Робот «Цигнус» пролетел мимо них на бесшумной воздушной подушке. Корпус его мерцал в рассеянном свете.

— Как я понимаю, завтра вы участвуете в гонках. Если обстоятельства позволят, я надеюсь там побывать.

Роберта искоса глянула на него:

— Не собираетесь воспользоваться моим отсутствием?

Джефф Фу Джордж изобразил оскорбленную невинность.

— Ваша милость, — парировал он, — я и не помышлял чем-то омрачить ваш дебют.

— Благодарю вас, — удивленно проговорила Роберта. — Это так мило.

— То, что я грабитель, — добавил Джефф Фу Джордж, — не означает, что я подлец.

— Робот, — спросил Грегор Норман, — не подскажешь, как пройти в казино?

— Конечно, сэр. Идите по этому коридору до главного зала. Третий поворот направо. Там увидите слово «Удачи!».

— Спасибочки. Извини, но к твоему корпусу что-то прилипло.

— Спасибо, сэр.

— С превеликой (на сей раз это означало: с превеликой легкостью).

Грегор ловко вставил программирующую шпильку, дружески потрепал робота и вынул шпильку, после чего они с роботом расстались. На первом повороте Грегор встретил мужчину в костюме кричащих цветов. Мужчина сжимал в руке блокнот и смотрел на него с искренним благоговением.

— Мистер Дольфусс, — проговорил Грегор и слегка поклонился.

— Мистер Норман, — кивнул в ответ Дольфусс.

Они разошлись улыбаясь.

Зут расхаживал по своему номеру из конца в конец. Остановился, взглянул в зеркало. Уши его нервно подергивались, диафрагма протестующе подпрыгивала. Он снова принялся мерить номер шагами.

Что надеть — вот в чем вопрос.

Все продюсеры Диадемы были людьми — они ничего не понимали.

И эти продюсеры желали, чтобы Зут появился на публике в своем скафандре космического исследователя.

В зале! Перед обедом!

Его консервативная хозалихская душа восставала против этого. Надеть скафандр исследователя — это казалось Зуту оскорблением барону Сильверсайду и всему, что он символизировал: сдержанности, элегантности. Высшему Этикету. Однако продюсеры Диадемы считали, что публика ожидает появления Зута именно в этом треклятом скафандре.

Душу Зута сковала свинцовая тоска. Он снова посмотрелся в зеркало, увидел свой фирменный знак — скафандр, черный-пречерный, с карманами, анализаторами, репеллерами силового поля. Краешки его ноздрей вспыхнули, уши отклонились назад.

— Комната, — спросил он, — который час?

— Двадцать пять тринадцать по имперскому стандарту, — ответил голос комнаты.

Зут довольно мурлыкнул. До обеда еще целый час — никто не увидит его в зале до того, как ему придется вернуться в номер и переодеться. К счастью, он задержался.

— Комната, — сказал он, — пришли робота, чтобы он помог мне переодеться.

Зут мог позвать прислугу из Диадемы, но эти слуги довели бы его окончательно — вот и вся помощь от них.

Каждый, кто входил в казино, физически ощущал холодный звон проигрываемых денег. Пока их проиграли немного — вечер только начинался, и не все гости прибыли.

— Ваша милость, — сказал Джефф Фу Джордж, — позвольте представить вам Жемчужницу и мистера Майджстраля. Сэр, мадам — герцогиня Беннская.

— Ваш самый покорный слуга, ваша милость, — проговорил Майджстраль. Роберте показалось, что в глазах Майджстраля, полуприкрытых веками, вспыхнул огонек интереса — как раз перед тем, как он обнюхал ее уши.

— Вы еще один человек, с которым я давно мечтала познакомиться. Очень рада, сэр.

— Ваша милость. — (Обоюдное обнюхивание.) — Позвольте представить мою компаньонку, Эдверт.

— Мисс Эдверт.

— К вашим услугам, ваша милость.

Жемчужница оценивающе посмотрела на Роберту:

— Насколько я понимаю, завтра вы будете участвовать в гонках.

