Тихонько жужжа, робот «Цигнус» проплыл мимо Грегора как раз тогда, когда тот дотронулся левой рукой до замка и быстро вскрыл его. Радуясь, что проделал операцию одной рукой, Грегор открыл дверь и вошел в бальный зал.

В большом овальном зале не было ни души. Роботы натирали пол, не обращая никакого внимания на зловещее свечение Рассветной Звезды. Грегор улыбнулся.

Сверившись с дистанционными схемами, удерживаемыми в памяти, Грегор включил репеллеры летательного аппарата и поднялся к потолку. Утро ему пришлось провести за сборкой приборов из совершенно безобидных игрушек, приобретенных в магазинчике электроники и лавочке, где торговали гэджетами, и теперь он намеревался испытать аппаратуру.

— Жемчужница. Ты выглядишь сногсшибательно.

— Котани. — Жемчужница обнюхала уши маркиза и подала ему три пальца. — Ну, как твои планы?

Котани удивленно выпрямился.

— Планы? — Он прижал руку к сердцу. — Я, дорогая… Какие планы?

Жемчужница взяла его за руку:

— Я видела, как ты по-деловому беседовал с Сильверсайдом весь вечер, Котани. А я понимаю, что ты не стал бы тратить время на чепуховую болтовню, если бы у тебя не было чего-то на уме.

Котани изысканно улыбнулся.

— Ну, что ж… — проговорил он. — Есть у меня кое-какие проекты. Но планы, замыслы… Нет. — Он фыркнул. — Я же не Дрейк Майджстраль.

Жемчужница улыбнулась:

— Ну хорошо, тогда скажи, как продвигаются твои… проекты?

— Нормально. Остается договориться о некоторых мелочах. — Он испытующе посмотрел на Жемчужницу. — Что-то я не заметил тебя за завтраком.

— У меня в номере было немного фруктов. Я сегодня выступаю на гонках, не забывай.

— Букмекеры барона ставят на тебя пять против трех.

— А как насчет герцогини?

— Поровну.

— Пожалуй, мне стоит притвориться хромой. Это может слегка повлиять на ставки.

Жемчужница выпрямила ногу и задумчиво помассировала бедро.

— Стало быть, ты собираешься выиграть?

— А как же. Ты меня знаешь, Котани. Я не проигрываю в соревнованиях. И потом… — Она заговорщически улыбнулась. — Я только что с гоночного поля. Пока все завтракали, я маленько потренировалась. Я знаю пару-тройку хитростей, с которыми ее милость вряд ли сталкивалась, выступая в любительской лиге. — Жемчужница сделала несколько шагов, чуть прихрамывая, и нахмурилась. Она решила, что стоит хромать не так сильно.

Котани, улыбаясь, смотрел на ее игру.

— Я-то, конечно, поставлю на тебя.

— Спасибо, Котани. Твоя вера воодушевляет меня и придает уверенности. В деньгах ты всегда соображал.

— Барон Сильверсайд.

Услышав голос Майджстраля, барон зарделся, бакенбарды его вздыбились, словно щетина на загривке озлобившегося зверя. Руки Майджстраль ему не подал, да барон (как показалось Дрейку) этого и не заметил.

— Майджстраль, — отозвался барон.

— Барон, честное слово, я вынужден пожаловаться на ваших полисменов. Я понимаю, что они обязаны выполнять свои служебные обязанности, но от их работы одни неудобства, и только.

— Майджстраль, — снова проговорил барон. Глаза его покраснели, голос охрип. «Наверное, — подумал Дрейк, — не спал всю ночь и орал на подчиненных».

— Они копались в моих сумках и конфисковали многое из личных вещей сразу же, как я сюда прибыл…

— Майджстраль.

Цвет лица барона неумолимо стремился к фиолетовому краю спектра.

