7

«Эльтдаунское Крылышко» до сих пор, как двести лет назад, обрамляла Оркхорская оправа. Камень сиял в центре изящного ожерелья, которое носила Четырнадцатая Герцогиня. Он имел форму слезинки, обращенной острым концом вниз, и отличался превосходной огранкой. А в самой сердцевине его, увеличенная за счет умелой огранки, сияла умирающая звезда. В оправе вокруг «Крылышка» сверкало двадцать более мелких огневиков.

Ее милость оделась в костюм графини Анк. Ее голову скрывала покрытая пушистым мехом хозалихская голова. Платье на герцогине было тускло-красное, и отсветы Рассветной Звезды окрашивали его в цвет свежей крови. Карие глаза хозалихской головы, сделанные из темных огневиков, мерцали сатанинским блеском. Лиф и длинные полы жакета усеивало множество драгоценных камней, которые при каждом движении герцогини сверкали и переливались. Тонкие шаровары были заправлены в высокие сапожки из кожи змеи. На поясе у Роберты блестел кривой ятаган — точная копия того самого, которым графиня Анк отправила на тот свет своего незадачливого возлюбленного.

Роберта вошла в бальный зал, враждебно выставив вперед кончики искусственных ушей. Губы фальшивой головы разъехались в зловещей ухмылке. Костюм герцогини был столь же сенсационен, как и знаменитый камень, сверкавший в ямочке между ее ключиц, и она знала это.

Ральф Адверс подошел к Роберте и отвесил низкий поклон:

— Ваша милость. Примите искренние поздравления с вашим дебютом. Ваш костюм великолепен. Уверен, сама графиня Анк никогда не выглядела лучше.

— Благодарю вас, Фу Джордж.

Роберта вынуждена была отдать ему должное: Фу Джордж смотрел ей в глаза, а не на «Эльтдаунское Крылышко». Но в его глазах мерцали темные, потаенные огоньки.

— Позвольте предложить вам руку, миледи?

— Конечно, сэр.

Они обнюхались и пошли по залу. Гости расступались, давая им дорогу, — кое-кто из благоговейного трепета, но большинство устремилось к телефонам — делать ставки.

— Теперь я понимаю, почему вы отклонили мое вечернее предложение, — сказал Фу Джордж. — Любая сенсация, какую бы я ни придумал, померкла бы рядом с той, что произвели вы.

— Вы принижаете себя, сэр. Всякий пришедший на мой бал, одевшись Ральфом Адверсом, не может пожаловаться на отсутствие сенсации.

— Хочу поинтересоваться, ваша милость, обдумывали ли вы мое предложение.

— У меня на это совершенно не было времени. — Искусственная голова чуть склонилась к Фу Джорджу. — Но я непременно его обдумаю, как только появится минута. Завтра у меня будет три-четыре минутки.

— Вы очень любезны, что согласились подумать о моем предложении. А не окажете ли мне честь, позволив потанцевать с вами?

— Первый танец я должна танцевать с бароном Сильверсайдом. Второй уже пообещала. Третий вас устроит? По-моему, это будет «Паломничество».

— Чудесно, ваша милость. Ибо я и в самом деле паломник, явившийся поклониться вашему великолепию.

Суеверный Майджстраль старательно избегал встречи с Ронни Ромпером, даже не смотрел в его сторону. Он собирался совершить преступление века и хотел, чтобы ничто не отвлекало его.

Первый танец он танцевал с маркизой Котани, второй, как и обещал, — с герцогиней. Роберта, невзирая на тяжесть костюма, двигалась изящно и плавно — выработанное во время занятий спортом чувство равновесия помогало ей справиться с теми неудобствами, что создавали и вес драгоценных камней, украшавших платье, и искусственная хозалихская голова. Майджстраль почувствовал, что восхищается ею, ее самообладанием, умом, решительностью. Шансы были даны ей от рождения, и Роберта пользовалась ими умело и расчетливо, но в этом Дрейк не мог ее винить. На той стезе, что была уделом Роберты, ты либо действовал расчетливо, либо погибал. Выбора не было.

Танец оказался медленным, и его размеренный ритм успокоил Майджстраля. Когда танец окончился, Майджстраль повел Роберту к буфету, он ощутил готовность: руки и ноги покалывало от предвкушения грядущих событий, движения стали уверенными.

— Надеюсь, ваша милость не откажет мне еще в одном танце?

— Боюсь, не получится. Я официальная хозяйка бала, и мне нужно общаться с гостями.