— Да. На небольшом любительском поле.

— Вероятно, я тоже.

Роберта про себя улыбнулась. Участие представительницы Диадемы привлечет больше внимания к гонкам, а значит, и к ней самой. Но в конце концов сюда все для того и слетелись, чтобы привлечь к себе внимание.

— Надеюсь, если вы будете участвовать, подберется очень неплохой состав.

— Может быть, нам заключить небольшое пари?

— Если только Оно не повлияет на мою репутацию любительницы.

— Уверена, не повлияет.

— В таком случае я согласна. Пять нов?

— Лучше двадцать.

— Как пожелаете.

Жемчужница обнажила в улыбке ровные зубы, напоминавшие белизной ее фирменную сережку:

— Договорились.

Майджстраль и Джефф Фу Джордж во время разговора Жемчужницы с Робертой обменялись рукопожатиями. Майджстраль подал Джеффу два пальца, которые в ответ были пожаты одним. Дрейк подумал, что большего нечего было ожидать.

Оба холодно улыбнулись.

— Майджстраль, — сказал Джефф Фу Джордж, — что вы скажете о слухах насчет указа Комитета Созвездия по Традициям?

— Про Воровство в Законе?

— Да. Ведь замышляют полный его запрет.

— Это, — вздохнул Майджстраль, — было бы печально.

— Они смогут сажать нас за решетку. Только за то, что мы занимаемся тем, чем занимаемся. Нам всем придется перебраться в Империю. Не знаю, как вам, Майджстраль, — добавил Джефф Фу Джордж, улыбаясь, чуть более тепло, — а мне нравится быть в составе доминирующего вида. Если хотите, можете считать меня расистом.

— Моему темпераменту, Фу Джордж, тоже больше соответствует Созвездие.

— Значит, вы не откажетесь вступить в Ассоциацию Воров в Законе? Мы собираемся забаллотировать этот закон до того, как его примут.

Дрейк вздохнул:

— Пожалуй, придется вступить.

— Сейчас не время выделяться, Майджстраль. Собственный стиль — одно дело, выживание — совсем другое. Олдисс выбран казначеем. Надеюсь, мы сможем рассчитывать на щедрые взносы. — (Тонкая улыбка.) — Спортивная Комиссия согласилась учитывать суммы взносов в качестве очков.

Дрейк снова вздохнул, но на этот раз про себя:

— Щедрые взносы. Да.

Джефф Фу Джордж опять улыбнулся. Майджстралю показалось, что он кожей ощутил тепло этой улыбки.

— Я так и думал, что вы все поймете, как только мы переговорим. Олдисс сказал, что очень давно не может с вами связаться. Даже письма, отправленные по системе СЧП, до вас не доходили.

— Я в последнее время часто переезжал с места на место.

Фу Джордж искоса глянул на Роберту:

— Интересно, здесь ли «Крылышко»?

— Понятия не имею.

— А меня очень интересует ответ на этот вопрос, Майджстраль. Очень.

Дрейк, прищурившись, посмотрел на Джеффа Фу Джорджа. Его зеленые глаза глядели живее, чем обычно.

— Означает ли это, что я «Крылышком» интересоваться не должен?

Фу Джордж покачал головой:

— Вовсе нет, старина. Это я просто как бы сам с собой разговаривал.

Он приподнялся на носках и посмотрел в сторону казино.

— Ага. Похоже, я вижу мисс Беглянку. Вы с ней знакомы? О, я забыл. Простите, Майджстраль. Я сказал бестактность.

— Не стоит извинений.

— Мне нужно подойти к ней. Не обидитесь?

— Нисколько.

Он подал Фу Джорджу руку (один палец, что, без сомнения, было сделано верно).

Мистер Сан невозмутимо восседал в своем голубом раю в ожидании новых сведений. Он казался себе пауком, затаившимся в тенетах. Его пальцы держали нити, каждая из которых вела или к монитору, или к функционеру.

