Роберта заметила, что ей предоставляется шанс обогнать соперницу, и незамедлительно воспользовалась им. Она развернулась поистине безошибочно и понеслась ровнехонько посредине трассы в то время, пока Жемчужница касалась стенки.
      Теперь Роберте нужно было сгруппироваться, развернуться, оттолкнуться от дальнего бортика ногами, перегруппироваться и сменить направление, чтобы мчаться по очередному прямому участку лабиринта. Она подогнула ноги...
      Жемчужница поправила шлем и тоже приготовилась сменить направление полета. Посмотрела вверх, направо, налево, пытаясь отыскать Роберту. Смотрела Перл куда угодно, только не туда, где на самом деле находилась Роберта - позади и чуть ниже ее самой. Майджстраль решил, что Жемчужница пытается доказать всем, а особенно Жрецам, что она ведать не ведает, где же соперница, и тем самым доказать, что она и не помышляла о подножке.
      Роберта коснулась бортика и, ударив по нему ногами, оттолкнулась. Жемчужница резко опустилась вниз и выставила ноги.
      Майджстраль расценил замысел Жемчужницы так: она, видимо, намеревалась ударить герцогиню по коленке или бедру в тот миг, когда та будет пролетать под ней, и тем самым вывести ее из строя до окончания гонок. Но вышло так, что занесенная для удара нога Жемчужницы не задела Роберту - та отклонилась в сторону, Перл промахнулась, врезалась в бортик и не сумела изменить направление.
      Потеря ориентации, как позднее решил для себя Майджстраль, как раз и подтверждала намерения Жемчужницы. Если бы она хотела ударить ногой в бортик, то запросто сумела бы сменить направление так, как надо. Но поскольку она намеревалась столкнуться с Робертой, промашка стоила ей потери во времени. Она безнадежно застряла в углу.
      Дрейк откинулся на спинку стула и улыбнулся.
      - Какая неудача! - воскликнула Эдверт.
      - Угу, - хмыкнул Майджстраль. - Назовем это так.
      Роберта обошла остальных гонщиков и пришла к финишу первой - не только по времени, но и на самом деле, обогнав даже тех, кто стартовал раньше ее. Поле она покинула под оглушительный топот публики и гимн, который тут же принялись распевать Жрецы Игры, размахивая кадильницами. Жемчужница пришла пятой.
      - Мне кажется, - сказал Майджстраль, поднимаясь со стула, - вам не стоит рассказывать Жемчужнице о ваших ставках.
      Эдверт согласно кивнула.
      - Прошу вас, передайте ей мои соболезнования. Попытка была смелая.
      - Я так и сделаю. Спасибо вам, мистер Майджстраль.
      - Ваш покорный слуга, мадам.
      Заметив, как Майджстраль поднимается со стула, Камисс вздохнула:
      - Боюсь, мне пора. Долг призывает.
      Зут встал следом за нею. Туманное увеличительное поле, загораживавшее его лицо, рассеялось.
      - Пожалуйста, свяжитесь со мной, когда будете свободны. Я расскажу вам о моем методе идентификации.
      - У меня сейчас двойные смены. Но к полуночи коллекция баронессы или будет найдена, или навсегда останется в руках грабителя, так что, может быть, завтра я буду свободнее.
      - Мадам. Ваш самый покорный слуга.
      - Взаимно.
      - Мне бы самому сроду такого не добиться. Я у него многому учусь.
      - Например?
      - Манерам и всякому такому. Как, например, вести себя с богатыми людьми, владеющими всякими штуками, которые мне хотелось бы украсть.
      Киоко рассмеялась.
      - "Манерам и всякому такому", - повторила она.
      - Ну, мне еще надо подучиться, конечно, - принялся оправдываться задетый за живое Грегор. - Понимаешь, по Высшему Этикету народ себя ведет совсем не так, как те, среди которых я вырос. Ну вот мне и нужно поднатаскаться в этом деле, ясно?
      Киоко посмотрела ему в глаза:
      - Научиться пользоваться тем, что знаешь поведение людей, и стать фальшивым аристократом - это не одно и то же.
