы объяснить его беспокойство.

Как только они вышли из Совета, Талла обратилась к нему — Я не знаю, почему ты настаивал на вмешательстве в это, Куай-Гон, — сказала она, — но мне это не нравится.

— Я был в первой миссии, — ответил Куай-Гон, — и думал, что смогу помочь.

Она повернулась к нему. Её взгляд необычных зелено-золотых глаз, казалось, проникает также как это было раньше. Она подняла бровь.

— Скажи мне. Знал ли ты, что Новый Апсолон был предметом заседания Совета, когда ты прибыл?

Куай-Гон не мог обманывать Таллу.

— Нет, я этого не знал.

Её лицо нахмурилось.

— Так я и думала. Ты не хочешь признать во мне полноценного Рыцаря Джедая. Поскольку я слепая, ты думаешь, что я нуждаюсь в опекуне.

— Нет В редкой демонстрации гнева она водила ногой по полу. Её кожа порозовела.

— Тогда что? Почему ты продолжаешь настаивать на вмешательстве?

— Из-за дружбы.

Она улыбнулась.

— Тогда во имя дружбы, дорогой Куай-Гон, оставь меня Она резко повернулась и пошла к турболифту. Он почувствовал как затрепетала её одежда около его руки. А затем она ушла.

Глава 3

Вопросы, которые рассматривались в Совете Джедаев, были тайные, но узнать о том, что там произошло для Оби-Вана труда не составило. Талла рассказала обо всём Бент, своему падавану, а та, в нарушении правил, рассказала Оби-Вану. Он слышал, как Куай-Гон ввалился туда без приглашения и попросил сопровождать Таллу в её миссии. Он знал, что Совет и Талла отказались.

Бент была огорчена тем, что Талла вновь оставит её. Конечно, миссия будет недолгой, но Бент изо всех сил пыталась убедить себя в том, что это неправда, что Талла полностью не доверяет ей.

— Я должна принимать то, что она лучше меня знает все, — сказала Бент Оби-Вану, когда они шли вокруг озерца рано утром, спустя две недели после Совета. Лампы освещения сверху моделировали мягкий рассвет.

— Но это настолько трудно. Я думала, что мы наконец станем полноправными партнёрами. Казалось, что она стала больше доверять мне. Она меньше уже отправлялась на миссии в одиночку. Я думаю, что Йода поговорил с ней насчёт меня. Но теперь я вновь пришла к тому, что она уходит обронив мне лишь несколько слов.

Если бы Куай-Гон сделал то же самое, Оби-Ван понимал, что был бы расстроен также как и Бент. Возможно, даже больше. Он был с Куай-Гоном дольше, чем Бент была с Таллой. Их отношения выдерживали многое. Бент была в более трудной ситуации. Талла была доброй и остроумной, но всегда держалась несколько в стороне.

— Требуется годы, чтобы развилась такая связь, как у меня и Куай-Гона, — заверил её Оби-Ван, — единственная вещь, которую я могу посоветовать — это терпение. Также, как и ты мне когда-то советовала это.

— У меня нет шанса сблизиться с Таллой, — сказала Бент, — я почти всегда в Храме одна.

Оби-Ван немного понимал её. Впервые за долгое время, он не знал то, о чём думал его Учитель.

Со дня, когда Талла улетела, встревоженность Куай-Гона лишь углубилась. Оби-Ван видел это. Его учитель продолжал заниматься физическими упражнениями в Храме, без перерыва. Он занимался с Мастерами Джедаев, совершенствуя своё боевое искусство, тренируя свою силу и выносливость. Оби-Вану даже приходилось напоминать ему об ужине. Куай-Гон был утомлён и измотан.

— В наших отношениях с Куай-Гоном тоже появилась некоторая дистанция, — сказал Оби-Ван, — я не понимаю этого, но знаю, что все наладится. Куай-Гон сказал мне, что каждый из нас ещё и индивидуальность. У нас могут быть заботы и беспокойства, которые уникальны только для нас. Мы не можем ожидать того, что каждый всегда поймёт другого. Связь тоже зависит от этого.

— Но что важно для укрепления связи с Таллой, — спросила Бент. Её серебристые глаза взглянули на него.

— Доверие, — ответил Оби-Ван, — она — Джедай.

— Предполагалось, что миссия будет короткой. Два, самое большее три дня, — встревожено сказала Бент, — а прошло уже почти две недели.

Оби-Ван положил руку на плечо Бент. Он не мог помочь ей словами и лишь наделся, что его присутствие что-то значило.

Куай-Гон старался забыться в тренировках. Когда он утомлял своё тело в занятиях, то этим на короткий срок он отодвигал своё беспокойство. Но прошла ещё неделя и тяготящее его чувство, что Талла действительно нуждалась в нём, лишь укреплялось. Она выходила на связь с Советом. Это не было необычным. События могли развернуться таким образом, что связь бы стала невозможной. Йода сказал ему об этом с не обычной строгостью, что Совет не волнуется.

Он был единственным, кто волновался. Но значило ли это, что он был неправ?

Все, что он мог видеть, были её глаза. Обычно они сверкали подобно зелёным кристаллам, в котором есть золотые вкрапления. Теперь же они были чёрные погасшие, в которых было страдание.

Когда она увидела его, то глаза вспыхнули к жизни. «Уже слишком поздно для меня, дорогой друг», — сказала она.

Куай-Гон проснулся в холодном поту. Он положил руку на сердце. Видение наполнило его болью. Однако боль была лишь временной. Он сконцентрировался, чтобы успокоить сердцебиение.

Только боль была временной. И она уже исчезала. Но видение — видение было реальным. Он свесил ноги с кровати. Достаточно, сказал он себе. Достаточно попыток убеждать себя, что видение пришло из-за его беспокойства о Талле, оно более чем реальное. Достаточно уважения, чтобы выполнить её просьбу оставить её. Достаточно!

Он ждал пока члены Совета соберутся вместе для короткой встречи. Тогда он сам пошёл к залу Совета. Он столкнулся с Оби-Ваном, когда тот шёл на завтрак. Его падаван знал, что Куай-Гон принял решение. Оби-Ван смотрел на него озадаченно.

— Я направляюсь в зал Совета, — сказал Куай-Гон.

— Талла?

Он кивнул.

— Я пойду с вами Он собирался спорить, но увидев решительный взгляд Оби-Вана, согласился. Они пошли вместе.

В этот раз, Куай-Гон спросил разрешения войти в зал Совета, подождал. Ему было нужно, чтобы Совет был на его стороне. Разрешение было получено.

Он вошёл в зал, Оби-Ван отошёл чуть в сторону.

— Я хочу сообщить Совету, что я следую за Таллой к Новому Апсолону, — сказал он без каких-либо предисловий.

— Что является причиной для таких действий? — спросил Мэйс Винду. Он приложил друг ко другу свои длинные пальцы и нахмурившись смотрел на Куай-Гона.

— Талла обещала связываться с Советом. Она этого не сделала. Прошло уже более трех недель с тех пор, как она улетела. Она сказала, что вернётся меньше чем за неделю.

— Рыцари Джедай не обязаны следовать графику, — ответил Мэйс Винду, — и каждая из миссий определяет свою временную продолжительность. Члены Совета не обеспокоены.

— Но я…, — твёрдо заявил Куай-Гон.

— Закончить миссию в одиночку просила Талла, — ответил Йода, — лучше всего для неё это, мы думаем.

— Я старался выполнить её пожелания, — сказал Куай-Гон, — но я чувствую, что ей угрожает опасность. Я видел это.

— Видение? — спросил Йода, — знаете ли вы, что видения могут увести нас очень далеко и управлять нами.

— Они должны вести меня, — сказал Куай-Гон.

— Вы знаете, что можете разрушить тайну миссии Таллы, — сказал Мэйс Винду, — возможно она уже на пути сюда. С нею могут быть и близнецы. Мы будем ждать её выхода на связь.

— Я не буду, — сказал Куай-Гон.

Йода переглянулся с Мэйсом Винду. Было ясно, что они были удивлены и рассержены.

— Отмечаем мы, что ваше беспокойство за Таллу за эти годы, с тех пор как она ослепла, — сказал Йода, — естественное оно. Но не хорошо для неё оно. Найти свой собственный путь она должна.

— Я последую за Таллой на Новый Апсолон, — настаивал Куай-Гон.

— Куай-Гон, — предупредил Мэйс Винду, — вы не слышите нашего решения. Ясно, что вы приняли решение и не колеблетесь в нём. Это не наш способ. Вы не слушаете мнение других, это не похоже на Джедаев.

Куай-Гон не сказал ничего. Он не стал бы спорить с Мэйсом Винду. Но и не оставил бы свой план.

— Вы должны прислушаться к мнению других. Мы находимся в Совете, потому что наше видение более широкое, чем у любого Джедая.

Куай-Гон нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Я трачу впустую время, — сказал он.

Оби-Ван поражённо смотрел на него. Куай-Гон знал, что он был груб, но он был твёрд в решении оставить Храм. Вне зависимости от того, что сказал бы Совет.

Мэйс Винду выглядел.

— Совет с нами тратит ваше время впустую? — он указал пальцем на Куай-Гона, — знайте, Куай-Гон Джинн. Если вы отправитесь на поиски Таллы, то вы сделаете это вопреки нашим рекомендациям и решениям.

Это было самым сильным осуждения Мэйса, за исключением того, что Винду мог запретить делать это. Куай-Гон кивнул. Он повернулся и оставил зал, Оби-Ван пошёл за ним по пятам.

Куай-Гон не остановился и немедленно отправился в турболифт. Оби-Ван едва догнал его, чтобы сопровождать его.

— Я никогда не видел, что вы действовали столь вызывающе. Оби-Ван провёл рукой по волосам, — вы бросили вызов Мэйсу Винду.

Турболифт открылся. Куай-Гон пошёл дальше.

— Куай-Гон, подождите. Разве вы не можете поговорить со мной?

Он остановился и повернулся. Лицо его падавана было обеспокоено. Он мог видеть, как глубоко обеспокоило его учителя видение. Оби-Ван не понимал, как видение могло повлиять так глубоко, что реальный мир как будто перестал существовать. Куай-Гон должен был найти Таллу. Он должен был увидеть её, коснуться её рук. Он должен был знать, что она жива.

— Вы отправитесь на Новый Апсолон сегодня? — спросил Оби-Ван.

— Как только я найду транспорт.

— Тогда я пойду, соберу наши вещи, пакеты питания и встречу вас на посадочной платформе.

Куай-Гон вздохнул, чтобы собраться.

— Нет, падаван, — сказал он настолько мягко, как мог, — ты должен остаться здесь. Я не могу просить тебя, чтобы ты бросил вызов Совету, защищая меня.

— Вы не просите меня, — сказал Оби-Ван, — — У тебя есть причины остаться.

— Я не буду отсутствовать долго.

— Именно также сказала Талла.

Куай-Гон опять вздохнул.

— В отличии от Таллы, я буду держать связь с тобой. Я позову тебя, если буду нуждаться в тебе, — он выдержал пристальный взгляд Оби-Вана, — ты знаете, что я буду.

Оби-Ван не изменил свой пристальный взгляд. Куай-Гон видел, что его падаван не понимает. Но все же он бы не отступил.

— Моё место с вами, — сказал Оби-Ван.

Куай-Гон глубоко вздохнул.

— Тогда позволь нам отправиться.

Глава 4

Перед посадкой на Новый Апсолон, Куай-Гон и Оби-Ван сменили свои одеяния Джедаев на обычную одежду путешественников. Закрытая лёгкая одежда, тёмные брюки, заправленные в ботинки. Куай-Гон стремился к тому, чтобы носить капюшон. Он не думал, что кто-то на планете помнит его в лицо, но рисковать он не хотел.

Они отметились в регистрационном реестре прибывающих в пригород столицы, также называющийся Новый Апсолон. Город был большим, простирающимся на многие километры. Другая часть планеты была отведена для промышленных разработок серого камня, который использовался для строительства большинства зданий. Было также несколько маленьких городов и деревень, но большинство населения предпочитало жить в изобилующей столице.

Они заплатили владельцу ангара за стоянку транспортника, затем взяли турболифт, чтобы отправиться на улицу. Джедаи прибыли в сектор города Рабочих. Здания здесь были высотой не более чем в шесть этажей, многие из них были построены из более дешёвого дюрастила. Другие были выстроены из серого камня, у них были маленькие окна и закруглённые крыши. Куай-Гон знал, что этот архитектурный стиль был выбран, чтобы сохранять тепло зимой. Вдали они могли видеть высокие изящные здания Сектора Цивилизованных. Хотя Сектор Рабочих был более чистым и стал лучше, чем когда Куай-Гон видел его последний раз, Рыцарь отметил, что бедность его всё равно бросается в глаза по сравнению с Сектором Цивилизованных.

На Новом Апсолоне не было видно последствий гражданской войны, которая вспыхнула здесь 6 лет назад. Куай-Гон посещал миры, где многолетние конфликты опустошали целые города. Он видел руины зданий, превращённые теперь в груды щебня, а некогда цветущие кварталы обращённые в грязь. На Новом Апсолоне не было таких разрушений. Сектор Цивилизованных все также блистал. Город всегда был техническим центром, и здания были высоки и внушительны. Любое свидетельство, напоминавшие о сражениях было давно удалено с улиц.

Но вот была одна вещь, которую Куай-Гон не помнил со своего последнего посещения. Это были высокие стеклянные колонны, высотой с человеческий рост, освещающиеся изнутри. Колонны появились на углах улиц, на площадях. Иногда они были стояли по несколько штук, иногда в одиночке. Некоторые пылали белым светом, некоторые ледяно-синим.

— Как вы думаете, что это? — спросил Оби-Ван, — кажется у них нет определённых функций.

Куай-Гон узнал перекрёсток, где они были. «Это то место, где был энергетический барьер между Рабочим и Цивилизованным сектором», — сказал рыцарь. Здесь же было больше всего пылающих колонн.

— Давай поближе посмотрим на эти колонны.

Колонны разделяли только несколько сантиметров. Вместе они образовывали большой, светящийся квадрат. На одной из сторон Куай-Гон увидел полированную чёрную плиту с выгравированными словами на гладкой поверхности.

Здесь мы вспоминаем наших товарищей, граждан, 40 Рабочих, которые были убиты силами Абсолюта при попытке пройти Энергетический барьер.

Оби-Ван посчитал колонны. «Их 40. По каждой на одного из погибших. Это памятники», — сказал юноша.

— Ими отмечено каждое место, где погиб Рабочий, — предположил Куай-Гон.

Два Джедая пристально смотрели на светящиеся колонны. Казалось, теперь они видели живых существ. Куай-Гон мог представить, как эти сорок Рабочих шли к Энергетической стене. Возможно, они держались за руки.

— Я вспоминаю нашу миссию на Мелиде-Даан, как я был потрясён, когда видел опустошение в городе, — сказал Оби-Ван, — каждое разрушение приносило такую печаль. Можно увидеть прерванные жизни. Это заставляет помнить об ужасе. Город не был разрушен, но все же жизни были прерваны. Но сейчас жизнь продолжается, — Оби-Ван коснулся стекла, — и это хорошо, чтобы все помнили о том, что потеряли.

— Да, я чувствую это тоже, — сказал Куай-Гон, также замерший перед колоннами.

Они прошли мимо участка, где располагался старый Энергетический барьер. Контрольно-пропускной пункт все ещё стоял, закрытый броней. Поперёк стены кто-то написал «Роан — убийца!» Поскольку они прошли в Сектор Цивилизованных, они видели все больше подобных надписей на стенах. Роан должен уйти! Эван жив, Роан должен умереть!

Рабочие в комбинезонах были заняты, пытаясь убрать эти надписи, полируя камень.

— Здесь есть разлад, который лежит глубоко под тем, что мы видим, — сказал Куай-Гон.

— Я чувствую это, — согласился Оби-Ван, — люди не свободны от этого.

