Лекция о суфизме состоялась вскоре после ленча, когда они бродили по тропинкам вокруг деревни. На самом деле виден был лишь маленький кусочек упомянутого дома, остальное скрывали деревья. Впрочем, кусочка оказалось достаточно, чтобы предложение Хлои выглядело естественно:

— Давай подойдем поближе и посмотрим.

— Сдается мне, мы вторгаемся в частное владение, — заметил Френк, разглядывая явно частную дорогу по ту сторону ворот.

Хлоя взялась за щеколду и задумчиво поглядела вдоль пустой дороги.

— Слушай, Френк, — обратилась она к нему, — я точно знаю, через две минуты во-он те коровы на нас набросятся. Нам же нужно где-нибудь спастись. Мы забежим в ворота, вот так, — она втащила его за руку, — и спасемся. В этом же нет ничего плохого, правда? Ну а раз уж мы здесь, почему бы не пройти чуть-чуть, только до вон того поворота.

Может, оттуда лучше видно?

— Наверное, — согласился Френк. — Кстати, по английским законам за нарушение границ частных владений…

— Ой, ну перестань ты о законах. Мне вполне хватает лорда… Верховного судьи, — торопливо перебила его Хлоя.

— Бедняжка ты моя, — спохватился Френк, — я и забыл, что тебе приходится этим заниматься. Ты, должно быть, рада вырваться хоть ненадолго.

Хлоя смутилась и преувеличенно внимательно принялась изучать дом. Отсюда и правда было лучше видно, да и дом явно стоил внимания, но нарушители границ медлили.

— Отличный домик, верно? Я бы… — начал Френк и замолчал. Хлоя вскрикнула.

Воздух впереди задрожал, сверкнул какой-то острый луч, пронесся легкий ветерок, и прямо перед ними на дорожке, миг назад совершенно пустой, возникла молодая, хорошо одетая дама. Кажется, она растерялась не меньше незваных гостей, так что ее нервный смешок почти совпал с испуганным возгласом Хлои. С минуту все разглядывали друг друга, а потом…

— Камень! — воскликнула Хлоя. — У вас камень!

Еще не совсем пришедшая в себя от неожиданности незнакомка поглядела на Хлою довольно враждебно, — О чем это вы, милочка? Какой камень? — холодно спросила она.

— Он должен быть у вас, — задохнувшись, проговорила Хлоя. — Я знаю, я уже видела, все точно так же: сначала ветер, свет — и вы. У вас должен быть камень! — в голосе Хлои невольно прозвучали обвиняющие интонации.

Миссис Шилдрейк, а это была, конечно, она, бессознательно покрепче стиснула свою собственность и высокомерно проговорила:

— Полагаю, вам известно, что вы нарушили границы частного владения?

Френк облегченно вздохнул, услышав такие правильные слова. До этого он, наверное, грезил наяву. Конечно, женщина просто пришла по дорожке.

— Нам очень неловко, — пробормотал он. — Мы хотели спрятаться… — он прикусил язык, едва не ляпнув про бешеных коров.

— Спрятаться? — удивилась дама.

— Ну не то чтобы спрятаться, — попытался объяснить Френк. Упорное молчание Хлои, продолжавшей воинственно разглядывать незнакомку, раздражало его. — Прошу прощения, — лепетал Френк, — я хотел сказать, мы всего на пару шагов, очень хотелось посмотреть на дом, а оттуда плохо видно.

Мы не собирались подходить ближе. Извините нас…

Сесилия, не обращая на него внимания, смотрела на Хлою.

— Так что вы имели в виду? — с вызовом спросила она.

— Я имела в виду камень, — с таким же вызовом ответила Хлоя. — Я вижу, либо есть еще один, либо вы купили один из тех.

Сесилия шагнула вперед.

— Вы что-то сказали о камне, — напомнила она и тут же допустила ошибку, которой не позволила бы себе в более спокойной обстановке. — А ну-ка, рассказывайте!

Хлоя вспыхнула.

— А вот не буду! — в запальчивости выкрикнула она, но осеклась. Словно в спутанном сне, перед ней пронеслись лорд Эргли, Король Карл, архангел Гавриил, Тетраграмматон, Предел Стремлений. — Прошу прощения, — потупившись, сказала она. — Я просто очень удивилась.

— Вы — мистер Монтегю? — в хорошем атакующем темпе новела разговор Сесилия, перенося огонь на Френка.