      Уши Грегора обреченно повисли.
      - Правила не я придумывал. Это их игры. Я должен играть по их правилам, а иначе и играть нечего.
      - А я так не думаю. Ты должен пользоваться самим собой - таким, какой ты есть на самом деле.
      - Ну, это само собой, я...
      Киоко прервала Грегора, подняв руку:
      - Сколько лет ты у Майджстраля?
      - Четыре года.
      - Ясно. Четыре года на то, чтобы освоить Высший Этикет. Да тут люди над этим всю жизнь бьются.
      Грегор буркнул:
      - Я способный. Научусь.
      Киоко склонила голову набок:
      - Не сомневаюсь - научишься. Но моя точка зрения такова: полного успеха все равно не добьешься. Те, кто собрался на станции Сильверсайд, - у них и образование, и воспитание, и годы пребывания в определенных кругах. Они любого притворщика вычислят как нечего делать - по одежде, по манерам, по речи, да хоть по ушам.
      Грегор развел руками:
      - Ну и что же мне тогда делать-то? Смириться и работать прислужником до конца жизни?
      - Нет, конечно. - Киоко холодно посмотрела на него. - Вот посмотри на меня. Вот она я - вращаюсь себе в высшем свете, а веду себя так, как хочу. А выросла я на фронтире, откуда до ближайшего дома, где живет благородное семейство, побольше пятидесяти световых лет.
      - Ты репортерша. Это совсем другое дело.
      - То есть?
      - Ты... тебе только и надо, что представлять кого-нибудь зрителям. А кого - не важно.
      - Дело в доступе, Грегор, - возразила Киоко. - Стоит затесаться в эту толпу, и уже можешь делать все что хочешь: задавать каверзные вопросы, выбалтывать чужие тайны, красть. А вся хитрость в том, чтобы попасть в это общество.
      - Ну и как же ты сюда попала, если на то пошло?
      - Я взяла первое интервью у Саксонской Вуали - первое за двадцать лет. И первое после скандала.
      - А как тебе это удалось?
      Киоко хитро улыбнулась:
      - Я тогда совсем зеленая была, ну и притворилась простушкой. Она хотела выставить все случившееся по-своему и думала, что сможет для этого воспользоваться мной. Решила, что я буду мандражировать, что побоюсь задавать острые вопросы, а еще думала, что у меня опыта маловато и я не стану копаться в отчетах о том, что на самом деле произошло столько лет назад. Такого наплела... только я ее под орех разделала.
      - Вроде бы я что-то такое слыхал. Но записи интервью не видел. И вообще слыхом не слыхивал ни про какую там Саксонскую... как ее там.
      - Один критик назвал это интервью "преднамеренным уничтожением". Мне понравилось. - Киоко нахмурилась и пригубила напиток. - Она хотела использовать меня, а вышло наоборот. Теперь я - знаменитость, а она по-прежнему за решеткой. А я всего-то и сделала, что знала свое дело, понимала запросы зрителей и осталась сама собой. - Репортерша встала и надвинула на глаз линзу. - Нужно поговорить с Жемчужницей, пока она не ушла. Если Перл думает, что может вот так передо мной носиться и спокойно уйти после того, как пыталась сломать ногу герцогине, то она сильно ошибается. Надеюсь, еще увидимся.
      - С превеликим, - ухмыльнулся Грегор.
      - Пока.
      Грегор, полный смятения, проводил глазами Киоко. Ее вышколенные информационные сферы устремились к Жемчужнице, словно эскадра кораблей, готовых открыть огонь по противнику.
      Маркиз Котани торопливо направлялся к выходу с галереи, но Майджстралю удалось перехватить его. Котани не то чтобы в прямом смысле удирал - он просто давал Судьбе шанс встать, между ним и долгами. Наталкиваясь на тех, кому проиграл, Котани расплачивался, от души поздравлял их с выигрышем и еще более поспешно шагал к выходу. Дрейк уже получил половину квиллера от Фу Джорджа, который подписал вексель нарочито небрежно, не прерывая беседы с маркизой Котани и Ванессой-Беглянкой, а потом подал Майджстралю при рукопожатии один палец. Улыбаясь, Дрейк убрал выигрыш в карман и зашагал туда, где поклонники сгрудились вокруг Роберты.
