Герои (№3) - Отважное сердце

Хозяин замка напряженно вглядывался в Вингаардские горы. Но увы! – сэра Баярда на горизонте видно не было.

Он оглядел рыцарский лагерь. Там уже все пришло в движение. В утренних лучах сверкали мечи, доспехи, гербы. Вот герб рыцаря Рамиро из Мава – медведь. Вот знак рыцаря из Зеланда – рыба. Казалось, она плещется в струях прохладного ветра. Вот знак рыцаря Просперо Инверно – ледяные вершины. Позади всех в небо вздымался черный штандарт Габриэля Андроктуса.

Герба сэра Баярда Брайтблэда нигде видно не было… «Значит, он еще не прибыл… Где же он? Почему задержался?»

Однако пора было начинать торжественную церемонию – открывать турнир.

Сэр Робер ди Каэла облачился в бронзовые доспехи. Облачился сам – без помощи слуг или оруженосца. Он сам себе хотел доказать, что он еще ловок и отнюдь не стар. Щит и штандарт рыцаря были украшены фамильным гербом: алая роза на белом фоне.

Затем сэр Робер сошел вниз. Шел медленно-медленно: старался хоть еще немного оттянуть время.

Но как бы там ни было, трехдневный турнир надо было уже открывать.

Турнир, который завершится свадьбой его дочери. Да, леди Энид станет женой рыцаря… Но какого? Кто после смерти сэра Робера станет полновластным хозяином замка ди Каэла… Как же он будет называться? Замок Инверно? Замок Андроктус?

Остановившись на последней ступени, сэр Робер еще раз взглянул на Вингаардские горы… Они смотрели на старого рыцаря все так же безмолвно.

– Ну что же, – вздохнув, сказал сам себе сэр Робер, – пора открывать турнир.

* * *

Прохладное утро сменилось жарким полднем.

Рыцари заняли свои места на турнирном поле. Согласно традициям Соламнии, прежде всего следовало возблагодарить богов.

Вперед вышли жрецы в белых одеяниях. Они помолились Великому Платиновому Дракону, богу битв Кири-Джолинту, богине Мишакаль. Если во время турнира кто-либо будет ранен, жрецы будут лечить его. Если кто-нибудь погибнет, они окажут ему последние почести…

Все рыцари, кто пожелал участвовать в турнире, прибыли в срок. Все, кроме соламнийского рыцаря сэра Баярда Брайтблэда.

Сэр Просперо Инверно стоял в стороне от жрецов и рыцарей, преклонивших колена. Робер ди Каэла слегка улыбнулся, увидев его сверкавшее ледяным блеском одеяние. Он слышал, что рыцарь Просперо не любит молиться вместе со всеми.

Но остальные рыцари с трепетом совершали положенный по обычаю обряд. И что удивительно: жарче всех возносил свои молитвы сэр Рамиро из Мава, этот весельчак и кутила. Как слышал сэр Робер, Сытый рыцарь был особенно богобоязнен именно после обильных возлияний.

После службы пролавленные барды исполнили песни, сложенные в честь рыцаря Хумы, и гимны из «Книги Винаса Соламна», которые написал основатель рода ди Каэла.

Глядя на молодых рыцарей, сэр Робер вспомнил турниры своей юности. О, какие это были турниры! Но, увы, что было – то прошло…

Ни во время службы, ни после, когда трубадуры исполняли песни, хозяин замка нигде не видел рыцаря Габриэля Андроктуса. Тот появился только тогда, когда герольды поднесли сверкающие трубы к своим устам, а главный герольд начал читать список с именами рыцарей, изъявивших желание принять участие в турнире.

Рыцарь Габриэль Андроктус неподвижно восседал среди своих соперников. В черных доспехах, с копьем в руке.

Не удивительно, что доспехи Габриэля были цвета воронова крыла. Но удивительно: сердце сэра Робера, увидевшего Габриэля, затрепетало от внезапно нахлынувшей нежности и восхищения.

«О да, лишь Орбан и Просперо будут ему достойными соперниками, – подумал старый рыцарь. – Но за что он желает сражаться?»