Паук никогда не покидает своего жилища. Он ждет сведений, чтобы их взвесить, обдумать и решить, как поступить.

Мистер Сан чувствовал себя подготовленным, сосредоточенным, живым.

— Прибывает третий корабль, сэр. «Виконт Чень».

Голографическое изображение резкого хозалихского лица Камисс повисло в воздухе в стороне от мониторов. Мистер Сан развернулся к голограмме помощницы. В казино начинали стекаться грабители, и ему очень не хотелось прерывать наблюдение.

— На этом корабле — дроми, сэр, — сообщила Камисс.

— Я в курсе, мисс Камисс, — процедил сквозь зубы Сан. Он, правда, не очень возражал против того, чтобы помощница напоминала о том, о чем он на самом деле не забыл. Ведь тем самым Сан обретал возможность ошарашить любого собеседника своей блестящей памятью.

— Я хочу, чтобы вы понаблюдали за Квльпом и его свитой лично, — сказал он. — Понятия не имею, что этому типу здесь понадобилось, но сюрпризов не желаю.

— Да, сэр.

— Смотрите в оба, Камисс.

— Слушаюсь, сэр.

Изображение исчезло. Сан, довольно вздохнув, вернулся взглядом к мониторам.

Грабители болтали между собой так, словно были старыми приятелями. Мистер Сан злорадно улыбнулся. Если бы все зависело от него, им бы так и пришлось довольствоваться одной болтовней.

Сан считал, что выполняет миссию, данную ему Богом. Со времен Мятежа человечество самоутверждалось, вновь открывало для себя забытое наследие. Наряду с другими сокровищами — Шекспиром, Шерлоком Холмсом, Конго Вейлингом и так далее — была воскрешена и философия древности. Мистер Сан почувствовал тягу к двум из этих открытий. Помимо того что он превратился в ярого поклонника Шерлока Холмса (ему удивительно импонировал манихейский дуализм[1] Холмса и Мориарти), Сан стал последователем не так давно реанимированного учения — Нового Пуританизма.

Вылощенный до мозга костей, Новый Пуританизм основывался на вере в то, что каждое деяние имеет свою цену и за него положена расплата. Грех рассматривался как проявление космического неравновесия, и если грешник не совершал никакого искупительного поступка, то Всемогущий совершал оное деяние за него, вовсе не заботясь о том, кто при этом пострадает: согласно Новому Пуританизму, Богу было совершенно безразлично, кто расквасит себе физиономию, когда вопрос о Равновесии Греха будет снят с повестки дня. Перед Господом все были равны — и грешники, и праведники.

Мистер Сан надеялся, что в незначительном деле с Воровством в Законе он послужит орудием в руках Господних, призванным наказать порок. Фу Джордж и Майджстраль слишком много грешили. Им настала пора — так решил Сан — расплатиться за свои грехи, пока за них не расплатились какие-нибудь ни в чем не повинные люди.

Камисс дождалась, когда растает в воздухе изображение ее шефа. На его месте тут же возникла голографическая надпись: «Чем могу помочь?» Камисс ответила компьютеру, что ничем, и надпись испарилась.

За ее спиной настраивался духовой квартет — ждал высадки пассажиров с прибывшего корабля. Фагот взял несколько нот и умолк.

Камисс одернула форму, поправила фуражку и стала ждать. Для той меры ответственности, что возлагалась на Камисс, она была слишком молода — у нее только-только залегли вокруг носа первые годичные кольца, это означало, что ей двадцать пять, — и Камисс прекрасно понимала, что должна оправдать доверие шефа. Она была вторым лицом в ведомстве Сана — службе безопасности самого престижного курорта в обитаемой Вселенной — и намеревалась доказать, что должности своей достойна.

Камисс опустила глаза, посмотрела на свою медаль и слегка потерла ее кончиками пальцев. Орден Кваризмы за Службу Обществу (второй степени) ей вручили за то, что она задержала убегавшую грабительницу, арестовала и передала властям.