— А прошлой ночью, — продолжал Дрейк, — целая банда ваших людей ворвалась ко мне в номер, когда мы с моими помощниками отдыхали. И поскольку мистер Кингстон, как официальное лицо, уже успел лишить меня средств, необходимых для работы в рамках моей профессии, я рассматриваю визит полиции как ограбление и оскорбление личности. Уверен, это не та репутация, которой добивается станция Сильверсайд в глазах гостей. Я лично хотел обратить на это ваше внимание, барон. А ваша репутация, на мой взгляд, такова, что, не сомневаюсь, вы захотите персонально во всем разобраться.

— Если это сделали вы, Майджстраль…

Майджстраль разыграл неподдельное изумление.

— Это никак не мог сделать я, барон, если только ваша полиция не проявляет полную некомпетентность либо если в ее рядах не процветает коррупция, но я уверен, что это не так. На самом деле они просто излишне официозны и неловки. — Он улыбнулся. — Во всяком случае, я не сомневаюсь в том, что вскоре к вашим агентам обратится некто, кто предложит вам выложить разумную сумму за коллекцию баронессы. Тогда вы и ваша станция обретете потрясающую популярность, и уж популярности этой не будет цены. Приятного вам дня, мой господин.

Барон промолчал. Похоже, он лишился дара речи. Майджстраль обнюхал его уши и удалился.

К слову сказать, барону сегодня было не до разговоров.

Роман сидел в своей комнате и занимался шитьем. Как правило, он поручал это дело портным или роботам, но ему вовсе не хотелось растолковывать какому-нибудь портному, для чего именно понадобился этот конкретный предмет. Поэтому Роман орудовал иглой, подшивая край мешка, которому в дальнейшем предстояло где-то парить, будучи управляемым с дистанционного пульта.

На столе перед Романом лежал еще один разрабатываемый им проект. Слуга составлял родословную Майджстраля.

Роману всегда не давало покоя то, что, в то время как свою генеалогию он знал на протяжении десятков тысячелетий, вплоть до дней основания Империи и времен первых хозалихских завоеваний, отсчет родословной Майджстраля обрывался временем покорения Земли.

Любовь Романа к порядку из-за этого сильно страдала. Ему казалось, что в том, что родословная слуги длиннее, чем у хозяина, есть что-то неправильное.

Вот потому-то он предпринял генеалогическое расследование. Давным-давно он попытался связать происхождение Майджстраля с фигурой Жана Паризо де ла Валетта, однако доказать это оказалось трудновато, и не только из-за того, что в данном случае имела место внебрачная связь. Роман копнул глубже и обнаружил в совершенно другой ветви генеалогического древа семейства Майджстралей имя Алтан-Хана, личности пускай и не столь достойной восторгов, как де ла Валетт, но зато более прочно угнездившейся на ветвях генеалогического древа.

Слуга продолжал поиски, но после его многолетних изысканий оказалось, что древо рода Майджстралей плодами не изобилует. К безмолвному огорчению Романа, выходило, что его хозяин — потомок всего-навсего безжалостного бунтаря-мальтийца, которому удалось заслужить имперские почести и аристократические титулы, посвятив себя угнетению своего же собственного народа.

Но вот теперь, похоже, поиски Романа могли увенчаться успехом. Была ли Матильда[12], дочь Рудольфа фон Штайнберга, родившаяся в Карлскроне, той самой Матильдой, дочерью Рудольфа Датского, которая после краткого визита в Англию заключила морганатический брак с пожилым четвертым сыном Эдмунда Бофорта I[13], графом и маркизом Дорсецким? Матильда, дочь Рудольфа, являлась, как доказано, потомком Генриха-Льва[14] и тем самым была связана родственными узами с Фридрихом Барбароссой»[15], Вельфами[16] и Плантагенетами[17]. Бофорты породнились с Плантагенетами и Тюдорами[18], а через них — со всеми правящими домами Европы.

А уж изучая родословные этих самых правящих домов, Роман имел возможность проследить их генеалогию в каких угодно направлениях. Заканчивались эти направления, как правило, либо на Ное, либо на Одине. Правда, ни тот ни другой не отличались такой древностью, как предки Романа, но он решил, что и эти сойдут, ведь проследить чью-либо родословную за пределами времени сотворения Земли было сомнительно.