Сэр Робер снова взглянул на горы. Ни ветерка, ни облачка пыли над дорогой. Каменное молчание…

«За что-то иное, чем сэр Брайтблэд, – подумал хозяин замка. – Но за что?»

* * *

Еще ни разу в жизни не приходилось сэру Роберу созывать в свой замок рыцарей на турнир. Поэтому он заметно волновался.

Вот главный герольд назвал имена участников первого поединка. Жребий сражаться первыми выпал Габриэлю Андроктусу и синему рыцарю из Балифора. Хозяин замка имел право изменить порядок поединков и он это тотчас сделал:

– Предлагаю рыцарям Габриэлю и Синему рыцарю сражаться третьими. Пусть сначала покажут себя две другие пары.

Но кто же тогда начнет турнир? Сэр Робер задумался.

– Может быть, вы окажете мне честь открыть турнир?! – поклонился ему рыцарь Леонгард.

Ну что же, пусть так и будет!

Сэру Леонгарду достался жребий сразиться с молодым рыцарем из Лемиша. Несмотря на молодость, этот рыцарь оказался умелым воином. И зрители не были разочарованы поединком. Но конечно, верх одержал сэр Леонгард; если сравнить людей с растениями, то рыцарь из Зеланда напоминал стройное, но крепкое деревце, а его соперник выглядел былинкой.

«Вот бы рыцарю Леонгарду сразиться с таким дубом, как Сытый рыцарь!» – с улыбкой подумал сэр Робер.

А Сытому рыцарю выпало вести второй поединок. И вот тут сэр Робер, а вместе с ним и все присутствующие, нахохотались в волю – это было поистине уморительное зрелище».

И вот трубы герольдов прозвучали в третий раз. Смех затих. Взоры напряженно ждали появления Синего рыцаря и Габриэля Андроктуса.

Рыцарь Андроктус выехал слева от главной трибуны, Синий рыцарь – справа.

Снова пропела труба герольда. Соперники опустили забрала и нацелили друг на друга копья.

Сейчас начнется сражение… Но неожиданно прозвучал голос сэра Робера:

– Джентльмены! Будьте добры, поднимите забрала!

Обычно рыцари перед поединком не поднимали забрала, но вместе с тем просьба сэра Робера не противоречила правилам турниров.

Синий рыцарь поднял забрало и все увидели его лицо – ничем не примечательное лицо.

Теперь все взоры устремились на Андроктуса. Он неохотно поднял черное забрало. Его лицо напоминало лицо отшельника или, вернее, мертвеца. Определить возраст сэра Габриэля было невозможно. С одинаковым успехом ему можно было дать и тридцать, и шестьдесят лет. Черты лица свидетельствовали о том, что рыцарь – из знатного рода. Глаза, казалось, вспыхивали зелеными искрами с золотистым оттенком. А веки были красными, воспаленными – словно бы Габриэль несколько суток не спал.

Хозяин замка никак не мог понять, что за человек предстал его взору? Наверное, только бы женщина смогла сказать о нем что-либо определенное. Но как назло, сейчас рядом с сэром Робером не было дочери. Леди Энид опоздала к началу турнира – ей захотелось «надеть свое лучшее платье». Для всякой женщины, а тем более для молодой, выбор лучшего платья – не простой выбор. Поэтому турнир пришлось начинать без нее: любой рыцарь уважал капризы дам…

Соперники снова опустили забрала, крепко сжали в руках древки тяжелых длинных копий.

Лошади под обоими рыцарями были абанасинийской породы – сильные, быстрые, сноровистые.

Рыцари дали шпоры своим коням и помчались навстречу друг другу. Казалось два стремительных потока устремились друг к другу, и уже ничто не может их остановить, вот сейчас они сшибутся, взлетят вверх брызги серебристой пены…

Синий рыцарь нацелил копье прямо в грудь своему сопернику, но вдруг его конь, мотнув головой, резко свернул в сторону.

На трибунах ахнули.

– Дурной знак, – сказал кто-то рядом с сэром Робером. Синий рыцарь смог успокоить коня и снова повернул его к сопернику. Снова нацелил копье в грудь рыцаря Габриэля. Казалось, еще мгновение – и пронзенный копьем тот рухнет к ногам своего коня.

