Глава 10

Джо вошел в «Даму с сомнительной репутацией», и его клокочущее раздражение немного ослабло. Здесь было так тихо, так спокойно. Он вдохнул ароматы древнего дома с привкусом ностальгии: уникальное сочетание старого дерева, полироля для мебели из пчелиного воска и исчезающий запах розового масла. В поисках Эмили он наткнулся на гораздо более свежие и заманчивые запахи завтрака из кухни.

Он бросил вещи в угол и пошел на поводу у своего обоняния. Толкнул дверь и прислушался. Эмили подпевала радио. И если он не ошибался, это была песня «Бич бойз». Почему-то настроение у него испортилось окончательно. Он постучал.

– Заходите, – услышал он в ответ и вошел.

Вроде не с чего радоваться встрече. Вчера вечером она бросилась в его объятия, а потом отказалась довести все до логического финала. Она была крайне привлекательна сексуально, и он даже не мог объяснить почему. Но она наказала их обоих, лишив их самого лучшего из известных человеку наслаждений. Все бы ничего, лети он сейчас в Нью-Йорк, но ему придется провести под ее крышей еще как минимум одну ночь. Что ждет его впереди? Новое разочарование или обещание радости от каждого прикосновения?

Сегодня на ней был очередной бабушкин передник, а под ним мягких тонов шорты из хлопка и желто-зеленая блузка без рукавов. Ее волосы были забраны назад и перехвачены желтой лентой. Она была жизнерадостной, как весенний цветок, а ее улыбка была теплой, как июньский полдень.

– Привет. Надеюсь, тебе нравятся французские хлебцы. По моему особому рецепту.

Джо навалился на стол и скрестил руки на груди.

– Откуда ты знала, что я вернусь?

– Грегори Рэндолф звонил. Он сказал, что перезвонит, когда поймет, в чем дело с машиной.

Джо приподнял бровь.

– Компания, у которой я брал ее напрокат, должна обо всем позаботиться.

– О, не переживай, они непременно позаботятся. – Эмили стояла к нему спиной, и он не мог понять, что она думает о предстоящей ночи под одной крышей. Впрочем, голос ее звучал немного напряженно.

– Да уж, недалеко я ушел. – И не только из Бивертона, но и в любовных делах тоже.

Пока Джо строил догадки, Эмили с профессиональной легкостью готовила французские хлебцы, распространяя в воздухе чудесные запахи. Корица, мускатный орех и еще ароматы, которые он не сумел распознать, сделали свое дело – у него потекли слюнки.

– Жаль, что так вышло с твоей машиной.

– Ну да. – Джо провел ладонью рукой по лицу. – Полагаю, мне придется задержаться здесь еще на ночь… – Поняв с запозданием, как грубо это прозвучало, он поспешил добавить хриплым голосом: – Не пойми превратно, я ничего не имею против тебя или твоей маленькой гостиницы, просто…

Она рассмеялась:

– Ты еще не пил кофе, верно?

– Это так очевидно?

– Я приготовила полный кофейник.

– Эмили, лучшее, что со мной случилось сегодня, – это поход на твою кухню.

– Да брось, сейчас только семь пятнадцать. Как знать, что готовит нам день?

Пока французские хлебцы шипели на сковородке, она отошла, чтобы налить ему в чашку кофе. Достав из холодильника картонную коробку с молоком, Эмили добавила немного в чашку, после чего открыла ящик стола, в котором засверкало столовое серебро, достала ложечку и размешала напиток.

– Ты запомнила, как я люблю пить кофе. – Профессионализм всегда производил на него должное впечатление. А кроме того, ему польстила такая забота. Она потрудилась запомнить, как он любит пить кофе. Возможно, она делала то же самое для каждого постояльца «Дамы с сомнительной репутацией», но Джо хотелось верить, что она сделала это специально для него.

Эмили рассеянно улыбнулась.

Джо уже оправился от удара и думал о том, что еще можно сделать по сделке Бивертона. На кухне, рядом с этой прекрасной женщиной, он чувствовал себя как дома с бокалом дорогого красного вина. От его раздражения уже почти ничего не осталось.

Эмили достала из шкафа тарелку и положила на нее два французских хлебца.

– Твой завтрак готов. В столовую пойдешь?

– А где твой завтрак?

– Я поем что-нибудь позже.