Однако подтверждения пока не обнаруживалось. Была ли это та самая Матильда?

Роман послал запросы в генеалогические библиотеки Земли. Ответы пока не пришли. Роман ждал их с нетерпением. Всякий раз, когда приносили почту, он надеялся, что там будет и долгожданный ответ.

Пока же ему не оставалось ничего, кроме как сидеть и подшивать мешок.

Краем глаза Роман поймал чью-то едва заметную тень. Он навострил уши. Ему показалось, что что-то неладно в гостиной. Он встал, проверил, на месте ли пистолет, и, крадучись, пошел на шум.

А в гостиной сверкал беззвучный водопад. Больше ничего Роман не увидел. Он вынул из кармана очки, надел их — ничего.

Его нос сморщился. Роман нюхом чуял: что-то не так. Кто-то тут побывал и, почувствовав присутствие слуги, удрал.

«Может быть, — подумал Роман, — полиция собирает улики. А может быть, в номере побывал кто-то из соперников».

Он вернулся к себе, собрал шитье, перенес все в гостиную, устроился на кушетке и положил на колени пистолет. Пусть кто-нибудь явится, уж он встретит.

За его спиной как ни в чем не бывало сверкал и переливался фальшивый водопад.

— Там был Роман, босс, — доложил Дрекслер. — Я еле успел вовремя смотаться.

— Насколько я понимаю, никаких признаков коллекции?

— Боюсь, что так, босс.

Джефф Фу Джордж пожал плечами:

— Я, в общем, и не думал, что Майджстраль станет хранить награбленное у себя в номере, но проверить надо было.

— Наверное, он куда-то переселился.

Фу Джордж вздохнул:

— Очень может быть. Но удостовериться будет нелегко.

— Пошпионить за ним вечерком?

— Вечерком у нас будут другие дела. Дебютный бал герцогини обеспечит отличное прикрытие для любой деятельности.

— Да нет, я имел в виду в свободное время.

— Если у тебя появится свободное время, Дрекслер, можешь использовать его, как тебе заблагорассудится. Гоняйся за Майджстралем. Я — за.

— Идет!

Фу Джордж холодно улыбнулся:

— Я и сам собираюсь последить за ним после полудня. На гонках. Я кое-что знаю про Перл и думаю, к завтрашнему дню Майджстралю может очень не поздоровиться. Очень-очень не поздоровиться, так мне кажется, — добавил он, улыбнувшись шире.

— Мистер Сан.

При звуке голоса барона Сильверсайда Сан торопливо застегнул мундир, откинул со лба полосы и склонился к дребезжащему пульту. Ему подмигивало с десяток лампочек, отражавших число сигналов тревоги.

Нынешний день, как он вынужден был с тоской признать, начинался ничуть не лучше вчерашнего.

После завтрака барон перестал неистовствовать, и мистер Сан передал дела подчиненному, чтобы хоть немного соснуть, но теперь чувство долга вернуло его на рабочее место. Он был так возмущен и потрясен масштабами ограблений, случившихся за ночь, что и сказать нельзя. За все индульгенции и лицензии в конце концов приходилось расплачиваться — если и не тому, кто приобрел индульгенцию, то кому-то еще. И вот теперь получалось, что его система безопасности с треском провалилась, его обещания, данные барону, не оправдались, и за все это он должен был ответить и душой, и телом.

Правда, расплачивался не он один. С полудня все отряды безопасности работали по две смены.

— Сэр, — проговорил он и коснулся клавиши ответа.

Бакенбарды барона носили на себе следы тяжких издевательств.

— Сан, — сказал он. — Надеюсь, вы добились хоть какого-то прогресса.

— Стараюсь определить приоритетность поступающих сигналов тревоги, мой господин, — ответил Сан. — Мы будем отвечать только на те…

Барон побагровел.