Но что это? Синий рыцарь, словно синяя стрекоза на булавке, беспомощно повис на черном копье своего соперника. Было слышно, как затрещали доспехи. Голова Синего рыцаря наклонилась вперед. А затем рыцарь упал с коня и остался лежать на земле недвижим.

О, да, удар рыцаря Габриэля был превосходен. Черный рыцарь, вне всякого сомнения, был искуснейшим воином.

А сам сэр Габриэль, казалось, остался совершенно равнодушен к тому, что он одержал победу.

Он спокойно спешился. Не поднимая забрала прошел мимо главной трибуны. Но сэру Роберу почудилось: он видит, как рыцарь улыбается. И улыбка эта была ледяной – как снег на вершине горы.

Эта улыбка виделась сэру Роберу весь день. И ночью она не давала ему покоя.

«Кто же он такой, этот таинственный рыцарь? – мучался вопросами сэр Робер, ворочаясь в постели. – Может быть, все прояснится завтра? Завтра Габриэлю Андроктусу предстоит сразиться с сэром Орбаном из Керна…» Но сэр Робер сам себе не мог ответить на вопрос: чего же он желает для рыцаря Габриэля – поражения или победы?

Заснул хозяин замка только под утро.

На второй день рыцарские поединки начались с самого утра. Леди Энид улыбалась, но по лицу ее было видно: она проплакала всю ночь. Даже если бы сэр Робер и приказал прервать турнир, его бы никто уже не послушался. Рыцарскими правилами это запрещалось. И ничто нельзя было изменить в условиях турнира – его победитель станет мужем леди Энид.

Над турнирным полем с утра нависли низкие облака. В воздухе ощущалась какая-то тревога. Но первая половина дня прошла более-менее спокойно.

Поединок сэра Габриэля и сэра Орбана по жребию должен был состояться во второй половине дня.

Сэр Робер понимал, что от этого поединка будет во многом зависеть судьба его дочери, и он с нетерпением ожидал боя. Впрочем, как и все остальные. Пожалуй, только Сытому рыцарю не было никакого дела до того, кто из рыцарей победит. Он восседал на трибуне с кубком, полным вина, окруженный развеселыми девицами.

Рыцарь Орбан и рыцарь Габриэль стояли возле своих коней. Оба они выглядели спокойно.

Многие из рыцарей пытались, но никому так и не удалось разговорить Габриэля Андроктуса. На все вопросы он отвечал вежливой и холодной улыбкой. Никто не смог узнать: кто он такой, откуда?

Герольды поднесли к своим устам трубы, соперники опустили забрала. Рыцарь Габриэль переложил копье из правой руки в левую – это означало: он дает фору своему сопернику.

«Но не значит ли это, – подумал сэр Робер, – что рыцарь Габриэль столь же искусно сражается как правой, так и левой рукой?!»

Рыцари были готовы к поединку. Закрывшись щитами, они нацелили друг в друга копья.

Много турниров довелось видеть сэру Роберу на своем веку, во многих участвовать. Но казалось ему, что никогда он не волновался так, как на сей раз.

Сэр Робер был великим знатоком турнирного боя. Поединки, которые он видел в эти два дня, вызывали в его душе раздражение. Он видел все промахи рыцарей, все их просчеты, молодые воины, без сомнения, были плохо подготовлены к турниру. Да, молодежь разочаровала старого рыцаря.

Но сейчас перед ним стояли друг против друга два явно достойнейших соперника. Даже в том, как они замерли, ощущалась их высочайшая выучка.

Сэр Робер в волнении крепко сжал зубы.

На трибунах все стихло. Зрители, казалось, не смели и дышать. Даже ветер утих.

Снова прозвучала труба герольда.

Сэр Орбан и сэр Габриэль пришпорили коней и помчались навстречу друг другу.

Не прошло и мгновения – словно скорлупа, лопнул от удара копьем щит сэра Орбана. И словно нож в масло, копье рыцаря Габриэля вошло, пронзив доспехи, в тело рыцаря из Керна…

Столь долго ожидаемый поединок закончился в одно мгновение.