– Позавтракай со мной, – попросил Джо, не зная, зачем он это делает.

– Я обычно ем на кухне, – удивленно сказала Эмили.

– Отлично, тогда я тоже здесь поем. Как-то неуютно одному в огромной столовой. – Он огляделся. – Кроме того, мне здесь нравится. Я чувствую себя здесь как дома.

– У тебя дома так же?

– Нет. – На самом деле ни на одно место, где ему доводилось жить, гостиница Эмили не походила. – У тебя как будто дом недели, какие показывают по кабельному каналу телевидения. Дом с большой буквы. Дом, куда всегда хочешь вернуться.

– О, это звучит как комплимент!

– Да. – Джо забрал у нее тарелку и поставил на большой круглый дубовый стол у окна. Снаружи Эмили подвесила кормушку для колибри, и птичка заселила свой домик и весело пила подслащенную воду.

– Но ты же постоялец!

– Я знаю. У нас, у постояльцев, случаются разные причуды.

Пока она стояла у плиты, он подошел и достал из ящика с серебром ножи и вилки на двоих.

– Салфетки и подстилки ящиком ниже, – машинально подсказала Эмили.

Джо посмотрел на нее.

– На пожилых дам накрывать?

– Нет. Они едят позже.

– Ну да, – сказал он, вздохнув свободнее. Ему не хотелось проводить время в кругу прилипчивых старушек. Он очень надеялся, что Эмили хочет затащить его в постель больше, чем тетушка Лидия.

– Ешь, ешь, – сказала она, но он лишь покачал головой. Если его воспитанная мама и научила чему-то сына, так это тому, что нехорошо начинать есть раньше хозяйки.

Эмили поставила сироп и масло на стол, открыла большой холодильник и достала оттуда хрустальную чашу, полную клубники.

Вскоре она разложила свой завтрак на тарелке и села напротив него, затем торопливо сняла передник, аккуратно сложила его и повесила на спинку своего стула.

– Обычно я так не делаю, – сказала Эмили.

Разумеется, обычно она не сидит полуголая на коленях у своих постояльцев, но Джо не стал говорить об этом вслух, справедливо полагая, что это лишь добавит неловкости за их уютным столом.

И все же дьявольски трудно было смотреть на нее через стол и не вспоминать о том, что произошло между ними прошлым вечером. И еще труднее не представлять, что может случиться сегодня.

Он глотнул кофе, и ему стало интересно, откуда она берет кофейные зерна. Ее напиток никогда не горчил; он был именно того вкуса, которым, по мнению Джо, и должен обладать настоящий кофе.

Затем он откусил от французского хлебца и снова приятно удивился. Вкус был просто изумительным.

– Знаешь, по всему миру найдется не одна сотня ресторанов и отелей, которые любые деньги готовы заплатить за то, чтобы ты у них работала.

– Знаю. Я училась именно по этой специальности. Но предпочла работать здесь.

– И ты счастлива?

– Разумеется. Нет, конечно, бывают моменты, когда мне хочется большего. А иногда мне просто необходимо пройтись по большому городу. Но мое место здесь.

Джо посмотрел на Эмили, она была в отличном настроении, а вот он чувствовал себя разбитым и невыспавшимся. Если она проходит мимо таких мужчин, как он, то с кем она занимается сексом?

– Куда тебе надо пройти? – переспросила она, и Джо понял, что бормотал себе под нос.

– Нет, мне просто любопытно… Ты с кем-нибудь встречаешься?

Эмили задумалась. Она жевала так долго, словно от этого зависела ее жизнь, затем проглотила. Запила кофе. Джо с нетерпением ждал ее ответа.

– А ты с кем-нибудь встречаешься? – спросила в свою очередь Эмили, заглядывая ему в глаза.

– Так нечестно. Ты еще не ответила на мой вопрос.

– И не отвечу, пока не услышу ответ от тебя.

– Сложно сказать.

Эмили кивнула, словно действительно понимала все сложности его жизни. Ему всегда хотелось быть честным и открытым с женщинами. Но Эмили была не от мира сего.

– У меня была девушка, но мы расстались месяцев шесть назад. Впрочем, у нас все равно не было никаких перспектив. Она стремилась к серьезным отношениям, так что мы решили разбежаться. Я все еще вижусь с ней время от времени.

– Она твоя девочка по вызову.