— Я имел в виду прогресс в поисках коллекции моей жены! — рявкнул он и сжал бакенбарды в кулаках. Было полное ощущение, что барон готов оторвать их.

Мистер Сан чувствовал, как щиплет от пота макушку.

— Сэр. Мы надеемся на успех.

Взгляд барона стал просто-таки бесовским. Сану мерещилось адское пламя в потемневших зрачках барона, его языки, вырывающиеся изо рта хозяина.

— Сан, галерею и систему ее безопасности проектировали вы. Вы заверяли меня в том, что…

— Ни одна система не дает стопроцентной защиты, сэр. Но…

— А тогда, — злобно прошипел барон, — вы мне не так говорили.

— Сэр, — пробормотал Сан, чувствуя, как им овладевает отчаяние. Прошлой ночью барон орал на него часы напролет — у Сана до сих пор звенело в ушах. Теперь же, похоже, начиналось то же самое. — Это же первая проверка оборудования в полевых условиях. Думаю, надо сделать определенные допуски…

— Никаких допусков, когда речь идет о коллекции моей жены! Никаких!

— Нет, сэр. Конечно, никаких. Только…

— Разыщите ее, Сан. — Губы барона скривились в зловещей ухмылке. — Разыщите ее, иначе вы поимеете удовольствие встречи с мисс Асперсон — вам придется ответить ей и миллиардам зрителей, что конкретно у вас не в порядке.

Мурашки ужаса побежали по шее Сана.

— Мой господин! — протестующе воскликнул он.

— Разыщите ее, Сан. И еще.

— Сэр?

— Да, и еще. Сан, — отрывисто проговорил барон. — Со мной только что разговаривал Майджстраль. Он злорадствовал.

— Мне очень прискорбно это слышать, сэр.

— Он почти дословно сказал, что подкупил кого-то в рядах моей полиции. Не вас ли, Сан?

От возмущения подбородок Сана выдвинулся вперед.

— Сэр. Он лгал, чтобы заморочить нам головы. Я готов поставить на карту свою репутацию.

Барон не изменился в лице.

— Именно этим вам и придется заняться. Сан.

Голографическое изображение барона исчезло и сменилось надписью, в которой компьютер предлагал свои услуги. Сан стукнул по клавише, отключил надпись и вытер пот со лба.

Он сидел в своем голубом мирке и мало-помалу приходил в себя.

«Прекрасненько, — думал он. — Если барону до зарезу нужны именно результаты…»

Он нажал клавишу общего объявления.

— Уотсонс, — сказал он. — Переходим на Абсолютный Уровень!

— Маркиза. Не откажитесь посмотреть.

— С превеликим удовольствием, Майджстраль.

— Пожалуйста, сядьте слева от меня. — Маркиза, улыбаясь, устроилась в белом кресле. Дрейк собрал карты с низенького столика и, сложив колоду, подал маркизе. — Прошу вас, просмотрите всю колоду и выложите пиратов.

От алмазного монолита, висевшего над их головами, эхом отлетали звуки музыки и разговоров. Маркиза была в сером платье, удивительно ей шедшем. Она взяла колоду и глянула на Майджстраля:

— Ваши метафоры к месту, Майджстраль.

— То есть?

Она рассеянно перебирала карты.

— Пираты — неуловимые карты, такие же неуловимые, как иллюзионисты, когда показывают фокусы. Поэтому я особенно люблю пиратов. Они способны заставить меня прыгнуть сквозь горящий обруч.

— Надеюсь, не против воли?

Она рассмеялась:

— Никогда не могла устоять перед пиратами, сэр. Ну, что я должна делать?

— Положите пиратов сверху, моя госпожа.

— Они будут рады, — кокетливо проговорила она.

Майджстраль взял из ее руки колоду и положил четыре верхние карты рубашками кверху на стол.

— Теперь пираты на столе. Верно, моя госпожа?

— Если вы так утверждаете, Майджстраль.

Он снова положил колоду, на стол.

— Проверьте, если желаете. Переверните карты.

Маркиза перевернула карты.

