— Да неужели? Каким образом?

— Что, если ваша светлость предоставит это дело мне? Если же у меня ничего не выйдет — тогда вступайте в действие вы, с моего благословения…

Эмбер сидела в карете и нервно теребила кружева веера, который успела захватить, выбегая из дома… Был еще очень ранний час, и на деревьях висел густой низкий туман, скрывая улицу Стрэнд так, что верхние этажи высоких зданий терялись в нем. Томительное ожидание вызвало у Эмбер недомогание и слабость, она почти раскаивалась, что приехала сюда, ибо ей страшно было подумать, как она столкнется лицом к лицу с Брюсом после всего, что было.

Несколько дней назад она дала взятку одному из пажей Элмсбери, и около часа назад он прибежал во дворец и сообщил ей, что его светлость собирается поехать в порт. Эмбер крепко спала, когда прибежал посыльный. Быстро одевшись, проведя по волосам гребнем, она выехала. Теперь же, в ожидании, она пыталась дрожащими руками напудрить лицо и подкрасить губы, но ее глаза чаще глядели в окошко кареты, чем в зеркало. Ей казалось, что она сидит здесь слишком долго и что они уже уехали. Она даже отчасти надеялась на это, потому что страх встречи с Брюсом был сильнее ее желания увидеть его.

Вдруг она затаила дыхание, уронив зеркало и пудреницу на колени. Большая дверь Элмсбери-Хауса раскрылась.

На пороге появились Брюс и граф. Они разговаривали с кем-то, кто был позади них, спускаясь по ступеням. Никто из них не обратил внимания на наемную карету, стоявшую неподалеку за воротами и наполовину скрытую желтым туманом. Минуты три-четыре они разговаривали, ожидая, когда им приведут лошадей. Когда грумы подвели лошадей, они вскочили в седла и поехали неторопливым шагом.

Окаменевшая и дрожащая от волнения, Эмбер сжалась в комок, она была уверена, что не найдет в себе сил заговорить с ним. Когда всадники поравнялись с ее каретой, Эмбер выглянула в открытое окно и позвала его:

— Лорд Карлтон!

Оба повернули головы. На лице Брюса мелькнуло удивление, он натянул вожжи и остановился. Повернувшись в седле, он взглянул на Эмбер:

— Мадам?

Это был голос человека, говорившего с незнакомкой. Его глаза никогда прежде не видели ее. У Эмбер так перехватило горло, что ей стало больно. Ей хотелось закричать: «Полюби меня снова, хоть на одну минутку, дорогой! Дай мне частицу счастья на память».

Очень тихо она произнесла:

— Надеюсь, ее светлость оправилась?

— Да, благодарю вас.

С трепетной неясностью она ищуще заглянула в его глаза. Ну ведь там должно быть хоть что-нибудь, ведь должно остаться что-то после всех, этих лет, когда они так любили друг друга. Но его глаза просто смотрели на нее — без чувств, без воспоминаний — холодные зеленые глаза.

— Вы скоро отплываете?

— Сегодня, если позволит ветер.

Эмбер понимала, что ведет себя по-дурацки. Сделав над собой невероятное усилие, она быстро пробормотала:

— Счастливого плавания, милорд. — Она опустила ресницы и прижала руку ко рту.

— Благодарю вас, мадам. Прощайте.

Он надел шляпу, лошади тронулись. Долгую минуту Эмбер сидела неподвижно, потом, зарыдав, откинулась на сиденье.

— Погоняй! — крикнула она. Коляска медленно развернулась и покатилась по улице. Некоторое время Эмбер боролась с собой, но затем, не в силах сдержать себя, она повернулась, вскочила коленями на сиденье и стала лихорадочно протирать влажной ладонью грязное окошко над сиденьем. Всадники были уже далеко, и густой туман, плывший клочками, скрыл их из виду: трудно было различить, кто из двоих был Брюсом.

В полдень пришел паж. Он сообщил, что лорд и леди Карлтон только что отплыли на одной из королевских яхт, предназначенных для плавания высокопоставленных особ через Ла-Манш.

На следующий день после полудня ей принесли письмо от лорда Бакхёрста, который плыл на той же яхте. Эмбер вскрыла письмо без особого интереса. «Ваша милость, — прочитала она. — Полагаю, то, что я хочу сообщить, может представлять для вас определенный интерес. Во время плавания леди Карлтон неожиданно заболела и к тому времени, когда корабль пришел в Кале, умерла. Говорят, что его светлость намеревается немедленно отплыть в Америку. Ваш покорный слуга, мадам, Бакхёрст».

Заказать билеты было нелегко, ибо большинство тортовых судов отплывали лишь три раза в году в сопровождении больших конвоев. Но в конце концов ей удалось найти капитана, который собирался отправиться в Америку на старом корабле под названием «Фортуна». Эмбер дала ему достаточно большие деньги, и он согласился ускорить погрузку и отплыть со следующим приливом.

— Я закрою дом и сделаю вид, что уехала в деревню, — сказала Эмбер Нэн. — Я не могу взять с собой много вещей, но после того, как устроюсь, я пошлю за ними. О Нэн! Ведь это…

— Ничего не говорите, мэм, — предупредила Нэн. — Дурная примета строить свое счастье на чьей-нибудь смерти.