Трубы герольдов вновь возвестили победу рыцаря Габриэля Андроктуса!

Упав с коня, сэр Орбан попытался встать на ноги. Он сумел даже встать на одно колено, но не смог удержаться и тотчас рухнул наземь. Кровь хлынула из раны и из горла на траву. Рыцарь судорожно дернулся всем телом и замер навеки.

– О боги! – в ужасе воскликнул сэр Рамиро. – Его душа улетает в небесную высь. Она летит к рыцарю Хуме!

Неразлучный с сэром Орбаном попугай упал с лошадиного крупа и застыл недвижно рядом со своим хозяином.

В лице сэра Габриэля Андроктуса не было ни кровинки. Он, как и прежде, не радовался своей победе.

– Теперь, Робер ди Каэла, судьба твоей дочери не в твоих руках, – только это и сказал он, повернувшись к хозяину замка.

Не спешиваясь, не обращая внимания на приветственные крики зрителей, он не спеша поехал прочь с турнирного поля.

* * *

Соперником сэра Габриэля на следующий день должен был стать эроготский рыцарь сэр Линдон.

Ему и его свите сэр Робер предоставил в своем замке самый большой зал.

Вечером хозяин замка пришел побеседовать с эрготским рыцарем.

Сэр Линдон задумчиво теребил свою бородку.

– Не знаю, как вам, сэр Робер, но мне этот черный рыцарь кажется чрезвычайно, чрезвычайно странным. Он всегда бесстрастен, он равнодушен к своим победам. Зачем он приехал на турнир? Что ему здесь надо? Воля ваша, сэр, но здесь что-то не так…

– Увы, сэр Линдон, – ответил хозяин замка, – я и сам не могу понять поведения сэра Габриэля. Иной раз мне даже думается: может быть, он послан на турнир самим Хумой? Какая-то нечеловеческая сила в его руках. – Сэр Робер помолчал. – Ну хорошо, если бы он только один раз победил с первого же удара. Но ведь он уже дважды становился победителем в одно мгновение! А должен вам сказать, что одолеть такого соперника, как сэр Орбан, это отнюдь не легко… И я, и все остальные рыцари пытались отыскать хоть какое-либо нарушение сэром Габриэлем правил поединка… И что же? Ни единого! Все по правилам!

Сэр Линдон покачал головой.

– Я вовсе не собираюсь обвинить сэра Габриэля в нарушении рыцарских правил. Это было бы не достойно меня, согласитесь, сэр Робер. Но вы сами видели, как легко победил он сегодня одного из лучших рыцарей Ансалона. Завтра – мой черед…

– Да, сэр Линдон, завтра вы сразитесь с ним и умрете, – послышался чей-то голос.

Все повернули на голос свои головы.

В зал вошел рыцарь Просперо Инверно. Час назад он одержал победу над рыцарем Леонгардом.

Сэр Робер поспешил сменить тему разговора и обратился к вошедшему:

– О, сэр Инверно, поздравляю вас с победой! Я уже наслышан о вашем поединке.

– Благодарю вас, сэр, – поклонился рыцарь Инверно хозяину замка. – Мне удалось выбить сэра Леонгарда из седла, и бой мы продолжали уже пешими. Сэр Леонгард, без сомнения, умелый, опытный воин. Но я оказался все-таки сильнее… И надеюсь, что славный рыцарь скоро оправится от ран и еще г[не раз восхитит всех своей храбростью и мастерством…

Сэр Просперо улыбнулся. Его плечо было в крови, плащ разорван.

Он подошел к сэру Линдону и сел рядом – при этом было видно, что садился он с трудом.

– Да, это был славный бой, – промолвил рыцарь Инверно и обратился к сэру Линдону: – Хочу сказать вам, сэр, без обиняков, хотя и знаю, что вы мне тотчас же ответите «нет». Так вот, сэр Линдон, я предлагаю: завтра с рыцарем Габриэлем вместо вас буду сражаться я.

