Война в мире призраков

      Согласно тому что рассказал де Ришло, раз два их друга не смогли вернуться до захода солнца, значит, они появятся не раньше рассвета, поскольку в Порто-Пренсе нет условий для посадки самолета ночью. Очевидно доктор это учел – отсюда его желание говорить чуть ли не до самого утра. Он понимал, что Ричард и Рекс смогут покинуть аэропорт Кингстона не раньше чем за пару часов до восхода солнца, поэтому если он ляжет спать в пять или даже шесть часов утра, у него еще будет вполне достаточно времени, чтобы перехватить их на обратном пути. Саймон поставил перед собой задачу попытаться удержать доктора от сна, пока не поднимется солнце, и в течение последних нескольких часов немало об этом думал.
      Если бы его пистолет не остался бы в их самолете, он наверняка бы сейчас не выдержал, выхватил бы его и прикончил доктора прямо на месте, надеясь, что де Ришло и МариЛу еще не проснулись и их астралы находятся гдето поблизости. Они бы могли схватить дух Зла в тот самый момент затмения или провала памяти, который следует сразу же за моментом смерти, и заточить его, одержав одним ударом победу, ради которой отправились на это дело. Но если астралов его друзей поблизости не было, дух доктора мог освободиться и, поскольку у них не было мер защиты, завладеть ими. Так что риск был велик, но поскольку средств для убийства доктора у него все равно не было, Саймон решил об этом больше не думать.
      Единственный выход – ранить доктора или причинить ему такую боль, чтобы он был просто не в состоянии заснуть. Но это легче сказать, чем сделать. На внешность мулату было лет шестьдесят. Он обладал мощным телосложением, и не хилому Саймону было с ним тягаться. Только неожиданное нападение может вызвать нужное повреждение, но сделать это непросто, тем более когда противник – человек сообразительный, понимает, что его ненавидят, и готов к любым непредвиденным обстоятельствам.
      Тем не менее, Саймон – грозный противник. Поставив перед собою цель, он ни за что не отступится. Он стал мысленно исследовать все участки человеческого тела, выискивая среди них тот, неожиданный удар по которому может вызвать резкую и неприятную боль.
      В течение нескольких минут после откровений доктора относительно Филиппы Саймон сидел уставившись взглядом в пол, чтобы враг не смог прочитать его мысли.
      И вдруг он изо всей силы носком правой ноги ударил по подъему левой ноги сатаниста.
      Мулат отшатнулся назад, его лицо исказилось от боли. Острая носок повредила нежные сухожилия подъема, расположенные прямо над ступней. Опуская ногу Саймон сломал сатанисту одну из маленьких хрупких косточек, которая с треском хрустнула.
      С трудом высвободив ногу, доктор, глаза которого источали злобу, даже не попытался ударить Саймона, а только зловеще прошептал: – Клянусь бароном Симметер, я отплачу тебе за это!
      Но Саймон еще не закончил. Нанесение раны представляло лишь ничтожную часть его плана. Схватив со стола большую масляную лампу, он запустил ею в голову сатанисту.
      Пригнувшись, доктор избежал опасного снаряда, но под натиском неожиданного нападения он стал отступать назад и пятиться из комнаты. Лампа разбилась, из нее вытекло горящее масло. Пламя стало лизать тонкие занавески. В следующее мгновение Саймон вскочил на стул. С потолка в центре комнаты свисала другая лампа. Сняв ее, он запустил и ее в отступающего врага.
      Вторая лампа тоже не попала в доктора, но взорвалась На полу заполыхала пламенем целая лужа горящего масла. Огонь стал пожирать соломенные коврики. Еще несколько мгновений и весь дом будет в огне, как и планировал Саймон.
      – Будь ты проклят! Попробуй теперь, поспи! крикнул Саймон и, соскочив со стула, побежал поднимать де Ришло и МариЛу.