Улицы стали более многолюдными. Различие между Цивилизованными и Рабочими сразу бросалось в глаза. Цивилизованные имели все атрибуты богатства — великолепную одежду и блистающие аэрокары. Посольку был полдень, богатые были на улицах, разговаривали или отправлялись в кафе, которые были на улице. Рабочие были одеты в простую одежду, брюки и казалось, что спешили выполнить свои поручения, вместо того, чтобы прогуливаться и наслаждаться днём.

— Мы должны отметиться в службе безопасности, — сказал Куай-Гон, — это требование для всех посетителей. Только формальность, но возможно мы кое-что сможем узнать.

Правительственные здания были сгруппированы рядом друг с другом. Между ними были разбиты клумбы цветов. В отличии от блистающих высотных структур вокруг них, эти зданий не были высокими, но украшались немалым количеством украшений, колоннами и выступами, лестницами, ведущими к дверям.

Оби-Ван и Куай-Гон поприветствовали сидящего за столом администратора. Он был низкого роста, но широкоплечий, лысоватый мужчина. Он встал и кивнул им.

— Я Балог, официальный администратор. Добро пожаловать на Новй Апсолон. Мы благодарны вам за то, что вы пришли так быстро, чтобы пройти процедуру регистрации. Можно узнать о цели вашего визита?

— Мы слышали о достопримечательностях Нового Апсолона, — сказал Куай-Гон, — мы прибыли сюда как туристы.

Балог кивнул.

— Туризм пока не запрещён. Но все же… Я должен предупредить вас, что правительство близко к изданию официального предупреждения всем, кто планирует путешествие сюда. Новый Апсолон — теперь опасное место для любого пришельца. Резиденция нашего правителя в осаде. Да и здесь наблюдаются волнения. Страсти кипят. Общество изменилось. Я не могу гарантировать вашу безопасность.

— Нам не нужны гарантии, -сказал Куай-Гон, — мы не планируем долго задерживаться здесь и будем осторожны.

Балог кивнул. — Тогда наслаждайтесь своим пребыванием.

Куай-Гон пошёл к двери, потом как будто засомневался.

— Вы сказали, что резиденция правителя находится в осаде. Мы слышали, что прежний лидер был убит. Вы считаете, что Роану тоже угрожает опасность?

— Есть некоторые, кто считает, что за смертью Эвана стоит именно Роан, — сказал Балог, — это, конечно, неправда, но есть те, кто всё равно хочет отомстить. Мы держим все под контролем. Эван был большим человеком, но Роан тоже. Он Цивилизованный, с большим богатством, но всё равно перед бескровной революцией он бросил вызов таким же как он и примкнул к Рабочим. Я тому свидетель. Роан был тем, кто поднял меня до этого положения. Он сделал тоже самое для других. У Роана есть поддержка среди рабочих, те, кто подозревают его в убийстве, их меньшинство. Но меньшинство агрессивное.

— Дочери Эвона скрываются или нет?

Балог выглядел удивлённым.

— Вовсе нет. Роан принял их после смерти их отца и заботится о них. Они живут в двух кварталах от резиденции правителя.

Глава 5

Оби-Ван посмотрел на своего учителя после того как они оставили здание службы безопасности. Он видел, что Куай-Гон волновался. Если близнецы были в безопасности, то почему они обратились к Талле?

— Может быть близнецы не хотели, чтобы кто-либо на Новом Апсолоне узнал о том, что они опасаются за свою жизнь?

— Это наиболее вероятно, — сказал Куай-Гон, — однако непонятно, почему они обманули, сказав, что скрываются. Я думаю, что самое время навестить их.

Они спросили у прохожего как им добраться до резиденции правителя. Каждый знал, где живёт Роан. Это было великолепное здание, построенное из того же серого камня, и было оно совсем недалеко. Куай-Гон откинул капюшон, когда они вошли. Он знал, чтобы увидеть близнецов, его должны были узнать.

На контрольно-пропускном пункте службы безопасности, монитор вспыхнул синим и голос спросил их имена. Куай-Гон представился, объяснив, что является другом Эриты и Алани.

Заработал сканер сетчатки глаза. Куай-Гон и Оби-Ван прошли проверку. Рыцарь не возражал против этого. Наоборот, он был доволен, что служба безопасности проявляет подобную щепетильность.

Наконец двери открылись, и они вдвоём были сопровождены в светлые и тёплые жилые комнаты. Там их встретили две девушки. Они были похожи как две капли воды, обе с длинными заплетёнными белокурыми волосами, худыми лицами и тёмными глазами. Они заулыбались, когда увидели Куай-Гона.

— Куай-Гон! — вместе закричали они и подбежали к нему.

Куай-Гон поклонился.

— Я не был уверен, что вы помните меня.

— Конечно, помним.

Куай-Гон не был так уверен, как говорил. Шесть лет назад Алани была чуть выше Эриты, но теперь они сравнялись ростом. Как будто видя затруднение Куай-Гон, другая девушка улыбнулась.

— Я — Эрита, а это моя сестра — Алани.

— Я боюсь, что не могу различить вас, — сказал Куай-Гон.

— Это трудно, но со временем люди могут научиться, — ответила Эрита.

— Некоторые люди, — поправила Алани, — почему вы здесь на Новом Апсолоне? Это миссия Джедаев.

— Нет. Позвольте мне представить вам своего падавана. Оби-Ван Кеноби.

— Любой ваш друг — это один из наших друзей, — сказала Алани, — мы никогда не забудем вашу доброту к нам шесть лет назад.

— Как Талла? — нетерпеливо спросила Эрита, — мы надеялись, что она с вами.

— Талла находится сейчас на Новом Апсолоне, но боюсь, что я не могу с ней связаться, — сказал Куай-Гон, — вы посылали за нею?

Близнецы удивлённо переглянулись.

— Нет, — ответила Алани, — зачем надо делать это?

— Вы не чувствуете себя в опасности? — спросил Куай-Гон, — после убийства вашего отца, вы можете считать, что Новый Апсолон не безопасен для вас.

— Мы в безопасности здесь, с Роаном, — сказала Эрита, — он был лучшим другом нашего отца. Он защищает нас, у нас есть все, в чём мы нуждаемся и нам не нужно выходить за пределы резиденции. Здесь есть даже частный сады, где можно гулять. О нашей безопасности заботится полковник Балог.

— Я вижу, что вы обеспокоены, Куай-Гон, — сказала Алани, — Конечно, Эрита и я знаем, что на Новом Апсолоне есть силы, которые утверждают, что Роан убил нашего отца. Мы не верим этому.

— Роан заменил нам отца, — сказала Эрита, — мы видели его печаль, после смерти папы.

— Это правда. Он не позволил бы нам жить здесь. Он сказал, что будет теперь нашим отцом.

— Мы семья, — твёрдо сказала Алани.

Куай-Гон кивнул. Он не усомнился бы в словах девушек. Но и не принял бы как безоговорочную правду. Он знал, что девочки, когда им было 10 лет видели большой конфликт и хотели бы, чтобы у них был отец, когда тот был заключён в тюрьму. Их защищали последователи Эвона, которые доказали свою преданность лидеру, защищая его дочерей. Конечно, они ещё не были способны справиться со всеми сложностями мира, где занимались саботаж и предательство.

Уютные комнаты и усиленная служба безопасности говорили ему, что их все ещё защищают.

— Так вы не слышали, что Талла находится на Новом Апсолоне? — спросил Куай-Гон.

Девушки покачали головами.

— Если она здесь, то нам хочется, чтобы она пришла навестить нас, — добавила Алани.

Куай-Гон кивнул. В нем шевельнулось чувство страха. Если девочки не вызывали Таллу, то кто это сделал? И где она была сейчас?

Глава 6

Так как у них не было теперь ни одной зацепки, Куай-Гон решил, что лучшей стратегией дальнейших действий станет наблюдение. Они шли мимо правительственных зданий, отмечая высокую степень из безопасности. Казалось, что в каждом, кто идёт мимо горит тревога.

Оби-Ван прочитал надпись на здании, в котором почти не было окон. В отличии от своих изящных соседей, это здание было длинным и приземистым.

— Это прежний штаб Абсолюта, — сказал он Куай-Гону, — теперь это музей.

— Давай зайдём, — предложил Куай-Гон, -определённо, Абсолют все ещё имеет здесь своё влияние. Группы такого типа трудно расформировать. Возможно, мы сможем больше узнать о них.

Они заплатили малую сумму за вход и оказались в удивительно маленьком зале с низким потолком. Вырезанный в камне проход вёл выше к остальной части здания, где можно было прочитать «Абсолютная справедливость обеспечивает Абсолютную верность» Миниатюрная, худощавая женщина подошла к ним. Она была одета в голубую одежду и брюки. Её чёрные как уголь волосы были коротко пострижены, а Оби-Ван отметил, что её правая рука была искалечена, о чём свидетельствовали суставы пальцев.

— Приветствую. Я — Ирини, ваш гид. Все гиды нашего музея являются прежними заключения Абсолюта. Давайте начнём экскурсию.

Они проследовали за ней по проходу, вниз по коридору, прошли мимо толстой дюрасталевой двери. Они прошли в тюремный корпус. Они прошли мимо пустого стола службы безопасности, через ряд камер.

— Здесь заключённых подвергали «переклассификации». Так Абсолют называл пытки, — объясняла Ирини. Её голос был спокоен и беспристрастен, — часто заключённых содержали без еды и воды в течение долгого времени, чтобы сломить их волю. Им не позволяли встречаться с родными. Если вы не из нашего мира, то, возможно, заметили много памятников, особенно в Секторе Рабочих. Белые колонны стоят там, где погибли люди, синие напоминают о тех местах, где Абсолют арестовывал. На Телиги есть колонна, говорящая и о мне.

Ирини остановилась перед последней ячейкой.

— Меня продержали здесь три дня, а потом перевели в область переклассификации. В общей сложности, я провела в заключении шесть месяцев.

— Почему вас арестовали? — спросил Оби-Ван. Поскольку Ирини была их гидом, то он посчитал, что неплохо бы задать такой вопрос.

— Помимо моей работы в техническом секторе, я руководила газетой Рабочих, — сказала Ирини, — мы написали о реформе через мирный протест. Наше предприятие не было не законным, но Абсолют обвинил нас в разжигании насилия. Обвинения были ложны. Они просто боялись нашего влияния на других Рабочих. Формально Рабочим разрешали свободу выражения, но в действительности Абсолют пытался управлять тем, что мы могли сказать или сделать.

— Вы могли голосовать? — спросил Оби-Ван.

— Вновь. Формально да. Но Цивилизованный Совет, так назывался наш законодательный орган на выборах обычно устанавливал в секторе Рабочих самые старые системы голосования. Они часто ломались и Рабочие не могли зарегистрироваться. Их голоса не учитывались. А требования по пересчёту отвергались. Очень скоро мы поняли, чтобы осуществить реформы, то должны использовать более эффективные средства.

— Саботаж, — сказал Куай-Гон.

Она кивнула.

— Да, это было нашей основной стратегией. Когда я была освобождена из этого места, то присоединилась к этому движению. Мы производили высокотехнологичные товары для галактики. Если товары оказывались бракованными, то прибыль падала. Цивилизованные же больше всего волновались о прибыли. В конечном счёте, они поняли, что у нет иного выбора, кроме как провести переговоры с нами. Это была долгая и трудная борьба. Позвольте мне показать вам как было трудно. Пойдёмте, я покажу вам места пыток.

Ирини провела их в другие помещения, где каждое из них было предназначено для различного вида пыток. В некоторых комнатах не было ничего, но толстые и пустые стены говорили красноречивее, чем любое оборудование. В одной из комнат было устройство, похожее на гроб, сделанный из дюрастила и пластоида и лишь наверху был разрез.

— Это сенсорное устройство сдерживания, — сказала спокойно Ирини, — все оборудование мы уничтожили, а сам корпус оставили как напоминание. Людей держали здесь в этом устройстве настолько долго, что некоторые сходили с ума, другим давали парализующие наркотики и они в умирали в нём.

Она провела их в другую комнату с экранами по одной стене. Они могли видеть то, что происходило в другой комнате.

— Это то, чего мы боялись больше всего. Здесь мы вынуждены были наблюдать за пытками других. Иногда это были люди, которых мы знали, друзья, родные. Абсолют использовал шпионских дроидов, чтобы наблюдать за рабочими. Они держали все необходимые данные для того, чтобы легко найти любого из нас.

Ирини посмотрела на чистые экраны.

— Они узнали, чем я занималась, что я была обручена и забрали моего жениха.

Оби-Ван глубоко вздохнул. Он не мог представить, какую злобу надо иметь, чтобы изобрести такую пытку. В этот раз, он чувствовал, что не может спросить Ирини, что произошло дальше.

Ирини посмотрела на него.

— И тем не менее, Абсолют не понимал очевидного. Они считали, что наблюдение за пытками, причинит двойную боль: и пытаемому, и зрителю. Но жертвы пыток черпали силу из того, что они знали, что за ними наблюдают те, кто их любит, а значит они должны быть сильными. Ради любви они могли вынести все.

Использование шпионских дроидов теперь на Новом Апсолоне теперь вне закона. Никто не хочет вернуться в те дни вновь.

Она вновь обернулась к экранам.

— Было много раз, когда я уже прощалась с жизнью. Но все же я выжила.

— Должно быть, трудно сюда возвращаться, — сказал Куай-Гон, — и все же вы здесь, проводя экскурсии других.

— Важно помнить все это, — сказала Ирини. В тусклом свете была видна её искалеченная рука.

— Я считаю, что мне повезло. У меня только одна покалеченная рука. Они сломали мне руку, чтобы я не могла работать больше в техническом секторе. Однако, они не знали важную деталь. То, что я была левшой. Поэтому я смогла найти быстро другую работу.

Она улыбнулась. — У меня были мотивы продолжить работу.

— Все ли силы Абсолюта арестованы? — спросил Куай-Гон.

Ирини наклонила голову, потому что они прошли вниз, по коридору и вошли в помещение, где были камеры с такими низкими потолками, что взрослый человек не мог стоять прямо.

Когда они наклонились, её одежда немного распахнулась и Оби-Ван увидел на её шее маленькую цепочку с серебряным кулоном. Эта драгоценность показалось ему не сочетающейся со строгой одеждой и её манерами.

— Нет, этого не случилось. Многие из прежнего Абсолюта ушли в подполье. Некоторые были защищены сильными союзниками из числа Цивилизованных. Недавно была обнаружена тайная база данных Абсолюта. Правительство засекретило их. Это то, за что Рабочие продолжают бороться. Мы хотим, чтобы все эти отчёты и записи были обнародованы. Мы хотим знать, кто был нашими врагами" — Почему они были засекречены? — спросил Оби-Ван. Ирини провела их из крошечного помещения, назад. Оби-Ван облегчённо вздохнул, поскольку даже малое время, что он провёл в тёмном, замкнутом пространстве, оставило у него тягостное впечатление.

— Правительство говорит, что публикация этих отчётов приведёт к росту напряжённости. В Абсолюте были простые чиновники, помощники, техники, которые не занимались пытками. Какое они заслуживают наказание? Правительство опасается, что, если они опубликуют отчёты, то это станет поводом для мести толпы. Они говорят, что дело каждого человека из этого списка должно быть исследовано прежде чем его имя обнародуют. Среди рабочих есть некоторые, кто не верят этому. Они полагают, что это ещё один повод, чтобы укрыть преступников от наказания. Роан пообещал, что обнародует записи после того, как будет избран, однако он этого не сделал.

— Ещё не, — сказал Куай-Гон, — — Ещё не, — ответила Ирини, — и возможно никогда. Он же Цивилизованный, в конце концов.

Она открыла дверь, ведущую в главное помещение здания. Ветер всколыхнул плащ Куай-Гона. Ирини стояла около открытой двери. Её глаза скользнули по поясу Куай-Гона. Её тёмные глаза вспыхнули удивлением.

— Вы Джедай!

— Что заставляет вас так думать? — спросил Куай-Гон.

— Я могу узнать световой меч, когда вижу его, — пристальный взгляд Ирини остановился на нём.

— Я должна была догадаться, что вы не только туристы. Почему вы здесь? Роан пригласил вас? Значит есть вещи, угрожающие его положению на Новом Апсолоне, что он посчитал что должен обратиться к Джедаям за защитой.