Рыцарь Линдон вспыхнул:

– Что вы такое говорите, сэр Просперо?! В своем ли вы уме?!

– В своем, в своем, – добродушно проворчал рыцарь Инверно. – Мне приходилось вести поединки со многими соперниками, но с таким, как сэр Габриэль, я еще не встречался. И мне просто не терпится сойтись с ним один на один. Так хочется проверить, насколько я искусен в рыцарских поединках!

– Но, сэр Просперо, это же идет вразрез со всеми правилами турнира! Это невозможно, это немыслимо!…

– Ах, помолчите, сэр Линдон! – с досадой поморщился рыцарь Просперо. – Мне почему-то не кажется, что этот турнир идет по рыцарским правилам. Вспомните: искуснейший воин сэр Орбан был пронзен копьем сэра Габриэля в одно мгновение. Мне лично это представляется чрезвычайно странным… Я просто уверен, что завтра точно так же, в одно мгновение, он убьет и вас, сэр…

– Но, – воскликнул, краснея, рыцарь Линдон, – точно так же он убьет и вас! Я никогда не был трусом, никогда не запятнал своей чести! И я не собираюсь покупать свою жизнь ценой вашей!…

– О, нет, – спокойно ответил рыцарь Просперо, – я тоже не собираюсь умирать. Но я намерен увидеть, как завтра от моего копья умрет рыцарь Габриэль Андроктус…

Сэр Робер переводил взгляд с одного рыцаря на другого. Наконец, он сказал:

– Господа, завтра утром я пошлю своего оруженосца к сэру Габриэлю с просьбой отложить поединок на день. Может быть, за сутки что-либо изменится и спор ваш разрешится сам собой.

* * *

Робер ди Каэла надеялся, что за сутки, во-первых, сэр Просперо изменит свое решение сразиться с рыцарем Габриэлем, а, во-вторых, сам рыцарь Габриэль утратит интерес к турниру.

Утром сэр Робер отправил оруженосца к сэру Габриэлю с просьбой, чтобы тот перенес поединок на следующий день. Поводом для такой просьбы послужило то, что необходимо воздать последние почести рыцарю Орбану.

Вскоре оруженосец принес ответ.

Сэр Габриэль писал аккуратным, изящным почерком и – что было в те времена большой редкостью – без ошибок:

«Досточтимый сэр Робер!

Я согласен отложить поединок до завтрашнего утра. Я уже знаю, что сразиться со мной пожелал сэр Просперо. Для меня это великая честь. Я готов встретиться с ним в честном поединке.

Но еще раз хочу заверить вас, сэр Робер, что вы здесь – хозяин, а мы все – только ваши гости».

Сэр Робер читал и перечитывал ответ.

О, ему думалось, что еще и не раскрыв листок, он уже знал, что пишет сэр Габриэль.

Бумага жгла ему пальцы, она трепетала в руках старого рыцаря, словно вынутое из груди, окровавленное сердце…

* * *

И вот наступил последний день турнира.

День, когда должна была решиться судьба леди Энид, судьба сэра Робера, судьба всего рода ди Каэла.

Пока шли приготовления к поединкам, сэр Робер всматривался в Вингаардские горы. О, он еще надеялся, что в последнюю минуту на турнир прибудет сэр Баярд Брайтблэд!

И так велико было желание сэра Робера увидеть, как по дороге к замку мчится сэр Баярд, что когда на западе появились клубы пыли, он просто-напросто глазам своим не поверил.

«Нет-нет, это не пыль… Это клубятся низкие облака…»

Но вот стал виден уже и всадник – он стрелой мчался к замку ди Каэла. Всадник был облачен в доспехи… да, да, в доспехи сэра Баярда!

– Это он! – воскликнул сэр Робер. – Брайтблэд все-таки успел на турнир. И он сразится с рыцарем Габриэлем. Он один и достоин сразиться с Андроктусом. О, этот поединок войдет в историю рыцарства!

Сэр Робер поднял руку – это означало, что он велит приостановить турнир.