Камисс тогда была студенткой — пошла по стопам родителей и училась на биржевого брокера, дабы затем начать работу в фирме «Льюис, Котвинн и Кo », учреждении с трехсотлетней историей. Разве могла она предположить, что тот день, когда она шла домой с занятий и заметила маленькую, защищенную голографическим камуфляжем фигурку, крадущуюся вдоль стены ювелирного магазина Рида, изменит всю ее жизнь?

Ей повезло. Она несла портфель, набитый до отказа страховыми полисами. Ей повезло — она первым же ударом угодила закамуфлированной воровке по голове, отчего та тут же лишилась сознания. Но Камисс удалось задержать не абы какую воровку — за абы какую Ордена за Службу Обществу (второй степени) не дадут.

А задержала она Элис Мэндерли с полной сумкой драгоценных камней, среди которых был и знаменитейший «Голубой Зенит». Элис Мэндерли, знаменитую Воровку в Законе, третью в рейтинге, взломщицу, за которой безуспешно гонялись службы безопасности пятидесяти планет. Камисс неожиданно для себя прославилась на весь мир. Посыпались разнообразные предложения поступить на работу, и некоторые из них оказались настолько заманчивы, что жаль было их упускать.

Самое интересное предложение поступило от мистера Сана, который набирал первоклассную команду служащих системы безопасности, призванную в перспективе оказывать услуги элите в цивилизованных звездных системах. Сан обещал быстрое продвижение по службе и работу на самых влиятельных и интересных людей в Человеческом Созвездии.

Камисс неплохо справлялась с работой у Сана, хотя выдающихся Воров в Законе больше не ловила. Но теперь на станции Сильверсайд ей представился совсем не дурной шанс отличиться.

Станция Сильверсайд была задумана частично как противовес Воровству в Законе. Сан, которому Воры в Законе были особенно ненавистны, убедил барона Сильверсайда в том, что Воровство в Законе следует запретить, и барон предоставил мистеру Сану полную свободу действий в разработке системы безопасности станции.

Сан собирался следить за грабителями с помощью всех присущих ему качеств: хитрости, ума, а также с помощью разработанной им лично аппаратуры, которую он собирал многие годы. Камисс должна была помочь ему.

Но все-таки в душе Камисс не было такой жажды деятельности, как у ее начальника. Если бы она знала, что под камуфляжем прячется Элис Мэндерли, а не какой-нибудь воришка местного пошиба, она бы запросто прошла мимо. Камисс нисколько не возражала против института Воровства в Законе и против его представителей.

Но служба обязывает. А следить за грабителями — в этом Камисс вынуждена была признаться — действительно интересно.

Голограммы объявили о том, что «Виконт Чень» благополучно припарковался. Заиграл духовой квартет. Камисс закивала головой в такт музыке и стала ждать первых пассажиров.

— Надеюсь, дамы, вы меня простите.

Джефф Фу Джордж куртуазно попрощался с Эдверт, герцогиней и Жемчужницей. Когда он обнюхивал левое ухо последней, губы его тихо сомкнулись и ультразвуковые лезвия белоснежных искусственных резцов аккуратно перекусили цепочку сережки. Джефф Фу Джордж зажал жемчужину под языком, улыбнулся и направился через казино к Ванессе-Беглянке.

Ванесса посмотрела на него и едва заметно кивнула. Фу Джордж знал, что она все засняла на микросферу, спрятанную в прическе.

Фу Джордж был страшно доволен — радость переполняла его душу, фонтанировала в ней, словно грейзер. Он упражнялся в этом укусе несколько месяцев, с тех самых пор, как ему в голову пришла мысль на глазах у всех лишить Жемчужницу ее фирменного знака и так, чтобы она сама ничего не заметила. Поначалу это у него получалось неуклюже: Ванесса лишилась кусочка мочки уха, и, хотя пластическая операция прошла удачно, Джеффу Фу Джорджу с трудом удалось уговорить ее возобновить упражнения. Но все же удалось. И вот теперь трюк прошел как по маслу.