— Я убит, мадам. Ваша милость, желаете шампанского?

— Пожалуй, фруктового сока. Из брайткриспа.

Майджстраль подал герцогине сок, а сам взял бокал шампанского. Оглянувшись через плечо, он удостоверился, что Роман на месте — около баронессы Сильверсайд. Джефф Фу Джордж пробирался сквозь толпу к Роберте.

Момент, казалось, назрел. «Преступление века», — подумал Майджстраль. Готовность согрела его. Как ни странно, он понял, что совершенно не волнуется.

— Простите меня, ваша милость. Я должен поздравить мисс Эдверт с тем, сколь удачен ее костюм.

— Ну, конечно. — Роберта приветственно подняла бокал. — Поговорим попозже.

Майджстраль обнюхал ее уши, развернулся и сделал четыре осторожных, размеренных шага. В левой руке он сжимал опустевший на четверть бокал с шампанским. Оркестр настраивался, гости болтали, и разговоры становились все громче.

Незанятая правая рука Майджстраля нырнула в карман и сжала две крошечные информационные сферы. Приподняв левую руку с бокалом к лацкану камзола, Дрейк ловко подцепил мизинцем петельку мешка с дистанционным управлением, аккуратно сложенного во внутреннем кармане. Установив мысленный контакт с пультом, спрятанным под «стетсоном», он вынул правую руку из кармана, рука скользнула к рукояти рапиры и нажала маленькую кнопку.

Раздался странный металлический треск, и зал погрузился в абсолютную темноту. Кто-то вскрикнул. Благодаря трудам Грегора, Майджстралю удалось отключить систему управления стальными ставнями, предусмотренную на тот случай, если станции Сильверсайд грозило бы столкновение с бродячей яхтой или беспечным метеором.

Одним ловким движением Дрейк подбросил информационные сферы, развернулся и выхватил рукоятку, отделив ее от лезвия рапиры. Рукоятка легла в его ладонь. Она была оборудована маленькими ультразвуковыми резаками, дотоле прятавшимися внутри лезвия.

Единственным источником света в зале осталось «Эльтдаунское Крылышко» — цель Майджстраля. Призрачная голова графини Анк, повернутая к Дрейку затылком, чернела над драгоценным свечением камня. Микросферы летал и над головой Майджстраля, записывая все происходящее с помощью сверхчувствительных сканеров. Дрейк отсчитал четыре шага в сторону Роберты, перерезал цепочку ожерелья, сжал его в пальцах и уронил в мешочек, который вынул из внутреннего кармана мизинцем левой руки.

Оркестр, пытаясь успокоить гостей, заиграл какую-то дерганую версию мелодии «Когда луна светит тускло».

Майджстраль снова развернулся и отсчитал ровно четыре шага до того места, с которого начал операцию. Он чувствовал, как нарастает тревога у него за спиной. Крепко затянув шнурок на горловине мешочка, он запустил его в воздух. За мешочком устремилась одна из информационных сфер, а вторая упала в карман Майджстраля. Рукоятка с ультразвуковыми резаками соединилась с лезвием рапиры, в результате чего Грегор получил автоматический сигнал, повелевавший ему включить аварийное освещение.

Как только в зале снова вспыхнул свет, Майджстраль оказался на том самом месте, где стоял, когда наступила темнота. Лицо его выражало искреннюю обескураженность, рука сжимала бокал с шампанским…

А в четырех шагах позади него на полу, распростершись на спине, лежал Фу Джордж и потирал ушибленный глаз. Герцогиня Беннская, запоздало отреагировав на похищение своей драгоценности, нанесла удар наудачу и сразила Фу Джорджа.

— Запереть двери! — прозвучал в наступившей тишине крик барона Сильверсайда. — Охрану к дверям! — А потом, указав на Фу Джорджа пальцем, он приказал: — Схватить этого человека!

А между тем «Крылышко» находилось куда ближе к барону Сильверсайду, чем тот мог себе представить. Мешочек, оборудованный портативным антигравитационным устройством и ведомый крошечным пультом, вмонтированным в перстень с печаткой Романа, пролетел под потолком и очутился у Романа в руке. Летевшая следом за мешочком информационная сфера, управляемая с помощью пульта, спрятанного у Романа в воротнике, зависла перед узлом его галстука и нырнула под него.

Пока барон кричал, Роман тихо подошел к баронессе. Мешочек, практически невесомый за счет антигравитационного аппарата, быстро прилип к одной из складок замысловатой юбки баронессы.