Вопрос застал беднягу врасплох, и он принялся торопливо отрицать все подряд, но Хлоя выручила его.

— Нет, нет, — поспешно повторила она. — Френке этим никак не связан. А вы — миссис Шилдрейк?

— Да, это я, — слегка опешила Сесилия. — Ну так что вам известно?

Хлоя заколебалась. Впрочем, отступать было поздно.

— Я знаю, что вы владеете одним из камней, — сказала она. — А ведь его нельзя было ни продавать, ни покупать.

Мистер Монтегю ему не хозяин, и вашим он тоже быть не может.

— Не говорите ерунды! — оборвала ее Сесилия. — Сколько же, по-вашему, этих камней?

— Я не знаю, — честно ответила Хлоя. — Сначала был один в золотой короне, но это, скорее всего, не ваш.

— В какой еще короне? — нервно спросила Сесилия.

Она терпеть не могла таких историй. Да этих камней, похоже, чертова туча, а теперь еще и корона! Как будто семьдесят три тысячи гиней мало за все вместе. Ей хотелось швырнуть камень в лицо нахальной девчонке, но простая предусмотрительность требовала повременить с этим.

Хлоя с беспокойством произнесла:

— Вам надо бы повидаться с лордом Эргли, то есть, я хотела сказать, с Верховным судьей. Он лучше меня объяснит вам все про камень. Лорд Эргли — дядя Монтегю, и он предупреждал, чтобы Реджинальд не продавал камень.

— Вы хотите сказать, что камень — собственность лорда Эргли? — напористо спросила Сесилия.

— Не знаю я, чья это собственность, — обреченно ответила Хлоя. — Только прошу вас, будьте с ним осторожны.

— Хотелось бы мне повидать этого лорда Эргли, если он действительно что-нибудь знает, — сказала миссис Шилдрейк и подняла руку с зажатым в ней камнем. — Сможем мы добраться до него с помощью во г этой штуки?

— Нет, конечно, нет! — воскликнула Хлоя. — Камень Сулеймана вовсе не для этого!

— Девочка моя, — презрительно произнесла Сесилия, — но ведь он именно для этого и нужен.

— Да нет же, — вскричала испуганная Хлоя, — вы просто не понимаете. И мистер Монтегю тоже. Камень нужен, чтобы достичь чего-то.

— А я что говорю? — удивилась миссис Шилдрейк. — 4Я и собираюсь достичь лорда Эргли. Вы не подскажете, как мне его разыскать? Или я должна сама это выяснять?

— Скажу, конечно, — поспешно отозвалась Хлоя. — Он в Лондоне, — и она назвала адрес. — Но вряд ли он обрадуется, если вы воспользуетесь камнем.

— Не надо меня учить, милочка. Конечно, я поеду на машине. А теперь не лучше ли вам покинуть мое поместье?

Мистер Линдсей, который только об этом и думал последние пять минут, развернулся и двинулся к воротам.

Хлоя, порывавшаяся высказать все, что накипело, но боявшаяся при этом сболтнуть лишнее, последовала за ним. Но, едва оказавшись за воротами, она схватила Френка за руку и чуть ли не бегом потащила за собой.

— Скорее! — торопила она, — да скорее же! Нам надо вернуться в Лондон.

— Как — в Лондон? Почему? Еще же и трех нет, — уперся Френк.

— Ну надо, надо! — восклицала Хлоя. — Я должна увидеть лорда Эргли. Понимаешь, я не знаю, правильно ли я сделала. Я хочу узнать, что он ей скажет.

— Да он с этой дамочкой прекрасно и без тебя разберется, — не сдавался Френк. — Если у нее есть какая-то чужая вещь, вряд ли она будет спешить встретиться с судьей.

Блеф это все. Лучше бы ты объяснила, о чем речь, я бы тогда понял, что нам делать.

Однако Хлою совершенно не заботило, что им делать.

Ясно же, что должна делать она. Надо как можно скорее попасть к Ланкастерским воротам. Она так торопилась, что мысль о телефонном звонке лишь на миг мелькнула у нее в сознании и тут же оказалась выброшенной вон. И уж, конечно, она не собиралась ничего объяснять Френку. Хватит того, что она полдня поддакивала ему. Пусть теперь он с ней соглашается.

Эти лихорадочные мысли она перебирала уже на пути к гостинице.

