Глава 10

Недалеко от редакции «Криминального курьера» располагался клуб журналистов. Когда Джек перед работой зашел туда, посетителей в библиотеке еще не было. Он придвинул к камину стул и принялся за содержимое кошелька Фармера.

Сначала осмотрел ключ с видневшейся на нем полустершейся надписью. Она полностью совпадала с надписью на бумаге. Он не спеша набил трубку и начал внимательно изучать таинственные буквы:

В. Т. И. Т. Л. А. Х.

Д. Ф. Л. Ф. Н. Б. Ч.

В армии Джек был шифровальщиком, поэтому без труда нашел ключ к шифру. Когда он прочел буквы сверху вниз, то заметил, что они были написаны в алфавитном порядке, но между каждыми двумя недоставало средней. Джек взял блокнот и вписал их.

«Гукумац»?.. Что же обозначало слово «гукумац?» Благо, Девин находился в библиотеке. Он взял нужный том энциклопедии и быстро нашел интересующую его статью.

«Гукумац». Так ацтеки, особенно жители Гватемалы, называли творца Вселенной. Его всегда изображали в виде пернатой змеи».

Джек откинулся на спинку стула и поправил рассыпавшиеся волосы. Опять он столкнулся с пернатой змеей! Но ведь Фармер, судя по всему, ничего о ней не знал. Как ни старался Девин, до конца так и не уловил взаимосвязи между текстом и известными фактами. Но он заключил, что этим шифром преступники пользуются как роковым предупреждающим знаком.

История принимала все более загадочный оборот. Джек поймал себя на том, что начал бояться. Но он быстро подавил это чувство. В тот день, когда он вместе с Дафнис побывал у мистера Брейка, молодые люди зашли в ресторан.

— Дафнис, меня очень интересует Крюв.

— Я думала, что все рассказала о нем, — рассмеялась девушка.

— А что вам известно о Фармере?

О Лейгестере Крюве он, казалось, знал уже достаточно. Это был крупный спекулянт, что не очень-то смущало Дафнис. Вот только его фамильярное отношение к противоположному полу оскорбляло ее женское достоинство. Она три года прослужила у Крюва и часто встречала там Фармера, хотя хозяин дома не слишком его праздновал.

— Кто такая миссис Стейнс? — спросил Джек.

— Она дружна и с мистером Крювом, и с этой артисткой, — Эллой Кред.

— Все они, если не богаты, то средства имеют достаточные. Кто она по профессии? — поинтересовался Дезин.

— Светская дама, — ответила Дафнис, — а светские дамы редко работают. У нее очень покладистый характер. Мистер Крюв мне рассказывал о ее талантах. Когда я, по его распоряжению, приносила ей письма, то видела в доме множество великолепных рисунков.

— Значит, она художник?!

— Не знаю. Я никогда не видела у нее живописных работ, только рисунки карандашом. Однажды я увидела рисунок большого герба. Когда-то я мечтала посвятить себя живописи, немного этому училась и имею представление, сколько нужно труда и времени, чтобы нарисовать такой герб.

Дафнис вытерла носовым платком губы и продолжила:

— О мисс Кред я знаю гораздо меньше. Мы с нею виделись лишь однажды, и она отнеслась ко мне очень высокомерно. Она хорошая артистка?

— Пользуется успехом у публики, — Джек пожал плечами.

Подумал немного и продолжил:

— Хотя нужно отдать ей должное, она — замечательный мастер перевоплощения, — добавил он затем. — Я видел ее как-то в трагической роли, и невозможно было себе представить, что это та самая женщина, которая превращает жизнь своих служащих в настоящий ад и доводит режиссера до слез.

Джек улыбнулся.

— А теперь расскажите, как вы провели свой первый день у нового шефа?

— Я должна была занести в каталог большое количество экспонатов, найденных мистером Брейком. Там были и пернатые змеи, все четыре фигурки.