Улыбнувшись, Роман отдал микросфере команду убраться в карман. Мурлыча под нос «Когда луна светит тускло», лорд Грейвз смешался с толпой, касаясь пола кончиком трости на каждом третьем шаге, всем своим видом демонстрируя, что такой благородный дворянин не может иметь ничего общего с грабителями.

Ощущение тревоги, повисшее в голубом раю Сана, можно было пощупать руками.

— Хорошо, Уотсонс! — рявкнул Сан. — Заведите Фу Джорджа за защитный экран и обыщите его. Также обыщите всех его напарников, кто там окажется. Потом обыщите Майджстраля и всех его подручных. И не выпускайте пока никого из бального зала!

— Похоже, вас на это подбил Фу Джордж, — отметила Киоко Асперсон. Ее информационные сферы описывали круги вокруг защитного экрана, за которым обыскивали Джеффа.

Защитный экран исчез, и Фу Джордж шагнул к толпе гостей. Его уверенная усмешка имела несколько натянутый вид. Глаз начал опухать, вокруг него расплывался лиловый синяк.

Майджстраль улыбнулся.

— А у меня такое впечатление, что это Фу Джорджа подбили, — съязвил он и допил остаток шампанского.

— Обыскать Ванессу-Беглянку! — взревел Сан. — А потом Майджстраля сюда!

— Мои соболезнования, ваша милость, — проговорил Зут. — Надеюсь, камень найдется.

— Так или иначе, — отозвалась Роберта. Она не знала, у кого же все-таки оказалось ее ожерелье и беспокоилась.

— Уверена, его вернут, — сказала Жемчужница и невольно запрокинула голову, дабы почувствовать, что жемчужина на месте.

— Надеюсь, бал продолжится, — вздохнула Роберта и мужественно улыбнулась. — Я понимаю, полицейским сейчас нужно некоторых обыскивать, но, может быть, остальные могут потанцевать?

Зут потопал ногами — то бишь громко поаплодировал.

— Прекрасно сказано, ваша милость, — похвалил он герцогиню.

— Ну так давайте! — воскликнула Роберта, попробовав дать знак дирижеру, но это у нее не получилось. — Надеюсь, вы простите меня. — Она пошла к парящей в воздухе галерее, где размещался оркестр.

— Позвольте пригласить вас на танец, мадам, — обратился Зут к Жемчужнице.

— Конечно, — ответила Жемчужница и взяла его под руку.

— Кстати, примите мои комплименты по поводу вашего пиратского костюма. Выглядит весьма достоверно.

Жемчужница удивилась:

— А я думала, никто этого не заметит.

— Древние земные костюмы — мое хобби. Вы не знали? Они такие разные.

— Нет, не знала.

— О, это правда. Во времена, когда процветало пиратство, все одевались по-разному. Корсаров невозможно было перепутать с разбойниками из шайки Чинь Йи.

— Вот как? Ну-ка, расскажите.

Перл решила, что непременно найдет применение тому, что узнала из рассказа Зута о Пьере Ле Гране и страшном Бартоломео Робертсе. Нужно, решила она, чтобы кто-нибудь написал для нее пьесу о земных пиратах — Жемчужнице показалось, что из образа миссис Чинь Йи можно сделать конфетку. Такую пьесу, чтобы было побольше костюмов, действия, драк на мечах, чтобы корабли носились по воздуху на изодранных парусах…

Пора было ей появиться в романтическом обличье. Оно таким и было несколько лет назад.

— Ничего не обнаружено, сэр.

— Проклятие, — выругался Сан. Пульт бешено мигал огоньками сигналов тревоги. — Хорошо. Будем обыскивать каждого уходящего с бала.

Камисс испуганно глянула на шефа:

— А разве это можно, сэр?

— Спросите разрешения у барона, но я уверен, что он нам не откажет. Мы говорим об «Эльтдаунском Крылышке», а не о каком-то там булыжнике с астероида.

— Мистер Сан! — Над пультом повисло изображение гневной физиономии барона. Огоньки сигналов тревоги просвечивали сквозь него. — Вы нашли «Крылышко»?

Сан нажал на клавишу и прервал разговор с Камисс.

— Я как раз собирался к вам, мой господин, — сказал он. — Пока мы «Крылышко» не обнаружили, но оно, вероятно, находится где-то в бальном зале. Могу я испросить у вас разрешения обыскивать каждого гостя при выходе…

Барон, похоже, несколько оторопел, но выражение его лица, по мере того как он свыкался с этой мыслью, становилось все более дружелюбным.