А наиболее удачной деталью плана Фу Джорджа было то, что, поскольку рядом с Жемчужницей одновременно находились и он, и Майджстраль, она не догадается, кто из двоих повинен в пропаже. Вспыльчивость Жемчужницы всем была известна, но Джефф Фу Джордж сомневался, что она вызовет кого-то на поединок, не располагая доказательствами.

Безусловно, Фу Джордж намеревался продать жемчужину ее владелице через самого изворотливого агента, какого только сумеет найти, рассчитывая на то, что Жемчужница выложит за сережку более кругленькую сумму, чем любой из ее поклонников. Но он не собирался продавать побрякушку раньше того, как все и каждый в Созвездии узнают, что Жемчужница лишилась своего фирменного знака: до того, как гадания о том, чьих же это рук дело, достигнут апогея. Тогда выйдет видеозапись, и станет ясно, кто это сделал и кто заработал очки.

Комиссия по рейтингу давала десять очков за стиль. Джефф Фу Джордж рассчитывал на это.

Он не зря достиг вершины. Он отлично делал свое дело.

— Майджстраль, я собираюсь сыграть партию-другую в фишки. Составите мне компанию?

— Конечно, ваша милость.

Майджстраль подал Роберте руку, несколько удивившись ее предложению. «Возможно, — подумал он, — она просто действует от противного».

— Я так понимаю, что таможенники тут свирепствуют, — сказала Роберта. — Надеюсь, вас не слишком сильно ограбили?

— Я на станции просто так — повеселиться.

Роберта бросила на Майджстраля взгляд из-под ресниц:

— Да? Как неудачно. А я надеялась, что мы… сумеем поговорить о… деле.

Майджстраль задумался. Его ленивые зеленые глаза сверкнули.

— Я целиком в вашем распоряжении, мадам, — сказал он и подвел Роберту к столику для игры в фишки. — По пять за очко?

Ее голос выдал некоторую растерянность.

— Отлично, — ответила она.

Лорд Квльп втек в зал, оглашавшийся звуками оркестровой музыки.

«Именно втек», — подумала Камисс. Другого подходящего слова просто на ум не приходило. Она изо всех сил постаралась сдержаться и не вздрогнуть.

Лорд Квльп был из вида дроми — вида на редкость загадочного, обитающего почти исключительно на Зинзлипе. Несмотря на то что дроми были, без сомнения, высокоразвиты и (по-своему) цивилизованны, никто так и не уразумел до конца, заметили ли дроми, что их покорили хозалихи, и поняли ли они досконально, что это означает. Очень немногие дроми покидали родную планету, и если покидали, путешествия их носили непонятный характер, а намерения были и того непонятнее.

Дроми напоминали блестящих морских слизней восьми футов в длину. Лорд Квльп был снизу зеленый, а сверху — светло-оранжевый, с беловатыми бородавками, разбросанными по всему телу. Вдоль его спины торчало пять зрительных выростов. Передвигаясь по полу, дроми оставлял за собой слизистый след.

Квльпа сопровождала дама-хозалих, лет тридцати, в форме дипломата Колониального Корпуса. К мочке ее уха была прикреплена переводческая клипса.

Камисс шагнула было навстречу, намереваясь предложить свои услуги, но тут же замерла на месте, потрясенная тем отвратительным ароматом, что исходил от лорда Квльпа. Краешки ее ноздрей сомкнулись, и разжать их ей удалось только усилием воли.

«Вот, — подумала она, — издержки работы с населением».

— Камисс, мадам, — представилась она чуть гнусаво на человеческом стандарте. — Служба безопасности Сильверсайда: Я готова оказать вам любые услуги. Если вы передадите мне документы его превосходительства, я тут же ими займусь.

«Сигара, — подумала она. — Если бы я курила сигары, я бы защитилась от этого запаха».

— Я — леди Досвидерн, — представилась дама-хозалих на хозалихском стандарте. С величавой сдержанностью она обнюхала уши Камисс. — Я переводчик и секретарь лорда Квльпа.