      - Грандиозные гонки, - восхищался мистер Дольфусс. - Впервые такие видел.
      - Благодарю вас, сэр, - проговорила Роберта, сняла шлем и тряхнула волосами.
      - Вот только что там такое Жрецы под конец распевали, не понял? спросил Дольфусс. Его хорошо поставленный актерский голос великолепно звучал в замкнутом пространстве. Стоявшие рядом с ним невольно умолкали отчасти потому, что не могли его перекричать, а отчасти потому, что впадали в замешательство.
      - Они благодарили Добродетели и императора за то, что гонки прошли удачно, - объяснила Роберта. Голос ее прозвучал тише, чем всегда: вероятно, она хотела подать пример Дольфуссу.
      - А император-то тут при чем? - изумился Дольфусс. - У нас ведь уже и нету никакого императора! Чушь какая-то. Бессмыслица.
      - Надеюсь, сэр, вы простите меня за то, что я вас прервал, - встрял Майджстраль, - но дело в том, что от религии никто никогда особого смысла не требовал.
      - Нет уж, извините, смысл обязательно должен быть! - рявкнул Дольфусс. - Зачем тогда кому-то сдалась религия, если она ничего не объясняет?
      Но Майджстраль уже повернулся к Роберте и подал ей два пальца.
      - Поздравляю, ваша милость, - проговорил он. - Вам грозила неудача, но вы справились блестяще.
      Глаза Дрейка светились потаенным огнем - глаза Роберты ответили ему взаимностью.
      - Я была настороже, сэр. Наверное, сработала интуиция.
      - Тогда все понятно. Прекрасно, что и моя интуиция подсказала мне верный выбор.
      - Очень рада, что помогла вам выиграть.
      А Дольфусс тем временем кого-то заприметил, глядя поверх голов поклонников герцогини. Оглушительно бормоча извинения, которых никто не слушал, он стал проталкиваться к Жемчужнице. Майджстраль, довольный маленьким представлением, которое устроил его соратник, проводил того с улыбкой. Смысл этой улыбки остался не понятным никому из стоявших рядом.
      - Надеюсь, вы извините меня, - сказала Роберта. - Мне нужно готовиться к балу.
      - Ваша милость.
      Майджстраль обнюхал ее уши и проводил взглядом. Он слышал, как Дольфусс во всю глотку высказывает Жемчужнице свое сочувствие по поводу ее чудовищного невезения. Дрейк вспомнил, что делал ставку на тотализаторе, и пошел к лестнице, ведущей к будке букмекера. Поднимаясь, он встретился с Камисс, которой пришлось буквально отпрыгнуть в сторону, чтобы дать ему дорогу. Майджстраль поклонился и быстро прошел мимо, задев локтем ее пистолет. Уши Камисс от отчаяния прижались к голове. Она устало развернулась и поплелась вверх по ступеням следом за Дрейком.
      Около будки букмекера стояли маркиза и мистер Пааво Куусинен. Маркиза улыбнулась и помахала Майджстралю рукой.
      - Выигрыши собираете, Майджстраль? - спросила она.
      - Мне повезло.
      - А моему мужу - нет. Ему многое удается, но азартные игры просто противопоказаны.
      - Какая жалость.
      Она легко рассмеялась и показала пачку купюр:
      - Зато я всегда выигрываю, когда его не слушаю. Боюсь, это его страшно злит.
      Майджстраль обратился к Куусинену:
      - А вы выиграли, сэр?
      Куусинен вежливо улыбнулся:
      - О да. Я прежде видел соревнования с участием ее милости и не сомневался, что тут ей нет равных. Я знал - она всех перекроет.
      - Проницательное наблюдение, - чуть удивленно отозвался Майджстраль. "Перекроет, - подумал он. - Странное словечко. Хотя бы - "обставит".
      Значит, Куусинен разгадал замысел Жемчужницы. Этот тип и вправду был очень проницателен.