— Я чувствую, что вы не доверяете Роану, — сказал Куай-Гон.

Глаза Ирини осмотрели все вокруг и она вновь холодно посмотрела на Куай-Гона.

— Абсолют, несмотря на всю свою глупость, преподал мне одну вещь, — сказала она, — не доверяй никому.

Глава 7

Когда они вышли из музея, Оби-Ван был полон вопросов относительно того, что увидел. Он не мог понять, почему Ирини продолжает находиться в том здании, где её держали в заточении и мучили. Тут же он вспомнил Бент. Она едва не погибла в озере у водопада в Храме, но это место продолжало оставаться одним из любимых её мест. Она говорила, что лучше помнить, чем забыть. Но сколько можно помнить? И как сделать так, чтобы отстраниться от воспоминаний?

Он посмотрел на Куай-Гон, собираясь задать вопрос, но учитель не казался не настроенным на философскую беседу. Его лицо было мрачно, он сосредоточенно смотрел вдаль по улице, хотя не видел ничего конкретного.

— Что-то не так, — сказал Куай-Гон, — я чувствую её. Она здесь. Она рядом. Но что-то не так.

Выражение Куай-Гона не изменилось, как не изменился темп его шагов, но Оби-Ван почувствовал изменение.

— Не оборачивайся, Оби-Ван, — сказал Куай-Гон, — когда мы дойдём до конца улицы, сворачивай направо. Там должен быть проулок. Как только повернём, ищи укрытие.

— Неприятности? — спросил Оби-Ван таким же спокойным тоном.

— Шпионский дроид — Я думал, что они запрещены.

— Очевидно, что это не смущает кого-то кто использует его. Это может быть просто наблюдение. Я не думаю, что он следит за нами, хотя и это вероятно. Так что, давай выясним это.

Они достигли поворота, и Оби-Ван с Куай-Гоном быстро скрылись за ним. Здесь была служебная зона. Грависани стояли во дворе, здесь же были какие-то ящики и погрузчики, ведущие к некоторым дверям.

Быстро Куай-Гон и Оби-Ван укрылись за одним из погрузчиков. Исследовательский дроид повернул в переулок, осматривая пространство датчиками. Очевидно, что в поиске их. Куай-Гон не двигался. Оби-Ван знал, что его учитель может ждать, чтобы увидеть, что будет дальше. Был ли исследовательский дроид запрограммирован на дальнейший поиск. Кто же вёл это наблюдение?

Исследовательский дроид осмотрел переулок и остановился, продолжая сканирование. Джедаи умели оставаться незамеченными. Они не шевелились, замедлили своё дыхание и жизненные процессы так, что даже чувствительные датчики дроида не могли их обнаружить. Между тем, дроид не оставлял переулок. Он двигался то вверх, то вниз, медленно вращаясь.

— Он не уходит. Хорошо, — сказал Куай-Гон, — давай спровоцируем его.

Он внезапно поднялся и встал в середину двора. Исселдовательский дроид сразу заметил движение и двинулся к нему. Куай-Гон сделал казалось бы случайный жест, вдруг прыгнул, активировал в воздухе световой меч и разрубил дроида одним ударом.

— Теперь давай посмотрим, — сказал было он, но тут по нему кто-то открыл бластерный огонь.

Огонь бластеров был так близок к его учителю, что у Оби-Вана замерло сердце. Но это не помешало ему быстро собраться, активировать свой световой меч и кинуться вперёд, чтобы защитить своего учителя. Если бы реакция Куай-Гона была чуть медленней, то огонь бы сразил его. А так он только зацепил край одежды рыцаря.

— Оставайся в укрытии, — крикнул он Оби-Вану. Возможно, Оби-Ван слишком рисковал, когда бросился на защиту своего учителя, но это его не волновало. В них продолжали стрелять сверху, а они отбивали его своими световыми мечами. Однако в замкнутом дворе, они оставались лёгкими мишенями.

— Мы должны укрыться, — сказал Куай-Гон, — активизируй кабельную пусковую установку, если сможешь. С её помощью мы заберёмся на крышу.

У Оби-Вана было время между выстрелами и он сдвинулся к пульту управления. Куай-Гон прикрывал его отход. Оби-Ван смог запустить лифт, в то время как вокруг летели смертоносные лучи, и прыгнул на крышу. Он понял, что бластерный огонь прекратился мгновениями раньше. Куай-Гон также забрался на крышу.

— Там, — сказал Куай-Гон.

Они подбежали к краю крыши, откуда вёлся огонь, где смогли заметить некоторые вещи. В начале они обыскали все, смотря вокруг, чтобы увидеть, если вдруг нападавший вернётся к переулку. Потом они осмотрели крыши вокруг, не обнаружит ли себя нападавший. Но не было ничего. Похоже, что нападавший продумал все варианты для того, чтобы скрыться быстро.

Они вернулись к обнаруженным вещам.

— Это для исследовательского дроида. А вот и боеприпасы, — сказал Куай-Гон Оби-Вану, — кажется, что здесь был только один человек. Но у него или у неё были, по крайней мере, два бластера. Это позволило вести огонь непрерывным потоком.

Оби-Ван вертел пакет в руках. Сделан из кожи. С одной стороны на нём был какой-то знак отличия. Он показал его Куай-Гону.

— Я узнаю это. Ирини носила ожерелье с такой же самой эмблемой.

— Наконец, — сказал Куай-Гон, — должны же мы были откуда-нибудь начинать.

Глава 8

Спустились сумерки и стало прохладно. Куай-Гон и Оби-Ван ждали около музея Абсолюта. Они накинули капюшоны и оставались за памятником, непосредственно напротив здания. Вскоре их ожидания были вознаграждены, различные люди начали выходить из здания. Они узнали Ирини. Она также подняла капюшон и поспешила вниз по улице широким шагом. Джедаи растворились в потоке людей, держа в поле зрения Ирини. Она села на аэробус, и они поспешили следом, вскочив на заднюю платформу. К счастью аэробус был переполнен. Рабочие возвращались домой. Аэробус не делал никаких остановок, они пересекли улицы сектора Цивилизованных и вскоре уже были в секторе Рабочих. Здесь уже начались остановки, на которых Рабочие выходили. Ирини стояла у окна, в середине аэробуса, смотря на тёмные улицы.

Куай-Гон наклонился и тихо сказал Оби-Вану.

— Мы должны скоро будем выйти, даже если Ирини это не сделает. Мы не можем позволить ей обнаружить себя. Лучше мы последуем за аэробусом пешком.

— Потребуется трудная пробежка по переполненным улицам, — кивнул Оби-Ван.

Но лучше так, чем если бы Ирини заподозрила слежку. Лучше потерять её сейчас. Они знали, где она работала и могли всегда вновь найти её.

И тогда Ирини начала двигаться к выходу. Аэробус остановился. Куай-Гон удостоверился, что Ирини вышла и дал сигнал Оби-Вану спрыгнуть с задней платформы. Ирини быстро двигалась по улице, иногда улыбаясь и приветствуя кого-либо. Некоторые были заняты ужином, проводя время в кафе. Родители следили за своими детьми, тут и там в окнах домов зажигался свет. Они могли видеть семьи, занятые обычными вечерними делами. Дети, склонившиеся над датападами, взрослые, готовящие пищу или просто смотрящие в окна за Новом Апсолоне.

Улицы стали сужаться, вокруг стало меньше Рабочих. Куай-Гон и Оби-Ван замедлились, давая Ирини уйти дальше. Она чаще стала оглядываться, используя отражения в тёмных окнах, чтобы осмотреться.

— Проверяет нет ли слежки, — сказал Куай-Гон.

Ирини перешла улицу. Куай-Гон толкнул локоть Оби-Вана и они подались назад, скрывшись в тени. Ирини повернулись и осмотрела улицу. Удовлетворённая тем, что вокруг никого не было, она поспешила в пустующее здание. Это был только строящийся каркас, как и тот, что был рядом. Рядом была надпись: Здесь строится лучшее будущее для всех Рабочих. Здесь будет новое жильё.

Куай-Гон сам осторожно осмотрел улицу, Оби-Ван шёл следом. Он уже было подался к двери за которой скрылась Ирини, но Куай-Гон остановил его. Он показал на здание по соседству.

— Давай вначале попробуем то, — сказал он.

Дверь была заперта на сильный дюрасталевый замок, но Оби-Ван легко срезал его световым мечом. Они толкнули дверь, открыли её и оказались в тёмном вестибюле.

— Я не хочу рисковать, зажигая свет, — сказал Куай-Гон, — подожди, пока глаза наши не приспособятся к темноте.

Оби-Ван не понимал, как свет будет заметён в здании по соседству, но послушался совета Куай-Гона. Уже скоро его глаза привыкли к темноте. Он видел, что они находились в маленьком холле. Здесь когда-то была передающая станция, вероятно была и почта. Теперь это все было разрушено, остатки оборудования были разбросана вокруг. Был и турболифт, но не было сомнений в том, что и он больше не работал. Лестница, заваленная хламом, вела выше. Куай-Гон начал подниматься по ней.

— Я видел, что выше этажи этих двух зданий соединяются коридорами, а потому мы сможем проникнуть в соседнее здание, — тихо сказал он Оби-Вану, — мы сможем быть достаточно близко к Ирини, чтобы услышать все.

Куай-Гон остановился на первом пролёте и внимательно прислушался. Оби-Ван сделал тоже самое, но ничего не услышал. Они пошли дальше вверх, останавливаясь на каждом этаже. Так они оказались на пятом этаже. И здесь они услышали нечто. Это был лишь тихий шёпот, ничего больше. Они пошли на звук. Он был настолько слабым, что они несколько раз теряли его. Тогда они останавливались и вслушивались в тишину. Вскоре они вновь слышали шёпот и шли дальше.

Они проходили через оставленные комнаты, находили свидетельства жизни. Кровати для сна, порванные, разбитая кастрюля на полу, один ботинок. Датапад размером с ладонь. Коридоры и комнаты складывались в замысловатый лабиринт. Оби-Ван теперь понимал, как много людей жило в одной маленькой комнате.

Куай-Гон остановился.

— Мы находимся теперь в другом здании, — прошептал он Оби-Вану, — и теперь мы близко к ним.

Оби-Ван мог чувствовать присутствие других, также как и слышать их. Но отчётливость оставляла желать лучшего. Он сделал паузу, чтобы сконцентрироваться. Когда они двигались, то делали это синхронно, вскоре они обнаружили источник звука. Это было позади чулана. Куай-Гон видел открытую дверь, он видел свет, который горел там. Они подошли ближе.

Комната по соседству была освещена только набором осветителей малой мощности. Все же они могли легко узнать Ирини, которая сидела в полукруге, состоящем из других женщин и мужчин. Они были одеты в тёмные рабочие комбинезоны или плащи.

Теперь слова Ирини звучали отчётливо.

— Я видела их сама, и я говорю вам, что они были приглашены Роаном, — сказала она.

— Они признались в этом? — спросила одна из группы.

— Почему они должны это делать? Они — его инструмент. Джедаи посланы сюда, чтобы гарантировать стабильность правительства. Если же это правительство устоит, то ни один из активистов Абсолюта не будет отдан под суд. Поэтому они наши враги.

— Я с уважением отношусь к моей коллеге Ирини, но я не согласна с ней. Шесть лет назад Джедаи были нейтральны, — тихо сказала женщина, — они поддерживали волю народа, вне зависимости от принадлежности.

— Тогда их роль была только в поддержании мира, — вмешался мужчина, — почему же теперь они стали нашими врагами?

— Потому что мир — это не то, что мы ищем, — отчаянно сказала Ирини, — мы ищем правосудие. Мы должны свергнуть убийцу Эвана.

Заговорила другая женщина.

— Мы согласились, что прежде, чем мы будем составлять заговор по свержению Роана, мы должны иметь исчерпывающее доказательство его вины. У нас этого нет.

— Но оно будет, — сказал кто-то ещё, — я думаю, что Ирини права. Абсолют преобразован. Мы знаем это. Каждый день они укрепляют свою власть. И Роан стоит за всем этим. И если он послал за Джедаями, то они должны знать об этом.

— Что вы думаете, Ленц? — спросила женщина с тихим голосом.

Мужчина, к которому она обратилась, не ответил, но Оби-Ван заметил его. Он наблюдал за всем происходящим задумчивым взглядом. В нем слово была заключена какая-то сила, даже при том, что человек выглядел слабым. Его лицо было ещё худее, чем у Ирини. Оби-Ван не знал, что это, но чувствовал, что Ленц также прошёл пытки в руках Абсолюта.

— У меня есть новая информация, — сказала Ленц, — в Абсолюте появилась новая группа лидеров. Никто не знает их личности. Они старательно скрывают это. Все, что мы знаем, это то, что эти лидеры очень умны. Преследование нашего движения начинается вновь. Некоторые сообщают, что усиливается слежка. Мы должны быть осторожны.

— Какое отношение это имеет к Джедаям? — спросил кто-то.

— Возможно никакого. Но все же оба это указывает на отчаяние Роана. Сначала он руководит назначение новых лидеров в Абсолюте, чтобы держать оппозицию под контролем. А чтобы показать свои честные намерения галактике, он обратился за помощью к Джедаям. Его интерес в том, чтобы укрепить эти позиции и усилить свою власть.

Даже Ирини слушала Ленца с уважением.

— И что мы должны делать?

— В начале мы должны изменить место нашей встречи. Каждую неделю на новом месте. Винати, вы отвечаете за подготовку такого места. Мон, вы отвечаете за уведомление других.

Вдруг Ленц замолчал и обратился к комлинку. Должно быть сигнал вызова пришёл через виброзвонок. Он слушал мгновение, а потом отключил связь.

— Абсолют. Это нападение.

Голос Ленца не содержал никакой спешки, но группа немедленно поднялась и растворилась в темноте, подобно теням. Никто не реагировал, никто не спешил или действовал в замешательстве. Очевидно, что они обучались этому.

Винати быстро перешла к тайной двери в стене, за которой виднелась лестница. Она вела наверх. Винати подождала пока другие исчезли за ней, затем прошла сама. И дверь закрылась.

— Вероятно, лестница ведёт на крышу, — прошептал Куай-Гон, — давай подождём, увидим, кто напал на них.

Мгновение спустя, взрывом выбило другую дверь. Группа одетых в чёрное мужчин стояла в дверном проёме, держа в руках бластеры. Лидер группы вышел вперёд.

— Слишком поздно, — сказал он в устройство связи.

— Неприятность, — сказал Куай-Гон, — это инфракрасный сканер и дезинтегратор.

Лидер направил его на стену, за которой скрывались джедаи. Стена начала рушиться. Оби-Ван подался назад, но теснота помещения мешала быстроте движения. Мгновением позже в стене появилось отверстие. Стена раскололась. Лидер ступил в комнату.

Оби-Ван положил руку на световой меч, но посмотрел на своего учителя.

— Подчинимся, — спокойно сказал Куай-Гон и в это мгновение они были окружены.

Глава 9

Куай-Гон позволил провести себя вниз по лестнице. Их противники не сказали ничего, и он не видел никакой потребности задавать вопросы. Он не был уверен, знали ли они, что они с Оби-Ваном были Джедаями. Или они думали, что они были Рабочими.

В тесном коридоре им на глаза одели плотные повязки, чтобы они не могли ничего увидеть. Их заключили в энергетические наручники. Тогда из вывели за двери. Куай-Гон чувствовал, что их ведут в ландспидер. Оби-Вана толкали рядом.

Он сконцентрировался, пробуя измерить расстояние, скорость и время. Он знал, что Оби-Ван делал тоже самое. Поездка была недолгой и вскоре их провели из ландспидера по коридору. Слушая эхо шагов, Куай-Гон оценивал размеры помещения. Судя по звукам, здание было весьма большим.

Он слышал, что открылась дверь и их ввели в меньшее помещение. Также он понял, что и Оби-Ван рядом с ним.

— Значит вы теперь принадлежите им, Джедаи, — сказал голос.

Итак, они знали, что их заключённые были Джедаями.