— Вы скоро станете непререкаемым авторитетом в этой области! — рассмеялся Девин. — Но откуда у вас такие познания? Разве вы так хорошо знакомы с культурой древних ацтеков?

Она рассказала, что большая часть работы проходила под его непосредственным наблюдением, поэтому многие этикетки были уже написаны заранее.

Снова, доставая платок из сумочки, Дафнис обронила на стол маленький клочок бумаги. На нем красными буквами было написано «Цимм», а внизу стояло число.

— Это было на старой лампе, которую мистер Брейк тоже привез из экспедиции.

— Вы носите его с собой как сувенир? — спросил Джек.

Она рассказала, как намочила кончик платка, чтобы снять этикетку, и кусочек бумаги остался на платке. Но репортер не слушал ее. Он обратил внимание на мужчину с черной бородой, поглощенного чтением газеты. Какое-то неприятное чувство овладело Джеком. Он принадлежал к людям, одаренным феноменальной памятью. Он мог вспомнить, например, всех свидетелей на каком-нибудь давнем уголовном процессе, их показания, речи прокурора и защитника, мог прочесть статью в газете и на память повторить ее.

Девин стал внимательно присматриваться к читающему субъекту.

— Что с вами? — спросила Дафнис.

— Простите… Я, кажется, отвлекся… Немного задумался…

Он посмотрел на часы.

— Так откуда, вы говорите, взялась эта этикетка?

Она повторила ему свой рассказ.

— Странно… у них были даже лампы… А не было ли у них клубов?

— О чем вы говорите? — не поняв, спросила она.

— О лампах, — смутившись, ответил он. — Странно, Дафнис, но когда я о чем-то думаю, чем-то занят, то ухожу в себя с головой. Давайте лучше пить кофе!

Он пытался скрыть охватившее его волнение. Неужели причиной этому послужила старая лампа?

— Не будьте же таким таинственным и расскажите мне, в чем дело!

— Вы просто прелесть, — засмеялся он. — Вы мне ужасно нравитесь.

— Ну, говорите же, — улыбнулась в ответ девушка.

— Двенадцать лет тому назад я тоже был в ресторане с дамой, но это была деловая встреча. Моя спутница была знакома с бандой Рика, занимавшейся изготовлением фальшивых денег. Тогда я был еще совсем молодым репортером.

— Причем здесь банда Рика? — поинтересовалась Дафнис.

— Банду Рика прихлопнул старина Кларк. Тогда он был еще молодым сержантом. Рик застрелился на пароходе, пересекающем канал. Двое из членов банды бежали в Америку, одного из них удалось поймать, но самого главаря так и не удалось найти. Рик великолепно рисовал, но полиция была убеждена, что гравюры для фальшивых купюр делает его шестнадцатилетняя дочь. Тем не менее, ее никто не допрашивал, и она уехала к родственникам во Францию… — он внезапно остановился и посмотрел куда-то в сторону.

— Что с вами опять?

— Простите, я снова отвлекся. Почему мы говорим о Рике? Странно однако как все сходится, даже это! — Он взял этикетку и еще раз внимательно осмотрел ее.

— Я мог бы оставить эту этикетку у себя? Она мне может очень помочь.

— Она вам нужна?

Джек принял ее вопрос за согласие и спрятал этикетку в бумажник.

— Придет время, и я вам все расскажу, — торжествующе произнес он.

Из ресторана бородач вышел вслед за ними. Джек остановил такси.

— Я все время просил вас рассказать мне о вашем шефе, а теперь чувствую какую-то неловкость из-за своей настырности.

— Но ведь я ничего нового вам не сообщила о мистере Крюве, вы сами прекрасно все это знали.

— Конечно, я мог найти и другие источники информации, — ответил он, осторожно поглядывая через стекло такси на улицу.

— Вы уже трижды оборачиваетесь, что там на улице?