      - Получите по векселю, Майджстраль, - весело сказала маркиза, - и пойдем в Белую Комнату.
      - Почту за честь, моя госпожа, - улыбнулся Дрейк и шагнул к букмекеру.
      Все время, пока кассир переносил выигрыш Майджстраля на его гостиничный счет, Дрейк чувствовал, как Куусинен сверлит взглядом его спину. "Он слишком зорок, этот типчик, - думал Дрейк. - Полицейский он или кто еще, но малый неприятный".
      - Ваша милость, можно остановить вас на минуточку?
      Роберта оглянулась через плечо на Фу Джорджа:
      - Поболтать с вами я могу только на ходу. Очень спешу.
      - Нам по пути.
      Фу Джордж пошел в ногу с Робертой и поздравил ее с победой.
      - Как благородно с вашей стороны, - отметила герцогиня, - было поставить на Жемчужницу, несмотря на ее травму.
      Фу Джордж удивился и несколько напрягся.
      - Вот интересно, - проговорил он, - откуда вашей милости известно о моей ставке?
      Роберта пожала плечами:
      - Дрейк Майджстраль обмолвился. Он сказал, что вы заключили пари.
      - Это точно. - Фу Джордж помрачнел. Теперь он понял, почему проиграл пари: Дрейк каким-то образом предупредил Роберту. "Дрейк Майджстраль, думал Фу Джордж, - тебе за многое придется ответить".
      - Ваш дебют, - сказал он, - наверняка пройдет успешно.
      - Благодарю вас. Я очень рассчитываю на успех.
      - Успех вам к лицу, - проворковал Фу Джордж. - Но я вот о чем подумал: не хотите ли вы, чтобы ваш дебют был отмечен не просто успехом, а настоящей сенсацией?
      Роберта искоса глянула на него:
      - Сенсацией? Что вы имеете в виду, сэр?
      Фу Джордж осуждающе рассмеялся:
      - Ничего вульгарного. Никаких там пари, дуэлей, скандалов...
      - А-а-а... Я вас поняла.
      Фу Джордж улыбнулся:
      - Ваша милость, вы догадливы.
      Роберта засмеялась:
      - Боюсь, мое семейство такой грандиозной сенсации не одобрило бы, мистер Фу Джордж. Но о сенсации поскромнее можно потом поговорить. Почему бы нам не потолковать после бала?
      - Я был бы только счастлив.
      - Вот моя дверь. К вашим услугам, сэр.
      - А я - к вашим, мадам.
      Дверь за Робертой закрылась. Джефф Фу Джордж немного постоял в коридоре, прикусив губу. Интересно, Роберта просто-напросто отказала ему или была серьезна насчет сенсации "поскромнее"? Стоит ли ему продолжить ухаживания вечером или нет?
      И он решил, что стоит. При том, что на станции находился Майджстраль, выбора у Фу Джорджа не оставалось. Он не имел права дать Дрейку шанс первым добраться до "Крылышка".
      Уверившись в правильности принятого решения, Фу Джордж развернулся и отправился к своему номеру. Ему и его помощникам предстояло самым старательным образом отработать все мелочи, а стало быть, отрепетировать всю хореографию до тонкостей.
      Фу Джордж не собирался позволить Майджстралю снова обставить себя.
      - Рад вновь видеть вас. Позволите вас сопровождать?
      Камисс взглянула на Зута и улыбнулась:
      - Конечно. Я буду только рада.
      Зут подвинул свой стул поближе к тому, на котором сидела Камисс.
      - Как я посмотрю, вы с Майджстраля глаз не спускаете.
      - И он с меня, - уныло проговорила Камисс. - Он меня раскусил.
      На мгновение лицо Зута затуманилось дымкой увеличительного поля - он посмотрел в ту сторону, где сидели Майджстраль и маркиза. Дымка рассеялась - и Зут повернул голову к Камисс:
      - Я подумал, что вас заинтересует урок физиономистики. У меня до вечера других планов нет.
      Камисс просияла:
      - Ничто не доставило бы мне большей радости.