— Да-да, — сказал он, задумчиво поглаживая бакенбарды. — Да, пожалуй, с учетом обстоятельств это возможно.

— А если нам все-таки не повезет и мы не обнаружим камня, тогда мои люди смогут продолжить слежку за подозреваемыми. А те, вероятно, наведут нас на то место, где хранят награбленное.

Барон Сильверсайд, вспомнив о необходимости вызволить коллекцию жены, просиял.

— Да, — проговорил он снова. — Молодчага, Сан. Это вы хорошо придумали.

— Благодарю вас, сэр.

— Не забывайте о том, что поставлено на карту. Сан.

Почему-то теперь, когда барон вроде бы был доволен, угроза прозвучала еще более выразительно. Сан препоручил свою душу Превечному.

— Я помню, сэр.

— Хорошенько помните. Сан.

Вспыхнул новый огонек — очередной сигнал тревоги.

— Да, сэр. Я не забываю об этом.

Изображение барона растаяло. Сан тупо уставился на пульт, на мигающие огоньки. Наконец он не выдержал.

— Отключить всю сигнализацию! — гаркнул он.

Пульт повиновался. На несколько мгновений — пускай хоть на несколько! — наступил покой.

— Роман? Неужели ты?

— Да, мисс Беглянка.

Ванесса изумленно вытаращилась на Романа. Она уже протанцевала три фигуры с хозалихом в шляпе с высокой тульей и при галстуке и думала при этом, что есть в нем что-то знакомое. Только теперь она поняла, что знала его не один год.

— Роман, — восхищенно проговорила она, — ты просто сокровище. Из тебя получился превосходный Монтийи.

— Благодарю вас, мадам.

— На редкость превосходный. Удивительно, — проговорила она, прищурившись.

Роман же мог читать ее как книгу.

«Паломничество в Коричный Храм» уже началось к тому времени, как Майджстраль вышел из-за защитного экрана. Обыскивала его та самая дама-хозалих, которая следила за ним последние два дня. Она была явно смущена, даже в глаза ему старалась не смотреть. Если бы за обыском не наблюдали несколько подчиненных полисменш, Дрейк мог бы запросто все время держать «Крылышко» при себе и перекладывать из кармана в карман — Камисс ощупывала его и при этом отворачивалась.

Майджстраль решил не танцевать. Хотелось выговориться, поболтать с кем-нибудь. Он подошел к стойке, где ему снова наполнили бокал шампанским, и заметил фигурку в ярком шелковом костюме у одной из запертых дверей.

— Мисс Эдверт.

— Майджстраль, — всхлипнула Эдверт и отвернулась. Она плакала, впившись зубами в костяшки пальцев.

Дрейк достал из кармана носовой платок.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Нет, — мотнула головой Эдверт и взяла платок.

Майджстраль подождал, пока она вытрет глаза, и протянул ей бокал. Эдверт отдала ему платок, взяла бокал, отпила большой глоток, вернула бокал и снова взяла платок.

— Это все Перл, понимаете?

— Я так и думал.

Речь ее то и дело прерывали всхлипывания и вздохи, но Дрейк слушал внимательно и общий смысл уловил.

— Она оскорбила меня. (Всхлип.) На глазах у Киоко Асперсон. (Всхлип.) Несколько (всхлип) раз. Назвала пустоголовой. (Всхлип.) А Киоко и ее шарики (всхлип) все слышали. Она была такая вредная. (Всхлип.) Издевалась, шуточки отпускала про меня. А я не знала, что мне делать! Стояла как дура!

— Сочувствую, — проговорил Майджстраль, взял у Эдверт платок и снова подал ей бокал.

— Зачем она так? Я думала — мы подруги!

Эдверт залпом допила шампанское и вернула бокал. Он снова подал ей платок. Эдверт скомкала его.

— Жемчужница — член Диадемы, — сказал Майджстраль. — Это надо учитывать.

— Да, я понимаю, на нее давят условности, и, вероятно, ей нужно…

— А в Диадеме без причин на публику ничего не делают, — добавил Дрейк. — И это тоже надо учесть.

Эдверт замерла, не успев поднести платок к глазам:

— Вы так думаете? Вы думаете, она это нарочно сделала?

— У Жемчужницы было много протеже, Эдверт. Она очень умна и талантлива. И именно из-за того, что она — это она, Перл может доверять очень немногим. В рядах Трех Сотен люди используют других людей, и зачастую жестоко.