Лорд Квльп приподнял передний конец туловища и издал несколько утробных звуков. Леди Досвидерн выслушала его и перевела. Переводя, она говорила более низким голосом, более отточенно, но менее выразительно — так, словно полагала, что ей не положено эмоционально окрашивать высказывания лорда Квльпа. Формализм ее речи, звучавшей на Высокопарном Хозалихском, все-таки не забивал окончательно выразительность стандарта.

— Высказана любезность, — сообщила она. — Весьма выразительная.

Камисс взглянула по очереди на лорда, на леди Досвидерн и снова на лорда.

— Я польщена, мой господин, — ответила она и снова подумала: «Сигары! Нет — много, очень много сигар!»

Лорд Квльп заговорил снова. Когда он раскрывал рот, мерзкое зловоние настолько усиливалось, что аромат, испускаемый молчавшим лордом, казался благоуханием.

— Сильверсайд наделен верным настроением, — перевела леди Досвидерн. — Требования к континууму ясны. Протокол миссии требует определения местонахождения герцогини Беннской.

Сознание Камисс затуманилось, но последнюю фразу она поняла хорошо.

— Я попробую разыскать ее милость, мой господин. Надеюсь, вы извините меня.

Она развернулась на каблуках и подошла к одной из стоек. Никогда еще воздух станции не казался ей столь сладостен.

Она отстранила таможенника, работавшего у стойки и обслуживавшего пассажиров второго класса (им придется подождать), и нажала клавишу с надписью «Центр службы безопасности».

Над стойкой воспарил голографический профиль Сана. Он смотрел прямо перед собой — видимо, на экраны мониторов.

— Мистер Сан, — сказала Камисс, — лорд Квльп желает встретиться с герцогиней Беннской. Не могли бы вы помочь разыскать ее?

Ответ последовал незамедлительно:

— Она в казино, играет в фишки с Майджстралем.

Тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений: мистеру Сану не по душе поведение Роберты.

— Благодарю вас, сэр. Не могли бы вы прислать туда робота с коробкой сигар для меня?

— Вот не знал, что вы курите, Камисс.

— Начала, сэр.

Лицо Сана осталось невозмутимым, но решительным.

Камисс подумала, что Сан нарочно притворяется безразличным ко всему необычному в надежде на то, что тем самым производит впечатление могущества.

— Как вам будет угодно, Камисс, — ответил он. Голограмма угасла.

Камисс обернулась к лорду Квльпу и обнаружила, что леди Досвидерн плавной походкой движется к ней. Поджидая ее, Камисс чуть склонила голову набок, дабы удостовериться, что с лордом Квльпом все в порядке. Скорее всего так оно и было: он едва заметно раздувался и сдувался — видимо, дышал, — но с места не трогался.

— Мисс Камисс, — сказала леди Досвидерн.

— Да, моя госпожа?

Голос леди Досвидерн звучал подчеркнуто тактично.

— Скажите, вас к нам приставили… в качестве постоянной сопровождающей?

Камисс осторожно ответила:

— Если это понадобится, мадам.

— Не думаю, что понадобится, — сказала леди. — Я достаточно долго путешествую с лордом Квльпом. Большую часть времени он неактивен. И хотя его… гм… обоняемое присутствие может докучать, он никогда не вел себя так, чтобы мог оказаться опасным для других существ.

Камисс ощутила прилив облегчения.

— Как вам будет угодно, леди, — ответила она.

— А теперь, — сказала леди Досвидерн, — не могла бы я попросить вас сопроводить нас в казино?

«Сигары», — подумала Камисс.

— Конечно, моя госпожа, — ответила она.

Они подошли к лорду Квльпу. Тот пробулькал приветствие. Ноздри Камисс сомкнулись и отказались раскрываться.

Потом она еще несколько часов дышала ртом.

— Дрекслер и Челис все подготовят к ночи, — сообщила Ванесса-Беглянка.