      - Теория основана на применении геометрического деления тела и головы на зоны с тем, чтобы затем отмечать в этих зонах что-то уникальное и способствующее запоминанию. Ну, например, голову человека можно поделить на зоны по горизонтальной линии, идущей слева направо на уровне глаз...
      Камисс удивилась:
      - Глаза расположены по центральной горизонтальной линии головы человека? А я считала, что глаза... гораздо ниже.
      - Это оптический обман. Это из-за того, что мы выше людей ростом. Давайте, я вам покажу. - Зут вынул из кармана блокнот и очертил ручкой овал. Разделил его горизонтальной линией пополам, подрисовал глаза, нос-пуговку, рот, волосы. Стало вполне похоже на лицо человека.
      - Ясно.
      - У людей верхняя точка прикрепления ушей к голове также находится на линии глаз. Поэтому... - Зут продолжал рисовать.
      - Ясно. Значит, если кончики ушей располагаются выше, чем уголки глаз, это что-то вроде особой приметы.
      Язык Зута одобрительно завертелся.
      - Верно. Но такое встречается редко. - Он продолжал делать наброски. Я воспользовался для примера головой человека, поскольку овоидная форма проста с геометрической точки зрения. Головы хозалихов укладываются в форму сплющенного шестигранника, верхняя часть которого крупнее нижней.
      Зут продолжал чертить в блокноте. Камисс слушала его и время от времени делала комментарии, но вскоре ей пришлось оторваться от этого интересного занятия. Правда, она успела отметить, что голова самого Зута представляла собой редкостный экземпляр шестигранника.
      - Проклятие! - вскрикнула Камисс и вскочила.
      Зут изумленно уставился на нее:
      - Что-нибудь случилось, мадам?
      - Майджстраль уходит, и мне надо бежать. Спасибо.
      - Можно будет продолжить попозже.
      - Благодарю вас. До свидания.
      Дрейк обнюхал уши маркизы и направился к выходу. Камисс, сердце которой билось так часто, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, помчалась за ним, хотя понимала, что все взгляды устремлены на нее.
      Но Майджстраль ждал ее в дверном проеме - стоял, сложив руки на груди.
      6
      Есть предметы, которые каким-то образом становятся волшебными. Для этого необязательно, чтобы они были самыми большими и даже самыми лучшими среди себе подобных, и все-таки как-то уж так выходит, что они приобретают романтический флер и превращаются в легенды. Одним из таких предметов является Фелькхорвиннский Ковер. Секта аскетов-ковроткачей с Песска умудрилась обожествить его создателя - Перса-Младшего. Этот ковер по размерам трудно отнести к категории Волшебных Предметов. Он так велик, что крали его всего однажды - это сделал романтический коллекционер Ральф Адверс, собиравший вещи, ему самому совершенно ненужные.
      Ведь обычно похищения обожествляют предмет, окутывают его романтической аурой. Разве стала бы улыбка Джоконды столь загадочной, если бы ее столько раз не похищали, не перепродавали и не восторгались ею! Разве алмаз "Надежда" просиял бы столь ярко, если бы его происхождение не было окутано тайной и если бы его владельцы, начиная с Людовика XVI и Антуанетты, не погибали бы таким роковым, неотвратимым образом? Разве граф Орлов отвалил бы целое состояние за бело-голубой бриллиант, если бы тот не был вынут из глаза индусского идола? А разве Зутское Ожерелье стало бы самой знаменитой из Императорских регалий, если бы Ральф Адверс не пробрался в Город Семи Сверкающих Колец и не похитил его?
      Большая часть Волшебных Предметов, перемещающихся с места на место по Вселенной, - это различные драгоценности. Драгоценные камни невелики, легки по весу - красть и перевозить их несложно, а когда они похищены при определенных обстоятельствах определенными людьми, они как раз и приобретают магический ореол. Нет ничего более романтического, чем верно организованное похищение, а особенно такое, которое отмечено смертью. Похоже, кровь приносит больше романтики, чем вульгарное воровство.