Джо удивленно моргнул. Услышать, как Эмили обыденным тоном разговаривает о девушках по вызову, было все равно что прослушать лекцию по ядерной физике от Джессики Симпсон.[10]

Должно быть, Эмили прочитала его мысли, потому что сказала с улыбкой:

– У нас есть кабельное телевидение.

Ладно, она знает все о случайном сексе, но она так и не ответила на его простой вопрос о том, встречается она с кем-то или нет.

– Так скажи мне о…

Зазвонил его сотовый телефон. Джо выругался, пробормотал какие-то извинения и ответил на звонок.

– Простите, я пропустила ваш звонок, – сказала его секретарша Анна. – В душе была. А потом я решила сначала заехать в офис и только тогда позвонить вам. «Фелсон групп» отвергли слияние и хотят выйти из дела.

– Что? Почему? – И надо же ему было именно в этот день не попасть в офис. На это слияние у него ушло почти восемь месяцев работы, и готовил он его от лица телекоммуникационной компании «Фелсон групп», которая присматривала варианты расширения. Джо хлебнул кофе и поморщился, когда напиток обжег ему рот и горло.

– Они хотели, чтобы вы заехали к ним еще вчера.

– Да уж. Я не мог приехать к ним вчера, я не могу приехать даже сегодня. И, судя по тому, как идут дела, не смогу и завтра. Ладно, какие еще новости?

Ее слова полетели словно пулеметные очереди. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы адаптироваться к ее деловому английскому. Не то чтобы здесь, в Айдахо, люди говорили на каком-то непонятном диалекте, и он уже приспособился к нему, просто никто никуда не спешил, а посему и слова произносили медленно, словно пробуя на вкус.

– Послушай… – Он кивнул Эмили, поблагодарив ее за кофе и извинившись за то, что должен работать, и вышел в сад, чтобы хоть немного улучшить прием. – Я же на связи. И сотовый, и электронная почта работают. Мы вернем их в оборот. Я приеду не позднее чем послезавтра. Пошли детали по электронной почте. Я позвоню их исполнительному директору, как только смогу.

От слияния она перешла к трем другим сделкам, находившимся в разработке. Джо почувствовал, что теряет нить. Ужас! У него было слишком много сделок, и ни одного человека, кому можно доверить хоть часть из них. Надо было нанять больше помощников. С другой стороны, у него никогда не было времени, чтобы нормально их обучать.

Он убрал телефон, проверил электронную почту, и мобильный зазвонил снова. Джо потерял счет времени. Как будто снова оказался у себя в офисе, оставалось только прикрикнуть на Анну, чтобы была порасторопнее. И только тут он понял свою ошибку – в дверь вошла Эмили.

– Чего ты нос повесил?

– Прости. Мне на секунду показалось, что я снова у себя в офисе в Нью-Йорке.

– Что ж, ты не в Нью-Йорке.

Времени извиниться не было, снова зазвонил телефон. Перед ним на столе появился бутерброд, он посмотрел на часы и увидел, что уже второй час дня. Вместо благодарности Джо махнул Эмили рукой, сделав заметку заплатить ей больше, поскольку пользуется ее офисом и ест не только завтраки. Часом позже, когда темп работы несколько спал, он встал, потянулся и отнес пустую тарелку на кухню.

Эмили пекла хлеб. Но ничего общего с хлебом из супермаркета здесь не было. Ее пальцы были в тесте, и она ритмично месила, отчего Джо сразу успокоился – хотя секунду назад и не подозревал, что взведен, как пружина.

На столе лежал роман в выцветшей обложке. У Джо никогда даже не возникало желания ознакомиться с подобной литературой.

– Спасибо за обед, – сказал он и положил бело-синюю тарелку в раковину.

Эмили оторвалась от своей работы, и он заметил, что она раскраснелась от усердия. Щеки покраснели, а дыхание участилось.

– Не за… что это за штука торчит у тебя в ухе?

– Гарнитура для мобильного. Наушник, чтобы руки были свободны.

– Это просто ужасно! – сказала Эмили, словно в ухе у него образовалась злокачественная опухоль.

– Что ж, так я веду дела.

– Хм. А как ты ведешь жизнь? – пробормотала она еле слышно, но все же Джо понял. Он мог пропустить все мимо ушей, но ему просто нравилось наблюдать за тем, как она работает. Он никогда не думал, что его может возбудить вид женщины, вымешивающей тесто. Но похоже, чем бы ни занималась Эмили, ему все будет казаться эротичным.