— Где мы и почему мы задержаны? Кто вы? — спросил Куай-Гон.

— Не ваше дело. Это ответ на ваш первый вопрос. Вы враги государства — это второй ответ. Что касается до того, кто мы, мы — спасители Апсолона.

— Вы не ответили, — сухо заметил Куай-Гон, — скажите, почему мы ваши враги?

— Мы помним то, что Джедаи сделали шесть лет назад. Это из-за вашего вмешательства, наше истинное правительство было потеряно. И теперь мы вновь идём к тому, чтобы возвратить утерянное.

— Новый Апсолон сделал выборы открытыми…

— Мы не признаем Новый Апсолон. Есть только Апсолон. И не каждый житель заслуживает права голосовать.

— Вы имеете право на ваше мнение, — сказал Куай-Гон, — все же правительство было избрано в соответствии с законами вашего мира, так что…

— Вы думаете, что у меня есть время, чтобы спорить с вами? — сердито спросил голос.

Дверь закрылась.

— Великолепно. Это была интересная беседа, — сказал Куай-Гон, — мы можем ещё раз убедиться в том, что Абсолют — это такие, как о них говорят. Они фанатики.

— Не очень хорошие новости для нас, — сказал Оби-Ван.

— Я уверен, что у нас будет ещё занимательный диалог.

— Вы думаете, что они будут пытать нас? — спросил Оби-Ван. Он не хотел, чтобы Куай-Гон подумал, что он боится. Но когда он вспомнил, что видел в музее, какие способы были у Абсолюта, он не чувствовал себя уютно.

— Я не знаю, что они задумали, — сказал Куай-Гон.

Они больше не разговаривали. Было очевидно, что за ними наблюдали. Куай-Гон подвинулся ближе к Оби-Вану и мягко коснулся пальцами светового меча. Это должно было дать понять падавану, что если впереди их ждёт пытка, то они будут сражаться. Оби-Ван кивнул. Они не должны были долго ждать.

Прошло меньше часа, прежде чем они услышали звук открывающейся двери. Их вывели наружу, а затем провели вперёд. Была открыта другая дверь. Куай-Гона толкнули вперёд. Он не знал, что ждёт их дальше, но у него был его световой меч. Его руки все ещё были связаны, но он найдёт способ сопротивляться.

Его посадили на стул и направили в лицо яркий свет. Он знал, что его падаван был рядом.

— Это Джедаи.

— Мы видим это, брат.

Голос был низким, но интонации выдавали иронию.

— Вы можете оставить нас.

Да, его руки были связаны. Да, он ничего не видел. Он был заключённым, не зная где сейчас находится. Но сердце Куай-Гона пело. Он нашёл Таллу.

Глава 10

Он ощущал присутствие в комнате ещё кого-то. По крайней мере троих.

— Почему вы на Апсолоне? — спросил мужской голос.

— Остановка в пути, — ответил Куай-Гон, — мы путешествуем, шесть лет назад мы были здесь. Мне стало интересно как ныне поживает этот мир.

— Кто посылал за вами, — спросил другой голос.

— Никто.

— Почему вы были на тайной встрече Рабочих, — вопрошал третий.

— Мы не были на этой встрече. Мы наблюдали за ней. Ваши собственные люди могут сказать вам об этом.

— Отвечайте только на вопросы. С кем из Рабочих вы контактировали?

— Ни с кем.

— Вас заметили с Ирини. Как она связалась с вами в начале?

— Она не связывалась с нами. Мы посетили музей и были на экскурсии.

Вновь и вновь задавались вопросы. Куай-Гон кратко отвечал на них. Талла не говорила ни слова. Конечно, то, что она сказала в начале было сделано для того, чтобы дать ему знать, что она в зале. Так или иначе она проникла в правящие круги Абсолюта. Она сделала это за короткое время и сделала это отлично. Куай-Гон всегда восхищался её способностями. Он буквально чувствовал, что с его плеч слетела гора, когда он нашёл её. Растущее отчаяние часто набегало на него и он старательно пытался отогнать мысли о своём видении.

Когда он освободил её, то она не могла стоять. Она бессильно упала. Он прикоснулся к ней, чувствовал её волосы, кожу. Он чувствовал как она покидала его. Слезы текли из его глаз, а одна рука обвилась вокруг её шеи. Таково было видение.

Он вернулся к тому, что происходило здесь. Куай-Гон понял, что трое мужчин спорили.

— Их убийство станет сообщением, — сказал он.

— Двумя сообщениями. Одно будет адресовано Рабочим, другое Роану. Это покажет, что мы ещё обладаем властью. Но мы рискуем, что это не будет так как должно.

— Возможно, если мы сначала выскажем угрозу убить их, а затем убьём это будет лучше.

Трое продолжали спорить. Куай-Гон не волновался. Молчание Таллы говорило ему кое-что важное: она сделала больше чем просто проникла в правящие круги Абсолюта, она получила власть. И вновь Куай-Гон поразился её бесстрашию. Но все это только усилило его опасения за её безопасность. Его доверия собственному видению усилилась. Теперь он видел, как то, что он видел в видении, может осуществиться, если она останется на этом опасном пути.

— Т., вы ничего не сказали, — наконец сказал один из мужчин.

— Мы позволим им уйти, — ответила Талла. Тут же раздались протестующие крики.

— Почему?

— Им нельзя дать уйти.

— Это не имеет смысла!

Но эти трое тут же успокоились, Куай-Гон чувствовал, что Талла остановила их жестом. Все это показывало ту силу и власть, которая у неё была.

— Вы вновь не учли детали, которые могут привести к поражаению в нашей борьбе, — сказала Талла, — наша популярность. Без неё мы не сможем придти к власти. Я знаю, что вам не нравится это слышать. Но люди Апсолона принимают участие в формировании правительства. Мы можем дать им определённую иллюзию. Это не трудно. Но мы все ещё нуждаемся в их поддержке.

— Какое это имеет отношение к Джедаям?

— Джедаи все ещё уважаемы на Апсолоне. Люди помнят, что именно они помогли удержать мир в переходный период. Они считают их нейтральными.

— Они поддержали наш роспуск. Они были против нас.

— Я говорю о мнении и иллюзиях, — перебила Талла, — всегда помните, что иллюзия намного более важна для людей чем действительность.Если мы убьём джедаев и возьмём за это ответственность, то наша надежда на получение поддержки уйдёт. У нас ещё будет достаточно времени, чтобы убить наших врагов.

— Хорошо, а почему бы нам не убить их, но не брать за это ответственность. Кто узнает, что мы сделали это?

На миг в комнате повисла тишина. Куай-Гон чувствовал и напряжённость, которая также появилась в комнате. Он мог лишь представить тот взгляд презрения, которым Талла наградила говорившего.

Когда она ответила, её голос был размерен и не тороплив, как будто бы она объясняла ребёнку, как работает механизм.

— Прежде всего убийство Джедаев не пройдёт незамеченным. Хотите вы этого или нет, но последствия будут. Как и расследование. И вероятно даже от Сената. Так что, убий найдут. И это не пойдёт нам на пользу. На сей раз, когда мы придём к власти, то хотим иметь поддержку Сената. Мы уже обсуждали это, не так ли? На этот раз мы будем умны. Люди будут тешить себя иллюзией о том, что имеют некоторый контроль. Во-вторых, если вы действительно решили устранить мощного врага, то делайте это так, чтобы извлечь из этого какую-то пользу. Если мы дискредитируем Джедаев и лишь тогда убьём их, то это пойдёт на пользу. А мы не сможем дискредитировать их, если не позволим им уйти.

— Но ведь они слышали все, о чём мы говорили. Мы делали это, потому что думали, что они будут убиты.

— Это не имеет значения, — сказала Талла, — мы управляем ситуацией и мы более сильны в нашем собственном мире, чем Джедаи. Прекратите быть такими трусами. Теперь оставьте меня с ними наедине. Я пошлю за Р., чтобы их отпустили.

Куай-Гон слышал, как трое мужчин прошли мимо них.

— Спасибо, — спокойно сказал Оби-Ван.

Теперь Талла подошла к ним. Но вместо того, чтобы снять с них ослепляющую повязку, она присела рядом.

— Так, Куай-Гон, — сказала она, — наконец-то теперь мы равны.

— Едва ли. Ты всегда была лучше меня.

— Лесть не красит тебя.

— Я могу не видеть тебя. Мне достаточно знать, что ты в безопасности.

Талла вздохнула. Он чувствовал, как её тёплое дыхание коснулось его щеки. Мгновением позже он почувствовал прохладу её пальцев, она сняла с его глаз повязку. Как и с глаз Оби-Вана.

Он долго смотрел на неё. Она была переодета. Её запоминающиеся зелёные глаза были теперь темны. Её волосы были коротко подстрижены и окрашены в бледный цвет, контрастирующей с её кожей. Она смотрела ему в лицо, как будто читая его мысли. Он же рассматривал её глаза и удивился, как за этой маскировкой исчезла прежняя Талла. Но он видел её и был от этого счастлив.

Она знала это. Внезапно она коснулась пальцами его лица. Он чувствовал их у своих губ.

— Ты улыбаешься — Да — Не делай этого.

Она не отвела руку, так и держала рядом с губами. Он видел, что у неё не получилось удержаться от собственной улыбки.

— Кажется я никогда не избавлюсь от вас, — сказала она.

— Нет, — ответил Куай-Гон, — ты не сможешь.

Оби-Ван наблюдал за этими двумя друзьями. Он чувствовал себя забытым в этой комнате. Казалось, что они забыли и про свою миссию. Он не знал всех нюансов этой крепкой дружбы. Талла сердилась на Куай-Гона. Тот некоторое время держался в стороне. Это он знал. Но он не знал, почему это все произошло. Он только знал, что это имело некоторое отношение к сердитости Таллы на Куай-Гона, потому что тот не упускал её после того, как та ослепла.

В этой миссии он был рядом с Куай-Гоном. За те годы, которые они были знакомы, Оби-Ван видел, как в ходе миссии его учитель разрабатывает и следует определённой стратегии. Но сейчас Куай-Гон как будто бы следовал какой-то своей внутренней логики, которая оставалась недоступной для Оби-Вана. Мысли Куай-Гона также были непонятны его падавану. Между ними словно возникла завеса. Все же, смотря на Таллу, он видел, что она не чувствовала разделения и досады. Он пытался не ревновать ко всему происходящему.

Талла встала.

— Мы не можем говорить здесь. Следуйте за мной. Здесь есть выход.

Она решительно направилась к двери. Очевидно, она хорошо знала это место. За дверью был коридор. Оби-Ван не мог определить в каком здании они находились. Это было что-то промышленное, но тут все было пусто. Возможно, это когда-то был склад.

Талла поднялась по лестнице на следующий этаж. Здесь тоже не было никого. Она шла к высоким воротам, через которые загружали товары. Рядом была дверь для рабочих. Она открыла её и они оказались на улице. Ночная прохлада окутала их.

— Это заброшенный склад, — сказала она, — Его купил Абсолют. У них большие финансовые ресурсы. В конце двора вы выйдете на улицу. Я немного провожу вас, но потом я должна буду вернуться.

Они прошли через двор и вышли на узкую улочку.

— Где мы? — спросил Куай-Гон.

— На краю сектора Цивилизованных, — объяснила Талла, — если вы пойдёте по этой дороге, то вскоре окажитесь на Государственном Бульваре, где расположены правительственные офисы.

Глава 11

— Расскажи нам свой план, — спросил Куай-Гон, — очевидно, что ситуация изменилась гораздо больше, чем мы о том думали. И мы должны помочь здесь.

— Должна признать, что помощь нам нужна, — сказала Талла, — для меня не составило труда увидеть, что близнецы в опасности. Но все же я так и не узнала от кого. Я подозревала Абсолют, поэтому и внедрилась в их ряды. Но здесь я не нашла ничего. Роан мог быть их секретным лидером, но доказательств этому у меня нет.

— Близнецы сказали нам, что они не видели вас, — сказал Оби-Ван.

— Они пытались защитить меня, — сказала Талла, — мы договорились, что я должна уйти в подполье. Они дали мне подложные документы, доказывающие, что я была однажды членом Абсолюта. В своё время это была большая организация. И многие не знал даже своих руководителей.

— Значит, близнецы действительно посылали просьбу о твоём прибытии, — спросил Куай-Гон.

Талла кивнула.

— Когда я прибыла, то была очень удивлена тому, что они вовсе не скрываются. Они подтвердили свою просьбу о защите и о том, чтобы я прилетела сюда. Они подозревали, что Роан фактически был ответственен за убийство их отца. В действительности, они заключённые в своём доме. Я готова была увезти их с планеты, но когда мы вместе обсуждали план, то я была впечатлена их зрелостью и храбростью, а также обеспокоенностью состоянием государства на Новом Апсолоне. Близнецы являются символом борьбы. И если они уедут, то многие последуют за ними. Близнецы передумали и настаивали на том, чтобы остаться здесь. Я решила, что они должны знать насколько мощную силу собрал новый Абсолют и предложила им внедриться в их систему. Девушки сначала были против, но потом согласились и помогли мне.

— Насколько силён Абсолют?

— Не настолько силён, как они думают, — сказала Талла, — их силы не велики, а вся организация в хаосе. Ни какой реальной цели, никакой сплочённости в команде. Это помогло мне легко возвыситься в их структуре. Абсолют — эта теперь организация низкого уровня, которая собирает информацию, шпионит, периодически преследует Рабочих. Но вот что мне не нравится — это их богатое казначейство. Они копят оружие.

— Значит у них есть какая-то сильная поддержка от кого-то, — ответил Куай-Гон — Да, но я не знаю от кого. Несмотря на все мои усилия. Это то, где вы можете помочь мне.

Оби-Ван взглянул на своего учителя. Он видел борьбу на лице Куай-Гона. И знал её причину. Куай-Гон не хотел выступить против Таллы, но и не согласиться с Таллой было сложно.

— Талла, у Джедаев нет официального запроса помочь какой-либо из сторон правительства, — ответил Куай-Гон, — неясно причастен ли Роан к убийству последнего лидера. Сомнительно, что Абсолют извлёк из этого какую-то пользу, накопил силу, чтобы стать реальной угрозой. Планете угрожает новая сторона. Но является ли это достаточной причиной для вмешательства Джедаев?

— Но мы ведь получали запрос, — заспорила Талла, — от близнецов. Они являются дочерьми последнего правителя. Конечно, они имеют официальный голос. И они в опасности.

— Если это так, то мы должны вернуться к первоначальному плану и вывезти их с планеты, — сказал Куай-Гон, — нет никакой причины вмешиваться во внутренние дела Апсолона.

Талла остановилась.

— Что насчёт доверия к нам со стороны девочек?

— Это не вопрос доверия.

— Наоборот. Они просили о моей помощи и я намереваюсь защитить их. Они хотят больше чем безопасности. Они хотят остаться у себя дома, на своей планете. И планете, на которой будет мир.

— Джедаи не могут обещать им это, — ответил Куай-Гон.

— Ты как всегда логичен, — сказала Талла, качая головой, — ты действуешь также как это было шесть лет назад. Также беспристрастно. Ты не можешь позаботиться чуть лучше, чем это предписано.

Оби-Ван видел, что слова Таллы были очень болезненными для Куай-Гона.

— Я — Джедай, — сказал он, — также как и ты. Способы, которыми мы действуем прошли тысячелетия, как и правила, по которым мы живём.

— Тогда мы будем первыми, кто нарушит эти правила.

— Когда миссия позвала меня, я пошёл. Эта миссия не случайна. И пожалуйста…", — голос Куай-Гона стал жёстким, — не обвиняй меня в безразличии. Это несправедливо.

Какое-то время они стояли в тишине. Оби-Ван хотел бы найти мудрые слова, чтобы устранить раздор между этими двумя друзьями, но он не знал как это сделать. Талла обидела Куай-Гона, Куай-Гон обидел Таллу. Он мог чувствовать это, как и свою беспомощность, что-либо изменить здесь. Эти два друга, теперь, казалось, ненавидели друг друга. Он мог чувствовать их гнев и разочарование, эхом отдающееся от шагов по тротуару. Наконец Талла заговорила.