— Знаешь, — сказала она наконец, — не буду я тебе ничего объяснять. Может, потом как-нибудь. Это — по линии Министерства иностранных дел, — извиняющимся тоном добавила она. — Давай-ка лучше поторопимся.

Да, для Френка день явно не задался. Девушки никогда с ним так не обращались, тем более — на субботней прогулке. Он считал себя либералом в политике и, убей бог, не мог взять в толк, при чем здесь министерство иностранных дел. Разве что — большевики? Не очень-то он в них верил.

Но он искренне старался угодить Хлое и поэтому, заявив официальный протест, больше не возражал и безропотно вывел машину со стоянки возле гостиницы, позволив себе лишь замечание о сравнительных характеристиках своей малолитражки и здоровенных автомобилей, которыми наверняка пользуются Шилдрейки.

— Но мы должны попасть туда хотя бы одновременно с ней, — едва не взмолилась Хлоя. — Френк, миленький, ну постарайся, ладно? Ты же знаешь — Ланкастерские ворота.

Ну!

— Так что это за проклятый камень все-таки? — ворчливо спросил Френк.

— Дорогой, ну Бог с ним, с камнем, — убеждала его Хлоя. — Ты лучше за дорогой смотри, не отвлекайся. Ты ведь быстро водишь.

— Что я — таксист, что ли? — не сдержался Френк. — Ладно, ладно, едем ведь.

Они промчались проселком и выскочили на шоссе, которое через несколько миль впадало в большую автостраду. Но едва по сторонам засвистел ветер, как Френк начал притормаживать. Впереди на обочине, слегка наклонившись в сторону кювета, стоял большой автомобиль, и из него выбиралась миссис Шилдрейк.

— Не останавливайся! — взвизгнула Хлоя, но было уже поздно.

Сесилия узнала их и бросилась на середину дороги.

Волей-неволей Френку пришлось остановиться. Сесилия подошла к машине и обратилась к Хлое.

— Случилась досадная вещь, — сказала она, — я прошу вас помочь. Камень где-то там, — она махнула рукой под откос. — Я достала его посмотреть, а Энгус, то есть мистер Шилдрейк, так резко повернул, что он выскочил у меня из рук, и теперь он не может его найти.

— Что? — Хлоя не могла поверить своим ушам.

— Да там он должен быть, — резко продолжала Сесилия. — Я как раз подняла руку посмотреть, каков он на солнце, а тут машина дернулась, и он исчез. Но ему некуда было деться. Вы не поможете нам искать?

Хлоя мигом выскочила из машины.

— Вы потеряли его, — только и смогла она сказать. — О, миссис Шилдрейк!

— Не мог он потеряться, — ответила раздосадованная Сесилия. — Простите, не знаю, как вас зовут, но на всякий случай не забудьте: это мой камень.

— Это мы можем обсудить и потом, — Хлоя уже взбиралась вверх по откосу. — Поймите, нельзя же бросить его здесь, чтобы его подобрал еще кто-нибудь. А потом спросим у лорда Эргли, чей он на самом деле.

— Позвольте представить вам мисс Барнет, — ввернул Френк, прежде чем Сесилия успела заговорить. — Она — секретарша Верховного судьи, — добавил он как можно значительнее. Хлоя как раз продиралась через живую изгородь на бровке откоса. — А меня зовут Френк Линдсей.

— Ну как там, Энгус? — позвала Сесилия, оглядывая откос.

— Не везет пока, — ответил ей сверху напряженный голос. — А! О, вы помогаете? Мы думаем, это где-то здесь.

— Может, вы тоже присоединитесь, мистер Линдсей? — обратилась Сесилия к Френку. — Все это, конечно, ужасно нелепо, но не бросать же на дороге семьдесят тысяч гиней! — Сесилия справедливо рассудила, что цифра поможет ей убедить этого растерянного молодого человека.

Пораженный Френк уставился на нее.

— Камень? — переспросил он. — А на что он похож?

— Ну примерно вот такого размера, — показала Сесилия. — Этакий светловатый, с золотистыми прожилками и забавными черными загогулинами. Так вы поможете? Очень мило с вашей стороны. Мисс Барнет так добра. Вчетвером-то мы его непременно найдем! Спасибо вам.

Френк помог ей подняться на косогор, недоумевая, чего ради Хлоя, которая так торопилась в Лондон… Хотя, если речь действительно о семидесяти тысячах гиней… Хорошо бы поглядеть на камень, который столько стоит.