– От Вингаардских гор, – сказал сэр Робер, – к замку приближается всадник. Я повелеваю приостановить турнир. Возможно, этот всадник спешит к нам с какими-либо важными вестями. Может быть, конечно, это спешит кто-либо, кто желал принять участие в турнире, но опоздал. Ну что же, и в таком случае нам всем будет не во вред посмеяться над незадачливым рыцарем…

Рыцарь Просперо согласно закивал головой.

Но сэр Габриэль презрительно искривил губы. Он считал, что финальный поединок назначен на данное время, и он должен состояться в данное время.

Увидев гримасу на лице рыцаря Габриэля, сэр Робер подозвал к себе его оруженосца:

– Послушай, мой милый, пойди напомни своему господину: здесь я – хозяин, а он гость.

Сэр Робер намеренно сказал это громко. И столь громко, что одна из подружек сэра Рамиро, сидевшая на трибуне сзади, театрально заткнула уши. Обернувшись, сэр Робер рассмеялся:

– Ну что же, кому не нравится, пусть не слушает!

Робер ди Каэла был просто уверен, что к замку мчится сэр Баярд Брайтблэд. Но увы! – это был не славный соламнийский рыцарь, а какой-то рыжеволосый юнец из Кастлунда. С ног до головы юнец был покрыт пылью и грязью.

Этот молодой человек был из рыцарского рода Пасварденов. Некогда сэр Робер знавал его отца, вместе с ним сражался на перевале Чактамир. Это был отважный и умелый воин.

Но зачем сэр Эндрю отправил на турнир своего сына?!

– Ого, руки леди Энид намерен искать еще и этот молокосос! – послышался чей-то насмешливый голос. И тотчас – от тяжелой руки сэра Просперо – насмешник повалился наземь.

Больше охотников высмеивать юношу не оказалось…

Только сэр Габриэль не скрывал своей презрительной усмешки. Сперва он просто ухмылялся, затем весело улыбнулся, а потом не выдержал и захохотал во все горло.

Его смех раскатился по всей округе и достиг слуха леди Энид, которая в это время была в своей спальне. Желая узнать, кто это так заразительно смеется, юная дочь сэра Робера выглянула в окно.

Она увидела только что прибывшего к замку грязного мальчишку. Рядом с ним величественно возвышался на боевом коне рыцарь Просперо из Зориака. Напротив рыцаря Просперо – всадник в черных доспехах. Именно этот всадник и смеялся сейчас.

Как и все остальные, о черном рыцаре леди Энид не знала ничего. Она только была наслышана о его поединках. О том, что он легко победил прославленного рыцаря Орбана.

Еще когда она в первый раз увидела сэра Габриэля, он напомнил ей ворона. И теперь, чем больше она вглядывалась в него, тем сильнее напоминал он юной леди надменного и беспощадного ворона.

Увидев в окне замка леди Энид, рыцари учтиво поклонились ей.

Затем, опустив забрала и крепко сжав копья, они застыли друг против друга.

Главный герольд поднес к своим устам трубу – он возвещал о поединке, победитель которого станет мужем леди Энид ди Каэла!

* * *

Оба соперника нанесли друг другу удары одновременно. Но ни одному из них не удалось пробить щит и доспехи своего соперника.

Рыцари съезжались и во второй, и в третий, и в четвертый раз. Их копья с силой ударялись о щиты, но пробить щит своего соперника все четыре раза не удалось ни рыцарю Просперо, ни рыцарю Габриэлю.

Наконец, когда они съехались в пятый раз, копье рыцаря Просперо пробило верхний край щита сэра Габриэля. Казалось, копье неминуемо вонзится в горло рыцаря Андроктуса, но тот стремительно нагнул голову.

Когда они съехались в шестой раз, то уже сэр Габриэль пронзил копьем щит рыцаря Просперо. Все затаили дыхание. Копье ударилось о доспехи рыцаря из Зориака и… отскочило от них. Но удар был столь силен, что сэр Инверно с трудом удержался в седле.

Всем стало ясно: поединок на копьях не может закончиться ни чьей победой.

Понимали это и сами соперники.

Они спешились и остановились в десяти шагах друг от друга, вынув из ножен мечи.