      Среди огневиков, этих лучистых камней, выбрасываемых из ядер умирающих звезд при релятивистских скоростях, нет равного "Эльтдаунскому Крылышку", с которым смертей и похищений связано более чем достаточно. Когда финансист Коллинен сообщил своей любовнице графине Анк о том, что они должны расстаться, она не придумала ничего лучшего, чем прикончить его, а затем поместить внутренние органы Коллинена в криогенные контейнеры, изначально предназначенные для хранения частей тела любимых фаркских овчарок финансиста. Это преступление графиня совершила не потому, что так уж сильно боялась потерять возлюбленного, а скорее из-за того, что Коллинен был владельцем "Эльтдаунского Крылышка", и, утратив любовника, графиня Анк навсегда утратила бы и доступ к величественному сиянию камня, его холодному и тонкому великолепию. Но, видимо, какие-то чувства к Коллинену она все-таки питала: когда полиция наконец пробилась в Сумадорский замок, "Крылышко" оказалось в том же контейнере, где лежало сердце финансиста. Тронутый таким проявлением любви, император позволил своей кузине самой выбрать, какой смертью умереть.
      Впоследствии два Вора в Законе пытались похитить "Крылышко", и оба погибли. Ральфу Адверсу похищение удалось, но потом, когда ему надоело жить, он покончил с собой, сжимая "Крылышко" в руке, тем самым превратив в легенду и себя самого, и огневик. Есть огневики и крупнее "Крылышка", есть и такие, в которых яснее горит свет умерших звезд, но нет среди них ни одного более романтичного и волшебного.
      И ни у одного огневика нет столь роковой привлекательности. На его гибельное пламя прилетало немало мотыльков, и мало кому из них удавалось улететь, не опалив крылья. Такова суть волшебства: оно способно восхищать или уничтожать либо делать то и другое одновременно. И мало кому дано предугадать, что именно сотворит Волшебный Предмет с тем, кто окажется во власти его чар.
      Бальный зал Сильверсайда определенно оказался во власти чар "Эльтдаунского Крылышка". В нем царило ощущение ожидания, которое от вспышек Рассветной Звезды становилось тихим, почти благоговейным. Сверкали и переливались блестками маскарадные костюмы, звенели хрустальные бокалы, разговаривали гости, и весь этот маленький мир ждал, понимая, что что-то должно произойти.
      Дрейка Майджстраля, лицо которого закрывала полумаска, узнать было нетрудно. Он оделся Грэтом Дальтоном. На одном бедре у него болтался шестизарядный пистолет, на другом - элегантная рапира. Свои каштановые волосы по такому случаю Майджстраль подкрасил в более темный оттенок и собрал на затылке в пучок. В ушах его сверкали серьги с драгоценными камнями. Алые отсветы Рассветной Звезды, отражаясь от белоснежного гофрированного воротника, делали его лицо смуглым, и из-за этого он становился похожим на вольного стрелка, который много времени проводит под открытым небом, - эффект этот был продуман заранее. Разгуливая по залу, он небрежно вертел на пальцах свой шестизарядник.
      Гости перешептывались, завидев его. Он делал вид, что не слышит.
      Барон Сильверсайд, сохраняя каменное выражение лица, спросил:
      - Вы проинструктировали своих людей, мистер Сан?
      - Да, мой господин, - покорно отозвался Сан.
      - Все на местах?
      - Да, мой господин.
      На пульте у мистера Сана вспыхнул очередной сигнал тревоги. Он не стал на него отвечать.
      - За Майджстралем и Фу Джорджем будут следить, куда бы они ни направились?
      - Да, мой господин.
      Еще один сигнал. У Сана задергалась мышца на скуле.
      - Поскольку они наверняка попытаются что-то предпринять нынче ночью, мы сможем разыскать коллекцию моей жены, если сумеем выяснить, где они прячут награбленное.
      Сан ответил, старательно подбирая слова:
      - У нас есть все основания надеяться на это, мой господин.