Эмбер сразу стала серьезной. Она сама этого боялась — испытывать это счастье, которое охватило ее. Боялась быть благодарной судьбе сейчас, когда она послала ей то, чего она хотела больше всего на свете. Поэтому Эмбер отказывалась даже думать о том, что происходит. К тому же она была слишком занята и слишком взволнована, у нее просто не было времени о чем-либо размышлять. Но она сказала себе: «Так получилось, потому что сам Бог захотел этого, Господь всегда хотел, чтобы мы были вместе», Случилось так, как она однажды заметила Брюсу после чумы: они предназначены друг для друга самим провидением. Только потребовалось слишком много времени, чтобы свершилась воля судьбы. Возможно, он и сейчас не понимает этого, но он поймет, когда снова увидит ее. Даже неуместная беременность, в которой Эмбер была теперь убеждена, вписывалась в ее планы. Это тоже было предначертано Провидением — их ребенок поможет ему забыть утраты.

Эмбер провела вечер во дворце, делая вид, что все идет как обычно, а в это время Нэн в Рейвенспур-Хаусе упаковывала веши и собирала в дорогу детей и нянек. Всего их будет десятеро; Эмбер, Нэн, Большой Джон, Тенси, Сьюзен и Чарльз и их четверо нянек.. Ну и, конечно, Месье лё Шьен. Эмбер даже не пыталась уснуть, когда вернулась в полночь после спектакля. Она переоделась и провела время нервно перебирая вещи чтобы решить, что взять с собой.

Но она не могла собраться с мыслями и принять какое-то твердое решение. Еще не было пяти часов, когда пришел слуга и сообщил, что «Фортуна» готова сняться с якоря через час.

Эмбер схватила плащ и накинула его на плечи, уронила при этом перчатки, нагнулась, подняла их, пошла к дверям, потом бегом вернулась за веером и, когда была уже на полпути в коридоре, вспомнила, что забыла взять маску. Она машинально повернулась и пошла обратно, но потом сердито пробормотала: «К дьяволу маску!» — и побежала дальше.

Карета ожидала Эмбер всю ночь у ворот Уайтхолла, а Нэн и другие ждали ее в порту.

Войдя в Каменную галерею через узкий коридор она встретила нескольких мужчин, которые только что вышли из покоев лорда Арлингтона. В помещении было еще темно, и лакей, сопровождавший их, держал факел. Эмбер вздрогнула, резко остановилась, потом двинулась дальше. Она не различила, кто были эти джентльмены, и не обратила бы на них внимания, если бы не услышала знакомый голос:

— Доброе утро, ваша милость.

Эмбер подняла глаза, взглянула в лицо барону, и на какой-то краткий миг ее охватила паника: не узнал ли король о ее замысле и не послал ли Арлингтона помешать ей. В следующее мгновение от группы отделился Букингем и остановился рядом с Арлингтоном. Теперь она поняла — это заговор! Но ничто не остановит ее, она все равно уедет, и никакая сила на свете не задержит ее! Не обращая внимания на герцога, она дерзко вздернула подбородок и взглянула на Арлингтона:

— Милорд! — Голос Эмбер был холодным и резким.

— Ваша милость сегодня рано встали.

У Эмбер оказалась наготове подходящая ложь:

— Леди Элмсбери заболела и послала за мной. А вы разве не слишком рано поднялись, милорд? — колко осведомилась она.

— Да, рано. Я должен заняться миссией чрезвычайно печальной и важной. Мне только что стало известно, что сестра короля скончалась вчера утром.

На секунду Эмбер забыла о своих собственных делах — так поразили ее эти слова.

— Ринетт? — спросила она. — Ринетт умерла?

— Да, мадам. — Он опустил голову.

— О, как я сожалею. — На миг Эмбер ощутила боль за Карла.

Потом барон поднял голову и поглядел на Эмбер, И она сразу же уловила какой-то странный насмешливый блеск, в его глазах. Она перевела взгляд на Букингема — тот улыбался. Казалось, они оба насмехаются над ней. В чем же дело? Что они узнали? Что произошло? Что-то, касающееся ее, что-то неприятное, поэтому они так довольны?

Потом с неожиданным облегчением она вспомнила, что все это уже не имеет для нее никакого значения. Через час она будет далеко от Англии, от Уайтхолла, от всех этих заговоров и интриг, раз и навсегда. Она никогда не вернется сюда, никогда. Эмбер никогда, даже еще вчера, не поверила бы, что будет так рада покинуть Англию. «Как же я устала от всех вас, как вы мне надоели!» — подумала она. Тут снова заговорил Арлингтон:

— Не смею задерживать вас, мадам. У вас важные дела. Вам не стоит опаздывать.

Эмбер сделала реверанс, барон поклонился, мужчины ушли.

Букингем обернулся через плечо, Арлингтон не оглядывался, но они оба обменялись улыбками.

— Счастливого пути, — пробормотал герцог. Потом он неожиданно рассмеялся: — Черт подери, хотел бы я видеть ее лицо, когда она явится в Вирджинию и увидит леди Карлтон в добром здравии! Поздравляю вас, сэр. Наш замысел сработал лучше, чем я мог надеяться. Мы-таки убрали с пути эту несносную бабенку.

— Ее милость может исчезнуть, — произнес Арлингтон, — но интригам в Уайтхолле никогда не будет конца. — Он сказал это весьма многозначительно, и Букингем бросил на него быстрый подозрительный взгляд. Арлингтон побледнел.

— Пойдемте, ваша милость, у нас сегодня утром есть действительно важные дела.

Эмбер подхватила юбки к побежала дальше. На улице уже светало, и над крышами кирпичных домов забрезжили лучи солнца. Ее карета стояла наготове. Когда лакей увидел, что Эмбер приближается, он распахнул перед ней дверцу и встал в сторону по стойке смирно. Эмбер засмеялась и щелкнула пальцами по его груди, облаченной в расшитую ливрею. Потом села в карету. Она захлопнула дверцу, дала знак, вознице трогать, и карета покатилась. Все еще смеясь, Эмбер выглянула в окно и помахала рукой закрытым, пустым окнам дворца.

КОНЕЦ

Примечания