      Они спали прямо в одежде иа своих кроватях. Сперва Саймон думал, что ему вообще не удастся их разбудить. Он кричал на МариЛу, сажал ее, но она всеравно со стоном откидывалась назад. В отчаянии он дал ей несколько сильных пощечин. Постепенно она стала приходить в себя. Герцога поднять было не легче. Прошло пять драгоценных минут прежде чем Саймон смог поднять их на ноги, и они выслушали его скомканный рассказ о том, что произошло.
      Все еще находясь в полусонном состоянии, они побрели за ним, когда он бросился обратно в гостиную. Во время его стремительного и яростного нападения на доктора, на лице Филиппы не дрогнул ни один мускул. Она продолжала сидеть в своем кресле, тупо уставившись перед собой.
      Огонь быстро охватывал деревянные постройки. Когда они вошли в гостиную, они увидели, что вся комната наполнена дымом и пламенем. Кресло Филиппы пустовало, и вдруг девушка появилась из темных клубов дыма. Похоже, она хотела пройти за доктором в его комнату, но не смогла этого сделать.
      Когда она шатаясь подошла к ним, они все вздрогнули от ужаса. На ее лице застыли немигающие глаза, широко раскрытый рот исказило от неслышного крика. Волосы и одежда горели, а сама она, казалось, потеряла рассудок.
      Де Ришло моментально снял свой пиджак и набросил его на нее, в то время как МариЛу и Саймон пытались сбить пламя с ее горящей юбки голыми руками. Им это удалось. Девушка потеряла сознание и упала на пол.
      Большая часть комнаты напоминала теперь горящий очаг. Только дверь, ведущую в комнаты для гостей, еще пока не затронул огонь. Подхватив Филиппу под руки, герцог и Саймон вынесли ее на веранду через эту дверь и ближайшую комнату.
      Они увидели, что огонь уже достиг столовой и, если его не остановить, вскоре он будет пожирать спальню и кабинет доктора. Гдето за стеною огня и дыма раздавался его голос, отдающий приказания слугам. Слышались звуки бегущих ног. Саймон не выдержал и торжествующе воскликнул:
      – Этой свинье сегодня не придется поспать.
      И тут же его внимание вновь обратилось на бедное бездушное тело, которое они знали под именем Филиппы.
      Де Ришло уже осмотрел ее и с отчаянием в голосе сказал:
      – У бедняжки ужасные ожоги на голове, руках и ногах. Мы должны как можно быстрее доставить ее в больницу.
      – Она… она не человек… она – зомби, – выпалил Саймон. – Об этом мне сам доктор Сатэрдей сказал. Еще до того, как я набросился на него.
      – А что такое зомби? – спросила МариЛу встревоженно.
      – Зомби, – отвечал с мрачным видом де Ришло, – тела без душ. Это мертвые люди, которых вызвали из могилы на служение колдуну, захватившему их души.
      Какой ужас!
      Буквально в нескольких предложениях Саймон поведал им о том, что рассказал о Филиппе доктор.
      Герцог кивнул.
      – Тогда надо думать, все домашние слуги – тоже зомби. Но хотя зомби не могут говорить, они могут чувствовать, так что несчастное тело, которое мы называем Филиппой, страдает не меньше, чем любое человеческое существо с душой. Мы все равно обязаны доставить ее в больницу. Саймон, поднимика ее мне на плечи. До города всего четверть часа ходьбы. Если нам повезет, по дороге нам ктонибудь поможет.
      Они водрузили тело Филиппы на спину герцога, как это делают пожарники, и, пригибаясь под ее весом, он стал спускаться по ступенькам веранды. МариЛу шла впереди, а Саймон позади, охраняя тыл этой небольшой группы. Нести девушку было для герцога нелегко, и он был вынужден останавливаться каждые несколько сот метров, чтобы немного передохнуть, но когда они прошли с полмили, на пересечении дорог они увидели повозку, направлявшуюся в город.
      Хотя они не умели говорить покреольски, крупная толстая негритянка сразу же уловила ситуацию и помогла положить бессознательное тело на груды овощей. Кнутом заставив несчастного ослика бежать рысцой, она довезла девушку прямо до больницы. Все остальные бежали рядом с повозкой.