      Барон холодно уточнил:
      - Это у вас есть все основания надеяться, Сан. Надейтесь на то, что вы разыщете коллекцию, надейтесь на то, что засадите ворюг в кутузку. Потому что Киоко Асперсон, в свою очередь, надеется распять вас в интервью, а если мы не найдем коллекцию, я лично вручу ей молоток и гвозди.
      Вспыхнули огоньки - новые сигналы тревоги. Сан с трудом сглотнул подступивший к горлу комок:
      - Понимаю, мой господин.
      - Надеюсь, мистер Сан. Надеюсь.
      Камисс нарядилась официанткой - костюм черного цвета с желтыми лацканами и манжетами. Костюм пришлось взять в станционной кладовой, и его покрой не предусматривал ношения пистолета - он жутко мешал Камисс.
      На грани отчаяния Камисс тащилась за Майджстралем, пробиравшимся сквозь толпу. Завидев "официантку", гости заказывали напитки, и она с трудом уворачивалась от них, чтобы не задеть пистолетом, спрятанным в рукаве, и, извиняясь, объясняла, что не может удовлетворить их просьбы.
      Надеяться на лучшее не приходилось.
      - Мистер Майджстраль?
      Киоко Асперсон надела костюм Ронни Ромпера - любимой куклы детишек, героя похождений на Планете Приключений.
      Майджстралю уже как-то раз довелось познакомиться с "Ронни Ромпером" кровавым маньяком семи футов роста. Тот "Рони" пытался разрубить его на куски широченным мечом. И общение с ним протекало не очень приятно, поскольку маньяка, как классическое порождение ночных кошмаров, пришлось убивать не один раз, прежде чем с ним было покончено навсегда. С тех пор неизвестные в костюме Ронни Ромпера вызывали у Дрейка не самые радостные ассоциации.
      Взяв себя в руки, Майджстраль приподнял "стетсон" и обнюхал уши нынешнего Ронни Ромпера, и, поскольку этот был куда ниже предыдущего, приветствие стоило Дрейку нешуточных усилий.
      - Мисс Асперсон, - поприветствовал он репортершу.
      - У вас прекрасный костюм, сэр. Очень вам подходит.
      - Спасибо. - Блестящий шестизарядник крутанулся на пальцах и лег в ладонь Майджстраля. - А ваш просто чудесен.
      - Чудеса, увы, сегодня во власти "Крылышка", - вздохнула Киоко, что для развеселой куклы выглядело странно. Она взмахнула волшебной палочкой, рассеивая голографические пылинки.
      - Если оно здесь.
      Кукла склонила голову набок:
      - Вы в самом деле верите, что его здесь нет?
      - Если его здесь нет, ожидания будут преступно обмануты, - сказал Майджстраль, окинув взглядом толпу гостей.
      - И приготовления тоже?
      Майджстраль улыбнулся:
      - Кое-чьи приготовления - пожалуй, да.
      - Но не ваши.
      - Конечно, нет. - Он оглянулся через плечо на Камисс. - За мной следит вооруженная полисменка. Нужно быть безумцем, чтобы пытаться что-либо предпринять.
      - Следовательно, в том, что касается вашего поединка с Фу Джорджем...
      При слове "поединок" нервы Майджстраля, которые он с трудом успокаивал, натянулись как струны. Это слово напомнило ему еще об одном печальном случае из прошлого. Он напрягся.
      - По-моему, я уже говорил вам, что по классу не могу сравниться с Фу Джорджем, - напомнил он. - Вызывать мистера Фу Джорджа на дуэль, да и вообще на какие-либо соревнования - значит переоценить себя.
      Киоко понизила голос.
      - А я бы за вас поболела, Майджстраль, - доверительно сообщила она. - Я на вас даже уже поставила. Слишком высоки ставки на тотализаторе - я не устояла.
      Майджстраля такая новость почему-то не слишком удивила.
      - Значит, в казино устроили тотализатор?
      - Да. Два к полутора в пользу Фу Джорджа.
      Глаза Майджстраля озорно сверкнули.
      - Пожалуй, мне и самому стоит сделать ставку. Хотя, кажется, разница несколько велика.
      Он поклонился Киоко и снова приподнял "стетсон".
      - Ваш покорный слуга, мадам.