— Похоже, будет туман. Это хорошо, — попытался объяснить Джек.

Проводив Дафнис, Джек вышел на улицу. Он увидел, что автомобиль, следовавший за ними до самого ресторана, стоял неподалеку. Девин направился к нему. Но авто быстро развернулось и скрылось в темноте. Джек стоял в неуверенности. За кем ведется слежка? За ним или Дафнис? Эта мысль обеспокоила его. Без сомнения, за ними следили уже в ресторане. Вернуться и предупредить Дафнис? Ни к чему. Незачем волновать девушку. Спрятаться под лестницей и подождать?

Автомобиль исчез из виду. Девин возвратился в ресторан и спросил у хозяина о таинственном незнакомце.

— Это частный детектив бюро Стеббингса. Он часто бывает у нас.

Девин облегченно вздохнул. Частные сыщики не внушали ему опасений — настоящая полиция смотрит на них с некоторым презрением. Он спокойно отправился к мисс Кред.

Элла Кред была на сцене, и Джеку пришлось подождать, пока она освободилась. Элла выглядела осунувшейся и усталой и ни словом не обмолвилась, пока не выпроводила любопытных камеристок из гримуборной.

— Мистер Девин, я хотела попросить вас об одной услуге, — она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — У бедного Джо был мой ключ. А Крюв сказал, что он оказался у вас. Вы могли бы возвратить его мне?

— Вы имеете в виду ключ из кожаного кошелька? — делая удивленную мину, спросил Джек. — Да, мне дала его мисс Ольройд. Я решил было отдать его полиции, но этой ночью он был похищен.

— Его украли? — вопрос прозвучал резко и недоверчиво.

— Да, — спокойно солгал Джек, — вор стащил мой жакет, куда я перед сном положил ключ. Интересно знать, не потерял ли он его, потому что так спешил, только пятки сверкали.

— Почему вы у меня об этом спрашиваете?

— Может быть, прочли что-нибудь в газетах?

Она не ожидала такого поворота, но сохранила удивительное спокойствие.

— Странно, что вы положили его в карман.

— Согласен, что это кажется очень странным.

Джек закинул ногу за ногу.

— Обычно я ношу ключи в ботинках.

Элла Кред растерянно посмотрела на него, не понимая, почему он иронизирует.

— Это просто ужасно! Я делюсь с вами своими неприятностями! Я хочу сказать, что ключ потерян…

— Ах, так это был ключ от вашей шкатулки с драгоценностями? — игриво спросил Джек. — Или от несгораемого шкафа, в котором вы храните вашу пернатую змею?

— Что вы здесь разыгрываете?! — вскочила она. — Пернатая змея! — Элла плюхнулась на стул. — Что это значит?! Хотите, я вам скажу, что думаю?! Это вы, газетчики, все сочинили! Вам всегда нужен дешевый шум!

Джеку показалось, что она говорит искренне.

— Послушайте, мисс Кред, — серьезно произнес он. — Пернатая змея — далеко не выдумка. Это гораздо более серьезно, чем можно было бы представить. Хотя, конечно, газеты пользуются большим набором приемов для увеличения тиража. Вы в самом деле ничего не знали о пернатой змее, пока не обнаружили карточку?

— Никогда.

— А Фармер тоже?

— Уверена, что нет! Хотела бы я знать, что это такое. Если они добиваются денег, то можете им сказать, что мои драгоценности хранятся в сейфе! И пусть они хоть двадцать раз пытаются его взломать.

— Ах, значит, его взломали? — сразу подхватил Джек. — Что у вас похитили, кроме фальшивых камней?

Она пожалела, что проговорилась, но Девин уже не отступал.

— Ну, — сказала, колеблясь, Элла, — грабители были в доме, но не взяли ничего ценного.

Она явно хотела уйти от ответа.

— И все-таки они что-то забрали? — настаивал Джек.

В дверь постучали. Элле пора было выходить на сцену.