      Там они освободили ее от этого груза и передали его сиделкемулатке, которая сразу же вызвала хирурга – местного негра. После всего услышанного о Гаити было приятной неожиданностью увидеть, что больница по своей чистоте, оснащению и персоналу, довольно неплохо говорящему пофранцузски, ничем не уступает европейскому учреждению в городе подобной величины. С Филиппы быстро сняли всю обгоревшую одежду, а затем девушку на каталке отвезли в операционную. Остальных же попросили присесть и подождать, что скажет хирург, в совершенно пустой, но вполне удобной комнате.
      Ожидая, они обсудили события ночи. Де Ришло не поскупился на похвалы Саймону за его хорошо задуманное, храброе и мастерски выполненное нападение на противника.
      Герцог сказал, что доктор, как и любой черный оккультист, в состоянии преодолеть боль и ввести себя в транс, но изза пожара он не сможет этого сделать.
      Естественно, он в первую очередь будет стремиться спасти наиболее ценные магические принадлежности которые хранил гденибудь в кабинете, и другие предметы так что пройдет не менее двух часов, прежде чем он отправится к соседям в поисках пристанища на ночь Благодаря Саймону, пожар начался двадцать минут четвертого. Было уже почти четыре. Через два часа будет шесть, сатанисту, по крайней мере, понадобится еще час, чтобы привыкнуть к острой боли в ноге, и заснуть. Так что скорее всего он сможет покинуть свое тело не ранее семи, а, может быть, даже значительно позднее. Благодаря мастерству Саймона, его тонкой стратегии, были все основания полагать, что доктор не сможет оказаться на астрале раньше рассвета. Все были абсолютно уверены в том, что Рекс и Ричард покинут Кингстон в самое раннее по возможности время и прибудут в Порто-Пренс днем. Полчаса спустя пришел негрхирург и сообщил им, что у Филиппы серьезные ожоги и что он не отвечает за ее жизнь. Даже если она выживет, ожоги у нее ужасно тяжелые. Врач был очень приветлив и любезен и, видя, в каком подавленном состоянии они находятся, настоял на том, чтобы одна из сиделок принесла им горячего кофе с ромом, чтобы поднять им настроение. Когда они выпили кофе, он предложил им придти через несколько часов, возможно, к этому времени он сможет сказать им чтото новое.
      Была половина шестого утра, когда они вышли на улицу. Небо на востоке, над вершинами гор, стало уже бледносерым. Выйдя из города, они стали подниматься в горы. Когда они миновали густые заросли, перед ними открылся дом доктора. Было видно, что пожар погасить не удалось. Центр дома обвалился, из развалин валил густой дым, а боковые крылья были в огне. Еще час, и от них, без сомнения, ничего не останется.
      Несколько удовлетворенные тем, что нанесли такой сокрушительный удар по противнику, друзья медленно повернули обратно и, пройдя две мили, оказались в порту. Вскоре после этого начался рассвет, и все небо над холмами стало напоминать таинственное, сияющее море яркокрасных и золотистых красок.
      Порт просыпался. На воду спускались рыбацкие лодки с обтрепанными и залатанными парусами, открывались кафе и бары, издали доносилось мелодичное пение негров, тянувших на бечеве пароход в открытое море.
      Де Ришло с друзьями тщательно всматривались в западную часть небосклона, надеясь, что вотвот заметят пятнышко, которое превратится в самолет, нанятый Ричардом и Рексом для возвращения. Более часа всматривались они в обширное небо над голубым заливом, по берегам которого возвышались пальмы некоторые из них были свалены ураганами, но хотя солнце уже было высоко в небе и солнечный свет заливал все вокруг, так ничего и не показалось.
      Благодаря стратегии Саймона, МариЛу и герцог получили возможность поспать целых пять часов, так что несмотря на ночные волнения, они чувствовали себя вполне прилично, чего нельзя было сказать о Саймоне, который уже не спал более двадцати четырех часов и начинал уже испытывать большую усталость.