Эдверт посмотрела ему в глаза:

— А вам предлагали вступить в Диадему, правда?

— Неофициально. Но в общем-то, да, предлагали. И я знал, что меня примут.

— И Николь бы вас спонсировала. А вы отказались.

— Да.

— Из-за того, что тогда вам надо было бы стать… жестоким?

— Нет. Просто мне не хотелось до конца дней торчать у всех на виду.

— Вы не жалели о том, что так решили?

— Порой жалел. Но если честно, то жалел не слишком искренне и не очень серьезно. Как вспомню, что за жизнь была рядом с Николь… Каждое мое движение интересовало миллиарды людей. И я страшно рад, что лишен всех этих условностей. — Он улыбнулся. — Да и на жизнь зарабатывать трудно было бы.

Эдверт уставилась на свои колечки. Голос у нее стал унылый.

— Я-то думала, что мы с Жемчужницей такие подруги… Наверное, это было глупо.

— Мне трудно судить. Но я знаю, что абы кого Жемчужница под крылышко не берет. Что-то она в вас увидела, Эдверт.

Эдверт сглотнула комок, подступивший к горлу, мужественно улыбнулась и вернула Майджстралю платок.

— Она использовала меня. Тратила мои деньги, заставляла помогать ей. А я еще спасла ее жемчужину!

— Но взамен она подарила вам доступ к Диадеме, дала вам возможность пожить той жизнью, которой, как вам думалось, вы хотели. Наверное, считает это равноценным обменом.

— Нет, — мотнула головой Эдверт. — Так нечестно.

— А может быть, она решила таким образом научить вас. Три Сотни эксплуатируют других людей, а их, в свою очередь, эксплуатирует сам институт Диадемы. Для такой жизни не все годятся. Может быть, вам лучше заранее узнать, какова суровая реальность.

— Все равно, — выдавила Эдверт, и взгляд ее стал холодным, — ей не следовало заходить так далеко и оскорблять меня на глазах у Киоко и всех остальных.

Майджстраль на миг задумался.

— Но вы, конечно, не станете вызывать ее на дуэль?

— Нет! — в ужасе воскликнула Эдверт, подумала и немного успокоилась, словно что-то просчитала в уме. — Нет, — сказала она более сдержанно. — Во-первых, она бы победила, да и потом… Пускай бы даже она распсиховалась, что ей нужно драться на дуэли второй раз за год, мне бы от этого лучше не стало. Я вот о чем думаю… может быть, ей стоит попробовать немножко того яда, которым она меня угостила?

— Есть же жемчужина, — напомнил Майджстраль. — Она могла бы… снова потерять ее.

Эдверт, похоже, удивилась и ненадолго задумалась.

— И на этот раз все про потерю узнают, — медленно, нараспев проговорила она. Взгляд ее чуть оживился, но она тут же нахмурилась и покачала головой. — Я должна подумать, мистер Майджстраль.

— Зовите меня Дрейком. И дайте мне знать о вашем решении.

— Конечно. — Эдверт вымученно улыбнулась. — Спасибо вам.

Он обнюхал ее уши. «Паломничество» близилось к концу, и Майджстраль отправился к стойке, чтобы выпить еще шампанского, пока там не столпился народ.

— Фу Джордж.

Ванесса взяла любовника под руку:

— Да?

— Ни за что не догадаешься, с кем я сейчас танцевала.

— С высоченным хозалихом с фигурой кикбоксера в смешном камзоле.

Ванесса рассмеялась:

— Да. Он действительно кикбоксер. Но этот кикбоксер — Роман.

Фу Джордж широко раскрыл глаза:

— Роман? Здесь?

— «Крылышко» запросто может быть у него.

Фу Джордж посмотрел на Романа и нахмурился:

— Думаю, это стоит проверить.

— И я того же мнения.

— Надеюсь, ты простишь меня, милая…

— Конечно. Ты только поскорее заклей глаз биопластырем. Видок у тебя…

Герцогиня Беннская продефилировала по залу, меча глазами молнии. Майджстраль допивал третий бокал шампанского и пребывал в самом благодушном расположении духа.

— Неувязочка, ваша милость? — поинтересовался Дрейк.

Глаза Роберты, спрятанные под хозалихской головой, полыхнули фиалковым огнем.

— Эти идиоты собираются обыскивать всех на выходе из зала. Моих гостей!