Она всегда одевалась в платья холодных тонов, подчеркивающих чистоту и бледность ее кожи. Волосы у нее были дымчатые, уложенные на макушке в старомодную прическу. Ванесса курила сигарету, вставленную в украшенный серебром обсидиановый мундштук. Ее отец владел вещевым рынком на Хорне и оставил ей весь пай. Многим это казалось совершенно несправедливым: такая красотка, да еще и богачка в придачу.

Ожидая, пока в игру вступит Фу Джордж, Ванесса преспокойно просадила четыреста нов за столом, где играли в маркеры. Даже крупье удивился.

Ванесса взяла Фу Джорджа под руку. Они пошли к выходу.

— Я составила списки. У нас огромный выбор. Бриллиантовые запонки Котани, знаменитая коллекция живописи баронессы Сильверсайд, плащ барона, старинное ожерелье мадам де ла Ривьер, драгоценности лорда и леди Твакс, полковника Тома, близняшек Вальс, маркизы Баствик, Адриена, командора и леди Эндрик…

Фу Джордж осторожно поднес к губам носовой платок, опустил туда жемчужину и убрал платок в нагрудный карман.

— И еще Эдверт, — добавил он. — У нее есть кое-какие побрякушки, и она обожает выставлять их напоказ.

Ванесса засомневалась:

— Может быть, несколько опасно — снова трогать этот дуэт?

— Десять очков за стиль, милая моя.

— Это верно, — не без сомнения отозвалась Ванесса. Нахмурившись, она задумалась о составленном ею перечне. — Еще тут есть антикварный магазин — дорогой. В нем несколько любопытных вещичек, но ничего по-настоящему ценного. Еще — букинистический магазин. Этим придется заняться Дрекслеру — я не специалист. Ювелирный магазин. Но там наверняка крепкая система сигнализации. Главный сейф отеля.

— «Эльтдаунское Крылышко», — добавил Фу Джордж.

Ванесса остановилась как вкопанная.

— Ты уверен?

— Нет. Но новоявленная герцогиня здесь. Это ее дебют.

Ванесса глубоко затянулась сигаретой и оглянулась по сторонам. Над ее головой проплывала одна из многочисленных голографических надписей — пожеланий удачи.

— По местному телевидению показывались истории «Эльтдаунского Крылышка», заметил? Но может, это всего-навсего популистика. Отсюда до Империи далеко. И обеспечить безопасный провоз на такое расстояние…

— Она может себе это позволить.

Ванесса, прищурившись, посмотрела в сторону столика, где играли в фишки:

— Она играет в фишки с Майджстралем. Мне это не нравится.

— Это ничего не значит. Она молода, общительна. Она со мной так мило болтала.

— Мне это все равно не нравится, Джефф.

У Ванессы с Майджстралем в прошлом был роман. Фу Джордж, знавший об этом, промолчал в ответ на ее заявление и продолжил путь к выходу. Мимо проплыл бесшумный «Цигнус», поддерживая невидимым силовым полем поднос с напитками.

— Точно все узнаем завтра вечером, — сказал Фу Джордж. — Если «Крылышко» у нее, она его наденет.

— А до завтра?

Он на миг задумался.

— Думаю, близняшки Вальс, — ответил он. — Обчистить махом двоих — это сразу несколько очков за стиль.

— Прошу прощения. Похоже, что-то прилипло к твоему корпусу.

— Да. Теперь он — обладатель всех родовых титулов. Он объявил своего отца покойным больше года назад. — Жемчужница заговорщицки глянула на Эдверт. — Это случилось как раз перед тем, как вступил в силу новый закон о наследовании. Майджстраль спасся от уплаты кучи налогов за счет того, что поспел вовремя.

Эдверт оглянулась через плечо и увидела, что Майджстраль болтает с герцогиней, торгуясь за ставки.

— Ужасно, — сказала она. — То есть я слышала о подобном, но никогда не была лично знакома с людьми, которые способны на такое. Меня просто в дрожь бросает, когда я смотрю на него.

— Отца Майджстраля теперь знобит посильнее, — ухмыльнулась Жемчужница и тряхнула волосами. Эдверт в испуге вытаращила глаза.