– Ну что же, сэр Габриэль, – сказал рыцарь Просперо, – продолжим поединок пешими и на мечах?

– Как вам будет угодно, – ответил тот. – И если не будет возражать хозяин – сэр Робер!

В словах рыцаря Габриэля звучала откровенная насмешка.

Сэр Робер постарался сделать вид, что не расслышал слов черного рыцаря.

– Поединок продолжается на мечах! – провозгласил он громко.

– Ну что же, начнем! – весело воскликнул сэр Габриэль.

С быстротой молнии метнулись соперники навстречу друг другу. Мечи их скрестились. Так, что искры снопом брызнули во все стороны.

– И что это за удовольствие: убивать друг друга! – с искренним недоумением сказал сэр Рамиро.

А соперники уже снова наступали друг на друга.

Вот рыцарь Габриэль сделал короткий выпад… Рыцарь Просперо тотчас упал наземь. Он попытался встать, но смог только удержаться на коленях, упираясь в землю мечом.

Над турнирным полем воцарилась тишина.

Габриэль Андроктус подошел к своему сопернику и помог ему встать. Но рыцарь Просперо, едва выпрямившись в полный рост, тут же рухнул на землю и, не проронив ни крика, умер.

– Вы выиграли турнир, сэр Габриэль, – сказал старый хозяин замка. – Вы выиграли его по праву. Вы доказали, что равных вам на турнире не было…

– К сожалению, – ледяным, бесстрастным тоном прервал сэра Робера рыцарь Габриэль.

– Да, вы выиграли турнир, – закончил сэр Робер ди Каэла, – и вы достойны руки моей дочери. Но вы не станете ее мужем! Габриэль Андроктус холодно и надменно посмотрел в глаза сэра Робера:

– С каких это пор рыцари славного рода ди Каэла стали отказываться от своих слов?!

Старый хозяин замка печально поник головой.

Свадьба сэра Габриэля Андроктуса и леди Энид была назначена на воскресенье. С этого дня зять сэра Робера должен был стать полновластным хозяином всех земель и родового замка рыцарей ди Каэла.

Глава 11

Но почему сэр Баярд не смог попасть на турнир? Где он был? Еще в Вингаардских предгорьях из неизвестно откуда набежавшей тучи на наши головы хлынул ливень. Да это был даже не ливень, а настоящий потоп! Дождь шел сплошной стеной, без передышки многие часы. Дорогу размыло. Нечего было и думать о том, что нам удастся преодолеть горы.

Мы тотчас промокли до нитки.

Даже сэр Баярд, всей душой рвавшийся продолжить путь, вынужден был укрыться под густыми кронами вязов.

Ливень шел два дня. Только на третий день с утра подул долгожданный ветер, который разогнал тучи. Сквозь водянистый туман проглянуло солнце.

Едва ливень утих, сэр Баярд вскочил на своего Вэлороуса и дал шпоры коню. Вэлороус пошел легко, словно бы даже пританцовывая – он за два дня успел отдохнуть.

За сэром Баярдом поспешил кентавр, с удовольствием хрустя набранными в дорогу яблоками.

Последним ехал я.

Дорога, естественно, шла все время в гору. Я с удивлением оглядывался вокруг: мы словно бы очутились в иной стране, где царит иное время года, чем в долине. Земля Кастлунда, ее луга и леса ощущали уже дыхание осени. А здесь, в Вингаардских горах, и луга, и леса были по-июльски зелены.

* * *

Сэр Баярд спешил, дорогу он знал действительно как свои пять пальцев. В первый день мы ехали не останавливаясь.

Рыцарь намеревался ехать без остановки и всю ночь.

Но на закате солнца на нашем пути возник огромный людоед. Он появился внезапно, и вид его был ужасен – настолько ужасен, что я просто не берусь его описать как надлежало бы. Наверное, такой ужас у моряков вызывают спруты… Над кустами неожиданно показалась огромная голова. А затем предстал и весь людоед – во весь свой великанский рост. Ноги его были подобны стволам деревьев, а узловатые пальцы – кривым ветвям.

Людоед был в латах. И когда он расправлял плечи, то слышно было на добрую милю вокруг.