Они истоптали все вокруг, разгребали густую траву, ползали на карачках, всматриваясь в землю до рези в глазах, однако получасовые поиски ни к чему не привели. Энгус все более склонялся к мысли, что Сесилия могла бы выбрать место поудобнее, чтобы разбрасываться камнями; Сесилия, в свою очередь, все больше убеждалась, что более бестолкового места для крутых поворотов Энгус выбрать не мог. Действительно, кроме откоса и живой изгороди вдоль дороги, именно в этом месте проходила граница двух полей, тоже обозначенная терновой изгородью, отороченной по обе стороны густой травой пополам с крапивой и чертополохом. Камней тоже хватало, попадались даже довольно интересные, так что наши старатели то и дело припадали к земле, и при этом каждый из лих опасался, как бы другие не затоптали предмет поисков. Кроме того, Сесилия не доверяла Френку и Хлое, Хлоя не доверяла Сесилии и Энгусу, Френк гадал, какого черта все это значит, а Энгус гадал, откуда взялись эти незнакомые люди. Чем дальше продолжались поиски, тем быстрее росли недоумения, подозрения и раздражения. И только Предела Стремлений не было видно.

Наконец, встретившись в очередной раз после хождений вокруг да около, Френк шепнул Хлое:

— Слушай, а это вообще-то наше дело? Чей камень?

Твой или их?

— Он не мой, — ответила Хлоя, тщетно пытаясь скрыть раздражение. Она понимала, что выглядит растрепанной и грязной. — Но он и не их. Хоть они его и купили, но это не правильно.

— Устали, мистер Линде ей? — окликнула его Сесилия. — Он должен быть где-то здесь.

— Вполне допускаю, миссис Шилдрейк, — неожиданно взбунтовался Френк, — но мисс Барнет надо в Лондон, а мы, по правде сказать, все топчемся на одном месте.

— Ну что ж, не смею задерживать, — зло произнесла Сесилия. — Извините за беспокойство.

— Ерунда! — воскликнула Хлоя. — Конечно, мы останемся и будем искать. Надо обязательно найти его. Нельзя же просто так бросать такую вещь. Если кто-нибудь из нас найдет его, мы хоть будем твердо знать, где он, если уж неизвестно, чей он.

— Что значит — неизвестно? — накинулась на нее Сесилия. — Мы ведь заплатили за него. А этот ваш приятель, мистер Монтегю, по-моему, содрал несусветную цену.

— А он мне не… — начала было Хлоя и вдруг вспомнила, что ищет Предел Стремлений.

У нее сложилась несколько путаная мольба, обращенная к камню. Как любая современная, в меру чувствительная девушка, Хлоя была, естественно, язычницей, и поэтому молитва получилась вполне искренней. В тог же миг, к ее собственному удивлению, на нее снизошел восхитительный покой и некоторое просветление.

— Нет, так мы только запутаемся, — сказала она.

В этот момент Энгус, в который раз обжегшись о крапиву, наткнулся коленом на что-то острое, выругался и вскочил на ноги. Эта капля, вместе со сварой в команде, переполнила чашу, и он энергично взялся наводить порядок.

— Ладно, хватит пока, — заявил он. — В конце концов, это место никуда не денется, так что рано или поздно мы, черт побери, найдем эту штуку. Вопрос в другом. Сесилия, ты все-таки хочешь попасть в Лондон или вернешься в поместье?

Его жена оценивающе поглядела на Хлою. Эта девчонка — секретарша Верховного судьи. Она, значит, будет нашептывать своему патрону всякую чушь, а ей Энгус предлагает вернуться домой? Да ни за что! Если уж не удастся найти этот камень, можно попробовать раздобыть другой.

— Я — в Лондон, — решительно заявила она. — А тебе, Энгус, лучше бы остаться здесь, а мистера Линдсея попросим съездить в Райвингтон и прислать людей.

Хлоя в душе горячо одобрила подобное предложение.

От Френка пора избавиться, а если это произойдет без ее вмешательства — будет совсем хорошо. Она продолжала смотреть под ноги, носком туфли пошевеливая траву. Энгус и Сесилия тоже не поднимали глаз, и только Френк глядел на дорогу.

— Думаю, так не пойдет, — холодно сказал он. — Мисс Барнет тоже нужно в Лондон.

Некоторое время все молчали. Потом Энгус угрюмо сказал жене:

— Тогда возьми машину и подвези мисс Барнет. Я останусь, а мистер Линдсей, надеюсь, не откажется съездить в Райвингтон.