— Все верно. Итак, пираты разоблачены, — проговорила она и посмотрела на Майджстраля. — И все, сэр? Я ожидала чего-то… более хитрого.

— У пиратов еще есть в запасе кое-какие сюрпризы, моя госпожа.

И пираты снова переместились поверх колоды. Зорко глядя на карты, Майджстраль взял колоду правой рукой. Четыре верхние карты он снял и нижнюю показал маркизе, чтобы та убедилась, что это — пират. Затем он снова положил все четыре карты поверх остальных и отдал колоду маркизе, коснувшись при этом ее руки. Рука была теплая.

— Позвольте, я буду руководить вами, моя госпожа, — проговорил он. — Положите вот сюда верхнего пирата, а затем всех остальных. — Четыре карты легли ровным прямоугольником. — Теперь положите по три карты поверх каждого пирата.

— Надеюсь, пираты будут спасены?

— Они будут странствовать — это в их характере. — Помогая ее руке, Майджстраль следил за тем, как маркиза складывает четыре стопки карт. — Выберите две стопки и укажите на них, будьте так добры. — Она указала на вторую и третью стопки, и Майджстраль убрал их со стола и положил поверх колоды. — Укажите еще одну стопку. — Маркиза указала на первую. — Эту уберем, — сказал Дрейк, взял четвертую стопку и положил поверх колоды, после чего вновь взял руку маркизы и положил на оставшуюся стопку карт.

— Откроете пирата, моя госпожа?

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, Майджстраль.

Он отодвинул руку.

— Теперь один из наших пиратов лежит под тремя другими картами. И все они — пленники под вашей ручкой.

— Похоже, так оно и есть.

— Для начала мне хотелось бы убрать три лишние карты, вот так… — Майджстраль сделал быстрое движение рукой, державшей колоду. С выразительным треском три карты переместились на ладонь маркизы, сжатую пальцами Майджстраля. Она изумленно рассмеялась.

— Побочный эффект, — объяснил Майджстраль. — Не смог удержаться. Ну а теперь кое-что поинтереснее. Я собираюсь перенести трех пиратов из колоды в ту стопку, которая лежит под ладонью у вашего превосходительства.

Угрюмые губы маркизы растянулись в усмешке.

— Пираты у меня под рукой… Моей руке можно будет позавидовать.

Майджстраль провел колодой по тыльной поверхности предплечья графини — нежно, но касаясь при этом лучевого нерва. Маркиза поежилась.

— Просмотрите вашу стопку карт, мадам, — сказал он.

Маркиза одну за другой перевернула карты. Все четыре — пираты.

— Ваши пираты — грабители, Майджстраль, — пробормотала маркиза. — Они прокрались ко мне в руку.

— Опасайтесь пиратов, моя госпожа. Они способны прокрасться в самые укромные уголки.

Маркиза глянула на него в упор:

— Но немногие пираты настолько отважны.

Полуприкрытые глаза Майджстраля зажглись удивленными огоньками. Он снова провел колодой от запястья графини к локтю.

— Да, немногие. А теперь загляните в ваш нарукавный карман слева. Там вы найдете те три карты, что раньше лежали у вас под рукой.

Маркиза заглянула в карман — действительно нашла там карты и решительно посмотрела в глаза Майджстраля:

— А эти карты, Майджстраль, проявили излишнюю фривольность.

— Прошу прощения, моя госпожа. Я только хотел развлечь вас.

Она рассмеялась:

— К счастью, ваши карты деликатны.

Она одобрительно потопала по ковру туфельками — поаплодировала тому, что удивило и порадовало ее. Мимо пролетал робот, маркиза подозвала его и попросила принести напитки, после чего откинулась на спинку кресла.

— Хотите еще фокус, моя госпожа?

— Пожалуй, нет. — Подавив досаду, она взяла у Майджстраля колоду. — А карты ваши я конфискую за проявленную ими наглость.

— Карты всего-навсего сбились с пути истинного и забрели не туда, куда надо. Но это спорт, моя госпожа.