Как ни странно, вместо меча в руках у него была острога и сеть – людоед, наверное, ехал на рыбную ловлю.

Он был верхом на лошади – и вы можете себе представить, что это была за лошадь, каких размеров!

Пыль серым облаком клубилась над ним. Ветви деревьев, которые задевал людоед своим телом, ломались словно былинки. Кусты трещали под копытами его лошади.

Сэр Баярд остановил своего коня и хотел уже было свернуть на другую дорогу, объехать людоеда стороной. А тот ехал себе преспокойно и словно не замечал нас.

Увидев людоеда, кентавр воскликнул:

– А ведь они вовсе не такие дикари, как о них говорят! Сэр Баярд, взгляните: на нем латы! И сделанные вовсе неплохо!

Слова Эджина о латах заставили сэра Баярда призадуматься. Славный рыцарь пристально посмотрел на людоеда, затем перевел взгляд на меня:

– Ты готов, мой мальчик?

Это должно было означать: помоги мне облачиться в доспехи.

– Да, сэр, – ответил я. А что мог я еще ответить?!

– Ну и прекрасно! Наконец-то ты исполнишь свои обязанности оруженосца!

Мы спешились. Я помог рыцарю надеть доспехи, застегнул на них все крючки и пряжки, приладил шлем. И вот – сэр Баярд предстал перед нами с Эджином во всем великолепии!

Затем я помог рыцарю сесть на коня.

Не стану скрывать: я в те минуты думал только о том, где бы мне понадежнее спрятаться?! Правда, я понимал: если разъяренный людоед убьет сэра Баярда, то и меня он выкопает хоть из-под земли. И пощады мне от него ждать не придется. В лучшем случае это чудовище отрежет мне уши и отнесет их как военный трофей своим собратьям. Но вероятней всего просто свернет мне шею, словно цыпленку. В общем, «воображение мое разыгралось», – как говаривал в таких случаях Гилеандос. Страх, животный страх, завладел мною полностью.

Эджин отошел в сторону, но он и не думал прятаться. Скорее он подыскивал место, наиболее удобное для того, чтобы напасть на это страшилище.

Оказавшись в седле, сэр Баярд вынул меч из ножен и дал шпоры своему Вэлороусу.

Увидев сэра Баярда, людоед – или как я его назвал про себя сэр Нелюдь – воинственно потряс своей острогой.

Вэлороус галопом помчался на людоеда. Рыцарь изготовился к бою.

И вот меч сэра Баярда и острога людоеда со звоном скрестились. Несколько мгновений было неясно: кто же кого одолеет. Силы противников, казалось были равны. Наконец, рыцарю удалось отвести острогу людоеда в сторону.

Тогда сэр Нелюдь попытался объехать моего хозяина слева. Сэр Баярд высоко поднял меч и с силой размахнулся. Людоед вновь подставил свою острогу. Удар сэра Баярда был настолько силен, что людоед вместе с лошадью был отброшен на несколько ярдов и ударился о ближайшую скалу. Скала с грохотом рухнула, а страшилище вылетело из седла. Но людоед тотчас вскочил на ноги, вновь оседлал свою «лошадку» и хотел было ринуться в атаку, но почему-то передумал.

Он подъехал к соседней скале, отломил от нее верхушку и взгромоздил этот огромный камень себе на плечи.

Мой хозяин, чувствовалось, сидел в седле совсем без сил.

Эджин помчался к рыцарю на помощь. Благородный кентавр нес в своих руках травы, удесятеряющие, как он полагал, силы.

Я смотрел на происходящее, замерев.

Сэр Нелюдь – с огромным камнем на плечах – почему-то тоже замер.

Какое-то шестое чувство подсказывало мне: людоед держит в поле своего зрения и меня. В страхе я закрыл глаза…

За спиной я услышал дыхание Вэлороуса, скрежет доспехов сэра Баярда. Услышал его голос:

– Да что ты суешь мне, кентавр?!

– Это травы, которые придадут вам сил.

– М ты думаешь, что людоед станет дожидаться, когда на меня подействует твое «зелье»?!