– Прости?

Она подняла на него взгляд, и Джо понял, что Эмили прекрасно знает, что он слышал ее и в первый раз.

– Я спросила, как ты ведешь жизнь?

– Да весьма неплохо, спасибо, что спросила. – Что за муха ее укусила? Впрочем, Джо вспомнил, как прикрикнул на нее, когда ему померещилось, что она его секретарша. Должно быть, это вывело ее из себя. – Прости за то, что случилось в кабинете. Я не хотел повышать на тебя голос.

– Ты так со своими секретаршами обращаешься?

– Анна просто счастлива работать на меня. Она ни разу не жаловалась. – Да и с чего бы ей жаловаться? Ей чертовски хорошо платили, да и амбиции ей было где удовлетворить. Он холил ее и пестовал, и они оба знали это. Если он и позволял себе лишнего, то Анна отвечала ему тем же. – Знаешь, Нью-Йорк немного отличается от Бивертона.

Она посмотрела на него своими огромными голубыми и чистыми глазами, а потом задала очень странный вопрос:

– Что ты ел на обед, Джо?

– Чудесный бутерброд, который ты мне любезно принесла. По-моему, я поблагодарил за него. – Он действительно надеялся, что не забыл поблагодарить. Неужели он забыл самое простое правило хорошего тона?

Но на самом деле ее интересовало совсем другое.

– А с чем был этот бутерброд?

Джо попытался вспомнить тот момент, когда она принесла тарелку с едой. Вот он видит ее, ее формы… и это отвлекло его внимание. Но, поднатужившись, он припомнил, что видел лист салата, свисающего по краям. Но вот что за бутерброд он съел? Он был так занят делами, что даже не заметил.

Впрочем, нельзя добиться успеха без потерь. У него очень напряженная жизнь, и ему некогда играть с женщинами в шарады по бутербродам. Тем более с женщинами, для которых лучшим развлечением было месить тесто среди дня.

– С тунцом, – сказал он. И чтобы показать ей, что он обратил внимание на детали, добавил: – С салатом.

– А хлеб был обычный или зерновой?

Ха! Он провел здесь целых два дня и прекрасно знал, что она предпочитает здоровую пищу.

– Зерновой.

– А тебе не показалось, что маринованные огурчики немного пересолены?

– Нет. Все было просто пальчики оближешь. Спасибо.

Она вытащила руки из теста, подошла к мойке и сполоснула их.

– Бутерброд был с отварной говядиной на ржаном хлебе. И я подала его с морковью, а не с корнишонами. – Эмили бросила на него сочувствующий взгляд и добавила: – А вот с салатом ты угадал.

– Я был занят, – сознался Джо, чувствуя себя законченным мерзавцем. – Я не заметил.

– Вот как?

Он мог сказать ей, что заключил многомиллионную сделку сегодня, с которой ему причитаются приличные комиссионные, но, до тех пор пока слияние официально не подписано, это будет неправдой. А кроме того, неприлично было не обращать на нее внимания, а хвастаться было еще хуже.

– А ты… – Она оборвала себя на полуслове, когда он махнул рукой. У него снова звонил телефон.

Джо отвернулся, чтобы сосредоточиться на разговоре, но прежде он заметил, как Эмили устало вздохнула и устремила взгляд в потолок.

Его так и подмывало спросить ее, чем она недовольна. Что ему оставалось делать? Он не стремился застревать здесь. У него, в конце концов, есть работа, и чертовски прибыльная, между прочим. Впрочем, история с бутербродом его немного беспокоила. Как он мог не заметить, что ел?

Неужели он перестал замечать самые простые вещи в жизни? Просто он очень занят, только и всего. В следующий раз, когда она приготовит что-нибудь, он будет охать и ахать над каждым кусочком.

Поскольку прием на кухне был плохим, как и по всему дому, Джо снова оказался в саду с телефоном у уха и чувствовал себя неловко. Он пытался делать какие-то записи в своем карманном компьютере, но ему очень не хватало своего офиса со всеми удобствами и Анны на подхвате. Боже, как он соскучился по Анне! Когда вернется, повысит ей зарплату.

– Ты где? В самолете? – кричал Эрик Геллман.

– Нет, я все еще в Бивертоне. Завтра буду дома.