— Перл… — выдохнула она.

Жемчужница посмотрела на подругу и нахмурилась:

— В чем дело?

Эдверт ответила паническим шепотом:

— Перл! Кое-что пропало!

Мистер Пааво Куусинен вышел из казино, касаясь ковра концом трости через каждый шаг. Он не спускал глаз с Ванессы-Беглянки и Джеффа Фу Джорджа. Те, видимо, направлялись в главный зал.

Радость понимания происходящего охватила Куусинена, и он позволил себе довольно улыбнуться. Он радовался тому, что из всех людей в Созвездии Фу Джордж и мисс Беглянка поделились своей тайной только с ним.

Куусинен знал, где фирменный знак Жемчужницы. Он наблюдал за всей компанией от столика кассира и чисто случайно заметил, как произошла кража. А произошла она весьма изысканно — в этом Куусинен не мог не признаться.

Наблюдение это было произведено, если говорить начистоту, не совсем случайно. Куусинен питал постоянный профессиональный интерес к Дрейку Майджстралю и Джеффу Фу Джорджу и следил за ними все время.

В отличие от Роберты он чувствовал в складывающейся ситуации привкус катастрофы. Станция Сильверсайд была невелика, и вряд ли два таких первоклассных грабителя, как Фу Джордж и Майджстраль, смогли бы тут спокойно ужиться. А присутствие других провоцирующих особ, таких как Жемчужница и Киоко Асперсон, могло еще сильнее подогреть развитие событий.

Однако пока что Куусинен просто радовался, что может хранить тайну.

Пытаясь продлить это сладостное мгновение, он гадал о том, как ему с этой тайной быть.

— Прости, к твоему корпусу что-то прилипло.

— О нет!

Жемчужница ужаснулась, увидев, как к ней приближается желтая шляпка в форме гриба, над которой вьются восемь блестящих информационных сфер. Жемчужница запустила пальцы в волосы и набросила пряди на левое ухо, чтобы спрятать осиротевшую цепочку. Эдверт стиснула другую руку подруги.

— Мисс Асперсон, — проговорила Жемчужница и поклонилась, повернув при этом голову так, чтобы камеры снимали ее в полупрофиль.

Киоко Асперсон улыбнулась ей и проговорила:

— Жемчужница.

Перл сдержанно обнюхалась с ней, стараясь держаться вполоборота.

— Как приятно вновь видеть вас. Мисс Эдверт, если не ошибаюсь?

— Да. Эдверт, позволь представить тебе Киоко Асперсон.

— К вашим услугам, мисс.

— Взаимно.

— Я бы с радостью задержалась и поболтала с вами, мисс Асперсон, — извинилась Жемчужница, — но я опаздываю на встречу.

Блестящие птичьи глазки Киоко быстро глянули на Жемчужницу, а потом — на Эдверт.

— Я все понимаю, Перл. Но на самом деле я хотела взять интервью у мисс Эдверт.

Эдверт бросила вопросительный взгляд на Жемчужницу, та ответила ей кивком. Эдверт предстояло прикрыть отступление подруги.

Она набрала в легкие побольше воздуха и уставилась в противную линзу на глазу Киоко. Ей было немного страшновато.

— С удовольствием, мисс Асперсон. Пройдемте в зал?

— Как пожелаете.

Еще никогда провинциальный акцент не звучал для Эдверт столь отвратительно.

— Зут! Я вас с трудом узнал!

— Сэр? — удивленно отозвался Зут.

— В смысле без скафандра.

— О… Я подумал, что он не совсем годится для этого зала.

— Наверное. Но я-то ждал, что вы как раз в скафандре будете. Кстати, меня звать Дольфусс. Ваш покорный слуга.

— Взаимно.

— Не могли бы вы черкнуть мне автограф?

— С удовольствием, сэр.

— Я страшно огорчился, когда узнал, что Николь сюда не приедет. Я ее просто обожаю. Ну, то есть… надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.