— Позволь сойтись на компромиссе. Я нуждаюсь в вашей помощи. Дай мне только одну неделю. Я останусь на Абсолюте под прикрытием. А ты и Оби-Ван расследуешь убийство Эвана. Я начала бы с брата Роана, Манекса. Манекс очень богат, он использовал свои политические контакты, чтобы сделать своё состояние и до, и после бескровной революции. Есть многие, кто подозревают его в коррупции. Возможно, он причастен к заговору убийства Эвана, чтобы привести брата к власти. Роан, возможно, вовлечён в заговор тоже. Если мы найдём доказательства их виновности, то сможем принести мир Новому Апсолону.

— Неделя — не так много времени, — сказал Куай-Гон.

— Не больше чем обычно, — ответила Талла, — для вас этого будет достаточно. Если мы потерпим неудачу и не найдём никаких доказательств, то предложим близнецам эвакуацию. Если они откажутся, то вернёмся на Корускант и вернёмся сюда только в том случае, если получим официальный запрос от Правительства Нового Апсолона.

Куай-Гон задумался на мгновение.

— Я не считаю, что есть вообще какой-либо шанс убедить тебя оставить штаб Абсолюта прямо сейчас.

— Ни одного вообще, — ответила Талла.

— Тогда я принимаю это предложение. И да пребудет с нами Сила.

Слова учителя показались Оби-Вану сердечными и искренними, не содержащими обычного формализма прощания. Но его опасения выдавали его. Оби-Ван чувствовал, что Талла раздражена этим. Без лишних слов, она повернулась в сторону штаба Абсолюта. Куай-Гон смотрел ей вслед, пока темнота ночи не поглотила её.

Глава 12

Куай-Гон нашёл гостиницу, где бы они смогли переночевать. Его падаван уже крепко спал, но он сам не мог уснуть, так и лежал с открытыми глазами. Он не мог понять что творилось у него в сердце. Он не знал, почему он так сердился на Таллу. У него было спокойное суждение, которое казалось он потерял, он действовал верно. Никогда прежде он не чувствовал себя более Джедаем, чем сейчас. Да, видение потревожило его. Он думал, что когда он нашёл Таллу, его тревога улеглась бы. Он предложил ей помощь, но и это не помогло. Что же он пропустил?

Он накинул одеяло на свои плечи и подошёл к окну. Через него он видеть одну из трех лун Нового Апсолона. Полная луна имела розовый оттенок, заливая таким же светом окрестности. Было красиво. Куай-Гон пытался переключить своё размышление на эту красоту, чтобы уйти от тревожных мыслей о завтрашнем дне. Он пробовал не думать о Талле, которая была сейчас в окружении фанатиков.

Он вновь повернулся.

— Куай-Гон? Все хорошо?

Сонный голос Оби-Вана раздался от кровати, стоящей в противоположном углу. Он всё-таки разбудил своего падавана. А они ведь оба нуждались в отдыхе.

— Ничего. Иди спать дальше.

Куай-Гон лёг сам и попытался уснуть. Но тревога, таящаяся в сердце, никак не давала ему желанный покой. Вместо этого, он вновь уставился на луну.

Оби-Ван на следующее утро заметил его измученный взгляд, но ничего не сказал. Его падаван заказал завтра, исчез, вернувшись с чаем, хлебом и какими-то плодами.

Куай-Гон был очень благодарен Оби-Вану за то, что тот не задавал никаких вопросов. Они оделись, взяв вещи и направились по адресу, который дала им Талла.

Манекс, брат Роана, жил около резиденций членов Правительства. Его дом, значительно больший в размерах, был построен не из серого камня, как остальные, а из чёрных и белых камней. Его дом скорее походил на дворец, гордо возвышаясь над своими соседями.

— Он, конечно, не против демонстрировать своё богатство, — заметил Куай-Гон, активизируя переговорное устройство, чтобы объявить о своём приходе.

Протокольный дроид с отполированным до блеска черным телом открыл дверь. Куай-Гон представился, а также упомянул то, что они являются Джедаями. Теперь он не видел смысла в том, чтобы скрываться далее. И Абсолют, и Рабочие теперь знали, что Джедаи прибыли на Новый Апсолон. Талла чувствовала себя уверенно в том, что её личность не будет раскрыта. Если они будут действовать быстро, то не подвергнут опасности её положение.

Манекс принял их в небольшом зале, выложенной черным камнем. Толстые зелёные ковры были расстелены на полу, а в самой комнате стояла мебель также зелёного цвета. На полу лежали подушки цвета новой травы. Большие изумрудные занавески закрывали окна.

Большой неуклюжий мужчина лежал на кровати, облокотившись на одну из таких подушек. Он быстро встал, когда они вошли в зал. Его чёрные вьющиеся волосы были коротко подстрижены и по виду их легко можно было принять на голове за кепку. Его глаза были голубые и излучали дружелюбие.

— Приветствую, Джедаи. Как хорошо, что вы посетили меня. Я очень рад видеть вас.

Куай-Гон поклонился. Он был несколько удивлён интерьером зала и таким экспансивным приветствием. Он явно не ожидал такого. Рыцарь предполагал увидеть Манекса холодным, безжалостным бизнесменом.

— Я совершал свою утреннюю медитацию. Понимаю, ведь вы делаете то же самое, — глаза Манекса излучали веселье, — я размышляю о красивых вещах, которые есть у меня. Конечно же, мой процесс отличается от вашего.

— Да, — ответил Куай-Гон.

Манекс заметил, что Оби-Вану очень понравился зал.

— Зелёный — мой любимый цвет. Я могу позволить себе потворствовать всем моим желаниям. Разве я не счастлив? Присаживайтесь.

Куай-Гон сел на кровать, напротив своего собеседника. Он словно погрузился в шикарную мягкость кровати. Оби-Ван сел рядом с ним, пробуя держать спину прямо. Это было трудно в такой роскоши.

Манекс указал на золотой поднос с конфетами и печеньем, стоящий на столе.

— У меня лучший кондитер на Новом Апсолоне. Попробуйте.

Он быстро отправил одно из печений себе в рот.

Куай-Гон видел, что Оби-Ван смотрит на конфеты с желанием попробовать, но падаван не брал их.

Чем я могу быть полезным для вас? — спросил Манекс, отряхивая крошки со своей одежды.

Куай-Гон думал о том, как лучше всего перейти к делу. Он не был уверен, что сможет просто так поговорить с Манексом. В конце концов, тот едва ли признается, что коррумпирован. Но все же часто существа открывали свою истинную суть, даже не зная об этом. В конце концов, Куай-Гон решил, что лучшим путём будет игра в открытую.

— Я был одним из Джедаев, посланных сюда шесть лет назад, чтобы наблюдать за выборами, — сказал Куай-Гон, — ныне я не выступаю как должностное лицо при исполнении, но мне стало интересно увидеть, как живёт Новый Апсолон. Признаюсь честно, то, что я увидел сейчас внушает мне беспокойство.

Манекс выпрямился на своей кровати.

— Убийство Эвана стало трагедией. До этого Новый Апсолон процветал и не было поводов для волнений. Мы вместе подняли экономику. Рабочие и Цивилизованные трудились вместе, чтобы улучшить свою жизнь. Галактика утратила доверие к нам и нашим товарам, но сейчас оно восстанавливается. Мы потеряли своё процветание из-за тех противоречий. И нам стыдно, что вновь рискуем потерять это все.

— Богатство важно для вас, — спросил Куай-Гон с нейтральной интонацией.

— Да, — ответил Манекс, пристально смотря на рыцаря, — я люблю владеть всем этим. Есть те, кто говорят, что я накопил своё богатство через коррупцию, через свои личные контакты. Я понимаю, поэтому вы ко мне обратились.

Куай-Гон был впечатлен. Теперь он смог ещё лучше увидеть бизнесмена. Манекс говорил прямо.

— Контакты? Да. А почему у меня не должно быть их? Мой брат высокопоставлен в правительстве. Я использовал в своих интересах тех, кто хотел быть с ним. Но это отличается от коррупции. Я видел способ улучшить бизнес здесь. Цивилизованным, как и мне разрешали торговать вне планеты, Рабочим нет. Закон был несправедлив, но я был бы дураком если бы не получил с этого прибыль. Я смог открыть обширные торговые рынки в галактике для товаров с Нового Апсолона. У меня есть сеть контактов по технической информации и технологиям. Так что я был счастлив видеть избранного Правителя из Рабочих, и стабильное правительство.

— Вы не присоединились к вашему брату, когда он призывал к единству в своё время, — заметил Оби-Ван.

— Мой брат — герой. Я же бизнесмен.

Куай-Гон взял конфету. Он не хотел есть, но взял потому что ему предложил Манекс, а ему не хотелось обижать хозяина. Куай-Гон этим демонстрировал своё уважением к Манексу и желал поддержать эту беседу. Он попробовал конфету. У неё был удивительный вкус.

Манекс улыбнулся, поскольку Куай-Гон не смог сдержать своего удивления.

— Я не преувеличивал. Лучший кондитер.

— Да.

— Я желаю иметь только самое лучшее. И стараюсь не делать гулпостей. Возьмите моего брата, — Манекс опять облокотился на мягкие подушки, — он благороден. Смел, всего себя посвятил хорошему делу. То, чего нет у меня. По распространённому мнению, я должен был бы ненавидеть и завидовать своему брату, поскольку братья часто делают это, когда один значительно превосходит другого. Но я не презираю Роана, не завидую ему. Я доволен тем, что есть. Я просто хорошо живу в мире.

— Поскольку ваш брат теперь Правитель, вы можете получать прибыль ещё большую, — заметил Куай-Гон, — вы бы ничего не получили, если бы ненавидели своего брата.

— Я мог бы ненавидеть и всё равно продолжать использовать его, — парировал Манекс, — конечно, вы видел многое в Галактике, чтобы знать это, Джедай.

— Да, — согласился Куай-Гон.

— Вы считаете, что я причастен к убийству Эвана, — прямо сказал Манекс, — я знаю, что многие верят этому. Но зачем мне рисковать моим благосостоянием такие способом?

Манекс покачал головой.

— Я слишком люблю этот комфорт, чтобы рисковать им.

— Кроме того, это было бы неверным, — отметил Оби-Ван.

— И это тоже.

— Как вы думаете, имеет ли ваш брат какое-либо отношение к убийству Эвана? — спросил Куай-Гон, — есть те, кто верит этому тоже.

— Роан?

Манекс покачал головой.

— Он любил Эвана подобно Роану. Посмотрите на девочек.

— Он мог это сделать, чтобы привлечь симпатии на свою сторону, — сказал Оби-Ван.

Казалось, что Манекс не встревожился этим предложением. Он наклонился вперёд.

— Вы должны кое что понять. Он чувствует себя обязанным Эвану. Он ответственен за Алани и Эриту.

— Есть те, кто говорят, что близнецы в опасности, живя в доме того, кто подозреваем в убийстве их отца, — сказал Оби-Ван.

— Есть те на Новом Апсолоне, который скажет что угодно, что вы хотите, — равномерно сказал Манекс, — эти девочки могут идти куда захотят, но всё-таки они остаются. Они знают Роана лучше, чем знали собственного отца. Все эта печаль, которую они демонстрируют, что она? Они никогда не знали своего отца. Эван был в тюрьме, когда они были детьми. Это потом он стал правителем и был также занят. А в действительности он не знал собственных дочерей.

— Не думаю, что печаль детей по их отцу наиграна, независимо от того, насколько они далеко в отношениях, — сказал Куай-Гон.

— Конечно же, нет. Я уверен, что близнецы искренни, — Манекс пододвинул к ним поднос с конфетами и печеньем, — такой мрачный разговор в такое красивое утро. Пожалуйста, ешьте. Я велю приготовить чай.

Куай-Гон встал.

— Мы должны идти. Спасибо за ваше гостеприимство.

— Я очень рад был принимать Джедаев, вы можете придти ко мне в любое время, — Манекс встал также.

Тот же самый протокольный дроид проводил из до двери. Выйдя Куай-Гон и Оби-Ван, остановились. Куай-Гон глубоко вздохнул. Он был рад почувствовать утреннюю прохладу, но он не чувствовал, что приблизился, чтобы помочь Талле.

— Что ты думаешь? — спросил он Оби-Вана.

— Он мне не понравился, — сказал Оби-Ван, — он может быть причастен к перевороту и ниспровержению правительства. Но он действует так, как будто у него нет сил. Он должен хотя бы встать с кровати для этого.

— Ты позволяешь своей неприязни влиять на восприятие, падаван, — недобрительно отметил Куай-Гон, — помни, для того, чтобы накопить богатство требуются силы и время. Манексу, возможно, удалось это сделать легко, но он действительно построил внушительную финансовую империю.

— Которую он использует для собственного удовольствия, — сказал Оби-Ван с отвращением.

— Я видел мужчин и женщин, обладателей большого богатства, которые не наслаждались собственным комфортом, — заметил Куай-Гон, — по крайней мере, Манекс наслаждается тем, что он сделал. Его выбор — не наш выбор. Не позволяй его стремлению к удовольствиям, ослеплять тебя и не позволить увидеть его достоинства.

— Вы видите там достоинства? — недоверчиво спросил Оби-Ван, — я вижу там коррупционера.

— Я вижу человека, который живёт так, как ему хочется жить и не желает ничего менять. Вопрос важный, насколько он желает, чтобы такая жизнь продолжилась и далее, — спросил Куай-Гон, — если Манекс кажется слабым, то я так не думаю. Несмотря на его опровержения, он мог втайне ненавидеть своего брата. И мы не должны сбрасывать это со счётов, падаван.

Куай-Гон полез в карманы своей одежды.

— И он напомнил мне о кое-чем важном.

— Ключ?

Он протянул Оби-Вану конфеты и печенье, которые взял с подноса Манекса на выходе.

— Даже в середине миссии, не забудь попробовать на вкус печенье.

Глава 13

— Идёмте к Роану, — предложил Куай-Гон затем, — Самое время навестить Верховного правителя.

Резиденция располагалась неподалёку. Куай-Гон обдумывал недавнюю беседу с Манексом. Ему было жаль, что он не узнал больше. Он надеялся получить больше информации для Талы. Вместо этого, он имел только смутные предчувствия.

— Куай-Гон, — тихо сказал Оби-Ван, — посмотрите вперёд. В десяти метрах справа, возле того памятника.

Куай-Гон всмотрелся. Острые глаза его падавана заметили маленького дроида-разведчика. Тот парил в травянистом сквере напротив резиденции Верховного правителя. А он сам не заметил его. Куай-Гон приказал себе сконцентрироваться на настоящем моменте. Он не мог позволить беспокойству отвлекать его от реальности.

— Вы думаете, он ищет нас? — спросил Оби-Ван.

— Нет. Он наблюдает за резиденцией. Это не дроид-шпион. Возможно, он используется для обеспечения безопасности. — Куай-Гон тщательно осматривал окрестность, сектор за сектором, метр за метром, — Там. Впереди, у деревьев. Другой.

— Роан усилил наблюдение.

— Или кто-то усилил наблюдение за Роаном. Мне не нравится то, что мы видим. Я чувствую волнение в Силе. Идём, падаван.

Куай-Гон двинулся к резиденции. Когда они подошли к дверям и нажали кнопку звонка, охрана не включила обзорного экрана. Пустой экран светился синим цветом.

Нехорошее предчувствие, одолевавшее Куай-Гона, сменилось тревогой. Он толкнул дверь, но она не открылась.

— Можно попробовать через сады, — предложил Оби-Ван.

Высокая стена отделяла фасад резиденции от садов позади здания. По верху стены шло электрическое заграждение. Для джедаев оно не представляло проблемы. Призвав Силу, они оба высоко подпрыгнули, легко перемахнув через стену, и мягко приземлились на траву.

Они пробежали вдоль стены особняка в глубину территории, туда, где располагались сады. На бегу Куай-Гон высматривал хоть какой-нибудь возможный путь в дом, но на этой стороне не было никаких окон или дверей. Возможно, в резиденции специально было сделано всего лишь два выхода: парадный — с фасада, и задний ход, выводящий в сады. Это облегчало охрану и защиту здания.