– Я думал, ты уже скоро будешь здесь.

По какой-то необъяснимой причине не хотелось рассказывать ему о том, что он застрял в этом захолустье. Это прозвучало бы так, словно Джо не может контролировать ход событий. Нет, братьям Геллман он жаловаться не станет. – Да тут наклюнулось кое-что. Завтра все расскажу.

Эмили смотрела, как Джо ходит взад-вперед по лужайке, точно по полу зала заседаний. Он топтал крохотные маргаритки и даже не замечал этого.

Он был таким несведущим, когда дело касалось каких-то простых повседневных вещей, что порой ей хотелось ущипнуть его. Но, глядя на него из окна, чувствуя пульсирующую в нем энергию, она словно подзаряжалась от него. Спору нет, они были противоположностями во всем, но противоположности, которые, несомненно, притягивались друг к другу. Тяжелый случай, но она могла помочь Джо. Потому что если его не остановить, то он скоро просто уничтожит себя.

Кроме того, в ее венах текла немалая доза крови «интимных целительниц», и Эмили чувствовала, что Джо ее клиент. С другой стороны, ей было не понятно, как может человек, который не замечает, что он ест, наслаждаться простыми радостями секса? Глядя на его сильное тело, Эмили стала гадать, каков он в постели.

Навскидку она предположила, что он будет сосредоточен на получении удовольствия и на том, чтобы дать его. Она думала, что женщины не уходят из его постели, не испытав хотя бы одного оргазма. И это потому, что ему всегда надо довести дело до конца, чтобы сделка считалась завершенной. Он был помешан на достижении успеха во всех своих начинаниях. Но ей казалось, что под простынями ему не до глупостей. Никакого валяния дурака и траты времени на всякую ерунду.

Эмили вздохнула. У нее не было курса обучения, как у тетушек или бабушки; все, чем она располагала, – это инстинкты. Но чертовски хорошие инстинкты.

Кроме желания помочь ему, была и еще одна причина. Джо не станет торопиться прочь из Бивертона, если ему будет ради чего задержаться здесь.

Или она льстит себе?

Разумеется, проституцией под этой крышей не занимались уже очень много лет, да и она не собиралась торговать своим телом ради спасения города. Нет и нет. Правда заключалась в том, что Джо ей нравился. Эмили не ответила на его вопрос по поводу ее интимной жизни потому, что у него зазвонил телефон. Однако, обдумав все, она пришла к выводу, что хвастать ей тоже особо нечем.

Она любила Бивертон, но шансы найти здесь нормального человека сводились к нулю. У нее было пара романов в колледже, один из которых продолжался больше двух лет, но она хотела поехать домой, и расставание было легким.

Ей и одной было неплохо. Вся энергия уходила на «Даму с сомнительной репутацией». Непросто было переделать бордель в отель. Затем, когда ее тело начало все чаще напоминать ей о том, что она женщина в самом соку, появился новый доктор, который принял практику у старого участкового врача. Доктор Гордон Хартнетт был сногсшибательным блондином. Этакий Бред Питт со стетоскопом. В отличие от старого доктора Газински Гордон был еще и отличным врачом. И что совсем уж казалось невероятным – он был холост.

Они провели полтора чудесных года вместе, пока к мисс Тревельен не приехала племянница, заболевшая острой формой тонзиллита. Доктор Хартнетт мог вырезать ей миндалины, но вместо этого он отдал ей свое сердце. Они были женаты шесть месяцев, и Терри была на сносях с первенцем. Она была лучшей подругой Эмили, и было очевидно, что они с Гордоном рождены друг для друга.

И хотя Эмили не хватало секса, она поняла, что нисколько не скучает по Гордону. Она уже давно решила для себя, что она практичная женщина. Эмили выросла в таких условиях, что секс никогда не был для нее загадкой, а вот любовь воспринималась как страшное заболевание. Она решила, что когда есть под боком симпатичный, здоровый мужчина, с которым можно скоротать ночку, – это хорошо, а нет, так и не надо. А что до любви, то безумия ей хватало и без нее.

Но в последнее время ее не оставляло чувство беспокойства. Пора было искать нового любовника, а выбирать было не из чего. И тут явился Джо, точно сказочный принц на волшебном скакуне, чтобы спасти ее. Современный герой, который, как она надеялась, держал про запас не только поцелуи.