      Чтобы хоть както растормошить его, в половине восьмого де Ришло послал его вместе с МариЛу в больницу, чтобы они узнали, каково состояние Филиппы, сам же он продолжил наблюдение. К восьми часам его друзья вернулись к нему и сообщили, что хирург сказал, ее ожоги слишком тяжелые и, по его мнению, она умрет в течение.
      – Конечно, новости неприятные, – проворчал герцог но что поделаешь. Мы, однако, должны проследить, чтобы на сей раз бедняжку действительно захоронили и чтобы ее тело больше никогда не могли реанимировать.
      – А разве это можно сделать? – спросила МариЛу.
      – Конечно. Ни один жизненно важный орган у нее не поврежден и, хотя ожоги изуродовали ее прекрасное лицо, в физическом плане она все еще молода и сильна. Этот изверг, с которым мы сражаемся, может вновь, если мы не предпримем соответствующих шагов, поднять ее из могилы, на сей раз для работы на плантациях.
      – А что мы сделаем? – поинтересовался Саймон.
      Де Ришло пожал плечами.
      – Существуют различные способы. Но все это крайне неприятно. Главное заключается в том, что, как только у нее не будет никаких признаков жизни, мы обязаны потребовать ее тело для захоронения. Ну а тем временем давайте попытаемся думать о чемнибудь более приятном. Может, завтрак нам в этом поможет. Никто из них даже не задумывался о еде в предшествующие часы, и тут все почувствовали, насколько они голодны. Они отправились в самый приличный над вид ресторан порта и отдали должное чудесному кофе и вполне сносному омлету.
      Было уже почти девять когда они закончили завтракать. К этому времени они уже не на шутку встревожились относительно Ричарда и Рекса. Даже если они вынуждены были ждать до самого рассвета, чтобы вылететь из аэропорта Кингстона, они уже должны были быть в Порто-Пренсе, поскольку даже самая устаревшая модель могла с легкостью покрыть такое расстояние за два часа.
      Совершенно равнодушно смотрели они, как длинный, низкий морской баркас входит в гавань. Никто из них даже слова не сказал о нем, пока Саймон не заметил, что на его корме полощется красный английский торговый флаг.
      Не успел он обратить внимание своих друзей на это обстоятельство, как из рубки на баркасе появились две фигуры, они спрыгнули на причал и привязали лодку, Это были их друзья. Быстро сказав официанту негру, что они сейчас же вернутся, они с сияющими от радости лицами выбежали встречать Ричарда и Рекса.
      Рекс нес большой чемодан, свободной рукой махая в знак приветствия.
      – Мы все раздобыли! Клянусь чертями, приятно вас видеть! А мы уже думали, что поздно.
      – Да, – добавил Ричард, вцепившись в МариЛу. – Слава Богу, с тобою все в порядке. Мы добрались до Кингстона вчера в час, но ни за какие деньги раздобыть самолет там невозможно. Просто их нет. К счастью, мы натолкнулись на эту лодку. Она намного быстрее, чем та, на которой нас доставили на остров, поэтому мы ее и наняли. Потом мы купили все, что нужно, и сразу же отправились в обратный путь, который мы покрыли за пятнадцать часов.
      – Прекрасно! – Де Ришло улыбнулся. – Прекрасно. Мы с МариЛу еще вчера сломались бы, если б не появился Саймон. Он дал нам передышку и вставил палки в колеса врага.
      – А вы умудрились отыскать нашего неприятеля, да? спросил Ричард.
      – Слава Богу, да! – воскликнул герцог. – Но вы никогда, конечно, до этого не додумаетесь. Это наш любезный мулат, доктор Сатэрдей. Думаю, вы оба проголодались, да? Присаживайтесь. Мы все вам расскажем.
      Они заказали еще кофе и омлета, и, пока вновь прибывшие утоляли голод, рассказали, что произошло в их отсутствие. Все впятером потом стали думать, что делать дальше.