Она запрокинула голову и искоса глянула на Дрейка:

— Может быть, Майджстраль, вы и ваши карты сможете еще разок забрести не туда, куда надо. Но не сейчас.

— К вашим услугам, мадам.

— Будем надеяться.

Маркиза резко глянула вверх, заметив тени информационных сфер. И точно: к ним приближалась Киоко Асперсон собственной персоной. Подойдя к столику, Киоко наклонилась, дабы обнюхаться.

— Взялись за старое, Майджстраль? — съехидничала она.

— Руки разминаю, мисс Асперсон.

— Я так и поняла. А мне фокус покажете?

— Боюсь, моя госпожа запретила мне это. — Он недвусмысленно глянул на снующие неподалеку информационные сферы. — И потом, вы все заснимете и раскроете тем самым мои секреты.

— Если вы хотите, я могу отключить сферы. — Киоко плюхнулась в кресло. — Или буду снимать только из одной точки. Как скажете. Я обожаю всякие магические штучки и считаю, что портить их показ глупо.

Майджстраль поклонился ей:

— Благодарю вас, мадам. Хотел бы я, чтобы все зрители вот так же предпочитали радости чуда неизбежному разочарованию, которое наступает при его раскрытии.

— Ну раз таково ваше мнение, видимо, вам не захочется поведать мне, кто же похитил драгоценности близняшек Вальс и бесценные собрания баронессы, а также ожерелье мадам де ла Ривьер.

Прикрытые глаза Майджстраля выдали некоторое удивление.

— Боюсь, что и в этом случае я предпочел бы удивление чудом его разоблачению.

— Можно было предугадать. — Киоко склонилась над столиком, продемонстрировав столь ярко выраженную интимность, что Майджстраль невольно прижался к спинке кресла. А она не унималась: — Как вам кажется, чем закончится поединок? Между Джеффом Фу Джорджем и другим грабителем, который предпочитает хранить инкогнито?

Дрейк улыбнулся:

— Я бы сказал, мадам, что еще рано гадать.

— А не поделитесь ли вы со мной своими догадками по поводу другого соревнования — вечерних гонок?

Майджстраль глубокомысленно посмотрел на кончики пальцев:

— Это трудно. Я не видел поля.

— Да ладно вам, Майджстраль. Никто вас не пристрелит, если ошибетесь.

Дрейк немного подумал и вздохнул:

— Ну хорошо. Я бы предположил, что победит герцогиня Боннская.

— А почему?

— Мне кажется, что среди участников гонок нет спортсменов ее уровня.

— А Жемчужница? Она же гоночница-профессионал.

— Последний раз она участвовала в гонках несколько лет назад, если не ошибаюсь. Хотя, безусловно, она большой мастер в том, что касается тактики.

Маркиза вертела в руках колоду карт. Она сердито потеребила волосы, забросила одну прядку за ухо и встала. Майджстраль, следивший за ней краем глаза, тоже поднялся.

— Я уже давно заказала напитки, — объявила маркиза. — Пойду поинтересуюсь, почему не принесли.

— Маркиза. Ваш покорный слуга.

— Майджстраль, — ответствовала маркиза. — Вероятно, мы еще увидимся. На том или ином спортивном мероприятии.

— С нетерпением буду ждать встречи, мадам.

Майджстраль вернулся на свое место. Киоко глазела по сторонам.

— Вы не знаете, где Грегор? — спросила она.

Майджстраль удивился:

— Не имею понятия, бродит где-то по своим делам.

Киоко пожала плечами:

— В таком случае, может быть, покажете фокус?

— С радостью. Надо попросить у робота колоду.

Киоко так и сделала. Как только робот принес карты, информационные сферы замерли в воздухе, после чего одна за другой плавно спланировали на ковер. Киоко вынула карты из коробки.

— Ну, — ухмыльнулась она, — что я должна делать?