Прошлой ночью Эмили не стала спать с ним, потому что, по ее мнению, это было безнравственно. Она знала, что он никуда не уедет, и он не уехал. Но сегодня – совсем другое дело. Если, конечно, она сможет оторвать его от мобильного телефона хоть на пять минут.

Этот телефон уже бесил ее. А больше всего Эмили раздражал наушник от телефона. Она никогда не могла понять, разговаривает он с ней или уже с каким-нибудь помощником в Манхэттене.

Из-за большой сделки, над которой работал Джо, ему приходилось общаться постоянно, и ей не нравились люди, с которыми он разговаривал. Тем более она была уверена, что речь идет о Бивертоне. Эмили даже представить себе не могла отчаяние ее друзей и соседей, когда их тихий идиллический городок с чудесными полями превратится в отвратительную фабрику по производству наполнителя для кошачьего туалета.

Это было так оскорбительно!

Если ей удастся влюбить Джо в город, как это случалось со всеми остальными по прошествии какого-то времени, то, может быть, он поможет им отстоять Бивертон. Но заставить его променять кучку миллионеров, которым он, похоже, продал душу, на горожан, которые любили свой тихий уклад жизни и простые радости, казалось ей невыполнимой задачей.

Эмили выглянула в окно и увидела его. Джо все так же разговаривал по телефону, жестикулируя свободной рукой и нарезая круги по ее влажному газону. Неужели он не видит, насколько красив ее сад?

Повинуясь какому-то капризу, Эмили налила стакан лимонада и вышла на крыльцо.

– Ладно, понял, – услышала она его слова. – Еще раз проверь все цифры из расчета по квадратным метрам и сразу перезвони.

Джо не попрощался, но Эмили видела, как он повел плечами и вернул голову в нормальное положение, из чего она сделала вывод, что разговор окончен. Он даже не заметил, как она подошла.

– Я принесла тебе попить, – сказала Эмили. Он устало улыбнулся ей и кивнул:

– Спасибо.

Вокруг щебетали птицы, и солнечные блики мерцали на водной глади крохотного прудика, который Эмили разбила за благоухающими розовыми кустами. Но Джо ничего этого не замечал, с тем же успехом он мог стоять посреди асфальтовых джунглей. Она тяжело вздохнула. Джо колдовал над маленьким, размером с ладонь, электронным устройством. Эмили поставила стакан на столик и закрыла глаза Джо ладонями.

– Что ты делаешь? – спросил он раздраженно. – Я работаю.

Она чувствовала, что даже его ресницы, щекочущие ее кожу, напряжены.

Если она хочет вернуть ему человеческий облик – надо осваивать профессию предков.

– Назови три цветка из моего сада.

– У меня нет времени на игры. – И все же Джо не убрал ее руки. Она почувствовала, как ее груди уперлись в его спину. Он был горячим от солнца, и она заметила, что в его густой темной шевелюре светлеет несколько седых волос.

– Ну же, всего три.

– Я не ботаник.

– Ладно, это справедливое объяснение. – Она оглянулась вокруг. Ветки розового кустарника сложили щеки красных бутонов на решетчатую изгородь. Ленивые пчелы перелетали от цветка к цветку. Джо окружали голубые гортензии и ярко-желтые лилии, пурпурные ломоносы и алые маки. Нужно быть слепым, чтобы не заметить всего этого. – Назови три цвета цветов в саду.

Он фыркнул:

– Это просто смешно.

– Как ты можешь находиться здесь и не радоваться тому, что тебя окружает?

– Красный, синий, желтый, – выпалил он, перечислив основные цвета.

– Поздравляю, – сказала Эмили и подала ему лимонад.

Она развернулась и пошла обратно в дом.

– Эй, – окликнул он ее и поплелся следом, совершенно не понимая, что происходит. – Я же был прав!

– Сдаюсь, – пробормотала Эмили не останавливаясь.

Одно ей было понятно – объяснить Джо, насколько важен Бивертон для его жителей, будет не проще, чем ему выучить названия всех ее роз.

Глава 11

Она прогулялась пешком до закусочной Эрни и нашла там всю честную компанию в сборе: тетушек, самого Эрни с женой и Наполеона с мадам Диор. Атмосфера была удручающей. Первое заседание комитета по спасению Бивертона проходило не на высшем уровне. И вскоре Эмили поняла почему.