Они помчались через сад. Сначала Куай-Гон мог видеть только буйство цвета множества цветущих кустов, окружавших их. Дорожки бежали между кустами, узкие и извилистые. Было невозможно увидеть что-либо ещё.

— Если сможешь, осмотри заднюю стену, — приказал Куай-Гон Оби-Вану, — Нужно найти вход. Возможно, он потайной.

Куай-Гон изучал задний фасад здания. Все выглядело тихим и безмятежным. Не шевелились занавеси на окнах. На первый взгляд, не было никакого признака беды или опасности. И тут Куай-Гон заметил, что дверь была слегка приоткрыта.

— Куай-Гон!

Куай-Гон развернулся и бросился назад. Он нагнал Оби-Вана, когда падаван бежал через сад по извивающимся дорожкам.

— Я видел что-то впереди — какое-то движение. И я думаю…

Они обогнули угол. Впереди они смогли увидеть группу людей, явно тайком пробравшихся в сад. Те поднимали на стену какой-то предмет. Он был размером с человека, чёрный и блестящий, со щелью на вершине. Куай-Гон узнал сенсорную капсулу для арестованных, такую же, какую он видел в музее Абсолюта. Но почему эти люди тащили её на стену?

И тут он увидел проблеск взметнувшихся золотых волос в щели наверху капсулы.

— У них близнецы, — сказал он.

Они активизировали световые мечи, переключив их в боевой режим.

Вторгшиеся были в масках и тёмной одежде. Они увидели приближающихся джедаев. Один из них достал передатчик.

— Сверху, Оби-Ван! — крикнул Куай-Гон.

Дроид-шпион, внезапно появившийся над их головами, обрушил на них лавину бластерного огня. Отклоняя выстрелы движением клинков световых мечей, Куай-Гон и Оби-Ван помчались к стене.

Другой дроид приблизился, держась достаточно высоко, чтобы избежать ответного удара и вовсю поливал джедаев бластерным огнём.

У вторгшихся было преимущество во времени. Они спустились со стены и исчезли.

Перепрыгнуть стену, отражая при этом огонь дроидов, было непростой задачей, Куай-Гон прекрасно знал это. Но выбора не было. Он обратился к Силе и прыгнул, заметив, что Оби-Ван последовал его примеру. Они перелетели стену, много выше её верха. На короткий миг два дроида оказались в пределах досягаемости его светового меча, за что и поплатились. А Оби-Ван аккуратно располовинил ещё одного. Три дроида с шипением рухнули на землю.

Джедаи приземлились по другую сторону стены. Перед ними было большое заросшее травой поле. С припаркованными на нём гравилетами.

Вторгшиеся уже погрузили те две капсулы. И взлетели раньше, чем джедаи бросились к ним.

Открылась потайная дверь в стене, выскочила охрана. Куай-Гон узнал Балога, главу службы безопасности.

— Что происходит? — рявкнул тот сердито, — Что вы здесь делаете?

— Я думаю, близнецов увезли на тех гравилетах, — сказал Куай-Гон, указывая на то, что теперь уже казалось просто точками в небе.

Балог быстро заговорил по комлинку, передавая свои координаты и просьбу о перехвате в воздухе.

— Вы видели их? — спросил он.

— Мы видели две сенсорные капсулы, того же типа, что есть в музее. И я видел волосы одной из девочек. Это — все.

Балог развернулся к охранникам.

— Проверьте дом ещё раз. И проверьте следы на земле! — потом он повернулся обратно к Куай-Гону и Оби-Вану, — Я думал, вы просто путешественники. Что вы здесь делали?

— Мы — джедаи, — ответил Куай-Гон, — Мы здесь не с официальной миссией. Я видел девочек шесть лет назад. Мы прибыли, чтобы увидеть их.

Балог смотрел на них тяжёлым взглядом офицера службы безопасности, привыкшего слышать ложь. Но что-то, должно быть, убедило его. Он вздохнул:

— Это случилось в моё дежурство. Я думал, что система безопасности безупречна. Так или иначе, они миновали систему безопасности и обездвижили охрану. Сигнал тревоги сработал, но нам потребовалось слишком много времени, чтобы добраться сюда.

— Вы подозреваете кого-нибудь? — спросил Оби-Ван.

— Очевидно, это могли быть абсолютисты, — сказал Балог, — Такие устройства, как предполагалось, были уничтожены, но, конечно же, сколько-то из них наверняка были вывезены и припрятаны. Любой мог купить их на чёрном рынке. Иначе говоря — нет, я не знаю, кто похитил близнецов. — он пристально посмотрел на небо, — Я только надеюсь, что, кто бы это ни был, он планирует получить за них выкуп. Я надеюсь, что это похищение, а не…

Он не закончил фразу.

— В пользу этого говорит использование капсулы — сказал Куай-Гон, — Если вторгшиеся собирались убить близнецов, они убили бы их здесь.

Балог потёр лоб.

— Я должен лично сообщить об этом Роану. Он будет потрясён этой новостью.

И ушёл, слишком занятый своими мыслями, чтобы попрощаться.

Куай-Гон посмотрел ему вслед.

— Если Роан уже не знает, — сказал он.

Глава 14

Они встретили Талу в заранее немеченом месте в глубине Рабочего Сектора. Это был маленький парк, который был посвящён памяти первых борцов против режима Абсолютистов на Эпсолоне.

Одна белая стеклянная колонна стояла между меньшими зелёными. В своих капюшонах, скрывающих лица, они кружили и кружили по парку. Когда Тала услышала новость о похищении близнецов, ей потребовалось три круга, прежде чем она смогла говорить.

— Я не думаю, что это были Абсолютисты, — сказала она наконец, — Я уверена, я знала бы об этом. Раньше были экстремистские фракции и группы, но сейчас они находятся под контролем центрального комитета. По крайней мере я так думаю. Это, конечно, возможно, но я скорее склонна думать, что близнецов похитили Ирини и Рабочие. Они уверены, что Роан убил Эвана. Возможно, они могли организовать похищение даже для того, чтобы уберечь близнецов от опасности.

— Ты должна присоединиться к поиску похитителей, — сказал Куай-Гон, — Если ты полагаешь, что Абсолютисты к этому не причастны, то оставаться там — это трата времени для тебя.

— Я сказала, я думаю, что они непричастны, — поправила его Тала, — Всегда есть возможность, что это сделали одиночки, относящие себя к Абсолютистам. Я должна остаться там и всё выяснить. Это было бы естественно для Абсолюта — попытаться найти того, кто сделал это. Я могу использовать их ресурсы наблюдения.

Оби-Ван отметил, что его учитель, казалось, сдерживал своё неодобрение.

Он не понимал, почему. Тала была права. Она должна была остаться там, по крайней мере до тех пор, пока они не узнают, кто похитил близнецов.

— Ты думаешь, что Роан мог быть причастен к этому? — спросил он Талу.

— Я не знаю, — ответила она, — Конечно, мы должны учитывать и такую возможность.

— Мы как раз шли поговорить с ним, когда произошло похищение, — сказал Куай-Гон.

— Возможно, мы должны пробовать поговорить с ним теперь, — предложил Оби-Ван.

— Это может быть сложно, — заметила Тала, — Он будет очень встревожен. У него не будет времени для нас.

В этот момент раздался сигнал комлинка Куай-Гона. Это оказался Балог. Несколько секунд Куай-Гон внимательно слушал, потом отключил связь.

— Это будет легче, чем мы думали, — сказал Куай-Гон, — Роан просил о встрече с нами.

Роан встретил джедаев в своём офисе в массивном здании Института Правительственных служб. Несмотря на великолепие самого здания, офис был обставлен скудно — стулья вдоль стены, длинный письменный стол, который служил и обыкновенным столом, серый каменный пол. Из окна открывался вид вниз на улицу.

Куай-Гон и Оби-Ван своими глазами видели признаки начала уличных волнений. Как только распространилась весть о судьбе близнецов, люди вышли на улицы.

Рабочие организовались быстро. Они выстроились плотным квадратом поперёк улицы на площади. Люди продолжали прибывать. Передняя линия демонстрантов несла лозунг «АРЕСТОВАТЬ РОАНА!» Роан развернулся от окна, когда они вошли. Он был средних лет, внушительного вида, с серебряной полосой в тёмных волосах. Он поклонился, приветствуя вошедших.

— Добро пожаловать. Если бы я знал, что вы здесь, я бы пригласил вас на встречу раньше.

— Мы здесь неофициально, так что не хотели беспокоить вас, — ответил Куай-Гон.

— Считайте, что уже официально, — сказал Роан мрачно. Его тёмные глаза неотрывно смотрели на них, — Нам нужна помощь, чтобы найти девочек. Я знаю, что вы тоже хотите их найти. И знаю, что есть те, кто полагает, что я стоял за убийством их отца, а теперь и за их похищением. Я позвал вас сюда, чтобы сообщить вам, что это — не так.

— Почему, как вы думаете, появились такие слухи? спросил Куай-Гон.

— Потому что, начиная с убийства Эвана структура правительства находится в критическом состоянии. Есть те, кто призывают к новым выборам. Мои враги поддерживают слух, что я убил Эвана. — Роан шагнул к окну. Окно было сделано так, чтобы он мог видеть улицу, отметил Куай-Гон, а люди, собравшиеся на улице, не могли бы видеть его.

Роан повернулся и посмотрел в лицо джедаю. Развёл руками.

— Я не знаю что делать. Моя планета боролась за справедливость, мы добились свободы для всех людей. А теперь все это находится в опасности, стабильность под угрозой. Я вижу картину этого крушения всякий раз, как закрываю глаза. Все же я знаю, что могу предотвратить это крушение. Я только не знаю, как. События разворачиваются передо мной, а я бессилен изменить их.

Куай-Гон почувствовал вспышку сочувствия к Роану. Этого человека действительно одолевали мысленные картины краха. Куай-Гон и сам знал, каково это, когда мучают подобные видения. Он знал, как это чувствовалось. Как будто череду всех этих стремительно развивающихся событий он однажды уже видел в своих снах или видениях, но только теперь вспомнил это.

— Что бы вы хотели, чтобы мы предприняли? — Куай-Гон спросил.

В этот момент раздался сигнал устройства внутренней связи. С нетерпеливым жестом Роан подошёл к аппарату.

— Я распорядился, чтобы мне не мешали — — Да, Правитель. Но на связи люди… Они хотят говорить только с вами. Они говорят, что они — похитители.

Роан взглянул на джедаев.

— Я хотел бы, чтобы Вы слышали это… Пожалуйста, соедините, — сказал он в переговорное устройство.

Зазвучавший голос, был, очевидно, изменён с помощью электроники. Жуткое, отдающееся эхом полумеханическое звучание.

— Добрый день. Сегодня дети Эвана были похищены. Они у нас. Мы отпустим их, если вы пойдёте нам навстречу и выполните некоторые наши условия.

— Они в порядке? — спросил Роан. — Дайте мне поговорить с ними.

— Они в безопасности и не ранены. Молчите и слушайте.

— Я заплачу выкуп…

— Замолчите! Нам не нужны деньги. Мы хотим, чтобы вы оставили пост Верховного правителя. Вы скажете, что подчиняетесь воле народа. Вы призовёте к новым выборам. Вы никогда не откроете, что ушли в отставку ради освобождения близнецов.

Роан встретился глазами с Куай-Гоном. Куай-Гон видел, что правитель согласится. У него не было выбора.

— Да, и ещё… Если вы скажете, что выполните наши условия, а потом откажетесь от этого, то и вы, и близнецы будете убиты. Не делайте ошибок, мы способны добраться до вас где угодно, несмотря даже на защиту джедаев.

— Хорошо, — сказал Роан, наклоняясь к переговорному устройству, — Я согласен на ваши условия. Но я должен видеть близнецов и сопровождать их при освобождении. Я не хочу, чтобы их напугали ещё раз.

— Это приемлемо. Мы войдём в контакт с Вами по поводу деталей.

— Когда? — быстро спросил Роан, но связь отключилась.

Роан тяжело опустился на стул.

— По крайней мере, они живы. Если, конечно, этим людям можно верить.

— Вы не должны идти на встречу с ними один, — сказал Куай-Гон, — Когда они снова войдут в контакт с вами, вы должны просить о том, чтобы вас сопровождали джедаи. Это будет гарантией, что и вы, и близнецы вернётесь живыми с этой встречи.

Роан кивнул:

— Я так и сделаю. Я знаю, что вы защитите их. Кроме меня, у них никого нет. Я должен сделать так, как требуют похитители. Но я буду благодарен за вашу помощь. Наша главная забота сейчас — жизнь девочек.

Глава 15

Куай-Гон и Оби-Ван оставили Роана, пообещавшего, что свяжется с джедаями, как только похитители снова выйдут на связь. Они прошли только несколько шагов от здания правительства, когда раздался сигнал комлинка Куай-Гона.

— Куай-Гон, вы нужны мне.

Это была Тала. Куай-Гон почувствовал, как всё его беспокойство собирается в один пылающий ком в груди. Она говорила чуть слышно, почти не дыша, словно боясь выдать своё присутствие. Не говоря уже, что она просила его о помощи.

— Скажи мне…

— Я не знаю, как, но они узнали, что я — джедай. Они боятся, что я очень много знаю. Я убежала из штаба, но они отправили на поиски дроидов-разведчиков. Куай-Гон, я… у меня не получается видеть дроидов…

— Ты знаешь, где ты?

— Я двигаюсь к Рабочему Сектору. Я прошла четыре блока на юг, три на восток. Я прячусь в мемориале, ты знаешь, где те колонны — Да, — Куай-Гон уже быстро шёл в сторону Рабочего Сектора.

— Я скрываюсь между стеклянными колонами, но дроиду-шпиону не потребуется много времени, чтобы найти меня. Толпы народа на улицах на какое-то время собьют его со следа, но…

— Мы идём к тебе.

Куай-Гон быстро объяснил ситуацию Оби-Вану, и они побежали к Сектору. Тала не могла чувствовать дроидов через Силу, и это ставило её в затруднительное положение, тем более опасное. Он точно помнил, где расположен штаб Абсолютистов.

Было ли это то, что было в его видении? Вдруг он найдёт Талу лежащей между колонн? Вдруг дроиды-разведчики уже настигнут её?

Её глаза были чёрными и тусклыми, но они вспыхнули, оживая, когда она увидела его…

Он видел глаза Талы в видении, они были тёмными. Это был цвет линз, которыми она воспользовалась, чтобы скрыть очень приметный зелёный с золотым цвет глаз. Это воспоминание было подобно удару. Значит ли это, что сбудется и остальная часть видения?

— Куай-Гон, мы на месте, — сказал Оби-Ван, тяжело дыша от долгого бега, — Мы должны быть осторожны. Дроиды-шпионы могут искать и нас тоже.

Это была верная мысль. Он должен был и сам подумать об этом. Куай-Гон перешёл на шаг, чтобы не быть слишком заметными среди прохожих. Потом они опять пошли быстрее, смешавшись с толпой. Из-за уличных волнений по поводу похищения близнецов улицы были переполнены.

Куай-Гон отсчитывал блоки, изо всех сил удерживаясь, чтобы снова не перейти на бег. Он огляделся, но не заметил никаких признаков дроидов-разведчиков. Впрочем, он не знал, было ли это хорошим знаком или же, наоборот, поводом для беспокойства.

Наконец они достигли монумента погибшим Рабочим. Куай-Гон и Оби-Ван поспешили к сияющим колоннам. Они обыскали ряд за рядом, и наконец обнаружили Талу в дальних рядах.

Там было место, где она могла довольно надёжно спрятаться, и в то же время оттуда можно было при необходимости незаметно скрыться.

Она подняла лицо при звуке их шагов. Её глаза были тёмные, но не тусклые, и в них не было боли. Она была прекрасна. Её усмешка отозвалась в его сердце.

— Спасибо что пришли.

Куай-Гон присел и знаком указал Оби-Вану сделать также.