— Мне нужно быстро переодеться…

— Что у вас взяли? — требовательно спросил Джек.

— Кольцо! — раздраженно крикнула она. — Вещь, за которую не дадут и пяти фунтов стерлингов!

— А что это было за кольцо? Обручальное! — он произнес это так напористо и уверенно, как будто знал наверняка.

— Старое кольцо с печатью. Оно у меня уже давно, — вздрогнув, ответила Элла. — А теперь оставьте меня.

Девин вышел в коридор. Он напряженно думал. Элла что-то скрывает. Она уже начала выдавать себя. Переодевшись, актриса вышла из гримуборной и тут же распрощалась с ним.

— Я не смогу больше сегодня разговаривать с вами, Девин, ждать меня не имеет смысла.

Он сделал вид, что уходит, но когда Элла скрылась из виду, вернулся обратно и принялся расспрашивать камеристок.

— Мисс Кред сегодня в плохом настроении, — начал он.

— В плохом? — улыбнулась старшая камеристка. — Хотела бы я знать, когда она была в хорошем?

— Она рассказывала что-нибудь о покушении на нее?

— Громилы украли у нее только одно кольцо. Я бы не дала за него ни фунта.

— Как оно выглядело?

Старшая камеристка точно не помнила, но другая дала точное описание.

— На нем был герб — три колоса и как будто орел посередине. Она хранила его в шкатулке с драгоценностями. Мистер Крюв не раз говорил ей, что его нужно выбросить. Но она скорее дала бы себя убить, чем лишилась его. Хозяйка очень скупая.

— Вы давно служите у нее? — участливо спросил Джек.

— Слишком давно, — проворчала та. — Я двадцать лет служу камеристкой, но такой особы не встречала нигде. Знала я ее давно, когда она была еще хористкой. Надо сказать, что ей повезло с самого начала… — женщина замолкла и прислушалась к звукам оркестра.

— Лучше, если вы сейчас уйдете, сэр. Она заканчивает сцену.

Джек предусмотрительно удалился, и через минуту в уборную ворвалась запыхавшаяся Элла.

— Принесите мне бумагу и конверт и позвоните мистеру Крюву; пускай продиктует адрес мисс Ольройд. Только мигом! — приказала она.

Глава 11

Раздался звонок. Дафнис быстро прошла через комнату и открыла дверь. Перед ней стоял Девин.

— Ответный визит? — спросила она, приглашая его войти.

— Не совсем так Я забыл кое о чем вас спросить. Вы не возражаете?

Но такая незначительная деталь не могла быть единственной целью его посещения. Она не знала, что он провел бессонную ночь, опасаясь за ее жизнь.

— Я получила приглашение на ужин… вы никогда не отгадаете от кого.

— От Эллы Кред? — спросил он наобум, и крайне удивился, что угадал.

— Вам это не кажется странным? — спросила Дафнис и прошла в спальню.

Она вынесла письмо, написанное на театральном бланке угловатым почерком:

«Милая мисс Ольройд, я так хотела бы поговорить с вами о многом, что была бы очень рада видеть вас сегодня вечером в театре. После спектакля я приглашаю вас на ужин. Мы ведь с вами раньше были знакомы. Я так опечалена смертью моего бедного друга Фармера, что очень хотела бы побеседовать с вами об этом. Я покажу вам театр за кулисами. Договорились? Вы не могли бы ответить мне по телефону? Номер найдете в книге.

Искренне преданная вам Элла Кред».

Девин сложил письмо и отдал его Дафнис.

— Вы примете это приглашение?

— Еще не решила, — ответила она, задумавшись. — Я ее почти не знаю, но, наверное, невежливо отказываться. Что бы вы сделали на моем месте?

— Право, не знаю. Но почему бы вам и не пойти, — ответил он, хотя внутренне противился этому.

— Я еще подумаю, — ответила Дафнис. — Я никогда не была за кулисами, и мне очень интересно побывать там.