У Камисс болело все тело — с головы (слишком много гросса она выпила на вечеринке) до ног, которые исколесили столько коридоров. Стертые ноги теперь лечились, изукрашенные пятнами и полосками биопластыря, снимавшего боль и залечивающего ранки. Но как она ни старалась унять головную боль, та не проходила. Боль стала еще сильнее, когда Камисс получила известие, что нынче ей придется работать две смены, и разыгралась с новой силой, когда она узнала, что работать предстоит на Абсолютном Уровне.

Слабое утешение состояло в том, что на этом посту можно было появиться в неформенной обуви. Камисс сменила ботинки на удобные туфли из кожи снида, сбросила форменные брюки и мундир и позвала робота, чтобы тот зашнуровал на ней платье, в котором приличествовало появиться в зале.

Потом она дала комнате команду принести голографическое зеркало и взволнованно посмотрела на свое отражение. Платье как платье, но достаточно ли шикарное, чтобы расхаживать в нем в таком обществе? Камисс повернулась к зеркалу левым боком, правым, одернула жакет, пригладила карманы. Никаких недостатков она в костюме не находила, и все-таки что-то было в нем не то, а вот что — этого она не понимала. Может быть, покрой несовременный? А что еще хуже — в том месте, где прятался пистолет, рукав неприлично топорщился, и, как бы она ни одергивала жакет, никуда тот бугор не желал деваться. Может быть, сходить на Девятый Уровень в магазинчик оружия Эссендена и купить пистолет поменьше размером?

«К черту, — решила Камисс. — Если Сану нужно, чтобы она выглядела менее подозрительно, пусть сам и покупает ей этот треклятый пистолет».

Ее обязанности на Абсолютном Уровне заключались в том, чтобы следить за Дрейком Майджстралем и ни под каким видом не упускать его из поля зрения. Иллюзий на сей счет Камисс не питала. Майджстраль был умен — с какой стати он должен был не заметить, что на него пялится незнакомая дама-хозалих и шляется за ним по пятам по пустынным коридорам со здоровенным пистолетом?

Ладно. В конце концов не ее дело зачем. Она отпустила робота и вышла из комнаты. Майджстраля она решила искать в Тенистой Комнате или главном зале.

Подходя к Белой Комнате, Камисс услышала музыку — ее звуки за счет резонанса, создаваемого алмазом-великаном, долетали до устланных коврами коридоров. Какой-то хозалих, ростом выше Камисс, в странной куртке, напоминавшей космический скафандр, вышел из бокового коридора и чуть не налетел на нее. Камисс удивленно посмотрела на незнакомца и уже была готова уступить ему дорогу, но тут вспомнила, что она нынче не на службе, а просто гостья, и откинула уши назад, что выражало легкое смущение.

— О, — проговорил Зут. — Прошу прощения.

— И вы меня извините.

— Я Зут, мадам.

— А меня зовут Камисс.

Они обнюхались.

Итак, Зут надел свой знаменитый скафандр. Почти бессознательно Камисс отметила, что его покрой позволял носить сколько угодно оружия.

Зут подал ей руку:

— Позвольте проводить вас, мадам?

Камисс не на шутку удивилась:

— Ах. Ну, конечно, сэр.

Она взяла Зута под руку, и они зашагали в ту сторону, откуда доносилась музыка. Сердце ее радостно билось при мысли о том, что она войдет в Белую Комнату в сопровождении знаменитого первооткрывателя.

И Камисс решила, что в разведывательной работе есть свои прелести.

— Майджстраль. — Уши Котани склонились вперед. — Как удачно, что я тебя встретил.

Майджстраль обнюхал уши маркиза:

— Я рад тебя видеть всегда. Но почему — «удачно»?

— Ищу партнера.

— Чтобы поставить на гонках? Но в конторе наверняка принимают ставки, или я ошибаюсь?

Майджстраль шагнул на эскалатор, который двигался к гоночному полю. Котани шагнул следом за ним и небрежно отмахнулся:

— В конторе-то принимают, это точно. Но это не так азартно.

— И слишком мало ставок на твоего фаворита?