— Нет, уж лучше я отвезу мисс Барнет сам, — заупрямился Френк. — А вы найдете кого-нибудь и пошлете в Райвингтон, — но в это время нежное прикосновение Хлои нарушило ход его мыслей.

— Френк, милый, — заворковала она, — может, ты все-таки съездишь? Я все понимаю, но надо же им помочь…

— Ты хочешь, чтобы я поехал? — растерянно спросил он.

— Ну, не то чтобы хочу, но тебе ведь не трудно, — пробормотала Хлоя. — Понимаешь, так будет только справедливо…

— Нет тут ничего справедливого, — зашипел Френк. — Хочешь, чтобы они все равно сделали по-своему?

— Нет, не все равно, — слабо запротестовала Хлоя и, исчерпав разумные аргументы, жалобно посмотрела на него. — Просто мы должны помочь, вот и все.

Френку пришлось уступить.

— Ладно. Как хочешь, так и будет, — не скрывая раздражения, произнес он. — Я поеду в этот самый Райвингтон, а после, насколько я понимаю, могу катиться на все четыре стороны?

— Я знаю, это свинство, Френк, — с мольбой проговорила Хлоя. — Я бы поехала с тобой, мне нравится быть с тобой, но пойми, я должна добраться до лорда Эргли не позже миссис Шилдрейк.

Она, правда, не вполне понимала, зачем это так уж нужно. Ясно же, что двух-трех фраз Сесилии лорду Эргли вполне хватит, чтобы узнать все. Но Хлоя просто не в силах была отказаться от участия в их разговоре. А тут еще Френк будет приставать со своими расспросами… Поэтому она улыбнулась в душе, услышав ровный голос Френка:

— Мисс Барнет находит ваше предложение вполне приемлемым. Значит, и я тоже. Миссис Шилдрейк, так вы захватите ее в Лондон?

Сесилия кивнула, а Хлоя внезапно сказала Энгусу:

— Мистер Шилдрейк, если вы все-таки найдете его, вы ведь нам скажете, да? Это же будет только справедливо…

Энгус кивнул в свою очередь.

— Как только найду, тут же дам вам знать. Через лорда Эргли?

— Да, пожалуйста, — сказала Хлоя и попыталась поймать взгляд Френка. Ей это не удалось, и она печально поплелась к машине. Всю жизнь она поступает как эгоистка, думала она. Но ведь когда лорд Эргли все узнает, ему придется, наверное, заниматься сразу многими делами, значит, она понадобится. Хлоя хотела бы вести себя с Френком порешительнее. Но чувство долга, отягощенное твердостью намерений, выглядит куда эгоистичней, чем то же чувство долга, но облагороженное мягкостью поступков. Она мрачно уселась в большую машину и захлопнула дверцу.

Двое оставшихся мужчин смотрели друг на друга.

— Черт его знает, что все это значит, — сказал Френк, — но вы обещали известить нас, если драгоценность отыщется.

— История в общем-то простая, — ответил Энгус, уловив в словах Френка невысказанный вопрос. — Я купил жене в подарок довольно ценный камень у парня по имени Монтегю. Кажется, он доводится племянником вашему лорду Эргли. Камень уникальный. И вдруг возникает вопрос о праве владения. Мне бы потолковать с лордом Эргли, мы бы решили с ним этот вопрос в два счета. А тут — такая незадача! Во всяком случае, пока я считаю этот камень своим — деньги-то я платил. Но вы можете успокоить мисс Барнет, в таких делах я весьма щепетилен. Если камень найдется, вы об этом узнаете сразу же. А уж я постараюсь организовать самые тщательные поиски. Если понадобится, куплю оба эти поля.

— Да, да, конечно, — кивнул Френк, ошеломленный таким способом преодоления трудностей. — Значит, вы хотите, чтобы я сообщил вашим людям, где вы находитесь?

— Да, если вам не трудно, — кивнул Энгус. — Буду вам весьма признателен. По-моему, мисс Барнет тоже этого хотела.

— Да уж, — мрачно согласился Френк. — Как отсюда лучше добраться до вашего поместья?

Шилдрейк объяснил, и Френк уехал. Прикинув, что раньше чем через час на помощь рассчитывать нечего, Энгус закурил и устроился под изгородью. Пожалуй, он слишком устал, чтобы продолжать поиски. Сигарета давно догорела, но ему было лень пошевелиться, чтобы достать новую. Выпрямив натруженную спину, Энгус прилег и не заметил, как задремал.