Майджстраль поднес бокал к свету и полюбовался игрой пузырьков на его стенках.

— Отвратительно.

Роберта гневно глянула на него:

— Обращаться с моими гостями, словно они какие-нибудь…

— Воры, моя госпожа?

Роберта на мгновение оторопела, но тут же улыбнулась.

— Да, воры. Я так понимаю, — добавила она, более спокойно посмотрев на Майджстраля, — что вы довольны результатами вечера?

— У меня нет причин грустить.

— И вы, видимо, ожидали, что тут всех будут обыскивать?

Тяжелые веки Майджстраля чуть приподнялись, приоткрыв удивленные зеленые глаза.

— Я всегда все продумываю заранее.

Внезапно просияв, Роберта рассмеялась:

— Значит, всех гостей будут обыскивать напрасно?

— Похоже на то. И если охранники обнаружат какие-нибудь сюрпризы, то это не по моей части.

Герцогиня покачала головой:

— Когда погас свет, у меня даже времени подумать не было. Я просто… отреагировала. Хорошо, что попало Фу Джорджу, а не вам.

— Меня бы вы не достали.

Роберта, прищурившись, посмотрела на Майджстраля:

— Вы очень уверены в себе.

— Кое в чем. Как вы в себе на гонках.

Герцогиня ненадолго задумалась, обернулась, посмотрела на барона Сильверсайда. В голосе ее снова появились гневные нотки.

— А этот… напыщенный идиот. Надеюсь, вам удастся придержать эту противную коллекцию.

— Я тоже.

Роберта коротко рассмеялась:

— Значит, это сделали вы? Забавно.

Ленивые глаза Майджстраля стали осторожными.

— Пожалуй, нам стоит прервать беседу. Вы — та, что лишилась ценнейшей драгоценности, а я — тот, на кого падают подозрения в ее похищении. А публика только и ждет, как кто-нибудь выйдет из себя.

Роберта кивнула:

— Вы правы. Я забылась.

— Ваша милость.

Майджстраль обнюхал уши герцогини. Она отстранилась, всем своим видом демонстрируя, что оскорблена.

Тут послышался звук падающего тела. Майджстраль и Роберта обернулись и расхохотались, да так, что уже не смогли остановиться.

Роман, почувствовав, как рука Фу Джорджа скользнула в его карман, не задумываясь, въехал тому локтем в здоровый глаз. От удара Фу Джордж рухнул на пол.

8

Уши Дрекслера гневно изогнулись, губы разъехались в зловещей ухмылке.

— Роман ударил вас, сэр?

Джефф Фу Джордж сменил костюм Ральфа Адверса на вечерний камзол, легко преобразующийся в костюм-невидимку. Подбитый глаз он обклеил биопластырем. Крошечные создания — основа пластыря, — радуясь тому, что пробудились от анабиоза, принялись залечивать ушибленные ткани.

— Думаю, он это сделал неумышленно, — ответил Фу Джордж. — Роман тренированный боец, а я, пожалуй, был более беспечен, чем обычно. — Он вздохнул. — Как бы то ни было, «Крылышка» у него не оказалось.

— При всем моем уважении, сэр, Роману ли не знать, когда реагировать автоматически, а когда — нет. Пожалуй, — Дрекслер напряг бицепсы, — мне стоит потолковать с нашим мистером Романом на тему автоматизма.

Джефф резко глянул на него:

— Ничего такого, Дрекслер. Десять очков за стиль, не забывай. Грубые драки — это дурной тон.

Дрекслер снова осклабился, но упорствовать не стал.

— Но я хочу, Дрекслер, — сказал Фу Джордж, — чтобы ты последил за ним. Зацепи его после того, как он уйдет из бального зала, и не отпускай. Если Майджстраль забеспокоится, мы найдем «Эльтдаунское Крылышко».

— А что потом?

Фу Джордж удивленно уставился на помощника:

— Я выкраду его, естественно. Раз он спер у меня побрякушку Жемчужницы — так почему мне не отплатить ему тем же?

— А с Грегором как быть?

— Я велел Челису караулить номер Майджстраля. Если появится Грегор, Челис последует за ним по пятам.

— А сам Майджстраль?

Джефф подрезал краешки дремлющего биопластыря маникюрными ножничками.

— За ним будет шпионить Ванесса.

— А вы, сэр?

— Я буду работать. Заметил — маркиза на бал надела другие драгоценности, не те, что были на ней вечером? Сомневаюсь, что она отправила их в гостиничный сейф, а ты как думаешь?