      – Ричард, было бы лучше еще на какоето время сохранить лодку, – сказал герцог. – Там мы пока временно и разместимся.
      – Но всеравно для защиты ночью нам не удастся сделать там такой пентакль, – как нужно, диаметром в двадцать один фут, – возразил Ричард. – Ее ширина значительно меньше.
      – Зато мы можем сделать несколько маленьких пентаклей, – сказала МариЛу, но тут вмешался герцог.
      – Теперь, когда мы все вместе, самый большой был бы лучше всего, но вряд ли мы найдем место для него даже в гостинице. Существуют причины, по которым нам не стоило бы там останавливаться. Конечно, мы можем снять пустой дом, но это вынудит обращаться к различным агентам, а, кроме того, придется осмотреть немало. мест, так что мы сэкономим немало времени и избежим всяческих волнений, если сразу же остановимся на баркасе. Когда же наступит ночь, мы можем пристать гденибудь к пустынному берегу и сделать там на песке наш пентакль. Днем я могу найти иное использование баркаса, учитывая то важное обстоятельство, что команда состоит из ямайских парней, а не из гаитянских, так что маловероятно, что доктор сможет добраться до них.
      Взвесив все это, они отправились на баркас и оставили на нем чемодан, который нес Рекс. Затем герцог предложил снова сходить в больницу и дождаться, когда жизнь покинет обгоревшее тело Филиппы.
      Саймон заметил, что, хотя он и не опасается заснуть, он бы предпочел немного отдохнуть, нежели еще гулять, тем более, что становится жарко. Де Ришло согласился, что это мысль неплохая; желательно, чтобы на баркасе всегда ктото был и не спускал глаз с ценного груза. Друзья поэтому оставили Саймона на баркасе, а сами вновь отправились в город.
      До больницы было всего десять минут ходьбы от порта. Когда они дошли до нее, молодой студентмедик сообщил им, что Филиппа умерла перед самым их приходом.
      Де Ришло сказал, что в таком случае они сразу же возьмут на себя все заботы о теле их подруги, если только им помогут раздобыть транспорт. Не моргнув глазом, он добавил, что родители девушки живут на Ямайке и, естественно, хотели бы, чтобы она была похоронена там. Кроме того, сказал он, очень важна скорость, потому что если тело девушки быстро не перевезти на лодке на Ямайку, то в результате жары оно начнет очень быстро разрушаться.
      Молодой студент им посочувствовал и, стараясь помочь им, сразу же отправился на поиски хирурга, который, сказал он, выдаст свидетельство о смерти и вызовет машину скорой помощи, чтобы доставить тело в порт.
      Они прождали минут двадцать, затем появился хирург с мрачным выражением лица.
      – Я должен извиниться перед вами, – произнес он на великолепном французском языке, – за то что подверг сомнению ваше право на тело молодой девушки, которую вы доставили сюда рано утром под именем Филиппы Рикарди. Произошла необычная и весьма неприятная вещь. Лицо девушки не очень сильно обгорело и ее узнала одна из наших сиделок. Она категорически заявила, что это Мари Maртино, родившаяся и воспитанная в Порто-Пренсе, чья жизнь с девятнадцатилетнего возраста окружена в значительной степени тайной. Мы, естественно, послали за родителями Мартино, и они были у постели девушки в самые последние минуть, ее жизни. Они категорически заявляют, что это их пропавшая дочь.
      – Перед смертью она пришла в сознание? – спросил герцог.
      – Да. И, как это часто бывает в подобных случаях, она совершенно не испытывала боли, так что ее смерть была спокойной.
      – А она признала в людях, сидевших у ее постели, своих родителей? – продолжал де Ришло.
      – Нет, – ответил после некоторого колебания хирург. Пожалуй, что нет. Но они стоят на своем.
      – Думаю, вам лучше провести нас к ним, – сказал герцог.
      – Хорошо.