В полусне он все же слышал чьи-то шаги, приближавшиеся с той стороны ограды, и окончательно проснулся как раз вовремя, чтобы заметить высокого человека, вдруг шагнувшего к изгороди и доставшего что-то блестящее из переплетенных ветвей. Энгус похолодел. Он вскочил на ноги, а незнакомец тем временем уже отправился дальше своей дорогой.

— Эй! — закричал Энгус. — Эй, вы!

Незнакомец замедлил шаг и удивленно оглянулся. Это был молодой, темноволосый человек лет тридцати, с этюдником через плечо. Он с недоумением посмотрел в сторону Шилдрейка.

— Эй! — снова окликнул Энгус. — Это не мое, случайно?

Молодой человек по ту сторону изгороди слегка пожал плечами и бросил на ходу:

—  — Не ваше — что?

Энгус кинулся за ним вдоль своей стороны изгороди.

— А вот то, что вы там достали. Такой забавный камушек с прожилками. Он мой.

— Да неужто? — удивился незнакомец. — И зачем же вы его туда положили?

— Ну какая разница — зачем, — нетерпеливо ответил Энгус. — Вы просто перебросьте его сюда, ладно?

Однако незнакомец шагал себе дальше и даже не думал останавливаться. Энгус, спотыкаясь о камни, трусил параллельным курсом, чертыхаясь под нос.

— Довольно забавно, — громко произнес его попутчик, обращаясь к небу. — Я иду себе, собираю камушки с изгороди, и вдруг мне громогласно заявляют, что они принадлежат ему, — он покосился на Шилдрейка. — Вы, как я догадываюсь, — язвительно добавил он, — как раз его и искали, верно?

— Конечно, искал, — вскричал Энгус, снова чуть не падая. — Я долго искал, а потом прилег на минутку.

— Значит, вы утверждаете, что он — ваш, — констатировал молодой человек. — А не подскажете ли мне, как он оказался на верхушке изгороди?

— Жена закинула его туда из машины, — не очень внятно объяснил Шилдрейк. Они в это время добрались до обочины.

— А потом, наверное, она уехала, — грустно промолвил незнакомец, глядя на пустынную дорогу. — Вот оно, семейное счастье! Неудачная женитьба?

— Да не прикидывайтесь вы идиотом! — взорвался Энгус. — Отдавайте камень.

Незнакомец поразмыслил.

— Я вам наполовину верю, — сообщил он. — Но только наполовину. Должен признаться, с детства терпеть не могу, когда меня зовут «Эй!» Собственное имя мне нравится куда больше. Многие полагают, что «Эй!» — довольно удобная форма обращения, особенно к незнакомцу, но я не разделяю этих взглядов. Попахивает снобизмом, знаете ли. Я не говорю…

— Отдадите вы мне камень? — зарычал Шилдрейк, теряя терпение.

— Я бы, может, и отдал, — торжественно произнес молодой человек, — попроси вы меня по-хорошему. Знаете, как бывает: удивление там, благоговение, голос с неба… А так, как вышло — нет, не отдам. Но если он ваш, вы его получите. Меня зовут Оливер Донкастер, я остановился на пару недель вон в той деревушке у миссис Пентридж. Сейчас направляюсь как раз туда, пить чай. А вот после чая, — он поглядел на часы, — ну, скажем, без четверти шесть, — около шести, короче, — если вам удастся убедить меня, можете забирать свой камень. А как вас зовут? «Эй» — это, я так понимаю, наследственный титул?

Энгус попытался взять себя в руки. Дурацкое дело — пререкаться через изгородь. И ведь нет никакой уверенности, что у этого парня именно его камень.

— Прошу извинить меня за грубость, — произнес он, — просто все так неожиданно произошло…

— Весьма неожиданно, — вежливо согласился Донкастер.

— Я так боялся, что вы уйдете, вот и крикнул. Если бы вы дали мне только взглянуть на вещь, которую вытащили из ограды…

— Пожалуйста, — с готовностью откликнулся его собеседник. — Я ведь уже сказал вам, что это — камень. Я шел, а он попался мне на глаза. После шести буду рад позволить ему поступить точно так же с вами. Хотите сохранить инкогнито?