— Там, на улицах, очень много людей. Дроидам будет сложно выследить тебя. Я думаю, что самое безопасное место для нас теперь — у Роана. Даже если он и стоит за похищением, он должен будет поддержать иллюзию, что непричастен к этому. С тех пор, как ваша тайна раскрыта, уже не имеет значения, кто знает, что ты — джедай.

— Верно, — сказала Тала, — Идёмте.

Оби-Ван внимательно осматривал небо.

— Наблюдение будет самым серьёзным здесь. Как только мы войдём в Сектор «Цивилизованных», дроиды могут отстать.

— Держись между нами, и как можно ближе, — сказал Куай-Гон Тале.

Они осторожно вышли из-за сияющих колонн и влились в людской поток. Постепенно стало ясно, что прохожие шли не просто так.

— Они куда-то направляются, — пробормотал Куай-Гон.

— Вероятно, на демонстрацию, — предположила Тала.

Демонстрация, как оказалось, была всего в нескольких кварталах от них. Вся толпа направилась к небольшому парку, где собирались Рабочие. Куай-Гон, Оби-Ван и Тала остались одни.

— Мы могли бы укрыться в толпе, — понизив голос, сказал Куай-Гон.

— Но мы всё равно должны были выбраться из неё, рано или поздно, — отозвался Оби-Ван.

— Возможно, дроид-разведчик откажется от преследования.

— Нет, — ответила Тала, — Абсолютисты никогда не останавливаются.

— Идёмте, — сказал Куай-Гон, — Отсюда недалеко до Сектора «Цивилизованных» и до Роана. Похитители могли выйти на контакт с ним в любое время. Он согласился на присутствие джедаев.

— Я согласна, — сказала Тала. Оби-Ван тоже кивнул.

Они быстро свернули в сторону от демонстрации и направились в сектор «Цивилизованных». Они прошли совсем немного, когда Куай-Гон почувствовал присутствие.

— И я чувствую, — сказала Тала.

— Что-то совсем близко, — согласился Оби-Ван.

Дроид-разведчик появился в пределах видимости, снижаясь и нацеливаясь на них троих. Куай-Гон прыгнул без предупреждения, ударив уже включённым лайтсабером. Дроид, дымясь, рухнул на землю.

— Сейчас налетят, — пробормотала Тала.

Они пошли быстрей. Скоро появились ещё три дроида. Воздух вокруг затрещал от огня бластеров. Куай-Гон и Оби-Ван держались рядом с Талой, продвигаясь вперёд и в то же время отражая бластерные заряды.

Куай-Гон забеспокоился. Если дроидов будет слишком много, он и Оби-Ван могут не суметь отразить такую огневую мощь.

Они вынуждены были двигаться медленно, чтобы защитить Талу и обеспечить её безопасность.

— Я могу забраться на тот карниз, и достать их оттуда, — предложил Оби-Ван, — Вы сможете один прикрыть Талу, пока я буду там?

— Да, — сказал Куай-Гон. Это была их единственная надежда. Он был доволен тем, что его падаван издалека углядел такую возможность.

Оби-Ван выстрелил трос с помощью пусковой установки и за секунды оказался высоко на карнизе. Ещё летя на тросе, он ударил по одному из дроидов, который целился в Талу. Тот раскололся на две части и с шипением, по спирали, упал вниз.

Один из двух оставшихся дроидов помчался прямо к Оби-Вану, в то время как второй продолжал стрелять в Талу. Оби-Ван повис на тросе и оттолкнулся ногами от стены здания. Он качнулся в сторону дроида и атаковал, промахнувшись всего лишь на сантиметры. Снова оттолкнулся, стремясь на этот раз пролететь выше и дальше. Не рассчитанный на столь необычные действия преследуемого дроид закружился и запищал.

Оби-Ван нанёс удар, на этот раз зацепив дроида. Действия того стали беспорядочными, он начал кружиться и нырять. И оттолкнувшись от стены в следующий раз, Оби-Ван разрезал дроида на части.

Куай-Гон видел, как Оби-Ван уничтожил дроидов, пока он сам прикрывал Талу от бластерного огня.

— Там, впереди, несколько контейнеров, — сказал он Тале, — Ты укроешься за ними, а я займусь дроидом.

Несколько шагов — и он подтолкнул Талу вниз за контейнеры, а сам запрыгнул на самый верх. Оби-Ван, увидев, что он делает, и все ещё держа трос, помчался в его сторону по выступу. Когда Куай-Гон прыгнул вверх, Оби-Ван использовал трос, чтобы лететь вниз. Дроид оказался между ними. Два удара — и дроид вспыхнул, закувыркался и рухнул вниз на тротуар.

Оби-Ван легко спрыгнул на землю, в то время как Куай-Гон тоже приземлился и оказался рядом с Талой. Все трое побежали, не уставая и не останавливаясь, пока не достигли Сектора «Цивилизованных», где улицы были переполнены людьми. Здесь, среди них, они были в безопасности.

— Я могу честно сказать, что не справилась бы без вас, — задыхаясь, сказала Тала.

Они направились к Институту Правительственных служб. Войдя внутрь, они поспешили к офису Роана. Ворвались внутрь, но там было пусто. Его помощник вбежал за ними следом.

— Вы не можете… о, пожалуйста, извините меня. Я не понял, что вы джедаи.

— Где Роан? — спросил Куай-Гон.

— Он ушёл на встречу.

— На какую встречу?

Помощник колебался.

— Мы доверенные лица Роана, как вы знаете, — сказал Куай-Гон, — Он ушёл, чтобы встретиться с похитителями?

Помощник кивнул.

Куай-Гон шагнул к окну, гася вспыхнувшее раздражение. Это было плохо. Он не доверял похитителям. Их реальной целью вполне мог быть сам Роан.

Тала устроила форменный допрос помощнику, но было ясно, что он не знал ни того, куда именно пошёл Роан ни каких-либо деталей встречи.

— Что мы можем сделать? — спросил Оби-Ван.

Тала и Куай-Гон ответили в один голос:

— Ждать.

Несколько часов они ждали в офисе Роана. Наконец пришёл Балог.

— Я выделил для вас комнату в резиденции Правителя, — сказал он им, — Вам будет удобнее там, и кроме того, Роан придёт именно туда, когда вернётся с близнецами. Он колебался, — Мне жаль, что он не доверяет и мне тоже. Я подожду с вами.

Куай-Гон кивнул. «Спасибо».

Балог проводил их до находящейся рядом резиденции. Уже стемнело, и толпы, митингующие на площади, почти разошлись.

— Очевидно, желание поужинать для многих оказалось сильнее преданности идее, — хмыкнул Балог.

Когда они приблизились к резиденции, Куай-Гон заметил большой мешок на дорожке, ведущей к зданию. Он находился вне зоны безопасности резиденции.

— Балог, там что-то — — Я вижу. — Балог побежал вместе с Куай-Гоном и Оби-Ваном; на бегу он быстро говорил по переговорному устройству, вызывая охрану. У Куай-Гона было какое-то нехорошее ощущение, которое только возрастало, пока он бежал. Когда он подбежал ближе, его опасение приобрело реальную форму.

Это не был мешок. Это был Роан, замотанный в тёмную ткань, обвязанную проводом.

Куай-Гон опустился на колени рядом с ним. Глаза Роана незряче смотрели в наступающую ночь. Верховный правитель был мёртв.

Глава 16

Куай-Гон протянул руку и осторожно закрыл ему глаза. Подбежали Балог и Оби-Ван. Балог опустился на колени.

— Теперь вы сможете отдохнуть, мой друг, — пробормотал он отрывисто.

Балог, Куай-Гон и Оби-Ван осторожно подняли тело. Они несли Роана в его дом — в последний раз. По щекам Балога текли слезы, но его лицо было сдержанным, и он не сказал ни слова.

— Я должен отдать распоряжения, — сказал он, когда они положили тело Роана в кабинете, — Мы должны попытаться скрывать это так долго, как только сможем. Сначала мы должны найти близнецов. Я думаю, будет лучше всего, если мы не сообщим ничего.

— Это будет трудно скрыть, — сказал Куай-Гон, — Кто бы ни убил Роана, он захочет, чтобы это стало известно.

Куай-Гон оказался прав. Уже через короткое время темнота улиц сменилась светом множества осветительных стержней и свечей. Оби-Ван думал, что очень много людей было на улицах днём и вечером. Теперь же казалось, что всё население Нового Эпсолона вышло на улицы выразить печаль и гнев.

Балог смотрел в окно на демонстрацию.

— Я должен сообщить Манексу. Он не должен узнать об этом от случайных людей.

Джедаи сидели во внутренней комнате. Оби-Ван старался представить себе их следующий шаг. Он знал, что они не уедут, пока не будут найдены близнецы. Возможно, они увезут их с планеты, ведь ситуация столь опасно изменчива. Он наблюдал за Куай-Гоном и Талой, которые молча сидели напротив друг друга. Вскоре они услышали какое-то движение в холле. Оби-Ван вслед за Куай-Гоном и Талой вышел из комнаты.

Это был Манекс. Он говорил громко, в голосе звучала боль.

— Я принимал гостей, когда мне принесли эту новость, — Он выглядел несколько нелепо в богатой зелёной бархатной одежде и красном берете с кисточкой, так несоответствующих обстоятельствам, подумалось Оби-Вану.

Балог сказал ему, понизив голос:

— Мы полагаем, что причиной смерти было парализующее вещество, поразившее его сердце и лёгкие. Мы не знаем, была ли это попытка убить или просто обездвижить, но было уже слишком поздно что-либо делать.

Манекс печально кивнул и посмотрел на джедаев:

— Я предвидел такой конец для моего брата, — сказал он, — Я думаю, что и он тоже. Все же он шёл вперёд.

— Он всегда шёл вперёд, — ответил Балог.

Манекс положил руку на плечо Балога, — Спасибо за всё, что вы сделали. Я побуду с моим братом до утра.

— Желаете что-нибудь? — спросил Балог.

— Ничего не надо. — Манекс тихо прошёл к двери комнаты, где лежал Роан, открыл её и вошёл внутрь.

Джедаи вернулись в комнату.

— Как вы думаете, он был искренен? — спросил Оби-Ван Куай-Гона, — Он странновато смотрелся в роли огорчённого брата.

— Да, — ответил Куай-Гон, — Но есть и другая возможность. Вы могли заметить, что он не задержался даже для того, чтобы переодеться, а помчался сюда, как только услышал это известие. Его одежда может быть подтверждением его горя.

— Вы так думаете? — спросил Оби-Ван.

— Я не знаю. Но я должен учитывать обе возможности, чтобы яснее видеть происходящее.

Оби-Ван кивнул. Они снова сидели и ждали. Прошло несколько часов. Освещение было приглушённым. Оби-Ван чувствовал, что его начинает клонить в сон, но ему не хотелось прежде Куай-Гона предлагать отдохнуть. Хотя это было необычно для Куай-Гона — не заметить его усталости.

Внезапно Куай-Гон встал, рука на рукоятке светового меча.

— Там кто-то есть, — сказал тихо. Оби-Ван вскочил, готовый к действию, всю его сонливость как рукой сняло.

— Подожди здесь, — сказал Куай-Гон Тале, — Мы с Оби-Ваном посмотрим.

Но Тала последовала за ними в прихожую.

Входная дверь открылась. Офицеры охраны бежали в холл — сработал сигнал тревоги. Но вместо ожидаемых нарушителей, на пороге появились Эрита и Элани. Бледные, в мятой и испачканной одежде, но живые и здоровые.

— Где Роан? — закричала Элани, — Отведите нас к нему!

Эрита шагнула к Тале:

— Вы здесь. Я так рада видеть Вас. Что случилось? Мы слышали на улицах, что Роан мёртв. Это ведь неправда? Ведь так?

Балог подошёл к ним.

— Боюсь, что это правда. Он в комнате.

Элани обернулась к Эрите и обняла сестру:

— Мы должны пойти к нему.

— Он не убивал нашего отца, — сказала Эрита, — Он рисковал ради нас. Алани, мы виноваты в его смерти!

— Он не погиб бы, если он не пробовал спасти нас, — воскликнула Элани.

— Нет, — Тала подошла к ним, — Вы не виноваты ни в чём. Роан сделал свой собственный выбор.

— Вы убежали, или они отпустили вас? — спросил их Балог.

— Они отпустили нас. Мы ни разу не видели их лица, — Элани вытирала слезы, бегущие по лицу.

— Мы полагаем, что будет лучше всего, если утром вы отправитесь с нами на Корускант, — мягко сказала Тала. Элани посмотрела на сестру.

— Да, я думаю, это будет лучше всего.

— Я хочу уехать отсюда, — прошептала Эрита, — Никогда не думала, что я так скажу, но это правда.

— А сейчас мы должны увидеть Роана, — сказала Элани.

Эрита и Элани, обнявшись, прошли в комнату, где лежал Роан. Дверь за ними закрылась.

Балог обратился к джедаям.

— Я ведь пришёл, чтобы встретиться с вами. Всю ночь мы работали над организацией переговоров. Мы не знаем, кто стоял за всем этим, но мы не можем ждать, пока это выяснится, в то время как народные волнения выплёскиваются на улицы. Рабочие и «Цивилизованные» согласились встретиться. Дал своё согласие и представитель Абсолютистов, если мы гарантируем ему безопасность и возможность беспрепятственно покинуть встречу, если дадим обещание не арестовывать его. Мы согласились на это условие, потому что мы вынуждены были согласиться. Я тоже буду на этой встрече. Как Рабочий, являющийся в то же время представителем действующего правительства. Моё присутствие необходимо для того, чтобы были равномерно представлены все силы. Ирини будет представлять Рабочих.

— Это хорошие новости, — сказал Куай-Гон, — Только начав договариваться, вы сможете разрешить эту ситуацию. Правительство должно быть стабилизировано.

— Есть только одно условие, — сказал Балог — Должен присутствовать один представитель от джедаев. Каждая из сторон просила об этом — за исключением Абсолютистов. Однако и их представитель согласился, хоть и неохотно. Встреча состоится на рассвете, — Балог посмотрел на хронометр, — Через час.

— Пойду я, — сказал Куай-Гон.

— Нет, — ответила Тала, — Пойду я, — она повернулась к Куай-Гону, — Это должна быть я, Куай-Гон. Я проникла в их организацию. Я знаю вещи, которых не знают другие. Если представитель Абсолюта будет лгать, говоря об их организации, я — единственная, кто это распознает.

— Это так, — сказал Балог, — Рабочие и «Цивилизованные» доверяют Абсолютистам даже меньше, чем друг друг.

— Утром увозите близнецов на Корускант, — сказала Тала, — Я присоединюсь к вам там после встречи.

Оби-Ван взглянул на учителя. Куай-Гон был бледен. Было ясно, что подобный поворот событий совсем его не обрадовал. Да, он хотел сам идти на ту встречу. Но было и что-то значительно большее, куда более сильные эмоции, которых Оби-Ван не мог понять. Казалось, какая-то колоссальная борьба продолжалась в душе его учителя. Тала тоже уловила это. Она нахмурилась и, казалось, собралась что-то сказать.

Тогда, к удивлению Оби-Вана, он увидел какое-то необычное выражение, промелькнувшее в глазах Куай-Гона. Что-то очень личное. Но это ушло настолько быстро, что Оби-Ван был уверен, что ошибся.

Куай-Гон покачал головой, словно отгоняя что-то. Он казался растерянным и решительным в одно и то же время.

— Вы извините нас? обратился он к Балогу, — Я должен поговорить с Талой.

— Конечно, — Балог поклонился и отступил.

Оби-Ван поднялся, но Куай-Гон обернулся к нему:

— Пожалуйста, подожди здесь, падаван, — сказал он мягко.

Удивлённый, Оби-Ван смог только кивнуть. Он смотрел, как его учитель прошёл следом за Талой в комнату и плотно закрыл дверь.

Глава 17

— Дорогой друг, — сказала Тала, — Между нами было уже слишком много споров. Не начинай ещё один.

— Я просил о разговоре наедине не для того, чтобы спорить с тобой, — ответил Куай-Гон.