      Хирург повернулся и повел их по коридору, затем вверх по лестнице, и наконец они оказались в длинной, безукоризненно чистой палате с широкой верандой. В конце ее была стеклянная перегородка, за которой стоял мужчина. Он пытался успокоить рыдающую женщину, павшую на колени перед кроватью, на которой покоилось тело.
      Когда де Ришло с друзьями обогнул эту перегородку, они обратили внимание на то, что мужчина и женщина были мулатами довольно преклонного возраста. Мужчина был потемнее и очень красивым, своими чертами лица напоминая Филиппу, а женщина представляла собой бесформенную жирную тушу, обтянутую хорошим шелковым платьем.
      Хирург чтото пробормотал в качестве приветствия.
      Месье и мадам Мартино – вот люди, которые привезли вашу дочь на лечение.
      Пожилой мулат посмотрел на них с ненавистью, как бы желая дать понять, с какой бы радостью он перерезал им глотки; а толстая женщина вскочила на ноги и завопила на плохом французском:
      – Вы – вурдалаки! Похитители трупов! Где вы нашли ее? Мою Марию! Почему наш милостивый Господь не поразил вас насмерть за это?
      Трясясь от негодующего гнева, она продолжала:
      – Мы спасли ее. Она была в полной безопасности с добрыми сестрами в Марселе. Бедняжка! Они утверждают, что в монастыре она чувствовала себя счастливой, и мы платили за это деньги. Пусть все проклятья Ада падут на ваши головы, за то что вы привезли ее туда, где она столько страдала.
      – Прошу прощения, мадам, – спокойно сказал де Ришло. Вы, боюсь, введены в заблуждение и совершенно не представляете, что мы за люди, а также ошибаетесь относительно личности этой девушки. Возможно, она очень похожа на вашу дочь, но зовут ее Филиппа Рикарди. Уверяю вас, вы ошибаетесь, полагая, что это ваша дочь, которую вы посылали в монастырь в Марселе. Я очень хорошо знаю родителей этой девушки, и мне она известна с самого детства.
      Ложь с такой уверенностью и легкостью слетала с языка герцога, что даже хирург заколебался. Он уже не был уверен, что месье и мадам Мартино – родители умершей. Но те не собирались уступать на на йоту. Женщина продолжала настаивать, что Филиппа – ее дочь, а мужчина поддержал ее, хотя и был явно ими напуган.
      Последовала ужасная сцена. В течение двадцати минут они с пеной у рта спорили относительно того кто имеет право взять и захоронить тело девушки.
      Семейство Мартино категорически отказалось уступать, но герцог был тоже непреклонен. Он прекрасно понимал, что, если девушку отдать родителям, они наверняка устроят пышные похороны и священник римскокатолической церкви совершит отпевание, но не будет никакой, гарантии против доктора Сатэрдея и через двадцать четыре часа он сможет вновь вызвать ее из мертвых. Де Ришло сомневался, сможет ли ктонибудь на Гаити, кроме него самого, дать ей нужную защиту, вот почему он был полон решимости предотвратить вторичное превращение бедного трупа в зомби.
      В конце концов хирург не выдержал и вмешался. Успокоив мадам и месье Мартино, он сказал, что как ни печально и как бы не хотелось избежать скандала, это уже дело полиции. Он не позволит взять тело ни одной из сторон, пока они не предстанут перед мировым судьей и пока суд не решит, кому из них отдать предпочтение.
      Герцог прекрасно понимал, что это означает. Он уже давно не сомневался, что Филиппа – дочь Мартино и что ее настоящее имя – Мари. Сиделка также признала ее. Через час или два супруги Мартино, вне всякого сомнения, будут в состоянии представить и других свидетелей, которые под клятвой подтвердят, что Филиппа – их дочь. Сам же герцог не мог предъявить даже свидетельств, удостоверяющих, что ее родители проживают на Ямайке. Вердикт суда в пользу супругов Мартино был заранее предрешен.
      Оставался лишь один, отчаянный шаг, но, приняв решение, герцог никогда не отклонялся от него, какие бы трудности и опасности его не ожидали.