Ну что ж… Значит, через часок? Было весьма приятно… э-э, нет, «встретить» не подходит, о, да, послушать вас. До свидания. Всего доброго! — он изящно помахал рукой и двинулся по тропинке к калитке на другой стороне поля.

Пока Энгус огибал изгородь, он уже скрылся из вида.

За чаем Оливер Донкастер исследовал свою находку.

При искусственном свете она оказалась довольно тусклой.

Цвет камня оставался по-прежнему чист, причудливые отметины все так же привлекали взгляд, но золотистый отсвет, так заметный под солнцем, словно пригас, и камень стал каким-то более обыкновенным. Слегка разочарованный, Донкастер вышел из спальни и остановился возле двери в другую комнату.

— Привет! — негромко крикнул он. — Можно войти?

За дверью вот уже год лежала в кровати миссис Фергюсон, мать хозяйки Донкастера, миссис Пентридж. Паралич полностью лишил подвижности нижнюю половину тела несчастной женщины. В доме иногда спорили, не лучше было бы, распространись паралич на все тело. Мистер Пентридж полагал, что это был бы самый милосердный исход, а миссис Пентридж с ним не соглашалась. Миссис Фергюсон своего мнения, если оно у нее и было, не высказывала. Она очень любила гостей и приветствовала любые разговоры, лишь бы они происходили в ее присутствии.

Донкастер сначала из сострадания заходил к больной после чая, а потом привык, и теперь у них появилась традиция: под вечер обсуждать результаты его дневной работы, смотреть наброски и тем самым давать повод для короткой лекции по искусству, в которой Оливер излагал старой женщине собственные заблуждения на этот счет. Впрочем, сам он называл их убеждениями.

Сегодня он застал в комнате больной миссис Пентридж.

Она перебирала наволочки в комоде и, дружелюбно поздоровавшись, спросила:

— Ну как, удалось поймать хорошее освещение?

— Отлично поработал, — с улыбкой ответил Оливер, садясь в кресло. Кое-что, конечно, придется переделать, а то очень пестро получается. Вот, взгляните, — он поместил набросок перед глазами миссис Фергюсон.

Старушка впилась взглядом в кусочек картона и уже не отрывала от него глаз, прислушиваясь к разглагольствованиям Донкастера. Миссис Пентридж продолжала возиться с наволочками. Минут через пять Оливер встал.

— Да, кстати, — сказал он без всякой связи с предыдущим, — ко мне тут должны зайти, поговорить насчет одной штуки. Поглядите, видели вы когда-нибудь такой камешек? Сегодня нашел. — Он продемонстрировал находку миссис Фергюсон. — Обратите внимание на цвет. Ну разве не прелесть?

— Что это? — хрипло спросила старая дама.

— А бог его знает, — беспечно ответил Оливер. — Сначала мне показалось, что это — хризопраз, а потом посмотрел — нет, не похоже. Наверное, какой-нибудь урим и туммим9.

— А-а, знаю, — кивнула старушка. — Это то, что первосвященники носят на наперснике. — Она погладила Библию на тумбочке рядом с кроватью. — Я про это хорошо помню.

— Не сомневаюсь, — с улыбкой сказал Донкастер.

— Помню как сейчас, — продолжала миссис Фергюсон. — Я тогда маленькая была и ходила в воскресную школу.

Наверное, мне потому запомнилось, что мы после школы отправились на пикник, а раньше меня не брали. В школе священник как раз и говорил про эти самые урим и туммим. Сюзи Брайт потом еще всю дорогу искала их по канавам. Да-а, — покряхтела она, — хотелось бы мне сейчас побегать, как тогда бегалось.

Стук в дверь, который последовал спустя минуту-другую после этого, никто не услышал. Миссис Пентридж уронила стопку наволочек и, вытаращив глаза, смотрела, как мать ее возится с одеялом на постели. Вот она медленно села, вот ахнула растерянно, и как-то боком начала сползать на пол.

— Матушка! — взвизгнула миссис Пентридж и кинулась к ней.

Пораженный Оливер подскочил с другой стороны.

Миссис Фергюсон, крепко ухватившись за обе живые подпорки и тяжело дыша, с трудом… встала на ноги и сделала пару неуверенных шагов вперед.

— Погодите-ка, — прохрипела она, отпустила плечо Оливера и сделала еще шаг. — Кажется, мне сегодня чуток получше.

В тишине, воцарившейся вслед за этими невероятными словами, прозвучал повторный стук в парадную дверь. Это пришел Энгус Шилдрейк.