Молодые люди вышли из дому. Медленно прошли через парк. Им было приятно идти вместе.

— Вы могли бы поужинать сегодня вечером и со мной, — произнес Джек, прощаясь.

— Но ведь вы постоянно заняты, это стало вашей хронической привычкой, — быстро ответила Дафнис.

— Дружба с вами обещает стать моей главной привычкой.

— Но вы еще не завоевали ее, мистер Девин, — ответила она уклончиво.

На обратном пути Джек спрашивал себя, не влюбился ли он, но сразу же отбросил эту мысль. Он направился в Скотленд-Ярд и попросил сообщить о своем приходе инспектору Кларку.

Инспектор тотчас пригласил Девина к себе. В его кабинете уже больше часа шло заседание.

— Берите стул, мистер Девин, — громко сказал Кларк.

Это был высокий, сильный человек с седыми усами, один из опытнейших специалистов Скотленд-Ярда.

— Мы как раз говорим о пернатой змее. Может, у вас есть что сообщить нам?

— Я еще только в начале пути, — быстро ответил Джек. — И сам пришел к вам за информацией.

— Здесь вы вряд ли узнаете что-либо новое, — строго проворчал Свини, заместитель Кларка. — Мы пришли к мертвой точке. Тупик.

— Вам известно такое имя — Хюг? — спросил Джек.

— Я вел его последнее дело, — ответил Кларк. — Это бывший заключенный, который обязан каждую неделю являться в отделение для регистрации. Опять что-то натворил?

— Он хотел продать мне одну информацию.

— Неужели?

— А что вы можете рассказать о банде Рика? Но это не по теме, — сказал репортер.

— Фальшивомонетчики, — обернулся Кларк. — Я накрыл их всех, кроме девчонки — она была еще ребенком.

Внимательно посмотрев на Джека, он спросил:

— Неужели она в Лондоне?

— Собственно говоря, это она занималась подделкой, — продолжал Джек, якобы не услышав вопроса. — Неужели так талантлива?

— О, да, — подтвердил Кларк. — Она получила за свои рисунки золотую медаль от одного общества, когда ей было всего двенадцать лет. Все, кто занимался тогда этим делом, говорили, что у нее редкий талант, что ее ожидает большое будущее.

— Как ее звали?

— Паула.

— Паула?.. Паула Рик?

Джек вопросительно посмотрел на Кларка.

— Значит, это она изготавливала гравюры?

— Конечно, — ответил Кларк. — Может быть, она не подделывала английских билетов, но тысячефранковые бумажки наверняка. Специалисты говорили, что эти рисунки были настоящими произведениями искусства. Они никогда не видели лучшей работы. Мы не могли тогда арестовать ее, и я очень этому рад. Ее отец был старым фальшивомонетчиком, и если бы не застрелился, то получил бы пожизненное заключение. Вы думаете, что рисунки пернатой змеи тоже дело ее рук?

— Уверен, что нет, — ответил Джек, направляясь к двери.

— Как вас понимать? — возмущенно воскликнул Кларк. — Вы приходите, расспрашиваете, потом исчезаете.

— Мне известны уже несколько версий о пернатой змее, — обернулся Джек. — Думаю, что не за горами тот день, когда я доберусь до истины. Обещаю вам как джентльмен, уважаемый Кларк, что вы узнаете обо всем этом прежде, чем материал будет сдан в набор. Теперь я должен найти дверь, которая открывается таинственным ключом, и еще узнать, для чего Фармеру понадобилось мифическое слово «Гукумац». О'кей, мальчики! — кивнул Джек и быстро удалился.

Глава 12

Девин посетил известную фирму «Архитектура и градостроительство».

— Мистер Вальбер уже пять лет как умер. После него у нас мистер Денни, — ответил клерк.