      – Рекс! Ричард! – резко позвал он и продолжал на английском: – Возвращаемся на баркас. Принцесса, ты идешь впереди!
      МариЛу был прекрасно известен этот приказной тон голоса герцога. Это означало, что он принял решение. Знали этот тон и другие. Не задумываясь ни на секунду, она повернулась и, кивнув хирургу, быстро поспешила из палаты. Рекс и Ричард стали по обе стороны от де Ришло.
      Герцог вновь заговорил.
      – Ричард, достань пистолет! Рекс, хватай тело!
      Друзья уже были внутренне готовы и сразу же стали энергично действовать. Выхватив пистолет, Ричард отскочил назад и наставил его на супругов Мартино. Рекс бросился к кровати, схватил тело, покрытое простыней.
      Из уст мадам Мартино вырвался пронзительный крик.
      Хирург, не обращая внимания на пистолет Ричарда, бросился вперед, чтобы помешать. Де Ришло со всей силы ударил кулаком врача по ребрам, так что тот согнулся пополам, застонал и свалился на пол.
      Рекс забросил покрытый простыней труп себе на плечо и поспешил через палату. За ним следовал де Ришло, а затем Ричард, охранявший тыл. Крики и проклятья раздавались со всех сторон, из уст черных и шоколадного цвета пациентов. Один из них запустил в герцога аптечной склянкой и попал ему в ухо. Сиделка поставила на пути Рекса стул и с криком «убийцы!» бросилась из комнаты. Рекс задел стул и отшвырнул его в сторону ударом ноги. За их спиной начался настоящий ад кромешный. Друзья выскочили из палаты и понеслись вниз по лестнице.
      В коридоре ошарашенная сестранегритянка прижалась к стене и стала вопить, призывая на помощь Грузчик попытался встать у них на дороге, но де Ришло отшвырнул его в сторону и они кучей вылетели из двери Но врачи и сестры, привлеченные всеобщей суматохой выскакивали из палат и толпой бежали следом за ними' а в это время наверху супруги Мартино выбежали на веранду и криками поднимали своих земляков из летаргического сна.
      – Упыри! Вурдалаки! Похитители трупов! – вопила мадам Мартино. – Они схватили тело моей девочки, чтобы превратить ее в зомби. Помогите! Помогите! О, Святая Дева, спаси ее!
      Моментально эти крики были подхвачены и зазвучали различные призывы на креольском и плохом французском.
      – Вурдалаки! Похитители трупов! Они схватили труп! Это «Cochon Gris!» Нет, нет, это белый бокор, который обращает трупы в зомби. Остановите их! Разорвите их на части! Вурдалаки! Чудовища! Исчадия Ада! МариЛу, как только выскочила из больницы, сразу же побежала в сторону порта. Выбежав следом, друзья увидели, что она уже в пятидесяти футах впереди них. Но на всей улице уже началось волнение. Все выскакивали из домов и магазинов. Двое мощных негров бросились ей наперерез. Понимая, что ей с ними не совладать, она остановилась, оглянулась назад, затем застыла в ожидании, дико озираясь по сторонам, пока к ней не подбежали остальные. Теперь все пятеро бежали вместе, но со всех сторон, изо всех домов и улочек к ним устремились люди. Поле тели фрукты, овощи, камни. Друзья понимали, что положение их хуже некуда. Перед ними маячил океан злых черных лиц. Можно было не сомневаться: прежде чем они добегут до гавани, они будут растерзаны на куски разъяренной толпой.

ПОХИТИТЕЛИ ТРУПОВ

      Рекс, имение родителей которого находилось в Вирджинии, прекрасно знал, как толпа осуществляе самосуд. Еще мальчиком он был свидетелем того, как небольшой город пришел в неистовство при слухе о том что какойто негр изнасиловал белую девушку. Мужчины и женщины выскакивали из своих домов прямо ночью и бросались к месту судилища, куда притащили упирающегося и дрожащего от страха негра. Как стая хищников, они его пинали, раздирали на части, избили до полусмерти, а потом облили бензином и подожгли. Это было чудовищное зрелище, но все равно время от времени такие вспышки насилия вновь повторялись. Иногда обвинение вообще не имело под собою никакой почвы, но слухов и поимки было вполне достаточно и, если полиция не перевозила несчастного в другой город, его судьба была предрешена. Суда толпы опасались все негры.