– Со всеми налоговыми выплатами и пени вырисовывается сумма в несколько сотен тысяч долларов. Только так мы можем вернуть городу санаторий, – объяснил Эрни.

– А после этого нам все равно придется искать способ вовремя платить налоги, иначе какой во всем этом смысл? – добавила Олив.

– Где мы найдем такую сумму? – спросила Эмили, дав волю чувствам.

Как всегда, рассуждать о выплате налогов города было делом бессмысленным. Когда Эммет Бивер подарил городу санаторий, это выглядело как благодеяние, но если бы он мог предвидеть, что его детище превратится в фабрику по производству наполнителя для кошачьего туалета, Эмили была уверена, что он бы распорядился недвижимостью по-другому.

По прошествии часа они додумались до казино, которое, учитывая не слишком высокую посещаемость города, было малорентабельным; до продажи собранных с общины драгоценностей и до ограбления банка. Последнее понравилось ей больше всего. Когда к концу собрания общее настроение стало еще ниже, чем в начале, Эмили поняла, что им нужен консультант. Такой, как Джо. Вот только Джо работал на другую команду.

Вместе с тетушками Эмили решила прогуляться до дома. К ним присоединилась мадам Диор. Эмили чувствовала себя так отвратительно, что приготовила всем по чашке чая, а затем с полчаса высказывала все, что она думает по поводу большого бизнеса в целом и Джо Монткрифа в частности.

Это ничего не решило, но по крайней мере ей стало легче, и она вышла в сад, чтобы нарвать с грядки свежей зелени для печеной курицы, которую планировала приготовить на ужин.

Лидия наблюдала за Эмили, а Олив сказала:

– Наконец-то мы избавились от нее. Теперь надо подумать, как нам заставить их с Джо полюбить друг друга. Он достаточно умен и богат, чтобы спасти город, а ей нужен хороший мужчина.

– А как же я? Может, и я найду кого-нибудь достаточно богатого, чтобы спасти город. Мне тоже не помешает хороший мужчина, – сказала Лидия.

Олив фыркнула:

– А что ты с ним делать-то будешь? У тебя секса не было уже небось лет двадцать.

– Давай-давай, смейся. На меня уже есть ставки в аукционе на моем электронном сайте. А там, между прочим, есть моя фотография.

– Люди думают, что это шутка! Ты не можешь продавать секс по Интернету, это нелегально.

– Думаешь, я дура? Естественно, там не сказано, что я продаю секс. Я все завуалировала.

– Бьюсь об заклад, ставки на тебя делают только подростки, у которых плохо с чувством юмора.

– На моем сайте есть один посетитель с «ником» по названию одной очень старой песни, ни один подросток не может ее помнить. Когда-то это была моя любимая песня… – Глаза Лидии подернулись дымкой, и Олив, которая знала, что происходит, протянула руку и похлопала подругу по плечу.

– Наверное, это какой-нибудь старикашка, который одной ногой уже стоит в могиле.

– По-моему, мы хотели придумать, как нам напустить на Джо и Эмили любовные чары, – напомнила им мадам Диор.

– Эмили не верит в любовь, – сказала Олив, и морщины на ее лице стали глубже. – Как она могла вырасти в этом доме и не поверить в любовь?

– Она просто не романтик, только и всего.

– Значит, Джо должен быть романтиком за двоих. А кроме того, женщина, которая долго не влюблялась, влюбляется раз и навсегда.

Лидия вздохнула. Почему, когда она была молодой и красивой, никто не сказал ей, что в один прекрасный момент она станет старой сморщенной развалиной, хотя внутри по-прежнему будет чувствовать себя озорной девчонкой? Почему никто не сказал ей, что и в семьдесят пять ее великая любовь будет такой же острой, как и в сорок лет? Что ж, она действительно стара и потрепана жизнью. Но, по крайней мере, она не так стара и потрепана, как Олив. И она не ворует чужие безделушки и не пытается говорить с французским акцентом. Черт возьми, она просто бастион благоразумия в этом сумасшедшем городе! И возможно, она должна передать Эмили то, от чего вынуждена отказаться, – любовь.

– Мы не должны причинить ей боль, – сказала Олив.

– Любовь всегда причиняет боль, – возразила Лидия не задумываясь. Видимо, ее слова прозвучали горше, чем она того хотела, потому что подруги удивленно посмотрели на нее.