Репортер познакомился с худощавым нервозным человеком, на которого даже слова «Редакция „Криминального курьера“ не произвели никакого впечатления. Джек развернул перед ним план, найденный в письменном столе Фармера и помеченный штемпелем „Вальбер-Денни“.

— Это один из чертежей мистера Вальбера. К сожалению, я не могу ничего сообщить по этому поводу. Мистер Вальбер любил чертить такие фантастические планы. Посмотрите, что это такое? Девять этажей! Разве строительная комиссия утвердит что-нибудь подобное? Или, например, этот колоссальный лифт. Бедный мистер Вальбер был великим фантазером.

— Вы не могли бы мне сказать, для кого был сделан этот чертеж?

— Один Бог знает, — ответил Денни. — Вальбер часто и много рисовал их для собственного удовольствия. Он надеялся, что найдется какой-нибудь миллионер и воплотит его труд в жизнь. Но миллионеры большей частью — практичные люди и не жалуют архитектуру.

— Вы уверены, что этот план никогда не проходил через ваше бюро? — складывая листок и пряча его, спросил Девин.

— Совершенно уверен.

— Чем вы можете это доказать?

— На плане тогда стояла бы еще одна печать. Мы также никогда не используем такую бумагу.

Джек спросил, не слыхал ли Денни о мистере Фармере. Архитектор раскрыл книгу, в которую заносились имена клиентов, но такого имени в ней не нашел. Тогда Девин распрощался с ним и направился в институт истории и этнографии, в отдел геральдики. Он пробыл там около часа и вышел удовлетворенный. Ему удалось приподнять кончик завесы, скрывающей пернатую змею. Но самое трудное было впереди.

Паула Стейнс оказалась дома. Горничная проводила Девина в приемную, стены которой были сплошь увешены разнообразными рисунками. Видно, хозяйка квартиры обладала незаурядным вкусом. Репортер увидел перед собой Паулу Стейнс. Она сидела за маленьким столом, на котором лежал лист рисовального картона. При появлении гостя женщина прикрыла рисунок. Она была своеобразно красива. Девин знал, что ей было за тридцать, но выглядела Паула намного моложе. Она откинулась в кресле и приветствовала его странной улыбкой.

— Большая честь для меня, мистер Девин! — Вы пришли взять у меня интервью?

В ее голосе слышалась ирония. И прежде чем он успел ответить, миссис Стейнс протянула ему лист картона.

— Я рисую пернатых змей. Они очень фантастичны и красивы, не правда ли?

Девин увидел несколько прекрасных эскизов и этюдов головы.

— Да благословит вас Бог за то, что вы облегчаете мою задачу, — восторженно произнес он. — Как раз я за этим и пришел.

— Я об этом подумала сразу, как только прочла вашу визитку, — ответила женщина с ледяной улыбкой. — Но вы неправильно судите обо мне. До сих пор я никогда не слыхала о пернатых змеях и не имею никакого отношения к убийству.

Ее серые глаза открыто смотрели на него. Но можно ли было им верить?

— Вы, конечно, пришли по поводу убийства. Как это ужасно!

Девин понимал, почему она так считает, но не открывал сразу своих карт. Он только начал расспрашивать Паулу о Фармере, которого та хорошо знала.

— Теперь, мистер Девин, откройте мне настоящую причину вашего прихода.

— Я буду с вами совершенно откровенен. Мне нужно узнать кое-что о пернатой змее. Вы говорите, что ничего не знаете. Но, по-моему, вам должно быть кое-что известно, — заметил он, отметив ее нервозный жест. — Несколько лет тому назад…

— Я не участвовала в деле, — спокойно возразила она. — Можете мне не верить, но это так. Я ничего не знала до последней минуты. Больше мне нечего вам сообщить.

— Но почему? Вы мне уже сказали так много.

— Думаете, что раскопали что-то, касающееся меня? Я поняла это по выражению вашего лица, когда вы только вошли. Я ошибаюсь?