      В сложившейся ситуации роли поменялись, и огромная толпа цветных находилась под убеждением, что она вправе линчевать четырех белых, которые, как были все уверены, похитили труп молодой мулатки, чтобы обратить ее в зомби. Вопрос о суде отпал самим собой. Если их настигнут и собьют с ног, в следующие несколько минут удары сотен тяжелых башмаков будут крушить их тела, ломая кости и превращая их в кровавое месиво.
      Впередий бежал Рекс, который на плече нес тело умершей. У него была, свободна только одна рука. Непредвиденное напряжение привело к тому, что сильно заныла старая рана в ноге. МариЛу бежала сразу же за ним, окруженная с обеих сторон Ричардом и де Рйшло. Когда двое негров взбежали им наперерез, Рекс отбросил одного из них в сторону резким сильным ударом свободной руки ему в лицо, а герцог ударил другого по подбородку. Негр ёкнул, развернулся и растянулся на мостовой.
      На какоето мгновение путь перед ними был свободен, но со всех сторон в них летели самые разнообразные снаряды. МариЛу в правый глаз угодил лимон, у нее аж зайчики запрыгали в глазах. Большой булыжник попал герцогу по пальцам левой руки, ободрав всю кожу. Десятки самых разных предметов летели в них, нанося болезненные удары.
      Толпа орала во весь голос. Гневные крики заполнили всю улицу. Ярдах в двадцати по ходу движения была небольшая боковая улычка, откуда выбежало человек шесть и устремилось им навстречу. Рекс, продолжая бежать впереди, быстро свернул направо и побежал к этой улочке.
      Толстая негритянка решила запустить в него таз с мясным фаршем. Рекс во времена обучения в Гарварде был игроком в регби. Не взирая на боль в ноге, он развил такую скорость, что успел избежать удара. Ричард со всего размаха налетел на другого негра и сбил его с ног. Затем они оказались на боковой улочке, намного более узкой, чем улица, по которой они бежали раньше. Десятки людей – членов экипажей, ремонтных рабочих, возбужденные криками, выбегали из доков им навстречу.
      Толстогубый, желтоволосый мулат вцепился в де Ришло и даже чуть было не задержал его. Герцог со всей силы ударил этому типу по переносице и тот, заорав от боли, выпустил свою жертву. Почти ослепленные потоком самых разнообразных снарядов и оглушенные пронзительными воплями, беглецы пробежали еще с сотню ярдов и выбежали на более широкую улицу. Рекс упорно направлялся к гавани, но значительная часть толпы, похоже, угадала ихнамерения и, срезая углы, устремилась вперед. Ярдах в пятидесяти впереди них образовалось настоящее столпотворение. Мужчины, женщины и дети, налетая друг на друга, образовали на улице непроходимую преграду.
      Герцог застонал и быстро оглянулся назад. Десятки бородатых, с блестящими лицами цветных буквально наступали им на пятки. Спасение казалось немыслимым, Еще несколько секунд, и их настигнут. И тут чуть впереди, по левой стороне от дороги, он заметил маленькую церковь. Если они смогут добраться до нее, они наверняка найдут там убежище.
      – Смотрите, церковь! – крикнул он друзьям. – Бежим в церковь!
      Но дорога была заблокирована. Повсюду виднелись злобные, остервенелые лица негров и цветных.
      Ричард все еще сжимал в руке пистолет. Он понял, что настало время, когда им следует воспользоваться.
      Размахивая пистолетом, он дважды выстрелил над головами собравшихся. Это возымело действие. Толпа ударилась в панику и бросилась врассыпную. Друзья рванули вперед, добежали до церкви и вбежали на ее ступеньки.