Котани улыбнулся и понял намек:

— Я не думаю, что в конторе знают, что Жемчужница растянула бедро. Ставить на нее там было бы глупо.

Зеленые огоньки изумления блеснули в полуприкрытых глазах Майджстраля.

— Правда? А почему бы тебе тогда не поставить на кого-нибудь еще?

— Не могу удержаться от азартного пари, Майджстраль. Ну поспорь со мной!

— Ну хорошо, пять против трех. В пользу ее милости герцогини.

Котани проворчал:

— Такие же ставки и в конторе. Ну давай хотя бы три против одного, что ли.

— Но я-то не знаю, что Перл повредила ногу.

— Да ты сам посмотри, когда ее увидишь. Очень заметно — она прихрамывает.

Майджстраль искоса глянул через плечо и заметил футах в тридцати даму-хозалиха в дешевом вечернем костюме. В рукаве у той явно был спрятан здоровенный пистолет — из-за этого разошлась шнуровка. В даме Майджстраль узнал таможенницу. Он развернулся к Котани и улыбнулся.

— Вопрос в том, — сказал он, — действительно ли она растянула ногу? Или притворяется? Знаешь, это было бы весьма в ее духе. — Глаза Котани выпучились от нетерпения. Майджстраль пожал плечами. — Ну ладно, Котани, — сказал он, — поставлю два к одному, если хочешь.

— Проклятие, — вырвалось у Котани. Он прикусил губу. — Ну хорошо. Двадцать нов?

— Против моих сорока, ты хочешь сказать?

— Да.

— Давай лучше так: мои двадцать против твоих десяти.

Котани уставился на Майджстраля:

— Майджстраль, ты не такой уж нищий, каким притворяешься. Можешь позволить себе ставку и повыше.

— Да и ты тоже не беден. Но я уже заключил несколько пари и готов биться об заклад только ради того, чтобы сделать тебе приятно.

Котани вздернул подбородок — порадовался, но не очень.

— Ладно, Майджстраль. Если это все, что ты можешь предложить.

Майджстраль мысленно расхохотался. Котани был человеком тонким, во всем, кроме денег. Когда пахло наличными, Котани становился тупым орудием. Детство его прошло в аристократическом доме, как и детство Майджстраля, но при этом в удручающей бедности. В этом они тоже были равны. Детство научило Майджстраля экономности, а у Котани развило алчность.

Майджстраль поглядывал вперед и гадал, почему же это Котани с такой страстью настаивает на пари. Если он не сомневается, что победит Жемчужница, значит, травма ее — чистой воды выдумка. Кроме того, это могло означать, что Жемчужница и сама не сомневалась в победе.

Майджстраль сошел с эскалатора и окинул взглядом галерею. Гоночное поле, похожее на обычный лабиринт, отделяла от галереи стеклянная стена. Столики для зрителей поднимались от стены амфитеатром, и некоторые уже были заняты. В дальнем конце галереи, неподалеку от входа, ведущего к стартовым аортам, Майджстраль заметил Роберту в окружении поклонников. На ней был ярко-оранжевый шелковый костюм, в руке она сжимала шлем.

— Майджстраль. Рад вас видеть.

Дрейк резко обернулся, услышав голос Джеффа Фу Джорджа.

— Фу Джордж, — отозвался он и обнюхал уши соперника. — Мисс Беглянка.

— Дрейк.

На Ванессе переливалось жемчужинами платье из ткани, имитировавшей хитиновый панцирь. В руке она держала мундштук, цветом и конструкцией подходящий к платью — с уймой сложных фильтров и слоев. А в другой ее руке был зажат билетик тотализатора. Майджстраль заметил, что она поставила сто нов на Жемчужницу.

— Вас-то я и хотел увидеть, — сказал Фу Джордж.

Дрейк непривычно пристально посмотрел в глаза Фу Джорджа:

— Вы, случайно, не ищете кого-нибудь, кто побился бы с вами об заклад насчет победы Жемчужницы?