      - Ставки в казино прекрасные. В тебя верят. И я, - добавила Ванесса, крепче сжав руку Фу Джорджа, - тоже.
      - Спасибо тебе, Ванесса, дорогая. Но положение не совсем честное, признай. Если я обойду Майджстраля, это будет как раз то, чего от меня ожидают. Если Майджстралю улыбнется удача и он обойдет меня, все расстроятся и начнут гадать, уж не старею ли я, не теряю ли мастерство.
      - Значит, надо раззадориться.
      - Милая моя, - обиженно проговорил Фу Джордж. - Я только этим и занимаюсь.
      Глаза Ванессы блеснули.
      - Что касается меня, то я очень волнуюсь из-за вашего состязания.
      - Должен я верить герцогине или нет - вот в чем вопрос.
      - Рано или поздно - все равно ты должен попытаться похитить "Крылышко". Ты мне сам говорил.
      - Верно. Но так, чтобы у меня было выбор. А тут... Очков за стиль мне не заработать - это как пить дать.
      - А я думаю, что костюм прибавит очков на нынешнем сборище, или тебе так не кажется?
      - Надеюсь. Ну вот мы и пришли, - решительно проговорил Фу Джордж у двери, ведущей в бальный зал, и предъявил приглашение. Прочитав имя и удостоверившись, что костюмы на приглашенных такие, какие указаны, мажордом не сдержал удивления - нижняя челюсть у него просто-таки отвисла.
      Ванесса в шикарном платье из оранжевых перьев добровольно пошла на то, чтобы Фу Джордж затмил ее своим костюмом.
      Следом за Ванессой и Фу Джорджем в бальный зал вошел Роман. В приглашении значилось, что он - лорд Грейвз, который, кстати говоря, был лицом совершенно реальным - дальним родственником Майджстраля, проживавшим в Империи. Мажордом - страж дверей, - все еще провожавший выпученными глазами Фу Джорджа, Романа пропустил, даже не глянув на него. А одет Роман был под дворянина из династии Монтийи - в камзол с оборками и шляпу с высокой заостренной тульей. В руке он сжимал трость. На пальце сверкал огромный перстень с печаткой. На публику новоявленный дворянин взирал с высоты своего роста и грациозно кланялся всем, кто на него смотрел.
      Он был настоящим лордом Грейвзом. Ни у кого, кто смотрел на Романа, не возникало в этом ни малейших сомнений. Даже Дрейку пришлось как следует приглядеться, чтобы узнать собственного слугу.
      Роман - Майджстраль вынужден был признать это - был просто великолепен. Его крупная мускулистая фигура приобрела благородство, элегантность, куртуазность. Понятие noblesse oblige [благородство обязывает (фр.)] просто-таки струилось с кончиков его пальцев и капало подобно каплям меда. Само его присутствие заставляло людские сердца таять.
      По справедливости - так всегда считал Дрейк, - это Роману надо было родиться дворянином, а ему самому кем-нибудь еще. Роман был так хорош во всем - он был насквозь пропитан добродетелями и порядочностью и воплощал их с такой элегантностью, которой Майджстраль, как он сам думал, был напрочь лишен. Майджстраль знал, как вести себя дворянину, а Роман был им.
      Дрейк, стоявший в другом конце бального зала, несколько мгновений просто наслаждался, глядя на то, как Роман живет той жизнью, какой заслуживает.
      - Прекрасный костюм. Графиня Риферз, не так ли?
      - Благодарю вас, Зут, - улыбнулась леди Досвидерн. - Возьмите меня под руку.
      - С удовольствием, моя госпожа. Его превосходительство ведет перекрестную беседу?
      - Да. Он впал в транс сразу после... гм-м-м... инцидента на гонках и пробудет в таком состоянии еще несколько часов. Я точно знаю - по некоторым признакам. Глазные стебельки почти целиком втянуты.
      - Вы сумели понять, почему его превосходительство ведет себя так?
      - Пока нет. "Протоколы. Время обмена"? Эти термины и их значение - для меня новость.
      - Но хотя бы догадки у вас есть?