Он знал, там, за дверью, продолжалась жизнь. Одни люди горевали, другие готовили свержение правительства. Планета неслась по своей орбите. Плыли по небу её луны.

Но все это ничего не значило для него, по крайней мере, не сейчас. Наконец-то он увидел истину. Прикоснулся к этому пониманию и поразился, и даже смешно показалось, как это он мог не видеть этого раньше. И всё это открылось ему вдруг в одно мгновение.

— Я хочу сказать тебе кое-что, — сказал он, — Итак, две вещи. Первое — я согласен, что именно ты должна идти на встречу. Но мы не улетим, пока ты не вернёшься. Я не могу улететь с Нового Эпсолона без тебя. Я чувствую, что, если я так сделаю, то уже не увижу тебя снова.

Она собралась было возразить, но остановилась.

— Ты действительно так чувствуешь?

— Да. У меня были предчувствия ещё в Храме. Я помчался сюда, чтобы увидеть тебя. Здесь, когда ты была рядом, как бы ни поворачивались события, я не так тревожился. Потому что знал, что ты в безопасности, пока мы вместе.

Она медленно кивнула:

— Но, Куай-Гон, я не твой падаван. Ты не можешь всегда быть рядом со мной.

— Да, — сказал Куай-Гон, — И это подводит меня ко второй вещи, о которой я хочу сказать.

Все же теперь, когда настал решительный момент, он остановился. Тала ждала. Она не торопила его. Она давала ему время. Это было не очень-то на неё похоже. Для неё обычнее было подталкивать его, задавая вдруг именно те вопросы, которые он не хотел задать сам. И все же она знала его настолько хорошо, что всегда чувствовала, когда нужно дать ему время.

Его сердце переполнилось, и она, казалось, поняла это. Её лицо смягчилось, но она все так же не произнесла ни слова.

— Я понял кое-что, — сказал он наконец, — Я не могу позволить тебе уйти, не сказав этого. Я прилетел на Новый Эпсолон не только потому, что ты мой друг. Я не остался на Корусканте не потому, что ты джедай и тебе может понадобиться помощь. Тала, я прилетел, потому что ты не только мой друг, и не просто джедай, мой товарищ. Ты нужна мне, всей моей жизни. Ты нужна мне. Ты — моё сердце.

Он видел как поднялась и опустилась её грудь. Как вспыхнуло вдруг её лицо.

— Ты говоришь не о дружбе, — сказала она.

— Я говорю о том, что глубже. Я говорю обо всём, что один человек может дать другому. Это — то, что я приношу тебе.

Это было тяжело — говорить прямо. Это были трудные для него слова, но они должны были быть сказаны.

Она молчала, застыв в неподвижности. Он ждал, считая удары сердца. Решающий шаг был сделан. Это могло стать серьёзным испытанием для их дружбы.

Но он был готов рисковать. Наконец он понял себя и свои чувства. Но он не был уверен относительно неё. В тот момент-откровение он понял причину всей напряжённости между ними в течение прошлых месяцев, всех недоразумений и ссор. Все они имели один корень. Где-то внутри себя он знал, что его чувства к Тале вышли далеко за пределы дружбы, и все же он отказывался видеть это.

Тогда, в холле, вспыхнувшее вдруг понимание принесло облегчение. Но теперь его уверенность испарилась. Тала казалась взволнованной, но для этого волнения могло быть множество причин.

— Если ты не чувствуешь так же, я отойду, и снова буду просто твоим другом, — сказал Куай-Гон. Её молчание… Меньше всего на свете он хотел бы причинить страдания Тале.

— Нет, — сказала Тала с внезапной теплотой в голосе, — Не отходи. Я чувствую так же, Куай-Гон.

Он шагнул, и она шагнула ему навстречу. Её рука легла в его ладонь.

— Я не знала… до этого момента, — сказала она, — Или знала. Наверно знала — в последнее время.

Он чувствовал её руку в своей руке, её пальцы, тёплые и сильные.

— Я всегда буду с тобой, Тала.

— Я всегда буду с тобой, Куай-Гон.

Мгновение они стояли, не двигаясь, вспомнив о том, что ждало их за дверью.

— Я должна идти на встречу, — сказала Тала.

— Да, — согласился Куай-Гон.

— Мы — джедаи. Наша жизнь будет полна расставаниями.

— И все же мы будем вместе.

— Да.

— Когда ты вернёшься, мы отвезём близнецов на Корускант, — сказал Куай-Гон.

— Если правительство не просит нашей помощи, — поправила его Тала.

— Да, если нас официально не попросят остаться, — согласился Куай-Гон.

— Но независимо от их решения, мы будем вместе, — сказала Тала.

— Да, — ответил Куай-Гон, — Наконец-то это ясно.

Глава 18

Оби-Ван ждал снаружи. Он не мог даже вообразить, ради чего Куай-Гон устроил такую секретность. Что такого он мог говорить Тале, чего его падаван не должен был слышать? Оби-Ван постарался не обижаться. Каким бы не было решение его учителя, оно наверняка было правильным. И все же он чувствовал себя лишним, словно ребёнок сидя на лестнице под закрытой дверью.

Наконец дверь открылась. Куай-Гон увидел его на лестнице и подошёл к нему, Тала рядом с ним.

— Тала пойдёт на переговоры, — сказал он Оби-Вану, — Мы будем ждать её здесь с близнецами. Когда она вернётся, и если правительство Нового Эпсолона официально не попросит нашей помощи, мы увезём близнецов с планеты, как они хотят. Мы будем контролировать ситуацию из Храма, и вернёмся, если нас попросят.

Оби-Ван кивнул. Он знал это уже прежде, чем они вошли в комнату. Так почему Куай-Гон кажется каким-то другим? С его лица ушло выражение напряжённого поиска ответа на какой-то мучивший его вопрос. Что-то глубоко изменилось за время их разговора в той комнате.

— Мы оставляем планету в состоянии далёком от стабильности, но, по крайней мере, мы можем доставить близнецов в безопасное место, — сказал Куай-Гон, — Какова и была изначальная цель миссии.

— И мы уедем с результатами переговоров, я надеюсь, — добавила Тала.

Пришёл Балог. «Пора».

Тала кивнула. «Я готова».

Она не стала прощаться с Куай-Гоном и Оби-Ваном, а просто вышла с Балогом. Куай-Гон смотрел на закрывшуюся за ними дверь.

С рассветом началась бурная деятельность. Тело Роана было увезено, Манекс сопровождал его. Организовывались прощание и похороны Верховного правителя. Близнецы ушли отдохнуть перед предстоящим перелётом на Корускант.

Куай-Гон вспомнил-таки о завтраке, за что Оби-Ван был очень ему благодарен. Ночь выдалась длинная и хлопотная, так что есть уже хотелось очень и очень. Он быстро расправился со всем, что было на его подносе, и наблюдал за Куай-Гоном, потягивавшим чай и едва надкусившим кусок хлеба.

— Вы волнуетесь о переговорах? — спросил Оби-Ван.

Куай-Гон смотрел в чашку:

— Не то что бы… Но есть кое-что… Что-то всё же беспокоит меня.

И тут они услышали громкий голос за дверью и звуки борьбы.

— Уберите от меня руки, вы, скользкая космическая ящерица!!! Дайте мне увидеть их! Скажите им моё имя! Они захотят увидеть меня!

Куай-Гон шагнул к двери и открыл её. Там оказалась Ирини, охранник удерживал в захвате её руку.

— Прикажите ему пропустить меня! — воскликнула она яростно, — Я прибыла для разговора, а не для конфликтов.

Куай-Гон кивнул охраннику. Ирини одарила того напоследок враждебным взглядом и прошествовала в комнату.

— Какое право они имеют так обращаться со мной? — возмущалась она, поправляя тунику, — Я не преступница. Я — гражданин этой планеты. И почему вы нуждаетесь в такой серьёзной охране? Вы — джедаи. Нейтральная сторона, — разве не так?!

— Возможно, мы и нуждаемся в мерах безопасности, если по нашу душу посылают дроидов-шпионов или устраивают по нам стрельбу, — заметил Куай-Гон.

Ирини выглядела озадаченно.

— Вы хотите сказать, что это сделала я?

— Мы нашли вашу эмблему на сумке с боеприпасами, — сказал Оби-Ван. Он указал на кулон, висящий у неё на шее.

— Это — эмблема Рабочих, а отнюдь не только моя, — сказала Ирини, — Я не стреляла в вас, джедаи. Я признаю, что не слишком рада вашему здесь присутствию, но насилие — не мой путь. И не путь Рабочих. Я не думаю, что кто-либо из наших пытался причинить вам вред. Возможно, это был как раз кто-то, кто хотел, чтобы вы так подумали.

— Возможно, сказал Оби-Ван. Он не знал, чему верить.

Куай-Гон жестом указал ей на стул — Что вы хотите сообщить, Ирини?

— Я обеспокоена волнениями в Новом Эпсолоне, — сказала Ирини, — Мы хотим добиться изменений, но не таким обазом. Не с помощью убийств или похищения детей. У меня есть информация, которая может быть полезной для вас — если вы действительно здесь для того, чтобы сохранить мир. Так как мы не знаем, кому можно доверять в правительстве, мы проголосовали и решили, что можем доверять джедаям, — она хмуро взглянула на них, — Я надеюсь, что вы докажете, что достойны нашего доверия.

— Если Вы не доверяете нам, вас не убедят и наши заверения, — заметил Куай-Гон, — Этот выбор предстоит сделать вам.

Её взгляд был тяжёлым.

— Этот выбор уже сделан комитетом. Я — эмиссар. Я должна сообщить вам, что фракция «Цивилизованных» считает Рабочих причастными и к убийству Роана, и к похищению близнецов. Я здесь, чтобы сообщить вам, что Рабочие не имеют к этому отношения.

— Вы можете говорить за Рабочих в целом? — спросил Куай-Гон.

— Да, — сказала она, — Мы хорошо организованы и говорим как один блок. Если бы были другие сильные фракции, мы бы знали об этом.

— И вы признали бы это? — спросил Оби-Ван.

Ирини вздохнула.

— При существующих обстоятельствах… Мы знаем, что снова находимся на грани гражданской войны. Никто этого не хочет. Так что да, мы были бы откровенны, если бы предполагали, что среди Рабочих был кто-то, хотевший ради своих целей похитить девочек и убить Правителя. Но мы не верим в это.

— Вы сказали, что у вас есть информация, — сказал Куай-Гон.

Она подалась вперёд.

— Мы знаем, что кто-то из самых близких сподвижников Роана стоял и за похищением, и за его смертью. Кто-то, обладающий большой значимостью. Кто-то, кто хочет ещё больше власти.

— Кто? — спросил Оби-Ван.

— Этого мы не знаем.

— Почему вы так уверены в этой информации? — спросил Куай-Гон.

Ирини заколебалась.

— Потому что у нас есть свой человек здесь, в резиденции. Чтобы приглядывать за близнецами и охранять их.

— Он плохо сработал, — сказал Оби-Ван.

— Да, — признала Ирини, — Это потому, что система безопасности была нарушена на самом высоком уровне. Вы же знаете, здесь, в резиденции, система безопасности организована на высшем уровне. Передать эту информацию похитителям мог только тот, кто очень хорошо знал эту систему, кто имел ключ к системе сигналов и кодов. Некто, кто точно знал, как одолеть охрану и сколько времени потребуется дополнительным силам, чтобы прибыть на место.

— Кто ваш шпион? — спросил Куай-Гон.

— Один из охранников. Именно поэтому мы знаем так много о службе безопасности Роана.

— Если Рабочие знают систему безопасности, они могли похитить близнецов, — заметил Оби-Ван.

— Нет. Мы знаем, как организована охрана, но не знаем системы кодов и сигналов, применяемой ими, — объяснила Ирини, — Только горстка людей имеет доступ к этой информации.

— Кто?

Она расстроено покачала головой.

— Мы не знаем этого наверняка. Мы только знаем, что они из самого близкого к Роану круга.

Оби-Ван повернулся к Куай-Гону.

— Тогда, в первый день, когда мы увидели близнецов…

Куай-Гон внезапно побледнел.

— Наша безопасность находится в руках высшего офицера охраны, непосредственно Балога…

— Это может быть Балог? — спросил Оби-Ван, — Если так, посылать его на переговоры было очень неразумно. В этом случае у него есть своя, тайная повестка дня. Не за Роана, а против него.

— Итак, шанс восстановить мир может быть упущен, — сказал Куай-Гон мрачно. Он повернулся к Ирини, — Вы должны отдавать себе отчёт, что Балог может вести нечестную игру на мирных переговорах. Мы не знаем этого наверняка, но мы должны иметь ввиду такую возможность. Эта встреча слишком важна, чтобы рисковать.

— Между прочим, разве вы там не должны быть? — спросил Оби-Ван, — Встреча начинается на рассвете.

Ирини выглядела озадаченной.

— Какая встреча? — спросила она.

Глава 19

Взгляд на лицо Ирини заставил его действовать быстрее, чем он действовал когда-либо в жизни. Куай-Гон вылетел из здания, не чуя ног. Зная, что Оби-Ван мчится следом.

Он отпустил Талу с Балогом. Не было никакой встречи. Балогу зачем-то нужно было отделить её от них. Он не знал, зачем ему это было нужно, но боялся худшего.

Он подвёл её. Будучи так уверен в своём видении, он всё же не смог довериться этому знанию в достаточной степени. Он позволил ей идти.

Балог сказал им, что встреча должна была состояться в тайной комнате для переговоров в здании Института Правительственных служб. Куай-Гон и Оби-Ван мчались туда. Улицы были пусты. Поднимающиеся над горизонтом солнца окрашивали тротуары красным. Мир только начинал просыпаться.

— Мы могли ошибиться, — сказал Оби-Ван на бегу, — За похищением могли стоять и другие люди. Ирини думает, что несколько человек знают это коды.

— Да, мы могли ошибиться, — ответил Куай-Гон. Впрочем, сам он так не думал.

Он знал, эта комната для переговоров была недалеко от кабинета Роана. Они влетели в здание. Помощник Роана ещё только открывал офис. Он ошалело смотрел на ворвавшихся джедаев.

— Что вы здесь делаете?

— Потайная комната для переговоров, — сказал Куай-Гон, — Ведите нас туда.

— Я… я не знаю, — запинаясь, пробормотал помощник. Куай-Гон шагнул к нему. Он сказал только одно слово:

— Немедленно!

Помощник нервно кивнул. Он открыл потайную дверь в деревянной обшивке и повёл их вниз коротким коридором. В конце коридора была вторая, уже дюрастиловая дверь.

Шаги Куай-Гона замедлились, когда он увидел то, что было перед этой дверью.

НЕТ!

Световой меч Талы, лежащий в небольшом контейнере. И несколько бластеров там же.

Она никогда не рассталась бы со своим мечом, если бы не была убеждена, что без этого не состоится встреча.

— Откройте дверь, — приказал Куай-Гон помощнику.

Дверь заскользила, открываясь. Пустой стол. Пустые стулья. Никаких признаков Балога или Талы.

В расстройстве и ярости Куай-Гон ударил по столу рукоятью лайтсабера. По столешнице побежала длинная зубчатая трещина. Оби-Ван с удивлением смотрел на него. Он никогда ещё не видел, чтобы Куай-Гон терял контроль над собой.

Куай-Гон закрыл глаза, погрузившись в бушевавшие внутри него чувства. Он снова видел её тусклые глаза, чувствовал её слабое прикосновение, слышал её голос.

«Слишком поздно для меня, дорогой друг».

— Мы найдём их, Куай-Гон. — сказал рядом с ним Оби-Ван.

Он заставил боль и вину уйти вглубь, туда, где они не соприкасались бы с его разумом, его суждениями, его намерениями.

Он открыл его глаза и встретил решительный взгляд падавана. Он хотел бы сказать Оби-Вану, что если они не успеют, не найдут её вовремя, если его видение сбудется, то он знает одно: он станет другим. Что он навсегда останется лишь половиной того, что он есть. Того, каким он мог бы быть.

— Мы должны, — сказал он.

КОНЕЦ 14-Й КНИГИ